0.1
Чаще всего бывает как? Чаще всего девушка находит какую-нибудь вещь, которая ей в себе не нравится, и начинает вокруг нее возводить культ комплексов и нытья, до конца жизни пытается на фотографиях не поворачиваться в профиль, или не улыбаться с открытым ртом, или не заправлять волосы за уши, так и живет. Ну а у меня ведь даже нет такого пунктика, и выяснилось то это случайным образом. Вроде как на работе на кухне кто-то сказал: всем девушкам что-то в себе хочется изменить, а я подумала, поискала у себя в голове ту вещь, что изменить хотела бы, и не нашла.
И вот несмотря на это, умудряется как-то женский мозг сильно запариться, если вдруг встретит страшно красивую женщину где угодно, кроме зеркала. И вроде как в себе поменять ничего не хочется, уши-глаза-нос - по отдельности все устраивает, и даже вес! Но вот целиком почему-то та девушка красивее, ну как так-то? Мозг противится, отрицает сперва, как на первой стадии любой шоковой реакции, а затем хоп - и накрывает.
А ведь стандарты красоты - они разные, и даже костлявые девушки не для всех эталон, и даже длинные волосы у кого-то ассоциируются со стрижкофобией, но вот видишь девушку - и понимаешь: это ради нее рушатся города и возводятся цивилизации из руин. А ради тебя покупается ужин в макдональдсе на двоих. Ну а разве этого мало?
Разве есть где-то постулаты, опровергающие связь ужина в маке и нежного чувства? Почему пара бургеров не может быть проявлением глубочайшей любви? Это все предрассудки, которым мы подчиняемся, кольцо с бриллиантом - большая любовь, без бриллианта - поменьше, пара бургеров - совсем крошечная. Только вот кто сможет объяснить логику этих размышлений? Скорее всего так и останутся они в виде эфемерных гипотез, пока какой-нибудь парень с факультета социологии не посвятит свою курсовую работу доказательству зависимости материальных расходов с силой чувств, и не провалит ее. Потому что предрассудки - это зло, чаще всего это куски не отвалившейся плоти с атавизмов прошлых веков, как шляпы-котелки и постучать по дереву.
Чаще всего предрассудки не логичны, и легко распознаются: покупать брендовые вещи задорого, тратить всю жизнь на зарабатывание денег, которые некогда тратить, т.п. Реже - предрассудки очень хитро накрепко ввинчены в наше сознание, да так, что даже логика обманывается перед причинно-следственной связью, которую прокладывает нам порабощенный мозг.
Вот предрассудок нашей (позволю назвать ее западной) культуры, называемый моногамией - довольно естественная вещь, которую рационально обосновать может любой из ее (этой самой культуры) представителей.
А ведь в детском незатуманенном социумом мозгу отсутствовал этот пунктик, и вот тому доказательство. Классе во втором или третьем в нашем классе стали популярны анкеты, где обладатель на первой страничке составлял список вопросов, на которые потом предлагалось ответить каждому, попадающемуся на пути (о, чистые наивные дети, не подозревающие о грядущем столкновении с бюрократией нашего государства вместе с унынием заполнения документов и ответов на тысячи вопросов). Самым популярным вопросом, ясное дело, был вопрос "кого ты любишь?". Вторым по популярности: "кто тебе нравится?" Ответы на эти два вопроса с нетерпением ждали хозяйки анкет после того, как в редких случаях удавалось не просто вручить 48листовые тетрадки носителям Y хромосомы, но и получить их обратно заполненными. В нашем классе, сразу скажу, моногамия была не в почете. Если на вопрос "кого ты любишь?" еще могли ответить скромно "секрет", или нежно написать одно единственное заветное имя, то в ответе на вопрос "кто тебе нравится?" шло перечисление маш и ань из минимум трех-четырех пунктов. Я очень гордилась, что мальчик, который нравился мне, писал меня в графу про любовь, и меня вовсе не огорчало, что рядом с моим именем стояла еще пара имен моих лучших подруг.
