Пятничное утро, которое может радовать уже тем, что оно последнее буднее на неделе, наконец, наступило, встретило меня, головной болью и ужасным настроением. Неужели опять депрессия? Нет не должно, ещё рано, последняя была совсем недавно и окончательно испортила мне отпуск. Но жизнь уже казалась мне бессмысленной, завтрак безвкусным, чай горьким с неприятным запахом. Все приметы сходятся! Стараясь никого не разбудить, я на цыпочках, тихо вышла из дома. Редко у меня так получается, обычно утром я создаю много шума. Не специально, конечно, но предатели-руки роняют всё подряд, начиная от зубной щётки, и заканчивая ключами от входной двери. Удивительно, но утром даже мягкие и маленькие предметы падают с грохотом. Днём я никогда не задену диван, и не споткнусь об спрятанную в нише гладильную доску, зато утром они как бы специально сами загораживают мне дорогу. Выйдя из подъезда, и вдохнув свежий утренний воздух, я почувствовала себя бодрее.
До начала учебного года осталось несколько дней и школа, где я работаю педагогом–психологом, встретила меня сиротливой тишиной, без детской суеты. Чтоб не поддаваться хандре, я погрузилась в «бумажную» работу, благо её было много. Вдруг я ощутила, будто в груди что–то сжалось и сердце учащённо забилось. Странно такого раньше не было. Новая примета депрессии, приступ тревоги или тахикардия? Ещё чего не хватало! Сердце вернулось к своему обычному ритму после того как я подошла к окну и посмотрела на ивы в школьном дворе. Мне захотелось побродить среди деревьев, посидеть около водоёма. В голове родилась мысль: «А что если завтра весь день провести в парке Солнечный остров? Там есть и речка и красивые уголки природы». Здравый Смысл пытался мне напомнить, что на улице жара и свежего воздуха ни сейчас в окне, ни завтра в парке быть не может. «Неправда, - возразила я ему, - Завтра будет чудесный прохладный день».
Уговорить сына посвятить субботний день природе мне не удалось. И доводы его были почему-то разумны:
-Надо быть ненормальным, чтоб в такое пекло трястись больше часа в душном транспорте. Да и в парке скучно, что там делать? Ты хочешь испортить мне последние выходные перед учёбой?
-Сыночек, там интересно, покачаемся на качелях, возьмём покрывало, полежим на пляже, съедим мороженое в кафе. Потом можно пройти через весь парк к висячему мостику.
-Мать, мне уже 20, ты не забыла? Посмотрев внимательно на меня, будущий медик произнёс, - Хорошо, съезди одна, отдохни, только вглубь острова не ходи, чтоб я не волновался, лучше около берега полежи в тени, почитай книгу. Ещё условие – не приближаться к воде, и не есть подозрительные пирожки. И не забудь мобильник. Я буду звонить, контролировать твоё поведение.
-Кто родитель?- я попыталась взбунтоваться.
-Конечно же, ты мамсик!
Прежде чем сесть в трамвай, я зашла в супермаркет и зачем-то купила две бутылки пива и бутылку водки. Совесть долго внушала мне, что денег в семейном бюджете мало и если я хочу купить жидкость для питья, то это должна быть дешёвая минералка. Я огрызнулась: «Заткнись! Один раз живём, могу себе позволить».
После часовой пытки в душном переполненном трамвае (прав был мой сын) я, наконец, добралась до парка.
