Латунная грусть,
соленое,до рвоты небо,
и в хмуром покое плавают пустые настенные часы,
пахнущие мертвой кукушятиной...
Нежданных встреч нет средь людей,
лишь бездорожья, тормозящие приближения тех,
кто знает как глупо приближаться!
Слепец уходит из наплыва счастья и монотонные стоны умеют любить
сильнее, чем чувства, что проливаются на простынях шаловливых
одноразовых невест...
В зыбкости легкой, роняют белесу луны и все внезапности от 318
балконов, где морщины пересекают седых неразлучных коней
судьбоносных лбов жаждущих!
Вернуться вспять под конвоем стакана, и пусть утолят
жажду нелепой пытки: БРОДИТЬ по гремящим цепям личной
Кармы, не видящей ПЛЕЧ РЯДОМ...
Маленькие люди в клетке повиновения
УТРА, ПОЛДНЯ,
ВЕЧЕРА, НОЧИ, ДА ПОЛУНОЧИ,
и так все тихо, будто бы
и не рождались в извечном шуме родов подобных...
Маленькие человечки, что минуют все времена года,
без единой
царапины, без стука подкидного заката, без Поэзии грешных
Цикад заклятых заземлений...
БАЮ-БАЙ...
Вы позабыли дышать с пупка, дышите, и листва, вровень с дыханием,
накроет прозябшие лакированные ножки, ходящие мимо рощи, где
приключаются штатные, но первобытные чудеса!
РЕПЕТИЦИЯ ДРАМЫ,
игра одиночества в толпе гримас виноватой
ВАТНОЙ СТРАСТИ,
незрячий город-гомункул,
посланец нескольких параллелей,
и текут муравьи по деревьям-кларнетам,
для оркестра Койота.
В сумрачных библиотеках ищем мы
Литературу УБИЙСТВЕННОЙ ЛЮБВИ и все
начинается с куска листика с номером неопознанного телефона...
Хриплые, жесткие узники жизни, потерянные в действительности
беспредельности, в дивных пейзажах вспухших надкушенных сосков
девственниц, похожих на Лилии, что везде, даже на подбородках
королей-циников...
НЕ МОГУ ПРИНЯТЬ МИР ДРЯХЛЕЮЩИЙ!
Не люблю пластмассовые ресницы Рождества,
Гнев, обузданный бормотанием,
НЕДОМОЛВКИ,
ЧТО ПРИХОДЯТ ИЗ-ЗА НЕПРАВИЛЬНЫХ ОГЛЯДОК,
изломы речи, когда поет Соловей,
затхлый запах харчевни,
ПОД КРЫЛЬЯМИ БУРЕВЕСТНИКОВ
С ГРЯЗНЫМИ ВОРОТНИКАМИ...
Не могу смотреть на мясо, и упоительный час ОБЕДА,
так похож на перемирие вампиров,
сосущих не только
КРОВЬ, НО И СОК МАНГО!
КАК СТЕБЕЛЬ МОЕ ТЕЛО,
СРЕЖЬТЕ ЕГО,
надсмотрщики криков и СМУТЫ ПОЮЩИХ ГОЛОСОВ!
ВЫРВИТЕ МОЮ ГОЛОВУ,
ОНА НЕ ГОДИТСЯ ДЛЯ ПРИЗЕМЛЕНИЯ НА ВАШИ
РЖАВЫЕ ПЛЕЧИ...
ЛИШЬ ГРЯЗЬ ПЕРВОСОРТНОГО РИСКА ОЦЕНИТ ЕЕ,
И НАКРОЕТ ПЛАСТЫРЕМ
КРОВОТОЧАЩЕЙ МОЛНИИ,
ЧТО ПРЕЗРЕЛА СТРАХ МРАКА ОДНОЦВЕТИЯ!
СШЕЙТЕ МНЕ ГУБЫ ИЗ СВЯЩЕННОГО ПОТА
И НИТЬЮ БАГРЯНОЙ НЕВИННОГО СТАРИКА ДРЕЙКА!
НАПИШИТЕ МОЙ УХОД! И Я, КАК СЕНСЕМАЙЯ,
УКРОЮСЬ В ТРАВЕ, под деревом, не жаля никого,
лишь притворившись СТЕКЛОМ, и буду ждать
последнего ХЛЫСТА ИЗ МНОГИХ НОГ,
ЧТОБ ВОЛШЕБНО РАЗЛЕТЕТЬСЯ!