Посвящается моему другу Дмитрию Климову
Страшные города погрязли в пучине хаоса и какого-то беспредела. Повсюду была объявлена толи тревога, толи всеобщий план «перехват». Хотя кого и зачем тут перехватывать? Чёрт знает что. Как будто во сне даже такого никогда не было. Но, как ни крути, всеобщий сбор был объявлен. Я мобилизовался. Откуда это пошло не помню, да это и не имеет значения. Просто знал, что необходимо: противогаз, защитный костюм и обязательно халат. Всё было собрано и одето. Вокруг все тоже собирались и одевались, кто проворно и юрко, кто нехотя и покряхтывая.
Я крутился, озираясь вокруг себя – халата не было. То ли забыл, то ли потерял… Уже приготовился к тому, чтобы расстроиться. Как вдруг, будто бы из ниоткуда появилась прекрасная девушка. Очаровательные её черты неожиданно то ли поразили, то ли восхитили меня. А, может быть, и то и другое произошло одновременно.
— Ты что же это, без халата здесь оказался? — С несвойственной для такой ситуации внимательностью подметила она.
— А-а-га… — задумчиво промычал я в ответ и почесал репу.
— Ну-у-у… — чуть поддразнивая меня, промычала она, — у меня тут есть кое-что. Ну в смысле халата.
— Запасной что ли, или лишний? — я встрепенулся от неожиданно нахлынувшей на меня надежды. — Как только вам удаётся быть такими хозяйственными.
Восхищение, которое едва лишь народилось при первом моём взгляде на неё, удвоилось раза в три, если не более того.
— Вообще то я берегла его для своей мамы. — умиленно и вкрадчиво произнесла она. — Но может быть…
— Да. Да! Может. Очень может быть! — у меня будто бы открылось второе дыхание. Действительность перестала казаться пугающе бессмысленной. Перспектива как-то сразу вдруг заобещала быть радужной.
— Подожди одну минутку… — Она стала деловито раскрывать большой чемодан, расстёгивая кожаные ремни, стянувшие его вдоль и поперёк. — Вот! — таинственно и почти шёпотом произнесла она.
В её руках, как небольшое ослепительное белое облачко аккуратно лежал чистенький беленький халатик.
— А что у нас с размером? — недоверчиво спросил я с полуприкрываемым скепсисом.
— А они, эти халаты, безразмерные — выражение её голоса, хотя и сквозило нежностью, но не оставляло права сомневаться. — На вот! В нём тебе будет тепло и уютно, — Она протянула его мне обеими руками, как должно быть предлагают хлеб-соль долгожданному гостю.
— Подожди-ка, а как тебя зовут? — благодарно спросил я.
— А какая разница? — она просто улыбнулась, так и не назвав своего имени.
— Ну-у-у… мало ли, чё? — только и нашёлся ответить в её уходящий след, который, увы, уже простывал.