Продолжение "Записок юного врача ", М. А. Булгаков
РЕМАРКА. Исключительно все события вымышленные. Совпадение имён и обстоятельств действия- случайные.
Часть первая: Ангел в таблетке.
Позавчера ночью я видел чёрную звезду и понял, как сознательно мы можем уходить из жизни тела... Это совсем другое... Нас учат... Нас готовят к переходу... Мы не одиноки... Это очень мотивирует на жизнь в теле, в этой рубашке для души, в которой мы рождены...
Да . Это было именно другое... Моё тело сковало чувство... которое для духа предназначенное было... Это был ночной сон, который в явь... Теперь я знаю, что однажды меня просто заберут из тела... Я буду всё помнить... ВСЁ БУДУ ПОНИМАТЬ Это было откровение... теперь я знаю - смерти нет... по крайней мере, для меня... Долго не мог на неё смотреть и отвернулся... Но мои учителя, мои кураторы и сопровождающие, они предлагали мне смотреть на звезду... Предлагали, но не обязывали. Моё тело опоясали широкие, толстые самозакрывающиеся ремни... И я начал слушать гул звезды... Он был особенный, вызывающий во мне первобытный страх... С одной стороны меня это сверхъестественное ощущение увлекало, но с другой стороны мышечные рефлексы тела, спазматические, спровоцированные страхом неизвестности, проявили себя во мне со всей неконтролируемой силой, на которую способен конгломерат ( сила, дух, душа, тело ); я рванулся, как олень попавшийся в сети... И понял, что силок затянулся - мне не вырваться живым.
- Проходите. Присаживайтесь...
- Можно я куртку сниму.
- Да, пожалуйста. - Повернувшись спиной к врачу, Саша стаскивал со спины куртку. -
Он собирался пальцами привести в нужное положение петельку на куртке, чтобы аккуратно расположить её у края воротника. Нанизывание на свободный выступ составило сет из дискретных отрезков объеденённых общей геометрией. Водружённая к месту куртка, обозначила в пространстве обоснованность и предзаданность возникшей ситуации, её подлинные суть и смысл. Происходящее могло бы показаться напоминанием, о медленно продвигающейся через проектор киноплёнки, диспозиция изображения которой отображалось в режиме slow moving. После тридцати таблеток парацетамола, которые он выпил за последние сутки, теперь всё у него получалось с такой особенно медленной скоростью. Рядом с курткой, воздвигнутой на отдельный крючок, декорацию врачебного кабинета сценографически украсил широкий мышиного цвета берет.
Пока вновь прибывший проделывал свои движения по размещению одежды, врач - молодая и весьма привлекательная, с умными, проницательными глазами, закончив составление амбулаторной записи, изучала его со спины. Она наблюдала очевидную заторможенность реакций пациента, и, тут же делала для себя вывод о том, что посетитель странноват, но состояние его ей показалось стабильным, тем более, что во внешности, вновь прибывшего, не наблюдалось явных признаков телесных повреждений, которые бы сразу характеризовали причину его прибытия на приём.
" Заболевание с которым он пожаловал - внутри? " - предварительно определила врач, - " ну, что же послушаем, что он будет теперь про себя врать ". - События происходили в отделении экстренной медицины центральной региональной больницы, способности которой восходили к оперированию ста разной сложности операций за сутки. Весь персонал, который годами подбирался, всё же никак не мог избавиться от предубеждённого отношения, не взирая на высокий профессионализм. Но это уже болезнь эпохи.
- Как, вы, себя чувствуете? Что с вами произошло?
- У меня очень сильно болит челюсть. За последние тридцать часов я выпил тридцать таблеток парацетамола, девять таблеток снотворного - названия их не помню, как - то на " экс ": диазепекс, и, одну таблетку ебупрофена.
- Ибупрофена,- поправила доктор.- С какого времени, вы, начали принимать парацетамол? С четвёртого июня?
- Нет, я начал их пить пятого, в четыре ночи первый раз, - Саша вспомнил, что четвёртого был день рождения мамы, но он так её и не поздравил. В тот день Владка послала его к чертям: с этого всё и началось, - " видимо она действительно сильна со своими проклятиями " - мелькнуло в сознании.
- Вы, понимаете, что парацетамол очень токсичен и, чрезмерное употребление этого лекарства приводит к дисфункции некоторых внутренних органов?
- Да я, кажется, знаю. Но у меня очень нестерпимая боль, - серый, землистый цвет лица подтверждал правдивость рассказчика; - я обратился пятого к зубному, но она сказала, что не будет лечить этот зуб, так как он в порядке, и, если я хочу, то мне необходимо к хирургу. Что мне ещё оставалось?
Он потупил взгляд и принялся пальцами на коленях ворошить и перебирать кипу бумажек, пытаясь составлять из этой кипы, всю последовательность истории своих злоключений.
- Вот, чек об оплате посещения зубного. Вот, аннотация к антибиотику далацин, который прописала зубная доктор, - Саша стесняясь перекладывал листочки с колен на самый краешек стола, чтоб врачу было лучше видно. - Это стомотологическая поликлиника на Уус - Садама. Вы, знаете там есть медикум центрум?- продолжал прояснять ситуацию Саша,- имя врача Кадри Калев.
Симпатичная особа бегло взглянула на задокументированное свидетельство его действий. Хотя, оно было и косвенным во многом, но всё же выглядела достоверным. Не отвечая на его вопрос знает или нет она поликлинику на Уус - Садама, или не знает, ведь, знать была не обязана, - поэтому, просто, добавила:
- Можете оставить все эти бумаги пока у себе. Сейчас они мне не нужны.
- Ааа - направление от семейного?- заволновался Саша. - один лист врач всё же выбрала для себя:
- Его я оставляю пока себе,- заявила симпатичная доктор.
Саша, находясь под впечатлением её женского очарования, увидел, что к планшетке с прищепкой, прикреплены два листа А4, один из которых был ему знаком: это было направление, три часа назад полученное им, от семейного доктора Бориса Эдуардовича. Который, узнав о тридцати дозах парацетамола, единственно, произнёс:
" Привет с того света! " - и тут же распорядился, чтобы бессменная ассистентка и секретарь Ира распечатала на принтере направление в отделение челюстно - лицевой хирургии.
- А сейчас, чем мы можем вам помочь?- поинтересовалась особа с умными и красивыми глазами, от чего Саша снова смутился:
- Я зашёл попросить какое- нибудь обезболивание,- смущённо процедил он не глядя на врача - потому что мне необходимо куда - нибудь доехать. Но я не понимаю, как мне теперь дожить до утра.
У привлекательной особы был очень проникновенный приятный голос, который теперь зазвучал с некоторым удивлением в интонации:
- Вы, сейчас чувствуете боль?- поинтересовалась врач.
Саша приподнял глаза на уровень её взгляда, и ещё раз удивившись её красоте и очаровательному обаянию, которые источала из себя молодая врач, искренне признался:
- Когда я сейчас с вами разговариваю, то я боли не чувствую совсем.
После его признания, с проницательным взглядом особа, мгновенно что - то уловив, решилась на какое то действие. Это отразилось едва уловимой для внимания искринкой во взгляде. Она произнесла лаконично и более, чем отчётливо, как бы настаивая на исключительности случая:
- Я не могу сейчас самостоятельно принять решение, мне нужно кое с кем переговорить. Вы, сможете здесь посидеть некоторое время один?
Располагаясь на кожаном кресле с подлокотниками цвета кофе со сливками, Саша принялся ждать. Теперь он осматривал кабинет для приёма посетителей и погружённо уносился мыслью.
