гл.1
15 октября 1989 года, Вест Хэм.
я. Томми Хитч,девятнадцатилетний подросток, стою сейчас напротив Сохо Бара и потягиваю папиросу. Времени было вроде два часа ночи или,может,три,погода была что ни на есть обыденная для Лондона: проливной дождь, жуткая сырость, я уже так,черт возьми, к этому привык. В моих ботинках было дико мокро, но я не пытался укрыться от дождя, я стоял там ночью ,один, и находил в этом что-то таинственное и прекрасное. Сгустки сигаретного дыма выплывали из моего рта и медленно растворялись и воздухе,я наслаждался хорошим блюзом,доносящимся из бара. Чувствовал я себя жалкой,побитой псиной, моя бровь кровоточила,а нижняя губа слегка припуха,я хорошенько нарвался на неприятности. Мне думалось.что именно в такие моменты, люди задумываются о самоубийстве, причиной этому у меня был полный тупик во всем,мой возраст не имел к этому отношения. Я совсем потерял к жизни интерес, помнится один хороший человек сказал, что это одна из самых страшных в жизни вещей и я разделяю с ним эту мысль...
Все фанари на улице были уже погашены,один фанарь то гас,то снова загорался. В той стороне я увидел фигуру человека с черным чехлом от инструмента в руках, луна осветила его силует и я увидел улыбку на лице пожилого бродяги. Он медленно направился ко мне. Я присел на каменный бордюр, он опустился рядом и закурил.
Незнакомец подошел ко мне, его шляпа прикрывала почти все его лицо.мне была заметна лишь его широкая улыбка. Это был негр, я точно это понял. Недолюбливаю негров. Он присел рядом и закурил, я потушил сигарету об ботинок.
-Эх,чудная ночка, странник,как думаешь? - он продолжал улыбаться и покашливал,выдыхая никатиновые пары.
-Не думаю. - я снова закурил
-У тебя наверное что-то случилось,сынок? Ты здесь совсем один, Вест Хэм ночью не самое безопасное место,скажу я тебе, что привело тебя сюда? - Он ни разу на меня не посмотрел, меня доводила его улыбка и взгляд устремленный к горизонту.
-Обстоятельства. Я свободен, как ветер,ха.- Тухло ответил я , - ай - бычок обжог мне палец.
-хахаха, Ты же еще так несмышлен и молод, какие у тебя могут быть заботы? Побольше светлых мыслей в голову, дружок. Ты уверен, что ты свободен? Тогда мне тебя жаль - он смеялся надо мной.
Меня затронули его слова и я был не настроен на такие беседы.
-Жаль? А что ВЫ здесь делаете ? - я по глупости был так дерзок,что мне это даже нравилось.
Он прекратил улыбаться и в его глазах появился огонек.
- Лишь утратив все до конца мы обретаем свободу. мне уже дозволено ничего не бояться , я стар,у меня никого нет. Единственное утешение - это угнетающее, но до коликов приятное чувство одиночества и блюз. Видишь этот инструмент в моих руках? Саксафон. Мой лучший друг и верный спутник. - он выдержал паузу , закачал головой ,улыбнулся и продолжил - Нет,думаю,у тебя все таки есть проблемы? знаешь что я тебе скажу, забей на них. Вы,молодое поколение обнадеживаете себя тем, что у вас вся жизнь впереди, даааа, несомненно. Ты будешь жить вечно,если завтра тебя не задавит автобус . Хочешь стоять на месте? Стой, какой бы путь ты не выбрал - женщина все испортит - он рассмеялся -Жизнь - игра, ты можешь сдаться и прослыть полным неудачником, или же идти до конца и остаться победителем,какую дорогу выберешь ты? - у меня было ощущение,что его улыбка освещает улицу.
Я молчал, старикашка видимо не собирался уходить , уйти решил я. Поднявшись с поребрика я почувствовал.как старик схватил меня за рукав рубашки.
- Нет, постой, расскажи как ты здесь очутился , за что тебя так оддубасили? ночь -самое лучшее время для душевных бесед, сынок, ты слишком напряжен.что бы гулять...
Я прикинул хорошенько,что мне совершенно некуда идти ,да я и не особо торопился куда-либо. Я сел обратно и задумался: как же я оказался здесь.
