Берегите близких и родных.
Время очень быстро пролетает.
Вы цените с ними каждый миг,
Что порою мы не замечаем.
Вы цените с ними каждый час,
Каждый вдох, и каждое мгновенье.
Не дано предугадать сейчас,
Время их ухода и забвенья.
Нужно их беречь, пока они
Живы и нуждаются в заботе.
Вы побеспокойтесь о живых...
Но не завтра, а уже сегодня!
Наталия Чернега
Ноябрь. С неба слетают снежинки, тут же смешиваются с грязью, добавляя ей ещё более неприглядный вид. Юлька не любила это пограничное состояние природы между осенью и зимой. Старательно обходя лужи и осеннее месиво, Юлька шла к почтовому отделению. Несмотря на такие предосторожности, в Юлькины сапоги все равно просачивалась вода. Было неприятно, холодно и мокро. "Ничего", -думала Юлька, -"Продержусь как-нибудь. Но к ней не приеду. Проживу. Нет, выживу". Стараясь придать себе решительность, Юлька ускорила шаг. В почтовом отделении, куда она вошла , было малолюдно. Юлька направилась прямиком к окошку. "Тебе чего?"- сурово спросила женщина, разглядывая её пристально сквозь толстые стёкла очков.
" На работу устроиться. Можно? У Вас там...объявление...почтальонша нужна"?- решимость Юльки несколько упала. Она вообще была стеснительна и быстро краснела. Юлька почувствовала , как краской заливается её лицо. "Почтальонша? Ну нужна, конечно. Господи, боже ты мой, наконец –то хоть кто-то",- тетка привстала со стула , приблизилась к окошку, разглядывая Юльку пристально. "Кто там, Аркадьевна?" - спросил женский голос, и Юлька услышала громкий стук каблуков по залу. Она повернула голову в сторону метрономного звука и увидела женщину средних лет, коротко подстриженную, в очень больших очках с такими же толстыми стёклами. "Мода на очки у них тут такая что ли",- мелькнула мысль у Юльки. "Так кто там?"-повторила она свой вопрос. "Да почтальонша новая пришла",-отрапортовала Аркадьевна короткостриженной. "И где она?" "Как где? Вон, перед тобой стоит",-ткнула она пальцем в сторону Юльки. Юлька, маленькая и худенькая, с собранными волосами в хвост на макушке, который от мокрого снега потерял свой прежний вид и превратился в некое подобие крысиного хвостика, стояла ,неловко переминаясь с ноги на ногу. "Эта?"- переспросила Аркадьевну короткостриженная. "Эта",- подтвердила та. "Здрассьте",- выдавила из себя Юлька, чувствуя , что заливает лицо краской ещё сильнее. "Тебе лет-то сколько, голуба моя, а"?-женщина опустила на кончик носа очки и пристально стала разглядывать Юльку. "Взбесились они все тут, что ли, пялятся как на местном базаре на товар", -зло подумала Юлька, и, исподлобья глядя на короткостриженную, сказала,-"Ну...18". Вдруг не возьмет...а ведь деньги нужны очень. "Будешь с утра мотаться с сумкой по нашим окраинам, сумка не легкая". "Мне работа нужна. Очень",-призналась Юлька. "Нина Федоровна", - вздохнув, крикнула короткостриженная куда-то в пустоту, и из дверного проёма возникла еще одна женщина с огромной бородавкой на кончике носа. "Оформи эту девицу",- обратилась она к ней. Нина Федоровна внимательно оглядела Юльку. "Определенно сговорились. Точно ,как на базаре. Я им не лошадь, которую покупают. Может еще и в зубы заглядывать будут"? - раздраженно подумала Юлька. "С собой документы"?-спросила Нина Федоровна. Юлька молча кивнула, облегченно выдохнув. Работу необходимо было найти как можно быстрее, Юльке повезло, что она нашла сразу это объявление. Пусть хоть какую, хоть с небольшой зарплатой. На первое время это очень выручит . "А к ней я не приеду. Не вернусь. Никогда." Вскинув голову, Юлька зашагала в недры почтового отделения, не выпуская из виду спину Нины Федоровны...
