Ирина зажмурилась от вспышки яркого света. Вокруг было темно и тихо. Она парила в пространстве, будто в невесомости. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела небо, окружавшее её повсюду. Небо было сверху, снизу и со всех сторон одновременно.
— Я в космосе! — мечтательно прошептала она. — Как я здесь оказалась? Не помню.
Светящиеся точки далёких звёзд мерцали и завораживали. Вдруг одна из них стала увеличиваться, приближаться. Её свет заполнил собой всё пространство, когда она стала размером с футбольный мяч. Вокруг этой звезды стали различимы маленькие планеты. Ирина летела к одной из них. Планета имела форму шара с выстроенным на ней сплошным лабиринтом.
— Я буду здесь жить. — Ирина приложила руки к щекам, чувствуя удивление и лёгкий испуг. — Как странно!
Планета приближалась, нависая над ней, как какая-нибудь «Меланхолия».
В какой-то момент Ирина попала в поле её притяжения, перевернулась ногами в сторону её поверхности и стала плавно опускаться на неё. Ускорения падения не было, будто бы в противоречие всем законами физики, какая-то неведомая сила поддерживала её парящий спуск.
Ира коснулась ногами поверхности.
— Интересно, — Ирина почесала нос, — как называется эта планета, и кто на ней обитает?
Вокруг было пустынно. Высокие стены лабиринта ограничивали обзор так, что ни из какой точки нельзя было увидеть горизонта. Да и сам лабиринт сверху она смогла увидеть только когда опускалась на планету. Вертикальные стены были ровными и гладкими, не оставляя шанса вскарабкаться по ним, чтобы можно было увидеть горизонт. Где-то наверху светила звезда, освещая верхние края стен лабиринта. Стены были так высоки, что прямые лучи могли освещать поверхность планеты только тогда, когда звезда стояла над ней в зените над экватором, ну, может быть ещё за час до и час спустя.
— Как же мне тебя назвать? — Ира прикусила нижнюю губу и будто бы мучительно выбирала подходящее имя для этой загадочной планеты.
— Назову тебя Загадкой! — решила Ира. —Что же мне делать дальше…
Она пошла по запутанным коридорам неизвестно кем созданного лабиринта. Поворот за поворотом сменялись один за другим, и, после получаса Ирина уже не смогла бы найти дорогу к тому месту, где впервые коснулась Загадки кончиками носков. Да это и не было важно.
«Не похоже это на обычный лабиринт…» — Ира почувствовала тревогу. И в самом деле, в лабиринтах ведь всегда есть вход и выход, а потому есть и верный путь, соединяющий их. А как быть здесь? Было не понятно. Верного пути не существовало. Была лишь возможность двигаться, осваивая новые и новые коридоры и тупики.
— Может быть, стоит составить карту Загадки, как это делали когда-то путешественники на Земле? — Ира потянулась в карман за листком бумаги и карандашом. — Вдруг когда-нибудь на Загадку прилетят другие люди.
Ирина надеялась, что к этому моменту успеет создать подробную карту планеты с тем, чтобы вновь прибывающие на неё люди не теряли друг друга, заблудившись на ней. Задача, однако, оказалась не из простых. Планета была большой, а Иришка – такой маленькой. Да и не было понятно, как рисовать карту сферического лабиринта на плоском листе, чтобы она была удобной.
— Вот если было бы здесь что-нибудь типа глобуса, только белого, на котором я могла бы нарисовать Загадку. — Ира шла вперёд, оставляя какие-то замысловатые пометки на углах стен, в тупиках, на поворотах коридора. Она часто останавливалась и вырисовывала на листке бумаги коридор, его ответвления, расположения тупиков.
Жизнь Ирины на Загадке была немного странной. Не было ни чувства голода, ни чувства усталости. Иногда лишь посещало её ощущение бессмысленности всей этой ситуации, тогда она садилась, закрывала глаза и думала о Земле. Она никак не могла вспомнить, когда улетела с неё, и как оказалась в том вечном и бесконечном изначальном космосе. Через какое-то время Ирина поняла, что так и не сможет вспомнить, и решила больше об этом не задумываться.
В одном из тупиков Загадки Ира нашла болтик, гвоздик и гайку. Она машинально накрутила гайку на болт.
— Надо же! Гайка и болтик были созданы друг для друга, — подумала она, — а гвоздь? Он всегда сам по себе, ему суждено быть одиноким. Вот болтик, вот гвоздь. Они оба созданы для того, чтобы соединить какие-нибудь детальки. Вроде бы цель одна, но какие разные судьбы. Болтик не сможет выполнить свою роль без гаечки. Только они вместе – смогут. А гвоздь! Он – да! Самодостаточный он. Может быть, он и не подозревает, что есть какая-нибудь противоположность одиночеству? Может быть, у каждого из них своё Дао?
Ирина положила скрученные вместе болт с гайкой в карман, а гвоздь оставила валяться: «Ему не привыкать… Да ещё штаны раздерёт, не дай Бог…» Она потихоньку пошла дальше, засунув руку в карман и с удовольствием теребила найденный болт. Это помогало отвлечься от мыслей. Ирине вот уже несколько часов нестерпимо хотелось курить.
Никому не известно, сколько же прошло времени, но настал момент, когда Ира закончила карту Загадки. Лабиринт, существовавший на ней был систематизирован и тщательно прорисован на добрых двух-трёх десятках листов белой бумаги. Карандаш к этому времени превратился в огрызок с обеих сторон: графитовый стержень исписался, а обратную сторону Иришка обгрызла, когда, сосредотачиваясь, вспоминала расположение тупиков и поворотов. Ира решила проверить нарисованный ею план на достоверность и, пошла вперёд, ориентируясь по нанесённым на стену хитроумным знакам, сверяясь с картой. Всё было правильно! Ира села на пол и отдалась ощущению гордости и довольства собой. Она закрыла глаза и думала о том, какая же она всё-таки умница. Вспоминала о том, как однажды она чуть не запуталась окончательно, и её пришлось перепроверять и прорисовывать заново добрую половину листов.