После тех последних слов врача, он подумал о том, что вероятно, они даже между собой и не понимают друг другу, лишь улыбаются в ответ, весьма трогательно, ну, как бы разом уведомляя самих себя о чём- то для них теперь обоюдоважном; это как интрига, которая вяжет собою участников, возбуждая интерес к продолжению. Обаятельная особа, направляясь с планшетом в руках в сторону выхода, ещё раз одарила своего посетителя взглядом удивительного излучения глаз, и как бы сразу исчезла, оставив Сашу погружённым в раздумье, преодолевающее неизвестность. Он пронзал своим сознанием, истончившимся в иглу пронзительного интереса, происходящее, пытаясь заглянуть в создающееся теперь, где - то за гранью будущее. Которое теперь вновь становилось видимо, и, подпитывалось из источника, происходящих изменений: так формируются очертания судеб, правда, не все об этом знают. Одновременно прислушиваясь, к невидимому движению и течению внутренней жизни, ему думалось уже легко о том, что попадая в ситуации, когда что- то действительно решается, чувство боли, во- первых, становится сносным, во- вторых, терпимым. И даже, казалось бы, понимание делается особенно отчётливо ясным, то понимание, о котором можно сказать: " Вот именно теперь проявляется и существует некое пространственное качество, такое особое свойство, умеющее растворять, скованное железными зубами чувство боли. Оно тягучее, как ровный и мощный водный поток, и, растворяет всё инородное, чуждое, вредное не хуже сильного обезболивающего лекарства. Если бы всегда так жить, чтоб всё время чувствовать и понимать, как что- то по настоящему меняется, то тогда никакая боль не может быть препятствием для живого ощущения и мысли, отображающей это ощущение. А, что ещё нужно для полноты счастья, когда есть способность жить, ощущать и думать? ". - Такими мыслями наполняясь, Саша аккуратно, почти нежно коснулся самости, яркой и ясной отчуждённости от всех других прочих онтологических сущностей, от всех прочих иных людей, которые оставались за пределами этого кабинета, и, ничем, ну, совсем ничем ему не были обязаны.
Она появилась так же естественно внезапно, возникнув из неоткуда, как и прежде исчезла:- Вы, можете следовать за мной?
Они вышли и прошли через помещение, где находились ожидающие приёма. Он, единственно, бросил взгляд в сторону, где вальяжно расположившись на трёх сиденьях ожидал задержанный. Рядом с ним с напряжённой терпеливостью, по обе стороны от задержанного стояли два полицейских, мужчина и женщина. Теперь они проходили мимо стеклянного ограждения, за которым были две регистраторши: одна молодая и симпатичная, другая в возрасте и ничем непримечательная во внешности, как ему показалось.
Сашин номер был 4168. Ему не повезло попасть на молодую, которая совершенно была настроена отказать ему в приёме, отсылая его к зубному - зубному, который был на другом конце города и через два часа закрывался; в любом случае он бы не успел. Саша очень не любил в себе, те качества, которые подталкивают к настойчивости, решительным действиям. По опыту он знал, как это всё может перерасти в управляемую жестокость. Он вспомнил, как ещё пять минут тому назад положение и в этот раз, ну, просто- обязывало исчерпать все возможности, чтобы остаться в формате общего потока. И он стал объяснять тогда, и настаивать своею интенцией. Сопротивление было сломлено: " В конце- концов я не врач ",- призналась, переставшая сопротивляться молодая и симпатичная регистраторша. Наконец, предложила оплатить за посещение, и заполнила сопроводительный лист, так он попал на приём. Они прошли дальше, и теперь, Саша только мельком взглянул в сторону регистраторши, постараясь не отстать от привлекательной особы. Он всё ещё находился под её чарами и ощущением её покровительства. Их путь следовал по длинному коридору в конец которого как- то совсем не хотелось смотреть, и он смотрел себе в ноги. Обутый в ярко- зелёные кроссовки Nike, кстати, на этот раз очень удобные, он бесшумно и мягко ступал по разноцветным широким полосам, аккуратно выстеленного и подогнанного друг к другу линолеума, который был из рулона и разной ширины. Это увлекло его внимание и, вновь, погрузило в задумчивость. Всматриваясь в подогнанность, он стал припоминать последнюю встречу с мамой. Их разговор был похож на разговор, окончательно обидевшегося ребёнка, и, терпеливой матери, которая тоже не могла до конца скрывать свою досаду и разочарование от несостоявшихся надежд, порушенных ожиданий. Ощущение было о невозможности вернуться, которое эклектично сливалось с отчаянной решимостью не возвращаться. Периодически открывались широкие двустворчатые двери, сделанные из толстого стекла и помещённые в элегантные металлические каркасы, давая возможность продвигаться по пути следования вперёд.
- Сынок, почему, ты, не хочешь приехать?- спрашивала мама,- мне очень нужно тебя повидать.
- Мама, я всегда тебя бросаю, когда тебе очень нужна моя поддержка. Как, ты, думаешь- почему я так поступаю?
- Потому что ты всегда занят, или у тебя нет возможности.
- Мама, ну, опять ты начинаешь. Ведь, в последнее время хорошо жили. Я отдельно, ты, тоже... отдельно. Ну, зачем начинать всё заново?
- Сынок, мне перед людьми неловко, что при живой матери сын не желает о ней позаботиться.
- Мама, ну, перед какими людьми? Опять, ты, всё сочиняешь. Врать- то зачем?
Так почти незаметно они оказались внутри просторного прямоугольного помещения, с низконавесающими плоскостями. Функциональное ощущение и атмосфера внутреннего пространства этого помещения конструировались с помощью сопряжения полиморфной геометрии стен, потолков, инновационной мебели, аппаратуры и специального, видимо, предназначенного для медицинских целей оборудования. Повсеместное расположение с определённой заданностью предметов и коммуникативных систем, через трубы, трубки и всевозможное разнообразие профилей незамедлительно, но могущественно властно влекло сознание в те процессы и интерпретации событий, которые проявляли себя вовлечённостью в орбиту этой обособленной, изолированной от внешней среды действительности, которая себя обнаруживала ощущением непроявленной пока, но пульсирующей, сущей динамики. Относительность жизни, внезапность её- здесь, внутри, в пространстве подвижного четырёхмерного куба, с заковыристым названием ромбододекаэдр ощущалась особенным, похожим на откровение способом. Все обитатели куба с уверенным совершенством существовали и динамично функционировали в пределах заданной геометрии. Динамика и ритм через физическое ощущение стучались отсюда во все усюды. Это был центр маленькой искусственной вселенной. И ничего иного не оставалось, как впустить её в себя.
- Возьмите немного в сторону. Сейчас к нам уже подойдут,- услышал он призыв, находившейся с ним рядом привлекательной сопровождающей. Он обратил внимание, что теперь в ромбододекаэдре молодая врач сделалась прозрачной, светящейся голубоватым, приглушённым изнутри свечением. Вскоре к ним подошли. Это были люди, или существа похожие на людей. Некоторые из этих людей были в идентификационных одеждах, остальные в костюмах из светло- зелёного угле- пластика. Подкатилась на колёсах многофункциональная кровать- рама, выстеленная ослепительно голубым бельём, хотя ему показалось, что подплыла.
- Снимите вашу обувь и ложитесь,- услышал он, и принялся покорно, но с наслаждением развязывать нефритовые шнурки на неоновых кроссовках. Куртку и мышиный берет он бросил в ноги прокрустова ложа, и приняв горизонтальное положение поверх оных, сомкнул веки.
Он почувствовал, как к нему доносится во внимание некий внутренний монолог: " Моё сознание, оно запечатанное в капсуле, но струится. Оно приобретает способность прочувствовать, что времени нет, песок в часах иссяк - это коней времён. Удаётся проникать сквозь временное ощущение, уноситься быстро сквозь туннель. ",- Было не понятно чей это монолог, как он мог звучать в голове, но поражает увлекательность форм,- " Интересно то, что в человеческой стопе есть всего одна косточка " , - прозвучал мужской тенор, - " одна единственная небольшая косточка, размером со спичечную коробку, и связка, которых нет у приматов ",- Вот, это, действительно, интересно! Саша оживился.- Он увидел, как капсула с запечатанным человеческим сознанием движется очень быстро по туннелю к тому месту мира и человеческой истории, где образовалась эта удивительная косточка человеческой стопы. И вот, он визави перед его предком, который выпрямляясь встаёт на ноги и, превозмогая дискомфорт и боль, делает первые шаги. И вдруг побежал. Саша видел себя бегущим с ним рядом, но не понимал куда они бегут. Темп всё нарастает. За спиной чувствую слышится чей - то храп, чьё- то хриплое и могучее дыхание. За ними гонится догоняя, зверь. Это дикий клыкастый вепрь... Всё в ультра-фиолетовом тумане. Поднимается солнце. Оно большое. Огромное. Радиация очень сильная. Но удивительно, что это совсем заботит, и не беспокоит. он способен жить. Он осознаёт, что в нём живёт другое существо, которое не он. Он закончился вчера, перед тем, как сделаться капсулой "
- Как, ваше имя?
- Александр.
- Ваша фамилия?
- Пехонько.
- Ваш возраст.
- Сорок восемь, то есть пятьдесят. Кажется, пятьдесят пять.