Ненормальных куча,- успокоилась я, разглядывая людей на пляже. Среди них были и экстрималы, которые купались и даже ныряли с моста в Кубань. Я сразу их отнесла к категории потенциальных самоубийц, всем же известно, что в нашей речке грязная вода, в ней кишат разнообразные инфекции, вызывающие страшные, даже смертельные болезни. Оглядела пляж: чистенько, можно полежать, отдохнуть от суеты, только надо найти тень. Спрятаться от солнца не проблема - деревьев вокруг много. «Какой ассортимент!» - восхищалась я, смотря на раскидистые ивы, приятно пахнущие хвоей сосны, красивые липы, берёзки, каштаны и на многие неизвестные мне деревья. Я выбирала дерево долго и тщательно, как будто покупала его в вечное пользование. И никакое не удовлетворяло моим потребностям - то было некрасивым, то тень мне казалось не тенистой, то соседи не нравились. Наконец мой взгляд остановился на самом уродливом дереве с множественными стволами, или это был гигантский куст, или несколько переплетённых деревьев я так и не поняла. Под непонятным деревом было только одно покрывало, и на нем аккуратно лежала женская одежда. Краем глаза (причём близоруким) я рассмотрела на халате лейбл престижной английской фирмы и цифру 10 обозначающую размер. Остальные вещи не уступали престижности халату - красивая шляпка из рисовой соломки, индийское полотенце, оригинальная плетёная сумочка. Девушка-богачка на этом пляже для нищих? Что она здесь забыла? И так небрежно бросила без присмотра своё фирменное барахло? Где она сама? «Экстремалка–ныряльщица», - решила я, расстилая рядом своё потёртое покрывало. Сняв с себя одежду, я тут же завернулась в парео, которое позаимствовала у тёти. Целлюлит и купальник, служивший ещё маме, спрятан, можно, наконец, лечь. Лежать было неудобно, твёрдо, и моё тело сразу стало объектом паломничества разнообразных насекомых. А дома был мягкий диван! Свежий воздух мог бы дать вентилятор. Зачем я здесь? Поехать в такую даль, чтоб покормить собой комаров и муравьёв? Да ещё тащить тяжесть, в виде трёх стеклянных бутылей. От сиюминутного бегства меня останавливали только предполагаемые насмешки сына. Он при каждом удобном случае, вспоминал бы мне этот поход. Не хотелось дарить ему эту возможность, совсем уважать перестанет. «Полежи немного, а когда вернёшься, сделаешь вид, что хорошо отдохнула»- подсказал мне Здравый Смысл. Так и поступлю - часик потерплю и домой. Солнечные лучи нагло жгли меня, не обращая никакого внимание на тень от многоствольного дерева. Осталось только заиметь красную обожжённую кожу к первому сентябрю, на радость ученикам. Я открыла книгу, подаренную мне на день рождения коллегами-психологами, с заманчивым названием: «Счастье рядом», и погрузилась в чтение. Содержание книги было наполнено психологической чушью - читателям внушалось, что несчастья, плохие события в жизни, обиды надо рассматривать как высшее благо, дарованное нам для того чтобы мы научились прощать и надо любить других за эти беды нанесённые нам. Следуя совету профессору психологии Тополеву Дмитрию Игнатовичу, мне надо простить и полюбить шофёра, по вине которого погибли родители, или бывшего мужа, за то, что платил грошовые алименты, и никогда не пытался встретиться с Сашей? А может я, должна возлюбить невнимательного доктора, из-за которого чуть не потеряла сына? Единственная польза подобных книг это снотворный эффект. Глаза незаметно закрылись, и началось приятное погружение в сладкую негу дремоты. Вдруг я услышала сквозь сон:
-Пиво принесла? Подвинься, дай я сяду.
Толчок в бок заставил меня открыть глаза. Я непонимающе смотрела на женщину, которая что-то говорила мне. Судя по дорогостоящему халату, и «рисовой» шляпки это была моя соседка по тени. Я ошиблась в возрасте, меня видимо ввёл заблуждения маленький размер халата. Женщина, смотрящая на меня, не страдала целлюлитом и не имела, ни грамма лишнего веса, была старше меня. Свой полувековой юбилей она уже явно отметила. Есть приметы, по которым всегда можно определить возраст женщины, как бы она молодо не выглядела. Ещё у моей соседки были необыкновенного цвета глаза – бирюзовые, как будто они сначала хотели быть синими, потом передумали и решили стать зелёными. Таких красивых глаз я никогда не видела.
-Джанга чего зыришь? Пиво должна была принести, доставай, пока не нагрелось, надеюсь, холодное купила?
-Вы кто? Что вам надо от меня?! – возмутилась я.
