Мой личный рай среди зомби. Главы с 1 по 11

Мой личный рай среди зомби.


      - Ну, давай, давай, чертов ублюдок! – произнес я, высматривая в прицел винтовки, затаившегося среди машин, зомби, - Покажись, вонючий выродок!
      Зомби пока не торопился выглядывать и продолжал стоять за сгоревшим остовом большого пикапа. Можете мне не верить, но в последнее время ходячие мертвецы поумнели, или, по крайней мере, стали осторожнее. Словно вдруг осознали, что ко мне лучше не соваться, пока я сижу в своей крепости и у меня есть оружие. Не знаю, есть ли у них хоть какой-то разум, но то, что лезь под пули не стоит, они как-то поняли. Отстрел бродячих по улице зомби, это единственное развлечения для меня в последние дни, и его, у меня, похоже, пытаются отнять.   Чертовы твари!
     Ну, ничего, я подожду. Рано или поздно мертвяк выйдет из-за машины, а пока я расскажу вам историю моей жизни в зомби-апокалипсисе.

     Начнем все сначала. Меня зовут Нолан, Крис Нолан. И, насколько мне известно, я единственный выживший в этой чертовой стране. По крайней мере, я так считаю, если не согласны, готов поспорить, да вот только боюсь, что не с кем. Последние трансляции по телевиденью прекратились пять месяцев назад, радио заткнулось спустя еще полторы недели, последнего живого человека я видел четыре с половиной месяца назад, когда наш караван армии спасения проходил через этот маленький городок, название которого я так и не успел выяснить. Знаю лишь, что нахожусь в штате Техас, где-то на границе с Мексикой.
     На нас напали ночью. День выдался трудный, бдительность минимальна, многие вообще спали, за исключением караульных из числа военных, поэтому когда подоспели орды живых мертвецов, мы были застигнуты врасплох. Из-за халатности дозорных, которые вовремя не спохватились и не заметили мертвяков, мы попали в окружение. Ох, что тогда творилось, вы себе не представляете! Такое описать словами невозможно. Началась паника: повсюду крики, стоны, вой сирены, мычание и чавканье мертвецов, плач какого ребенка из палатки, и, конечно же, стрельба.
     Что-то меня опять не туда понесло. Попробую зайти издалека и рассказать с чего все началось. Первые сообщения о нападениях я услышал по радио, возвращаясь из командировки в Далласе. До конца света я работал в страховой компании инспектором по страховым случаям. Если с застрахованным  человеком случалась неприятность, то, прежде чем ему выплатить страховку, руководство направляло к нему меня, чтобы я расследовал данный страховой случай. Сейчас кривить душой незачем, и я могу сказать честно, что единственной моей задачей, на самом деле, являлось выявление любых нарушений или упущений, дабы мои боссы могли отказать человеку в предоставлении страховки.
     Да-да, я плохой мальчик, можно сказать, что я сам бы себе дал в морду, если б оказался по ту сторону барьера. Таких как я никто не любит, их даже презирают, но работа есть работа и кто-то должен ее делать.
     Итак, я услышал по радио о нападениях в городах и сперва не поверил тому, что услышал. Получалось что некие люди, зараженные неизвестным вирусом, нападают на других и убивают их. Да не просто убивают, а пожирают. От услышанного мои волосы встали дыбом, я даже не поверил, пока сам все не увидел. Фактически, когда самолет совершил посадку в аэропорту, в городе уже ввели военное положение. Повсюду военные грузовики, солдаты в полной экипировки, танки, полиция, перевернутые машины, пожары, стрельба. Боже, подумал я тогда, как нам вообще дали разрешение на посадку? Город утопал в крови и хаосе, а диспетчеры, тем не менее, были на местах и продолжали сажать самолеты.
     Но надо отдать должное и журналистам, которые во всем этом аду продолжали вести репортажи из самых горячих точек страны. Преклоняюсь перед их мужеством или безрассудством, смотря как на то посмотреть. Вести репортаж с улицы города в прямом эфире, и, в том же прямом эфире, быть сожранным мертвецами. Да, я видел и такое, причем не единожды. Один раз даже слишком круто все вышло – на женщину репортера напали трое оживших мертвецов, повалили ее на асфальт и принялись жрать ее в прямом эфире. Она кричала как ненормальная, билась и вырывалась от нападавших, а ее оператор – вот сука, продолжал все снимать, причем то наводя крупный план, то удаляя, чтобы мы простые обыватели, могли в полной мере насладиться зрелищем. Справедливости ради надо сказать, то еще было зрелище! По моему конец света наступил задолго до того, как мертвецы восстали в моргах и вышли на улицы городов, они лишь подвели черту под цивилизацией, точнее сказать, под ее концом.
     Нет, я убежден, что конец света наступил еще тогда, когда бог списал долги людям позволив своему сыну искупить грехи на кресте. Мы этого не оценили и продолжили вбивать гвозди в собственный гроб.
     Тьфу, что-то на философию потянуло.
     В свете последних событий я стал настоящим философом. Ну, к примеру: по телеку, пока он еще показывал, нам объяснили случившееся каким-то биологическим оружием, дескать некий ученый, из числа гениев, коими гордиться страна, создал вирус, способный повышать жизнестойкость солдат на поле боя, выносливость, силу и способность драться до последней капли крови. Очень круто все выходило, но вот незадача, вирус вышел из-под контроля, мутировал, усилив все свои свойства в разы, и в итоге стал таким сильным, что смог оживить мертвеца. С этого все и началось, с груза 200, погибших в Ираке солдат, которых вернули на родину, чтобы похоронить, да только вот не задача, они восстали из мертвых и стали жрать людей по чем зря. Не, знаю, возможно все так и было на практике, но лично я думаю, что господу просто надоело наше вмешательство в его дела, наше стремление к саморазрушению и он подвел черту весьма неординарным способом. Да, скорее всего так и было, лично мне хочется, чтоб так оно и было.
     Я человек не особо верующий, грехов в моей копилке не меньше чем у самого отпетого негодяя, так что все справедливо. Другого объяснения у меня нет, да я и не хочу его искать. Действительно, зачем? От того, докопаюсь я до правды или нет, ведь ничего не измениться, ходячие так и будут слоняться перед моими окнами день за днем, пока не доберутся до меня. 
     Собственно мне все равно, хотя пожить все же хочется еще, поэтому день за днем я борюсь за свою никчемную жизнь.
     Ах, совсем забыл, пояснить вам, причину, почему мне все равно.
     Мне наплевать на собственную жизнь и все происходящее вокруг, потому что я смертельно болен раком легких, и мне осталось не больше года. Смертельный приговор мне вынесли врачи три месяца назад, незадолго до того, как все это произошло. Тогда мне казалось, что жизнь кончалась, я даже подумывал о самоубийстве, в один из вечеров, когда напился вдребезги, но, будучи трусоватым от природы, задуманное я так и не довел до конца. И, как оказалось, не зря. Вы, наверняка, меня не поймете, но я, в какой-то мере, был рад, что так все вышло, что внезапно наступил конец света и я остался один, среди армии зомби. Понимаю, что это прозвучит глупо, но мне нравится ситуация, которая сложилась.
     Ведь правда, кем я был? Ни кем! Ноль, без палочки, офисный планктон, без родни, без семьи, с банальной внешностью и кучей комплексов. А теперь – я единственный выживший на земле (пока я не получил опровержения своим доводам), который день за днем выживает среди живых мертвецов, и до сих пор не попался к ним на обед.
     Ладно, хватит самобичевания, лучше я расскажу вам, как мне удалось выжить.
Я уже рассказывал, что когда на наш лагерь напали орды мертвецов, и началась паника, я оказался среди толпы мечущихся в истерике людей. Как ни странно, прежде все для меня самого, я в панику не ударился и стал осторожно выбираться из всей этой мешанины. Прежде всего, я задался целью обзавестись оружием, логично, не правда ли? Так как нас охраняли военные, оружия было много, но мне, как гражданскому, оно было не положено. Однако мне улыбнулась удача, и  я все-таки умудрился обзавестись кое-каким оружием. Улепетывая со всех ног из лагеря, я случайно наткнулся на мертвеца, который пожирал одного солдата, уже не подававшего признаков жизни. Недалеко от солдата валялась винтовка М-16. Риск был велик, но пробиваться без оружия среди всего этого хаоса было еще более рискованно, поэтому я решился. Осторожно приблизившись к мертвецу, я поднял с земли огромный камень и со всего маха опустил его на голову зомби. Удар оказался достаточным, чтобы мертвец завалился на труп солдата, не издав ни звука. Подняв винтовку с земли, я посмотрел на бедолагу и заметил в его кобуре пистолет марки Глок-17,  поборов страх я прихватил и его. Не успел я сделать шаг от трупов, как солдат, которого поедал мертвец, открыл свои белесые глаза и уставился на меня. Не дожидаясь пока он поднимется, я дал стрекача. Так у меня появилось оружие.
     В молодости я служил в армии, и потому умею обращаться с армейским оружием. Не успел я опомниться, как трое мертвецов окружили меня, одного из них я сразу же узнал, то был мой сосед в автобусе, с которым мы ехали к границе, во время эвакуации. Только теперь он выглядел иначе, у него не хватало правой руки и половины лица, я его и узнал то по идиотской футболке с изображением Губки Боба оседлавшего морского конька. Ну не придурок, подумал я, когда он сел рядом со мной в автобусе. Конец света, кругом мертвецы и смерть, а он вырядился так, будто в отпуск собрался в Майами. Безликий «Губка Боб» протянул ко мне свою оставшуюся конечность и распахнул пасть, за что и словил пулю в оставшийся глаз.
     Это было мое первое убийство и, надо сказать, оно меня взволновало и потрясло. Это вам не по картонным мишеням в тире палить, в тот момент я испытал эйфорию от власти, которое дает оружие.  Его мозги вылетели наружу и забрызгали морду второму мертвецу, который следовал за ним. Человеческий мозг жуткая дрянь, если он попал к вам на одежду или в глаза, вязкая мерзкая консистенция, которую невозможно отстирать или трудно смыть. Знаю по опыту, ведь трупов на работе мне пришлось повидать не один десяток. Так вот второй мертвец фактически ослеп, мозги первого залепили ему глаза и он, остановившись, принялся крутиться в поисках меня, не соображая протереть их рукавом. Его и третьего мертвеца-женщину, я уложил двумя выстрелами, освободив себе путь к армейскому джипу.
     Двадцать метров до джипа показались мне вечностью, кругом носились люди, за ними гнались мертвецы, свистели пули, чертовые солдафоны уже не разбирали где живые, а где ожившие и палили во все что движется. Так что я едва не погиб от шальной пули, прежде чем распахнул дверь джипа и заскочил в него. Весьма вовремя, потому что двое зомби тут же привалились в окну и стали по нему скрести и клацать зубами, пытаясь добраться до меня.
     Ключей в замке зажигания не оказалось, я почувствовал, как начал поддаваться панике, но все же взял себя в руки и принялся искать их внутри.  Когда распахнулась пассажирская дверь, я чуть голову не расшиб об руль. Рука сама направила пистолет в сторону опасности, и палец нажал на спусковой крючок. От звука выстрела я чуть не оглох, парень, что пытался заскочить ко мне, отшатнулся и с удивленными глазами посмотрел себе на грудь, где расползалось красное пятно. За те несколько секунд, что мы смотрели друг другу в глаза, я испытал множество противоречивых чувств, но одно – чувство вины, так и осталось во мне, пока его, еще живого, валили на землю мертвецы и впивались в него зубами. Самое страшное было то, что он пораженный моим предательством, даже не орал, пока его тело разрывали на куски и растаскивали в стороны.
     Мне ни чего не оставалось делать, как нагнуться закрыть пассажирскую дверь. Ключи вскоре нашлись под водительским сиденьем, очевидно, они туда упали, пока водитель в суматохе покидал авто.  Заведя джип я рванул с места и, не оглядываясь назад, погнал подальше от того ада, что остался позади.
     Вырвавшись из оцепления, я понял, что праздновать победу еще слишком рано, потому как к тому времени данный городок уже кишел тварями. Улица была завалена трупами и не совсем трупами, я хочу сказать, что половина мяса на улице отбивалось или корчилось в судорогах на асфальте, в то время как вторая половина его пожирала. Жуть, в те тридцать с небольшим минут, что я прорывался к центру города, седых волос на моей голове прибавилось на треть, я вообще постарел лет на десять, пока не вздохнул спокойно, укрывшись в небольшом доме с зеленой оградкой и чертовыми скульптурками гномов. Но об этом чуть позже.
     Дабы вам было интересно, я хочу поведать то, что мне пришлось пережить, с момента, как я покинул наш, ставший небезопасным, лагерь и рванул к центру. Это была страшная ошибка, в виду того, что в центре ходячих было на порядок больше, нежели в нашем лагере. Эти твари ни чего не боятся, они кидались мне под колеса и я не всегда успевал или имел возможность от них увернуться. Их поганые тела так потрепали капот моего авто, что я стал всерьез опасаться заглохнуть посредине оживленной улицы, или я мог банально попасть в пробку из кучи машин брошенных на улице. Как бы то ни было, я рисковал вскоре оказаться внутри металлической банки, окруженный кровожадными упырями.
     Но это было лишь полбеды, как оказалось в баке моей машины почти не осталось топлива, лампочка предательски горела, указывая на пустой бак. Я почти отчаялся и едва не поддался панике, но все же взял себя в руки и стал искать безопасное убежище.
     Но где его найти, если кругом одни мертвецы? Куда податься? Я не мог себе ответить на этот вопрос и потому просто продолжал двигаться по улице, временами сворачивая то вправо то влево, выбирая наиболее безопасный маршрут, а по сути просто ехал там, где спокойно проходила моя машина, не опасаясь застрять среди брошенных авто.
     Вскоре я уже не замечал где люди, а где монстры, просто избегал всех. Пару раз к моей машине подбегали люди, по крайней мере они что-то кричали мне, пытались проникнуть внутрь, просили о помощи, стучали в окна, но я никак на них не реагировал и продолжал ехать куда глаза глядят, заблокировав все двери. Я понимаю, что это не делает мне чести, что я поступил как последняя скотина, но в тот момент я ни чего не мог с собой поделать, я спасал свою жизнь. Позже, уже в безопасности я пытался найти себе оправдание, я действительно мучился и не мог заснуть из-за своего поступка, но со временем я все же убедил совесть, что они были обречены, что все они были покусаны и представляли для меня реальную угрозу. Что их смерть была лишь вопросом времени, и я не мог их спасти, не мог рисковать своей, пусть и никчемной, но все-таки жизнью, ради незнакомых для меня людей.
     Итак, лампочка неумолимо указывала на пустой бак, поэтому я решил ехать вперед, пока не кончится бензин, или пока вообще будет возможность двигаться по этому аду. Я не зря сравниваю картину на улице с адом, потому как то, что там творилось не иначе как адом назвать нельзя.
     Одна девушка пыталась вырваться из окружения пяти ходячих и металась как загнанный в угол зверь, пока они не сузили круг и не повалили ее на землю, вцепившись в нее зубами. Как она кричала! Ее крик до сих пор стоит в моих ушах, несмотря на прочие крики на улице, ее голос я слышал громче всех, и это не мудрено, когда тебя, еще живого, разрывают на части и растаскивают в разные стороны. Один мертвец оторвал ей правую руку, еще двое по ноге, четвертый и пятый, вцепились в лицо и грудь. Эти твари, хоть и медлительны, и, в обычной ситуации не способны догнать человека, но обладают поистине дьявольской силой, способной разорвать человеческое тело на куски. Живой человек сколько угодно может метаться и убегать от них, но стоит им зажать его или окружить, пиши пропало, человек будет обречен.
     Картин, подобных этой, я видел превеликое множество, все те, кто пытался спастись на своих двоих, рано или поздно, все равно попали ходячим на обед. Один толстяк, надо отдать ему должное, ведь он, несмотря на свое тучное тело, отмахивался бейсбольной битой от шести трупаков, защищая своих жену и дочь, которые визжали, как ненормальные, пока отец разносил черепа мертвецам. Такого отца поневоле зауважаешь: бился он до последнего, даже когда его повалили на асфальт и стали рвать на куски, он все равно продолжал отбиваться и закрывать свою семью. Понятно, что это их не спасло, вскоре их тела стало не рассмотреть, под грудой копошащихся мертвяков. Надеюсь, они умерли быстро.
Не могу говорить об этом без слез. Воспоминания той ночи вызывают во мне бурю эмоций, тем более, от осознания собственной трусости в тот момент. Не единожды к моей машине подбегали люди и просили их впустить, но я ни кого не впустил. Сейчас я пытаюсь найти себе оправдание, но не могу. Я стараюсь сказать себе: Эй, да ты не мог им помочь – открой бы ты дверь и туда ворвались бы ходячие, или остановка Джипа, чтобы подсадить кого-нибудь привела б к тому, что ты уже не смог бы тронуться из-за толпы, окружившей тебя. Нет, самое главное оправдание все же в том, что любой из них мог бы быть уже зараженным, а заражен, значит мертв – значит ходячий. Казалось бы резонная отмазка, но нет, совесть неумолимо твердит об обратном. Ты трусливая жалкая скотина! Вот, что она мне говорит.
     Двигаясь по улице, которая становилась все более непроходимой, я, в итоге, был вынужден остановиться. Нет, не из-за того, что бензин кончился, хотя к этому, пожалуй, все шло, а из-за того, что неудачно увернувшись от трех мертвецов, преградивших мне дорогу, я врезался в дерево у газона. Мой железный конь издал последний предсмертный вздох и замолк, и, хотя, я прекрасно видел, что из-под капота повалил пар из пробитого радиатора, тем не менее, попытался завести машину.
     Ни третья, ни четвертая попытка завести мотор, не увенчалась успехом, а пока я пытался завестись, ходячие окружили мою машину и стали скрестись в окна, клацая зубами и издавая такой рев, что я едва не потерял сознание от страха. Их было не меньше дюжины, поэтому я понял, что попал в западню, и выйти на улицу не представлялось возможным. Я был на грани и готов был сдаться, но потом, сам не знаю, как мне это на ум пришло, открыл люк в крыше и выкарабкался наружу. Сейчас я не могу сказать точно, что это было: инстинкт самосохранения, или здравый смысл, но я оказался на крыше джипа, куда эти твари залезть не могли. Некоторые из них пытались схватить меня за ноги, но я смог увернуться. Я так скакал на крыше машины, словно танцевал чечетку, что ни одна из этих тварей так и не схватила меня. Я понимал, что рано или поздно, кому-нибудь удастся меня схватить, поэтому я стал озираться по сторонам и прикидывать пути отступления. Кроме дюжины ходячих, обступивших мой джип, вокруг было полно мертвецов, но они были заняты поеданием моих менее удачных собратьев, поэтому у меня оставался единственный шанс на спасение – это спрыгнуть с авто и бежать к близлежащим домам, в надежде укрыться в одном из них. Так я и поступил. Спрыгнув на землю я дал такого стрекоча, что пятки мелькали. Миновав стороной кучку мирно поедающих труп человека мертвецов, я кинулся к ближайшему дому, где их не было видно.
     Двери дома оказались заперты, разве могло быть иначе?
     Пока я безуспешно дергал ручку входной двери, мои преследователи были уже совсем близко, с каждой секундой сокращая расстояние между нами. Бросив бесполезное занятие, я схватил мусорный бак и высадил окно, тут же кинувшись в спасительный дом. В кино герой прыгает сквозь окно, разбивает его своим тело и, как ни странно, оказывается невредимым. Тут это, естественно, не сработало. Я весь изрезался осколками стекла, руки, плечо, нога, два пореза на животе, три мелких на лице. Но обращать внимания на порезы, не было времени, так как надо было заблокировать окно. Пока я двигал шкаф с бельем к окну, ходячие достигли проема и уже совали свои окровавленные руки в окно. Пару раз им удалось схватить меня за руку, один раз меня  чуть не вытащили наружу, я говорил вам про их силу, но мне удалось отбиться от них, и придвинуть шкаф к окну.
     Немного переведя дух, я осмотрелся по сторонам. Дом, в который я вероломно проник, оказался самым типичным американским домом, с самой типичной обстановкой. Простая дешевая мебель в спальне, куда я влез, одна кровать и тумбочка, платяной шкаф, который я передвинул к разбитому окну, торшер и старомодный комод в углу, несколько фотографий в рамках на стене, вот и вся обстановка комнаты.   
     Прежде чем расслабиться я подошел к двери и, прильнув ухом, прислушался. Несмотря на то, что в доме было тихо как в могиле, я решил пока не выходить из комнаты и закрыл дверь, заблокировав замок ручки. Лишь теперь я понял, как устал. Руки и ноги ныли от усталости, голова, словно свинцом налилась, я сделал пару шагов вперед и, рухнув на кровать, моментально вырубился.      
     Не знаю сколько часов я проспал, но когда очнулся, солнце уже взошло, сквозь щели за шкафом пробивался скудный свет, которого едва хватало, чтобы не натыкаться на предметы в комнате. Очнувшись, я не сразу понял, где я, и сперва здорово испугался, но потихоньку память вернулась, и я со стоном привалился к стене, не желая возвращаться к реальности. Ну, правда, кто захочет проснуться в доме осажденной живыми мертвецами?
     Осторожно, чтобы не создавать лишнего шума, я прокрался к окну и посмотрел в щель за шкафом на улицу. При свете дня улица предстала в еще большем кошмаре, нежели это выглядело ночью. Повсюду стояли брошенные машины с распахнутыми дверцами, многие из них горели, источая едкий черный дым горящего пластика. На кузове многих из них были видны отпечатки окровавленных рук, кое-где были разбросаны вещи, среди которых валялись оторванные конечности их бывших владельцев. Лужи крови и человеческих внутренностей, словно буйство красок на холсте самого дьявола.
     Но самое ужасное было то, что везде, куда доставал взгляд, бродили ходячие мертвецы. Как неугомонные демоны ада они топтались возле оград домов и брошенных машин, слонялись взад и вперед по улице, сталкивались друг с другом, но продолжали двигаться. От их монотонного движения и противных стонов у меня защемил низ живота, а от их вида стал подниматься комок из желудка. Едва сдерживаясь от рвоты, я продолжил их рассматривать. У некоторых не хватало одной или двух рук, у некоторых ног, те, что были без ног, ползали по земле, безрукие наступали на них и иногда падали, но продолжали всякий раз вставать и снова брести в неизвестном направлении. Рассматривая их, я насчитал пятерых у кого был разорван живот, из которого свисали кишки, словно красные змеи, волочившиеся следом. У трех, как ни странно все женщины, не было лиц, только голая кость черепа, вместо лица со впалыми глазницами, в центре которых вращались белесые глаза.   
     Понимая, что скоро я выплесну содержимое своего желудка на пол, я отошел от окна и стал массировать вески, пытаясь унять треск в голове. Нужно было что-то делать, я не мог всю оставшуюся жизнь просидеть в этой комнате, поэтому я стал соображать, как поступить дальше. Мне нужен был хоть какой-то план и вскоре я его составил.
     Во-первых; я был жив и не покусан – это большой плюс, значит, шанс выжить у меня оставался. Во-вторых; я нашел какое ни какое, но все же убежище. В этом доме жили люди, а значит, в доме должна быть еда и, возможно, оружие. Я очень на это надеялся, так как находился в штате Техас, а в Техасе у каждого второго есть оружие. В-третьих; мертвецы потеряли ко мне всякий интерес. По крайней мере, ни кто из них не пытался осаждать мой дом, а потому можно было спокойно осмотреть дом и, в случае необходимости, укрепить слабые места.
     План действий я наметил, теперь надо было начать его исполнять. Проблема состояла в том, что для его реализации надо было покинуть комнату и выйти в коридор, а там меня мог поджидать неприятный сюрприз. Входная дверь была заперта изнутри, а значит, в доме кто-то был, или мог быть, хозяева например. Если это так, то нет ни какой гарантии, что их не покусали, и они не обернулись в долбанных зомби.
     Конечно, могло быть так, что на момент всей этой задницы в доме хозяев вообще не было, могли же они уехать из своего дома ранее, но не факт. Пока не осмотришь дом, правды не найти, и это было самое ужасное. Я был не готов выйти в коридор и начать сражаться с этими тварями, окажись они в доме.
Прошло не меньше часа, прежде чем я осмелился открыть дверь комнаты и выглянуть наружу. Для защиты от возможной опасности я прихватил металлический стержень от абажура, тяжелея палки я не нашел, еще был вариант использовать в качестве оружия ножку от кровати, но она оказалась слишком короткой, чтобы с безопасного расстояния атаковать ходячего.
     За дверью, слава всевышнему, меня ни кто не поджидал. Осторожно ступая по паркету, я стал продвигаться по коридору, попутно крутя ручки дверей остальных спален и заглядывая внутрь. Дверь своей спальни я оставил распахнутой настежь, чтобы в случае опасности быстро вернуться в нее. Через полчаса я убедился, что дом был пуст. Ни на первом, ни на втором этажах, ни кого не было. В доме не было даже кошки, хотя миску и поилку для нее, я обнаружил на кухне. Обследовав дом, я укрепился во мнении, что хозяева отсутствовали в нем уже несколько дней, причем уезжая, они рассчитывали отсутствовать долго, так как провизии в доме я практически не нашел. Из того, что можно было съесть: три банки тушеной свинины, две банки консервированной фасоли, две банки сардин и банка жареных бобов. Была еще пачка спагетти, но, если отключится электричество, есть их можно было лишь сырыми. В общем, я отложил ее напоследок, мало ли чего? С едой мне не повезло, а вот с выпивкой дело обстояло гораздо лучше. В комнате на втором этаже, очевидно кабинет хозяина, судя по убранству, я обнаружил неплохой бар, с достаточно сносной выпивкой. Похоже, хозяин любил выпить по выходным и собрал неплохую коллекцию из виски, текилы, водки и рома. Была еще пара бутылок вина, простого и дешевого, очевидно хозяин его не употреблял, а держал для ассортимента или для гостей.
Обнаружив спиртное, я немного расслабился, по крайней мере, недельку, другую на этом я протяну, а дальше посмотрим.
     С оружием вышел промах, так как оного просто не оказалось. Видно я попал в дом того небольшого процента людей, которые принципиально не держат оружия в доме. Оставался еще шанс обнаружить оружие в подвале, дверь в который я нашел под лестницей на второй этаж, но его обследование я решил оставить на потом.
     Первоочередная задача была укрепить все окна и забаррикадировать обе двери в доме. Я не знал, как долго продлиться затишье у живых мертвецов, прежде чем обуреваемые голодом, они вновь начнут осаждать мой дом. Молоток и гвозди я нашел возле двери подвала в специальной нише. Пока я рылся в инструменте, мне показалось, что из-за двери подвала послышался какой-то звук. Я не был уверен, что что-то слышал, но не на шутку испугался, представив, что там могло прятаться. Отбросив сомнения и страхи прочь, я стал собирать по дому полки и стеллажи, которые можно было бы прибить к окнам и дверям.
     И, вот когда я стал заколачивать раму, дверь подвала со скрипом отворилась. Меня словно ударило током, сказать, что я испугался, значит ровным счетом ни чего не сказать. Я поседел на пол головы при этом звуке. Не дожидаясь того, что выползет сейчас из подвала, я кинулся с молотком к двери и замахнулся, готовый опустить его на голову зомби. Не знаю, что меня остановило, когда из-за двери осторожно высунулась голова мужчины и посмотрела по сторонам. Как у меня нервы не сдали, не пойму? Толстый мужчина в очках и проплешиной на голове, высунул голову из-за двери и осмотрелся по сторонам. Когда он, вдруг, заметил меня, подскочившего к двери с молотком в руках, он взвизгнул, и нырнул обратно, резко захлопнув за собой дверь. Послышался звук запирающейся щеколды и его торопливые шаги по лестнице, пока он сбегал вниз.
     То, что это был не живой мертвец, а обычный человек я понял сразу же, как увидел его, поэтому подождав немного, я дал ему немного времени, чтобы он осознал во мне человека, а не зомби, и постучал в дверь. 
      - Эй, внизу! – крикнул я человеку в подвале, - Все в порядке, здесь нет мертвецов! Можешь выйти.
     Гробовая тишина за дверью.
     Я постучал вновь и повторил тоже самое.
     За дверью послышалось какое-то шуршание и разговор. Получается он там не один. Вскоре я в этом убедился. Через минут двадцать, дверь вновь отворилась, и толстый человек выглянул из-за нее, опасливо озираясь по сторонам. Я сидел в кресле, неподалеку от подвала, и пил виски из стакана.
     Он спросил меня кто я такой, я представился.
     Из нашего с ним разговора я выяснил, что он, как и я, оказался в этом доме случайно. Только я зашел с парадного входа, а они с черного. Спасаясь от мертвецов прошлой ночью, они бежали от дома к дому, пока не наткнулись на открытую дверь черного входа, так и оказались здесь. На мой вопрос, почему он с семьей, с ним была жена и пятнадцатилетний сын, забрался в подвал, тот пояснил, что они посчитали, будто так будет безопаснее. Помню, тогда  подумал, что этот парень оказался еще трусливее меня, ведь не услышь он стук молотка и мою ругань, когда я попал по пальцу, он так и просидел бы в подвале до самой смерти, пока не сдох бы от голода.
     Самое интересное оказалось чуть позже, когда члены его семьи вышли из подвала. Они оказались такими запуганными, что на мое предложение совместными усилиями укрепить дом, наотрез отказались и предпочли вернуться обратно в подвал, свято веря, что только там они будут в безопасности, пока военные не очистят город от зомби и не спасут их. Этот человек поразил меня своей наивностью и недальновидностью, я даже попытался его переубедить, в конце концов, вчетвером безопаснее, пока не заметил укус на руке его пацана. Пацана покусали, а значит скоро ему предстояло сдохнуть и восстать из мертвых. Не знаю, понимали ли его мать и отец ту угрозу, которую он представлял, но я решил не вмешиваться. Как бы это правильнее сказать: Я промолчал о том, что укус превращает человека в зомби, и не стал переубеждать их не спускаться в подвал, где, как они считали, безопаснее. На том и расстались.
     Они, захватили одеяла и подушки, еще какую-то утварь, я не смотрел, что они там набирали себе в подвал, и спустились обратно. Единственное о чем я спросил напоследок, так это про оружие. Они сказали, что в подвале его нет, что и сами искали его, но не нашли.
     Дверь за ними закрылась, больше живыми я их не видел.
     Зато слышал позже, уже мертвыми.
     Как и предполагалось, парень перекинулся следующей ночью, напал на своих родителей, я слышал, как они истошно вопили от боли и ужаса, а потом они все втроем стали доставать своим протяжным мычанием и стонами.
Здесь, я думаю, мне надо становиться и все вам пояснить.
     Понимаю ваше смятение. Да, я сознательно все сделал так, что они все погибли. Я отдавал себе отчет в том, что именно так все и будет и намеренно послал их на верную смерть. ДА, сволочь я полнейшая, тварь и скотина! Полностью с вами согласился бы до той проклятой ночи, когда мертвые встали и стали жрать живых, пока мир не перевернулся с ног на голову. Теперь, в новом мире работают несколько иные правила. Теперь, если хочешь выжить, нужно играть по правилам нового мира.
     Сейчас объясню что имею в виду.
     Допустим, я рассказал бы им все, как оно есть, что парень их скоро умрет, вновь оживет и разорвет нас всех. Что, чтобы выжить нам всем, нам надо избавиться от него, попросту замочить его, проломить ему голову, потому что это единственный надежный способ  утихомирить живого мертвеца. Прикинули! А теперь поставьте себя на месте его родителей. Вы бы дали убить своего сына? Вы бы вообще поверили в то, что он не окажется тем единственным на свете сукиным сыном, который бы после укуса ходячего не перекинулся бы в зомби? Можете сколько угодно фантазировать, но окажись бы вы на моем месте, вы поступили бы точно так же, как и я. Мне жалко тех наивных, верящих в то, что их спасут военные, людей, но стать обедом их зомби-сынка я не собирался. Так что я максимально упростил себе задачу и сэкономил время, не посвятив их в правду.
     Итак, я вновь выжил. Подставил тех бедолаг, но все же выжил. Теперь передо мной стояла другая задача: как вынести эти непрекращающиеся не днем ни ночью стоны из подвала. В отличие от других ходячих, мои подопечные словно чувствовали мое присутствие в доме и без конца выли, стонали и скреблись в дверь. Вы не представляете себе насколько это невыносимо. 
     Первые дни я старался не обращать внимания на них, сперва даже получалось. Я даже придумал себе развлечение: подходил к двери, за которой бесновались мои домашние зомби и начинал покрывать их трехэтажным матом. Я представлял себе, что за дверью находиться мой долбанный начальник и его стерва жена, или представлял, что за дверью мои коллеги по работе, которых я непросто ненавидел, я их презирал, каждодневно желая им смерти. Эти суки меня так презирали и ненавидели на работе, словно мы не одну говенную работу с ними делали. Они относились ко мне так, как относится человек к куче отбросов, гниющих и вонючих. Вели себя со мной так, словно их «дерьмо не пахнет». Видит бог я искренне желал им смерти, когда они были живы и искренне радовался представляя себе, что они, в отличие от меня, также бродят по улицам в виде разлагающихся мешков с дерьмом. Можете мне поверить, первые дни для меня, пока я играл в свою игру, были просто великолепными. Я так кайфовал, поливая беснующихся за дверью мертвецов, дерьмом, что вскоре сам стал от себя шарахаться. Неужели это был я? Ей богу я себе и представить не мог раньше, что могу столько словесного поноса вылить на кого-нибудь.
     Но это развлечение меня вскоре утомило.
     Вскоре я пресытился этим и стал страдать от своих питомцев. Их стоны, вой, и стуки в дверь сводили меня с ума.
     Я стал больше пить. Я стал, буквально, напиваться в стельку. Пока я спал или еле ползал по дому пьяный, я забывался и, хоть ненадолго, наступал покой. Казалось бы я нашел панацею от воющих в подвале зомби, но те тут-то было. Не помню, как это произошло, я был в стельку пьян, но очевидно в пылу пьяного угара, я открыл дверь в подвал. Не знаю, какой бравады мне захотелось, не знаю какую цель я преследовал в тот момент, но я отворил дверь подвала и дал одному сукиному сыну выйти наружу.
     Словно не веря своему счастью, злобная тварь, половина лица которой была съедена сородичем, в прошлом мамаша семейства, тут же кинулась на меня и повалив на пол стала клацать зубами перед моим лицом. Хвала всевышнему, но каким-то невероятным образом, подвальная дверь захлопнулась и ее заклинило. Лежа под этой обезображенной вонючей стервой я изо все сил пытался не дать ей меня укусить, придерживая ее голову обеими руками на безопасном расстоянии. Даже в тот момент, отбиваясь от чертовой сучки, я нашел время глянуть на подвальную дверь. Увиденное мною не вселило в меня надежду. Дверь, хоть пока и держалась, но ходила ходуном и вскоре бы сдалась под натиском двух тел, бившихся внутри подвала. Лежа на полу под живым мертвецом я окончательно уверовал в бога. Правда! Не осталось и тени сомнения в том, что его нет. И вот почему: не знаю как, он там оказался, не иначе как ангел хранитель подбросил его мне, но мне под руку попался зонтик-трость. И вот ведь удача, его кончик оказался на удивление твердым и острым. Я проткнул голову твари, вонзив зонтик ей в рот, и с силой толкнув вверх. Зонтик проткнул голову насквозь, зацепив мозг, тварь дернулась несколько раз и замерла, как чертов манекен. Отбросив ее в сторону,  я пулей подскочил к двери и подпер ее тумбочкой, как раз в тот момент, когда она поддалась и в открывшееся пространство просунулась почерневшая от разложения рука толстяка. Я неистово молотил по ней молотком, даже тогда, когда она оторвалась от остального тела и разбитая в фарш валялась возле двери на полу.
     Так быстро я ни когда не трезвел.
Когда моя рука онемела от ударов по куску мяса на полу, я повалился на пол и зарыдал. Как сон сморил меня тогда, я тоже не запомнил. Надо сказать, тот показательный урок, пошел мне на пользу. Когда висишь на волосок от смерти, начинаешь по-другому расставлять приоритеты.
     Очнувшись, я вновь испытал ужас, когда осознание грозившей мне опасности вкралось в мой больной с похмелья мозг. Думаю, не стоит пояснять, что впредь я и думать забыл о том, чтобы приблизиться к той злосчастной двери. Мои зомби продолжали выть, стонать и время от времени, бросаться на дверь, словно проверяя меня на оплошность. Я, как мог, забаррикадировал дверь подвала, сделал самодельную шумоизоляцию из одеял и старый вещей прежних хозяев, и старался забыть про своих питомцев.
     Ах, совсем забыл!
     У меня появилась мелкая, но противная проблема,  в виде разлагающегося трупа в коридоре на первом этаже. Первый день я сторонился этого мерзкого комка вонючей плоти на полу, и преимущественно пребывал на втором этаже, но на следующий день я не выдержал. Мало того, что этот кусок дерьма вонял до невозможности, так у меня появилась навязчивая идея, что труп вновь оживет и нападет на меня внезапно, когда я буду спать, или сидеть на унитазе, справляя утреннюю нужду. От одной мысли о том, как она входит и набрасывается на меня, пока я сижу на горшке, меня бросает в холод. Быть съеденным зомби и вернуться в таком же поганом качестве на нашу грешную землю, это еще пол беды, меня больше пугает мысль, что после этого, я восстану из мертвых, и буду слоняться по квартире со спущенными штанами.
     Не знаю как вам, но по мне так это еще страшнее, чем просто превратиться в зомби.
     Уж так повелось, что с детства у меня выработался комплекс неполноценности относительно этого факта. История долгая и не буду ее рассказывать, скажу только то, что в детстве мои друзья пристыдили мое хозяйство, когда мы купались на речке голышом. Конечно, похвастать было нечем, я развивался несколько с запозданием, относительно моих сверстников, да и вода была холодная, но тогда это ни кого не интересовало, меня обсмеяли и даже придумали прозвище под стать позору. Три года я терпел унижения и насмешки, пока наша семья, слава богу, не переехала в другой штат, где мой отец нашел себе работу. Там я мог забыть детские страхи, начать все с чистого листа, но комплекс так и преследовал меня, заставляя стесняться собственного тела, несмотря на то, что с тех пор мое хозяйство значительно увеличилось. Вот и теперь мне не хотелось бы стать ходячим, а уж тем более со спущенными штанами.
     Ночь я проворочался в постели и ни на миг не смог сомкнуть глаз. Пару раз я осторожно спускался вниз, дабы убедиться, что труп в коридоре по-прежнему лежит без движений. Страхи оказались напрасными, так как он лежал на прежнем месте, один раз мне, конечно, это лишь воображение, показалось, что труп слегка шевельнулся, от чего мои ноги подкосились, но присмотревшись, я убедил себя в том, что это не более чем игра света от свечи в моих руках.   
     Когда наступил рассвет, я спустился вниз с охапкой простыней и подошел к трупу. Превозмогая тошноту и отвращение, я кое-как смог упаковать тело в простыни и поволок его на второй этаж. Другого варианта у меня не было, кроме как выбросить тело в окно со второго этажа. Пока я выталкивал тело, несколько ходячих заметили меня в окне и двинулись к дому. Обычно я не показывался в окне, и забыли про меня, но чтобы выбросить труп, мне пришлось распахнуть окно и напомнить им о себе. Весь оставшийся день, до самой глубокой ночи, ходячие осаждали входную дверь моего бастиона, порядков надоев мне. Слава богу, к утру они обо мне вновь позабыли и продолжили бесцельно слоняться по улице. Я же продолжил свое бесцельное существование внутри дома, день за днем приближая неизбежное.

Глава 2

     Через неделю, как бы я ни старался, наступило неизбежное – у меня закончились все продукты. Пара дней алкогольной диеты и наступил голод. Я понял, что это конец и стал раздумывать как уйти из жизни. Надо сказать – это оказалось весьма ощутимой проблемой.
     Для начала я перебрал все возможные пути лишения себя жизни. Можете гордиться мной, ибо я подошел к этому вопросу со скрупулезностью и щепетильностью, причем без паники и страха. Вот что я приготовил для сего процесса: петля, для удушения; таблетки снотворного (на первый взгляд этот вариант был самым приемлемым – уснул и не проснулся); ножи, в кухне их было превеликое множество, всех видов и размеров. Но очень скоро я понял, что потратил время на поиски и сбор вероятных орудий самоубийства, впустую. Любой из этих вариантов вел к одному – смерть меня, как человека и восстание моего тела, в качестве живого мертвеца. Не имея пистолета или ружья, я не мог вышибить себе мозги, чтобы гарантировать свое не воскрешение из мертвых. Не знаю как вам, но для меня были и есть вещи, пострашнее смерти, а именно воскрешение из мертвых.
     Ах, да, запамятовал совсем! У меня же был пистолет и винтовка М-16, - скажете вы! Были, да сплыли! Когда я в спешке покидал разбитый джип, я позабыл их в салоне авто. После я кусал себе локти по поводу этой промашки, но прошлого не вернешь. Такие дела.
     Что ж, вернемся. Факт отсутствия огнестрельного оружия, и невозможность прикончить себя раз и навсегда, и стал для меня поистине неразрешимой задачей, но, в итоге, помог мне выжить. 
     Парадокс, боязнь стать ходячим, не способность убить себя окончательно, раз и навсегда, толкнула меня к выживанию. А случилось это так. Умирая от голода и страха невозможности убить себя, я придумал выход из сложной ситуации. Конечно, помог, в большей части случай, но и не только.
     На десятый день пребывания в этом доме, четко утром, я услышал звук проезжающей по улице машины. Поначалу я не придал этому звуку никакого значения, решив, что это не более, чем слуховые галлюцинации, но все заставил себя встать с кровати и прильнуть к окну. По моей улице действительно ехала машина – черный пикап Додж, в которой я рассмотрел двух человек, мужчину и женщину. Как их сюда занесло, ума не приложу? Но именно они помогли мне, сами того не подозревая, выбраться из той ловушки, которой стал мой дом. Все банально и просто. Ходячие, переключили свое внимание на эту машину и все, как один, двинулись вслед за ней, подгоняемые свои безудержным голодом. Улица ненадолго опустела и я решился выбраться наружу. План промелькнул в моей голове поразительно быстро, хотя сперва сводился лишь к тому, чтобы сесть в одну из брошенных машин и рвануть, куда глаза глядят, из этого мертвого города.
Машина скрылась за поворотом вместе с бредущими за ней мертвецами, отодвинув шкаф от окна, я набрался смелости и все же заставил себя спрыгнуть на землю. Терять, как вы понимаете, мне было нечего. Если бы я остался в доме, то рано или поздно все равно бы сдох, а после восстал бы из мертвых. Так или иначе, конец был бы одинаковым, а так хоть рискнуть следовало.
     Очутившись на улице, я бросился к ближайшей к моему дому машине и, заскочив в нее, попытался завести двигатель. Не зная почему, но машина так и не завелась. Я подбежал ко второй, в ней не оказалось ключей. Третья была настолько разбитой, что двигатель, издав последний вздох в своей жизни, сразу же заглох. Еще три машины, стоявшие следом, были сожжены дотла. Меня охватила паника, и я стал метаться по улице в поисках целого авто, и поздно заметил, что окружен со всех сторон. Мертвецы, либо вернулись те, не догнав автомобиль, либо приковыляли новые, по рожам их не определить, медленно, но верно смыкали круг вокруг меня.
     Странно, сам не могу понять почему, я ни сколько не испугался, словно исход этого дня и так был предрешен, и наступал логический финал данного водевиля. Поняв, что для меня все кончилось, я вылез из авто и, выпрямившись, как гордый сильный человек, в полный рост, принялся орать на ходячих. Я сыпал в их адрес самые изощренные оскорбления, я смеялся и плакал одновременно, подняв камень с земли я запустил им в ближайшего ко мне мертвеца, не без удовольствия отметив при этом, что попал ему точно в лоб. Мертвец забавно пошатнулся и даже почти упал, но все же не остановился и продолжил приближаться. Я стал метать в них все, что только попадалось мне под руки, и едва не запустил в них увесистым револьвером 45 калибра, который случайно поднял с земли. Если б не этот приступ гнева, благодаря которому я стал швырять в мертвецов камнями, я бы е в жизнь его б не обнаружил.
     Вовремя осознав что мне попало в руки я на секунду остановился и стал рассматривать револьвер. Отличное увесистое оружие, с белым, отполированным до блеска корпусом, ореховая рукоятка! Я направил на ближайшего ко мне мертвеца грозное оружие и нажал на курок. Конечно, особо я не надеялся, но револьвер выстрелил. Даже не выстрелил, а, буквально выплюнул кусок свинца, отдача была такой, что рука заныла.  Голова мертвеца разлетелась на куски, на шее осталась только его нижняя челюсть, все остальное фонтаном осколков полетело в следующего зомби, забрызгав его страшную морду.
     Здесь подробнее. Выстрел револьвера, разлетающиеся куски головы мертвеца, брызги мозгов, отдача, запах пороха – я испытал религиозный экстаз, в тот момент!
     Мир сузился до размера револьвера в моей руке.
     Не знаю, как объяснить словами все то, что было на моей душе в тот момент, скажу лишь одно – это было божественно великолепно. На несколько секунд я ощутил себя всемогущим! Решимость вернулась ко мне, и я побежал. После я произвел еще три выстрела, не прицельно конечно, а просто так, на бегу, но это помогло. Мнимое ощущение безопасности от оружия в руках, дало мне толчок бежать и, уклоняясь от протянутых ко мне рук, в очередной раз спастись.
     Пробежал я немного, всего три дома, по счету от моего. Дальше бежать было некуда, впереди этих говнюков было еще больше, поэтому я свернул к какому-то дому, благо дверь была не заперта на замок, и укрылся в нем.
     Понимаю, что утомил вас, говоря избитую фразу, но мне опять повезло. Дом оказался пуст в плане живых мертвецов, и полон в плане оружия и еды.
     Алилуя! Я попал в рай!!!
     Дом, а уместнее было бы его назвать втором Фортом-Нокс, оказался неприступной крепостью. С решетками на окнах, железными дверями, с массивными замками и запорами и, что самое главное с годичным запасом еды, а также оружия, количества которого хватило бы, чтобы захватить Багдад.   Поистине, я был в раю!!! 
     Попытаюсь вам объяснить, хотя сомневаюсь, что мне удастся в полной мере описать все то счастье, что мне досталось, но я попробую.
     Обследовав дом, а я уже говорил, что это не просто дом, а неприступная крепость из бетона и стальных решеток, я обнаружил просторный подвал, буквально забитый оружием и едой. Чего здесь только не было: автоматические и полуавтоматические винтовки, пистолеты-пулеметы, пистолеты разных калибров, револьверы, охотничьи ружья,  с оптикой и без. Куча коробок с патронами, сортированные под каждый вид оружия в доме, стояли у стены на специальном стеллаже.
     Не веря своим глазам, я принялся исследовать арсенал. Все оружие было почищено, аккуратно закреплено в специальных полках на стене, пистолеты лежали на большом столе, часть из них, хранилась в железном шкафу в углу. Как могло быть столько оружия в одном жилом доме? Спросил я себя тогда, и нашел лишь один ответ, который оказался, тем не менее, неверным. Сперва я подумал о группе террористов, которые устроили в этом доме свой склад, но, позже, когда я полностью исследовал дом, я понял, что террористы тут не причем. Как оказалось, дом принадлежал одному майору, похоже, отставному. Его фотографии в форме были на стене в зале, в шкафу я обнаружил фотоальбом, где наш бравый вояка хранил свои фото с разных горячих точек планеты.
     Уж не знаю, любовь к оружию, или запас на случай войны, заставил нашего майора приобрести такой арсенал, но я был рад такой маниакальной тяги майора к оружию. Вероятно по той же самой причине, в доме хранился запас консервов, которого мне хватит, по самым скромным подсчетам, примерно на год. Но это еще не все. Помимо всего прочего, в доме было электричество! В гараже, что вплотную примыкал к дому и имел дверь в него так, чтобы можно было войти, не выходя на улицу, я обнаружил дизельный генератор и огромный резервуар с топливом, частично врытый в пол. Не знаю объем этого резервуара, на навскидку не меньше 1000 литров. Даже если генератор гонять круглые сутки, то топлива хватит не меньше чем на год. Это, как минимум, на пол года дольше, чем мне вообще отпущено из-за рака легких.
     В гараже также стоял мощный внедорожник марки «Шевроле». С запасами нашего майора можно было пережить третью мировую войну. Похоже, что на то он и рассчитывал.
     Если по-честному, то раньше я людей в военной форме не любил. Уважал, но не любил. Я всегда считал их недалекими напыщенными индюками в камуфляже, у которых одна извилина в голове, да и то от фуражки. Теперь я восхвалял своего вояку каждый день, как просыпался и шел варить себе кофе, отдавая честь его фотографии на стене. Я даже завел свой особый ритуал, согласно которому я должен был не менее одного раза в день отдать честь фотографии майора, обращаясь к ней не иначе как сэр, майор. Моя жизнь, благодаря ему потекла плавно, спокойно и размеренно, без страха, голода и ночных кошмаров.
     Но куда ж подевался сам майор? Спросите вы. 
     И я задавал себе тот же вопрос изо дня в день, пока случайно не наткнулся на портативный диктофон военного образца и не прослушал запись последнего обращения нашего вояки. Оказывается майор, как начался весь этот ад, стал вести своеобразный дневник, где описывал весь свой день. Так, ни чего нового я не услышал, все это я видел и своими глазами, но один факт мне показался интересным.
     Майор пытался анализировать причины, по которым мертвецы могли ожить и пойти по земле. Чего там только не было, начиная от ошибки ученых и заканчивая нападением инопланетян, но четкой причины он не знал, из чего я сделал вывод, что военные, по крайней мере все поголовно, к данному инциденту не причастны. Прослушивая голос майора на пленке я, наконец, узнал куда он подевался. Оказывается на четвертый день конца света, поправьте меня, если я сгущаю краски данной формулировкой, наш бравый вояка решил спасти семью в доме напротив. Как оказалось, в доме напротив осталась семья, из трех человек, которые не поддались первоначальной панике и не стали покидать своего дома, не в пример их соседей, но вскоре оказались в ловушке, так как обещанной помощи так и не дождались. Я то знаю, ведь я был среди тех солдат, что должны были их эвакуировать.
     Майор, будучи человеком чести, не мог игнорировать их призывы о помощи и предпринял попытку вызволить их, судя по тому, что дом пустует, весьма провальную.
     … Все, не могу больше, - сказал голос майора на пленке диктофона. – Их мольбы о помощи разрывают мне сердце, я должен их спасти, даже рискнув жизнью. Там маленькая девочка, она напугана, как и ее родители, они молят о помощи, и я не останусь в стороне. 
     На этом запись заканчивается и больше не возобновляется. Прослушав несколько раз запись на пленке, я впервые, за все это время, испытал укор совести. Я не стал бы их спасать, потому что это реальное самоубийство, даже с таким количеством оружия, что есть в доме, и то, что майор так и не вернулся обратно, лишнее тому подтверждение. Я не стал бы их спасать – это точно, как и точно то, что я не открыл дверь джипа ни кому, кто меня об этом просил, еще тогда на улице, когда сам попал в замес. Я понимаю, что поступил как настоящий трус и даже не ищу себе оправдания, от того на душе так паршиво.
     В тот день я нажрался как свинья, вылакав полную бутылку виски прямо из горла. Утро было тяжелое, похмельное. Голова словно свинцом налилась, ноги подгибались, руки тряслись, во рту словно кошки нагадили. В общем скверно было. Да еще это проклятое чувство вины, что не давало мне покоя. Как мог, я старался отвлечься от назойливых мыслей, позавтракал от пуза, впервые за столько дней ни в чем себе не отказывая, не в количестве, не в разнообразии еды. Как я уже говорил, запасов продуктов хватило бы не на один год, если расходовать разумно. Во время завтрака не отказал себе в удовольствии приложиться к спиртному, исключительно ради того, чтобы снять абстинентный синдром, но не рассчитал с количеством и в итоге вновь напился вдрызг.
     Последующие шесть-семь дней жизни, в доме майора, разнообразием не отличались. Я практически не выходил из запоя, пока, однажды, не проснулся в луже собственной блевотины на кровати. Кое-как, поднявшись и отмывшись в душе, а вода, как ни странно, еще текла из крана, я выбросил испорченное постельное белье вместе с матрасом из окна и решил завязать со спиртным, или, хотя бы умеренно его ограничить. Когда я закончил с уборкой и сварил себе крепкого кофе, дабы окончательно прийти в себя, пришло осознание того, что я запросто мог задохнуться в собственной блевотине ночью, а утром восстать из мертвых с облеванной рожей и мокрыми трусами. Представил себе картину и скривился от отвращения, хоть вновь к унитазу беги.
     Кстати, для того, чтобы вернуться из мертвых не обязательно надо быть покусанным, достаточно просто умереть, вполне обычной смертью.
     Такой факт я услышал из разговора военных, еще когда нас эвакуировали. Из их разговора я сделал неутешительный вывод: для того чтобы стать ходячим мертвецом достаточно просто умереть, проходит некоторое время и человек встает, без вариантов, за исключением тех, чей мозг, на момент смерти, был поврежден, или отсутствовал. Это, кстати, говорит как раз в пользу того, что причина оживления мертвецов, скорее всего носит вирусный характер, который проник в организмы всех людей и стоит человеку «откинуться», как вирус принимается за свое дело. Я много думал по этому поводу, но ничего умнее мне на ум не пришло.