В это время Саше, через уже установленный, венный катетер, который на внутреннем сгибе правого локтя уже пропускали в кровеносную систему раствор, содержащий далацин. Это делалось для поддержания метаболизма, для наполнения активным кислородом кровеносной системы. Раствор глюкозы с активными ионами наполненный электролитами перерабатывался митохондриями- извлекая аденозинтрифосфат, главный источник энергии организма. - Извините, у меня что- то с нервами сегодня. Я не в порядке,- его трясёт мелкой дрожью. Затем крупной. Раствор вымывает из кровеносной системы, примыкающей к тканям, парацетамол. От этого сразу же становится нестерпимо больно. Глаза наливаются и лопаются. Слёзы. Плакать стыдно, но что кроме этого остаётся?
Две очень молодые и красивые сущности женского пола, вьющиеся вокруг, да около. Недоумевают:
- Что за пациенты сегодня странные. Один страннее другого.
- Успокойтесь. Потерпите. Вы же мужчина. Теперь скоро будет легче.
- И ещё думают, и даже говорят о том, что они нас умнее.
- Послушайте. Вы слышите? Успокойтесь. Потерпите. Вы же мужчина!
- Я вас слышу
- Теперь скоро вам будет легче.
- Не говори ему ничего. Он нас не понимает, или не слышит.
- Он, что дементный?
- Очень может быть, что он поэтому и находится здесь-
- Послушайте! Вам достаточно одной таблетки,- Саше суют к самому носу лекарство - таблетку и стакан с водой. Он изгибается, чтоб запрокинув голову перорально принять болеутоляющее. Таблетка попадает в ротовую полость и, подхвачена потоком воды, сносится в гортань и в пищевод. Далее она продирается через сокращающиеся мышцы вглубь. В результате энергоэффективности мышц пищевода таблетка соскользывает по направлению к желудка и, вдруг- зависает на самом краю большой красно- лиловой пищеводно- желудочной грыжи, расположенной сос стороны, гоняющего кровь сердца. Грыжа огромная- размером с кулак боксёра- средневеса...
- Раз. Два. Три. Четыре,- Когда рефери успел открыть счёт. Саша стоит на ногах, но боль внизу живота не позволяет выпрямиться. Он озирается по сторонам и пытается сообразить, но не может взять в толк о всей щекотливости ситуации: ему отсчитывают нокдаун. Однако, от был уверен, что пропущенный удар пришёлся в запрещённое место - ниже пояса. Где тут справедливость судей? Голова гудит от пропущенных ударов. До конца поединка остаётся минута.
- Шесть. Семь. Восемь, - рефери не прекращал свой счёт.
Часть вторая: Дневник санитара.
- Мне будет легко?
- Как Вы сказали Ваше имя?
- Александр я...
- С таким именем навряд ли...
1. Прибыл на смену утром, за десять минут до начала. Поприветствовав сотрудников ( вначале смены, здесь принято всем друг друга приветствовать ), был озадачен тем, что не смог найти мою чёрную авоську с ножом в чехле. Ну, знаете, такой jaani nuga- острая финка для пикника...
Старшая сестра. Невысокая блондинка с аккуратно заправленными светло- русыми, вьющимися волосами в короткую, но толстую косу... Кто она не стану распространяться, так как она же меня и проинструктировала, что если я где- то стану " сливать ", о том, что у нас происходит, то мне возможен реальный "кирдык "... Но там такое! - Такое!... Как я всё это смогу пережить? - А аналитика мне предприятие не оплатит. Поэтому, я решил, что потихоньку всё же буду верстать на компьютер, но без перехода к персоналиям,- а там дальше, что будет- то будет.
2. Уже, я четыре смены отработал санитаром в отделении экстренной медицины, и теперь, я вижу к какому итогу приводит нас жизнь, с которой мы, по Вашему убеждению, соприкасаемся. Поэтому теперь не надо рыдать. Ещё не время... Нравится Вам полагаться на инстинкты - полагайтесь. Но учтите, что плата, в любом случае, будет тотальной: потеря характера, потеря интереса к жизни, потеря всего.
Вы этого хотите? - Нет. Это происходит вопреки желаниям, не взирая на чаяния людей.
3. Я, как мне кажется, понимаю, что изменять в цепи событий, которую мы называем жизнь что-либо с годами становится всё сложнее и сложнее, подойдя в итоге, вплоть до полной невозможности к изменениям. К тем заменам, которые бы способствовали какому-либо человеку вырваться из плена обречённого угасания. Это очень глубоко личный процесс - внутренняя жизнь. Но в этих изменениях могут быть закономерности, которые присущи всем изменениям в людях, происходящим приблизительно одинаково, но во всех. Например, Лев Толстой и мать Тереза - смогли ли они вырваться на последнем рубеже. Честно говоря, я даже боюсь затрагивать теперь эту особенно щепетильную тему, чтоб, не дай Бог, не вульгаризировать её и не свести до тривиальной и обыденной сплетни, бездушной болтовни. Таким образом, приходится признать свою неспособность говорить с трепетом и дрожью в горле на тему смерти. По крайней мере, до тех пор пока она не коснулась лично меня.
КАТРИН
Новелла
Предчувствие любви страшнее
Самой любви.
Любовь - как бой,
Глаз на глаз ты сошелся с нею.
Ждать нечего, она с тобой.
Предчувствие любви - как шторм,
Уже чуть-чуть влажнеют руки,
Но тишина еще, и звуки
Рояля слышны из-за штор.
А на барометре к чертям
Все вниз летит, летит давленье,
И в страхе светопреставленья
Уж поздно жаться к берегам.
Нет, хуже.
Это как окоп,
Ты, сидя, ждешь свистка в атаку,
А там, за полверсты, там знака
Тот тоже ждет, чтоб пулю в лоб...
1945. Симонов
Её имя Катрин. Год назад Катрин видела спектакль по Фёдору Михайловичу " Подполье ",- мой этюд. Я добирался поздним автобусом со смены домой. Ещё проходя мимо универмага, периферийным зрением я увидел Катрин и обрадовался с привкусом грусти о том, что она прошла со мной в одном направлении, но меня не заметила.
Она спустилась в подземный переход. Надо сказать, что Катрин хрупкая девушка, и, я обратил внимание на её пяточки, её ножечек. Они были обуты в странные, немодные ботинки, которые делали её походку неловкой, но трогательной. Я же пошёл поверху, по тротуару. Завернул направо около стену универмага, и, направлялся к автобусной остановке. Опять подумал о ней с замиранием сердца. Вспомнил о том, что ещё недавно было очень неожиданно, когда Катрин, так же в вечернею пору, шла с другой девушкой, которую я совсем не знаю, шла по прямой тротуара, но уже во встречном ко мне направлении. Я ей, просто, едва улыбнулся в тот раз, когда сблизились. Улыбнулся лишь взглядом и краешками глаз - знаете, ведь, так можно тоже улыбаться. Единственно, ненадолго решился приподнять мой взор. - Но Катрин приветствовала меня поднятием раскрытой ладони пальчиками вверх . Она жестикулировала так, чтобы предназначенный мне сигнал, не был заметен для её подружки. Как бы плечиком прикрывала. Или я всё это для себя навыдумывал? Полной уверенности нет ни о чём." Раньше, в продолжение целого года - Катрин себе такого не позволяла в отношении меня ",- размечтался я слёту, когда мы разминулись. - " Практически, она меня, вообще, в продолжение этого прошедшего года никак не замечала. - И, вдруг - такое! " Я неожиданно воодушевился, и я принялся разгадывать значение этого её знака. Мы расходились не оборачиваясь. Случайная встреча, что можно от неё было ждать? Маленький эпизод - миг в жизни. Но мысль меня не отпускала. Впечатление от неожиданного знака внимания сильно, до глубины тронуло меня. Всколыхнуло симпатию, вскружило голову. " Что я для кого - то? Могу быть всем безразличен ", - размышлял я, в моем одиночном шествии по тротуару, - " Разве у Катрин может быть нечто, чем она не хочет делиться с девушками, даже с теми, с которыми она в особых дружеских отношениях? Я преувеличиваю и накручиваю, желая сделать себя особенным в глазах Катрин. Или желаю увидеть то - чего в действительности нет? И ранее я уже замечал за собою такую особенность. Зачем я прибегаю к таким приёмам? Чтобы разнообразить рутинную обыденность? " - мои мысли неслись теперь в ускоренном влечении, - " Но, ведь, мысль стремится увидеть и вообразить нечто невероятное в прочтении всяких знаков ", - объяснял я себе - " что ж это за отчаяние такое, которое любовь к серендипити? - Последнее время я постоянно себя изводил и измучивал такими размышлениями. Раскрытие смысла в размышлении никогда невозможно ни доказать, ни опровергнуть, и, только в продолжении жизнь сама может дать ответ и показать те плоды, к которым так стремится рассудок, загадывая для себя загадки и ребусы ". - Раздумывая обо всё этом вновь, я дошёл до автобусной остановки. Автобус уже прибыл и пассажиры пробирались через передние двери, предъявляя на входе свои проездные документы. Я проскочил в автобус в общем потоке и занял одно из тех мест в конце автобуса, где есть две пары сидений, расположенных напротив.
