День Сказки Сборник. Часть 1

Кирило Романов,
 м. Ужгород, Україна.

Олівець та ручка

Жив-був простий Олівець. Одного разу зустрів він прекрасну Ручку. Вона була рожева і блискуча. Підійшов Олівець до Ручки і каже:
– Давай товаришувати!
– Не хочу, – відповіла Ручка. – Ти такий простий, а я блискуча і красива.
Засумував Олівець і пішов своєю дорогою. Раптом він помітив, що на дорозі щось блищить. Підійшов ближче і побачив, що це калюжа рожево-блискучого чорнила, яке залишила після себе красива Ручка. Він занурився в цю калюжу і став красивим.
В цей час проходила та сама Ручка. Вона побачила красеня Олівця і сказала:
– Давай товаришувати!
Олівець погодився. І стали вони ходити разом, гратися, веселитися. Одного разу на прогулянці вони потрапили під дощ. Чорнило з Олівця змилося, він став простим. Ручка розсердилася на Олівця і пішла від нього.
Після цього їй зустрілися інші красиві Олівці та Ручки, але ніхто не хотів з нею товаришувати. Вони казали нашій Ручці, що вони красивіші за неї. Ручка засумувала.
Вона побачила простого Олівця, попросила у нього пробачення і запропонувала:
– Давай будемо вірними друзями!
Олівець теж попросив пробачення за брехню. І стали вони жити в красивому пеналі. Так закінчилася казка.




Катя Кузь,
 г. Днепропетровск, Украина.

Сказка о колокольчиках

На холме стоял красивый город. В нём жили добрые, трудолюбивые люди. Они создавали нужные и изящные изделия из разных металлов, а из глины лепили посуду, украшенную затейливыми орнаментами. Слава об умельцах гремела повсюду. А внизу холма был расположен большой луг, где росло много разных цветов. Люди любили гулять по лугу, но никогда не срывали цветы, а лишь любовались их красотой и вдыхали их сладкие ароматы. На лугу было много синих колокольчиков. Они просыпались с первыми лучами солнца, начинали нежно звенеть и будили остальные цветы на лугу.
Но вот однажды, когда на дворе стояла ещё ночь, на город  напало войско злых разбойников. Это были ленивые и недобрые люди, которые ничего не умели делать, только грабить, убивать и мучить других людей. Они разоряли спящие города, убивали жителей, забирали их богатства, а города сжигали.
Когда их войско шло через цветущий луг, оно затоптало грубыми башмаками нежные цветы. Цветы со стоном боли погибали. Этот стон разбудил колокольчики. Цветы увидели, что происходит. Они не могли допустить, чтобы город добрых мастеров погиб. Но как беззащитные маленькие цветы смогут помочь своим друзьям? И вдруг все колокольчики начали звенеть одновременно. Этот звон был такой громкий, тревожный и пронзительный, что люди в городе проснулись и стали выглядывать в окна. Они увидели, какая беда им грозит. Все жители города, как один, поднялись на защиту. Не ожидавший отпора враг был побежден. В бою погибло много жителей города, а все колокольчики были растоптаны во время сражения. Когда взошло солнце, все увидели, что цветущего луга больше нет. И колокольчики не приветствуют восход солнца.
В благодарность за то, что колокольчики спасли город от гибели, добрые мастера изготовили огромный колокол и установили его на самом высоком здании города. Теперь колокол  предупреждал людей о грозящей опасности и собирал всех на праздники. А еще люди сделали тысячи серебряных звоночков и дарили всем гостям города. Вскоре серебряные колокольчики разошлись по всему миру. Их мелодичные звуки дарят радость всем людям.
А следующей весной весь луг опять расцвёл разными цветами. А колокольчики были самыми любимыми. С первыми лучами солнца они начинают весело звенеть и приветствовать всех с новым солнечным днём.



Виталий Киреев,
 г. Орел, Россия.

Два ежа

 Однажды в городском парке под раскидистым кустом сирени поселились два брата ежа: Уф и Аф.
Уф был умным и острожным, и всегда старался прежде обдумать то, что собирался сделать, как учили его родители. Его брат Аф, наоборот, был упрямым и хвастливым, и часто совершал необдуманные поступки.
Однажды ежи вышли прогуляться на полянку.
– Какая красивая полянка, – радовался Аф. - Теперь она будет нашей.
– А вдруг эта полянка уже чья-нибудь? – предостерег его брат.
– Ну и что? – продолжал Аф. – Я никого не боюсь!
Вдруг, откуда не возьмись, навстречу им выскочила маленькая дворняга. Она начала громко лаять и кидаться на ежей.
 Уф, почувствовав опасность, убежал с полянки и спрятался за деревом. Аф храбро подошел к собаке поближе, подмигнул ей и свернулся клубком.
Пес хотел укусить ежа, но несколько острых иголок воткнулись ему прямо в нос.
Он заскулил и бросился прочь с поляны.
– Эх, ты! Трусишка! – покровительственно сказал Аф своему брату, когда тот выглянул из-за дерева. – Видел, как я могу?
– Но ведь мама учила нас быть осторожными, – дружелюбно возразил Уф.
– Ох уж эти взрослые. Вечно они нас поучают. Зачем же прятаться? Ведь у нас такая колючая шубка. Стоит свернуться клубком, и никто не сможет нас обидеть. Так что учись у меня!
Уф промолчал, так как был воспитанным ежиком, но остался при своем мнении.
На следующий день братья снова отправились на полянку. Аф шел не спеша, гордо подняв свой носик, ведь он считал себя хозяином этой полянки.
Вдруг откуда-то появилась вчерашняя злая дворняга.
Уф опять спрятался за дерево, Аф же снова свернулся в клубок, готовый уколоть пса своими иголками.
Но сегодня дворняга была не одна. С ней вместе пришла большая лохматая овчарка. Ее лапы были большими и жесткими. И она совсем не испугалась иголок, которыми защищался Аф. Овчарка начала катать ежа по полянке, рыча и громко облаивая его, пока не закатила в огромную грязную лужу. После этого, немного полаяв напоследок, собаки убежали прочь.
Аф с трудом выбрался из лужи, еле дыша, испуганный и жалкий, и заплакал.
– Что с тобой? – спросил его брат, подходя ближе.
– Голова кружится. Бока болят. И повсюду эта противная грязь, – всхлипывал обиженный еж.
– Эх, ты! Хвастунишка! – сказал ему Уф. – Взрослых надо слушаться! Так что учись у меня!
И ежи торопливо засеменили под раскидистый куст сирени.



Олег Игорин,
г. Санкт – Петербург, Россия.
 
Сказка о Зайке, который мяукал

Жил-был на свете один маленький Зайка.
Он почти ничем не отличался от других заек. Он так же, как все, грыз сладкую морковку, жевал хрустящую капусту, весело прыгал по зеленому лесу. И имел хорошенький пушистенький хвостик.
 Но только Зайка всегда мяукал.
– Как дела? – спрашивали его.
– Мяу! – отвечал он.
– Ты где был? – спрашивал папа.
– Мяу! – говорил Зайка.
– Будешь кушать? – спрашивала мама.
– Мяу! – опять отвечал Зайка.
– Пойдешь гулять? – спрашивали друзья.
– Мяу! – и им говорил Зайка.
– Зайки не мяукают! – сказали все вокруг.
Они любили Зайку, но не понимали его. Поэтому очень огорчались. И решили не обращать на него внимания.
 Зайка от этого опечалился и заплакал.
И он решил уйти от всех.
Идет он по лесу и горько плачет.
«Разве я виноват, что мяукаю?» – думал он.
 А навстречу весело бежит, тоже маленький, Котенок. Такой хорошенький и тоже пушистенький.
– Почему ты плачешь, Зайка? – спрашивает он.
– Мяу! – ответил Зайка и еще сильнее заплакал.
Он подумал, что Котенок его не поймет и побежит дальше.
– Мяу! – радостно ответил Котенок.
 У Зайки просохли слезы, и он, улыбаясь, ответил:
– Мяу!
Котенок запрыгал вокруг него и опять сказал:
– Мяу!
Они стали друзьями. И теперь вместе ходили и мяукали. А все вокруг радовались их дружбе.
Потому, что если даже мяукаешь, то все равно можно найти друга.
Мяу!


Сказка о Зайке, который рисовал морковку

Однажды Зайку пригласил Котенок на свой День рождения.
«Что ему подарить?» – подумал Зайка.
Он решил посоветоваться с мамой. Ведь мама все на свете знает.
– Ну, подари ему рисунок, – сказала она.
И Зайка решил нарисовать самое вкусное, что есть на свете – морковку, и подарить этот рисунок Котенку.
Он взял лист бумаги и нарисовал зеленый хвостик от морковки.
– Мама! Тебе нравится мой рисунок?
Мама посмотрела и удивилась.
– А где морковка? – спросила она.
– А я ее понарошку съел, – ответил Зайка и покраснел.
Ему стало стыдно, что Котенок не попробует морковки.
Он взял и пририсовал к зеленому хвостику маленький кусочек оранжевой морковки.
– А сейчас тебе нравится эта морковка? – спросил он опять у мамы.
– Ну, эта уже получше, – сказала мама и спросила. – А почему она такая маленькая?
 – А я ее немножко тоже понарошку съел, – опять ответил Зайка и опять покраснел.
Мама ласково посмотрела на него, улыбнулась, погладила по головке и посоветовала:
– Когда даришь другу подарок, надо дарить полностью.
Зайка взял и нарисовал большую морковку.
– Какая красивая морковка! – похвалила мама. – Так бы ее сама и съела!
Зайка обрадовался, что у него получился такой замечательный рисунок, и что эта морковка так понравилась маме.
Он подумал, подумал и решил подарить его маме.
– Вот, мама, это тебе! – сказал он.
– Спасибо, – ответила мама. – А что же ты подаришь Котенку?
– А Котенку я нарисую еще.
Зайка взял еще листок бумаги и нарисовал котлету.
Котлета получилась большая, красивая и как настоящая. А самое главное – она была целая! Потому что зайки котлет не едят!
Котенок очень обрадовался подарку и сказал:
– Мяу!
– Мяу! – ответил Зайка, он тоже умел мяукать.
Котлета была такая красивая, что Котенок даже лизнул бумагу, на которой она была нарисована. А потом Котенок повесил рисунок на самое видное место и подумал:
«Какой у меня хороший друг, который нарисовал такой красивый рисунок!»
 Вот!



Сказка о Котенке, который фыркал

Жил-был на свете Котенок. Он был очень красивым. У него были голубенькие глазки, черная бархатная шерстка, белые лапки и пушистый хвостик. Он был таким хорошеньким и таким добрым, что все любили его и играли с ним. Котенок очень забавно прыгал и резвился. А еще он очень любил мяукать.
– Мяу! – говорил он.
И все улыбались и гладили его.
А один раз он встретил Зайку, который тоже мяукал. И они подружились.
– Мяу! – говорил Котенок.
– Мяу! – радостно отвечал Зайка.
Им было хорошо и весело вдвоем.
Они вместе ходили и мяукали.
Но однажды, когда Зайки не было рядом, а Котенок гулял один, он встретил Волка. Он подумал, что это тоже хороший друг. Ведь он такой большой, у него серая шерсть, большие уши, большие зубы и такой большой хвост, что Котенок удивился:
«Ого! Я такого еще никогда не видел!»
Волк внимательно и злобно посмотрел на Котенка. А когда тот стал рассматривать его хвост и решил дотронуться до него, Волк так грозно зарычал и щелкнул зубами, что бедный Котенок очень испугался. И даже отскочил в сторону.
Он сжался в комочек, прижал маленькие ушки и издал такие звуки, которые никогда не издавал раньше. Он зашипел и зафыркал.
Волк посмотрел на него и обрадовался. Ведь волки любят, когда их боятся.
Он сказал Котенку:
– Теперь ты меня будешь бояться! – и добавил. – И других зверей тоже будешь бояться! И всегда будешь шипеть и фыркать! И совсем разучишься мяукать!
Сказав это, он не спеша ушел в темный лес.
 А маленький Котенок все еще сидел, сжавшись.
– Ты почему так сидишь? – спрашивали его.
Но Котенок только шипел и фыркал в ответ.
Все очень удивились этому.
– Ты совсем изменился! – говорили ему. – Ты стал другим!
Котенок ничего не отвечал, а только шипел.
– Мяу! – сказал Зайка, увидевший его и захотевший поиграть.
Но и ему в ответ Котенок зашипел и зафыркал.
Зайка очень огорчился и горько заплакал. Он не хотел, чтобы его друг изменился. И он решил ему помочь. Он теперь ни на шаг не отходил от Котенка и постоянно мяукал.
Но Котенок не хотел уже мяукать. Он только фыркал и шипел.
 А вот что было дальше, я хочу, чтоб вы сами додумали.
Я-то знаю!
Ну, да ладно, расскажу!
Шли они вдвоем как-то по лесу. Видят – навстречу идет Волк.
 Он злобно заулыбался, открыв страшную пасть. Щелкнул большими зубами и сильно зарычал.
При этом он размахивал своим большим хвостом.
 Котенок сильно испугался, сжался в клубок и зашипел.
 Но Зайка не испугался. Он стал рядом с другом и сказал Волку:
– Мы тебя не боимся! Потому что мы друзья! И нас больше. Ты один, а нас двое, значит нас в два раза больше! Уходи! Мяу!
Зайка знал, что один плюс один – это два. А два всегда больше, чем один.
Волк подумал-подумал - и сам испугался.
Ведь и правда: он один, а их в два раза больше.
 Он закрыл пасть, поджал свой серый большой хвост и убежал.
А Зайка сказал Котенку:
– Вот видишь, что может сделать дружба! – и добавил. – Мяу!
Котенок совсем перестал бояться, посмотрел на друга и сказал:
– Мяу! Ты настоящий друг!
И опять он стал таким, как прежде – хорошим и добрым. Он совсем перестал шипеть и фыркать. Потому, что понял, что у него есть настоящий друг.
       Вот!





Татьяна Пыжьянова (Тарасова),
г. Красногорск,  Московская область, Россия.
Ушастик
Жил-был Ёжик, с мамой и папой. Он не помнил, как появился в этой ласковой семье. Мама целовала влажным носом его щёчки перед сном, щекотала лапками его нежный животик. А папа подходил, поправлял ему удобно иголки, чтобы не мешали спать. А вот на улице, когда он выбегал утром, его обижали. Особенно злой была беззубая подсосновая Крыса, у которой нора находилась под старой высохшей сосной. Завидев его, она шипела:
– Прош-ш-ш-нул-ша, Подкидыш-ш-ш-ш-ш?
У него замирало от страха сердце, но он стеснялся спросить у мамы, что означает это слово, но догадывался – что-то нехорошее. Крыса с Черепахой обзывали его «Ушастым» из-за длинненьких и симпатичных ушек, которые мама любила гладить. А у неё с папой их не было видно, и это казалось ему странным.
Когда он сегодня выбежал на улицу, то знал, что мама с папой ушли в соседний лес. Птицы им сказали, что там прошел грибной дождь и утром должны вырасти грибы. Ежи хотели успеть набрать самых молодых, пока они нежные и вкусные. Их будет много – всем достанется. Малыша они попросили посидеть дома. А если захочет погулять - не отходить далеко и иголки выставлять при любой опасности, скатываясь в клубочек. Что он и делал при каждом шорохе. Ёжик рос послушным сыном, гулял около норки.
 И тут он увидел Черепаху, подругу Крысы. Она нежилась в ранних лучах солнца.
– Что, проснулся, Ушастик? – проворчала она недовольным голосом. Черепаха была старая и всегда в плохом настроении.
– Ну, и соседи, меня не взяли за грибами с собой... – сквозь губы процедила она.
И тут он вспомнил, как папа говорил маме:
– Нам надо срочно выходить, там подремать можно, если что. Черепаху не будем звать – пока она доползёт до того леса, грибы перерастут. Мы много принесем, поделимся с ней.
Вот Ежонок и повторил Черепахе папины слова, успокоив при этом:
– Вы зря время потеряете. Пока вы доползёте, мои родители уже вернутся. Они с вами поделятся по-соседски, у них много грибов будет на иголках.
– Ах ты, бестолковый Найденыш, будешь учить меня? Сам неизвестно какого поля ягода, а туда же, Колючка глупая! Ни на папу, ни на маму не похож, а советы вздумал давать мне, мудрой Черепахе.
Ёжик расстроился. Он не знал, что ответить сердитой Черепахе. И на что она так разозлилась? У него глазки набухли, хотели пролиться слезками, но он терпел, сдерживая их. Он же мальчик. Ноги сами понесли его подальше от Черепахи. Он побежал по тропинке через весь лес, добежал до речки, где еще ни разу не был, потом по берегу помчался, сломя голову, до самого нового леса.
Ему хотелось там встретить родителей и спросить у них:
– Почему я на вас не похож? Почему старая Черепаха и Крыса меня обижают и обзывают Найденышем?
Но силы у него иссякли, он сел у огромной сосны, прижался к её стволу и заплакал. Так горько, что это услышал Бельчонок в верхнем дупле.
– Ты чего плачешь? – спросил он, спустившись к нему по стволу дерева.
Бельчонок захотел пожалеть его, погладить, но побоялся уколоться. Ёжик сразу успокоился, услышав участливый голос. И всё, что накопилось в его душе, рассказал доброму зверьку.
Бельчонок был уже взрослый, все понял сразу и сказал:
– Да ты что, Ёжик... Ты не Колючка, ты пушистый, как одуванчик.
И Ёжик улыбнулся, у него сразу высохли глазки, потому что так его называла мама:
– Наш Пушистик... – и гладила его щёчки.
– Надо поговорить с Птицами. Какая-то Ежиха искала своего маленького Ёжика. Он ушел без спроса гулять и заблудился в лесу. Правда, прошло много времени. Она подумала, что он погиб, и у неё уже появился другой Ежонок. Оставайся пока здесь. Я буду с мамой и папой в верхнем дупле, а ты – в нижнем. Давай, я помогу тебе набрать в него сухих листьев, чтобы тебе приятно спалось. Когда мои родители вернутся – они тоже ушли за грибами – то и решат, как тебе помочь. А сейчас я принесу тебе перекусить. И никакой ты не Ушастик. Смотри, у меня тоже есть ушки, да еще с кисточками, – успокоил Ёжика Бельчонок.
Он сносился в своё дупло, принес Ёжику орех с кусочком яблочка, и сказал:
– Как отдохнешь, мы сбегаем с тобой в ближний сад. Там уродилось много яблок, и ты наберешь себе, сколько сможешь унести. Он помог Ёжику поменять листья в новом жилище, которое давно пустовало. И тот лег отдохнуть, так как его путь оказался нелегким. От детского горя и расстройства он и не заметил, сколько пробежал. Ножки у него устали.
Когда вернулись родители Бельчонка, уже вечерело. Они были в курсе всех событий, разузнали у Птиц, где находится та Ежиха, потерявшая своего сына, и позвали её. И за приёмными родителями послали.
Две семьи Ежей сидели около дупла, ожидая пробуждения малыша. Он проснулся, протер свои глазки, чтобы поверить, что это не сон. На него смотрели симпатичные ёжики, такие же ушастые, как он. Их глаза блестели от счастья, что отыскали своего сыночка.
А с другой стороны он увидел маму и папу, с которыми жил. У них в глазах стояли слёзы. Вернувшись с грибами домой и не найдя сына, они очень расстроились. А злая Черепаха взяла у них грибы с недовольным видом, но ответила на их вопрос о Ёжике так:
– Ничего не знаю, никого не видела.
Кажется, что давным-давно они нашли этого малыша, обогрели, полюбили и воспитали. На этот раз им помогли Птицы, привели к этому дуплу, где он спал. Они стояли и боялись, что он останется с настоящими родителями. А они опять будут одни, когда так успели привыкнуть к умненькому и ласковому малышу. Но Ёжик бросился к ним в объятья и сказал:
– Я больше никогда не буду убегать из дома.
Они подружились с семьей настоящих родителей своего Ёжика, и решили остаться в этом дупле. Лучше жить рядом с родными и добрыми соседями, чем по соседству со злыми Черепахой и Крысой. Потом они пошли в ближний сад за яблоками и устроили пир на весь мир. А папа сбегал в старый лес за утренними грибами и сказал вредной Черепахе:
– Уходим мы от вас, злые вы и неблагодарные. Мы теперь знаем, как вы обижали нашего малыша, а он столько терпел и молчал. Вам с Крысой только и жить вместе, вы никого не любите. Заботьтесь теперь о себе сами.
Птицы чирикали, счастливые, что соединили две семьи. Белки радовались хорошим соседям. А Пушистик с Бельчонком и новым братцем Ёжиком веселились, что встретились и помогли друг другу. И родители были довольны, что все нашлись и будут жить вместе.
У Пушистика стало два папы и две мамы, появился маленький братик и лучший друг - Бельчонок. И его больше никто не обзывал Ушастиком и Подкидышем.
Столько счастья сразу!
Как здорово, КОГДА ЕСТЬ МАМА, ПАПА и НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ!!!



