Алексей из Питера

Сергей Бетехтин
По телефону голос звучал бодро, с несколько детскими интонациями:
- Здраствуйте ! Мне Миша дал ваш телефон- это ничего, что я вас беспокою?
- Звать-то тебя как, для начала ?
- Алексей. Я из Питера.
- Здраствуй, Алексей из Питера ! Где ты, что ты, и чем могу помочь ?
- Я в Нью Йорке, только что приехал с псом Харрисом, он Ньюфаунленд.
- Это хорошо, что приехал. Есть, где остановиться на первое время ?
- Да-да, есть! Я сейчас квартиру ищу в Квинсе. Вы на Манхаттане, как я понимаю ?
- Да, на Манхаттане. И давай-ка переходи на “ты”, я терпеть не могу эти купеческие “вы”-канья !
- Хорошо, спасибо ! Может, встретимся когда-нибудь ?
- Может быть. Утряси свои дела сначала.
Так, подумалось мне, ещё один потерянный отрок- сколько их уже было, сколько подобных звонков я получал в те, первые после-перестроечные годы..

Через пару недель мы встретились.
Удивительные голубые, совершенно детские глаза, волосы до плеч, всё остальное тонуло в бесприходной бороде, из которой торчал хороший солдатский нос.
Русский мужик, да и только. И одет соответственно. Не в ватнике, но близко.
Улыбался он широким, несколько смущённым из-за отсутствия многих зубов, оскалом.

Выяснилось, что он младше меня на пять лет, работал по жизни всем, кем только можно, и в Америке мечтал- давней мечтой, стать тракером-дальнобойщиком.
Мечта рисовалась так: один, в огромном МАК траке, с любимым псом рядом, на просторах американских хайвеев, и ничего от жизни больше не нужно.

- Как, совсем больше ничего ? -подзуживал его я.
- А, пардон, бабы ? Да и сказал ты, что на лыжах гоняешь лихо, и подводное плавание любишь, и мотоциклы у тебя в крови – для всего этого база нужна, дом где-то.
Алексей тут же со всем соглашался, но видно было, что от великой мечты отказаться ему было трудно- долго, видать, он её вынашивал, прижимая к сердцу.

Английский язык у него почти начисто отсутствовал, и он  записался на бесплатные курсы, специально для иммигрантов со всего света существующие.
Протестантский фонд помогал ему финансово, и через пару месяцев Алексей почуствовал себя достаточно бравым, чтобы начать процесс получения специальных, для вождения трака нужных , водительских прав. Компания, которой требовались водители, тоже ему в этом деле помогла, и вскоре Алексей сел в свой первый трак, и поехал в соседний Штат, Нью Джерси, забирать там со склада груз лосося.

Узнал я об этом потому, что он сам мне позвонил.
- Слушай, ты мне можешь помочь ?
- В чём дело ?
- Я к мосту подъехал, а за него платить нужно.
- Так плати!
- В том-то всё и дело! У меня денег не хватило! Можешь ты мне привезти, если не сложно ?
- Хорошо, сиди и жди, привезу.

Матерясь про себя из-за прерванного рабочего дня, я забежал в банк за деньгами, затем в гараж за байком, и через час вручил их краснеющему, аки девица, Алексею.
Вечером он заявился ко мне со здоровенным пакетом, в котором оказалась немалого размера красная рыбина.
- Стырил ? – спросил я.
- Нет, на утряску разрешают..-совсем засмущался он.

Потом он больше таких ошибок не делал, поменял несколько компаний, и всё у него пошло на славу, а через пару лет и мечта сбылась- купил он свой трак, и колесил с Харрисом по стране, уже редко заезжая в Нью Йорк. А вскоре и дом купил в Колорадо, рядом с лыжным местечком Брикенридж, и летом гонял там на мотоциклах, а зимой на лыжах. Даже на какой-то нелегальной русской девице женился, тем её узаконив.

В 1999 году заскочил он в Нью Йорк, светлую Пасху с друзьями отпраздновать.
И стало ему плохо за праздничным столом.
Так плохо, что пришлось отвезти его в госпиталь. Он был без сознания, и кровь текла изо рта. Позвонили мне друзья- мол, иди, навести его.
Поехал. В этом госпитале родились мои дети, так что отыскал нужную палату я быстро.

Лежал Лёша, и умирал. И видно это было невооруженным глазом. Только вопрос времени.
Лежал в коме, весь опутанный всяческими трубками. Тихо посасывали насосы.
Попращался я с ним тихо.
Вышел в коридор. Неподалеко сидела мед-сестра из Филлипин.
- Какие прогнозы ?- спросил её.
- Никаких.- ответила она.
- Лейкемия, рак крови.
- Как долго…?
- День, два.

На похороны прилетела из Питера мать-старушка, маленькая, сморщенная мышка.
С такими же детскими голубыми глазами, как и у Алексея были.
Похороны были в Нануэт, в обители Ново-Дивеево, что в 40 милях от Нью Йорка.
- Какой молодой! – шептали монахини на панихиде.
Мы все попрощались, в очередь, с Лёшей.
Он лежал красивый, с аккуратно подстриженной и расчесанной бородой.
Деревянное распятие в руках на груди.
- Передай там привет моим, ладно ?- шепнул я ему.

Большинство друзей его понятия не имело, что и как делать в церкви после этого.
Пришлось ждать, пока выкопают могилку. Поддеживая старушку-мать под руки, пришли мы к месту. Земля, насыщенная весенними дождями, хлюпала под ногами.

- Не подводите мать к могиле, не нужно ей видеть, там вода.- шепнул мне священник.
Гроб опустили под звуки дребезжащего пения монашки и молитв священника.
Все бросили по горстке земли, а когда могилку заровняли, один из друзей, не зная, что делать дальше, подобрал несколько камней, и по иудейскому обряду положил их на сырую свежую землю.
Я вынул из кармана носовой чистый платок, и собрал в него земли с могилы, и отдал матери Лёши. Она ничего не сказала, только благодарно блеснула в мою сторону своими необыкновенными глазами.

Один из друзей, знавших Алексея ещё по старым временам, глубоко вздохнув, сказал:
- Предупреждал же я его, плохо это всё кончится! Это ж радиация!
- Что так ?- не совсем поняв, спросил я.
- Он же подводным сварщиком работал, на ядерных установках.- сказал друг.

Через три месяца после кончины Алексея в Питере умерла и его мать.
Мне передали, что в руке у неё был мой носовой платок .

Друзья поставили на могилку памятник- скромную плиту. Скамеечку приспособили.
Я приезжаю туда часто- посидеть, подумать, вспомнить. Портрет Алексея всегда радостно улыбается мне через бороду. Порой над кладбищем пролетает беркут, и я всегда думаю, что это Лёшина душа кружится у меня над головой, здороваясь и прощаясь одновременно.
И думаю, что счастливым человеком был Алексей- он добился той, давней своей мечты, и гонял по дорогам огромной страны, с любимым Ньюфаундлендом Харрисом рядом.

Я проверяю, горят ли две большие свечи в светильниках, и еду в оффис кладбища, чтобы заказать ежегодный уход за ними. Там в солнечной комнате меня встречает добрая монашка, и выслушав мою просьбу, понятливо кивает.
Она открывает специальную книгу в тяжелом переплёте, и подняв на меня голубые, спокойные и мудрые глаза, спрашивает:
- И как имя усопшего ?
- Алексей, отвечаю я. Алексей из Питера.