Джангой меня звали в далёком прошлом только друзья – собачники. Легко запомнить собаку, её породу и кличку. Редко можно встретить двух одинаковых собак - тёзок. Имена же владельцев повторялись, забывались, и мы путались, кто есть кто. Поэтому обращались друг к другу, или говорили о ком-то так: хозяин Альмы, хозяйка Барри и т.д. А более близкие друзья и того проще - Альма, Барри. Клички собак становились вторыми именами людей. Так было принято в клубе служебного собаководства. На собачьей площадке можно было услышать из уст красивой девушки такую фразу: «Вчера мне позвонил страшный кобель Мухтар и очень мило пригласил на рандеву». Женщина, так нагло расположившаяся на моем покрывале должна быть бывшая собачница. Я не смогла её вспомнить, как ни пыталась. Вспомнить не лицо, лица за десятки лет стираются, исчезают из памяти. Но её глаза, должны были оставить след, таких необычных глаз не забудешь. Удивило не то, что она узнала меня спустя десятки лет, может я мало изменилась («Ха, ха надейся»- повеселился Здравый Смысл), а то, как она догадалась о пиве?!
-Чё, пялишься? Это из-за меня ты здесь. Пиво где? Глянь, что у меня - она показала мне две огромные вяленые рыбы. – Не смотри на меня глазами раненой лани – я Долли.
Часть моего разума, было погружено в обдумывания слов «из-за меня ты здесь», часть утонуло в воспоминаниях, а большая часть ещё дремала, и не собиралась просыпаться, и я ляпнула:
-Овечка-клон?
-Нет, собака-лабрадор. Женщина очень подозрительно на меня посмотрела. – С тобой всё в порядке? Склерозом не страдаешь? Мы были друзьями. Вспоминай, юность, собаки, клуб служебного собаководства, в группу я ходила вдвоём с братом, одной мне было не по силам.
И я вспомнила:
-Хозяйка Долли была слепая.
-Это я. Только теперь зрячая. А тебя я тоже не сразу признала. Голос изменился, раньше был звонкий, весёлый, а теперь какой-то тихий и печальный.
-Жизнь потрепала, вернее работа в школе. А цвет глаз у тебя всегда был такой необычный? Как ты меня узнала, если никогда не видела? И что значит твои слова - «из-за меня ты здесь»? И как ты догадалась про пиво?
-Глаза всегда были такими, но я носила черные очки. Сюда прийти и лечь именно под это дерево заставила тебя я, ну и пиво тоже. Ты одна? Мужа поблизости нет?
-Муж объелся груш, и развёлся со мной - ответ вылетел по привычке неосознанно, затем я опомнилась и воскликнула, - что значит, заставила?! - подумав при этом: «псих больная, надо быть осторожней с ней».
-У меня дар – если мысленно представлю человека, почувствую его энергетику, то могу «попросить» его прийти к какому-нибудь месту, или сделать что-то. Вот привела тебя сюда с пивом. Но не всегда и не со всеми получается.
-И зачем я тебе? И почему сюда? - я, ничего не понимала.
-Кое-что мне от тебя надо и пива захотелось. Доставай, выпьем, отметим встречу, а потом я всё тебе объясню. Или хочешь вначале искупаться?
-Купаться? Ты что! Подхватить инфекцию и умереть? Не хочу!
-Всю жизнь купаюсь на этом месте, и пока не умерла. Оглянись – это городской пляж, разрешали бы купаться здесь детям, если было бы опасно? А помнишь, как мы в юности плескались и плавали вместе с собаками. Наше любимое место у трубы помнишь? Тогда ты не была такой мнительной.
Песчаный берег у трубы в моей жизни оставил глубокий след. Я не хотела предаваться воспоминаниям и не хотела разговаривать с женщиной, которая вела себя так, будто мы виделись в последний раз на прошлой неделе, а не тридцать лет назад.
-Мы были идиотами! Купаться рядом с трубой! Никто из нас не подумал, а что по ней сбрасывали в реку?
-Не о том говорим подруга, давай по пивку.
-Только пиво? А водку? Хочешь добавлять в пиво или так пить? – спросила я, а потом твёрдо заявила, - Я водку не люблю, и пить не буду!
-Водку пить и я не буду, мне на работу вечером.
Я возмутилась:
-А зачем меня тогда «заставлять» её покупать?
«Рисовая соломка» усмехнулась:
-Это не я, это уже ты, мой заказ был только пиво.