Хомячок

Маленький Хомячок жил с мамой и папой в теплой норке. Они любили и баловали своего первенца и не знали, что с ним надо быть построже, иначе из него вырастет большой озорник. Так оно и вышло.
Родители, еще до его рождения, для безопасности нарыли много ходов-выходов. А Хомячок перестал их слушаться, стал безобразничать и по этим дорожкам убегать от них. Сначала ему было интересно прятаться. Он затихал, и ему нравилось, что его ищут и не могут найти. Потом ему становилось жалко маму. Она уже уставала бегать, искать его по узеньким туннелям, и начинала всхлипывать. И он выбегал к ней навстречу. Она очень любила своего балованного сыночка. Папа говорил:
– Мы сами виноваты. Не послушались старших, не наказывали его за шалости, вот и получили такого Хомячка.
– Отец, что же теперь нам делать?
– Жизнь его научит.
Кто такая Жизнь - Хомячок не знал. Решил выбежать на улицу – может он там её встретит...
Когда он высунул носик из норки, ему очень понравилось солнышко, про которое ему рассказывала мама. И зелёную травку он стал грызть на корню. Она показалась сочнее и вкуснее той, что приносили родители. Там к нему подбежал какой-то странный зверек. Из него торчали иголки во все стороны.
– Ты кто? – спросил Хомячка Ёжик. – Вот я Ёжик, живу с родителями под ёлкой. Ты меня не бойся. Иголки – моя защита от хищников. Друзей они не колют. А ты где живешь?
– Я Хомячок. Живу в норке с мамой и папой. Там у нас много ходов-выходов. Один выходит к твоему жилищу. Когда захочешь меня видеть – зови, я прибегу.
– Хорошо. Давай дружить?
– Давай!
И они подружились. Каждый день Хомячок бегал к Ёжику, а маме ничего не говорил.
Она не раз говорила ему:
– Ты еще не знаешь жизни. Ты маленький и должен слушаться нас, а иначе может случиться беда.
Но Хомячок опять не послушался маму и убежал без спроса на улицу. Мимо проходил охотник. Он увидел симпатичного малыша под ёлкой, когда они играли с Ёжиком в прятки, и решил забрать его с собой в подарок внучке.
Взял испуганного Хомячка и сунул в мешок. Там было темно и страшно. Он понял, что мама была права, когда говорила ему про Жизнь. Наверное, это она его положила в мешок...
От страха он даже описался. Но скоро его принесли в большой дом и посадили в клетку. Папа рассказывал ему про тех, кто не слушается:
– Тебя могут съесть хищные звери - волк или лиса. Или охотник с собакой поймают тебя и посадят в клетку.
Это и случилось. Забился Хомячок в уголок и заплакал. Тут с улицы прибежала девочка. Она открыла клетку, взяла его на руки, стала гладить его нежную шерстку.
– Дедушка, посмотри какой он маленький, у него глазки мокрые. Он плачет по своей маме и своему папе.
– Что ты выдумываешь, внучка? Хомячки не плачут.
– Плачут, плачут, у него слёзки бегут, и он дрожит от страха. Пойдем, отнесем его на место. Я не буду играть с малышом, у которого отняли маму и свободу. Сейчас я его покормлю, и мы его отнесем обратно в лес.
Девочка налила ему молочка, накрошила в мисочку белого хлеба, но Хомячок не стал есть. Он заболел от горя. Он вспомнил, как мама плакала, когда теряла его.
И он сказал сам себе:
– Я больше никогда не уйду без спроса из дома, не заставлю маму плакать, буду слушаться родителей, если удастся их когда-нибудь еще увидеть.
– Вот видишь, дедушка, он не ест, он умрет от голода и горя. Собирайся, пожалуйста, отнесем его к родителям.
Пришли они в лес. Мама с папой Хомячка сидели около норки, у них тоже были мокрые глазки. Они уже и не мечтали увидеть своего сыночка. И вдруг увидели девочку. Она подбежала к ёлке, раскрыла мешок, и оттуда выбежал их любимый малыш Хомячок. Они даже не испугались девочки – бросились навстречу, обняли его и вместе побежали в норку.
– Дедушка, они ждали его около норки, я сама видела! – закричала девочка, подбежав к нему.
Он взял её за руку, и они пошли домой. А Хомячок просил прощения у папы с мамой:
– Простите меня, пожалуйста. Я видел Жизнь, теперь всегда буду вас слушаться.
Обняли они своего малыша и ответили:
– Хорошо, что ты увидел её и наконец-то понял, сынок:
РОДИТЕЛЕЙ НАДО СЛУШАТЬСЯ!



КУЛИ - ПУЛИ

Малыш гулял по лесопарку и заметил в старой сосне дупло.
– Бабуля, глянь-ка сама. А можно и я туда загляну?
– Давай – это не медвежья берлога, не опасно.
Дупло было огромным, и ему захотелось там кого-нибудь найти.
– Не может же такое жилище оставаться пустым? – подумал Малыш.
Он присел на корточки, и ему показалось, что там промелькнула чья-то тень.
Он тихонечко позвал:
– Кули-Пули!
Так бабушка в деревне подзывала цыплят: «Кути-кути...».
Малыш подумал:
– Не могу же я звать волшебных человечков, которые в дупле прячутся, по-цыплячьи!
Он решил, что здесь они выходят из своего волшебного царства. А эти огромные муравьи, пробегающие мимо, обыкновенные стражники. Вокруг пели птицы, в тёплом солнечном воздухе носились пряные запахи от цветущих кашек, сурепок, одуванчиков и от других цветов, названий которых он не знал. И ему казалось, что всё вокруг наполнено какой-то тайной и волшебством. В следующий раз Малыш взял с собой кусочек сахара и кусочек белого хлеба, чтобы выманить Кули-Пули на улицу.
Ему очень хотелось увидеть их. Он представлял их маленькими, чуть больше муравьёв, живущими в своём подземном и очень счастливом царстве. У них, наверное, имелись свои живые стрекозы-самолеты, которые сейчас носились мимо Малыша, и свои жуки-вертолёты.
– Бабуль, можно я к дуплу сбегаю?
– Сбегай, Малыш, – разрешила она.
Он оставил её с подружкой-соседкой на лавочке, а сам побежал к тайному ходу в необыкновенную жизнь. Насыпал хлебных крошек, раскусил сахарок на мелкие кусочки и стал ждать, когда за этим лакомством придут Кули-Пули.
Он переживал:
– А вдруг у них закончились прошлогодние припасы? Ведь птицы еще летали к кормушкам, когда мы с бабушкой кормили их.
Откуда ни возьмись, выскочил огромный муравей, схватил самый большой кусок сахара и ловко унес в темноту. Как будто по его зову, прибежали остальные стражники и утащили всё угощение до последней крошки. И Малыш понял:
– Они – слуги царства Кули-Пули.
Теперь, когда он приходил раскладывать еду для птичек или кормил уточек с утятами на озере, всегда оставлял пищу и для Кули-Пули.
А когда ложился спать, только его реснички смыкались, он вдруг становился маленьким, как его новые друзья, и попадал в их царство. Там они ездили по волшебным подземным переходам, управляли толстыми зелеными гусеницами, въезжая на них, как на автомобилях, в красивые залы. Костюмы этого волшебного народа излучали свет. Если дорога сильно сужалась, они нажимали на кнопку вызова помощи. И червяки-землепроходчики прибегали и расширяли её, ставили подпорки, чтобы туннели не осыпались.
Наутро он снова шёл в парк и вспоминал, как здорово путешествовал под землей. Ему стало приятно от мысли, что он подружился с главным Кули-Пули. Там они были одного с ним роста, а на земле Кули-Пули оказался бы меньше детского мизинца. Его золотая одежда, как сотня лампочек, освещала всё вокруг. Он никогда не повышал голоса на своих придворных. Называл их тихо и по-доброму:
– Мои дорогие Кули-Пули... Скоро мы с вами отправимся в дальние страны... – и все внимательно слушали его.
Он был ласков с Малышом и очень интересовался этими великанами, живущими над ними на Земле.
– Кто вы такие, люди? – спрашивал он.
 И Малыш ему рассказывал всё, что сам знал. Жизнь его изменилась. Он с нетерпением ждал прогулки в парке. А дома читал детские книжки, чтобы Кули-Пули не скучал с ним и чтобы суметь ответить на его вопросы. Никогда больше не спорил, если бабуля говорила, что надо укладываться спать. Засыпал и сразу попадал к своему другу Кули-Пули. Они летали с ним по волшебному царству на послушных стрекозах-самолетах. Открывали новые проходы, а,  попадая невзначай в чужие норы подземных жителей (кротов или сусликов), ставили от них защиту для маленького народа. Узнавал он много нового о подземной жизни, о том, как мелкие зверушки зимуют, выживая под землёй.
Но лето закончилось. Проливные дожди залили тропы, ведущие к дуплу. Малышу приснился последний волшебный сон. Через маленькую дырочку за диваном, в уголке плинтуса, к нему пришел лучший друг, Кули-Пули. От него расходились в разные стороны яркие лучи.
Он сказал грустным голосом:
– Я здесь, чтобы с тобой попрощаться. Спасибо за дружбу и помощь. Мне было интересно с тобой, – и сам чуть не расплакался, когда они обнялись на прощание.
У Малыша тоже стали мокрыми глаза, но он старался держаться из последних сил. Кули-Пули продолжил:
– Мы улетаем на своих стрекозах-самолётах и на жуках-вертолётах в теплые страны, но мы еще вернёмся.
Когда он проснулся, бабушка спросила:
– Малыш, тебе снился страшный сон? Ты всхлипывал во сне, и глаза у тебя мокрые.
– Нет, бабуля, мне снился самый прекрасный сон на свете!
И рассказал ей обо всём, что ему снилось все лето.
За зиму Малыш подрос. Когда наступила теплая весна, он уже водил младшего братика к дуплу и рассказывал ему про Кули-Пули. Тому было очень интересно. Он смотрел на брата широко открытыми глазами, которые светились от радости и удивления. Он верил каждому его слову.
Хорошо, когда есть ТАКОЙ СТАРШИЙ БРАТ!



Щенок и счастье

День сегодня начался плохо. С утра я звал-звал хозяйку, лаял, скулил, тащил за пижаму, но Она не отзывалась... Потом стал выть, пришла соседка и увела меня на кухню. Это был мой последний обед в этом доме... Набежали люди, приехали врачи в белых халатах, и мою подружку и хозяйку увезли. Я выл от тоски по Ней, чувствовал, что больше никогда Её не увижу. Скулил, что никто не потреплет меня с лаской по загривку, не даст лакомый кусок из супа, не пойдет со мной на прогулку...
Соседка выпроводила меня на улицу со словами:
– Иди с добром, псина... Нет Её больше, а мне не до тебя, сама едва хожу.
Она меня недолюбливала, но чтобы выгнать на улицу зимой, когда у меня такое горе,  – я не ожидал.
Но понял, что снова остался один, и снова никому не нужен.
Она меня подобрала на улице в такую же промозглую погоду, как сегодня. Мои лапы мёрзли, хотелось есть, но все проходили мимо, не обращая внимания. Раньше я каждый день просыпался в корзине. Рядом со мной барахтались мои брат и сестра, а мама Овчарка вытаскивала нас за загривок и кормила.
Потом щенята исчезли, и я остался один. Однажды заснул, а проснулся от холода, и почему-то на улице. Вокруг плохо пахло, я стал подвывать, и какой-то оборванец нагнулся и вытащил корзину со мной из ящика, в который люди бросали мусор.
Мне принесли съестного, но никто не отвёл меня домой, а сам я не знал туда дорогу. И к себе никто не захотел взять. Я сидел и плакал-скулил, тосковал по маме и брату с сестрой, не понимая, как очутился на улице. После теплой домашней жизни меня трясло от страха и стужи.
И тут появилась... Она. Подошла, взяла меня на руки, засунула за пазуху, прижала к своей тёплой груди и сказала:
– Бедный мой, никому ты не нужен, как и я. Не пропадать же тебе на улице? Пойдем ко мне жить.
От Неё исходил аромат духов, сигарет, веяло теплом и счастьем. Мы стали жить вдвоём. Она многому меня обучила: я умел служить, приносить тапки, носить за ней сумку. Знал, что нельзя обижать детей и кошек, лаять на людей. И чувствовал, что меня любят. Когда хозяйка лежала, я подходил и клал Ей на кровать голову. Она меня обнимала и приговаривала:
– Что за жизнь такая? Я не пьяница, не уродина, а вот не повезло – нет у меня ни счастья, ни здоровья, ни друзей. Один ты – моя радость. И что будет с тобой, когда меня не станет?
Она гладила меня, вставала иногда со стоном, но выходила со мной гулять утром и вечером.
– Если бы не ты, я бы уже давно не поднялась, – постоянно твердила Она мне и трепала за уши.
Я гонял воробьёв, а Она смеялась надо мной:
– Бегай, бегай, пока молодой. Станешь, как я, не до беготни будет.
И вот Её не стало, как Она и предчувствовала. Я снова оказался на улице... никому не нужный. Но не завыл и не заскулил – я уже знал, где можно раздобыть пищу, и побежал на то знакомое место, где Она меня подобрала. Сердобольная старушка принесла в пакетиках остатки еды и накормила нас с кошками. Потом я стал искать пристанище. Забрался в открытый подъезд и заснул под батареей. Утром побежал туда же, где удалось вчера утолить голод. Но там уже караулили две здоровые дворовые собаки. Меня в свою компанию они не захотели взять, хоть я помахал им радостно хвостом. Та же старушка принесла еду и погрозила им палкой, когда они хотели отобрать мою долю.
Я всё съел, потерся благодарно о бабушкину ногу и умчался от всех, куда глаза глядели. Около лесопарка, где Она гуляла со мной, увидел старика. Он сидел в сугробе и разговаривал. Подбежав, я не заметил никого поблизости, и сотового телефона в руках у него не было. Я встал рядом. Дед разговаривал... со снегом.
Я тявкнул. На мой недоуменный взгляд он ответил:
– Чудно тебе? Да, я разговариваю со снегом. Вот чистил дорожку и притомился. А с кем же мне ещё разговаривать? Старуха моя померла, сеструха – тоже. Хочешь – с тобой поговорю? Иди сюда.
Я подошел и он так же ласково, как моя хозяйка, погладил меня по голове. В моих глазах собрались слёзы от тоски по Ней, и я заскулил.
– Не скули, помню я твою хозяйку, здесь вы гуляли. Добрая Она была, любила тебя. Такая не прогнала бы тебя одного на улицу. Знать что-то случилось с Ней... Правду я говорю? Ты ещё не исхудал, значит недавно остался один. Ладно, не брошу я тебя, пойдем ко мне, дай лапу, помоги приподняться.
И я протянул ему лапу. Он обрадовался и сказал:
– Да ты, братец, учёный? Ладно, будем дружить.
На забор возле его дома испуганно взлетела кошка, но я помахал ей хвостом и тявкнул ласково:
– Не бойся, я кошек не гоняю.
Она спокойно пошла по забору, красиво распушив хвост трубой, и хозяин подметил:
– Я сразу понял, что с моей кошкой ты подружишься. У меня был пёс, да сдох, отравили чем-то злые люди. С кошкой они дружили. Видишь, и тебя она не боится. Ты не ешь на улице что попало, я тебя дома кормить буду.
Привел меня в избу, налил в миску тёплого супу с плиты и положил большую сахарную кость. Сытая кошка пристроилась рядом и смотрела, как я ем. А я был рад, что у меня снова есть хозяин, теплый дом, еда и подружка.
А ЧТО ЕЩЁ НУЖНО ДЛЯ СОБАЧЬЕГО СЧАСТЬЯ?


Евгения Шапиро,
г. Брянск, Россия.