В то время был 1986 год, я жил в Вест Хэме на Саус стрит, это был один самых бедных Лондонских районов. У моей матери была третья стадия болезни Паркинсона.Для людей неознакомленных скажу так : ее мышцы постоянно сокращались , она не могла держать предметы в руках, болезнь поедала ее тело и затуманивала разум, она грязно скажем "гадила" и целый день пила и рыдала. Отец? Отец полный мерзавец, о нем потом.Я ничем не отличался от других подростков, только что навязчивой мыслью показать себя. Но этого у меня не удавалось.
Я был гребанный неудачник, меня гнобили или просто не замечали, на все просьбы отвечали отказом, девочки меня игнорировали, в общем суповой набор изгоя.
Это было 6 марта, я помню точно. Обычный учебный день в обычной старшей школе, тут были разные люди: горячие девочки, группировки скинхэдов, реперы и металлисты, задроты и команда по футболу и мой лучший друг -Том Джонсон, мы с ним были тезки, по-этому меня называли Томми, так было столько, сколько я помню. Сегодня ,Мы с моим приятелем решили последить за девочками в раздевалке.Жалкое занятие для старшеклассника, которому никогда не перепадало. Том подсаживал меня на плечо , а затем я его и мы поочереди пялились в маленькое окожко под потолком - это было самое ценное развлечение, которое я могу вспомнить. Там была Сара Свонс, которая всегда мне нравилась и еще девочек шесть. Они хихикали и обсуждали свои фигуры, прически, сегодняшний день и пацанов, мы не слушали о чем они говорили точно, мы были заняты немного другим. Том уставился на полуголое тело его любимицы Кэт, я не помню ее фамилии , мне никогда она не нравилась. У Кэт были холодные руки и лицемерная улыбка. Моя Сара стояла рядом с ней... Сара... Она была обладательницой знатной груди, размер третий, не меньше ( я любил папины журналы) , большие голубые глаза и окуратные темные волосы, лицо у нее располагало к себе , фигура - высший пилотаж, за ней бегала туча пацанов, все просто пожирали ее взглядом полным желания. Я был в их числе, как не прескорбно.
Через пару часов, после всех этих впечатлений , нужно было проваливать из этого грязного заведения. Я и Том решили скинуть груз в пиццерии его Дяди. Мы решили уйти незамеченными и протопать через черный ход по заднему двору, где была площадка для игр. Там, облакатившись на турники стоял Пол Бастер и его прихвостни, они ржали , как лошади и курили. Рядом с ним стояла Сара... Он любил попинать нас время от времени и мы с другом приняли совместное решение идти по подобию тени. Прихвостень Пола взял каминь и запульнул моему приятелю в спину. Том подогнулся и схватился за поясницу. Я разозлился как черт, меня просто бросало в дрож от злости, когда они трогали Тома. Еще к тому же они обратили на нас внимание, а там стояла Сара...Я нервно шепнул другу:
-Том, тебе не остачертели эти петухи? Давай хоть раз в жизни им наваляем - приятель засмеялся .
- Ты дурак? Их там больше, они сильнее. Ты махнешь раз или два , а потом будешь целовать землю.Давай просто уйдем скорее и ничего не будет, мне жить не надоело еще.
Я переварил его слова и согласился, мы шли дальше. Пола , видимо, насторожило отсутсвие реакции и он запустил еще один камень, он пролетел рядом с моей головой и поцарапал ухо. Я слышал сзади их улюлюканье , беспокойные "ты как?" от Тома, а все остальное пространство вокруг меня заполнял гнев. Я развернулся и решительно направился к ним, Том понурил голову, поняв, что дело дрянь и мы сегодня как минимум не поедим пиццы.
Пол увидя мое разгоряченное лицо разгоготался так, что аж загнулся от смеха, его компания тоже смеялась, эти глупые ублюдки смеялись так наигранно, что мне было даже удивительно, как этого до сих пор Пол понять не сумел. Сара отошла сторону и игриво улыбалась, все чего-то ждали.
Я бросил в его сторону :
- ТЫ что делаешь, придурок, ты в своем уме? - мои слова были неусточивы,словно рождественское желе.
Пол взорвался от смеха и пытался выдавить из себя слова,но не мог. Смеялся. Том понял,что нужно действовать. Он вышел вперед.
-Ладно Томми, пойдем пока эти ... - На этом его речь прервал один из бесов Пола, он словно молния неожиданно и бойко вмазал Тому в челюсть, в замедленной съемке этот момент бы выглядел просто потрясающе, но счас не об этом. Том отлетел в сторону и у него изо рта пошла тонкая струйка крови.
