Сон

Сегодня 31 октября. Я проснулся со странным чувством. Словно я только что являлся не собой, а кем-то другим. Бывало такое с вами? Со мной прежде нет. Я даже считал, что это может случиться лишь с сумасшедшими или сумасбродными людьми. Теперь боюсь вставать и идти к зеркалу. Но я встал и подошел. Семь часов утра. Нет же, вот он я, по-прежнему сонный. Впалые щеки, круги под глазами, никак не стать привлекательней. Впрочем, разве это нужно? Я слышал, где-то на Западе сегодня отмечают праздник. Что-то, связанное с мертвецами. Сейчас мой внешний вид очень подошел бы к этому празднику.

Смотрю на часы. Еще раннее утро, и за окном темно. Недавно меня уволили с работы, и я по привычке, словно машина, встаю в определенное время. Постойте, нет. Наверное, меня уволили уже давно. Я работал на фабрике и нарезал бумагу. Старые аппараты, которые должны были это делать, постоянно ломались. Начальник объяснил, что у нас нет средств, чтобы чинить их, поэтому я нарезал листы вручную. А что теперь? Теперь нет средств держать таких рабочих, как я. И фабрики нет, а начальник ушел в бизнес. Сейчас все ушли в бизнес.

Я сел на кровать. Стрелки словно замерли, и все еще показывают семь. Почему я такой бледный? Наверное, потому что у нас слишком мало солнца. Глухая ночь наступает в четыре часа дня. А в светлое время висят бесконечные тучи. Зимой темно всегда. Она приходит в октябре и заканчивается в мае. Холодно. Не хочу идти в ванную, хотя сейчас там никого, никакой очереди. Все спят. Или это оттого, что снова авария с водопроводом? Всегда так: начинается отопительный сезон, продолжается уже месяц, а то и больше, и вдруг все начинает лопаться. Не выдерживает давления. Хм, хорошая фраза. Я тоже его не выдерживаю. Со мной живет какая-то женщина. Я не помню, где встретил ее, но прежде она мне нравилась. У нее есть взрослый сын, хотя, наверное, не такой он и взрослый. Это не мой сын. Он чужой и ненавидит меня. Сегодня я проснулся один, и я счастлив. Куда она пропала вместе с ним, я не знаю и знать не хочу.

Шум в коридоре. Или мне кажется? За окном идет снег, это я точно вижу. Хорошо, что он выпал, - идти будет приятней. А куда мне нужно сегодня? Куда угодно, только бы их не видеть. Я долго сижу на кровати, раскачиваясь, чтобы стряхнуть то ощущение сна, в котором я - не я.

Не помню, чем занимался в течение дня. Наверное, бродил по улицам, ходил из угла в угол, рассматривая витрины. Поймал себя на мысли, что пойду работать сутки через трое: и времени станет больше, и привлечь за тунеядство не смогут. Ах да, ведь и статьи такой уже нет. Пора привыкнуть к этой новой реальности.

Снег все идет. Правильно ли я посмотрел на календарь? Вдруг я долго не отрывал листки, и сейчас вовсе не то число, что я думаю? Мне кажется, зима наступила давным-давно. Свет от фонарей стал волшебным. Если долго щурить глаза, их желто-оранжевые пушистые одуванчики превращаются в длинные острые пики, все более вытягивающиеся в разные стороны. Окна домов сияют сотнями разноцветных лампочек. Небо низкое и тревожно-темное. Магазины закрываются, хотя мне кажется, что еще слишком рано. Пустите меня погреться!

Я не хочу домой, не хочу в этот кошмар. Столько дорожек, засыпанных снегом и утоптанных, я должен пройти, прежде чем там оказаться. Должен, но не могу, - мне холодно. А двери поворачиваются на петлях одни за другими. Все погружается в мирный сон. Мне чудится, что я много дней хожу вот так, даже когда еще работал, и нигде мне не найти пристанища. И всегда в самом конце дня я обязан идти по этой темной тропинке через пустырь, чтобы оказаться у своего подъезда. А там она. Ее образ вырастает в моем сознании до размеров гигантского чудовища-исполина. Я не хочу туда.

Вот еще один магазин. Прежде здесь выдавали книги за сбор и сдачу макулатуры. Мне хорошо знакомо это место: отсюда с нашей фабрики забирали бумажные отходы, чтобы переработать их на благо людей. Почему здесь толпа? Нет, просто служащие выходят, отдежурив смену. Садятся в автомобили, очень интересно. Они преуспели в жизни. В столь трудное время выглядят вполне достойно. И эта девушка, она тоже поедет?

Снег перестал валить тяжелыми, густыми хлопьями. Теперь он легкий, воздушный, медленно парит, кружась. Людей на улицах все меньше. Никто не видит красоты вокруг. Здесь кое-где еще остались старинные ели, дубы, клены, стоявшие с тех пор, когда над всей местностью царил лес. Наверное, в пятидесятые, до сплошной вырубки тут было гораздо красивее.