Моя маленькая тайна

Жила в лесу семья зайцев-беляков. Первые зайчата, настовики, появились на свет в конце марта: снег только начал таять. Только они подросли, как в июне в высокой траве появился выводок летних зайцев, травники. А в сентябре, когда листья деревьев стали ярче сиять красками: жёлтые, как солнце, красные, как багровый закат, – родились у зайчихи четыре осенних зайчика – листопадники.
Зайчата родились покрытые мехом, сразу стали на лапы и с любопытством вокруг огляделись. Вот тут-то они и обнаружили, что у одного шубка белая, а у остальных – серые.
Зайчиха покормила всех молоком и сразу убежала. Только не подумайте, что она плохая мама. Вы же знаете, что в лесу у зайцев много врагов: лиса, волк, сова. Зайчиху они сразу учуяли бы по следам, поэтому мамочка и убежала подальше от детей – врагов уводила за собой.
Новорождённые зайчата замерли в оцепенении, лапки под себя подобрали, лишь дрожат, но не от страха, а чтобы согреться. Совсем близко подошла к зайчатам лиса, а запаха их не чует. Потому, что запах зайцы носят на подошве лап, а маленькие листопадники их под себя спрятали.
Когда зайчихе не удавалось вечером вернуться к своим детям, то малышей, которых отыскивали по плачу, кормили пробегавшие мимо подруги. Такая вот дружба между зайчихами в лесу.
Как же быстро взрослели зайцы: с первых дней жизни корм добывали, от хищников прятались. Серые зайцы в траве желтеющей меньше врагам видны, поэтому они и сторонились братца в белой шубке.
Так и случилось, что нашему зайке пришлось одному спасаться от недругов. Однажды он спрятался на полянке под кустом и заплакал.
– Что ты плачешь? Кто тебя обидел? – раздался тихий шёпот.
 Заяц подскочил: он ведь ничьих шагов не слышал, никого не почуял. Кто же тогда его спрашивает?
– Не бойся, я тебя не обижу.
– Ты кто? – испуганно спросил заяц.
– Эхо, – послышался ответ.
– Я тебя не вижу.
– Меня никто не видит, но со мной можно разговаривать.
– А тебя не испугает, что у меня шуба белая? Кто-нибудь увидит белый мех, придёт сюда и тебя отыщет.
– Меня же всё равно не видно, – раздался тихий смешок. – Так почему ты плакал?
Зайчонок рассказал свою грустную историю.
– Потерпи немного. Придёт зима, выпадет снег, и шубы твоих братье и сестёр тоже станут белыми, – прошелестело Эхо.
– Им тогда труднее станет прятаться в траве, как и мне? – пожалел родственников заяц.
– Ох-хо-хо! И ничего-то ты еще не знаешь. Зимой вся трава скроется под снегом, – вздохнуло Эхо.
– А какого цвета снег?
– Белый, как твоя шуба. Давай я буду звать тебя Снежком? Приходи, когда будет грустно. В лесу так много тайн, которые мне ветер рассказал, а я смогу тебе поведать, – предложил новый друг. – Только не приводи никого – столько лет здесь живу и всё болтаю без умолку. Пусть это будет нашей тайной.
– Как тебя позвать, когда прибегу?
– Ты лапами хлопни, я и появлюсь.
Уж как рад был зайчонок такому знакомству. Впервые у него появился настоящий друг, да ещё такой всезнающий. Прибежал заяц на поляну и рассказал братьям и о скором приходе зимы, и о белом снеге, и о том, что его Снежком назвали. Те только посмеялись над ним.
 Да, он не играл вместе с братьями в чехарду, зато у него теперь была своя маленькая тайна, которая согревала его сердечко.
 С тех пор зайчонок стал весел. Эхо сказало, что он храбрый заяц, раз сумел стольким хитростям обучиться и от всех хищников убежать. Снежок часто навещал друга, а потом смотрел в небо и ждал, когда из тучки начнут падать белые снежинки, о которых рассказало Эхо.
Очень любопытно стало братьям, что за друг такой появился: столько знает, а увидеть нельзя. Уговорили они сороку подсмотреть за зайцем. Снежок и не заметил, как белобокая птица за ним увязалась. Усмотрела она ту поляну и привела братьев.
Какой тут шум поднялся: сорока трещала, зайцы смеялись звонкими голосами, Эхо всем вторило. Теперь все знали тайну зайчонка. И ничего-то интересного в ней не было.
– Подумаешь, Эхо слова повторяет. Что в этом хорошего? Только шума больше. Так и лиса с волком скорее отыщут, – с этими словами они убежали с поляны.
Один Снежок остался со своими слёзами.
– Ну, что ты расстроился?
– Я тебя подвёл, Эхо?
– Мне не привыкать. Вытри свои слёзы, малыш. Мне же ещё столько надо тебе рассказать, – утешал его друг.
– Теперь все знают мою тайну. Ты со мной больше не захочешь дружить? – не успокаивался заяц.
– Но все знают, что я повторяю за ними и никто – что я тебе доверяю свои слова и мысли. Это будет наша с тобой тайна, – успокоило его Эхо.
 Заяц обрадовался и убежал: с ним снова были верный друг и заветная тайна. Облако тумана окутало уставшее за день Эхо, тихо присевшее на пенёк.
Сюда редко кто забредал: пугал вой ветра, многократно повторенный Эхом. На этой затенённой поляне маленькое Эхо прожило много лет и лишь отражало чужие голоса. Слёзы одинокого зайчонка напомнили ему о собственном одиночестве. Эхо, утешая малыша, научилось говорить свои слова. Это была его тайна.
– Какие же они забавные, эти маленькие зайчата. Каждому из нас нужна своя маленькая тайна, – с улыбкой прошептало оно.



Колыбельные для филинят
Живёт в нашем лесу семья филинов. Происходят они из славного рода сов. Они ничего не боятся, видят в темноте и бесшумно летают. Совы владеют тайнами, и их считают символом мудрости. Они днём спят, а ночью охотятся – интересно, в чём здесь мудрость? Думаете, что птицы слепнут при солнечном свете? Но филин отлично видит днём. Почему тогда он не спит ночью и зачем жутко кричит и всех пугает? Может, здесь скрыта тайна?
Расскажу всё, что слышала о них в лесу. Может, вы разгадаете загадку их храбрости и мудрости, и станете бесстрашными и разумными.

СКАЗКА ПЕРВАЯ – КОЛЫБЕЛЬНАЯ

В апреле в семье филинов появился долгожданный сын. А на следующий день – дочка. Филины – птицы строгие. Но пёстрые пушистые птенцы были трогательно-беспомощны, а круглые неподвижные глаза филинят казались одновременно наивными и серьёзными. Какая тут строгость? Сплошное родительское обожание.
Птенцы росли не по дням, а по часам. Доченька смешно бегала следом за братом и повторяла каждое его движение. А старший совёнок самым важным считал всё посмотреть и обо всём узнать. Только его покормят, как он тут же начинал вертеть головой и всё рассматривать. Наступал вечер, всем хотелось спать, но малыш не засыпал. Тогда мама придумала для него колыбельную сказку.
- Расскажу тебе про большой белый гриб, растущий на нашей поляне, – так начала свою сказку мама совёнка. Её тут же перебил недоверчивый голос сына:
– Нет на нашей поляне белых грибов. У них только ножка белая, а шляпка не белая.
Совёнок тут же подскочил с постели, разбудив при этом сестру, и побежал на другой конец поляны убедиться, что шляпы важных грибов, которые видел днём, ночью не посветлели.
Думаете, он при этом из дупла вывалился? Это только в сказках филины гнездятся в них, а в жизни вы видели большие дупла в деревьях? Вот то-то – нет их. Поэтому филины живут на земле. Их гнездо устроилось под густой развесистой елью. Вот сыночек и помчался по поляне, потому как летать ещё не умел, сестрица за ним, а следом родители.
Мама смотрела на совёнка, который обошёл гриб со всех сторон, убедился, что шляпка боровика по-прежнему не белая, потом замер, смешно расставив ноги для устойчивости, и уподобился неподвижной пушистой пирамиде.
– Но почему-то его называют белым? – недоумённо гукнул он и пошёл прочь.
Семейство филинов вернулось в гнездо. От пробежек у малышей совсем пропал сон. Укачали их только на рассвете. Заря окрасила небо. Первые лучи солнца заглянули в дом филинов и увидели сладко спящих маленьких совят. Вокруг все просыпались, только утомленное семейство сладко спало.



СКАЗКА О ЗВЕЗДНЫХ ВСТРЕЧАХ

На следующий вечер мама-филин решила рассказать им другую сказку.
– Если расскажу про ежика или зайца, то сынок непременно помчится в лес, чтобы всё проверить. В этом он прав, только уснуть   тогда совсем не получится.
Все снова улеглись. Мама посмотрела в небо и мудро решила, что до звезд так просто не добежишь, и филинята услышали сказку о далёкой звезде, которую та слышала от своей бабушки.
- От одного края неба до другого рассеяны звёзды, – рассказчица взмахнула крылом, указывая на светящиеся точки в небе. – Они, как рассыпавшиеся бусины ожерелья из блестящих камней, которое недавно где-то стащила сорока. Словно маленькие светлячки, что светятся ночью в траве.
Звёзды тоже живут семьями. Но наша звезда жила одна, чтобы никто не мешал путешествовать. Ей хотелось повидать как можно больше миров, поэтому она всегда была в пути. Какими разными оказывались звёзды, когда она к ним приближалась: жёлтые звёзды были подобны ей, голубые и белые – горячее и светились ярче, а красные – более холодные.
Звезды излучали собственный свет. Но иногда она подлетала к планетам и понимала, что те лишь отражают свет других звёзд, – мама-филин взглянула на показавшийся из-за облака светящийся диск и указала на него крылом, – как луна отражает солнечный свет.
Много лет одиноко скиталась странница по небу. Звёзды были заняты своей жизнью, и им не было никакого дела до подсматривающих зевак.
Вокруг было красиво, но звезде некому было показать это, – мама посмотрела на своих филиняток. – Даже сказку некому было рассказать.
А в пути встречались не только радости, но и опасности. Однажды звезда едва сбежала от чёрной звезды, которая не испускала никакого света, но сильно притягивала к себе, как паук своей паутиной мошку.
Как-то звезда забрела на край Вселенной, и от грусти запела песню, где звучали надежды на встречу со спутником, с которым можно облететь всю Вселенную и никогда не разлучаться.
Мелодию случайно услышала другая звезда, откликнулась и издалека прилетела в гости. Они оказались совсем разными: наша звезда блестела жёлтым светом, а её гость сиял синим светом. Но им было хорошо рядом и они стали летать неразлучно по бесконечности вдвоём. Их стали звать двойной звездой Йота Рака, поселились они в созвездие Рака, которое несёт мудрость бескорыстной любви.


Такой оказалась колыбельная сказка. Но совёнок не заснул под неё, а из него сразу посыпались вопросы:
– Созвездие Рака от нас далеко? Можно ли пойти к ним в гости?
Мама-филин заухала, засмеялась.
– Ты ещё и летать не научился, а уже к звёздам в гости собрался.
– А какая была это песня? Спой хоть немного, – просил совёнок.
– Как же я тебе звёздную мелодию напою? – отнекивалась, сколько могла, мама. Но просьбы были так настойчивы, что она спела: «Ггууу-гу», – что звучало, по её мнению, немного глуховато, но красиво и таинственно.
 Услышали в ночной тишине эту песню лесные жители: пробудились, встревожились и затаились от страха.
– Как хорошо мама поёт, – подумал совёнок. – Но я найду себе подругу и без уханья, – но маме говорить об этом не стал.
Был май месяц, когда нашу звезду-путешественницу можно увидеть ночью в самой высшей точке над горизонтом в южной части неба. Совёнок задумчиво рассматривал далёких светлячков. Ему даже показалось, что увидел двойную звезду из сказки. Тогда он широко взмахнул крыльями и впервые в жизни взлетел. Но разве до звёзд долетишь?
Так и повелось: стоило ночи спуститься на землю, как совёнок изучал звёзды. Его сестрёнка ни в чём не отставала от брата. И что оставалось делать любящим родителям, как не перейти на ночной образ жизни вслед за любимыми чадами? А по ночам мама-филин ещё долго рассказывала детям сказки.



КАК ФИЛИН ВЫБИРАЕТ ПОДРУГУ

 Время летит незаметно. Наш совёнок превратился в красивого молодого филина и каждую ночь летал на охоту. Но в минуты отдыха по-прежнему поднимал взгляд к небу. Многие думали, что это от гордости собой, и только сестра знала, что он рассматривает мерцающие в небе загадочные звёзды.
Прошло чуть меньше года, наш филин заскучал. Даже звёзды не радовали его, как прежде. Он помнил, как дружно жили его родители, какие чудесные сказки рассказывала по ночам мама. Филин искал подругу для жизни, с которой мог бы поведать колыбельные сказки маленьким совятам, но не мог найти.
Тогда-то он и вспомнил про мелодию, которая помогла найти верного друга звезде, и решил спеть звёздную песню.
Филин сел на дерево, распушил перья, чтобы выглядеть привлекательнее, и запел:
– Гу-у! Гу-у!– слегка покачиваясь в такт крику. Никто не откликался на это угуканье, но филин снова и снова повторял его. Ответа не было. Тогда по лесу разнеслись громкие рыдания, мрачные уханья: звери спрятались в свои норки и боялись даже нос высунуть.
Громкие призывы услышала молодая сова, которая расслышала в них рассказы и о любви, и о будущих филинятах. Она прилетела, и завораживающая всех песня прозвучала на два голоса – это был любовный дуэт. С тех пор филины уже никогда не расставались.
Весной у них появились двое филинят. Родители не могли наглядеться на своих малышей и подарили им имена: Гушик и Уля.
 Когда через несколько месяцев молодая мама-филин не смогла уложить спать своих филинят, то на помощь ей пришёл папа-филин, который знал много колыбельных сказок. Малыши любили папу и готовы были его слушать до утра, поэтому засыпали все только на заре.
 Так и повелось в семье филинов: в подруги берут только ту, кто может достойно поддержать колыбельную песню для филинят, что совсем не просто. Теперь понятна их смелость: совы заботятся о малышах, поэтому ничего не боятся.
Филинята часто слушают папины сказки. И я вам обязательно их все расскажу.



Невиноватый филинёнок

Прошло несколько недель от рождения малышей в семье филинов. Маленькие филинята быстро научились ходить.
 Первый, конечно, на прогулку отправился Гушик. Он смешно ковылял вперевалку по снежной поляне. Следом за ним от мамы отважилась отойти и Уля. Она сделала несколько шагов вслед за братом. Решила оглянуться и узнать, как смотрит на их первый выход мама. Лапки в пушистом оперении шли вперёд, а филинёнок обернулся головой, туловищем, помогая себе при этом крыльями. Получилась завернувшаяся в спираль лохматая пирамида, качающаяся на слабых тонких лапках. Достаточно было порыва небольшого ветра, и филинёнок свалился в снег под смех и угуканье старшего на день брата.
 Уля для себя сделала первый вывод: если пошла вперёд, то не надо смотреть назад. По-другому сказать: ноги и глаза должны смотреть вместе в одну сторону.
Но уже скоро сестра бегала не хуже Гушика. А однажды ночью она так много кружила да прыгала, можно сказать, хороводила, что даже Гушик удивился.
Мама филинят почувствовала в воздухе запахи приближающейся весны. Вдохнула свежий ветер, посмотрела на танцующую дочку и сказала:
– Завтра снег растает.
 Филинята дружно засмеялись: они родились весной на снегу и еще ни разу не видели, чтобы снег таял. Как же мама шутить любит. Наверное, это очередная сказка колыбельная.
 Но днём Уля проснулась от звуков капели:
– Кап-кап, кап-кап.
 Она увидела, как лежащий на ветвях ели снег таял с громкими всхлипами:
– Ах-кап-кап! Ах-кап-кап!
– Гушик, проснись, – стала будить она брата, - смотри, снег тает, как мама и сказала. Это всё из-за моего баловства? Я так долго танцевала, что снег не выдержал и заплакал?
Будить строгих родителей они не решились, и Гушик долго успокаивал сестру:
– Вот горе мне с тобой. Поспать не даёшь. Оглянись вокруг. Ты только на нашей поляне танцевала, а снег во всём лесу тает.
 Но сестра была безутешна. Они даже научились со снегом петь в унисон. Снег плачет:
– Кап-кап.
А Уля пристанывает:
– Ух-ах.
От такого концерта проснулись и мама с папой. Папа посмеялся над этими дамскими хлюпаньями. А мама сказала:
– Не надо брать на себя столько вины. Весь снег и лес не могут зависеть от нас.
Общими усилиями Улю уговорили не плакать. Она поверила, что снег тает от тепла, которое принесло с собой весеннее солнце. А Гушик ещё долго вспоминал об этом и смеялся.
Скоро наши филинята научились летать, но ночью возвращались на чудо как повеселевшую поляну. Вместо снега на поляне выросла зелёная трава, сквозь которую виднелись жёлтые головки одуванчиков.
Уля по-прежнему любила шалить, и однажды протанцевала под звёздами до утра. На рассвете она заснула.
Гушик, который не смог из-за проказ сестры лечь раньше, был слегка зол. Сердитость часто мешает всем спать. Днём Гушик увидел, как вместо жёлтых солнечных цветов сквозь траву выглядывали седые головки одуванчиков.
Налетающий ветер разносил белые парашюты по поляне. Зелёная трава оказалась покрыта белоснежным пухом.
– Уля, проснись, – разбудил сердитый филинёнок сестру. – Посмотри, от твоих танцев ночных сегодня в лесу снег выпал. Видишь, что ты натворила?
Уля проснулась, увидела покрытую белым пухом зелёную траву и заплакала.
– И что делать с этими девчонками? Думает, что от их баловства снег тает – плачет, думает, что от их танцев снег выпадает – тоже плачет, – огорчился Гушик. Шутка не удалась.
Как всегда на помощь пришли папа с мамой:
– У цветов своя жизнь: они так о своём потомстве заботятся, – успокоили они дочку и уложили спать.
 Уля долго не могла заснуть: смотрела, как летят над травой облачка белых парашютиков-одуванчиков.
 Наконец она вздохнула и прошептала:
– Я так и думала, что снег в лесу растаял из-за меня.


Одинокий Туман
 Жил в берёзовой роще одинокий Туман. Был он маленьким, но совсем седым. Как и когда появился – сам не знал. Разве кто помнит о собственном рождении? Об этом рассказывают родители или бабушки с дедушками. А у него никого не было. Но раз он мог летать, то думал, что происходит из племени птиц. Его потеряли случайно: пролетали мимо, обронили и не заметили – так он решил.
Появлялся Туман после захода солнца. Днём он прятался в яму. Та была маленькой, и ему приходилось сворачиваться клубочком. При этом Туман громко и грустно вздыхал. Но в яму, несмотря на тесноту, вместе с ним помещалось и его одиночество. Однажды в полдень Туман выбрался из норки. Палящие лучи солнца подобрались к нему и ужалили. Он стал таять, испугался, поэтому выбирался теперь из ямы только до утреннего прихода солнца.
 Рядом с ним жила семья Филинов. Большие птицы тоже летали по ночам. Туман с удивлением думал, неужели и их, таких бесстрашных, покусали лучи солнца?
Поскольку соседи, из славного рода сов, днём спали рядом, то Туман никто не тревожил. И папа филин радовался такому соседству, говорил, что тот защищает их от любопытных глаз. Туман познакомился со всем семейством, и подружился с филинёнком Гушиком.
Когда наступали сумерки, Туман искал родных в ближайшей округе: облетал лес, озеро. Никого не найдя, печальный, возвращался в свою яму, горюя о своём сиротстве. Ночами, чтобы не плакать, он слушал истории, которые филин рассказывал птенцам. Под эти рассказы он и засыпал под утро. Туман был уверен, что добрые сказки спасают его от одиночества.
Однажды Гушик уговорил Туман пошалить с ним на закате, когда солнечные лучи лишь скользят по верхушкам деревьев.
Гушик влетел в облачко Тумана, и вместе они отправились на соседнюю поляну, где слышалось трещание сороки:
– Ах, хороша! – вертелась та перед притащенным откуда-то зеркалом.
Клюв сороки сильно выдавался между глазами, поэтому приходилось поворачиваться то одним боком, то другим, чтобы оглядеться. Каждый раз сорока казалась себе красавицей, и повторяла вслух:
– Ах, хороша!
Вдруг рядом с ней раздался голос:
– Всё прихорашиваешься, сорока? Кого в гости ждёшь?
Оглянулась сорока вокруг – нет никого. Солнце закатное последние лучи посылает на поляну, до завтрашнего дня прощается. Облако Тумана белого рядом с ней присоседилось. На всякий случай зеркало крылом загородила. А голос снова вещает:
– Не обижаешь ли кого своей трескотнёй? Может, друзьям моим спать мешаешь?
Сорока задумалась: кто говорит – неведомо, как знать, кто у него сегодня в друзьях – неведомо, а о чём-ком трещит сорока, это весь лес слышит. Но испугалась. Все боятся неизведанного. А она про такое не слышала, чтобы голос по лесу один без тела гулял.
Притаилась бедная, замолчала.
Туман смотрел то на растерянную сороку, то на важного Гушика, да смешинки про себя глотал, глотал, да не выдержал: рассмеялся и... опал вниз, и все увидели хихикающего маленького филинёнка. Но почему-то оба на Туман обиделись. Вот, нашли виноватого.
Совсем одиноко почувствовал себя Туман, забился в нору ото всех. Но настало время колыбельной для совят, и он затаил дыхание, чтобы услышать каждое слово сказочника. Так случилось, что в эту ночь филин рассказал вот какую историю.

