8. «Ты б мог умереть, если б знал, за что умирать».
Виктор Цой.
Когда Марию привезли в реанимационное отделение, палата уже была заполнена людьми в белых халатах. Сестра сделала инъекцию, дала выпить какую-то микстуру. После чего пожилой мужчина спросил:
- Вы можете говорить?
Мария кивнула головой.
- Расскажите по порядку, что и где с вами случилось.
- Мы ехали на мотоцикле. Я и мой парень… Виктор не вписался в поворот. Мотоцикл перепрыгнул через ограду, полетел в обрыв. Мы упали на выступ. Виктор сильно травмировался.
Говорить было тяжело. Зашитая щека не позволяла открывать рот. Превозмогая боль, делала паузу, отдыхала и продолжала:
- Я оказала первую помощь. Но в аптечке было мало медикаментов. На такую аварию мы не рассчитывали.
- Как Вы оказались в реке?
Доктор опередил её:
- Она хотела взять из багажника мотоцикла вещи, но сорвалась со скалы.
- Когда это произошло?
- Мы выехали в понедельник утром. В пути переночевали один раз. На следующий день, после полудня…
Чтобы не расстраивать больную, доктор не стал говорить, что сегодня уже четверг.
- Вы помните место, где произошла авария?
- Не знаю. Мы ехали вдоль реки. Перед привалом на ночлег был небольшой посёлок. Там лежали штабеля леса. Стояли гружёные машины. А после ночёвки посёлков не было. Дорога виляла из стороны в сторону, проходила между скал.
- Как вы думаете, с дороги можно увидеть вашего парня?
- Из машины – нет, а если заглянуть через парапет, то можно. Там всего метров пять-шесть.
Оставив Марию отдыхать, все вышли совещаться. Но что говорить, никто не знал. Первым нарушил молчание врач скорой помощи:
- Что касается медицинской помощи, моя бригада готова на сто процентов. Ищите, кому нужно помогать, и я со своей командой к вашим услугам.
А вот с тем, кому нужно помогать, была проблема. Скальный участок не менее пятнадцати километров. В каждый обрыв не заглянешь. На это уйдёт много времени. Поисковая группа альпинистов из трёх человек. Даже если их расставить по одному на каждые пять километров, поиск всё равно затянется надолго. Руководитель группы задал вопрос:
- Доктор, а мы можем взять с собой больную? Провезём на малой скорости по дороге. Может быть, узнает место аварии.
Доктор, подумав, сказал:
- Вообще, травма у неё не смертельная. Но она истощена, ослаблена, Только отошла от наркоза.
- Давай сделаем предложение. Мы ничем не рискуем. В конце концов, там её парень.
Зашли в палату. Мария спросила:
- Вы послали кого-нибудь за Виктором?
- Люди готовы. Но мы не знаем, где произошла авария. Вы помните, на каком километре?
- Мы ехали быстро. Всё мелькало перед глазами, как в калейдоскопе. Я смотрела на горы, возвышающиеся за рекой, справа от дороги.
- А узнать можете?
- Пожалуй, да. Постараюсь. Точно, узнаю. Я поеду с вами.
Две машины, одна за другой, выехали на поиски пострадавшего. Первую остановку сделали на месте ночлега. Мария, не выходя из машины, подтвердила:
- Да, палатка наша стояла здесь.
Въехав на скалистый участок дороги, снизили скорость. Задачу упростила Мария, вспомнив, что поворот был крутой, левый, и перед ним дорога была широкая, а потом резко сузилась. Вскоре такой участок появился. Остановились, вышли осмотреть место. Марию из машины не выводили. Заглянув в обрыв, не увидели никакого выступа.
Вскоре сделали новую остановку. Участок дороги очень напоминал описанный Марией. Выглянув из окна, обрадовалась:
- Да, это то самое место. Я узнала.
Подошли к краю дороги. Парапет не повреждён. Не верилось, что мощный мотоцикл перелетел через него, не оставив царапин. Но в пяти метрах отвесная скала образовала горизонтальную площадку. Мария узнала место, где оставила Виктора. Но его там не оказалось. Не хотелось думать, что он, не приходя в себя, скатился в пропасть. Но другие варианты в голову не приходили. Она потеряла сознание.
Пока врачи приводили её в чувство, альпинисты осмотрели место, где лежал травмированный человек. К реке не стали спускаться. На площадке явно просматривались следы работы спасательной бригады: обрезки бинтов, порванная, окровавленная куртка, кусок штанины, пустые ампулы от инъекций.
