Продолжение: Прозрачные Миры Валенсии Т.1
5. Любовь.Некоторые особенности антиквариата.
Послушай, солнышко мое! – спросил он у Вероники, – Я могу к тебе обращаться не по имени?
– Что ты имеешь в виду? – посмотрела она удивленно.
– Ну, например, моя дорогая? Или, вот так, солнышко мое, или еще как-то, как подскажет мне сердце?
Она лукаво улыбнулась:
– По-моему, ты и без разрешения называешь, как тебе нравится.
– Нет, действительно – может, тебе это неприятно слушать?
– Называй, как хочешь – мне приятно любое, – Вероника не могла понять, к чему он клонит.
– Прекрасно, моя любимая! – Она в ответ хотела что-то сказать, но он опередил ее: – Ты сама разрешила называть, как захочу.
– Как ты сказал?
– Моя любимая! – Эрик с тревогой посмотрел на нее. – Неужели поспешил? Глупец! Провести ночь вместе – это ничего не значит! Все испортил! – Мысль лихорадочно заработала, ища выход из щекотливой ситуации.
Неожиданно взяв его руки в свои, Вероника нежно погладила их, и негромко произнесла:
– И я тебя люблю. Это чувство давно во мне. Я его всячески сдерживала, но этой ночью оно полностью овладело мною! Если бы я не испытывала к тебе влечения – всего этого не было бы.
Посмотрев на него с укором, спросила:
– Надеюсь, ты не думаешь, что я могу позволить себе ложиться в постель с человеком мне безразличным?
– Конечно, не думаю! Но возможно ли такое? Ты любишь? Точно любишь? Не ошибаешься? – не совсем доверяя ушам, переспросил он.
– А ты еще не понял, глупенький? – Вероника улыбнулась, и, опять нежно погладив его ладонь, слегка ударила пальчиком: – Видишь – я призналась первая, но о твоих чувствах еще ничего не знаю.
Эрик на секунду замешкался, но, увидев невдалеке спасительный цветочный киоск, вскочил со стула и, сказав негромко:
– Я сейчас! – помчался к нему.
Она удивленно смотрела вслед.
Несколько минут спустя, торжествующий, он возвращался с огромным, огненно-бардового цвета букетом великолепных благоухающих роз.
Прохожие, увидев мужчину с красивыми цветами, поворачивались, с улыбкой провожая того взглядом. Всем интересно было увидеть объект столь повышенного внимания.
Подойдя к Веронике, он произнес с волнением:
– Солнышко мое, радость моя!.. Я люблю тебя! Безумно люблю! Люблю больше жизни! Ты – мой мир! Ты – мой свет! Ты – воздух, которым я дышу, и пока я дышу – я люблю!!!
Чувства переполняли готовое выскочить из груди сердце, а слов…, слов, как всегда не хватало. Но следующий жест заменил их недостаток. Встав на колено, Эрик преподнес ей прекрасные, издающие дивный аромат, розы. Вероника невольно поднялась со стула и, приняв их, поцеловала в щеку.
В довершение всему у него внезапно возникли стихотворные строки. Поддаваясь какому-то волшебному чувству, он негромко произнес:
Любовь вдруг солнечным сиянием,
Нарушив жизненный покой,
Разлилась, пробудив желанье,
К моей единственной, родной!
Той, кому сердце я доверил,
Кто волшебством меня пленил,
Кто обликом своим прелестным,
Меня навеки укротил!
Хотел бы друг мой, знать кто это?
Кто сердцем завладел моим?
Ее я имя с Эвереста,
Готов прославить на весь мир!
О, Вера, милая, родная!
Моя любовь, моя судьба!
И в счастье жизни пребывая,
Готов прославить я Творца!
Сидевшие невдалеке посетители кафе и остановившиеся прохожие, не понимая слов, прекрасно поняли их смысл. Они громко захлопали в ладони, а Вероника смущенно произнесла:
– Люди смотрят! – и, нежно улыбнувшись, добавила: – Но ты, ты чудо мое! Мне никто так не признавался в любви. И стихи!.. Они... они поразили меня в сердце!
Она посмотрела ему глаза, и Эрик прочитал во взгляде:
– Люблю!
Улыбнувшись, Вероника вслух добавила:
– Их сочинило твое сердце для моего!
– Извини за примитивность, это лишь не очень удачное подражание кому-то, но это и крик влюбленного сердца. Я не знал, что способен на подобное! Видно у влюбленных такое происходит. Огонь любви сжигает во мне разум, и лишь сердце способно выдержать его жаркое дыхание!