         Весенним днём пролетала над поляной Туча. Собралась она разразиться градом. А в это время решил появиться на свет Гушик.
Мама попросила:
– Туча, не пошли нам снег с градом сегодня. На белый свет рождается мой первенец. Пусть увидит мир приветливым, его приходу радующимся.
Увидела туча маленький клювик филинёнка, показавшийся первым на свет, растрогалась, полетела дальше. Но тяжелая она была, высоко взлететь трудно было. Зацепилась Туча за макушки елей, укололась, ахнула и пролила слезинки. Поляну осветило весеннее солнце. Было морозно. Поэтому слезинки, пока падали до земли, превратились в кристаллики льда. Ледяной Туман засверкал в солнечных лучах. А через несколько недель потеплело, и он превратился в облако обычного Тумана. И теперь маленький друг живёт по соседству.
– Ух! – вскричал Гушик. – Мы с Туманом родились в один день? Поэтому мы с ним дружим?
– Угу, – согласился филин.
– Теперь ясно, что его мама – Туча. Почему же его не ищет?
– Лето. Жарко. Она днём высоко пролетает лёгким облаком, когда Туман прячется.
– И им никогда-никогда не встретиться?
– Когда-нибудь Туман решится выйти днём к маме навстречу. Солнце поможет ему взлететь к родным на небо.
– Но тогда никогда-никогда с ним больше не увижусь я? – Филинёнок жутко огорчился.
– Ух! Что за паника? – возмутился филин. – Ты должен радоваться, что друг вернётся к маме.
Филинёнок волчком завертелся на месте, захлопал крыльями, пряча от всех непрошенные слезы.
– Гушик! Что за беда? Он может не улететь. Или улететь, но вернуться.


Утром Туман впервые не стал прятаться от солнца. Как и в первый раз, он почувствовал, что тает – это было страшно, но крепко зажмурился и терпел, пока весь не испарился и поднялся вверх, где присоединился к облакам: чудо, обещанное сказкой филина,  свершилось. Облака рассказали, что путешествуют по всему свету, но у каждого есть на земле заветное место, куда всегда возвращаются.
Туман заволновался. Как ему понять: стало это место ему родным или нет? Вокруг все облака заулыбались:
– Это очень просто – тебе всегда захочется возвращаться в родной край.
– Почему? Это место родное, потому, что оно самое красивое, поэтому я захочу вернуться?
– У каждого своя причина. Одного призывает музыка прибоя морского, другого – звенящее журчание ручейка. А ты о чём вспоминаешь, когда думаешь о своей маленькой норке? Что тебе там дороже небесного простора?
– Я о филинёнке думаю. У нас с ним была весёлая тайна. Он немного обиделся на меня. Но я хочу защищать его, веселиться вместе с ним и вместе слушать мудрые сказки на ночь.
– Вот и славно. Значит, ты нашёл родной уголок на земле, куда всегда будешь возвращаться, и где тебя ждут.
 Гушик видел, как его друг Туман присоединился к небесной семье. Нет-нет, он не плакал, это просто утренняя роса не обсохла на концах его крыльев. Он смотрел из своего гнезда на уплывающие вдаль облака и очень надеялся на встречу со своим другом.
– Надо попросить папу рассказать ночью новую сказку про Туман, узнать, когда он возвращается, – решил филинёнок и вздохнул. – Надо только дождаться...



Доброй ночи

Филин заметил, что вечерами дочурка Уля вылетает из лесу на опушку, садится на колючую ветку зелёной ели и смотрит на заходящее солнце. Сегодня он тихонько последовал за ней, поэтому услышал, как та вздохнула:
– Ух, опять покраснело...
– Интересно, когда она задаст свой вопрос, что она захочет узнать о солнце? – задумался филин.
 Сумерки окутали мир. Филин выбирал, какую колыбельную сказку рассказать сегодня птенцам Гушику и Уле, когда дочка вдруг спросила:
– А почему солнце на закате краснеет?
Филин молча озадачился. Действительно, и почему оно краснеет? Но филинят без ответа не оставил.
– У-ух! Слышал я такую историю.
Царила раньше на Земле Мгла: смесь Света и Тьмы. Нельзя было отделить, где – Свет, а где – Тьма. Идёт цыплёнок светлым днём по дороге, вдруг проваливается, как в ямку, во Тьму. И что ему тогда делать без мамы-курицы? Как выбраться?
Тогда разделили Мглу на Свет и Тьму. Днём светило солнце и царствовал Свет, а ночью – Тьма.
– Целый день солнце светит, – гукнула Уля, – а краснеет почему?
– Утром солнце красное от волнения: спешит посмотреть, не напроказничала ли Тьма, всё ли в порядке? Увидит, что мир цел – и сиять начинает.
– А на закате, на закате, – чуть не заплакала Уля, – почему на закате солнце краснеет?
Филин задумался и сказал:
– На закате? Переживает, что без присмотра оставляет на ночь свой мир.
– Разве ночь – злая? – заволновался Гушик. – Она нас не обижала.
– Значит, не злая. Но очень попроказничать Тьма любит. А если рассердится - тени все вместе соберёт, перемешает, звуки ночные вместе сольёт в единое дыхание, да завоет – страшно становится маленьким зверям, прячутся они дома под одеялками.
Но Тьма бывает добрая, застенчивая. Солнце днём своим сиянием затмевает звёзды. Только ночью скромная Тьма открывает небо, где живут мерцающие загадочные звёзды. За Тьмой надо просто присматривать, чтобы та не озорничала.
– Кто смотрит за ней ночью? – спросила Уля.
– Луна.
– Я видела. Это такая важная большая звезда?
– Луна – спутник Земли и своего света не имеет.
– Но она же светит ночью ярче звёзд?
– Луна отражает на Землю свет Солнца. Но в новолуние Луны не видно. Земля закрывает Луну от Солнца, и нельзя позвать ее на помощь в случае беды. Тьма остаётся без пригляда, и, как дитя без присмотра, может расшалиться.
Филинята задумались.
Пришёл рассвет, семья филинов устраивалась ко сну, и только дочурки не было в гнезде. Филин полетел к краю леса, где увидел Улю. Та сидела на разлапистой ветке ели и смотрела на первые лучи встающего солнца.
– Солнышко, не волнуйся. Тьма не шалила. Я за ней присмотрела.
Всем доброй ночи.
Спите спокойно: филинята наш сон охраняют.



Влюблённые светлячки

Филин только устраивался поудобнее, чтобы начать колыбельную сказку, как филинёнок Уля взглянула на брата Гушика и вдруг воскликнула:
– Ой! У тебя живот светится. Это как? Ты случайно не проглотил фонарик?
 Гушик опустил голову и оторопел от неожиданности, хотя до этого ничего не боялся: его живот светился в темноте.
 Филин осторожно рассмотрел светящееся пятно и нашёл маленького жучка, который зарылся в пух филинёнка. Смахнул его крылом, и все увидели летящий огонёк.
– Гу-ушик! Как можно пугаться маленького светлячка только потому, что он светится?
 Уля внимательно осмотрела жучка:
– А почему светлячки ночью светятся?
Филин довольно улыбнулся: не надо раздумывать, какая сказка будет сегодня. Конечно, про светлячков.
– Слышал я такой сказ.
Жили в траве маленькие жуки бурого цвета, которые летали с травинки на травинку, залезали под опавшие листья. Никто бы и не вспомнил сейчас о них, если бы не история, которая произошла с жуком-девочкой Ля.
Ля росла обычным жуком с шестью лапками и парой крыльев. Вдруг однажды она поняла, что полюбила своего соседа, жука Ка. Тогда и приключилось непонятное: возникло маленькое светящееся облако зеленоватого цвета, которое окружало её крылья. Как это получилось с ней, Ля сама не понимала: ни про облако, ни про влюблённость.
С тех пор Ля следовала за Ка днём и ночью: старалась самый лакомый кусочек травы дать, самую сладкую каплю росы указать. Привык жук к заботе. Да только в темноте беспокоило его свечение облачка вокруг Ля, слишком оно выдавало их.
– Ля, не могла бы ты потушить свой свет, пока нас не увидела и не склевала какая-нибудь птица? – обратился он с просьбой. – Или не летай больше рядом.
Не в силах Ля было погасить свечение, как не могла она перестать любить Ка. Поэтому Ля покинула его и следовала за жуком издали.
Однажды Солнце увидело в тени дерева в траве необычный свет и удивилось:
– Кто может светиться кроме меня?
Солнце лучами раздвинуло траву и увидело маленького жука, от крыльев которого исходил свет. Чтобы разглядеть лучше, Солнце взглянуло на жука через капельку росы, лежащую на траве. Капелька, словно маленькая линза, умножила его свет и тепло. От нестерпимого жара вспыхнул огонь, и крылья жука опалились. Остались только маленькие отростки, напоминающие о былых крыльях. Летать больше Ля не могла.
Но она не перестала светиться. Жёлто-зеленоватый свет шёл теперь из груди Ля, где жила её любовь к Ка.
 Ля очень расстроилась и спряталась в траву:
– Если Ка не полюбил меня с крыльями, зачем я ему без них?
 Ка летал себе, летал и, наконец, понял, что лучшей подруги, чем Ля, ему никогда не найти. Он поднялся выше над травой, чтобы найти свою верную спутницу. Жуки не могли понять, зачем он взлетел высоко, когда еда совсем рядом с землёй:
– Что ты ищешь, Ка? Зачем так высоко летаешь?
– Я хочу увидеть свет Ля. Теперь я знаю, что так светится любовь.
С тех пор, когда девочка-жучок влюблена, у неё в груди загорается жёлто-зелёный огонёк. Мальчики-жуки взлетают вверх, чтобы по свету найти влюблённую подругу. Когда находят, в их груди вспыхивает ответный свет.
А потому, что ищут теперь жуки свет Ля, этих жуков стали называть светлячками.


Гушик проворчал:
– А если случайно такого светлячка проглотишь, тоже начнёшь светиться в темноте? Нет, влюблённых светлячков ни за что глотать не стану.
Романтичная Уля прошептала:
– Сколько светлячков на небе... Весь мир заселён влюблёнными? И все ждут, когда их найдут?
Филин тихо гукнул и прикрыл крылом свою улыбку.



Лекарство против Злости
 Много лет в глубине леса таился колодец. Когда-то он был полон водой. Кто его выкопал? Неведомо.
 Давно высох колодец. Никто не приходил, не прилетал к нему. А ему всё слышалось птичье щебетание, смех играющих зайчат, ворчание забавных медвежат. Колодец жил звуками воспоминаний, был полон молчаливыми Надеждой и Ожиданием на встречу со старыми друзьями.
Прошли годы. Сменилось не одно поколение зверей в лесу. Никто не знал о заброшенном колодце. Все тропинки заросли травой. А он продолжал кого-то ждать. Потом его терпение закончилось, из Ожидания родилась Обида. Но сколько слёз не пролила бы Обида, колодец ими не наполнить. Росла Обида, росла, пока не выросла в Злость на весь белый свет. Решила Злость отомстить тому, кто первый встретится на её пути, за годы ожидания без радости.
 Однажды озорной Ветер ворвался на поляну, разворошил прошлогоднюю опавшую листву, разнёс её в разные стороны. Впервые за много лет колодец увидел небо.
– А это что здесь? – полюбопытствовал озорник и заглянул вглубь колодца.
Вот уж Злость рассвирепела. Потревожили, а как Ветру отомстить, чтобы обещание своё выполнить? Решила зловредная особа пойти на хитрость и обратилась к Ветру со словами обидными:
– Разметал листья, и думаешь, силён? Никто тебя, Ветер, не боится. Выдохся ты весь давно. В лесу смеются над тобой.
 Ветер был хоть и озорной, но добрый и никого пугать не хотел. Но думать, что в лесу над ним смеются – кто бы такое вытерпел?
 Понёсся тот по лесу, согнул вершины деревьев в поклоне, закрутил листву зелёную, а где и оборвал. Спрятались звери в норки.
Притихли птицы в гнёздах.
– Ага, значит, есть во мне сила. Боятся меня. Смеяться больше не станут.
Вдруг увидел в траве маленького птенца пеночки. Тот выпал из гнезда от порыва ветра, дрожит от холода, страха. Мама над ним кружит, крыльями прикрывает, тревожно поёт, как капель звенит: «Тень-тинь-тюнь!».
– Что же я делаю? – опомнился Ветер.
Подцепил воздушной рукой птенца, поднял в гнездо на пеньке, а сам спрятался в ельнике – стыдно стало.
А Злость понеслась дальше. Рассорила птиц. Волку след зайца указала. Добралась до гнезда семьи филинов.
Папа только сказку собрался рассказать. Вдруг увидел, как Злость подкралась к дочке Уле да за пух ухватила, а сына Гушика в бок толкнула. Драку затеять захотела. Филин встрепенулся, хотел наказать обидчицу. Но смотрит, птенцы только отмахнулись от Злости:
– Тише, ты. Не мешай. Папа сказку рассказывает.
Удивилась Злость. Решила узнать, что за сказка такая, что внимания на неё не обращают. Примостилась рядом.
– Ну, что же, пусть и Злость послушает, – подумал филин и начал сказку:

- Рос на поляне рядом с родничком цветок с удивительным именем  Недотрога. Звери часто приходили к роднику, но цветок обходили стороной: не съедобным считали. А Недотрога и рада этому. Семена в стручок поместила да лелеяла, пока они не созрели. Взрослых детей надо в жизнь выпускать, не хватает им терпения взаперти сидеть, а у Недотроги сил не хватает. Что делать?
Заскочил к роднику в гости заяц. Случайно поскользнулся на влажной траве, упал прямо на ежа, что мимо пробегал, да как подскочит, да как закричит:
– Ой-ё-ёй! – да лапой как взмахнёт. Попал случайно по Недотроге. Стручок цветка сразу лопнул, да семена созревшие в дальний полёт отправил. Обрадовалась Недотрога, что помогли её детям разлететься:
– Спасибо, заяц, за помощь.
Заяц головой вертит, понять не может, за что его благодарят. Ежа чуть не раздавил, цветок стукнул – за что ему спасибо говорить? А сам за бок держится. Взглянула Недотрога на царапину и протянула зайцу свой лист продолговатый с зубчатыми краями:
– Возьми, приложи к царапине – поможет.
 Пожал заяц плечами, взмахнул ушами и приложил лист. Точно, бок меньше болеть стал.
– Спасибо, Недотрога. Твой лист, словно бальзам для раны, – поблагодарил и убежал.
Но был заяц непоседой, царапин в его жизни хватало. Раньше сами по себе заживали, а теперь он к цветку ходить повадился. Недотрога не забыла, как заяц ей помог: вздохнёт и снова лист ему свой отдаст. А заяц Недотроге истории разные рассказывает. Цветы ходить не умеют, вот и приходилось выслушивать болтуна.
Но однажды, когда заяц в очередной раз пришёл за листом бальзаминным, увидел, что на цветке листьев почти не осталось и Недотрога погибает. Заплакал заяц горючими слезами, ведь он к цветку не столько за листьями ходил, как беседовать любил.
Разве слезами поможешь? Сложил лапы вместе, набрал из родника воды и Недотроге принёс. Каждый день её поливал, истории рассказывал. Недотрога, конечно, не от историй, а от внимания заячьего и поправилась.


Закончил филин свой рассказ.
Вдруг птенцы услышали всхлип с того места, где сидела Злость. Обернулись посмотреть – но Злости там не было. Пока она сказку слушала, вспомнила, что когда-то была полна Надеждой и Ожиданием, поэтому растаяла, превратилась в лёгкий туман. А при первых лучах солнца, словно слезами, росой покрыла все цветы на поляне.
Вот для чего ещё, оказывается, колыбельные сказки нужны.



