Оля.
-Мне жаль…
-Как это произошло? – кричала я.
-Фура потеряла управление и впечатала её в легковушку. Она не мучилась.
-Почему это произошло именно сейчас? – плача кричала я.
-Никто от этого не застрахован, – обняв меня сказала Вика, но я вырвалась и убежала.
Я сижу на подоконнике. За это нас в школе наказывают, но мне сейчас всё равно. Мне только что сказали, что неделю назад погибла моя подруга. Мы с ней столько пережили в своё время, что она мне стала ближе сестры. Меня больше всего расстроило, что сказали об этом мне только сейчас. Я даже на похоронах не была.
-Звонарёва. Слезь с подоконника. – Галина Петровна подошла ко мне и обняла за плечи. – Я слышала про «Ведьму». Мне очень жаль.
-Почему все, кого я люблю, не могут со мной быть? Почему они уходят? – плача спросила я.
-Такова жизнь…
-Это несправедливо!
-Я знаю. Иди к себе. Я думаю, что тебе хочется сейчас побыть одной.
Я ушла в свою комнату и включила магнитофон.
«… But You see it`s not me,
It’s not my family
In your head, in your head
They are fighting
With their tanks, and their bombs
And their bombs, and their guns
In your head, in your head
They are crying
In your head, in your head
Zombie, zombie, zombie
What`s in your head, in your head
Zombie, zombie, zombie…» - раздалось из динамиков. То, что мне сейчас и надо. Я включила максимальную громкость и начала подпевать. Перед глазами стали всплывать воспоминания из прошлой жизни, когда я ещё была парнем и мы с «Ведьмой» учились в школе…
Кабинет английского языка… Третий ряд, первая парта… Она справа…
Новогодний вечер… Она в красном платье…
Дежурство в раздевалке… Первый поцелуй…
Я лежала на кровати в слезах, когда в комнату тихонько вошла Катя.
-Я не помешаю?
-Нет. Заходи. Прости, что я в таком виде.
-Ничего, я понимаю. Я тут принесла кое-что из столовой. Поешь. Я могу чем-нибудь помочь?
-Спасибо.
-Я выключу? – спросила Катя, кивнув в сторону магнитофона.
-Да. Выключи. Мне уже легче.
Мы сидели и ели пирожки, которые специально для меня испекла тётя Валя, наша повариха. Она частенько говорила, что любое горе можно «заесть». Я не особо в это верю, поэтому и не злоупотребляю, хотя, легче становится.
-Ты никому не скажешь то, что я тебе расскажу?
-Клянусь!
-Можешь не клясться. Тебе всё равно никто не поверит. Помнишь, аварию, в которой я чуть не погибла?
-Помню.
-Так вот, тот мотоциклист… Вернее, его память, перешла ко мне. Он стал мной. Поэтому я сблизилась с «Ведьмой». Мне теперь очень больно от того, что я не могу ей сказать, как он её любил. Понимаешь?
-Красивая история, только это невозможно. Невозможно перенестись в чужое тело.
-Никогда не говори «Никогда»! А тем более «Невозможно»! – крикнула я. – «В нашей жизни всё бывает. И жук свистит и бык летает», – я тихо процитировала фразу из «Каменской».
-Ладно. Я спать собираюсь, а ты?
-Я тоже.
Я лежала в кровати и вспоминала, как «Ведьма» улыбалась. Вспоминала, как она перебирала мои волосы.
«…Мото для кого-то жизнь
Жизнь.
Держись, когда проходишь виражи.
Мото для кого-то жизнь
Жизнь.
Мы посвящаем это тем, кто с этим жил…» - вспомнилось мне, и я расплакалась.