Не надо сердить Бога!

Надя Вафф
                Может  ли  один  утренний  звонок  выбить  надолго  из  колеи?  Сейчас,  придя  в  себя  от  пережитой  встречи  с  прошлым,  отвечаю  утвердительно.  Может.  Итак,  по-порядку...

                То  утро  ничем  не  отличалось  от  других.  Как  всегда  был  ранний  подъем,  запланированные  заранее  встречи  и  домашние  дела.  Все  шло  по  начертанному  ранее  графику.  Все,  кроме,  прозвеневшего  телефонного  звонка.  Звонила  моя  подруга  Леська.  С  недавнего  времени,  жизнь  ее  вступила  в  черную  полосу  неприятностей.  Сначала  муж  ее  потерял  работу,  и  теперь,  в  поисках  средств  к  существованию,  колесит  по  всей  стране.  Потом  заболел  маленький  сынишка.  Врачи  поставили  ему  неутешительный  диагноз,  и  посоветовали  сменить  жилищные  условия.  Условия  у  Леськи  на  съемной  квартире,  мягко  говоря,  суровые.  Там  кругом  царят  сырость  и  плесень.  Зато  плата  за  квартиру  небольшая.  Снять  новое  жилье  у  Леськи  не  получается,  неохотно  в  нашем  небольшом  городке  сдают  квартиры  молодым  семьям  с  малолетними  детьми.  Вот  они  с  мужем  и  решили  взять  кредит,  и  купить  собственную  квартиру.  Сейчас  Леська  сбивается  с  ног  в  поисках  этой  самой  квартиры,  но  пока  безрезультатно.  И  вот  в  то  утро,  когда  раздался  ее  звонок,  я  сразу  поняла,  что  в  поисках  наметились  сдвиги.
                -  Привет! -  затараторила  она  в  трубку,  не  дав  мне  ответить  ей  на  приветствие, -  Я  кажется  квартиру  нашла.  Можешь  сходить  со  мной  посмотреть  ее?
                -  Да,  конечно.
                -  Ну,  тогда  встречаемся  на  площади  через  час,  -  проговорила  она  и  я  услышала  короткие  гудки.
                Пока  шли  от  площади  до  дома,  в  котором  находилась  квартира,  Леська  вовсю  рассказывала  мне  о  ее  преимуществах.  И  двухкомнатная,  и  притом  недорогая,  а  уж  какая  просторная-то...
                -  Ты  что,  уже  смотрела  ее?
                -  Да,  смотрела.  И  даже  пообщалась  с  хозяином.  Он  очень  милый  человек,  врач.  Ему  эту  квартиру  дали  как  ведомственную,  а  потом,  когда  началась  приватизация,  он  переписал  ее  в  собственность.  Но,  он  никогда  там  не  жил,  что-то  в  этой  квартире  не  понравилось  его  жене.  Поэтому  сейчас  квартира  выглядит  "не  очень".  Там  даже  вещи  старых  хозяев  сохранились.  Такой  антиквариат.
                -  Ладно,  сейчас  все  увидим.
                Некоторое  время  шли  молча.  Леська  витала  в  своих  мечтах,  меня  одолевали  нехорошие  предчувствия.
                -  Вот  он,  тот  дом,  -  Леська  вырвала  меня  из  моих  дум.  Я  подняла  глаза  и  остолбенела,  мы  шли  прямиком  к  дому  моего  покойного  отца. 
                -  Нет,  только  не  это,  -  прошептала  я,  но  подружка  уже  не  слышала  моих  слов.  Она  уверенной  походкой  направилась  к  подъезду,  с  той  же  уверенностью  поднялась  на  второй  этаж  и  позвонила  в  соседнюю  квартиру,  чтобы  взять  ключи.
                -  Подожди,  не  открывай,  -  я  удержала  ее  руку,  когда  она  собиралась  вставить  ключ  в  замочную  скважину,  -  я  сама.
                -  Как  хочешь,  -  растерялась  она  немного.  А  я,  воспользовавшись  этим  ее  замешательством,   уже  открывала  дверь.
                То,  что  произошло  дальше,  было  словно  не  со  мной.  После  того,  как  я  перешагнула  через  порог  до  боли  знакомой  мне  квартиры,  время  замерло,  остановилось  и  повернуло  вспять.  Я  дотронулась  до  стены  и  крик  моей  тетки,  внезапно  долетевший  из  прошлого,  заставил  меня  вздрогнуть:  "Самозванка!  Прочь  отсюда!  Пошла  вон!"  Я  прошла  в  спальню.  Здесь  как  и  прежде  стояли  две  кованные  кровати.  На  одной  из  них  когда-то  спала  я.  Тогда  мне  было  12  лет.  Старинные  часы  показывали  5  часов.  Пять  часов  неизвестного  дня,  января  месяца  1990  года.  А  вот  там,  возле  окна  когда-то  очень  давно  валялся  тот  самый  злополучный  пионерский  галстук,  с  которого  все  и  началось.  Вернее  не  сам  галстук,  а  то,  что  от  него  осталось.  Приступ  головокружения  заставил  меня  присесть  на  краешек  второй  кровати.  Это  была  кровать  моей  бабки,  матери  моего  отца.  Я  никогда  не  любила  ее,  даже  слегка  побаивалась.  И  ничего  не  знала  о  ней,  да  так  и  не  узнала  бы  наверно,  если  не  тот  галстук.
                _______________________________

