фото- Ирина Александровна Горянина. 1951г.
ИРИНА, ЛЮБОВЬ СТУДЕНЧЕСКАЯ
До студенческих лет у меня не было серьёзных
влюблённостей и ни с одной девушкой я не дружил.
Но в 1950 году в наш институт ( МЛТИ) поступила
на лесохозяйственный факультет Горянина Ирина
Александровна 1933 года рождения, москвичка.
Мне было 21 год, Ирине 18 лет.
Сразу после её поступления в институте был
студенческий вечер с танцами и самодеятельностью.
Танцевал я хорошо, однажды на конкурсе по танцам
даже выиграл гитару за лучшее исполнение
бальных танцев. Пригласил Ирину на танец.
Станцевали мы с ней несколько танцев. Она так
легко танцевала, мне так понравилось о чём я сказал
Ирине. Она ответила, что и ей понравилось со мной
танцевать. Поэтому я больше от неё не отходил и
старался приглашать её раньше других кавалеров.
А приглашать её стремились многие. Очень она
видная была дивчина.
Но вот подошёл к ней мой однокурсник, считав-
шийся у нас девичим сердцеедом, Юра Лебедев по
нашим студенческим меркам самый красивый
среди нас парень, кудрявый, с пышной шевелюрой,
высокий, интеллигентный парень. С таким конку-
рировать бесполезно. Приглашает Ирину на танец.
У меня появилась в душе какая-то ревность. Но Ира
с Юрой танцевать не пошла, а со мной через пяток
минут пошла. Это придало мне какую-то смелость
и я напросился проводить её после вечера домой.
Она согласилась. Я сказал ей, что боялся она
не согласится. А она мне в ответ – А я боялась ты
меня не проводишь. Вот так без всяких там правил
1
этикета мы с ней как-то сразу перешли на ты.
И нам не показалось это странным. Всё вышло так
как-будто мы с ней знакомы давно давно.
С этих пор мы встречались каждый день.
А 12 января 1951 года на её дне рождения я позна-
комился с её мамой, Варварой Сергеевной, и
бабушкой Марией Васильевной. Они так хорошо
ко мне отнеслись, породственному. Мне было
легко с ними общаться. А Варвара Сергеевна даже
попросила меня Ирочку провожать после занятий
домой, не оставлять её одну без присмотра.
К Ирине часто приставали парни и в институте и
даже в электичке. Уж очень она видная и заметная
была дивчина. Мне трудно самому описать её
внешность и дать ей характеристику, поэтому я
приведу заметки о ней моего однокашника Стаса
Бычкова, постоянного и бессменного старосту
нашего курса, который написал и раздал всем одно-
курсникам книгу – “Слово об институте и однокаш-
никах”, изданной в 2008 году в Москве.
В этой книге С.А.Бычков дал характеристику
Ирине, с которой вместе работал в Госплане СССР.
Так он пишет на стр. 54 – 55 “Среди коллег по работе
в Госплане у меня сложились тесные деловые связи
и дружеские отношения с Креслиной Ириной
(в девичестве Горянина). Это можно объяснить
с сохранившимися симпатиями к ней со времени
студенчества, а также тем, что жили мы в одном
районе Сокольников. Она жила в Колодезном пере-
улке с дочкой и мамой – участницей партизанского
движения и подполья во время Великой Отечест-
венной войны.” “Она занималась планированием
лесосечного фонда и заданий по вывозке леса
Министерству внутренних дел СССР – крупнейшему
2
лесозаготовителю. В период разработки плана
вокруг неё постоянно “вращались” полковники и
прочие милицейские чины.
В студенчестве Ирина выделялась среди девушек-
сверстниц. По нынешним временам она могла бы
иметь все шансы носить звание “Королева красоты”
института. Изящная, чернобровая, с миндалевидным
разрезом глаз, со смоляной косой до пояса. К тому
же лидер, комсомольский активист, со звонким
голосом и заразительным смехом. В неё были влюб-
лены многие ребята, но взаимностью пользовался
студент, старший на один курс – Валентин Кашлев.
