9. «И так идут за годом год, так и жизнь пройдет».
Виктор Цой.
Домой вернулись поздно ночью. Мария хотела с вокзала ехать сразу в больницу. Родители не пустили. Но утром удержать не смогли. Собрала кое-что поесть и навестила Виктора. Заботами папы его поместили в отдельную палату. Со всеми удобствами. Поговорить не пришлось. Порядки здесь были строгие. Перекинулись несколькими словами, отдала пакет с продуктами и ушла. Врачи приступили к его осмотру.
От него пошла в стоматологию. Швы на лице сняли, повязку носила для конспирации, чтобы не пугать людей шрамами. Но зубы, а вместе с ними левая челюсть и вся голова болели. Сделали рентген. Корни хорошие, можно ставить пломбы. Но на челюсти трещина. Тревожить нельзя. Назначили лечение.
Вернулась домой. Сняла повязку. Мать была в шоке:
- Собирайся, сейчас же едем к косметологу. Тебя надо срочно привести в порядок.
- Успокойся, мама. Я в порядке.
- Как ты с таким лицом пойдёшь в институт?
- Не нравится, могу не пойти.
- Звонил Аркадий, сегодня придёт к нам. И что он увидит?
- То, что увидела ты. Сейчас меня волнует не это. Надо Виктора поддержать, поставить на ноги. Он пал духом. Этим я и займусь. А моё лицо подождёт.
Сказала, и задумалась. Виктор не видел её без повязки. И так не испытывал восторга от общения с ней. А как поведёт себя, когда увидит?
- Иди в ванную. Прими душ. Переоденься во что-нибудь нарядное. Я сделаю перевязку. В таком виде нельзя Аркадию показываться на глаза.
- Да кто он такой, что нельзя? Тебе нельзя, ему нельзя. Мне что, умереть из-за этой царапины?
Хлопнув дверью, выбежала на улицу, поехала в больницу. Виктор спал. Выпросила халат и тапочки, зашла, села на стул. Сидела долго. Настроилась на хорошие воспоминания. Их было много, есть что вспомнить. Но коварная память ничего не хотела пропускать. Каждый раз за хорошими событиями следовали плохие. И так получалось, что плохого в её жизни было намного больше, чем хорошего. А жизнь только начиналась.
Виктор открыл глаза. Повернул голову. Долго всматривался в незнакомое лицо. Потом спросил:
- Что это у тебя?
Идя в больницу после размолвки с матерью, приняла решение не вступать в полемику с Виктором. Чтобы не раздражать ни его, ни себя. Первые его слова растревожили душу воспоминаниями. Скандал в творческой группе. Ссора с подругой. Отрыв от институтских друзей. Поездка. Ночёвка. Авария. Плавание по реке. Встреча с бомжом. Поиски любимого. Многосуточное дежурство у постели. Ну почему всё это прочно сидит в её голове, а он ничего не помнит? Или, не хочет помнить? Не хочет знать? Не выдержала:
- Я с одним парнем решила прокатиться на мотоцикле. Случайно свалились в пропасть. Вот, поцарапала лицо.
- А он что, не пострадал?
По интонации было ясно, что её слова принял в серьёз. Может быть, головой он ударился сильнее, чем посчитали врачи? А я тут паясничаю:
- Пострадал. Мы его перевезли в областную травматологию, положили в люкс. Пригласили на консилиум лучших врачей города. Теперь он пойдёт на поправку быстрыми темпами.
- Это я во всём виноват.
Впервые услышав от любимого такое признание, устыдилась. Чтобы разрядить обстановку, продолжила в шутливом тоне:
- Виноват, что отпустил меня с ним? Так я же влюбилась в него по уши. Жить без него не могу.
- Это твои папа-мама перевезли меня сюда?
- Папа, мама, служанка и я.
- Ты не ответила, что с лицом.
- Забудь. Ничего серьёзного. Мама уже сегодня хотела вести меня к хирургу-косметологу. А я к тебе сбежала. Хотела похвастаться перед тобой до операции. Всё зачистят, закрасят, буду красивее, чем раньше.