Где эта непосредственность и безусловность любви, когда для того, чтобы отдавать кому-то свои чувства, мне не нужно было быть уверенной в своей исключительности для него, когда весь этот собственнический эгоизм, которым грешит каждый не просвещенный, уходил в переживание о нежелании носить одинаковые майки или кеды, а приходилось, когда на базаре бывали крупные, но довольно однородные завозы.
Представь себя теперь, нынешнюю, в 20энном году, отвечающую на смску "Люблю тебя и Катьку" - "Я тоже тебя люблю, Катьке привет!". Но ведь не будет такой реакции, а потому и не будет такой смски. А вот Катька может и будет, тут уж как повезет. Потому что инстинкты-то не изменились, изменилась их позиция в графике под очень социально-полезным названием "Норма". Норма - это отлично, это одно из лучших понятий, изобретенных одними людьми для того, чтобы управлять другими. Пожалуй даже идет сразу после понятия "религия". Но сейчас не об этом.
Как раз таки из-за этого понимания нормы страдает степень всего самого хорошего в человеке: искренности, свободы, ощущения себя. Именно из-за этой навязанной призрачной нормы, ты ответишь на смску "Люблю тебя и Катьку" как-нибудь по-другому, возможно даже капсом, может даже матом. А скорее всего ты просто никогда не узнаешь про нее, про Катьку треклятую, а может даже и к лучшему, а?
1.1
Я собирался было помыть руки три раза подряд, чтоб получилось как у Кафки - от скуки, но в современном мире слишком много препятствующего твоему восхождению на верхи своего экзистенциального начала - дозатор жидкого мыла был то ли сломан, то ли не доставал мыло с донышка.
Родиться в середине 80х я считал неким символом обладания силой - силой над теми, кто увяз в растоптанной утопии так и не свершившегося коммунизма, и над теми, кто погряз в этой западной грязи, которая полилась в русла нашей родины после распада союза.
В 13 я не был антиглобалистом, я даже не мог почитать в википедии о том, что это такое - у меня не было компьютера дома, и тем более интернета. Я помню, как мы с подругой проходили Мак Дональдс, и она указала мне на это веселое желто-красное здание, пытаясь объяснить смысл термина Глобализм. Тогда же я узнал о франчайзинге, и это зацепило меня куда больше проблемы глобализма. Во мне загорелась какая-то бешеная и детская идея о приобретении своего Мак Дональдса, к тому же в те годы ходила байка, что ты платишь миллион долларов, и они снабжают тебя всеми продуктами и прочим, а ты знай себе жди прибыли, жри чизбургеры.
В эти годы у этой же подруги появился музыкальный канал, и там постоянно крутили этот клип, где чувак плюет в гамбургер, там остается его золотой зуб, а на кухне живых коров разрезают на бифштексы. Меня это не особо задевало. Я знал, что все принципы в жизни - преходящие и проходящие, так же и этот антиглобализм и нон-конформизм, а чизбургеры в маке навсегда останутся вкусными. Я пытался объяснить подруге, что через пять лет она изменит своему убеждению никогда не пользоваться косметикой, а вкус мяса останется неизменным. Отчасти, я был прав. За те 11 лет, что прошли с тех пор, подруга действительно отрекалась от своих взглядов, но снова вернулась к ним. Самое интересное, что с годами я тоже изменил свое мнение как о мясе, так и о корпорациях.
Откуда же я, тринадцатилетний подросток, не видевший ничего высокотехнологичнее гигантской кирпичной мобилы, мог знать, что появятся вещи куда более губительные для общества, чем сети фаст фудов.
Сегодня в Россию поступил в продажу iPhone 4s. Но у многих моих друзей он уже есть несколько месяцев - со времени официального выхода в США. Американцы ждут выхода новых айфонов, как пришествия Христа, они тут же выкидывают старую модель, ибо считают ее безнадежно устаревшей участью лузеров и нищебродов. У меня никогда не было айфона. Я считаю его спермой дьявола потре****ства - которую он сеет все с большим и большим размахом по всему миру. Единственное, из-за чего я заинтересовался Стивом Джобсом, была его речь перед студентами Стендфордского Университета - там он употребляет такие выражения, как "делай всё так, будто это последний день твоей жизни" и прочие упрощенные до социальных лозунгов мысли Кастанеды. Когда он умер этим летом, сразу после выхода айфона 4s, эту речь разобрали на цитаты и в огромных количествах постили в бложиках в течение нескольких дней.
