«Проклятие родителей хиппи» от герлы Сары. Мемуары детей хиппи.
Сначала я решил перевести мемуары Зейна Кизи (Zane Kesey — догадались, кто него отец?). Ну да, сколько уже лет прошло со времен Лета Любви? Автобус с веселыми проказниками ржавеет в лесу на вечной стоянке, дети выросли, начали писать воспоминания... не всегда приятные для родителей-хиппи.
Ага, вы можете прочитать на сайтах детей хиппи и такие строчки. «В нашем доме всегда беспорядок. А так как мой отец был хорошим художником, он делал вещи и красил их. У нас была фиолетовая передняя и желтая столовая. Гром разрази! Я видел Джимми Хендрикса и Rolling Stones, я видел танцующих голых людей! OMG! Но еще с большим ужасом и содроганием я вспоминаю нашу "хавку" - овес, пропитанный за ночь йогуртом на завтрак, пшеница в меде (боже! меня сейчас вырвет от воспоминаний!), тертые яблоки и пюре из банана на обед. Я никогда не посещаю вегетарианские магазины! У меня были друзья с именами Sundancer, Rainbow и Panda, друзья с именами священных индийских деревьев или рок-певцов, но не думайте, будто я хиппи. Нет! Это мои родители всю жизнь отдали контркультуре! Как только я достиг совершеннолетия, я подстриг волосы и вступил в ряды военно-морского флота, и сейчас служу на атомной субмарине. Я пережил тысячи приключений, но я не жалею о своем детстве, это мой опыт.»
Заметим, я много читал воспоминаний детей хиппи. Эта тема популярна сегодня в США, и я не могу сказать, будто все так уж плохо - дети «детей цветов» разные, кое-кто уже знаменит и богат (кстати, многих я знаю уже заочно через Интернет), иные бедны, но счастливы.
Они даже объединились, к радости хиппи-родителей, основали свое общество. Эта маленькая тусовка называется ACH (Adult Children of Hippies - взрослые дети хиппи).
Но я отказался от первоначальной затеи - перевести рассказы сына Кена Кизи, потому что решил перевести иные мемуары.
Эти воспоминания называются «Проклятие родителей хиппи», написала их Сара Бич. Эмоциональное письмо женщины очень впечатлило меня.
===============
«Проклятие родителей хиппи» by Sarah Beach (2001 год).
Однажды летом, когда мне было десять или одиннадцать лет, некий мальчик, для простоты я назову его Джексон, подружился с моим братом. Поэтому мальчик часто приезжал к нам в дом, играл с нами и мы вместе купались в нашем пруду.
Мы все плескались голышом, как и положено детям хиппи, затем шли в дом сушиться и наскоро обедали.
В тот день Джексон плюхнулся на матрасы моей мамы, схватил рукой член и начал мастурбировать.
- Эй! - закричала я, - что ты делаешь! Не делай это на глазах у
всех!
- А моя мама говорит: если тебе нравится что-то, сделай это, -
нравоучительно ответил Джексон и продолжил рукоблудствовать.
Если тебе хорошо, то делай - конечно, мы все знаем знаменитый лозунг шестидесятых годов, пожалуй, основной лозунг, создавший проблему действительно ужасного воспитания в дальнейшем.
Джексон, быть может, достиг замечательного и комфортного понимания своего тела, но, как и многие дети хиппи-родителей, он не всегда врубался в некоторые очень важные социальные правила. Вроде того, что не следует дрочить в общественных местах.
Выросшие без границ дети часто не понимают таких вещей.
Прилагая много усилий, чтобы растить детей без запретов, мои родители и их сверстники сторонились учения Бенджамина Спока, предпочитая более анархические подходы в стиле Felliniesque.
Да, мы танцевали под Рави Шанкара в предрассветные часы, или целыми днями купались голыми и объедались ежевикой. Но была темная сторона этого опьяняющего отказа от правил и границ.
Среди этой всеохватывающей спонтанности мы не знали взрослых ролей.
Такие люди, как мои родители, руководствовались самыми лучшими
намерениями, но в своем беспрерывном поиске творчества, с помощью социальных экспериментов они превратились в детей. И фактически мы, настоящие дети, пострадали.