Их общение и дружба продолжались и после окон-
чания института, но дело до брака не дошло. О при-
чинах не могу судить.
В сборнике стихов “Русь” в автобиографическом
очерке Валентин не упоминает о своей первой
студенческой любви. Я не нашёл ни одного стихо-
творения, посвящённого её образу.”
“Поэтому решил восполнить пробел этими
воспоминаниями, но я не поэт и не могу воплотить
в стихах образ “Прекрасной дамы”.
Вот что написал мой однокашник Станислав
Бычков. Я прочитал его книжку. Вновь пережил
жизнь вместе с однокашниками. Вновь пережил
свою жизнь и взаимоотношения с Ириной и 10 ав-
густа 2008 года написал письмо С.А.Бычкову с объяс-
нением всех событий тех дней, когда Ира была
моей гражданской женой. Теперь на склоне лет
можно говорить об этом. Никому неприятностей
мои сведения не принесут. Вот это письмо –
Привет, доргой Стас. С удовольствием прочитал
твой сборник “Слово об институте и однокашниках”.
Вновь прожил жизнь вместе с однокашниками.
3
И, знаешь, мы многое не знали друг о друге.
А теперь, мне кажется, что каждый обогащает
своим опытом всех и все обогащают каждого.
Молодец ты Стас, просто молодец. Спасибо тебе
за этот кропотливый труд.
Когда читал в черновике, как то не доходило,
а когда прочитал готовую книгу, она вызвала
такую ностальгию по прошлым временам, что
не хватает слов изложить всю гамму чувств и
переживаний.
Вновь пережил свою жиэнь и взаимоотношения
с Ириной. Ты не представляешь, Стас, как это тяжело
сознавать, что судьба давала нам с Ириной шанс
жить в большой и взаимной любви, а мы этот шанс
не могли использовать.
Главную роль в разлучении нас сыграли Ирины
бабушка (Мария Васильевна) и мама (Варвара
Сергеевна). Ирочка росла без отца и была у них
единственной радостью, над которой они дышали.
Она была смыслом их жизни и её жизнь у них была
строго регламентирована их желаниями.
Когда мы начали встречаться, Ирочка не сдержи-
вала своих чувств, была всегда весёлой и довольной.
Это поначалу радовало бабушку с мамой и они даже
поощряли наши встречи. Два года мы прожили
как в сказке. Бабушка работала фармацевтом в аптеке,
мама в МВД (кем так и не узнал). Отец Ирины
также работал в системе МВД – погиб, когда не знаю.
Бабушка и мама на работе – мы в комнатке на
Колодезном упивались с Ириной друг другом.
В течение двух лет мы жили настоящим граждан-
ским браком без ведома бабки и матери. Ездили
с Ириной на Кавказ на три месяца на практику по
бересклету. Вот уж были счастливые дни!
4
Когда бабка с матерью узнали, что мы намерены
всерьёз скрепить свои отношения, то стали делать
всё, чтобы разлучить нас. Как-то мы с моей мамой
были в Москве и заехали на Колодезный. Мне хоте-
лось познакомить маму с Ириными бабушкой и ма-
мой. Лучше бы я этого не делал. Встреча прошла
очень хорошо, но зато потом, через некоторое время,
я случайно услышал разговор Ириных бабки и мамы.
Я выходил в туалет и когда вышел, то бабка
Мария Васильевна громко выговаривала Ире –
“И за этого нищего ты хочешь замуж? Ты видела его
мать, что она вам может дать неграмотная женщина.
Их в семье семь человек (это про нас) живут в бараке
на 20 метрах и у тебя негде жить. Женихов у тебя
будут тыщи, а мать и я у тебя одни. Хотя бы нас
пожалела.”
Ирина что-то возражала, что мы будем работать
и всё у нас будет, но бабка (в основном она) на крик
пошла: “Не забывай , Ира, ты родня князей. Твой дед
чистокровный князь, а не голытьба какая-то (это
бабкин муж армянин), что князь Абессалом скажет?