Когда сказка круглый год

Саша не спешил просыпаться. В школу идти не надо. Летние каникулы. Но, как только сон стал уходить в ночь, сознание ему напомнило, что сегодня необычный день. Он ещё не открыл глаза, а улыбка уже расцвела на его лице. И как не радоваться? Сегодня у него День рождения.
Мальчик встал, подошел к окну и раскрыл его навстречу солнцу, которое осветило всю Землю и его уютный мир: лес, видневшийся за оградой, сад рядом с домом и любимую поляну со спелой клубникой. Понадобилось немного времени, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и выйти из дома.
Аромат клубники манил и притягивал к себе и мальчика, и шмелей, и бабочек, которые стайкой кружились над поляной. Щенок Тоша вертелся рядом, изображая из себя охотника за бабочками, и забавно лаял на них.
– Хорошо-то как! Солнце сегодня с утра улыбается. Интересно, оно знает про мой День рожденья? – обратился он к своему верному другу.
– Гав-гав! – ответил тот.
– Лето – это здорово! Вот было бы хорошо: круглый год – одно лето.
Ему на минуту показалось, что бабочки одобрительно замахали крыльями, а Тоша завертел хвостом. Померещится же.
Саша помолчал немного и продолжил разговор со щенком:
– А что? Вот к Золушке Фея приходила и чудеса дарила. У нее обычный будний день был. А у меня День рождения сегодня. Почему только девчонкам помогают? Пусть и мне будет подарок в День рождения. Э-эх! Безнадёга. Ни разу в жизни ни одной Феи не встретил.
Внезапно завертелся непонятно откуда прилетевший ветер. Мальчик на несколько секунд опустил голову и прикрыл глаза, чтобы пыль не попала в них.
Когда он открыл глаза, рядом с ним уже стояла незнакомая девочка. Ростом с него, волосы русые до плеч, платье светлое васильками расшитое. И такой она была симпатичной: глаза озорные, смеющиеся, так понравилась Саше, что у него случайно вырвалось: «Фея!»
Стало неловко от того, что вслух это сказал. Постарался перевести в шутку:
– Как ты смогла внезапно появиться? Фея, что ли?
Девчонка рассмеялась.
– Вот придумал! Где это ты здесь видел Фей? Смешной ты. Какая Фея выдержит погоду осеннюю да зимнюю в наших лесах? Тут только нам, истинным российским девчонкам, и быть.
– Кто ты?
– Что ж ты такой недогадливый? Василисой меня зовут, слышал?
– Конечно, слышал. Ты Василиса Прекрасная? Та, которая дочь Морского царя? – решил пошутить мальчик.
– Ну, где ты море в нашем крае увидел? Здесь же леса сплошные.
– Ты приехала к кому-то погостить, Василиса?
– К бабушке своей. Она одна живёт. Избушка её в лесу стоит.
– Не знаю я в лесу избушек с бабушками одинокими. Ты что-то путаешь. Как зовут твою бабушку?
– Звери в лесу её бабой Ягой зовут. Водяной, когда в гости приглашает, на весь лес кричит: Ягуша! А я её, красотулечку, бабушкой Ягушенькой называю.
- Ох, и сочиняет, - подумал Саша, но решил поддержать её шутку. Таких смешных девчонок в их классе не было.
– Про твою бабу Ягу столько сказок написано. В них она старая и страшная.
– Да она всегда первой красавицей была! И триста лет для женщины не возраст.
– Говорят, она злая. Даже звери её боятся.
– Звери её слушают, потому что она разумные им советы дает. От болезней разных лечит.
В это время на поляну выскочил заяц. Напрасно говорят, что зайцы трусливые, они просто осторожные. Ему показалось, что Саша может обидеть его подружку, и тот решил быть с ней рядом.
- Если понадобится, то и заступлюсь за неё, - подумал заяц.
Василиса улыбнулась и погладила зайца по пушистой головке.
– Вот и зайке она лапку вылечила, когда он о сучок укололся.
Они с бабушкиным котом Баюном подружились. Тот столько разных историй знает. Как начнёт мурлыкать их вечерком, заслушаешься. Я люблю под его сказки засыпать.
Рядом с Василисой появился большой кот, да такой важный. По поляне ходит, мурлыкает. Щенок вокруг мальчика крутится, и даже не лает на кота.
Саша на всё это смотрит и молчит. Головой встряхнул:
- Ладно, эка невидаль заяц да кот домашние. В цирке и не таких зверей приучают. Думает, что поверю в её сказки? Нет. Подыграю ей, чтобы понять, что девчонка задумала.
 С тем разговор и продолжил:
– Говорили, что баба Яга детей в печь на лопате сажала.
– Вот же, как историю про Ивашку переврали. Бабушка у меня мудрая, многими знаниями ведает. Увидела, что Ивашка в лесу заблудился и замёрз, и попросила гусей-лебедей поскорее его в дом доставить, чтобы он не заболел. А мальчишка чихать уже начал. На печи Ивашку прогрела. Он и выздоровел. Она и птичек так согревает, если они замерзнут зимой в лесу.
- Странная девчонка, - думает Саша. - Неужели сама во все эти сказки верит?
– Хватит вредничать. Я к тебе с добром пришла. Бабушка услышала твои сетования, и послала меня. Решили тебе подарок ко Дню рождения сделать. Загадывай своё желание. Что тебе подарить? Рыбную ловлю на речке удачную?
– Ух, ты. Любое желание исполнишь?
– Ох, эти мальчишки. Разумное желание должно быть.
– Проси про лето. Про лето проси, – мальчику показалось, что он слышит шепот крыльев бабочек, да клубника к нему потянулась. Так и сам в сказку поверишь. Что же, задам ей такое задание невыполнимое, чтобы она перестала мне сочинять небылицы.
– Сделай так, чтобы круглый год одно только лето было!
Девчонка замахала платочком на окруживших её бабочек.
– Одни танцульки у вас на уме, – посмотрела на мальчишку. – Своей головой надо думать. Вот скажи, начнутся в сентябре занятия в школе, будет такая жара. Легко усидеть за уроками вместо купания на речке?
«Так-так, - обрадовался мальчик, - ничего не может сделать вот и хочет, чтобы я сам отказался от желания. Не откажусь».
– Трудно будет. Но без учения нельзя, – притворно вздохнул, – я понимаю.
Саша заулыбался насмешливо. Чудес не бывает. Как же она сейчас выкручиваться начнёт, интересно?
– Ну, что же, хочешь волшебства? Мурлыка-Баюшка, может, расскажешь нам сказку новую?
Кот посмотрел на них с явным недоумением и вдруг заговорил:
– Мур-мур! Какие я вам могу сказки рассказать? Вы что, не заметили сами, как уже давно в сказку попали?
– Вот это да! Говорящий кот!
Саша был сражён этой небывальщиной. А казалось, что проснулся уже. Зубы утром чистил. Вот до сих пор вкус мяты чувствуется. Даже если это сон, то всё равно нечего давать спуску этим сочинителям.
– Что-то ты напутал, кот Баюн. Как был я на лужайке, так там и остался. Вот и клубника моя садовая рядом. А Василиса – это, наверное, гостья наших соседей. Смешно же поверить, что она из сказки. Хотя девчонка хорошая, с фантазией.
– Не веришь? Тогда смотри, о чём ты ещё забыл.
 Василиса махнула своим кружевным платочком, и на поляне стали появляться разные овощи, да такие крупные.
– Про урожай, который осенью собирают, забыл? А без картошки   какой обед? Собирай урожай в лукошко.
Саша увидел рядом с собой корзину плетённую.
– Вот же представление тут устроила! – Саша уже не знал чего ожидать ещё. В снах всё случается.
Первыми были картофелины. Одна из них важно пролетела над лукошком, посмотрела, как её подруги устроились, и зависла рядом с мальчиком. У картофелины были глазки, а два проросших ростка она согнула, словно подбоченилась. Саша настороженно покосился, думая, что лучше от неё держаться на расстоянии. А картошка, словно прочитав его мысли, улыбнулась и заговорила неожиданно тонким голоском:
– Я, картошка, неказистая с виду,
Но меня вы не давайте в обиду.
Славным овощем в блюде я буду.
Пригласить вас к столу не забуду.
На минуту задержалась ещё, чтобы насладиться растерянностью мальчика, и сама прыгнула в лукошко.
Следом стали выписывать виражи в воздухе красавицы морковки. Зелёные их хвосты по-королевски возвышались над головами. Одна морковка выступила вперёд. Саше захотелось дотронуться до неё, но та гордо сказала:
– Уродилась я красной морковкой.
Ты зеленый мой хвостик не трогай.
Я любима и деткой, и зайкой.
– Так в корзину скорей полезай-ка! – Саша и сам не заметил, как срифмовал предложение.
Следом появились луковички. Они были похожи на маленькие золотые колобки с хвостиками. Такой колобок лиса не съела бы.
– Я лучок,
Золотой бочок.
Всем здоровья я желаю,
Хоть и слезы проливаю.
Жизнерадостные луковицы одна за другой попрыгали в лукошко.
Появившийся на поляне крупный гриб был красавцем. Как только его никто не увидел в лесу?
– Я, грибок, под березой родился,
В этот край навсегда влюбился.
Поиграл бы еще с вами в прятки,
Да зима наступает на пятки.
- Ну, понятно, почему его не нашли, - думал Саша. - Леса у нас отличные, для пряток самое место. А про какую это он зиму тут говорил? Лето с утра было! Да это же сон продолжается. Или не сон?
Но раздумывать было некогда. На поляну вылетел из леса кричащий гриб мухомор в красной шляпе с белыми кружками.
- Точно сон, - решил Саша, - мухомор разговаривает.
– Вот всегда так, самого красивого не взяли, – он наклонил свою красную с белыми пятнышками шляпку, чтобы присутствующие лучше разглядели её. – Боятся конкуренции.
Лукошко с овощами оторвалось от земли и плавно поплыло в открытую дверь дома.
– Постойте, меня забыли! – закричал мухомор.
Заговорила молчавшая всё это время Василиса:
– В корзинку мы тебя не возьмем. В обед ты не годишься. Мухоморчик, не уходи из леса, ты же его украшение.
– УРА! Я украшение леса! – радостно закричал гриб и помчался красоваться в лесу.
– Спокойно, Саша, только спокойствие, – зашептал мальчик тихо.  – Это всего лишь сон.
Василиса засмеялась, снова взмахнула своим кружевным платочком, и на поляне затанцевали в вальсе листья. Но вот три листа отделились от хоровода и закружились над мальчиком. Девчонка это сразу заметила.
– Это твои знакомые?
- И что же она такая любопытная? - пронеслось в голове у Саши, но молчать было невежливо.
– Знаешь, все свои желания под Новый год загадывают, а я весной прошептал свои желания маленьким зеленым листочкам. Смотри, этот лист падает прямо на меня. Какое же это желание?
Жёлтый лист медленно осел на его плечо.
– Кажется, я загадывал о поездке на море летом.
– Ездил?
– Я море первый раз увидел – оно такое… безбрежное и живое. Дышит шумно: вдох и выдох, прилив и отлив, и снова – вдох и выдох.
Красный лист покружил и тоже опустился на его плечо.
– Да помню я. Просил, чтобы родители ролики купили. Купили.
Зелёный лист закружился вокруг него. Мальчик протянул к нему руки, но тот не дался ему, а улетел.
– Что же это за желание?
– Оно еще не сбылось. Я его никому не скажу. Соглашусь с тобой, Василиса. Осень – это красиво, без неё никак нельзя. И урожай осенний нам нужен. Пусть Осень будет.
Листья улетели, поднятые порывом ветра. Но тут на поляну выскочил заяц в белой шубке.
– А мне что теперь делать? Я в конце осени шубку серую меняю  на белую, чтобы со снегом быть похожим. Шкурка уже побелела. А деревья голые. Снега нет. Где же мне теперь прятаться? Меня же любой охотник издали заметит в таком лесу.
– Видишь, как зайцу трудно без снега, - обратилась Василиса к мальчику. – Извини, зайка, зиму Саша отменяет.
– Может, про лыжные прогулки вспомнишь? Ты же каждый год в соревнованиях школьных участвовал. Даже приз дома есть. А в снежки играть, Саша, тоже не будешь?
– Ещё на коньках вечерами можно. Мы с ребятами сами каток зальём.
– Вот же размечтался про зиму! Что ж, снежинки, просим к нам в гости.
Небо потемнело, из появившейся тёмной тучи посыпались подружки-снежинки.
– Встреча Нового года – самый волшебный праздник на Руси. Деду Морозу с подарками в шубе своей в жару, что ли, приходить? Или в дождь осенний?
– Про Новый год как же я забыл? Столько праздников в это время.
Внезапно из зимней позёмки появилась симпатичная девчонка в белоснежном наряде и стала кружиться в вальсе. В танце приблизилась к мальчику и подала ему руку. Саша сначала заробел, но принял её приглашение на танец и закружился вместе с ней.
– Про школьный вечер не забыл? Ты назвал эту Снежинку с карими глазами Снегурочкой.
Саша обернулся к Василисе, посмотрел исподлобья и с укоризной покачал головой:
– И всё-то ты знаешь. Ну, зачем всей поляне это рассказывать? – Вдруг он почувствовал холод, оглянулся и понял, что рядом с ним никого нет.
– И это мираж?
– Извини. Проболталась случайно. Ой, смотри, кто пришёл. А всё из-за меня, болтушки. Ненароком Снегурочку позвала.
– Кто здесь меня, Снегурочку, звал? – Увидела Василису:
– Здравствуй, подружка. Как же рано ты меня позвала. – Снегурочка оглянулась вокруг. – Лето же в разгаре. Один островок ваш снегом запорошило.
– Извини. Наш герой нафантазировал, что может без зимы прожить. Понимаешь, Фей заморских ему захотелось здесь увидеть.
– Ты ему Фей сюда пригласила?
– Они барышни нежные, пугливые. Как-то парочка Фей прилетели в гости к коту Баюну, чтобы сказки его послушать. А наши кикиморы болотные очень ревнивы. Как увидели их, да как стали пугать. Хорошо, что Водяной усмирил. Феи обиделись и улетели.
– Кикиморы совсем не страшные. Можно сказать, даже застенчивые. Зимой болота замерзают, поэтому Дедушка Мороз им в лесу избушку построил, чтобы те не мерзли. Они там до весны живут. Кот Баюн столько сказок им сказывает. Его бабушка твоя иногда на своём транспорте подкидывает. Хоть и не удобен тот, зато всё не пешком ходить.
А уж в Новогоднюю ночь в лесу такой замечательный бал бывает. Вот зайка подтвердит. Он с друзьями Деду Морозу помогает подарки в мешок укладывать.
– Какие девчонки у нас: и Василиса, и Снегурочка. А я им про Фей, – смущённо прошептал Саша.
– И ты хотел у всех этот праздник отнять? Зиму всерьёз отменить? – спросила Василиса.
– Сам себя зимней сказки хотел лишить? За что он себя так наказать думал? Провинился? Так Дед Мороз добрый, побранит за непорядок и простит. Кто лучше меня, его внучки, знает?
– Поторопился я с желанием. Глупость сказал. Зима сказочная, волшебная – без неё никак нельзя.
– Вот и хорошо, что понял. Нам со Снежинками надо уходить. Не наша пора сейчас. – С этими словами Снегурочка медленно исчезла в появившемся тумане.
– Раз отменяешь желание, про Весну не забудь, – засмеялась Василиса. – Все, что ты любишь летом, зарождается Весной.
– Всё понятно, – усмехнулся Саша. – Сейчас Весна прилетит.
– Весна, как всегда, опаздывает, её подождать надо, – улыбнулась Василиса. – А ты знаешь, что меня иногда называют не Василиса, а Весёна?
Вдруг сугробы исчезли и на этом месте появились маленькие белые цветы.
- Во сне время всегда так быстро летит, - подумал мальчик. -  Хорошо ещё, что не в обратном порядке все времена прокрутились.
– Подснежники всегда появляются первыми, – рассказывала Василиса, словно не замечая его недоверчивые взгляды. – Солнце весной сияет, словно умылось. Смотри, сколько озорных солнечных зайчиков.
 Солнечные зайчики заполнили собой всю поляну, легко перепрыгивая от цветка к цветку.
– Дождь звать в гости сегодня не станем. Не хочу, чтобы ты промок. Жалко, что не покажу тебе сегодня радугу. Она всегда после дождя в небе появляется, а иногда вместе с подружкой прилетает. Вот уж радость бывает – целый город любуется!
– Теперь я знаю, почему тебя все называют Василиса Премудрая.
– Признал, наконец.
– Спасибо тебе за такой подарок. Сон замечательный. Главное не забыть о нём, когда проснусь. Но пора уже просыпаться, – он сильно зажмурил глаза. Когда их открыл, то по-прежнему стоял на той же клубничной поляне. Вокруг него летали бабочки. Он потянулся сорвать ягоду, и вдруг увидел в своей руке цветок подснежника.
- Так это был не сон? И девчонка эта была здесь? Ушла. Или улетела? Не заметил. Но я её теперь обязательно разыщу. Она же сказала, что к бабушке приехала, значит, ещё появится. Я её Весёной буду называть.
Саша ненадолго задумался, а потом заулыбался:
- Дождь когда-нибудь обязательно пойдёт. Я её вместе с радугой буду ждать!

Как украшают радугу

Саша с родителями жили в доме рядом с лесом. С утра шёл дождь. Мальчик вместе со щенком Тотошей смотрели на капли дождя, которые с утра стучали в окно.
– Знаешь, Тоша, говорят, что Василиса приехала на лето в гости к бабушке, – рассказывал мальчик щенку. – Вот бы встретить её. Дом их стоит в лесу, но дороги я не знаю. После дождя выглянет солнце, и в небе может появиться радуга. Василиса выйдет из леса на радугу полюбоваться, а мы с тобой и увидим её.
Утренний ливень прошел быстро. Тучи рассеялись, выглянуло солнышко, и в небе родилась призрачная радуга. Она была еле заметна, словно стеснялась своей красоты. Мальчик побежал по тропинке рядом с лесом. Василисы нигде не было.
– Где же её искать? – спросил он Тошу.
Вдруг щенок с лаем помчался на опушку леса. Саша поспешил за ним. Под кустом сидел заяц, который собирался дать стрекача.
– Заяц, скажи, как найти Василису?
– К ней дорога через заповедный лес идёт. Зачем она тебе?
– Она в лесу с бабушкой живёт. Может, им моя помощь нужна? Отведи меня к Василисе, – попросил Саша.
Заяц пошевелил ушами и закрыл лапками мордочку, чтобы мальчик не видел, как он смеётся.
– Раз защитником стать хочешь, то дорогу покажу.
Они шли мимо берёз. Вдруг заяц поднял уши, что-то услышал и решил предостеречь попутчиков:
– На пути бывают разные.., – он вдруг замер на месте, потом быстро пискнул, – неожиданности, – и стремглав умчался в лес, оставив путников одних.
Внезапно из-за деревьев вышли четыре девчонки в зелененьких с мелкими белыми цветами платьицах. Смеясь, незнакомки подбежали к мальчику и закрутили его в хороводе.
– Вы кто? – настороженно спросил Саша.
Девчонки захихикали, а потом запели песенку:
– В лесу живут леснушки.
На щёчках их веснушки.
Чудесные девчушки –
Большие хохотушки.
– Но это секрет. Большой секрет, – весёлым шёпотом наперебой добавили они.
– В чём секрет? Что девчонки леснушки живут в лесу? Или в том, что девчушки – хохотушки? Да что же вы так в меня вцепились? – Саша попытался стряхнуть их с себя.
Девчонки продолжили:
– Весёлые подружки.
Немного лишь болтушки,
Охочи до чудес
И любим здешний лес.
Озорные леснушки совсем закружили мальчика. Щенок лаял на девчонок без устали, но те не обращали внимания на маленькую собачку.
На тропинке появился дедушка, из-за спины которого выглядывал заяц.
– Лесовичок сейчас поможет, – подбодрил косой Сашу.
– Ох, леснушки, проказницы! Совсем голову закружили гостю лесному. Марш делами заниматься!
Девчушки убежали, разнося по лесу весёлый смех. Саша опустился на траву. Тошка запрыгнул к мальчику на колени и лизнул его в щёку. Лесовичок подошёл ближе.
– Не обижайся на леснушек. Они добрые, только очень любят повеселиться да попроказничать. Что ты делаешь в нашем заповедном лесу? Куда путь держишь?
– Василису ищу.
– Зачем тебе Василиса Премудрая?
– Какая бы она мудрая ни была, а жить в лесу вдвоем с бабушкой – опасно. Тут еще и леснушки балуют. Может, ей моя помощь нужна?
– Защитником хочешь стать? – дедушка улыбнулся. – Опасностей не испугаешься?
– Подскажите мне путь к её дому.
– По этой тропинке иди, – сказал Лесовичок. – Лес заповедный, сам решит: вывести тебя к её дому или нет.
Саша со щенком отправились в путь. Мальчик обернулся, чтобы поблагодарить Лесовичка, но его уже не было.
Тропинка сделала крутой поворот. Друзья вышли на поляну и увидели маленький аккуратный домик.
Из дверей дома вышла симпатичная женщина в широкой светлой блузе и джинсах болотного цвета. Ярко-рыжие волосы были собраны заколкой-лилией.
– Здравствуйте! – сказал Саша.
– Здравствуй, добрый молодец. Куда путь держишь?
– Василису ищу.
– Зачем тебе моя внучка нужна?
– Познакомиться хочу. Спрошу, может ей помощь или защита нужна.
– К Василисе леснушки недавно прибегали. Пощебетали здесь, и вместе ушли.
– Ох, знаю я, как щебечут леснушки. До сих пор голова кругом идёт. Надо Василису выручать. Не подскажешь, бабушка, в какую они сторону ушли?
– А что же не подсказать? Я тебе свою ступу дам. Полетаешь, сверху на лес посмотришь. Может, и увидишь где. Не побоишься? – сказала она, да как свистнула, ступа тотчас примчалась.
Саша задумался, что же это за бабушка, что ступу имеет. Неужели  баба Яга? Но разве может будущий защитник свой страх показывать? Взял щенка на руки и залез в транспорт невиданный. Бабуля метлой придала ступе ускорение, словно смела. Та закрутилась, потом поднялась в воздух и плавно полетела невысоко над деревьями.
– А как я вернусь на землю? – прокричал Саша, но ответа не последовало.