Айфон 4s внешне никак не отличается от айфона 4. Более того, все ожидали айфон 5 с обновленным дизайном, но Apple очень точно учуяли скорую смерть Стива, и выпустили наспех собранную модель 4s за день до его смерти.
Если честно, я не очень разбираюсь в технике и информационных технологиях. Но зато я знаю наверняка, что всё лето США усиленно строили ПРО вокруг России, вчера в срочном порядке отозвали войска из Ирака, объявив войну условно оконченной, а сегодня внезапно объявили Иран виновным в 9.11. Такие дела. Поэтому, я не очень надеюсь дочитать ту книгу, которую я сейчас читаю. Я вообще стараюсь ни на что особо не надеяться и не слишком-то привыкать к тому, что у меня есть. Все это может быть робко оборванно одинокой, но очень самодостаточной атомной бомбой. В России люди выходят на площади и просто блюют политикой в своих статусах в социальных сетях, народ страны недоволен властью, недоволен ложью и больше всего недоволен теми, кто положительно отзывается о стабильности политического состояния страны в блогах.
Я ненавижу это. Ненавижу твиттер и тех, кто в него пишет. Пустозвоны и балоболы, может ли хоть один из них выйти на улицы и повести за собой народ? Они сидят в креслах, жуют американские снеки, пьют мятный чай и говорят о революции, о народных мятежах, о превращении главных фигур страны в народных шутов, о чем угодно готовы говорить, лишь бы заполнить пустоту бездействия видимостью дела.
Меня раздражает это ограничение в 140 символов, раздражает, что мои любимые цитаты из Улисса (та самая книга без шансов) не умещаются в стандартный твит, раздражают бесконечные ретвиты всякой ерунды, которая должна казаться смешной. Я вообще не очень люблю письменность и связанные с ней предрассудки. В школе меня раздражала необходимость прописывать заглавные буквы - в именах, в началах приложений - теперь я никогда этого не делаю, но в нашем мире это считается грамматической ошибкой, и тогда мне здорово влетало от учителей. Это не мой скромный бунт против системы грамматики, мне просто они не нравятся. Они слишком высокомерные и наглые по сравнению с остальными. И их мало. А остальных - много. Если все маленькие буквы встанут в ряд, то их будет в разы больше, чем больших, но они не встают, и на этом история заканчивается.
Руки помыть удалось с пятой попытки - этот дозатор всё истортил, и по Кафке прожить этот момент жизни уже не удалось.
0.2
Вот так вот. "Норма - призрачное понятие, навязанное нам теми, кто хочет управлять нами" - радуясь тому, что моя великая мысль уместилась в 140 символов - ограничение, не будь которого, мы бы листали свою ленту в твиттере по полтора часа - я не заметила, как преодолела свой обычный двухминутный маршрут с остановки автобуса до уютненькой квартирки, где ждали самые яркие впечатления за день: много горячей еды и чая. Жизнь в большом городе вообще как бы не предполагает особых приключений, кроме увлекательного квеста проснуться по будильнику, найти парные недырявые носки, затолкнуться в автобус, успеть на работу к восьми, отсидеть кое-как до обеда, и все в том же духе. С другой стороны, мне иногда хочется составить список сумасшествий, которые должен сделать каждый чокнутый подросток, и позачеркивать всё пережитое, а ко всем остальным пунктам приписать - не делала, потому что мне пока не предлагали. Такое уж наше поколение пассивного экстрима - за любое безумие, если его предложат, принесут на блюдечке и тебе останется только подорваться. Или не подорваться, сославшись на боль в животе. Или зубную боль. Или уже поздно. Или слишком устала. Ну, тут уж ничего не поделаешь - не поедешь же усталый за тридевять земель совершать подвиги и искать приключения, не те времена уже в самом деле, не рыцарские.