(Это родной брат мужа бабки, кажется). Абессалом
этот был на Ирочкиных похоронах.
Вот такие дела, Стас. Что можно было предпри-
нять? Мы, конечно, встречались. Я писал ей стихи
(часть их потом переделано и под другими датами
вошло в мою книгу – РУСЬ). Но опять бабка: “ Кому
нужны твои вирши без денег и квартиры, блажь
какая, стихами сыт не будешь!”
Потом мать мне прямо задала вопрос – Как я
отношусь к Ирине? Очень люблю отвечаю. А если
любишь, Валя, дай ей возможность обдумать свою
жизнь всерьёз, попробуй не вмешиваться в её жизнь.
И постоянно давили на Иру, что я ей не пара, что
5
она такая хорошенькая, ещё найдёт себе настоящую
судьбу (Это при встречах мне Ирина рассказывала).
Время показало, что этого не случилось.
Однажды Ира сама мне намекнула – Может нам
и правда расстаться? Ты этого хочешь? – мой вопрос.
Она отвечает – Не знаю, но может да. Я развернулся
и ушёл. Что чувствовал? Нежелание жить, конец
света. Но мужик ведь всё же.
Случайные встречи в институте – делаем вид,
что не замечаем друг друга. Прошло недели две.
Вдруг приезжает в институт Варвара Сергеевна,
находит меня – просит поговорить. Сообщает, что
мы все сделали ошибку, Ирочка переживает и хочет
чтобы ты опять приходил к нам.
Я отвечаю – Варвара Сергеевна, вы же с Марией
Васильевной всё сделали, чтобы нас разлучить.
Мария Васильевна в лицо мне говорила, что если б
я был кандидат наук с хорошей зарплатой и квар-
тирой, то мог бы претендовать на Ирочку. У меня
же нет пока ни кандидатской, ни денег ни квартиры.
Не подхожу я вам такой нищий тип.
Она мне – Валя, пожалей меня (понимаешь, Стас,
МЕНЯ, а не Иру) я обещала Иришке привезти тебя.
Мне бы выдержать паузу, сказать бы ей помужски –
Мол все сейчас плохо живут, но я сделаю всё, чтоб
Ирочка была счастлива и вы все гордились мной.
Но, Стас, я оказался слаб в коленках – скорей к Ире,
какой уж тут пафос. Так мы с Ириной снова оказа-
лись в объятиях друг друга.
А потом окончание института. Говорю Ире –
Ира, я получил назначение лесничим Лесодолго-
руковского лесничества (Подмосковье). Она –
А как я буду ездить на учёбу? –( Она была на третьем
курсе, перешла на четвёртый)- И жилья пока посто-
6
янного нет. Устраивайся, потом увидим.
Работа в 97 км от Москвы. Транспорт плохой.
Тогда паровичок ходил до Волоколамска с Рижского
вокзала. До Лесодолгоруково 3 часа езды. Потому
встречаться мы могли практически только в выход-
ные дни. А в выходные бабка с матерью – дома.
Не каждый раз отпускают дочку погулять. Выйдет
на улицу, сходим в парк Сокольники, куда-нибудь
в кафе и подъездные поцелуи. Это жизнь? Да и не
каждый выходной мы могли встречаться. Её ко мне
не отпускали, говорю – А ты в самоволку. Она – Да ты
что, меня с милицией разыскивать будут. Всё это,
конечно, отдаляло постепенно нас друг от друга.
А иной раз и мне было недосуг ехать на встречу.
Работа была в то время интенсивная, да ещё дом
сразу затеял строить, А тут ещё связь. По телефону
еле дозвонишся, а тебе отвечают Ирочки нет.
А однажды бабушка ответила, что она ушла с моло-
дым человеком в театр. А мы в этот раз договари-
вались встретиться. Потом я узнал, что ни в каком
театре она не была, ходила в магазин. Вот так-то.