Заняться в автобусе было нечем и, конечно же, я продолжил думать о Катрин:
" Катрин тоже может возвращаться на этом же автобусе ", - размышлял я, - " Время позднее. Она или теперь же поедет, или она ночует у кого - то в центре? "
Мои размышления были прерваны тем, что в полутьме автобуса я разглядел, как вошла девушка. По нечёткому силуэту я узнал её. Это была Катрин. Я, было, попытался спрятаться лицом за поля моей чёрной широкополой шляпы, в надежде, что она меня не узнает. Я даже, может быть, мечтал, что не узнав меня, она приблизится на значительно близкое расстояние, и мы будем ехать почти рядом. Но, к моему абсолютному удивлению, Катрин сразу решительно пошла в конец автобуса. Сердце бешено заколотилось. И с очевидной решимостью расположилась на сидении прямо напротив меня. Не смотря на усталость, что-то во мне скукожилось так, что я не смел вдохнуть, и лишь в ушах стучали волны набегавшей и, гонимой по артериям сердечными спазмами, кровью. Я старался не глядеть на неё и делал вид, что я её не узнаю, и, лишь поэтому не замечаю. Но долго " делать вид " - не получилось. Я не выдержал. - Давление непонятного, неизученного характера и свойства почти сразу сделалось невыносимым, и с тяжёлым чувством, обречённого на контакт, я медленно приподнял взор. - Девушка смотрела пытливо и в упор прямо на меня. Почему с тяжелым чувством поднял взор? - да, потому что я интуитивно знал тогда, что вся таинственность и притягательность моей личности, которую я тщательно и кропотливо создаю, весь этот мой период времени, и до поры скрываю - сразу же начнёт рассыпаться, превращаясь в пыль, как только я откроюсь и заговорю. - " Ведь, все эти мои мнения и суждения - это, лишь, нелепые домыслы, не подкреплённые никакой верификацией, кроме моего личного понимания, основанного на личном опыте ",- всегда убеждаю себя я заумностью фраз, чтобы оправдаться. Этот мой внутренний монолог запнулся комом в горле... Я хотел ей, что - то сказать, но из полуоткрытой щели рта вырвалось нечленораздельное шипение. Кажется, я побелел. Кровь отхлынула. Кольнуло в груди. Моё лицо перекосилось, полуприкрытое полами шляпы. Какой конфуз! А я-то хотел говорить с ней теперь гласом пророческим. Чтоб, излагая истину - забирать и уводить в свой плен всю её, до последней капли, девичью, непорочную душу. - Когда я впервые увидел, пылающие огнём глаза Катрин, то глаза эти смотрели на меня из первого зрительского ряда городского клуба. Я увидел, как жадно поглощали эти глаза прохладную влагу напитка под названием " продолжение жизни воплощением ". - Слова моей партитуры этюда, которые я произносил иронизируя и играя были этим напитком. Глаза её для меня было забыть невозможно. А я-то - я, экзальтированно проговаривая тогда зазубренный текст пьесы, кричал, алкая из глубин моих страсть к жизни о том, что... " порой, возвращаясь, в иную гадчайшую петербургскую ночь к себе в угол усиленно принимался сознавать, что вот и теперь сделал опять гадость! - ну всё, как про меня! ", - думал я. Как Достоевский догадался, что более, чем через сто пятьдесят лет появлюсь такой я, который почувствует эту связь, которая подлинная творческая преемственность ". Я кричал жестикулируя и неистово крутясь на сцене о том, что... " доводил себя до полного наслаждения. Подленького и проклятого! ", - экзальтируясь, я извивался теперь, стоя на коленях. Крутил тростью во все стороны безрассудно и сам не понимая зачем. Подбрасывал шляпу, так чтобы сделав оборот в воздухе она падала прямо и точно на макушку моей головы. Нет. Не на шутку перевоплощаясь в коллежского асессора, обскуранта из подполья я скороговоркой палил мой текст партитуры, как старый и обезумевший присяжный: " Тогда я принимался пилить и сосать себя, пилить и сосать " - неиствовал я... - " до той поры, пока горечь не превращалась в позорную, проклятУю сладость, и, наконец, в серьёзное решительное наслаждение. Да! В наслаждение! - В наслаждение! - В наслаждение! " - рвал я глотку на весь театр. Упивался со всей страстью, моей актёрской работой, которая, представлялась зрителям, как момент истины. И для меня это был момент истины. То была истина моей собственной жизни, и моей собственной страсти к жизни.
Я никого не замечал тогда кроме Катрин. Были зрители, как бы. Но она одна единственная была та. для которой я играл. Мой спектакль был, лишь, для неё. - Всё моё проживание роли персонажа, все мои перевоплощения для этой юной, худенькой девушки из первого ряда, которую я впервые здесь же и увидел теперь. и даже имени её тогда я не знал.- Я, просто, выбрал её глаза. Так получилось. А она,- она в ответ, смотрела и пила всю мою страсть. Весь этот мой яд и мёд. До самой последней капли - даже не подозревая, чем она теперь отравляет своё воображение.
- Как, ты, поживаешь? - таким вопросом она прижала меня, придавив меня на самую глубину сиденья, так что я почти провалился в его мягкую спинку.
- Хорошо,- ответил он - этот мой голос, который был теперь совсем мне чужой.
Теперь, понимая, что мне уже не отвертеться от разговора, и придётся держать ответ за ту мою роль, и за Фёдора Михайловича, и за его обскуранта, парадоксалиста, извращенца и наркомана.
Чтобы не выглядеть бестактным, я вежливо и подчёркнуто нежно поинтересовался в ответ:
- А, как, Вы, поживаете? - Это моё - " А, как вы поживаете "- выглядело бы куцым ехидством, если бы были зрители. Но из свидетелей нашей встречи оказалась рядом, лишь, одна юная восточная красавица из соседнего кресла. И её не очень интересовали детали контакта двух представителей разных полов. - Она уже слушала свою радио-волну через наушники от мобильного и ждала отправления автобуса.
Автобус тронулся. Мы все пассажиры автобуса. За окном плавно поплыли ночные огни небоскрёбов центра. Мы ехали почти час, пробираясь из городских кварталов в этом автобусе, и разговаривали. Какое наслаждение! Я совсем расслабился и теперь " втирал " бедной Катрин про знаковую опосредованность Выгодского, и, как, по моему представлению, в приближении старости нужно противостоять прогрессирующей деменции и маразму. Мол " нужно тренировать мозг ", - разглагольствовал я, - " стараться развивать способности к абстрактному мышлению, противостоять укоренившимся предрассудкам и заскорузлым стереотипам, и поменьше времени и внимания уделять всяким современным гаджетам " незаметным кивком головы я намекал на нашу соседку, восточную красавицу. - А Катрин весь этот мой ёрнический бред слушала. Почти не отрывала взор своих серых глаз от моих глаз. О! Наслаждение! О! Счастье! Мне было приятно это, но одновременно было не понятно соглашается она со мной, или нет... Но меня несло. несло безудержно. Я хотел выговориться и всё ей рассказать про себя, обо всем, что у меня на душе за мои сорок лет накопилось. А, ведь, сорок лет - это вся жизнь. Это самая глубокая старость... Только я подумал об этом, как автобус неожиданно остановился. Катрин встала и пожелав мне всего доброго вышла из автобуса. Я обескураженный, что - то промямлил в ответ, и тоже стал выбираться. Была конечная. Оказавшись снаружи, я лишь, увидел, как её силуэт растаял в сгущавшихся вечерних сумерках.
25 сентября.