Она идет, и я за ней, словно дворняга, которая прибилась сзади и не отстает. Кричишь ей «фу! пошла!», а она так жалобно смотрит и виляет хвостом, все еще надеясь, вдруг не прогонят? Идешь, и она спешит за тобой, пытается потереться о ноги плешивыми боками, хочет, чтобы ее погладили. Ну и, само собой, угостили чем-то.

Я набрался смелости, нагнал незнакомку и улыбнулся ей. Не помню, когда я улыбался в последний раз. А она заставила меня сделать это, вот так просто.
- Я знаю вас, - сказала девушка из магазина, - Вы каждый вечер гуляете по одним и тем же местам. В одно и то же время проходите мимо и смотрите на машины моих коллег. Я все думала: когда же вы подойдете наконец?

Я промолчал. Ее слова и удивили меня, и одновременно казались именно теми, что должны были прозвучать.
- Все говорят, что вы странный, - продолжала она, - Но разве здесь не все странные? Замкнутые в своих мирах, не видящие ничего, кроме их собственной обыденности. Вы как символ времени, но хотите вырваться из него.
- Помогите мне, - прошептал я, и холодный воздух застыл у меня на губах.
Она сделала вид, что не слышала.
- Можно, я хотя бы провожу вас?
- Нет, не стоит, - после паузы ответила незнакомка.
- Вам далеко идти, через парк. Неужели не страшно одной?
- А вот здесь вы правы. Откуда вы знаете? Впрочем, - она посмотрела на меня, - вы сами не ведаете, почему знаете то, чего не должны или не можете.
- Я знаю, что вы способны меня спасти, - я перескочил поребрик, чтобы преградить ей дорогу.
Девушка подняла взгляд.
- Вам знаком заброшенный детсад за новыми домами, где библиотека?
- Да, это довольно приличное здание.
- Оно пустует не так давно. Меня просили присматривать за ним. Я дам вам ключи, и вы какое-то время сможете там пожить.

Необъяснимое счастье захлестнуло мои мысли. Вот темный пустырь, вот улица, но мне не нужно туда. Сегодня я спешу, но не домой. По другим дорогам, мимо других построек. Мелькает небольшая аллея, за ней - разбитая песочница, а рядом - невысокий забор. Она достает ключи, потому что сейчас, после работы должна сделать ежевечерний обход. Деревянная дверь глухо причитает.
- Здесь есть свет, - торжественно объявляет девушка и нажимает маленькую кнопку в стене, - Много жечь, правда, нельзя, ведь потом моему дяде на его длинный стол придет квитанция. Но он будет рад, если я скажу ему, что нашла нам сторожа. Только не ждите оплаты, вы ведь понимаете.
- Конечно, - кивнул я, - в наше время какая оплата за столь ничтожный труд? Но я обещаю присматривать за зданием честно и исправно. Я счастлив жить здесь, просто жить.
- В будущем году он собирается сдавать его в аренду для автошколы, так что здесь все должно оставаться в порядке, - она посмотрела мне в глаза.
- Вам пора, - прочел я ее мысли.
- Да, меня ждут дома.
- Вы замужем? - невольно вырвалось у меня.
- Еще нет. И хотя идти через парк, не провожайте меня. Я знаю, сегодня ничего не случится. К тому же, большую часть той дороги меня будет видно в окно. Лучше, чтобы вас пока никто не приметил.

Мы попрощались. Блаженное оцепенение все еще не сходило с меня. Кажется, на новом месте я так и не уснул, потому что радость затмевала любые мои желания. На следующий день, когда наконец-то рассвело, я вышел на улицу, не помня себя от счастья. Прислонившись к дубу у одного из перекрестков, я долго рассматривал небо, а после решил закурить. На другой стороне дороги показалась неказистого вида женщина с огромными сумками. За ней плелся подросток, сбивая с тротуара камни на проезжую часть. Женщина ругалась на него визгливым, противным голосом и время от времени сплевывала на обочину. Они прошли мимо и свернули к последнему дому. Только тут я понял, кто это был. Она! Это чудовище при свете дня! Мороз раздирал спину. Словно видение смерти прошло сквозь мою плоть. В ужасе я бросился назад. Я бежал, не разбирая домов и людей, словно это был главный побег в моей жизни. Вдруг они заметили меня? Вдруг выследили? Что, если они знают, знают все! Тогда я пропал, тогда нет спасения! Я бегу мимо пустырей к аллее, мимо песочницы - в свой любимый и единственный дом. Перепрыгиваю через невысокий забор. На площадке дурачатся дети.
- Дядя! Хочешь с нами поиграть?
Раздается веселый смех.

Я мотаю головой и медленно подхожу к деревянной двери, судорожно сжимая в кармане холодные ключи. Оглядываюсь. Снова и снова, ожидая увидеть гнавшихся за мной привидений из прошлого. Но никого нет. Только звенящий ветер. Качающие головами тополя до неба. Скрип ржавых качелей вдалеке. И детский смех где-то рядом.
- Вы пришли, - раздался знакомый голос.
Я почувствовал, как громко застучало мое сердце, и все прочие звуки стихли.
- Сегодня выходной, - она смахнула снег с покатого карниза, - И мы с вами можем отправиться в театр.
- Да, - кивнул я, и взял ее за руку. - Как только наступит ночь.