                Я  вернулась  вечером  домой  с  тренировки,  и  вдруг  увидела  раскиданные  по  полу  клочки  моего  пионерского  галстука.  Я  села  на  свою  кровать  и  разревелась.  Такого  галстука,  как  у  меня,  в  школе  не  было  ни  у  кого.  Это  была  память  о  девочке  из  Болгарии,  с  которой  я  переписывалась  в  рамках  школьной  программы  "Интернациональная  дружба".  И  тогда  в  комнату  вошла  моя  бабка.  Села  на  стул,  напротив  меня  и  молча  наблюдала  за  мной  минут  пять.  Потом,  когда  я  перестала  всхлипывать  и  размазывать  рукавом  слезы  по  лицу,  она  заговорила:

               -  Это  я  порвала  твой  галстук.  И  не  жалею.  Я  ненавижу  вашу  Советскую  власть.  Ненавижу  всей  душой,  и  буду  ненавидеть.  Она  сломала  мне  всю  жизнь  в  17  году.  Она  сломала  мою  жизнь,  но  не  меня.  Мы  всегда  были  чужими  на  этой  земле,  но  с  нами  была  наша  вера.  Отец  был  священнослужителем,  а  мы,  его  семья  жили  при  нем.  После  революции  все  изменилось.  Голь  и  нищета  взяли  власть  в  свои  руки.  Мать  моя  не  уставала  повторять,  что  нельзя  давать  много  пищи  голодным,  у  них  может  статься  заворот  кишок.  Мы  хотели  бежать,  но  бежать  было  некуда.  Мы  были  русскими  немцами,  которые  давно  жили  в  России.  У  нас  был  добротный  дом,  крепкое  хозяйство.  Меня  тогда  скоропалительно  выдали  замуж  за  нищего,  который  жил  в  землянке.  Мне  поменяли  фамилию  и  имя.  Не  веришь?  На,  смотри,  -   бабка  достала  из  коробки,  стоящей  на  гардеробе,  три  пожелтевших  от  времени  листочка.  Это  были  метрики,  выданные  ее  родителям  в  1903  году.  Все  это  не  укладывалось  в  моей  детской  голове.  А  она  продолжала,  -   Meine Liebe Familie.*  Они  спасали  меня  ценой  собственной  жизни.  Я  помню,  как  их  сажали  в  повозки  и  увозили  неизвестно  куда.  Ни  мать,  ни  отец  даже  не  глянули  в  мою  сторону,  боясь  выдать  взглядом  наше  родство.  Я  стояла  недалеко  в  толпе  и  не  могла  оторвать  глаз  от  их  лиц.  Мама  все  время  повторяла,  я  смогла  прочесть  по  губам:  "Mein Gott, beh;te meine Tochter!"**  Больше  я  их  не  видела  никогда.  А  потом  была  беспросветная  жизнь.  Такая  же  беспросветная,  как  мое   новое  жилье.  И  беспробудная,  как  пьянство  мужа.  А  потом  была  война.  Твой  дед  ушел  на  фронт  в  первых  рядах.  Ушел  навсегда,  вместо  него  пришла  похоронка.  А  я  осталась  одна  с  пятью  ребятишками  на  руках.  Было  ли  мне  страшно?  Хотелось  ли  мне  бежать?  Да,  хотелось.  Я  всегда  гордилась  своей  страной. Я  никогда,  ни  на  минуту  не  забывала  кто  я,  и  откуда.  Я  любила  Германию. То  была  другая  Германия.  Другая,  не та,  что  напала  на  мою  нынешнюю  Родину.  И  я  просила  Бога  в  молитвах  защитить  мой  народ,  мою  Россию.  