- Скажи честно: долго мне здесь лежать?
- Честно – не знаю. Там врачи ничего не говорили. Всё было не ясно. Только сказали, что жить будешь. Здесь ещё ни с кем не говорила.
- Сегодня состоялся консилиум. Тоже сказали, всё будет нормально.
- Главное, ты не волнуйся. Я буду приходить к тебе каждый день.
- Скоро занятия начнутся.
- Значит – каждый вечер. Каждый, понял?
Обрадовалась, что пошёл на контакт. Значит, начал выздоравливать.
- Так, я полетела? Не скучай. Что тебе принести завтра?
- Себя!
Шутка понравилась.
Через три дня лечащий врач сообщил результаты консилиума:
- Не хочу Вас огорчать, милая девушка, но правду сказать должен. Положение серьёзнее, чем мы ожидали. Вы будущий врач, поймёте. У Вашего молодого человека возникли две проблемы.
- Я вас слушаю.
- Чтобы полностью восстановить дыхательную функцию, необходима повторная операция на диафрагме. Нормальному дыханию мешают грубые рубцы на ней. Это результат неудачной операции. Как следует из выписки, у врачей не было времени для скрупулёзной работы. Больной был на грани между жизнью и смертью. Они со своей задачей справились. Сохранили ему жизнь. Теперь нам придётся исправлять их ошибки.
- Это сложная операция?
- Не сложнее первой. Но у нас другая обстановка. Время не ограничено. Спешки не будет. Да и оснащённость лучше, и квалификация врачей выше. Вам не стоит волноваться. Удачный исход я гарантирую. Вопрос времени. Ему придётся задержаться ещё на некоторое время.
- Делайте всё, что нужно. А какая вторая проблема?
- К её решению мы перейдём на втором этапе лечения. В спешке гипс наложили не правильно. Нога искривлена, укорочена. Чтобы предотвратить хромоту, нам придётся исправлять и эту ошибку. Процедура не из приятных, довольно длительная. Вариантов два. Либо оперативное вмешательство, либо аппарат Илизарова. Допускаю, что могут потребоваться оба варианта. Но тут нужно согласие больного. Повторяю, к этому вопросу мы вернёмся после полного выздоровления.
- Суворову об этом сказали?
- Пока, нет. Я хотел, чтобы Вы узнали раньше его, подготовились к встрече с больным.
- Когда скажете?
- Сейчас и скажу.
- Я зайду к нему после Вас.
Зайдя в палату, Мария не узнала своего любимого парня. До этого она видела его уверенного, ни в чём не сомневающегося. Узнав новость, расстроился, пришёл в отчаяние. Куда делась былая спесь. Сразу обрушил на Марию гнев негодования:
- Почему ты мне ничего не сказала? Знала, и не сказала. Доктор ударил меня по голове обухом. Два раза ударил. Будто мне мало того, что я испытал.
Долго раздумывать не стала. Нельзя поддаваться. Надо остановить поток его необоснованных обид. Иначе последствия будут плачевные. Сейчас, когда ему необходимы мужество и самообладание, нельзя позволить распустить нюни:
- Не хнычь. Во-первых, я узнала об этом полчаса назад. Во-вторых, всё не так серьёзно. Самое страшное уже позади. Да, потребуется время. Много времени, чтобы полностью восстановить здоровье. Для этого нужно терпение, мужество, самообладание, твёрдость характера. Всё это у тебя есть. Остановка за желанием. Его я пока не вижу. Сделаю всё возможное, чтобы появилось. И, уж если быть до конца откровенной, у меня тоже не всё в порядке. В левой челюсти незаживающая трещина. Выбиты два зуба. Пока с этим не закончу, не могу делать пластическую операцию. Но я не ною. Смело хожу по городу с изуродованным лицом. Ни на кого не обращаю внимания.
- С защитой диссертации пролетаю.