Собрав вещественные доказательства, поднялись на поверхность. Показали содержимое сумки отошедшей от шока Марии:
- Вот всё, что мы там нашли. Вы оказывали пострадавшему помощь? Делали перевязки, инъекции?
- Перевязки делала. Инъекции – нет.
- Значит, наши дела не так уж и плохи. Мы опоздали. Благодарите Бога за то, что кто-то побывал здесь раньше нас. Оказал помощь и забрал его с собой. Успокойтесь.
Но успокоиться Мария не могла. В её памяти возникла ночь, проведенная в шалаше. Тогда она тоже благодарила Бога за то, что он послал ей спасителя. А спаситель изнасиловал её и, полуживую, сбросил в реку:
- А его не могли сбросить в реку?
- Предварительно оказав медицинскую помощь? У него что, с собою был миллион?
- Нет, деньги и документы в мотоцикле.
- Ну, милая девушка. Ради мотоцикла мы рисковать не будем. Одно дело – спасать человека, и совсем другое – кусок железа.
- Где теперь его искать?
- Мотоцикл? Он спокойно лежит на дне какого-нибудь омута. Но это работа водолазов.
- Я про моего парня.
- Кто его обнаружил, мы не знаем. Видимо, это произошло случайно. С проезжей части заметить человека на этом выступе не возможно. А извлечь его на поверхность могли только наши коллеги, спасатели из восьмой группы. Надо искать в районной больнице.
Приняли решение: спасатели возвращаются домой, а скорая помощь, вместе с Марией, отправляется дальше.
Не понятно, на каких ниточках до этого момента держалась жизнь Марии, но увидев на больничной койке Виктора, в гипсе, без сознания, с аппаратом искусственного дыхания и под капельницей, потеряла сознание. Врачам долго пришлось повозиться, чтобы привести её в чувство.
Узнав от врачей подробности, пришла в ужас. Имея некоторый опыт врачевания, поняла: положение Виктора катастрофически тяжёлое. На голове открытая рана с повреждением черепа. Удалена часть желудка, одна почка. Повреждена диафрагма. На этом фоне перелом ноги казался сущим пустяком. А свои сломанные зубы и раненую щеку за травму не считала. Даже узнав, что левая челюсть получила трещину, не очень обеспокоилась. Все силы решила посвятить уходу за любимым человеком. Богу было угодно оставить Виктора в живых, теперь он не должен отвернуться от него, просто обязан помочь выкарабкаться, избавиться от всех болезней.
Немного успокоилась только тогда, когда ей сообщили радостную новость. В серебристой «Волге», которую Виктор пытался обогнать, ехала восьмая бригада спасателей. Аварию они не видели, но интуитивно что-то почувствовали. Или услышали. Проехав несколько сот метров, решили подождать мотоцикл. Не дождавшись, начали искать место, где можно развернуться. С трудом развернувшись на узкой скалистой дороге, поехали назад. Вскоре вдали показался скалистый выступ с девушкой. Пока доехали, девушки на нём уже не было. Подняли парня. Спустились ещё раз вниз, к реке. Крутая скала уходила в воду, не образуя ни метра берега. Обследовать было нечего. Река в этом месте узкая, глубокая и быстрая. Унести могла бы не только человека или мотоцикл, но и трактор. Доставили пострадавшего в больницу. На всё ушло около двух часов. Врачи сразу забрали травмированного в операционную. При нём никаких документов. Составили протокол. Написали объяснительные записки и уехали.
Новость была радостная потому, что Виктор оказался в больнице через два часа после аварии, когда Мария ещё болталась в водоворотах горной реки. Знала: с такими травмами без медицинской помощи три дня он бы не прожил. Врачи сделали всё, что могли. Теперь ему нужен уход. Хорошие медикаменты, усиленное питание. Одной не справиться. Помощи ждать неоткуда. Решила позвонить отцу. Матери звонить боялась: она упадёт в обморок, начнёт ругаться. Потом приедет, будет причитать, а помощи от неё – никакой. Она не хирург и не травматолог. Скорее всего, своими советами опытного врача-терапевта помешает нормальному процессу лечения.
Позвонила отцу на работу. Впервые в жизни солгала, из добрых побуждений, чтобы не волновался:
- Папуля, родной. Нас обокрали. Мы живём в районной больнице, без денег и документов. Слава Богу, нас здесь кормят. Привези денег, только побольше. Я тут присмотрела кое-что купить. Маме об этом не говори, а то она сойдёт с ума. Скажи, что у тебя очередная командировка.