 

Яга посмотрела вслед улетевшим гостям и зашла в дом. Василиса Премудрая сидела за ноутбуком и весело болтала по скайпу со Снегурочкой.
– Вот же, техника до чего дошла. Столько волшебных сил приходилось тратить на вызывание духа. За тарелочкой с наливным яблочком, которое всё показывало, за тридевять земель на ступе летала. А теперь как? Василиса в городе купила тарелку чудную. Леший и Деду Морозу в зимнем краю установил такую же на крышу, – говорила она коту.
– Бабулечка, с кем ты разговаривала возле избушки? – оторвалась от Интернета Василиса.
– Мальчик какой-то забегал. Сказал, что подружился с леснушками, их разыскивал.
– Ох, и не знаю, какой мальчик сможет выдержать их шутки да насмешки. Они же любому голову закружат, в лес заведут. Надо за ними присмотреть.
– Вот и хорошо, внученька. Пригляди за порядком.
Василиса вышла из дома, вскочила на досочку лётную, платочком махнула и… полетела.
– И что за шалости на таких досках кататься? Ступа моя старая куда надёжнее в обращении. Из неё точно уж не вывалишься, – проворчала Яга.
– Ну, и зачем ты мальчишке заморочила голову? – лениво потягиваясь, спросил её кот.
– Ты внучке не рассказывай про мои проказы. Мальчишки ценят только то, что с трудом достается, – засмеялась Яга. – Пусть поищет. Ей друг надежный нужен. Настоящий добрый молодец обязательно встретится с Василисой.



Когда внучка на летающей дощечке скрылась за деревьями, Яга громко свистнула. Тут же примчалась ступа, в которой Саша со  щенком Тотошей облетали лес.
– Ну, что, касатик, не нашёл Василису?
– Не увидел, деревья помешали.
– Заходи в избу. Блинков тебе напеку.
Саша зашёл в дом, и сразу на одной из стен увидел телевизор, а через приоткрытую дверь комнаты заметил ноутбук.
Он вздохнул с облегчением: обычный дом, а то после полёта на ступе подумал, что баба Яга здесь живет.
– Наверное, ступа – это обычная доска лётная, только приспособлена для бабушек, чтобы голова при полете не кружилась, – шепотом пояснил он щенку. – Летающие доски пока в диковинку, стоят дорого. Я про них в Интернете читал. Их изобрёл ученый, который за насекомыми наблюдал. Тот сделал доску лётную, как надкрылышки у них. Может, это он и подарил ей ступу?
– Бабушка, вам с Василисой вдвоём в лесу жить не страшно?
– Насмешил. Лес мне – дом родной.
– Вы всегда летаете по лесу на ступе? – спросил мальчик, решив узнать больше про их жизнь.
– Нет. Я по утрам пробежку к озеру делаю. Мы вместе с Водяным чай пьём под лягушачье пение. На обратном пути травы заповедные собираю. Так что ступа чаще без дела в кладовой скучает. Ей с тобой прогуляться в небе – за удовольствие.
Яга стала растапливать печь. Саша насторожился: вдруг в сказках о бабе Яге и Ивашке есть и правда.
– Спасибо, бабушка, только нам с Тотошкой пора домой, а дорогу я не помню. Жалко, что не увижу сегодня Василису, – мальчик вздохнул с разочарованием.
– Я тебе ступу свою одолжу.
Вышли они из дома, бабушка свистнула, и та вмиг прилетела.
– На опушку леса домчи гостей, – дала наказ Яга.
– Как же я ступу верну?
– Насмешил, – засмеялась бабуля. – Она же всегда домой возвращается: как голубь почтовый – в голубятню, как конь – в конюшню. Им дорога домой известна.
Саша со щенком забрались в сказочный транспорт, и тот отправился в обратный путь. Ступа медленно скользила над лесом. Саша чувствовал подвох в поступках этой странной бабушки, а в чем он – не знал.
– Яга сравнила ступу с голубем и конём, а те – живые существа. Может, и ступа понимает всё? Надо с ней заговорить. Вдруг получится? – подумал он.
– Бедная Ступа. У тебя душа крылатая, а тебя заставляют пылиться в кладовке. Хочешь со мной полетать, когда хозяйка твоя будет занята?
Ступа обрадовалась, подпрыгнула.
– Тише на поворотах. Слышал, тебя бабуля свистом подзывает. Я на мобильный телефон записал свист Яги. Очень он мне понравился. Я как-нибудь утром включу здесь на опушке свист из мобильника. Ты, если будешь свободна, прилетишь. Мы с тобой полетаем вместе. Если ты согласна, дай мне знак.
Ступа подождала, пока уставшие за день путешественники ступили на землю, потом поднялась и сделала несколько кругов над поляной, прежде чем улететь.
– Тошка, она согласилась, – ликовал Саша. – Мы ещё увидимся с Василисой!
Саша решил навестить дом Яги утром, когда та будет на озере чаёвничать с Водяным.
Утро опять началось с дождя. Как только выглянуло солнце, Саша прибежал на опушку леса, включил телефонный свист Яги. Скоро над верхушками деревьев показалась подружка лётная.
– Прилетела! Ступа, какая ты молодец. Скорее к дому Яги, чтобы Василису дома застать.
Как только они приземлились, на крыльцо выскочила девочка: волосы русые до плеч, глаза озорные, смеющиеся, платье светлое васильками расшитое.
– Как тебе удалось бабушкину Ступу приручить? До тебя она с чужими людьми не дружила.
– Пустяки! – махнул тот рукой. – Уж очень хотел с тобой познакомиться. Я – Саша.
– Василиса.
– Столько спросить тебя хочется, – мальчик с восхищением смотрел на Василису.
– Вопросы потом, а сейчас полетишь со мной радугу украшать?
– Разве радуга сама по себе не красива? – удивился Саша.
– Само по себе ничего не бывает! – уверенно сказала Василиса. – Сначала дождь идёт, потом рождается радуга.
– Чем радугу украшают?
– Радостью своей, – удивилась Василиса непониманию таких простых истин, – как иначе радуга узнает, что она нам нужна? Она такая застенчивая. Когда только появляется, еле видна. А как поймёт, что она всем в радость, то ярко сияет счастьем.
В это время в домике рядом с болотом Яга вместе с Водяным внимательно всматривались в картинки, которые показывало наливное яблочко, катаясь по тарелочке.
– А говорил, что яблоко устарело. Смотри, – указала Яга пальцем, – встретился мальчишка с Василисой. Надо же, даже Ступу мою обхитрил.
– Сомневался. Современные люди больше говорят, чем делают. Молодец мальчишка, – согласился Водяной. – Смотри, как они ловко радугу украшают.
Ступа доставила друзей до облаков. Солнце сияло за их спинами, а радуга была перед ними.
Солнце освещало сверкающую россыпь дождевых капель, которые задержались в небе, не захотев падать на землю, и наполнили собой радугу. Маленькие солнечные зайчики разбежались по парящим дождевым капелькам и расшалились, как дети: хлопали в светящиеся ладошки, кувыркались, прыгали, раскачивали капельки. И радуга становилась ещё краше.
Сашу переполнила радость, что видит волшебство. От счастья, что он рядом с Василисой и радугой, голова у него пошла кругом. В глазах потемнело.
– Ступа, лети к земле, – услышал мальчик.
Саша открыл глаза на знакомой опушке леса. Рядом с ним была взволнованная Василиса.
– Как ты меня напугал. Наверное, это солнечный удар у тебя был.
Мальчик улыбнулся с чуть виноватым видом.
– Тебе лучше? Я полечу домой, чтобы бабушка не беспокоилась.
Саша сидел на траве. Вокруг него с лаем носился за бабочками щенок.
– Тоша, ты видел? Я нашёл Василису. Такая девчонка! Но я не успел ничего спросить. Умчалась раньше, чем я договорился о встрече.
– Гав! Гав! – подтвердил щенок.
– Правильно, Тоша. Лето еще не закончилось и встречи ещё впереди.

Сказочники

Я живу на озере, которое находится в лесу. Вокруг него стоят высокие белоствольные берёзы, а за ними видны тёмно-зелёные ели.
Да, забыла представиться. Я – это лягушонка Соня. Теперь вы понимаете, что в нашем лесу живут звери добрые. Но меж соседями бывают свои недоразумения. Одну забавную историю я сейчас расскажу.
Жил в нашем лесу медведь-мечтатель. Медведем был по рождению, а мечтателем – по характеру. Он часто приходил на озеро, понятно, что на рыбалку. Заходил по пояс в воду и ждал свою добычу. Пока рыба подплывала, он на небо смотрел. Облака его интересовали. Порой рыба прямо на него наталкивалась, так он замирал от красоты небесной. Тут уж Миша вспоминал, зачем сюда пришёл, и рыбу на обед себе хватал.
 Но и насытившись, с берега уходить не спешил. Садился на берегу и снова смотрел на облака, и что-то бормотал тихонько. Как-то одна лягушка поближе приблизилась и услышала: сказки он лесные сочинял и сам себе рассказывал. С тех пор квакушка часто прискакивала послушать новые приключения про лесных жителей. Однажды он сочинил, как ёжик с зайцем на облаках летали. Лягушка села рядом с медведем и решила историю до конца дослушать.
Вдруг какой-то комар куснул медведя. Тот подпрыгнул, лапой комара пристукнул. Не до сказок ему стало, решил в берлогу вернуться. Поднял уже лапу правую, чтобы шагнуть, и вдруг услышал крик:
– Стой на месте! Не опускай лапу. Ты же меня сейчас раздавишь!
Так с поднятой лапой и остался стоять. Давить ему никого не хотелось. Осмотрелся, а с места, на которое лапа должна была опуститься, лягушка зелёная выпрыгнула.
– Ты что делаешь? Я же твои сказки смотрела и слушала. А ты чуть свою зрительницу не раздавил! – наступала квакушка.
– Прости, лягушка. Я не знал, что ты рядом, – пробурчал извинения медведь и опустил, наконец, лапу на землю.
– Не знал он. А у меня, может, нервный срыв будет. Мне ходить теперь по лесу страшно одной. Так и мерещится, что кто-то наступит. Я же голодной смертью могу умереть, – не успокаивалась несчастная.
– Что же мне для тебя сделать? Бабочек я ловить не умею, – медведю уже стало казаться, что он действительно в чём-то виноват перед лягушкой.
 Лягушка подумала, что надо как-то это настроение медведя использовать.
– Знаешь, ты можешь взять меня на своё плечо. Там же на меня точно никто не наступит. А мошек и бабочек я смогу ловить и в лесу.
Так медведь и отправился в лес с зелёной лягушкой на плече. А та наслаждалась свалившейся на неё властью над таким важным зверем.
– Миш, давай правее, смотри, сколько там бабочек над малиной кружится. Ты же так резко ягоды не рви. Вот все бабочки и улетели. Пойдём тогда вот к тем кустам малины. Только ты нежнее ходи, аккуратнее.
 Заяц, видевший это представление, спросил у медведя:
– Что ты с ней возишься?
– Ну, как же я её брошу? Она боится, что её раздавят, – смиренно молвил медведь.
– Раньше она без тебя жила? Сама скакала, сама бабочек ловила. Кинь её, она к озеру и упрыгает.
 Совсем замучила лягушка медведя своими капризами. Решил он отнести лягушку снова к озеру. Опустил её в траву. Сел на бережок, поднял глаза, а по небу облако белое в виде лягушки плывёт.
Взревел медведь, не было у него больше сил на лягушек смотреть, и быстро-быстро убежал домой.
– Подумаешь, обиделся. И без него жила здесь на озере, и сейчас проживу.
 Лягушка вдоволь наплавалась в любимом озере, поужинала, забралась на лист кувшинки отдохнуть. Вот бездельничала она, снова бездельничала – ужас как надоело.
 Стала квакушка на облака смотреть. Когда медведь о них рассказывал, интересно было разглядывать эти воздушные создания. Они и сейчас красивые, но без Мишкиных сказок – скучно.
Попыталась она свою сказку придумать. Непростым это занятием оказалось. Ничего в голову не шло. Вдруг она увидела на небе облако, похожее на медведя сердитого. Лягушка и сердитому медведю, и даже в виде облака, обрадовалась.
Поняла лягушка, что напрасно такого доброго зверя обидела, что без его сказок ей грустно жить стало.
– Ну, что же, придёт он завтра на озеро за рыбой, я с ним и помирюсь, – рассудила несостоявшаяся сказочница.
Прошла ночь, потом утро, а медведь к озеру так и не пришёл. Сорока на хвосте принесла, что залёг медведь в берлогу на летнюю спячку, так он всем сказал.
– Летнюю спячку медвежью я не переживу, – квакнула лягушка, которой, кроме сказок медвежьих, не хватало ещё и его доброго ворчания у озера. К ворчанию иногда привыкают не меньше, чем к сказкам.
Поскакала она к медвежьему дому. Пеночек-теньковок, встретившихся ей по пути, она попросила принести ягоды малины к берлоге. За это пообещала рассказывать им медвежьи сказки, когда будут возвращаться с зимнего перелёта.
Попрыгала вокруг берлоги, уселась у входа и заквакала:
– Медведь, я больше не буду капризничать, честное слово. Не обижайся.
 Медведь вообще-то редко обижался на кого. Просто утомила вчера его вредная лягушка. Вот и решил он пару часов лишних отдохнуть.
– За бабочками тоже бегать больше не будем? – насмешливо спросил медведь.
– Что ты, я тебе сама малины принесла. Ты только позволь мне снова твои сказки слушать, – уговаривала лягушка.
Медведь решил, что неплохо бы ещё немного проучить притворщицу, и из берлоги не вышел. И лягушка к озеру поскакала одна.
Хотите спросить, кто эта лягушка, и помирились ли они? Конечно, помирились.
– Соня, ты здесь? Я новую сказку пришёл рассказать, – послышалось медвежье приветствие из лесу.
– Всё. Быстренько разлетайтесь отсюда. Некогда мне с вами сейчас, – проводила Соня пеночек-теньковок, слушающих её увлекательный рассказ.
– Конечно, Миша. Жду твою сказку с нетерпением, – проквакала лягушка.



Мудрые почитатели искусства

Стоял летний солнечный день. Чтобы солнце не светило в глаза, Волк поставил мольберт на краю поляны в тени дерева и с довольным видом смотрел на картину.
 Ему удалось запечатлеть любимую поляну: слева виден край тихого болота, где на листах кувшинок вальяжно восседали лягушки, справа сквозь зеленые опущенные ветви просвечивались белые стволы берёз, над которыми взлетали, собираясь в стаю, птицы.
Солнце светило сегодня особенно ярко. Художник выдавил из тюбика жёлтую краску на палитру, подхватил кистью и плюхнул вверху посредине картины. Несколько мазков обычной краской, и сотворится образ звезды – светила, золотые лучи разбегутся во все стороны и оживят картину.
 Маэстро живописи поднял лапу с кистью: мгновение - и состоится таинство прикосновения к полотну, которое завершит пейзаж...
 Внезапно резкий порыв ветра вырвал из лап Белки шишку, только что сорванную с ёлки. Запасливая хозяйка пыталась её поймать, но только придала ей ускорение и изменила направление полёта. Шишка, порезвившись на лапах Белки, пролетела несколько метров, врезалась в жёлтое пятно на картине, не отпружинила, а влепилась в свежую кляксу и вместе с ней медленно потекла вниз.
Волк так и застыл с поднятой лапой. Картину сверху вниз пересекла широкая жёлтая полоса краски. Из ступора его вывела приятельница Волчица:
– Волк, привет! Что это у тебя за нелепый вид? Клякса на картине? Подожди, я сейчас принесу белую краску, а то она закончилась, и ты поправишь пейзаж.
Художник отложил на палитру кисть и стал рассматривать картину, думая, как бы лучше убрать пятно. Потом Волк присел под деревом, немного в стороне от мольберта, чтобы отдохнуть и поразмышлять.
На поляну выскочил Заяц. Он издали увидел жёлтую вертикаль, проходящую через всю картину. Восхитился от понимания таинственного смысла небесного знака, который удалось изобразить художнику. Но сомнения в правильности восприятия заставили его побежать на соседнюю поляну, где в дупле дерева дремал его друг Филин.
– Филин, проснись, я сейчас видел новую картину Волка. Мне показалось, что там указаны тайные знаки. Только не понимаю, как он мог познать эту мудрость? Скажи своё слово.
Филин поворчал для приличия, разыскал очки, и не спеша полетел вслед за Зайцем. Друзья не заметили, как за ними увязалась любопытная Сорока. Она первой долетела до поляны, опередив всех, и тут же протараторила:
– Бред! Полный бред!
– Сорока, а что ты здесь увидела? – спросил добежавший Заяц.
– Да я толком ещё и не рассмотрела картину, – протрещала птица. – Сейчас присмотрюсь внимательнее. А Филин что молчит?
– Он размышляет. Да и есть о чём здесь подумать: столько символических знаков природы и мысли.
– Заяц, а что ты увидел? – спросила неуёмная Сорока.
– Мне кажется, что это изображён путь на небо. А небо – это как вершина мастерства. Солнечная вертикаль словно приглашает нас в дорогу. Не все смогут достичь вершин в творчестве: для этого надо иметь талант и открытое для счастья сердце, способное сопереживать и любить. А на жизненном пути легко пересечь недозволенную границу внутри себя: душа чернеет от недобрых дел и мыслей, и уже тяжело вернуться на солнечную тропу.
В это время раздался голос Филина, который, как оказалось, уже давно рассматривал картину, примостившись на дереве:
– А вы не думаете, что жёлтая вертикаль делит наш мир пополам: на тех, кто сидит в болоте, как Лягушки, их времяпровождение далеко от творческих поисков, и тех, кто светел мыслями и стремится в полёт, и их уже не догнать бездельникам? Два мира на одной картине и единой Земле.
– Уважаемый Филин, не будьте так категоричны: Лягушки просто временно заблудились, они ещё способны найти эту солнечную дорогу.
– Возможно, ты и прав, Заяц. Но одно из двух: либо это разделение на два мира, либо возможность соединения двух миров в едином порыве вдохновения. Ведь солнце на всех вместе пролилось, – как всегда мудро изрёк Филин.
Сорока умолкла и спряталась от стыда в зелёных листьях, услышав такие умные речи. В этот момент на поляну вбежала Лиса.
– Где новая картина Волка? Уже весь лес полон слухами об этом шедевре.
 Увидела жёлтую вертикаль, разделяющую картину на два мира, и ахнула:
– Как интересно! Я такие картины обожаю. Мне почти все равно, что хотел сказать автор: он дал мне загадку, а я сама решу, как её домыслить.
Прибежавшая с белой краской Волчица удивлённо рассматривала развернувшуюся вокруг картины дискуссию на поляне. Увидела в стороне Волка.
– Вот краска. Ты можешь замазать эту огромную жёлтую кляксу на картине.
– Знаешь, что-то есть в этой солнечной вертикали. Она так глубокомысленна. Наверное, я её оставлю. Какое счастье иметь таких мудрых ценителей искусства.
(Растрепала обо всём Сорока).