На следующее утро, рано, около семи, когда он ехал на троллейбусе, то его размышления приходили к новому особенному пониманию. Не всегда такое случалось с ним. Обычно размышляешь и ничего особенного. Но на этот раз он вдруг проникался некоторым устойчивым осознанием, той действительности, которая таится за внешней повседневной картинкой мира, притворяясь спящей, или совсем несуществующей. Тогда утром произошло нечто особенное, что он смог живо и отчётливо ощутить." Идёт война. - Давно идёт Третья Мировая Война, " - как же он этого раньше не мог понять? - " Эта война между человеческим разумом и техникой ", - размышлял он. " Разум техники - это... " - неслось в его, ещё толком не проснувшейся, голове, - " это особое мироустройство - очень жёсткое и жестокое ", - так он это себе представлял. От такой неожиданности вывода мыслительные конструкции, воссоздаваясь, будили и потягивали его рассудочность. - " Мироустройство техники развивается и живёт по своим особым правилам, которые создают иллюзию в человеческом сознании, как будто бы человек, изобретая технику, сам правит созданной им аппаратурой и устройствами. Но это не так. Техника - явление более раннего порядка во вселенной, чем разум человека. Развиваясь, техника использует человеческий разум для своих целей. Однажды, проникнув на планету Земля, в период зарождения человеческого разума, техника незаметно и постепенно, прикинувшись помощницей, поработила человечество. Современный человек давно в плену и на службе, у повсеместно распространяющейся, техники ".
Троллейбус по темным улицам предрассветного города стремился по заданному маршруту. Видения в воображении Александра громоздились и, от неустойчивости оснований, рушились. Разбивались о некоторую твердь и разлетались осколками. Подобно каменистым, остроугольным кускам они сквозили и пересекали во всех направлениях его бедную голову. Баллистические тела, которые со скоростью артиллерийских снарядов, выпущенные в результате перекрёстного залпового огня, противоборствующими в бою военизированными армадами, создавали апокалиптические картины, невидимые для прочих пассажиров рейса №3. Троллейбус " Тройка " - эх, птица-тройка, в котором он ехал на утреннею смену теперь виделся ему, стремительно рвущейся в пространстве частью, суставом, органом технического разума, неким болидом, запущенным специально, чтобы переместить его в пространстве к месту работы. В этом стремлении передать его тело в управление другой технологической группе, которая станет, эксплуатируя его жизненный ресурс, выжимать из него все соки, он, лишь, предчувствовал неведомые ему планы в достижении неизвестных ему грандиозных целей мироздания, которые техника для себя предопределяла своим разрастанием и проникновением в сознание человечества планеты Земля.
17 октября
" А, если они правы и мы действительно потеряли контроль над реальностью?- тогда, что из этого выйдет, куда мы приплывём едва касаясь тонкими нервными пальцами невидимых, своевольных течений ".
Одна молодая и очень красивая женщина оступилась в подъезде на очень высоких каблуках. Она упала лицом. Теперь у неё, уродующий красоту её симметричного лица, кровавый и грубый рубец. Шрам на краю бровного изгиба дуги в сторону виска. Этот след просто так не убрать.
Я пытался её успокоить, когда увидел её в отделении
- Вы можете сделать пластику,- уговаривал её я.
После падения женщина потеряла сознание. Тогда наверху её ждали два малыша. Сутки она не заявляла - боялась напугать детей. " Надеюсь, что у неё нет перелома костей черепа. - Надеюсь."
- Вы, больше не будете покупать туфли на очень высоком каблуке,- зачем- то я озвучил мой дурацкий вопрос, когда провожал её, держа под руку.- Ей нужно было поскорее к детям, не смотря ни на что. Я это понимал как-то сразу; проникся.
Но как же не понять? Прежде, чем покинуть больницу теперь необходимо было сделать рентген, магнитную томографию, сдать анализы. Кто же её выпустит. Законом, здесь в больнице, её права на свободу передвижения и принятие решений будут ограничены.
Я положил свою руку на её плечо и покровительственным тоном сказал: " Поправляйтесь. Паника-это не диагноз ".-
Хрупкая, красивая и очень молодая женщина. Когда я поддерживал её под локоть сопровождая к уборной, она прошептала мне : " Вы, мой спаситель ",- от неожиданности я смутился и ответил смущённый: " Немножко Ваш "...
Сегодня впервые увидел бабулю в возрасте 90, которая была одета в свою, а не больничную пижамку нежно розового цвета и носила на шее нитку из натурального крупного жемчуга. Я всё " домогался " к ней: " Вам холодно?- накрывать Вас одеялом ? "- опять- " Вы не мёрзните?- принести Вам одеяло? "- наконец она уже не смогла терпеть от меня назойливости и докучливости и " схитрила "- сказала, что, кажется, ноги замёрзли.- После этого я её накрыл толстым махровым одеялом оранжевого цвета...
Серёга.
" Наша сила не в том, какими качествами мы обладаем. Она - в нашем выборе."-
Альбус Дамблдор, директор Хогвартс.
В четыре утра привезли торчка у которого были ломки. За руки его держали два экипированных упакованных полицайника. Укладывали на каталку. Винтили. Два полицайника и два качка- турвамееса... Я же удостоился особой роли- одевал ему памперс. Когда одевал, то лицом оказался прямо над его пенисом- хорошо, что у меня была на лице маска- респиратор, а так всё это было весьма двусмысленно... Один из полицайников намекнул, что наша мизансцена неплохо бы смотрелась, как социальная реклама. Реклама чего?- скорей всего альтруизма гос. служащих. Торчок был молодой, лет двадцать пять. Он, не переставая извивался всем телом, и, норовил вырваться. Ещё он орал, кряхтел и хрипло с воплем просил воды: вначале один глоток, потом хотя бы одну каплю. Но никто ему воды не давал. Полицайнику в какой- то момент стало жалко Серёгу, так звали торчка и он почему- то обратился ко мне с вопросом: " Может дать ему воды? ",- но я, помня недавний случай с пациентом, который хотел присесть на унитаз вместо настойчиво предлагаемого ему шибера- сказал так: " А, что предписал врач? "- Врач , конечно, ещё ничего не предписывал пока мы его винтили, поэтому все обречённо поняли, что торчёк Серёга воды не получит... Мы стояли в полутьме, склонившись над ним и, по умолчанию, его жалели... На мониторе были показатели: пульс- 120, сатурация- 80, частота дыхания- 30... Видимо, впадать в кому и умирать Серёга пока не собирался. Он продолжал громко хрипеть гортанью: " Суки, дайте каплю воды. Помогите пожалуйста. Мне холодно ",- действительно, ноги и пальцы рук у него были очень холодные. Я накинул на него два одеяла... Сестра наконец- то установила канюлю и в его тело внутривенно потекла электролитная жидкость солевого раствора... Он хрипел своё: " Дайте каплю! ",- я склонился над несчастным и произнёс: " Серёга, вода пошла тебе по вене- сейчас напьёшься ",- кажется его это слегка успокоило...
Эпизод
Идея своим светом пронзает мир хаоса. Пробивая плотность мембраны, претерпевает рассеивание, и- формирует рассеянностью света полиморфичность нашего мира.- Сгустки хаоса трансформируя в эйдосы, возрождая их красоту и содержательную гармонию.
" Люди — как музыкальные инструменты: их звучание зависит от того, кто к ним прикасается… "- Вергилий, римлянин.
Сегодня 73- летней женщине сказал, чтоб она поправлялась, потому что она ещё молодая. Она удивилась?- Как, ведь, мне 73!,- но я опять:
- Вы ещё молоды... Откуда я узнал, что она молода?
Правильный вопрос: - И откуда же ты узнал что она молодая?- Знаю.