Глава 3


     Итак, надо было как-то обустраиваться, чем-то занять себя, чтобы вновь не скатиться в беспробудное пьянство.
     Майор оказался интересным человеком во всех смыслах. У него оказалась серьезная библиотека, не менее тысячи книг, причем, в основном, весьма оригинальной тематики: ужасы, триллеры, мистика, немного фантастики, и то, та, что относится к боевой, а не фэнтази. Было немного книг по ремонту техники, рыбной ловле (к слову сказать, набор отличных дорогих спиннингов я обнаружил в подвале), охоте и строительству. Может мне и показалось, конечно, но складывалось такое впечатление, что наш майор предвидел конец света и во всех смыслах к нему готовился. Еще у него была огромная коллекция DVD дисков с подобными фильмами, очень много из которых, оказались, так или иначе, про конец света и про то, как после него выжить.
     Нет, точно! Чтобы вы не говорили, а я укрепился во мнении, что майор ждал и предвидел реальный конец света и приготовился к нему. От и До! Хотя сомневаюсь, что именно такой конец света он себе представлял, такое и представить сложно.
     Но вот ведь прикол, в его коллекции я нашел целых тридцать фильмов про живых мертвецов! Помните, в свое время, фильмы Джорджа Ромэро произвели настоящий фурор, открыв миру новое направление в жанре ужасов. А сколько после этого у него появилось последователей и не счесть? Я сам в то время уважал подобные фильмы. Сейчас страшно даже подумать.
     Как ни крути, а майору я был обязан по гроб жизни. Благодаря его прозорливости я теперь мог жить как король, как говориться –«ноги в тепле, нос в табаке»! Но от этого мне было лишь тяжелее на душе, ведь он погиб, возможно, даже бродит там где-то на улице с перекошенным лицом и белесыми глазами, в то время, как я пирую на его костях.
     И зачем он только полез выручать этих засранцев? Я бы не в жизнь, хоть прокляните меня!
     В общем обжился я у майора в доме, дни пошли своим чередом. Я с утра до ночи смотрел фильмы, читал книги, пил виски. Кстати о виски. Оного оказалось не так уж и много, в отличие от еды, которой было навалом. Похоже, что майор вел здоровый образ жизни, поэтому не шибко-то заботился о запасе спиртного на случай конца света. После той недели запоя мой запас  поиздержался настолько, что мне пришлось сильно ограничивать себя в алкоголе, а это самое обидное. Конечно, нажираться как свинья это не дело, я и сам это понимаю, но пропустить рюмочку за обедом, вечером пару коктейлей – это святое дело, как мне кажется. Но, увы, пришлось ограничиться лишь одним коктейлем на ночь, да и то сильно разбавленным водой.
     Электричество, а это неизбежно, учитывая, что все люди превратились в зомби, пропало через две недели. Видать автоматика не могла больше самостоятельно работать и, без обслуживания людьми, скоро накрылась. Или, что тоже вероятно, какой-нибудь нерасторопный зомби, шатаясь по электростанции, угодил случайно в трансформатор, спровоцировав короткое замыкание, и как следствие, полную темноту на улице и у меня дома. До этого фонари на улице, опять же на автоматике, исправно включались в восемь вечера, и тухли в пять тридцать утра. И, хотя на улице мне смотреть было не на что, одни шатающиеся чучела, но все же полная темнота наводила на меня животный ужас. Ну, правда, за окном толпы каннибалов, а я даже увидеть их не могу, а соответственно и защититься от возможной опасности. С электричеством в доме проблем не было. Как только пропало основное питание, я запустил резервное в гараже, у меня же был генератор.
     Так тянулся день за днем, превратившись в бесконечную череду несменяемых кадров проклятого фильма ужасов. Я начал сходить с ума от однообразия и монотонности своего прозябания. Пару раз слоняясь из комнаты в комнату я всерьез намеревался наложить на себя руки и покончить с этим кошмаром раз и навсегда, положить конец своим страданиям, но, что не удивительно, у меня не хватило духа нажать на курок.
     Вот ведь забавная человеческая природа! Сознание говорит, что пора заканчивать с этим балаганом, что жизнь моя и куска дерьма не стоит, и я лишь мучаю себя каждодневными страхами перед неизбежным. Но инстинкт самосохранения зарубает на корню все мои попытки прервать столь бестолковое существование. Каково было мучиться каждый день и страдать от своего положения, пока однажды, как всегда просматривая диски с фильмами, правда, уже безо всякого интереса, я не натолкнулся на одну мысль.
     Нет, я буквально запнулся об эту мысль и тут же схватился за нее, как за спасательный круг, бросившись в подвал своего дома, где хранилось оружие.
Я бежал по ступенькам вниз, и меня трясло от возбуждения. С одной стороны я не был уверен, что у меня хватит духа, а с другой стороны я понимал, что это единственное развлечение, что у меня осталось.
     Пробежавшись глазами по стеллажам, я нашел то, что мне было нужно: красивая штурмовая винтовка М16А3 с  оптическим прицелом и коробку патронов к ней.
     Майор хранил две такие винтовки отдельно от остальных в небольшом вертикальном шкафу со стеклянными дверками, тут же лежали коробки с патронами и куча всяких запчастей.
     Так вот, зачем мне понадобилась винтовка? И как она могла спасти меня от безумия моего одиночества? Да все просто – я стал стрелять из окна чердака по мертвецам на улице, сначала чтобы просто убить время и развлечься, затем, спустя несколько дней, чтобы оттачивать мастерство стрельбы.
     Эта тема для меня особенно трогательна, поэтому расскажу об этом подробнее.
     На чердак вела лестница, которая убирается в потолок и, чтобы ее опустить, я подпрыгнул и схватился за веревку. Лестница опустилась, и я поднялся наверх. Чердаком,  казалось,  никто никогда не пользовался, судя по толстому слою пыли и скудности обстановки. Похоже, майор не пользовался им по прямому назначению, как большинство американцев, те, что делают там шикарную комнату для своего старшего сына или просторный спортзал с тренажерами, а попросту устроил там склад всякого старого барахла. По-хорошему там не мешало бы убраться, но мне было не до того.
     Сгорая от волнения я подошел к окну, немного помучался с хитрым замком, и отворив окно выглянул на улицу. По улице, как и положено, бродили ходячие мертвецы, и ветер, время от времени, доносил до меня приторно сладкий запах разложения, источаемый их гниющими телами. Окинув взглядом улицу, я убедился в том, что их было никак не меньше сотни, и принялся возиться с винтовкой, пытаясь ее зарядить. И вот ведь что странно – тот факт, что их было так много, нисколько меня не напугал, напротив, я словно обрадовался, что веселье можно будет продлить. Странное чувство, не правда ли?
     Немного повозившись мне все же удалось разобраться как ей пользоваться, я зарядил полный магазин, включил одиночную стрельбу и вскинул винтовку, прильнув к оптике. Первый раз столкнувшись лицом к лицу с мертвяком, имеется ввиду в прицеле, я вздрогнул от неожиданности и тут же пальнул наугад, попав ему в правую скулу. Мертвяк резко дернулся и опрокинулся назад, распластавшись на асфальте. Хоть все это длилось не больше пары секунд, я, тем не менее, успел заметить, как позади его головы расцвел фонтан красных брызг, а голова как-то странно подломилась в сторону.
     Мой первый выстрел так взволновал меня, что пришлось подождать, пока уймется сердце, и руки перестанут трястись.
     Второго урода я уложил лишь с третьей попытки, чертов засранец покачивался из стороны в сторону, как гребаный Даун. Две пули ушли в молоко, третья снесла ему верхушку черепа, после чего он грохнулся на асфальт, расколов остаток черепушки и разбросав тухлые мозги. Зомби закрутили головами в разные стороны, очевидно пытаясь определить место, где я прятался, но между нами было не менее двухсот метров, так, что пока они даже не заметили, где я засел.
     Я припал к оптическому прицелу и присмотрелся к толпе ходячих на моей улице. Тут было на что посмотреть! Уж поверьте мне на слово! Каких зомби здесь только не было: с оторванными руками, с разорванными глотками, с глазами и без, с носами и без них. У некоторых не было лиц, кто-то постарался над их красотой, изрядно поработав зубами. Зрелище еще то, скажу я вам. Я впервые мог смотреть на них в упор, без спешки, имея возможность понаблюдать, без риска быть растерзанным.
     Вскоре я насмотрелся всласть и вновь открыл по ним огонь. Сначала они ничего не замечали. Те, в которых я попал, падали, остальные о них спотыкались, но продолжали  бродить бесцельно. Вскоре я так увлекся своим новым развлечением, что едва успевал перезаряжать магазины у винтовки, когда заканчивались патроны. Плевался и матюгался от нетерпения, когда набивал новые обоймы, чтобы продолжить расстрел.
     Так длилось часа четыре, пока несколько зомби не заметили меня в окне чердака и не поковыляли в мою сторону. Я этот момент как раз расстрелял последний магазин. Присев на стул я принялся набивать обоймы патронами, насвистывая мелодию под нос. Поднявшись во весь рост, я остолбенел от страха, липким холодным пауком, пробежавшим по моей спине. Перед моим забором колыхалось море мертвецов, ни как не меньше сотни я думаю. Со всех сторон двигались новые орды ходячих, которые точно теперь знали, где я обитаю. Они двигались в один такт, стонали и мычали, их почерневшие, покрытые струпьями руки, были вознесены вверх ко мне, и, казалось, что вот-вот повалится забор, под натиском их тел.
     На негнущихся, в мгновение ока ставших ватными ногах, я отступил назад и запнулся о коробку, повалился на пол и от испуга нажал на спусковой крючок винтовки, выпустив пулю в собственную крышу. Мне было страшно. Нет, не так, я испытал ужас от столь явного внимания ко мне со стороны мертвого цирка за окном. Немного придя в себя, я выглянул наружу, дабы удостовериться в целостности границ моей территории. Слава всевышнему забор был сделан на совесть и даже тысяча мертвецов не смогла бы проломить кирпичную кладку, облицованную камнем.
     Несмотря на вновь обретенное спокойствие, в тот день я больше не стрелял. Я спустился вниз, приготовил себе двойную порцию коктейля и уселся у окна, выходящее на улицу, предварительно задернув полупрозрачную занавеску, чтобы с улицы меня не было видно. Никакой здравый смысл и логика не могли отогнать меня в тот день от окна. Я не мог заставить себя не смотреть на ворота, которые покачивались под натиском сотни мертвых тел.
     Вскоре я свыкся с повышенным вниманием со стороны мертвецов и окончательно уверовал в нерушимости моей крепости.
     Дни тянулись один за другим, бесконечной вереницей однотипных событий. Я вставал утром, умывался, завтракал, сидя с книгой в столовой, попивая коктейль, словно ничего не произошло, и зомби-апокалипсис не наступил. Потом смотрел какой-нибудь фильм и поднимался на чердак, чтобы пострелять. Каждодневные пострелушки стали для меня обычным укладом жизни. Я словно каждый день ходил на работу. За две недели, что я занимался отстрелом ходячих мертвецов, я значительно поднаторел в этом искусстве. Теперь я практически никогда не мажу, мне кажется, что я с полной уверенностью могу причислить себя к профессионалам по стрельбе. Уверен, если б я сдавал экзамен в школе снайперов, то сдал бы на высший бал. Мой сержант мог бы мной гордится! Где он сейчас? Наверняка бродит где-то среди этих смердящих упырей и пускает слюни.         
     Моя жизнь шла свои чередом, однако три дня назад, ставший мне привычным уклад жизни, изменился.
     Я был на кухне и разогревал себе бобы с мясом на завтрак, когда услышал рев мощных двигателей на улице. Сначала я подумал что ослышался, но когда затрещали крупнокалиберные пулеметы, я подпрыгнул на месте, уронив сковороду на пол и разбросав весь завтрак.
     Никакой ошибки, я четко слышал, как строчили пулеметы, пару раз рванули гранаты. И чем дольше я стоял  и прислушивался, тем громче становился грохот стрельбы. Опрометью я кинулся на чердак, по пути прихватив винтовку и автомат, подбежал к окну и осторожно выглянул наружу.  Вначале  улице двигалась колона военной  тяжелой техники. В авангарде шли два танка, сминая машины, мертвецов и прочий хлам, следом шли три грузовика, укрепленные стальными листами по бокам, очевидно в виду неординарности окружающей действительности,  замыкали шествие три бронетранспортера с огнеметами и пулеметами на турелях. Солдаты расчищали себе дорогу, бесцеремонно расстреливая ходячих мертвецов на своем пути.
     От вида живых людей у меня закружилась голова. Неужели! Я не один такой, не только я выжил! Это казалось сном, и я даже ущипнул себя, чтобы проверить, не сплю ли я. Это не было сном, все было реально.
     Когда колона добралась до середины улицы, я рванул вниз к двери.
      - Здесь есть выжившие! – прокричал голос в мегафон. – Если кто выжил – выходите! Мы здесь, чтобы эвакуировать вас в безопасное место.  – Продолжал невидимый голос. -  Если у вас не будет обнаружено укусов, мы доставим вас в укрепленный лагерь к остальным. Укушенные должны подвергнуться уничтожению!
     Я подскочил к двери и схватился ручку, но замер в нерешительности.
     Сначала я не мог понять своего замешательства, но вскоре мысли прояснились, и картина моего замешательства стала очевидной.
     Я не пойду к ним, в этом нет никакого смысла. Жить мне осталось полгода, потом рак сделает свое дело. Здесь я сам себе хозяин, ни от кого независящий человек, с кучей оружия и еды, до самых последних моих дней.
     А что там,  с ними? Я вновь смешаюсь с толпой, буду получать скудный паек, и исполнять приказы военных, как обслуживающий персонал. С другой стороны, сейчас я умею обращаться с оружием и могу быть им полезен в этом качестве. Нет, в этом нет смысла. Был бы смысл, если бы не рак легких.
     Я посмотрел на дверную ручку, рука все еще лежала на ней, словно, в отличие от меня, не была со мной согласна и сама пыталась принять решение за нас обоих. Я заставил себя отойти от двери и осторожно прильнул к шторке окна. Принялся наблюдать за солдатами, которые уже поравнялись с моим домом.
      Из грузовика один за другим, стали выскакивать солдаты, которые тут же занимали стратегически важные места, чтобы не дать прорваться живым мертвецам, когда периметр был оцеплен, два крепких, высоких солдата проследовали к моему дому.
     Один из них громко крикнул:
      - Майор Стивенсон, сэр!  - он выждал небольшую паузу и вновь повторил, - Майор Стивенсон, сэр, мы пришли за вами! Вы меня слышите? Отзовитесь. 
     Я вздрогнул и отскочил от окна. Мой дом, ага, конечно, раскатал губу. Эти бравые морпехи пришли за своим майором и, похоже, не уйдут без него.
      - Майор, сэр! Отзовитесь!
     Второй солдат подошел к двери и подергал ее.
      - Дверь заперта, - сказал он, - похоже, что изнутри. Может проверить черный вход.
      - Валяй, - ответил первый и продолжил звать майора, второй, вскинув автомат, двинулся вглубь дворика.
     Опрометью я кинулся наверх и прильнул к окну в спальне. Отсюда открывался больший обзор, и я мог наблюдать за происходящим на улице. Солдаты отстреливали приближавшихся мертвецов просто и непринужденно, словно стреляли  по двигающимся мишеням в тире. Еще не одному из мертвецов не удалось перешагнуть через стометровый барьер.
     Я знал, что двери черного входа заперты надежно, поэтому не особо беспокоился по этому поводу, только если бравый солдатик решит их высадить. Первый, тем временем бросил звать своего майора и о чем-то говорил по рации. Наконец он закончил разговор и окликнул второго.
      - Винсент, мы уходим! – крикнул он.
      - Что так? – спросил его Винсент.
     Первый покачал головой, на лице залегла глубокая печать скорби.
      - Его нет в доме, он бродит на улице.
      - Как?..
      - Парни заметили его, он сам идет к нам, - ответил первый, - пошли, отдадим дань командиру.
     Оба солдаты покинули мой дворик, точнее дворик майора, и присоединились к своему взводу. Я приник к окну, чтобы увидеть самое трогательное зрелище, когда-либо виденное мной.
     Весь взвод выстроился в шеренгу и замер в ожидании, никто больше не стрелял, на несколько секунд воцарилась полная тишина, словно отключили звук на телевизоре. Солдаты ждали, пока к ним медленно приближался живой мертвец. Отсюда мне было плохо видно этого мертвеца, поэтому я припал к оптическому прицелу винтовки, и хотя я знал, кто был этот мертвец, мне, тем не менее, хотелось его рассмотреть, как следует.
     Без сомнения это был майор.
     Тот самый человек, что улыбался мне с фотографий, или напротив, был сосредоточен и хмур, в зависимости от обстановки. И хотя в изорванном зубами лице все еще можно было узнать бравого майора, теперь это был не он. Я сглотнул комок в горле, когда рассмотрел его вблизи. Рваные раны на лице, короткий ежик седых волос, залитый почерневшей кровью, вырванное зубами горло, почти до кости обглоданные руки, залитый кровью камуфляжный костюм. Майор до последнего носил форму, как некий символ своей нерушимости и непоколебимости: «солдат должен умирать в форме и при оружии, тогда это смерть героя» - сказал как-то Рузвельт.
     Мне было невыносимо больно смотреть на происходящее на улице, особенно учитывая, что я  пировал на костях майора, бесцеремонно занявший его место в безопасном доме. Это я должен там слоняться с тупым голодным взглядом, а не этот смелый честный человек.
     Я пытался заставить себя отойти от окна и не видеть всего этого, но не мог. Словно моя собственная совесть заставила меня насильно досмотреть акт чести и гуманизма до конца.
     Когда между солдатами и мертвым майором оставалось не больше четырех метров, их командир выступил навстречу мертвецу и отдал честь, остальные последовали его примеру.  Мертвый майор замер на секунду, словно в его мертвом мозгу разгорелось слабое пламя угасшей навеки памяти, и сделал последний шаг в своей «нежизни». Командир взвода морских пехотинцев вскинул увесистый кольт М1911 и выстрелил ему в лоб, майор опустился на асфальт. Его тело тут же подхватили два солдата и оттащили в фургон грузовика. Такой человек был достоин похорон и все это знали.
     Как колона двинулась дальше, я уже не смотрел, я рыдал на полу в спальне, и мое рыдание, сквозь которое вырывалось нечто большее, нежели просто плач горя, разносилось по пустому мертвому дому. Дом умер вместе со своим прежним хозяином, а я лишь паразит, поселившийся на трупе и пировавший на его мертвой плоти. Так паршиво мне не было никогда в жизни. Что-то сломалось во мне в тот день.
     После появления военных прошло три дня. Я почти не поднимался на чердак, предпочитая отсиживаться перед телевизором с пультом в одной руке и стаканом выпивки в другой. Я много думал о произошедшем, анализировал, сравнивал и пытался найти себе оправдание, в том, что я паршивый трус, который не достоин таких комфортных условий в зомби-мире.  Но чем больше я об этом думал, тем больше презирал себя, и, в итоге, пришел к очевидному выводу: я трус, и не было мне оправданий. Что уж кривить душой, тем более перед самим собой. Хотя, тот факт, что я это признал, заслуживает мизерного уважения, не правда ли? Многие из вас могут вот так самого себя назвать трусом? Думаю, нет. А я смог.
     На четвертый день я поднялся на чердак, приняв решение жить дальше, пока меня не съест рак, или зомби.
     Последние, кстати, стали избегать окрестностей моего дома. То ли они обрели примитивный разум, подсказавший им, что вооруженный человек в крепости из бетона – это недосягаемая добыча, или кучи мертвых, неимоверно вонявших тел, на улице отбили желание? У меня нет ответа на этот вопрос, но определенно живых мертвецов на улице почти не осталось. Редких, случайно забредавших я отстреливал всех до одного, в этом я теперь мастер.
     Что еще сказать?
     Пожалуй,  хватит, говорить не о чем. Скажу лишь то, что в последнее время я все чаще стал задумываться о смерти. Не о той, что бродила не упокоенной на улице, а о своей, собственной. Я всегда ношу с собой маленький смитт-и-вессон, 22 калибра. Это слабенький почти, что дамский пистолет мой ключ к окончательной смерти.  Пуля, выпущенная из него, не прострелит мне голову насквозь, раскидав мозги по всей комнате, я не хочу так мерзко выглядеть даже после смерти.
     Не знаю, есть смысл ждать пол года? Завтра посмотрим.

Глава 4

     Со стороны улицы послышался страшный грохот.
     Я моментально проснулся и вскочил с кровати. Будь я проклят, если это был не звук влетевшего на полном ходу автомобиля. Послышались выстрелы.
     Я кинулся к окну и посмотрел на улицу.
     Так и есть, черный БМВ Х5 влетел в остов давно обгоревшего Крайслера, возле начавшего дымиться внедорожника стоят двое, девушка, придерживающая живот и парень с пистолетом в руке.
     Зомби оживились и монотонно бредут в их сторону. Парень, дважды выстрелив,  поворачивается к девушке и что-то ей говорит, та отрицательно мотает головой, он толкает ее в сторону, не грубо, а так, словно пытается заставить ее уйти.   Девушка противится и стоит на месте.
     Еще три выстрела и пистолет замирает на затворной задержке, парень чертыхается и спешно меняет магазин. Вновь два выстрела и один зомби падает. Отсюда видно, что парень заметно нервничает и потому мажет, его движения резкие и дерганные, так ни в кого не попадешь. Зомби постепенно замыкают кольцо вокруг людей, парень вновь толкает девушку, призывая к чему-то, девушка противится и стоит на своем. Еще три выстрела и лишь одно попадание. Плохой признак, скоро их порвут.
     Я стою у окна и не могу поверить в происходящее.
      - Что ж я стою, как чертов кретин! – ловлю себя на мысли и кидаюсь из спальни в коридор, попутно прихватив свою любимую штурмовую винтовку М16А3 и парочку магазинов к ней. Путь на чердак занимает не больше тридцати секунд, но я понимаю, что и это, казалось бы ничтожное время, может стоить им обоим жизней.
     Влетев на чердак, я кинулся к окну и припал к оптическому прицелу. Делаю три быстрых выстрела подряд, один раз промазал, я тоже волнуюсь и делаю ошибки. Надо собраться. Делаю три глубоких вдоха и вновь вскидываю винтовку, ловлю башку зомби в прицеле и нажимаю спуск. Попадаю и перемещаюсь на следующего, опять выстрел – попал. Черт, слишком медленно, живых мертвецов уже слишком много, не успею.
     Эти двое заметили меня и замерли в нерешительности. Блин! Нашли время думать и сомневаться!
      - Сюда, давайте сюда! – кричу им и перевожу винтовку в режим автоматического огня. – Быстро, мать вашу так!
     Парень делает четыре выстрела прицельно, попадает, но лишь два в головы, так что минус два зомби. Моя задача резко осложняется, режим авто на винтовке дает большое рассеивание при стрельбе, так что надо быть вдвойне осторожнее, дабы не зацепить сладкую парочку. Плотность мертвецов становится угрожающе опасной, еще немного и тех двоих не спасти, даже будь у меня пулемет.
     Бля, ну почему они такие идиоты? Неужели не ясно, что надо бежать, пока еще есть возможность.
     Слава богу, они все же побежали в мою сторону.
     Вскидываю винтовку и отрываю огонь по толпе мертвецов. Тут уже не важно, попал я в голову или нет, главное, что пули отбрасывают их немного назад, задерживают на пару секунд, может этого хватит тем двоим?
     Парочка смогла преодолеть половину пути, парень яростно отстреливается на бегу, но у него заканчиваются патроны, через секунду и я пуст. Пустая обойма падает на пол с глухим стуком.  Я вставляю новую обойму, передергиваю затвор, навожу на цель и стреляю. Слишком долго, несколько секунд для нас непозволительная роскошь, учитывая количество мертвецов, невесть откуда взявшихся перед моим домом.
     Не успел я опомниться, как сразу возникает две проблемы: судя по тишине с улицы, парень отстрелялся полностью, и у него закончились патроны, а вторая это то, что они уже вне досягаемости прицельного огня и я, фактически уже не могу их прикрывать. Все чем я могу им сейчас помочь, так это отстрел дальнего края зомби, стрелять по ближним мертвецам мешает высокий забор.
     Или могу?
     Не задумываясь о последствиях и угрозе, я бросаюсь вниз и бегу по ступенькам лестницы. Сердце бешено бьется, адреналин сейчас голову разорвет. В мозгу лишь одна мысль – я должен их спасти!
     Да господи! Сколько же ступенек в этом проклятом доме!
     Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я выскочил из дома и подбежал к воротам, ведущим на улицу. За воротами ад! Слышу крик девушки, стоны мертвецов и проклятия парня, который отбивается от зомби вручную. Они уже у двери, отвори и впусти, всего-то делов.
     Внезапно просыпается внутренний голос. Он паникует, отговаривает меня, убеждает в том, что все уже кончено, их не спасти. Ты пытался, но что ты мог, они обречены, не открывай!
     Стряхиваю оцепенение и посылаю труса внутри себя куда подальше, - какого черта! Пошло оно все!
     Хватаю ручку, отдергиваю засов. Дверь распахивается и бьется об ограничитель с металлическим звоном. Девушка вваливается внутрь и падает на меня, сердце уходит в пятки, сперва я принял ее за зомби. Парень окружен мертвецами, отмахивается от них монтировкой, двое умудряются укусить его за руки. Стряхивает их и наносит удар по голове. Я вскидываю винтовку, руки сами все делают на автомате, нажимаю на курок, свинец раскидывает зомби в разные стороны, несколько секунд послабления и парень кидается ко мне, за спасительную сталь ворот. Вместе закрываем дверь, навалившись массой своих тел, щелкаю засовом за секунду до того, как мертвецы бросаются к нам. Они бьются телами о дверь, скребут скрюченными пальцами о металл, стонут и вопят как тысяча демонов. Но им не прорваться ко мне, и я это знаю.
     В изнеможении я опускаюсь на землю, обнимая винтовку. От эмоционального потрясения хочется спать, но я борюсь, не позволяю себе лишится чувств. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Все как в страшном сне, ничего не соображаю.  Надо отдохнуть. 
     Нет, сейчас неподходящее время для отдыха. Парня покусали, я своими глазами это видел, зараза проникла в дом и это лишь вопрос времени, когда он перекинется и бросится на нас.
     Я медленно поднялся с земли и посмотрел на парочку.
     Парень сидел на крыльце, понурив голову. В левой руке он сжимал опустевший пистолет Беретта М92, в правой  окровавленную монтировку.  Девушка рыдала и что-то ему говорила. Что именно я не слышал, да мне, по большому счету все равно. Все, включая его самого, прекрасно знали, что его ждет в ближайшее время, а посему утешения были напрасны.
     Я стоял и смотрел на них, не зная что сказать, с чего начать разговор. Решившись, я подошел к ним и присел рядом.
      - Вы кто? И как здесь оказались?
     Девушка вздрогнула и повернулась ко мне, посмотрев в глаза. В ее глазах я увидел столько боли и страха, что мне стало не по себе.
      - Его покусали! – выпалила она и вновь разрыдалась.
     Я кивнул головой.
      - Ты же знаешь, что это значит?
     Девушка всхлипнула и отвернулась от меня, парень сидел без движений, как статуя.
      - Ты знаешь? – спросил я, перехватывая поудобнее винтовку.
      - Нет, не надо! Прошу вас, он мой брат! – взмолилась девушка, повернувшись так, что частично закрыла собой парня. Только сейчас я заметил, что она беременна. Судя по округлости ее живота, никак не меньше четырех месяцев.
      - Я должен. Мы должны, – с дрожью в голосе, произнес я, направляя ствол в голову парня.
      - Нет, нет! Ты не можешь его убить, он мой брат! Только не он!
      - Я должен, мне очень жаль.
      - Нет, тебе не жаль…
     Девушка посмотрела на меня с ненавистью и злобой, словно я был виновен во всех ее бедах. Опасаясь агрессии с ее стороны, я отступил назад на пару шагов и вновь прицелился. Я видел, что она на грани и приготовился к худшему.
      - Он прав, - неожиданно произнес парень и поднял голову, - ты же знаешь, что он прав.
     Девушка тут же повернулась к нему лицом, напрочь позабыв про меня.
      - Нет, так не должно быть, - запричитала она, - мы через столько прошли, это не может происходить с нами.
     Парень нежно обнял девушку за плечи и, притянув к себе, поцеловал в лоб.
      - Да, но ничего не поделаешь, такова судьба. По крайней мере ты цела и твой малыш.
     Девушка зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Мне стало как-то неловко, и я опустил винтовку.
      - С тобой все будет в порядке, обещаю. – Произнес парень и вновь поцеловал сестру. – Этот мужчина позаботится о тебе.
      - А как же ты?
      - Я в порядке, только дальше ты пойдешь без меня, я останусь здесь и обрету покой. Жаль, что я не увижу, как ты станешь мамой, мне бы этого так хотелось.
     Девушка громко всхлипнула и посмотрела ему в глаза, парень улыбнулся.
      - Ты будешь отличной мамой, самой лучшей!
     Они обнялись и замолчали. Я был лишним в этой трагедии, это только их горе, но, как бы мне не хотелось, я не мог оставить их наедине.
      - Простите, что вмешиваюсь, - напомнил я о себе, - но может, хотя бы, в дом зайдем? И там все обсудим?
     Парень кивнул в ответ и поднялся с крыльца, поднимая свою сестру на ноги. Обогнув их, я отворил дверь в дом и сделал знак рукой, приглашая их внутрь. Пропустив их вперед, я, наконец, закрыл дверь, отсекая противные звуки, доносившиеся с улицы.
     Я не знал с чего начать, поэтому предложил им выпить.
      - Да, я бы сейчас выпил, - согласился парень, - а вот Элизабет нельзя.
      - Я принесу ей морковного сока, располагайтесь.
     В кухне я присел на минутку и задумался. С парнишкой все ясно, а вот что с его сестренкой делать? Могу ли я нести за нее ответственность? Должен ли вообще? Получается, что да. Я спас ее, вмешался, а значит, теперь, несу за нее полную ответственность. Пару недель назад я бы ужаснулся такому раскладу, но сейчас, как ни странно, я был спокоен. После того случая с военными, после их благородного поступка в отношении своего командира, во мне что-то изменилось. Прежний я, со всем его дерьмом, больше не существовал, я его уничтожил. Я нуждался в искуплении, и я его получил. Эта девушка, она мой шанс на искупление грехов. Если мне удастся ей помочь, может тогда я обрету  покой в своей терзающейся душе. Но захочет ли она этого?
     Когда я вернулся в комнату, брат с сестрой сидели на диване обнявшись, и молчали.
      - Виски «Джек Дэниелс», неплохо, с учетом обстоятельств! – попытался пошутить я.
     Парень вяло улыбнулся и взял стакан из моей руки, его сестре я принес морковный сок. 
      - Будем знакомы, меня зовут Кристофер Нолан, - представился я.
      - Бенджамин  Паркер, а сестру зовут Элизабет, - ответил парень.
     Мы выпили. Я посмотрел на своих новых друзей не зная что еще им сказать, я уже отвык общаться с людьми, да и ситуация была та еще.
      - Мы так и не сказали спасибо вам, за то, что вытащили нас из этой заварушки.
      - Да не за что, ведь не так я вам и помог, коли тебя… - Я замолчал, не договорив до конца фразу, все и так было очевидно.
     Бенджамин покачал головой.
      - Здесь нет вашей вины, я сам во всем виноват, не надо было заезжать в Игл-Пасс. И о чем я только думал?
     Так значит городок, где я застрял, называется Игл-Пасс? Интересно.
      - Обращайся ко мне на «Ты», я не такой старый, как выгляжу, - сказал я, потирая приличную бороду, которую я не брил с самого начала зомби-апокалипсиса.
      - Ладно, - кивнул он головой, и устало опустился на диван, Лиза тут же прильнула к нему.
     Меня мучило несколько вопросов, и мне не терпелось расспросить их о том, что твориться в мире. Телерадиовещание прекратилось, людей здесь не бывает, за исключением тех военных, что были здесь пару дней назад, да и то не в счет.
      - Как вас сюда занесло? – спросил я, первым нарушив тишину.
     Бенджамин поднял глаза и усмехнулся.
      - Поймали радиосигнал. Военные вещали на своей частоте, а у нас рация настроена на их волну. Из сообщений мы узнали, что они двинутся в Игл-Пасс, поэтому свернули с автострады и устремились в этот городок.
      - Но, ни каких солдат здесь не обнаружили, вот ведь ирония, - с грустью и болью произнесла Лиза.
      - Они были здесь.
      - Как? – удивился Бенджамин, - Как были, когда?
      - Пару дней назад. Вы просто опоздали.
      - Черт! – выругался Бенджамин и бегло глянул на свои раны. Укусы слегка кровоточили, края раны посинели и опухли. От укусов в разные стороны прорисовалась едва заметная сетка-паутина потемневших капилляров, явный признак заражения.
      - Как твои руки? – спросил я.
      - Болят.
     Я откинулся в кресле и глотнул виски из стакана, изо всех сил изображая непринужденность. Однако парень оказался не дурак, и понял смысл моего вопроса.
      - Мне немного осталось? - спросил он несколько отстраненно.
      - Я точно не знаю, как-то не довелось выяснить.
     Лиза взяла его руку и пощупала пульс, затем приложила голову к его груди и прислушалась. Дальше обследованию подверглись его глаза и рот.
      - Пульс неровный, дыхание хриплое, зрачки расширены и почти не реагируют на свет, десна наливаются кровью… - она внезапно замолчала и вновь разрыдалась. 
     Я был поражен. Секунду назад она доктор Хаус,  и вдруг рыдает навзрыд.
      - Минут двадцать. От силы тридцать, - сквозь всхлипывания подытоживает она.
     Надо отдать должное парню, который воспринимает ее слова с мужеством и хладнокровием, пусть и несколько наигранным.
      - Тогда у нас совсем мало времени осталось, давай прощаться сестра.
     Я сижу в кресле и смотрю, как прощаются два человека, два близких друг другу человека. Прощаются навсегда. За этим больно наблюдать, и я опускаю взгляд в пол, себе под ноги, на глаза наворачиваются слезы, мне хочется уйти. Но я не могу оставить их наедине с их горем, я должен идти до конца.
     Проходит несколько минут, прежде чем Бенджамин вновь обращается ко мне:
      - Приятель, ты мне поможешь с этим?..
      - С этим?.. – не понял я, - С чем именно, тебе помочь?
      - Ты застрелишь меня? – от его слов будто холодом повеяло.
      - Боюсь, что нет?
      - Почему?
      - Я не могу.
     Бенджамин делает пару шагов ко мне и берет меня за руку, его рука холодна как лед.
      - Ты должен.
      - Нет, не должен.
      - Ты же хотел пристрелить меня там, на крыльце, так в чем же дело?
     Я мотаю головой и пытаюсь не смотреть ему в глаза.
      - Это не то же самое.
      - Почему нет?
     Я молчу, потому что сам себе не могу ответить на этот вопрос.
      - Кристофер, ради всего святого, - в его голосе звучит мольба, - сделай это!
      - Почему ты сам не сделаешь этого?
      - Потому что самоубийство - это грех.
     Ответ поражает меня до глубины души. Неужели кто-то, после всего этого, еще верит в бога? На этом наш разговор окончен, и мы оба это понимаем. Он прощается с сестрой, последний раз поцеловав, желает ей удачи и смотрит на меня. В его взгляде немой вопрос.
      - Лучше во дворе, - с трудом выдавливаю из себя слова.
     Бенджамин понимающе кивает, и выходит за дверь,  ни разу больше не обернувшись, я следую за ним на негнущихся ногах. Я много стрелял в последнее время, но не в живого человека. Теперь я доподлинно знаю, каково это выстрелить человеку в лицо, глядя ему в глаза, в которых застыл страх, ужас и смертельная тоска.  Сегодня я не только спаситель, но и, против своей воли, палач.
     За моим домом есть небольшой дворик, мы направляемся туда. Парень уже совсем плох, он часто и прерывисто дышит, его лицо посерело, вокруг глаз темные круги. Но сами глаза! Боже, как это ужасно. Таких пустых, бездушных глаз я в жизни не видел. Есть мнение, что глаза – это зеркало души. Так вот когда человек превращается в зомби, первое, что он теряет во всей своей человечности - это душу. Теперь я это точно знаю.
     Бенджамин опустился на колени и закрыл глаза. Его всего трясет, как при лихорадке.  Превозмогая себя, я поднял ствол пистолета и направил его в лоб парню.
     Я медлил, сомневался, противился, не хотел…
      - Ни каких сомнений, - тихо прохрипел парень, - жми.
     Я нажал на курок.
     Грянул выстрел.
     Мои ноги подкосились, и я разрыдался.




Глава 5

     Мы похоронили Бенджамина под кустом Пекана во внутреннем дворике моего дома. Мой дом… Что ж я свыкся с мыслью, что теперь он мой, по крайней мере, бывший хозяин был не против.
     Я принес лопату из гаража и принялся рыть могилу, тупо, механически выбрасывая землю из ямы, постепенно углубляя и расширяя ее, чтобы могло поместиться тело взрослого человека. Копая могилу я старался ни о чем не думать, но проклятые мысли сами лезли в голову, не желая оставить меня в покое.
     Я убил человека – это страшно. Раньше, еще до всей этой хрени, я думал, что спокойно смогу убить человека, тем более при помощи огнестрельного оружия, я даже не раз представлял себе это. Как же я ошибался. Это вовсе не просто, я бы сказал, что чертовски трудно. Я до сих пор чувствовал кровь на своих руках, не в прямом смысле конечно. Мне кажется, что эта кровь никогда не смоется с моих рук.
     Лиза подошла тихо и встала позади меня. Когда я заметил ее, спустя какое-то время, я подумал, что вот-вот грянет выстрел и я упаду в собственноручно вырытую могилу. Я был уверен, что она отомстит мне, но этого не произошло. Она молча скорбела на могиле брата, до могильщика ей не было никакого дела.
     Наконец она заговорила со мной.
      - Пожалуй хватит, - шмыгнув носом, сказала она, намекая на то, что яма уже достаточно глубока.
     Я кивнул головой и выбрался из ямы, воткнув лопату в свежий холмик.
      - У тебя есть чистая простыня? Надо бы его завернуть.
       - Сейчас принесу, -  ответил я и удалился в дом, оставив девушку наедине с ее горем.
     Когда я вернулся обратно, то застал ее на корточках перед телом брата. На секунду в голове пронеслась шальная мысль: «Она что его ест»?.. Черт! Совсем спятил, долбанный придурок! – сам себя одернул я. Однако дурная ассоциация все же появилась неспроста, и я это прекрасно понимал. Прожив больше месяца в зомби-апокалипсисе, начинаешь невольно смотреть на простые, казалось бы, вещи под другим углом. Все, к чему мы привыкли, изменило полярность с «Плюса на Минус», так что ж я удивляюсь?
     Лиза провела ладонью по щеке брата, поцеловала его напоследок, и поднялась, пропуская меня вперед, чтобы я мог упаковать тело в саван.
     Я постарался сделать все как можно аккуратнее, чтобы у девушки даже мысли не могло возникнуть, что я обращаюсь с телом ее брата, как не с самым дорогим для нее. Вскоре я опустил тело Бенджамина в могилу. Лиза прочитала молитву: «Если пойду долиной смертной тени, то не убоюсь я зла, ибо ты со мной»… и так далее по тексту.
     Закопав тело, мы вернулись в дом.
     Лиза пребывала в состоянии полной апатии, поэтому я обрадовался, когда она согласилась подняться в спальню и немного поспать. Мне и самому надо было немного успокоится и прийти в себя. Однако спать я не стал, предпочтя сну стакан неразбавленного виски в кресле перед телевизором. Включив первый попавшийся под руку фильм, я никак не мог  вникнуть в сюжет, как и не мог собраться с мыслями, которые ураганом кружились в голове.   
     Вскоре, опьянев и разомлев от спиртного, я не заметил, как уснул.
     Лиза от пережитого стресса, в связи с кончиной брата, проспала без малого двадцать часов. Проснувшись под вечер, я пару раз поднимался в ее спальню, чтобы понаблюдать за ней. Она спала, что называется, без задних ног, хотя, иногда, она стонала во сне, ее лицо искажала гримаса ужаса, но вскоре все проходило, и она продолжала безмятежно посапывать. Я смотрел на нее как на некое чудо, а если задуматься, то, по сути, так оно и было. Молодая, симпатичная женщина, ни как не старше тридцати лет с зелеными, как у кошки, глазами и каштанового цвета волосами, волнами спадающими на хрупкие плечи, пухленькие алые губки, чуть вздернутый вверх носик. Я поймал себя на мысли, что она мне нравится, как женщина. Плохо это или хорошо я пока не знаю, время покажет.
     Ночь я провел на диване в зале. В доме была вторая спальня, и я мог переночевать там, но все же предпочел диван.
     Проснулся я утром от невероятного, давно забытого запаха, доносившегося с кухни, запаха горячего завтрака и круто сваренного кофе. В свои тридцать пять лет я ни разу не был женат, поэтому воспоминание о подобном запахе тянулись из детства, когда моя мама вставала раньше всех утром и готовила для меня и отца свежий завтрак. Запах жареного бекона, разлетавшийся на весь дом, еще тогда сводил меня с ума, что ж говорить о сегодняшнем дне?    
     Не в силах больше сдерживаться я оправился в кухню, вслед за ароматом домашней еды. Лиза стояла возле стола и намазывала хлебца арахисовым маслом, на свежей скатерти, которой и в помине не было на столе, когда я жил один, стояли тарелки с едой и две кружки свежесваренного кофе.
      - Доброе утро! – сказал я, входя в кухню.
      - Привет. Садись к столу, я приготовила нам завтрак.
     Дважды повторять не пришлось, я тут же сел за стол и придвинул тарелку с едой. Лиза порылась в морозилке и отыскала кусок свинины, который я расходовал очень экономно, лишь изредка  позволяя себя побаловать жаренным мясом. Судя по внушительной горке на тарелке, Лиза не экономила. Плевать! Такой запах, а вкус!.. Я отправил первую порцию в рот и закатил глаза от удовольствия, смакуя вкус жаренной стручковой фасоли и бекона. Божественно, только яиц не хватает, для того, чтобы поверить, будто попал в рай. Нет, что ни говори, женщина в доме, это круто.
     Лиза мило улыбнулась мне и присоединилась к трапезе. Через десять минут, когда наши тарелки опустели, я спросил:
      - Итак, Элизабет Паркер, расскажи мне свою историю.
      - Какую историю?
      - Ну как какую? Как ты пережила все «это», - я развел руками, намекая на зомби-мир на улице, - как добралась сюда и, самое главное зачем?
     Она замерла с вилкой в руке, очевидно обдумывая, что мне сказать.
      - Мы же тебе рассказали все, и про радио, и про то, как свернули неудачно в ваш городок.
      - Да, но мне интересно все, что предшествовало этим событиям. До того, как вы услышали сообщение. Насколько я помню, вы куда-то ехали с братом, а значит, преследовали конкретную цель. Так куда вы все-таки стремились?
      - Куда подальше, - попыталась отмахнуться она.
      - Это не ответ.
      - А зачем тебе другой?
     Ее взгляд стал холодным и напряженным. Несколько секунд игры в гляделки и она отвела взгляд в сторону. По ее лицу было заметно, что она что-то недоговаривает, что-то скрывает. Мне стало интересно.
      - Мне интересно.
      - Не уверена, что это интересно.
      - И все же, расскажи.
     Она долго меня изучала, словно прикидывала, можно ли мне доверить страшную тайну и наконец произнесла:
      - Мы с Беном ехали к нашему отцу в город Киллин на военную базу армии США «Форт-Худ», куда его и других ученых эвакуировали из Атланты, сразу после того, как вся эта хрень началась.
     Я был поражен: военные эвакуировали группу ученых. У меня появилось нехорошее предчувствие.
      - Атланта? Это же штат Джорджия?
      - Точно.
      - Ни чего не понимаю. С чего бы это вдруг военные просто эвакуировали группу ученых из Атланты в Киллин, штат Техас, если бы не…
      - Он им нужен чтобы создать антивирус для «Ареса».
     Я был сбит с толку, причем здесь Арес – бог войны. Видя мое замешательство Лиза придвинулась ко мне поближе и понизила тон, словно боялась, что нас могут подслушать.
      - Кристофер я тебе все расскажу, потому что мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, выслушай меня очень внимательно. То, что я тебе расскажу, больше походит на фантастический рассказ, но, тем не менее, все это правда.
     Я кивнул головой.
      - Я весь внимание.
     Она выждала паузу, словно собираясь с мыслями, или оценивая, достаточно ли я внимательно ее слушаю и начала:
      - Ты наверняка знаешь, что два года назад США отправили марсоход «Спирит-5» на марс. Экспедиция прошла успешно, и марсоход благополучно приземлившись на поверхность планеты, стал собирать пробы в долине «Маринер» - это самый крупный каньон на Марсе. Задача марсохода состояла в том, чтобы собрать образцы почвы в районе ледника «Сантос». Раньше на Марсе были иные условия, и большинство поверхности красной планеты была покрыта водой. Сейчас воду обнаружить можно лишь в виде льда, в частности в том самом каньоне. Ученые предположили: раз на марсе были иные условия, была вода и, возможно, атмосфера, то и жизнь, в любом из ее проявлений, тоже могла присутствовать. Как оказалось позже, предположения не были безосновательны. Собрав пробы грунта и кусочки льда, марсоход вернулся на землю десять месяцев назад. Первые же исследования льда с марса дали ошеломляющие результаты: в трех из  двадцати образцов был обнаружен неизвестный доселе вирус, получивший название «Арес», по названию планеты, на которой он был найден.
     Заметив мое замешательство, Лиза пояснила:
      - Арес и Марс одно и тоже. Так звали бога войны в греческой мифологии.
      - Ты меня за кретина держишь? Я знаю кто такой Арес.
      - Прости, конечно, ты знаешь кто такой Арес. Просто я так взволнована, что начинаю нести всякую околесицу.
      - Ты остановилась на вирусе с Марса.
       - Да, этот вирус сам по себе уникален, он не только доказывает, что на Марсе есть жизнь, но и, как оказалось, находился в состоянии анабиоза, когда попал к нам. Фактически он был жив.
      - К нам?.. Ты имела ввиду к человечеству, или  «к нам» означает к тебе лично?
      - И то, и другое выражение верно. Но в данном случае говоря «к нам» я имею в виду «к нам лично». Я входила в состав ученых, которые изучали данный вирус.
      - Ты имеешь ученую степень?
      - Да, ученая степень по биологии Принстонского университета, специализация вирусология, как и у моего отца, который возглавил нашу группу.
      - Подожди секунду, - сказал я, встав из-за стола и подойдя к холодильнику, где стояла бутылка початого вчера виски. Небрежно бросив кусочки льда в стакан, я наполнил его до краев виски.
      - Не лучшая идея с утра, - несколько разочарованно заметила она.
     Я вернулся к ней и сел напротив, демонстративно сделав большой глоток.
      - Может быть, но у меня и так башка болит после вчерашнего, а тут еще ты, со своим космовирусом. Итак, я так понимаю, этот самый вирус и оживил мертвецов.
      - Нет, не совсем так. Вирус «Арес» находился в состоянии анабиоза, когда попал к нам. Наверняка ты знаешь, что анабиоз – это пример приспособляемости живого организма, будь то вирус, микроб, беспозвоночное или земноводное к неблагоприятным внешним условиям, помогающей ему выжить.
     Я кивнул головой, давая понять, что я в курсе.
      - Первая попытка изучить вирус и вывести его из этого состояния, провалилась сразу. Мы допустили редчайшую глупость, не учтя тот факт, что атмосфера на Марсе на 95% состоит из углекислого газа, средняя температура составляет -50 по Цельсию, поэтому первый образец пропал. Осознав свою оплошность мы воссоздали условия близкие к условиям на Марсе, постепенно доводя их до идеальных, чтобы наш вирус мог выйти из состояния анабиоза. Прошло чуть больше месяца, а у нас уже было множество данных по этому вирусу. Сообщество ученых мужей ликовало, вирус был настоящим прорывом в науке. Как оказалось, он легко поддавался перестройке и мутации, легко адаптировался к новым условиям окружающей среды, путем банального привыкания. В течение двух недель мы меняли условия, постепенно увеличивая процент содержания кислорода и азота, относительно углекислого газа. Вирус привыкал к новым условиям с невероятной скоростью, что, в итоге, привело к его адаптации в нашей кислородной среде. Это было просто невероятно. Для того, чтобы человек адаптировался к условиям окружающей среды на марсе, должно пройти миллионы лет эволюции, но и то, не факт, что результат был бы положительным. А тут всего две недели. Дальнейшие исследования показали, что вирус «Арес» весьма фундаментальный.  Его влияние на человеческий организм просто невероятное. Оно…
      - Он мертвецов оживляет? – прервал я ее тираду, чувствуя, что от услышанного у меня задрожали колени.
     Лиза скривилась так, словно я воздух испортил.
      - Не совсем так. Это, так сказать, его побочное влияние. Апогей его мутации…
      - Хорош апогей, ни чего не скажешь.
     Допив залпом остатки виски я встал из-за стола и подошел к раковине и склонился над ней. Я был так поражен, что едва сдерживал тошноту, балансируя на грани безумия. Вирус, уничтоживший человечество самым безумным образом, каким только можно было себе представить, был не чем иным, как результатом игры в бога горстки ученых, один из которых, сидел сейчас в моей кухне напротив меня, и с упоением рассказывал, как они создали погибель человечества.   
     - Вы чудовища! – промолвил я, едва дыхание успокоилось. – Ты и подобные тебе уничтожили человечество.
     Я повернул голову и посмотрел ей в глаза.
      - Ты хоть понимаешь, что это ТЫ уничтожила всех людей!
     Ее губы дрожали, в глазах блестели слезы.
      - Мы не хотели этого, это произошло случайно. Откуда нам было знать, что…
      - Что? Что ожившие мертвецы порвут всех? Или что вы не сможете сдержать вирус под контролем? Или что еще? О чем вы там думали в своих лабораториях, когда ставили опыты над покойниками, когда они пытались вас сожрать!? Вы что думали, что сможете надеть на них ошейники, и спускать с цепи только когда вам будет нужно, а потом сажать их обратно? Чего вы там не знали?
     Лиза опустила глаза и беззвучно плакала, склонив голову над столом. Я приблизился к ней и со всего маха стукнул кулаком по столу.
      - Отвечай! Чего вы там не знали!?
       - Мы не знали, что вирус сможет мутировать до состояния «J-z», - всхлипывая, пролепетала она, - состояния «ЗОМБИ». Этого не должно было произойти.
      - Но произошло.
      - Да, и это чистой воды случайность.
     От негодования я сжал пальцы в кулак, постоял немного и отошел в сторону. Лиза испуганными глазами следила за мной, будто опасалась, что я могу причинить ей вред. Я решил взять себя в руки. Что толку сейчас орать и бесноваться? Да хоть ты себе задницу разорви в клочки, ни чего изменить уже нельзя.
      - Ладно, продолжай. Хочу услышать всю историю до конца. 
     Лиза встретилась со мной взглядом и опустила глаза. Я понял, что был с ней грубым и теперь она боится меня, глубоко выдохнув, я сменил тон на более спокойный.
      - Продолжай, прошу тебя.
      - Уверен?..
      - Да, хочу все знать.
      - Ладно, - она кивнула головой. – Как я уже сказала, вирус обладал невероятным потенциалом. Его влияние на человеческий организм было ошеломляющим и, изначально, не имело ни чего общего с тем, во что оно после вылилось. На начальном этапе мутации вирус стал панацеей от многих болезней. Вирус гриппа всех видов, герпес, стафилококк и многие другие. Сто процентный результат выздоровления пациентов. У нас просто головы кружились от такого успеха, просто немыслимо. Вирус «Арес» вступая в контакт с другим вирусом земного происхождения, не мог терпеть конкуренции и сразу запускал механизм его уничтожения. Через месяц испытаний мы получили устойчивый штамм вируса Арес, который можно было использовать как вакцину против большинства вирусных заболеваний.
      - И провели испытания на людях, - подытожил я.
      - Да, десять добровольцев из числа самих разработчиков.
      - Вы что его на себе опробовали?
      - Да, мы были уверенны в результате.
      - Ну, вы и психи, ей богу! И что? Вышло?
      - Не совсем. Трое из нас погибли.
      - Прекрасно…
     Лиза подошла к холодильнику, достала пакет апельсинового сока и налила его в стакан, выпила и, посмотрев на меня оценивающе, продолжила:
      - Мы просчитались относительно одной его особенности, из-за которой произошел тот несчастный случай.
      - Ага, чистой воды несчастный случай! Молодцы, ни чего не скажешь!
     Она пропустила издевку мимо ушей, и как ни в чем не бывало, продолжила.
      - Оказалось, что вирус не может ужиться с отрицательным резус фактором крови. Все пациенты, имевшие отрицательный резус вскоре после излечения, умирали. Мы дорого заплатили за эту оплошность.
      - Но все равно продолжили исследования.
      - Да.
      - Ну, точно психи!
      - Тебе не понять…
      - Да куда уж мне!
      - Мы не могли остановить исследования, это было бы настоящим преступлением вот так все бросить.
      - Преступлением было как раз продолжить исследования.
      - Мы так не думали.
      - И сейчас не думаешь?
      Я кивнул головой в сторону улицы, где бродили толпы живых мертвецов.
       - Как я уже говорила, этого не должно было произойти. Мы не вели разработки в этом направлении, мы хотели спасти человечество. Оградить его от болезней, которые ежедневно убивают тысячи людей.
      - Благими намереньями выстлана дорога в ад.
      - Вальтер Скотт, «Ламермурская невеста».
      - Нет, правда жизни.
     Несколько секунд мы просидели в тишине, напротив друг друга. Вскоре, не выдержав ее взгляда, я отвел глаза.
      - Ладно, что было дальше? Вы продолжили исследования и…
       - …И через полтора месяца получили штамм следующего поколения, который был более адаптирован к человеческому организму. Промашка с резус-фактором была исправлена. Помимо этого мы расширили список заболеваний, которые вирус мог уничтожить. Штамм следующего поколения добавил в список еще и повышенную регенерацию поврежденных тканей. Ожоги, обморожения, гангрена ушли в прошлое. Вирус легко восстанавливал любые порезы на коже за считанные дни, даже шрама не оставалось. У нас был пациент, который в результате пожара получил восемьдесят процентов ожога тела. Раньше такие пациенты не выживали, а этот, после введения ему вируса, спокойно ходил через месяц и даже сам ел. На третий месяц кожа восстановилась настолько, что он захотел домой.
      - Неужели вот так полностью восстановился? – я был поражен.
      - Не полностью конечно, но да. Вирус восстановил пораженные ткани настолько, насколько хватило бы чтобы человек не умер. Внешность человека не восстановилась полностью. Однако остальное можно было исправить при помощи пластической операции.
      - Невероятно, не могу поверить.
      - Но это правда и я сама была свидетелем этого.
       - Ну, допустим. Только мне вот что не понятно: почему вы опять испытывали вирус на людях? Почему рисковали, вам тех трех было недостаточно?
      - Прямо в точку попал.  Конечно, мы пытались испытывать вирус на животных, но, как оказалось, на них он не действовал.   
      - Как?
      - Очень просто – такова его природа. В организме животных он не мог ужиться.
      - Он что погибал в теле кролика?
      - Нет, он просто не оказывал никакого воздействия на него.
      - Чушь какая-то.
      - Симбиоз вируса и человека возможен только из-за генетических особенностей человека. Ты может не в курсе, что геном человека и шимпанзе на 98 процентов совпадают, но оставшиеся 2 процента делают человеческий геном уникальным. В этих двух процентах генома сокрыты все тайны человеческой личности. Вирус по непонятным нам причинам воздействует именно на эти ключевые геномы, что и делает симбиоз вируса и человека возможным.
      - Все это было бы прекрасно, если б не было так ужасно.
       - В целом это было прекрасно, в глобальном смысле, конечно. За исключением шестой мутации. Последствия для человечества оказались плачевными.
     Вновь пауза. Каждый погружен в свои мысли. От услышанного голова шла кругом. Внезапно захотелось выпить. Я подошел к холодильнику, достал бутылку, налил виски в стакан и, сделав приличный глоток, обратился к Лизе:
      - Получается, все было прекрасно, пока не стало так ужасно.
      - Примерно так.
      - Ну, а четвертая и пятая мутация, что с ними было?
       - Только расширение списка болезней, которые уничтожал вирус, по сути, при этих мутациях, он становился сильнее и жизнеспособнее. При пятой мутации вирус стал способен уничтожить СПИД и рак.
     Меня словно током дернуло. От неожиданности я выпустил стакан с виски, который разлетелся на полу.  СПИД и рак… У меня был рак легких. Или уже нет?.. Заметив, каким идиотским стало выражение моего лица, Лиза смутилась.
      - Что-то не так?
      - Несколько месяцев назад врачи обнаружили у меня рак легких. Они мне дали год, это как максимум.
     Лиза улыбнулась такой милой улыбкой, что сердце защемило.
      - Поздравляю тебя, у тебя нет рака легких.
      - Ахренеть! – только и смог выдавить я.
      - Не то слово! Вирус шестой мутации, у рака нет шансов.
     Я едва не подпрыгнул от счастья. Представьте себя на моем месте. Еще секунду я считал себя неизлечимо больным и вдруг узнаю, что абсолютно здоров. Дрожащими от волнения руками я взял другой стакан и наполнил его виски, напрочь забыв про кубики льда. Выпил половину залпом и подошел к столу.
      - Ты же не можешь быть уверенной на все сто процентов.
      - Я уверенна на сто один процент. Ты абсолютно здоров.
     Находясь в состоянии шока, я грузно опустился на стул.
      - Теперь ты понимаешь, что мы хотели подарить всему человечеству, - произнесла она с улыбкой.
     У меня не было слов, поэтому я просто кивнул головой и допил свой виски.

 
Глава 6

     Мне понадобилось время, чтобы осознать и принять тот факт, что я здоров. Это было непросто, но я поверил. То ли ее слова меня убедили, то ли я хотел в это верить, не знаю точно. Все это время Лиза молча сидела за столом и смотрела в пустую тарелку, погруженная в свои мысли.
      - Ладно, расскажи мне еще про этот вирус.
      - Остальное ты и сам знаешь.
     Сделав над собой усилие, я поборол соблазн вновь достать из холодильника бутылку, и присел напротив.
      - Я знаю следствие, а не причину. Расскажи, как все началось. Как случилось так, что вирус вырвался на свободу?
      - Я не знаю точно. Все началось так быстро.
      - Ты знаешь.
      - Нет.
      - Черт возьми, Лиза, зачем сейчас-то комедию ломать? Расскажи, как было дело.
      - Да, не знаю я!
     Мне показалось, что я уперся в глухую стену. Какова вероятность, что человек причастный к созданию вируса, не знает того, как он распространился на весь мир? Необходимо было сменить тактику и зайти с другой стороны. Надо выслушать весь рассказ, и, возможно, рано или поздно она проговорится.
      - Хорошо. Расскажи, почему вирус начал оживлять мертвецов? Как это вообще возможно? Мертвое тело оно и есть мертвое.
      - Это не совсем так. После смерти человека, в привычном для нас смысле, остаются электрические импульсы, которые еще достаточно долгое время сохраняются в клетках тканей. Человек мертв, сознание мертво, сердце не бьется, а клетки организма еще живы. Раньше это не играло никакой роли, потому как спустя непродолжительное время клетки тоже погибали, организм разлагался под воздействием бактерий. Банальное разложение тела. Но «Арес» все изменил. Он уничтожил все бактерии и микроорганизмы, точно так же, как поражал болезни. Более того, проникнув в структуру ДНК, он сливался с ней полностью, становился ее частью, одним целым. Если в живом организме он находился в состоянии сдерживания, влияя лишь на некоторые аспекты жизнедеятельности, то в мертвом он получал доступ ко всем процессам. Фактически он захватывал центр управления биомашиной. Дальше следовала реанимация тела и все то, что мы прекрасно знаем.
      - Интересно, а почему тогда мертвецы кидаются на людей? Почему, не успел он еще открыть глаза, как сразу тупой и хочет жрать?
      - Я точно не знаю, есть только предположения. Как ты понимаешь, у нас не было времени изучить этот феномен.
      - Но хотя бы предположениями поделись.
      - До конца не уверена, но, по-моему, дело обстоит так: организм погибает, но вирус уже слился с ДНК человека и, как только пропал оператор в виде разума, он запускает перезагрузку, активирует процессы жизнедеятельности, но лишь в той части, в которой непосредственно нуждается. Ему не нужен интеллект носителя, ведь он и сам им не обладает, ему нужна лишь биомашина для поддержания собственной жизнедеятельности. Для этого ему достаточно активировать центры в мозгу, отвечающие за движение и голод.
      - Голод? Ему необходимо поедать нашу плоть?
      - Не совсем так. Ему нужно то, что дает наша плоть.
      - И что это?
      - Элементарная энергия: белки, углеводы, аминокислоты, витамины. Все то, что присутствует в мясе.
      - А что ж они зверей не пожирают? То же ведь мясо.
      - Ошибаешься, еще как пожирают, просто тебе не довелось этого увидеть. Мы же, пока были в пути, насмотрелись на это вдоволь.
      - Гребанные мясоеды! – не сдержался я.
     Мне вновь захотелось выпить. Я даже слегка привстал из-за стола, но сдержался и опустил зад на стул.
      - Интересное предположение. Если оно истинно, то все не так уж и плохо.
      - Ты о чем?
      - Ну, это же элементарно! В первые дни, пусть даже в первый месяц, добыча еще была, но сейчас мяса на улице не осталось. Скольких людей они сейчас могут поймать? Бьюсь об заклад в больших городах никого не осталось вовсе. Еще немного и зомби подохнут от голода.
      - Если бы. В отсутствие пищи, зомби впадает в состояние близкое к анабиозу.  Со стороны может показаться, что он окончательно мертв, но стоит источнику пищи оказаться поблизости, как он тут же включается.
     Я уже собирался задать вопрос, мучивший меня долгое время, однако Лиза уже продолжала рассказывать.
      - Ты наверняка заметил, что мертвецов на улице становится все меньше. Один, два редких бродяги на всю улицу. Те, кому посчастливилось перекусить какой-нибудь крысой или кошкой.  А попробуй выйти из убежища, как они тут как тут.
      - Да, было такое. Только я думал, что они поумнели и стали осторожными.
      - Истина куда прозаичнее.
     Я больше не мог сдерживаться, руки прям так и чесались приложиться к бутылке. Наливая в стакан виски, я отметил про себя, что выпил уже полбутылки, но при этом не опьянел. Конечно, опьянеешь, когда тут такое.
      - Раз уж ты подошел к холодильнику, не мог бы захватить сок для меня?
      Я налил себе виски и, захватив пакет с соком, вернулся за стол.
      - Допустим, это правда, но ведь они рано или поздно все равно сгниют. Как ни крути они все-таки покойники?
     Лиза печально вздохнула и отпила из стакана. В ее взгляде я прочитал разочарование.
      - Здесь я тебя снова разочарую. Вирус не дает клеткам разлагаться, тормозя все процессы еще на начальных стадиях. Боюсь, что это надолго.
     Я чуть не поперхнулся.
      - Нет, не может этого быть! Не может быть, чтобы была такая задница!
      - Боюсь, что это так.
      - Они что, блин, вечные?
      - Надеюсь, что нет. Думаю, когда-нибудь вирус все же сдаст свои позиции, но это произойдет очень и очень нескоро.
     У меня не было слов. Я посмотрел на янтарную жидкость в стакане, выдохнул и осушил его весь. Надо было захватить всю бутылку, теперь вновь придется вставать и идти к холодильнику.
     Лиза смотрела на меня с интересом.
      - Я ответила на все твои вопросы?
      - Нет, еще осталась парочка.
      - Какие?
     Этот вопрос давно меня интересовал, не думал, что когда-нибудь смогу получить на него ответ.
      - Почему укус, даже не смертельный, превращает человека в зомби? Насколько я понимаю, во мне и в тебе, он и так есть. Но мы в зомби не превращаемся, пока не умрем.
     Лиза охотно кивнула головой, словно давно ждала этот вопрос.
      - Очевидно, у мертвецов что-то есть в слюне, или в слизи, что убивает человека. Что-то сродни яду.
      - Но ты не знаешь наверняка?
      - Увы. Как я уже говорила, у меня не было времени изучить это явление.
     Какое-то время мы просидели молча, каждый думал о своем. У меня было еще много вопросов, относительно этого вируса,  но я решил пока их не задавать. Кроме одного, который вскользь прозвучал в начале нашей беседы.
      - Ты сказала, что тебе надо на военную базу «Форт-Худ». Якобы, туда эвакуировали твоего отца и его группу?
     Она утвердительно кивнула головой.
      - Почему ты уверенна, что они именно там?
      - Он оставил мне видео сообщение. Я обнаружила его в ЦКЗ. Очевидно, он предположил, что я стану добираться именно туда.
      - ЦКЗ?
      - «Центр по контролю за заболеваниями» в Атланте. Именно там мы занимались разработками вируса. Там он и был создан.
      - И оттуда все пошло? Заражение имеется ввиду.
      - Да.
      - Расскажешь?
      - Придется, ты же от меня не отстанешь.
      - Ни в коем случае.
     Лиза  растянула губы в некое подобие улыбки. По напряженному выражению лица я понял, что это больная тема для нее, но выбора у нее не было, я должен был узнать, как все началось.
      - Получив устойчивый штамм вируса «Арес» пятого поколения, мы ликовали. То, что находилось у нас в руках, должно было стать спасением человечества, но стало погибелью. Хотя тогда мы этого даже предположить не могли. Все показатели структуры вируса, его активности, его эффективности, говорили о том, что в скором времени мы забудем об эпидемиях и неизлечимых болезнях. Забудем, что такое детская смертность, врожденное уродство, патологии и все остальное. Мы открыли ящик Пандоры, прикоснулись к неизведанному, преступили запретное, за что и поплатились. Однако тогда мы этого не знали. Мы восторгались новым открытием, сравнивали вирус с чудом, считали его панацеей от всех недугов.
      - Лиза, - прервал я ее, - давай без самобичеваний и излишних отступлений, просто расскажи, как все было. О маниакальности и одержимости ученого брата я и так знаю, ты суть изложи.
      - Просто я хотела еще раз напомнить, что мы не создавали чудовище, мы преследовали противоположные цели.
      - Это я уже понял.
     Лиза встала из-за стола и подошла к окну. Окно выходило во внутренний дворик, где мы похоронили ее брата.
      - Почти шесть месяцев назад, в феврале, мы провели последние испытания на людях вируса пятого поколения. Испытания прошли успешно, достигнуты результаты были просто ошеломляющие. Мы праздновали победу, и в ознаменование этой победы вызвали ведущих ученых всех стран на закрытую медицинскую конференцию, которой руководила сама министр здравоохранения Кэтлин Сибелиус. Пятого февраля конференция состоялась в присутствии 285 делегатов из 150 стран, среди которых присутствовали также губернатор штата Техас Рик Перри и несколько конгрессменов из Вашингтона. Ходил слух, что и президент приедет на конференцию, однако в последний момент он изменил свое расписание.
     Конференция длилась десять часов, в течение которых мы представили все пять штаммов вируса «Арес» и наглядно продемонстрировали его возможности. Тогда мы еще не знали о «шестерке», и том, как легко она может передаваться от одного субъекта к другому. Оказалось, что не сложнее, чем обычный вирус гриппа.
      - Другими словами, вы, пусть и непреднамеренно, заразили 285 человек, которые в итоге разнесли заразу по всему миру.
      - Если быть точным, то гораздо больше, если учитывать ассистентов, помощников, охранников, секретарей и прочий обслуживающий и сопровождающий персонал. До этого момента все мутации вируса были вызваны искусственно в лабораторных условиях, вплоть до пятого поколения. «Шестерка» мутировала самостоятельно вне лаборатории. Зная, как нам казалось, природу вируса, мы не могли предположить, что «Арес» может мутировать самостоятельно, причем ни где-то, а непосредственно в человеческом организме. 
      - Но как он туда попал? В организм, имею ввиду. Вы же не кололи вирус всем делегатам?
      - Нет, но на конференции присутствовали носители пятого поколения. Те, кто прошел лечение и излечился от смертельных заболеваний. Их присутствие было обязательно, как наглядный пример того, что мы не просто строим гипотезы и предположения, а реально обладаем лекарством от всех болезней.
     Я взял бутылку и вернулся за стол. Лиза по-прежнему стояла у окна.
      - Они стали разносчиками «шестерки»? – спросил я, наливая в стакан виски.
      - Да. Пятое поколение мутировало в шестое без нашего ведома и участия. По сути, демонстрируя пятое поколение, мы предоставляли устаревшие данные. «Шестерка» оказалась весьма инертна и легко распространилась по воздуху среди людей на конференции.  Вирус «Арес» никак не проявляется внешне, как, например, вирус гриппа, когда видны явные признаки заражения, поэтому каждый вернувшийся домой делегат, безприпятствено принялся заражать окружающих его людей. Те, в свою очередь, других и так в геометрической прогрессии, каждый день. К моменту, когда произошел первый случай оживления мертвецов, больше половины земного шара уже являлись носителями «шестерки».
     Отпив половину стакана, я встал и подошел к Лизе, аккуратно  взял  ее за плечи и развернул к себе, посмотрев в ее зеленые, как у кошки, глаза.
      - По телевизору сказали, что первый случай оживления зомби случился с мертвыми солдатами, прибывшими из Ирака. Этот факт даже пытались увязать с биологической атакой террористов.
     Прежде чем ответить, Лиза отстранилась от меня, сморщив нос.
      - Крис, пожалуйста, не приближайся ко мне. От тебя за версту несет виски, не самый приятный, надо сказать, запах.
     Я смутился и отошел на шаг назад.
      - Извини, так все же?..
      - Да, это был первый случай, по крайней мере из тех, что осветила пресса. Однако причина была не в этом. Один из наших делегатов, уже являясь носителем вируса, получил тело погибшего в Ираке сына. Вирус попал на мертвеца и оживил его. Очевидно, что подобные контакты с мертвыми во всем мире, в той или иной степени, имели место быть.
      - Вот как, значит, все было, –  подытожил я, и вернулся за стол. Лиза, помявшись какое-то время у окна тоже вернулась.
      - Теперь ты знаешь все. Я рассказа тебе все и теперь у меня к тебе вопрос.
      - Валяй, - ответил я,  не раздумывая.
      - Ты поможешь мне добраться до военной базы «Форт-Худ»?
     Поперхнувшись виски, я разразился громким кашлем.