Осенние дни тянулись медленно, похожие друг на друга как близнецы-братья. Погода и не думала улучшаться. Снег, тонким слоем ложившийся с утра, быстро таял, днем моросил мелкий дождь. Дороги совсем размыло. Юлька попривыкла к сотрудницам: к стриженной, которую звали Ольга Николаевна, к Нине Федоровне, бородавка которой Юльке не казалась уже такой страшной и огромной, к Марии Аркадьевне, женщине очень полной, с зычным голосом, очень энергичной и смешливой. Из молодежи, как их называли сотрудницы, была ещё Любка, чуть постарше Юльки, рыжая, с чуть навыкате голубыми глазами, с веселыми конопушками, она очень привязалась к Юльке. Юлька, которая по натуре была "дикаркой", как звали её дома, не старалась обзавестись подругами, а словоохотливой Любке явно не хватало общения. Любка подрабатывала в разных местах. Даже вечерами успевала сбегать помыть полы в школе и в садике. Имея дома инвалидку мать и младших брата с сестрой, она тянула нелегкую лямку. Через неделю Юлька уже знала кое-каких жителей посёлка. Бабушка Агафья ,завидев Юльку, выбегает из калитки, и напряженно ждёт.. А вдруг?... "Не, ба Агафья, ничего нет пока",- Юлька останавливается перед ней, и нарочно ещё раз копается в сумке, внимательно всё пересматривая. "Ну нету, видишь?". Старушка расстроена. Целых три месяца нет письма от внука из армии. Ушёл и не пишет. "Забыл меня,наверное, Ванечка ",- Агафья обиженно мелко трясёт головой. "Да нет, просто долго письмо идёт к нам сюда, придёт ещё, ба Агафья, придёт",- Юлька успокаивает старушку. Стараясь скрыть слезы обиды, Агафья ворчит: " Работаете плохо. Совсем от рук отбились, письмо мож лежит где, а вам и дела нет". Юлька вздыхает и идёт дальше. Агафья какое-то время смотрит ей вслед:" а вдруг Юлька ошиблась, остановится и ещё раз пересмотрит свою сумку"...Юлькина тоненькая фигурка скрывается за поворотом. Агафья смахивает слезы в уголках глаз кончиком старенького повязанного на голове платочка и, раздражённо хлопнув калиткой, идёт в дом.
"Юленька пришла, нам почту принесла",- выходит из дома Зоя Степановна, держа на руках маленького внучка Коленьку. Ей пишут больше всех. Письма из разных уголков страны. "Сколько же их у Вас",- удивляется Юлька. "Юленька, у меня родственников много, всех по разным концам страны жизнь раскидала, да и друзей хватает. Ко всем не наездиешь, звонки дорогие, так, хоть весточку добрую кинешь, и то хорошо, правда"?. Юлька кивает. Маленький внук Колечка, пытается влезть в Юлькину сумку. "Нельзя, нельзя",- отстраняет его Зоя Степановна, -"Тебе пока ничего нет. Это всё пока бабушке. Вот письмо от брата, а это вот от подруги школьной... Наконец-то ",- лицо Зои Степановны просияло,- " Спасибо, Юленька" . "У Вас газета еще.. вот , и журнал скоро придет",-сообщила Юлька, закрывая сумку и прощаясь. "Надо же сколько у неё родственников, друзей , писем от них... Неужели письма всем слать так охота. И не надоест ведь" ,- Юлька брела на окраину поселка, раздумывая над этим. На окраине поселка последний старенький одноподъездный двухэтажный дом. Туда почти никто не пишет, и почти никто там почту не ждёт. Единственная, кто получает корреспонденцию, это Полина Федоровна. Две газеты на сегодня и одно письмо. Юлька поднимается на второй этаж. Дверной звонок у Полины Федоровны опять не работает. Юлька барабанит в дверь."Кто там?" "Почта, Полина Фёдоровна", отвечает Юлька, радуясь в душе , что это последний адрес на сегодня, и наконец-то можно будет отогреться и выпить горячего чаю. Да и прохудившиеся сапоги не мешало бы просушить. Ноги уже совсем замерзли... Отдав Полине Федоровне корреспонденцию, Юлька сбегает вниз по лестнице, перепрыгивая по детской привычке через две ступеньки. На первом этаже странная квартира. Когда Юлька бежит уже на выход ,там всегда негромко щелкает замок и дверь чуть приотворяется. За Юлькой наблюдают. Первое время Юлька пугалась, и даже рассказала об этом Полине Фёдоровне. "А, да там Михал Николаич Ермолаев живёт. Я его давно знаю. Уж сколько лет в одном доме -то живём. Он всё письма от сына ждёт. Много лет уже ждёт", ответила она,- "Всё надеется"...
В тот день Юлька по обыкновению сбегала по лестнице последнего дома после посещения Полины Фёдоровны. В самом конце лестничного пролёта, Юлька споткнулась и упала. Сумка отлетела к двери Михаила Николаевича. Как обычно, негромко щёлкнул замок, приотворилась дверь, только на этот раз дверь вскоре распахнулась. На пороге стоял очень пожилой седой человек, рядом с ним стоял огромный черный пёс, тоже старый, поскольку морда его была седая.
