Я думаю о том, что настоящая искренность, вот та, беззащитная, не умеющая мыслить, предполагать и подозревать, искренность – как безвыходность, искренность – как инстинкт – её нет в моей жизни. Всё ушло внутрь. Со встреч – в память; с губ и рук, и безумия шеи – в одно только сердце; со слов, без края нежных и до предела сдержанных – в безгранное, в бесправное, в одно только сердце... Тихая музыка жизни – ушла, стекла в небо, белое, немое. А эту искренность – я по-прежнему жду, что-то неуступчивое во мне тянется и ищет: коснуться – чуть веря, притронуться к простоте любви – к ней, которая надышала душу, растомила её, затянула, залюбила. Нет, не выходит. Всё ушло внутрь…
Только одно Ваше молчание – по-прежнему, больше слов, по-прежнему, глубже признаний и по-новому – горше горького. Всё – с Вами… Даже в этой немоте жизнь иногда будто становится такой выпуклой и настоящей, что кажется, можно взять в руки…