В тридевятом доме, в тридесятой квартире, у одной доброй женщины жили-были пазлы, жемчуг и алмаз.
Пазлы обитали общей кучей в тесной коробке. Каждый из них по отдельности был просто пестрым обрезком бумаги, и только соединившись, они чувствовали себя чем-то большим и целым. Поэтому пазлы постоянно примеряли чужие выпуклости к своим впадинкам (и наоборот), ища ту самую единственную половинку, вместе с которой можно стать частью прекрасной картины, нарисованной на крышке.
Жемчужное ожерелье вольготно раскинулось в шкатулке. Любая из жемчужин была прекрасна и уникальна, но в самой своей сердцевине имела зияющую пустоту - отверстие для связующей нити, через которую только и могла соединиться с подобными себе в священный хоровод. Конечно, жемчужины могли прожить и друг без друга - но от этого потеряли бы всю свою ценность.
Имелась в доме и ещё одна маааленькая бархатная коробочка, в которой в гордом одиночестве блистал алмаз. У него не было ни выпуклостей и впадин, ни зияющей внутренней пустоты, а только острые как бритва грани, преломлявшие свет в драгоценное сияние. Алмаз совершенно не нуждался в обществе, и, как самый твердый на Земле, глубоко ранил всякого простым прикосновением. Так что, даже встретив себе подобного, соединиться с ним, не испортив, он бы не смог.
Но все это лишь побрякушки, люди, конечно, совсем другое дело. Маленький сынишка доброй женщины может играючи рассыпать пазлы, порвать ожерелье и проглотить алмаз.