А тут что? Пришел домой, заварил чаю с мятой, зарылся в его пар, отгородив реальность угрюмых цветочных обоев, открыл Джойса на восьмой странице, и все - больше ничего уже не надо, какие тут приключения после восьмичасового рабочего дня с перерывом на скудный обед? Только спать, только спать. "Только сон меня спасет", - так любила говорить моя одноклассница после бессонных ночей на псай опен-эйрах и сначала по одной, потом по половинке. Теперь она преподает в университете и сняла все свои шестнадцать пирсингов. Теперь сон ее спасает каждую ночь по десять часов.
Сложно противостоять мыслям о сне, когда они вдруг приходят так внезапно с воспоминаниями о прожитом рейве. И только изредка, с утра, еще полностью не очнувшись, понимаешь - главное-то не сон, главное - сны.
Сны - это та маленькая лазейка, которая даже нам - поколению пассивно-ленивых экстремалов, позволяет почувствовать себя в гуще событий от всемирного потопа до кошмарного побега от семьи каннибалов. Мне он помогает почувствовать себя еще и в неком магическом ореоле, потому что сны мои имеют склонность к сбыванию.
Не те сны, где я пытаюсь спасти маленьких беззащитных животных от жестокой смерти и лап палача, а потом плачу над их трупиками (хотя Фрейд или Юнг нашли бы что сказать), и даже не те, в которых бесконечно повторяются одни и те же несуществующие ландшафты и заброшенные города, чаще это сны о людях. О реальных, существующих людях, которых я встречаю в своей обыденной жизни если не каждый, день, то периодически и довольно часто, и обязательно о тех, которые для меня не безразличны. Если во сне человек вдруг оборачивается ко мне спиной, уходит, не оборачиваясь, пока я падаю с обрыва и тяну к нему руку - то это как раз тот сон из разряда сбываемых. Скалы с обрывом может и не быть, но вот эта холодная спинная дрожь предательства - обязательно возьмет и случится. А может, это и не в снах дело, а в склонности людей к предательству. Тут уж сам Юнг не разберет.
Мне часто снятся повторяющиеся сны. В детстве эти сны напоминали квесты (хотя тогда я ни слова такого не знала, но даже не видела компьютера в глаза) - они повторялись и повторялись, пока я не выполню миссию. Самый частый из таких - сон о башне с винтовой лестницей.
Я бежала по винтовой лестнице вверх, а за мной гналась стая призраков. Винтовая лестница была старой, проем - узким. Наконец я добегала до самого верха, где лестница заканчивалась, и бежать было некуда. Призраки настигали меня, и я просыпалась - довольно простой моносюжетый сон. Он убивал меня. Он мог сниться каждую ночь в течение недели, мог сниться каждый месяц в течение года. Однажды я добежала до верха, призраки почти долетели, а сон не обрывался. Тогда я прыгнула в проем лестницы - и все. Я проснулась и этот сон больше никогда мне не снился. Таким простым оказалось решение этой загадки.
С тех пор я открыла для себя волшебную возможность просыпаться из любого страшного сна - умирать. Бежать не от чудовища, а к. Прыгать с крыш. Стрелять в висок. Так, я привыкла умирать, сблизилась со смертью, как с кем-то знакомым и безобидным, притерлась к ней, дала себя приручить. И, соответственно, она стала за меня ответственна.
Однажды мне приснился сон, из которого умереть у меня не получилось. Потому что я была уже мертва. Начинался сон так - я сидела в пустой комнате, и вдруг осознала присутствие кого-то чужого, какой-то сверхъестественной субстанции. Становится невыразимо жутко, хочется сбежать, но тут приходит осознание того, что я и есть та самая сущность, дух, а может даже демон. Смена декораций - я в больнице, беременная женщина сидит перед медсестрой, которая пишет на доске какие-то рекомендации, мало помалу почерк медсестры меняется, буквы становятся корявыми сатанинскими символами, и она понимает, что больше не может себя контролировать. И тут я понимаю, что я в нее вселяюсь. Мне ужасно страшно, я бы не удивилась, если бы обмочилась пока переживала все это в другой реальности, и я ничего не могу поделать - потому, что в этом сне главное чудовище - я.