Вероника тепло смотрела на него, продолжая улыбаться особенной, немного мечтательной улыбкой. А он говорил и говорил, трогательные, наивные, милые и романтичные глупости. Говорил, глядя по сторонам счастливыми глазами и словно отвечая кому-то, вдруг завершил:
– Пусть смотрят и радуются за нас! Я люблю, и буду любить тебя вечно!
Он произнес это так убежденно, что нежно улыбнувшись, она негромко, но с чувством сказала:
– И я тебя люблю! Ты пробудил во мне чувства, которые могли так никогда и не проявиться! – Помолчав, добавила: – Впереди нас ждет немало испытаний, но я рада, что встретила тебя! – и уже мысленно задала себе вопрос: – Как быть с Висенте? А дети?.. Они что скажут?
– Угроза вселенского масштаба соединила два влюбленных сердца! – констатировал Эрик. Глаза его были серьезны. – Но я и не заметил, что тебе открыли новые знания.
– Да! Мой офицер сообщил мне, что половина моих прежних знаний открыта. Еще двадцать процентов вернут, когда понадобится открыть Портал Времени – остальные будут активированы в XI веке.
Не спеша разговаривая, они наслаждались оршадом и роскильетасом.
– Наконец-то, я попробовал этот чудесный бисквит. Вкусно!
Не сводя с Вероники влюбленного взгляда, он мог думать только о ней. Но непреодолимое влечение не мешало трезво подходить к оценке сложившейся ситуации.
– Скажи, дорогая, какое самое древнее летосчисление знает Земля?
– Ты имеешь в виду это? – «Земля была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.… И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день первый».
Эрик, удивленно кивнул:
– Да, именно это, то есть от Сотворения Мира! Хочу сделать комплимент: ты прекрасно цитируешь Ветхий Завет.
– Это представление человека о сотворении мира из последней цивилизации на Земле. Но их было много.
– Сколько?
– Никто не знает, даже мы! Скажу только, что и тридцать миллионов лет назад на Земле существовала очередная, неизвестно какая по счету, цивилизация. Она погибла в результате разрушительной атомной войны!
– Это не послужило уроком для всех последующих форм разумной жизни на Земле, – с горечью улыбнулся Эрик. – Вселенная загадочна. Загадочна и таинственна. Многие пытались заглянуть в ее необъятные просторы посредством наблюдения в телескопы, запуска спутников и космических кораблей, но результаты малы.
– Многое непонятно в Великом Космосе. Мы даже не знаем, является ли творцом Вселенной, Вселенский Разум, по-нашему Бог? Может быть, это исполнитель более совершенных форм необъятного Космоса? – Вероника посмотрела на Эрика, как бы испрашивая у него ответа.
– А как ты думаешь?
– Моих знаний не хватает. Это вопрос из вопросов. Ответить однозначно – невозможно.
– Чувствую, многое предстоит узнать в ближайшее время. И моих знаний мало. Я, например, не понимаю, почему для всего Космоса неурядицы на планете Земля могут играть столь значительную роль?
Эрик схитрил, задав нарочито наивный вопрос. Ему захотелось проверить глубину знаний Координатора Времени. Но и она не была столь проста, чтобы не заподозрить своеобразный экзамен.
Улыбнувшись, Вероника сказала:
– От стрелы в пятке умер Ахиллес. Неурядицы на Земле нарушают процессы, ведущие к Гармонии, а это, видимо, настолько тонкая изотерическая материя, что мы и представить себе не можем. Вселенский Разум опасается гибели Галактики, вслед за которой, во Вселенной, а может и во всем Великом Космосе, начнется Хаос. Этого и добивается Вирус-разрушитель. Какие силы стоят за ним – нам еще предстоит узнать.
– Я ожидал услышать нечто подобное. Ты не только обаятельна, но и умница!
Взяв ее ладонь, Эрик нежно погладил изящные пальцы.
– Ты переоцениваешь меня.
– Скорее, недооцениваю, но думаю у нас все впереди!
Помолчав, спросил:
– Временные циклы в становлении цивилизаций на Земле: как думаешь?.. Каким образом они связаны с Вселенским Разумом?
– Ты меня испытываешь?
– Нет, дорогая! Я попросту этого не знаю… пока не знаю. При последней телепатической связи высший офицер Вселенского Разума сообщил, что часть знаний мы сами откроем друг другу. В частности, первичную информацию о первых древнейших цивилизациях я должен получить от тебя.