Они внимательно смотрели на Юльку. "Чччёрт, угораздило же...", -подумала Юлька, поднимаясь на ноги, и вдруг, охнув, опять опустилась вниз, держась за щиколотку. "С Вами всё в порядке"?- осведомился Михаил Николаевич. "Всё хорошо, Немного ушиблась только",- ответила Юлька, потирая рукой правую щиколотку. "Вам нужно холод приложить, прямо сейчас. Заходите, мы с Лордом Вас полечим. Юлька попробовала опереться на ногу. Больно. Обратный путь не близок. "Приглашай гостью, Лорд",- сказал Ермолаев,-" на ногу холод, а самой гостье- чай", Юлька подняла сумку и поковыляла в квартиру. Рядом с ней шёл Лорд."Так значит, его зовут Лорд",- сказала Юлька, потрепав собаку рукой по голове. "Лорд. Его зовут Лорд",- подтвердил Ермолаев, протягивая Юльке наколотый и завернутый в салфетку лёд. "Прикладывайте же скорее". А меня зовут Михаил Николаевич. Ермолаев. А Вы- Юля" . " А Вы откуда знаете"? спросила Юлька. "Ну, посёлок небольшой, вести разносятся быстро",- усмехнулся Ермолаев." Ну да, как же, Полина Фёдоровна сказала. Они ж друзья давние",-подумала Юлька. Она стянула промокшие сапоги, и, на и без того замёрзшую ногу , приложила лёд. " Лучше?"- осведомился Ермолаев у Юльки. "Ага", -стараясь не стучать зубами от холода, ответила она. "Ну, сейчас будет и чай горячий, садитесь за стол",- сказал Ермолаев и пошёл на кухню. "Лоорд, Лорд,"- гладила Юлька собаку по лохматой голове. Тот носом тянулся к Юльке и вилял хвостом. "Когда он себя ведёт очень хорошо и мило, я его зову Милорд",- сообщил Ермолаев, возвращаясь из кухни с чашкой ароматного чая для Юльки. Лорд ещё сильнее завилял хвостом." Вы пейте чай, Юля, замёрзли ,наверное, по такой погоде". " Нее, я морозоустойчива",- ответила, улыбнувшись Юлька, стараясь отогреть пальцы рук о горячую чашку чая. Отпив несколько глотков горячего обжигающего напитка, Юлька почувствовала, как тепло разливается внутри неё. Чуть отогревшись, она огляделась вокруг. Комната совсем небольшая, в центре круглый стол , кресло-качалка, на котором расположился Ермолаев, книжный шкаф, кровать, шкаф для белья... Ничего лишнего. Хотя ... необычная комната. У Ермолаева было очень много разных часов, в основном, настенных, тиканье их было разным по тембру. Внезапно раздался по всей комнате мелодичный звон на все лады. "Ухх ты",- восхищённо выдохнула Юлька. "Да-да, отбивают они так каждый час",- кивнул Ермолаев. " Только они у Вас ходят неправильно, Вы видете"?- Юлька показала на часы. На одних одно время, а на других другое. "Разные часовые пояса",- пояснил Ермолаев, -" они настроены в соответствии с ними. Мне так интереснее. На этих вот, московское время, а на тех",- показал он на самые большие настенные часы ,-"лондонское". "Интереесно",- протянула Юлька. "А на тех ?"- она посмотрела на старинные часы с кукушкой. "А-а, это австралийское время". Лорд растянулся у ног Юльки, прикрыв глаза, задремал, положив свою голову на мощные лапы. "Какой он у Вас.. пушистый и огромный", -сказала Юлька , наклононяясь к Лорду , почёсывая пса за ухом. Лорд на секунду приоткрыл глаза, и тут же закрыл, погрузившись опять в дрёму."Да уж, видела бы ты его совсем крохой-маленьким щенком. Ни за что бы не поверила, что из такой крохи вымахает ТАКОЙ-",- Ермолаев с нежностью посмотрел на Лорда. "А сколько ему лет?" "Тринадцать. Уже тринадцать"...
...13 лет назад в такое же хмурое утро Ермолаев сидел в своем кресле-качалке, перечитывая в который раз последнее письмо от Сашки. Внезапно за окном раздался лай своры собак и истошный визг щенка. Ермолаев ринулся во двор, прихватив с собой старое охотничье ружье, которое собственно и не стреляло то давно, но висело в прихожей. Выбежав из подъезда, своры собак он уже не увидел, зато прямо перед ним уже тихо скулил совсем маленький чёрный щенок, у него был прокусан живот и задняя лапа. Лужа крови собиралась под маленьким тельцем и тонкой струйкой стекала по дороге. Завернув щенка в пиджак, Ермолаев кинулся к соседу, ветеринару Тимофеичу. "Давай, братан, спасай малыша,а?" "Ты чего, Мих, да не жилец он, усыпить его , чтоб не мучился, да дело с концом". "Тимофеич, я тя прошу, ну.. ну же"... Тимофеич чем мог перевязал щенка, и погнал с ними на машине в вет.участок. Всю дорогу Ермолаев проверял, дышит ли щен. "Приехали",- обронил Тимофеич, забрал щенка с рук у Ермолаева и унес в операционную. Ермолаев опустился на стул в приемной. Все, что было в его силах, он сделал. Сейчас все в руках Тимофеича. Ермолаев просто ждал...
...Скрип двери заставил нервно вздрогнуть Ермолаева. Тимофеич держал на руках щенка, похожего на мягкую игрушку, которую штопали, латали.
"Жив"?- спросил Ермолаев, и сам не узнал своего сдавленного голоса.
"Жив, пока жив" ,- мрачно бросил Тимофеич. "Дак ,Мих, прокусили его не слабо. Я энто, ща тебе подробно скажу, чего да как будешь с им делать. Тока, Мих, нафиг тебе он нужен? Будешь возиться с ним, шансов мало. Ведь не вытянет."
"Вытянет!",- сказал он Тимофеичу, и голос Ермолаева прозвучал твердо. "Вытянет",- еще раз повторил он...