- Пока время есть. После операции я тебе помогу.
- У меня уникальная тема. Чем ты можешь помочь? Пирожки испечь?
- Успокойся. Буду ходить к твоему руководителю. Соберу библиографию. Отредактирую, напечатаю. А пирожки тоже нужны, чтобы не умереть с голоду. На больничной еде не поправишься.
- У тебя свои занятия начнутся.
- Мои могут подождать. Будет необходимость – возьму академический отпуск.
Вроде, успокоился. Взял за руку. Уснул.
Ушла, довольная собой: она впервые осмелилась открыто сказать, он – впервые серьёзно выслушал. Для себя отметила: меняется на глазах. Грех так думать, но авария пошла на пользу. Тогда ещё не знала, как ошибается.
Позвонил Аркадий. Попросил разрешения прийти.
- С каких пор ты стал такой несмелый? Приходи. Мама будет рада.
- Только мама?
- Папа тоже. Они тебя любят.
- А ты?
- Не задавай вопрос, на который знаешь ответ.
- Так, мне прийти, или нет?
- Мне тоже будет приятно с тобой поговорить. Доволен?
Принёс букет цветов, бутылку шампанского, торт. Встретила у порога. Для поцелуя подставила левую щеку. Увидев, смутился. Отступил на шаг.
- Ты надеялся, что я подставлю губы?
Взяла пакет, поставила на стол:
- Проходи, рассказывай, какие новости.
- После вашего отъезда группа распалась. Лёня встречается с Леной.
- Это не новость.
Выручила вошедшая мать:
- Здравствуй, Аркадий Сергеевич. Мы тут тебя заждались. Присаживайся. Поболтайте с Машенькой, я приготовлю кофе.
Но болтать было не о чем. Мария знала об отношении к ней Аркадия.
Аркадий знал всё о Марии от матери. Свидание выглядело нелепо. Чтобы расставить все точки над i, Мария сказала:
- Аркадий. Я тебя уважаю. Ты мне нравишься. Не появись на моём пути Виктор, у нас могло бы что-то получиться. Но я влюбилась в него. В него, а не в тебя. Как ты не можешь этого понять? Ты любишь меня, и никто не может тебя заставить полюбить другую девушку. В то же время, не можешь понять, что меня тоже никто не заставит полюбить другого парня.
- Ты его плохо знаешь.
- А ты – хорошо?
- Ты увлеклась его внешним сходством с Виктором Цоем. Поверь мне, внутри он не такой, каким представляется. Ты совершаешь ошибку. Он не достоин тебя уже хотя бы потому, что не любит.
- Знаешь, я тоже внутри уже не такая, как была раньше.
Аркадий не сразу понял намёк. А когда понял, надолго умолк. Выдержав паузу, Мария решила добить его окончательно:
- Ты выбрал не подходящее время для выяснения отношений. Виктор в больнице. Состояние тяжёлое. Ему нужна моральная и материальная поддержка. Кроме меня, никто ему не поможет. Если бы в таком положении оказался ты, я бы помогала тебе. Из-за уважения. А его я люблю.
- Ты об этом пожалеешь. Но будет уже поздно.
- Очень может быть. Но за свои ошибки я буду отвечать сама. На тебя перекладывать вину не стану.
- Я тебя предупредил.
Вышел, не прощаясь, оставив Марию в недоумении: «Разве так говорят с любимыми девушками? Чем он лучше Виктора?»
Через минуту мать принесла в гостиную ненужный кофе:
- А где Аркадий?
- Ушёл. Увидел моё лицо и разлюбил. Вот, оставил подарки. Цветы забери себе, торт я отнесу Виктору, а шампанское откроем в день его выписки из больницы.
Виктора начали готовить к операции. Мария успокаивала, поддерживала, как могла:
- Здесь опытные врачи, современное оборудование. Всё будет хорошо.