– Что тебя интересует? – Вероника с улыбкой приготовилась посвятить его в тайны прошлого Земли. – Тебе в земных или вселенских толкованиях? – спросила она уже серьезно.
– В земных. Дело в том, что я Координатор четвертого периода, как сказал мой офицер – четвертого ЮГА – КАЛИЮГА, по древнейшему земному индуистскому календарю.
– Это шестое тысячелетие – не так уж ты и молод. – Вероника улыбнулась.
Эрик тоже решил подшутить.
– В жизни я старше, а вот во вселенском масштабе – нет.
– Что ты хочешь сказать? – не поняла она.
– Сначала ответь: сколько земных лет длится один ЮГ?
– Много.
– Много, это сколько?
– КАЛИЮГА – состоит из 432 тысяч лет – сейчас идет шестое тысячелетие.
– Точнее? – Эрик, улыбаясь, погрозил пальцем.
– С 17 на 18 февраля прошло 5109 лет. Ну и что?
– А сколько длятся третий и второй ЮГИ и как они называется?
– ДВАПАРАЮГА – это третий период, продолжительностью 864 тысячи лет, и ТРЕТАЮГА – длился 1296 тысяч лет, – Вероника с недоумением смотрела на него.
– И первый период, видимо, самый большой? – спросил он.
– Да! КРИТАЮГА, или САТЬЯЮГА – составил 1728 тысяч лет.
– Мне не хочется тебя огорчать, но ты старше меня примерно на три миллиона восемьсот тысяч лет! – Эрик утешительно махнул рукой и добавил: – Но ты не расстраивайся, я тебя такую – люблю еще больше.
Но Вероника возмущенно нахмурила брови.
– С чего это ты мне присвоил прадревность? И что это все значит?
– Мой высший офицер из периода КРИТАЮГА, и он сообщил, что ты именно из этого времени. Я же молокосос. Правда, он намекнул, что с моим прошлым не все чисто.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть нечто, чего не знают даже высшие офицеры, но не будем об этом, – Эрик улыбнулся. – Пока что меня считают молокососом, – он неопределенно пожал плечами и добавил: – очень талантливым молокососом, так сказал мой офицер. Но оставим это. Нам еще предстоит многое узнать, и, думается мне, сногсшибательной информации будет, хоть отбавляй.
Эрик приблизился к ней и примирительно поцеловал в щечку.
– Подхалим! Сначала оскорбляешь, а потом подлизываешься,
Он сложил руки на груди, изображая глубокое раскаяние.
Вера улыбнулась.
– Ну, добавил бы годик, другой, а то сразу несколько миллионов лет. Но нам пора идти к Альфонсу, – Вероника посмотрела на часы. – Осталось пять минут. Успеем.
Эрик оставил на столе деньги, и они с цветами отправились в антикварный магазин.
Известный многим любителям старины антиквар, уже ждал на пороге.
– Буэнос диас! – поприветствовали они.
– Салют! – живо ответил тот и, говоря что-то Веронике по-испански, пригласил войти.
Та представила Эрика. Взаимное приветствие, и антиквар, чтобы завязать разговор, подметил с улыбкой:
– Красивые цветы! Извините, у вас праздник?
– Да! Произошло, очень знаменательное событие, которое мы ожидали шесть лет! – перевела она вопрос и свой ответ Эрику.
Тот только улыбнулся.
Антиквар, не очень понимая, о чем речь, почему-то согласно кивнул и тут же проводил их к стоявшей на столе великолепной фарфоровой вазе. На покрытых толстым слоем огненной позолоты стенках, была изображена сценка сватовства испанского гранда к молодой красавице.
О чем-то спросив у Вероники и получив утвердительный ответ, он взял из рук ее спутника благоухающий букет и поставил в это талантливое творение испанской фарфоровой мануфактуры.
– Хитрец и умница! – не удержался Эрик.
– Сколько стоит ваза? – перевела Вероника его вопрос хозяину магазина.
Подняв глаза к потолку, Альфонс помедлил, и, посмотрев на нее, произнес с улыбкой:
– Это подарок синьорине для ее чудесных цветов!
– Точно хитрец! Знает, как себя вести с клиентами!
Эрик опять улыбнулся, а антиквар тут же начал рассказывать Веронике занятную историю, приключившуюся с его племянником.
