Сон заставал меня врасплох,
Я даже ног не ощущала.
И каждый выдохнутый слог
Меня толкал вглубь одеяла.
Вжимал в матрас гул комнатного света,
Я, шевеля губами, говорила:
Прости, еще чуть-чуть,
Я не переодета…
Но он не ждал, приказывая томно,
Он брал меня, уже безвольную,
Вне тела.
И сквозь тяжелые объятия летела
Туда, куда выталкивал вверх дном,
Мой сон.
Он «Ом» не дал произнести,
Он объяснения не слушал.
Я говорила – стынет ужин…
А сон не признавал еды.
Все «вопреки» и «но» спокойно меркли,
Руками и согласными тонули
В сметенной с полки пыли, словно в пудре,
В тумане бесконечного бессилия.
Он одолел меня, пока боролась,
Чем больше я боролась, тем он крепнул.
Борьба барахтаньем тогда казалась,
Хоть, в самом деле, я лежала молча.
Ну что ж поделать, над собой не властна
Та, что вросла в кровать под этим грузом.
И отдана не скучным брачным узам,
А узам сладостного призрачного сна.