После происшествия с молодым мистером Макфарлейном мой друг всерьез заинтересовался новшеством криминалистического анализа и два дня увлеченно снимал и сверял отпечатки пальцев со всех доступных ему в доме поверхностей.
- Ватсон, будьте так любезны, подержите вот этот бокал. Прекрасно, теперь давайте его сюда. Видите разницу? А смотрите теперь? – и довольный Холмс демонстрировал мне отлично заметный отпечаток, проявившийся, стоило ему аккуратно провести по хрусталю мягкой кисточкой.
- Я перепробовал уже порошок из мела и древесного угля, а это – перемолотый графит, и он тоже прекрасно подходит, – пояснял он, указывая на расставленные по столу чашки.
- Я впечатлен, Холмс, – отвечал я, подмечая, что от его экспериментов уже успели пострадать ручки кресел, столешница, фрукты на подносе и… - Моя трубка!
- Ерунда, это всего лишь мел. Мне нужны были образцы для сравнения, – небрежно отмахнулся он. – Кстати, раз теперь мне доступен сам оригинал…Ватсон, дайте-ка сюда вашу руку.
Справедливо сочтя, что несколько меловых и угольных пятен, несомненно, нанесут куда меньший ущерб нашей гостиной, чем стрельба из револьвера, я покорно позволил отпечатать на восковой пластинке все свои десять пальцев и, под руководством моего друга, оставил следы на всех предметах, которые он посчитал подходящими.
- Тут еще многое предстоит решить, – бормотал Холмс, набирая кисточкой то порошок мела, то толчёный графит. – Не со всех поверхностей одинаково хорошо удается снять образцы. Пожалуй, мне нужно больше материала для анализа. Подумайте, друг мой, о том, что во всем мире не найдется и двух людей, обладающих одинаковым рисунком пальцев… - С этими словами он потянулся к лежащей рядом трубке, но тут же отвлекся, заметив что-то на обложке книги, которую я брал по его просьбе, нахмурился, и принялся сосредоточенно пудрить ее порошком.
Решив не тревожить его своим присутствием, я отошел к камину и устроился в кресле, намереваясь немного подремать в тепле – октябрь выдался из холодных – и подождать ужина.
Должно быть, я уснул достаточно крепко и проснулся от звонкого восклицания Холмса: «Ах, миссис Хадсон, это совершенно не вовремя!». Решив, что эта реплика относится к ужину, я мгновенно пробудился и поднялся со своего места, чтобы выразить протест, но на подносе нашей домоправительницы был лишь небольшой конверт. Взглянув на часы, я понял, что прошло всего пятнадцать минут.
- Ватсон, дорогой, взгляните, что там. Надеюсь, ничего спешного, – попросил детектив, не поднимая головы от стола.
Я вскрыл конверт и прочел вслух следующее послание:
«Прошу вас по получении этого письма немедленно прибыть по адресу Брук-стрит, 19, где сегодня днем произошло убийство леди Камиллы Джорджины Шерингем. Без вашего своевременного вмешательства убийца может избежать наказания. Уповаю на ваше чувство справедливости.
Шарлотта Эдвардс»
- Что скажете, Холмс? Дело, похоже, серьезное.
- Убийство всегда серьезно. Покажите письмо… Писала, вероятно, родственница покойной, обычно уравновешенная особа пожилого возраста, однако, это событие стало для нее большим потрясением. Все случилось днем, а написать она решила только сейчас. Почему? Очевидно, что ей известны некоторые детали, способные изобличить убийцу. Эдвардс – какая знакомая фамилия… – Холмс скинул халат и отправился отмывать перепачканные пальцы, продолжая говорить уже из своей комнаты: – Надеюсь, ваши пациенты не слишком вас утомили, и вы найдете в себе силы составить мне компанию?
- Конечно, если вы предлагаете, – согласился я, надо признаться, без особого энтузиазма.
- Мой бедный друг, кажется, вы опять остались без ужина, – притворно вздохнул Холмс, на ходу натягивая пиджак.
- Ничего страшного, Холмс, – вздохнул я совершенно искренне.
Спустя четверть часа мы подъехали по указанному адресу, где у входа уже поджидал дворецкий, судя по всему – ровесник старого особняка. Нас проводили в гостиную, некогда весьма роскошную, но порядком обветшавшую, где в глубоком кресле сидела пожилая леди в черном - на ее строгом лице застыло выражение томительного ожидания.
- Мистер Шерлок Холмс и мистер Ватсон, – объявил дворецкий скрипучим голосом.
- Я вижу, Джеймс, благодарю. Принеси мне еще стакан воды. Быть может, господа чего-то желают?
- Нет, благодарю, миссис Эдвардс, – ответил Холмс. – Если я не ошибаюсь, ваш муж – знаменитый генерал Огастин Эдвардс?
- Вы не ошибаетесь. И, прошу вас, зовите меня Шарлотта.
- Как скажете, миледи. Боюсь, я не успел ознакомиться с новостями сегодня, расскажите мне о происшествии во всех подробностях.
- Конечно, мистер Холмс, я расскажу все. Присаживайтесь, господа, – кивнула леди Шарлотта. – Начну с того, что я – близкая подруга хозяйки этого дома, можно сказать, единственная ее подруга. Мы с Камиллой знакомы лет сорок, со времени смерти ее мужа, сэра Невилла Лема Шерингема, но особенно сблизились мы в последние годы. У нас сложилась традиция пить чай вместе…У Камиллы нет близких родственников, ее почти никто не навещает, но время от времени тут гостит ее внучатый племянник – Грегори. Грегори Эшли Форстер-младший. Он сейчас спит в голубой спальне. Камилла всегда говорила, что после ее смерти он унаследует все имущество. Так вот, мистер Холмс, сегодня днем она скоропостижно скончалась сразу после ланча с ним.
- Вы при этом присутствовали?
- Нет, слава богу. Завтракали только Грег и Камилла. Вскоре обоим стало нехорошо, и Джеймс послал за врачом. Но, пока тот приехал, Камилла уже потеряла сознание и вскоре перестала дышать, доктор ничего не успел сделать. А Греги отделался лишь легким недомоганием. Вам это не кажется странным, мистер Холмс?