Интуитивно поняв смысл разговора, Эрик попросил:
– Дорогая, скажи, что мы ограничены во времени и через час должны быть на другой встрече.
– Исключено! Ты не знаешь обычаев этой страны. Пока он нам не расскажет все, что запланировал, а заодно не вспомнит всех родственников и знакомых, мы отсюда не уйдем! – Улыбнувшись, добавила: – Тем более, это и есть своеобразная плата за вазу!
– Согласен, – покорился Эрик. – Тогда, разговаривая о старинных предметах, будем все же готовиться покинуть это гостеприимное место. Глядишь, и уйдем в положенное время.
– Не волнуйся, я все устрою.
Вероника понимала важность присутствия в полдень на площади Святой Девы и перешла к сути встречи:
– Приступим. Что тебя интересует?
– Старинная мебель и коллекционное оружие.
Вероника задала Альфонсу вопрос. Антиквар долго говорил ей о чем-то, интенсивно жестикулируя. Выслушав, она лаконично перевела Эрику:
– Все!
Посмотрев с удивлением, он улыбнулся.
– Понятно! Ты у меня не переводчица – золото! Десять минут красноречия этого замечательного человека поместились в одно емкое слово.
– Называй, что тебе нужно? – улыбнулась Вера.
– Кабинет и гостиная середины XIX века, в стиле «Неорококо».
– Есть!
– Стоимость?
– Кабинеты – повторы тридцатых годов XX века – в пределах 3 000 – 7 000 Евро; гостиные – от трех до десяти тысяч – в зависимости от состояния.
– Оригиналы III-й Империи, попроще?
– От 8 000 – до 12 000 Евро.
– Понятно! Горки-витрины в том же стиле?
– От 700 – до 1 500 Евро. Оригинальные вещи: от 3 000 – до 5 000 – произнесла Вероника.
– Когда их можно посмотреть?
– Они на складах за городом. Альфонс предложил осмотреть их завтра в полдень.
– Есть дорогая французская мебель периода Людовика XVI или II-й и III-ей Империй?
– Есть великолепная консоль – Людовик XVI.
– Сколько?
– 20 000 Евро.
– А что есть II-й и III-й Империй?
– Кабинет первой половины XIX века – 60 000 Евро, два кабинета III-й Империи – каждый в пределах 20 000 Евро и фортепиано под «Буль» – в золоченой бронзе, инкрустированное черепашьим панцирем.
– Отчего ты у него ничего не спрашиваешь?
– Я спросила, как ты велел о мебели и оружии – он мне все и рассказал, – слегка улыбнувшись, ответила Вероника.
– Интересные предметы! Он меня здорово удивил, но ты – еще больше! Как ты все запомнила?
– Испанцы много говорят и любят, чтобы их слушали. Я за годы жизни в стране привыкла к этому.
Глядя на Веронику, Эрик еще раз покачал головой.
– Не перестаю тобой восхищаться!
Она кокетливо повела плечами и улыбнулась.
Решив переключиться на другие предметы, он поинтересовался:
– А что оружие?
– Есть несколько интересных предметов. Для торговли коллекционным оружием необходима специальная лицензия, которой у него нет, но из интересующего тебя кое-что есть, – и, обращаясь к Альфонсу, спросила о чем-то.
Тот понимающе кивнул и пригласил пройти в отдаленную комнатку.
Войдя в небольшое помещение, Эрик увидел несколько шпаг и мечей. Антиквар неспешно выложил их на стол.
Шпаги были неплохими – все XVIII века, но рядом с ними лежал меч. Он сразу привлек внимание.
– Каролингский, – безошибочно определил Эрик. Неплохая для Х века сохранность поражала. Для истинного знатока клинкового оружия – это был подарок судьбы, настоящий шедевр.
– Куанто бальо? – спросил он по-испански стоимость, чем вызвал у Вероники легкое удивление.
– Ты задал вопрос абсолютно без акцента!
– Дорогая, я задаю его уже много лет на разных языках – это все, что я знаю по-испански! – улыбнулся он.
Альфонс назвал стоимость меча. Вероника посмотрела на реакцию Эрика. Ей показалось, что цена завышена, но тот оставался, невозмутим. Стоимость предмета его не шокировала.
– Скажи, я согласен! Меч редкий, и торговаться было бы оскорбительно для Альфонса. Пожалуй, я куплю и эти три шпаги, если цена будет приемлемой.
