Обостренное чувство долга

Алекс Мильштейн
Мы с приятелем приехали в Кашин по двухдневной турпоездке в одну из январских пятниц 1985 года. Автобус задержался в пути из-за снежных заносов, и только в двенадцатом часу ночи мы, наконец, вселились в номер, отужинали и завалились спать.

С утра –  экскурсия. Кашин – прекрасный старинный городок на востоке Калининской области. Он не входит в «Золотое Кольцо», но посмотреть – есть на что! Монастыри, церкви, каменные купеческие дома ХYШ века, величественный Воскресенский собор с 76-метровой колокольней, задуманный как усыпальница князя Василия II в период его отлучения от великого княжения… Городок, в котором царит дух умиротворяющей патриархальности, раскинулся на нескольких холмах и пригорках, между которыми живописно петляет река Кашинка – приток Волги. Кроме того, Кашин – известный курорт, с конца Х1Х века славящийся своими лечебными минеральными водами. Есть в Кашине и ликероводочный завод, выпускавший водку под названием «Кашинская». Не знаю, выпускается ли она сейчас, но, коль зашел о ней разговор, должен заметить, что в те времена она была весьма сомнительного качества. Для любителей советской истории следует добавить: рядом с Кашиным располагается село Верхняя Троица – родина всесоюзного старосты М.И.Калинина.

Приятель был в Кашине лет пять назад – был летом, и город произвел на него приятное впечатление, поэтому, когда появилась возможность еще раз побывать в нем, он не преминул ею воспользоваться. Экскурсия закончилась к обеду, после чего мы еще немного побродили по городу. Потолкались по  торговым рядам, с интересом понаблюдали, как к торговой площади на санях подъезжает за покупками  народ из окрестных деревень. На площади даже сохранилась коновязь, к которой привязывали лошадей. Но надвигались сумерки, мороз крепчал, и желание бродить по улицам быстро пропало. Летом можно было бы разнообразить программу: выбраться за город, сходить к реке, искупаться… Однако зимними вечерами в таких городках, как Кашин, скажу откровенно, делать особенно нечего. Завтра утром мы выезжали на обзорную экскурсию в Калинин, а оттуда – прямиком домой. А сейчас перед нами встала проблема – как провести субботний вечер. Пить в номере «Кашинскую»  –  что водку, что минералку – не очень то и хотелось!  Мы, было, загрустили, но тут к приятелю пришла идея.

– Слушай, предлагаю сходить в баньку! – хлопнул он меня по плечу. – Здесь у них чудная  русская баня – рубленная, с парной, со своими вениками… Попаримся!.. Мне в прошлый приезд очень понравилось!

Быстро собравшись, мы вышли на морозную улицу. Приятель плохо помнил дорогу, но язык довел нас до места.

– Что за черт! – произнес приятель, когда за углом пред нами предстало новое кирпичное здание, на фасаде которого красовалась вывеска «Баня».

– А еще в Кашине баня есть, старая, деревянная? – обратился он к прохожему.

– Была, но сгорела года четыре назад! На ее месте построили новую. Больше бань  нет.

– Ну, вот и попарились! – с досадой сказал приятель. – Что теперь делать-то будем? Кашинскую пить!?

– Давай в эту сходим, раз уж пришли, – предложил я. – И здесь парная есть, наверняка.

– Сравнил этот кафельный новострой с русской баней! – хмыкнул приятель. – Таких типовушек везде полно, а настоящая  рубленная баня – уже экзотика!

– Тогда пьем Кашинскую!

– Нет! Чем предаваться такому культурному занятию, лучше посетим это культурное заведение, – поставил точку на затянувшейся дискуссии приятель. 

В вестибюле за столом сидела старуха-кассирша. Рядом переминался изрядно выпивший мужичонка неопределенного возраста в телогрейке, валенках с галошами и перекошенной кроличьей шапке-ушанке – истопник, решили мы. А баня оказалась нормальной – в ней была неплохая парилка, и сауна, и даже что-то среднее между мини-бассейном и купелью. Народу мылось немного, человек 15-20 – ни суеты, ни толкотни, ни очередей… Настроение приятеля заметно поднялось, как вдруг он озабоченно позвал меня в одну из душевых моечного зала и возбужденно попросил-приказал – коснись стены! Я дотронулся до облицовочной плитки и тут же отдернул руку, по которой прилично треснуло током.

– Вольт восемьдесят будет, – гневно воскликнул приятель. –  Где-то, наверно, проводка закоротила. Надо вызвать представителя администрации. Вот сволочи!

– Успокойся! Откуда в субботу да еще в восемь часов вечера здесь возьмется представитель администрации, – попробовал я урезонить его. – Что мы можем сделать – ничего! Давай последний разок попаримся и будем собираться. Может, в гостиничном ресторане еще успеем пивка попить.

– А как же с этим!? – приятель указал на стену душевой.

– Позвоним из гостиницы дежурному в городское коммунальное хозяйство и все скажем. Разберутся…

– Да пойми ты, сегодня, не дай бог, что случиться может! Нельзя тянуть до завтра! Надо что-то предпринять!

Я удрученно вздохнул, так как понял: у приятеля вдруг обострилось чувство гражданского долга. Такое с ним периодически случалось, и лекарства от этого недуга не существовало. Активная гражданская позиция – это навсегда!  И верно – раздосадовано отвернувшись, он  обратился к мужчине, заходящему в соседнюю душевую:
– Товарищ! Товарищ! Стойте! Вы  посмотрите, что  творится  – стена под напряжением! В бане, где 100%-ная влажность! Это же черт знает как опасно!

Приятелю повезло – в лице товарища он нашел родственную душу. Убедившись в этом, я направился в парилку, а когда минут через десять вернулся, моим глазам предстала удивительная картина. Я, конечно, осознаю, что весьма самоуверенно браться за ее словесное описание – такое надо  видеть! Но тем не менее. Представьте себе в тумане моечного зала двух абсолютно голых мужчин, старуху-кассиршу в халате и мужичка-истопника в телогрейке, валенках, шапке. Они о чем-то оживленно спорят, яростно жестикулируют и периодически указывают пальцами на стену. Шум воды и громыхание шаек заглушают их голоса, и создается впечатление немого кино, вернее даже – какого-то запредельного сюрреализма.

– Ну что сказали представители администрации? – нарочито серьезно спросил я приятеля, когда мы, завернувшись в полотенца, остывали в раздевалке.

– Пошли они все к чертовой матери! – после небольшой паузы устало ответил он. –  Эти дуболомы так и не поняли, что мы от них хотим. Идиотизм полнейший!..