Вся моя жизнь удивительным образом уместилась в этом небольшом темном подвале, связанная по рукам и ногам. Очень страшно не знать, что тебя ждет дальше, и ощущать эту безвыходность ситуации, это продирающее до костей, ощущение страха. Хотелось почувствовать свои ноги и пальцы, увидеть свет, почувствовать запах только что испеченных булочек, увидеть лицо мамы. Да, мои глаза наполнились слезами от пережитого, хотелось просто домой, забыть обо всем и спокойно смотреть веселую комедию.
Следовало собраться с силами, пораскинуть мозгами, понять, наконец, есть ли отсюда выход. Грязный пол, голые стены, пара ржавых труб, едва светившая лампа, покачивалась на потолке, слегка вздрагивая. Ни окон, ни мебели, ничего больше, только небольшая лестница поднималась наверх к единственной двери. Нет, не было выхода, я ничего не могла поделать, паника подступала к горлу, которое уже сжимали слезы. Маленькая девочка, просто ничего не могу сделать, только ждать и гадать, что же будет дальше. Вот так попала, вот же весело, черт возьми! Хотелось заорать, но было страшно. А не сделают ли бандиты еще хуже, а услышит ли вообще кто-то мои мольбы о помощи? Стены сдавливали, становилось все невыносимей, не ощущать ни рук, ни ног, сидеть, как вещь. Что же делать, что же будет?! Господи, вернуть бы время вспять, я никогда бы не пошла на улицу, посмотреть, никогда бы. Громко всхлипнула, пытаясь не заплакать от обреченности. А что вы думаете, вам бы было не страшно, и вы такой себе супергерой, разнесете всех вдребезги?
«Ты в себя пришла, давай помогу?» - тихо спросил мужчина, сидевший около стены, он был связан точно также, но, странно извиваясь, подполз ближе. Его пальцы зашевелились на моем запястье, я плохо ощущала, но понимала, что мужчина пытается ослабить веревку. Вот и как раз в это время нас навестил один из преступников, другое время он найти просто не мог. Ударил сапогом в лицо моему сокамернику, так, что тот отлетел к стене, и развернулся ко мне. Вот же тварь бесчеловечная, как же дико хотелось вцепиться ему в глаза и выдрать их ко всем чертям. Я завопила во весь голос, но мужик вцепился в мои волосы, почти как какая-то стерва. Пришлось оборвать свой оглушающий вопль и пытаться хоть как-то освободиться от его руки. «- Веревки ослабьте, идиоты, если не хотите, чтобы она без рук осталась» - Прохрипел, отплевываясь кровью заложник. Ужасное зрелище, этот гад всадил ему сапогом, рассадив губы и выбив зуб, скотина же какая. Будь я даже маленькой девочкой, обязательно бы расцарапала его лицо, что есть сил. Мой гнев не нашел никакого выхода, да и сделать я все же ничего не могла. Но зато мне действительно ослабили веревки, и я с удивлением поняла, что пальцы сгибаются, а руки слегка, но шевелятся. Друга по несчастью увели куда-то наверх, что они там делали с ним, я не имела никакого понятия, да и мужчина не рассказывал. В первый раз его вроде бы даже подлечили немного, но насколько это было хорошо в такой ситуации, когда те же люди и разбили ему лицо.
Эти преступники даже не забывали нас кормить, хоть эту еду и есть было почти невозможно. Не знаю, то ли они готовить не умели, то ли так экономили, но вернее, на мой взгляд, первое предположение. Отчаянье, злость, страх заменило чувство ожидания и настороженности. Сокамерник помог мне в этом, и в первый, и в последующие дни, он часто говорил мне, что не стоит отчаиваться и бояться, что все будет хорошо, нас найдут, а искать будут обязательно. Глупые фразы, больше пустые, но в них была какая-то сила, которая помогла мне успокоиться, просто принять все факты такими, какие они есть. Бояться еще нечего, убийство замести сложнее, чем похищение, бить они нас не собираются, кормят – значит, пока мы зачем-то им нужны. Спокойствие было двуликим, нельзя было просто успокоиться, находясь в таком месте. Я постоянно думала о семье, о друзьях, но принять события такими, какие они есть, не думать о том, что могло бы быть или не быть, просто смириться, ведь уже ничего не изменить.