Но когда привезли из операционной с аппаратом искусственного дыхания, испугалась. Доктор успокоил:
- Операция прошла успешно. Теперь нужен только покой. Никаких волнений, резких движений. Передачи тоже не нужны. Постоянное дежурство мы обеспечим. Идите отдыхать. Три дня можете не приходить.
Пошла к стоматологу. Усадил в кресло. Осмотрел, пощупал, выругал:
- Вы взрослая девушка, а не понимаете серьёзность своей травмы. Как вы питаетесь? Что едите? У человека при пережевывании пищи челюстные мышцы развивают на коренных зубах усилие до 70 килограммов, а на резцах – до 20. Для жевания хлеба требуется усилие не менее 25 килограммов. Вашу челюсть нагружать нельзя. Она не может нормально работать. И никогда не заживёт. Даже, если не принимать во внимание боль, Вы глотаете не пережёванную пищу. Это чревато серьёзными последствиями для желудка.
- Я это знаю. Не было времени заняться собой.
- Что может быть важнее собственного здоровья?
- Мой парень в больнице с серьёзными травмами после аварии. Я дежурю, поддерживаю его морально.
- О парне пусть заботятся врачи, родственники.
- Родственников у него нет. Он живёт с больной бабушкой.
Сказала и вскочила с кресла. Доктор удержал её:
- В чём дело?
- Дело в том, что мы с ним уехали в путешествие. Бабушку он оставил на попечение соседки. Теперь мне надо и к ней наведаться, узнать, как она, не болеет ли, не нужна ли помощь.
- Поймите, Вам необходимо специальное питание, обследование, серьёзное лечение. Может быть, понадобится оперативное вмешательство. В амбулаторных условиях это нельзя осуществить. Я должен положить Вас в стационар.
Взял со стола карту:
- Новикова Галина Дмитриевна, не Ваша ли мать?
- Наша.
- Не хотите лечиться, идите. Мой долг сообщить коллеге о её дочери. Уж, не обессудьте.
У выхода вспомнила: адреса Виктора не знает. Его три дня беспокоить нельзя. Вернулась. Но доктор ничего нового не сказал:
- Я дам направление в стационар. Подготовлю выписку. Завтра можете приходить с вещами. А Вашей маме я всё равно позвоню. Не имею права скрывать от неё правду.
- А как же ложь во спасение?
- Спасение – кого? Уверен, что Ваша мама сделала всё, чтобы обеспечить парню надлежащий уход. В ущерб Вашему здоровью.
«Как бы ни так, - подумала Мария. - Если бы не папа».
К дому подошла с твёрдым намерением лечь в стационар. Не боялась разговора с матерью, не опасалась за своё здоровье: по истечении двадцати дней после положенного срока поняла, что залетела. Решила лечь в стационар, чтобы тайком от матери сходить к гинекологу.
Как и ожидала, мама встретила громкими причитаниями. Не слушая, остановила:
- Что, коллега успел настучать?
- Спасибо, что хоть знакомые меня просветили. Вы с отцом, как партизаны. Ладно, он технарь. А ты что, не понимаешь…
- Понимаю, мамочка. Завтра ложусь в стационар.
Пришёл отец. Похвалил за принятое решение:
- Если хочешь, наймём для ухода за Виктором няню, или сестричку.
- Папа, ему нужна я, а не няня. В больнице персонала хватает. Я хожу для моральной поддержки.
- Ходи, только не во вред своему здоровью.
Назавтра легла в стационар. После обхода, сбежала в женскую консультацию. Врач согласился за небольшую плату проверить инкогнито. Последняя надежда рухнула. Как и следовало ожидать, анализы оказались положительными. Срок – восемь недель. Подумала: то, что надо. Долго сомневалась. Рассматривала все «за» и «против». Как любая девушка, хотела иметь семью, ребёнка. Но семьи нет. Мужа нет. Жених в тяжёлом состоянии. У самой здоровье не намного лучше. Но самое печальное в том, что она не знала, чей ребёнок зацепился за её судьбу: Виктора, или незнакомого бомжа. Слышала сплетни, что можно определить ещё в утробе матери. Но для этого придётся назвать фамилию, сказать причину. Мать, конечно, узнает от коллег. Хорошо, если ограничится обмороком. Но, может получить инфаркт.