- Пока нет, – задумчиво покачал головой Холмс. – Для этого пока слишком мало фактов. Вы ведь подозреваете отравление?
- Я в этом уверена. И господа из Скотланд-Ярда этого не исключают, также, как и доктор Болл.
- Тогда я не понимаю, зачем понадобилась моя помощь? Если у вас со следствием нет разногласий…
- Затем, что они есть, мистер Холмс. В полиции склонны считать Камиллу и Грегори жертвами, тогда, как я уверена, что жертва тут только одна – моя покойная подруга.
- И вы считаете мистера Форстера причастным к ее смерти?
- Разумеется, да. Знаете, Камилла всегда очень хорошо относилась к племяннику, но в последнее время отношения их разладились Мне неизвестно точно, что послужило тому причиной, но я отчетливо слышала, как она назвала его предателем. Наверняка он имеет самое непосредственное отношение к случившемуся. Докажите это, мистер Холмс. Я знаю о вашей репутации честного человека, иначе я бы к вам не обратилась. И, само собой, ваш труд будет достойно вознаграждён, я не из тех, кто считает неприличным говорить о деньгах. Я не пожалею трех тысяч, если вы раскроете это дело.
- А если выяснится, что ваш подозреваемый невиновен?
Леди Шарлотта на минуту задумалась.
- В таком случае вы все равно получите эту сумму, лишь бы убийца был наказан. Камилла высоко отзывалась о ваших способностях, и я не сомневаюсь - вы придете к выводу, что это дело рук Грегори.
Манера нашей клиентки держаться спокойно и с достоинством производила впечатление, но ее настойчивое желание обвинить племянника покойной показалось мне несколько странным.
- Тело, я полагаю, забрали в морг? – осведомился Холмс, поднимаясь с дивана.
- Да, но в столовой все осталось так, как было. Я приказала ничего не трогать.
- Весьма предусмотрительно с вашей стороны. Сейчас я все там осмотрю, но кроме того мне понадобится поговорить со слугами, мистером Форстером-младшим, доктором Боллом и инспектором, ведущим расследование. Как его имя?
- Инспектор Барнс. Со слугами можете поговорить прямо сейчас, а вот Грегри, боюсь, будет спать до завтра, так сказал доктор. Приемная доктора Болла находится в квартале отсюда, сейчас я найду вам его карточку.
- Прекрасно, леди Шарлотта, а теперь осмотрим место происшествия. Позовите мне Джеймса, он будет рассказывать, как все происходило.
Мы переместились в столовую, выдержанную в тех же бордовых тонах, что и гостиная. Стены украшали гобелены со сценами охоты и потускневшие портреты усопших предков семьи. На столе было накрыто на двоих.
- Леди Камилла сидела вот здесь, а молодой мистер Форстер – тут, – указал дворецкий подрагивающей рукой. – На ланч было рагу из кролика.
- Хорошо. Я вижу, тут только один бокал для вина?
- Да, это для мистера Форстера, хозяйка не пила спиртного. У нее начинала болеть голова.
- А теперь опишите, как проходил ланч. Кто его готовил, кто подавал, кто в это время был дома, кто заходил? Начните в обратном порядке. – Холмс, внимательно осмотрев стол, посуду на нем и пол, уселся на стул и закурил.
- Сегодня никто не заходил, мистер Холмс, кроме разносчика почты в девять утра - он принес журнал мод и несколько писем. – Джеймс, несмотря на почтенный возраст, похоже, сохранил прекрасную память. – Леди Шарлотта приехала уже после того, как все случилось. Дома находились леди Камилла и сэр Грегори, я, экономка, горничная и Ханна – наша кухарка. Готовила кухарка, на стол накрывала Сара, это горничная. Господа приступили к еде в половине второго. Сама леди ела с большим аппетитом, в то время, как молодой сэр - неохотно.
- Почему же он ел неохотно?
- Насколько мне известно, мистер Холмс, сэр Грегори не очень любит крольчатину.
- А вино? Я вижу, его бокал пуст.
- Да, это верно, сэр Грегори предпочитает именно этот сорт шерри. Хозяйка распорядилась открыть к обеду бутылку специально для него.
- И нет никаких сомнений, что леди Камилла не притрагивалась к вину?
- Никаких, сэр.
- А в остальном они ели одно и то же?
- Именно так, сэр.
- Вы никуда не отлучались во время ланча? Были здесь с момента, как накрыли на стол?
- Нет, сэр. Леди Камилла спустилась первой и попросила меня сходить за сэром Грегори. Я поднялся наверх, но в комнате его не было, поэтому я вернулся, чтобы поискать его в курительной - для этого надо пройти через столовую. Но, когда я вошел, то увидел, что сэр Грегори уже тут.
- А леди Камилла?
- Она вышла из библиотеки – вон та дверь справа. Она тоже искала сэра Грегори. Оказалось, он действительно был в курительной.
- Вот как. – На лице Холмса появилось то особое задумчивое выражение, означающее, что он начал делать для себя какие-то выводы. - Спасибо, Джеймс, вы свободны, и будьте любезны позовать остальную прислугу, пусть входят по одной, начиная с кухарки.
За полчаса Холмс подробно опросил весь штат прислуги, уделив особое внимание перепуганной кухарке и выяснив все касательно ланча – начиная с рецепта рагу и заканчивая именем продавца кроличьей тушки. После чего он собрал со стола пустой бокал и початую бутылку шерри и попросил отложить для него немного еды на анализ.
- Я вернусь завтра, чтобы поговорить с мистером Форстером. Предупредите его о моем приезде, - сказал детектив прежде, чем мы покинули дом. – Надеюсь, у меня к тому времени уже будут какие-то новости.
Как я и ожидал, дома он сразу направился к своему лабораторному столу и зазвенел пробирками, готовясь к исследованию изъятых из дома покойной образцов. Мне делать здесь было нечего, поэтому я отправился спать, пожелав моему другу удачи в его изысканиях.
Зная Холмса, я нисколько не сомневался, что его постель этой ночью осталась невостребованной, и ничуть не удивился, когда утром миссис Хадсон сообщила мне, что он умчался ни свет ни заря. Рассудив, что ждать его бесполезно, я принял решение позавтракать в одиночестве, однако, едва я покончил с омлетом, как мой друг ворвался в гостиную и, заметив меня, осуждающе покачал головой.