После  войны  нас  переселили  в  немецкие  конюшни,  переделав  их  во  временное  жилье. Славочка  младшенький  тогда  очень  заболел.  Мне,  как  матери  ребенка  инвалида  власти  пообещали  эту  квартиру.  Я  перестала  лечить  Славку,  потому  что  инвалидность  могли  снять  и  отказать  в  жилье.  Я  думала,  что  как  только  мы  переедем,  то  я  сразу  займусь  лечением  сына,  отвезу  его  к  лучшим  врачам.  И  вот  тогда  твой  отец  привел  к  нам  твою  мать.  Он  сказал,  что  она  ждет  ребенка.  Я  взбесилась.  Мне  не  нужен  был  лишний  рот  на  новой  жилплощади.  Я  изводила  твою  мать  упреками.  Я  была  невыносима.  И  я  тогда  победила.  Она  ушла.  А  твой  отец  оказался  трусом,  он  не  пошел  вместе  с  ней.  Он  испугался  всю  жизнь  прожить  с  твоей  матерью  в  полуразрушенном  бараке.  Он  бросил  ее  тогда.  Я  не  дала  им  даже  расписаться.  Потом  мы  получили  эту  квартиру.  Это  была  моя  вторая  победа.  Я  кинулась  лечить  Славочку,  но  было  слишком  поздно.  Я  смогла  победить  власть  и  твою  мать,  но  я  не  смогла  победить  Смерть.  Слава  прожил  с  нами  всего  полгода,  а  затем  умер.  Я  заплатила  за  лучшую  жизнь  слишком  дорого.  Я  забыла  учение  родителей.  Мама  всегда  говорила:  " M;ssen  nicht  ver;rgern Gott!" ***  А  потом  родилась  ты.  Твой  отец  сходил  с  ума  от  радости,  он  очень  любил   тебя.  Он  даже  осмелился  однажды  пойти  против  меня,  когда  дал  тебе  нашу  фамилию.  Он  хотел  забрать  вас  из  барака,  но  трусил  даже  сказать  мне  об  этом.  А  я  всегда  его  этим  шантажировала,  не  пуская  к  вам.  Сейчас  вы  с  матерью  живете  здесь,  но  это  ненадолго.  Мне  не  нравиться,  когда  на  моей  территории  распоряжаются  чужие  люди.  Хотя,  понаблюдав  за  тобой,  я   успокоилась.  Теперь  я  знаю,  что  когда  я  уйду,  на  земле  останется  моя  кровь.  Ты  -  единственная,  кто  сможет  гордо  нести  эту  фамилию.  Но  пока  ты  слаба,  ревешь  по  каждому  пустяку.  Жизнь  еще  не  поломала  тебя.  А  мне  некогда  ждать  пока  ты  окрепнешь,  надо  спешить.  Мне  нужна  сильная  духом  наследница.  А  воспитывает  и  укрепляет  дух  человека  только  боль  и  страдания.  Поэтому  я  не  буду  жалеть  тебя  и  защищать.   И  еще,  -  сказала  она  уже  стоя  на  пороге  спальни,  -  запомни,  это  твоя  квартира.  Когда  я  умру,  ее  хозяйкой  будешь  ты!               
                Я  тогда  даже  представить  себе  не  могла,  какое  испытание  готовит  мне  моя  старушка.  Прожили  мы  с  мамой  в  той  квартире  недолго.  Бабка  нашла  повод  вышвырнуть  нас  оттуда.  Когда  мы  собирали  вещи,  я  звала  отца  с  собой.  Он  ответил,  что  должен  остаться  жить  здесь,  чтобы  сберечь  квартиру  для  меня.  Он  приводил  и  другие  доводы,  но  теперь  я  знала,  что  мой  отец  трус  и  предатель.
                ___________________________________

