- Вы, это, вы неправильно рассыпали апельсины, - сказал Ферапонтов.
- Слушайте, это мои апельсины. Как хочу, так и рассыпаю, - улыбнулась ему Пулькина.
Проходящий мимо галантный кавказец нагнулся было помочь, но она рявкнула на него:
- Не трогай! Не для тебя рассыпали.
Кавказец скривился, повертел пальцем у виска и критически осмотрел Ферапонтова, для которого, видимо, и были рассыпаны апельсины.
- Слушайте, молодой человек, я – красивая, у меня длинные ноги, да ещё и на каблуках. Мне неудобно собирать эти апельсины, будь они неладны, - продолжила разговор Пулькина.
- Длинные ноги – это ваше несомненное достоинство, – согласился Ферапонтов. – И, наверное, вам действительно неудобно возиться с этими апельсинами. Вам, наверное, нужно помочь…
- Ну наконец-то! – вырвалось у неё. – Помогайте же быстрее, а то я все апельсины уже сама собрала.
- Видите ли, а вдруг вы подумаете, что я хочу завязать с вами знакомство, - замялся Ферапонтов.
- И подумаю. И что тут плохого? – пожала плечами она.
Сидя на корточках пожимать плечами оказалось очень непривычно.
- Видите ли, у меня большие уши, - ещё больше замялся Ферапонтов. – Если длинные ноги – безусловное достоинство, то большие уши – безусловный недостаток. Если мы познакомимся, то гармоничные отношения всё равно не сложатся.
- Из вежливости, из простой человеческой вежливости ты бы мог мне помочь, баран бестолковый?! – крикнула Пулькина и бросила последний апельсин в пакет.
- М-м-м – промямлил Ферапонтов. – Мне очень стыдно, но вы уже всё сами собрали.
- Да я ещё раз рассыплю, - улыбнулась она.
- Не надо, здесь грязно, - удержал её Ферапонтов и пошёл своей дорогой.
Ферапонтов приходился Пулькиной соседом. И ещё, он работал сторожем на автостоянке. И ещё одна интересная информация о Ферапонтове: час назад его двоюродный дедушка, скоропостижно заболевший неизлечимой болезнью, составил завещание в пользу Ферапонтова. Ни много ни мало – рудники в Южной Африке. Пулькина была нотариусом и заверяла завещание.
«Надо сбить его машиной, - решила она. – Так, чуть-чуть, для виду. А потом спасти. И тогда он точно не отвертится».
А Ферапонтов подходил к месту своей работы, к автостоянке. У самого въезда сидела на корточках низенькая полненькая девушка. Она рассыпала апельсины. Апельсины лежали в луже. Она пыталась их собрать. Мокрые апельсины выскальзывали из рук. Девушка плакала, размазывая слёзы грязной ладонью по щекам.
- Рассыпались, сволочи, - бубнила она себе под нос.
Ферапонтов знал об этой девушке страшный секрет. У неё был один из самых ужасных недостатков современности, она писала стихи. Ферапонтов тоже страдал рифмоплётством. Он зашёл в лужу, присел на корточки, и начал помогать собирать апельсины. Можно было бы подумать, что наш герой «сел в лужу». В прямом и переносном смысле сел в лужу. Так как поэтесса работала помощницей у нотариуса и знала о завещании двоюродного дедушки.
- Меня зовут Фёкла, - скромно представилась поэтесса.
- Моя твоя не понимайт, - сказал Ферапонтов, ловко бросил в пакет последний апельсин и, как говорится, вышел сухим из воды.
Удивлённая девушка долго ещё стояла в луже, задумавшись.
«Надо двоюродному деду танчики на комп установить. Пусть играет. Ему понравится», - с благодарностью подумал Ферапонтов.
Двоюродный дедушка Ферапонтова не был « при смерти», он вообще отличался завидным здоровьем и бегал каждое утро 12 километров. И рудников у него никогда не было. Даже дачи на шести сотках не было. А у нотариуса он комедию ломал по просьбе своего внучатого племянника.
Ферапонтов с детства не мог познакомиться с красивой девочкой-соседкой Пулькиной. Так хотел, но не было возможности. Она училась в спецшколе, и у неё всегда была своя компания. А затем она стала нотариусом в конторе недалеко от дома, но продолжала смотреть «сквозь» Ферапонтова, как будто того на свете не было. И вот она сама возжелала познакомиться, предприняла романтическую попытку, а он, Ферапонтов гордо отверг её притязания.
И поэтесса долго была объектом мечтаний Ферапонтова. У девушки в интернете было много поэтов-собеседников. А нашего героя она игнорировала, объяснив, впрочем, причину, мол, в каждом стихотворении рифмовать «берёзы» и «слёзы» – банально. И на литературных вечерах Ферапонтов не мог к ней подойти. Робел. Она как Ахматова, как Ахмадулина, как Рубальская, или, как минимум, не хуже Гиппиус. А он кто? Берёзы-слёзы.
И вот она сейчас пыталась с ним познакомиться, а он – фигушку вам девушка.
На стоянку въехал весь распонтованный мотоцикл «Ямаха». За рулём сидела девица огромных размеров по прозвищу «Бульник». Прозвище было получено за тяжёлый характер и тяжёлые кулаки. Вряд ли такую характеристику можно считать достоинством, но когда такие мелочи мешали Амуру баловаться?
«Сейчас или никогда» - решился Ферапонтов.
Он задержался у овощной палатки, стоявшей неподалёку от автостоянки, купил килограмм апельсинов и засеменил к распонтованной «Ямахе», на ходу прикидывая, как бы естественней эти апельсины случайно рассыпать.
15/11/12