- Доброе утро, Ватсон. Вижу, чувство голода наконец-то победило в вас чувство товарищества.
- Но откуда же мне было знать, что вы вернетесь к завтраку?
- Впрочем, сейчас это не важно. Я вижу, вы закончили? Тогда поспешите, инспектор Барнс уже отправился арестовывать Форстера-младшего, но мы еще можем его опередить.
Схватив пальто и котелок, я бросился вслед за моим другом - у двери нас уже поджидал кэб. Весь путь до дома Шерингем мы преодолели, сохраняя молчание: Холмс о чем-то напряженно думал, постукивая по колену обтянутыми перчаткой пальцами, я же просто отвлеченно размышлял о том, насколько холодным обещает быть ноябрь, и как это может отразиться на моей практике.
Несмотря на спешку, опередить инспектора нам так и не удалось, полицейский экипаж с дежурным констеблем уже стоял у входа.
- Доброе утро, мистер Холмс, – пробасил констебль и сверкнул белозубой улыбкой.
- Доброе утро, Мэтьюз. Давно прибыли?
- Только что, и десяти минут не прошло.
- Отлично, идемте, Ватсон.
Мы вошли в дом и прошли в малую гостиную, где, судя по раздававшимся голосам, происходило основное действие. Войдя в комнату, мы застали крайне печальную картину: на низком диванчике, горестно обхватив голову руками, сидел молодой человек, рядом с унылым видом стоял низкорослый полноватый мужчина, очевидно, инспектор Барнс.
- Доброе утро, господа! – звонко поздоровался Холмс, заставив обоих вздрогнуть.
Мистер Форстер-младший, обладатель самой заурядной внешности и чуть детским изгибом губ, воззрился на нас полными изумления глазами, инспектор же, отличающийся выдающимся носом и грустными глазами бассет-хаунда, лишь флегматично приподнял жиденькие брови.
- Мистер Холмс и мистер Ватсон, – объявил подоспевший Джеймс.
- Ах, это вы, мистер Холмс. Весьма наслышан, – отозвался Барнс. По голосу его было сложно судить, слышал он плохое или хорошее.
- Увы, не могу похвастаться тем же, инспектор.
- Это верно, я, знаете ли, здесь совсем недавно... Вы, надо полагать, по делу?
- Боюсь, что да.
- Боже, ну конечно, я вспомнил, миссис Эдвардс говорила, что намерена обратиться к детективу, – подал слабый от волнения голос мистер Форстер. – Скажите же хотя бы вы, наконец, что эта история с ядом полная бессмыслица!
- К сожалению, мистер Форстер, этого я сделать не могу, и полицейская экспертиза лишь подтвердила мои собственные выводы. Ваша двоюродная бабушка была отравлена. Я даже могу назвать убивший ее яд – это была изрядная доза мускарина.
- Вот, видите, детектив тоже со мной согласен, – назидательным тоном изрек инспектор, чуть склонившись к подозреваемому, словно пытался втолковать непослушному ребенку какую-то прописную взрослую истину. – А теперь извольте пройти со мной в экипаж.
- Подождите, Барнс, это еще не все, – возразил Холмс, подняв вверх указательный палец. – Есть еще пара деталей, заставляющих меня сомневаться в сделанных вами выводах. Ваш специалист исследовал мертвое тело, тогда как я взял для анализа содержимое кастрюли, и могу с полной уверенностью утверждать, что яда в рагу с избытком хватило бы на всех обитателей этого дома. Дворецкий утверждает, что мистер Форстер, хоть и без удовольствия, но все же съел приличное количество этой адской снеди, его тарелка была почти пуста. Следовательно, он употребил смертельную дозу, и, если он отравитель, сделал это сознательно.
- Но он ведь жив, – рассудительно заметил инспектор.
- Очевидно, что да.
- Как же это возможно?
- Именно, инспектор – как это возможно?
- Быть может, яд все же не такой опасный, как вы думаете, и слабая женщина скончалась, а сильный мужчина выжил?
- Допустим. Но это все равно достаточно рисковый ход с его стороны, сложно рассчитать дозу так, чтобы жертва наверняка погибла, а он сам при этом не пострадал.
- Но послушайте же меня, – чуть не плача взмолился мистер Форстер, – зачем мне понадобилось травить свою тетю? И потом, я ничего не понимаю ни в каких ядах. У меня слабое здоровье, в конце концов, будь все так, как вы говорите, я бы наверняка умер первым!
- Во-первых, вы единственный наследник, а это уже хороший мотив, – отметил полицейский. Минорное выражение, похоже, было таким же свойством его лица, как и крючковатый нос. – Во-вторых, ваши отношения с родственницей в последнее время стали чуть хуже, чем всегда, ведь так? В-третьих, кроме вас подсыпать яд в еду могли только кухарка, горничная и дворецкий, но подозревать их оснований еще меньше.
- И вы выбрали меня? Но это же несправедливо!
- Справедливо или нет – пусть решает судья. У вас были возможность и мотив, это здесь главное, почему вы не хотите этого понять…
- Нет, я просто не могу поверить, это какой-то страшный сон. – Молодой человек вновь уронил голову в ладони и завсхлипывал. – Я же ничего плохого не сделал…
Картина вернулась к тому состоянию, какой мы застали ее по прибытии. Инспектор уныло покачал головой и с надеждой взглянул на Холмса, словно ища у него поддержки.
- Мистер Барнс, дайте мне несколько дней на разрешение этой загадки, – произнес Холмс. – Арестовать мистера Форстера вы всегда успеете. Прошу под мою ответственность.
- Не знаю, мистер Холмс. Любому другому я бы отказал, но ваша репутация… - Инспектор задумался, но сомневался не долго. - Что ж, будем считать, что мое расследование еще не закончено, и я не могу запретить вам вести свое. Надеюсь, времени до конца недели вам хватит?
- Благодарю, инспектор, это весьма разумное решение.
- Тогда разрешите откланяться, господа, встретимся в конце недели. – Барнс коротко кивнул и поспешно засеменил к двери.
Проводив инспектора взглядом, Холмс порывисто присел на край дивана, рядом с всхлипывающим Грегори Форстером-младшим.
