Уважаемый Владимир (Першин)! Я полагал, что форумчан заинтересует принципиальное отличие в отношении к государству Гегеля и Руссо. Выходит, у всех эти вопросы прояснены и понятны. Буду думать сам по себе. Итак. У Гегеля государство первично, его граждане вторичны. Государство логически и исторически стоит вначале. Развитие понятия идет от права через мораль к нравственности. В свою очередь, нравственность, положив свои корни в семье, через общество приходит к высшей нравственной категории – государству, в котором необходимость и свобода как субстанциальные категории сосуществуют на равных правах. В хорошем государстве живут хорошие граждане, в плохом – плохие. Проиллюстрирую придуманным мной примером. Государство – это корни дерева и его ствол, а граждане – ветви и листва. И ни одна веточка не может сказать: я сама по себе, я независима от ствола.
Руссо: государство – продукт Общественного договора граждан, у которых возникла великая нужда защитить коллектив и организовать правовые отношения, реализовать справедливость. Свобода, равенство и братство – не пришли из глубины веков, не врожденны, а устанавливаются путем Договора. Тут Гегель и «уязвил» Руссо: если свободны все по Договору, то никакой закон не остановит бунтующую толпу, в которой у каждого свои представления о свободе. Что и произошло, по Гегелю, в период Французской революции, когда головы срезались так же легко, как легко срезается кочан капусты или проглатывается глоток воды. Одни берут власть – другие уходят в оппозицию, и снова начинается резня – властвующие уничтожают «врагов». Потом они меняются местами, и все повторяется. До бесконечности. Свирепствует фурия исчезновения, фурия смерти. Справедливость претензии Гегеля к Руссо подтвердило и господство большевиков в России, только здесь камнем преткновения было равенство. Свобода должна быть не общей (по Договору), но всеобщей, говорит Гегель, чего нельзя достичь без ориентира на необходимость, без признания за государством права на ограничение, права, полученного по наследству от всех предыдущих поколений и пронесенного через всю историю.
Маркс: государство орган угнетения господствующим классом низов, тех, кто работает. В классовом обществе так будет всегда. (Здесь Маркс ближе к Гегелю: государство идет из глубины веков.) И потому всякие там свобода, равенство и братство в классовом обществе служат только господствующему классу, глупо и разговор вести о свободном государстве при господстве буржуазии. Диктатура пролетариата – вот что нужно угнетенному в буржуазном обществе люду. Можно сказать, что Маркс, после великого француза, предложил свой вариант тирании господствующей партии, свой вариант (более высокий, более совершенный, вечный) уничтожения оппозиции – на основе науки. Страшный народ нами правил 74 года и с помощью страшных методов. Марксов культ диктатуры сыграл с нами злую шутку. И здесь уже не играет роли, был он материалистом или идеалистом: он был основателем теории, по которой социальный террор до конца веков – повивальная бабка общественного развития, по которой убийца – не убийца, террорист – не террорист, но революционеры, борцы за справедливость, за равенство, за счастье людей.
«Гегель не может быть глубже Маркса», – написали Вы.- «Он просто выше, потому что витал в облаках своих идеалистических иллюзий». А я скажу, что Гегель и глубже и выше Маркса, потому что сущностью материального является идеальное. Да Вы и сами привели интересный пример, как идеальное управляет материальным: пример меновой стоимости в товаре. И у государства есть своя «стоимость» – это идея государства. Да, она в головах людей, в голове политика, философа, хотя и имеет в качестве основания материальный интерес, исходящий из желудка человека. Когда Гегель говорит, что идея имеет стимул своего развития в самой себе, – этим его идеалистическая философия и отличается принципиально от материалистической философии Маркса. Пятница, 16 ноября 2012 года.
Текст написан для форума "Философский штурм".
Прибавление. «В СССР эксплуататорский класс уничтожили, а диктатуру оставили», – написали Вы, Владимир. И не могли не оставить, и в любом случае так будет, скажу я, потому что «эксплуататорский класс» – буржуазия – самый активный общественный класс, движитель экономического, политического и культурного прогресса. Есть такая игрушка – Ванька-встанька. Вы Ваньку кладете, а он все равно встает. Чтобы он лежал, Вам всю жизнь придется его прижимать. Такова и буржуазия – один из главных носителей всех свобод. Вожди уничтожили буржуазию, а она «встала», дух ее встал. Почему я и говорю, что марксизм – это теория вечной диктатуры. И общественные законы этой диктатуры к науке не имеют отношения – они высосаны классиком из собственного пальца. Этого Маркс как раз и не понял, или понял, но, ослепленный чувством ненависти против буржуазии и общественных порядков того времени, пошел против разума. А вы, нынешние марксисты, ослеплены Марксовой идеей. Вам она кажется стройной, научной, естественно-научной. Вы посвятили свою жизнь защите антинаучной теории и попусту растрачиваете свои силы. И клоните России – испытать еще раз Марксову антинаучную придумку. Советский социализм – это не «советский урод», это классический марксистский урод. Понедельник, 19 ноября 2012 года.
Слабость позиции Руссо состоит в том, что его государство – не продукт всеобщей воли, но продукт воли всех. Тут есть нюанс. Боюсь, что Вы этого нюанса не поняли.