В политике невмешательства родителей в нашу жизнь были
некоторые преимущества. Если вы не хотите ходить в школу, вы всегда
можете сказать: «Я сегодня плюю на школу».
Дети хиппи также могут много бегать по лесу, не обременяя себя
солнцезащитными кремами и мазями от комаров. Моя мама часто брала меня на долгие прогулки, учила, как находить дикую чернику и плести корзины из ветвей.
Бывало, она будила нас в полночь на импровизированные праздники.
Если мы находили что-то странное, вроде мертвых стрекоз или грибов
необычной формы, мама также с любопытством изучала наши находки, поражаясь ничуть не меньше нас.
Она была убеждена в существовании магии, а поскольку она была нашей мамой, мы безоговорочно верили в волшебство. Это было чудесно.
Однако кредо хиппи «никаких правил, никаких ограничений» и ужас перед лицемерием общества превращали нашу жизнь в опасную и полную сомнительных приключений авантюру.
Если вы курите траву, что вы скажете своему ребенку, попросившему вас научить его пыхать? Было бы лицемерным просто отказать. Правда? Но если вы согласитесь, в дальнейшем вам придется согласиться на «кислоту» или «грибы».
Если вы разрешаете детям выражать сексуальные чувства, то будет очень трудно объяснить, почему нельзя уединиться со случайным прохожим в детском типи.
Старые правила типа «это неправильно, потому что я так сказал» здесь не работают, ибо родители-хиппи научили нас видеть в таких ограничениях «фашистские практики».
Избегая лицемерия, наши мамы и папы потенциально провоцировали нас на опасные шаги.
Дети нуждаются в ограничениях. Кто-то в семье должен взять на себя роль взрослого, желательно, чтобы это сделали сами взрослые.
Теперь несколько слов о жизни в коммуне: я помню, что сама просила маму указать мне какие-то правила: «Пусть будет хотя бы одно правило, например, дети должны ложиться спать в определенное время каждую ночь!» Скорее всего я позаимствовала эти слова из Диккенса.
Мысль о правилах казалась мне разумной, так как отсутствие правил часто приводило к наказаниям. Я жаждала дисциплины, мне хотелось услышать: «Все, достаточно, прекратите делать это, юная леди!»
Но у хиппи нет дисциплины, здесь царит дикая дионисийская вольность, поэтому я не помню, когда я первый раз курила траву, хотя сохранила прекрасные воспоминания о седьмом дне рождения (вроде того, как я появилась в комнате, вся опутанная розовыми ленточками).
И помню любовь, конечно, которую мои родители называли «свободной».
Моя мама говорила мне: невежливо не спать с человеком, который вежливо и деликатно просит тебя об услуге. Сексуальные репрессии и консерватизм 50-х годов были отвергнуты с удвоенной силой в хиппи-семьях.
Практика отказа от сексуальных репрессий перенеслась на детский мир, как естественный порядок вещей, но мы ощущали нечто неладное во всей этой чехарде.
С одной стороны, головокружительное число людей всегда проходило через нашу жизнь. И столь же быстро люди уходили в неизвестном направлении.
Иногда они, случайные любовники, прощались с детьми, которые выросли рядом с ними, а иногда исчезали бесследно. Нам было ужасно больно, когда любимые люди просто растворялись в ночи.
Взрослые также казались смешными с их странными танцами под «Grateful Dead».
Однажды вечером в коммуне взрослые приняли quaaludes (Метаквалон - седативный препарат, популярный в 60-е и 70 годы, с эффектом, похожим на барбитураты) или мескалин, или еще что-то, все эти взрослые люди валялись на полу в гостиной, извиваясь и балдея в экстазе.
В какой-то момент, как рассказывала моя мама, они услышали сердитый звук детского голоса. Они посмотрели вверх, я стояла в дверях, с кулачками на бедрах, гневно глядела вниз.
- Как вы думаете, что вы сейчас делаете? - кричала я.
Но не только жизнь с мамой было столь странной, ненамного лучше проходили наши встречи с отцом. Однажды я с братом посетила папу в Сан-Франциско. Несмотря на довольно четкие проявления гетеросексуальности, папа имел ярко выраженные гомосексуальные наклонности.