- А теперь честно и без утайки расскажите мне все, что касается этого дела, как можно подробнее, – потребовал он, – от этого зависит ваша дальнейшая судьба.
- Хорошо, мистер Холмс, я постараюсь. – Молодой человек утер глаза рукавом. - Тетя Камилла – моя двоюродная бабка, сестра моей бабушки, которая умерла еще до моего рождения. Она - женщина, можно сказать, замкнутая, говорят, она стала такой после смерти ее мужа. Но это, наверное, никак не относится к делу…
- Нет-нет, прошу вас, продолжайте.
- Так вот, с родней моей матери отношения у нее не сложились, но ко мне тетя Камилла всегда была благосклонна. У нее было очень своеобразное мышление, знаете ли, еще в замужестве она побывала в Индии и Китае. Ее муж был полковник, он умер уже давно...
- Что с ним случилось?
- Что? – Мистер Форстер растерянно моргнул, словно Холмс спросил о чем-то несусветном. – Я… Я не знаю… Тетя не любила об этом говорить. Да, совершенно не любила… Она частенько приглашала меня к себе погостить. Мы с семей живем в графстве Кент, а тут у нее прекрасная библиотека, чудесный парк рядом. И вообще, бывает приятно сменить обстановку. В общем, она прислала мне очередное приглашение неделю назад, и я приехал. Кто мог подумать, что все так чудовищно закончится!
- Инспектор Барнс упомянул, что в последнее время ваши отношения с тетей разладились, это верно?
- Ну…у нас были некоторые разногласия, но ничего серьезного, уверяю вас. Просто разница во взглядах между поколениями. Сущая ерунда.
- Скажите, а какие у вас отношения с леди Шарлоттой Эдвардс?
- С миссис Эдвардс? Мы с ней не слишком много общались, но тетя с ней сдружилась. Они почти каждый день устраивали совместные чаепития. Тетя, хоть и не устраивала приемов, но всегда следила за модой и выписывала все журналы, я думаю, их-то они и обсуждали.
- И вам никогда не казалось, что леди Шарлотта относится к вам несколько…недружелюбно?
- Никогда об этом не задумывался... Но теперь, когда вы спросили - да, пожалуй, она временами была довольно холодна, но разве это так важно?
- Возможно и нет, мистер Форстер, но довольно любопытно, учитывая тот факт, что она наняла меня в надежде доказать вашу причастность к смерти тети.
- Какая ужасная женщина… Но зачем ей это нужно? – Молодой человек уже собирался в очередной раз уронить голову в ладони, но, натолкнувшись на строгий взгляд Холмса, передумал. – И что же вы собираетесь делать? – пробормотал он испуганно.
- Я собираюсь установить истину, какой бы она не была, – ответил Холмс, вставая. – Идемте, Ватсон, нас ждут дела. Прощайте, мистер Форстер, если вы невиновны, помните, что правда будет на вашей стороне.
Когда мы вышли на улицу, Холмс на минуту приостановился и коснулся пальцем подбородка, размышляя, как ему поступить дальше.
- Знаете, Ватсон, я в некоторой растерянности – нужно успеть сделать несколько дел одновременно. Вы меня чрезвычайно обяжете, если выполните одно небольшое поручение. Вы ведь не очень заняты?
На самом деле я собирался отправиться в клинику, но, когда мой друг просил меня о чем-то, да еще таким проникновенным тоном, ему решительно невозможно было отказать.
- Конечно, Холмс, – согласился я. – Только пошлю записку моему ассистенту - пусть сегодня поработает без меня - и я весь в вашем распоряжении.
- Отлично, мой дорогой. Тогда отправляйтесь в городской архив и выясните все, что сможете, о прошлом леди Камиллы, при этом уделите особое внимание периоду ее жизни в замужестве и обстоятельствам смерти мистера Шерингема. У меня есть серьезные подозрения, что наш возможный отравитель чего-то не договаривает.
- Да, мне тоже так показалось. Но не похоже, чтобы он был способен на убийство.
- Об этом мы будем судить позже, когда у нас на руках будут все карты. Теперь отправляйтесь в архив, а после ждите меня дома.
С этими словами Холмс запрыгнул в кэб и приказал вознице как можно быстрее доставить его на Бейкер-стрит, а я отправился искать себе новый экипаж.
Проведя несколько часов в компании справочников, реестров и старых газет, я искренне наделся, что мое предприятие будет иметь хоть какую-нибудь практическую пользу. Вернувшись в нашу квартиру изрядно продрогшим и усталым, я принялся дожидаться Холмса, коротая время за чашкой горячего чая. Спустя полчаса в гостиную ворвался молодчик с красным обветренным лицом, мясистым носом и козлиной бородкой, от которого за версту разило лошадиным потом, дегтем и табачным дымом.
- Ах, вы уже вернулись, как это кстати! – воскликнул он голосом Холмса и принялся сдирать заляпанный грязью сюртук. – Рассказывайте же, что удалось выяснить, пока я буду смывать с себя этот маскарад.
Дав моему другу время избавиться от слоя верхней одежды, я изложил ставшие мне доступными сведения.
- Леди Камилла Джорджина Шерингем, урожденная Бриттон, происходит из довольно древнего, но небогатого рода. В девятнадцать лет вышла замуж за майора Невилла Шерингема, брак, судя по всему, был счастливым. Через полгода после свадьбы майор по долгу службы уехал Индию, в Калькутту, и леди Камилла поехала вместе с ним. Там майор дослужился до полковника, был дважды награжден, принимал участие в Опиумной войне в Китае. У него безупречный послужной список, Холмс. К несчастью леди Камилла заразилась тропической лихорадкой, тяжело ее перенесла и была вынуждена вернуться в Англию. Полковник Шерингем решил оставить службу в Индии и через три месяца присоединился к супруге.
- Весьма трогательная привязанность, – заметил Холмс. Закончив стирать с лица грим, он перебрался за приборный стол и занялся оставленными с ночи пробирками. – Продолжайте, мой дорогой, продолжайте, пока в вашем рассказе нет ничего необычного.