Галина Польняк,
г. Днепропетровск, Украина.
Жемчужина

У морского царя было много дочерей. Все они были очень красивыми. Приходило время, дочери подрастали, царь приглашал во дворец звёздных принцев и выдавал дочерей замуж. Они разлетались по всей Вселенной, вершили добрые дела и зажигали на небе новые звёзды. Плавали по просторам космоса и были счастливы.
Младшая дочь, самая красивая и самая любимая, не захотела покидать землю. Отец разгневался и превратил её в жемчужину.
- Теперь она никогда не покинет не только землю, но и навсегда останется со мной, - решил он.
Проходили годы, и младшая дочь уже смирилась с мыслью, что навсегда останется лежать на дне океана в своей красивой тюрьме – раковине. Никогда ей не расправить крылья и не подняться к звёздам.
Она просила волны отнести её поближе к берегу. Ей хотелось слышать крики чаек, ведь она научилась понимать их язык. Они рассказывали ей о прелести утра, о чарующей тишине лунной ночи, когда волна чуть слышно набегает на берег, чтобы поцеловать песок, о штормах и бурях и, конечно же, о людях, которые собирают жемчуг.
Однажды молодой ловец жемчуга глубоко нырнул и заметил в водорослях красивую раковину. Он и не надеялся, что в ней может быть жемчужина. Его своей красотой и необычной формой поразила сама раковина.
Вынырнув на поверхность, он хотел лучше рассмотреть её при дневном свете.
– До чего же ты прекрасна, – воскликнул юноша, выходя на берег.
И тут свершилось чудо: раковина выпала из рук юноши, открылась и из неё выкатилась большая красивая жемчужина. Как только жемчужина коснулась влажного песка, тут же превратилась в красивую стройную девушку.
– Кто ты?
– Нимфея – дочь морского царя. Ты только что вызволил меня из темницы.
Молодой собиратель жемчуга не мог налюбоваться на юную деву.
– Я так долго была в темнице, так истосковалась по своим сестрам. Спасибо тебе.
За спиной у девушки затрепетали крылья, она поднялась вверх и растаяла в солнечном свете.
– Ты вернёшься?
– Только любовь может вернуть меня на землю.
Юноше так хотелось крикнуть, что у него в сердце проснулась любовь, но он промолчал. Она дочь морского царя, а он простой собиратель жемчуга.
Дни для него стали длинными, но они были заполнены работой и хоть немного отвлекали его от грустных мыслей. Ночи превратились в вереницы прекрасных снов. Юноша в них снова и снова нырял за красивой раковиной и освобождал принцессу. Она дарила ему свою любовь, и он был счастлив.
Пробуждение было мучительным. Он снова был один. Часто он просыпался среди ночи и пытался найти среди звёзд ту, что завладела его сердцем и душой.
Нимфея знала, что волны любви могут вернуть её на землю. Она и сама полюбила красивого и сильного юношу и только ждала самой большой волны музыки и света, чтобы приплыть на зов любви. Той волны, что зовётся любовью.
Всё это время девушка сверху наблюдала за юношей. Ей нравилось смотреть, как он грустит у окна, глядя на звёзды; как без страха ныряет в море в поисках раковин; как трудится не покладая рук, пытаясь выточить из коралла её силуэт. По губам она видела, что он шепчет её имя.
В одну из лунных ночей, когда звезды сияли ярче обычного, юноша не выдержал и крикнул:
– Нимфея, где ты? Я люблю тебя. Мигни мне, чтобы я нашёл тебя среди звёзд.
Девушка услышала его призыв и обратилась к сестрам за помощью.
– Что ты, милая Нимфея! – воскликнули они. – Юноша так сильно любит тебя, что его волна любви разлилась по небу млечным путем, и ты спокойно можешь спуститься к нему.
Нимфея не стала ждать. По звёздному пути она спустилась на землю прямо в объятия любимого.
Все дочери Нимфеи умели подниматься к звёздам, а все сыновья становились собирателями жемчуга. Красивая раковина до сих пор хранится в их семье, как память о сильной любви, которая подарила небу млечный путь.
Влюблённые идут по нему навстречу своему счастью, и звёздные врата встречают их, зажигая на небе новые звёзды. Все влюбленные знают –  Вселенной правит ЛЮБОВЬ.



Хрустальные игрушки

На стекле сверкала морозная снежинка, и сквозь её серебристые лучики виднелась заснеженная вечерняя улица. В окнах домов зажигались огни – один за другим, как гирлянды лампочек на новогодней ёлке.
За окном шёл снег. Он мохнатыми пушистыми лапами покрывал землю, дома, людей, и всё за окном становилось мохнатым и белым.
В комнате пахло хвоей. Пушистая нарядная ёлка стояла в углу в разноцветных игрушках и мишуре.
Саша и Оля сидели молча и ждали маму. Она обещала не задерживаться на работе, ведь скоро Новый год. И папа говорил, что придёт пораньше. Саша молчал потому, что опять поссорился с сестричкой. Он не захотел играть с ней в куклы, а она не захотела играть с ним машинками. Она даже не захотела строить волшебную колесницу из стула и пылесоса.
Саша рассердился и разбросал её игрушки, а сестрёнка расплакалась, и разбросали его машинки. Теперь они молча сидели на диване, отвернувшись друг от друга, и ждали родителей. Поблёскивают на ёлке шары. Вдруг Саша замечает, что его игрушки исчезают одна за другой. Только он хотел сказать об этом Оле, как сестрёнка закричала:
– Куда подевались все мои куклы, зайчики и любимая лисичка, которую мне подарила бабушка? Саша, это твои проделки?
Саша вскочил с дивана, Оля не отставала.
– Признайся, сестричка, это ты спрятала мои машинки?
– Я их не трогала.
Они заглянули во все углы и под ёлку. Сейчас придёт мама, что они ей скажут? Мама не разрешает им ссориться. А они опять её не послушались и от них сбежали все их игрушки. Теперь они точно знали, что игрушки сбежали. В Новогоднюю ночь может случиться всё, что угодно.
В окно кто-то постучал. «Наверное, ветер, – подумал Саша, – или птичка».
– Саша, ты слышишь? – прошептала сестрёнка. – Кто-то стучит в окно.
– Оля, мы живём на пятом этаже. Кто может к нам стучать в окно?
– Не знаю, но мне страшно.
– Пойдём и посмотрим.
Саша взял сестричку за руку, и они подошли к окну. На ветке дерева, что росло напротив окна, сидела красивая белая сова. Увидев детей, она подлетела к окну, стукнула клювом в стекло и снова села на ветку.
Саша приоткрыл окно. В комнату влетело облако густого снежного морозца, и дети услышали:
– Вы знаете, что натворили?
– Не знаем, – хором ответили они.
– Из-за вас все-все игрушки попали к Снежной королеве. Она превратила их в сверкающий лёд. С боем курантов они разлетятся на сотни осколков. Вы лишили детей праздника, никто не получит в подарок игрушку. Пройдёт время, и все люди забудут об игрушках.
– Что же нам делать?
– Ехать в замок Снежной королевы и спасать игрушки.
– А мама?
– Я остановлю время, чтобы никто не узнал, что вы натворили столько дел.
– А на чём мы поедем?
– Вы поедете в волшебных санях, и повезут вас белые мыши.
– Я боюсь мышей, – пропищала Оля.
– Не бойся, сестрёнка, я буду с тобой.
Они быстро оделись, вышли на балкон, не забыв закрыть двери, и увидели красивые расписные сани, в которые были впряжены шесть огромных белых мышей.
Саша помог сестричке сесть, накрыл ей ноги пушистой шубой, и сани взвились в воздух. По облакам, как по сугробам, понеслись волшебные сани к замку Снежной королевы. Впереди летела белая сова и показывала путь.
– Оля, ты только не бойся, вспомни сказку. Герда нашла Кая, и они победили Снежную королеву.
– Обещаю, я не стану бояться, – и Оля теснее прижалась к брату.
Сквозь метель и пургу неслись волшебные сани в зимний дворец к Снежной королеве.
Сани остановились перед красивыми ледяными воротами, за которыми был сад. В глубине сада возвышался сверкающий ледяной дворец. Он был так красив, так переливался разноцветными огнями, что невозможно было отвести от него взгляд.
Саша и Оля выпрыгнули из саней и залюбовались ледяным замком, а белые мыши и сани рассыпались мелкими льдинками. Их подхватил ветер и умчал за собой.
– Как мы теперь вернёмся домой? – с тревогой спросила Оля.
– Что-нибудь придумаем.
Саша открыл ледяные ворота. Они запели хрустальную песенку:
Вы войдёте в королевство льда
И останетесь здесь навсегда.
Сияние севера в ночи,
Спрячет хрустальные ключи.
С боем курантов навсегда
Исчезнут игрушки без следа…
– Саша, ты слышал, что пропели ворота? Нам никогда отсюда не выбраться.
– Не плачь, сестрёнка. Твой братик обязательно найдет игрушки, и мы вернём их детям.
Они пошли через сад в замок Снежной королевы. Все деревья и кусты сверкали изумрудами в ночи под ясной луной.
– Ты посмотри, как красив сад в снежном уборе. Мне почему-то совсем не страшно.
– Разве красота бывает страшной?
– Но это замок Снежной королевы.
– Ну, и что?
Саша и Оля подошли к замку. Под мелодичную музыку хрустальных колокольчиков открылись двери, пропуская детей. В замке Снежной королевы было много красивых залов. В каждом зале северное сияние переливалось разными красками под нежную чарующую мелодию. Все залы были очень большими и очень красивыми. Везде стояли ледяные скульптуры, словно сама природа и животные на миг превратились в лёд.
Посередине самого большого зала сверкало застывшее озеро. Дети осторожно шли по прозрачному льду и рассматривали красивых ледяных рыб.
– Саша, Снежная королева всё это заморозила? Она и нас может заморозить.
Мальчик боялся, что хозяйка прекрасного замка тоже может их заморозить, но не хотел признаваться в этом своей маленькой сестрёнке.
Наконец они попали в тронный зал и остановились. На сверкающем троне сидела сама хозяйка ледяного дворца.
– Под Новый год ко мне пожаловали гости. Что ж, в этот раз я не одна буду есть мороженое. Вы ведь любите мороженое?
Саша и Оля смотрели на Снежную королеву, и она не казалась им страшной и злой. Она была очень красивой: с ясными голубыми глазами, белоснежными волосами, которые сияли маленькими изумрудными снежинками. Сверкающая корона в волосах, а воздушное платье, словно сотканное из лёгких облаков и северного сияния. Так и хотелось потрогать его руками. Вдруг от прикосновения оно растает?
– Так вы любите мороженое? – повторила свой вопрос Снежная королева.
– Мы пришли сюда не мороженое есть…
– Да?!
– Мы пришли за своими игрушками.
– А я так надеялась, что не останусь одна под Новый год.
Дети заметили, как погрустнело лицо Снежной королевы.
Оле стало жалко королеву. Она взяла братика за руку и прошептала:
– Саша, давай попробуем мороженое, и, может быть, королева расскажет нам, как расколдовать ледяные игрушки.
– Мы согласны попробовать ваше мороженое, Снежная королева.
Лицо хозяйки дворца засияло, северное сияние ярче заиграло своими красками. Королева хлопнула в ладоши. В зал вошли огромные белые медведи. Они катили столики с мороженым. Появились кресла, зазвучала музыка, и королева пригласила детей за стол.
Что это было за мороженое! Саша и Оля никогда ещё не ели такой вкуснятины. Мороженое было всех цветов: с кремом, орехами, ванилью, сиропом, ягодами, дольками фруктов и даже солёное.
Белые медведи на коньках танцевали на льду и приносили всё новые и новые порции.
– Не бойтесь, – говорила Снежная королева детям, – вы не заболеете в моём волшебном королевстве.
Облизывая ложку, Саша спросил:
– Снежная королева, почему вы превратили все игрушки в лёд?
– Не люблю детей, которые ссорятся. Поэтому я отбираю у них игрушки.
– Да, мы обещали маме не ссориться.
– И не выполнили своего обещания. Вам не повезло. Вы поссорились накануне Нового года и тем самым я забрала не только ваши игрушки, но и игрушки всех детей. С боем курантов они рассыплются на сотни сверкающих осколков.
– Вы не можете так поступить. Мы даём слово, что больше не будем ссориться.
– Этого мало.
– Мы готовы на всё, – тихо сказала Оля. – Если вы не можете вернуть наши игрушки, то я очень прошу вернуть игрушки другим детям. Я даже готова остаться у вас навсегда, ведь так пропели хрустальные ворота.
– До Нового года осталось четверть часа, а я потеряла хрустальный ключ от комнаты с игрушками, потому что думала, что останусь одна под Новый год. Такая была рассеянная и печальная. Вы ведь останетесь и встретите со мной Новый год?
– Мы постараемся, – ответили дети хором.
– Если вы найдете мой хрустальный ключ, можете забирать свои игрушки. – Снежная королева встала и вышла из зала.
Саша и Оля проводили королеву взглядом.
– Где мы будем искать хрустальный ключ? Здесь столько комнат.
Стрелки неумолимо приближались к полуночи.
– Волшебная белая сова могла бы остановить время, пока мы ищем хрустальный ключ.
Саша посмотрел вокруг.
– Бежим. Мы должны позвать сову.
Он подбежал к окну и распахнул его. На заснеженном дереве сидела сова и в клюве держала маленький хрустальный ключик.
– Пожалуйста, дай мне ключик.
Сова снялась с ветки, залетела в комнату и положила у ног мальчика сверкающий хрустальный ключик.
– Теперь нам остаётся только найти комнату с игрушками, – крикнул Саша.
Он взял сестрёнку за руку, и они побежал искать комнату. Стрелки двигались всё быстрее, а комната с игрушками никак не находилась. Наконец они подбежали ещё к одной двери и вставили ключик. Дверь открылась. Перед детьми были горы ледяных игрушек.
– Оля, осторожно! Не урони. Игрушки могут упасть и разбиться. Ты не забыла - они изо льда.
Девочка увидела свою лисичку и подбежала к ней.
– Ледяная и такая холодная.
Она стала гладить свою любимую игрушку, но ничего не происходило. Руки страшно замёрзли. Из глаз девочки полились слёзы и стали капать на лисичку. Вдруг она ощутила, что под её пальчиками уже не холодный лёд, а мягкий ворс.
– Лисичка! Моя лисичка!
– Вы справились, – сказала Снежная королева, входя в комнату. – Игрушки вернутся к детям. Только вы должны помнить обещание: никогда не ссориться.
От радости Оля прижала к себе лисичку, Саша – собачку. Все вокруг засияло ярким светом.
– Оля, проснись, проспишь Новый год, – будит её мама.
– Я сплю? А как же Снежная королева? – девочка посмотрела на брата и на часы.
– Через четверть часа наступит Новый год, – мама нарезала праздничный пирог, и папа зажёг свечи.
– Я уснула на диване, пока вас дожидалась?
– Да, милая!
– Ура! Новый год! – И она ещё крепче прижала к себе лисичку.
С поздравительной открытки ей улыбалась Снежная королева, и девочке показалось, что она помахала ей рукой.


Гусеничка

В заповедном лесу в густой листве зелёного куста в красивом домике из листьев жила-была маленькая гусеничка Ксюша. Её домик был очень уютный, с одним окошечком и ярким фонариком. Фонарик ей подарил жук Светлячок, когда приходил на День варенья.
Ксюша просыпалась с первыми лучами солнышка, выползала на резной листок и смотрела на мир удивлёнными зелёными глазами. Её всё радовало: и небо, и цветы, и ветерок, и солнышко.
Маленькая гусеничка знала, что когда она станет бабочкой, то  будет прятаться под листик и спать до наступления ночи. Все ночные бабочки так поступают. А пока она любовалась солнцем и цветущим кустом.
Как только она подрастёт, то превратится в бабочку. Гусеничка не могла дождаться этого дня. Ей так хотелось стать такой же красивой, как мама, и летать по ночам над цветочной поляной. Ксюша мечтала увидеть волшебные цветы под светом звёзд и луны. Их лепестки светятся серебристым светом, приглашая заглянуть в чашечку и отведать нектара, говорила ей мама.
Куст, где был домик Ксюши, рос на цветочной поляне. К маленькой гусеничке часто заглядывали гости. Они рассказывали ей разные истории о жизни поляны и её обитателей.
Как-то раз к ней в гости прилетела божья коровка Мила.
– Ах, Мила, какая ты нарядная! Как блестят на солнышке твои крылышки. Ты летаешь над нашей поляной и любуешься цветами. Вот бы мне полететь вместе с тобой, - вздыхала Ксюша.
– Ксюша, я могу принести тебе одуванчик, и мы полетим вместе.
– Принеси, принеси, пожалуйста.
Мила принесла Ксюше одуванчик, и гусеничка отправилась в первое в своей жизни путешествие.
Ей так понравилось летать. Это был один восторг. Она увидела цветочную поляну и порадовалась, что живёт в таком красивом месте.
Ксюша опустилась в траву, и одуванчик улетел вверх, превратившись в белое облачко. Исполнилась её мечта. Она летала.
Мила улетела по своим делам, и Ксюша осталась одна. Не успела гусеничка взгрустнуть, как увидела голубую Капельку.
– Капелька, где ты шила себе наряд? Ты такая красивая.
– Я прилетела с облачка. Там мои сестрички и скоро я снова вернусь туда, а платье мне шила мама.
– Как хорошо, что ты умеешь летать. А я прилетела сюда на одуванчике.
Ксюша вспомнила, что ничего не сказала маме, отправляясь в путешествие.
«Надо возвращаться домой, а то мама будет волноваться», – подумала она.
Гусеничка огляделась по сторонам. Кругом была высокая трава и цветы.
– Где же мой куст и дом? – воскликнула она и чуть не заплакала. – Как я его теперь найду?
Вдруг из травы показался красивый зелёный жучок.
– Здравствуй, Ксюша! Хочешь, я дам тебе колокольчик, он умеет петь и тебе не будет грустно.
– Хочу. Я отнесу этот колокольчик маме, вот она обрадуется. Только как я найду дорогу домой?
На тропинку прыгнул кузнечик.
– О чём грустит эта маленькая зелёная малышка?
От удивления Ксюша открыла рот. Кузнечик был очень красив.
– Ксюша заблудилась и не знает, как найти свой домик, – сказал жучок.
– Сейчас мы позовём бабочку. Она летает над поляной и знает всё на свете.
– Ксюша, не плачь, - сказала ей бабочка Алёнка. - Я полечу к твоему кусту, и ты узнаешь, в какую сторону тебе ползти.
Гусеничка попрощалась с жучком и кузнечиком и поползла вслед за бабочкой. Она ползла долго-долго, устала и остановилась передохнуть.
– Я не могу поспеть за тобой, Алёнка, – прошептала Ксюша.
Тут на дорожку выползла улитка Соня.
– Соня, – обратилась к ней бабочка. – Ты ведь знаешь, где Ксюшин домик?
– Знаю.
– Проводи девочку домой, а то её мама будет волноваться.
– Хорошо. Я ползу в ту же сторону. Под кустом густая тень и мне там будет хорошо.
– Соня, я приглашаю тебя в гости, – сказала гусеничка. – Мы будем с тобой пускать пузыри. Это так здорово пускать пузыри. Они просто волшебные, все светятся.
– Я ещё ни разу не пускала пузырей. Наверное, мне понравится. Только перед трудной дорогой хочется напиться из этого маленького родника.
Вместе с улиткой Ксюша подползла к родничку и увидела себя.
– Ой, какая я зелёная и совсем не красивая. Все такие нарядные: и жучок, и коровка, и бабочка, и кузнечик…
– Вот и хорошо, что все мы разные, – сказала улитка Соня. – Я тоже не красавица, зато у меня есть домик, который я могу носить на спине.
Ксюша заползла на пенёк и задумалась. Пусть она зелёная и совсем не красивая, но мама, ночная бабочка, всё равно её любит и ждёт не дождётся своей дочки. Девочки напились водички, полакомились ягодами и продолжили свой путь.
Наконец, они подползли к кусту.
– Вот я и дома, – сказала Ксюша, – эти веточки мне знакомы.
Девочки поднялись в домик к гусеничке. На пороге их ждала мама. Она напоила их чаем. Потом они до самого вечера пускали мыльные пузыри и смотрели, как ветерок уносит их вдаль.
Когда на небе рассыпались звёзды, девочки попрощались.
Ксюша легла в свою кроватку и попросила маму рассказать ей сказку. Мама тепло укутала свою дочку, поцеловала и сказала, что ночью к ней спустится звезда и выполнит одну её заветную мечту. Наступит волшебное утро и мечта исполнится.
Маленькая гусеничка загадала желание ещё раз полететь на одуванчике, если у неё нет крылышек, как у Милы и Алёнки.
Как же ей хочется летать! Она посмотрела на звёзды и луну, а потом заснула. Всю ночь ей снились удивительные сны, словно за спиной раскрылись прекрасные крылья. Крылья серебрились в лунном свете, и это было так красиво. От радости Ксюша глубоко вздохнула и проснулась.
Она посмотрела на себя в зеркало… и замерла от восторга. Из зеркала на неё смотрела красивая ночная бабочка.
– Неужели это я?
– Если очень сильно чего-то желать, то это обязательно сбудется, – сказала мама.