Долли приветливо улыбалась без намёка на агрессию. Съехавшие с катушек люди часто агрессивны, но Доли уж очень хрупкая, с ней я справлюсь. Так уж и быть, поделюсь пивом, одной пить нехорошо, да и рыбка уж очень соблазнительно выглядит. Самое главное с ней не спорить, во всем соглашаться и не провоцировать её на безумность. Некоторое время мы, молча, пили пиво и ели рыбу. Она была необыкновенно вкусной. На вопрос: «Где купила?», - услышала:
-В озере, сама поймала, сама засолила.
«Удивительная женщина!»– восторгом отозвался Здравый Смысл.
Постепенно завязался разговор, Долли вспоминала юность, как мы ходили на площадку дрессировать собак.
-Когда все надежды на исцеления исчезли, родители стали думать, как научить меня жить самостоятельно, без чьей либо помощи. «Мы не вечны, а у твоего брата будет своя семья, тем более он мечтает вернуться на север, к отцу», - часто говорили они. Решили попробовать собаку-проводника. Папа не дёшево купил щенка лабрадора, ему посоветовали именно эту породу. Дрессировали его в польском питомнике, почему за границей, а не здесь в России не помню, да и неважно это сейчас. Там зная, что готовят проводника для русской девушки, учили собаку на русском языке. Но видимо их русский отличался от нашего - хорошо вышколенный пёс-проводник совершенно не понимал меня. Отец поговорил с собачниками, те ему посоветовали поводить Долли на дрессировочную площадку, что б она чаще слышала русские «собачьи» команды, но водить его должна сама хозяйка. Нашего инструктора ему посоветовали как самого опытного. Вот так я и оказалась в вашей группе. Вместе со мной всегда ходил брат, он помогал, говорил мне, как ведёт себя наш пёс.
Долли на некоторое время прервала свой рассказ, трудно говорить пить и есть одновременно. Я с завистью смотрела на её шляпку и сумку. Шляпа была украшена нежными цветами из шифона моего любимого сиреневого цвета. А соломка, из которой она была сделана, даже переливалась спектром под лучами солнца. Сумочка собой представляла картинное полотно, выполненное из разных оттенков соломки. На картине - морской закат, парусник, пальмы. Дорогая ручная работа. Зависть потихоньку стала вползать в мою душу, но там её встретила Совесть и дала пинок, в обратное направление, приговаривая: «Совсем сдурела, а ещё психологом себя считает».
-Тебя я хорошо помню, вернее твой голос, в нашей компании ты была всегда в центре внимания. В перерывах рассказывала всем нам загадочные истории, то про египетские пирамиды, то про бермудский треугольник, то про вампиров и оборотней, а про инопланетян могла говорить не останавливаясь. Все с интересом их слушали. Ещё у тебя был фотоаппарат, и ты часто нас фотографировала. Сохранились какие-нибудь фото того времени? – спросила Долли с надеждой посмотрев на меня.
Загадочными историями увлекались родители. Ничего не понимающий в технике отец, много лет выписывал журнал «Техника - молодёжи» из-за небольшого раздела в нем «Антология таинственных случаев». Он за немалые деньги на книжном несанкционированном рынке в Первомайском парке, или как его всегда называли краснодарцы «Роще», покупал кустарно изготовленные брошюры - перевод иностранных книг по этой тематике. Во времена перестройки, на прилавках появилась разнообразная экзотерическая литература, которая также активно приобреталась моими предками. Сначала мне нравилось читать о разных загадках, но потом разум взбунтовался, и сейчас я критически отношусь ко всему подобному. Всё можно объяснить рационально, даже эту встречу и неосознанную покупку пива. Фотоаппарат «Зенит» (для тех времён крутая модель) мне подарили на шестнадцатилетние. Я увлеклась фотоделом, освоила художественную фотографию, цветную, сама делала химические растворы для печати. Сейчас эти умения ни к чему - есть цифровые камеры и компьютер.
-Нет ни одной,- я вздохнула с сожалением, - даже Джанги нет. Так получилось.
-А кого ты хорошо помнишь из нашей группы собачников?