Я почувствовал, как с головы до пят мое тело обтекает ненависть, я ненавидел сейчас все вокруг , за Тома я готов был убить, я неосторожно махнул рукой и залетел Полу в глаз, он опешил, оклемался и разулыбался снова:
- Что ты можешь , червяк? Даже я понимаю, что толпой валить тебя - унизительно . Давай помахаемся ,если в штаны еще не наложил. - его парни смеялись , а он демонстративно разминал кулаки.
Я был в гневе, все что я мог - это резко кивнуть на его предложение, и я кивнул. Пол не долго погодя вдарил мне в солнечное сплетение, я загнулся и упал на колени, моментально в голвоу взбрели две мысли : 1. этот поганец счас начнет топтать меня ногами, тогда шансов у меня никаких. 2, я окажусь таким нулём в глазах Сары, до этого момента она, наверное, просто не знала о моем существовании. Я моментально вскочил и начал выплескивать энергию, до меня доходило,что единственный выход - это хорошенько ему вмазать один раз и потом будет легче. Пол бил меня по лицу, мой правый глаз налился кровью и я очень неразборчиво видел. Я вспомнил про Тома и вдарил Полу хороший такой апперкот. Его нижняя челюсть на мгновение будто бы взмылась вверх и он завалился спиной к школьной стене. Вокруг начали собираться люди, нас окружили зеваки и все болели за Пола, все кричали "Порви этого мальца", "Вставай, Пол", там были девочки и девушки , но больше было парней, они разгоряченно что-то выкрикивали и улыбались . Народ требует зрелищ, ценичные сволочи. Я понял, что это отличный момент. Пол в тупике, он прижат к стене спиной. Я начал махать кулаками и у меня полчалась, противник выдохся и неуспевал мне отвечать. Я разгорячился, в моей голове проносились миллионы воспоминаний. Я вспомнил ,как этот громила меня дубасил , в течение многих лет, я почему-то вспомнил про маму, про отца, про свой нелепый образ жизни, про Тома, который лежит неочуханный и больше я не видел ничего,я будто впал в своего рода эмоциональную кому,я просто бил и бил. Мои кулаки кровотачили, лицо Пола походило на фарш,я бил и бил его , так сильно , как мог, на моем лице был нечеловеческий оскал и люди вокруг немного притихли. Вдруг гнев немного спал , заставив меня остановится. Я стоял, поставив ноги на ширине плеч, мои глаза были размером с пятицентовик и я дышал неровно и громко, возле пуговиц на моей рубашке были алые пятнышки его крови, а он сам валялся под моими ногами, он дрожал, он был так жалок и слаб в тот момент, этот злой бугай, свернулся как котенок, постанывая от боли и харкаясь кровью. Люди смотрели на меня, будто бы я и не человек вовсе, у каждого был ошалелый вгляд , вокруг царила тишина, моя Сара стояла ошеломленная и смотрела на меня, как на дикого зверя. а я, а я, друзья мои, в тот гребанный момент понял все: я понял, как мир зависим от чужого мнения, как высока плата за проигрыш у совести, как в этом мире плохое сменяется хорошим. И я решил исчезнуть, я несся вперед, пробиваясь через толпу людей, пробиваясь через эти статуи, я забыл обо всем : о Томе, о маме, о отце, о Поле и даже о Саре, я чувствовал себя упадшим и знал, что мне не спрятаться от самого себя, но мне нужен был приют и уединение, что бы продолжить жить с этим дальше.
Я бежал вперед, мне было все равно куда, лишь бы подальше от этого места, меня разрывало изнутри и я бежал и ревел , как грудной младенец, мне было стыдно за все, особенно на слезы , я наткнулся на комплекс озер на окраине города, вокруг не души, я буквально свалился на берегу и рыдал .
Я не знаю, сколько прошло времени, по его прошествии меня ласкал теплый ветер и тишина, а моим успокоительным были камни, которые я кидал в воду и не о чем не думал...
После того случая я не ходил в школу неделю. У меня не было желания. Том приходил ко мне несколько дней, первые пару суток я игнорировал его визиты. В последний раз открыл дверь и впустил к себе, оправдавшись тем,что не слышал, как он приходил.
-ВСЕ хотят тебя видеть! ты побил Пола Бастера, ты это понимаешь? у меня кстати челюсть вывихнута, прикинь? а Полу хуже пришлось, он в больнице, в очень тяжелом состоянии, можешь себе представить? ну ты и мутант, вообще красавчик, а сам без происшествий: только глаз подбит да руки в садинах. НУ ТЫ ДАЕШЬ! еще с твоей мамой хотят поговорить, препод и деректриса спрашивают лучше ли ей и почему ты не приходишь на занятия. Родители Пола негодуют, надеюсь, сам понимаешь... а еще , представляешь, ... - Том не останавливался и говорил, говорил, говорил... Я половину его слов пропускал мимо ушей, мне никогда не нравилось , когда вокруг меня слишком много шума. Но я могу его понять , он не ожидал от меня такого. Я от себя тоже, но почему-то меня это не радовало, а Том рассказывал все так вдохновенно, будто бы ему вручили медаль.