С тех пор у меня не получалось умирать в снах, это умение как-то потерялось с переходом во взрослый мир и более осознанный возраст. Со временем мне в принципе почти перестали сниться сны, и я уже думала, что это было таким же атрибутом детства, как веселый день рождения или волшебство найденного стеклышка, пока не проснулась сегодня утром, пытаясь понять, что только что со мной было.
А это был сон.
1.2
Я люблю натягивать рукава подальше, чтобы из них торчали только самые кончики пальцев. Наверное, многие тут считают меня наркоманом - пусть, я не сильно то привязан к общественному мнению, равно как и к обществу в целом. Мама говорит мне, что я ношу слишком много черного цвета. Но этот цвет нравится мне тем, что сокращает расстояние между мной и черными дырами, где самое сокровенное для меня - пустота.
Пустота привлекает меня отсутствием себя, эта величественная абсурдность, высмеивающая все ваши драгоценные смыслы - то, без чего вы не можете представить ни себя, ни свою жизнь.
С. М. Ы. С. Л.
Мне всегда казалось, что люди переоценивают это слово, эти сложенные в определенной последовательности пять букв (на самом деле четыре), придают ему какое-то особое значение, настолько приоритетное в их голове, что все сломя голову ищут его во всем - начиная от фильма про проституток, и заканчивая своей жизнью.
Само слово "смысл" давно потеряло свое значение в суете человеческих пороков (это все моя паранойя по поводу четырех всадников современного апокалипсиса - гедонизме, консюмеризме, эвдемонизме и солипсизме), но тем не менее все совершенно точно знают, что надо его найти. И ищут.
Понять, что нет особого смысла искать смысл - уже неплохо, согласись, эдакая вторая ступень за осознанием бессмысленности бытия в семнадцать лет. А вот когда приходит желание потерять смыслы - это уже что-то новенькое. Пока толком не опробованное, не изученное, но очень желанное, и чувствую, полезное.
А ведь всего-то нужно повторить слово двадцать - а если не хватит - пятьдесят, сто раз. видишь, это очень просто. Потерять смысл. Особенно потерять смысл слова смысл.
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
СМЫСЛ
0.3
Это сейчас, в один из ленивых вторников в высотном офисном здании с видом на центр города, такие совпадения кажутся забавными. А вот узнай я пять-семь лет назад, что в той самой блинной, где мы заказывали в перерывах между парами чай и набивали желудки теплыми блинчиками с курагой, всего за 10 лет до этого произошла одна из самых крупных перестрелок в истории республики, наверное стало бы не по себе.
Я почти не застала суровые времена группировок, когда у моего брата отбирали шапку по пути домой из школы, потому что больше нечего было отобрать, и мама покупала ему новую, но ее снова и снова отбирали, пока он не перестал носить шапки. Зато узнала несколько лет назад, что отец девочки, которая жила в квартире этажом ниже моей, и которой я преподавала английский, был лидером группировки восьмовских, и был расстрелян в начале девяностых в этой самой квартире враждующим кланом.
Все, что я о нем помню, это ее слова, что ее отец посадил дерево под их окном, и кроме этого дерева ничего у нее от него не осталось. Я помню, мы тогда поссорились, и она подошла к дереву и обняла его с этими словами. Ей было восемь, мне двенадцать. Девочкой она была злой и капризной.
Колонки местных новостей на яндексе закончились, и вспомнив, что в одиннадцать часов по Москве наступает время предобеденного чая, я вышла на кухню, дабы не нарушать корпоративных (или скорее внутриличностных) традиций, и уставилась на чайник. Сегодняшний сон никак не выходил из головы.
Сложно было определить возраст человека, стоящего передо мной. Если бы меня спросили в 15 лет, я бы не колеблясь назвала его дедом, а в 35, возможно, покажется мужчиной в расцвете сил. Смуглое лицо скрывала бурная растительность, пущенная однажды на самотек, и это однажды, кажется, случилось не год и не два назад. Во сне редко всматриваешься в детали, поэтому цвет глаз и даже волос остался загадкой, зато я отчетливо видела его ауру, и она, эта таинственная и пугающая субстанция, светилась тремя цветами. Их я запомнила: белый, синий и фиолетовый. В голове остался образ какой-то непередаваемой энергии, скрытой силы, от нее исходящей.