Вернулась в больницу. Профессор придумал какой-то аппарат для фиксации челюсти. Ему надо было на ком-то провести испытания. Выбрал Марию:
- Чтобы срослась кость вашей челюсти, мы её зафиксируем. На три недели. Операция безболезненная. Но, неприятная. Будете принимать пищу, не требующую пережёвывания. Только жидкую и тестообразную. Если не будете нарушать режим, сто процентов гарантии, что челюсть восстановится до нормального состояния. Меню мы разработали. Питанием обеспечим. Медикаментами тоже. Никаких передач, никаких дополнительных деликатесов. Нам требуется согласие Ваше и родителей.
- Я могу подумать?
- Подумать можете. Но чем больше Вы будете думать, тем труднее пройдёт восстановительный процесс.
- Мне надо три дня. Мой парень ещё не отошёл от наркоза после операции. Я должна его предупредить, что отлучаюсь надолго, чтобы не беспокоился. Ему нельзя волноваться.
- Хорошо. Три дня я Вам даю. Постарайтесь щадить челюсть. Не нагружайте. Жду Вас через три дня, во вторник.
Зашла к отцу на работу.
- Папочка, я пришла к тебе за советом и помощью.
- Что случилось, родная моя.
- Много чего. Одно хуже другого.
- Выкладывай. Будем решать проблемы по мере их поступления.
- Даже не знаю, с какой новости начать. С плохой, или самой плохой.
- Я разберусь.
- Виктор живёт с больной бабушкой. Когда мы уезжали, он нанял кого-то присмотреть за ней. На один месяц. Прошло почти два. Не известно, что там с его бабушкой.
- Это не проблема. Дай адрес. Проверю, организую няню.
- Адреса я не знаю. Сейчас Виктор ещё не отошёл от наркоза. Когда меня пустят к нему, тогда узнаю.
- Что ещё?
- У меня надкол на левой челюсти. Профессор запретил жевать. Принимать только жидкую пищу. Кладёт в стационар на три недели. На голову повесят какой-то каркас. Выходить не разрешат. Виктора я предупрежу, но он останется без поддержки. Надо хотя бы изредка его навещать.
- Это тоже не проблема. Всё?
- Если бы…
Сказала и расплакалась горючими слезами. Пожалуй, первый раз в жизни. Такой он дочь никогда не видел. Обнял. Долго ждал, пока перестанут вздрагивать плечи:
- Поплачь. Это поможет. А когда поделишься своим горем со мной, тебе станет легче.
- Папочка, миленький, ты самый хороший папа в мире. Я, глупая, даже тебе боялась рассказать. После ссоры с Леной, у меня нет подруг. Если бы ты знал, как тяжело переживать беду, когда не с кем поделиться, ни откуда нет помощи.
- Знаю, любимая, знаю. Успокойся, расскажи. Все твои проблемы я решу.
- И маме ничего не скажешь?
- Если на то твоя воля – не скажу.