Уколы, капельницы, перевязки- все понеслось своим чередом. Тимофеич помогал выхаживать. "А ты смотри, Мих, щен -то упорный, кхе, как и ты, упорный",- перевязывая его, твердил Тимофеич. Щенок взвизгивал, Ермолаев гладил его по голове, уговаривая потерпеть. Эхх, Миха, может и вылечим мы его,а,"- закончив уколы на сегодня, сказал Тимофеич, потрепывая за ушком щена,- "вымахает такая махина, как собака у Баскервилей", - сказал Тимофеич , собирая аптечку . "Вымахает"-, нисколько не сомневаясь, ответил ему Ермолаев."Ну, дай-то Бог", -Тимофеич уже пошел к двери, как вдруг обернулся и сказал:" С собакой этой хоть тебе легче будет. Хоть в доме кто-то еще. Нет Сашки, так хоть этот...как бишь его"... "Лорд",- мрачно ответил Ермолаев. Не хотелось говорить о Сашке...
...Мелодичный звон часов вывел его из воспоминаний. Юлька почти совсем согрелась, допила чай, гладила Лорда, который лежал у ее ног, блаженно прикрыв глаза. "Спасибо Вам, мне пора,"- сказала Юлька, поднимаясь. Нога побаливала, но было терпимо. "Ничего", -подбодрила себя Юлька, представив долгий путь к дому, -" дойду". Она надела тонкую курточку, натянула на почти согревшиеся ноги промокшие насквозь сапоги, поежилась от ощущения холода, вскинула на плечи сумку, и пошла к выходу. Лорд приподнялся, пошел вслед за Юлькой в прихожую. "Тяжело, наверное, Юля, по поселку ходить с такой ношей ." "Не, не тяжело", -ответила Юлька, - "она сейчас легкая", -кивнула она на сумку. "Ну-ну. А то одной Зое Степановне со всей страны тонны корреспонденции , небось, приходят?"
Юлька рассмеялась. "А Вам когда письмо придет "?- спросила она у Ермолаева. "Всем ношу-ношу, а Вам пока нет ничего"."Письмо...да может и придет когда нибудь"... -помрачнел он. "Ты-то , Юленька, человечек приезжий к нам, сама родным -то весточки шлешь? Мама знает, как ты?" На этот раз помрачнела Юлька. "Ей за меня волноваться нечего. Она и так знает, где я",-отрезала она.Ермолаев пристально посмотрел на Юльку. "Юля, письмо или иная весточка от родного человека это очень ценно. Послушайте моего совета, сообщите матери, как Вы, скажите в письме ей несколько теплых слов. Это очень ценно, поверьте". Юлька стояла, не зная, что ответить. Рассказывать о ссоре с матерью не хотелось. " Я пойду. Мне пора", -обронила она, хватаясь за дверную ручку.
...Снег посыпал крупными хлопьями. На улице темнело. Нога ныла, Юльку забила дрожь. Холодно. Скорее бы в теплый дом. Юлька за копейки снимала уголок в доме старушки, помогая ей и по хозяйству, что существенно уменьшало при скромной зарплате расходы на оплату жилья. Юлька зажималась в средствах. Приходилось экономить на всем.
Юлька ушла из дому со спортивной сумкой, с минимумом вещей, уехала рейсовым автобусом до конечного пункта, доселе незнакомого. Уехала наобум, собравшись в спешке после ссоры с матерью.
"Давай, давай, езжай, куда поедешь-то?"-кричала на Юльку мать, пока сама Юлька кидала вещи в сумку. "Обратно приедешь, вернешься. " "Не приеду!. Не вернусь!"-кричала Юлька сквозь слезы. "Ни за что к тебе не вернусь! Знать тебя не хочу больше!"...
Снег усилился. От воспоминаний У Юльки на глазах проступили слезы. Снежинки облепляли ресницы, таяли на Юлькином лице, смешиваясь со слезами. Юлька сжалась от холода. Еще немного, дотерпеть. Вооон за тем поворотом уже дом.
Анна Кузьминична всплеснула руками, открывая дверь Юльке. " Ну-ка в дом, в дом заходи. Иззябла вся. Как куренок, вся синяя. Печка натоплена. Чай щас сделаю. Хошь, картошки горяченькой с маслицем." Она засуетилась, собирая на стол. Юлька непослушными ледяными руками пыталась расстегнуть курточку. "Давай, давай, к столу, горяченького поешь". От вкусного запаха еды у Юльки закружилась голова. " Я не голодна",-заявила Юлька Анне Кузьминичне. Не хватало еще старушку объедать. "Буду жить только на свою зарплату",- так решила Юлька. "Не хочу есть, чай вот попью".
"Это ж как же , это ж что ж деется? Я ей на стол, а она вона как".
"Ладно, поем,- согласилась Юлька,-"только вот помогу сначала по хозяйству Вам, даром есть не буду" . "Ты свою гордыню -то уйми",-Кузьминична громыхнула чугунком с картошкой прямо перед Юлькой,-"ешь, кому сказано. Была б ты мне дочь, я б тебе,"- Кузьминична погрозила кулаком перед Юлькиным носом, кинула полотенце на стол и пошаркала в свою комнатенку. Юлька торопливо ела, давясь горячей вкусной картошкой, и вспоминала сегодняшний разговор с Ермолаевым. Ему не пишут. А почему не пишут? Спросить бы у Полины Федоровны. Юлькины глаза слипались, клонило в сон. "Кузьминичне завтра по дому двойную норму сделаю,"- решила Юлька,-"а сейчас спать". Юлька свернулась калачиком, мысли ее путались, перед глазами вставали картины- Ермолаев, огромный Лорд, часы, которые звонили на разные лады... Вспоминая их мелодичный звон, Юлька засыпала...