Эрик взял в руки кавалерийский клинок и взмахнул как заправский вояка. Сталь свистнула, описав пируэт. Сделав молниеносный выпад в пустоту, он тут же вернул руку и тело в исходное положение. Альфонс восхищенно зацокал языком.
– Хороша шпажка! Офицерская! – произнес Эрик с уважением, положив клинок на место.
Вероника спросила цену.
– Француз – 3 000 Евро, две остальные по 2 500. Вместе уступлю за 7 300 Евро.
– За 7 000 забираю и их. Как?..
Она перевела предложение Эрика.
Тот, для видимости, немного подумав, согласно кивнул. Было видно, что он доволен сделкой. Но и Эрик не скрывал своего удовлетворения.
– Дорогая, договорись: предметы мы заберем сегодня вечером, или завтра, около полудня. Хорошо?
Вероника что-то сказала Альфонсу.
Тот, закивав головой, несколько раз произнес:
– Маньяна! Маньяна!
– Он согласен – завтра в полдень. Мы всеравно поедем на его склады смотреть мебель. – Что-то уточнив, добавила: – Завтра и рассчитаемся за покупки.
– Прекрасно! Ну а теперь попрощаемся. У нас остается 20 минут до полудня – успеем попасть на площадь Святой Девы к Собору.
Посмотрев на роскошный букет, в не менее роскошной вазе, он с беспокойством спросил Веронику.
– А как цветы?
Перехватив взгляд, Альфонс успокаивающе замахал руками и что-то сказал ей.
– Он говорит, что уже через час, если мы оставим адрес отеля, букет и ваза будут в номере.
На том и решили. Дружески пожав руку антиквару, они направились на площадь. По пути Вероника спросила:
– Любовь к оружию – это с детства?
– Сколько себя помню!
Помолчав, добавил:
– «Три мушкетера», запоем перечитываемые в десятый раз с фонариком под одеялом, и постоянные сражения на деревянных шпагах, а чуть постарше – на учебных рапирах, на этих критериях я и мои сверстники воспитывались в то время.
– Так ты забияка? – засмеялась она.
Усмехнувшись, Эрик ответил:
– Мы пытались быть благородными! Честь была для нас не пустым звуком, а драться на мечах или фехтовать на шпагах умели многие мальчишки. Мы вызывали друг друга на дуэль за подлость, мы служили своим дамам с искренним чувством, свойственным первой платонической любви! Как давно это было! – он вздохнул.
Вероника, молча, взяла его подруку. Этот человек ниспослан ей судьбой. Он становился тем дороже, чем больше она узнавала о нем. – Что это? Не ожидала, что со мной произойдет это еще раз! Я по-настоящему влюблена! Влюблена и счастлива! – Она крепче прижала к груди его руку. Эрик же боялся лишь одного: проснуться и лишиться чудесного сновиденья. Воцарившееся недолгое молчание говорило о многом, а сердца красноречивее любой тирады отбивали в сознании – Я люблю и счастлива! – Я люблю тебя, радость моя, и счастлив!
Вот и площадь. До полудня – оставалось несколько минут.
– Расскажи, что мы увидим? – попросил Эрик.
– Конечно, любимый! – Вероника и не заметила, как произнесла это.
Он внимательно посмотрел на нее. – Счастье мое! – только и смог подумать. В любом другом случае он обязательно пошутил бы над неосторожно сказанным словом, но не над ней и не над чувством, за которое готов отдать все на свете.
– Что с тобой? – спросила она, заметив на себе нежный взгляд.
– Да, так! Ничего! Я весь во внимании, – Эрик встрепенулся и приготовился слушать.
– Видишь, у Апостольских врат находится ограждение в форме круга с креслами внутри? В них сейчас рассаживаются восемь человек в строгих черных костюмах. Это судьи – члены Водного Трибунала, старейшего судебного учреждения в мире. Доподлинно известно, что заседания проводились еще в IX веке, до реконкисты.
– Причина? Что они рассматривают?
– Трибунал выносит решения по спорным вопросам распределения воды при орошении валенсийской долины, то есть уэрты. Решения принимаются в устной форме и только на валенсийском наречии.
– Они, очевидно, носят символический характер? – поинтересовался Эрик. – Ведь это архаика, и вряд ли на них обращают внимание.
– Вовсе нет. Выполнение их решений и в наше время неукоснительно, и имеет юридическую силу, не подлежащую пересмотру.
– Смотри, – показал он, – Есть даже полицейский, охраняющий их? Удивительно!
