Экспромт написан в соавторстве с Сашей Веселовым
http://www.proza.ru/avtor/adikvatnyjj
Коммерсант Лев Моисеевич Шуллер своей фамилией гордился и старался ей соответствовать. Вот с месяц назад он выменял у одного знакомого прапорщика на ящик водки сто комплектов пусковой установки «Стрела» (по Натовской классификации – «Грааль») пылившихся в Н-ском хозяйстве с памятного 1967 года, когда они были приняты на вооружение. Почти даром доставшиеся ему ПЗРК Шуллер вознамерился продать в Эфиопию за немалые деньги. А чтобы товар не разворовали по дороге, решил Лев Моисеевич сопровождать груз лично. Платить за дополнительную охрану груза задекларированного как металлолом было нерационально, однако, когда на танкер напали сомалийские пираты, Лев Моисеевич очень расстроился.
Пираты тоже расстроились, когда нашли вместо сырой нефти в трюме кучу металлолома и груду на скорую руку сколоченных ящиков (фирменную упаковку из-под «Стрел» в своё время тот же вышеозначенный прапорщик пропил и в котельной воинской части они были сожжены в отсутствии твёрдой вертикали власти и лимита на мазут).
Услышав от капитана про металлолом, предводитель пиратов, здоровенный разбойник с внешностью киношного Кинг-Конга подозрительно сверкнул на него черными маслинами глаз, поморщился видимо от перегара сопровождавшего капитана во всех широтах, и разразился проклятиями на языке банту.
— Недоволен, — неуверенно перевел для Льва Моисеевича трезвеющий капитан Гупало Павло Миронович, и потом не доверяя английской мове, обратился к вожаку пиратов с жалостной речью:
— Самі ми не місцеві. Ти хлопчина не серчай, що нефти не знайшов. Пошукай, може чого інше сподобається.
«Кинг-Конг» в ответ так лязгнул белыми острыми зубами, что капитан спрятался за спину Шуллера и истово перекрестился:
— Чисто людоед…
Тогда Лев Моисеевич отстранил капитана от переговоров, дабы тот от внезапно нахлынувшей трезвости чего не ляпнул, и спокойно подтвердил пиратам, что везёт в Японию металлолом.
— А что в ящиках? — неожиданно «Кинг-Конг» перешёл на русский.
— Я же говорю металлолом, — продолжал придерживаться своей версии Шуллер.
— Так все говорят, — кивнул афроафриканец с удивительно правильным московским произношением, — пока им яйца в горячий песок не закопаешь.
— Зачем в песок? — не без любопытства насторожился капитан.
— Так не сырыми же жрать! — объяснил не без сарказма пират.
Лев Моисеевич попробовал сменить тему:
— Вы, наверное, закончили Университет Дружбы Народов?
— Имей уродов! — в рифму передразнил «Кинг-Конг», — что в ящиках-то?
— Домкраты. — Вздохнул Шуллер. — Старые списанные домкраты. Вам-то они зачем? Я слышал, в вашем государстве и машин-то не осталось…
— Много ты знаешь, хапуга! — неожиданно не политкорректно разозлился пират, сейчас поглядим, что у вас за домкраты, — и с этими словами он кивнул своему помощнику в пёстром тюрбане, — Василий Алибабаевич, глянь, что у них в ящиках.
— Металлолом, однако, Иприт Иваныч! — скоро раздалось из трюма.
— А какой лом, небось, стратегический? Золото, титан, палладий?
— Нет, слюшай, ржавый, как какашка. Сантехника, я так думаю!
Лев Моисеевич зло скрипнул зубами и сплюнул на палубу, Павло Миронович неодобрительно засопел, а Иприт Иваныч выругался:
— Вот из-за таких уродов развалился Советский Союз! Всё разворовали, суки! Даже старые домкраты… ну на хера они япошкам?! У них, что техника хуже нашей!
— Вашей…? — Некстати удивился капитан Гупало.
Кин-Конг презрительно смерил его взглядом и подвел итог:
— Короче, с вами, всё ясно. Расхитители и рвачи. Объявляю выкуп за баржу с какашками – три миллиона долларей!
— Да кто ж за какашки столько заплатит?! — Возмутился Шуллер. —Дерьмо оно ведь и у нас и у вас дерьмо!
—За то дерьмо, которое в трюме вряд ли заплатят, а вот за то, что на палубе…, — пиратский вожак похлопал ручищей по упитанному брюшку Льва Моисеевича.
— У моих родственников нет таких денег! — Запротестовал Шуллер.
— Хуже для тебя, — Зевнул Кинг-Конг, — если денег не будет, придётся вас сожрать. Мясо белых людей такое сочное…
Пока Иприт Иванович и Василий Алибабаевич гуляли по палубе с тоской глядя туда, где за морями по их мнению мог быть север, Лев Моисеевич Шуллер, скрипя зубами от злости, и плача от жадности, составил письмо к надёжным людям с просьбой о выкупе, взаимообразно и не за высокий процент. Капитан Гупало то и дело заглядывал ему через плечо, советуя:
— Ты уж постарайся, Лев Моисеевич, поубедительней. А то ведь сожрут нас нехристи!
В это время пират в тюрбане вздохнул:
— Товарищ майор, кожа от краски чешется… Долго нам еще под нигеров косить?
— Терпи, Василий. Выкуп получим, вернёмся в Россию богатыми.
— А если не пришлют выкупа?
Сомалийский пират разразился проклятиями на языке банту.
— Тогда вернёмся героями – «Стрелы» Родине вернём!