Как и хиппи, жестко отклонившие социальные нормы и «сексуальные конвенции», мой отец переживал период «индивидуальной сексуальной революции».
После наступившей гей-революции в Сан-Франциско, он, наконец, свободно выражал свои чувства.
Сексуальная революция - замечательная вещь, но последствия ее запутанные и странные, особенно для моего брата и меня.
Когда мы отправились вместе с отцом в бар, он беспрерывно и без умолку говорил о своих сексуальных экспериментах в доме в викторианском стиле на Хейт.
Мы с братом подумали, что папа просто рассказывает сюжеты из комиксов. И мы сильно задумались, когда долго и безнадежно пытались врубиться в «юмор» картинок Тома из Финляндии (классик гей-комиксов).
Папа хранил дома порнографию - от Penthouses до Honchos.
К тому времени (а мне было 9 или 10 лет), отец вошел во вкус гей-жизни, и жил с действительно хорошим парнем по имени, я не выдумываю, Рэнди.
Честно скажу, когда мы только приехали в дом папы после нескольких месяцев культурной изоляции в глубинке, с вещевыми мешками на головах, мой брат и я ощущали себя пациентами в психиатрической больнице в отделении для больных с компульсивными расстройствами.
Нам предоставили большое количество культурных реминисценций и мы познали до тонкостей «Brady Bunch» и «Speed Racer» (популярные телевизионные программы). Однако скоро начались серьезные проблемы - папа купил видеомагнитофон.
Отец быстро собрал большую коллекцию фильмов: в основном, пиратских и любительских, и хранил эту порнографию вместе с детскими фильмами.
Некоторые фильмы, вроде «The Young and the Hung» (гей-порнофильм 1985 года) можно было легко «опознать», но частенько мы попадали в нелепые ситуации.
Мне приходилось действовать наугад, я вела беседы с братом, пытаясь врубиться в неоднозначные названия картин и выбрать интересную, но не порнографическую ленту. Как понимать «12 разгневанных мужчин»? Это порно с плетками и групповухой?
Наконец, мы собирали все свое мужество для просмотра очередного фильма, с испугом отвергая такое «чудовищное» кино, как «The 400 Blows» («400 ударов» - французский фильм Новой волны).
Мы очень любили «Arsenic and Old Lace», но видеокассета, к нашему ужасу, находилась рядом с «Run, Little Sailor Boy, Run». И как только мы, после споров и обсуждений, ставили кассету в видик, на экране грубые и похотливые мужики обязательно трахали слащавого вида моряка в переулке.
- Я не думаю, что это Алек Гиннесс, - говорил в таких случаях мой брат.
Открытая сексуальность и отсутствие границ эпохи хиппи поощрялись многими родителями в целях поддержки свободного духа, но подобная педагогика иногда давала диаметрально противоположные результаты.
В возрасте 8 лет у меня в коммуне появился поклонник, парень, назовем его Билл. Лицезрение Билла доставляло мне много радостей, в том числе я начала фантазировать на «сексуальные темы».
Совсем недавно я подслушала в разговорах взрослых о такой штуке, как изнасилование, они говорили в юмористическом тоне, поэтому я решила выучить новую забаву с Биллом. Я тут же разыскала Билла и гордо поведала ему о желании «изнасиловать его».
- Ок, - спокойно сказал Билл.
Я взяла его прямо в здание для детей. Он снял всю одежду и лег. У него была эрекция. Я легла на него сверху. Он целовал и ласкал меня. Через некоторое время Билл встал, поцеловал мою голову и вежливо
поблагодарил меня.
Я чувствовала себя смущенной и сконфуженной.
Много-много лет у меня был совсем неправильный сексуальный опыт, с разными партнерами, и я не всегда проявляла взаимность. Смятение и замешательство были постоянными. Даже в менее неоднозначных ситуациях, когда меня сексуально эксплуатировали хищные взрослые, я всегда обвиняла себя.
Я считала неприличным сказать «нет», я предпочитала отдавать свое тело. Хуже всего было то, что даже когда ситуация становилась неудобоваримой, я решалась на половую связь.