– Удивляться нечему. В каждой стране стараются беречь традиции: ведь они – часть прошлого. Испания в этом отношении особенно интересна!
– Согласен.
Эрик задумчиво смотрел на своеобразное шоу, вспомнив Родину. Украина – тоже сплошные традиции и очень похожа в этом на Испанию, но как же не везет ей с правителями!
– О чем думаешь? – заглянула в глаза Вероника.
– Обо всем и ни о чем, – он улыбнулся. – Расскажи мне о фонтане, – попросил Эрик.
– С удовольствием! Давно жду, когда ты им заинтересуешься. Площадь Святой Девы в древние времена была островом. Он делил Турию на два рукава. На острове, когда-то стоял древний дольмен, затем, римский театр. Когда пришли вестготы, по-испански визиготы, – была возведена епископальная церковь. Мусульмане, захватив обширные территории Леванта, построили на месте церкви мечеть, позднее христиане, разрушив ее, – поставили храм. Фонтан – печальное воспоминание о реке, некогда здесь протекавшей.
– Что означают скульптурная композиция и эти бронзовые женские статуи?
– Закрадывается подозрение, что ты прекрасно все знаешь. У тебя и должность – Координатор Прошлого Земли.
– Дорогая, я не могу всего знать! Ты должна поделиться тем, что мне еще не известно, или я попросту забыл за тысячу лет! – он улыбнулся.
– Для тебя – все, что хочешь?
– Даже так?
– Да, так! – игриво блеснули ее глаза.
– Искусительница! Я тебе вспомню это вечером в отеле.
– Я и сама не забуду! – она рассмеялась. – Услышь нас посторонний – не миновать нам с тобой психиатрической лечебницы.
– Разговоры влюбленных никого не касаются, – отреагировал Эрик.
– А Вселенная и Вселенский Разум? Это как?
– Пусть читают газеты о «Невероятном». Половина населяющих Землю людей не могут объяснить и одного процента того, что происходит на нашей планете, и вообще ничего не могут сказать о Космосе.
– А вторая?
– Доказывают друг другу, кто из них умнее, но это ни на йоту не приближает нас к познанию тайн Вселенной.
– Почему же они спорят?
– Борьба противоположностей. Ученые стоят на том, что с грехом пополам наскребли за две тысячи лет, успешно уничтожив все наследие прежних цивилизаций, а параученые – пытаются их переубедить.
– И?.. – она с интересом смотрела на Эрика.
– Параученые постепенно побеждают, и это радует. Вернее, это даже не они побеждают, а события, происходящие за последние десятилетия на Земле, заставляют человечество прислушаться к ним. Все, что происходит с нами, – яркий тому пример! Но я хочу дослушать рассказ,
– Если хочешь меня слушать – слушай! – кивнула Вероника.
Лукаво усмехнувшись, Эрик повторил ее последнюю фразу, но с несколько иным смыслом.
– Да! Я хочу тебя… – и, сделав паузу, завершил, – слушать! Очень хочу!
Погрозив пальчиком, она посмотрела строго, но глаза ее смеялись.
– Так вот, – продолжила Вера, – семь дев и центральная фигура символизируют реку и семь оросительных каналов Турии. Сейчас это уже дань памяти, ушедшей из сердца Валенсии, некогда могучей и своенравной реки.
– Красивый символичный фонтан и очень гармонично вписывается в площадь, – подставил он руку под струю воды.
– Нам необходимо войти в собор! – странным голосом вдруг произнесла Вероника, – Она готова была поклясться, что минуту назад и не помышляла об этом. – Это вы мне советуете? – окинув взглядом площадь, задала Вера, не зная кому, вопрос. – Нет. Ты сама знаешь, что делать. Просто твоя память постоянно вспоминает и отрабатывает задание, – пронеслось где-то далеко на подсознательном уровне. – Она мысленно согласилась с таким объяснением, сказав вслух:
– Я покажу тебе часовню Святого Потира.
– Идем! – ответил Эрик с готовностью.
Они подошли к центральному входу со стороны Королевской площади и Королевских врат.
– Смотри, как великолепно выполнен, – показала она на расположенный у входа верхний фонарь. – Основание относится к концу XIV века, а второй уровень – к XV-му.
– Восьмиугольный фонарь, с резными оконцами. Красивый! Ярко выраженная готика.
– Изнутри он еще красивей, я была там!
Войдя внутрь, Эрик несколько раз перекрестился.
