Как очутился в огромном многоэтажном строящемся здании - не помню. Вокруг - серые бетонные колонны и межэтажные перекрытия. Нет ни стен, ни окон. Вместо наружного фасада - пустота, открывающая вид на строящийся новый квартал. Башенные краны, такие же серые железобетонные каркасы многоэтажных домов. Полуденное солнце пробивается через раскалённое облако цементной и строительной пыли. В жарком мареве середины июля утопает стройка. В самом здании и вокруг него тишина - ни звуков работающих механизмов, ни голосов рабочих, вообще ничего. Как будто все встали и просто ушли куда-то на неопределённое время. Пахнет не застывшим цементом, распиленными деревянными брусьями, горелой электропроводкой.
Площадь этажа метров двадцать на двадцать, наверное. Вернее будет сказать так о площади воображаемого квадрата, в которой вписано круглое очертание здания. Я хожу вокруг большой колонны, стараясь понять, что это за место, где могло бы строиться такое здание.
Оказалось, что в центре здания не просто большая колонна, а лифтовая шахта. Лифт уже организовали. Я нажал на выступающую чёрную кнопку, неаккуратно обмазанную вокруг цементом. Где-то в глубине шахты механизм пришёл в движение, загудела опускающаяся кабина. Ждать пришлось сравнительно долго, и я понял, что дом, в котором я нахожусь, имеет порядочную высоту.
Наконец, двери лифта распахнулись, и я вошёл в кабину. В ней не было ничего особенного. Я нажал кнопку верхнего этажа, двери послушно хлопнули, и кабина пришла в движение. Подъём занял больше времени, чем ожидание пустой кабины, что заставило меня думать: «Сколько же всего этажей в этом здании?»
Минуты через три лифт остановился, но двери не открывались. Я нажал на кнопку ещё раз, отчего в кабине погас свет. Было не то, чтобы страшно, как то жутко. Невозможно было понять, что произошло. В потолке надрывалась тусклая лампочка аварийного освещения, освещая вокруг себя пространство радиусом сантиметров в пятьдесят. За стенками что-то гудело, как будто работал неизвестный механизм.
Я устал ждать и сел на пол. Минут через десять свет погас полностью, звуки извне затихли. Из-за отсутствия света и каких-либо шумов стало утрачиваться чувство реальности. Мне показалось это необычным и даже интересным, и я не стал искать на ощупь стенки кабины вокруг себя. Сознание того, что они всё же существуют в абсолютной темноте и тишине постепенно растворялось в мозгу, подобно тому, как это бывает с жёлтыми пятнами, возникающими, когда закрываешь глаза после взгляда на яркий источник света.
Двери лифта открылись как-то неожиданно и очень резко, Яркий дневной свет, словно выстрел, разорвал присутствовавшую в кабине темноту. Я продолжал сидеть спиной к выходу, давая глазам привыкнуть. Пыль напомнила о себе. Знакомое с детства ощущение, когда смотришь через световой поток как бы поперёк солнечных лучей, освещающих комнату, в которой давно никто не убирался. В не столь навязчивом и рассеянном свете пыль обычно незаметна и воздух кажется прозрачным.
Но вот ощущение нестерпимого контраста тьмы и яркого света ослабло, я повернул голову в сторону открытых дверей. Последний этаж! Я взглянул наверх и увидел чистое безоблачное небо. Пол был отделан белым полированным мрамором. Будто бы на крыше здания отделочные работы уже завершились. Не без труда встал – ноги от продолжительного сидения на полу затекли и онемели. Совершая первые шаги по мраморной крыше, я ощущал лёгкое покалывание кончиков пальцев на них – чувствительность возвращалась.
Крыша здания к моему удивлению имела значительно большую площадь, чем тот этаж, где я начал своё путешествие на лифте. За невысоким барьером, отделанным всё тем же белым мрамором, был совершенно другой пейзаж. Исчезли башенные краны и профили близнецов других строящихся зданий. Ничего этого не было, а было лишь синее ясное небо и едва уловимый запах моря где-то в необозримой перспективе за горизонтом.