...Календарная зима вступила в свои права. На улице под утро снег выпадал, дразня своей белизной, но к вечеру исчезал бесследно в грязи.
Юлькины сапоги совсем стали непригодны, к утру они не успевали просохнуть. Любка принесла ей свои, изношенные. Вид неприглядный, да и размер не Юлькин, ее нога болталась в сапоге, несмотря на надетые носки, которые ей силком всунула Кузьминична. Но хоть не с мокрыми ногами целый день.
Писем в дальний дом не писали давно, корреспонденция запаздывала, только через неделю Юлька дошла наконец до Полины Федоровны.
"Вот вам, журнал пришел.. а вот и письмо еще, получите , Полина Федоровна",- Юлька потирала озябшие руки.
"Спасибо, Юля". Юлька потопталась немного на пороге и спросила:" Всем письма, газеты, журналы ношу, а Михал Николаич ничего не получает. Почему?".
"А кто ему писать-то будет? С сыном размолвка случилась, рассорились, да и уехал он, последнее письмо давно прислал откуда-то издалека, дескать, у меня своя жизнь, у тебя своя, с советами больше ко мне не лезь, да и знаться не хочет больше. А газет, журналов не хочет он читать. Вон с собакой своей, со мной да с Тимофеичем только и общается".
"А из-за чего они поругались-то"?- спросила Юлька, стоя уже вполоборота к двери.
"Да из-за чего часто ругаются и ссорятся? Из-за ерунды, а потом страдают. Амбиций, да гордыни много. Не терпел советов от отца, а он правильные ведь вещи ему горворил, на путь наставлял, сбиваться тот с пути- то стал, да компании появились... Так-то..."
Не пишет. Поссорились. Михал Николаич очень порядочный человек, и Лорд его тоже хороший. Как можно на него обижаться? Это не то, что у меня, подумала Юлька, выходя из подъезда двухэтажки.
"Чем ты думала, чем, я тя спрашиваю? Связалась не пойми с кем",-кричала мать на Юльку. "Не пойми с кем" ошивался уже с какой- то другой особой, а Юльку ожидал девятимесячный срок.
"Ты думала, бестолочь, как жить будешь? На шею на мою сядешь?- кричала мать.
Юлька кричала не меньше " Сама прокормлю! Без твоей помощи обойдусь! Проживу! Поняла?! "
Крик Юльки прервали сильные боли, Юльку увезли в районную больницу.
После выкидыша Юлька решила, что мать не простит. Никогда...
...Слякоть отступила -таки под напором снега. Под утро он лег белым ровным пушистым слоем, создав восхитительную картину настоящей зимы. Юлька шла по заметенной снегом улочке, сумка неприятно давила на плечо. Воздух был свежий и морозный. Побаливали от холода пальцы рук и пощипывало морозцем уши , щеки и нос. Юлька в этот дом давно ничего не приносила, сейчас же её путь лежал именно туда. Еще издали она увидела согбенную фигурку Агафьи.
" Из магазина идет",- догадалась Юлька. Агафья несла сумку, Юлька, догнав ее, сказала:" Давай, ба Агафья, помогу!"
"Своей ноши что-ли мало?- буркнула Агафья,-"донесу, чай недалече осталось, вон и дом виден".
"Да давайте-таки помогу",- Юлька взялась за ручки Агафьиной сумки.
"Вредная бабка все-таки",-подумала Юлька, -"все ворчит, ворчит".
Агафья толкнула калитку. "Ну, спасибо тебе, давай сумку, пойду я".
"Не спеши, ба Агафья, письмо -то получать будешь?"
Сумка выскользнула из старушкиных рук, рассыпалось ее содержимое. Агафья кинулась сперва поднимать продукты, потом оставила их, кинулась к Юльке. Обтерла руки о старенькое пальто и дрожащими руками взяла конверт. " От него, от внучка, от Ванечки". Юлька подобрала продукты. " Да ты что ж это, Юленька, в дом-то не заходишь, пойдем, чайку попьешь, замерзла , наверное, одета-то легко как. Пойдем, пойдем. Радость -то какая! От Ванечки весточка!".
"Не, в следующий раз зайду как-нибудь, на сегодня дел много", - Юлька пошла дальше. " О, как бабка обрадовалась, даже совсем другая стала, и не злобная и не вредная она вроде", - Юлька обернулась посмотреть на дом Агафьи, увидела , как она уже в красивом цветастом платке посеменила по улице. " Видать, к подругам. Письмо показать",-поняла Юлька. "А нарядилась-то как." На снежной улочке возникли два знакомых силуэта. Пожилой человек, который заметно прихрамывал и огромный черный пес.