- Сейчас будет, я как раз перехожу к самому интересному. После переезда в Лондон, на одном из приемов - его, кстати говоря, устраивала как раз ваша нанимательница, леди Шарлотта - случилась одна неприятная история. Некий капитан Джойс, видимо, пребывая в не совсем трезвом состоянии, позволил себе лишнего по отношению к леди Камилле. Он был не сдержан в комплиментах, и полковнику пришлось поставить его на место. Дальше все несколько смутно, но, если верить газетным слухам, капитан воспылал к леди самыми пылкими чувствами и совершенно от этого обезумел. Шерингем пригрозил обидчику неприятностями, если тот не успокоится, и буквально на следующую ночь кто-то проломил полковнику череп, столкнув тело в реку. Труп нашли утром, течение прибило его к мосту. За убийство никого так и не осудили: не нашлось весомых доказательств, но после этого случая капитан Джойс покинул Англию и продолжил службу в Кабуле. Леди Камилла больше не вышла замуж, стала вести замкнутый образ жизни… детей у них с супругом не было, собственно говоря, это вам уже известно. Скажите же теперь, моя информация хоть что-нибудь вам дала?
- Ватсон! – Холмс резко повернулся на стуле, сверкнув глазами. – Эта информация дала мне чрезвычайно много, вы отлично поработали, мой друг. Да будет вам известно, что сразу после нашего расставания я быстро заехал домой, переоделся и вернулся к дому Шерингем уже в новом облике. Моя интуиция меня не обманула – не прошло и часа, как мистер Форстер покинул дом и, явно спеша, направился в Гайд-парк. Я легко проследил за ним, не вызывая никаких подозрений. Молодой человек прошел по Бейсуотрер-роуд, а потом свернул к забору, отделяющему парк от частного садика. Кладка в том месте была невысокой, но он не стал перелезать внутрь, а остался ждать, скрытый от посторонних глаз густым кустарником. Прошло довольно много времени, прежде чем на тропинке в саду я заметил девушку, спешащую к условленному месту. Теперь вам ясно, Ватсон, почему мистер Форстер так охотно гостил у тетки? Это обеспечивало ему прекрасную возможность совершать тайные свидания. Я прятался довольно далеко, поэтому не смог услышать всю беседу, но в общих чертах юноша жаловался на судьбу и уверял, что он ни в чем не повинен. Юная леди горячо ему сочувствовала. Когда парочка рассталась, я покинул свое укрытие и обошел сад, чтобы выяснить, кто проживает в доме. Оказалось - заметьте, с учетом вашего рассказа это становится любопытным - что тут живет вдова, леди Юнис Мод Джойс с дочерью Элин, а приобрел особняк покойный ныне подполковник Перси Джойс, служивший когда-то в Афганистане.
- Тот самый капитан Джойс? Невероятно!
- Именно, Ватсон, невероятно. Невероятно, что Форстер ничего не знал об обстоятельствах смерти своего родственника и совершенно случайно встречался с дочерью его возможного убийцы.
- Выходит, он нам соврал.
- Выходит. Что ж, осталось найти последнее звено в этой цепочке - дайте мне двадцать минут, чтобы закончить опыт, и, если я не ошибся, все должно будет встать на свои места.
По прошествии указанного времени Холмс довольно хмыкнул и повернулся ко мне, торжественно тряхнув колбой с прозрачной жидкостью на дне.
- Вот оно, Ватсон! Вначале я сосредоточился на поиске яда в рагу, так как вина леди Камилла не пила. Теперь же оставалось лишь ответить на вопрос, почему жертв не оказалось
- И вы на него ответили, я полагаю?
- Вы поразительно догадливы, мой друг. Зная, что это был за яд, я, соответственно, знал, что мне надо искать. Из остатков вина мне, наконец, удалось выделить атропин.
- Еще один яд?
- Именно так. Любой, кто выпил бы бокал этого напитка, в скором времени присоединился бы к леди Камилле. Но лишь при условии, что он отказался бы от чудесного кроличьего рагу, приправленного мускарином. Если вы не знаете, два этих яда, смертельных в высокой концентрации, являются взаимным противоядием. Словно кислота и щелочь, они нейтрализуют друг друга.
- Выходит, дело раскрыто! Надо сказать, я совершенно не думал, что молодой человек действительно способен совершить убийство. Очень жаль так ошибиться... Но теперь это очевидно. Леди Камилла узнала о связи племянника с дочкой ненавистного ей человека, они поругались, и Форстер, чтобы не лишиться наследства, решил нанести удар первым. Да еще каким хитроумным способом!
- Да, наверное. Все сходится и звучит совершенно логично. Пожалуй, еще не поздно будет послать инспектору записку с моими выводами, как видите, я справился гораздо раньше оговоренного срока.
Несмотря на всю очевидность дела, Холмс хмурился и явно был не совсем доволен. Я видел, что его одолевают сомнения.
- Холмс, – окликнул я его, когда он склонился над запиской, – я вижу, что вас что-то тревожит. Быть может, нам стоит присоединиться к инспектору, чтобы вы сами могли задать мистеру Форстеру интересующие вас вопросы?
Во взгляде Холмса мелькнула искренняя благодарность, и спустя несколько минут мы уже тряслись в экипаже, направляясь к полицейскому участку.
Инспектор Барнс выслушал нас с поразительным равнодушием.
- Что ж, полагаете, нам стоит арестовать его сейчас? – только и спросил он.
- Если этот преступник был достаточно умен, чтобы придумать комбинацию с ядами, он легко может ускользнуть из рук правосудия, усыпив нашу бдительность.
- Да-да, вы правы, под замком будет надежнее. Едемте, господа. Пейн, прикажи подать экипаж.
Есть ли смысл говорить, что наш подозреваемый был шокирован и испуган, когда его пришли арестовывать во второй раз за день. Холмс заранее предупредил, что у него остались вопросы, и Барнс благодушно позволил спрашивать, все, что моему другу будет угодно.
- Почему вы не сказали, что состоите в связи с Элин Джойс? – без лишних разговоров задал вопрос детектив.
- Что? Откуда вы?.. И это совершенно не ваше дело! – взвился Форстер, задыхаясь от возмущения.
- Было бы не мое, если бы эта связь не могла послужить мотивом для убийства, – спокойно заметил Холмс.
Молодой человек сразу сник, разом растеряв весь свой боевой запал.