- Надеюсь, ты меня не обманываешь?
- Я взяла талончик на три минуты. Время заканчивается. Целую.
- Ладно, завтра приеду, разберусь.
Мария положила трубку. Знала: отец ради неё приедет на край света. Узнав подробности, поймёт, простит и поможет.
Между тем, Виктора отключили от аппарата искусственного дыхания. Он постепенно приходил в себя. Открыл глаза. Посмотрел по сторонам. Увидел Марию. Она нежно сжала его руку. Никакой реакции. Через минуту почувствовала лёгкое пожатие. Обрадовалась, улыбнулась. Виктор в ответ искривил уголок губ. Закрыл глаза и вновь выключился. Дежуривший рядом врач успокоил:
- Теперь он от нас никуда не денется. Мы боялись, что повреждённая диафрагма не восстановит свои функции. Для мужчин это очень важно.
- Знаю, у них брюшной тип дыхания.
- Вы доктор?
- Студентка мединститута.
- Так значит, первую помощь оказывали Вы? Это надо же было додуматься затолкать в желудок джинсовую куртку! Кто такому научил? Я полдня чистил внутренности от грязи. Боялся получить сепсис.
- Под руками больше ничего не было. А внутренности вываливались. Да я и не заталкивала. Прикрыла рану и забинтовала.
- Всё равно молодец. Не растерялась. Будешь хорошим хирургом.
- Терапевтом, как мама.
Приехал отец. Увидев дочь в больничной пижаме, с перевязанным лицом, всё понял. Обнял, поцеловал. Не сказав ни слова, направился в ординаторскую. Выйдя оттуда, подошёл к Виктору:
- Так это твой тайный жених?
- Да.
- Доктор говорит, что он нетранспортабелен. Сейчас забирать его нельзя. Я решу вопрос, чтобы о нём тут позаботились надлежащим образом, заплачу, кому надо, а мы вечером уедем.
- Извини, папа, я его не оставлю. Называй это, как хочешь. Я люблю его. А любимых в беде не оставляют. Ты сам мне это говорил.
- Что ж, Мария. Ты права. Я всегда уважал твоё мнение. Не буду отступать от своих принципов. С докторами договорюсь. Дам тебе немного денег. На первое время. Я тебе поверил, на такой вариант не рассчитывал.
- Прости, пожалуйста. Не хотела маму беспокоить.
- Купи себе одежду, необходимые медикаменты, продукты. Я договорюсь с доктором, вышлю перевод на его адрес. Дней через пять получишь. Не скупись. Покупай всё необходимое. Продукты, лекарства. А теперь мне надо уезжать. Больше здесь делать нечего. Я действительно выписал себе командировочное удостоверение. Там меня ждёт небольшая работа. На пару дней.
- Спасибо, папочка.
- Подумай, как сообщить его родителям.
- Он и раньше ничего не говорил о родителях, а сейчас неудобно задавать такие вопросы.
- Ну, как знаешь. Мать успокою на время, скажу, что Вы отдыхаете. Как только наступит улучшение состояния, звони. Перевезём твою любовь в областную травматологию.
- Папа, мне не нравится ирония в твоём голосе.
- Извини. Он сам виноват. Я не имею в виду аварию. Случилось то, что случилось. Надо было раньше познакомиться, не при таких обстоятельствах.
- Правильно, папа. Что было, то прошло. Теперь не время для обсуждения этих вопросов.
Обнялись. Поцеловались. Расстались. По тому, что отец не поинтересовался её здоровьем, поняла: врач сказал ему только о травме лица. Да и то, видимо, не всё. О её трёхдневных странствиях или не знал, или умолчал, чтобы пощадить нервы.
Доктор пригласил к себе в кабинет.
- Не понимаю я современную молодёжь. Уехала с парнем в путешествие, не сказав родителям куда, с кем. Отец даже фамилию твоего жениха не знает. Нельзя так обижать близких людей.
- Знакомая проблема. Отцы и дети. Парадокс: на протяжении тысяч лет дети хуже родителей. Казалось бы, человечество уже давно должно было исчезнуть с лица земли. Но, вопреки этому, каждое поколение умнее предыдущего. Прогресс развивают эти самые плохие дети.
- На основании достижений своих родителей.
- А наши дети будут развивать на основании наших достижений.
- С вами трудно спорить.