– Ты верующий?
– Я преклоняюсь перед Вселенским Разумом, а если его считают Богом, то я охотно соглашаюсь, что он Творец – ибо так оно и есть.
– Но ты крестишься?
– Если б я был в мечети, возможно, стал бы на колени. Вселенский Разум – нечто единое, пребывающее в Гармонии, и почитать Его или Их можно любым способом, сообразно с условиями.
– Интересный подход, а как же Иисус?
– Сын Творца, как и я, и почитаю я его как Первого в христианском мире.
– А Будду ты будешь почитать, как Первого в буддистском мире, а Магомеда, как Первого среди магометан…? – Вероника запнулась, подыскивая, кого еще назвать.
– А Шиву буду почитать, посетив индуистский храм, тех, кто представляет конфуцианство, даосизм и так далее. Так и будет. – Он смотрел на Веронику, и она прочитала в его взгляде глубокую веру в правоту своих слов. – Мне все они близки и дороги, – продолжал Эрик. – Дороги, потому что они дети или воспитанники Творца, то есть Вселенского Разума.
– Ты раньше так не говорил. Сомневаешься в причастности Творца к возникновению жизни на Земле?
– Дорогая, мы живем в XXI веке и понимаем все несколько по-иному, чем люди, жившие много веков назад. По крайней мере, мы можем многое объяснить.
Вероника вскинула брови. На душе вдруг стало горько. Смена жизненных приоритетов приводила в смятение, все казалось сложным, запутанным и таким необычным.
– Что объяснить? То, что я и ты – Координаторы Вселенского Разума, о котором мы читали только в Библии и называли его Творцом? Ты говорил, что мы почти ничего не знаем о Вселенной, а о Творце до нас дошли одни лишь легенды, на основе которых держатся религии народов нашей планеты. Ты, все это сам хорошо уяснил? – она повысила голос, забыв, что они находятся в Соборе. – Я, например, пока что с трудом воспринимаю.
Эрик мягко взял ее руку и, погладив, тихо произнес:
– Успокойся, дорогая, я тебя понимаю! Но прими пока то, что я говорю. Просто прими как некую истину!
– Ты говоришь со мной так, словно сам Просветленный или Спаситель!
От прикосновения его руки, вспышка гнева погасла и она, не скрывая удивления, выжидающе посмотрела на Эрика.
– Они – Первые, стоящие у трона Властителя Вселенной, и похожи на нас, только работа их – быть теми, кем нарек Вселенский Разум! Им предначертано быть созидателями духовного мира людей, Координаторами тонких материй планеты Земля, называемых – Иными Измерениями. Иисус не желает зла Будде, Магомеду и всем остальным из разных верований и наоборот! Они частицы одного целого и наполнены Гармонией и Совершенством. Люди извратили учения о Мире и Гармонии, использовав их для уничтожения себе подобных в религиозных войнах с инаковерцами. Оттого и границы Параллельных Миров Земли, миллионы лет надежно защищавшие человечество от Космического Вируса, трещат по швам и становятся, похожими на сыр «Радомир». У нас это озоновые дыры, пропускающие убийственный ультрафиолет на Землю.
– Они породили вспышки раковых заболеваний, различных гепатитов и мутирующих вирусов с ВИЧ-инфекцией и тому подобное. В последующем – это гибель цивилизации КАЛИЮГА – периода хаоса и разрушения, – добавила Вероника, слушая как зачарованная. – Тебе бы быть проповедником!
– У меня от этой проповеди мурашки бегут по коже, – он горько улыбнулся.
– И у меня, – поежилась Вероника. – И что же, от этого нет спасения?
– Частично решать вопросы призваны, наверное, мы: ты и я. Наша задача: восстановить аккумулирующее поле собора Валенсии, того самого, в котором мы находимся! – Эрик показал на своды.
– Поняла, но не очень, – она недоуменно пожала плечами.
– Подбиваемый агентами Космического Вируса, Сид захочет разрушить одну из самых больших мечетей на Пиренейском полуострове. Она стояла на месте Собора.
– Ну и что, мало их было разрушено?
– Немало, но с VIII-го и по середину XIII-го веков эта мечеть служила самым большим аккумулятором биоэнергии Земли, многократно усиливаемой человеческим фактором. Кроме того, и епископская церковь, возведенная здесь ранее визиготами, и построенная позднее мечеть, находились на одном и том же месте, если ты заметила.