Глава 7

     Чему вообще можно поражаться после того, как произошел зомби-апокалипсис? После того, как все встало с ног на голову, привычные элементарные вещи стали недостижимыми сверхтрудными проблемами, а все то, что ранее граничило с безумием и фантастикой, стало обыденностью. Мир изменился, но мы нет. Мы не стали супермэнами, у нас не появились сверхспособности, сверхсила и ловкость, в конце концов, у нас не отросли крылья за спиной. Поэтому, казалось бы, простая и легко выполнимая задача, для выполнения которой ранее требовалось только завести автомобиль, теперь выглядела, как самоубийственная невыполнимая миссия. 
     - …Ты поможешь мне добраться до военной базы «Форт-Худ»? – повторила свой вопрос Элизабет.
     Вроде на сумасшедшую она не похожа, может она слепая?
     Прокашлявшись и вновь обретя способность дышать ровно, я посмотрел в глаза Лизе и натянуто улыбнулся.
      - Наверное, ты шутишь?
      - Нет, не шучу.
      - Тогда тебе определенно стоит прилечь и отдохнуть. Ты утомилась и не ведаешь, что говоришь.
     Лиза, чуть прищурившись и надув губки, пристально посмотрела на меня. Она поняла мой намек.
      - Ты меня за дуру держишь?
      - Нет, ты умная девочка, даже слишком умная. Настолько умная, что не понимаешь, о чем просишь.
      - И чего же я не понимаю? – в ее голосе прозвучали нотки ехидства.
     Я был поражен ее спокойствием. Она, что и вправду, не понимает утопичности своего предложения?
      - Того, что нам ни за что не выбраться отсюда. Это просто нереально. Также нереально, как ходить по воде.
      - Помнится, был один такой человек, который спокойно ходил по воде. Только это было очень и очень давно.
      - Попытка выбраться отсюда сродни самоубийству! Ты этого не понимаешь?
      - Неправда, мы же как-то добрались сюда с Беном. Причем нам пришлось преодолеть гораздо большее расстояние. Мы с ним пересекли пять штатов, а это почти четыре тысячи километров. Правда, учитывая неординарность нового мира, весь наш путь занял почти пять месяцев.
      - Ну, и где он теперь? Где была бы ты, если бы я не застрял в этом доме с кучей оружия? Если бы я не решил вмешаться и не помог вам? Да, одно то, что ты сейчас жива - это уже чудо!
     Лиза скрестила руки на груди и закатила глаза. Все, она ушла в глухое непонимание.
      - Если подойти с умом, это возможно, - без тени иронии, произнесла она.
      - Подойти с умом? – я взял ее за руку и повел к лестнице, - я покажу…
     Мы поднялись на второй этаж, а оттуда вскарабкались на чердак. Я подвел ее к чердачному окну.
      - Посмотри, пожалуйста, в окно и скажи, что ты видишь? А потом скажи, что твоя идея реальна.   
     Мы оба выглянули в окно. Каждый день я смотрел в это окно на протяжении нескольких месяцев, но ни разу еще не смотрел с позиции выбраться из этого кошмара. По улице, как всегда, бродили живые мертвецы. Их стало заметно меньше нежели вчера, когда их взбудоражила внезапно появившаяся еда, многие потеряли интерес и разбрелись неведомо куда. Однако тех кто остался, было вполне достаточно, чтобы разорвать нас на куски. Повсюду, куда хватало взгляда, валялись тела окончательно мертвых мертвецов. В некоторых местах их было так много, что они лежали друг на друге. Я изрядно постарался, день за днем отстреливая их брата, да и солдаты неплохо приложились, добавив сотню другую тел на улице. По самым скромным прикидкам на площади в три сотни метров, валялось не менее шести сотен тел, образуя неприступные препятствия для движения автомобиля. Добавьте к этому списку брошенные полусгоревшие машины и прочий хлам, и вы получите то, что я пытался донести до Лизы, почему эта миссия невыполнима. Собственно говоря, они именно на том и погорели, когда пытались проехать мимо моего дома.
     Один мертвяк заметил нас в окне и побрел в сторону дома, буравя нас своим жутким взглядом. Лиза инстинктивно отпрянула от окна, на ее лице отразился неподдельный страх.
      - Ну, что скажешь теперь?
      - Их слишком много, - дрожащими губами, произнесла она, - но мы должны попытаться прорваться.
      - Опять – двадцать пять! Ты меня слушаешь?!
     Я взял ее за плечи и развернул к себе лицом, посмотрев в ее напуганные глаза.
      - Читай по губам! – съязвил я, - Это не-воз-мож-но!
     Лиза медленно замотала головой, отказываясь мне верить, на глазах появились слезы.
      - Крис, мы должны попробовать.
     Я отпустил ее плечи и отстранился назад.
      - Черта с два, я что-то должен! Я не стану рисковать своей жизнью, ради вашего воссоединения с отцом. Я останусь в этом доме и посмотрю, что будет дальше. Еды, воды и оружия у меня более чем достаточно, так что извини.
      - Я прошу тебя рисковать жизнью не ради меня или моего отца, а ради себя самого, ради всех на этой планете. У меня есть антидот к вирусу, с его помощью мы остановим заразу.
      - У тебя есть антидот? Ты шутишь?
      - Нет, даже и не думала.
      - У тебя нет антидота, ты дуришь мне голову. Вчера ты заявила, что вы направлялись в «Форт-Худ», потому что там твой отец и группа ученых, которые могут создать антивирус. Ты не сказал, что он есть у тебя.
      - Просто я не точно выразилась, ты меня не понял.
      - Все я понял. Ответ – нет!
     Не дожидаясь пока она продолжит вешать мне лапшу на уши, я подошел к чердачной лестнице и стал спускаться вниз. Лиза догнала меня, когда я почти спустился.
      - Мой ребенок!.. – она не закончила фразу, очевидно дожидаясь моего внимания.
      - Что твой ребенок?
      - Мой ребенок – он ключ ко всему. Он и есть антидот.
      - Не убедительно! – скептически окинув округлость ее живота, изрек я.
     Лиза, заранее предвидев, что я ей не поверю, закатала рукав кофты и вытянула руку вперед, развернув ее к свету, чтобы я мог лучше рассмотреть.
      - Ну, а на это ты что скажешь?! – торжественно воскликнула она, демонстрируя глубокий укус на руке.
     Я опешил. На ее правой руке красовался безобразный рваный укус, который невозможно было спутать ни с одним другим укусом, слишком характерные признаки указывали на то, что это был укус зомби, а не какого-либо животного. Я тысячу раз видел подобные рваные раны, оставленные зубами мертвеца, чтобы сомневаться в их происхождении. Однако, судя по покрывавшей рану корочке, можно было сделать вывод, что укусу не меньше трех-четырех дней и рана начала заживать. Прошло несколько дней, а она не обратилась.
      - Тебя покусали? Когда?
      - Три дня назад, еще до того, как мы завернули в твой городок.
      - И ты не обратилась?
      - У меня даже температура не поднялась.
     Я не знал, что сказать, у меня не было слов.
      - Но как?..
      - Я же тебе сказала, что у меня есть антидот, и он во мне.
      - Поверить не могу.
     Словно решив сразить меня наповал, Лиза спустилась с лестницы и, закатав штанину джинсов, продемонстрировала свою лодыжку, на которой были видны следы старого укуса, теперь просто шрам. Этот пять месяцев назад, еще во Флориде. Тогда-то я и узнала, что у меня иммунитет к заразе.
      - Вот, дьявол! – я был потрясен и обескуражен.
      - Теперь ты мне веришь.
     Сглотнув комок в горле, я кивнул головой.
      - Но как это возможно?
      - Долго объяснять.
      - А я никуда не спешу.
     Она поправила джинсы и кофту, вновь скрыв отметины от укусов, и направилась вниз по лестнице.
      - Вижу, у меня нет другого выбора, как все тебе рассказать.
     Я поспешил за ней.
      Мы спустились в гостиную и уселись друг напротив друга, она на диван, я разместился в кресле. Впервые за много месяцев мне хотелось закурить. Забавно, до конца света я дымил как паровоз, выкуривая по две пачки в день, но как только случилась вся эта хрень, я завязал. Словно бабка отшептала. Я много думал по этому поводу и не мог найти ответа столь резким изменениям в моей жизни, почему же тяга столь сильная, что я не мог раньше открыть глаз поутру, не затянувшись сигаретой, теперь совсем меня не донимала. Единственное, что порой мне хочется, так это затянутся крепким ароматом хорошей сигары, когда есть подходящий повод. Сейчас повод был и мне, вновь, нестерпимо захотелось покурить. Однако в доме майора я не нашел ни одной сигареты.
       - Итак, когда все это началось, я гостила у тети в Джэксонвилле, во Флориде. Мой парень меня бросил, как только узнал о беременности, просто исчез утром, не оставив и записки. Когда утром я проснулась и обнаружила его исчезновение, то сначала не придала этому значения, вдруг он за завтраком вышел, но, когда спустя три часа, он так и не вернулся, я позвонила ему. Телефон был выключен. Я осталась одна, в положении и с разбитым сердцем. Проплакав остаток дня, я решилась и позвонила отцу, все ему рассказав. Он посоветовал съездить в гости к его сестре и развеяться, отвлечься от дурных мыслей. Флорида все-таки, океан, пальмы и песок, что я и сделала. Отец должен был приехать к нам на выходные. Но он не приехал.
       - Зомби помешали, - догадался я.
      Она утвердительно кивнула.
       - Да, начались первые нападения в городе. Мы не стали лезть на рожон, по телевизору посоветовали оставаться на месте, мол полиция все контролирует и скоро все закончится. Никто ничего не знал, поначалу мертвецов принимали за сумасшедших, за внезапно возникшую эпидемию бешенства. Мы последовали совету, заперлись в доме у тети, и стали ждать. Но чем дольше мы ждали, тем опаснее становилось на улицах города. На третий день я уже не видела ни одного живого человека на улице, одни ходячие мертвецы. Тогда я еще не подозревала о причинах их оживления, пока не позвонил отец и не рассказал мне обо всем. Военные, что были представлены к ним, отловили парочку зомби для обследования. После изучения стала очевидной причина их оживления. Тогда я впервые услышала о «шестерке». Хорошо, что в тот момент сотовая связь еще была, и я смогла получить исчерпывающую информацию. Позвони бы он на три часа позже, все было бы кончено.
      - Это он посоветовал тебе пробираться в Атланту в ЦКЗ?
       - Нет, что ты! – поразилась Лиза, - наоборот он приказал мне сидеть в доме и ни в коем случае не высовываться. За мной должен был прилететь военный вертолет, чтобы забрать меня и доставить в ЦКЗ.
      - Очевидно, вертолет не прилетел за тобой.
       - Нет, не прилетел, - с грустью в голосе, ответила Лиза. – Зато на пятый день приехал мой брат Бенджамин. Как он прорвался через весь этот ад, ума не приложу, но он смог. Мой брат всегда был крутым парнем. С раннего детства он занимался боксом и даже имел какой-то титул. Попав в армию, он отслужил два года в Рейнджерах, после армии пошел в Федеральные Маршалы, ловил беглых преступников по всей стране, умел обращаться с оружием. Он был сильным и смелым человеком и не бросил меня в опасности.  Добравшись до Флориды, Бен собирался вывезти нас в безопасное место. Где-то высоко в горах у него был охотничий домик, но возникла проблема: его машина была настолько повреждена столкновением с мертвецами, что не смогла ехать. У тети Дженнифер в гараже стояла Тойота «Приус», но на такой машине прорваться сквозь армию мертвецов было невозможно.
      Она замолчала ненадолго, было видно, что воспоминания причиняют ей боль. Я благоразумно помалкивал, в ожидание, когда она продолжит рассказ.
      - Тетя сказала, что у ее соседа мистера Палмерса есть мощный внедорожник марки Додж. Мистеру Палмерсу он был больше не нужен, так как еще на второй день, мы видели из окна, как он с остервенением поедал свою жену на газоне перед домом. Как нам удалось прорваться к его дому, даже рассказывать не буду, скажу лишь, что это было настоящим безумием, однако нам это удалось.
      Она вновь замолчала и потерла виски. Я обратил внимание, что ее лицо теперь выглядело бледным и уставшим.
       - Тетю Дженнифер укусили за ногу, пока мы прорывались к гаражу мистера Палмерса. Она ничего нам не сказала, то ли боялась, что мы ее высадим где-нибудь, то ли не верила, что укус, который, кстати, был совсем небольшим, превратит ее в зомби. Она обратилась во сне, когда мы еще даже не покинули Флориды, и кинулась на меня с заднего сиденья. Когда она на меня бросилась, от укусов в лицо и голову меня спас ремень безопасности, изловчившись, я умудрилась затолкать ей его в рот. Все произошло так быстро, что я и понять-то не успела, как наша машина выскочила с дороги в кювет и перевернулась. Бенджамин пытался мне помочь, поэтому прозевал брошенную на обочине машину и влетел в нее. Вот тогда-то моя тетя и цапнула меня за ногу. Бенджамин застрелил ее, но уже было слишком поздно.
       - Но ты, в отличие от всех остальных, не превратилась в зомби.
       - Как ни странно, но нет.
      Что-то не клеилось в ее рассказе, немного подумав, я понял что именно:
       - Подожди, получается ты заразилась еще до того, как у тебя появился антивирус, еще до того, как ты его вколола. Ты же не в доме тети его изобрела?
       - Молодец, Кристофер, попал в точку!
      Я смутился.
       - Тогда как?..
       - Вот это самое интересное. Оказывается антидот к «шестерке» уже был во мне, хотя я об этом и не знала. Я это поняла только на следующее утро, когда проснулась человеком.
       - Чудеса в решете! – изумился я, - как такое может быть?
      Лиза улыбнулась и уселась в кресле поудобнее, накрыв ноги пледом.
        - Сейчас расскажу. Когда тетка меня покусала, я не находила себе места, жизнь была кончена и я опустила руки. Единственное на что я могла рассчитывать, это когда придет мое время, Бен выстрелит мне в голову и не позволит слоняться в виде живого мертвеца. Ему было больно согласиться выстрелить в меня, но у него просто не осталось выбора. Мы договорились подождать, пока я не умру, а до того решили посидеть у костра и вспомнить прошлое. Мы так и сделали, проболтав у костра посередине леса полночи, пока оба не уснули. События того дня так вымотали нас обоих, что мы чуть не проспали мое перерождение в зомби. Благо этого не произошло.
       - Но как это могло произойти?
        - Тогда у меня не было ответа на этот вопрос. Мы просто приняли это как чудо и продолжили свой путь в Атланту. Бен смог завести одну из брошенных на дороге машин, и мы двинули в ЦКЗ.  По пути туда мы несколько раз попадали в переделки, один раз нас чуть не зажали, но все обошлось благополучно. На тот момент Центр уже был покинут людьми, однако служба безопасности приняла меры по его изоляции. Очевидно, его решили не списывать со счетов и законсервировали с надеждой использовать позже, когда угроза вируса ослабнет или сойдет на нет. ЦКЗ – это полностью автономное, независимое учреждение с собственными источниками выработки электроэнергии, питанием водой и водоотведением. В нем предусмотрено все, чтобы группа до ста человек могла просуществовать там не менее трех лет. Мы проникли в Центр только благодаря тому, что у меня есть карта доступа, и мой отец, не исключая возможности того, что я все же смогу добраться до него, не стал менять протоколы охраны, хотя этого строго требовала инструкция.
      Я усмехнулся, вспомнив своего отца. Как бы он поступил на его месте? Готов поклясться, что он следовал бы протоколу до последней буквы. Он ни в жизнь не поверил бы в то, что я могу добраться до места живым. Окажись он в подобной ситуации, он сразу же списал бы меня со счетов.
       - Если в ЦКЗ можно прожить много лет, зачем же они покинули свою крепость, я имею в виду твоего отца и его группу? Зачем их эвакуировали? Там созданы все условия, есть еда, вода, электричество, лаборатория. Что за глупость?
     Кивком головы Лиза подтвердила логичность моего вопроса.
      - Более чем неразумно. Я бы сказала – полный идиотизм. Однако на то у них была веская причина, как оказалось. В видеозаписи отец это пояснил. И вот, что выяснилось: под одним из кварталов города расположена еще одна секретная лаборатория, которая была построена в начале холодной войны. Когда была гонка вооружений, она занималась разработкой биологического оружия.
       - ЦКЗ номер два, - между делом, обронил я.
       - Абсолютно неверно! Мы в ЦКЗ занимались исследованием существующих вирусов и путей борьбы с ними. В той же лаборатории подобные вирусы выводили, видоизменяли и адаптировали для атаки, делали оружие.
       - Те же яйца, вид сбоку! – я не удержался, чтобы не съязвить. По выражению лица Лизы я понял, что задел ее за живое, но она, тем не менее, решила не идти у меня на поводу, и проигнорировала мою издевку. Возникла недолгая пауза, в течение которой Элизабет что-то обдумывала, и когда я уже собирался ей напомнить то, на чем она остановилась, она продолжила, как ни в чем не бывало.
       - После окончания холодной войны лабораторию прикрыли, вывезли все оборудование и запечатали ее, законсервировав на долгое время. Однако кое-что в подземных лабораториях все же осталось. И это «кое-что», не что иное, как огромные резервуары с отработанным, но еще способным взорваться ядерным топливом. В первые годы их еще собирались вывезти и утилизировать, но за годы существования лаборатории, город разросся, и сделать этого без привлечения внимания прессы стало невозможно. Представь себе, какой был бы скандал, если бы пресса узнала, что один из самых передовых городов США стоит на большой бочке токсических отходов.
       - Типа «Чернобыль-2».
       - Да, что-то вроде того. Шумиха никому не была нужна, поэтому было принято решение о консервации и последующем обслуживании объекта для осуществления контроля. Периодическое обслуживание законсервированного объекта специалистами, гораздо дешевле, нежели скандал в прессе и, как следствие, потеря голосов избирателей.
       - Что-то я никак не улавливаю суть, причем здесь внезапная эвакуация ЦКЗ и подземный «Хиросима»?
       - А притом, что на момент разгара пандемии, как раз проходило плановое обслуживание подземного хранилища. Куча людей со сложным оборудованием для весьма тонкой и опасной работы внезапно превратились в толпу тупых зомби. Теперь понял щекотливость ситуации?
      При таком раскладе все стало более чем очевидным, и я кивнул головой.
       - Однако техногенной катастрофы не произошло, - рискнув сделать умозаключение, произнес я.
       - Пока да. Но мой отец не мог полагаться на случай. Риск был слишком велик, поэтому ЦКЗ было принято покинуть. По этой же причине и мы с Бенджамином покинули уютную и безопасную, на первый взгляд, лабораторию.
     Вот ведь какая ирония судьбы: мало того, что мир слетел с катушек и зомбанулся. Безопасных мест, куда не смогли проникнуть вездесущие зомби, почти не осталось, так еще и выясняется, что одно из них стоит на чудовищной бомбе. Попадалово чистой воды.
       - Ладно, с этим понятно. Но все же, как ты  могла выжить после укуса зомби? Из того, что ты мне поведала, следует, что антидот был в тебе. Ты обладаешь иммунитетом к вирусу?
      Лиза ответила не сразу. Понимая, что мы подошли к самому главному, она выдержала театральную паузу, чем изрядно меня напрягла. Меня уже начала раздражать ее женская манера, привлекать к себе повышенное внимание, будто каждое ее слово важнее глотка воздуха. Я уже собирался взбрыкнуть по поводу излишнего драматизма, как она, наконец, ответила:
      - У меня выработался иммунитет. Изначально его у меня не было, но в результате совершенно невероятных событий, он у меня появился.
      Я открыл было рот, чтобы задать вопрос, но осекся и застыл с глупым выражением лица. В этот раз она не стала переигрывать с театральностью и сразу продолжила.
      - Своему иммунитету я целиком и полностью обязана ребенку.
      - Ребенку? – я что, ослышался?
      - Да, моему, еще не родившемуся ребенку.
      - Что-то я с трудом улавливаю суть. Как твой ребенок может обеспечить тебе иммунитет против зомби-вируса?
      - Очень просто! Настолько просто, что, когда я провела первые исследования в ЦКЗ, была до удивления возмущена. Тут толпа ученых день и ночь бьется, ломает голову, как создать антидот, упираются в стену, делают ошибки, а антидот, на самом деле, уже есть и он развился во мне, самым естественным, хотя и совершенно неординарным способом. 
      - Стоп! – остановил я, начавшуюся литься беспрерывным потоком, тираду. – Что-то мне очень выпить захотелось. Просто зачешусь сейчас, если не опрокину стаканчик виски.
     Элизабет посмотрела на меня с легким пренебрежением, но промолчала. Я сбегал на кухню и, наполнив стакан, задержался на секунду, прикидывая, стоит ли взять всю бутылку.  Помявшись немного в нерешительности, я все же оставил бутылку на столе, ограничившись одним стаканом. Когда я вернулся в гостиную, Лиза задумчиво потягивала сок через трубочку и смотрела в одну точку.
      - Прости, что прервал тебя, просто…
      - Просто – это называется алкоголизм, - так просто и спокойно, ответила она, не удостоив меня даже взглядом.
      - Это вовсе не алкоголизм, просто мне вдруг…
      - Не стоит, - не дав мне закончить и объяснить, прервала она меня, - мне совершенно без разницы, жизнь твоя и ты взрослый человек. Мне только одно не понятно, если ты теперь совершенно здоров, молод и полон сил, стоит ли тратить следующие сто лет на эту дрянь?
     Я замер, как громом пораженный, не донеся стакан с виски до рта. Если бы я успел отхлебнуть, то, наверняка, сейчас бы загнулся от кашля. Может я сплю? Слишком уж много чудес за один день.
      - Сколько лет? – кое-как выдавил я из себя слова.
      - Сто, может сто двадцать, если не станешь каждые полчаса налегать на спиртное.
      - Это еще что за хрень?! Какие сто двадцать лет?
     Лиза обреченно вздохнула, так, словно утомилась от общения с невероятно глупым человеком и снисходительно посмотрела на меня.
      - Учитывая специфику воздействия вируса на организм человека, его защитные реакции, регуляторы и модуляторы, срок, отпущенный человеку на существование, был увеличен, как минимум, вдовое. Это пусть и прекрасный, но все же побочный эффект воздействия вируса на организм.
     Я посмотрел на стакан с неким отвращением, словно он реально мог забрать у меня лишний год с каждым глотком, и поставил его на столик. Лиза, не придав этому действию никакого значения, продолжала говорить.
      - Понимаешь, вирус не только борется с болезнями и регенерирует поврежденные ткани, он еще и заботиться о своем носителе. Клетки обычного человека имеют свой срок годности. Медленно, но неотвратимо они стареют и, в итоге, разрушаются, но вирусу это время чрезвычайно мало. Такой расклад его совсем не устраивает, поэтому он их лечит и принудительно восстанавливает, омолаживает, заряжает энергией, перераспределят обмен веществ и так далее. Вирус заряжает их живучестью, и, учитывая отсутствие вредного воздействия бактерий, других вирусов, что, несомненно, ранее подрывало срок службы клеток, продлевает им жизнь. Измерив активность отдельно взятой клетки, ее показатели «до» и «после», сопоставив данные и просчитав модель развития, я сделала обоснованный вывод о том, что средний срок жизни человека увеличился до ста двадцати - ста пятидесяти лет. И что самое забавное во всем этом, так это то, что и в сто, и в сто двадцать лет, человек будет полон сил и энергии. Старческие болезни, типа артрита, атеросклероза, слабоумия и потери памяти, да и многие подобные им недуги теперь в прошлом. Вирус не позволит им развиваться, задавит на корню. Так, что в зомби-мире есть свои плюсы, конечно, для тех, кто его переживет. 
     Сбитый с толку новым для себя открытием, я не знал что сказать. Сто двадцать лет?.. Мне тридцать пять, еще сто двадцать лет осталось. Бред какой-то! Или не бред? Вроде все логично, я ведь не дурак, два плюс два сложить под силу. Если сложить воедино все данные, полученные мной от Элизабет, то выходило все логично и, как она недавно выразилась: до невероятности просто.
      - Я прямо не знаю, что сказать, - выдавил я, все еще пребывая в состоянии шока, - у меня нет слов.
     Лиза посмотрела на меня внимательно, от серьезности ее взгляда у меня прямо мороз по коже.
      - Не нужно лишних слов, нужны действия. Мне нужно, во чтобы то ни стало попасть в «Форт-Худ» к моему отцу, чтобы он мог создать вакцину, которая остановит вирус «Арес» и вернет людям нормальную жизнь.
      - Но ты же сама видела, что это невозможно, - буквально простонал я, хватаясь за остатки трусливой разумности, - нам не прорваться сквозь эту толпу мертвецов.
      - Господи! – воскликнула в отчаянье Лиза, вскинув руки к небесам, - Ну, почему из всех возможных мужчин в этом мире, мне попался такой болван и зануда!
     Я аж крякнул от досады. Она быстро встала с дивана и подошла ко мне, присев на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
      - Крис, - произнесла она самым серьезным тоном, на который была способна, - оглянись вокруг. Ты что реально собрался прожить в своей берлоге сто двадцать лет? Ты и вправду считаешь, что остаться здесь и умереть через год от голода, будет правильнее и разумнее, чем рискнуть и прорваться из оцепления?
     Я открыл рот, но промолчал, мне нечего было сказать в свое оправданье.
      - До «Форта-Худ» два, максимум три дня пути на автомобиле, причем преимущественно по пустыне. Если подойти к этому с умом, и объехать крупные города стороной, мы без особых проблем доберемся до базы. Единственная сложность заключается в том, как вырваться из этого города. Ну, что скажешь?
     Я взял стакан с виски и сделал глоток. Некогда любимый мной благородный вкус хорошего виски показался мне сейчас протухшей отравой.
      - Нам нужен танк, - с кислой миной ответил я.
     Лиза мило улыбнулась и, взяв меня за подбородок, поцеловала в нос, чем окончательно выбила из седла.
      - Нет, дорогой, все, что нам нужно - это полноприводный джип и немного упрямства.
     И я знал, где его раздобыть.

Глава 8

     Мне ничего не оставалось делать, как согласиться покинуть  дом и отправится в «Форт-Худ». Лиза была права, сто лет мне здесь не просидеть. Тем более что появился шанс победить вирус. Сто пятьдесят лет такова теперь продолжительность жизни человека, причем без каких бы то ни было болезней и хворей. Если бы полгода назад кто-нибудь спросил, хочу ли я жить столько, я бы однозначно ответил, что нет.
    В чем может быть прелесть такой жизни, если к восьмидесяти годам твой организм будет изношен настолько, что ты не сможешь нормально ходить, плюс еще букет старческих заболеваний, а к ста годам ты и вовсе станешь походить на труп. Теперь все изменилось. Как сказала Элизабет, вирус имеет свои несомненные плюсы, на фоне одного существенного минуса, который теперь можно исправить. Ее ребенок – ключ к спасению человечества, лекарство от всех болезней, панацея от недугов, без него наша война с мертвецами будет проиграна, это лишь вопрос времени. Я пообещал Лизе доставить ее к отцу, и я сдержу свое обещание, хватило бы только сил и везения. 
     Лиза сказала, что нам нужен мощный полноприводный джип, что ж у меня в гараже такой имеется. Мощная зверюга с пятилитровым двигателем и постоянным полным приводом на все четыре колеса, Шевроле «Тахо», настоящий американец.
     Не успел я его показать, как она бросилась собирать вещи с твердым намереньем немедленно отправится в путь. Я едва смог отговорить ее, предложив подождать пару дней пока мертвецы не успокоятся и, позабыв про нас, не разбредутся по углам, впав в каматоз. Остаток дня мы провели за просмотром старых фильмов.
     На следующий день, плотно позавтракав, я спустился в подвал, чтобы проинспектировать имеющееся у меня оружие. В наше нелегкое время много оружия не бывает. Однако взять все оружие, припасенное майором, невозможно, поэтому к выбору стоило подойти с умом.
     Управляя автомобилем, особо не постреляешь, поэтому максимально эффективными будут пистолеты-пулеметы, и размер небольшой и емкость магазина приличная. Винтовки понадобятся позже, когда мы вырвемся из города на открытое пространство. Большая мощность, высокие прицельные способности, делают ее незаменимой вещью. Ну и, само собой, пистолеты. В новом мире пистолет – это самая важная вещь для человека, с которой он не должен расставаться даже во сне. У меня было много пистолетов разный марок, но я решил отдать предпочтение тем из них, у которых самые емкие магазины.
     При выборе оружия я учел все, начиная от надежности и неприхотливости и заканчивая калибром, который должен быть универсальным для всех типов оружия. Перебрав все имеющиеся у меня варианты, я остановился на следующем: две штурмовые винтовки Colt M16A3 с оптическим прицелом Trijicon ACOG и глушителем М4-2000; три винтовки Colt M4, одна с глушителем и коллиматорным прицелом, две с оптическим прицелом; три штурмовых винтовки Remigton ACR, две с простым оптическим прицелом, одна с прибором для ночного видения. Все винтовки имели магазин на тридцать патронов и общий калибр 5,56x45.  Из пистолетов-пулеметов я отдал предпочтение Heckler & Koch MP5 A3 и Ingram Model 10, под калибр 9х19 Parabellum, взяв по пять единиц каждого. Пистолеты Beretta M 92FS и Glock 17, помимо большой емкости магазинов, были отобраны под тот же калибр 9х19 Parabellum.  Подумав немного, я все же решил взять парочку помповых ружей 12 калибра, марки Remigton, на случай, если придется вскрывать замки на дверях, например, или цепь. Порывшись немного в оружейном шкафу, я подобрал подходящие пистолетные кабуры, две оперативные и две поясные. Лиза, несмотря на то, что была в положении, должна быть тоже вооружена и, как говориться, опасна.
     Да, кстати, о Лизе. А умеет ли она вообще стрелять?
     Поднявшись в дом, я взял ее за руку и отвел в подвал, подведя к арсеналу.
      - Стрелять приходилось? – спросил я, указав на оружие.
      - Один раз из пистолета, - ответила она. – Бен как-то раз дал пострелять из своего пистолета, когда мы отдыхали на озере в Луизиане.
     Я взял один из Глоков и протянул его Лизе.
      - Покажи.
     Лиза взяла пистолет, повертела в руках и вернула обратно.
      - Не из такого, тот был с барабаном.
      - Тогда это был револьвер, - сказал я, - это пистолет. У него другой принцип работы, питание осуществляется из коробчатого магазина, а не из барабана. Мы с собой возьмем только пистолеты, не револьверы,  так что ты должна научиться обращению с ним.
      - Может, все  же, я обойдусь без оружия? – в ее глазах я прочел мольбу.
      - Я должен быть уверен, что ты сможешь защитить себя, если придется, и сможешь прикрыть мне спину, если понадобится.
       - Я не очень-то люблю оружие.
       - Сейчас не то время, чтобы быть пацифистом. Ты должна уметь обращаться с оружием, уметь чистить и заряжать его, метко стрелять. Если ты этому не научишься, то не протянешь на улице и пяти минут. 
     Лиза вздохнула и посмотрела на меня с сожалением.
      - Наверное, ты прав. Что ж показывай, что нужно делать.
     Я повернул руку с пистолетом, чтобы она могла видеть все манипуляции, которые буду производить с оружием.
      - Видишь эту кнопку на рукоятке? - спросил я.
     Лиза кивнула.
      - Эта кнопка для извлечения магазина, - я нажал на кнопку и извлек магазин, продемонстрировав его. Лиза посмотрела и вновь кивнула головой, я вставил магазин обратно, передернув затвор. – Если затвор не передернуть выстрела не будет. Передергивая затвор, ты досылаешь патрон в патронник и пистолет готов к стрельбе. Теперь давай сама повтори.
     Лиза взяла пистолет в руку и нажала на кнопку, магазин упал на пол. Она посмотрела так, словно ожидала от меня подзатыльника. Я поднял его с пола и протянул ей.
      - В следующий раз подставляй руку.
     Вставив магазин в пистолет, Лиза передернула затвор и направила пистолет в стену, нажав на курок. Раздался сухой щелчок, вместо выстрела, она вопросительно посмотрела на меня.
      - Все правильно, только без патронов выстрела не будет. Сейчас покажу, как надо заряжать, - сказал я, направляясь к коробке с патронами. Лиза молча последовала за мной.
     В течение получаса мы заряжали и разряжали магазины пистолетов. Освоив пистолет, мы перешли на пистолеты-пулеметы, а потом и на винтовки. Элизабет проявила не дюжий талант в освоении оружия и уже к вечеру с легкостью обращалась с любыми его видами, из тех что я отобрал для поездки. Конечно, говорить о том, что она умеет стрелять, было еще рано, так как мы не смогли реально пострелять. Звуки выстрелов привлекли бы внимание живых мертвецов, а нам это было далеко не на руку, но, надеюсь, у нее получится.
     Попрактиковавшись в обращении с оружием, мы отобрали продукты в дорогу и отнесли все в автомобиль. Я выкинул полку багажника, чтобы обеспечить свободный доступ к оружию, еще раз пересчитал коробки с патронами, положил по дополнительному пистолету в дверные отсеки, и везде, где это было возможно, натолкал заряженные магазины для всех типов оружия. Покончив с этим, я отошел назад и критично осмотрел внедорожник со всех сторон, пытаясь обнаружить слабое место, через которое смогут прорваться мертвецы. Внешне автомобиль выглядел, как неприступная крепость. Больше полутора тонн металла на массивных колесах с мощным протектором, специально для езды по бездорожью. Нет, если не дать этой махине застрять в груде тел, то ни один зомби не сможет прорваться внутрь. Может и получится? Я стряхнул оцепенение и уверенно кивнул головой – никаких «может», все получится.
     Я вернулся в дом и нашел Лизу на кухне за приготовлением еды. В комнате витал аромат жареного мяса и терпких пряностей, у меня заныл пустой желудок.
      - Садись, скоро будет готово, - не оборачиваясь на меня, сказала Лиза, - я решила приготовить последний кусок бекона, подумала, устроить небольшой праздник, напоследок.
      - Звучит неплохо, - произнес я, усаживаясь за стол.
     Лиза стояла ко мне спиной и я, не без удовольствия отметил, что у нее отличная задница, раньше у меня просто не было времени, чтобы это заметить. До этого момента я смотрел на нее иначе. Как на спутницу, компаньона, «собрата» по несчастью – да, но как на женщину, нет. Сейчас же, глядя, как она крутится у плиты в переднике, я примерил своего невольного напарника на роль жены. Фантазия тут же откликнулась чередой красочных образов, в большинстве своем эротического характера, я вновь ощутил забытое чувство, от которого защемило в груди.  Стоп! Мысленно отвесив себе звонкую оплеуху, я перевел взгляд в сторону и попытался сосредоточиться на предстоящей поездке. Сейчас не место и не время думать о любви, есть вещи поважнее.
     Тем временем Лиза закончила с ужином и, разложив блюдо по тарелкам, села за стол напротив.
      - Кстати, - произнесла она, чуть привстав  и повернувшись  ко мне правым боком, - я запомнила наставление, и теперь не расстаюсь с пистолетом.
     Действительно на поясе ее брюк я заметил кобуру с пистолетом. Минуту назад, любуясь ее попкой, я не обратил внимания на новый аксессуар. Лишнее подтверждение тому, что надо сосредоточится на деле.
      - Молодец, быстро учишься. В новом мире – это одно из самых важных и полезных качеств.
     Лиза кивнула в знак согласия и удобно расположилась за столом, взяв вилку.
      - Прочтешь молитву? - неожиданно спросила она.
      - Издеваешься? – скривив лицо, словно откусив лимон, ответил я, - Спасибо господи за твои дары и все такое?.. Нет, это не про меня. Я и до зомби к нему нечасто обращался, а уж теперь и подавно зуб имею.
      - Тогда я прочту, - ответила Лиза, ничуть не смутившись, и взяла меня за руку. Прикосновение ее руки было теплым и приятным, поэтому я не стал возражать, но, в отличие от нее, во время молитвы глаз не закрыл. Пока она благодарила бога, я смотрел в ее светлое красивое лицо и молчал, искренне поражаясь, что после всего кошмара, что бог ниспослал на нас, она еще верит в него и, даже, находит слова благодарности.
     Плотно поужинав, Лиза пошла наверх в спальню, сказав, что хочет как следует выспаться, я же решил спуститься в подвал и еще раз все проверить. Осмотрев автомобиль и его содержимое, я вернулся в гостиную и, включив телевизор, уселся на диван. На столике стояла бутылка виски, оставленная мной накануне. Я долго смотрел на нее, сомневаясь, стоит ли расслабиться и немного выпить, но, в конце концов, решил, что не стоит. Завтра трудный день, а потому нужна трезвая голова. Закрутив крышку бутылки, я отнес ее в подвал и спрятал в глубине багажника. Вот вырвемся из города, тогда и выпью где-нибудь в безопасном месте, а пока ни-ни. Последним фильмом, посмотренным мной в этом доме, был «Терминатор 2» - истинный шедевр кинематографии во все времена.
     Первое, что сделал, когда проснулся, я поднялся на чердак и осторожно выглянул на улицу. Как и предполагалось, мертвецов перед домом стало меньше, я насчитал около двадцати, пятеро из которых топтались на противоположной стороне улице и, если быстро выскочить, вообще не успели бы доковылять до дома. Это радовало.
     Я вернулся в гостиную и обнаружил Лизу полностью одетую и готовую к поездке с чашкой дымящегося кофе в руке, вторая чашка стояла на столике. Окинув критичным взглядом свою боевую подругу, я не удержался от смеха. Лиза вопросительно посмотрела на меня.
      - Что? Что смешного? – удивилась она.
     Я вновь взглянул на нее и подавился со смеху.
      - Да, что не так-то?!
     Хороший вопрос, прикинем! На дворе зомби-апокалипсис. Среди осколков потерянного мира бродят миллионы живых мертвецов. Мы, осажденные этими мертвецами, пытаемся прорваться, для чего затеяли самое рискованное предприятие в мире, а она накрасилась, словно собралась на вечерний раут, только платья не хватает.
      - Ты своим макияжем решила зомби напугать?! – все еще давясь от смеха, сказал я.
     Лиза нахмурилась и зло посмотрела на меня.
      - Дурак! Что дурного в моем желании хорошо выглядеть? Я же все-таки женщина.
     Я кивнул головой и сделал серьезное лицо.
       - Ты отлично выглядишь! – сделал я комплимент. – Только немного не к месту.
     Лиза нахмурилась и сложила руки на груди.
      - Допивай свой кофе, и поехали. Мы и так уйму времени уже потеряли.
     А она и вправду недурно выглядела. Я даже пожалел, что до сих пор не побрился и не привел себя в порядок, хотя стоило. Кофе мы пили молча, лишь изредка встречаясь взглядом. Когда с кофе было покончено, Лиза поднялась с кресла.
      - Пора.
     Я вздохнул с сожалением и тоже поднялся, отметив про себя, что колени предательски задрожали.
     Мы спустились в подвал и сели в автомобиль. Я не спешил заводить внедорожник.
      - Что-то не так? – спросила Лиза, видя мое замешательство.
      - Просто собираюсь с силами и немного волнуюсь.
      - Мы сможем.
     Я посмотрел ей в глаза.
      - Может, прочтешь молитву, перед тем как мы двинем.
      - Я думала, ты не веришь в бога.
      - Не то чтобы совсем… Просто сейчас это не помешало бы.
     Она кивнула головой, и без лишних отступлений, прочла молитву. Пока она читала, я пытался унять дрожь в руках, внушая себе, что все получится. Закончив, Лиза взяла пульт от ворот гаража и, не успел я что-либо произнести, нажала кнопку открывания. Я уже представил себе картину, как ворота медленно ползут вверх, впуская с улицы толпу голодных мертвецов, но ничего не произошло, ворота даже не вздрогнули. Она попробовала еще раз – тот же эффект.
       - Питания нет, мы же отключили генератор, обесточив тем самым весь дом. – Догадался я.
      - Что будем делать? Включим?
      - Да, придется, - ответил я, выбираясь из машины и направляясь к генератору. Запустив его, я вернулся к машине и завел двигатель.
      - Теперь жми.
     Ворота с шумом поползли вверх. Пока створки поднимались, открывая проезд, я ерзал на сиденье, как на гвоздях. Еще чуть-чуть и можно будет проехать. В этот момент в гараж вошла женщина-зомби и двинулась к нам, от жуткого зрелища и близости мертвеца, по спине забегали мурашки. Женщине крепко досталось в свое время: кто-то вырвал ей горло, разорвал правую щеку и съел нос. Из-под почерневших губ торчали уродливые зубы. Разглядев нас в машине, она вытянула руки и стала скрести пальцами по стеклу, мыча, как животное и оставляя кровавые разводы.
      - Трогай! – вскрикнула Лиза, отвлекая от ужасного зрелища.
     Включив положение «драйв» я нажал на педаль газа, сорвав мощный внедорожник с места. Выскакивая из гаража, я сбил вставшего на пути зомби-подростка, тот стукнулся головой о дуги и исчез под днищем автомобиля.
     Я знал, что влево поворачивать не стоит, так как с той стороны приходили военные, а значит, улица завалена горами трупов, поэтому я сразу выкрутил руль вправо и стал набирать скорость, внимательно следя за тем, чтобы не налететь на брошенные автомобили.
     Нам повезло, мертвецов на улице было мало и мне пока удавалось от них уклоняться, петляя то вправо, то влево. Парочка зомби кинулись к автомобилю, пытаясь ухватиться за него, но внедорожник с легкостью разбросал их в разные стороны. Со всех сторон улицы к нам тянулись вереницы мертвецов, однако двигаясь на такой скорости, мы не оставляли им шансов приблизиться.
     Проскочив два сгоревших дотла дома, мы очутились на перекрестке. Города я не знал, поэтому просто свернул налево наугад и помчался мимо брошенных домов, одиноко стоящих вдоль дороги. На этой улице мертвецов оказалось больше, мне все труднее становилось объезжать их стороной, пара чучел выскочили и встали перед капотом, вильнув вправо, я объехал одного, но второй с гулким стуком залетел на капот и, перекатившись через него, свалился на асфальт.
Мельком взглянув на Лизу, я заметил ужас в ее глазах, но, стоит отдать ей должное, она сидела молча, и сосредоточенно глядела вперед, сжимая в пальцах ремень безопасности. Никакой паники, лишь холодная сосредоточенность.
     Проскочив квартал, мы вновь оказались на перекрестке, времени на раздумье не оставалось, поэтому я просто повернул направо и, проскочив три дома, нажал на педаль тормоза с такой силой, что машина буквально встала как вкопанная, чуть не зарывшись носом в толпу коматозных зомби. Лиза пискнула от неожиданности и тихо застонала. Зомби, которые до нашего появления просто стояли посредине улицы, впав в оцепенение, внезапно оживились и, уставившись на нас своими белесыми глазами, медленно двинулись к нам.
      - Крис! – с ужасом воскликнула Лиза.
      - Спокойно, - сквозь зубы произнес я, не до конца понимая, к кому обращаюсь, к ней, или к себе.
     Включив «заднюю», я сорвал внедорожник с места и стал сдавать назад к перекрестку, выкручивая руль и разворачивая машину. Пока я сдавал назад, парочка мертвецов оказались на пути, пришлось их сбить. Голова одного из них стукнулась о заднее стекло, однако стекло выдержало, а вот голова зомби нет.  Оставив кровавый след на стекле, зомби сполз вниз и попал под колесо, автомобиль слегка тряхнуло, не причинив машине никакого вреда. Оказавшись на перекрестке, я рванул в другую сторону, как раз вовремя, потому что толпа обезумевших мертвецов уже почти настигла нас.      
      - Ты как? – спросил я, не отвлекаясь от дороги.
      - В порядке, - ответила Лиза и вжалась в сиденье.
     Эта часть улицы была относительно пустынна, поэтому квартал мы промчались без проблем. Зато за следующим поворотом нас ждал неприятный сюрприз в виде опрокинутого на бок автобуса, перекрывшего всю проезжую часть. Я нажал на тормоз, автомобиль резко затормозил, засвистев резиной колес. Пока я соображал, как дальше поступить, нас стали окружать мертвецы, медленно, но верно, сжимая кольцо вокруг нас. Один из них, тощий мертвец с голым искусанным торсом, бросился вперед и упал на капот внедорожника, зацепившись за край и подтянувшись, он заклацал зубами по стеклу, пытаясь добраться до нас.
      - Крис, ради всего святого, сделай что-нибудь! – взвизгнула она, направляя дуло пистолета в голову мертвеца.
     Она забыла снять с предохранителя, поэтому выстрела не последовало. В другой ситуации я бы ее поругал за оплошность, но сейчас такой промах был на руку. Я вовремя остановил ее.
      - Нет! Нельзя! Стекло еще пригодится, – крикнул я ей.
     Лиза послушалась и опустила ствол.
      Отпустив тормоз, я  рванул машину с места и, набрав приличную скорость, резко затормозил. Законы физики к счастью еще существовали в этом безумном мире, и мертвец, повинуясь им, полетел с капота под ноги своих дурно пахнущих собратьев. Развернув автомобиль, я направил его обратно, моля бога о том, чтобы та толпа, что остановила нас в первый раз, еще не добралась до перекрестка, в противном случае мы рисковали оказаться между двух огней.
     Домчавшись до перекрестка, я в очередной раз убедился, что бог меня не слышит, или слышит, но делает все наоборот. Толпа, не меньше полутора сотен мертвецов, уже добралась до перекрестка и наступала на нас, отрезая пути отхода.
Свистнув тормозами, машина замерла посредине перекрестка, со всех сторон на нас шли мертвецы.
      - Крис!!! – заорала Лиза в панике, прижав пистолет к груди, - Что нам делать!?
Что делать? Мне бы кто сказал, что нам делать. Драгоценные секунды уходили, словно песок сквозь пальцы, сердце бешено колотилось, в ушах стоял гул. Пойти на таран? Может, прокатит, только слишком велик риск повредить автомобиль, с пробитым радиатором нам далеко не уехать. Оставалось одно – нужно пробить брешь в толпе мертвецов, чтобы основная масса зомби оказалась ниже уровня радиатора, тогда, разогнавшись, мы сможем проскочить прямо по ним.
      - Лиза, посмотри на меня, - крикнул я, хватая ее за руки. И, хотя, она сейчас пребывала в состоянии шока, все же повернула голову и посмотрела мне в глаза. – Сейчас мы выйдем на улицу. – Она замотала головой, - Послушай, мы возьмем автоматы и выйдем на улицу. Стреляй прямо в толпу посредине.  Нам надо завалить центр, чтобы пробить в толпе брешь. Ты меня поняла?
     Она кивнула головой, из ее глаз текли слезы. Схватив с заднего сиденья две винтовки М16А3, я снял обе с предохранителя, и перевел их в режим «авто», протянув одну из них Лизе. Она попыталась что-то возразить, но я уже распахнул водительскую дверь и выскочил наружу.
     Оказавшись на улице, я тут же открыл огонь по толпе, до которой оставалось не более десяти метров. Первые секунды стрельбы мне показались вечностью, казалось, что пули, с яростным свистом рвавшие тела живых мертвецов, не эффективны, но вскоре я отметил, что план может удастся. Первый десяток зомби повалился на асфальт, я не без счастливого возгласа отметил про себя, что Лиза все же нашла в себе мужество выскочить на улицу и присоединиться ко мне, справа от меня застрекотала вторая винтовка. Когда магазин опустел, я отщелкнул магазин, забросил его в салон авто и вставил новый, как раз вовремя, потому что у Лизы кончились патроны.
      - Живо в машину! – крикнул я ей.
     Второй раз повторять не пришлось, нырнув в салон, она быстро захлопнула дверь. Я вскинул винтовку и продолжил поливать толпу свинцом, разнося их гнилые черепушки, как перезрелые фрукты, разрывая очередью их поганые лица, прошивая тела, и так до тех пор, пока второй магазин тоже не опустел. Не тратя времени на перезарядку, я запрыгнул на водительское сидение и рванул машину с места, захлопнув дверь за секунду до того, как мы поравнялись с толпой. Мертвецы хватали машину руками, но не могли причинить нам вред. Внедорожник набрал скорость и влетел в образовавшуюся брешь среди мертвецов. Машина, рыча двигателем, как раненный медведь, подпрыгивая и пробуксовывая, гребла по телам мертвецов, давя их в фарш. Закусив губу от волнения, я вцепился в руль мертвой хваткой так, что побелели костяшки, яростно крутя им то вправо, то влево, только бы машина не застряла в телах зомби. Это были самые долгие секунды в моей жизни, в течение которых я поседел на треть головы, но нам удалось прорваться и выскочить на пустой асфальт.   
     Толпа зомби остались позади, Лиза радостно взвизгнула, и, кинувшись мне на шею, подарила мне такой звонкий поцелуй в щеку, что в ушах зазвенело.
      - Нам удалось! Мы прорвались! Крис, ты просто супер!
      Никто и никогда не говорил мне, что я - супер, за все тридцать пять лет моей никчемной жизни. Меня, конечно, и раньше хвалили за что-то, в основном в детстве, но чтобы так, никогда. Я поймал себя на мысли, что от радости похвалы в мой адрес, я незаметно прибавил скорость. Опомнившись, я сбросил газ, не хватало еще влететь во что-нибудь.
     Проскочив два поворота, мы выехали на широкую улицу, по обеим сторонам которой были посажены высокие пальмы. Кое-где виднелись брошенные авто престижных марок, в некоторых были видны следы крови на стеклах и настежь распахнутых дверцах. Две полицейские машины, одна перевернута и лежит на крыше, вторая притерлась к одной из пальм. Мертвецов на улице хватало с избытком, но в данном случае они не представляли для нас серьезной угрозы, ввиду их разобщенности. В отличие от той улицы, обитатели здешних мест не спешили сбиваться в коммуны и штурмовать наш автомобиль, хотя с десяток зомби все же пытались ухватиться за автомобиль, но тут же отлетали в стороны.
      - Смотри, богачи даже в виде зомби остаются напыщенными кретинами, - сказал я, указывая на толпы богато одетых зомби, бредущих от своих шикарных особняков.  – Нам повезло с этим, беднота нас чуть не разорвала.
     Лиза со смесью ужаса и интереса смотрела по сторонам.
      - Не думаю, что это взаимосвязано, скорее всего, это просто счастливая случайность.
      - Ну, вот, профессорша вернулась! – произнес я с сарказмом, - Попозже надо будет заняться твоим чувством юмора.
     Лиза ничего на это не ответила. Она нагнулась вниз, достала из сумки россыпь патронов и принялась заряжать опустевшие винтовочные магазины. Я сосредоточился на дороге, продолжая осторожно вести внедорожник среди бредущих мертвецов. Если и дальше так пойдет дело, мы без проблем покинем город и спокойно двинем через пустыню на север в сторону Сан-Антонио по федеральной трассе. Затем Остин, Джорджтаун, и, если господу будет угодно – Киллин, за которым расположилась военная база США «Форт-Худ», конечная точка нашего маршрута.
     Не успел я размечтаться, как понял, что без проблем покинуть город нам не суждено. Лиза тоже обратила внимание на большой белый плакат на одном из домов, на котором красовалась надпись «Помогите, здесь живой». Не успел я сказать и слова, как Лиза дернула меня за рукав куртки.
      - Крис, мы должны ему помочь.
      Я обреченно вздохнул и посмотрел в ее зеленые глаза, надеясь, что она шутит. Но она не шутила.
Глава 9