- Послушай, моей матери не лучше и давай вообще закроем эту тему, я не хочу сейчас говорить об этом. - Том сразу притих и умолк.
Мы поболтали и выпили мамину заначку алкоголя. Я проводил друга и шел обратно домой весь погруженный в мысли. Я думал обо всем. Я думал о людях. Я думал о том, что весь наш мир построен на системе муравейника. Муравейник - это большой город, каждый муравей занимает свое место в иерархии и делает одну и ту же, СВОЮ работу, на протяжении всей жизни. По такому же принципу устроен наш жалкий мир. Существует мысль о том, что все живые существа имеют способность к адаптации, муравей, который попал в новую для него среду , отделенный от группы, адаптируется к новым условиям и отныне ему нет места в этом огромном городе. Почему? Потому что он другой. В человеческом мире все так же,если не проще. Думаешь иначе, говоришь иначе, создаешь,а не рушишь, охраняешь ,а не разрушаешь - изгой, муравей,адаптированный к новой среде. Я был этим самым муравьем, но видел всех и каждого насквозь и был зрячим . Иногда,что бы понять систему, нужно из нее выйти ...
Я думал о страхах. Всем знакомо чувство одиночества? По настоящему одинок не тот человек, которому не с кем сегодня прошвырнуться,а тот, кто чувствует себя чужим, среди своих.
В моей голове творился адский бардак и я никому не мог о нем рассказать, Том бы покивал головой и промолчал, больше у меня никого не было.
Сегодня, на Дивер Стрит, по пути домой в 23 часа ночи я, Том Хитч, чувствовал себя по настоящему свободным и ветренным.
13 марта,86г.
Сегодня все зияло светом! Я встал в 7 утра, в первый раз за несколько лет я должен был не опаздывать в школу, сегодня день рождения Тома, ему 18. Его отец обещал подарить ему тачку, я был рад за этого засранца, но одновремнно очень ему завидовал. Интересно, мой отец подарил бы мне машину?
Завтрак, душ - все по сценарию, больше всего мне нравилось стоять перед зеркалом в ванной и кривляться, что я собственно и делал. Вот оно мое истинное лицо.
Небо ясное и солнце светит так ярко, будто бы хочет лишить меня зрения, а на деревьях появились первые почки. все цветет: деревья, я.
Я наслаждался кривлянием перед зеркалом и свежим и теплым весенним воздухом через форточку. Вдруг слышу какой-то звук из маминой комнаты. Я не знаю, с чем его можно было бы сравнить. Будто бы кошке наступили на хвост. Разум говорил мне "не обращай внимания,иди в школу", а совесть заставила меня подняться к маме. Бегом я взмылся по лестнице вверх и отворил мамину комнату. На полу лежала мама. Это было ужасное зрелище... Она билась в конвульсиях с полуоткрытым ртом из которого стекала слюна, раньше ей часто бывало худо, но до такого приступы еще никогда не доходили. Я стоял на пороге в ужасе и не знал ,как мне поступить. Мама пыталась что-то сказать и старалась показать на прикроватный столик руками. Так лежали ее таблетки от Паркинсона. Я бегом подскочил к маминой кровати, схватил таблетку и бутылку с водой, помог маме ее принять и чувствовал себя так, будто бы из меня за раз буквально высосали всю энэргию. Я разлегся на полу, рядом лежала мама и на моих глазах медленно успокаивалась, вскоре она совсем перестала содрагаться.
- Мне звонила Джулия, ты подрался и меня хотят видеть в школе. Это правда?
- Да.
- Я не смогу прийти.
Мы лежали на полу и смотрели в потолок, мне кажется она задала мне этот вопрос, только что бы как-то начать диалог, который у нас никогда не получается продолжить. Мне,наверное, стоило спросить у нее как дела, или как она себя чувствует,но самое смешное, что мне даже не пришло это в голову, я будто пережил все это вместе с ней. Что за бред? понятно и так, что чувствует она себя отвратительно. В голову не приходят даже бональные идеи, когда ты истощен до нельзя.