Но вначале, этого совсем- этого не заметил, ведь,- хотя, возил её на кровати- раме на рентген, где она была " никакая "...-
Но удивило меня слегка сразу то, что эстонки- рентгенщицы, а сегодня работали именно они, как- то уж совсем её не мучили и, просто, спросили, поинтересовались, разумеется по- эстонски, надет ли на ней бюстгальтер?- Бюстгальтера не оказалось. Ей расстегнули пуговицы рубашки- Мне оставалось, лишь, приподнять её за плечи, чтоб смогли положить- всунуть пластину со светочувствительным эл ементом под спину этой... чудной пациентке. Всё было в основном потом. Именно, потом, когда я оказался рядом, но теперь совершенно случайно. Ей просто хотели поставить подгузник- не я хотел.- Но когда я увидел, что её попа вся в засохших на бёдрах экскрементах, то я возмутился- и, стал настаивать, чтоб мне позволили её " привести в чистоту ". Я был весьма упёрт, совмещая этот сегмент с тем, что на пясть надел бумажную рукавицу и принялся пеной из алюминиевого баллона обильно заливать ей промежность ног,- Она в это мгновение лежала, повёрнутая в положение со спины- на правый бок. Перед ней стоял Игорь. Рядом со мной мешалась Наталья... Обильно нанеся пену я принялся ею деконтаминировать промежность и правильной формы бёдра. Пальцами мне пришлось, ощущая весь рельеф её промежности, с неё деконтаминировать каловые массы. И почти сразу,- почти мгновенно, интуитивно- я был озадачен и, видимо, так же внезапно воодушевлён тем осознанием, что смог, сам того не желая ощутить, перебирая её между бёдер моей пястью...- её саму , её настоящую. Это было нечто. Она была там, в этой интимной ( же ) - зоне, совершенна. Лишь, после этой процедуры я смог взглянуть на нашу пациентку другими глазами- не предвзято. Оказалось, что у неё короткая и аккуратная стрижка, она была стройна, не уродлива- тело без каких- либо уродств, вроде папилом, и, прочих других кожных аномалий. Лицо тонкое и правильной симметрии. И главное, что был катализатор- всего моего осознания- Она вдруг внезапно заговорила совершенно отчётливо и членораздельно и принялась благодарить. И слова её были искренней и неподдельной благодарностью исполнены...
Дина
РЕМАРКА. Исключительно все события вымышленные. Совпадение имён и обстоятельств действия- случайные.
Я сегодня влюбился в неё единственно за то что она улыбнулась мне той улыбкой, которая не предусмотрена по протоколу. Её имя Дина- она врач нашего отделения. Я влюбился в неё единственно за то, что она один раз поздоровалась со мной и один раз попрощалась. Я просто ответил ' До свидания, Дина '.- Я не думал про неё, просто нравилась.- Это неожиданность, а значит серендипити
Какая она?- Она, например, такая.- Лена, другая врач:
- Дина, какая у тебя замечательная флисовая курточка! Она красная,- она такая, которую я как- раз очень хотела. Дина, я мечтала о красной флисовой курточке, представляешь?- О! Боже- какая красивая красная флисовая курточка тебе досталась, Дина. А мне только тёмно- синяя досталась...- Какая ты, счастливая и везучая; везучая- счастливая, Дина!- Представляешь, я даже не знала..., что были красные?
- Лена, я тебе её отдам, хочешь?- Пусть куртка будет твоя, если подойдёт. Она на мне даже ещё не записана.
-Как?
- Да.
- Дина, какая красивая красная флисовая куртка!- ну, что мы будем делать с пятнадцатой?- брать аструб, или не брать! Кажется ей уже лучше, мы ей " прокапали " дормикум. Может отпускать её домой. Мы уже у неё прошлый раз брали, она не первый раз- она повторно... ( пауза ).
Дина, что- то бормочет себе под носик: " Ну, надо же с этим что- то делать. Фу, как всё это...- уморительно морщит личико- Смотрит по сторонам через большие очки, которые ей очень идут.- " Ой! ", - опираясь на стол деланно и как- то не кокетливо, но пленительно пикантно встаёт с круглого, способного на вращение, стула бес спинки. Обворожительно и несколько неловко оступаясь на левую ножку, обутую в белую туфельку без задника,- но вся её грация, так очаровательна, что мне от этого зрелища не отвести глаз. Кажется, упивался бы этим моим наблюдением бесконечно. - Дина в некотором раздумье обращается негромко полушёпотом через плечо, к сидящей рядом, врачу Лене.
- Подскажи у неё, что- то ...- в раздумье растягивает уморительно,-... с ритмом... - кивает едва заметно на пятнадцатую. - Как ты думаешь?...
Лена, уставившись в необыкновенной толщины токсикологический талмуд, отвечает не поднимая глаз, но со знанием дела, о том, что если билирубин поднимается до пяти, то при этом можно говорить об одном состоянии и, если до восьми- то нужно использовать такую и такую скорость подачи лекарства, а если до четырнадцати, то, соответственно, другую скорость, ту, которая тоже рассчитывается по формуле...
Дина, улыбается, оживляясь вовлечённая в разговор, опять возвращается на круглый стульчик.- ( инцидент исчерпан )
Подкладывая одну ножку под себя - от Дины идёт некое излучение комфорта и редкой изысканности и утончённого довольства ситуацией, рассказывает какую- то давнюю похожую историю. Опять смотрит по сторонам. Её тонкие черты лица способны на едва заметные и незначительные гримасы, каждая из которых имеет определённое и чётко означенное смысловое наименование....
На самом кончике носика Дины, маленькая и потешная, трогательная ямочка, как ложбинка. Теперь мне кажется, что там могла бы поместиться капелька утренней росы.
Аргос. Break through
Взойди на Арго.
Плыви в Колхиду, Ясон.
И пробираясь через Дарданеллы и Босфор,
Славь руны древних эстов нежно.
Сегодня отпаивал одного очень худого наркомана- он вообще уже не человек, одна живая душа... А имя такое красивое- Аргос! Он ни одного слова не мог говорить, такие сильные ломки... А я ему всё на Вы:
-Аргос! Хотите воды?
И всегда прежде, чем к нему приблизиться, раньше махал ему приветливо ручкой и говорил:
-Tere, Argos! sovite juua? Здравствуйте, Аргос! Хотите воды?
А он вообще уже не от мира сего- чистая душа. Испуганная и нечего не ждущая здесь на земле. Душа обитающая в иных мирах. Тех, которые точно есть- Там они, где пристанище и обитель чистых душ живых. И он уже там среди них. И мне теперь шанс даёт, чтоб я ему дал напиться здесь. Он мне говорил:
" Взойди на меня и плыви в Колхиду, Ясон! Я Аргос, твой легендарный шлюп Арго... "
Он- не будет меня вспоминать- душа его чистая, она по другому помнит. Она не от мира сего припоминает, может, как анамнезис в хоре платоновской... Теперь мне кажется, что моё воображение переживёт мою физическую смерть. Я это даже теперь очень отчётливо про себя знаю...
ГОТИКА
Александр рассказывает.
- Ты знаешь, я сегодня подумал, что в гробу я бы очень респектабельно смотрелся в чёрном, как смоль смокинге. Сегодня в универсаме присел в бар... и взял аморетто дисароно 80... - очень вкусный напиток. Смотрел, как высоко вверху, под прозрачным куполом, по эскалатору поднималась парочка; а третий...- он, видимо, их друг. Всё это время их фотографировал, или снимал на видео - мне снизу не очень отчётливо виделось. Девушка непереставая придумывала разные экстравагантные позы, используя пластику тела.
Ну, а я пил мой дисароно. Потом поднялся, и, сразу за стеклом в десяти метрах там же, был магазин комильфо одежды... Я зашёл в него взглянуть. Хотя у меня было около девятьсот евро, но я ничего покупать и не думал, а так, совсем просто зашёл. Вот, и вскоре увидел я мой смокинг Токсидо за 300 евро.
По логике мои мысли... Они, например, при бритой голове, ведь, у меня на затылке есть хвост, который уже около двадцати сантиметров...и мысли протекают ровно. Иногда он уложен в косичку..., тогда мысли приобретают причудливые очертания. Этот мой хвост я специально выращиваю на тот особенный случай, когда будут делать трепанацию, то патологу будет удобно держать фиксированной мою голову... Ведь, при полном анатомировании трепанация тоже делается...
Таким образом, я увидел очень приличный костюм за решительно разумные деньги и помог этому моему открытию именно дисароно аморетто... И очень важно понять, что обязательно необходимо профессиональное посмертное фотографирование. Я хотел бы выглядеть мирно уснувшим то, тогда и через 100 лет не стыдно будет смотреть на эту посмертную иллюстрацию идеи.
Знаешь у нас есть комната в которую после реанимации привозят тех кого не спасли... и они там некоторое время ожидают пока их заберут... Я иногда туда захожу и нахожусь с ними рядом наедине. Вдруг, некоторая мысль меня движет и я подхожу к умершему... беру пальцами обеих рук за край простыни... и... совсем по чуть - чуть... начинаю эту смертную простынь отодвигать от лица...
Я понимаю, что умерший ещё слышит и даже думает своим телом несколько часов после остановки сердца, когда врачи фиксируют смерть... Поэтому веду себя я очень почтительно общаясь с вновь отчалившим в лодке мрачного Харона... Понимаешь, с сегодняшнего дня мне жизнь и всё, что с ней связано, стали совершенно не интересны... Пламя. Огонь. Я войду в пламя. Чтобы сгореть.