Он берет меня за руку, и я чувствую тепло и запах луговой травы. Этот запах травы - самое сильное ощущение за последнее время - сохранился во мне до сих пор. Он сказал: "Приезжай". Приезжай, и больше ничего, ни куда, ни зачем. Но это приезжай таило в себе многое - и ответ на мои многочисленные экзистенциальные зачем, и обещание чего-то заветного, и возведение на новый уровень.
Вечером, возвращаясь домой в переполненном автобусе, я засунула руку в карман,и нашла там фенечку, которую я плела еще в юном возрасте, когда многие в кругах моего общения занимались подобным рукоделием. Особенно почетно было плести фенечки с замысловатыми узорами и разными цветными нитками. Считалось престижным иметь много фенечек, и все они должны были быть подарены друзьями, если же ты плел фенечки себе сам, то все - ты, получается, придурок, раз никто тебе плести не хочет. Мне присылали фенечки из других городов, реже - дарили друзья из двора или класса, это уже казалось не так круто. Эту фенечку, скорее всего, я плела не себе, но теперь уже разве это важно? Важно было то, что эта фенечка до боли напоминала мне того самого бородача из сна, и, вопреки всем навязанным обществом нормам внешности офисного сотрудника, приближающегося к тридцати, я ее одела. Фенечка была трех цветов и совсем простая - никаких изысканных узоров. Просто повторяющиеся полосы - белый, синий, фиолетовый, белый, синий, фиолетовый.
1.3
Читать Улисса - это что-то очень тонкое, очень личное, то, чем не хочется делиться. Поэтому сначала читать его в метро мне не представлялось возможным, а затем я придумал завернуть его в газетку и таким образом сохранить свою свободу. Не то, чтобы под пристальными взглядами пассажиров я ощущал бы себя несвободным, но атмосфера чтения была бы уже разрушена. Именно поэтому я не завожу друзей - чтобы они не могли разрушить это некое убежище, кропотливо возведенное мной вокруг своей персоны, эту пусть и спорную, но все же видимость свободы. На самом деле свободы как таковой у нас нет. Ее отняли однажды, скорее всего под видом заимствования на время, но так и не вернули. На самом деле, я чувствую себя странно, когда говорю "мы". Кто мы то? У каждого свобода своя, только вот действительно ли это свобода, или то, что они продают нам под ее видом?
В Америке, стране, гордящейся своей безупречной свободой граждан, подмена понятия свободы очевидна для русского глаза. Идешь ты по обочине огромной земли американской, видишь бескрайние поля неведомых красот, ступишь к ним, вдохновленный, а там - на тебе - Private property, и ни шагу ты не ступишь с трассы - нарушение закона.
Или вот хочешь ты такой потанцевать, и вроде тебе уже 20 лет, взрослый совсем - а нет, в клуб не пустят ни под каким предлогом. Алкоголь не продадут - тем более.
В России, согласись, с этим как-то проще - в любом ларьке хоть десятилетний пацан может пачку Беломора выклянчить, а скорее всего, и клянчить не придется - только денег подавай.
А симулякр этой псевдосвободы в США состоит в том, что тебе дают возможность почувствовать себя успешным - в любом магазине товар не будет бить по карману (как бьет в нашей стране), ты завязаешь в потребительстве, в необъятном ассортименте товаров, ценовой радиус которых создает видимость того, что ты выбираешь не низший сорт, что ты - среднее звено, а то и выше среднего. И в Америке все живут в этой потребительской иллюзии свободы выбора, имеют все, чего не имеет средний русский человек, и на этом эскапическом наслаждении успокаиваются, начинают принимать энергетики, чтобы разнообразить скукоту сытой жизни, затем начинают принимать транки, чтобы заснуть после энергетиков, ну а молодые и вовсе всё закуривают марихуаной. Это - выход из скуки сытой жизни среднего американца. Это его свобода выбора.