– Знаю. Они стояли на острове, как я тебе и говорила, но задолго до них был дольмен.
– Это такой домик? – вопросительно посмотрел Эрик.
– Каменный ритуальный дом, сложенный из многотонных плит.
– Кому он принадлежал?
– Загадка! Возраст дольменов около пяти тысяч лет, возможно, больше. От той цивилизации, которая могла возвести подобные сооружения, не осталось и следа. Часть ученых считают, что ими пользовались потомки атлантов для общения с Вселенским Разумом, а часть – предполагают, что люди в них, уходя в вечную медитацию, духом сливались с камнем.
– Я что-то об этом слышал.
– Кому же знать, как не тебе, Координатору Прошлого Земли?! – улыбнулась она.
– Не хочу сейчас копаться в памяти, помню только, что даже Карлос Кастанеда пытался познать древнюю талтекскую традицию обращения к камню.
– Расскажи!
– Традиция довольно необычная для нашего неизощренного в вопросах тонких энергий ума. Связана со сновидениями, которыми оперировал Кастанеда. Смысл ее в том, что опытный мастер осознанных сновидений, в своих странствиях должен был иметь место, куда мог беспрепятственно возвращаться. Именно дольмены и были таким местом. – На каких территориях они расположены?
– Их и по сей день находят в Европе, Южной Америке, Австралии и на Северо-Западном Кавказе. Интересно, что при обнаружении дольменов не было найдено инструментов и каких-либо технологических приспособлений, позволявших возвести эти многотонные сооружения. До сих пор остается загадкой, каким образом их могли возводить. Вот и на острове, что разделял Турию на два рукава, по преданию, находился огромный дольмен.
– Понятно, что и все эти архаичные религиозные сооружения, относящиеся к более позднему времени, строились здесь не случайно. – Согласился Эрик. – В силу каких-то причин, они были источником огромной энергии, связанной с информационными энергиями Земли. Возможно, полярной космической, – сделав паузу, добавил: – а, возможно, вспомогательной.
– Что это означает?
– У Земли очень сильное магнитное поле и не трехмерное измерение. У меня смутные представления об этом, но, думаю, уже завтра мы будем знать больше. – Вероника согласно кивнула, а он продолжил: – Энергии нашей планеты, соприкасаясь через энергоприемники, то есть культовые сооружения с космической энергией, создают энергетические поля, которые является границей между тонкими материями Параллельных Миров. Эти миры, видимо, составная часть других Измерений.
– А что служило аккумулятором, когда дольмен был уничтожен, а епископская церковь еще не построена? – поинтересовалась Вера.
– Ты говорила, цирк римского периода!? – он, взял ее руку в ладони, ощущая тепло пальцев: – Мы пока мыслим только в пределах времени, в котором наступает кризис, и естественно, многого не знаем. Но верю – узнаем! Вирус готовит что-то для того, чтобы разрушить мечеть во время завоевания Валенсии Сидом. Этот воитель, да и император Альфонс VI, не подозревают, что через девять лет арабы вновь захватят город, и будут удерживать до 1238 года. Мы не можем допустить уничтожения основного аккумулирующего центра, не построив однозначной замены.
– Сид и построит.
– Построит. Безусловно, построит. Ведь он христианин, хотя служил он и арабам. Но через девять лет то, что он возведет, мавры разрушат, придя в Валенсию на 125 лет. Да и такие соборы, как мы сейчас видим, строятся несколько веков.
– Думаю, нам предстоит работа по предотвращению разрушения мечети, но причем здесь король Хайме I?
– Еще не знаю. Мы не располагаем пока полной информацией.
– Так почему нам ее не дают?
– Очевидно, чтобы клетки нашего мозга, спавшие до сих пор, пробудились окончательно. Сегодня мы уже знаем много больше, чем вчера, а завтра будем оперировать знаниями еще большими. Да и необходимо время для нашей адаптации. Именно сейчас Вирус хочет нейтрализовать Координатора Времени, сейчас, когда еще нет знаний, способных тебя защитить.
– Но ты же рядом – ты защитишь? Ведь так? – улыбнулась она.
– Моя жизнь принадлежит тебе, – ответил Эрик серьезно. – Ни секунды не задумываясь, отдам за тебя.
– Нет, милый. Мы созданы – быть вместе, и ты такие слова больше не произноси.
Разговор длился минут десять и Вероника, спохватившись, прервала его.
– Мы внутри, давай кое-что покажу.
Продолжение следует.