Спокойной тебе ночи, мой обожаемый друг. И пусть остеосинтез и кальцификация матрикса протикают благополучно. Пусть остеопласты, залегая в свои лакуны, благополучно превращаются в остеоциты.
ЧП.
Сознаюсь. Одиннадцатого декабря, где - то в районе двух часов дня произошло убийство пациентки по неосторожности, в связи с ненадлежащим выполнением санитарами своих профессиональных обязанностей. ЧП имело место быть в помывочной комнате: при попытке переместить пациентку с одной каталки на другую пациентка упала с высоты каталки, ударившись височной и левой затылочной частью головы о пол - ... Завтра нужно объяснительную писать. Откуда таких сил взять, чтоб никого не обидеть, чтоб судьбу никому не сломать. Ведь, она умерла уже... Ни имени её не знаю, ничего о ней. Просто, у меня мать родная такая же, как и она... Щемит от одной мысли, что всё так чудовищно жестоко в конце к людям. Жесть. Ну, почему нельзя быть аккуратными, добрыми, руководствоваться принципом ' не навреди ! ',- ведь, всех санитаров с этого принципа учить начинают... санитарному делу.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ
Одиннадцатого декабря в утреннею смену заступил на пост № 4.
В этот день посетителей поступало много прямо с утра. Приходилось быть особенно расторопным и внимательным, чтобы всех вовремя принять на определённое место, подключить к аппарату измерения давления и к сатурации; так же для выполнения всех распоряжений медсестёр, которые меня всегда привлекают к выполнению необходимых для пациентов обследований. - Всё необходимо было выполнять в этот день особенно своевременно и точно.
На посту № 5 в этот день был Иван Мирзоян. У позиций 8, 9, 10,1 1, 12 - шла активная работа с пациентами. Тех из них, которые уже прошли все необходимые обследования, следовало вовремя транспортировать в предписанное врачом отделение; некоторые из пациентов поступали в палаты с интенсивным уходом. Транспортировка таких пациентов всегда происходит при сопровождении каталки - рамы, которую санитар обязан транспортировать, ещё и в присутствии ответственной медсестры вплоть до передачи пациента в отделение...
В этот день в Триааж совсем не выходил. Был спокоен за триаажное помещение, зная, что там " орудуют " два опытных санитара Денис и Вячеслав. Не уклонялся от выполнения поручений и на хирургической стороне, хотя, надеялся, что деятельность на посту № 3 в основном будет контролировать и выполнять Павел С.
Мои медсёстры были очень опытные профессионалки: Людмила, Ксения. Вальве вастатув эде в эту смену была Энесса ( брал ключи, завозил хапник ). С терапевтической стороны хорошо запомнил, что работала доктор Минина...
Для себя отметил, что в десять утра вышла на пост № 10 Галина Гуня: нашёл возможность подойти и поздороваться...
ЧП произошло в половине второго...
Мы вернулись с Людмилой из третьего кардио - отделения, из интенсива. На каталке, которую я транспортировал лежал дефибриллятор и баллон с кислородом... Припарковал каталку вблизи холодильников и собирался всё привести в порядок: ДЭФ и хапник - на место, каталку перестелить...
Услыхал, что меня громко звали по имени:
- Женя! Бегом сюда! - это была санитарка Никитина. Она громко звала меня, находясь возле стола триаажной сестры, и, взмахами рук через всё отделение привлекала моё внимание. Там, я её увидел...
Соображая, что, возможно, произошло, что - то экстраординарное, оставив не убранным ДЭФ и баллон, быстрым шагом направился к Никитиной. Подойдя к ней услышал следующие:
- Где, ты, шляешься! Ты, занимаешься тем, чем ты не должен заниматься. Вечно вас нет на месте! Где вы все шляетесь и не выполняете то, что вы должны выполнять, - со злостью выпалила из себя Никитина... Я попытался возразить, что только что вернулся с транспортировки пациента в интенсивную палату, но Никитина меня не слышала. Она озиралась по сторонам, как будто, что - то соображая, чтобы ей предпринять дальше, и не торопилась сообщить мне зачем же я ей так срочно потребовался. Я уже находился у неё за спиной, как её собственность и неотъемлемая часть, и пытался понять, о чём же она теперь думает, озираясь по сторонам и заглядывая в открытую дверь реанимации. В реанимации шла активная работа: было видно много людей в красных одеждах, склонившихся над пациентом, которого пытались спасти... У меня возникло ощущение, что Никитина ждёт от кого - то сигнала, чтобы что - то экстренно предпринять... В помещение триаажа не было никого, кроме самой Никитиной и меня, терпеливо ждущего принятия ею, какого - либо решения... На фоне красных костюмов реанимации контрастировал белый халат доктора Новака.
Вдруг, Никитина, как бы на что - то решившись, нажала клавишу на столбе возле деконтаминационной комнаты. Двери пошли на раскрытие и, я увидев через дверной проём пациентку, лежащую на каталке для мытья. Я сразу же сообразил то, для чего я так срочно понадобился: в помывочном помещении никого не было кроме пациентки. Никитина устремилась к ней захватив одной рукой каталку и потащив её на себя, я проследовал за Никитиной, помогая загонять, застеленную бельём каталку. Дверь пошла на закрытие, мы оказались в помывочной втроем.
- Надо переложить пациентку, - сказала Никитина
- Хорошо, - согласился я, и открыв дверцу хозяйственного шкафа, достал последнюю чистую простыню, принялся её расправлять на весу.
- Что ты делаешь, - поинтересовалась Никитина.
- Хочу пациентку просушить простынёй, - объявил я.
- Ничего не нужно. Она теперь идёт в реанимацию. Подгоняй каталку для перекладывания, - распорядилась Никитина, переходя к ногам пациентки. Я отбросил в сторону простыню и, переместившись к изголовью пациентки, принялся подтаскивать каталку, натягивая её к себя.
- Стой. Подожди, - сказала Никитина, - нужно прежде отпустить борт каталки. - Мы вместе разжали фиксаторы борта каталки для помывки. Край синего помывочного матраца опустился вместе с бортом и оттуда хлынула струя воды. Никитина отскочила.
- Пусть вода сольётся, - бросила Никитина, выходя из помывочной. Я остался один на один с пациенткой. Она была очень полная женщина. Совсем голая она лежала на спине, и, видимо, не очень хорошо понимала, где она теперь находится и зачем, хотя, была в сознании. Пациентка постанывала и охала непереставая. Она часто приоткрывая и тут же закрывая свои маленькие глаза, расположенные сверху на большом и круглом лице. Её тело было влажное от воды, видно было, что её никто не вытирал, по крайней мере, мне так тогда об этом подумалось. Я вспомнил мою маму, женщина была похожа размерами на мою мать.
Моё раздумье было прервано появлением Никитиной и Гуни.
- Надо перекладывать, - всем нам сказала Никитина входя. - Подгоняй каталку, - распорядилась Никитина.
- Давайте, я прежде промокну сухой простынёй синий матрац,- предложил я и перешёл к ногам пациентки.
- Ничего не нужно, - запретила мне Никитина,- так будем перекладывать. Её уже ждут в реанимации и нужно быстро её переложить, - указала она на пациентку. - Подгоняем каталку. - Втроём мы придвинули каталку в плотную ко второй каталке для помывки. Я перешёл опять к голове пациентки. Убедившись, что каталки теперь стоят плотно одна к другой, с силой ударил стопой ноги на педаль тормоза, сверху продавив её максимально вниз, и тем, зафиксировал неподвижность рамы.
Рамы установились плотно одна к другой на общем уровне высоты. Справа от меня стояла Галина.
- Попробуем её перетащить, - сказала Никитина, схватив пальцами обеих рук пациентку за левую ногу. Пациентка никак не поддалась. Все втроём ухватились за тело женщины. Я захватил её под плечи, заведя мои пясти рук в подмышечные области, и старался, приподнимая тянуть, чтоб перетягиванием попытаться переместить пациентку на кровать, которая была приготовлена, но заметил, что тело пошло перекатом. Я возмутился молча, что моё мнение и мои потенциальные усилия никак не учитываются при работе. Я почти всегда это делаю молча; я уже так привык: " Разве им сейчас, что объяснишь, чтоб они что - нибудь поняли? ", - пронеслось в мыслях, - " Они, ведь, все из себя асы - санитарии! Станут ли они меня теперь слушать? На перекат, значит на перекат ", - и в это мгновения сила качения не смогла преодолеть силу трения, превратившись в силу раздвигания и разъезжания рам в стороны, а потенциал силы перешёл в фазу кинетической энергии падения, подвластного закону гравитации. Пациентка падала, выскальзывая своим мокрым телом из моих рук, как кусок мыла в общественной бане, и я ничего не мог с этим сделать. Приземлившись левым боком, она упала вся: вначале своим телом соприкоснувшись с полом, а затем уже, с силой ударившись головой:
- Володя! Володя! Помогите! - кричала она лёжа на полу. Я стоял рядом обескураженный, растерянный и не знал, чем ей помочь...
