"Ордена и кресты".
Возьмём другой пример ОТКРОВЕННОЙ мифологизации и идеализации порядков в царской армии.
Странник68 в своей статье утверждает:
«В тогдашней армии кресты и медали просто так никому не вешали и за охрану тыловых складов не давали – только за конкретные боевые заслуги».
Как говорится, «свежо предание…».
О том, как порой давали «ордена и кресты» в годы русско-японской войны, можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2012/03/18/606
Некоторые примеры имеют просто вопиющий характер.
Так командир 10 армейского корпуса, К. В. Церпицкий, — был вынужден издать по своему корпусу следующий приказ:
«В БУДУЩЕМ СТРОГО ВОСПРЕЩАЮ ПРЕДСТАВЛЯТЬ К НАГРАДАМ ВСЕХ ОФИЦЕРОВ ПОГОЛОВНО (!!!), А ПРЕДСТАВЛЯТЬ ТОЛЬКО ЗАСЛУЖИВАЮЩИХ НАГРАД СВОЕЙ ХРАБРОСТЬЮ, МУЖЕСТВОМ, РАСПОРЯДИТЕЛЬНОСТЬЮ И ИСТИННЫМ ИСПОЛНЕНИЕМ ЛЕЖАЩИХ НА НИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ. (ПРИКАЗ ВОЙСКАМ 10 АРМ. КОРПУСА, 1905, № 39).»
Как видим, КОМАНДИР КОРПУСА В ОФИЦИАЛЬНОМ ПРИКАЗЕ ТРЕБУЕТ ПРЕКРАТИТЬ ПРАКТИКУ ПОГОЛОВНОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ К НАГРАДАМ ВСЕХ ОФИЦЕРОВ!!!
Понятно, что такие требования возникают не на пустом месте.
Надо сказать, что награды, особенно высшим военным руководителям при царе раздавали СЛИШКОМ щедро и совсем не сообразуясь с реальными заслугами и достижениями награждаемых НА ВОЙНЕ.
После позорно проигранной русско-японской войны, на генералитет и старшее офицерство обрушился дождь орденов и отличий.
Ни к чему хорошему это не привело.
Возьмем, для примера, главнокомандующего Северо-Западным фронтом ( в начале Первой мировой ) генерала от кавалерии Якова Григорьевича Жилинского.
Он руководил фронтом, который был призван РЕШИТЬ СУДЬБУ Первой мировой войны. Если бы две наши армии в Восточной Пруссии смогли разбить одну, противостоящую им германскую (VIII-ю армию), то путь на Берлин был бы открыт и судьба всей войны была иной. На деле вышло совсем иначе, как известно...
Так КТО же был поставлен царём руководить «ударом в сердце Германии»?!
Жилинский НЕ УЧАСТВОВАЛ (к качестве командира, или боевого офицера) ни в одной войне.
Даже в годы Русско-японской он сначала был назначен начальником полевого штаба наместника на Дальнем Востоке Е. И. Алексеева, на котором оставался до отзыва Алексеева и расформирования штаба в октябре 1904. С 5 января 1905 состоял в распоряжении военного министра.
Т.е. был «на посылках» у разных высоких начальников и только.
Зато получил, к началу Первой мировой, множество орденов:
• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1880)
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1888)
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1894)
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1896)
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1899)
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1902)
• Орден Святого Станислава 1-й ст. с мечами (1904)
• Орден Святой Анны 1-й ст. с мечами (1905)
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (6 декабря 1909)
• Орден Белого орла (25 марта 1912)
• Орден Святого Александра Невского (4 октября 1913)»
Непонятно за какие такие «конкретные боевые заслуги» дали Жилинскому два ордена в годы русско-японской войны и целых ТРИ ордена – за короткий период в мирное время (1909,1912 и 1913 г.г.)?!
После русско-японской войны – начался его бурный карьерный рост: 1,5 года он командовал кавалерийской дивизией, 3 года командир армейского корпуса и – начальник Генерального штаба. Ещё через 3 года – командующий войсками САМОГО ВАЖНОГО И МОЩНОГО, Варшавского военного округа. С началом войны - Главнокомандующий армиями Северо-Западного Фронта.