- Поэтому я ничего и не сказал, понял, что это лишь добавит подозрений. Тетя не одобряла нашего знакомства, она была уверена, что отец Элин убил ее мужа, хоть это и не так.
- Не так? Откуда такая уверенность?
- Элин мне все рассказала. О той истории ходило много слухов в свое время, мистер Джойс был вынужден уехать в Афганстан, и вернулся лишь спустя много лет. Он женился, потом родилась Элин, а когда ей было шестнадцать, отец заболел и умер. Но даже перед смертью он клялся, что не повинен в смерти полковника. Кто стал бы лгать на смертном одре? Но тетя ничего не хотела слушать. Она обладала редким упрямством…
- И яд стал отличным выходом. Весьма хитроумно было подмешать отраву в общий котел, а противоядие влить себе в вино.
- Но этого не было! Я бы никогда не смог пойти на такое!
- Но факты, мистер Форстер, говорят об обратном.
- Почему вы мне не верите? Я не убийца. Я же говорил, что ничего не знаю о ядах, как бы я мог? Тетя и то разбиралась в этом лучше меня! Послушайте! Это все какая-то ошибка!
Молодого человека все явственней охватывало отчаяние, переросшее в панику, когда констебль принялся надевать на него наручники. Внезапно на лице его мелькнуло мрачное понимание и злость.
- Это из-за денег, да? – выкрикнул он в лицо Холмсу, когда его уводили. – Сколько старуха Эдвардс вам заплатила, чтобы вы упрятали меня за решетку? Сколько стоит ваша справедливость, мистер сыщик?
Холмс побледнел и словно окаменел, даже не попытавшись ответить на обвинения. Инспектор пробормотал слова благодарности за помощь следствию и поспешил скрыться вслед за арестантом.
Я знал, что мой друг, как многие великие люди, был падок на похвалу, но, вздумай кто-то оскорбить его, он вряд ли смог бы подобрать слова лучше, чем это только что сделал мистер Форстер. Дрожа от гнева, Холмс плюхнулся на сидение кэба и отвернулся в сторону, но, чем ближе к дому мы подъезжали, тем больше я замечал, как нарастает в нем неуверенность. К концу поездки взгляд его сделался совершенно несчастным.
- Если я ошибся, Ватсон? – спросил он, когда мы вошли в гостиную. - Или этот Форстер просто потрясающий актер. Но вы ведь не думаете?..
- Конечно нет, Холмс! – поспешил уверить я, угадав вопрос. – Никто никогда не поверит, что вы обвинили человека за вознаграждение. И уж тем более мне, прожившему с вами под одной крышей столько лет, никогда не придет в голову ничего подобного. Вы нашли, каким способом было совершено убийство, это не вызывает никаких сомнений!
- В этом и я твердо убежден, тут не может быть ошибки.
- Тогда не терзайте себя, прошу вас, – взмолился я. - Мало ли что мог ляпнуть парень сгоряча. Не берите в голову. Уже совсем поздно, вы же ночь не спали, вам надо отдохнуть, поесть…
- Да, Ватсон, конечно, конечно... – пробормотал Холмс, отрешенно глядя в окно. – Вы идите.
Я знал, что, стоит мне уйти, как он немедленно достанет из кармана халата ключ от стола, где хранился злополучный несессер. Увы, для моего друга не было сейчас лучшего утешения, чем ампула с кокаином, скрипка и трубка.
Утром, против обыкновения, я поднялся раньше Холмса, вернее встал я в обычное для свободного дня время – сегодня в клинике дежурил мой коллега – когда стрелки часов подобрались к десяти. Мой друг появился из спальни в ночной сорочке и халате, когда я уже заканчивал завтрак и просматривал свежую прессу.
- Пишут об аресте Грегори Форстера, – заметил я, пока Холмс засыпал в свой кофе непомерное количество сахара. – Вам, кстати, сейчас нужно что-нибудь посущественнее кофе, съешьте хотя бы кусок пирога.
Взглянув на меня исподлобья, детектив отщипнул кусочек шарлотки и взял из моих рук газету с новостями.
- Мне нужно к доктору, – объявил он, хмуро изучив статью.
- Зачем? Вы плохо себя чувствуете? – насторожился я.
- Мне нужно к доктору Боллу. К которому при жизни обращалась леди Камилла. Вчера я пренебрег визитом к нему, так как сам установил причину смерти… Вы ко мне присоединитесь? А после я хочу еще раз посетить дом покойной.
- Сегодня я свободен, так что я с вами.
Уже у дверей нас остановила миссис Хадсон с конвертом на подносе. Взглянув на него, Холмс лишь поджал губы и поспешно надел пальто.
- Оставьте там, на столе, – махнул он рукой и сбежал по лестнице.
Я успел прочитать имя отправителя: конверт был от леди Шарлотты Эдвардс, и не нужно было обладать значительными дедуктивными способностями, что бы понять – внутри него лежал чек на три тысячи фунтов.
- Спасибо, миссис Хадсон, уверен, там ничего срочного, – поблагодарил я нашу хозяйку и поспешил вслед за другом.
Несмотря на феноменальную способность Холмса мобилизовать внутренние силы и мгновенно настраиваться на работу, ночные подвиги не прошли для него даром - всю дорогу он зевал и зябко ежился, хотя погода с утра стояла неожиданно солнечная и достаточно теплая для этой поры.
Кабинет доктора Болла располагался в доме рядом с Гросвеннор сквер, на приятной тихой улочке, усаженной липами. Доктор встретил нас с вежливым вниманием, по счастью, к моменту нашего визита пациентов у него не было.
- Я догадываюсь, что привело вас ко мне, господа. Случай с леди Камиллой, безусловно, большая трагедия.
- Вы абсолютно правы, мистер Болл. Миссис Шерингем давно была вашей пациенткой?
- Лет десять или около того. Впрочем, мне редко доводилось ее посещать: не смотря на годы, она до последнего времени сохраняла прекрасное здоровье.
- Вы сказали, до последнего времени? Что же изменилось?
- Вообще-то, я обычно не обсуждаю моих пациентов, - доктор Болл задумчиво пригладил пышные усы.
- Ваша пациентка мертва, ей уже нечего скрывать. А ее племянник может провести остаток дней за решеткой, - напомнил Холмс. - Если у вас есть какие-то сомнения насчет ее гибели, прошу вас сказать о них сейчас.