- Признайтесь откровенно: спорить не трудно. Трудно соглашаться.
- Ваши данные мы записали со слов отца. Скажите, наконец, как фамилия Вашего жениха. В документах он значится под грифом «Неизвестный».
- Суворов, Виктор Викторович.
- Год рождения?
- Не знаю. Ему 24 года.
- Адрес места жительства?
- Я у него дома не была.
- Где работает?
- Аспирант. Пишет кандидатскую диссертацию. В Университете.
- Да, исчерпывающая информация.
- Мы знакомы всего два месяца.
- Всего два месяца – и в вояж! Согласитесь, что хотя бы в этом отцы лучше детей.
Вспомнив ночёвку у реки, покраснела.
- Вижу, что Вы со мной согласны. Значит ещё не всё потеряно. Подобные нотации должен был читать Вам отец. Но он слишком сильно любит Вас. Мама, небось, ругала?
- Нет. До этого времени я не давала поводу.
- А теперь – дала…
Поняв двусмысленность реплики, выбежала из кабинета. Пошла не к Виктору, а в сквер. Уселась на уединённую скамейку. Впервые перелистала в памяти каждый прожитый за последние два месяца день, каждую встречу с любимым, все ссоры с ним. Те, что были, и те, которые она предотвратила благодаря своему терпению. Неохотно призналась, что все они спровоцированы Виктором. Каждое недоразумение в общении оправдывала тем, что он старше её, умнее, опытней. Во всех вопросах уступала. Считала: только так должна вести себя девушка с любимым человеком. А она любила его. Полюбила с первого взгляда. Всю радость любви к своему кумиру, Виктору Цою, всю горечь потери его, переложила на плечи Виктора Суворова. Была благодарна, что он благосклонно принял и её радость, и её горе.
Надолго задумалась… Да, именно – благодарна. Тогда ей так нужна была поддержка! Родители не понимали её привязанности к Виктору Цою. Привязалась к Виктору Суворову. Успокоилась. В юном сердце начала стихать боль утраты. А была ли это любовь? Тогда казалось – да. Ибо не было времени задуматься. События развивались так бурно, что не позволяли остановиться, проанализировать своё состояние, его поведение. А он часто обижал, вёл себя не адекватно, не корректно. Уже тогда поняла, что влюблённые так себя не ведут. Самые противоречивые чувства испытала в первую «брачную» ночь. Как всякая молодая девушка, мечтала о весёлой свадьбе в роскошном белом платье, с фатой, с кортежем украшенных машин, в компании многочисленных друзей, родственников, с последующим свадебным путешествием. Заявление «Свадьбу сыграем здесь» оскорбило до глубины души. Но отступать было поздно. Отец правильно сказал: «Случилось то, что случилось».
Чтобы выйти из депрессии, встряхнула головой. Левая сторона отдалась сильной болью. Успокоила себя: её боль ничто по сравнению с болью Виктора. Отступать не только поздно, но и некуда. Линия судьбы обозначена. Надо чётко следовать по начертанной дороге.
Ей поставили койку рядом с Виктором. Круглосуточно наблюдала за состоянием любимого человека. Измеряла температуру, меряла давление, проверяла пульс. Поправляла одеяло, подушки. При необходимости, звала врача или сестричку. Помогала устанавливать капельницы.
Виктор окончательно пришёл в себя. Был ещё слаб, чтобы разговаривать. Да и говорить было не о чем. Всё ясно без слов. Но несколькими фразами они обменялись. Спросила, что купить. Сообщила заключение доктора:
- Врачи сказали, что самое страшное позади. Кризис миновал. Мы идём на поправку. Теперь требуется только покой и усиленное питание. У нас всё для этого есть.
- Что с моим мотоциклом?
- Забудем о нём.
- Его достали? Где он?
- На дне реки. Нам надо поправить здоровье. Вылечимся, защитим диссертацию, диплом, устроимся на работу. Будет у нас и мотоцикл, и машина.
Мария педантично продолжала выполнять договор о замене местоимения «я» на «мы». А Виктор, то ли забыл о нём, то ли преднамеренно игнорировал. Она, чтобы его не обидеть, не унизить, не сказала о том, что деньги на их содержание привёз отец. А он, придя в сознание, не удосужился поинтересоваться её здоровьем. Спросил о мотоцикле. «Неужели он для него значит больше, чем я», - подумала Мария и на её глазах впервые заблестели слёзы. Не от боли. От обиды на него, от досады на себя.