                Не  обращая  внимания  на  Леську  с  соседкой,  разговаривающих  в  коридоре,  я  прошла  в  гостиную.  Там  из  мебели  остался  только  диван.  Тот  самый,  на  котором  провел  последние  дни  своей  жизни  мой  отец.  Я  присела  на  него,  погладила  руками  залоснившийся  гобелен.  В  тишине  пустой  комнаты  услышала:  "Привет,  моя  принцесса!".  Я  встала  и  направилась  к  выходу,  у  меня  не  было  сил  дольше  здесь  находиться.  У  порога,  рука  задержалась  на  выключателе.  Клавиша  заедала,  поэтому  лампочка  не  хотела  гаснуть.  Мне  снова  показалось,  что  я  слышу  бабкин  голос:  "Мне  осталось  недолго,  я  скоро  уйду.  Я  всех  заберу  с  собой.  Ты  останешься  одна.  Помни,  чья  кровь  течет  в  тебе!"
                -  И  как  тебе  квартирка?  Правда  классная?  -  приставала  ко  мне  Леська  с  расспросами,  когда  мы  вышли  на  улицу.
                -  Тебе  не  надо  покупать  эту  квартиру?
                -  Почему?  -  Леся  ничего  не  понимала.
                -  Это  не  то,  что  тебе  нужно.
                -  А  Ирина,  это  та  девушка,  которая  живет  по  соседству,  сказала,  что  квартира  давно  ждет  своего  хозяина.  Что  ее  никто  не  покупает  только  из-за  того,  что  у  нее  балкона  нет.  И  вообще,  она  мне  очень-очень нравиться.  Не  отговаривай  меня,  пожалуйста!
                Так  и  расстались  на  площади,  каждый  со  своим  мнением.  Через  несколько  дней  Леська  позвонила  мне  и  сказала,  что  решила  купить  эту  квартиру.  На  мой  вопрос  о  деньгах,  она  ответила:  "Кредит  взяли.  Его  конечно  не  хватает,  но  у  меня  есть  деньги,  которые  я  откладывала  на  лечение  сына.  Воспользуюсь  ими.  А  потом,  когда  мы  переедем,  я  найду  лучших  врачей  и  вылечу  своего  мальчика!"

                Послесловие :
       Я  не  поверила  тогда  своей  бабке,  зато  теперь  я  точно  знаю,  будучи  всю  жизнь  читалкой  по  усопшим,  она  научилась  чувствовать  сквозь  время.  Она  умерла  в  декабре  1989 г.,  отец  -  в  январе  1990 г.  Его  сестра,  та,  которая  не  пускала  меня  в  квартиру  к  отцу  в  последние  дни  его  жизни,  ушла  в  конце  1990 г.   А  старший  брат  отца  -  весной  1991 г.  Их  дети  -  мои  двоюродные  братья  -  умирали  с  1992  по  1996 гг.  Я  осталась  одна.
         Моя  подруга  купила  себе  другое  жилье.  Недорого,  в  центре  города.  А  моя  квартира  до  сих  пор  пустует  и  ждет  своего  хозяина...   

                _________________________________________________________

*  Моя милая семья
**  Боже, сохрани  мою  дочь!
*** Не надо сердить Бога.