     Впереди, через четыре дома, по ходу движения, виднелся перекресток, посредине которого стояла обгоревшая пожарная машина, вот ведь ирония, пожарные приехали тушить полыхающий дом, а в итоге сами пали жертвами огня. Возле обгоревшей махины толкались мертвецы, пока еще не обращавшие внимания на остановившийся посредине дороги внедорожник.
      - Ты спятила? – выпалил я, чувствуя, как неимоверная злость накатывает на меня подобно волне. – Какого черта! Я на это не подписывался!
     Глаза моей спутницы округлились, словно я произнес самое непотребное и бранное слово, когда-либо произносимое человеком. Хватая ртом воздух, она не могла подобрать слова.
      - Нет, на фиг все! Поехали, - сказал я, включая режим «драйв».
     Лиза шлепнула меня по руке, от неожиданности я ее убрал, она, воспользовавшись моим смятением, вернула рычаг в положение «паркинг».
      - Крис! – возмутилась она, - Как ты можешь, ведь там живой человек, ему нужна наша помощь. А если бы ты бал на его месте?
      - Я на своем месте! И вообще, откуда нам знать, что человек, написавший сей плакат, все еще жив?
     - Посигналь, - вот так запросто, ответила она.
     По спине пробежали мурашки, инстинктивно я бросил взгляд в зеркало заднего вида, затем посмотрел вперед на перекресток. Слонявшиеся возле пожарной машины мертвецы, все еще нас не заметили, а вот сзади картина была хуже, дюжина живых мертвецов, мимо которых мы только что проскочили, продолжали преследовать нас, между ними и машиной оставалось не более ста метров. Самое плохое заключалось в том, что к ним присоединялись все новые и новые зомби, выходящие из-за домов и магазинов.
      - Ради меня, Крис… - взмолилась она.
     Ради тебя? Я что мало для тебя сделал? – мелькнула мысль, вслух же я произнес:
      - Ладно, я посигналю трижды, - слова давались мне с трудом, - мы подождем десять секунд, если ни кто не выйдет из этого проклятого дома, мы поедем дальше. Идет?
      - Тридцать секунд, - поправила она, - подождем тридцать секунд, и если ни кто не выйдет, поедем дальше.
     Я вновь посмотрел в зеркало. Зомби упорно сокращали расстояние и уже приблизились к нам метров на тридцать.
      - Боюсь дорогая, у нас нет тридцати секунд.
     Лиза обернулась назад и посмотрела в заднее окно. Заметив толпу приближающихся мертвецов, в ее глазах промелькнул страх.
      - Хорошо, двадцать секунд.
     Что за женщина? Может мне стоит ее связать и вставить кляп в рот, пока мы не выберемся из этого паршивого городишки. Я напряженно выдохнул и, выкрутив руль вправо, сорвал машину с места, сворачивая на газон. Типичный зеленый газон, какой можно увидеть перед американскими домиками, с белой оградкой и поливочной системой. Только сейчас на нем валялось с десяток мертвых тел, вокруг которых густым черным роем, кружили трупные мухи. Почти впритык к двери дома стоял гражданский хаммер ярко желтого цвета, с дорогими хромированными дисками и низкопрофильной резиной. Какой кретин мог так извратить брутальный военный внедорожник. Распахав давно неухоженный газон, я подлетел к дому и затормозил возле хаммера, трижды посигналив, и скосил взгляд на часы, на приборной доске. Расположенный поблизости навигатор, оповестил меня, что мы находимся на Моушен-стрит 563.
     Секунды текли неимоверно медленно, казалось, что время замерло. Подняв глаза, я убедился в своих опасениях – мертвецы с перекрестка двинулись в нашу сторону.
     Уверен, что прошло не более десяти секунд, после подачи сигнала, но они показались мне вечностью.
      - Все, там нет ни кого, поехали, - рука сама легла на рычаг.
     Лиза, внимательно изучавшая окна дома, крутила головой и, казалось, совсем меня не слышала. Должно быть прошло еще секунд семь, я медленно тронул машину. Вроде как не уезжаем еще, но, в тоже время, начали движение.
      - Стой, там кто-то есть.
      - Черт!!! – вырвалось у меня. – Да там зомби, это же очевидно. Услышал сигнал и приплелся к окну. Будь там человек, он бы…
     Договорить мне не удалось, равно, как и начать движение автомобиля. Из окна на втором этаже высунулся темнокожий парень и, округлив глаза от увиденного на его лужайке автомобиля, замахал руками.
      - Это не зомби! – радостно закричала Лиза, - Это человек.
       - Будь он трижды проклят, чертов засранец! – выпалил я в сердцах, отметив, что до ближайшего мертвеца осталось не больше шести метров. Еще секунд пять и гребаный ходун будет лапать наше стекло. Понимая, что положение безвыходное, я распахнул дверь внедорожника и выскочил наружу, прихватив с панели приборов пистолет-пулемет Heckler & Koch MP5.
      - Ты куда? – испуганно прокричала Лиза.
      - Куда – куда? Уменьшить популяцию зомби на этой улице! Вот куда!
     Вскидывая оружие, я машинально передернул затвор, совершенно не задумываясь над тем, что делаю, руки сами все делали  без меня, и открыл прицельный огонь по мертвецам, начав с ближних и постепенно переключаясь на дальних. Пистолет-пулемет, с его едва ощутимой отдачей, ровными очередями, исправно косившие зомби, предал мне некоторую уверенность и вернул холодный рассудок. Нельзя поддаваться панике, надо сосредоточится на защите, в противном случае нам не продержаться и минуты.
     Рядом раздались звуки выстрелов, я обернулся и заметил, что Лиза, высунувшись в люк на крыше, бьет прицельным огнем из винтовки М16А3 по дальним эшелонам мертвецов, бредущих в нашу сторону со стороны перекрестка. Она прикрывала меня, чудо, а не женщина. В груди защемило от возбуждения, похоже, я влюбился. На пару секунд я даже обрадовался тому факту, что застряли здесь. За то, чтобы увидеть как беременная девушка, еще вчера толком оружия не державшая в руках, сегодня поливает очередями из М16, высунувшись из люка автомобиля, да за это полжизни можно отдать.
     Отстреляв магазин, я быстро перезарядился и метнул взбешенный взгляд в сторону дверей дома,  уже собравшись смачно выругаться матом в отношении чертового хозяина жилища, когда он, наконец, показался.
     Чернокожий парень, примерно одного со мной ростом, метр восемьдесят, с не слишком темной кожей, как у большинства негров, худощавый, с оттопыренными ушами и широкими ноздрями, он напомнил мне известного темнокожего комика Криса  Такера.
     Двойник Криса Такера выскочил из двери дома со спортивной сумкой в левой руке и никелированным огромным пистолетом в другой. Вскинув ствол, как это делают «пацаны из гетто» в клипах Фифти-Цента, то есть набок, трижды пальнул в сторону ковылявших зомби, при этом ни в одного из них не попав.
      - Ну, что? Сожрали ниггера! – завопил он, сделав неприличный знак рукой в их сторону. – Накуси, выкуси!
     От его выходки я чуть не подавился словами.
      - Ты что, мать твою, говнюк! – крикнул я ему, - Живо в тачку!
     Парень взглянул на меня изумленно, пальнул еще разок и, показав зомби средний палец, на прощанье, нырнул на заднее виденье. Лиза, тем временем отстреляв второй магазин, нырнула вниз и уселась на пассажирское сиденье.  Окинув критичным взглядом результат нашего отстрела и, отметив значительную пользу от стрельбы, я запрыгнул в салон, тут же сорвав внедорожник с места, направил его к перекрестку. Объехав стороной, поредевшее от нашей стрельбы, стадо, я миновал сгоревшую пожарную машину, и покатил прямо по Моушен-стрит.
      - Ну, ниггеры, - обратился восторженно парень с заднего сидения, - спасли вы мою тощую задницу! Клянусь сиськами девы Марии, еще немного и я бы окуклился в этой дыре!
     От произнесенных слов благодарности Лиза поперхнулась, растерянно глянув на меня. Я, считавший себя ранее изрядным сквернословцем, и то был поражен. Не дав нам опомнится от первого изречения, парень вновь выпалил:
      - Что за хрень творится в мире? Я уже три месяца отсиживаюсь в своей берлоге, пожрал все запасы, даже чертового пса своего сожрал, не говоря уж о собачьем корме, которого поглотил с пол тонны. Бля, если бы я знал, что такая хрень подкатит, завел бы пса побольше.
      - Что? – до глубины души пораженный, только и смог произнести я.
     Парень, решивший, что я спросил про его пса, тут же ответил:
      - Я говорю пса завел бы покрупнее, а то с Пекинеса сыт не будешь, одно дерьмо и шерсть! А на вкус так вообще полная задница, хуже дохлого опоссума!
     Мы с Лизой одновременно посмотрели друг на друга, у меня не было слов, она и вовсе побледнела как простынь. Парень тем временем, не замечая нашего смятения, продолжал вещать с заднего сидения.
      - Ты знаешь какой на вкус дохлый опоссум? Нет? Я тоже, но могу поспорить на свой Дезерт-Игл («Пустынный орел»), - он вскинул и продемонстрировал огромный пистолет, - что ни как не лучше моего чертового Пекинеса. Зря вообще я этого пса завел, тупой ниггер срал где ни попади, что я с ним только не делал, все методы из книжек перепробовал, но он все равно…
      - Заткнись! – крикнул я, не в силах больше вынести этот словесный понос. – Закрой свой поганый рот!
     И, хотя, я произнес непозволительную в присутствие дамы, грубость, в глазах Лизы промелькнуло одобрение и облегчение. Что нельзя было сказать про нашего нового спутника. Челюсть парня отвалилась, и он на несколько секунд замер в оцепенении, словно не веря своим ушам.
      - Не понял? – только и смог выдавить он.
      - Замолчи, пожалуйста! – снисходительным тоном, ответил я, бросив на него взгляд в зеркало заднего вида. – У нас от твоего трепа сейчас голова лопнет.
Парень опешил. Его ноздри раздулись еще больше, в глазах промелькнул гнев.
 - Что-то я не понял тебя, белый парнишка, ты что, типа, наехал на меня?! Типа мой треп хуже твоего, только потому что я черный? Типа черным не место в тачке белого? Типа…
     Я не дал ему закончить следующее «Типа», резко нажав на педаль тормоза.  Свистнув покрышками, машина резко затормозила, опрокинув парня на переднее сиденье, Лиза была пристегнута ремнем безопасности, поэтому я позволил себе такую грубость. Опередив его дальнейшие возгласы, я повернулся к нему и положил руку на пистолет в кобуре.
      - Если ты сейчас произнесешь хоть слово, хоть звук издашь или даже пернишь, я тебя пристрелю и выкину из машины на улицу!
     Я  и сам был поражен своей выходке, что ж говорить про этого парня. Он, открыл было рот, но заметив серьезность моего взгляда и руку на кобуре, откинулся на спинку своего сидения и, скрестив руки на груди, делано отвернулся, уставившись в окно. Я бросил короткий взгляд на Лизу, понимая, что перегнул палку, и сорвал машину с места. Зомби проводили нас своим мутным белесым взглядом, оставшись позади.
     Долгое время мы ехали в полной тишине. Улица, прямая как стрела, закончилась большим трехэтажным зданием суда, повернув направо. Я свернул и покатил дальше, ведя внедорожник осторожно и стараясь не гнать, как бы мне не хотелось быстрее покинуть мертвый город. Время от времени я поглядывал в зеркало, пытаясь рассмотреть лицо нашего нового спутника, который, иногда кидал злобный взгляд в мою сторону и тут же отворачивался. Я кожей чувствовал его гнев, готовый в любой момент, дай только послабление, был готов вылиться на нас обоих. Однако, несмотря ни на что, парень хранил молчание, опасаясь, что я выполню свою угрозу.
     Проехав еще два квартала, я посмотрел в навигатор, который указывал оптимальный маршрут выезда из города. Знал бы он, что понятие оптимальности движения, в последние время, сильно изменилось. Больше не было пробок, заторов на дороге, были лишь зомби, толпы или одиночки, и в зависимости от их кучности, была проблема свободного проезда. К сожалению, навигатор не знал такой проблемы, упорно указывая повороты на перекрестках, призывая свернуть.
     Решив разрядить напряженность, я обратился к парню:
      - Как тебя зовут?
     Парень презренно хмыкнул и картинно отвернулся. 
      - Меня зовут Крис Нолан, - не обращая внимания на поведение парня, представился я, - а это Элизабет.
      - Просто Лиза, - пошла на сближение Лиза, подключившись ко мне.
      - Похренам! – огрызнулся парень, не глядя в нашу сторону.
     Я круто вильнул машину в сторону, уклонившись от парочки зомби, вставших на нашем пути.
      - И все же, как? – не отстал я.
     Парень не ответил. Заметив затор из трех столкнувшихся автомобилей впереди, я принял влево и пронесся по газону одного из домов, раздавив детскую пластиковую площадку во дворе, и вырулил обратно на дорогу. Толстый мертвец в залитом кровью домашнем халате, толкавшийся возле контейнера с мусором, схватился за ручку задней двери, но не смог долго продержаться и свалился на асфальт, расколов обглоданный череп.
      - Может, хотя бы, подскажешь короткую дорогу из города, ты же местный, должен знать. – Не отставал я.
     Парень напыжился и посмотрел на меня.
      - Теперь белый парень хочет, чтобы ниггер открыл свой поганый рот и подсказал ему дорогу?!  - зло процедил он, - Может вам помочь сумки донести, сэр?
     Я вздохнул обреченно. Парень залез в свою «скорлупу» и не понимал моих намерений. Пытаясь достучатся до его сознания, я отвлекся и не заметил однорукого зомби-подростка, вставшего на нашем пути, глухой стук головы о капот, вернул мое внимание на дорогу. От неожиданности я дернул руль, отчего машина завиляла, с трудом вернув ее на траекторию, я мысленно плюнул на обиженного парня и сосредоточился на вождении. Так и перевернуться недолго.
      - Тэрренс, Тэрренс Льюис Мартин. - Внезапно представился парень. – Звучит не очень складно, поэтому друзья зовут меня ЭмТи, ну или Ти.
     Я посмотрел в зеркало и встретился с ним взглядом, отметив про себя, что ненависти в его глазах больше не было.
      - Значит, мы можем звать тебя Ти?
      - Можете, только это не для белых. Белые любят полные имена, а еще любят, когда в конце делаешь приставку «сэр». «Не угодно ли вам сэр, чтобы жалкий ниггер почистил вам туфли, сэр? Ах, вы хотите, чтобы ниггер сделал это языком? Конечно, сэр, пожалуйста, сэр. Как будет угодно, сэр»!
     Тэрренс скривил лицо и сплюнул на пол.
     Мы с Лизой были в шоке.
      - Похоже трудно тебе пришлось одному взаперти, - сказал я.
      - Тебе не понять, - огрызнулся Тэрренс.
      - Потому что «белый»?
     Тэрренс кивнул.
      - И поэтому тоже, - на полном серьезе, заявил Тэрренс.
     Впереди показалась толпа пока еще заторможенных зомби. Я прибавил скорость, желая промчаться мимо них, прежде чем они очнутся и попытаются встать на нашем пути. Задумка удалась, мертвецы, не успев сообразить, остались позади.
      - Бля! – выругался Тэрренс и, вовремя спохватившись, поправил лексикон, - И откуда взялись все эти зомби?
     Я посмотрел на Лизу, которая глазами дала мне понять, что не стоит открывать ему правду. Оно и верно, ни когда не знаешь, как такой сомнительный тип отреагирует на подобное.
     Впереди показалась городская школа, обнесенная по периметру декоративным забором из стальных прутьев, которые густо обвил дикий виноград. Не сомневаюсь, что в прежние времена такое сочетание стали и живой изгороди, придавало ограде пикантности и шика, намекая, что данная школа заботиться о своем престиже и держит марку. Теперь же ничего, кроме уныния и тоски, вперемешку с отвращением и ужасом, территория школьного двора из себя не представляла. Вдоль ограды и внутри школьного двора слонялась толпа зомби, и что самое страшное, это были преимущественно дети. Зомби – это само по себе ужасно и противоестественно, но в сто раз ужаснее, когда это дети-зомби. Стоит на секунду представить, что творилось на школьном дворе в те страшные дни и сердце сжимается от ужаса и боли, слезы сами наворачиваются на глаза. Я украдкой взглянул на Лизу, которая беззвучно плакала, смотря немигающим взглядом в окно. На ее месте было бы логичнее отвернуться и не видеть всего этого кошмара, но она продолжала упорно смотреть на маленьких зомби, неуклюжей походкой двигавшихся в нашу сторону. Слезы текли по ее покрасневшим щекам, оставляя мокрые бороздки. Может, я ошибаюсь на ее счет, но мне кажется, что в этот момент она специально терзала себе душу, чувствуя причастность к трагедии, а посему не имела права отвести взгляд.
     Не считая трех зомби, от которых мне не удалось вовремя увернуться, чтобы не сбить, школу мы миновали спокойно.
      - Здесь сверни налево, - со знанием дела, произнес Тэрренс.
     Машинально я взглянул на навигатор, который призывал двигаться прямо. Послушав совета, я повернул налево в довольно таки узкий переулок, который, тем не менее, был абсолютно пуст, за исключением длинной вереницы мусорных баков, одиноко стоящих вдоль серых стен домов без единого окна.
      - Все это, магазины, - пояснил Ти, - задняя их часть, предназначена для разгрузки товара. В детстве, после школы, мы частенько сидели, притаившись в кустах, и наблюдали за разгрузкой грузовиков. Ждали, пока хозяин магазина, с коробками товара в руках, скрывался внутри, выскакивали и хватали, что попадется под руку. Частенько нам фартило прихватить что-нибудь ценное, иногда полный пролет.  Вместо ожидаемых конфет или печенья, крупы и макароны, а один раз вообще дерьмо – пачки рекламных буклетов.
     Тэрренс продолжал предаваться детским воспоминаниям, рассказывая всевозможные случаи из его детства. Я взглянул на Лизу, она успокоилась и больше не плакала, ее лицо вновь приобрело сдержанность и сосредоточенность.      
     Впереди показалась развилка.
      - Направо или налево? – спросил я.
      - Направо, - тут же ответил Тэрренс, - налево тупик.
     Я свернул направо, как сказал Ти, теперь мы двигались по узкому проезду, с одной стороны высокий забор из сетки, с другой серые стены магазинов с маленькими окошками для вентиляции. Впереди стояли три мертвеца, два впритык к стене, один посредине дороги, свесив голову на грудь. Когда до них оставалось около десяти метров, мертвецы оживились и уставились на приближающийся к ним внедорожник. Тот, что стоял посредине дороги двинулся нам навстречу, волоча за собой длинную грязную веревку. Проезд был узким, поэтому я принял максимально к стене, намереваясь проехать мимо, мертвец вытянул окровавленные, покрытые пылью и грязью руки, собираясь ухватиться за машину, я вильнул, сбив его по касательной и проскочил мимо, двое остальных не успели среагировать и остались позади. Когда мы проезжали мимо, я обратил внимание, что веревка, которую волочил мертвец, была вовсе не веревкой, а кишкой, вывалившейся из распоротого живота. Меня передернуло от отвращения, я не собирался делать на этом акцент, надеясь, что остальные не видели, но Тэрренс увидел и, что еще от него ожидать, высказался вслух.
      - Вы видали? – изумился он, ткнув меня в плечо, - Черт этот ниггер собственные кишки волочет по земле! Вот дерьмо! Прямо как мой сосед по дому в первый день. Жирный белый урод, вечно орал на меня, полицию грозился вызвать, когда я музон ставил. Аппаратура у меня дай боже! Качало так, что стекла в конах трескались. Белые ни черта не смыслят в музыке, им не понять, что есть музон, который не слушают меньше чем на трехстах ватт. 
     Я уже хотел прояснить один мучавший меня вопрос, относительно «ниггеров», но заметил впереди поворот.
      - Дальше куда? – прервал я Тэрренса, который вновь понес околесицу про белых и прочих ниггеров.
      - Прямо. Езжай прямо.
     Я посмотрел вперед, поворот направо и налево. Прямо сетка забора, обвитого диким виноградом.
      - Ты ослеп? Прямо забор!
      - Нет, ты видела? – воскликнул Ти, обратившись к молчавшей Лизе, - Вот об этом и толкую. Вы белые думаете, что умнее всех. Конечно, вы же все знаете, вам слова грязного черномазого, что в ухо пернуть.
     До забора оставалось не более двадцать метров.
      - Куда мать твою ниггер! – завопил я, от отчаянья даже не заметив, что перешел на его лексикон.
      - Ах вот оно что, значит все таки «ниггер»? Я же говорил…
      - Бля! Куда? – заорал я, уже приготовившись сворачивать.
     Ни знаю, что заставило его остановиться, но он вполне серьезно сказал:
      - Жми прямо, доверься мне!
     Раздумывать времени не осталось, я направил внедорожник на забор и мысленно скрестил пальцы. Я ожидал худшего, но, как оказалось, мы с легкостью протаранили забор, который по своей крепости был больше декоративным, нежели выполнял функции защиты от проникновения. Две секции разлетелись в стороны, и мы выскочили на поле для гольфа, плавно покатив по сочной, пусть и давно нестриженой, зелени. 
     Тэрренс, вспомнив мой возглас в свою сторону, насупился и, откинувшись на спинку сидения, делано стал меня игнорировать, глядя в окно.  С виду поле как поле, мирные зеленые холмики, парочка электрокаров для езды, чья-то брошенная сумка с клюшками. Если бы не пара десятков мертвецов, медленно бредущих среди зеленого великолепия, можно было подумать, что у нас выходной, который мы решили провести за игрой.
      - Это окраина города, - самым пренебрежительным тоном, произнес Ти, не отрывая взгляда от окна.  – Через пару километров мы будем у ворот клуба, а дальше все, пустыня и раскаленный асфальт.
     Мертвецов было предостаточно, но на таком огромном пространстве, как поле для гольфа, они не представляли ни какой угрозы, и, учитывая обстоятельства, теперь казались даже немного смешными и нелепыми со своими медлительными дерганными движениями. Я осознал, что Тэрренс, фактически помог нам выбраться из замертвяченного города без особых проблем.
      - Прости, что накричал на тебя, я был неправ. – С глубоким чувством вины, сказал я.
       - Забей, - бросил Тэрренс, все еще не оборачиваясь, - Ты не виноват, что ты…
      - Белый, - догадался я.
     Тот с серьезным видом кивнул.
      - Вы вечно пуржите раньше времени, удивляюсь, что оба до сих пор живы.
     Я не стал ему напоминать о том, что именно мы пол часа назад вытащили его из западни. Пусть немного покозыряет, он это заслужил.
      - Что ж, раз все дерьмо позади, можно и расслабиться немного, - неожиданно весело, произнес Ти, принявшись рыться в своей сумке.
     До моего слуха донеслось шуршание пакета, я взглянул на Лизу: что бы это могло значить? Лиза, очевидно почитав вопрос в моем взгляде, непонимающе пожала плечами. Тэрренс долго копался в недрах своего багажа, периодически чертыхаясь и проклиная все, начиная от неровного поля и заканчивая мертвецами, с его слов, так не вовремя сломавшие его шикарную жизнь. Наконец шуршание закончилось, Ти выпрямился и прикурил самокрутку, глубоко затянувшись. В салоне запахло марихуаной.
      - Это еще что за нафиг? – возмутился я, безошибочно определив принадлежность сизого дыма.
     Ти выпустил дым из легких и вновь глубоко затянулся, подняв палец вверх, очевидно намекая, что он занят и не может сейчас ответить. Лиза скривила нос и чуть опустила окно, чтобы проветрить.
      - Ти! Я к тебе обращаюсь!
     Выдохнув, он в недоумении посмотрел на меня.
      - Это травка, - изрек он самую умную мысль на свете.
      - Я вижу, что это травка, хоть я и «белый»! Какого хрена ты тут ее раскуриваешь.
      - Чувак, мы тут через такое прошли с тобой, нас чуть чертовы зомбаки не пожрали, надо расслабиться.
     Не дав мне возможности возразить, Ти наклонился вперед и протянул мне косяк.
      - Затянись, поможет.
     Я схватил из его тонких пальцев тлеющий косяк и выбросил в окно.
      - Ты чего!? – завопил он, - Ты что творишь?
     Я остановил машину посредине поля и повернулся к изумленному парню.
      - Давай мы с тобой сейчас договоримся: с нами едет интеллигентная дама «в очень интересном положении», а посему мы не станем сквернословить и курить травку. Идет?
     Глубоко вдохнув, он собрался что-то сказать, но я опередил его:
      - И учти, что только благодаря Элизабет, ты сейчас сидишь в этом автомобиле.   Будь уверен, если бы она не настояла на твоем спасении, я бы проехал мимо и ни секунды не парился бы по этому поводу. Ты меня понимаешь? 
     Ти громко выдохнул и кинул.
      - Как скажешь, Кристофер, - услышав свое имя, я не поверил ушам, неужели не «чувак», не «белый парниша», а Кристофер, - ваша тачка, ваши правила. И еще, - он посмотрел на Лизу, - спасибо мэм, что спасли мою жизнь. Я ваш должник.
      - Не за что, - ответила Лиза, улыбнувшись.
     Ну, наконец, все точки над «i» расставлены, можно ехать дальше. Вырвав кусок дерна, из зарастающего без ухода луга, я сорвал машину и покатил вперед. Пока мы стояли, один из мертвецов в грязном клетчатом кепи и изодранным в клочья таком же пиджаке, почти настиг нас, но автомобиль тронулся, оставив мертвеца-гольфиста ни с чем.
     Вскоре показался шикарный двухэтажный особняк гольф клуба, с огромными полукруглыми окнами, в викторианском стиле, вокруг которого раскинулись пальмы в окружении буйства красок всевозможных цветов. На парковке перед особняком стояли шикарные дорогие машины, так и не дождавшиеся своих владельцев. Если быть точным, то владельцы шикарных авто слонялись поблизости, потеряв всякий интерес к железным лошадкам, ко всем, за исключением одной, той что двигалась со стороны площадки для игры.
Интересно,  откуда зомби знают, что в машине живые люди, они ведь не соображают? Я всегда считал, что живых они узнают по запаху, по шуму, крику, но внутри машины то как? Надо будет после спросить об этом Лизу, может она прояснит.
     Здание гольф клуба окружал забор иного типа, преимущественно выполненный из натурального камня. Такое препятствие нахрапом не возьмешь, придется таранить ворота. Подкатив к воротам, я обреченно выдохнул, обе створки были надежно закрыты и сцеплены цепями с массивным замком. Похоже, посетители клуба пытались укрыться от первой волны зомби, укрывшись за надежным забором, но это их не спасло. Теперь это стало нашей проблемой. Подкатив к воротам, я затормозил внедорожник в нескольких метрах, прикидывая, что делать дальше. Мои спутники заметно занервничали.
      - Что будем делать? – спросила Лиза, в ее голосе я уловили нотки начинавшийся паники.
      - Я думаю.
      - Думай скорей, чувак! – взволновался Тэрренс, боязливо оглядываясь по сторонам. Опомнившись, он добавил, - Простите мэм.
      - Крис?.. – умоляюще простонала Лиза, один из мертвецов уже подошел к внедорожнику и, прислонив обезображенную морду к стеклу, защелкал зубами, оставляя мерзкие разводы на нем.  С моей стороны, пока еще на приличном расстоянии, показались трое мертвецов, у одного из них руки были обглоданы до костей, безвольными паклями, болтающиеся вдоль тела.
     Внезапно меня осенило.
      - Дай ружье! – обратился я к Ти.
      - Что?
      - Дай ружье, оно в багажнике.
     Повторять не пришлось, Тэрренс метнулся за сидение, наполовину исчезнув в багажнике, и принялся там рыться. Спустя несколько секунд, он вынырнул оттуда с ружьем двенадцатого калибра, тут же протянув его мне.
      - Хорошо, что я решил их прихватить! – подумал я, выскакивая на улицу.
     Подскочив к воротам, я пальнул в замок зарядом дроби. Замок разлетелся на две половинки, однако цепи уцелели, я пальнул еще два раза, чтобы наверняка. Позади меня раздались пистолетные выстрелы, обернувшись, я увидел тело мертвеца, лежавшего перед распахнутой мной дверью, в руках Лизы дымился ствол пистолета. Что может быть сексуальнее, чем девка с дымящимся стволом в руках?
     В двух метрах от машины показались два зомби, уже поднимающие свои кривые руки. Я ухмыльнулся и сделал шаг вперед, навстречу им, поднимая мощный дробовик. Почти одновременно раздались два выстрела, мой из ружья, басистый как гром, и Лизин, едва различимый за эхом дробовика. Подстреленный Лизой мертвяк тихо опустился на асфальт, моему же напрочь разнесло голову, откинув обезглавленное тело на полтора метра назад.
     Решив больше не геройствовать, я запрыгнул в машину и рванул с места, тараня ворота. Оказавшись за воротами, я круто выкрутил руль влево, огибая еще одну стоянку автомобилей, и направил внедорожник в сторону транспортной развязки на границе города. Через две минуты я свернул направо и, поднявшись на мост, покатил из мертвого города, быстро набирая скорость.
     Дорожный знак, указывающий границу города Игл-Пасс, мы встретили всеобщим бурным ликованием.      


Глава 10

     В комнате три на четыре метра царил полумрак.
     В спертом душном воздухе кружила муха, перелетая с места на место, она, то садилась на мебель, то вновь взлетала и принималась кружить по кругу. Худощавый седой мужчина пятидесяти девяти лет, с залысиной и умными печальными глазами, внимательно следил за ее перемещениями, погруженный в собственные мысли. Груз этих мыслей, казалось, был непомерен одному смертному, однако для Джеймса Паркера проблема, стоящая перед всем человечеством, являлась единственным смыслом существования последние пять месяцев. Именно столько он и группа ученых бились над созданием антивируса, раз за разом натыкаясь на глухую стену, пытаясь пробить ее всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но каждый раз терпя полное фиаско.
     Вставая каждое утро, Джеймс спешил в лабораторию с очередным предположением, очередной теорией, одной из миллиона возможных, чтобы в очередной раз испытать разочарование. Вирус, ранее такой стабильный, предсказуемый, что голова шла кругом, теперь ушел в глухую оборону и больше не желал модифицироваться. Сознание, основанное на бесчисленных количествах опытов, твердило простую истину: вирус достиг пика своей эволюции, своего максимального расцвета и не видит смысла переходить на следующую ступень, он и так совершенен. Совершенен в своем могуществе, или, что касаемо человечества, в своем безобразии. Логика подсказывала, что все попытки мутировать «шестерку» бессмысленны априори, однако Джеймс упорно гнал от себя эту мысль, не желая верить в то, что для человечества все кончено. Так не должно быть, он должен найти способ, во что бы то ни стало, даже если на это уйдет вся его оставшаяся жизнь и сотни тысяч часов кропотливой нудной работы в лаборатории. Создание антидота – это все, что у него осталось в жизни после смерти сына и дочери.
     Джеймс медленно поднялся с кровати и вытер пот со лба. В его комнате был кондиционер, как и во всех остальных на базе, однако ни один из них ни разу не включали, экономя электроэнергию, которая вот уже пять месяцев вырабатывалась при помощи бензиновых генераторов.
     Бензин в последние месяцы стал на вес золота, учитывая те трудности, которые приходилось преодолевать для пополнения его запасов. В первые два месяца солдаты, организовывая мобильные отряды, предприняли множество вылазок в город, чтобы опустошить колонки, и вначале с этим не было проблем, однако они все вскоре опустели, и в поисках топлива пришлось выбираться в соседние городки, преодолевая приличное расстояние. Да и мертвецов, чем дольше они находились в изоляции, в городе становилось все больше. Словно невероятным образом, учитывая полное отсутствие интеллекта, они проведали, что в хорошо укрепленной базе для них есть еда, и потянулись многотысячной вереницей со всех окрестных городов в поисках пропитания. Отбиваться от возрастающей стаи мертвецов становилось все труднее, все чаще солдаты нарушали приказы своих командиров, отступая за стены безопасной базы, так и не выполнив задания. Недовольство и нарастающая паника среди военных в последний месяц буквально витали в воздухе. Солдаты отказывались рисковать своей жизнью ради, как многим казалось, глупых и бесполезных опытов ученых. Порой они открыто высказывали свое недовольство начальству в весьма грубой форме, зная, что серьезного наказания все равно не понесут.
     Месяц назад на почве всеобщего недовольства произошел вообще вопиющий случай, отголоски которого сказывались до сих пор в поведении солдат. Один из командиров, сержант Эрл Хендрикс, будучи в изрядном подпитии, отдал приказ своим подчиненным доставить ему из мертвого города новую порцию алкоголя, так некстати закончившегося в самый разгар веселья. Один из солдат, рослый широкоплечий парень из Нью-Джерси, отказался его выполнить. Учитывая, что парень был не из робкого десятка и имел определенный авторитет среди сослуживцев, его поддержали остальные солдаты из мобильного отряда. Тогда сержант достал пистолет и трижды выстрел в смутьяна. Застрелив парня, сержант направил оружие на остальных и, воспользовавшись смятением, буквально вытолкал десяток солдат за ворота, заявив, что без ящика доброго виски, они могут не возвращаться. Парням повезло, на звуки выстрелов прибежал майор Гамильтон, один из членов совета базы, который, оценив угрозу со стороны неадекватного сержанта, принял единственно правильное решение: застрелил его. Кое-как конфликт замяли, но напряженность в солдатском братстве осталась.
     Последствия этой напряженности Джеймс ощущал на себе каждый день, когда отчитывался перед советом базы о результатах текущих экспериментов, а если быть точнее, то об их отсутствии. Недовольство со стороны совета с каждым днем становились все более явным, совет требовал результатов, которые ученые, несмотря на неимоверные усилия, никак не могли дать.
     Джеймс встал с кровати и, подойдя к шкафчику, налил стакан теплой воды, нагревшейся в душном помещении. Сделав над собой усилие, Джеймс проглотил до противного теплую воду и посмотрел на муху, бесцеремонно усевшуюся на фотографию его дочери Элизабет. Посидев секунду на краю, муха поползла к середине и остановилась в аккурат на лице улыбавшейся с фото Элизабет, принявшись потирать лапки.
     Внезапно Джеймс ощутил прилив гнева, ударами молотка бившего в виски. Мерзкая тварь, грязное насекомое, возможно недавно сидевшее на одном из разлагающихся трупов за стенами базы, сейчас преспокойно потирала свои грязные лапки на лице его малышки. Не понимая, что творит, Джеймс схватил старый потрепанный журнал со стола и со всей дури опустил его на муху, размазав ее по стеклу. От удара фото в рамке упало на пол, стекло разлетелось на сотни осколков, рамка треснула и деформировалась, слегка надорвав фотографию.
     Бросившись на пол, отец подхватил единственное уцелевшее фото дочери и прижал его к груди трясущимися руками. Растеряв последние остатки самообладания, Джеймс поддался нахлынувшему на него горю и разрыдался, как отец, схоронивший своих детей. В том, что его дочь Элизабет и сын Бенджамин мертвы, он нисколько не сомневался, будучи прагматичным ученым, принимавшим в жизни только железные факты, он был далек от иллюзий и как никто другой понимал, что выжить в новом мире у них не было ни единого шанса.
     - Господи, за что!? – крикнул он, посмотрев в потолок, - За что ты караешь нас!? Моя Элизабет, моя крошка, умница, она носила под сердцем дитя, за что ты покарал ее? Что она сделала, чем заслужила это? Бенджамин?..
     Продолжая громко рыдать, Джеймс медленно опустился на пол и свернулся в позе эмбриона, прижимая фото дочери к груди. Еще один ужасный факт заключался в том, что фотографии сына у него вообще не сохранилось. Не было даже такой крохи на память, чтобы отец смог оплакать его, глядя в смелые глаза сына.
     Прошло около часа, прежде чем в дверь осторожно постучали.
     - Доктор Паркер, вы здесь? – спросил голос за дверью.
     Лицо Джеймса скривилось от отвращения, сегодня он не хотел никого видеть. Однако набравшись сил и сжав волю в кулак, он все же ответил:
     - Да, я здесь.
     - Могу я войти?
     - Нет, не стоит, - отказал Джеймс, - через пару минут я приведу себя в порядок и спущусь в лабораторию.
     Человек за дверью, а это был ассистент Джеймса, с рыжей шевелюрой, похожий на хиппи, очкастый парень, которому месяц назад стукнуло всего двадцать пять лет. Несмотря на весьма юный для ученого возраст, молодой парень, по имени Гарри Бон, подавал высокие надежды в науке. Из всего штата ученых - двадцать шесть человек, Гарри единственный блистал свежими неординарными идеями, непонятно каким образом, рождавшиеся в его кудрявой голове. Он единственный, кроме самого Джеймса, не терял веры в то, что рано или поздно они найдут антидот и спасут человечество от полного вымирания, несмотря на каждодневные промахи в экспериментах.
     - Ну, ничего! – не теряя присутствия духа, повторял Гарри, когда очередной опыт заканчивался провалом. – Отрицательный результат - это тоже результат! Значит, мы еще на одну ступеньку приблизились к искомому. Не так ли?
     Джеймс всегда кивал в ответ и всем видом старался показать, что иначе и быть не может. Гарри, несмотря на все причуды и неоправданные порой риски, обладал несвойственной другим живостью ума и невероятным оптимизмом. Каждый раз, глядя в его горящие от возбуждения глаза, Джеймс больше всего на свете боялся, что однажды его задорный пыл угаснет, тогда он канет в рутину и безысходность, в которую скатилось большинство ученых группы.
     - Доктор Паркер, вы должны это увидеть! – голос парня дрожал от волнения.
    Сердце ученого екнуло.
    - Неужели?.. – подумал он, быстро вставая с пола и натягивая лабораторный халат. Кинув беглый взгляд в зеркало, Джеймс, отметил покраснения вокруг глаз.  Плевать, это запросто можно принять за последствия бессонницы.
     - Сейчас открою, - сказал он, поворачивая ключ в двери. - Что случилось? – спросил он с надеждой. - Номер «восемьсот семь», он?..
     - Еще рано говорить, но, похоже, мы сдвинулись с места!
     - Пошли, посмотрим, - сказал Джеймс, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ноток разочарования. Как минимум десять раз им казалось, что они достигли успехов, но, вскоре выяснялось, что выводы не просто преждевременны, но и вовсе ошибочны.
     Джеймс зашагал широким твердым шагом в конец коридора, к дверям лифта,  Гарри догнал его и старался не отставать.
     - Полчаса назад я спустился в лабораторию и первым делом провел осмотр «восемьсот седьмого». На первый взгляд ничего не изменилось, он по-прежнему подавал «признаки жизни», глаза были открыты и следили за мной, руки и ноги, как всегда в движении. – Они достигли дверей, и Джеймс нажал на кнопку вызова.
     - Что же тебя, тогда так взволновало?
     - Сначала я не придал этому значения, и стал заполнять отчет, как, внезапно, меня осенило. Мертвец, хоть и подавал «признаки жизни», но с какой скоростью.
     Джеймс повернулся к Гарри лицом и посмотрел ему в глаза.
     - С какой?
     - Его движения были настолько медлительны и скованы, они практически отсутствовали.
     - Ты только что сказал, что он, как и остальные до него, после введения сыворотки, продолжал двигаться. Так что же тебя так возбудило, не пойму?
     Лифт плавно остановился, двери распахнулись, ученые шагнули в помещение лаборатории.
     - Скорость, с которой зомби двигался.
     Джемс нахмурился и, промолчав, двинулся в сторону большого вольера, в котором прикованный цепью, как собака, двигался по кругу мертвец.
     - Вы сейчас сами все поймете! – сияя, как медный таз на солнце, сказал Гарри, догнав ученого на краю вольера.
     Вольер или загон для зомби, как его называли многие ученые, больше всего походил на круглый бассейн посредине лаборатории. Круглый загон, глубиной два метра и диаметром около восьми, имел две лестнице, опять же по подобию лестниц обыкновенного бассейна. В центре загона находился стальной штырь с петлей, на котором крепилась массивная цепь, заканчивающаяся стальным ошейником. При необходимости достаточно было нажать кнопку на пульте управления, чтобы штырь вместе с цепью, мгновенно ушли в пол, притянув зомби. Таким образом, мертвец был прикован, не имея возможности броситься на человека, приблизившегося к нему. Для пущей надежности на руки зомби одевали перчатки из кевлара, чтобы тот не царапался.
     Сейчас зомби, прикованный цепью, медленно двигался по кругу, опустив голову на грудь, руки свободно болтались вдоль тела.
     Медленно… Пожалуй в высшей степени смысла этого слова. Фактически он едва волочил полусогнутые ноги. На приближение двух человек к краю вольера он никак не отреагировал, словно вовсе не замечал их. Любой другой зомби уже должен был кинуться в их сторону.
     - Эй, зомби, - крикнул Гарри, - мы здесь! Кушать подано!
     Зомби никак не отреагировал на крики, продолжая медленно брести по кругу.
     - Зо-о-омби! – протянул Гарри, приложив ладошки ко рту, наподобие рупора, - Мы-ы-ы здесь! Пора-а-а жрать!
     Зомби остановился, но даже не поднял головы.
     Гарри хотел еще что-то крикнуть, но Джеймс остановил его.
     - Хватит. Хочу кое-что проверить.
     Сказав это, он подошел к краю и, не сомневаясь ни секунды, стал спускаться по лестнице в загон.
     - Э-э, - протянул Гарри с сомнением, - может стоит кого-нибудь позвать? Давайте, я позову кого-нибудь из солдат.
     - Не стоит, я справлюсь! – ответил Джеймс, спустившись в загон, и осторожно приблизившись к замершему на месте зомби. Дойдя до желтой линии, означавшей безопасную границу, он встал перед мертвецом.
     - Док, это плохая идея, - заволновался Гарри, нервно вытерев вспотевшие ладони о брючины. – Я все же позову охрану.
     - Да, стой ты, не мельтеши. Я ж не собираюсь с ним вальс танцевать, я только посмотрю на его реакции, с безопасного расстояния.
     Джеймс сделал несколько шагов, чтобы оказаться прямо перед мордой мертвеца. Прошло несколько секунд, а зомби все еще не реагировал на человека, казалось, что он его вообще не замечает.
     - Обалдеть! – воскликнул Гарри, пораженный до глубины души. – Никакой реакции! Вчера он бы уже цепь грыз, начни вы только спускаться в загон, а сегодня он вас в упор не замечает.
     Ученый сделал осторожный шаг вперед, перешагнув безопасную линию, и рискнул толкнуть оцепеневшего мертвеца. Мертвец немного отшатнулся назад от толчка, и медленно, словно находился в трансе, поднял голову, уставившись на стоящего перед ним человека.
     Гарри екнул от неожиданности и присел на край загона, взволнованно теребя полы халата. Несколько секунд зомби пялился на человека белесыми, лишенными зрачков глазами, потом оскалился и сделал неуверенный шаг вперед. Цепь натянулась, издав звонкий металлический звук, мертвец стал поднимать одетые в кевларовые перчатки руки. Натянув цель до предела, он уже не оставлял попытки дотянуться до него, однако делал это вяло и без того рвения, которое зомби обычно проявляли при появлении человека.
     Джеймс решил проверить одно предположение и побежал по периметру загона, двигаясь вдоль желтой полосы. Мертвец, потеряв цель из вида, медленно повернул голову в сторону, куда только что сбежала пища, однако, учитывая тот факт, что ученый встал позади него, не смог его обнаружить. Посмотрев некоторое время влево, мертвец забыл про человека и вновь опустил голову на грудь, замерев в таком положении.
     - Матерь божья! – воскликнул Гарри, запрыгав на месте от радости, как ребенок, которому Санта подарил новые санки на рождество, - Святые угодники! Провалиться мне на этом месте, если чертов зомби не охладел к вам! Клянусь задницей Моисея – это настоящий, мать его, прорыв! Мы смогли обуздать чертово отродье!
     - Прекрати богохульничать и включи компьютер! – произнес ученый, поднявшись по лестнице из загона, - Надо срочно зафиксировать данные по эксперименту, записать результат и подготовить…
     - Не подготовить, а подготовиться к нобелевской премии! – прервал его взволнованный Гарри, который уже включил три главных компьютера. – За такое открытие нобелевская премия полагается!
     Джеймс вяло улыбнулся и кивнул головой.
     - Отлично шутник! А пока ты еще не улетел в Стокгольм, за своей премией, может сделаешь милость старику и позовешь доктора Смитта и доктора Милтона, мне надо обсудить с ними результаты эксперимента.
     - Я мигом! - крикнул Гарри, кинувшись к дверям лифта.
     Ученый громко вздохнул и сел за компьютер. Включив запись в электронном ежедневнике, он устроился поудобнее перед веб-камерой, и начал доклад.

      «26 июля 2013 года, 9 часов 11 минут утра. Проведенный эксперимент с использованием сыворотки «NG523MT» дал положительный результат. Инъекция сыворотки, сделанная накануне вечером, в 18 часов 52 минуты, смогла затормозить все основные функции мертвеца. Объект номер 807 двигается, примерно, в три раза медленнее обычного, большую часть времени проводит в состоянии анабиоза, не реагирует на голос и прочие звуки, органы осязания практически не работают. Объект не смог учуять моего присутствия даже с одного метра. Только после того, как я применил физическое воздействие на объект, а именно толкнул его, объект вышел из состояния анабиоза и предпринял попытку нападения. Однако, его движения были медлительными и вялыми, реакция заторможена. При моем удалении из поля видимости объекта, объект утратил всякий интерес, вновь погрузившись в состояние близкое к анабиозу.
      Необходимы дальнейшие исследования. Полный опыт будет повторен несколько раз через каждые 12 часов.
     Ожидаемые результаты от эксперимента – полное прекращение жизнедеятельности объекта. Руководитель эксперимента – доктор Паркер».

     Нажав кнопку выключения, Джеймс откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. Ожидаемые результаты от эксперимента – полное прекращение жизнедеятельности объекта. Дай то бог! Не сглазить бы!
     Двери лифта отворились, к нему бежали взволнованные ученые, в авангарде которых несся Гарри, с широкой улыбкой на лице. Джеймс посмотрел на них и тоже улыбнулся.


Глава 11

    
         
     Доктор Джеймс стоял у края загона и смотрел на мечущегося внизу зомби. Цепь, удерживающая мертвеца, позвякивала стальными звеньями, руки со скрюченными пальцами тянулись в сторону человека. Прошло сорок восемь часов с момента инъекции сыворотки  «NG523MT». В течение первых десяти часов зомби постепенно впадал в ступор, затем сутки провел в состоянии близком к анабиозу, практически ни на что не реагируя, все жители базы восприняли данный факт ликованием и всеобщим празднованием, однако, как оказалось, радоваться было еще слишком рано. По прошествии суток мертвец постепенно начал восстанавливать двигательные функции, возвращаясь в первоначальное состояние.   
     Док присел на край и посмотрел в глаза зомби. Зомби застонал и защелкал пастью, изо рта потекли кроваво-пенные слюни. Джеймс устало вздохнул и направился к компьютеру, чтобы сделать запись наблюдений, к сожалению, неутешительных. Действие препарата хватало лишь на то, чтобы затормозить процессы жизнедеятельности живого мертвеца всего на сутки. Конечно, нельзя было сказать, что они претерпели полный провал, прогресс был и довольно-таки значительный, однако не тот, который все ожидали.
     Сделав запись на камеру, док откинулся в кресле и устало потер виски. Даже отсюда он слышал, как мертвец продолжает бесноваться на цепи, ощущая присутствие человека. Краем глаза он заметил приближение Гарри, который что-то нес в руке. Взглянув на молодого сотрудника, Джеймс заметил в его руках бутылку вина и парочку бокалов.
      - Так и знал, что найду вас здесь, - с вялой улыбкой на лице, произнес он, присаживаясь рядом.
      - Что это? – спросил Джеймс, кивнув в сторону бутылки.
      - «Бордо Сент Жюльен», 1985 года, хранил для особого случая, - ответил Гарри, доставая штопор из кармана халата.
      - Уверен, что это как раз тот случай?
      - Почему бы и нет? Кто бы что не говорил, а мы достигли значительного успеха в борьбе с вирусом.  Жаль что не такого, какого все ожидали, но Рим ведь тоже не сразу вырос.
     Джеймс натянуто улыбнулся и кивнул головой.
     - Так-то оно так, только боюсь, что одни мы с тобой в это верим.
     - Это неправда! Доктор Милтон, доктор Смитт, Лавьерти, Сомерсби, они все считают это успехом, да и остальные тоже.
     - Эх, Гарри, вот бы генерал Мойер, майор Гамильтон и остальные разделяли твое мнение. Здесь командуют вояки, а не ученые, а они привыкли получать быстрый эффективный результат, им неинтересны промежуточные успехи, вынь и подай антидот, все остальное лирика.
     Гарри разлил вино в бокалы и протянул один доку.
     - Если это для них не результат, значит они полные болваны!
     - Сделаю вид, что не слышал этого!
     Они подняли бокалы и собрались чокнуться, как двери лифта открылись, к ним приближался солдат, по-военному чеканя шаг.
     - Доктор Паркер, совет базы ожидает вас на совещании! – произнес он, приблизившись к ученым. – Приказано явиться немедленно.
     Гарри с нескрываемым разочарованием скривил лицо и поставил нетронутый бокал на стол, Джемс медленно встал.
     - Что ж, вот и вызвало начальство на ковер!
     Гарри тоже начал подниматься, но солдат остановил его.
     - Только доктор Паркер.
     Джеймс взглянул на коллегу и отрицательно покачал головой.
     - Тебе надо отдохнуть, сегодня был трудный день.
     - Я буду здесь, как закончите, приходите, допьем эту красавицу.
     Док кивнул и направился к лифту, солдат, бросив на Гарри оценивающий взгляд, поспешил за ученым. Молодой человек скорчил физиономию и показал средний палец в спину солдата. Двери лифта закрылись, в лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь тихими стонами зомби, доносящимися из вольера.
     Заседание совета базы проходило на втором этаже в просторной комнате без окон, которая до кризиса была аудиторией изучения тактики ведения боя. В помещении находилось множество столов, рассчитанных на большое количество людей, имелось несколько плазменных панелей для демонстрации  видеопособий по тактике ведения боя, применяемых в разных ситуациях и в разное время. Напротив столов на стене разместилась большая белая доска, на которой докладчик мог наглядно набросать схемы при помощи специального маркера. На кафедре расположился массивный стол, за которым заседал совет базы в лице десяти старших офицеров.
     Джеймс вошел в аудиторию, поздоровался с присутствующими и уже собрался занять свое место, как генерал Джек Мойер остановил его.
     - Доктор Паркер, - обратился к Джеймсу генерал, - прошу вас пройти за кафедру.
     Джеймс окинул присутствующих взглядом, лица офицеров выглядели крайне озабоченно и напряженно, несколько ученых из его группы сидели в первых рядах, опустив головы словно нашкодившие школьники.
     - Сейчас начнется, - подумал док, однако вежливо кивнул головой и проследовал к кафедре с невозмутимым видом. Когда он расположился за высокой трибуной, генерал повернулся к нему и обратился.
     - Доктор Паркер, вчера на экстренном совещании вы докладывали о невероятных успехах в борьбе с вирусом. Вы доложили совету, что использованная вами вакцина может остановить вирус и убить мертвеца. Это так?
     - Не совсем. Я предположил, что использование этой модификации, возможно, приведет к подобному результату. О полной победе над вирусом я не говорил.
     - Извините, я неправильно выразился, вы не могли такого заявить, ведь вы всегда перестраховываетесь.
     - Дело не в этом. Просто, как любой ученый, да вообще любой здравомыслящий человек, я не мог сделать подобного заявления без ряда опытов, наблюдений, экспериментов и анализов, наконец.
     Полковник Ник Картер склонился к генералу и что-то тихо произнес на ухо. Генерал кивнул головой.
     - Скажите, доктор, за прошедшие сутки после нашей последней встречи поведение подопытного никак не изменилось? Он по-прежнему пребывает в состоянии анабиоза?
     Джеймс прекрасно понимал, что генералу, как впрочем и всему совету прекрасно известно о том, что объект № «807» уже вышел из этого состояния, однако по неведомой ему пока причине совет желает услышать это именно от него.
     - Нет, за последние десять часов объект вышел из этого состояния и востановил все функции. Постепенно, достаточно плавно, но все же восстановил.
     - Другими словами, живой мертвец вновь ожил?
     - Вернул прежние функции, - поправил его доктор, - формально он все еще мертв.
     По рядам прокатилось возбуждение. Большинство офицеров принялись обсуждать плохую весть. Очевидно, не все были в курсе. Генерал склонился к микрофону, призывая к тишине, когда гул в зале смолк, он вновь обратился к Джеймсу.
     - Доктор Паркер, у нас возникла серьезная проблема, - начал он издалека, - и чем дальше, тем она становится все более актуальной.
     Генерал вышел из-за стола и, обойдя его кругом, присел на край, извлекая из кармана толстую сигару и раскуривая ее. Когда сигара устойчиво задымила, он продолжил:
     - На территории нашей базы находится двести пятьдесят человек военных, включая высший командный состав, около ста двадцати человек гражданских, способных и умеющих держать оружие, двадцать шесть человек из науки, и пятьсот восемьдесят простых гражданских, которые ничем не могут нам помочь в защите базы. Они не могут стрелять, выходить в патруль, выезжать за периметр базы для поисков пропитания и топлива, не ведут разведывательные операции и так далее. Словом – это бесполезные с тактической точки зрения единицы.    
     По спине Джеймса пробежал неприятный холодок, в кончиках пальцев закололо. Не сдержавшись от возмущения, он прервал генерала.
     - Что вы этим хотите сказать, господин генерал? Уж не хотите ли вы сказать, что…
      - Я лишь хочу сказать, что на базе проживает почти тысяча человек, которых надо кормить, поить и о которых надо заботиться, – генерал, почувствовав неприкрытый намек, со стороны ученого, поспешил ретироваться. – Прошло полгода с момента, как мы укрылись здесь. За шесть месяцев запасы продовольствия почти иссякли, военных ресурсов недостаточно для полномасштабной операции по пополнению провизии, и вот вы, как только подарили нам надежду, вновь забираете ее.
     - Вы так говорите, будто я виноват в ваших бедах.
     - В наших бедах, - поправил его полковник Майкл Роулинс. – Это дело каждого и это наши общие беды.
      Джеймс взглянул на него и кивнул головой в знак согласия.
      - Конечно же в «наших бедах», - поправился он, - только к чему весь этот разговор, что вы от меня хотите?  Если честно, то я вообще не собирался ставить вас в известность относительно первых успехов в опытах, заранее зная, что вы сразу потребуете от меня.
      - Вы не собирались ставить совет в известность? – впервые за сегодня спросил майор Пол Моренс, - Вы собирались скрыть результаты эксперимента?
      - Это возмутительно! – вскрикнул капитан Рик Питерсон, вскакивая со своего места, однако генерал тут же опустил его на стул, метнув грозный взгляд.
      - Тихо всем! – рявкнул генерал, - Кто-то спрашивал вашего мнения, капитан?
     Офицеры тут же замолчали. Генерал, выждав длительную паузу, окинув всех взором, и убедившись, что все молчат, обратился спокойным тоном к Джеймсу.
     - Вы не собирались ставить нас в известность о достигнутом успехе?
      - На столь раннем этапе, когда еще не проведены все необходимые опыты – да, не собирался. И то, что выводы оказались преждевременными лишнее  подтверждение моей правоты.
     Генерал глубоко затянулся, выпустил облако сизого дыма и, согласившись, кивнул головой.
     - Думаю, вы правы, доктор Паркер. Ваши коллеги оказались не столь терпеливыми, рассказав нам об успехах и вселив, тем самым, надежду.
     - Мне очень жаль, - ответил Джеймс. – Если ко мне больше нет вопросов, я предпочел бы удалиться в лабораторию и продолжить работу по исследованию вируса.
     Генерал вздохнул устало и отрицательно покачал головой.
     - Боюсь, что вопросы к вам, доктор, все же есть, причем немало.
     Джеймс удивленно вскинул бровь, задержавшись за кафедрой. Без лишних проволочек генерал изложил суть дела.
     - Понимаете, доктор, проблема с нехваткой провизии и топлива никуда не делась, она по-прежнему весьма актуальна. Мы, - он окинул весь офицерский состав, присутствовавший сейчас в аудитории, - приняли решение о проведении полномасштабной операции по вылазке в соседний город для пополнения запасов, и мы предположили, достигнутый вами успех в борьбе с вирусом, может нам пригодиться.
      - Не понимаю вас, - смутился Джеймс.
      - Мы считаем, что ваше достижение можно использовать на практике в предстоящей операции, чтобы свести к минимуму потери среди солдат.
      - Не понимаю, каким образом вы собираетесь его использовать?
     Генерал еще раз затянулся сигарой и затушил ее в пепельнице на столе.
      - Все очень просто: ваша сыворотка способна остановить, пусть и на время, но остановить мертвеца. Если зомби в городе впадут в анабиоз, наша задача упростится донельзя, солдаты смогут беспрепятственно войти в город и спокойно выполнить поставленную перед ними задачу. Им вполне хватит двенадцати часов, чтобы опустошить все магазины, при этом никаких потерь среди личного состава и экономия боеприпасов.
      - Но это невозможно! – возмутился Джеймс, - Для этого придется вколоть сыворотку каждому зомби в городе. Это просто нереально.
     Генерал кивнул головой, соглашаясь с доводами ученого.
      - Согласен, вы на сто процентов правы, доктор. Однако, некоторые ваши коллеги считают, что сыворотку можно распылить над городом из вертолета, прямо над головами мертвецов,  тем самым исключив необходимость инъекции напрямую. Как считаете, есть шанс, что такой способ окажется эффективным?
     Джеймс задумался на секунду. Основой для сыворотки, вколотой в мертвеца, была дистиллированная вода. Если сделать с десяток тонн сыворотки, которую можно распылить с вертолета, то вполне возможно.
     - В принципе, это реально, но без испытаний, только теоретически.
     В аудитории прокатился взволнованный рокот, генерал поднял руку, вновь призывая к тишине.
      - Это уже кое-что, - заметно расслабившись, произнес он. – Как вы понимаете, данный вопрос становится приоритетным на ближайшие два дня.  Вам карты в руки, доктор, мои люди окажут вам любую посильную помощь в исследовании.
      - Хорошо, мы приступим немедленно, - сказал Джеймс, выходя из-за кафедры, однако генерал Мойер остановил его.
      - Прошу вас задержаться на время, чтобы еще раз напомнить, с чем мы имеем дело. Необходимо еще раз обобщить все имеющиеся данные по природе живых мертвецов и по их поведению. Короче обо всем, что мы про них знаем.
     Джеймс устало вздохнул, но на лице изобразил понимание.
     - Хорошо, могу прочитать небольшую лекцию.
     - Будьте любезны, еще раз про главное.
     Доктор обогнул стол, за которым сидело командование и, взяв специальный маркер, подошел к большой доске на стене.
     - Итак, начнем, господа. Что мы знаем о живых мертвецах, кроме того, что они действительно мертвы, но вопреки всем законам природы продолжают жить, как бы парадоксально это не звучало? Мы знаем, что вирус «Арес», или попросту «шестерка», как мы его окрестили, по количеству мутаций, которые он претерпел, прежде чем обрел силу воскрешать мертвецов – чрезвычайно силен. Он, имея весьма сложную структуру, способен сливаться с ДНК человека и наделять его небывалыми ранее возможностями. В теле живого человека вирус ведет себя сдержано, благодаря нашей иммунной системе, которая в некоторой степени тормозит его действие, не дает, так сказать, разгуляться. «Шестерка» проникает в каждую клетку нашего организма, в каждый нейрон, берет их под свою защиту, усиливает многократно  показатели жизнедеятельности,  и отчасти меняет структуру.
     Полностью увлекшись объяснением природы вируса, Джеймс принялся рисовать на доске витиеватые спирали ДНК, переплетающиеся со схематично изображенным вирусом, представленным в виде мелких, плотно сплетенных шариков.
      - На практике мы получаем суперчеловека. Не уживаясь ни с одним земным вирусом, «Арес» целенаправленно его уничтожает, дополняя тем самым функцию иммунной системы, только в сотни раз превосходящую нашу собственную. Благодаря этому человек защищен от любой вирусной атаки, даже от таких сильных как СПИД, рак, во всех его формах, гепатит всех групп, сифилис, грипп, вирус герпеса, ветрянка и все остальные вирусы, присутствующие в природе. Помимо этого, обладая невероятным потенциалом и энергией, вирус лечит и омолаживает поврежденные или состарившиеся клетки нашего организма, тем самым продлевая нашу жизнь. Это, что касается присутствия вируса в живом организме.  Пока человек не умер все отлично.
     После смерти человека, вирус, ощущая необратимые изменения в организме, происходящие процессы угасания деятельности клеток, испытывает настоящую панику. Чувствуя смерть клеток, вирус не желает сдаваться. Благодаря своей невероятной живучести, он направляет все силы на повторный запуск умирающих клеток, наделяя их своей энергией.
     С технической точки зрения происходит их перезапуск или перезагрузка, однако не без последствий для мертвого организма. Наш мозг имеет невероятно сложную структуру нейронов, которые, лишившись в процессе смерти своей импульсной активности, принимают энергию вируса для принудительного запуска, однако свою природную функцию при этом, естественно, не восстанавливают. Вирус, до этого момента сильно ограниченный в слиянии с ключевыми генами нашего ДНК, внезапно получает к ним доступ, как если бы, к примеру, мы смогли перепрограммировать робота, введя ему новые директории и коды доступа. Подобно послушному роботу, мертвое тело начинает принимать команды от вируса, который навязывает ему свои правила игры.
     Вирус не обладает интеллектом как таковым, поэтому для своей жизнедеятельности разум человека ему ни к чему, и поэтому зомби к нашему счастью такие тупые. Однако для жизнедеятельности вирусу необходима энергия, которую он, как и все мы, извлекает из белков, углеводов, аминокислот, витаминов и жиров, то есть из мяса. Обладал бы он интеллектом, то, возможно, смог бы довольствоваться не только мясом, но и фруктами, овощами, однако оного нет. Вирус руководствуется нашими звериными инстинктами для поиска еды, которые подсказывает ему самый простой способ ее заполучить: жрать все, что движется. Однако еда так просто не сдается, поэтому вирус активирует три основных органа восприятия: зрение, слух и обоняние. Поэтому мертвецы видят, слышат и чувствуют вас на расстоянии.
     В случае длительного отсутствия еды, вирус отключает биомашину для экономии энергии и впадает в анабиоз пока источник энергии вновь не появится в поле его досягаемости. Таким образом, вирус, находясь в теле зомби, может просуществовать много десятков лет, пока тело носителя окончательно не разрушится от воздействия окружающей среды, а в частности от солнечных лучей, которые попросту высушат тело до состояния мумии. Однако, как я уже говорил, вирус чрезвычайно силен и имеет огромный запас энергии, позволяющей просуществовать десятки лет без еды.      
      - А как же разложение, доктор? – спросил один из сержантов из глубины аудитории, - трупы ведь должны разлагаться.
      - С обычными так и происходит, но с теми, что находятся под действием вируса, дело обстоит не так. Точнее сказать, они подвержены разложению, но весьма незначительному. Мы ощущаем вонь, исходящую от зомби, видим раннюю стадию разложения, но не более. Вирус оберегает носителя и в живом, и в мертвом состоянии.
      - А укус? Расскажите про укус зомби, - обратился молодой капрал.
      - Что касается укуса, то тут все просто. Вирус уже присутствует в каждом из выживших, однако он не смертелен, ему это не нужно. В живом человеке продукты жизнедеятельности клеток выводятся естественным путем через мочу, кровь, пот и фекалии. У мертвецов, как вы понимаете, всего этого механизма нет. Их организм не работает по нашей схеме, у него своя собственная система выведения отходов из тела, а именно посредством выделения слизи изо рта. Вот эта самая слизь, состоящая из отходов жизнедеятельности вируса, для нас является смертельным ядом. Она медленно, но верно отравляет и убивает наш организм. Вирус на нее не реагирует, так как считает ее «своей».
      - Почему на животных он не действует? – вопрос прозвучал из глубины зала.
      - У человека более сложная структура ДНК, которая предполагает наличие двух ключевых генов, отсутствующие у животных. Это как раз те гены, что делают нас людьми, и, по странному стечению обстоятельств, вирус воздействует именно на них.
     Следующий вопрос задал майор Гамильтон, который на базе «Форт-Худ» командовал всеми операциями в боевой обстановке, выезжая с группами за периметр базы.
      - Почему зомби медлительны и не способны бегать, как мы?
      - Потому что вирус не может восстановить все функции организма носителя после его смерти в стопроцентном объеме. Можно сказать, что мышцы зомби лишены эластичности и скорости сокращений, присущих живому человеку.
      - Это несомненный плюс! – кивнул майор. – Тогда еще вопрос: почему зомби боятся огня? С того, что вы нам рассказали, я сделал вывод об отсутствии у них интеллекта, тогда почему они его боятся? Ничего больше - только огонь?
      - До конца неизвестно, но, возможно, потому, что вирус ощущает присутствие губительной для него температуры. Для того чтобы это ощутить, интеллект не нужен.
     С первого ряда поднялась рука.
      - Да, молодой человек, - заметил его Джеймс.
      - Один раз я видел, как зомби стояли на берегу реки и не решались в нее войти. Получается, воды они тоже боятся?
     Док пожал плечами.
      - Ряд наблюдений, проведенный солдатами за периметром базы, говорит об этом удивительном факте, но ответа на вашу загадку у меня пока нет. Кстати, вы подали идею. Сегодня же проведу соответствующий эксперимент.
      Довольный, распираемый изнутри от гордости по поводу похвалы, капрал опустился на стул.
      - Еще вопросы к доктору Паркеру есть? – спросил генерал.
     По аудитории пронесся гул голосов, но вопроса никто не задал.
      - Что тут можно добавить? – кивнул головой генерал, поблагодарив ученого за содержательную лекцию, – желаю удачи в вашем непростом деле!
     Джеймс кивнул на прощание и поспешил удалиться.