Чтобы избавиться от грустных мыслей, вновь встряхнула головой. Утихшая боль возобновилась с новой силой.
Через две недели лечащий врач сообщил неприятную новость:
- Уважаемая Мария Анатольевна. Срок Вашего пребывания в больнице истёк. Больше я Вас не имею права держать. Завтра выписываю. Понимаю, что больному необходима Ваша поддержка. Вы можете ежедневно посещать его, проводить здесь какое-то время, кормить. Но койку надо освободить. Суворова переведём в общую палату. На его место уже есть претендент. В общей палате свободных мест нет. Да Вы и сами не согласитесь там находиться. Медперсонал отделения благодарен Вам за оказанную помощь. Я так понимаю, больничный лист Вам не нужен. На руки дадим выписку из истории болезни. Можете уехать домой. Назначенные процедуры продолжите принимать в своей поликлинике. Не вздумайте прекращать лечение. У вас не всё так просто, как кажется. Вопросы есть? Вопросов нет.
- Вопрос есть. Помогите мне снять комнату. Рядом с больницей. Чтобы не далеко ходить.
- Цена Вас не смущает?
- Нет. Папа прислал перевод.
В больничном одеянии зашла в магазин. Купила белый халат, тапочки. Потом юбку, кофту, бельё. Там же переоделась. Вспомнив, что обещала посылать домой сообщения, купила несколько открыток. Одну заполнила, написала послание любимой мамульке. Вернувшись, сдала больничную одежду. Зашла к врачу. Он подал листок с адресом:
- Это наша няня. Устроила приют для таких клиентов, как Вы. Я ей позвонил, Вчера как раз комната освободилась. Берёт не дорого. Пятиэтажка за углом.
Поселилась в маленькой комнатке, на первом этаже. Кровать, холодильник, телевизор, туалет с ванной, газовая плита. Кое-какая посуда. Пришлось опять идти в магазин. Закупила продукты себе. Заодно Виктору. Сложила в пакет и пошла в больницу.
Вошла в палату, поцеловала. Радости на лице не увидела. Поняла: страдает не столько от боли, сколько от унизительной ситуации, в которой оказался. Знала: если бы признал свою вину, стало бы легче. Но на это смелости не хватает. Не таков характер.
Пыталась покормить – отказался. Сообщила о решении врача:
- Доктор сказал, что ты идёшь на поправку. Завтра переведут в общую палату. А меня уже выписали.
Долго сидела молча. Кроме безразличия, ничего на лице не увидела.
- Я сняла квартиру. Рядом с больницей. Купила необходимые лекарства, продукты. Буду к тебе приходить.
Взяла за руку. Ждала ответной реакции. Не дождалась. Его не интересовало её здоровье, самочувствие. Не интересовали документы. Не интересовало, откуда у неё деньги на дорогие медикаменты, апельсины, шоколад и прочие продукты. Он не обратил внимания даже на её новую одежду. Обижаться не стала. Решила: поведение соответствует состоянию. Но осадок на сердце увеличивался после каждого разговора.
Через три дня ощутила жгучую тоску по дому, родителям. Виктора по-прежнему не могла разговорить. Молча принимал передачи с едой, медикаментами. Не возражал, когда Мария его переодевала, укрывала, кормила. Но на контакт не шёл. Ограничивался короткими репликами.
Отослала очередную открытку маме. Написала всего несколько слов, а чувства такие, будто поговорила с близким человеком. Успокоилась.
Получив открытку, мать расстроилась. Обещала высылать из каждого города. Долго не высылала, потом две, одна за другой, обе из одного города. Внимательно перечитала несколько раз. Предложения были, как всегда, правильные, нежные и ласковые. Но из каждого слова, из каждой буквы сочилась тревога. Материнское сердце ошибиться не могло. Позвонила мужу:
- Анатолий, почему ты мне не рассказал всю правду о нашей дочери?
- Откуда ты узнала?
Муж сразу попался на её ловушку.
- Сердцем почувствовала. Я собираюсь и еду к ней.
- Подожди. Приду всё тебе объясню.
- Ждать не буду. Не хочу. Не могу. Хочешь, чтобы я получила инфаркт? Или срочно приезжай, или я поехала на вокзал.
- Ладно, сейчас приеду.
Заскочил к шефу. Отпросился на три дня и поехал домой.
Жена, пока не сказала всё, что хотела, не стала его слушать. Потом выпила таблетку, упала в кресло.