Я испытывала бездну ненависти к самой себе, потому что не знала, что у детей могут возникать сексуальные чувства даже тогда, когда ребенок боится и не желает секса.
Мои родители хотели воспитать меня счастливой, сексуально раскрепощенной и свободной. Я стала свободной, да. Ко времени полового созревания я уже была полностью измученной этой свободой.
С 11 до 20 лет я спала с таким количеством людей, что потеряла счет после 150 случая.
По сей день я временами стою у зеркала или на кухне, в моей памяти всплывают давно забытые эпизоды: парень, с которым я трахнулась в туалете около автобусной стоянки, или водитель такси, с которым я переспала по единственной причине - у него был милый ирландский акцент, а у меня не оказалось денег на чаевые.
Я спала с друзьями бойфрендов или их отцами только потому, что они просили меня об этом.
В основном, я отказывала лишь женщинам.
Мне повезло, я не подхватила венерических заболеваний, но было много инфекций мочевыводящих путей и несколько случайных беременностей.
Эй, человек, любовь всегда одна и она только для тебя. Правда. Я уверена: совсем не того хотели хиппи, выдумывая красивые лозунги и отвергая традиционное воспитание.
К счастью, моя жизнь не закончилась трагически. Парадоксально, но опасная свобода моего воспитания позволила мне восстановить чувство собственного достоинства и самой устанавливать границы для себя.
Мне сказали, что я могу быть той, кем хочу. И я наконец поняла, что могу ограничивать сама себя и даже оказалась способной преодолеть гнев на родителей.
Понимаете, у них не было руководств и инструкций по воспитанию детей, и они пережили один из самых неспокойных, странных периодов в истории нашей страны.
Поэтому в один момент я решила учиться на юриста, но когда я сказала маме о своем желании, она выглядела глубоко несчастной: - О, нет! Только не это! Милая, почему бы тебе не стать художницей или поэтессой, в конце концов, так много иных творческих профессий!
Однако сейчас мне 35 лет, я вполне счастлива и уже 5 лет помолвлена с прекрасным человеком. Жизнь хороша.
Я сама выдумала границы для себя и стараюсь придерживаться своих правил, несмотря на врожденную независимость. Я люблю свою маму, она живет рядом, а я сняла квартиру по соседству с моей «другой мамой», которую мы встретили в коммуне и она очень много
помогала мне и брату. Сегодня она мой лучший друг, моя «вторая мама».
Сейчас многие дети хиппи пишут книги, я вижу много общего у нас. Например, эссе Челси Каин «Wild Child: Girlhoods in the Counterculture». Ее истории очень похожи на мои.
Я также записывала интервью со многими ACHs (Adult Children of Hippies - группа «Взрослые дети хиппи»), мы пришли к общему выводу: мы любили все божественное, но ненавидели отсутствие «Lucky Charms» (лакомство, зерновые в сахаре, крупный бренд), отсутствие границ и дисциплины. У нас всех есть много хороших общих черт: приспособляемость, изобретательность и открытость
.
Но мы все немного с причудами, также скептически относимся к людям, которые романтизируют эпоху хиппи.
В последние несколько лет культура хиппи начинает возрождаться. Музыка хиппи, одежда хиппи, даже прически хиппи видны и слышны на улицах. Все больше и больше я вижу автобусов VW (фольксваген), слышу, как счастливые новые хиппи поют в машинах.
Это не удивительно, ибо в параноидальную и консервативную эпоху люди вновь хотят вернуть свободы и революционные чувства шестидесятых.
Джордж У. Буш сделал так много, что почти заставил меня продать все и купить хиповский фольксваген. Почти.
Но я не хочу позволить своим чувствам возобладать, я не желаю сделаться «новой мамой-хиппи» и повторять те же самые ошибки, которые совершили мои родители, хиппи шестидесятых.
Если у вас есть дети, следует дать им безопасное и даже ограниченное заборами детство. Так что моя жизнь - это поучительная история. Откройте свой разум для нового опыта. Пусть ваши дети не увидят, как их родители, уторчавшись, падают в гостиной на пол. Ибо иногда ваш разум может быть столь открытым, что мозги вырубаются.