27 декабря.
У меня сегодня был молчаливый разговор с одним парнем ( пациентом )... Его нужно было помыть и передать на реанимацию.... Я мыл его один и приговаривал: " милый потерпи, kallis kannatage "... В деконтаминационное помещение зашёл Новак ( глав врач отделения ):
- Ну, как он? Даёт себя мыть?
- Да, я мою... Он весь горит, думаю, температура больше, чем сорок... У него инфекционное воспаление?
- Да. Он умирает. Особенно хорошо вымой ему член и особенно головку члена - будем ставить катетер. Прочисти ему тщательно ротовую полость, удали там все козявки.
Я пальцами раздвинул челюсти и провел бумажной рукавицей по внутренним полостям... На рукавице осталось много желтых и зелёных слизких частей... Новак посмотрел.
- Мой дальше, - сказал выходя.
... И я мыл... Мыл... Всё делал, как сказал врач...
Ничего нет хорошего: ночью мастурбировал в бессознательном состоянии: представлял молодую санитарку Лизу. Лиза учится на медсестру и работает. Она всегда очень улыбчивая и не в себе... Она признавалась, что иногда покуривает травку... Видимо, от этого её портрет в моем восприятии мне видится таким... Сегодня заменил простыню.... Потому что испачкал свою спермой...
Записки санитара. Лия Кольт.
Сам я водки "бахнул " 150 водки Saaremaa, и
я добрый самаритянин.
Знаете уже что - то про Лию Кольт? Она поступила в тяжелейшем состоянии 13 января в 3 часа ночи... В мою смену, в мой День Рождения.
РЕТРО
Вчера: ' Лия при смерти. Борется за жизнь уже с 13 января в интенсиве... Нужно подарить ей Мишку за 19, 90 '...
Позавчера: ' Я встретил двух женщин: Эли и Лию. Одна санитарка, другая при смерти, чрезвычайно истощена... Обеих я хотел бы навестить, но, блин, не могу... Посетил сегодня Лию ' ...
22 января. Лия жива... Утром её кормил завтраком.
У неё все ножки в жутких пролежнях, причиняющих физическое страдание. Стоит катетер и подгузник ... - до писеньки даже не дотронуться... пальчиками, чтоб поласкать... , погладить. Всем спортивные, красивые. А мне? Та что ходить не может? Как я её поставлю на ноги? Тем болеее, какие уж тут могут быть мечты о сексе?...
У неё есть мама. И сестра уже 20 лет живёт в Марселе. Лия профессиональный художник 36 лет; художница.
РЕТРО... ( продолжение ) Приехал с суток; заступаю в ночь...или я вырвусь из матрицы или меня убьют - все обстоятельства за прошедшие сутки нацелены к нарушению установленного равновесия... На этот раз это художница 36 лет и у неё цирроз... Трансаминазы более 2000 при норме до 40... Она вчера поступила в тяжелейшем состоянии. А сегодня я кормил её завтраком в отделении нефрологии ( не моё отделение ) и... потом поцеловал в губы. ... Но мне предложили её покормить завтраком, когда после ночи я купил в супермарше Магистраль для её волос расчёску, огромную коричневую скрепку - крабика и высоченную солнечную орхидею в прозрачном полиэтиленовом горшке со всеми корешками... - её тоже нужно питать водой... аланини аминотрансферас для Ж 31 < и аспартади аминотрансферас... для Ж 32 <... У неё же всё это за 2000 Она настоящая художница и безумно красивая... Но алкоголичка... Это всё красное вино... Она без ума от него... Она умоляла меня принести ей вина... мой трансаминаз аланини ещё летом превышал норму для М 41 < на 9 пунктов... Это тенденция после года интерферона и после моего гепатита С, но у неё...
Люди мне не верят. Не понимают, где заканчивается реальность и где появляется литература. Я своим поведением им напоминаю мальчика. который всех звал спасать стадо от волков... Что ж тут скажешь? Видимо, я стану реальным только после моей физической и духовной смерти... Я смирился с такой действительностью...
Мне бы лучше вообще этим не заниматься... - не писАть. Но не могу... я маниакальный графоман... Капелька об Океане рассуждающая, смешной человечек.
Ещё один мужчина был недавно... Около девяносто лет плюс - минус... Полковник в отставке командир дивизии десантников, который участвовал в освобождении города Вена... Очень сентиментальный настрой у него оказался, когда он попал ко мне в отделении экстренной медицины. Я ему: " Товариищ полковник! Нельзя поддаваться. Идём до самого конца в атаку! " А он мне " Не могу... " Потом вспомнил Ивана Ивановича Блажевича, который, будучи комдивом Вену брал и погиб. Вспомнил! И, когда я его переспросил и произнёс имя бывшего его командира, то смотрел мне в глаза, как будто я был этим Иваном Ивановичем Блажевичем и разрыдался... Это всё было 22 февраля, а 24 февраля я узнал, что он ушёл от нас. Я понимаю Вас, но я этих Ваших сентиментальных настроений относительно ума стариков... не разделяю. Истрачивая наш жизненный ресурс до конца мы уходим от этого мира ни с чем, как и пришли: ни ума, ни одежды, ни характера... С последним не могу согласиться... - не доллар правит, а жестокое отношение... И это важно понимать, что деньги и социальные статусы - это лишь фасады жестокости... Когда деньги теряют смысл, то на авансцену выходит жестокость... Как этот мой тезис обосновать, какой верификацией подкрепить то, что я об этом, именно так, понял? Пока не знаю - нужно поразмышлять. Вспоминается литургия в Прощённое Воскресение, когда можно получить миропомазание, за тем по - второму кругу пойти, чтобы поцеловать благодарствено Крест Господень и собравшись духом подойти, как через пропасть ступив, ко священнику со словами прошения о прощении... Жестокость всему виной, которая сковывает собою наши живые человеческие сердца...
Всё это невозможно понять, то что со мною произошло: меня уволили.
Стоило бы обо всём этом переживать, страдая, но ничего не чувствуется, кроме, сонливости. Просыпаюсь с чувством опустошённости и бесцельности жизни, так до вечера дотягиваю как - нибудь и проваливаюсь в сон. Сны мои без сновидений. Постоянно чувствую боль в плече, как - то получилось, что сорвал плечо в этой больнице. Ворочаюсь на смятой простыни. Иногда, встаю среди ночи, чтобы найти на кухне какой - нибудь кусок. Проглатываю его. Запиваю молоком из холодильника, от этого страшно сводит зубы справа - всё это сигнализирует мне о безнадёжности моей жизни. Возвращаюсь, чтобы укутавшись в скомканность трёх одеял, забыться, провалившись в сон, который мутное, с чувством сонливости, состояние. Сны мои безвкусные, бессмысленные, пустые. Они не приносят с собою никакой надежды, не дарят никакой иллюзии или заблуждения о жизни, которая могла бы наполниться, хоть и немного, оптимистической краской. Нет ничего подобного. Всё в моих снах бесцельно, неопосредованное значением. Я кутаюсь и ворочаюсь в моих спутанных постельных принадлежностях, стараясь согреться. В комнате холодно. Топят плохо. Такое положение не придаёт мне бодрости, но питает моё уныние.
***
Сегодня ночью я мастурбировал и представлял очень миниатюрную девушку из Франции Она такая милая и хрупкой, субтильной внешности, но как пружинка... Она мне заплатила вчера один евро за несколько восьмёрок сальсы... Когда я ей целовал пальчики на прощание, то в её глазах я читал, что она хочет ещё. И считает недостаточным эти несколько восьмёрок. Ночью я мысленно её раздевал: Она меня хотела - И, мысленно, я входил в неё... Так ночью я дрочил, но это было во сне - почти никакой эрекции. И никакого удовольствия. Но маленькая порция дофамина Чтобы заснуть, провалиться в забытье.
Серез год позвонила её мать: Лия умерла.