Глава 12


 
 
 

 
            
       

   
 
   
 
    
 
 
 

 


   

   
   
 

   


   
 
   



   
    
   
 
 
 
      
 

   

 
      
   
 






    
   
   
      


          
Мой личный рай среди зомби.


      - Ну, давай, давай, чертов ублюдок! – произнес я, высматривая в прицел винтовки, затаившегося среди машин, зомби, - Покажись, вонючий выродок!
      Зомби пока не торопился выглядывать и продолжал стоять за сгоревшим остовом большого пикапа. Можете мне не верить, но в последнее время ходячие мертвецы поумнели, или, по крайней мере, стали осторожнее. Словно вдруг осознали, что ко мне лучше не соваться, пока я сижу в своей крепости и у меня есть оружие. Не знаю, есть ли у них хоть какой-то разум, но то, что лезь под пули не стоит, они как-то поняли. Отстрел бродячих по улице зомби, это единственное развлечения для меня в последние дни, и его, у меня, похоже, пытаются отнять.   Чертовы твари!
     Ну, ничего, я подожду. Рано или поздно мертвяк выйдет из-за машины, а пока я расскажу вам историю моей жизни в зомби-апокалипсисе.

     Начнем все сначала. Меня зовут Нолан, Крис Нолан. И, насколько мне известно, я единственный выживший в этой чертовой стране. По крайней мере, я так считаю, если не согласны, готов поспорить, да вот только боюсь, что не с кем. Последние трансляции по телевиденью прекратились пять месяцев назад, радио заткнулось спустя еще полторы недели, последнего живого человека я видел четыре с половиной месяца назад, когда наш караван армии спасения проходил через этот маленький городок, название которого я так и не успел выяснить. Знаю лишь, что нахожусь в штате Техас, где-то на границе с Мексикой.
     На нас напали ночью. День выдался трудный, бдительность минимальна, многие вообще спали, за исключением караульных из числа военных, поэтому когда подоспели орды живых мертвецов, мы были застигнуты врасплох. Из-за халатности дозорных, которые вовремя не спохватились и не заметили мертвяков, мы попали в окружение. Ох, что тогда творилось, вы себе не представляете! Такое описать словами невозможно. Началась паника: повсюду крики, стоны, вой сирены, мычание и чавканье мертвецов, плач какого ребенка из палатки, и, конечно же, стрельба.
     Что-то меня опять не туда понесло. Попробую зайти издалека и рассказать с чего все началось. Первые сообщения о нападениях я услышал по радио, возвращаясь из командировки в Далласе. До конца света я работал в страховой компании инспектором по страховым случаям. Если с застрахованным  человеком случалась неприятность, то, прежде чем ему выплатить страховку, руководство направляло к нему меня, чтобы я расследовал данный страховой случай. Сейчас кривить душой незачем, и я могу сказать честно, что единственной моей задачей, на самом деле, являлось выявление любых нарушений или упущений, дабы мои боссы могли отказать человеку в предоставлении страховки.
     Да-да, я плохой мальчик, можно сказать, что я сам бы себе дал в морду, если б оказался по ту сторону барьера. Таких как я никто не любит, их даже презирают, но работа есть работа и кто-то должен ее делать.
     Итак, я услышал по радио о нападениях в городах и сперва не поверил тому, что услышал. Получалось что некие люди, зараженные неизвестным вирусом, нападают на других и убивают их. Да не просто убивают, а пожирают. От услышанного мои волосы встали дыбом, я даже не поверил, пока сам все не увидел. Фактически, когда самолет совершил посадку в аэропорту, в городе уже ввели военное положение. Повсюду военные грузовики, солдаты в полной экипировки, танки, полиция, перевернутые машины, пожары, стрельба. Боже, подумал я тогда, как нам вообще дали разрешение на посадку? Город утопал в крови и хаосе, а диспетчеры, тем не менее, были на местах и продолжали сажать самолеты.
     Но надо отдать должное и журналистам, которые во всем этом аду продолжали вести репортажи из самых горячих точек страны. Преклоняюсь перед их мужеством или безрассудством, смотря как на то посмотреть. Вести репортаж с улицы города в прямом эфире, и, в том же прямом эфире, быть сожранным мертвецами. Да, я видел и такое, причем не единожды. Один раз даже слишком круто все вышло – на женщину репортера напали трое оживших мертвецов, повалили ее на асфальт и принялись жрать ее в прямом эфире. Она кричала как ненормальная, билась и вырывалась от нападавших, а ее оператор – вот сука, продолжал все снимать, причем то наводя крупный план, то удаляя, чтобы мы простые обыватели, могли в полной мере насладиться зрелищем. Справедливости ради надо сказать, то еще было зрелище! По моему конец света наступил задолго до того, как мертвецы восстали в моргах и вышли на улицы городов, они лишь подвели черту под цивилизацией, точнее сказать, под ее концом.
     Нет, я убежден, что конец света наступил еще тогда, когда бог списал долги людям позволив своему сыну искупить грехи на кресте. Мы этого не оценили и продолжили вбивать гвозди в собственный гроб.
     Тьфу, что-то на философию потянуло.
     В свете последних событий я стал настоящим философом. Ну, к примеру: по телеку, пока он еще показывал, нам объяснили случившееся каким-то биологическим оружием, дескать некий ученый, из числа гениев, коими гордиться страна, создал вирус, способный повышать жизнестойкость солдат на поле боя, выносливость, силу и способность драться до последней капли крови. Очень круто все выходило, но вот незадача, вирус вышел из-под контроля, мутировал, усилив все свои свойства в разы, и в итоге стал таким сильным, что смог оживить мертвеца. С этого все и началось, с груза 200, погибших в Ираке солдат, которых вернули на родину, чтобы похоронить, да только вот не задача, они восстали из мертвых и стали жрать людей по чем зря. Не, знаю, возможно все так и было на практике, но лично я думаю, что господу просто надоело наше вмешательство в его дела, наше стремление к саморазрушению и он подвел черту весьма неординарным способом. Да, скорее всего так и было, лично мне хочется, чтоб так оно и было.
     Я человек не особо верующий, грехов в моей копилке не меньше чем у самого отпетого негодяя, так что все справедливо. Другого объяснения у меня нет, да я и не хочу его искать. Действительно, зачем? От того, докопаюсь я до правды или нет, ведь ничего не измениться, ходячие так и будут слоняться перед моими окнами день за днем, пока не доберутся до меня. 
     Собственно мне все равно, хотя пожить все же хочется еще, поэтому день за днем я борюсь за свою никчемную жизнь.
     Ах, совсем забыл, пояснить вам, причину, почему мне все равно.
     Мне наплевать на собственную жизнь и все происходящее вокруг, потому что я смертельно болен раком легких, и мне осталось не больше года. Смертельный приговор мне вынесли врачи три месяца назад, незадолго до того, как все это произошло. Тогда мне казалось, что жизнь кончалась, я даже подумывал о самоубийстве, в один из вечеров, когда напился вдребезги, но, будучи трусоватым от природы, задуманное я так и не довел до конца. И, как оказалось, не зря. Вы, наверняка, меня не поймете, но я, в какой-то мере, был рад, что так все вышло, что внезапно наступил конец света и я остался один, среди армии зомби. Понимаю, что это прозвучит глупо, но мне нравится ситуация, которая сложилась.
     Ведь правда, кем я был? Ни кем! Ноль, без палочки, офисный планктон, без родни, без семьи, с банальной внешностью и кучей комплексов. А теперь – я единственный выживший на земле (пока я не получил опровержения своим доводам), который день за днем выживает среди живых мертвецов, и до сих пор не попался к ним на обед.
     Ладно, хватит самобичевания, лучше я расскажу вам, как мне удалось выжить.
Я уже рассказывал, что когда на наш лагерь напали орды мертвецов, и началась паника, я оказался среди толпы мечущихся в истерике людей. Как ни странно, прежде все для меня самого, я в панику не ударился и стал осторожно выбираться из всей этой мешанины. Прежде всего, я задался целью обзавестись оружием, логично, не правда ли? Так как нас охраняли военные, оружия было много, но мне, как гражданскому, оно было не положено. Однако мне улыбнулась удача, и  я все-таки умудрился обзавестись кое-каким оружием. Улепетывая со всех ног из лагеря, я случайно наткнулся на мертвеца, который пожирал одного солдата, уже не подававшего признаков жизни. Недалеко от солдата валялась винтовка М-16. Риск был велик, но пробиваться без оружия среди всего этого хаоса было еще более рискованно, поэтому я решился. Осторожно приблизившись к мертвецу, я поднял с земли огромный камень и со всего маха опустил его на голову зомби. Удар оказался достаточным, чтобы мертвец завалился на труп солдата, не издав ни звука. Подняв винтовку с земли, я посмотрел на бедолагу и заметил в его кобуре пистолет марки Глок-17,  поборов страх я прихватил и его. Не успел я сделать шаг от трупов, как солдат, которого поедал мертвец, открыл свои белесые глаза и уставился на меня. Не дожидаясь пока он поднимется, я дал стрекача. Так у меня появилось оружие.
     В молодости я служил в армии, и потому умею обращаться с армейским оружием. Не успел я опомниться, как трое мертвецов окружили меня, одного из них я сразу же узнал, то был мой сосед в автобусе, с которым мы ехали к границе, во время эвакуации. Только теперь он выглядел иначе, у него не хватало правой руки и половины лица, я его и узнал то по идиотской футболке с изображением Губки Боба оседлавшего морского конька. Ну не придурок, подумал я, когда он сел рядом со мной в автобусе. Конец света, кругом мертвецы и смерть, а он вырядился так, будто в отпуск собрался в Майами. Безликий «Губка Боб» протянул ко мне свою оставшуюся конечность и распахнул пасть, за что и словил пулю в оставшийся глаз.
     Это было мое первое убийство и, надо сказать, оно меня взволновало и потрясло. Это вам не по картонным мишеням в тире палить, в тот момент я испытал эйфорию от власти, которое дает оружие.  Его мозги вылетели наружу и забрызгали морду второму мертвецу, который следовал за ним. Человеческий мозг жуткая дрянь, если он попал к вам на одежду или в глаза, вязкая мерзкая консистенция, которую невозможно отстирать или трудно смыть. Знаю по опыту, ведь трупов на работе мне пришлось повидать не один десяток. Так вот второй мертвец фактически ослеп, мозги первого залепили ему глаза и он, остановившись, принялся крутиться в поисках меня, не соображая протереть их рукавом. Его и третьего мертвеца-женщину, я уложил двумя выстрелами, освободив себе путь к армейскому джипу.
     Двадцать метров до джипа показались мне вечностью, кругом носились люди, за ними гнались мертвецы, свистели пули, чертовые солдафоны уже не разбирали где живые, а где ожившие и палили во все что движется. Так что я едва не погиб от шальной пули, прежде чем распахнул дверь джипа и заскочил в него. Весьма вовремя, потому что двое зомби тут же привалились в окну и стали по нему скрести и клацать зубами, пытаясь добраться до меня.
     Ключей в замке зажигания не оказалось, я почувствовал, как начал поддаваться панике, но все же взял себя в руки и принялся искать их внутри.  Когда распахнулась пассажирская дверь, я чуть голову не расшиб об руль. Рука сама направила пистолет в сторону опасности, и палец нажал на спусковой крючок. От звука выстрела я чуть не оглох, парень, что пытался заскочить ко мне, отшатнулся и с удивленными глазами посмотрел себе на грудь, где расползалось красное пятно. За те несколько секунд, что мы смотрели друг другу в глаза, я испытал множество противоречивых чувств, но одно – чувство вины, так и осталось во мне, пока его, еще живого, валили на землю мертвецы и впивались в него зубами. Самое страшное было то, что он пораженный моим предательством, даже не орал, пока его тело разрывали на куски и растаскивали в стороны.
     Мне ни чего не оставалось делать, как нагнуться закрыть пассажирскую дверь. Ключи вскоре нашлись под водительским сиденьем, очевидно, они туда упали, пока водитель в суматохе покидал авто.  Заведя джип я рванул с места и, не оглядываясь назад, погнал подальше от того ада, что остался позади.
     Вырвавшись из оцепления, я понял, что праздновать победу еще слишком рано, потому как к тому времени данный городок уже кишел тварями. Улица была завалена трупами и не совсем трупами, я хочу сказать, что половина мяса на улице отбивалось или корчилось в судорогах на асфальте, в то время как вторая половина его пожирала. Жуть, в те тридцать с небольшим минут, что я прорывался к центру города, седых волос на моей голове прибавилось на треть, я вообще постарел лет на десять, пока не вздохнул спокойно, укрывшись в небольшом доме с зеленой оградкой и чертовыми скульптурками гномов. Но об этом чуть позже.
     Дабы вам было интересно, я хочу поведать то, что мне пришлось пережить, с момента, как я покинул наш, ставший небезопасным, лагерь и рванул к центру. Это была страшная ошибка, в виду того, что в центре ходячих было на порядок больше, нежели в нашем лагере. Эти твари ни чего не боятся, они кидались мне под колеса и я не всегда успевал или имел возможность от них увернуться. Их поганые тела так потрепали капот моего авто, что я стал всерьез опасаться заглохнуть посредине оживленной улицы, или я мог банально попасть в пробку из кучи машин брошенных на улице. Как бы то ни было, я рисковал вскоре оказаться внутри металлической банки, окруженный кровожадными упырями.
     Но это было лишь полбеды, как оказалось в баке моей машины почти не осталось топлива, лампочка предательски горела, указывая на пустой бак. Я почти отчаялся и едва не поддался панике, но все же взял себя в руки и стал искать безопасное убежище.
     Но где его найти, если кругом одни мертвецы? Куда податься? Я не мог себе ответить на этот вопрос и потому просто продолжал двигаться по улице, временами сворачивая то вправо то влево, выбирая наиболее безопасный маршрут, а по сути просто ехал там, где спокойно проходила моя машина, не опасаясь застрять среди брошенных авто.
     Вскоре я уже не замечал где люди, а где монстры, просто избегал всех. Пару раз к моей машине подбегали люди, по крайней мере они что-то кричали мне, пытались проникнуть внутрь, просили о помощи, стучали в окна, но я никак на них не реагировал и продолжал ехать куда глаза глядят, заблокировав все двери. Я понимаю, что это не делает мне чести, что я поступил как последняя скотина, но в тот момент я ни чего не мог с собой поделать, я спасал свою жизнь. Позже, уже в безопасности я пытался найти себе оправдание, я действительно мучился и не мог заснуть из-за своего поступка, но со временем я все же убедил совесть, что они были обречены, что все они были покусаны и представляли для меня реальную угрозу. Что их смерть была лишь вопросом времени, и я не мог их спасти, не мог рисковать своей, пусть и никчемной, но все-таки жизнью, ради незнакомых для меня людей.
     Итак, лампочка неумолимо указывала на пустой бак, поэтому я решил ехать вперед, пока не кончится бензин, или пока вообще будет возможность двигаться по этому аду. Я не зря сравниваю картину на улице с адом, потому как то, что там творилось не иначе как адом назвать нельзя.
     Одна девушка пыталась вырваться из окружения пяти ходячих и металась как загнанный в угол зверь, пока они не сузили круг и не повалили ее на землю, вцепившись в нее зубами. Как она кричала! Ее крик до сих пор стоит в моих ушах, несмотря на прочие крики на улице, ее голос я слышал громче всех, и это не мудрено, когда тебя, еще живого, разрывают на части и растаскивают в разные стороны. Один мертвец оторвал ей правую руку, еще двое по ноге, четвертый и пятый, вцепились в лицо и грудь. Эти твари, хоть и медлительны, и, в обычной ситуации не способны догнать человека, но обладают поистине дьявольской силой, способной разорвать человеческое тело на куски. Живой человек сколько угодно может метаться и убегать от них, но стоит им зажать его или окружить, пиши пропало, человек будет обречен.
     Картин, подобных этой, я видел превеликое множество, все те, кто пытался спастись на своих двоих, рано или поздно, все равно попали ходячим на обед. Один толстяк, надо отдать ему должное, ведь он, несмотря на свое тучное тело, отмахивался бейсбольной битой от шести трупаков, защищая своих жену и дочь, которые визжали, как ненормальные, пока отец разносил черепа мертвецам. Такого отца поневоле зауважаешь: бился он до последнего, даже когда его повалили на асфальт и стали рвать на куски, он все равно продолжал отбиваться и закрывать свою семью. Понятно, что это их не спасло, вскоре их тела стало не рассмотреть, под грудой копошащихся мертвяков. Надеюсь, они умерли быстро.
Не могу говорить об этом без слез. Воспоминания той ночи вызывают во мне бурю эмоций, тем более, от осознания собственной трусости в тот момент. Не единожды к моей машине подбегали люди и просили их впустить, но я ни кого не впустил. Сейчас я пытаюсь найти себе оправдание, но не могу. Я стараюсь сказать себе: Эй, да ты не мог им помочь – открой бы ты дверь и туда ворвались бы ходячие, или остановка Джипа, чтобы подсадить кого-нибудь привела б к тому, что ты уже не смог бы тронуться из-за толпы, окружившей тебя. Нет, самое главное оправдание все же в том, что любой из них мог бы быть уже зараженным, а заражен, значит мертв – значит ходячий. Казалось бы резонная отмазка, но нет, совесть неумолимо твердит об обратном. Ты трусливая жалкая скотина! Вот, что она мне говорит.
     Двигаясь по улице, которая становилась все более непроходимой, я, в итоге, был вынужден остановиться. Нет, не из-за того, что бензин кончился, хотя к этому, пожалуй, все шло, а из-за того, что неудачно увернувшись от трех мертвецов, преградивших мне дорогу, я врезался в дерево у газона. Мой железный конь издал последний предсмертный вздох и замолк, и, хотя, я прекрасно видел, что из-под капота повалил пар из пробитого радиатора, тем не менее, попытался завести машину.
     Ни третья, ни четвертая попытка завести мотор, не увенчалась успехом, а пока я пытался завестись, ходячие окружили мою машину и стали скрестись в окна, клацая зубами и издавая такой рев, что я едва не потерял сознание от страха. Их было не меньше дюжины, поэтому я понял, что попал в западню, и выйти на улицу не представлялось возможным. Я был на грани и готов был сдаться, но потом, сам не знаю, как мне это на ум пришло, открыл люк в крыше и выкарабкался наружу. Сейчас я не могу сказать точно, что это было: инстинкт самосохранения, или здравый смысл, но я оказался на крыше джипа, куда эти твари залезть не могли. Некоторые из них пытались схватить меня за ноги, но я смог увернуться. Я так скакал на крыше машины, словно танцевал чечетку, что ни одна из этих тварей так и не схватила меня. Я понимал, что рано или поздно, кому-нибудь удастся меня схватить, поэтому я стал озираться по сторонам и прикидывать пути отступления. Кроме дюжины ходячих, обступивших мой джип, вокруг было полно мертвецов, но они были заняты поеданием моих менее удачных собратьев, поэтому у меня оставался единственный шанс на спасение – это спрыгнуть с авто и бежать к близлежащим домам, в надежде укрыться в одном из них. Так я и поступил. Спрыгнув на землю я дал такого стрекоча, что пятки мелькали. Миновав стороной кучку мирно поедающих труп человека мертвецов, я кинулся к ближайшему дому, где их не было видно.
     Двери дома оказались заперты, разве могло быть иначе?
     Пока я безуспешно дергал ручку входной двери, мои преследователи были уже совсем близко, с каждой секундой сокращая расстояние между нами. Бросив бесполезное занятие, я схватил мусорный бак и высадил окно, тут же кинувшись в спасительный дом. В кино герой прыгает сквозь окно, разбивает его своим тело и, как ни странно, оказывается невредимым. Тут это, естественно, не сработало. Я весь изрезался осколками стекла, руки, плечо, нога, два пореза на животе, три мелких на лице. Но обращать внимания на порезы, не было времени, так как надо было заблокировать окно. Пока я двигал шкаф с бельем к окну, ходячие достигли проема и уже совали свои окровавленные руки в окно. Пару раз им удалось схватить меня за руку, один раз меня  чуть не вытащили наружу, я говорил вам про их силу, но мне удалось отбиться от них, и придвинуть шкаф к окну.
     Немного переведя дух, я осмотрелся по сторонам. Дом, в который я вероломно проник, оказался самым типичным американским домом, с самой типичной обстановкой. Простая дешевая мебель в спальне, куда я влез, одна кровать и тумбочка, платяной шкаф, который я передвинул к разбитому окну, торшер и старомодный комод в углу, несколько фотографий в рамках на стене, вот и вся обстановка комнаты.   
     Прежде чем расслабиться я подошел к двери и, прильнув ухом, прислушался. Несмотря на то, что в доме было тихо как в могиле, я решил пока не выходить из комнаты и закрыл дверь, заблокировав замок ручки. Лишь теперь я понял, как устал. Руки и ноги ныли от усталости, голова, словно свинцом налилась, я сделал пару шагов вперед и, рухнув на кровать, моментально вырубился.      
     Не знаю сколько часов я проспал, но когда очнулся, солнце уже взошло, сквозь щели за шкафом пробивался скудный свет, которого едва хватало, чтобы не натыкаться на предметы в комнате. Очнувшись, я не сразу понял, где я, и сперва здорово испугался, но потихоньку память вернулась, и я со стоном привалился к стене, не желая возвращаться к реальности. Ну, правда, кто захочет проснуться в доме осажденной живыми мертвецами?
     Осторожно, чтобы не создавать лишнего шума, я прокрался к окну и посмотрел в щель за шкафом на улицу. При свете дня улица предстала в еще большем кошмаре, нежели это выглядело ночью. Повсюду стояли брошенные машины с распахнутыми дверцами, многие из них горели, источая едкий черный дым горящего пластика. На кузове многих из них были видны отпечатки окровавленных рук, кое-где были разбросаны вещи, среди которых валялись оторванные конечности их бывших владельцев. Лужи крови и человеческих внутренностей, словно буйство красок на холсте самого дьявола.
     Но самое ужасное было то, что везде, куда доставал взгляд, бродили ходячие мертвецы. Как неугомонные демоны ада они топтались возле оград домов и брошенных машин, слонялись взад и вперед по улице, сталкивались друг с другом, но продолжали двигаться. От их монотонного движения и противных стонов у меня защемил низ живота, а от их вида стал подниматься комок из желудка. Едва сдерживаясь от рвоты, я продолжил их рассматривать. У некоторых не хватало одной или двух рук, у некоторых ног, те, что были без ног, ползали по земле, безрукие наступали на них и иногда падали, но продолжали всякий раз вставать и снова брести в неизвестном направлении. Рассматривая их, я насчитал пятерых у кого был разорван живот, из которого свисали кишки, словно красные змеи, волочившиеся следом. У трех, как ни странно все женщины, не было лиц, только голая кость черепа, вместо лица со впалыми глазницами, в центре которых вращались белесые глаза.   
     Понимая, что скоро я выплесну содержимое своего желудка на пол, я отошел от окна и стал массировать вески, пытаясь унять треск в голове. Нужно было что-то делать, я не мог всю оставшуюся жизнь просидеть в этой комнате, поэтому я стал соображать, как поступить дальше. Мне нужен был хоть какой-то план и вскоре я его составил.
     Во-первых; я был жив и не покусан – это большой плюс, значит, шанс выжить у меня оставался. Во-вторых; я нашел какое ни какое, но все же убежище. В этом доме жили люди, а значит, в доме должна быть еда и, возможно, оружие. Я очень на это надеялся, так как находился в штате Техас, а в Техасе у каждого второго есть оружие. В-третьих; мертвецы потеряли ко мне всякий интерес. По крайней мере, ни кто из них не пытался осаждать мой дом, а потому можно было спокойно осмотреть дом и, в случае необходимости, укрепить слабые места.
     План действий я наметил, теперь надо было начать его исполнять. Проблема состояла в том, что для его реализации надо было покинуть комнату и выйти в коридор, а там меня мог поджидать неприятный сюрприз. Входная дверь была заперта изнутри, а значит, в доме кто-то был, или мог быть, хозяева например. Если это так, то нет ни какой гарантии, что их не покусали, и они не обернулись в долбанных зомби.
     Конечно, могло быть так, что на момент всей этой задницы в доме хозяев вообще не было, могли же они уехать из своего дома ранее, но не факт. Пока не осмотришь дом, правды не найти, и это было самое ужасное. Я был не готов выйти в коридор и начать сражаться с этими тварями, окажись они в доме.
Прошло не меньше часа, прежде чем я осмелился открыть дверь комнаты и выглянуть наружу. Для защиты от возможной опасности я прихватил металлический стержень от абажура, тяжелея палки я не нашел, еще был вариант использовать в качестве оружия ножку от кровати, но она оказалась слишком короткой, чтобы с безопасного расстояния атаковать ходячего.
     За дверью, слава всевышнему, меня ни кто не поджидал. Осторожно ступая по паркету, я стал продвигаться по коридору, попутно крутя ручки дверей остальных спален и заглядывая внутрь. Дверь своей спальни я оставил распахнутой настежь, чтобы в случае опасности быстро вернуться в нее. Через полчаса я убедился, что дом был пуст. Ни на первом, ни на втором этажах, ни кого не было. В доме не было даже кошки, хотя миску и поилку для нее, я обнаружил на кухне. Обследовав дом, я укрепился во мнении, что хозяева отсутствовали в нем уже несколько дней, причем уезжая, они рассчитывали отсутствовать долго, так как провизии в доме я практически не нашел. Из того, что можно было съесть: три банки тушеной свинины, две банки консервированной фасоли, две банки сардин и банка жареных бобов. Была еще пачка спагетти, но, если отключится электричество, есть их можно было лишь сырыми. В общем, я отложил ее напоследок, мало ли чего? С едой мне не повезло, а вот с выпивкой дело обстояло гораздо лучше. В комнате на втором этаже, очевидно кабинет хозяина, судя по убранству, я обнаружил неплохой бар, с достаточно сносной выпивкой. Похоже, хозяин любил выпить по выходным и собрал неплохую коллекцию из виски, текилы, водки и рома. Была еще пара бутылок вина, простого и дешевого, очевидно хозяин его не употреблял, а держал для ассортимента или для гостей.
Обнаружив спиртное, я немного расслабился, по крайней мере, недельку, другую на этом я протяну, а дальше посмотрим.
     С оружием вышел промах, так как оного просто не оказалось. Видно я попал в дом того небольшого процента людей, которые принципиально не держат оружия в доме. Оставался еще шанс обнаружить оружие в подвале, дверь в который я нашел под лестницей на второй этаж, но его обследование я решил оставить на потом.
     Первоочередная задача была укрепить все окна и забаррикадировать обе двери в доме. Я не знал, как долго продлиться затишье у живых мертвецов, прежде чем обуреваемые голодом, они вновь начнут осаждать мой дом. Молоток и гвозди я нашел возле двери подвала в специальной нише. Пока я рылся в инструменте, мне показалось, что из-за двери подвала послышался какой-то звук. Я не был уверен, что что-то слышал, но не на шутку испугался, представив, что там могло прятаться. Отбросив сомнения и страхи прочь, я стал собирать по дому полки и стеллажи, которые можно было бы прибить к окнам и дверям.
     И, вот когда я стал заколачивать раму, дверь подвала со скрипом отворилась. Меня словно ударило током, сказать, что я испугался, значит ровным счетом ни чего не сказать. Я поседел на пол головы при этом звуке. Не дожидаясь того, что выползет сейчас из подвала, я кинулся с молотком к двери и замахнулся, готовый опустить его на голову зомби. Не знаю, что меня остановило, когда из-за двери осторожно высунулась голова мужчины и посмотрела по сторонам. Как у меня нервы не сдали, не пойму? Толстый мужчина в очках и проплешиной на голове, высунул голову из-за двери и осмотрелся по сторонам. Когда он, вдруг, заметил меня, подскочившего к двери с молотком в руках, он взвизгнул, и нырнул обратно, резко захлопнув за собой дверь. Послышался звук запирающейся щеколды и его торопливые шаги по лестнице, пока он сбегал вниз.
     То, что это был не живой мертвец, а обычный человек я понял сразу же, как увидел его, поэтому подождав немного, я дал ему немного времени, чтобы он осознал во мне человека, а не зомби, и постучал в дверь. 
      - Эй, внизу! – крикнул я человеку в подвале, - Все в порядке, здесь нет мертвецов! Можешь выйти.
     Гробовая тишина за дверью.
     Я постучал вновь и повторил тоже самое.
     За дверью послышалось какое-то шуршание и разговор. Получается он там не один. Вскоре я в этом убедился. Через минут двадцать, дверь вновь отворилась, и толстый человек выглянул из-за нее, опасливо озираясь по сторонам. Я сидел в кресле, неподалеку от подвала, и пил виски из стакана.
     Он спросил меня кто я такой, я представился.
     Из нашего с ним разговора я выяснил, что он, как и я, оказался в этом доме случайно. Только я зашел с парадного входа, а они с черного. Спасаясь от мертвецов прошлой ночью, они бежали от дома к дому, пока не наткнулись на открытую дверь черного входа, так и оказались здесь. На мой вопрос, почему он с семьей, с ним была жена и пятнадцатилетний сын, забрался в подвал, тот пояснил, что они посчитали, будто так будет безопаснее. Помню, тогда  подумал, что этот парень оказался еще трусливее меня, ведь не услышь он стук молотка и мою ругань, когда я попал по пальцу, он так и просидел бы в подвале до самой смерти, пока не сдох бы от голода.
     Самое интересное оказалось чуть позже, когда члены его семьи вышли из подвала. Они оказались такими запуганными, что на мое предложение совместными усилиями укрепить дом, наотрез отказались и предпочли вернуться обратно в подвал, свято веря, что только там они будут в безопасности, пока военные не очистят город от зомби и не спасут их. Этот человек поразил меня своей наивностью и недальновидностью, я даже попытался его переубедить, в конце концов, вчетвером безопаснее, пока не заметил укус на руке его пацана. Пацана покусали, а значит скоро ему предстояло сдохнуть и восстать из мертвых. Не знаю, понимали ли его мать и отец ту угрозу, которую он представлял, но я решил не вмешиваться. Как бы это правильнее сказать: Я промолчал о том, что укус превращает человека в зомби, и не стал переубеждать их не спускаться в подвал, где, как они считали, безопаснее. На том и расстались.
     Они, захватили одеяла и подушки, еще какую-то утварь, я не смотрел, что они там набирали себе в подвал, и спустились обратно. Единственное о чем я спросил напоследок, так это про оружие. Они сказали, что в подвале его нет, что и сами искали его, но не нашли.
     Дверь за ними закрылась, больше живыми я их не видел.
     Зато слышал позже, уже мертвыми.
     Как и предполагалось, парень перекинулся следующей ночью, напал на своих родителей, я слышал, как они истошно вопили от боли и ужаса, а потом они все втроем стали доставать своим протяжным мычанием и стонами.
Здесь, я думаю, мне надо становиться и все вам пояснить.
     Понимаю ваше смятение. Да, я сознательно все сделал так, что они все погибли. Я отдавал себе отчет в том, что именно так все и будет и намеренно послал их на верную смерть. ДА, сволочь я полнейшая, тварь и скотина! Полностью с вами согласился бы до той проклятой ночи, когда мертвые встали и стали жрать живых, пока мир не перевернулся с ног на голову. Теперь, в новом мире работают несколько иные правила. Теперь, если хочешь выжить, нужно играть по правилам нового мира.
     Сейчас объясню что имею в виду.
     Допустим, я рассказал бы им все, как оно есть, что парень их скоро умрет, вновь оживет и разорвет нас всех. Что, чтобы выжить нам всем, нам надо избавиться от него, попросту замочить его, проломить ему голову, потому что это единственный надежный способ  утихомирить живого мертвеца. Прикинули! А теперь поставьте себя на месте его родителей. Вы бы дали убить своего сына? Вы бы вообще поверили в то, что он не окажется тем единственным на свете сукиным сыном, который бы после укуса ходячего не перекинулся бы в зомби? Можете сколько угодно фантазировать, но окажись бы вы на моем месте, вы поступили бы точно так же, как и я. Мне жалко тех наивных, верящих в то, что их спасут военные, людей, но стать обедом их зомби-сынка я не собирался. Так что я максимально упростил себе задачу и сэкономил время, не посвятив их в правду.
     Итак, я вновь выжил. Подставил тех бедолаг, но все же выжил. Теперь передо мной стояла другая задача: как вынести эти непрекращающиеся не днем ни ночью стоны из подвала. В отличие от других ходячих, мои подопечные словно чувствовали мое присутствие в доме и без конца выли, стонали и скреблись в дверь. Вы не представляете себе насколько это невыносимо. 
     Первые дни я старался не обращать внимания на них, сперва даже получалось. Я даже придумал себе развлечение: подходил к двери, за которой бесновались мои домашние зомби и начинал покрывать их трехэтажным матом. Я представлял себе, что за дверью находиться мой долбанный начальник и его стерва жена, или представлял, что за дверью мои коллеги по работе, которых я непросто ненавидел, я их презирал, каждодневно желая им смерти. Эти суки меня так презирали и ненавидели на работе, словно мы не одну говенную работу с ними делали. Они относились ко мне так, как относится человек к куче отбросов, гниющих и вонючих. Вели себя со мной так, словно их «дерьмо не пахнет». Видит бог я искренне желал им смерти, когда они были живы и искренне радовался представляя себе, что они, в отличие от меня, также бродят по улицам в виде разлагающихся мешков с дерьмом. Можете мне поверить, первые дни для меня, пока я играл в свою игру, были просто великолепными. Я так кайфовал, поливая беснующихся за дверью мертвецов, дерьмом, что вскоре сам стал от себя шарахаться. Неужели это был я? Ей богу я себе и представить не мог раньше, что могу столько словесного поноса вылить на кого-нибудь.
     Но это развлечение меня вскоре утомило.
     Вскоре я пресытился этим и стал страдать от своих питомцев. Их стоны, вой, и стуки в дверь сводили меня с ума.
     Я стал больше пить. Я стал, буквально, напиваться в стельку. Пока я спал или еле ползал по дому пьяный, я забывался и, хоть ненадолго, наступал покой. Казалось бы я нашел панацею от воющих в подвале зомби, но те тут-то было. Не помню, как это произошло, я был в стельку пьян, но очевидно в пылу пьяного угара, я открыл дверь в подвал. Не знаю, какой бравады мне захотелось, не знаю какую цель я преследовал в тот момент, но я отворил дверь подвала и дал одному сукиному сыну выйти наружу.
     Словно не веря своему счастью, злобная тварь, половина лица которой была съедена сородичем, в прошлом мамаша семейства, тут же кинулась на меня и повалив на пол стала клацать зубами перед моим лицом. Хвала всевышнему, но каким-то невероятным образом, подвальная дверь захлопнулась и ее заклинило. Лежа под этой обезображенной вонючей стервой я изо все сил пытался не дать ей меня укусить, придерживая ее голову обеими руками на безопасном расстоянии. Даже в тот момент, отбиваясь от чертовой сучки, я нашел время глянуть на подвальную дверь. Увиденное мною не вселило в меня надежду. Дверь, хоть пока и держалась, но ходила ходуном и вскоре бы сдалась под натиском двух тел, бившихся внутри подвала. Лежа на полу под живым мертвецом я окончательно уверовал в бога. Правда! Не осталось и тени сомнения в том, что его нет. И вот почему: не знаю как, он там оказался, не иначе как ангел хранитель подбросил его мне, но мне под руку попался зонтик-трость. И вот ведь удача, его кончик оказался на удивление твердым и острым. Я проткнул голову твари, вонзив зонтик ей в рот, и с силой толкнув вверх. Зонтик проткнул голову насквозь, зацепив мозг, тварь дернулась несколько раз и замерла, как чертов манекен. Отбросив ее в сторону,  я пулей подскочил к двери и подпер ее тумбочкой, как раз в тот момент, когда она поддалась и в открывшееся пространство просунулась почерневшая от разложения рука толстяка. Я неистово молотил по ней молотком, даже тогда, когда она оторвалась от остального тела и разбитая в фарш валялась возле двери на полу.
     Так быстро я ни когда не трезвел.
Когда моя рука онемела от ударов по куску мяса на полу, я повалился на пол и зарыдал. Как сон сморил меня тогда, я тоже не запомнил. Надо сказать, тот показательный урок, пошел мне на пользу. Когда висишь на волосок от смерти, начинаешь по-другому расставлять приоритеты.
     Очнувшись, я вновь испытал ужас, когда осознание грозившей мне опасности вкралось в мой больной с похмелья мозг. Думаю, не стоит пояснять, что впредь я и думать забыл о том, чтобы приблизиться к той злосчастной двери. Мои зомби продолжали выть, стонать и время от времени, бросаться на дверь, словно проверяя меня на оплошность. Я, как мог, забаррикадировал дверь подвала, сделал самодельную шумоизоляцию из одеял и старый вещей прежних хозяев, и старался забыть про своих питомцев.
     Ах, совсем забыл!
     У меня появилась мелкая, но противная проблема,  в виде разлагающегося трупа в коридоре на первом этаже. Первый день я сторонился этого мерзкого комка вонючей плоти на полу, и преимущественно пребывал на втором этаже, но на следующий день я не выдержал. Мало того, что этот кусок дерьма вонял до невозможности, так у меня появилась навязчивая идея, что труп вновь оживет и нападет на меня внезапно, когда я буду спать, или сидеть на унитазе, справляя утреннюю нужду. От одной мысли о том, как она входит и набрасывается на меня, пока я сижу на горшке, меня бросает в холод. Быть съеденным зомби и вернуться в таком же поганом качестве на нашу грешную землю, это еще пол беды, меня больше пугает мысль, что после этого, я восстану из мертвых, и буду слоняться по квартире со спущенными штанами.
     Не знаю как вам, но по мне так это еще страшнее, чем просто превратиться в зомби.
     Уж так повелось, что с детства у меня выработался комплекс неполноценности относительно этого факта. История долгая и не буду ее рассказывать, скажу только то, что в детстве мои друзья пристыдили мое хозяйство, когда мы купались на речке голышом. Конечно, похвастать было нечем, я развивался несколько с запозданием, относительно моих сверстников, да и вода была холодная, но тогда это ни кого не интересовало, меня обсмеяли и даже придумали прозвище под стать позору. Три года я терпел унижения и насмешки, пока наша семья, слава богу, не переехала в другой штат, где мой отец нашел себе работу. Там я мог забыть детские страхи, начать все с чистого листа, но комплекс так и преследовал меня, заставляя стесняться собственного тела, несмотря на то, что с тех пор мое хозяйство значительно увеличилось. Вот и теперь мне не хотелось бы стать ходячим, а уж тем более со спущенными штанами.
     Ночь я проворочался в постели и ни на миг не смог сомкнуть глаз. Пару раз я осторожно спускался вниз, дабы убедиться, что труп в коридоре по-прежнему лежит без движений. Страхи оказались напрасными, так как он лежал на прежнем месте, один раз мне, конечно, это лишь воображение, показалось, что труп слегка шевельнулся, от чего мои ноги подкосились, но присмотревшись, я убедил себя в том, что это не более чем игра света от свечи в моих руках.   
     Когда наступил рассвет, я спустился вниз с охапкой простыней и подошел к трупу. Превозмогая тошноту и отвращение, я кое-как смог упаковать тело в простыни и поволок его на второй этаж. Другого варианта у меня не было, кроме как выбросить тело в окно со второго этажа. Пока я выталкивал тело, несколько ходячих заметили меня в окне и двинулись к дому. Обычно я не показывался в окне, и забыли про меня, но чтобы выбросить труп, мне пришлось распахнуть окно и напомнить им о себе. Весь оставшийся день, до самой глубокой ночи, ходячие осаждали входную дверь моего бастиона, порядков надоев мне. Слава богу, к утру они обо мне вновь позабыли и продолжили бесцельно слоняться по улице. Я же продолжил свое бесцельное существование внутри дома, день за днем приближая неизбежное.

Глава 2

     Через неделю, как бы я ни старался, наступило неизбежное – у меня закончились все продукты. Пара дней алкогольной диеты и наступил голод. Я понял, что это конец и стал раздумывать как уйти из жизни. Надо сказать – это оказалось весьма ощутимой проблемой.
     Для начала я перебрал все возможные пути лишения себя жизни. Можете гордиться мной, ибо я подошел к этому вопросу со скрупулезностью и щепетильностью, причем без паники и страха. Вот что я приготовил для сего процесса: петля, для удушения; таблетки снотворного (на первый взгляд этот вариант был самым приемлемым – уснул и не проснулся); ножи, в кухне их было превеликое множество, всех видов и размеров. Но очень скоро я понял, что потратил время на поиски и сбор вероятных орудий самоубийства, впустую. Любой из этих вариантов вел к одному – смерть меня, как человека и восстание моего тела, в качестве живого мертвеца. Не имея пистолета или ружья, я не мог вышибить себе мозги, чтобы гарантировать свое не воскрешение из мертвых. Не знаю как вам, но для меня были и есть вещи, пострашнее смерти, а именно воскрешение из мертвых.
     Ах, да, запамятовал совсем! У меня же был пистолет и винтовка М-16, - скажете вы! Были, да сплыли! Когда я в спешке покидал разбитый джип, я позабыл их в салоне авто. После я кусал себе локти по поводу этой промашки, но прошлого не вернешь. Такие дела.
     Что ж, вернемся. Факт отсутствия огнестрельного оружия, и невозможность прикончить себя раз и навсегда, и стал для меня поистине неразрешимой задачей, но, в итоге, помог мне выжить. 
     Парадокс, боязнь стать ходячим, не способность убить себя окончательно, раз и навсегда, толкнула меня к выживанию. А случилось это так. Умирая от голода и страха невозможности убить себя, я придумал выход из сложной ситуации. Конечно, помог, в большей части случай, но и не только.
     На десятый день пребывания в этом доме, четко утром, я услышал звук проезжающей по улице машины. Поначалу я не придал этому звуку никакого значения, решив, что это не более, чем слуховые галлюцинации, но все заставил себя встать с кровати и прильнуть к окну. По моей улице действительно ехала машина – черный пикап Додж, в которой я рассмотрел двух человек, мужчину и женщину. Как их сюда занесло, ума не приложу? Но именно они помогли мне, сами того не подозревая, выбраться из той ловушки, которой стал мой дом. Все банально и просто. Ходячие, переключили свое внимание на эту машину и все, как один, двинулись вслед за ней, подгоняемые свои безудержным голодом. Улица ненадолго опустела и я решился выбраться наружу. План промелькнул в моей голове поразительно быстро, хотя сперва сводился лишь к тому, чтобы сесть в одну из брошенных машин и рвануть, куда глаза глядят, из этого мертвого города.
Машина скрылась за поворотом вместе с бредущими за ней мертвецами, отодвинув шкаф от окна, я набрался смелости и все же заставил себя спрыгнуть на землю. Терять, как вы понимаете, мне было нечего. Если бы я остался в доме, то рано или поздно все равно бы сдох, а после восстал бы из мертвых. Так или иначе, конец был бы одинаковым, а так хоть рискнуть следовало.
     Очутившись на улице, я бросился к ближайшей к моему дому машине и, заскочив в нее, попытался завести двигатель. Не зная почему, но машина так и не завелась. Я подбежал ко второй, в ней не оказалось ключей. Третья была настолько разбитой, что двигатель, издав последний вздох в своей жизни, сразу же заглох. Еще три машины, стоявшие следом, были сожжены дотла. Меня охватила паника, и я стал метаться по улице в поисках целого авто, и поздно заметил, что окружен со всех сторон. Мертвецы, либо вернулись те, не догнав автомобиль, либо приковыляли новые, по рожам их не определить, медленно, но верно смыкали круг вокруг меня.
     Странно, сам не могу понять почему, я ни сколько не испугался, словно исход этого дня и так был предрешен, и наступал логический финал данного водевиля. Поняв, что для меня все кончилось, я вылез из авто и, выпрямившись, как гордый сильный человек, в полный рост, принялся орать на ходячих. Я сыпал в их адрес самые изощренные оскорбления, я смеялся и плакал одновременно, подняв камень с земли я запустил им в ближайшего ко мне мертвеца, не без удовольствия отметив при этом, что попал ему точно в лоб. Мертвец забавно пошатнулся и даже почти упал, но все же не остановился и продолжил приближаться. Я стал метать в них все, что только попадалось мне под руки, и едва не запустил в них увесистым револьвером 45 калибра, который случайно поднял с земли. Если б не этот приступ гнева, благодаря которому я стал швырять в мертвецов камнями, я бы е в жизнь его б не обнаружил.
     Вовремя осознав что мне попало в руки я на секунду остановился и стал рассматривать револьвер. Отличное увесистое оружие, с белым, отполированным до блеска корпусом, ореховая рукоятка! Я направил на ближайшего ко мне мертвеца грозное оружие и нажал на курок. Конечно, особо я не надеялся, но револьвер выстрелил. Даже не выстрелил, а, буквально выплюнул кусок свинца, отдача была такой, что рука заныла.  Голова мертвеца разлетелась на куски, на шее осталась только его нижняя челюсть, все остальное фонтаном осколков полетело в следующего зомби, забрызгав его страшную морду.
     Здесь подробнее. Выстрел револьвера, разлетающиеся куски головы мертвеца, брызги мозгов, отдача, запах пороха – я испытал религиозный экстаз, в тот момент!
     Мир сузился до размера револьвера в моей руке.
     Не знаю, как объяснить словами все то, что было на моей душе в тот момент, скажу лишь одно – это было божественно великолепно. На несколько секунд я ощутил себя всемогущим! Решимость вернулась ко мне, и я побежал. После я произвел еще три выстрела, не прицельно конечно, а просто так, на бегу, но это помогло. Мнимое ощущение безопасности от оружия в руках, дало мне толчок бежать и, уклоняясь от протянутых ко мне рук, в очередной раз спастись.
     Пробежал я немного, всего три дома, по счету от моего. Дальше бежать было некуда, впереди этих говнюков было еще больше, поэтому я свернул к какому-то дому, благо дверь была не заперта на замок, и укрылся в нем.
     Понимаю, что утомил вас, говоря избитую фразу, но мне опять повезло. Дом оказался пуст в плане живых мертвецов, и полон в плане оружия и еды.
     Алилуя! Я попал в рай!!!
     Дом, а уместнее было бы его назвать втором Фортом-Нокс, оказался неприступной крепостью. С решетками на окнах, железными дверями, с массивными замками и запорами и, что самое главное с годичным запасом еды, а также оружия, количества которого хватило бы, чтобы захватить Багдад.   Поистине, я был в раю!!! 
     Попытаюсь вам объяснить, хотя сомневаюсь, что мне удастся в полной мере описать все то счастье, что мне досталось, но я попробую.
     Обследовав дом, а я уже говорил, что это не просто дом, а неприступная крепость из бетона и стальных решеток, я обнаружил просторный подвал, буквально забитый оружием и едой. Чего здесь только не было: автоматические и полуавтоматические винтовки, пистолеты-пулеметы, пистолеты разных калибров, револьверы, охотничьи ружья,  с оптикой и без. Куча коробок с патронами, сортированные под каждый вид оружия в доме, стояли у стены на специальном стеллаже.
     Не веря своим глазам, я принялся исследовать арсенал. Все оружие было почищено, аккуратно закреплено в специальных полках на стене, пистолеты лежали на большом столе, часть из них, хранилась в железном шкафу в углу. Как могло быть столько оружия в одном жилом доме? Спросил я себя тогда, и нашел лишь один ответ, который оказался, тем не менее, неверным. Сперва я подумал о группе террористов, которые устроили в этом доме свой склад, но, позже, когда я полностью исследовал дом, я понял, что террористы тут не причем. Как оказалось, дом принадлежал одному майору, похоже, отставному. Его фотографии в форме были на стене в зале, в шкафу я обнаружил фотоальбом, где наш бравый вояка хранил свои фото с разных горячих точек планеты.
     Уж не знаю, любовь к оружию, или запас на случай войны, заставил нашего майора приобрести такой арсенал, но я был рад такой маниакальной тяги майора к оружию. Вероятно по той же самой причине, в доме хранился запас консервов, которого мне хватит, по самым скромным подсчетам, примерно на год. Но это еще не все. Помимо всего прочего, в доме было электричество! В гараже, что вплотную примыкал к дому и имел дверь в него так, чтобы можно было войти, не выходя на улицу, я обнаружил дизельный генератор и огромный резервуар с топливом, частично врытый в пол. Не знаю объем этого резервуара, на навскидку не меньше 1000 литров. Даже если генератор гонять круглые сутки, то топлива хватит не меньше чем на год. Это, как минимум, на пол года дольше, чем мне вообще отпущено из-за рака легких.
     В гараже также стоял мощный внедорожник марки «Шевроле». С запасами нашего майора можно было пережить третью мировую войну. Похоже, что на то он и рассчитывал.
     Если по-честному, то раньше я людей в военной форме не любил. Уважал, но не любил. Я всегда считал их недалекими напыщенными индюками в камуфляже, у которых одна извилина в голове, да и то от фуражки. Теперь я восхвалял своего вояку каждый день, как просыпался и шел варить себе кофе, отдавая честь его фотографии на стене. Я даже завел свой особый ритуал, согласно которому я должен был не менее одного раза в день отдать честь фотографии майора, обращаясь к ней не иначе как сэр, майор. Моя жизнь, благодаря ему потекла плавно, спокойно и размеренно, без страха, голода и ночных кошмаров.
     Но куда ж подевался сам майор? Спросите вы. 
     И я задавал себе тот же вопрос изо дня в день, пока случайно не наткнулся на портативный диктофон военного образца и не прослушал запись последнего обращения нашего вояки. Оказывается майор, как начался весь этот ад, стал вести своеобразный дневник, где описывал весь свой день. Так, ни чего нового я не услышал, все это я видел и своими глазами, но один факт мне показался интересным.
     Майор пытался анализировать причины, по которым мертвецы могли ожить и пойти по земле. Чего там только не было, начиная от ошибки ученых и заканчивая нападением инопланетян, но четкой причины он не знал, из чего я сделал вывод, что военные, по крайней мере все поголовно, к данному инциденту не причастны. Прослушивая голос майора на пленке я, наконец, узнал куда он подевался. Оказывается на четвертый день конца света, поправьте меня, если я сгущаю краски данной формулировкой, наш бравый вояка решил спасти семью в доме напротив. Как оказалось, в доме напротив осталась семья, из трех человек, которые не поддались первоначальной панике и не стали покидать своего дома, не в пример их соседей, но вскоре оказались в ловушке, так как обещанной помощи так и не дождались. Я то знаю, ведь я был среди тех солдат, что должны были их эвакуировать.
     Майор, будучи человеком чести, не мог игнорировать их призывы о помощи и предпринял попытку вызволить их, судя по тому, что дом пустует, весьма провальную.
     … Все, не могу больше, - сказал голос майора на пленке диктофона. – Их мольбы о помощи разрывают мне сердце, я должен их спасти, даже рискнув жизнью. Там маленькая девочка, она напугана, как и ее родители, они молят о помощи, и я не останусь в стороне. 
     На этом запись заканчивается и больше не возобновляется. Прослушав несколько раз запись на пленке, я впервые, за все это время, испытал укор совести. Я не стал бы их спасать, потому что это реальное самоубийство, даже с таким количеством оружия, что есть в доме, и то, что майор так и не вернулся обратно, лишнее тому подтверждение. Я не стал бы их спасать – это точно, как и точно то, что я не открыл дверь джипа ни кому, кто меня об этом просил, еще тогда на улице, когда сам попал в замес. Я понимаю, что поступил как настоящий трус и даже не ищу себе оправдания, от того на душе так паршиво.
     В тот день я нажрался как свинья, вылакав полную бутылку виски прямо из горла. Утро было тяжелое, похмельное. Голова словно свинцом налилась, ноги подгибались, руки тряслись, во рту словно кошки нагадили. В общем скверно было. Да еще это проклятое чувство вины, что не давало мне покоя. Как мог, я старался отвлечься от назойливых мыслей, позавтракал от пуза, впервые за столько дней ни в чем себе не отказывая, не в количестве, не в разнообразии еды. Как я уже говорил, запасов продуктов хватило бы не на один год, если расходовать разумно. Во время завтрака не отказал себе в удовольствии приложиться к спиртному, исключительно ради того, чтобы снять абстинентный синдром, но не рассчитал с количеством и в итоге вновь напился вдрызг.
     Последующие шесть-семь дней жизни, в доме майора, разнообразием не отличались. Я практически не выходил из запоя, пока, однажды, не проснулся в луже собственной блевотины на кровати. Кое-как, поднявшись и отмывшись в душе, а вода, как ни странно, еще текла из крана, я выбросил испорченное постельное белье вместе с матрасом из окна и решил завязать со спиртным, или, хотя бы умеренно его ограничить. Когда я закончил с уборкой и сварил себе крепкого кофе, дабы окончательно прийти в себя, пришло осознание того, что я запросто мог задохнуться в собственной блевотине ночью, а утром восстать из мертвых с облеванной рожей и мокрыми трусами. Представил себе картину и скривился от отвращения, хоть вновь к унитазу беги.
     Кстати, для того, чтобы вернуться из мертвых не обязательно надо быть покусанным, достаточно просто умереть, вполне обычной смертью.
     Такой факт я услышал из разговора военных, еще когда нас эвакуировали. Из их разговора я сделал неутешительный вывод: для того чтобы стать ходячим мертвецом достаточно просто умереть, проходит некоторое время и человек встает, без вариантов, за исключением тех, чей мозг, на момент смерти, был поврежден, или отсутствовал. Это, кстати, говорит как раз в пользу того, что причина оживления мертвецов, скорее всего носит вирусный характер, который проник в организмы всех людей и стоит человеку «откинуться», как вирус принимается за свое дело. Я много думал по этому поводу, но ничего умнее мне на ум не пришло.