К этому моменту он уже имел несколько научных работ, ОДИННАДЦАТЬ ОРДЕНОВ и НЕ ИМЕЛ ни одного дня ОПЫТА командования воинской частью в боевой обстановке.
КАКИХ полководческих подвигов можно было ждать от него?! Тем не менее, именно Жилинского Николай Второй и назначил на важнейшую должность: руководить вторжением наших войск в Германию...
В скоропостижном поражении 1-й Армии Ренненкампфа и гибели 2-й Армии Самсонова есть ОГРОМНАЯ доля вины орденоносца Жилинского.
Примерно так же обстояло дело и у многих других наших полководцев.
М.В. Алексеев так вспоминал о Куропаткине:
«…во время начальной Мукденской операции Куропаткин два раза в день телеграфировал Государю, что Мукден мы отстоим. Был заготовлен, по словам прибывшего из Петербурга, генерала В.У.Соллогуба рескрипт, Георгий 2-го класса. Этот рескрипт покрыл бы все прошлое».
К моменту начала мукденского сражения Куропаткин проиграл всё, что можно было проиграть на той войне: не сумел сбросить в море японский десант, не смог деблокировать Порт-Артур (проиграв сражения при Ляояне и на реке Шахе), непрерывно отступал и «копил силы». Однако «уже был заготовлен рескрипт» о награждении его Георгием 2-го класса. (А это- один из высочайших военных орденов империи). И Куропаткин его наверное получил бы, если бы мукденское сражение не закончилось страшным поражением и позорным бегством русских войск…
Сейчас горечь того поражения в народной памяти совсем стёрлась, а вот для современников Мукден и Цусима были почти синонимами и символами позора и унижения.
«Наш царь – Мукден, наш царь – Цусима»,
написал Константин Бальмонт в своем знаменитом стихотворении 1906 года, заключительные строчки которого оказались пророческими:
«Кто начал царствовать — Ходынкой,
Тот кончит — встав на эшафот».
Вернёмся к разговору о наградах, которые, по мнению мифотворцев, раздавались при царе «только за конкретные боевые заслуги».
Посмотрим, как с этим обстояли дела в годы Первой мировой войны.
Как обычно, «пример» скромности подавали «верхи».
Николай Второй многократно совершал поездки на фронт. Никакого отношения к самому УПРАВЛЕНИЮ войсками эти «наезды» царя не имели. Николай любил проводить смотры войск, «пропускать» их церемониальным маршем перед собой (разумеется, эти смотры проводились вдали от фронта и действенного артогня противника).
Он посещал тыловые госпитали, раздавал награды и т.д.
Толку от этих приездов не было никакого, а вот хлопот для Действующей армии – множество.
Части, вместо отдыха гнали в тыл, за десятки километров, переодевали в обмундирование почище, часами держали в строю, в ожидании державного гостя. Потом – обратная процедура.
Ничего, кроме усталости и раздражения войск это не вызывало, но Николай всерьёз думал, что он «воодушевляет войска» таким образом, а разочаровывать его не желали.
Главнокомандующий ЮЗФ Николай Иудович Иванов,(будущий неудавшийся горе-диктатор Петрограда в Феврале 1917г), предчувствуя свою скорую отставку за неудачи в боях, решил «подсуетиться» таким образом:
"Георгиевская дума Юго-Западного фронта в заседании 21 октября 1915 г. сочла своим священным долгом иметь суждение о высоком значении изложенного в телеграмме Верховной Ставки от 16 октября события - посещения 12 и 13 октября Его Императорским Величеством и Наследником Цесаревичем Юго-Западного фронта, причем Георгиевская дума усмотрела:
что присутствие Государя Императора на передовых позициях вдохновило войска на новые геройские подвиги и дало им великую силу духа;
что, изъявив желание посетить воинскую часть, находящуюся на боевой линии, и приведя таковое в исполнение, Его Императорское Величество явил пример истинной воинской доблести и самоотвержения;
что, пребывая в местах, неоднократно обстреливаемых неприятельской артиллерией, Государь Император явно подвергал опасности свою драгоценную жизнь и пренебрегал опасностью в великодушном желании выразить лично войскам свою монаршую благодарность, привет и пожелания дальнейшей боевой славы.