Встала. Выпила стакан воды. Села в кресло. В глаза отцу посмотреть не отважилась. Он сел рядом, обнял за плечи, приготовился слушать. Успокоила дыхание, вытерла слёзы и начала говорить:
- Идею поехать на мотоциклах предложил Виктор. Я проговорилась об этом в институте. Ребята поддержали меня, тоже решили ехать. Виктору эта идея не понравилась. Мы уехали вдвоём, на его мотоцикле. На ночь остановились у реки. Поставили палатку. Выпили шампанского… Папочка, это была лучшая ночь в моей жизни. Ты понимаешь? Утром поехали дальше. Нас обогнала «Волга». Виктор разозлился, решил её обогнать. Слева не получалось. Он пошёл на обгон справа. Дорога сузилась, «Волга» нас прижала к обочине, и мы рухнули в обрыв. Остановились на небольшом выступе скалы. Я отделалась легко, а Виктор был без сознания. Я слазила к мотоциклу, взяла аптечку, оказала первую помощь. Дорога была вверху, метрах в пяти. По ней проходили машины. Я кричала, но никто не услышал. Решила развести костёр. Полезла ещё раз к мотоциклу, взять спички. Когда сняла палатку, мотоцикл рухнул вниз, и меня за собой потянул. С этой палаткой я плыла по реке весь день. Думаю, она меня спасла. Потом вышла на берег. Увидела шалаш. Зашла и упала без памяти. Когда очнулась, меня насиловал грязный мужик. Вырваться не могла. Долго сопротивлялась, пока не потеряла сознание. Пришла в себя уже в воде. Он изнасиловал меня и бросил с обрыва в реку. Опять плыла по реке, но уже без палатки. Несколько раз приходила в себя, и опять проваливалась в пропасть. Последний раз очнулась в больничной палате. Как оказалось, только через три дня. Рассказала про Виктора. Поехали искать, но его уже нашли спасатели и привезли в районную больницу. Остальное ты знаешь.
- Бедная девочка. Что ты перенесла. Обещаю, на этом твои приключения закончатся.
- Увы, папа. У меня беременность, восемь недель. Я хочу её прервать. Ты мне в этом должен помочь. Отвези меня в другой город.
- Это не страшно. Ребёнок – великое счастье. Вылечим тебя и Виктора. Поженитесь. Сыграем свадьбу. Родишь нам внука.
- Я не уверена, что он на мне женится. Мы об этом не говорили. И потом, неизвестно, кто отец ребёнка. Вдруг не Виктор? Такого позора я не переживу.
- Прежде всего, успокойся. Послушай меня внимательно. Муж – это всего-навсего муж. Чужой человек. Первый встречный мужчина. Встретились, познакомились, поженились. А ребёнок – твоя кровь, часть тебя. Это совсем другое. Нечто необычное. Я люблю твою мать. Мы с ней живём в мире и дружбе двадцать лет. Но кровного родства между нами нет. Таких чувств, которые я испытываю к тебе, к ней у меня нет. Я ощущаю тебя каждой клеточкой своего тела. И чувствую отзвук каждой клеточки твоего существа, каждый удар твоего сердца, каждый вздох. Это необъяснимо. Понять, почувствовать можно только, став матерью. Независимо от последствий, ты должна испытать счастье рождения ребёнка. А сейчас успокойся. Пообедаем, поедем к бабушке Виктора.
Набрал номер:
- Рустам, моя кабинка свободна? Я иду обедать. Мне накрой, как всегда. Добавь стакан сметаны, манную кашу, бисквит, жидкий шоколад и кофе.
- Какой ты наблюдательный, папа. Я думала, никто не замечает, чем я последнее время питаюсь.
- Это в подтверждение моих слов. Я всё чувствовал. Заказывал те продукты, которые ты тайно съедала.
Спустились на первый этаж. Зашли в столовую. Рустам поцеловал даме ручку:
- Всё готово, Анатолий Васильевич.
Пообедав, поехали в больницу. Зашли в ординаторскую, поговорили с врачом. Виктор бодрствовал. Мария подбежала, поцеловала:
- Мы говорили с врачом. Операция прошла успешно. Оснований для волнений нет. Я вспомнила о твоей бабушке, мы о ней забыли. Дай адрес, мы к ней сейчас наведаемся.
Виктору стало плохо. Он застонал, потерял сознание. Нажали кнопку, вызвали дежурную сестру. Пришла, проверила пульс, давление:
- Обыкновенная усталость. Типичный случай.
Очнулся. Сказал адрес.
Поехали к бабушке. Отец высказал своё мнение:
- Извини, пожалуйста, но мне его поведение не понравилось. Похоже на симуляцию. И медсестра смотрела на него подозрительно. По ней было видно, что не ожидала подобной реакции.