Глава 3


     Итак, надо было как-то обустраиваться, чем-то занять себя, чтобы вновь не скатиться в беспробудное пьянство.
     Майор оказался интересным человеком во всех смыслах. У него оказалась серьезная библиотека, не менее тысячи книг, причем, в основном, весьма оригинальной тематики: ужасы, триллеры, мистика, немного фантастики, и то, та, что относится к боевой, а не фэнтази. Было немного книг по ремонту техники, рыбной ловле (к слову сказать, набор отличных дорогих спиннингов я обнаружил в подвале), охоте и строительству. Может мне и показалось, конечно, но складывалось такое впечатление, что наш майор предвидел конец света и во всех смыслах к нему готовился. Еще у него была огромная коллекция DVD дисков с подобными фильмами, очень много из которых, оказались, так или иначе, про конец света и про то, как после него выжить.
     Нет, точно! Чтобы вы не говорили, а я укрепился во мнении, что майор ждал и предвидел реальный конец света и приготовился к нему. От и До! Хотя сомневаюсь, что именно такой конец света он себе представлял, такое и представить сложно.
     Но вот ведь прикол, в его коллекции я нашел целых тридцать фильмов про живых мертвецов! Помните, в свое время, фильмы Джорджа Ромэро произвели настоящий фурор, открыв миру новое направление в жанре ужасов. А сколько после этого у него появилось последователей и не счесть? Я сам в то время уважал подобные фильмы. Сейчас страшно даже подумать.
     Как ни крути, а майору я был обязан по гроб жизни. Благодаря его прозорливости я теперь мог жить как король, как говориться –«ноги в тепле, нос в табаке»! Но от этого мне было лишь тяжелее на душе, ведь он погиб, возможно, даже бродит там где-то на улице с перекошенным лицом и белесыми глазами, в то время, как я пирую на его костях.
     И зачем он только полез выручать этих засранцев? Я бы не в жизнь, хоть прокляните меня!
     В общем обжился я у майора в доме, дни пошли своим чередом. Я с утра до ночи смотрел фильмы, читал книги, пил виски. Кстати о виски. Оного оказалось не так уж и много, в отличие от еды, которой было навалом. Похоже, что майор вел здоровый образ жизни, поэтому не шибко-то заботился о запасе спиртного на случай конца света. После той недели запоя мой запас  поиздержался настолько, что мне пришлось сильно ограничивать себя в алкоголе, а это самое обидное. Конечно, нажираться как свинья это не дело, я и сам это понимаю, но пропустить рюмочку за обедом, вечером пару коктейлей – это святое дело, как мне кажется. Но, увы, пришлось ограничиться лишь одним коктейлем на ночь, да и то сильно разбавленным водой.
     Электричество, а это неизбежно, учитывая, что все люди превратились в зомби, пропало через две недели. Видать автоматика не могла больше самостоятельно работать и, без обслуживания людьми, скоро накрылась. Или, что тоже вероятно, какой-нибудь нерасторопный зомби, шатаясь по электростанции, угодил случайно в трансформатор, спровоцировав короткое замыкание, и как следствие, полную темноту на улице и у меня дома. До этого фонари на улице, опять же на автоматике, исправно включались в восемь вечера, и тухли в пять тридцать утра. И, хотя на улице мне смотреть было не на что, одни шатающиеся чучела, но все же полная темнота наводила на меня животный ужас. Ну, правда, за окном толпы каннибалов, а я даже увидеть их не могу, а соответственно и защититься от возможной опасности. С электричеством в доме проблем не было. Как только пропало основное питание, я запустил резервное в гараже, у меня же был генератор.
     Так тянулся день за днем, превратившись в бесконечную череду несменяемых кадров проклятого фильма ужасов. Я начал сходить с ума от однообразия и монотонности своего прозябания. Пару раз слоняясь из комнаты в комнату я всерьез намеревался наложить на себя руки и покончить с этим кошмаром раз и навсегда, положить конец своим страданиям, но, что не удивительно, у меня не хватило духа нажать на курок.
     Вот ведь забавная человеческая природа! Сознание говорит, что пора заканчивать с этим балаганом, что жизнь моя и куска дерьма не стоит, и я лишь мучаю себя каждодневными страхами перед неизбежным. Но инстинкт самосохранения зарубает на корню все мои попытки прервать столь бестолковое существование. Каково было мучиться каждый день и страдать от своего положения, пока однажды, как всегда просматривая диски с фильмами, правда, уже безо всякого интереса, я не натолкнулся на одну мысль.
     Нет, я буквально запнулся об эту мысль и тут же схватился за нее, как за спасательный круг, бросившись в подвал своего дома, где хранилось оружие.
Я бежал по ступенькам вниз, и меня трясло от возбуждения. С одной стороны я не был уверен, что у меня хватит духа, а с другой стороны я понимал, что это единственное развлечение, что у меня осталось.
     Пробежавшись глазами по стеллажам, я нашел то, что мне было нужно: красивая штурмовая винтовка М16А3 с  оптическим прицелом и коробку патронов к ней.
     Майор хранил две такие винтовки отдельно от остальных в небольшом вертикальном шкафу со стеклянными дверками, тут же лежали коробки с патронами и куча всяких запчастей.
     Так вот, зачем мне понадобилась винтовка? И как она могла спасти меня от безумия моего одиночества? Да все просто – я стал стрелять из окна чердака по мертвецам на улице, сначала чтобы просто убить время и развлечься, затем, спустя несколько дней, чтобы оттачивать мастерство стрельбы.
     Эта тема для меня особенно трогательна, поэтому расскажу об этом подробнее.
     На чердак вела лестница, которая убирается в потолок и, чтобы ее опустить, я подпрыгнул и схватился за веревку. Лестница опустилась, и я поднялся наверх. Чердаком,  казалось,  никто никогда не пользовался, судя по толстому слою пыли и скудности обстановки. Похоже, майор не пользовался им по прямому назначению, как большинство американцев, те, что делают там шикарную комнату для своего старшего сына или просторный спортзал с тренажерами, а попросту устроил там склад всякого старого барахла. По-хорошему там не мешало бы убраться, но мне было не до того.
     Сгорая от волнения я подошел к окну, немного помучался с хитрым замком, и отворив окно выглянул на улицу. По улице, как и положено, бродили ходячие мертвецы, и ветер, время от времени, доносил до меня приторно сладкий запах разложения, источаемый их гниющими телами. Окинув взглядом улицу, я убедился в том, что их было никак не меньше сотни, и принялся возиться с винтовкой, пытаясь ее зарядить. И вот ведь что странно – тот факт, что их было так много, нисколько меня не напугал, напротив, я словно обрадовался, что веселье можно будет продлить. Странное чувство, не правда ли?
     Немного повозившись мне все же удалось разобраться как ей пользоваться, я зарядил полный магазин, включил одиночную стрельбу и вскинул винтовку, прильнув к оптике. Первый раз столкнувшись лицом к лицу с мертвяком, имеется ввиду в прицеле, я вздрогнул от неожиданности и тут же пальнул наугад, попав ему в правую скулу. Мертвяк резко дернулся и опрокинулся назад, распластавшись на асфальте. Хоть все это длилось не больше пары секунд, я, тем не менее, успел заметить, как позади его головы расцвел фонтан красных брызг, а голова как-то странно подломилась в сторону.
     Мой первый выстрел так взволновал меня, что пришлось подождать, пока уймется сердце, и руки перестанут трястись.
     Второго урода я уложил лишь с третьей попытки, чертов засранец покачивался из стороны в сторону, как гребаный Даун. Две пули ушли в молоко, третья снесла ему верхушку черепа, после чего он грохнулся на асфальт, расколов остаток черепушки и разбросав тухлые мозги. Зомби закрутили головами в разные стороны, очевидно пытаясь определить место, где я прятался, но между нами было не менее двухсот метров, так, что пока они даже не заметили, где я засел.
     Я припал к оптическому прицелу и присмотрелся к толпе ходячих на моей улице. Тут было на что посмотреть! Уж поверьте мне на слово! Каких зомби здесь только не было: с оторванными руками, с разорванными глотками, с глазами и без, с носами и без них. У некоторых не было лиц, кто-то постарался над их красотой, изрядно поработав зубами. Зрелище еще то, скажу я вам. Я впервые мог смотреть на них в упор, без спешки, имея возможность понаблюдать, без риска быть растерзанным.
     Вскоре я насмотрелся всласть и вновь открыл по ним огонь. Сначала они ничего не замечали. Те, в которых я попал, падали, остальные о них спотыкались, но продолжали  бродить бесцельно. Вскоре я так увлекся своим новым развлечением, что едва успевал перезаряжать магазины у винтовки, когда заканчивались патроны. Плевался и матюгался от нетерпения, когда набивал новые обоймы, чтобы продолжить расстрел.
     Так длилось часа четыре, пока несколько зомби не заметили меня в окне чердака и не поковыляли в мою сторону. Я этот момент как раз расстрелял последний магазин. Присев на стул я принялся набивать обоймы патронами, насвистывая мелодию под нос. Поднявшись во весь рост, я остолбенел от страха, липким холодным пауком, пробежавшим по моей спине. Перед моим забором колыхалось море мертвецов, ни как не меньше сотни я думаю. Со всех сторон двигались новые орды ходячих, которые точно теперь знали, где я обитаю. Они двигались в один такт, стонали и мычали, их почерневшие, покрытые струпьями руки, были вознесены вверх ко мне, и, казалось, что вот-вот повалится забор, под натиском их тел.
     На негнущихся, в мгновение ока ставших ватными ногах, я отступил назад и запнулся о коробку, повалился на пол и от испуга нажал на спусковой крючок винтовки, выпустив пулю в собственную крышу. Мне было страшно. Нет, не так, я испытал ужас от столь явного внимания ко мне со стороны мертвого цирка за окном. Немного придя в себя, я выглянул наружу, дабы удостовериться в целостности границ моей территории. Слава всевышнему забор был сделан на совесть и даже тысяча мертвецов не смогла бы проломить кирпичную кладку, облицованную камнем.
     Несмотря на вновь обретенное спокойствие, в тот день я больше не стрелял. Я спустился вниз, приготовил себе двойную порцию коктейля и уселся у окна, выходящее на улицу, предварительно задернув полупрозрачную занавеску, чтобы с улицы меня не было видно. Никакой здравый смысл и логика не могли отогнать меня в тот день от окна. Я не мог заставить себя не смотреть на ворота, которые покачивались под натиском сотни мертвых тел.
     Вскоре я свыкся с повышенным вниманием со стороны мертвецов и окончательно уверовал в нерушимости моей крепости.
     Дни тянулись один за другим, бесконечной вереницей однотипных событий. Я вставал утром, умывался, завтракал, сидя с книгой в столовой, попивая коктейль, словно ничего не произошло, и зомби-апокалипсис не наступил. Потом смотрел какой-нибудь фильм и поднимался на чердак, чтобы пострелять. Каждодневные пострелушки стали для меня обычным укладом жизни. Я словно каждый день ходил на работу. За две недели, что я занимался отстрелом ходячих мертвецов, я значительно поднаторел в этом искусстве. Теперь я практически никогда не мажу, мне кажется, что я с полной уверенностью могу причислить себя к профессионалам по стрельбе. Уверен, если б я сдавал экзамен в школе снайперов, то сдал бы на высший бал. Мой сержант мог бы мной гордится! Где он сейчас? Наверняка бродит где-то среди этих смердящих упырей и пускает слюни.         
     Моя жизнь шла свои чередом, однако три дня назад, ставший мне привычным уклад жизни, изменился.
     Я был на кухне и разогревал себе бобы с мясом на завтрак, когда услышал рев мощных двигателей на улице. Сначала я подумал что ослышался, но когда затрещали крупнокалиберные пулеметы, я подпрыгнул на месте, уронив сковороду на пол и разбросав весь завтрак.
     Никакой ошибки, я четко слышал, как строчили пулеметы, пару раз рванули гранаты. И чем дольше я стоял  и прислушивался, тем громче становился грохот стрельбы. Опрометью я кинулся на чердак, по пути прихватив винтовку и автомат, подбежал к окну и осторожно выглянул наружу.  Вначале  улице двигалась колона военной  тяжелой техники. В авангарде шли два танка, сминая машины, мертвецов и прочий хлам, следом шли три грузовика, укрепленные стальными листами по бокам, очевидно в виду неординарности окружающей действительности,  замыкали шествие три бронетранспортера с огнеметами и пулеметами на турелях. Солдаты расчищали себе дорогу, бесцеремонно расстреливая ходячих мертвецов на своем пути.
     От вида живых людей у меня закружилась голова. Неужели! Я не один такой, не только я выжил! Это казалось сном, и я даже ущипнул себя, чтобы проверить, не сплю ли я. Это не было сном, все было реально.
     Когда колона добралась до середины улицы, я рванул вниз к двери.
      - Здесь есть выжившие! – прокричал голос в мегафон. – Если кто выжил – выходите! Мы здесь, чтобы эвакуировать вас в безопасное место.  – Продолжал невидимый голос. -  Если у вас не будет обнаружено укусов, мы доставим вас в укрепленный лагерь к остальным. Укушенные должны подвергнуться уничтожению!
     Я подскочил к двери и схватился ручку, но замер в нерешительности.
     Сначала я не мог понять своего замешательства, но вскоре мысли прояснились, и картина моего замешательства стала очевидной.
     Я не пойду к ним, в этом нет никакого смысла. Жить мне осталось полгода, потом рак сделает свое дело. Здесь я сам себе хозяин, ни от кого независящий человек, с кучей оружия и еды, до самых последних моих дней.
     А что там,  с ними? Я вновь смешаюсь с толпой, буду получать скудный паек, и исполнять приказы военных, как обслуживающий персонал. С другой стороны, сейчас я умею обращаться с оружием и могу быть им полезен в этом качестве. Нет, в этом нет смысла. Был бы смысл, если бы не рак легких.
     Я посмотрел на дверную ручку, рука все еще лежала на ней, словно, в отличие от меня, не была со мной согласна и сама пыталась принять решение за нас обоих. Я заставил себя отойти от двери и осторожно прильнул к шторке окна. Принялся наблюдать за солдатами, которые уже поравнялись с моим домом.
      Из грузовика один за другим, стали выскакивать солдаты, которые тут же занимали стратегически важные места, чтобы не дать прорваться живым мертвецам, когда периметр был оцеплен, два крепких, высоких солдата проследовали к моему дому.
     Один из них громко крикнул:
      - Майор Стивенсон, сэр!  - он выждал небольшую паузу и вновь повторил, - Майор Стивенсон, сэр, мы пришли за вами! Вы меня слышите? Отзовитесь. 
     Я вздрогнул и отскочил от окна. Мой дом, ага, конечно, раскатал губу. Эти бравые морпехи пришли за своим майором и, похоже, не уйдут без него.
      - Майор, сэр! Отзовитесь!
     Второй солдат подошел к двери и подергал ее.
      - Дверь заперта, - сказал он, - похоже, что изнутри. Может проверить черный вход.
      - Валяй, - ответил первый и продолжил звать майора, второй, вскинув автомат, двинулся вглубь дворика.
     Опрометью я кинулся наверх и прильнул к окну в спальне. Отсюда открывался больший обзор, и я мог наблюдать за происходящим на улице. Солдаты отстреливали приближавшихся мертвецов просто и непринужденно, словно стреляли  по двигающимся мишеням в тире. Еще не одному из мертвецов не удалось перешагнуть через стометровый барьер.
     Я знал, что двери черного входа заперты надежно, поэтому не особо беспокоился по этому поводу, только если бравый солдатик решит их высадить. Первый, тем временем бросил звать своего майора и о чем-то говорил по рации. Наконец он закончил разговор и окликнул второго.
      - Винсент, мы уходим! – крикнул он.
      - Что так? – спросил его Винсент.
     Первый покачал головой, на лице залегла глубокая печать скорби.
      - Его нет в доме, он бродит на улице.
      - Как?..
      - Парни заметили его, он сам идет к нам, - ответил первый, - пошли, отдадим дань командиру.
     Оба солдаты покинули мой дворик, точнее дворик майора, и присоединились к своему взводу. Я приник к окну, чтобы увидеть самое трогательное зрелище, когда-либо виденное мной.
     Весь взвод выстроился в шеренгу и замер в ожидании, никто больше не стрелял, на несколько секунд воцарилась полная тишина, словно отключили звук на телевизоре. Солдаты ждали, пока к ним медленно приближался живой мертвец. Отсюда мне было плохо видно этого мертвеца, поэтому я припал к оптическому прицелу винтовки, и хотя я знал, кто был этот мертвец, мне, тем не менее, хотелось его рассмотреть, как следует.
     Без сомнения это был майор.
     Тот самый человек, что улыбался мне с фотографий, или напротив, был сосредоточен и хмур, в зависимости от обстановки. И хотя в изорванном зубами лице все еще можно было узнать бравого майора, теперь это был не он. Я сглотнул комок в горле, когда рассмотрел его вблизи. Рваные раны на лице, короткий ежик седых волос, залитый почерневшей кровью, вырванное зубами горло, почти до кости обглоданные руки, залитый кровью камуфляжный костюм. Майор до последнего носил форму, как некий символ своей нерушимости и непоколебимости: «солдат должен умирать в форме и при оружии, тогда это смерть героя» - сказал как-то Рузвельт.
     Мне было невыносимо больно смотреть на происходящее на улице, особенно учитывая, что я  пировал на костях майора, бесцеремонно занявший его место в безопасном доме. Это я должен там слоняться с тупым голодным взглядом, а не этот смелый честный человек.
     Я пытался заставить себя отойти от окна и не видеть всего этого, но не мог. Словно моя собственная совесть заставила меня насильно досмотреть акт чести и гуманизма до конца.
     Когда между солдатами и мертвым майором оставалось не больше четырех метров, их командир выступил навстречу мертвецу и отдал честь, остальные последовали его примеру.  Мертвый майор замер на секунду, словно в его мертвом мозгу разгорелось слабое пламя угасшей навеки памяти, и сделал последний шаг в своей «нежизни». Командир взвода морских пехотинцев вскинул увесистый кольт М1911 и выстрелил ему в лоб, майор опустился на асфальт. Его тело тут же подхватили два солдата и оттащили в фургон грузовика. Такой человек был достоин похорон и все это знали.
     Как колона двинулась дальше, я уже не смотрел, я рыдал на полу в спальне, и мое рыдание, сквозь которое вырывалось нечто большее, нежели просто плач горя, разносилось по пустому мертвому дому. Дом умер вместе со своим прежним хозяином, а я лишь паразит, поселившийся на трупе и пировавший на его мертвой плоти. Так паршиво мне не было никогда в жизни. Что-то сломалось во мне в тот день.
     После появления военных прошло три дня. Я почти не поднимался на чердак, предпочитая отсиживаться перед телевизором с пультом в одной руке и стаканом выпивки в другой. Я много думал о произошедшем, анализировал, сравнивал и пытался найти себе оправдание, в том, что я паршивый трус, который не достоин таких комфортных условий в зомби-мире.  Но чем больше я об этом думал, тем больше презирал себя, и, в итоге, пришел к очевидному выводу: я трус, и не было мне оправданий. Что уж кривить душой, тем более перед самим собой. Хотя, тот факт, что я это признал, заслуживает мизерного уважения, не правда ли? Многие из вас могут вот так самого себя назвать трусом? Думаю, нет. А я смог.
     На четвертый день я поднялся на чердак, приняв решение жить дальше, пока меня не съест рак, или зомби.
     Последние, кстати, стали избегать окрестностей моего дома. То ли они обрели примитивный разум, подсказавший им, что вооруженный человек в крепости из бетона – это недосягаемая добыча, или кучи мертвых, неимоверно вонявших тел, на улице отбили желание? У меня нет ответа на этот вопрос, но определенно живых мертвецов на улице почти не осталось. Редких, случайно забредавших я отстреливал всех до одного, в этом я теперь мастер.
     Что еще сказать?
     Пожалуй,  хватит, говорить не о чем. Скажу лишь то, что в последнее время я все чаще стал задумываться о смерти. Не о той, что бродила не упокоенной на улице, а о своей, собственной. Я всегда ношу с собой маленький смитт-и-вессон, 22 калибра. Это слабенький почти, что дамский пистолет мой ключ к окончательной смерти.  Пуля, выпущенная из него, не прострелит мне голову насквозь, раскидав мозги по всей комнате, я не хочу так мерзко выглядеть даже после смерти.
     Не знаю, есть смысл ждать пол года? Завтра посмотрим.

Глава 4

     Со стороны улицы послышался страшный грохот.
     Я моментально проснулся и вскочил с кровати. Будь я проклят, если это был не звук влетевшего на полном ходу автомобиля. Послышались выстрелы.
     Я кинулся к окну и посмотрел на улицу.
     Так и есть, черный БМВ Х5 влетел в остов давно обгоревшего Крайслера, возле начавшего дымиться внедорожника стоят двое, девушка, придерживающая живот и парень с пистолетом в руке.
     Зомби оживились и монотонно бредут в их сторону. Парень, дважды выстрелив,  поворачивается к девушке и что-то ей говорит, та отрицательно мотает головой, он толкает ее в сторону, не грубо, а так, словно пытается заставить ее уйти.   Девушка противится и стоит на месте.
     Еще три выстрела и пистолет замирает на затворной задержке, парень чертыхается и спешно меняет магазин. Вновь два выстрела и один зомби падает. Отсюда видно, что парень заметно нервничает и потому мажет, его движения резкие и дерганные, так ни в кого не попадешь. Зомби постепенно замыкают кольцо вокруг людей, парень вновь толкает девушку, призывая к чему-то, девушка противится и стоит на своем. Еще три выстрела и лишь одно попадание. Плохой признак, скоро их порвут.
     Я стою у окна и не могу поверить в происходящее.
      - Что ж я стою, как чертов кретин! – ловлю себя на мысли и кидаюсь из спальни в коридор, попутно прихватив свою любимую штурмовую винтовку М16А3 и парочку магазинов к ней. Путь на чердак занимает не больше тридцати секунд, но я понимаю, что и это, казалось бы ничтожное время, может стоить им обоим жизней.
     Влетев на чердак, я кинулся к окну и припал к оптическому прицелу. Делаю три быстрых выстрела подряд, один раз промазал, я тоже волнуюсь и делаю ошибки. Надо собраться. Делаю три глубоких вдоха и вновь вскидываю винтовку, ловлю башку зомби в прицеле и нажимаю спуск. Попадаю и перемещаюсь на следующего, опять выстрел – попал. Черт, слишком медленно, живых мертвецов уже слишком много, не успею.
     Эти двое заметили меня и замерли в нерешительности. Блин! Нашли время думать и сомневаться!
      - Сюда, давайте сюда! – кричу им и перевожу винтовку в режим автоматического огня. – Быстро, мать вашу так!
     Парень делает четыре выстрела прицельно, попадает, но лишь два в головы, так что минус два зомби. Моя задача резко осложняется, режим авто на винтовке дает большое рассеивание при стрельбе, так что надо быть вдвойне осторожнее, дабы не зацепить сладкую парочку. Плотность мертвецов становится угрожающе опасной, еще немного и тех двоих не спасти, даже будь у меня пулемет.
     Бля, ну почему они такие идиоты? Неужели не ясно, что надо бежать, пока еще есть возможность.
     Слава богу, они все же побежали в мою сторону.
     Вскидываю винтовку и отрываю огонь по толпе мертвецов. Тут уже не важно, попал я в голову или нет, главное, что пули отбрасывают их немного назад, задерживают на пару секунд, может этого хватит тем двоим?
     Парочка смогла преодолеть половину пути, парень яростно отстреливается на бегу, но у него заканчиваются патроны, через секунду и я пуст. Пустая обойма падает на пол с глухим стуком.  Я вставляю новую обойму, передергиваю затвор, навожу на цель и стреляю. Слишком долго, несколько секунд для нас непозволительная роскошь, учитывая количество мертвецов, невесть откуда взявшихся перед моим домом.
     Не успел я опомниться, как сразу возникает две проблемы: судя по тишине с улицы, парень отстрелялся полностью, и у него закончились патроны, а вторая это то, что они уже вне досягаемости прицельного огня и я, фактически уже не могу их прикрывать. Все чем я могу им сейчас помочь, так это отстрел дальнего края зомби, стрелять по ближним мертвецам мешает высокий забор.
     Или могу?
     Не задумываясь о последствиях и угрозе, я бросаюсь вниз и бегу по ступенькам лестницы. Сердце бешено бьется, адреналин сейчас голову разорвет. В мозгу лишь одна мысль – я должен их спасти!
     Да господи! Сколько же ступенек в этом проклятом доме!
     Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я выскочил из дома и подбежал к воротам, ведущим на улицу. За воротами ад! Слышу крик девушки, стоны мертвецов и проклятия парня, который отбивается от зомби вручную. Они уже у двери, отвори и впусти, всего-то делов.
     Внезапно просыпается внутренний голос. Он паникует, отговаривает меня, убеждает в том, что все уже кончено, их не спасти. Ты пытался, но что ты мог, они обречены, не открывай!
     Стряхиваю оцепенение и посылаю труса внутри себя куда подальше, - какого черта! Пошло оно все!
     Хватаю ручку, отдергиваю засов. Дверь распахивается и бьется об ограничитель с металлическим звоном. Девушка вваливается внутрь и падает на меня, сердце уходит в пятки, сперва я принял ее за зомби. Парень окружен мертвецами, отмахивается от них монтировкой, двое умудряются укусить его за руки. Стряхивает их и наносит удар по голове. Я вскидываю винтовку, руки сами все делают на автомате, нажимаю на курок, свинец раскидывает зомби в разные стороны, несколько секунд послабления и парень кидается ко мне, за спасительную сталь ворот. Вместе закрываем дверь, навалившись массой своих тел, щелкаю засовом за секунду до того, как мертвецы бросаются к нам. Они бьются телами о дверь, скребут скрюченными пальцами о металл, стонут и вопят как тысяча демонов. Но им не прорваться ко мне, и я это знаю.
     В изнеможении я опускаюсь на землю, обнимая винтовку. От эмоционального потрясения хочется спать, но я борюсь, не позволяю себе лишится чувств. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Все как в страшном сне, ничего не соображаю.  Надо отдохнуть. 
     Нет, сейчас неподходящее время для отдыха. Парня покусали, я своими глазами это видел, зараза проникла в дом и это лишь вопрос времени, когда он перекинется и бросится на нас.
     Я медленно поднялся с земли и посмотрел на парочку.
     Парень сидел на крыльце, понурив голову. В левой руке он сжимал опустевший пистолет Беретта М92, в правой  окровавленную монтировку.  Девушка рыдала и что-то ему говорила. Что именно я не слышал, да мне, по большому счету все равно. Все, включая его самого, прекрасно знали, что его ждет в ближайшее время, а посему утешения были напрасны.
     Я стоял и смотрел на них, не зная что сказать, с чего начать разговор. Решившись, я подошел к ним и присел рядом.
      - Вы кто? И как здесь оказались?
     Девушка вздрогнула и повернулась ко мне, посмотрев в глаза. В ее глазах я увидел столько боли и страха, что мне стало не по себе.
      - Его покусали! – выпалила она и вновь разрыдалась.
     Я кивнул головой.
      - Ты же знаешь, что это значит?
     Девушка всхлипнула и отвернулась от меня, парень сидел без движений, как статуя.
      - Ты знаешь? – спросил я, перехватывая поудобнее винтовку.
      - Нет, не надо! Прошу вас, он мой брат! – взмолилась девушка, повернувшись так, что частично закрыла собой парня. Только сейчас я заметил, что она беременна. Судя по округлости ее живота, никак не меньше четырех месяцев.
      - Я должен. Мы должны, – с дрожью в голосе, произнес я, направляя ствол в голову парня.
      - Нет, нет! Ты не можешь его убить, он мой брат! Только не он!
      - Я должен, мне очень жаль.
      - Нет, тебе не жаль…
     Девушка посмотрела на меня с ненавистью и злобой, словно я был виновен во всех ее бедах. Опасаясь агрессии с ее стороны, я отступил назад на пару шагов и вновь прицелился. Я видел, что она на грани и приготовился к худшему.
      - Он прав, - неожиданно произнес парень и поднял голову, - ты же знаешь, что он прав.
     Девушка тут же повернулась к нему лицом, напрочь позабыв про меня.
      - Нет, так не должно быть, - запричитала она, - мы через столько прошли, это не может происходить с нами.
     Парень нежно обнял девушку за плечи и, притянув к себе, поцеловал в лоб.
      - Да, но ничего не поделаешь, такова судьба. По крайней мере ты цела и твой малыш.
     Девушка зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Мне стало как-то неловко, и я опустил винтовку.
      - С тобой все будет в порядке, обещаю. – Произнес парень и вновь поцеловал сестру. – Этот мужчина позаботится о тебе.
      - А как же ты?
      - Я в порядке, только дальше ты пойдешь без меня, я останусь здесь и обрету покой. Жаль, что я не увижу, как ты станешь мамой, мне бы этого так хотелось.
     Девушка громко всхлипнула и посмотрела ему в глаза, парень улыбнулся.
      - Ты будешь отличной мамой, самой лучшей!
     Они обнялись и замолчали. Я был лишним в этой трагедии, это только их горе, но, как бы мне не хотелось, я не мог оставить их наедине.
      - Простите, что вмешиваюсь, - напомнил я о себе, - но может, хотя бы, в дом зайдем? И там все обсудим?
     Парень кивнул в ответ и поднялся с крыльца, поднимая свою сестру на ноги. Обогнув их, я отворил дверь в дом и сделал знак рукой, приглашая их внутрь. Пропустив их вперед, я, наконец, закрыл дверь, отсекая противные звуки, доносившиеся с улицы.
     Я не знал с чего начать, поэтому предложил им выпить.
      - Да, я бы сейчас выпил, - согласился парень, - а вот Элизабет нельзя.
      - Я принесу ей морковного сока, располагайтесь.
     В кухне я присел на минутку и задумался. С парнишкой все ясно, а вот что с его сестренкой делать? Могу ли я нести за нее ответственность? Должен ли вообще? Получается, что да. Я спас ее, вмешался, а значит, теперь, несу за нее полную ответственность. Пару недель назад я бы ужаснулся такому раскладу, но сейчас, как ни странно, я был спокоен. После того случая с военными, после их благородного поступка в отношении своего командира, во мне что-то изменилось. Прежний я, со всем его дерьмом, больше не существовал, я его уничтожил. Я нуждался в искуплении, и я его получил. Эта девушка, она мой шанс на искупление грехов. Если мне удастся ей помочь, может тогда я обрету  покой в своей терзающейся душе. Но захочет ли она этого?
     Когда я вернулся в комнату, брат с сестрой сидели на диване обнявшись, и молчали.
      - Виски «Джек Дэниелс», неплохо, с учетом обстоятельств! – попытался пошутить я.
     Парень вяло улыбнулся и взял стакан из моей руки, его сестре я принес морковный сок. 
      - Будем знакомы, меня зовут Кристофер Нолан, - представился я.
      - Бенджамин  Паркер, а сестру зовут Элизабет, - ответил парень.
     Мы выпили. Я посмотрел на своих новых друзей не зная что еще им сказать, я уже отвык общаться с людьми, да и ситуация была та еще.
      - Мы так и не сказали спасибо вам, за то, что вытащили нас из этой заварушки.
      - Да не за что, ведь не так я вам и помог, коли тебя… - Я замолчал, не договорив до конца фразу, все и так было очевидно.
     Бенджамин покачал головой.
      - Здесь нет вашей вины, я сам во всем виноват, не надо было заезжать в Игл-Пасс. И о чем я только думал?
     Так значит городок, где я застрял, называется Игл-Пасс? Интересно.
      - Обращайся ко мне на «Ты», я не такой старый, как выгляжу, - сказал я, потирая приличную бороду, которую я не брил с самого начала зомби-апокалипсиса.
      - Ладно, - кивнул он головой, и устало опустился на диван, Лиза тут же прильнула к нему.
     Меня мучило несколько вопросов, и мне не терпелось расспросить их о том, что твориться в мире. Телерадиовещание прекратилось, людей здесь не бывает, за исключением тех военных, что были здесь пару дней назад, да и то не в счет.
      - Как вас сюда занесло? – спросил я, первым нарушив тишину.
     Бенджамин поднял глаза и усмехнулся.
      - Поймали радиосигнал. Военные вещали на своей частоте, а у нас рация настроена на их волну. Из сообщений мы узнали, что они двинутся в Игл-Пасс, поэтому свернули с автострады и устремились в этот городок.
      - Но, ни каких солдат здесь не обнаружили, вот ведь ирония, - с грустью и болью произнесла Лиза.
      - Они были здесь.
      - Как? – удивился Бенджамин, - Как были, когда?
      - Пару дней назад. Вы просто опоздали.
      - Черт! – выругался Бенджамин и бегло глянул на свои раны. Укусы слегка кровоточили, края раны посинели и опухли. От укусов в разные стороны прорисовалась едва заметная сетка-паутина потемневших капилляров, явный признак заражения.
      - Как твои руки? – спросил я.
      - Болят.
     Я откинулся в кресле и глотнул виски из стакана, изо всех сил изображая непринужденность. Однако парень оказался не дурак, и понял смысл моего вопроса.
      - Мне немного осталось? - спросил он несколько отстраненно.
      - Я точно не знаю, как-то не довелось выяснить.
     Лиза взяла его руку и пощупала пульс, затем приложила голову к его груди и прислушалась. Дальше обследованию подверглись его глаза и рот.
      - Пульс неровный, дыхание хриплое, зрачки расширены и почти не реагируют на свет, десна наливаются кровью… - она внезапно замолчала и вновь разрыдалась. 
     Я был поражен. Секунду назад она доктор Хаус,  и вдруг рыдает навзрыд.
      - Минут двадцать. От силы тридцать, - сквозь всхлипывания подытоживает она.
     Надо отдать должное парню, который воспринимает ее слова с мужеством и хладнокровием, пусть и несколько наигранным.
      - Тогда у нас совсем мало времени осталось, давай прощаться сестра.
     Я сижу в кресле и смотрю, как прощаются два человека, два близких друг другу человека. Прощаются навсегда. За этим больно наблюдать, и я опускаю взгляд в пол, себе под ноги, на глаза наворачиваются слезы, мне хочется уйти. Но я не могу оставить их наедине с их горем, я должен идти до конца.
     Проходит несколько минут, прежде чем Бенджамин вновь обращается ко мне:
      - Приятель, ты мне поможешь с этим?..
      - С этим?.. – не понял я, - С чем именно, тебе помочь?
      - Ты застрелишь меня? – от его слов будто холодом повеяло.
      - Боюсь, что нет?
      - Почему?
      - Я не могу.
     Бенджамин делает пару шагов ко мне и берет меня за руку, его рука холодна как лед.
      - Ты должен.
      - Нет, не должен.
      - Ты же хотел пристрелить меня там, на крыльце, так в чем же дело?
     Я мотаю головой и пытаюсь не смотреть ему в глаза.
      - Это не то же самое.
      - Почему нет?
     Я молчу, потому что сам себе не могу ответить на этот вопрос.
      - Кристофер, ради всего святого, - в его голосе звучит мольба, - сделай это!
      - Почему ты сам не сделаешь этого?
      - Потому что самоубийство - это грех.
     Ответ поражает меня до глубины души. Неужели кто-то, после всего этого, еще верит в бога? На этом наш разговор окончен, и мы оба это понимаем. Он прощается с сестрой, последний раз поцеловав, желает ей удачи и смотрит на меня. В его взгляде немой вопрос.
      - Лучше во дворе, - с трудом выдавливаю из себя слова.
     Бенджамин понимающе кивает, и выходит за дверь,  ни разу больше не обернувшись, я следую за ним на негнущихся ногах. Я много стрелял в последнее время, но не в живого человека. Теперь я доподлинно знаю, каково это выстрелить человеку в лицо, глядя ему в глаза, в которых застыл страх, ужас и смертельная тоска.  Сегодня я не только спаситель, но и, против своей воли, палач.
     За моим домом есть небольшой дворик, мы направляемся туда. Парень уже совсем плох, он часто и прерывисто дышит, его лицо посерело, вокруг глаз темные круги. Но сами глаза! Боже, как это ужасно. Таких пустых, бездушных глаз я в жизни не видел. Есть мнение, что глаза – это зеркало души. Так вот когда человек превращается в зомби, первое, что он теряет во всей своей человечности - это душу. Теперь я это точно знаю.
     Бенджамин опустился на колени и закрыл глаза. Его всего трясет, как при лихорадке.  Превозмогая себя, я поднял ствол пистолета и направил его в лоб парню.
     Я медлил, сомневался, противился, не хотел…
      - Ни каких сомнений, - тихо прохрипел парень, - жми.
     Я нажал на курок.
     Грянул выстрел.
     Мои ноги подкосились, и я разрыдался.




Глава 5

     Мы похоронили Бенджамина под кустом Пекана во внутреннем дворике моего дома. Мой дом… Что ж я свыкся с мыслью, что теперь он мой, по крайней мере, бывший хозяин был не против.
     Я принес лопату из гаража и принялся рыть могилу, тупо, механически выбрасывая землю из ямы, постепенно углубляя и расширяя ее, чтобы могло поместиться тело взрослого человека. Копая могилу я старался ни о чем не думать, но проклятые мысли сами лезли в голову, не желая оставить меня в покое.
     Я убил человека – это страшно. Раньше, еще до всей этой хрени, я думал, что спокойно смогу убить человека, тем более при помощи огнестрельного оружия, я даже не раз представлял себе это. Как же я ошибался. Это вовсе не просто, я бы сказал, что чертовски трудно. Я до сих пор чувствовал кровь на своих руках, не в прямом смысле конечно. Мне кажется, что эта кровь никогда не смоется с моих рук.
     Лиза подошла тихо и встала позади меня. Когда я заметил ее, спустя какое-то время, я подумал, что вот-вот грянет выстрел и я упаду в собственноручно вырытую могилу. Я был уверен, что она отомстит мне, но этого не произошло. Она молча скорбела на могиле брата, до могильщика ей не было никакого дела.
     Наконец она заговорила со мной.
      - Пожалуй хватит, - шмыгнув носом, сказала она, намекая на то, что яма уже достаточно глубока.
     Я кивнул головой и выбрался из ямы, воткнув лопату в свежий холмик.
      - У тебя есть чистая простыня? Надо бы его завернуть.
       - Сейчас принесу, -  ответил я и удалился в дом, оставив девушку наедине с ее горем.
     Когда я вернулся обратно, то застал ее на корточках перед телом брата. На секунду в голове пронеслась шальная мысль: «Она что его ест»?.. Черт! Совсем спятил, долбанный придурок! – сам себя одернул я. Однако дурная ассоциация все же появилась неспроста, и я это прекрасно понимал. Прожив больше месяца в зомби-апокалипсисе, начинаешь невольно смотреть на простые, казалось бы, вещи под другим углом. Все, к чему мы привыкли, изменило полярность с «Плюса на Минус», так что ж я удивляюсь?
     Лиза провела ладонью по щеке брата, поцеловала его напоследок, и поднялась, пропуская меня вперед, чтобы я мог упаковать тело в саван.
     Я постарался сделать все как можно аккуратнее, чтобы у девушки даже мысли не могло возникнуть, что я обращаюсь с телом ее брата, как не с самым дорогим для нее. Вскоре я опустил тело Бенджамина в могилу. Лиза прочитала молитву: «Если пойду долиной смертной тени, то не убоюсь я зла, ибо ты со мной»… и так далее по тексту.
     Закопав тело, мы вернулись в дом.
     Лиза пребывала в состоянии полной апатии, поэтому я обрадовался, когда она согласилась подняться в спальню и немного поспать. Мне и самому надо было немного успокоится и прийти в себя. Однако спать я не стал, предпочтя сну стакан неразбавленного виски в кресле перед телевизором. Включив первый попавшийся под руку фильм, я никак не мог  вникнуть в сюжет, как и не мог собраться с мыслями, которые ураганом кружились в голове.   
     Вскоре, опьянев и разомлев от спиртного, я не заметил, как уснул.
     Лиза от пережитого стресса, в связи с кончиной брата, проспала без малого двадцать часов. Проснувшись под вечер, я пару раз поднимался в ее спальню, чтобы понаблюдать за ней. Она спала, что называется, без задних ног, хотя, иногда, она стонала во сне, ее лицо искажала гримаса ужаса, но вскоре все проходило, и она продолжала безмятежно посапывать. Я смотрел на нее как на некое чудо, а если задуматься, то, по сути, так оно и было. Молодая, симпатичная женщина, ни как не старше тридцати лет с зелеными, как у кошки, глазами и каштанового цвета волосами, волнами спадающими на хрупкие плечи, пухленькие алые губки, чуть вздернутый вверх носик. Я поймал себя на мысли, что она мне нравится, как женщина. Плохо это или хорошо я пока не знаю, время покажет.
     Ночь я провел на диване в зале. В доме была вторая спальня, и я мог переночевать там, но все же предпочел диван.
     Проснулся я утром от невероятного, давно забытого запаха, доносившегося с кухни, запаха горячего завтрака и круто сваренного кофе. В свои тридцать пять лет я ни разу не был женат, поэтому воспоминание о подобном запахе тянулись из детства, когда моя мама вставала раньше всех утром и готовила для меня и отца свежий завтрак. Запах жареного бекона, разлетавшийся на весь дом, еще тогда сводил меня с ума, что ж говорить о сегодняшнем дне?    
     Не в силах больше сдерживаться я оправился в кухню, вслед за ароматом домашней еды. Лиза стояла возле стола и намазывала хлебца арахисовым маслом, на свежей скатерти, которой и в помине не было на столе, когда я жил один, стояли тарелки с едой и две кружки свежесваренного кофе.
      - Доброе утро! – сказал я, входя в кухню.
      - Привет. Садись к столу, я приготовила нам завтрак.
     Дважды повторять не пришлось, я тут же сел за стол и придвинул тарелку с едой. Лиза порылась в морозилке и отыскала кусок свинины, который я расходовал очень экономно, лишь изредка  позволяя себя побаловать жаренным мясом. Судя по внушительной горке на тарелке, Лиза не экономила. Плевать! Такой запах, а вкус!.. Я отправил первую порцию в рот и закатил глаза от удовольствия, смакуя вкус жаренной стручковой фасоли и бекона. Божественно, только яиц не хватает, для того, чтобы поверить, будто попал в рай. Нет, что ни говори, женщина в доме, это круто.
     Лиза мило улыбнулась мне и присоединилась к трапезе. Через десять минут, когда наши тарелки опустели, я спросил:
      - Итак, Элизабет Паркер, расскажи мне свою историю.
      - Какую историю?
      - Ну как какую? Как ты пережила все «это», - я развел руками, намекая на зомби-мир на улице, - как добралась сюда и, самое главное зачем?
     Она замерла с вилкой в руке, очевидно обдумывая, что мне сказать.
      - Мы же тебе рассказали все, и про радио, и про то, как свернули неудачно в ваш городок.
      - Да, но мне интересно все, что предшествовало этим событиям. До того, как вы услышали сообщение. Насколько я помню, вы куда-то ехали с братом, а значит, преследовали конкретную цель. Так куда вы все-таки стремились?
      - Куда подальше, - попыталась отмахнуться она.
      - Это не ответ.
      - А зачем тебе другой?
     Ее взгляд стал холодным и напряженным. Несколько секунд игры в гляделки и она отвела взгляд в сторону. По ее лицу было заметно, что она что-то недоговаривает, что-то скрывает. Мне стало интересно.
      - Мне интересно.
      - Не уверена, что это интересно.
      - И все же, расскажи.
     Она долго меня изучала, словно прикидывала, можно ли мне доверить страшную тайну и наконец произнесла:
      - Мы с Беном ехали к нашему отцу в город Киллин на военную базу армии США «Форт-Худ», куда его и других ученых эвакуировали из Атланты, сразу после того, как вся эта хрень началась.
     Я был поражен: военные эвакуировали группу ученых. У меня появилось нехорошее предчувствие.
      - Атланта? Это же штат Джорджия?
      - Точно.
      - Ни чего не понимаю. С чего бы это вдруг военные просто эвакуировали группу ученых из Атланты в Киллин, штат Техас, если бы не…
      - Он им нужен чтобы создать антивирус для «Ареса».
     Я был сбит с толку, причем здесь Арес – бог войны. Видя мое замешательство Лиза придвинулась ко мне поближе и понизила тон, словно боялась, что нас могут подслушать.
      - Кристофер я тебе все расскажу, потому что мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, выслушай меня очень внимательно. То, что я тебе расскажу, больше походит на фантастический рассказ, но, тем не менее, все это правда.
     Я кивнул головой.
      - Я весь внимание.
     Она выждала паузу, словно собираясь с мыслями, или оценивая, достаточно ли я внимательно ее слушаю и начала:
      - Ты наверняка знаешь, что два года назад США отправили марсоход «Спирит-5» на марс. Экспедиция прошла успешно, и марсоход благополучно приземлившись на поверхность планеты, стал собирать пробы в долине «Маринер» - это самый крупный каньон на Марсе. Задача марсохода состояла в том, чтобы собрать образцы почвы в районе ледника «Сантос». Раньше на Марсе были иные условия, и большинство поверхности красной планеты была покрыта водой. Сейчас воду обнаружить можно лишь в виде льда, в частности в том самом каньоне. Ученые предположили: раз на марсе были иные условия, была вода и, возможно, атмосфера, то и жизнь, в любом из ее проявлений, тоже могла присутствовать. Как оказалось позже, предположения не были безосновательны. Собрав пробы грунта и кусочки льда, марсоход вернулся на землю десять месяцев назад. Первые же исследования льда с марса дали ошеломляющие результаты: в трех из  двадцати образцов был обнаружен неизвестный доселе вирус, получивший название «Арес», по названию планеты, на которой он был найден.
     Заметив мое замешательство, Лиза пояснила:
      - Арес и Марс одно и тоже. Так звали бога войны в греческой мифологии.
      - Ты меня за кретина держишь? Я знаю кто такой Арес.
      - Прости, конечно, ты знаешь кто такой Арес. Просто я так взволнована, что начинаю нести всякую околесицу.
      - Ты остановилась на вирусе с Марса.
       - Да, этот вирус сам по себе уникален, он не только доказывает, что на Марсе есть жизнь, но и, как оказалось, находился в состоянии анабиоза, когда попал к нам. Фактически он был жив.
      - К нам?.. Ты имела ввиду к человечеству, или  «к нам» означает к тебе лично?
      - И то, и другое выражение верно. Но в данном случае говоря «к нам» я имею в виду «к нам лично». Я входила в состав ученых, которые изучали данный вирус.
      - Ты имеешь ученую степень?
      - Да, ученая степень по биологии Принстонского университета, специализация вирусология, как и у моего отца, который возглавил нашу группу.
      - Подожди секунду, - сказал я, встав из-за стола и подойдя к холодильнику, где стояла бутылка початого вчера виски. Небрежно бросив кусочки льда в стакан, я наполнил его до краев виски.
      - Не лучшая идея с утра, - несколько разочарованно заметила она.
     Я вернулся к ней и сел напротив, демонстративно сделав большой глоток.
      - Может быть, но у меня и так башка болит после вчерашнего, а тут еще ты, со своим космовирусом. Итак, я так понимаю, этот самый вирус и оживил мертвецов.
      - Нет, не совсем так. Вирус «Арес» находился в состоянии анабиоза, когда попал к нам. Наверняка ты знаешь, что анабиоз – это пример приспособляемости живого организма, будь то вирус, микроб, беспозвоночное или земноводное к неблагоприятным внешним условиям, помогающей ему выжить.
     Я кивнул головой, давая понять, что я в курсе.
      - Первая попытка изучить вирус и вывести его из этого состояния, провалилась сразу. Мы допустили редчайшую глупость, не учтя тот факт, что атмосфера на Марсе на 95% состоит из углекислого газа, средняя температура составляет -50 по Цельсию, поэтому первый образец пропал. Осознав свою оплошность мы воссоздали условия близкие к условиям на Марсе, постепенно доводя их до идеальных, чтобы наш вирус мог выйти из состояния анабиоза. Прошло чуть больше месяца, а у нас уже было множество данных по этому вирусу. Сообщество ученых мужей ликовало, вирус был настоящим прорывом в науке. Как оказалось, он легко поддавался перестройке и мутации, легко адаптировался к новым условиям окружающей среды, путем банального привыкания. В течение двух недель мы меняли условия, постепенно увеличивая процент содержания кислорода и азота, относительно углекислого газа. Вирус привыкал к новым условиям с невероятной скоростью, что, в итоге, привело к его адаптации в нашей кислородной среде. Это было просто невероятно. Для того, чтобы человек адаптировался к условиям окружающей среды на марсе, должно пройти миллионы лет эволюции, но и то, не факт, что результат был бы положительным. А тут всего две недели. Дальнейшие исследования показали, что вирус «Арес» весьма фундаментальный.  Его влияние на человеческий организм просто невероятное. Оно…
      - Он мертвецов оживляет? – прервал я ее тираду, чувствуя, что от услышанного у меня задрожали колени.
     Лиза скривилась так, словно я воздух испортил.
      - Не совсем так. Это, так сказать, его побочное влияние. Апогей его мутации…
      - Хорош апогей, ни чего не скажешь.
     Допив залпом остатки виски я встал из-за стола и подошел к раковине и склонился над ней. Я был так поражен, что едва сдерживал тошноту, балансируя на грани безумия. Вирус, уничтоживший человечество самым безумным образом, каким только можно было себе представить, был не чем иным, как результатом игры в бога горстки ученых, один из которых, сидел сейчас в моей кухне напротив меня, и с упоением рассказывал, как они создали погибель человечества.   
     - Вы чудовища! – промолвил я, едва дыхание успокоилось. – Ты и подобные тебе уничтожили человечество.
     Я повернул голову и посмотрел ей в глаза.
      - Ты хоть понимаешь, что это ТЫ уничтожила всех людей!
     Ее губы дрожали, в глазах блестели слезы.
      - Мы не хотели этого, это произошло случайно. Откуда нам было знать, что…
      - Что? Что ожившие мертвецы порвут всех? Или что вы не сможете сдержать вирус под контролем? Или что еще? О чем вы там думали в своих лабораториях, когда ставили опыты над покойниками, когда они пытались вас сожрать!? Вы что думали, что сможете надеть на них ошейники, и спускать с цепи только когда вам будет нужно, а потом сажать их обратно? Чего вы там не знали?
     Лиза опустила глаза и беззвучно плакала, склонив голову над столом. Я приблизился к ней и со всего маха стукнул кулаком по столу.
      - Отвечай! Чего вы там не знали!?
       - Мы не знали, что вирус сможет мутировать до состояния «J-z», - всхлипывая, пролепетала она, - состояния «ЗОМБИ». Этого не должно было произойти.
      - Но произошло.
      - Да, и это чистой воды случайность.
     От негодования я сжал пальцы в кулак, постоял немного и отошел в сторону. Лиза испуганными глазами следила за мной, будто опасалась, что я могу причинить ей вред. Я решил взять себя в руки. Что толку сейчас орать и бесноваться? Да хоть ты себе задницу разорви в клочки, ни чего изменить уже нельзя.
      - Ладно, продолжай. Хочу услышать всю историю до конца. 
     Лиза встретилась со мной взглядом и опустила глаза. Я понял, что был с ней грубым и теперь она боится меня, глубоко выдохнув, я сменил тон на более спокойный.
      - Продолжай, прошу тебя.
      - Уверен?..
      - Да, хочу все знать.
      - Ладно, - она кивнула головой. – Как я уже сказала, вирус обладал невероятным потенциалом. Его влияние на человеческий организм было ошеломляющим и, изначально, не имело ни чего общего с тем, во что оно после вылилось. На начальном этапе мутации вирус стал панацеей от многих болезней. Вирус гриппа всех видов, герпес, стафилококк и многие другие. Сто процентный результат выздоровления пациентов. У нас просто головы кружились от такого успеха, просто немыслимо. Вирус «Арес» вступая в контакт с другим вирусом земного происхождения, не мог терпеть конкуренции и сразу запускал механизм его уничтожения. Через месяц испытаний мы получили устойчивый штамм вируса Арес, который можно было использовать как вакцину против большинства вирусных заболеваний.
      - И провели испытания на людях, - подытожил я.
      - Да, десять добровольцев из числа самих разработчиков.
      - Вы что его на себе опробовали?
      - Да, мы были уверенны в результате.
      - Ну, вы и психи, ей богу! И что? Вышло?
      - Не совсем. Трое из нас погибли.
      - Прекрасно…
     Лиза подошла к холодильнику, достала пакет апельсинового сока и налила его в стакан, выпила и, посмотрев на меня оценивающе, продолжила:
      - Мы просчитались относительно одной его особенности, из-за которой произошел тот несчастный случай.
      - Ага, чистой воды несчастный случай! Молодцы, ни чего не скажешь!
     Она пропустила издевку мимо ушей, и как ни в чем не бывало, продолжила.
      - Оказалось, что вирус не может ужиться с отрицательным резус фактором крови. Все пациенты, имевшие отрицательный резус вскоре после излечения, умирали. Мы дорого заплатили за эту оплошность.
      - Но все равно продолжили исследования.
      - Да.
      - Ну, точно психи!
      - Тебе не понять…
      - Да куда уж мне!
      - Мы не могли остановить исследования, это было бы настоящим преступлением вот так все бросить.
      - Преступлением было как раз продолжить исследования.
      - Мы так не думали.
      - И сейчас не думаешь?
      Я кивнул головой в сторону улицы, где бродили толпы живых мертвецов.
       - Как я уже говорила, этого не должно было произойти. Мы не вели разработки в этом направлении, мы хотели спасти человечество. Оградить его от болезней, которые ежедневно убивают тысячи людей.
      - Благими намереньями выстлана дорога в ад.
      - Вальтер Скотт, «Ламермурская невеста».
      - Нет, правда жизни.
     Несколько секунд мы просидели в тишине, напротив друг друга. Вскоре, не выдержав ее взгляда, я отвел глаза.
      - Ладно, что было дальше? Вы продолжили исследования и…
       - …И через полтора месяца получили штамм следующего поколения, который был более адаптирован к человеческому организму. Промашка с резус-фактором была исправлена. Помимо этого мы расширили список заболеваний, которые вирус мог уничтожить. Штамм следующего поколения добавил в список еще и повышенную регенерацию поврежденных тканей. Ожоги, обморожения, гангрена ушли в прошлое. Вирус легко восстанавливал любые порезы на коже за считанные дни, даже шрама не оставалось. У нас был пациент, который в результате пожара получил восемьдесят процентов ожога тела. Раньше такие пациенты не выживали, а этот, после введения ему вируса, спокойно ходил через месяц и даже сам ел. На третий месяц кожа восстановилась настолько, что он захотел домой.
      - Неужели вот так полностью восстановился? – я был поражен.
      - Не полностью конечно, но да. Вирус восстановил пораженные ткани настолько, насколько хватило бы чтобы человек не умер. Внешность человека не восстановилась полностью. Однако остальное можно было исправить при помощи пластической операции.
      - Невероятно, не могу поверить.
      - Но это правда и я сама была свидетелем этого.
       - Ну, допустим. Только мне вот что не понятно: почему вы опять испытывали вирус на людях? Почему рисковали, вам тех трех было недостаточно?
      - Прямо в точку попал.  Конечно, мы пытались испытывать вирус на животных, но, как оказалось, на них он не действовал.   
      - Как?
      - Очень просто – такова его природа. В организме животных он не мог ужиться.
      - Он что погибал в теле кролика?
      - Нет, он просто не оказывал никакого воздействия на него.
      - Чушь какая-то.
      - Симбиоз вируса и человека возможен только из-за генетических особенностей человека. Ты может не в курсе, что геном человека и шимпанзе на 98 процентов совпадают, но оставшиеся 2 процента делают человеческий геном уникальным. В этих двух процентах генома сокрыты все тайны человеческой личности. Вирус по непонятным нам причинам воздействует именно на эти ключевые геномы, что и делает симбиоз вируса и человека возможным.
      - Все это было бы прекрасно, если б не было так ужасно.
       - В целом это было прекрасно, в глобальном смысле, конечно. За исключением шестой мутации. Последствия для человечества оказались плачевными.
     Вновь пауза. Каждый погружен в свои мысли. От услышанного голова шла кругом. Внезапно захотелось выпить. Я подошел к холодильнику, достал бутылку, налил виски в стакан и, сделав приличный глоток, обратился к Лизе:
      - Получается, все было прекрасно, пока не стало так ужасно.
      - Примерно так.
      - Ну, а четвертая и пятая мутация, что с ними было?
       - Только расширение списка болезней, которые уничтожал вирус, по сути, при этих мутациях, он становился сильнее и жизнеспособнее. При пятой мутации вирус стал способен уничтожить СПИД и рак.
     Меня словно током дернуло. От неожиданности я выпустил стакан с виски, который разлетелся на полу.  СПИД и рак… У меня был рак легких. Или уже нет?.. Заметив, каким идиотским стало выражение моего лица, Лиза смутилась.
      - Что-то не так?
      - Несколько месяцев назад врачи обнаружили у меня рак легких. Они мне дали год, это как максимум.
     Лиза улыбнулась такой милой улыбкой, что сердце защемило.
      - Поздравляю тебя, у тебя нет рака легких.
      - Ахренеть! – только и смог выдавить я.
      - Не то слово! Вирус шестой мутации, у рака нет шансов.
     Я едва не подпрыгнул от счастья. Представьте себя на моем месте. Еще секунду я считал себя неизлечимо больным и вдруг узнаю, что абсолютно здоров. Дрожащими от волнения руками я взял другой стакан и наполнил его виски, напрочь забыв про кубики льда. Выпил половину залпом и подошел к столу.
      - Ты же не можешь быть уверенной на все сто процентов.
      - Я уверенна на сто один процент. Ты абсолютно здоров.
     Находясь в состоянии шока, я грузно опустился на стул.
      - Теперь ты понимаешь, что мы хотели подарить всему человечеству, - произнесла она с улыбкой.
     У меня не было слов, поэтому я просто кивнул головой и допил свой виски.

 
Глава 6

     Мне понадобилось время, чтобы осознать и принять тот факт, что я здоров. Это было непросто, но я поверил. То ли ее слова меня убедили, то ли я хотел в это верить, не знаю точно. Все это время Лиза молча сидела за столом и смотрела в пустую тарелку, погруженная в свои мысли.
      - Ладно, расскажи мне еще про этот вирус.
      - Остальное ты и сам знаешь.
     Сделав над собой усилие, я поборол соблазн вновь достать из холодильника бутылку, и присел напротив.
      - Я знаю следствие, а не причину. Расскажи, как все началось. Как случилось так, что вирус вырвался на свободу?
      - Я не знаю точно. Все началось так быстро.
      - Ты знаешь.
      - Нет.
      - Черт возьми, Лиза, зачем сейчас-то комедию ломать? Расскажи, как было дело.
      - Да, не знаю я!
     Мне показалось, что я уперся в глухую стену. Какова вероятность, что человек причастный к созданию вируса, не знает того, как он распространился на весь мир? Необходимо было сменить тактику и зайти с другой стороны. Надо выслушать весь рассказ, и, возможно, рано или поздно она проговорится.
      - Хорошо. Расскажи, почему вирус начал оживлять мертвецов? Как это вообще возможно? Мертвое тело оно и есть мертвое.
      - Это не совсем так. После смерти человека, в привычном для нас смысле, остаются электрические импульсы, которые еще достаточно долгое время сохраняются в клетках тканей. Человек мертв, сознание мертво, сердце не бьется, а клетки организма еще живы. Раньше это не играло никакой роли, потому как спустя непродолжительное время клетки тоже погибали, организм разлагался под воздействием бактерий. Банальное разложение тела. Но «Арес» все изменил. Он уничтожил все бактерии и микроорганизмы, точно так же, как поражал болезни. Более того, проникнув в структуру ДНК, он сливался с ней полностью, становился ее частью, одним целым. Если в живом организме он находился в состоянии сдерживания, влияя лишь на некоторые аспекты жизнедеятельности, то в мертвом он получал доступ ко всем процессам. Фактически он захватывал центр управления биомашиной. Дальше следовала реанимация тела и все то, что мы прекрасно знаем.
      - Интересно, а почему тогда мертвецы кидаются на людей? Почему, не успел он еще открыть глаза, как сразу тупой и хочет жрать?
      - Я точно не знаю, есть только предположения. Как ты понимаешь, у нас не было времени изучить этот феномен.
      - Но хотя бы предположениями поделись.
      - До конца не уверена, но, по-моему, дело обстоит так: организм погибает, но вирус уже слился с ДНК человека и, как только пропал оператор в виде разума, он запускает перезагрузку, активирует процессы жизнедеятельности, но лишь в той части, в которой непосредственно нуждается. Ему не нужен интеллект носителя, ведь он и сам им не обладает, ему нужна лишь биомашина для поддержания собственной жизнедеятельности. Для этого ему достаточно активировать центры в мозгу, отвечающие за движение и голод.
      - Голод? Ему необходимо поедать нашу плоть?
      - Не совсем так. Ему нужно то, что дает наша плоть.
      - И что это?
      - Элементарная энергия: белки, углеводы, аминокислоты, витамины. Все то, что присутствует в мясе.
      - А что ж они зверей не пожирают? То же ведь мясо.
      - Ошибаешься, еще как пожирают, просто тебе не довелось этого увидеть. Мы же, пока были в пути, насмотрелись на это вдоволь.
      - Гребанные мясоеды! – не сдержался я.
     Мне вновь захотелось выпить. Я даже слегка привстал из-за стола, но сдержался и опустил зад на стул.
      - Интересное предположение. Если оно истинно, то все не так уж и плохо.
      - Ты о чем?
      - Ну, это же элементарно! В первые дни, пусть даже в первый месяц, добыча еще была, но сейчас мяса на улице не осталось. Скольких людей они сейчас могут поймать? Бьюсь об заклад в больших городах никого не осталось вовсе. Еще немного и зомби подохнут от голода.
      - Если бы. В отсутствие пищи, зомби впадает в состояние близкое к анабиозу.  Со стороны может показаться, что он окончательно мертв, но стоит источнику пищи оказаться поблизости, как он тут же включается.
     Я уже собирался задать вопрос, мучивший меня долгое время, однако Лиза уже продолжала рассказывать.
      - Ты наверняка заметил, что мертвецов на улице становится все меньше. Один, два редких бродяги на всю улицу. Те, кому посчастливилось перекусить какой-нибудь крысой или кошкой.  А попробуй выйти из убежища, как они тут как тут.
      - Да, было такое. Только я думал, что они поумнели и стали осторожными.
      - Истина куда прозаичнее.
     Я больше не мог сдерживаться, руки прям так и чесались приложиться к бутылке. Наливая в стакан виски, я отметил про себя, что выпил уже полбутылки, но при этом не опьянел. Конечно, опьянеешь, когда тут такое.
      - Раз уж ты подошел к холодильнику, не мог бы захватить сок для меня?
      Я налил себе виски и, захватив пакет с соком, вернулся за стол.
      - Допустим, это правда, но ведь они рано или поздно все равно сгниют. Как ни крути они все-таки покойники?
     Лиза печально вздохнула и отпила из стакана. В ее взгляде я прочитал разочарование.
      - Здесь я тебя снова разочарую. Вирус не дает клеткам разлагаться, тормозя все процессы еще на начальных стадиях. Боюсь, что это надолго.
     Я чуть не поперхнулся.
      - Нет, не может этого быть! Не может быть, чтобы была такая задница!
      - Боюсь, что это так.
      - Они что, блин, вечные?
      - Надеюсь, что нет. Думаю, когда-нибудь вирус все же сдаст свои позиции, но это произойдет очень и очень нескоро.
     У меня не было слов. Я посмотрел на янтарную жидкость в стакане, выдохнул и осушил его весь. Надо было захватить всю бутылку, теперь вновь придется вставать и идти к холодильнику.
     Лиза смотрела на меня с интересом.
      - Я ответила на все твои вопросы?
      - Нет, еще осталась парочка.
      - Какие?
     Этот вопрос давно меня интересовал, не думал, что когда-нибудь смогу получить на него ответ.
      - Почему укус, даже не смертельный, превращает человека в зомби? Насколько я понимаю, во мне и в тебе, он и так есть. Но мы в зомби не превращаемся, пока не умрем.
     Лиза охотно кивнула головой, словно давно ждала этот вопрос.
      - Очевидно, у мертвецов что-то есть в слюне, или в слизи, что убивает человека. Что-то сродни яду.
      - Но ты не знаешь наверняка?
      - Увы. Как я уже говорила, у меня не было времени изучить это явление.
     Какое-то время мы просидели молча, каждый думал о своем. У меня было еще много вопросов, относительно этого вируса,  но я решил пока их не задавать. Кроме одного, который вскользь прозвучал в начале нашей беседы.
      - Ты сказала, что тебе надо на военную базу «Форт-Худ». Якобы, туда эвакуировали твоего отца и его группу?
     Она утвердительно кивнула головой.
      - Почему ты уверенна, что они именно там?
      - Он оставил мне видео сообщение. Я обнаружила его в ЦКЗ. Очевидно, он предположил, что я стану добираться именно туда.
      - ЦКЗ?
      - «Центр по контролю за заболеваниями» в Атланте. Именно там мы занимались разработками вируса. Там он и был создан.
      - И оттуда все пошло? Заражение имеется ввиду.
      - Да.
      - Расскажешь?
      - Придется, ты же от меня не отстанешь.
      - Ни в коем случае.
     Лиза  растянула губы в некое подобие улыбки. По напряженному выражению лица я понял, что это больная тема для нее, но выбора у нее не было, я должен был узнать, как все началось.
      - Получив устойчивый штамм вируса «Арес» пятого поколения, мы ликовали. То, что находилось у нас в руках, должно было стать спасением человечества, но стало погибелью. Хотя тогда мы этого даже предположить не могли. Все показатели структуры вируса, его активности, его эффективности, говорили о том, что в скором времени мы забудем об эпидемиях и неизлечимых болезнях. Забудем, что такое детская смертность, врожденное уродство, патологии и все остальное. Мы открыли ящик Пандоры, прикоснулись к неизведанному, преступили запретное, за что и поплатились. Однако тогда мы этого не знали. Мы восторгались новым открытием, сравнивали вирус с чудом, считали его панацеей от всех недугов.
      - Лиза, - прервал я ее, - давай без самобичеваний и излишних отступлений, просто расскажи, как все было. О маниакальности и одержимости ученого брата я и так знаю, ты суть изложи.
      - Просто я хотела еще раз напомнить, что мы не создавали чудовище, мы преследовали противоположные цели.
      - Это я уже понял.
     Лиза встала из-за стола и подошла к окну. Окно выходило во внутренний дворик, где мы похоронили ее брата.
      - Почти шесть месяцев назад, в феврале, мы провели последние испытания на людях вируса пятого поколения. Испытания прошли успешно, достигнуты результаты были просто ошеломляющие. Мы праздновали победу, и в ознаменование этой победы вызвали ведущих ученых всех стран на закрытую медицинскую конференцию, которой руководила сама министр здравоохранения Кэтлин Сибелиус. Пятого февраля конференция состоялась в присутствии 285 делегатов из 150 стран, среди которых присутствовали также губернатор штата Техас Рик Перри и несколько конгрессменов из Вашингтона. Ходил слух, что и президент приедет на конференцию, однако в последний момент он изменил свое расписание.
     Конференция длилась десять часов, в течение которых мы представили все пять штаммов вируса «Арес» и наглядно продемонстрировали его возможности. Тогда мы еще не знали о «шестерке», и том, как легко она может передаваться от одного субъекта к другому. Оказалось, что не сложнее, чем обычный вирус гриппа.
      - Другими словами, вы, пусть и непреднамеренно, заразили 285 человек, которые в итоге разнесли заразу по всему миру.
      - Если быть точным, то гораздо больше, если учитывать ассистентов, помощников, охранников, секретарей и прочий обслуживающий и сопровождающий персонал. До этого момента все мутации вируса были вызваны искусственно в лабораторных условиях, вплоть до пятого поколения. «Шестерка» мутировала самостоятельно вне лаборатории. Зная, как нам казалось, природу вируса, мы не могли предположить, что «Арес» может мутировать самостоятельно, причем ни где-то, а непосредственно в человеческом организме. 
      - Но как он туда попал? В организм, имею ввиду. Вы же не кололи вирус всем делегатам?
      - Нет, но на конференции присутствовали носители пятого поколения. Те, кто прошел лечение и излечился от смертельных заболеваний. Их присутствие было обязательно, как наглядный пример того, что мы не просто строим гипотезы и предположения, а реально обладаем лекарством от всех болезней.
     Я взял бутылку и вернулся за стол. Лиза по-прежнему стояла у окна.
      - Они стали разносчиками «шестерки»? – спросил я, наливая в стакан виски.
      - Да. Пятое поколение мутировало в шестое без нашего ведома и участия. По сути, демонстрируя пятое поколение, мы предоставляли устаревшие данные. «Шестерка» оказалась весьма инертна и легко распространилась по воздуху среди людей на конференции.  Вирус «Арес» никак не проявляется внешне, как, например, вирус гриппа, когда видны явные признаки заражения, поэтому каждый вернувшийся домой делегат, безприпятствено принялся заражать окружающих его людей. Те, в свою очередь, других и так в геометрической прогрессии, каждый день. К моменту, когда произошел первый случай оживления мертвецов, больше половины земного шара уже являлись носителями «шестерки».
     Отпив половину стакана, я встал и подошел к Лизе, аккуратно  взял  ее за плечи и развернул к себе, посмотрев в ее зеленые, как у кошки, глаза.
      - По телевизору сказали, что первый случай оживления зомби случился с мертвыми солдатами, прибывшими из Ирака. Этот факт даже пытались увязать с биологической атакой террористов.
     Прежде чем ответить, Лиза отстранилась от меня, сморщив нос.
      - Крис, пожалуйста, не приближайся ко мне. От тебя за версту несет виски, не самый приятный, надо сказать, запах.
     Я смутился и отошел на шаг назад.
      - Извини, так все же?..
      - Да, это был первый случай, по крайней мере из тех, что осветила пресса. Однако причина была не в этом. Один из наших делегатов, уже являясь носителем вируса, получил тело погибшего в Ираке сына. Вирус попал на мертвеца и оживил его. Очевидно, что подобные контакты с мертвыми во всем мире, в той или иной степени, имели место быть.
      - Вот как, значит, все было, –  подытожил я, и вернулся за стол. Лиза, помявшись какое-то время у окна тоже вернулась.
      - Теперь ты знаешь все. Я рассказа тебе все и теперь у меня к тебе вопрос.
      - Валяй, - ответил я,  не раздумывая.
      - Ты поможешь мне добраться до военной базы «Форт-Худ»?
     Поперхнувшись виски, я разразился громким кашлем.