- Дочь не хотела тебя расстраивать. Беспокоилась о твоём больном сердце. Их не обокрали. Мотоцикл разбился, улетел в пропасть. Виктор тяжело травмирован. Маша не могла оставить его одного. Ухаживает, успокаивает, как может.
- Мотоцикл разбился, Виктор травмировался, а дочь – нет? Скажи всю правду.
- У неё поцарапано лицо. И всё. Увидишь, сама убедишься.
- Как ты мог её оставить там, в должности няньки? Надо срочно ехать за ней.
- Я уговаривал. Не уговорил. Любит, не может оставить одного.
- Я уговорю. Если нет, свяжу и привезу.
- Едем вместе. Меня отпустили на три дня.
Поезда ждать не стали. Поехали автобусом, с двумя пересадками. Утром были у дочери. Отец пошёл в больницу, чтобы взять все необходимые документы. А мать держала длинную воспитательную речь:
- Дался тебе этот аспирант. Вот до чего довели ваши игры в писателей. Неужели не видишь, что он тебе не пара? А теперь ещё и калека. Аркадий заходил, интересовался, как проходит ваше путешествие. Он любит тебя. Хороший врач. Состоятельные родители. Машина, дача. Забудь Виктора. Он тебе не пара. Сегодня уедем домой. Через месяц выйдешь за Аркадия, всё забудется. Будешь вспоминать, как страшный сон. А что у тебя с лицом?
- Мама, если бы с папой случилось несчастье, ты оставила бы его в беде?
- Это совсем другое дело. Он мой муж. Отец моего ребёнка. Твой отец.
- А Виктор мой будущий муж, отец моих будущих детей.
- Этого ещё не хватало! Я знала, что именно так всё закончится, говорила твоему отцу. Он во всём потворствовал тебе, ни в чём не отказывал, всё позволял. Вот и допрыгался.
- Мама, перестань! Успокойся. Это не то, что ты думаешь. Я люблю Виктора. До него никогда не испытывала подобное чувство. Ничего не могу поделать с собой. Это выше меня.
«Это не то» сказала сгоряча. Потом задумалась. В заботах о любимом, на первую задержку не обратила внимания. Теперь с волнением ждала очередного срока.
Обнялись. Долго молчали. Вспомнив о повязке, мать спросила:
- Так, что у тебя с лицом? Это серьёзно? Они всё сделали, как положено? Приедем, отведу тебя в травматологию, к профессору. Там сделают всё по высшему разряду. Шрама не оставят, всё почистят, залечат.
Мама как всегда была в своём репертуаре. Мария остановила её:
- Ничего страшно. Обычная царапина.
- У отца научилась лгать! Если бы он сразу сказал правду, ты давно была бы дома. Я по твоей второй открытке почувствовала беду, приехала. Я же слышу: речь нарушена. Рана серьёзная?
- Рана не серьёзная. Поломаны два зуба.
- У будущего врача поломаны два зуба, а она не принимает никаких мер. Ты что, не понимаешь, какие могут быть последствия? Вас этому не научили? Вам не сказали, что зубы во рту, а рот на голове? Что все органы взаимосвязаны между собой? Повреждение одного может привести к цепной реакции…
- Да знаю, я, мама. Я ухаживала за Виктором. В травматологическом отделении нет стоматолога. А я только недавно купила себе одежду, поселилась на квартире. Виктору стало лучше. Теперь займусь зубами.
- Хватит. Теперь я займусь. Подожди, а где твоя одежда?
- Порвалась во время аварии.
Пришёл отец. Мать оставила дочь, переключилась на него:
- Ты даже не знаешь, что с твоей дочерью…
- Знаю. Всё знаю. Не раз говорил с врачами. Мы берегли твоё сердце. Что случилось, то случилось. Выписки я забрал. Мы можем уезжать.
- Хоть одно мудрое решение принял.
- Не убеждён, что оно для тебя мудрое. Виктора забираем с собой.
Мария подбежала, прижалась к отцу. Расплакалась от счастья.
А из уст матери ещё долго раздавались возмущённые выкрики.
Зная, что дочь без любимого человека не уедет, отец, прежде чем ехать за ней, договорился в областной травматологии о госпитализации. Приехав, договорился о выделении самолёта сан авиации для транспортировки тяжелобольного в областной центр. После чего договорился о выписке Суворова и направлении его туда для дальнейшего лечения.
В самолёт, кроме пострадавшего, никого не взяли. Виктор улетел. Остальные уехали поездом.
http://www.proza.ru/2012/11/14/1128