У нас в стране - совсем другая версия псевдосвободы. У нас человек - изначально унижен и оскорблен высокими чинами, имеющими абсолютную свободу. Изначально русский человек (я придумал себе такого образцового воображаемого друга как раз на этот случай - степана) увязает в бесконечном процессе доведения своей жизни до ума (до совершенства?), и в каждой конторе, куда он заходит, ему напомнят, что он - червь, что без бюрократической подачки, он не дойдет до вершины своей цели, что все, кто в данной ситуации имеют преимущество - выше него и сильнее. Единственным выходом из этого бумажного круга ада для степана является взятка. Он осознает это, и со временем он начинает ощущать власть денег в стране, в которой живет. Начинает использовать их не только для приобретения справок, а для того, чтобы вылечить язву (в стране с бесплатной медициной бесплатно тебе сделают только хуже), чтобы поступить в медицинский (и занять место того, кто действительно имеет интерес и дар к лечению людей), чтобы попасть на хорошее место врача и лечить язвы человечишкам, давшим ему взятку.
По сути - и в США, и в России промежуточным симулякром свободы являются деньги, только у них окончательным воплощением свободы является гедонизм, а у нас - власть, т.е. без денег ты вообще никто, что уж там говорить о чизбургерах в МакДаке. Получаешь деньги - получаешь шанс хоть кого-то оставить под собой, хоть где-то быть уважаемым и получать хороший сервис.
Выходит, в США деньги - это способ жить, а в России - способ выжить.
Тут мне сразу вспоминается волна абортов, пронесшаяся по стране в конце 2006 года, когда президент ввел закон о материнском капитале, вступающим в силу с 2007, только для того, чтобы ребенок не родился тогда, когда закон еще не действовал. Такая вот иллюзия успешности в стране, где ради 250 000 рублей убивают своих детей.
В США и России две абсолютно противоположные проблемы, мы зарабатываем, чтобы жить, они живут, чтобы зарабатывать. Или наоборот, я уже запутался весь в терминах и странах. Где больше трагизма и нищеты - там Россия, где больше жира и скуки - Америка.
Все это, в принципе, вписывается в заманчивое увлекательное путешествие (симулякр жизни?) по схеме: работа-зарплата-потребление-смерть.
Только вот иллюзия жизни создается в каждой стране соответствующая ее обществу.
Я закрыл Улисса и, выйдя из метро, бережно понес свой газетный сверток в кошмарное мрачное место, где мне предстоит провести много и много часов для того, чтобы мама смогла сделать ремонт в ванной и сказать мне "спасибо, сынок".
0.4
Не то, чтобы я была истеричка. Просто когда ты воспринимаешь свои сны как другую вселенную, а не как игры спящего мозга, становится сложнее адекватно воспринимать те из них, что граничат с реальностью и танцуют прямо таки на тонкой пограничной линии между двумя мирами.
Дело в том, что мне снова приснился он - волосатый шаман. В том, что он шаман я больше не сомневалась (подозрения зародились еще после первого сна) - вчера он бормотал непонятные колдовские мантры, затем сел на волка и на нем уехал. Нет, не просто уехал. Перед этим он обернулся и спросил у меня: Ты почему не приехала?
Это было страшно. Это был не просто повторяющийся сон из детства, а именно сон с логическим продолжением вчерашнего, и рассудок мой, дрогнув, сжался в комочек.
Я пыталась поделиться своими переживаниями с коллегами, но получила в ответ только взгляды, полные сочувствия о безвременно настигшем безумии.
Меня начали привлекать волки. Не скажу, что причиной тому вчерашний сон, думаю началось это чуть раньше. Но все равно довольно странно - раньше моему сердцу для полного умиления необходимо было наткнуться на фотографии детенышей панд, или встретить котенка на улице, ну и еще бесконечные видео с котиками. Никогда бы не подумала, что меня может привлечь что-то дикое, в детстве рассказы Джека Лондона про белых клыков и безмолвие меня вводили в состояние транса и раздирающий до костей леденящий страх никаких приятных ассоциаций с этими дикими животными в моем сознании не оставил.
Сегодня же я ввела в поисковик timber wolf и долго листала фотографии в поисковике. Если раньше эти звери вселяли в меня страх, то теперь они внушают мне силу, их глаза очень похожи на человеческие, и в отличие от глаз детеныша панды они передают тебе состояние грусти и тоски. Тоски по свободе, вот в чем внезапность.