"Здрассьте",- поприветствовала их Юлька. Лорд подошел к ней, обнюхал, подставил черную мохнатую голову, чтобы погладили. "Здравствуй, здравствуй ,Юля. Вся в делах, вся в работе? А мы вот с Лордом бездельничаем. Погулять вышли. Красиво. Зима настала, наконец"
"А Вы тоже ногу- то подвернули небось, хромаете -то "?- неожиданно для себя ляпнула Юлька.
"Ногу-то? Нет, это войны следы остались, к холодам ноет".
"А у меня сегодня день хороший, просто замечательный, бабке Агафье внук прислал письмо, ой, как обрадовалась она, когда я ей его отдавала,"- начала рассказывать Юлька, и вдруг осеклась, увидев выражение лица Михаила Николаевича. "Вам тоже напишут, обязательно, и я Вам письмо принесу, обязательно", -пробормотала торопливо она.
"Ну-ну..Пойдем мы, Юля. Пройтись все же надо с Лордом". Он прихрамывая пошел по улице, рядом с ним неторопливо шагал Лорд.
"Вам напишут. Обязательно,"- прокричала вслед им Юлька.
На улице холодало. Но Юлька уже не замечала мороза, она шла раздавать корреспонденцию, и в голове ее созрел план. "Напишут. Обязательно."...
..." Ты чего, Мих, ковыляешь-то, ногу опять прихватило? Здравствуй, здравствуй , Лорд,"-потрепал собаку по лохматой голове Тимофеич.
"Да ноет нога, опять ноет. Холод чувствует",- ответил Ермолаев .
"А чего ей не чувствовать. Изрешеченная осколками нога все чувствует. Пойдем, я те бальзамчика дам какого-нить,"- отозвался Тимофеич.
"Какого? Лошадиного какого-что ли? Я ж тебе не жеребец".
"Ну, животину лечу, животине помогает, тебе тоже поможет".
"Если б внутрь- то можно",- сказал Ермолаев.
"Ну так, все имеется",- Тимофеич из-за пазухи достал поллитровку.
"Тогда другое дело", -согласился Ермолаев...
...На столе дымилась отварная картошка, стояли соленья. Лорд расположился у ног хозяина.
"Давай-ка, Мих, за нас с тобой,"- поднимая стопку, сказал Тимофеич. "Слава Богу, войну пережили, живем, чего еще надо, всего вроде хватает".
"Всего, да не всего"-,ответил Ермолаев, поморщившись от боли в ноге,-"ощущение ненужности-вот что страшно". Лорд приподнял голову, посмотрел пристально на хозяина. Ермолаев потрепал его за ухом.
"Ты, Мих, не кори себя, ты все сделал для него, он свой путь выбрал, да и ... "
"Да и.. "-повторил Ермолаев, "У меня сердце за него до сих пор болит и ноет, сильнее чем фронтовые раны. И не нужен я ему, не нужен... Вот хоть радость у меня в жизни",-кивнул он на Лорда". Пес приподнялся, лизнул его в руку.
"Может, одумается, объявится все же, напишет", -проговорил Тимофеич, " бывают чудеса в жизни, Мих. Меня вон мои тоже вниманьем не жалуют".
"В чудеса, знаешь, я давно не верю, перестал верить",- сказал Ермолаев, покосившись на старый шкаф, где лежал платок, память о матери.
"Ну, ладно, тебе, Мих, давай, будем",- Тимофеич опрокинул стопку, и захрустел соленым огурчиком...
... Набегалась по морозцу-то, околела поди",-встретила Юльку Кузьминична,. "Бегаешь все с голой задницей, в каком-то полуперденчике, марш вон за стол, да и оголодала поди". Юлька присела к столу.
" Ты картохи -то накладывай, горяченькая, да вон огурчики -то, огурчики -то бери. Ну, вкусно?" Кузьминична суетилась.
"М-м-м, -промычала Юлька с набитым ртом, обжигаясь горячей картошкой, - "еще как! А огурчики вкусные какие!"
"Конечно, вкусные. Как не быть вкусными? Сама растила, сама солила. Такого в городах-то нет. Всё в город едут, мои вон тоже разъехались, сюда и нос казать перестали. Редкий раз весточку пришлют, да и дело с концом".
А ведь и правда, подумала Юлька. Кузьминичне -то и почту не ношу никакую..
Не пишут...
...Поздним вечером при тусклом свете лампы, Юлька сидела за столом, подперев голову руками. Она вспоминала Михал Николаича, Лорда.
В голове пронеслась фраза Ермолаева :" письмо или иная весточка от родного человека это очень ценно. Это очень ценно, поверьте."
Юлька вздохнула, достала чистый лист бумаги, стала писать...
..."Ты чего копаешься-то? Чем занята?"- наклонилась Мария Аркадьевна над Юлькой.
"Так", -уклонилась от ответа Юлька.
"Ты чего на конверте подрисовываешь, а?"
"Я...это... ",- Юлька замялась, потом выложила все на одном дыхании:"Понимаете, ему не пишут, а он так ждет, а это так ценно, когда письмо приходит, а я же вижу , как люди реагируют, понимаете?"
"Ничего не понимаю. Кому, чего".
"Ермолаеву".
"Странная ты, Юлька, кто нужен, тому пишут, а кто не нужен, тому и ничего. Всех не нажалеешь".
Юлька, красная, как рак, стояла перед Аркадьевной.
