НАДО, ФЕДЯ, НАДО!..
Не любили его все. С показной хитринкой был мужичок. Если коротко, то – проходимец был, а не проходчик. А уж как берёг-то он себя, любимого... И зимой, и летом одевал в шахту (дополнительно к тёплому белью) телогрейку ватную и брюки. Причём не потел, потому что не особо утруждал себя: свою работу, всегда, на других норовил переложить. Да... С ленцой был мужичок, но, какой-то... такой весь «правильный»! Не пил, не курил, не прогуливал. Бригадиры от него просто «стрелялись», а начальство лишь руками разводило, не находя повода для увольнения. За всё, за вот это и не упустили проходчики случая: надсмеялись они над ним, когда неожиданно сорвало с резьбы гайку на подводящем воздуховоде. На двухдюймовом воздушном шланге, под давлением в десять атмосфер! Сорвало гайку.
Наверняка многие видели, как поливочный шланг извивается от давления воды? Так же и здесь было. Только атмосфер в нём «побогаче», десять вместо двух. А шланг не только извивался, но и летал по всей выработке, с силой ударяясь килограммовой гайкой о кровлю, стены и почву. Испугались все.
«А как было не испугаться, когда толстенная «змеюка» длиной в десять метров извивается и злобно шипит? То замирает, то кидается непредсказуемо по сторонам, и всё крушит своей страшной железной головой»; «Шланг... он приподнимает гайку, а у меня внутри всё становится на цыпочки...»; «Мысли в голове свистанули со скоростью пули: успею!.. не успею?.. убьёт!..» - рассказывали очевидцы аварии. Никто из них не помнил, как оказался тогда на безопасном расстоянии. Но, двое из пяти, что были ближе, сразу же бросились к задвижке, чтобы перекрыть подачу воздуха, а вот третий... Третьим был наш хитрован. Он тоже проявил небывалую прыть, и мгновенно нырнул в широкую, металлическую трубу, приготовленную для наращивания принудительной вентиляции. Нырнул и застрял.
Из оцепенения, когда перекрыли воздух, всех вывели несвойственные для шахты звуки. Не сразу проходчики определили, что это был наш «герой»: не понимая, что опасность уже миновала, он громко скулил и быстро, быстро с пробуксовкой перебирал ногами, пытаясь протиснуться в трубу ещё дальше.
Один из проходчиков взял в руки обмякший и уже не опасный двухдюймовый шланг. Внимательно осмотрев искромсанную ударами о камни гайку, он (бац!) звонко стукнул ею по жестяной трубе. Взвизгнул проходимец, и ещё ретивеё заработал ногами. Ухмыльнулся проходчик, примерился, да и... довольно-таки прилично приложился шлангом, но уже не по трубе, а по торчащему из неё, «мягкому месту» в ватных брюках.
- Мама! – раздалось из трубы.
- Ой, как в кино! – радостно воскликнул звеньевой – «Операция «Ы!» и другие приключения...». Про Шурика и Федю, помните? На стройке?.. А ну-ка, ещё разок приложись-ка... ещё разок! Давай, давай... и посильнее.
- Мама!.. Мама!
- Ой, ха, ха, ха... Ой – умора, братцы!
- Мама!..
- Хи, хи, хи... так-перетак!.. Гы, гы, гы... Ещё! Давай, давай...
- Мама!..
- Надо, «Федя», надо!.. Ох, хо, хо... ха, ха, ха... не могу! Ой, держите меня, упаду... пропаду.
- Мама!.. Мама!.. Мама!..
Вот так, за всё сразу, воздали проходчики тогда хитровану. И, после такой экзекуции, не стало ему от насмешек никакого житья: ни в шахте, ни на поверхности. Уволился он – по «собственному» желанию.