На аллее , ведущей в школу, дорогу мне загородил Том, с жутким ором и забавным смехом. Людям, которые еще к нему не привыкли,кажется, будто бы он задыхается или у него начальная стадия эпилепсии, но нет, Том просто смеется. Это был вольво 240 семьдясят восьмого года выпуска,если мне не изменяет память. Как же я обрадовался за этого дурня. Том выскачил из машины, накинулся на меня и начал трепать мои волосы кулаком.
-Ты только посмотри на эту сучку. Она просто сияет, я отмыл ее до блеска, нет ни трещин, ни царапин , ни ржавчины! я надеюсь, ты понимаешь, что мы сейчас едем покорять гребаный Вест Хэм.
Я дал ему подзатыльник и с гоготом , как идиот, рывком залез на переднее сидение его новенькой машины. Мы оба знали,что все приключения начатые с "едем покорять" обычно унылые и скучные, особенно если такие слова идут из уст двух неудачников. НО машину опробовать нужно было. Том водил еще неуверенно , но позиционировал себя как участник формулы один , сидя с высоко поднятым носом. МЫ гоняли по аллеям с шумом разгоняя птиц и несчастных бабушек, мы оба поняли, что все это совсем не смахивает на "дорожное приключение", я нашел в него в бардачке кассету с "the who" и вставил в магнитолу.
Вот тогда и начался самый ад под любимую "my generation". Мы выехали на дорогу и выжимали максимальную скорость несчастного вольво, который уже немного гудел от напряжения. Ошарашенные пешеходы , обычно, показывая средний палец быстренько сматывались с дорожного перехода. Для нас не существовало правил дорожного движения, светофороф, людей, мы были сами по себе, а мир вокруг будто бы отделен от нас, мне это нравилось.
Мы притормозили около латка с фаст-фудом для автомобилистов,что бы заправить желудок. Мы с приятелем взяли пару ход-догов и колу, Том был дико горд, что мы покупаем еду в специальном месте для водителей, это прибавляло ему уверенности, как он говорил.
Насытившись, мы приняли решение отправится на запад погоняться на шоссе, но тут наш взгляд приник к двум дамам, идущим по тортурару
-Эй ,красавицы, не хотите прокатиться на моей новенькой машине? - я уже мысленно корил Тома за этот бред, зная, что цыпы не согласятся.
Цыпы и в правду не согласились. Одна из них равнодушно фыркнула и отвернулась, другая похихикала. Тома это огорчила, он на минуту даже возненовидил свое преобретение, видимо даже машина не делает тебя особенно круче, затем мы отправились на запад. И тут я вспохвотился:
-Том, с днем рождения, братан, кстати. Я с пустыми руками,ты уж извини, с этой твоей тачкой совсем обо всем забыл, я потом что-нибудь придумаю, знаешь там...
-Ты можешь не напрягаться. Мне от тебя ничего не нужно, мне хватает того, что ты всегда рядом.- я улыбнулся. Как же я любил этого мерзавца.
- слушай, Том, тебя здесь что-нибудь держит ?
- По-этому мы и едем на запад,братан.
-Нет,я про Вест Хэм , вообще про Лондон. Знаешь, я всегда мечтал о том,что бы уехать отсюда подальше с лучшим другом и путешествовать, открывать что-то новое, как думаешь? хотя бы на пару недель ориентироваться на интуицию.
-Мы дружим с тобой почти всю жизнь, Томми, еще успеем смыться отсюда к чертям. На твоем месте я бы не думал сейчас об этом, у тебя здесь очень много обязанностей, о которых нельзя забывать.
Том был прав, но мне так хотелось. Мне это просто было необходимо. Убежать от всего, притаится на дне и не выплывать оттуда какое-то время. Почему некоторые наши желание не совпадают с возможностями?
Шоссе представляло собой две дорожные магистрали, которые тянулись куда-то далеко к горизонту, там почти не было душ и дорога пустовала. Мы с Томом резвились на славу, дрифтуя на дороге, протирая шины и выполняя прочие глупости, изображая профессиональных гонщиков.
Я жутко вспотел и Том был мокренький, как возбужденная девственница, мы порешили съехать с дороги и отдохнуть у озера. Был уже совсем вечер, закат. Солнечный диск опускался буквально на глазах, огромный и горячий, отдавая всем свои последнии лучики, небо сгорало в огне ярко красным пламенем и сидели мы, куря отцовские сигареты и разговаривая обо всем, одни против всего мира. Я и Том. Это был самый лучший день из тех, что я помню.