Глава 7

     Чему вообще можно поражаться после того, как произошел зомби-апокалипсис? После того, как все встало с ног на голову, привычные элементарные вещи стали недостижимыми сверхтрудными проблемами, а все то, что ранее граничило с безумием и фантастикой, стало обыденностью. Мир изменился, но мы нет. Мы не стали супермэнами, у нас не появились сверхспособности, сверхсила и ловкость, в конце концов, у нас не отросли крылья за спиной. Поэтому, казалось бы, простая и легко выполнимая задача, для выполнения которой ранее требовалось только завести автомобиль, теперь выглядела, как самоубийственная невыполнимая миссия. 
     - …Ты поможешь мне добраться до военной базы «Форт-Худ»? – повторила свой вопрос Элизабет.
     Вроде на сумасшедшую она не похожа, может она слепая?
     Прокашлявшись и вновь обретя способность дышать ровно, я посмотрел в глаза Лизе и натянуто улыбнулся.
      - Наверное, ты шутишь?
      - Нет, не шучу.
      - Тогда тебе определенно стоит прилечь и отдохнуть. Ты утомилась и не ведаешь, что говоришь.
     Лиза, чуть прищурившись и надув губки, пристально посмотрела на меня. Она поняла мой намек.
      - Ты меня за дуру держишь?
      - Нет, ты умная девочка, даже слишком умная. Настолько умная, что не понимаешь, о чем просишь.
      - И чего же я не понимаю? – в ее голосе прозвучали нотки ехидства.
     Я был поражен ее спокойствием. Она, что и вправду, не понимает утопичности своего предложения?
      - Того, что нам ни за что не выбраться отсюда. Это просто нереально. Также нереально, как ходить по воде.
      - Помнится, был один такой человек, который спокойно ходил по воде. Только это было очень и очень давно.
      - Попытка выбраться отсюда сродни самоубийству! Ты этого не понимаешь?
      - Неправда, мы же как-то добрались сюда с Беном. Причем нам пришлось преодолеть гораздо большее расстояние. Мы с ним пересекли пять штатов, а это почти четыре тысячи километров. Правда, учитывая неординарность нового мира, весь наш путь занял почти пять месяцев.
      - Ну, и где он теперь? Где была бы ты, если бы я не застрял в этом доме с кучей оружия? Если бы я не решил вмешаться и не помог вам? Да, одно то, что ты сейчас жива - это уже чудо!
     Лиза скрестила руки на груди и закатила глаза. Все, она ушла в глухое непонимание.
      - Если подойти с умом, это возможно, - без тени иронии, произнесла она.
      - Подойти с умом? – я взял ее за руку и повел к лестнице, - я покажу…
     Мы поднялись на второй этаж, а оттуда вскарабкались на чердак. Я подвел ее к чердачному окну.
      - Посмотри, пожалуйста, в окно и скажи, что ты видишь? А потом скажи, что твоя идея реальна.   
     Мы оба выглянули в окно. Каждый день я смотрел в это окно на протяжении нескольких месяцев, но ни разу еще не смотрел с позиции выбраться из этого кошмара. По улице, как всегда, бродили живые мертвецы. Их стало заметно меньше нежели вчера, когда их взбудоражила внезапно появившаяся еда, многие потеряли интерес и разбрелись неведомо куда. Однако тех кто остался, было вполне достаточно, чтобы разорвать нас на куски. Повсюду, куда хватало взгляда, валялись тела окончательно мертвых мертвецов. В некоторых местах их было так много, что они лежали друг на друге. Я изрядно постарался, день за днем отстреливая их брата, да и солдаты неплохо приложились, добавив сотню другую тел на улице. По самым скромным прикидкам на площади в три сотни метров, валялось не менее шести сотен тел, образуя неприступные препятствия для движения автомобиля. Добавьте к этому списку брошенные полусгоревшие машины и прочий хлам, и вы получите то, что я пытался донести до Лизы, почему эта миссия невыполнима. Собственно говоря, они именно на том и погорели, когда пытались проехать мимо моего дома.
     Один мертвяк заметил нас в окне и побрел в сторону дома, буравя нас своим жутким взглядом. Лиза инстинктивно отпрянула от окна, на ее лице отразился неподдельный страх.
      - Ну, что скажешь теперь?
      - Их слишком много, - дрожащими губами, произнесла она, - но мы должны попытаться прорваться.
      - Опять – двадцать пять! Ты меня слушаешь?!
     Я взял ее за плечи и развернул к себе лицом, посмотрев в ее напуганные глаза.
      - Читай по губам! – съязвил я, - Это не-воз-мож-но!
     Лиза медленно замотала головой, отказываясь мне верить, на глазах появились слезы.
      - Крис, мы должны попробовать.
     Я отпустил ее плечи и отстранился назад.
      - Черта с два, я что-то должен! Я не стану рисковать своей жизнью, ради вашего воссоединения с отцом. Я останусь в этом доме и посмотрю, что будет дальше. Еды, воды и оружия у меня более чем достаточно, так что извини.
      - Я прошу тебя рисковать жизнью не ради меня или моего отца, а ради себя самого, ради всех на этой планете. У меня есть антидот к вирусу, с его помощью мы остановим заразу.
      - У тебя есть антидот? Ты шутишь?
      - Нет, даже и не думала.
      - У тебя нет антидота, ты дуришь мне голову. Вчера ты заявила, что вы направлялись в «Форт-Худ», потому что там твой отец и группа ученых, которые могут создать антивирус. Ты не сказал, что он есть у тебя.
      - Просто я не точно выразилась, ты меня не понял.
      - Все я понял. Ответ – нет!
     Не дожидаясь пока она продолжит вешать мне лапшу на уши, я подошел к чердачной лестнице и стал спускаться вниз. Лиза догнала меня, когда я почти спустился.
      - Мой ребенок!.. – она не закончила фразу, очевидно дожидаясь моего внимания.
      - Что твой ребенок?
      - Мой ребенок – он ключ ко всему. Он и есть антидот.
      - Не убедительно! – скептически окинув округлость ее живота, изрек я.
     Лиза, заранее предвидев, что я ей не поверю, закатала рукав кофты и вытянула руку вперед, развернув ее к свету, чтобы я мог лучше рассмотреть.
      - Ну, а на это ты что скажешь?! – торжественно воскликнула она, демонстрируя глубокий укус на руке.
     Я опешил. На ее правой руке красовался безобразный рваный укус, который невозможно было спутать ни с одним другим укусом, слишком характерные признаки указывали на то, что это был укус зомби, а не какого-либо животного. Я тысячу раз видел подобные рваные раны, оставленные зубами мертвеца, чтобы сомневаться в их происхождении. Однако, судя по покрывавшей рану корочке, можно было сделать вывод, что укусу не меньше трех-четырех дней и рана начала заживать. Прошло несколько дней, а она не обратилась.
      - Тебя покусали? Когда?
      - Три дня назад, еще до того, как мы завернули в твой городок.
      - И ты не обратилась?
      - У меня даже температура не поднялась.
     Я не знал, что сказать, у меня не было слов.
      - Но как?..
      - Я же тебе сказала, что у меня есть антидот, и он во мне.
      - Поверить не могу.
     Словно решив сразить меня наповал, Лиза спустилась с лестницы и, закатав штанину джинсов, продемонстрировала свою лодыжку, на которой были видны следы старого укуса, теперь просто шрам. Этот пять месяцев назад, еще во Флориде. Тогда-то я и узнала, что у меня иммунитет к заразе.
      - Вот, дьявол! – я был потрясен и обескуражен.
      - Теперь ты мне веришь.
     Сглотнув комок в горле, я кивнул головой.
      - Но как это возможно?
      - Долго объяснять.
      - А я никуда не спешу.
     Она поправила джинсы и кофту, вновь скрыв отметины от укусов, и направилась вниз по лестнице.
      - Вижу, у меня нет другого выбора, как все тебе рассказать.
     Я поспешил за ней.
      Мы спустились в гостиную и уселись друг напротив друга, она на диван, я разместился в кресле. Впервые за много месяцев мне хотелось закурить. Забавно, до конца света я дымил как паровоз, выкуривая по две пачки в день, но как только случилась вся эта хрень, я завязал. Словно бабка отшептала. Я много думал по этому поводу и не мог найти ответа столь резким изменениям в моей жизни, почему же тяга столь сильная, что я не мог раньше открыть глаз поутру, не затянувшись сигаретой, теперь совсем меня не донимала. Единственное, что порой мне хочется, так это затянутся крепким ароматом хорошей сигары, когда есть подходящий повод. Сейчас повод был и мне, вновь, нестерпимо захотелось покурить. Однако в доме майора я не нашел ни одной сигареты.
       - Итак, когда все это началось, я гостила у тети в Джэксонвилле, во Флориде. Мой парень меня бросил, как только узнал о беременности, просто исчез утром, не оставив и записки. Когда утром я проснулась и обнаружила его исчезновение, то сначала не придала этому значения, вдруг он за завтраком вышел, но, когда спустя три часа, он так и не вернулся, я позвонила ему. Телефон был выключен. Я осталась одна, в положении и с разбитым сердцем. Проплакав остаток дня, я решилась и позвонила отцу, все ему рассказав. Он посоветовал съездить в гости к его сестре и развеяться, отвлечься от дурных мыслей. Флорида все-таки, океан, пальмы и песок, что я и сделала. Отец должен был приехать к нам на выходные. Но он не приехал.
       - Зомби помешали, - догадался я.
      Она утвердительно кивнула.
       - Да, начались первые нападения в городе. Мы не стали лезть на рожон, по телевизору посоветовали оставаться на месте, мол полиция все контролирует и скоро все закончится. Никто ничего не знал, поначалу мертвецов принимали за сумасшедших, за внезапно возникшую эпидемию бешенства. Мы последовали совету, заперлись в доме у тети, и стали ждать. Но чем дольше мы ждали, тем опаснее становилось на улицах города. На третий день я уже не видела ни одного живого человека на улице, одни ходячие мертвецы. Тогда я еще не подозревала о причинах их оживления, пока не позвонил отец и не рассказал мне обо всем. Военные, что были представлены к ним, отловили парочку зомби для обследования. После изучения стала очевидной причина их оживления. Тогда я впервые услышала о «шестерке». Хорошо, что в тот момент сотовая связь еще была, и я смогла получить исчерпывающую информацию. Позвони бы он на три часа позже, все было бы кончено.
      - Это он посоветовал тебе пробираться в Атланту в ЦКЗ?
       - Нет, что ты! – поразилась Лиза, - наоборот он приказал мне сидеть в доме и ни в коем случае не высовываться. За мной должен был прилететь военный вертолет, чтобы забрать меня и доставить в ЦКЗ.
      - Очевидно, вертолет не прилетел за тобой.
       - Нет, не прилетел, - с грустью в голосе, ответила Лиза. – Зато на пятый день приехал мой брат Бенджамин. Как он прорвался через весь этот ад, ума не приложу, но он смог. Мой брат всегда был крутым парнем. С раннего детства он занимался боксом и даже имел какой-то титул. Попав в армию, он отслужил два года в Рейнджерах, после армии пошел в Федеральные Маршалы, ловил беглых преступников по всей стране, умел обращаться с оружием. Он был сильным и смелым человеком и не бросил меня в опасности.  Добравшись до Флориды, Бен собирался вывезти нас в безопасное место. Где-то высоко в горах у него был охотничий домик, но возникла проблема: его машина была настолько повреждена столкновением с мертвецами, что не смогла ехать. У тети Дженнифер в гараже стояла Тойота «Приус», но на такой машине прорваться сквозь армию мертвецов было невозможно.
      Она замолчала ненадолго, было видно, что воспоминания причиняют ей боль. Я благоразумно помалкивал, в ожидание, когда она продолжит рассказ.
      - Тетя сказала, что у ее соседа мистера Палмерса есть мощный внедорожник марки Додж. Мистеру Палмерсу он был больше не нужен, так как еще на второй день, мы видели из окна, как он с остервенением поедал свою жену на газоне перед домом. Как нам удалось прорваться к его дому, даже рассказывать не буду, скажу лишь, что это было настоящим безумием, однако нам это удалось.
      Она вновь замолчала и потерла виски. Я обратил внимание, что ее лицо теперь выглядело бледным и уставшим.
       - Тетю Дженнифер укусили за ногу, пока мы прорывались к гаражу мистера Палмерса. Она ничего нам не сказала, то ли боялась, что мы ее высадим где-нибудь, то ли не верила, что укус, который, кстати, был совсем небольшим, превратит ее в зомби. Она обратилась во сне, когда мы еще даже не покинули Флориды, и кинулась на меня с заднего сиденья. Когда она на меня бросилась, от укусов в лицо и голову меня спас ремень безопасности, изловчившись, я умудрилась затолкать ей его в рот. Все произошло так быстро, что я и понять-то не успела, как наша машина выскочила с дороги в кювет и перевернулась. Бенджамин пытался мне помочь, поэтому прозевал брошенную на обочине машину и влетел в нее. Вот тогда-то моя тетя и цапнула меня за ногу. Бенджамин застрелил ее, но уже было слишком поздно.
       - Но ты, в отличие от всех остальных, не превратилась в зомби.
       - Как ни странно, но нет.
      Что-то не клеилось в ее рассказе, немного подумав, я понял что именно:
       - Подожди, получается ты заразилась еще до того, как у тебя появился антивирус, еще до того, как ты его вколола. Ты же не в доме тети его изобрела?
       - Молодец, Кристофер, попал в точку!
      Я смутился.
       - Тогда как?..
       - Вот это самое интересное. Оказывается антидот к «шестерке» уже был во мне, хотя я об этом и не знала. Я это поняла только на следующее утро, когда проснулась человеком.
       - Чудеса в решете! – изумился я, - как такое может быть?
      Лиза улыбнулась и уселась в кресле поудобнее, накрыв ноги пледом.
        - Сейчас расскажу. Когда тетка меня покусала, я не находила себе места, жизнь была кончена и я опустила руки. Единственное на что я могла рассчитывать, это когда придет мое время, Бен выстрелит мне в голову и не позволит слоняться в виде живого мертвеца. Ему было больно согласиться выстрелить в меня, но у него просто не осталось выбора. Мы договорились подождать, пока я не умру, а до того решили посидеть у костра и вспомнить прошлое. Мы так и сделали, проболтав у костра посередине леса полночи, пока оба не уснули. События того дня так вымотали нас обоих, что мы чуть не проспали мое перерождение в зомби. Благо этого не произошло.
       - Но как это могло произойти?
        - Тогда у меня не было ответа на этот вопрос. Мы просто приняли это как чудо и продолжили свой путь в Атланту. Бен смог завести одну из брошенных на дороге машин, и мы двинули в ЦКЗ.  По пути туда мы несколько раз попадали в переделки, один раз нас чуть не зажали, но все обошлось благополучно. На тот момент Центр уже был покинут людьми, однако служба безопасности приняла меры по его изоляции. Очевидно, его решили не списывать со счетов и законсервировали с надеждой использовать позже, когда угроза вируса ослабнет или сойдет на нет. ЦКЗ – это полностью автономное, независимое учреждение с собственными источниками выработки электроэнергии, питанием водой и водоотведением. В нем предусмотрено все, чтобы группа до ста человек могла просуществовать там не менее трех лет. Мы проникли в Центр только благодаря тому, что у меня есть карта доступа, и мой отец, не исключая возможности того, что я все же смогу добраться до него, не стал менять протоколы охраны, хотя этого строго требовала инструкция.
      Я усмехнулся, вспомнив своего отца. Как бы он поступил на его месте? Готов поклясться, что он следовал бы протоколу до последней буквы. Он ни в жизнь не поверил бы в то, что я могу добраться до места живым. Окажись он в подобной ситуации, он сразу же списал бы меня со счетов.
       - Если в ЦКЗ можно прожить много лет, зачем же они покинули свою крепость, я имею в виду твоего отца и его группу? Зачем их эвакуировали? Там созданы все условия, есть еда, вода, электричество, лаборатория. Что за глупость?
     Кивком головы Лиза подтвердила логичность моего вопроса.
      - Более чем неразумно. Я бы сказала – полный идиотизм. Однако на то у них была веская причина, как оказалось. В видеозаписи отец это пояснил. И вот, что выяснилось: под одним из кварталов города расположена еще одна секретная лаборатория, которая была построена в начале холодной войны. Когда была гонка вооружений, она занималась разработкой биологического оружия.
       - ЦКЗ номер два, - между делом, обронил я.
       - Абсолютно неверно! Мы в ЦКЗ занимались исследованием существующих вирусов и путей борьбы с ними. В той же лаборатории подобные вирусы выводили, видоизменяли и адаптировали для атаки, делали оружие.
       - Те же яйца, вид сбоку! – я не удержался, чтобы не съязвить. По выражению лица Лизы я понял, что задел ее за живое, но она, тем не менее, решила не идти у меня на поводу, и проигнорировала мою издевку. Возникла недолгая пауза, в течение которой Элизабет что-то обдумывала, и когда я уже собирался ей напомнить то, на чем она остановилась, она продолжила, как ни в чем не бывало.
       - После окончания холодной войны лабораторию прикрыли, вывезли все оборудование и запечатали ее, законсервировав на долгое время. Однако кое-что в подземных лабораториях все же осталось. И это «кое-что», не что иное, как огромные резервуары с отработанным, но еще способным взорваться ядерным топливом. В первые годы их еще собирались вывезти и утилизировать, но за годы существования лаборатории, город разросся, и сделать этого без привлечения внимания прессы стало невозможно. Представь себе, какой был бы скандал, если бы пресса узнала, что один из самых передовых городов США стоит на большой бочке токсических отходов.
       - Типа «Чернобыль-2».
       - Да, что-то вроде того. Шумиха никому не была нужна, поэтому было принято решение о консервации и последующем обслуживании объекта для осуществления контроля. Периодическое обслуживание законсервированного объекта специалистами, гораздо дешевле, нежели скандал в прессе и, как следствие, потеря голосов избирателей.
       - Что-то я никак не улавливаю суть, причем здесь внезапная эвакуация ЦКЗ и подземный «Хиросима»?
       - А притом, что на момент разгара пандемии, как раз проходило плановое обслуживание подземного хранилища. Куча людей со сложным оборудованием для весьма тонкой и опасной работы внезапно превратились в толпу тупых зомби. Теперь понял щекотливость ситуации?
      При таком раскладе все стало более чем очевидным, и я кивнул головой.
       - Однако техногенной катастрофы не произошло, - рискнув сделать умозаключение, произнес я.
       - Пока да. Но мой отец не мог полагаться на случай. Риск был слишком велик, поэтому ЦКЗ было принято покинуть. По этой же причине и мы с Бенджамином покинули уютную и безопасную, на первый взгляд, лабораторию.
     Вот ведь какая ирония судьбы: мало того, что мир слетел с катушек и зомбанулся. Безопасных мест, куда не смогли проникнуть вездесущие зомби, почти не осталось, так еще и выясняется, что одно из них стоит на чудовищной бомбе. Попадалово чистой воды.
       - Ладно, с этим понятно. Но все же, как ты  могла выжить после укуса зомби? Из того, что ты мне поведала, следует, что антидот был в тебе. Ты обладаешь иммунитетом к вирусу?
      Лиза ответила не сразу. Понимая, что мы подошли к самому главному, она выдержала театральную паузу, чем изрядно меня напрягла. Меня уже начала раздражать ее женская манера, привлекать к себе повышенное внимание, будто каждое ее слово важнее глотка воздуха. Я уже собирался взбрыкнуть по поводу излишнего драматизма, как она, наконец, ответила:
      - У меня выработался иммунитет. Изначально его у меня не было, но в результате совершенно невероятных событий, он у меня появился.
      Я открыл было рот, чтобы задать вопрос, но осекся и застыл с глупым выражением лица. В этот раз она не стала переигрывать с театральностью и сразу продолжила.
      - Своему иммунитету я целиком и полностью обязана ребенку.
      - Ребенку? – я что, ослышался?
      - Да, моему, еще не родившемуся ребенку.
      - Что-то я с трудом улавливаю суть. Как твой ребенок может обеспечить тебе иммунитет против зомби-вируса?
      - Очень просто! Настолько просто, что, когда я провела первые исследования в ЦКЗ, была до удивления возмущена. Тут толпа ученых день и ночь бьется, ломает голову, как создать антидот, упираются в стену, делают ошибки, а антидот, на самом деле, уже есть и он развился во мне, самым естественным, хотя и совершенно неординарным способом. 
      - Стоп! – остановил я, начавшуюся литься беспрерывным потоком, тираду. – Что-то мне очень выпить захотелось. Просто зачешусь сейчас, если не опрокину стаканчик виски.
     Элизабет посмотрела на меня с легким пренебрежением, но промолчала. Я сбегал на кухню и, наполнив стакан, задержался на секунду, прикидывая, стоит ли взять всю бутылку.  Помявшись немного в нерешительности, я все же оставил бутылку на столе, ограничившись одним стаканом. Когда я вернулся в гостиную, Лиза задумчиво потягивала сок через трубочку и смотрела в одну точку.
      - Прости, что прервал тебя, просто…
      - Просто – это называется алкоголизм, - так просто и спокойно, ответила она, не удостоив меня даже взглядом.
      - Это вовсе не алкоголизм, просто мне вдруг…
      - Не стоит, - не дав мне закончить и объяснить, прервала она меня, - мне совершенно без разницы, жизнь твоя и ты взрослый человек. Мне только одно не понятно, если ты теперь совершенно здоров, молод и полон сил, стоит ли тратить следующие сто лет на эту дрянь?
     Я замер, как громом пораженный, не донеся стакан с виски до рта. Если бы я успел отхлебнуть, то, наверняка, сейчас бы загнулся от кашля. Может я сплю? Слишком уж много чудес за один день.
      - Сколько лет? – кое-как выдавил я из себя слова.
      - Сто, может сто двадцать, если не станешь каждые полчаса налегать на спиртное.
      - Это еще что за хрень?! Какие сто двадцать лет?
     Лиза обреченно вздохнула, так, словно утомилась от общения с невероятно глупым человеком и снисходительно посмотрела на меня.
      - Учитывая специфику воздействия вируса на организм человека, его защитные реакции, регуляторы и модуляторы, срок, отпущенный человеку на существование, был увеличен, как минимум, вдовое. Это пусть и прекрасный, но все же побочный эффект воздействия вируса на организм.
     Я посмотрел на стакан с неким отвращением, словно он реально мог забрать у меня лишний год с каждым глотком, и поставил его на столик. Лиза, не придав этому действию никакого значения, продолжала говорить.
      - Понимаешь, вирус не только борется с болезнями и регенерирует поврежденные ткани, он еще и заботиться о своем носителе. Клетки обычного человека имеют свой срок годности. Медленно, но неотвратимо они стареют и, в итоге, разрушаются, но вирусу это время чрезвычайно мало. Такой расклад его совсем не устраивает, поэтому он их лечит и принудительно восстанавливает, омолаживает, заряжает энергией, перераспределят обмен веществ и так далее. Вирус заряжает их живучестью, и, учитывая отсутствие вредного воздействия бактерий, других вирусов, что, несомненно, ранее подрывало срок службы клеток, продлевает им жизнь. Измерив активность отдельно взятой клетки, ее показатели «до» и «после», сопоставив данные и просчитав модель развития, я сделала обоснованный вывод о том, что средний срок жизни человека увеличился до ста двадцати - ста пятидесяти лет. И что самое забавное во всем этом, так это то, что и в сто, и в сто двадцать лет, человек будет полон сил и энергии. Старческие болезни, типа артрита, атеросклероза, слабоумия и потери памяти, да и многие подобные им недуги теперь в прошлом. Вирус не позволит им развиваться, задавит на корню. Так, что в зомби-мире есть свои плюсы, конечно, для тех, кто его переживет. 
     Сбитый с толку новым для себя открытием, я не знал что сказать. Сто двадцать лет?.. Мне тридцать пять, еще сто двадцать лет осталось. Бред какой-то! Или не бред? Вроде все логично, я ведь не дурак, два плюс два сложить под силу. Если сложить воедино все данные, полученные мной от Элизабет, то выходило все логично и, как она недавно выразилась: до невероятности просто.
      - Я прямо не знаю, что сказать, - выдавил я, все еще пребывая в состоянии шока, - у меня нет слов.
     Лиза посмотрела на меня внимательно, от серьезности ее взгляда у меня прямо мороз по коже.
      - Не нужно лишних слов, нужны действия. Мне нужно, во чтобы то ни стало попасть в «Форт-Худ» к моему отцу, чтобы он мог создать вакцину, которая остановит вирус «Арес» и вернет людям нормальную жизнь.
      - Но ты же сама видела, что это невозможно, - буквально простонал я, хватаясь за остатки трусливой разумности, - нам не прорваться сквозь эту толпу мертвецов.
      - Господи! – воскликнула в отчаянье Лиза, вскинув руки к небесам, - Ну, почему из всех возможных мужчин в этом мире, мне попался такой болван и зануда!
     Я аж крякнул от досады. Она быстро встала с дивана и подошла ко мне, присев на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
      - Крис, - произнесла она самым серьезным тоном, на который была способна, - оглянись вокруг. Ты что реально собрался прожить в своей берлоге сто двадцать лет? Ты и вправду считаешь, что остаться здесь и умереть через год от голода, будет правильнее и разумнее, чем рискнуть и прорваться из оцепления?
     Я открыл рот, но промолчал, мне нечего было сказать в свое оправданье.
      - До «Форта-Худ» два, максимум три дня пути на автомобиле, причем преимущественно по пустыне. Если подойти к этому с умом, и объехать крупные города стороной, мы без особых проблем доберемся до базы. Единственная сложность заключается в том, как вырваться из этого города. Ну, что скажешь?
     Я взял стакан с виски и сделал глоток. Некогда любимый мной благородный вкус хорошего виски показался мне сейчас протухшей отравой.
      - Нам нужен танк, - с кислой миной ответил я.
     Лиза мило улыбнулась и, взяв меня за подбородок, поцеловала в нос, чем окончательно выбила из седла.
      - Нет, дорогой, все, что нам нужно - это полноприводный джип и немного упрямства.
     И я знал, где его раздобыть.

Глава 8

     Мне ничего не оставалось делать, как согласиться покинуть  дом и отправится в «Форт-Худ». Лиза была права, сто лет мне здесь не просидеть. Тем более что появился шанс победить вирус. Сто пятьдесят лет такова теперь продолжительность жизни человека, причем без каких бы то ни было болезней и хворей. Если бы полгода назад кто-нибудь спросил, хочу ли я жить столько, я бы однозначно ответил, что нет.
    В чем может быть прелесть такой жизни, если к восьмидесяти годам твой организм будет изношен настолько, что ты не сможешь нормально ходить, плюс еще букет старческих заболеваний, а к ста годам ты и вовсе станешь походить на труп. Теперь все изменилось. Как сказала Элизабет, вирус имеет свои несомненные плюсы, на фоне одного существенного минуса, который теперь можно исправить. Ее ребенок – ключ к спасению человечества, лекарство от всех болезней, панацея от недугов, без него наша война с мертвецами будет проиграна, это лишь вопрос времени. Я пообещал Лизе доставить ее к отцу, и я сдержу свое обещание, хватило бы только сил и везения. 
     Лиза сказала, что нам нужен мощный полноприводный джип, что ж у меня в гараже такой имеется. Мощная зверюга с пятилитровым двигателем и постоянным полным приводом на все четыре колеса, Шевроле «Тахо», настоящий американец.
     Не успел я его показать, как она бросилась собирать вещи с твердым намереньем немедленно отправится в путь. Я едва смог отговорить ее, предложив подождать пару дней пока мертвецы не успокоятся и, позабыв про нас, не разбредутся по углам, впав в каматоз. Остаток дня мы провели за просмотром старых фильмов.
     На следующий день, плотно позавтракав, я спустился в подвал, чтобы проинспектировать имеющееся у меня оружие. В наше нелегкое время много оружия не бывает. Однако взять все оружие, припасенное майором, невозможно, поэтому к выбору стоило подойти с умом.
     Управляя автомобилем, особо не постреляешь, поэтому максимально эффективными будут пистолеты-пулеметы, и размер небольшой и емкость магазина приличная. Винтовки понадобятся позже, когда мы вырвемся из города на открытое пространство. Большая мощность, высокие прицельные способности, делают ее незаменимой вещью. Ну и, само собой, пистолеты. В новом мире пистолет – это самая важная вещь для человека, с которой он не должен расставаться даже во сне. У меня было много пистолетов разный марок, но я решил отдать предпочтение тем из них, у которых самые емкие магазины.
     При выборе оружия я учел все, начиная от надежности и неприхотливости и заканчивая калибром, который должен быть универсальным для всех типов оружия. Перебрав все имеющиеся у меня варианты, я остановился на следующем: две штурмовые винтовки Colt M16A3 с оптическим прицелом Trijicon ACOG и глушителем М4-2000; три винтовки Colt M4, одна с глушителем и коллиматорным прицелом, две с оптическим прицелом; три штурмовых винтовки Remigton ACR, две с простым оптическим прицелом, одна с прибором для ночного видения. Все винтовки имели магазин на тридцать патронов и общий калибр 5,56x45.  Из пистолетов-пулеметов я отдал предпочтение Heckler & Koch MP5 A3 и Ingram Model 10, под калибр 9х19 Parabellum, взяв по пять единиц каждого. Пистолеты Beretta M 92FS и Glock 17, помимо большой емкости магазинов, были отобраны под тот же калибр 9х19 Parabellum.  Подумав немного, я все же решил взять парочку помповых ружей 12 калибра, марки Remigton, на случай, если придется вскрывать замки на дверях, например, или цепь. Порывшись немного в оружейном шкафу, я подобрал подходящие пистолетные кабуры, две оперативные и две поясные. Лиза, несмотря на то, что была в положении, должна быть тоже вооружена и, как говориться, опасна.
     Да, кстати, о Лизе. А умеет ли она вообще стрелять?
     Поднявшись в дом, я взял ее за руку и отвел в подвал, подведя к арсеналу.
      - Стрелять приходилось? – спросил я, указав на оружие.
      - Один раз из пистолета, - ответила она. – Бен как-то раз дал пострелять из своего пистолета, когда мы отдыхали на озере в Луизиане.
     Я взял один из Глоков и протянул его Лизе.
      - Покажи.
     Лиза взяла пистолет, повертела в руках и вернула обратно.
      - Не из такого, тот был с барабаном.
      - Тогда это был револьвер, - сказал я, - это пистолет. У него другой принцип работы, питание осуществляется из коробчатого магазина, а не из барабана. Мы с собой возьмем только пистолеты, не револьверы,  так что ты должна научиться обращению с ним.
      - Может, все  же, я обойдусь без оружия? – в ее глазах я прочел мольбу.
      - Я должен быть уверен, что ты сможешь защитить себя, если придется, и сможешь прикрыть мне спину, если понадобится.
       - Я не очень-то люблю оружие.
       - Сейчас не то время, чтобы быть пацифистом. Ты должна уметь обращаться с оружием, уметь чистить и заряжать его, метко стрелять. Если ты этому не научишься, то не протянешь на улице и пяти минут. 
     Лиза вздохнула и посмотрела на меня с сожалением.
      - Наверное, ты прав. Что ж показывай, что нужно делать.
     Я повернул руку с пистолетом, чтобы она могла видеть все манипуляции, которые буду производить с оружием.
      - Видишь эту кнопку на рукоятке? - спросил я.
     Лиза кивнула.
      - Эта кнопка для извлечения магазина, - я нажал на кнопку и извлек магазин, продемонстрировав его. Лиза посмотрела и вновь кивнула головой, я вставил магазин обратно, передернув затвор. – Если затвор не передернуть выстрела не будет. Передергивая затвор, ты досылаешь патрон в патронник и пистолет готов к стрельбе. Теперь давай сама повтори.
     Лиза взяла пистолет в руку и нажала на кнопку, магазин упал на пол. Она посмотрела так, словно ожидала от меня подзатыльника. Я поднял его с пола и протянул ей.
      - В следующий раз подставляй руку.
     Вставив магазин в пистолет, Лиза передернула затвор и направила пистолет в стену, нажав на курок. Раздался сухой щелчок, вместо выстрела, она вопросительно посмотрела на меня.
      - Все правильно, только без патронов выстрела не будет. Сейчас покажу, как надо заряжать, - сказал я, направляясь к коробке с патронами. Лиза молча последовала за мной.
     В течение получаса мы заряжали и разряжали магазины пистолетов. Освоив пистолет, мы перешли на пистолеты-пулеметы, а потом и на винтовки. Элизабет проявила не дюжий талант в освоении оружия и уже к вечеру с легкостью обращалась с любыми его видами, из тех что я отобрал для поездки. Конечно, говорить о том, что она умеет стрелять, было еще рано, так как мы не смогли реально пострелять. Звуки выстрелов привлекли бы внимание живых мертвецов, а нам это было далеко не на руку, но, надеюсь, у нее получится.
     Попрактиковавшись в обращении с оружием, мы отобрали продукты в дорогу и отнесли все в автомобиль. Я выкинул полку багажника, чтобы обеспечить свободный доступ к оружию, еще раз пересчитал коробки с патронами, положил по дополнительному пистолету в дверные отсеки, и везде, где это было возможно, натолкал заряженные магазины для всех типов оружия. Покончив с этим, я отошел назад и критично осмотрел внедорожник со всех сторон, пытаясь обнаружить слабое место, через которое смогут прорваться мертвецы. Внешне автомобиль выглядел, как неприступная крепость. Больше полутора тонн металла на массивных колесах с мощным протектором, специально для езды по бездорожью. Нет, если не дать этой махине застрять в груде тел, то ни один зомби не сможет прорваться внутрь. Может и получится? Я стряхнул оцепенение и уверенно кивнул головой – никаких «может», все получится.
     Я вернулся в дом и нашел Лизу на кухне за приготовлением еды. В комнате витал аромат жареного мяса и терпких пряностей, у меня заныл пустой желудок.
      - Садись, скоро будет готово, - не оборачиваясь на меня, сказала Лиза, - я решила приготовить последний кусок бекона, подумала, устроить небольшой праздник, напоследок.
      - Звучит неплохо, - произнес я, усаживаясь за стол.
     Лиза стояла ко мне спиной и я, не без удовольствия отметил, что у нее отличная задница, раньше у меня просто не было времени, чтобы это заметить. До этого момента я смотрел на нее иначе. Как на спутницу, компаньона, «собрата» по несчастью – да, но как на женщину, нет. Сейчас же, глядя, как она крутится у плиты в переднике, я примерил своего невольного напарника на роль жены. Фантазия тут же откликнулась чередой красочных образов, в большинстве своем эротического характера, я вновь ощутил забытое чувство, от которого защемило в груди.  Стоп! Мысленно отвесив себе звонкую оплеуху, я перевел взгляд в сторону и попытался сосредоточиться на предстоящей поездке. Сейчас не место и не время думать о любви, есть вещи поважнее.
     Тем временем Лиза закончила с ужином и, разложив блюдо по тарелкам, села за стол напротив.
      - Кстати, - произнесла она, чуть привстав  и повернувшись  ко мне правым боком, - я запомнила наставление, и теперь не расстаюсь с пистолетом.
     Действительно на поясе ее брюк я заметил кобуру с пистолетом. Минуту назад, любуясь ее попкой, я не обратил внимания на новый аксессуар. Лишнее подтверждение тому, что надо сосредоточится на деле.
      - Молодец, быстро учишься. В новом мире – это одно из самых важных и полезных качеств.
     Лиза кивнула в знак согласия и удобно расположилась за столом, взяв вилку.
      - Прочтешь молитву? - неожиданно спросила она.
      - Издеваешься? – скривив лицо, словно откусив лимон, ответил я, - Спасибо господи за твои дары и все такое?.. Нет, это не про меня. Я и до зомби к нему нечасто обращался, а уж теперь и подавно зуб имею.
      - Тогда я прочту, - ответила Лиза, ничуть не смутившись, и взяла меня за руку. Прикосновение ее руки было теплым и приятным, поэтому я не стал возражать, но, в отличие от нее, во время молитвы глаз не закрыл. Пока она благодарила бога, я смотрел в ее светлое красивое лицо и молчал, искренне поражаясь, что после всего кошмара, что бог ниспослал на нас, она еще верит в него и, даже, находит слова благодарности.
     Плотно поужинав, Лиза пошла наверх в спальню, сказав, что хочет как следует выспаться, я же решил спуститься в подвал и еще раз все проверить. Осмотрев автомобиль и его содержимое, я вернулся в гостиную и, включив телевизор, уселся на диван. На столике стояла бутылка виски, оставленная мной накануне. Я долго смотрел на нее, сомневаясь, стоит ли расслабиться и немного выпить, но, в конце концов, решил, что не стоит. Завтра трудный день, а потому нужна трезвая голова. Закрутив крышку бутылки, я отнес ее в подвал и спрятал в глубине багажника. Вот вырвемся из города, тогда и выпью где-нибудь в безопасном месте, а пока ни-ни. Последним фильмом, посмотренным мной в этом доме, был «Терминатор 2» - истинный шедевр кинематографии во все времена.
     Первое, что сделал, когда проснулся, я поднялся на чердак и осторожно выглянул на улицу. Как и предполагалось, мертвецов перед домом стало меньше, я насчитал около двадцати, пятеро из которых топтались на противоположной стороне улице и, если быстро выскочить, вообще не успели бы доковылять до дома. Это радовало.
     Я вернулся в гостиную и обнаружил Лизу полностью одетую и готовую к поездке с чашкой дымящегося кофе в руке, вторая чашка стояла на столике. Окинув критичным взглядом свою боевую подругу, я не удержался от смеха. Лиза вопросительно посмотрела на меня.
      - Что? Что смешного? – удивилась она.
     Я вновь взглянул на нее и подавился со смеху.
      - Да, что не так-то?!
     Хороший вопрос, прикинем! На дворе зомби-апокалипсис. Среди осколков потерянного мира бродят миллионы живых мертвецов. Мы, осажденные этими мертвецами, пытаемся прорваться, для чего затеяли самое рискованное предприятие в мире, а она накрасилась, словно собралась на вечерний раут, только платья не хватает.
      - Ты своим макияжем решила зомби напугать?! – все еще давясь от смеха, сказал я.
     Лиза нахмурилась и зло посмотрела на меня.
      - Дурак! Что дурного в моем желании хорошо выглядеть? Я же все-таки женщина.
     Я кивнул головой и сделал серьезное лицо.
       - Ты отлично выглядишь! – сделал я комплимент. – Только немного не к месту.
     Лиза нахмурилась и сложила руки на груди.
      - Допивай свой кофе, и поехали. Мы и так уйму времени уже потеряли.
     А она и вправду недурно выглядела. Я даже пожалел, что до сих пор не побрился и не привел себя в порядок, хотя стоило. Кофе мы пили молча, лишь изредка встречаясь взглядом. Когда с кофе было покончено, Лиза поднялась с кресла.
      - Пора.
     Я вздохнул с сожалением и тоже поднялся, отметив про себя, что колени предательски задрожали.
     Мы спустились в подвал и сели в автомобиль. Я не спешил заводить внедорожник.
      - Что-то не так? – спросила Лиза, видя мое замешательство.
      - Просто собираюсь с силами и немного волнуюсь.
      - Мы сможем.
     Я посмотрел ей в глаза.
      - Может, прочтешь молитву, перед тем как мы двинем.
      - Я думала, ты не веришь в бога.
      - Не то чтобы совсем… Просто сейчас это не помешало бы.
     Она кивнула головой, и без лишних отступлений, прочла молитву. Пока она читала, я пытался унять дрожь в руках, внушая себе, что все получится. Закончив, Лиза взяла пульт от ворот гаража и, не успел я что-либо произнести, нажала кнопку открывания. Я уже представил себе картину, как ворота медленно ползут вверх, впуская с улицы толпу голодных мертвецов, но ничего не произошло, ворота даже не вздрогнули. Она попробовала еще раз – тот же эффект.
       - Питания нет, мы же отключили генератор, обесточив тем самым весь дом. – Догадался я.
      - Что будем делать? Включим?
      - Да, придется, - ответил я, выбираясь из машины и направляясь к генератору. Запустив его, я вернулся к машине и завел двигатель.
      - Теперь жми.
     Ворота с шумом поползли вверх. Пока створки поднимались, открывая проезд, я ерзал на сиденье, как на гвоздях. Еще чуть-чуть и можно будет проехать. В этот момент в гараж вошла женщина-зомби и двинулась к нам, от жуткого зрелища и близости мертвеца, по спине забегали мурашки. Женщине крепко досталось в свое время: кто-то вырвал ей горло, разорвал правую щеку и съел нос. Из-под почерневших губ торчали уродливые зубы. Разглядев нас в машине, она вытянула руки и стала скрести пальцами по стеклу, мыча, как животное и оставляя кровавые разводы.
      - Трогай! – вскрикнула Лиза, отвлекая от ужасного зрелища.
     Включив положение «драйв» я нажал на педаль газа, сорвав мощный внедорожник с места. Выскакивая из гаража, я сбил вставшего на пути зомби-подростка, тот стукнулся головой о дуги и исчез под днищем автомобиля.
     Я знал, что влево поворачивать не стоит, так как с той стороны приходили военные, а значит, улица завалена горами трупов, поэтому я сразу выкрутил руль вправо и стал набирать скорость, внимательно следя за тем, чтобы не налететь на брошенные автомобили.
     Нам повезло, мертвецов на улице было мало и мне пока удавалось от них уклоняться, петляя то вправо, то влево. Парочка зомби кинулись к автомобилю, пытаясь ухватиться за него, но внедорожник с легкостью разбросал их в разные стороны. Со всех сторон улицы к нам тянулись вереницы мертвецов, однако двигаясь на такой скорости, мы не оставляли им шансов приблизиться.
     Проскочив два сгоревших дотла дома, мы очутились на перекрестке. Города я не знал, поэтому просто свернул налево наугад и помчался мимо брошенных домов, одиноко стоящих вдоль дороги. На этой улице мертвецов оказалось больше, мне все труднее становилось объезжать их стороной, пара чучел выскочили и встали перед капотом, вильнув вправо, я объехал одного, но второй с гулким стуком залетел на капот и, перекатившись через него, свалился на асфальт.
Мельком взглянув на Лизу, я заметил ужас в ее глазах, но, стоит отдать ей должное, она сидела молча, и сосредоточенно глядела вперед, сжимая в пальцах ремень безопасности. Никакой паники, лишь холодная сосредоточенность.
     Проскочив квартал, мы вновь оказались на перекрестке, времени на раздумье не оставалось, поэтому я просто повернул направо и, проскочив три дома, нажал на педаль тормоза с такой силой, что машина буквально встала как вкопанная, чуть не зарывшись носом в толпу коматозных зомби. Лиза пискнула от неожиданности и тихо застонала. Зомби, которые до нашего появления просто стояли посредине улицы, впав в оцепенение, внезапно оживились и, уставившись на нас своими белесыми глазами, медленно двинулись к нам.
      - Крис! – с ужасом воскликнула Лиза.
      - Спокойно, - сквозь зубы произнес я, не до конца понимая, к кому обращаюсь, к ней, или к себе.
     Включив «заднюю», я сорвал внедорожник с места и стал сдавать назад к перекрестку, выкручивая руль и разворачивая машину. Пока я сдавал назад, парочка мертвецов оказались на пути, пришлось их сбить. Голова одного из них стукнулась о заднее стекло, однако стекло выдержало, а вот голова зомби нет.  Оставив кровавый след на стекле, зомби сполз вниз и попал под колесо, автомобиль слегка тряхнуло, не причинив машине никакого вреда. Оказавшись на перекрестке, я рванул в другую сторону, как раз вовремя, потому что толпа обезумевших мертвецов уже почти настигла нас.      
      - Ты как? – спросил я, не отвлекаясь от дороги.
      - В порядке, - ответила Лиза и вжалась в сиденье.
     Эта часть улицы была относительно пустынна, поэтому квартал мы промчались без проблем. Зато за следующим поворотом нас ждал неприятный сюрприз в виде опрокинутого на бок автобуса, перекрывшего всю проезжую часть. Я нажал на тормоз, автомобиль резко затормозил, засвистев резиной колес. Пока я соображал, как дальше поступить, нас стали окружать мертвецы, медленно, но верно, сжимая кольцо вокруг нас. Один из них, тощий мертвец с голым искусанным торсом, бросился вперед и упал на капот внедорожника, зацепившись за край и подтянувшись, он заклацал зубами по стеклу, пытаясь добраться до нас.
      - Крис, ради всего святого, сделай что-нибудь! – взвизгнула она, направляя дуло пистолета в голову мертвеца.
     Она забыла снять с предохранителя, поэтому выстрела не последовало. В другой ситуации я бы ее поругал за оплошность, но сейчас такой промах был на руку. Я вовремя остановил ее.
      - Нет! Нельзя! Стекло еще пригодится, – крикнул я ей.
     Лиза послушалась и опустила ствол.
      Отпустив тормоз, я  рванул машину с места и, набрав приличную скорость, резко затормозил. Законы физики к счастью еще существовали в этом безумном мире, и мертвец, повинуясь им, полетел с капота под ноги своих дурно пахнущих собратьев. Развернув автомобиль, я направил его обратно, моля бога о том, чтобы та толпа, что остановила нас в первый раз, еще не добралась до перекрестка, в противном случае мы рисковали оказаться между двух огней.
     Домчавшись до перекрестка, я в очередной раз убедился, что бог меня не слышит, или слышит, но делает все наоборот. Толпа, не меньше полутора сотен мертвецов, уже добралась до перекрестка и наступала на нас, отрезая пути отхода.
Свистнув тормозами, машина замерла посредине перекрестка, со всех сторон на нас шли мертвецы.
      - Крис!!! – заорала Лиза в панике, прижав пистолет к груди, - Что нам делать!?
Что делать? Мне бы кто сказал, что нам делать. Драгоценные секунды уходили, словно песок сквозь пальцы, сердце бешено колотилось, в ушах стоял гул. Пойти на таран? Может, прокатит, только слишком велик риск повредить автомобиль, с пробитым радиатором нам далеко не уехать. Оставалось одно – нужно пробить брешь в толпе мертвецов, чтобы основная масса зомби оказалась ниже уровня радиатора, тогда, разогнавшись, мы сможем проскочить прямо по ним.
      - Лиза, посмотри на меня, - крикнул я, хватая ее за руки. И, хотя, она сейчас пребывала в состоянии шока, все же повернула голову и посмотрела мне в глаза. – Сейчас мы выйдем на улицу. – Она замотала головой, - Послушай, мы возьмем автоматы и выйдем на улицу. Стреляй прямо в толпу посредине.  Нам надо завалить центр, чтобы пробить в толпе брешь. Ты меня поняла?
     Она кивнула головой, из ее глаз текли слезы. Схватив с заднего сиденья две винтовки М16А3, я снял обе с предохранителя, и перевел их в режим «авто», протянув одну из них Лизе. Она попыталась что-то возразить, но я уже распахнул водительскую дверь и выскочил наружу.
     Оказавшись на улице, я тут же открыл огонь по толпе, до которой оставалось не более десяти метров. Первые секунды стрельбы мне показались вечностью, казалось, что пули, с яростным свистом рвавшие тела живых мертвецов, не эффективны, но вскоре я отметил, что план может удастся. Первый десяток зомби повалился на асфальт, я не без счастливого возгласа отметил про себя, что Лиза все же нашла в себе мужество выскочить на улицу и присоединиться ко мне, справа от меня застрекотала вторая винтовка. Когда магазин опустел, я отщелкнул магазин, забросил его в салон авто и вставил новый, как раз вовремя, потому что у Лизы кончились патроны.
      - Живо в машину! – крикнул я ей.
     Второй раз повторять не пришлось, нырнув в салон, она быстро захлопнула дверь. Я вскинул винтовку и продолжил поливать толпу свинцом, разнося их гнилые черепушки, как перезрелые фрукты, разрывая очередью их поганые лица, прошивая тела, и так до тех пор, пока второй магазин тоже не опустел. Не тратя времени на перезарядку, я запрыгнул на водительское сидение и рванул машину с места, захлопнув дверь за секунду до того, как мы поравнялись с толпой. Мертвецы хватали машину руками, но не могли причинить нам вред. Внедорожник набрал скорость и влетел в образовавшуюся брешь среди мертвецов. Машина, рыча двигателем, как раненный медведь, подпрыгивая и пробуксовывая, гребла по телам мертвецов, давя их в фарш. Закусив губу от волнения, я вцепился в руль мертвой хваткой так, что побелели костяшки, яростно крутя им то вправо, то влево, только бы машина не застряла в телах зомби. Это были самые долгие секунды в моей жизни, в течение которых я поседел на треть головы, но нам удалось прорваться и выскочить на пустой асфальт.   
     Толпа зомби остались позади, Лиза радостно взвизгнула, и, кинувшись мне на шею, подарила мне такой звонкий поцелуй в щеку, что в ушах зазвенело.
      - Нам удалось! Мы прорвались! Крис, ты просто супер!
      Никто и никогда не говорил мне, что я - супер, за все тридцать пять лет моей никчемной жизни. Меня, конечно, и раньше хвалили за что-то, в основном в детстве, но чтобы так, никогда. Я поймал себя на мысли, что от радости похвалы в мой адрес, я незаметно прибавил скорость. Опомнившись, я сбросил газ, не хватало еще влететь во что-нибудь.
     Проскочив два поворота, мы выехали на широкую улицу, по обеим сторонам которой были посажены высокие пальмы. Кое-где виднелись брошенные авто престижных марок, в некоторых были видны следы крови на стеклах и настежь распахнутых дверцах. Две полицейские машины, одна перевернута и лежит на крыше, вторая притерлась к одной из пальм. Мертвецов на улице хватало с избытком, но в данном случае они не представляли для нас серьезной угрозы, ввиду их разобщенности. В отличие от той улицы, обитатели здешних мест не спешили сбиваться в коммуны и штурмовать наш автомобиль, хотя с десяток зомби все же пытались ухватиться за автомобиль, но тут же отлетали в стороны.
      - Смотри, богачи даже в виде зомби остаются напыщенными кретинами, - сказал я, указывая на толпы богато одетых зомби, бредущих от своих шикарных особняков.  – Нам повезло с этим, беднота нас чуть не разорвала.
     Лиза со смесью ужаса и интереса смотрела по сторонам.
      - Не думаю, что это взаимосвязано, скорее всего, это просто счастливая случайность.
      - Ну, вот, профессорша вернулась! – произнес я с сарказмом, - Попозже надо будет заняться твоим чувством юмора.
     Лиза ничего на это не ответила. Она нагнулась вниз, достала из сумки россыпь патронов и принялась заряжать опустевшие винтовочные магазины. Я сосредоточился на дороге, продолжая осторожно вести внедорожник среди бредущих мертвецов. Если и дальше так пойдет дело, мы без проблем покинем город и спокойно двинем через пустыню на север в сторону Сан-Антонио по федеральной трассе. Затем Остин, Джорджтаун, и, если господу будет угодно – Киллин, за которым расположилась военная база США «Форт-Худ», конечная точка нашего маршрута.
     Не успел я размечтаться, как понял, что без проблем покинуть город нам не суждено. Лиза тоже обратила внимание на большой белый плакат на одном из домов, на котором красовалась надпись «Помогите, здесь живой». Не успел я сказать и слова, как Лиза дернула меня за рукав куртки.
      - Крис, мы должны ему помочь.
      Я обреченно вздохнул и посмотрел в ее зеленые глаза, надеясь, что она шутит. Но она не шутила.
Глава 9