Кого я хорошо помню? Только одного – смуглого красавца Олега. Я влюбилась в него с первого взгляда и на долгие годы. На занятиях старалась становиться рядом с ним, и мои рассказы в перерывах имели одну цель – обратить на себя его внимание, и фотографировала я всех для того чтобы, иметь его карточки. Четыре года я каждый выходной день водила Джангу на площадку в клуб, участвовала с ней во всех «выставках» и соревнованиях только с одной мыслью – а вдруг он тоже решит привести Сали, и я увижу его. Я совершала много глупых поступков, чтоб добиться его расположения. Но он был всегда неприступен – при наших, яко бы случайных, встречах только дружеское общение на собачью тему. Его я не забыла и не забуду. Но зачем говорить об этом женщине, которую почти не помню, и которая может быть, не совсем адекватна.
-Никого, до 84 года в выходные дни водила собаку на площадку, видела там часто студента с его доберманом, он любил меня доводить и злить. Бывал мент с кавказской овчаркой, также иногда приводил на выставки своего сенбернара мальчишка-толстяк. Тебя помню ведь мы вроде как дружили, но ты почему-то решила исчезнуть из моей жизни. Твоего брата не могу даже представить, только смутно рыжие волосы всплывают из памяти. Если и столкнусь, нос к носу с кем-нибудь из нашей компании, то никого не узнаю, как и тебя. Время ведь, сколько прошло - целая жизнь.
-Мне нужно найти Сали. Я хотела посмотреть твои фото, чтоб знать, как он выглядел.
-Зачем? Ты «пригласи» его сюда тем же способом что и меня,- посоветовала я. - И почему не спросишь брата? И фотографии я дарила всем и тебе, по твоей же просьбе. Твои где?
-Я как раз и хочу разыскать брата. А Сали знает, где он. А фотографии мои тоже не сохранились. Помоги мне найти его,- попросила она.
-Кого именно? Твоего брата или Олега-Сали?
-Ага, так его звали Олегом, а говоришь, что не помнишь. Найти надо Олега для начала, а потом и брата.
-А «позвать» своим экстрасенсорным способом?- напомнила я.
-Кроме тебя никто не «откликнулся». У тебя тоже есть способности к экстрасенсорике. Поэтому наша встреча состоялась. Пожалуйста, помоги мне,- повторила просьбу Долли.
-Олег живёт на другом конце нашей необъятной Родины. Я в конце восьмидесятых встретила Павлика-Мухтара, и он мне сказал, что Сали уехал навсегда. Может проще найти брата другим путём? Интернет, например или розыск через полицию?
-А что я скажу в полиции? – Брат не шлёт письма почти тридцать лет? А в интернетах я ничего не понимаю.
-Найди его в «Одноклассниках» или в «Контакте». Дело нескольких минут.
-Что такое «Одноклассники»? Помоги мне.
-Попроси кого-нибудь другого. Мне некогда с тобой возиться, надо искать подработку и переделать кучу дел. Нет, на меня не рассчитывай, - категорично заявила я.
-Я заплачу тебе или помогу с делами. А хочешь, сделаю так, что исполнится твоё желание, только не материальное, а духовное? У меня есть ещё дар исполнять желания.
Вот это рецидив! Надо уходить поскорее. Психиатры советуют не спорить с «больными». Я дипломатично уточнила:
-Значит от меня помощь в розыске, а от тебя исполнения духовного желания? Долли стала кивать. Я сделала вид, что серьёзно размышляю над её предложением. Она терпеливо смотрела на меня и ждала ответа. - Ладно, я подумаю дня три, четыре, нет, больше. Как тебя найти, если я соглашусь?
-Вот мой номер, звони, адреса дать не могу, такого не имею, я бездомная, бомжую сейчас. Все пока подруга! Бегу на работу.
Она положила листок с номером на покрывало, быстро собрала свои вещи, и исчезла. Я смяла листок в шарик и швырнула его как можно дальше от себя в высокую траву. Ни эмоций, ни размышлений, мои внутренние «я» - Здравый Смысл и Совесть, тактично промолчали. Я почти не помнила Долли, но я помнила, что очень хотела дружить с ней, а она со мной нет. Моя дружба была ей не нужна в далёкой юности, зачем она назвала меня подругой сейчас? Зачем я ей понадобилась спустя тридцать лет? И хоть мне было по-прежнему грустно, я заметила – депрессия исчезла.