- Насчет ее гибели - нет, пожалуй, нет. Насколько я могу судить - это было отравление каким-то сильнодействующим веществом. Когда я приехал, она уже дышала с большим трудом - легкие заполняла жидкость, зрачки были сужены, буквально за несколько минут она впала в бессознательное состояние, и сердце ее остановилось. Не зная, что это был за яд, я ничего не мог поделать. Спасать ее было уже поздно.
- Можете быть спокойны, на тот момент вы вряд ли могли ей чем-то помочь. Но что тогда вас смущает?
- Ах да, как я уже сказал, леди Камилла отличалась завидным здоровьем. Но месяца три назад она обнаружила в груди небольшое уплотнение. Спустя месяц стало понятно, что опухоль увеличивается.
- Вы предложили ей операцию? - вмешался в разговор я.
- Да, конечно, я предложил провести эктомию, но она отказалась. Сказала, что не желает умирать под ножом хирурга.
- Это действительно весьма опасная процедура. А уж для пожилой женщины и подавно.
- Не могу не согласиться, коллега. Но это единственный надежный способ.
- То есть, у нее были серьезные опасения касательно своего здоровья? - уточнил Холмс.
- Можно сказать, что да. Опухоль доставляла ей определенное беспокойство.
- Вот как.... Кстати говоря, к вам не обращался ее внучатый племянник – мистер Форстер?
- Племянник? Нет, мистер Холмс, сказать по правде, я даже не знал, что у нее есть племянник, леди была весьма скрытной женщиной и мало говорила о себе.
- Не смею больше отнимать у вас время, доктор. Спасибо за помощь.
После визита настроение Холмса значительно улучшилось, хотя внешне это почти никак не проявилось. Но я заметил, каким сосредоточенным стал его взгляд, а движения сделались резче и быстрее, и меня не могли не радовать эти перемены.
В доме леди Шерингем нас встретил состарившийся за сутки на пять лет дворецкий. Мне было искренне жаль старика, скорее всего, он служил в этом доме не одно десятилетие и вряд ли рассчитывал пережить хозяйку. Он не стал возражать против того, чтобы Холмс осмотрел дом, и первым делом мы снова отправились в столовую.
- Как нам известно, Ватсон, какое-то время оба, и леди, и ее племянник имели возможность остаться в этом зале в одиночестве. Джеймс вспомнил, что, когда он вошел, мистер Форстер уже находился в столовой, а хозяйка выходила из библиотеки. Давайте-ка и мы с вами пройдем в этот храм знаний.
Холмс толкнул массивную дверь и ступил в соседствующую со столовой библиотеку. Собрание книг действительно впечатляло, вероятно, его владелец скупал любую литературу, казавшуюся ему сколько-нибудь любопытной, а изрядная доля коллекции наверняка перешла по наследству. Но, судя по слою пыли, а кое-где и паутины, скопившейся на большинстве стеллажей, пользовались этими богатствами не слишком часто. Словно такса, унюхавшая крысу, Холмс бросился к полкам и принялся оглядывать их, едва не тычась носом в корешки. Некоторые книги он вынимал, оглядывал и ставил на место, и так до тех пор, пока за одной из них что-то тихо не звякнуло.
- Вот же оно! – детектив вытащил за свет два небольших стеклянных пузырька. – Наконец-то все встало на свои места. Вот в этих сосудах – я нисколько не сомневаюсь - обнаружатся остатки двух уже известных вам ядов, мой дорогой друг.
Увлеченный новой догадкой, он еще какое-то время разглядывал книги, но, не найдя искомого, попросил показать ему комнату хозяйки, которую так же осмотрел самым внимательным образом. Но в этот раз ему не повезло. Лишь склонившись к камину, он выгреб из золы несколько обгоревших клочков бумаги, которые уже невозможно было прочитать.
- Ну конечно, – понимающе кивнул он, – она сразу же все сожгла… Вы не слишком устали, Ватсон? Я думаю, теперь самое время отправиться в полицейский участок и вызволить нашего несчастного узника из темницы.
- Ни за что не пропущу этого, – с готовностью отозвался я, - тем более, мне в этой истории еще далеко не все ясно.
Нам посчастливилось застать инспектора Барнса за своим рабочим столом, где он клевал носом над стопкой документов. При виде нас в его печальных глазах мелькнуло легкое удивление.
- Прикажите немедленно позвать сюда мистера Форстера, инспектор, – без лишних церемоний потребовал Холмс. - Я обещал, что установлю истину, и я сдержал слово.
Явно ничего не понимающий полицейский без всяких возражений попросил доставить заключенного и уселся на свое место с достойным любого буддистского философа миролюбивым спокойствием. Мне показалось, что, вздумай мы с Холмсом вдвоем сплясать на его столе, и это не сумело бы вывести его из меланхоличного душевного равновесия.
Ночь, проведенная в камере, не прошла даром для молодого человека, выглядел он так, будто на его шею уже накинули петлю виселицы.
- Итак, господа, теперь, когда у меня на руках имеются все доказательства, я могу детально описать, как погибла леди Камилла Джорджина Шерингем, – обведя взглядом собравшихся, произнес Холмс. – История эта уходит корнями в события сорокалетней давности, когда полковник Невилл Лем Шерингем был выловлен из реки мертвым, а в его смерти, хоть и неофициально, обвинили капитана Перси Джойса. Сейчас вы, мистер Форстер, будете дополнять мой рассказ. Когда вы познакомились с леди Элин?
- Чуть больше месяца назад, на приеме в доме лорда Чилтона.
- И когда узнали, что она дочь того самого капитана, теперь уже подполковника?
- Сразу же и узнал. Это было невероятное совпадение, я знал, что тетя всей душой ненавидела мистера Джойса, и до того времени я даже разделял ее чувства. Но, увидев Элин, я понял, что люблю ее, и что мне совершенно не важно, как звали ее отца.
- И вы стали тайно встречаться в саду. Дом тети так удачно располагался рядом с парком, что под видом прогулок вам ничего не стоило дойти до особняка Джойсов.
- Мы лишь разговаривали через забор. Мы полюбили друг друга, и я хотел видеть ее каждую минуту. Когда Элин узнала, кто моя тетя, она вначале расстроилась, ведь тень подозрений оставалась на ее отце до конца жизни. Но ее чувства ко мне были сильнее.