"Бери корреспонденцию и разноси. Жалельщица".
Только через пару дней Юлька решилась. Нести корреспонденцию надо было Полине Федоровне. Как всегда, Юлька поднялась на второй этаж, отдала журнал, поговорила с Полиной Федоровной, и стала спускаться вниз. Она нарочно громко стучала каблуками, хотя и так знала, что Лорд реагирует на каждый шорох. И Михал Николаич обязательно приотворит дверь. Так и случилось...
"Я к Вам",- сказала Юлька, сердце ее стучало очень громко.
"Заходи, Юля, что-то случилось?"
"Вам..Это-Вам." Юлька протянула конверт.
"Мне?"
"Вам, Вам. Я побегу, Михал Николаич, а то работы у меня много еще".
Ермолаев принял из рук Юльки конверт, переспросив "Точно -мне"?
Юлька кивнула и выбежала из подъезда, боясь себя выдать.
Ермолаев поплелся в комнату, за ним пошагал Лорд.
"Адрес незнаком... Откуда...От кого..." Он вскрыл конверт и стал читать. Письмо было от ...Сашки. Сашка жив, с ним все в порядке, и спустя столько лет он просит прощения за обиды и долгое молчание...Обещает слать письма каждую неделю. Приехать не может пока, нет возможности. Ермолаев потянулся за корвалолом. В который раз он перечитывал и перечитывал письмо... Лорд лежал у ног и внимательно наблюдал за реакцией хозяина...
...Юлька принесла очередное письмо для Ермолаева ровно через неделю. Дверь не приоткрылась, а распахнулась.
"Нам с Лордом есть что-нибудь?"- он не сводил взгляда с почтальонской сумки.
"Есть. Вам сегодня есть"- Юлька вытащила конверт.
"Заходи, Юля, чай вкусный, а у меня радость, я тебе письмо почитаю одно. Лорд, ну что же ты проход- то загородил? Гостей нужно уважительно встречать".
Лорд завилял хвостом, прошел в комнату. Юлька -за ним.
Ермолаев принес чай, часы проиграли свои мелодии, Юлька с удовольствием прихлебывала ароматный напиток, а Ермолаев, усевшись в кресле- качалке, читал письмо. Юлька знала его наизусть, каждое слово. Ермолаев закончил читать
"Как долго ждал я хоть весточки от него, Юля. Наконец день этот настал. Я написал ответ, возьми, пожалуйста, отнеси письмо".
Юлька взяла конверт.
"Отнесу, конечно". Она попрощалась с Ермолаевым, и пошла дальше. Ей было очень радостно. Адрес Сашки она придумала сама. С закрытыми глазами ткнула в атлас, и выбрала название небольшого городка. Да это неважно, она будет писать письма Ермолаеву сама, а он будет радоваться. И Лорд тоже...
...Сильный мороз ударил внезапно. Юлька моталась по улицам полдня. Домой вернулась совершенно замерзшая. Кузьминична причитала, ругалась, опять причитала, отпаивала Юльку чаем с малиной. К вечеру Юльке стало плохо. Был сильный жар. Кузьминична колотила в дом Тимофеича: Давай, Василь, собирайся, постоялице моей худо".
"Так я ж ветеринар, Анна Кузьминична".
"Дак какая разница, ты хоть понимаешь, хоть что-то, собирайся, скорее".
Юлька лежала в сильном жару, у нее начался бред. Тимофеич осмотрел Юльку, послушал легкие.
"Собираемся, Кузьминична. Везти в районку надо. Пневмония, похоже."
По ночным дорогам Тимофеич гнал машину. Юлька бредила. Кузьминична всхлипывала и причитала.
"Хорош причитать, не покойника везем все же", огрызнулся на нее Тимофеич.
Уже поздно они добрались до райцентра. Юльку осмотрели и положили в больницу незамедлительно...
Ермолаев ждал визита Юльки. Сашка пока сдерживает обещания, и присылает раз в неделю весточки о себе. Лорд , спокойно лежавший посередине комнаты, потянулся, вскочил и пошел к двери.
Ермолаев поднялся вслед за ним. Открыв дверь, он увидел не Юльку, а другую девушку с почтальонской сумкой.
"А ..Юля где?",- поинтересовался Ермолаев.
"Юлька в больнице, ее отвезли туда накануне, говорят у нее пневмония!" Любка развела руками.
"Понятно", -произнес Ермолаев. " Ну, а мне письмо есть?"
"Вам? " ,- Любкины глаза сделались совсем огромными. " Неееет, Вам нету ничего",-она покачала рыжей головой.
"Что ж , возможно будет завтра...Юля заболела. Грустно и страшно это- болеть"...
...Сам маленький Миша болел часто. В соседнем доме из-за пневмонии умер ребенок, и впечатлительный Миша боялся болеть, боялся не выздороветь. Мама Миши однажды показала волшебный платок, на котором в узелки можно было завязывать хворь. Так мама Миши и делала, завязывала узелки, да приговаривала. Мише давали микстуры и делали уколы, Миша верил в силу волшебного платка, и выздоравливал. После этого мама развязывала узелки, и носила этот платок как самый обычный. Когда слегла любимая бабушка, Миша завязывал узелки везде, где только можно было, связал даже бахрому скатерти, пытаясь спасти бабушку. Не помогло. Волшебство платка потеряло силу.