На основании вышеизложенного Георгиевская дума Юго-Западного фронта единогласно постановляет:
повергнуть через старейшего Георгиевского кавалера генерал-адъютанта Иванова к стопам Государя Императора всеподданнейшую просьбу:
Оказать обожающим Державного Вождя войскам великую милость и радость, соизволив возложить на себя орден Св. великомученика и победоносца Георгия 4-й степени, на основании ст. 7-й статута.
В ответ на это поднесение ген.-ад. Иванову была послана телеграмма:
"Сегодня Свиты Моей генерал-майор князь Барятинский передал мне орден Св. великомученика и победоносца Георгия 4-й степени и просьбу Георгиевской думы Юго-Западного фронта, поддержанную Вами, о том, чтобы я возложил его на себя. Несказанно тронутый и обрадованный незаслуженным мною отличием, соглашаюсь носить наш высший боевой орден и от всего сердца благодарю вас, всех георгиевских кавалеров, и горячо любимые мною войска за заработанный мне их геройством и высокою доблестью белый крест.
Николай".
Получив эту телеграмму, Николай Иудович Иванов понял, что верно угадал желания царя и прислал следующее представление, уже о награждении Наследника:
"Всеподданнейше ходатайствую о награждении Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и великого князя Алексея Николаевича серебряною медалью 4-й степени на Георгиевской ленте в память посещения Его Императорским Высочеством вечером 12 сего октября раненых в районе станции Клевань в сфере дальнего огня неприятельской артиллерии, а также пребывания 13 сего октября в районе расположения корпусных резервов 11-й-и 9-й армий».
Дали эту боевую награду и 11 летнему Наследнику.
(Разумеется, получил он её «только за конкретные боевые заслуги»).
В дневнике царя записано: "Незабвенный для меня день получения Георгиевского креста... Целый день после этого ходил как в чаду... Все наши люди трогательно радовались и целовали в плечо" (Дневник императора Николая II, с. 554).
И пошло-поехало: «В тот же день было опубликовано о пожаловании В. Кн. Ольге Александровне Георгиевской медали "За храбрость". Великая Княгиня много работала, не только руководя своим госпиталем, но и как рядовая сестра милосердия. 21 и 22 мая Великая Княгиня, состоявшая шефом 12-го гусарского Ахтырского полка, провела на позиции полка в сфере действительного артиллерийского огня противника. Она лично руководила перевязкою раненых гусар и артиллеристов и там же, командующий 2-м кавалерийским корпусом, поднес Ей Георгиевскую медаль 4-ой степени No 326476. В сентябре Государь утвердил это награждение.
Примеров таких награждений можно привести множество.
А.А. Поливанов, который в 1915-16г.г. был военным министром Российской империи, писал в своих мемуарах:
«Подобные поводы для награждения боевыми орденами считались при дворе нормой.
Так, начальник Придворной певческой капеллы генерал-майор царской свиты граф Шереметев был по представлению командования Юго-Западного фронта в декабре 1914 г. пожалован Николаем II "мечами к имеющемуся ордену Св. Станислава I степени" за то, что "3 ноября лично раздавал Георгиевские кресты отличившимся нижним чинам" двух полков, "находясь в сфере артиллерийских выстрелов"; это поручение он выполнил "с достойным похвалы мужеством". Награждение было проведено по инстанциям путем телеграфных сношений между фронтом, Ставкой и императорской Военно-походной канцелярией за два дня (Российский государственный военно-исторический архив, ф. 970, оп. 3, д. 1825, л. 292-300)…»
Разумеется, и начальник Придворной капеллы тоже получил свою награду не «за охрану тыловых складов», а «только за конкретные боевые заслуги». Лично раздавал кресты!!!
Так что бывало всякое при «царе-батьшке». Разумеется, большинство наград полученных бойцами НА ФРОНТАХ Первой мировой были заслуженными. Уж чего-чего, а беззаветных героев в нашем народе всегда было множество, и Первая мировая не была исключением, но далеко не все награды и тогда вручались за реальные боевые дела, к великому сожалению.
Пожалуй, достаточно о наградах.
На фото: русская пехота, ПМВ. Похоже на строевую подготовку. Касок русская армия не имела. Кто в фуражке, кто в папахе. При артобстреле даже комок земли, попавший в незащищённую голову солдата приводил к крайне тяжелым последствиям.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/11/20/408