- И вы попытались убедить тетку, что она много лет напрасно ненавидела невиновного человека?
- Да, вы правы, я сам ей все рассказал. Но она и слушать не захотела, назвала меня предателем. Но это не повод для убийства! Уверяю вас еще раз, я не стал бы убивать тетю Камиллу, даже если бы она решила лишить меня наследства.
- Успокойтесь, я здесь как раз для того, что бы доказать это.
- Но значит, вы нашли настоящего убийцу? Кто он?
- Минуту терпения, и вы все узнаете. Леди Камилла прожила большую часть жизни с мыслью, что в ее несчастье повинен один конкретный человек, она настолько свыклась с этим, что любая попытка убедить ее в обратном лишь укрепляла ее уверенность. Представьте себе одинокую старую женщину, которая узнает, что единственный небезразличный ей родственник мечтает породниться с ненавистным ей семейством. При этом она чувствует, что жить ей осталось не долго. Я разговаривал с ее врачом, у леди были серьезные основания опасаться за свое здоровье. Добавьте к этому, что она обладала стойким характером и изрядным упрямством, а кроме того была достаточно умна и образованна. В молодости она жила в Индии и Китае… Вы, мистер Форстер, обронили, что ваша тетя понимала в ядах больше вашего. Почему вы так сказали?
- О своих путешествиях она рассказывала весьма охотно, и, среди прочего, о том, как много тамошние жители знают о свойствах растений, в том числе и смертельно ядовитых. Это было довольно занимательно, поэтому я запомнил.
- Прекрасно, мистер Форстер. Так вот, леди неплохо разбиралась в ядах, она даже вела кое-какие записи касательно процесса их изготовления. Как же она могла помешать столь нежеланному браку и отомстить за предательство? Лишение наследства оказалось малоэффективной тактикой, нужно было что-то более действенное. Рассудив, что дни ее и так сочтены, леди Камилла решилась на хитроумную комбинацию – добыв нужные ей ингредиенты, она устроила все так, чтобы в нужный момент остаться в столовой в одиночестве: мистер Форстер в это время находился в курительной, а дворецкий, по ее же просьбе, поднялся на второй этаж. Достаточно было минуты, чтобы влить в рагу смертельную дозу мускарина, и такую же дозу гиосциамина, содержащего атропин, в вино племянника. Сама она, конечно же, пить его не собиралась. Таким образом, мистер Форстер получил одновременно яд с едой и противоядие с вином. А заодно и почти неоспоримое обвинение в убийстве. После чего леди оставалось лишь избавиться от пустых емкостей - тетрадь со своими записями она сожгла в камине заранее. Она использовала единственное доступное ей надежное место – библиотеку. За старыми книгами эти пузырьки могли пролежать годами. – С этими словами Холмс достал из кармана и поставил на стол две маленькие склянки. – Конечно, если бы никто не стал специально их там искать. Должен сказать, леди проявила феноменальную выдержку, проглотив яд и умерев, зная, что спасение было в шаге от нее.
- Боже мой… -только и смог произнести потрясенный мистер Форстер
- Вы не сомневаетесь, что все было именно так? – вздохнул инспектор, покосившись на сосуды из-под яда с таким видом, словно Холмс посадил перед ним неприятное насекомое.
- Нет, не сомневаюсь.
- В таком случае молодой человек будет освобожден немедленно. Примите мои извинения, мистер Форстер.
- Нет, это вы, мистер Холмс, должны принять мои, – горячо перебил инспектора бывший обвиняемый. - Я искренне сожалею, о том, что сказал вам вчера. Вы…
Но Холмс уже не слушал - помахивая тростью, он быстро удалялся по коридору, ни разу не оглянувшись. Поблагодарив полицейского и пожелав удачи Грегори Форстеру, я нагнал моего друга уже на улице, когда он звонким окриком подзывал проезжавший мимо свободный экипаж.
Дома Холмс, казалось, напрочь забыл о чеке, и, лишь когда он закурил в своем кресле, я заметил, что взгляд моего друга обращен на стол, куда миссис Хадсон утром положила конверт.
- Вы ведь не думаете отправить его обратно? – поинтересовался я, перелистывая недочитанную газету.
- Вы развили в себе недурственные дедуктивные способности, Ватсон, – отозвался он. – Именно об этом я и думаю.
- Но, Холмс, это же три тысячи!
- Если миссис Эдвардс не передумала.
- И вы заслужили это вознаграждение, вы раскрыли дело.
Холмс молчал, поэтому я счел возможным продолжить:
- Вас ведь в самом деле не нанимали для того, чтобы вы упрятали в тюрьму невиновного. Послушайте, Холмс… Кроме того, вы еще не заплатили за ремонт стены. И ковер давно уже…
- Ватсон! – перебил меня Холмс. – Мне кажется, вы немного раздражены. Не хотите ли закурить? Например, мою вересковую трубку?
Он вопросительно вздернул брови, и я невольно повыше приподнял газету, чувствуя, что начинаю краснеть. Действительно, в отсутствие Холмса я изредка брал его старую трубку, которую сам он не очень любил, но всегда аккуратно клал ее на место и был уверен, что это останется незамеченным.
- Но вы ведь почти ею не пользуетесь, – смущенно пробормотал я. – Как вы узнали?
- Пальцы, Ватсон. На ней повсюду ваши отпечатки. Я установил это, когда проводил опыт с графитовым порошком. – Холмс улыбнулся и весело подмигнул мне. – Какое полезное открытие эта дактилоскопия, вы не находите?
- Да, конечно, весьма полезное, – быстро согласился я, решив перебраться на время в свою комнату. – Извините за трубку, этого больше не повторится.
- Пустяки, мой друг, я действительно почти ею не пользуюсь. Можете брать ее сколько угодно, если она вам так приглянулась. И нет никакой нужды от меня сбегать, вы можете спокойно дочитать свою газету здесь.
С этими словами Холмс выпустил в потолок струйку дыма и прикрыл глаза, а я задумался о том, в каких еще неподходящих местах мог случайно оставить свои отпечатки, и сколько предметов в доме уже успел обследовать великий детектив.