- Папа, он перенёс тяжёлую операцию, только отошёл от наркоза. В таком состоянии от него можно всего ожидать.
Приехали на окраину города. Нашли улицу. Подъехали к дому. Дом, как дом. Старый, но крепкий. Постучали в двери, в окна. Никто не открыл. Из соседнего дома вышла пожилая женщина:
- Напрасно стучите. Витьки нет дома. Он уехал на мотоцикле в путешествие.
- А где его бабушка? – спросила Мария.
- Бабушка уже пятый год, как померла. А дедушка ещё раньше.
Пока Мария усваивала информацию, инициативу взял в свои руки отец:
- А с кем он жил?
- Жил сам. Приходили разные девицы. Варили, стирали, убирали. Надолго ни одна не задержалась. А тебя, красавица, я раньше тут не видела. Ты не из таких. Ему здесь не нравилось жить. Собирался после учёбы уехать в Москву. К родителям. Они там большие люди.
- Фамилию родителей знаете?
- Вы, случайно, не из милиции?
- Нет, не из милиции, из больницы. Он попал в аварию. Ищем родственников, чтобы сообщить им.
- Отец Пригожин, тоже Витька. И мать Пригожина. Татьяна. Урождённая Суворова.
- Почему же он не Пригожин?
- Он Суворов. Бабка записала его на свою фамилию, чтобы, значит, хата ему досталась.
- Адреса родителей у Вас, конечно нет.
- Нема. Витька скрытный пацан. С соседями не дружит. Со мной ему не интересно калякать. Другое дело, молодые девки.
Понурив голову, Мария пошла к машине. В голове всё перевернулось. Мысли спутались в клубок, распутать который самостоятельно не могла.
Отъехав от дома, отец остановил машину.
Не мог успокоиться. Даже у него дрожали руки. Долго молчали. Никто не осмеливался заговорить. Марии сказать было нечего. Отец молчал, чтобы не сказать лишнего. Не выдержал:
- По-мужски, ему сейчас надо дать по морде. И больше никогда не попадаться на глаза. Что надо по-женски, не знаю. Я не женщина. Решай сама.
- Может быть, я так бы и поступила, если бы он был здоров. Сейчас не могу. В беде нельзя оставлять никого. Тем более близкого человека.
- Ты уверена, что любишь его?
- Я много думала над этим вопросом. У него много недостатков. Они не нравятся мне. Но я его люблю. После той волшебной ночи более близкого человека у меня нет
- Отчасти ты права. Но когда близкий человек оказывается подонком, обманывает тебя, предаёт…
- Тогда все его друзья должны уподобиться ему, и тоже предать. Я правильно закончила твою фразу? Нет, папа. Это мой крест, и я должна сама донести его до Голгофы.
- Я вот о чём думаю. Родители в Москве большие люди. Там десятки институтов. Что он забыл в нашем городе?
Мария не верила, что Виктор так коварно с ней поступил. Не хотела сдаваться. Продолжала оправдывать его:
- Наш институт не хуже московских, славится на всю Россию. А тут умирающая бабушка. Уход нужен. И дом потерять можно. Вот он и приехал сюда.
- Бабушку можно было забрать в Москву. Дом продать.
- Может быть, она была не транспортабельна?
- Он тоже был не транспортабелен. А я его доставил сюда. В конце концов, можно было уехать в Москву после смерти бабушки. Перевестись в другой институт. Но ему понравилось водить в дом девок.
- Папа, ты оперируешь не проверенной информацией. Мало ли что наболтала эта женщина. Завтра она будет рассказывать соседям, что к нему опять приезжала девка на дорогой машине.
- Я понимаю твоё состояние. И всё-таки, здесь что-то не чисто. Чтобы завладеть домом, не обязательно принимать фамилию владельца. Есть много других способов получения наследства. Более простых. Видимо, ему надо было уехать из Москвы, сменить фамилию. Сейчас мы подъедем к нему, и всё узнаем.
http://www.proza.ru/2012/11/14/1127