Осмотревшись, я обратил внимание на бассейн. Великолепный, отделанный всё тем же мрамором. Аккуратные вертикальные лестницы из отполированного до зеркала металла скрывались под прозрачной и неестественно бирюзовой, как в рекламах каких-нибудь курортных отелей, водой.
У противоположной стороны бассейна была площадка, выполненная сантиметров на тридцать выше уровня пола, закрытая однотонной ярко-красной плотной материей. За низеньким столиком в позе лотоса сидела золотая фигура. Я подошёл ближе. Это был человек, выкрашенный золотой краской. Перед ним на столике лежали две обычных колоды карт.
— Садись. - Он не посмотрел на меня, однако складывалось такое ощущение, что он ждал моего появления. В его голосе чувствовалось покровительственно снисхождение. Повинуясь, я сел на корточки. Человек взял обе колоды и смешал их.
— Выбери восемь карт. Какие ты хочешь - человек приблизил ко мне руки, удерживая в них карты, очень аккуратно сложенные веером. Я не стал сопротивляться. Медленно, как-будто пытаясь угадать что-то, я вытянул из колоды одну за другой восемь карт, складывая их возле себя рубашкой вверх.
— Открой их. - Человек смотрел сквозь меня. Было неясно, где концентрируется его пронизывающий взгляд: то ли внутри меня, то ли где-то ещё дальше, позади меня.
Я развернул выбранные карты веером. Лицевая их сторона оказалась чёрной. И все - короли, по два каждой из четырёх мастей.
— Наступает время Чёрных Королей. - Человек таинственно отложил оставшуюся колоду. - Ты готов?
К чему я должен быть готов, я не понимал. Однако почувствовал непреодолимое желание обернуться. Вода в бассейне была чёрной и совсем непрозрачной. На воде были заметны волны, как будто что-то волновалось на глубине. Всматриваясь в это волнение, я заметил лицо женщины, безучастно смотревшей в небо. Лицо то появлялось, то вновь надолго исчезало под водой. Жива ли была эта женщина? Никаких движений, лишь отсутствующий взгляд стеклянных немигающих глаз...
Никелированная лестница казалась теперь какой-то обшарпанной, словно бы ею пользовались не один десяток лет. Подойдя к ней, я взялся за поручни и стал спускаться к воде. Но на последней ступеньке, перед тем, как уже коснуться её носком, я задержался. Смятение охватило меня. Почувствовал, что чья-то воля заставляет меня сделать этот шаг, но сам я этого совершенно не хочу. Осознав это, я поднялся обратно наверх. Небо стало пасмурным, поднялся ветер. Наливающиеся свинцовые тучи грозили разразиться дождём. Было как-то жутко не по себе.
Я взглянул на золотого человека, державшего в руках выбранные мною карты - восемь чёрных королей. Он молча протянул мне руку, настаивая взять их. Но я сделал шаг назад. Оступившись о бортик бассейна, я едва не угодил в чёрную колышущуюся воду, но сохранил равновесие.
Меня охватил какой-то неподдельный первобытный ужас, и я стал пятиться в сторону лифта, двери которого всё ещё были открыты.
Ветер усиливался. И вдруг человек с картами в руке стал рассыпаться под его нарастающими порывами, как-будто бы выгорел изнутри. Ветер вырывал из него целые куски, рассеивая их в воздухе, отчего, однако, пустая изнутри повреждённая фигура не утрачивался силуэт. Губы человека искривились, как-будто хотели произнести нечто среднее между буквами «О» и «Ю», но слышно ничего не было.
Я дошёл до лифта и, развернувшись, зашёл в кабину. Двери резко захлопнулись, возвращая меня в непроглядную темноту. Шум ветра снаружи стих. Я вспомнил, что забыл нажать на кнопку нужного мне этажа, но почувствовал, что кабина стремительно пошла вниз. Ощущение было таким, что она находиться в свободном падении, отчего засосало под ложечкой. Лифт падал минуты две, после чего, плавно притормаживая, кабина обрела привычную скорость, и в ней включился свет.
Тихо и естественно лифт остановился на первом этаже. Двери плавно открылись, и я зашагал прочь из здания. Вокруг была уже не безлюдная строительная площадка, а шумный город. Окунувшись в его суетливую безразличную кутерьму, я почувствовал себя дома.
Продолжение следует?