А потом однажды Ира мне объявляет – Выхожу
замуж за Креслина. Мой вопрос – И все проблемы у
него решены и деньги и квартира? Она отвечает:
У него в Подмосковье хороший дом, распределение
тоже в Подмосковье на хорошую должность.
Нашёл в себе силы ответить ей: Желаю счастья,
надеюсь твои родственники ему не будут мешать,
как мне. А для меня ты умерла. Всё нет тебя. Прощай.
Вот так мне дали окончательный отвод. С год
переживал, а потом женился. Жена Роза Ивановна
замечательный человек. В принципе у неё нет отри-
цательных качеств. Стал ждать первенца. И вдруг
узнаю – Креслин то оказывается приехал работать
7
в Лесодолгоруково – в Лесодолгоруковский лес-
промхоз. Спрашиваю – Как дела? – Да вот, говорит,
жениться надо. Я говорю: Как так, а Ирина?
-Ирина развелась со мной, приезжала бумаги под-
писывать.Вот так. Почему? – спрашиваю. – Он го-
ворит не знаю, вот болел – нога дрыгается. Так и
не сказал, а я и не спрашивал о причинах развода.
А вообще то думаю он наговорил, в отличие от
меня, что у него и дом и должность и деньги и всё
такое. Бабке с матерью захотелось в дом из своей
крохотной комнатёнки, а оказалось всё туфтой.
Они его и наладили. Ни с кем они Ирочку делить
не хотят. Прожила она у них бедная дивчина как
в тюрьме – шаг влево, шаг вправо – побег. Поэтому
любила уезжать в командировки и, думаю, отрыва-
лась там по полной.
У меня уже было два сына, у Иры – дочь. Встрети-
лись как-то, посидели в ресторане, погуляли, а ска-
зать-то вдруг оказалось друг другу нечего. Погово-
рили о работе, о том о сём. Прошло ещё время.
Я уже работал в Тимирязевке, был кандидат, дирек-
тор лесной опытной станции ТСХА (Тимирязевка),
исполнял обязанности декена факультета почвове-
дения и агрохимии, вдруг звонок на кафедру лесо-
водства – Ира. Встретились, поплакалась (всерёз
никогда её не видел, чтобы она плакала). Бабушка
умерла, живут там же с мамой и дочкой, обещали
квартиру в МВД. Это наша последняя встреча –
у меня своя семья- я уже привык – ответственность
за детей и потом всё очерствело, отупело.
Но, когда она умерла, и Валя Игнатьева (Пили-
пенко) позвонила, времени было в обрез, чтоб
успеть попрощаться. Я работал зав. Плодопитом-
ником в с-зе Память Ильича (Тарасовка, Пушкин-
8
ского района). Имел уже свою машину – 412 мос-
квича. На ней и поехал на Колодезный. Открыла
дверь мне Варвара Сергеевна , постаревшая. Когда
мы с Ирой познакомились ей было 37 лет – краси-
вая, цветущая. Кинулась мне на шею: Валя, несчастье
то какое, как же это. Но я стоял столбом, не оценил
её чувств и своих не смог сдерживать. Она это види-
мо почувствовала, быстро взяла себя в руки и пош-
ла встречать других гостей.
Абесаллом в беседе со мной обмолвился:
Вот если б она (Ира) была с тобой, может этого бы
и не случилось. Она при встрече всегда тебя вспо-
минала. Что я мог ответить – опять невпопад –
за что боролись.
После похорон вскоре Варваре Сергеевне с
внучкой от МВД дали квартиру и они с Колодезного
переехали. Больше у меня с ними никаких контактов
не было.
Когда Ира была жива, как то легче было. А когда
умерла – её нет и никогда не будет, вот только тог-
да я почувствовал по настоящему боль утраты и не
мог избавиться от чувства какой-то обидной
глупости, что мы не использовали с Ириной шанс
жить вместе во взаимной любви.