"Не в силах помочь он старым людям, Миша, молодых спасет, а старых нет"...
Михаил Николаевич поднялся, подошел к старому шкафу, достал старый мамин платок, и с силой затянул хворь в узел. Выздоравливай, Юля"...
... "Кажется, кризис миновал".
"Похоже на то",- рука доктора потрогала Юлькин лоб,-"Температура снизилась. На поправку пойдет".
"Мне домой надо, меня ждут",- сказала Юлька.
"Вот вылечишься и пойдешь. Шутка ли- двусторонняя пневмония"
"Но меня ждут"...
"Ждут- подождут. Нина Александровна, колите антибиотик ей".
Юлька закрыла глаза...
Ермолаев был обеспокоен. Писем нет. Юлька в больнице. Без Юльки они там совсем перестали нормально работать. Идти далеко, нога ноет. Придется звонить. Покопавшись в блокнотике, он набрал номер...
Мария Аркадьевна заполняла документацию, когда ее работу прервал телефонный настойчивый звонок. Выслушав с раздражением клиента, она резко сказала:"У нас ничего нигде не теряется. Ни-че-го! Понятно? А, кстати , как фамилия? Вы кто? А-аа, понятно. Ну так вот что, гражданин Ермолаев, никаких писем Вам и в помине не было. Понятно? Жалельщица у нас одна появилась, пожалела, писем ему не пишут. Вот выйдет из больницы и разбирайтесь с ней. Ясно? А на почту не надо все сваливать. У нас ничего не теряется!" Она раздраженно бросила трубку на рычаг.
...В трубке раздались гудки, Ермолаеву стало нехорошо. Он схватился за сердце. Лорд, мирно отдыхавший в комнате, ринулся в прихожую , обеспокоенно топтался у ног хозяина. Боль пронзала Ермолаева, жгучая, невыносимая.
"Корвалол, Лорд, там..."
Пес бегал около хозяина, не зная, что предпринять.
Перед глазами мелькнула яркая вспышка, а потом наступила темнота.
Стук падающего бездыханного тела часы встретили мелодичным звоном. И в ту же секунду громко и протяжно завыл Лорд...
...Вроде зима, а день яркий и солнечный, по-весеннему солнечный. Юлька выписывается из больницы. Как там дела, за эти две недели? Навестить Ермолаева, обязательно. И письмо, письмо отдать. Юлька улыбнулась, ощупывая в кармане курточке конвертик.
Кузьминична охнула, кинулась к Юльке, обнимала, расцеловала. А потом прижав руки к груди, запричитала:"Ох, Юленька, горе-горе-то какоееее".
"Что случилось?" спросила обеспокоенно Юлька.
"Похоронили мы его , сердце...ооох. Помер Михал Николаич-то",-Кузьминична всхлипывала.
"Я сейчас",- крикнула Юлька , бросилась к двери, на бегу натягивая курточку...
...Она колотила в дверь к Полине Федоровне. Дверь открыли не сразу. Полина Федоровна и Лорд.
"Юля...Выздоровела, ну и слава Богу, заходи."
Юлька тихо прошла в прихожую. Лорд подошел к ней, облизал руки.
"Как же так-то, Полина Федоровна, как же..." Юлька разразилась рыданиями.
"Сердце, Юленька. Человек то пожилой. Что ж делать", Полина Федоровна приобняла Юльку. "Жизнь продолжается, Юля".
"А Лорд...как же Лорд"?
"А что -Лорд? Лорда я не брошу, он со мной будет теперь . Да и Тимофеич его навещает".
На столе у Полины Федоровны лежали знакомые Юльке конвертики.
"Можно я их возьму? " спросила Юлька. "Это я их писала. Я убила его этим,да?"
" Бери конечно, он приходил мне перечитывал их много раз, и был счастлив, что о нем вспомнили. А убило его время и старость. А ты сделала его счастливым пусть на немного".
Юлька взяла конвертики и поплелась к выходу.
"Юля, письмо или иная весточка от родного человека это очень ценно. Это очень ценно, поверьте".
Дома Юлька плакала очень долго, закрыв лицо руками, сидела на кровати, раскачиваясь всем телом. Кузьминична не трогала Юльку. Потихоньку пошла в свою комнатенку.
Еще не рассвело, по привычке Кузьминична поднялась очень рано, хотела пройти воды попить, увидела через приоткрытую дверь Юлькиной комнаты пробивающийся свет. Юлька сидела за столом, перед ней лежал листок бумаги. Юлька пока написала всего два слова. "Здравствуй, мамочка".
Она сидела , подперев руками голову и думала, как рассказать в письме матери о том, что с ней произошло. Обязательно написать, а утром отправить его прямо с работы.
" Юля, письмо или иная весточка от родного человека это очень ценно. Это очень ценно, поверьте".
Юлька взялась за ручку, и стала писать.
Кузьминична тихо притворила дверь и, стараясь не скрипеть половицей, вернулась в свою комнату, чтобы не помешать Юльке. Ведь это очень важно, когда пишут письма друг другу.