     Впереди, через четыре дома, по ходу движения, виднелся перекресток, посредине которого стояла обгоревшая пожарная машина, вот ведь ирония, пожарные приехали тушить полыхающий дом, а в итоге сами пали жертвами огня. Возле обгоревшей махины толкались мертвецы, пока еще не обращавшие внимания на остановившийся посредине дороги внедорожник.
      - Ты спятила? – выпалил я, чувствуя, как неимоверная злость накатывает на меня подобно волне. – Какого черта! Я на это не подписывался!
     Глаза моей спутницы округлились, словно я произнес самое непотребное и бранное слово, когда-либо произносимое человеком. Хватая ртом воздух, она не могла подобрать слова.
      - Нет, на фиг все! Поехали, - сказал я, включая режим «драйв».
     Лиза шлепнула меня по руке, от неожиданности я ее убрал, она, воспользовавшись моим смятением, вернула рычаг в положение «паркинг».
      - Крис! – возмутилась она, - Как ты можешь, ведь там живой человек, ему нужна наша помощь. А если бы ты бал на его месте?
      - Я на своем месте! И вообще, откуда нам знать, что человек, написавший сей плакат, все еще жив?
     - Посигналь, - вот так запросто, ответила она.
     По спине пробежали мурашки, инстинктивно я бросил взгляд в зеркало заднего вида, затем посмотрел вперед на перекресток. Слонявшиеся возле пожарной машины мертвецы, все еще нас не заметили, а вот сзади картина была хуже, дюжина живых мертвецов, мимо которых мы только что проскочили, продолжали преследовать нас, между ними и машиной оставалось не более ста метров. Самое плохое заключалось в том, что к ним присоединялись все новые и новые зомби, выходящие из-за домов и магазинов.
      - Ради меня, Крис… - взмолилась она.
     Ради тебя? Я что мало для тебя сделал? – мелькнула мысль, вслух же я произнес:
      - Ладно, я посигналю трижды, - слова давались мне с трудом, - мы подождем десять секунд, если ни кто не выйдет из этого проклятого дома, мы поедем дальше. Идет?
      - Тридцать секунд, - поправила она, - подождем тридцать секунд, и если ни кто не выйдет, поедем дальше.
     Я вновь посмотрел в зеркало. Зомби упорно сокращали расстояние и уже приблизились к нам метров на тридцать.
      - Боюсь дорогая, у нас нет тридцати секунд.
     Лиза обернулась назад и посмотрела в заднее окно. Заметив толпу приближающихся мертвецов, в ее глазах промелькнул страх.
      - Хорошо, двадцать секунд.
     Что за женщина? Может мне стоит ее связать и вставить кляп в рот, пока мы не выберемся из этого паршивого городишки. Я напряженно выдохнул и, выкрутив руль вправо, сорвал машину с места, сворачивая на газон. Типичный зеленый газон, какой можно увидеть перед американскими домиками, с белой оградкой и поливочной системой. Только сейчас на нем валялось с десяток мертвых тел, вокруг которых густым черным роем, кружили трупные мухи. Почти впритык к двери дома стоял гражданский хаммер ярко желтого цвета, с дорогими хромированными дисками и низкопрофильной резиной. Какой кретин мог так извратить брутальный военный внедорожник. Распахав давно неухоженный газон, я подлетел к дому и затормозил возле хаммера, трижды посигналив, и скосил взгляд на часы, на приборной доске. Расположенный поблизости навигатор, оповестил меня, что мы находимся на Моушен-стрит 563.
     Секунды текли неимоверно медленно, казалось, что время замерло. Подняв глаза, я убедился в своих опасениях – мертвецы с перекрестка двинулись в нашу сторону.
     Уверен, что прошло не более десяти секунд, после подачи сигнала, но они показались мне вечностью.
      - Все, там нет ни кого, поехали, - рука сама легла на рычаг.
     Лиза, внимательно изучавшая окна дома, крутила головой и, казалось, совсем меня не слышала. Должно быть прошло еще секунд семь, я медленно тронул машину. Вроде как не уезжаем еще, но, в тоже время, начали движение.
      - Стой, там кто-то есть.
      - Черт!!! – вырвалось у меня. – Да там зомби, это же очевидно. Услышал сигнал и приплелся к окну. Будь там человек, он бы…
     Договорить мне не удалось, равно, как и начать движение автомобиля. Из окна на втором этаже высунулся темнокожий парень и, округлив глаза от увиденного на его лужайке автомобиля, замахал руками.
      - Это не зомби! – радостно закричала Лиза, - Это человек.
       - Будь он трижды проклят, чертов засранец! – выпалил я в сердцах, отметив, что до ближайшего мертвеца осталось не больше шести метров. Еще секунд пять и гребаный ходун будет лапать наше стекло. Понимая, что положение безвыходное, я распахнул дверь внедорожника и выскочил наружу, прихватив с панели приборов пистолет-пулемет Heckler & Koch MP5.
      - Ты куда? – испуганно прокричала Лиза.
      - Куда – куда? Уменьшить популяцию зомби на этой улице! Вот куда!
     Вскидывая оружие, я машинально передернул затвор, совершенно не задумываясь над тем, что делаю, руки сами все делали  без меня, и открыл прицельный огонь по мертвецам, начав с ближних и постепенно переключаясь на дальних. Пистолет-пулемет, с его едва ощутимой отдачей, ровными очередями, исправно косившие зомби, предал мне некоторую уверенность и вернул холодный рассудок. Нельзя поддаваться панике, надо сосредоточится на защите, в противном случае нам не продержаться и минуты.
     Рядом раздались звуки выстрелов, я обернулся и заметил, что Лиза, высунувшись в люк на крыше, бьет прицельным огнем из винтовки М16А3 по дальним эшелонам мертвецов, бредущих в нашу сторону со стороны перекрестка. Она прикрывала меня, чудо, а не женщина. В груди защемило от возбуждения, похоже, я влюбился. На пару секунд я даже обрадовался тому факту, что застряли здесь. За то, чтобы увидеть как беременная девушка, еще вчера толком оружия не державшая в руках, сегодня поливает очередями из М16, высунувшись из люка автомобиля, да за это полжизни можно отдать.
     Отстреляв магазин, я быстро перезарядился и метнул взбешенный взгляд в сторону дверей дома,  уже собравшись смачно выругаться матом в отношении чертового хозяина жилища, когда он, наконец, показался.
     Чернокожий парень, примерно одного со мной ростом, метр восемьдесят, с не слишком темной кожей, как у большинства негров, худощавый, с оттопыренными ушами и широкими ноздрями, он напомнил мне известного темнокожего комика Криса  Такера.
     Двойник Криса Такера выскочил из двери дома со спортивной сумкой в левой руке и никелированным огромным пистолетом в другой. Вскинув ствол, как это делают «пацаны из гетто» в клипах Фифти-Цента, то есть набок, трижды пальнул в сторону ковылявших зомби, при этом ни в одного из них не попав.
      - Ну, что? Сожрали ниггера! – завопил он, сделав неприличный знак рукой в их сторону. – Накуси, выкуси!
     От его выходки я чуть не подавился словами.
      - Ты что, мать твою, говнюк! – крикнул я ему, - Живо в тачку!
     Парень взглянул на меня изумленно, пальнул еще разок и, показав зомби средний палец, на прощанье, нырнул на заднее виденье. Лиза, тем временем отстреляв второй магазин, нырнула вниз и уселась на пассажирское сиденье.  Окинув критичным взглядом результат нашего отстрела и, отметив значительную пользу от стрельбы, я запрыгнул в салон, тут же сорвав внедорожник с места, направил его к перекрестку. Объехав стороной, поредевшее от нашей стрельбы, стадо, я миновал сгоревшую пожарную машину, и покатил прямо по Моушен-стрит.
      - Ну, ниггеры, - обратился восторженно парень с заднего сидения, - спасли вы мою тощую задницу! Клянусь сиськами девы Марии, еще немного и я бы окуклился в этой дыре!
     От произнесенных слов благодарности Лиза поперхнулась, растерянно глянув на меня. Я, считавший себя ранее изрядным сквернословцем, и то был поражен. Не дав нам опомнится от первого изречения, парень вновь выпалил:
      - Что за хрень творится в мире? Я уже три месяца отсиживаюсь в своей берлоге, пожрал все запасы, даже чертового пса своего сожрал, не говоря уж о собачьем корме, которого поглотил с пол тонны. Бля, если бы я знал, что такая хрень подкатит, завел бы пса побольше.
      - Что? – до глубины души пораженный, только и смог произнести я.
     Парень, решивший, что я спросил про его пса, тут же ответил:
      - Я говорю пса завел бы покрупнее, а то с Пекинеса сыт не будешь, одно дерьмо и шерсть! А на вкус так вообще полная задница, хуже дохлого опоссума!
     Мы с Лизой одновременно посмотрели друг на друга, у меня не было слов, она и вовсе побледнела как простынь. Парень тем временем, не замечая нашего смятения, продолжал вещать с заднего сидения.
      - Ты знаешь какой на вкус дохлый опоссум? Нет? Я тоже, но могу поспорить на свой Дезерт-Игл («Пустынный орел»), - он вскинул и продемонстрировал огромный пистолет, - что ни как не лучше моего чертового Пекинеса. Зря вообще я этого пса завел, тупой ниггер срал где ни попади, что я с ним только не делал, все методы из книжек перепробовал, но он все равно…
      - Заткнись! – крикнул я, не в силах больше вынести этот словесный понос. – Закрой свой поганый рот!
     И, хотя, я произнес непозволительную в присутствие дамы, грубость, в глазах Лизы промелькнуло одобрение и облегчение. Что нельзя было сказать про нашего нового спутника. Челюсть парня отвалилась, и он на несколько секунд замер в оцепенении, словно не веря своим ушам.
      - Не понял? – только и смог выдавить он.
      - Замолчи, пожалуйста! – снисходительным тоном, ответил я, бросив на него взгляд в зеркало заднего вида. – У нас от твоего трепа сейчас голова лопнет.
Парень опешил. Его ноздри раздулись еще больше, в глазах промелькнул гнев.
 - Что-то я не понял тебя, белый парнишка, ты что, типа, наехал на меня?! Типа мой треп хуже твоего, только потому что я черный? Типа черным не место в тачке белого? Типа…
     Я не дал ему закончить следующее «Типа», резко нажав на педаль тормоза.  Свистнув покрышками, машина резко затормозила, опрокинув парня на переднее сиденье, Лиза была пристегнута ремнем безопасности, поэтому я позволил себе такую грубость. Опередив его дальнейшие возгласы, я повернулся к нему и положил руку на пистолет в кобуре.
      - Если ты сейчас произнесешь хоть слово, хоть звук издашь или даже пернишь, я тебя пристрелю и выкину из машины на улицу!
     Я  и сам был поражен своей выходке, что ж говорить про этого парня. Он, открыл было рот, но заметив серьезность моего взгляда и руку на кобуре, откинулся на спинку своего сидения и, скрестив руки на груди, делано отвернулся, уставившись в окно. Я бросил короткий взгляд на Лизу, понимая, что перегнул палку, и сорвал машину с места. Зомби проводили нас своим мутным белесым взглядом, оставшись позади.
     Долгое время мы ехали в полной тишине. Улица, прямая как стрела, закончилась большим трехэтажным зданием суда, повернув направо. Я свернул и покатил дальше, ведя внедорожник осторожно и стараясь не гнать, как бы мне не хотелось быстрее покинуть мертвый город. Время от времени я поглядывал в зеркало, пытаясь рассмотреть лицо нашего нового спутника, который, иногда кидал злобный взгляд в мою сторону и тут же отворачивался. Я кожей чувствовал его гнев, готовый в любой момент, дай только послабление, был готов вылиться на нас обоих. Однако, несмотря ни на что, парень хранил молчание, опасаясь, что я выполню свою угрозу.
     Проехав еще два квартала, я посмотрел в навигатор, который указывал оптимальный маршрут выезда из города. Знал бы он, что понятие оптимальности движения, в последние время, сильно изменилось. Больше не было пробок, заторов на дороге, были лишь зомби, толпы или одиночки, и в зависимости от их кучности, была проблема свободного проезда. К сожалению, навигатор не знал такой проблемы, упорно указывая повороты на перекрестках, призывая свернуть.
     Решив разрядить напряженность, я обратился к парню:
      - Как тебя зовут?
     Парень презренно хмыкнул и картинно отвернулся. 
      - Меня зовут Крис Нолан, - не обращая внимания на поведение парня, представился я, - а это Элизабет.
      - Просто Лиза, - пошла на сближение Лиза, подключившись ко мне.
      - Похренам! – огрызнулся парень, не глядя в нашу сторону.
     Я круто вильнул машину в сторону, уклонившись от парочки зомби, вставших на нашем пути.
      - И все же, как? – не отстал я.
     Парень не ответил. Заметив затор из трех столкнувшихся автомобилей впереди, я принял влево и пронесся по газону одного из домов, раздавив детскую пластиковую площадку во дворе, и вырулил обратно на дорогу. Толстый мертвец в залитом кровью домашнем халате, толкавшийся возле контейнера с мусором, схватился за ручку задней двери, но не смог долго продержаться и свалился на асфальт, расколов обглоданный череп.
      - Может, хотя бы, подскажешь короткую дорогу из города, ты же местный, должен знать. – Не отставал я.
     Парень напыжился и посмотрел на меня.
      - Теперь белый парень хочет, чтобы ниггер открыл свой поганый рот и подсказал ему дорогу?!  - зло процедил он, - Может вам помочь сумки донести, сэр?
     Я вздохнул обреченно. Парень залез в свою «скорлупу» и не понимал моих намерений. Пытаясь достучатся до его сознания, я отвлекся и не заметил однорукого зомби-подростка, вставшего на нашем пути, глухой стук головы о капот, вернул мое внимание на дорогу. От неожиданности я дернул руль, отчего машина завиляла, с трудом вернув ее на траекторию, я мысленно плюнул на обиженного парня и сосредоточился на вождении. Так и перевернуться недолго.
      - Тэрренс, Тэрренс Льюис Мартин. - Внезапно представился парень. – Звучит не очень складно, поэтому друзья зовут меня ЭмТи, ну или Ти.
     Я посмотрел в зеркало и встретился с ним взглядом, отметив про себя, что ненависти в его глазах больше не было.
      - Значит, мы можем звать тебя Ти?
      - Можете, только это не для белых. Белые любят полные имена, а еще любят, когда в конце делаешь приставку «сэр». «Не угодно ли вам сэр, чтобы жалкий ниггер почистил вам туфли, сэр? Ах, вы хотите, чтобы ниггер сделал это языком? Конечно, сэр, пожалуйста, сэр. Как будет угодно, сэр»!
     Тэрренс скривил лицо и сплюнул на пол.
     Мы с Лизой были в шоке.
      - Похоже трудно тебе пришлось одному взаперти, - сказал я.
      - Тебе не понять, - огрызнулся Тэрренс.
      - Потому что «белый»?
     Тэрренс кивнул.
      - И поэтому тоже, - на полном серьезе, заявил Тэрренс.
     Впереди показалась толпа пока еще заторможенных зомби. Я прибавил скорость, желая промчаться мимо них, прежде чем они очнутся и попытаются встать на нашем пути. Задумка удалась, мертвецы, не успев сообразить, остались позади.
      - Бля! – выругался Тэрренс и, вовремя спохватившись, поправил лексикон, - И откуда взялись все эти зомби?
     Я посмотрел на Лизу, которая глазами дала мне понять, что не стоит открывать ему правду. Оно и верно, ни когда не знаешь, как такой сомнительный тип отреагирует на подобное.
     Впереди показалась городская школа, обнесенная по периметру декоративным забором из стальных прутьев, которые густо обвил дикий виноград. Не сомневаюсь, что в прежние времена такое сочетание стали и живой изгороди, придавало ограде пикантности и шика, намекая, что данная школа заботиться о своем престиже и держит марку. Теперь же ничего, кроме уныния и тоски, вперемешку с отвращением и ужасом, территория школьного двора из себя не представляла. Вдоль ограды и внутри школьного двора слонялась толпа зомби, и что самое страшное, это были преимущественно дети. Зомби – это само по себе ужасно и противоестественно, но в сто раз ужаснее, когда это дети-зомби. Стоит на секунду представить, что творилось на школьном дворе в те страшные дни и сердце сжимается от ужаса и боли, слезы сами наворачиваются на глаза. Я украдкой взглянул на Лизу, которая беззвучно плакала, смотря немигающим взглядом в окно. На ее месте было бы логичнее отвернуться и не видеть всего этого кошмара, но она продолжала упорно смотреть на маленьких зомби, неуклюжей походкой двигавшихся в нашу сторону. Слезы текли по ее покрасневшим щекам, оставляя мокрые бороздки. Может, я ошибаюсь на ее счет, но мне кажется, что в этот момент она специально терзала себе душу, чувствуя причастность к трагедии, а посему не имела права отвести взгляд.
     Не считая трех зомби, от которых мне не удалось вовремя увернуться, чтобы не сбить, школу мы миновали спокойно.
      - Здесь сверни налево, - со знанием дела, произнес Тэрренс.
     Машинально я взглянул на навигатор, который призывал двигаться прямо. Послушав совета, я повернул налево в довольно таки узкий переулок, который, тем не менее, был абсолютно пуст, за исключением длинной вереницы мусорных баков, одиноко стоящих вдоль серых стен домов без единого окна.
      - Все это, магазины, - пояснил Ти, - задняя их часть, предназначена для разгрузки товара. В детстве, после школы, мы частенько сидели, притаившись в кустах, и наблюдали за разгрузкой грузовиков. Ждали, пока хозяин магазина, с коробками товара в руках, скрывался внутри, выскакивали и хватали, что попадется под руку. Частенько нам фартило прихватить что-нибудь ценное, иногда полный пролет.  Вместо ожидаемых конфет или печенья, крупы и макароны, а один раз вообще дерьмо – пачки рекламных буклетов.
     Тэрренс продолжал предаваться детским воспоминаниям, рассказывая всевозможные случаи из его детства. Я взглянул на Лизу, она успокоилась и больше не плакала, ее лицо вновь приобрело сдержанность и сосредоточенность.      
     Впереди показалась развилка.
      - Направо или налево? – спросил я.
      - Направо, - тут же ответил Тэрренс, - налево тупик.
     Я свернул направо, как сказал Ти, теперь мы двигались по узкому проезду, с одной стороны высокий забор из сетки, с другой серые стены магазинов с маленькими окошками для вентиляции. Впереди стояли три мертвеца, два впритык к стене, один посредине дороги, свесив голову на грудь. Когда до них оставалось около десяти метров, мертвецы оживились и уставились на приближающийся к ним внедорожник. Тот, что стоял посредине дороги двинулся нам навстречу, волоча за собой длинную грязную веревку. Проезд был узким, поэтому я принял максимально к стене, намереваясь проехать мимо, мертвец вытянул окровавленные, покрытые пылью и грязью руки, собираясь ухватиться за машину, я вильнул, сбив его по касательной и проскочил мимо, двое остальных не успели среагировать и остались позади. Когда мы проезжали мимо, я обратил внимание, что веревка, которую волочил мертвец, была вовсе не веревкой, а кишкой, вывалившейся из распоротого живота. Меня передернуло от отвращения, я не собирался делать на этом акцент, надеясь, что остальные не видели, но Тэрренс увидел и, что еще от него ожидать, высказался вслух.
      - Вы видали? – изумился он, ткнув меня в плечо, - Черт этот ниггер собственные кишки волочет по земле! Вот дерьмо! Прямо как мой сосед по дому в первый день. Жирный белый урод, вечно орал на меня, полицию грозился вызвать, когда я музон ставил. Аппаратура у меня дай боже! Качало так, что стекла в конах трескались. Белые ни черта не смыслят в музыке, им не понять, что есть музон, который не слушают меньше чем на трехстах ватт. 
     Я уже хотел прояснить один мучавший меня вопрос, относительно «ниггеров», но заметил впереди поворот.
      - Дальше куда? – прервал я Тэрренса, который вновь понес околесицу про белых и прочих ниггеров.
      - Прямо. Езжай прямо.
     Я посмотрел вперед, поворот направо и налево. Прямо сетка забора, обвитого диким виноградом.
      - Ты ослеп? Прямо забор!
      - Нет, ты видела? – воскликнул Ти, обратившись к молчавшей Лизе, - Вот об этом и толкую. Вы белые думаете, что умнее всех. Конечно, вы же все знаете, вам слова грязного черномазого, что в ухо пернуть.
     До забора оставалось не более двадцать метров.
      - Куда мать твою ниггер! – завопил я, от отчаянья даже не заметив, что перешел на его лексикон.
      - Ах вот оно что, значит все таки «ниггер»? Я же говорил…
      - Бля! Куда? – заорал я, уже приготовившись сворачивать.
     Ни знаю, что заставило его остановиться, но он вполне серьезно сказал:
      - Жми прямо, доверься мне!
     Раздумывать времени не осталось, я направил внедорожник на забор и мысленно скрестил пальцы. Я ожидал худшего, но, как оказалось, мы с легкостью протаранили забор, который по своей крепости был больше декоративным, нежели выполнял функции защиты от проникновения. Две секции разлетелись в стороны, и мы выскочили на поле для гольфа, плавно покатив по сочной, пусть и давно нестриженой, зелени. 
     Тэрренс, вспомнив мой возглас в свою сторону, насупился и, откинувшись на спинку сидения, делано стал меня игнорировать, глядя в окно.  С виду поле как поле, мирные зеленые холмики, парочка электрокаров для езды, чья-то брошенная сумка с клюшками. Если бы не пара десятков мертвецов, медленно бредущих среди зеленого великолепия, можно было подумать, что у нас выходной, который мы решили провести за игрой.
      - Это окраина города, - самым пренебрежительным тоном, произнес Ти, не отрывая взгляда от окна.  – Через пару километров мы будем у ворот клуба, а дальше все, пустыня и раскаленный асфальт.
     Мертвецов было предостаточно, но на таком огромном пространстве, как поле для гольфа, они не представляли ни какой угрозы, и, учитывая обстоятельства, теперь казались даже немного смешными и нелепыми со своими медлительными дерганными движениями. Я осознал, что Тэрренс, фактически помог нам выбраться из замертвяченного города без особых проблем.
      - Прости, что накричал на тебя, я был неправ. – С глубоким чувством вины, сказал я.
       - Забей, - бросил Тэрренс, все еще не оборачиваясь, - Ты не виноват, что ты…
      - Белый, - догадался я.
     Тот с серьезным видом кивнул.
      - Вы вечно пуржите раньше времени, удивляюсь, что оба до сих пор живы.
     Я не стал ему напоминать о том, что именно мы пол часа назад вытащили его из западни. Пусть немного покозыряет, он это заслужил.
      - Что ж, раз все дерьмо позади, можно и расслабиться немного, - неожиданно весело, произнес Ти, принявшись рыться в своей сумке.
     До моего слуха донеслось шуршание пакета, я взглянул на Лизу: что бы это могло значить? Лиза, очевидно почитав вопрос в моем взгляде, непонимающе пожала плечами. Тэрренс долго копался в недрах своего багажа, периодически чертыхаясь и проклиная все, начиная от неровного поля и заканчивая мертвецами, с его слов, так не вовремя сломавшие его шикарную жизнь. Наконец шуршание закончилось, Ти выпрямился и прикурил самокрутку, глубоко затянувшись. В салоне запахло марихуаной.
      - Это еще что за нафиг? – возмутился я, безошибочно определив принадлежность сизого дыма.
     Ти выпустил дым из легких и вновь глубоко затянулся, подняв палец вверх, очевидно намекая, что он занят и не может сейчас ответить. Лиза скривила нос и чуть опустила окно, чтобы проветрить.
      - Ти! Я к тебе обращаюсь!
     Выдохнув, он в недоумении посмотрел на меня.
      - Это травка, - изрек он самую умную мысль на свете.
      - Я вижу, что это травка, хоть я и «белый»! Какого хрена ты тут ее раскуриваешь.
      - Чувак, мы тут через такое прошли с тобой, нас чуть чертовы зомбаки не пожрали, надо расслабиться.
     Не дав мне возможности возразить, Ти наклонился вперед и протянул мне косяк.
      - Затянись, поможет.
     Я схватил из его тонких пальцев тлеющий косяк и выбросил в окно.
      - Ты чего!? – завопил он, - Ты что творишь?
     Я остановил машину посредине поля и повернулся к изумленному парню.
      - Давай мы с тобой сейчас договоримся: с нами едет интеллигентная дама «в очень интересном положении», а посему мы не станем сквернословить и курить травку. Идет?
     Глубоко вдохнув, он собрался что-то сказать, но я опередил его:
      - И учти, что только благодаря Элизабет, ты сейчас сидишь в этом автомобиле.   Будь уверен, если бы она не настояла на твоем спасении, я бы проехал мимо и ни секунды не парился бы по этому поводу. Ты меня понимаешь? 
     Ти громко выдохнул и кинул.
      - Как скажешь, Кристофер, - услышав свое имя, я не поверил ушам, неужели не «чувак», не «белый парниша», а Кристофер, - ваша тачка, ваши правила. И еще, - он посмотрел на Лизу, - спасибо мэм, что спасли мою жизнь. Я ваш должник.
      - Не за что, - ответила Лиза, улыбнувшись.
     Ну, наконец, все точки над «i» расставлены, можно ехать дальше. Вырвав кусок дерна, из зарастающего без ухода луга, я сорвал машину и покатил вперед. Пока мы стояли, один из мертвецов в грязном клетчатом кепи и изодранным в клочья таком же пиджаке, почти настиг нас, но автомобиль тронулся, оставив мертвеца-гольфиста ни с чем.
     Вскоре показался шикарный двухэтажный особняк гольф клуба, с огромными полукруглыми окнами, в викторианском стиле, вокруг которого раскинулись пальмы в окружении буйства красок всевозможных цветов. На парковке перед особняком стояли шикарные дорогие машины, так и не дождавшиеся своих владельцев. Если быть точным, то владельцы шикарных авто слонялись поблизости, потеряв всякий интерес к железным лошадкам, ко всем, за исключением одной, той что двигалась со стороны площадки для игры.
Интересно,  откуда зомби знают, что в машине живые люди, они ведь не соображают? Я всегда считал, что живых они узнают по запаху, по шуму, крику, но внутри машины то как? Надо будет после спросить об этом Лизу, может она прояснит.
     Здание гольф клуба окружал забор иного типа, преимущественно выполненный из натурального камня. Такое препятствие нахрапом не возьмешь, придется таранить ворота. Подкатив к воротам, я обреченно выдохнул, обе створки были надежно закрыты и сцеплены цепями с массивным замком. Похоже, посетители клуба пытались укрыться от первой волны зомби, укрывшись за надежным забором, но это их не спасло. Теперь это стало нашей проблемой. Подкатив к воротам, я затормозил внедорожник в нескольких метрах, прикидывая, что делать дальше. Мои спутники заметно занервничали.
      - Что будем делать? – спросила Лиза, в ее голосе я уловили нотки начинавшийся паники.
      - Я думаю.
      - Думай скорей, чувак! – взволновался Тэрренс, боязливо оглядываясь по сторонам. Опомнившись, он добавил, - Простите мэм.
      - Крис?.. – умоляюще простонала Лиза, один из мертвецов уже подошел к внедорожнику и, прислонив обезображенную морду к стеклу, защелкал зубами, оставляя мерзкие разводы на нем.  С моей стороны, пока еще на приличном расстоянии, показались трое мертвецов, у одного из них руки были обглоданы до костей, безвольными паклями, болтающиеся вдоль тела.
     Внезапно меня осенило.
      - Дай ружье! – обратился я к Ти.
      - Что?
      - Дай ружье, оно в багажнике.
     Повторять не пришлось, Тэрренс метнулся за сидение, наполовину исчезнув в багажнике, и принялся там рыться. Спустя несколько секунд, он вынырнул оттуда с ружьем двенадцатого калибра, тут же протянув его мне.
      - Хорошо, что я решил их прихватить! – подумал я, выскакивая на улицу.
     Подскочив к воротам, я пальнул в замок зарядом дроби. Замок разлетелся на две половинки, однако цепи уцелели, я пальнул еще два раза, чтобы наверняка. Позади меня раздались пистолетные выстрелы, обернувшись, я увидел тело мертвеца, лежавшего перед распахнутой мной дверью, в руках Лизы дымился ствол пистолета. Что может быть сексуальнее, чем девка с дымящимся стволом в руках?
     В двух метрах от машины показались два зомби, уже поднимающие свои кривые руки. Я ухмыльнулся и сделал шаг вперед, навстречу им, поднимая мощный дробовик. Почти одновременно раздались два выстрела, мой из ружья, басистый как гром, и Лизин, едва различимый за эхом дробовика. Подстреленный Лизой мертвяк тихо опустился на асфальт, моему же напрочь разнесло голову, откинув обезглавленное тело на полтора метра назад.
     Решив больше не геройствовать, я запрыгнул в машину и рванул с места, тараня ворота. Оказавшись за воротами, я круто выкрутил руль влево, огибая еще одну стоянку автомобилей, и направил внедорожник в сторону транспортной развязки на границе города. Через две минуты я свернул направо и, поднявшись на мост, покатил из мертвого города, быстро набирая скорость.
     Дорожный знак, указывающий границу города Игл-Пасс, мы встретили всеобщим бурным ликованием.      


Глава 10

     В комнате три на четыре метра царил полумрак.
     В спертом душном воздухе кружила муха, перелетая с места на место, она, то садилась на мебель, то вновь взлетала и принималась кружить по кругу. Худощавый седой мужчина пятидесяти девяти лет, с залысиной и умными печальными глазами, внимательно следил за ее перемещениями, погруженный в собственные мысли. Груз этих мыслей, казалось, был непомерен одному смертному, однако для Джеймса Паркера проблема, стоящая перед всем человечеством, являлась единственным смыслом существования последние пять месяцев. Именно столько он и группа ученых бились над созданием антивируса, раз за разом натыкаясь на глухую стену, пытаясь пробить ее всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но каждый раз терпя полное фиаско.
     Вставая каждое утро, Джеймс спешил в лабораторию с очередным предположением, очередной теорией, одной из миллиона возможных, чтобы в очередной раз испытать разочарование. Вирус, ранее такой стабильный, предсказуемый, что голова шла кругом, теперь ушел в глухую оборону и больше не желал модифицироваться. Сознание, основанное на бесчисленных количествах опытов, твердило простую истину: вирус достиг пика своей эволюции, своего максимального расцвета и не видит смысла переходить на следующую ступень, он и так совершенен. Совершенен в своем могуществе, или, что касаемо человечества, в своем безобразии. Логика подсказывала, что все попытки мутировать «шестерку» бессмысленны априори, однако Джеймс упорно гнал от себя эту мысль, не желая верить в то, что для человечества все кончено. Так не должно быть, он должен найти способ, во что бы то ни стало, даже если на это уйдет вся его оставшаяся жизнь и сотни тысяч часов кропотливой нудной работы в лаборатории. Создание антидота – это все, что у него осталось в жизни после смерти сына и дочери.
     Джеймс медленно поднялся с кровати и вытер пот со лба. В его комнате был кондиционер, как и во всех остальных на базе, однако ни один из них ни разу не включали, экономя электроэнергию, которая вот уже пять месяцев вырабатывалась при помощи бензиновых генераторов.
     Бензин в последние месяцы стал на вес золота, учитывая те трудности, которые приходилось преодолевать для пополнения его запасов. В первые два месяца солдаты, организовывая мобильные отряды, предприняли множество вылазок в город, чтобы опустошить колонки, и вначале с этим не было проблем, однако они все вскоре опустели, и в поисках топлива пришлось выбираться в соседние городки, преодолевая приличное расстояние. Да и мертвецов, чем дольше они находились в изоляции, в городе становилось все больше. Словно невероятным образом, учитывая полное отсутствие интеллекта, они проведали, что в хорошо укрепленной базе для них есть еда, и потянулись многотысячной вереницей со всех окрестных городов в поисках пропитания. Отбиваться от возрастающей стаи мертвецов становилось все труднее, все чаще солдаты нарушали приказы своих командиров, отступая за стены безопасной базы, так и не выполнив задания. Недовольство и нарастающая паника среди военных в последний месяц буквально витали в воздухе. Солдаты отказывались рисковать своей жизнью ради, как многим казалось, глупых и бесполезных опытов ученых. Порой они открыто высказывали свое недовольство начальству в весьма грубой форме, зная, что серьезного наказания все равно не понесут.
     Месяц назад на почве всеобщего недовольства произошел вообще вопиющий случай, отголоски которого сказывались до сих пор в поведении солдат. Один из командиров, сержант Эрл Хендрикс, будучи в изрядном подпитии, отдал приказ своим подчиненным доставить ему из мертвого города новую порцию алкоголя, так некстати закончившегося в самый разгар веселья. Один из солдат, рослый широкоплечий парень из Нью-Джерси, отказался его выполнить. Учитывая, что парень был не из робкого десятка и имел определенный авторитет среди сослуживцев, его поддержали остальные солдаты из мобильного отряда. Тогда сержант достал пистолет и трижды выстрел в смутьяна. Застрелив парня, сержант направил оружие на остальных и, воспользовавшись смятением, буквально вытолкал десяток солдат за ворота, заявив, что без ящика доброго виски, они могут не возвращаться. Парням повезло, на звуки выстрелов прибежал майор Гамильтон, один из членов совета базы, который, оценив угрозу со стороны неадекватного сержанта, принял единственно правильное решение: застрелил его. Кое-как конфликт замяли, но напряженность в солдатском братстве осталась.
     Последствия этой напряженности Джеймс ощущал на себе каждый день, когда отчитывался перед советом базы о результатах текущих экспериментов, а если быть точнее, то об их отсутствии. Недовольство со стороны совета с каждым днем становились все более явным, совет требовал результатов, которые ученые, несмотря на неимоверные усилия, никак не могли дать.
     Джеймс встал с кровати и, подойдя к шкафчику, налил стакан теплой воды, нагревшейся в душном помещении. Сделав над собой усилие, Джеймс проглотил до противного теплую воду и посмотрел на муху, бесцеремонно усевшуюся на фотографию его дочери Элизабет. Посидев секунду на краю, муха поползла к середине и остановилась в аккурат на лице улыбавшейся с фото Элизабет, принявшись потирать лапки.
     Внезапно Джеймс ощутил прилив гнева, ударами молотка бившего в виски. Мерзкая тварь, грязное насекомое, возможно недавно сидевшее на одном из разлагающихся трупов за стенами базы, сейчас преспокойно потирала свои грязные лапки на лице его малышки. Не понимая, что творит, Джеймс схватил старый потрепанный журнал со стола и со всей дури опустил его на муху, размазав ее по стеклу. От удара фото в рамке упало на пол, стекло разлетелось на сотни осколков, рамка треснула и деформировалась, слегка надорвав фотографию.
     Бросившись на пол, отец подхватил единственное уцелевшее фото дочери и прижал его к груди трясущимися руками. Растеряв последние остатки самообладания, Джеймс поддался нахлынувшему на него горю и разрыдался, как отец, схоронивший своих детей. В том, что его дочь Элизабет и сын Бенджамин мертвы, он нисколько не сомневался, будучи прагматичным ученым, принимавшим в жизни только железные факты, он был далек от иллюзий и как никто другой понимал, что выжить в новом мире у них не было ни единого шанса.
     - Господи, за что!? – крикнул он, посмотрев в потолок, - За что ты караешь нас!? Моя Элизабет, моя крошка, умница, она носила под сердцем дитя, за что ты покарал ее? Что она сделала, чем заслужила это? Бенджамин?..
     Продолжая громко рыдать, Джеймс медленно опустился на пол и свернулся в позе эмбриона, прижимая фото дочери к груди. Еще один ужасный факт заключался в том, что фотографии сына у него вообще не сохранилось. Не было даже такой крохи на память, чтобы отец смог оплакать его, глядя в смелые глаза сына.
     Прошло около часа, прежде чем в дверь осторожно постучали.
     - Доктор Паркер, вы здесь? – спросил голос за дверью.
     Лицо Джеймса скривилось от отвращения, сегодня он не хотел никого видеть. Однако набравшись сил и сжав волю в кулак, он все же ответил:
     - Да, я здесь.
     - Могу я войти?
     - Нет, не стоит, - отказал Джеймс, - через пару минут я приведу себя в порядок и спущусь в лабораторию.
     Человек за дверью, а это был ассистент Джеймса, с рыжей шевелюрой, похожий на хиппи, очкастый парень, которому месяц назад стукнуло всего двадцать пять лет. Несмотря на весьма юный для ученого возраст, молодой парень, по имени Гарри Бон, подавал высокие надежды в науке. Из всего штата ученых - двадцать шесть человек, Гарри единственный блистал свежими неординарными идеями, непонятно каким образом, рождавшиеся в его кудрявой голове. Он единственный, кроме самого Джеймса, не терял веры в то, что рано или поздно они найдут антидот и спасут человечество от полного вымирания, несмотря на каждодневные промахи в экспериментах.
     - Ну, ничего! – не теряя присутствия духа, повторял Гарри, когда очередной опыт заканчивался провалом. – Отрицательный результат - это тоже результат! Значит, мы еще на одну ступеньку приблизились к искомому. Не так ли?
     Джеймс всегда кивал в ответ и всем видом старался показать, что иначе и быть не может. Гарри, несмотря на все причуды и неоправданные порой риски, обладал несвойственной другим живостью ума и невероятным оптимизмом. Каждый раз, глядя в его горящие от возбуждения глаза, Джеймс больше всего на свете боялся, что однажды его задорный пыл угаснет, тогда он канет в рутину и безысходность, в которую скатилось большинство ученых группы.
     - Доктор Паркер, вы должны это увидеть! – голос парня дрожал от волнения.
    Сердце ученого екнуло.
    - Неужели?.. – подумал он, быстро вставая с пола и натягивая лабораторный халат. Кинув беглый взгляд в зеркало, Джеймс, отметил покраснения вокруг глаз.  Плевать, это запросто можно принять за последствия бессонницы.
     - Сейчас открою, - сказал он, поворачивая ключ в двери. - Что случилось? – спросил он с надеждой. - Номер «восемьсот семь», он?..
     - Еще рано говорить, но, похоже, мы сдвинулись с места!
     - Пошли, посмотрим, - сказал Джеймс, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ноток разочарования. Как минимум десять раз им казалось, что они достигли успехов, но, вскоре выяснялось, что выводы не просто преждевременны, но и вовсе ошибочны.
     Джеймс зашагал широким твердым шагом в конец коридора, к дверям лифта,  Гарри догнал его и старался не отставать.
     - Полчаса назад я спустился в лабораторию и первым делом провел осмотр «восемьсот седьмого». На первый взгляд ничего не изменилось, он по-прежнему подавал «признаки жизни», глаза были открыты и следили за мной, руки и ноги, как всегда в движении. – Они достигли дверей, и Джеймс нажал на кнопку вызова.
     - Что же тебя, тогда так взволновало?
     - Сначала я не придал этому значения, и стал заполнять отчет, как, внезапно, меня осенило. Мертвец, хоть и подавал «признаки жизни», но с какой скоростью.
     Джеймс повернулся к Гарри лицом и посмотрел ему в глаза.
     - С какой?
     - Его движения были настолько медлительны и скованы, они практически отсутствовали.
     - Ты только что сказал, что он, как и остальные до него, после введения сыворотки, продолжал двигаться. Так что же тебя так возбудило, не пойму?
     Лифт плавно остановился, двери распахнулись, ученые шагнули в помещение лаборатории.
     - Скорость, с которой зомби двигался.
     Джемс нахмурился и, промолчав, двинулся в сторону большого вольера, в котором прикованный цепью, как собака, двигался по кругу мертвец.
     - Вы сейчас сами все поймете! – сияя, как медный таз на солнце, сказал Гарри, догнав ученого на краю вольера.
     Вольер или загон для зомби, как его называли многие ученые, больше всего походил на круглый бассейн посредине лаборатории. Круглый загон, глубиной два метра и диаметром около восьми, имел две лестнице, опять же по подобию лестниц обыкновенного бассейна. В центре загона находился стальной штырь с петлей, на котором крепилась массивная цепь, заканчивающаяся стальным ошейником. При необходимости достаточно было нажать кнопку на пульте управления, чтобы штырь вместе с цепью, мгновенно ушли в пол, притянув зомби. Таким образом, мертвец был прикован, не имея возможности броситься на человека, приблизившегося к нему. Для пущей надежности на руки зомби одевали перчатки из кевлара, чтобы тот не царапался.
     Сейчас зомби, прикованный цепью, медленно двигался по кругу, опустив голову на грудь, руки свободно болтались вдоль тела.
     Медленно… Пожалуй в высшей степени смысла этого слова. Фактически он едва волочил полусогнутые ноги. На приближение двух человек к краю вольера он никак не отреагировал, словно вовсе не замечал их. Любой другой зомби уже должен был кинуться в их сторону.
     - Эй, зомби, - крикнул Гарри, - мы здесь! Кушать подано!
     Зомби никак не отреагировал на крики, продолжая медленно брести по кругу.
     - Зо-о-омби! – протянул Гарри, приложив ладошки ко рту, наподобие рупора, - Мы-ы-ы здесь! Пора-а-а жрать!
     Зомби остановился, но даже не поднял головы.
     Гарри хотел еще что-то крикнуть, но Джеймс остановил его.
     - Хватит. Хочу кое-что проверить.
     Сказав это, он подошел к краю и, не сомневаясь ни секунды, стал спускаться по лестнице в загон.
     - Э-э, - протянул Гарри с сомнением, - может стоит кого-нибудь позвать? Давайте, я позову кого-нибудь из солдат.
     - Не стоит, я справлюсь! – ответил Джеймс, спустившись в загон, и осторожно приблизившись к замершему на месте зомби. Дойдя до желтой линии, означавшей безопасную границу, он встал перед мертвецом.
     - Док, это плохая идея, - заволновался Гарри, нервно вытерев вспотевшие ладони о брючины. – Я все же позову охрану.
     - Да, стой ты, не мельтеши. Я ж не собираюсь с ним вальс танцевать, я только посмотрю на его реакции, с безопасного расстояния.
     Джеймс сделал несколько шагов, чтобы оказаться прямо перед мордой мертвеца. Прошло несколько секунд, а зомби все еще не реагировал на человека, казалось, что он его вообще не замечает.
     - Обалдеть! – воскликнул Гарри, пораженный до глубины души. – Никакой реакции! Вчера он бы уже цепь грыз, начни вы только спускаться в загон, а сегодня он вас в упор не замечает.
     Ученый сделал осторожный шаг вперед, перешагнув безопасную линию, и рискнул толкнуть оцепеневшего мертвеца. Мертвец немного отшатнулся назад от толчка, и медленно, словно находился в трансе, поднял голову, уставившись на стоящего перед ним человека.
     Гарри екнул от неожиданности и присел на край загона, взволнованно теребя полы халата. Несколько секунд зомби пялился на человека белесыми, лишенными зрачков глазами, потом оскалился и сделал неуверенный шаг вперед. Цепь натянулась, издав звонкий металлический звук, мертвец стал поднимать одетые в кевларовые перчатки руки. Натянув цель до предела, он уже не оставлял попытки дотянуться до него, однако делал это вяло и без того рвения, которое зомби обычно проявляли при появлении человека.
     Джеймс решил проверить одно предположение и побежал по периметру загона, двигаясь вдоль желтой полосы. Мертвец, потеряв цель из вида, медленно повернул голову в сторону, куда только что сбежала пища, однако, учитывая тот факт, что ученый встал позади него, не смог его обнаружить. Посмотрев некоторое время влево, мертвец забыл про человека и вновь опустил голову на грудь, замерев в таком положении.
     - Матерь божья! – воскликнул Гарри, запрыгав на месте от радости, как ребенок, которому Санта подарил новые санки на рождество, - Святые угодники! Провалиться мне на этом месте, если чертов зомби не охладел к вам! Клянусь задницей Моисея – это настоящий, мать его, прорыв! Мы смогли обуздать чертово отродье!
     - Прекрати богохульничать и включи компьютер! – произнес ученый, поднявшись по лестнице из загона, - Надо срочно зафиксировать данные по эксперименту, записать результат и подготовить…
     - Не подготовить, а подготовиться к нобелевской премии! – прервал его взволнованный Гарри, который уже включил три главных компьютера. – За такое открытие нобелевская премия полагается!
     Джеймс вяло улыбнулся и кивнул головой.
     - Отлично шутник! А пока ты еще не улетел в Стокгольм, за своей премией, может сделаешь милость старику и позовешь доктора Смитта и доктора Милтона, мне надо обсудить с ними результаты эксперимента.
     - Я мигом! - крикнул Гарри, кинувшись к дверям лифта.
     Ученый громко вздохнул и сел за компьютер. Включив запись в электронном ежедневнике, он устроился поудобнее перед веб-камерой, и начал доклад.

      «26 июля 2013 года, 9 часов 11 минут утра. Проведенный эксперимент с использованием сыворотки «NG523MT» дал положительный результат. Инъекция сыворотки, сделанная накануне вечером, в 18 часов 52 минуты, смогла затормозить все основные функции мертвеца. Объект номер 807 двигается, примерно, в три раза медленнее обычного, большую часть времени проводит в состоянии анабиоза, не реагирует на голос и прочие звуки, органы осязания практически не работают. Объект не смог учуять моего присутствия даже с одного метра. Только после того, как я применил физическое воздействие на объект, а именно толкнул его, объект вышел из состояния анабиоза и предпринял попытку нападения. Однако, его движения были медлительными и вялыми, реакция заторможена. При моем удалении из поля видимости объекта, объект утратил всякий интерес, вновь погрузившись в состояние близкое к анабиозу.
      Необходимы дальнейшие исследования. Полный опыт будет повторен несколько раз через каждые 12 часов.
     Ожидаемые результаты от эксперимента – полное прекращение жизнедеятельности объекта. Руководитель эксперимента – доктор Паркер».

     Нажав кнопку выключения, Джеймс откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. Ожидаемые результаты от эксперимента – полное прекращение жизнедеятельности объекта. Дай то бог! Не сглазить бы!
     Двери лифта отворились, к нему бежали взволнованные ученые, в авангарде которых несся Гарри, с широкой улыбкой на лице. Джеймс посмотрел на них и тоже улыбнулся.


Глава 11

    
         
     Доктор Джеймс стоял у края загона и смотрел на мечущегося внизу зомби. Цепь, удерживающая мертвеца, позвякивала стальными звеньями, руки со скрюченными пальцами тянулись в сторону человека. Прошло сорок восемь часов с момента инъекции сыворотки  «NG523MT». В течение первых десяти часов зомби постепенно впадал в ступор, затем сутки провел в состоянии близком к анабиозу, практически ни на что не реагируя, все жители базы восприняли данный факт ликованием и всеобщим празднованием, однако, как оказалось, радоваться было еще слишком рано. По прошествии суток мертвец постепенно начал восстанавливать двигательные функции, возвращаясь в первоначальное состояние.   
     Док присел на край и посмотрел в глаза зомби. Зомби застонал и защелкал пастью, изо рта потекли кроваво-пенные слюни. Джеймс устало вздохнул и направился к компьютеру, чтобы сделать запись наблюдений, к сожалению, неутешительных. Действие препарата хватало лишь на то, чтобы затормозить процессы жизнедеятельности живого мертвеца всего на сутки. Конечно, нельзя было сказать, что они претерпели полный провал, прогресс был и довольно-таки значительный, однако не тот, который все ожидали.
     Сделав запись на камеру, док откинулся в кресле и устало потер виски. Даже отсюда он слышал, как мертвец продолжает бесноваться на цепи, ощущая присутствие человека. Краем глаза он заметил приближение Гарри, который что-то нес в руке. Взглянув на молодого сотрудника, Джеймс заметил в его руках бутылку вина и парочку бокалов.
      - Так и знал, что найду вас здесь, - с вялой улыбкой на лице, произнес он, присаживаясь рядом.
      - Что это? – спросил Джеймс, кивнув в сторону бутылки.
      - «Бордо Сент Жюльен», 1985 года, хранил для особого случая, - ответил Гарри, доставая штопор из кармана халата.
      - Уверен, что это как раз тот случай?
      - Почему бы и нет? Кто бы что не говорил, а мы достигли значительного успеха в борьбе с вирусом.  Жаль что не такого, какого все ожидали, но Рим ведь тоже не сразу вырос.
     Джеймс натянуто улыбнулся и кивнул головой.
     - Так-то оно так, только боюсь, что одни мы с тобой в это верим.
     - Это неправда! Доктор Милтон, доктор Смитт, Лавьерти, Сомерсби, они все считают это успехом, да и остальные тоже.
     - Эх, Гарри, вот бы генерал Мойер, майор Гамильтон и остальные разделяли твое мнение. Здесь командуют вояки, а не ученые, а они привыкли получать быстрый эффективный результат, им неинтересны промежуточные успехи, вынь и подай антидот, все остальное лирика.
     Гарри разлил вино в бокалы и протянул один доку.
     - Если это для них не результат, значит они полные болваны!
     - Сделаю вид, что не слышал этого!
     Они подняли бокалы и собрались чокнуться, как двери лифта открылись, к ним приближался солдат, по-военному чеканя шаг.
     - Доктор Паркер, совет базы ожидает вас на совещании! – произнес он, приблизившись к ученым. – Приказано явиться немедленно.
     Гарри с нескрываемым разочарованием скривил лицо и поставил нетронутый бокал на стол, Джемс медленно встал.
     - Что ж, вот и вызвало начальство на ковер!
     Гарри тоже начал подниматься, но солдат остановил его.
     - Только доктор Паркер.
     Джеймс взглянул на коллегу и отрицательно покачал головой.
     - Тебе надо отдохнуть, сегодня был трудный день.
     - Я буду здесь, как закончите, приходите, допьем эту красавицу.
     Док кивнул и направился к лифту, солдат, бросив на Гарри оценивающий взгляд, поспешил за ученым. Молодой человек скорчил физиономию и показал средний палец в спину солдата. Двери лифта закрылись, в лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь тихими стонами зомби, доносящимися из вольера.
     Заседание совета базы проходило на втором этаже в просторной комнате без окон, которая до кризиса была аудиторией изучения тактики ведения боя. В помещении находилось множество столов, рассчитанных на большое количество людей, имелось несколько плазменных панелей для демонстрации  видеопособий по тактике ведения боя, применяемых в разных ситуациях и в разное время. Напротив столов на стене разместилась большая белая доска, на которой докладчик мог наглядно набросать схемы при помощи специального маркера. На кафедре расположился массивный стол, за которым заседал совет базы в лице десяти старших офицеров.
     Джеймс вошел в аудиторию, поздоровался с присутствующими и уже собрался занять свое место, как генерал Джек Мойер остановил его.
     - Доктор Паркер, - обратился к Джеймсу генерал, - прошу вас пройти за кафедру.
     Джеймс окинул присутствующих взглядом, лица офицеров выглядели крайне озабоченно и напряженно, несколько ученых из его группы сидели в первых рядах, опустив головы словно нашкодившие школьники.
     - Сейчас начнется, - подумал док, однако вежливо кивнул головой и проследовал к кафедре с невозмутимым видом. Когда он расположился за высокой трибуной, генерал повернулся к нему и обратился.
     - Доктор Паркер, вчера на экстренном совещании вы докладывали о невероятных успехах в борьбе с вирусом. Вы доложили совету, что использованная вами вакцина может остановить вирус и убить мертвеца. Это так?
     - Не совсем. Я предположил, что использование этой модификации, возможно, приведет к подобному результату. О полной победе над вирусом я не говорил.
     - Извините, я неправильно выразился, вы не могли такого заявить, ведь вы всегда перестраховываетесь.
     - Дело не в этом. Просто, как любой ученый, да вообще любой здравомыслящий человек, я не мог сделать подобного заявления без ряда опытов, наблюдений, экспериментов и анализов, наконец.
     Полковник Ник Картер склонился к генералу и что-то тихо произнес на ухо. Генерал кивнул головой.
     - Скажите, доктор, за прошедшие сутки после нашей последней встречи поведение подопытного никак не изменилось? Он по-прежнему пребывает в состоянии анабиоза?
     Джеймс прекрасно понимал, что генералу, как впрочем и всему совету прекрасно известно о том, что объект № «807» уже вышел из этого состояния, однако по неведомой ему пока причине совет желает услышать это именно от него.
     - Нет, за последние десять часов объект вышел из этого состояния и востановил все функции. Постепенно, достаточно плавно, но все же восстановил.
     - Другими словами, живой мертвец вновь ожил?
     - Вернул прежние функции, - поправил его доктор, - формально он все еще мертв.
     По рядам прокатилось возбуждение. Большинство офицеров принялись обсуждать плохую весть. Очевидно, не все были в курсе. Генерал склонился к микрофону, призывая к тишине, когда гул в зале смолк, он вновь обратился к Джеймсу.
     - Доктор Паркер, у нас возникла серьезная проблема, - начал он издалека, - и чем дальше, тем она становится все более актуальной.
     Генерал вышел из-за стола и, обойдя его кругом, присел на край, извлекая из кармана толстую сигару и раскуривая ее. Когда сигара устойчиво задымила, он продолжил:
     - На территории нашей базы находится двести пятьдесят человек военных, включая высший командный состав, около ста двадцати человек гражданских, способных и умеющих держать оружие, двадцать шесть человек из науки, и пятьсот восемьдесят простых гражданских, которые ничем не могут нам помочь в защите базы. Они не могут стрелять, выходить в патруль, выезжать за периметр базы для поисков пропитания и топлива, не ведут разведывательные операции и так далее. Словом – это бесполезные с тактической точки зрения единицы.    
     По спине Джеймса пробежал неприятный холодок, в кончиках пальцев закололо. Не сдержавшись от возмущения, он прервал генерала.
     - Что вы этим хотите сказать, господин генерал? Уж не хотите ли вы сказать, что…
      - Я лишь хочу сказать, что на базе проживает почти тысяча человек, которых надо кормить, поить и о которых надо заботиться, – генерал, почувствовав неприкрытый намек, со стороны ученого, поспешил ретироваться. – Прошло полгода с момента, как мы укрылись здесь. За шесть месяцев запасы продовольствия почти иссякли, военных ресурсов недостаточно для полномасштабной операции по пополнению провизии, и вот вы, как только подарили нам надежду, вновь забираете ее.
     - Вы так говорите, будто я виноват в ваших бедах.
     - В наших бедах, - поправил его полковник Майкл Роулинс. – Это дело каждого и это наши общие беды.
      Джеймс взглянул на него и кивнул головой в знак согласия.
      - Конечно же в «наших бедах», - поправился он, - только к чему весь этот разговор, что вы от меня хотите?  Если честно, то я вообще не собирался ставить вас в известность относительно первых успехов в опытах, заранее зная, что вы сразу потребуете от меня.
      - Вы не собирались ставить совет в известность? – впервые за сегодня спросил майор Пол Моренс, - Вы собирались скрыть результаты эксперимента?
      - Это возмутительно! – вскрикнул капитан Рик Питерсон, вскакивая со своего места, однако генерал тут же опустил его на стул, метнув грозный взгляд.
      - Тихо всем! – рявкнул генерал, - Кто-то спрашивал вашего мнения, капитан?
     Офицеры тут же замолчали. Генерал, выждав длительную паузу, окинув всех взором, и убедившись, что все молчат, обратился спокойным тоном к Джеймсу.
     - Вы не собирались ставить нас в известность о достигнутом успехе?
      - На столь раннем этапе, когда еще не проведены все необходимые опыты – да, не собирался. И то, что выводы оказались преждевременными лишнее  подтверждение моей правоты.
     Генерал глубоко затянулся, выпустил облако сизого дыма и, согласившись, кивнул головой.
     - Думаю, вы правы, доктор Паркер. Ваши коллеги оказались не столь терпеливыми, рассказав нам об успехах и вселив, тем самым, надежду.
     - Мне очень жаль, - ответил Джеймс. – Если ко мне больше нет вопросов, я предпочел бы удалиться в лабораторию и продолжить работу по исследованию вируса.
     Генерал вздохнул устало и отрицательно покачал головой.
     - Боюсь, что вопросы к вам, доктор, все же есть, причем немало.
     Джеймс удивленно вскинул бровь, задержавшись за кафедрой. Без лишних проволочек генерал изложил суть дела.
     - Понимаете, доктор, проблема с нехваткой провизии и топлива никуда не делась, она по-прежнему весьма актуальна. Мы, - он окинул весь офицерский состав, присутствовавший сейчас в аудитории, - приняли решение о проведении полномасштабной операции по вылазке в соседний город для пополнения запасов, и мы предположили, достигнутый вами успех в борьбе с вирусом, может нам пригодиться.
      - Не понимаю вас, - смутился Джеймс.
      - Мы считаем, что ваше достижение можно использовать на практике в предстоящей операции, чтобы свести к минимуму потери среди солдат.
      - Не понимаю, каким образом вы собираетесь его использовать?
     Генерал еще раз затянулся сигарой и затушил ее в пепельнице на столе.
      - Все очень просто: ваша сыворотка способна остановить, пусть и на время, но остановить мертвеца. Если зомби в городе впадут в анабиоз, наша задача упростится донельзя, солдаты смогут беспрепятственно войти в город и спокойно выполнить поставленную перед ними задачу. Им вполне хватит двенадцати часов, чтобы опустошить все магазины, при этом никаких потерь среди личного состава и экономия боеприпасов.
      - Но это невозможно! – возмутился Джеймс, - Для этого придется вколоть сыворотку каждому зомби в городе. Это просто нереально.
     Генерал кивнул головой, соглашаясь с доводами ученого.
      - Согласен, вы на сто процентов правы, доктор. Однако, некоторые ваши коллеги считают, что сыворотку можно распылить над городом из вертолета, прямо над головами мертвецов,  тем самым исключив необходимость инъекции напрямую. Как считаете, есть шанс, что такой способ окажется эффективным?
     Джеймс задумался на секунду. Основой для сыворотки, вколотой в мертвеца, была дистиллированная вода. Если сделать с десяток тонн сыворотки, которую можно распылить с вертолета, то вполне возможно.
     - В принципе, это реально, но без испытаний, только теоретически.
     В аудитории прокатился взволнованный рокот, генерал поднял руку, вновь призывая к тишине.
      - Это уже кое-что, - заметно расслабившись, произнес он. – Как вы понимаете, данный вопрос становится приоритетным на ближайшие два дня.  Вам карты в руки, доктор, мои люди окажут вам любую посильную помощь в исследовании.
      - Хорошо, мы приступим немедленно, - сказал Джеймс, выходя из-за кафедры, однако генерал Мойер остановил его.
      - Прошу вас задержаться на время, чтобы еще раз напомнить, с чем мы имеем дело. Необходимо еще раз обобщить все имеющиеся данные по природе живых мертвецов и по их поведению. Короче обо всем, что мы про них знаем.
     Джеймс устало вздохнул, но на лице изобразил понимание.
     - Хорошо, могу прочитать небольшую лекцию.
     - Будьте любезны, еще раз про главное.
     Доктор обогнул стол, за которым сидело командование и, взяв специальный маркер, подошел к большой доске на стене.
     - Итак, начнем, господа. Что мы знаем о живых мертвецах, кроме того, что они действительно мертвы, но вопреки всем законам природы продолжают жить, как бы парадоксально это не звучало? Мы знаем, что вирус «Арес», или попросту «шестерка», как мы его окрестили, по количеству мутаций, которые он претерпел, прежде чем обрел силу воскрешать мертвецов – чрезвычайно силен. Он, имея весьма сложную структуру, способен сливаться с ДНК человека и наделять его небывалыми ранее возможностями. В теле живого человека вирус ведет себя сдержано, благодаря нашей иммунной системе, которая в некоторой степени тормозит его действие, не дает, так сказать, разгуляться. «Шестерка» проникает в каждую клетку нашего организма, в каждый нейрон, берет их под свою защиту, усиливает многократно  показатели жизнедеятельности,  и отчасти меняет структуру.
     Полностью увлекшись объяснением природы вируса, Джеймс принялся рисовать на доске витиеватые спирали ДНК, переплетающиеся со схематично изображенным вирусом, представленным в виде мелких, плотно сплетенных шариков.
      - На практике мы получаем суперчеловека. Не уживаясь ни с одним земным вирусом, «Арес» целенаправленно его уничтожает, дополняя тем самым функцию иммунной системы, только в сотни раз превосходящую нашу собственную. Благодаря этому человек защищен от любой вирусной атаки, даже от таких сильных как СПИД, рак, во всех его формах, гепатит всех групп, сифилис, грипп, вирус герпеса, ветрянка и все остальные вирусы, присутствующие в природе. Помимо этого, обладая невероятным потенциалом и энергией, вирус лечит и омолаживает поврежденные или состарившиеся клетки нашего организма, тем самым продлевая нашу жизнь. Это, что касается присутствия вируса в живом организме.  Пока человек не умер все отлично.
     После смерти человека, вирус, ощущая необратимые изменения в организме, происходящие процессы угасания деятельности клеток, испытывает настоящую панику. Чувствуя смерть клеток, вирус не желает сдаваться. Благодаря своей невероятной живучести, он направляет все силы на повторный запуск умирающих клеток, наделяя их своей энергией.
     С технической точки зрения происходит их перезапуск или перезагрузка, однако не без последствий для мертвого организма. Наш мозг имеет невероятно сложную структуру нейронов, которые, лишившись в процессе смерти своей импульсной активности, принимают энергию вируса для принудительного запуска, однако свою природную функцию при этом, естественно, не восстанавливают. Вирус, до этого момента сильно ограниченный в слиянии с ключевыми генами нашего ДНК, внезапно получает к ним доступ, как если бы, к примеру, мы смогли перепрограммировать робота, введя ему новые директории и коды доступа. Подобно послушному роботу, мертвое тело начинает принимать команды от вируса, который навязывает ему свои правила игры.
     Вирус не обладает интеллектом как таковым, поэтому для своей жизнедеятельности разум человека ему ни к чему, и поэтому зомби к нашему счастью такие тупые. Однако для жизнедеятельности вирусу необходима энергия, которую он, как и все мы, извлекает из белков, углеводов, аминокислот, витаминов и жиров, то есть из мяса. Обладал бы он интеллектом, то, возможно, смог бы довольствоваться не только мясом, но и фруктами, овощами, однако оного нет. Вирус руководствуется нашими звериными инстинктами для поиска еды, которые подсказывает ему самый простой способ ее заполучить: жрать все, что движется. Однако еда так просто не сдается, поэтому вирус активирует три основных органа восприятия: зрение, слух и обоняние. Поэтому мертвецы видят, слышат и чувствуют вас на расстоянии.
     В случае длительного отсутствия еды, вирус отключает биомашину для экономии энергии и впадает в анабиоз пока источник энергии вновь не появится в поле его досягаемости. Таким образом, вирус, находясь в теле зомби, может просуществовать много десятков лет, пока тело носителя окончательно не разрушится от воздействия окружающей среды, а в частности от солнечных лучей, которые попросту высушат тело до состояния мумии. Однако, как я уже говорил, вирус чрезвычайно силен и имеет огромный запас энергии, позволяющей просуществовать десятки лет без еды.      
      - А как же разложение, доктор? – спросил один из сержантов из глубины аудитории, - трупы ведь должны разлагаться.
      - С обычными так и происходит, но с теми, что находятся под действием вируса, дело обстоит не так. Точнее сказать, они подвержены разложению, но весьма незначительному. Мы ощущаем вонь, исходящую от зомби, видим раннюю стадию разложения, но не более. Вирус оберегает носителя и в живом, и в мертвом состоянии.
      - А укус? Расскажите про укус зомби, - обратился молодой капрал.
      - Что касается укуса, то тут все просто. Вирус уже присутствует в каждом из выживших, однако он не смертелен, ему это не нужно. В живом человеке продукты жизнедеятельности клеток выводятся естественным путем через мочу, кровь, пот и фекалии. У мертвецов, как вы понимаете, всего этого механизма нет. Их организм не работает по нашей схеме, у него своя собственная система выведения отходов из тела, а именно посредством выделения слизи изо рта. Вот эта самая слизь, состоящая из отходов жизнедеятельности вируса, для нас является смертельным ядом. Она медленно, но верно отравляет и убивает наш организм. Вирус на нее не реагирует, так как считает ее «своей».
      - Почему на животных он не действует? – вопрос прозвучал из глубины зала.
      - У человека более сложная структура ДНК, которая предполагает наличие двух ключевых генов, отсутствующие у животных. Это как раз те гены, что делают нас людьми, и, по странному стечению обстоятельств, вирус воздействует именно на них.
     Следующий вопрос задал майор Гамильтон, который на базе «Форт-Худ» командовал всеми операциями в боевой обстановке, выезжая с группами за периметр базы.
      - Почему зомби медлительны и не способны бегать, как мы?
      - Потому что вирус не может восстановить все функции организма носителя после его смерти в стопроцентном объеме. Можно сказать, что мышцы зомби лишены эластичности и скорости сокращений, присущих живому человеку.
      - Это несомненный плюс! – кивнул майор. – Тогда еще вопрос: почему зомби боятся огня? С того, что вы нам рассказали, я сделал вывод об отсутствии у них интеллекта, тогда почему они его боятся? Ничего больше - только огонь?
      - До конца неизвестно, но, возможно, потому, что вирус ощущает присутствие губительной для него температуры. Для того чтобы это ощутить, интеллект не нужен.
     С первого ряда поднялась рука.
      - Да, молодой человек, - заметил его Джеймс.
      - Один раз я видел, как зомби стояли на берегу реки и не решались в нее войти. Получается, воды они тоже боятся?
     Док пожал плечами.
      - Ряд наблюдений, проведенный солдатами за периметром базы, говорит об этом удивительном факте, но ответа на вашу загадку у меня пока нет. Кстати, вы подали идею. Сегодня же проведу соответствующий эксперимент.
      Довольный, распираемый изнутри от гордости по поводу похвалы, капрал опустился на стул.
      - Еще вопросы к доктору Паркеру есть? – спросил генерал.
     По аудитории пронесся гул голосов, но вопроса никто не задал.
      - Что тут можно добавить? – кивнул головой генерал, поблагодарив ученого за содержательную лекцию, – желаю удачи в вашем непростом деле!
     Джеймс кивнул на прощание и поспешил удалиться.


Глава 12