Вода в Изумрудном такая, словно кто-то опрокинул в озеро цистерну с зеленкой.
Стволы упавших деревьев, то тут, то там уходящие под воду,- следы проносящихся
изредка бурь,- теряются в зеленой глубине, наводя на спину мурашки своим
таинственным видом.
Когда я впервые попала сюда, по зеркальной глади плавали два лебедя. Было сказочно,
до боли красиво.
Но потом какой-то маньяк, мнящий себя охотником,- пристрелил одного.
Стрелять в лебедей - как в детей...
Сейчас на подъезде к базе выстраиваются вереницы машин. Вдоль дороги, почти вплотную
друг к другу, стоят палатки. Почти из каждой грохочет музыка и счастливые
удавшимися выходными "дикари" коптят шашлыки и охлаждают в Снежной бутылочки.
На кустах висят одеяла, спальники и полотенца. Ребятишки визжат, ревут и носятся,
как смазанные скипидаром.
Мы с рюкзаками проходим сквозь людской муравейник, как сквозь строй, я боюсь смотреть
на срубленные деревца, на обломанные ветки, на мусор.
Мы уходим еще на несколько километров от шумно "отдыхающих" туда, где слышны голоса
птиц, где слышно, как шумит вода на перекатах и ветер в верхушках деревьев, где трава
живет своей , тихо жужжащей жизнью.
Говорят, клещей в лесах стало много. Это лес, как может, защищается от нашествия
диких людей...