Ирина сложила руки на груди, прижимая к ней пачку исписанных карандашом помятых листов.
— Рукописи не горят! — Она вспомнила фразу из небезызвестного романа и с гордостью улыбнулась. — Но что же мне теперь делать?
Ира встала на ноги и как-то картинно стала почёсывать затылок и морщить нос, пытаясь придумать себе занятие.
— Попробую запомнить эту карту наизусть. — Она стала деловито всматриваться в листы, то, раскладывая их в неведомом, одной ей известном порядке, то, вновь собирая в стопку.
И опять прошло неизвестно сколько времени. Но видимо достаточно. Теперь Ирина уже гордилась тем, что в её памяти существовала точная трёхмерная модель Загадки, мысленно разворачивая которую в любом направлении она могла безошибочно выстроить путь от точки А до точки Б, вне зависимости от их расположения в лабиринте Загадки.
Долгие путешествия по коридорам и тупикам научили её ориентироваться в абсолютной темноте. Она даже чувствовала, сколько шагов ей нужно сделать, перед следующим поворотом, потом перед третьим, четвёртым и так далее… Теперь она могла пройти с закрытыми глазами из одной точки лабиринта в любую другую, ни разу даже не коснувшись стен или углов.
Такие достижения памяти просто опьяняли, давали ни чем не омрачаемое право гордиться и восхищаться собой.
Ирина уже не просто ходила по лабиринту, а развлекала себя тем, что, закрыв глаза, передвигалась по нему вприпрыжку, крутилась на ходу, кувыркалась и по-прежнему могла точно определить расстояние до ближайшего поворота или стены.
— Может быть, я и придумала её когда-то? — Вопрос в голове у Ирины возник не то чтобы неожиданно, а словно бы как логическое продолжение. — Слишком уж легко мне всё удаётся. Долго, правда…
И действительно, возможности её разума ошеломляли. Она вспоминала себя на Земле, где часто страдала так называемым топографическим кретинизмом, спрашивая дорогу даже в тех районах, где бывала уже не единожды. Там всё было иначе. И там был какой-то смысл. Неуловимый, постоянно ускользающий и потому всегда заманчивый своими так ни разу и не сбывшимися обещаниями вот-вот открыться.
Очутившись здесь, на Загадке, Иришка придумывала смысл сама, чтобы скоротать время. Как чётко всё у неё получилось! Только вот чего-то не хватало.
Ирина вспомнила про болт и гайку, скрученные вместе, сунула руку в кармашек и с удивлением обнаружила в нём протёртую дыру, через которую неизвестно где они выпали.
— А гвоздь? — Ира со знанием дела пошла по лабиринту. — Он, наверное лежит там же, где я его выкинула!
Через какое-то неопределённое время она безошибочно нашла то самое место: гвоздь послушно лежал в углу тупика, будто бы всё время только и ждал её возвращения.
— Всё-таки, интересно, где же болт с гайкой? — Ира достала листы, отображающие план. — Обойду всё и обязательно найду их!
Ирина обходила лабиринт, отмечая на плане все места, где побывала, и однажды настал момент, когда весь лабиринт Загадки был пройден. Все его извилистые ходы на плане были заштрихованы, но болта и гайки так и не обнаружилось.
— Может быть, я здесь не одна? — Ира задумалась, но ответ не находился. — Тогда почему я никого не встретила. Насколько это вообще вероятно в таком запутанном лабиринте?
На Загадке Ирина прожила целую жизнь. Лабиринт стал её домом, который она знала вдоль и поперёк. Но те болт и гаечка, созданные друг для друга, которые она однажды соединила вместе, так и не нашлись.
— Для чего создана эта планета? Для чего живу я? — Ирину стали мучить странные вопросы. — Может быть мы созданы друг для друга, Загадка и я… Но я решила её, что теперь?
Ирина, разбросав ненужные больше схемы лабиринта, села в углу одного из коридоров, обняла колени и уткнулась в них носом. Она решила ждать: вдруг кто-то будет проходить по этому коридору и они встретятся. Но никто так и не пришёл. Так Ира заснула. А с другой стороны, за стеной коридора у которой сидела она, сидел тот, которого она искала и тоже ждал. Этот человек однажды понял, что не один, найдя исписанный кем-то до последней возможности огрызок карандаша. Коридоры были настолько длинными и извилистыми, что встретиться они так и не смогли. Человек держал в своей руке болт с гайкой, чем-то они ему нравились.
— Они теперь всегда будут вместе, — он ощущал в ладони приятную тяжесть безмолвного металла, — вместе со мной…
Проснувшись, Иришка ничего не помнила. Чувствуя себя отдохнувшей она подошла к окну, распахнула тюль и открыла его. Весна только начиналась и свежий утренний ветер, ворвавшись в оконный проём без спроса заиграл с занавеской, увлекая её к потолку. Ириша от удовольствия встала на мысочки и, зажмурившись, потянулась.
— Отчего люди не летают, как птицы? — вздохнула она про себя. — Хм-м, старо, как мир. Да и с чего я вдруг об этом? Птицы – глупые!
На опустевшей Загадке остались только ненужные никому, бессистемно разбросанные листы с нанесёнными на них какими-то схемами, огрызок карандаша, болт с гаечкой и почему-то целых три гвоздя. К планете с разных сторон стремительно приближались два человеческих силуэта…