Волк. Какое животное может себя ощущать более свободным? Такое чувство, что он просто понимает больше остальных видов, которые смирились с жизнью в клетках или вечному побегу от кого-то, кто хочет ими пообедать. Будто бы той свободы, которой он обладает, ему недостаточно. Будто бы он не хочет вписывать себя в рамки этого мира, и одновременно понимает, что в другой попасть будет очень сложно.
В 21.23 я выключила компьютер и сама себе удивилась: я не люблю пересиживать на работе, и вхожу в ту категорию людей, которых называют 17.01 employee. Сегодня что-то случилось, внутри поселилась какое-то теплое состояние уюта, которое, казалось, можно было спугнуть и развеять любым лишним движением, вот так я и сидела с самого обеда, боясь спугнуть эту теплоту внутри себя, наслаждаясь ею.
1.4
Я не мог придумать, чем еще можно себя занять, чтобы выскрести из себя это гнилое состояние перманентной скуки, расползающееся внутри меня. Расползающаяся как тесто на дрожжах, только старое такое тесто, стухшее, с жучками. Ну хоть так – заполнит внутреннюю пустоту, хоть какая-то польза. Хотя разве это заполнение? Плацебо, не более, та же самая тщетная попытка убежать от этого внутреннего вакуума, как общение, телевизор, книги. Хотя это все - довольно слабые обезболивающие, к тому же краткосрочные. Есть вещества помощнее, что-то, что обеспечит тебе почти постоянное ощущение гармонии через удовлетворение таких потребностей, как ощущение себя успешным, крутым, ПОЛНОЦЕННЫМ.
Ну а тут понятно уже - сходи и купи себе все это. Костюм успешности, маску полноценности, только на хэллоуин американские детки один вечер в костюмах гоняют, а тут как бы наоборот - вечер без костюма себе можешь позволить, в драных трениках, перед сериальчиком - ну а что? Не видит же никто! Такие вечера на Instagram не запечатлевают.
Тут как-бы степан понимает, что в нашей жизни обладать - хорошо, не иметь - плохо, от этого и отталкивается. Старается иметь как можно больше. Он с рождения уверен, что невозможно обладать, не покупая (ну да, ему очень успешно это внушили, и это не моя паранойя). Покупать - это новое "жить", человек не видит себя успешным, если он не обладает тем же, что есть у соседа. А успешным ему видеть себя обязательно - иначе пустота чешется.
И поэтому единственное, что волнует степана на данном этапе жизни (средний возраст, между 25 и 55) - это обладать вещами не хуже, чем у других. А по возможности лучше. Ну и что ему остается теперь? Покупать. А чтобы покупать - работать. Работать, чтобы покупать. Покупать, чтобы жить. Чтобы заглушить вой сердца.
Хотя может это и лучше алкоголя, а?
"Человек нового времени потерял желание быть лучше и обрел желание иметь больше" - записываю у себя черной гелиевой на запястье непреложную истину, чтобы не забыть.
Приходит мама. Спрашивает, когда будут деньги на ремонт. Сегодня была у соседей, вот кто живет так живет! Деревянные полы, пластиковые окна, когда и мы ка люди уже будем, а то стыдно соседку впустить, когда та за солью приходит.
А я как раз разогрелся, я как раз заполнял свой вакуум переливанием из пустого в порожнее одной единственной мысли. И я говорю ей:
Мама, ты жертва навязанных идеалов. Те, кому это выгодно, очень успешно смогли подсадить человека на покупки, распродажи, консьюмеризм. Вспомни, как ты реагируешь на слово SALE?Этот дикий блеск в глазах, вспотевшие ладони, позиция на старт.
Фактически, ты наркоманка.
Маму такой расклад не устраивает. Она устраивает истерику, хлопает дверью.
Я лежу в темной комнате, смотрю на отражение света фар на цветочных советских обоях и предаюсь скромным фантазиям о шпалоукладчице Зинаиде.
0.5
Я соскребла остатки перламутрового лака с ногтей, и осталась довольна. Преимущество светлых лаков в том, что не заметно, как они облезают. Да и таких ситуациях, как у меня сейчас - закончился ацетон - просто можно их немного пообдирать и успокоиться.