Королева Хлебная Корочка

В одном городе жила-была девочка Маша. У неё был младший братишка Саша. Маша училась в первом классе, а братишка ходил в детский садик. Родители детей работали в больнице, лечили людей. Ещё у детей были бабушки и дедушки. Одни из них жили у самого синего моря, а другие в селе за городом. Когда наступило лето, родители отвезли детей за город к бабушке и дедушке. Они пообещали приехать, как только у них будет отпуск.
Машенька не раз бывала в селе у бабушки и дедушки. Ей здесь очень нравилось. Утром её будил громкоголосый петух. В окно заглядывали пёстрые и душистые цветы, а утром так приятно умываться водой из колодца. На завтрак бабушка наливала тёплого парного молока и давала внучке горбушку душистого хлеба.
Машенька любила молоко и хлеб, вот только корочки от хлеба не любила и старалась всегда бросить или спрятать их куда-нибудь. Бабушка потом находила эти корочки в самых неподходящих местах и говорила внучке:
– Машенька, перестань разбрасывать хлебные корочки. Это может очень не понравиться королеве Хлебная Корочка.
– Нет такой королевы, – говорила Машенька и продолжала бросать хлебные корочки.
Лето было в полном разгаре. В лесу душистым соком налилась земляника. Ромашковые поляны манили к себе полюбоваться цветами и бабочками. Звонкий ручей предлагал утолить жажду. Было приятно и радостно пробежать босыми ногами по утренней росе.
Родители детей получили долгожданный отпуск и приехали в село. Прошло несколько дней, и все отправились в лес за земляникой. Саша взял блюдечко, Маша взяла чашечку, мама с папой по кружечке, бабушка с дедушкой по маленькой баночке. День выдался жаркий и солнечный. Земляники в лесу было полным-полно. Все набрали много ягод, и присели отдохнуть на полянке в тени кудрявой березки.
Мама расстелила вышитую салфетку, достала молоко, бутерброды и все принялись завтракать. Молоко с земляникой было очень вкусное. Машенька, как всегда, съела мякишек хлеба, а горбушку бросила за пенёк. Тут она услышала, как кто-то фыркает. Она повернула голову и увидела ёжика.
– Машенька! Машенька! Нельзя бросать корочки хлеба, это может очень не понравиться королеве Хлебная Корочка.
– Нет такой королевы, – сказала Машенька и удивилась. – Ёжики не должны разговаривать. Ты откуда такой взялся?
– Я давно здесь живу, и у нас все умеют говорить.
– Где это «здесь»?
– В королевстве «Хлебная Корочка».
Машенька повернулась, чтобы рассказать маме о странном ёжике, который умеет разговаривать, и замерла от неожиданности. На полянке никого не оказалось: ни папы, ни мамы, ни бабушки с дедушкой, ни маленького братика. Машенька была смелой девочкой. Она не испугалась. «Сейчас я перейду мостик, потом поляну, и за еловым лесочком будет мой дом», – подумала она.
Машенька перешла мостик, прошла полянку и лесок, а дома всё не было.
- Как же так? - подумала она и сказала вслух:
– Куда же девался мой дом? Он должен быть здесь.
– Ты в нашем королевстве, – услышала она голос ёжика, – и без королевы Хлебная Корочка не найдешь дороги домой.
– Милый ёжик, покажи мне тогда дорогу к королеве Хлебная Корочка.
– Хорошо. Иди за мной.
Машенька и ёжик пустились в путь. Они прошли небольшой лесок, и вышли в поле. На горизонте разлилось золотое сияние.
– Что это?! – воскликнула Машенька.
– Это сияет наше сказочное королевство – ответил ей ёжик. – В нашем королевстве тебе придется пройти небольшое испытание. За то, что ты выбрасывала хлебные корочки, ты не получишь ни кусочка хлеба. Город, в который ты попадешь, будет сделан из всего сладкого. Там будет много пирожных, много мороженого, сладкой ваты и других сладостей.
– Ура! Как это здорово! Я попаду в Сладкое Королевство?
– Можно и так сказать. Как вернуться домой - тебе расскажет только сама королева. К ней ты сможешь попасть, если отыщешь в городе фонтанчик с чистой родниковой водой. До свидания,  Машенька. Иди через луг, и ты скоро окажешься у городских ворот. Там тебя уже ждут. – Ёжик повернулся и побежал к лесу.
Машенька смело пошла через луг туда, где сияло солнце. Совсем скоро она подошла к городским воротам. Возле ворот стояли плюшевые мишки. Машенька совсем не удивилась, когда они с ней поздоровались. Мишки открыли ворота, и девочка вошла в город.
Это был прекрасный город. Просто замечательный.
Домики в городе были сделаны из вафель, печенья и пряников. Возле многих домиков стояли столики. Они были выполнены из разноцветных леденцов. Даже качели были сделаны из леденцов. На столиках лежало всевозможное сладкое угощение. Куклы в нарядных платьях предлагали Машеньке печенье, конфеты, вафли, сладкую вату. В любом домике можно было получить стаканчик лимонада или фанты.
Машенька играла с куклами в прятки и догонялки. С мишками и собачками в фанты. Она качалась на качелях и складывала домик из печенья. Ела сахарные розы. Город ей очень понравился. К вечеру она так устала, что решила поиски фонтанчика с родниковой водой отложить до утра. Куклы уложили её спать в одном из домиков на мягкую сладкую вату.
Ночью Машеньке снились странные сны. Вот она сидит за столом, и бабушка отрезает ей горбушку хлеба. Машенька протягивает руку, а в руке у неё сладкая вата. Машенька открывает хлебницу, чтобы достать кусочек хлеба, а вместо хлеба сладкий шоколадный торт. Всю ночь Машенька пыталась взять в руки кусочек хлеба, и у неё ничего не получалось.
Утром девочку разбудили куклы. Они были нарядны и красивы. У Машеньки же всё платье было запачкано сиропом. К платью прилипла сладкая вата и крошки от печенья. Пальцы липли друг к другу.
– Почему вы такие чистые? – спросила кукол Машенька.
– Мы не едим нечего сладкого. Вот твой завтрак, – и они показали на столик, заставленный всякими сластями.
Машенька поняла, что сегодня она будет не в состоянии съесть что-нибудь сладкое. Город сегодня показался ей не таким красивым, как вчера. Машенька не могла смотреть на все эти сласти. Ей так хотелось выпить парного молочка с горбушкой хлеба. «Мне нужно как можно скорее попасть во дворец к королеве», – подумала она и пошла искать фонтанчик с чистой водой.
Машенька долго бродила по городу, разыскивая фонтанчик. Куклы и плюшевые игрушки ничем не могли ей помочь. Они не знали ничего о фонтане с чистой родниковой водой. Машенька очень устала и чуть не расплакалась с досады, как вдруг услышала знакомую песенку птички овсянки.
«Птички не могут пить газировку, – подумала она. - Значит, где-то рядом есть фонтанчик с чистой водой». Машенька увидела птичек и очень им обрадовалась. Она подбежала к фонтанчику и стала
умываться. Когда Машенька открыла глаза, то увидела, что стоит в тронном зале.
Перед ней на троне сидит королева. Машенька сразу догадалась, что это королева Хлебная Корочка. Волосы у королевы напоминали золотистые колосья. Голубые глаза - как небо, платье - цветочные поляны. Королева строго смотрела на девочку:
– Машенька, бабушка говорила тебе, что нехорошо разбрасывать корочки хлеба. Ты не послушала её и попала в моё королевство. Я могу оставить тебя у себя, но я знаю, что уже сегодня ночью тебе снились странные сны.
– Простите, ваше величество, – сказала Машенька. – Я допустила ошибку и очень раскаиваюсь. Я больше никогда не буду разбрасываться хлебом. Помогите мне попасть домой.
– Ты сможешь попасть домой, если посадишь волшебные зернышки, польешь их из волшебного родника. Потом ты соберешь и перемелешь зёрна, испечешь хлеб и угостишь всех, кто к тебе придет. Подойди ко мне.
Машенька подошла к королеве и та протянула ей небольшой мешочек с зёрнами.
– Завтра утром до восхода солнца ты покинешь город. Найдешь в лесу недалеко от родника волшебную поляну и посадишь эти зёрна. Только на волшебной поляне зёрна могут вырасти за один день.
Машенька поблагодарила королеву и вернулась в домик. Она с трудом дождалась утра. Как только рассвело, девочка покинула город и отправилась в лес искать волшебную поляну. «Как может выглядеть волшебная поляна?» – думала она. Ей опять помог ёжик. Он отвел девочку в лесной домик. Там она нашла всё необходимое, чтобы посадить волшебные зёрна.
Чудесная полянка была рядом с домиком. Машенька посадила зёрна, полила их родниковой водой и стала ждать. Прошло совсем немного времени и показались маленькие росточки.
Машенька знала, что колоски нальются и созреют к полудню, поэтому она вернулась в домик. Вымыла пол, принесла воды, нарвала и поставила на стол букет из лесных цветов. Потом ей нужно было принести дрова, чтобы растопить печь.
Едва она со всем управилась, как наступил полдень. Машенька пришла на полянку. Под ярким солнцем созрели волшебные колосья. Машенька собрала все зернышки и пошла в домик. Возле домика её ждала большая пятнистая корова.
– Машенька, ёжик сказал мне, что ты будешь печь хлеб. Я принесла тебе молочка.
Машенька взяла чудо-мельницу, перемолола зёрна, замесила тесто и поставила в печь. Из трубы потянулся дымок. Не успела Машенька ещё хлеб из печи достать и самовар заправить, как к ней в гости пожаловали лесные жители.
Михайло Потапович принес душистый мед. Белки принесли орехи к чаю, лисичка пожаловала с земляничным вареньем, зайцы принесли лесных ягод. Последним пришел ёж. Он принес большой пучок мяты.
Машенька достала хлеб из печи, смазала его маслом, которое принесла коровка. Она налила гостям чай с молоком и стала нарезать хлеб. Гости брали душистый мягкий хлеб, хвалили его и хозяйку. Гостей было много, но хлеба хватило всем. Машеньке досталась последняя горбушка. От горбушки так вкусно пахло, что Машенька не удержалась, прижала её к носу и зажмурила глаза. Запах был просто чудесным.
Она вспомнила бабушку, как та по утрам наливала ей парного молока и нарезала хлеб. Машенька чуть не расплакалась, а когда открыла глаза, то увидела, что сидит на кухне на своём любимом стуле. Перед ней стоит кружка парного молока и лежит хрустящая корочка хлеба.
– Бабушка, ты не представляешь, в какую историю я попала.
– Почему это не представляю? Ты была в гостях у королевы Хлебная Корочка.
– Я дала ей честное слово, что больше никогда не буду разбрасываться хлебом.



Путешествие маленькой улитки

Распрощавшись с красивой ночной бабочкой Ксюшей, улитка Соня отправилась вниз по стебельку. Спустилась, спряталась в траве и тут дала волю слезам.
- Как это несправедливо, - шептала она. - Ксюша из некрасивой зелёной гусенички превратилась в такую красавицу, что все ею любуются, а она, Соня, так и осталась песочного цвета. И она, и её домик.
Разве она непослушная девочка? Очень даже послушная. Далеко не уползает, с незнакомыми жуками не водится, домой вовремя приходит, маме помогает и даже в положенное время спать ложится и, как гусеничка Ксюша, мечтает о чудесах. Только чудеса заблудились в высокой траве и не приходят к ней. Что ж, она сама отправится на их поиски.
В воздухе тут же возник дух приключений и поманил Соню за собой.
Ползёт Соня и думает:
- В заповедном лесу все такие красивые, такие нарядные. Смотришь на цветы и взгляд оторвать не можешь. Мало того, что они изумительно пахнут, они ещё сверкают разными красками, и утро дарит им хрустальную росу.
Нужно спросить, кто их так раскрасил. Может, в лесу волшебник живёт? Так Соня к нему отправится и попросит, чтобы он её разрисовал.
Тропинка длинная, вся в солнечных пятнах. Вдоль неё цветы растут, подставляют свои головки золотому солнышку. Вчера Соня решила тоже на солнышке посидеть. Вдруг оно раскрасит её своим золотистым цветом. Хорошо, что мама появилась и в тень её отвела, а то неизвестно, чем бы это всё закончилось.
Соня ползёт и разговаривает сама с собой. Так увлеклась, что не услышала, как к ней красный тюльпан обратился:
– Соня, ты что это слёзы льёшь? Ты ведь раньше никогда не плакала.
– Как мне не плакать, если все в нашем лесу такие нарядные, а я одна…
– Может, тебя мама разлюбила, если ты такая песочная?
– Мама любит меня такой, какая я есть.
– Может быть, ты поссорилась со своими друзьями?
– Друзьям всё равно, как я выгляжу. Гусеничка Ксюша, что сегодня утром превратилась в красивую ночную бабочку, не перестала со мной дружить, и божья коровка Мила, и зелёный жучок, и кузнечик.
– Так зачем же плакать?
– Но я-то сама знаю, что очень некрасивая. Может быть, вы подскажете мне, как мне быть?
– Ты всем в нашем лесу нравишься. Но что поделать, придётся помочь маленькой улитке Соне. Слушай внимательно и ничего не пропусти.
– Слушаю, я даже ушки навострила.
– На берегу сине-зелёного озера берёт своё начало Радуга. Дойди до озера и попроси её, чтобы она разрешила тебе пройти по разноцветному мосту.
– Спасибо!
– Подожди, не спеши. Путь к озеру трудный и опасный, будь осторожной.
Спешит Соня, радуется. К утру нужно обязательно до озера добраться. Вдруг слышит, кто-то кричит, помощи просит. Не может Соня в стороне остаться, спешит на голос, и видит - муравьишка в ловушку попал. Вот-вот его муравьиный лев схватит.
Соня протянула муравьишке палочку, тот за неё ухватился и выполз из воронки. Отдышался и говорит:
– Спасибо, Соня. Вовремя ты тут оказалась. Куда путь держишь?
– Иду к сине-зелёному озеру. Хочу с Радугой поговорить.
– Не ходи по этой тропе, – предупреждает её муравьишка, – там большая жаба живёт. Вдруг она тебя съест.
– Спасибо тебе. Выберу другую тропинку.
Идёт Соня дальше, мечтает, как Радуга раскрасит её разными красками. Вдруг опять слышит, как кто-то стонет. И снова спешит Соня на помощь. Видит, маленькая стрекоза в паутине запуталась. Помогла она ей выбраться, рассказала, куда путь держит, и дальше отправилась.
Стрекоза пожелала ей хорошего пути и полетела по своим делам, только в воздухе мелькнули её прозрачные крылья. Полюбовалась на неё маленькая улитка и дальше путь продолжила.
Вечер разбросал на небе первые звёзды. Жучки-светлячки в траве зажгли свои фонарики, чтобы Соня не заблудилась, нашла дорогу к озеру. Всем лесным жителям хотелось, чтобы Соня поговорила с Радугой.
Глубокой ночью добралась маленькая улитка до озера. Увидела серебристую дорожку, что проложила луна, и залюбовалась светлой гладью.
– Как красиво!
– Динь-дон, – пропели колокольчики, – очень красиво.
– Волшебно, волшебно, – вторили мотыльки.
Сверчок начал играть на скрипке. Соня заползла под резной листок и уснула. Под запах ночной фиалки ей снились волшебные сны.
Рано утром маленькую улитку разбудили капельки росы, что со звоном падали с каждого листа. В свете солнца они сияли миллионами разноцветных радуг.
– Радуги, как же вас много! – воскликнула Соня. – Я прошу вас, разрешите мне пройти по вашему мосту.
– Ты храбрая девочка, – услышала улитка, – приготовься.
Маленькие радуги взялись за руки, и над озером возник красивый разноцветный мост.
– Соня, можешь смело пройти по нему, – сказала Радуга.
– И вы раскрасите меня?
– Тебя раскрасили твои поступки, а я только сделаю краски несмываемыми.
Соня осторожно ступила на разноцветный мост. На землю посыпались яркие разноцветные капли, полилась прекрасная музыка, и всё вокруг запело и засверкало.
Соня шла, и ей улыбался весь мир, и сияло солнце, и сердце пело.
- Как же это здорово рано утром пройтись по разноцветному мосту, - думала она. - Даже если Радуга её и не раскрасит, всё равно у неё получилось замечательное путешествие.
Соня ступила на тропинку, оглянулась на радужный мост и улыбнулась.
– Хорошего тебе дня, маленькая улитка, – пожелала ей Радуга.
– Соня, Соня, посмотри на себя, – воскликнули незабудки, что росли возле воды, – ты же просто красавица.
Соня посмотрела в воду и не узнала себя. Её невзрачный домик сверкал радужными бликами.
– Спасибо тебе, Радуга! – поблагодарила Соня и отправилась домой.



Собиратель росы

Маленький эльф, сидя в чашечке цветка, просил маму рассказать сказку о драконах.
– В заповедном лесу жило много драконов, – начала мама, – и все они были разного цвета, самых невероятных оттенков. Это были необычные дракончики, очень маленькие, с прозрачными крылышками. Королева заповедного леса прекрасная Флора подарила каждому из них по ведёрку с волшебной краской.
Рано утром на восходе солнца они летали над полями и лугами и своими волшебными кисточками раскрашивали цветы и листья разными красками.
Проснувшееся светило любовалось красивыми цветами, узорными листьями, согревало землю, украшая листья прозрачной росой. Ветерок чуть трогал головки цветов, и в заповедном лесу звучала неповторимая по своей красоте мелодия.
Лишь один маленький водяной дракон не мог раскрашивать цветы и листья. Он завидовал своим братьям и сёстрам и плакал, спрятавшись в кустах.
Однажды его тихий плач услышала королева Флора.
– Что с тобой, дитя моё? Почему ты так горько плачешь?
– Ах! – воскликнул голубой дракончик и заплакал ещё горше. – Я  не могу вместе со всеми раскрашивать цветы и листья. От того, что я водяной дракон, все мои краски смешиваются, и получается одна грязь. А мне так хочется, чтобы в нашем заповедном лесу все были счастливы, все улыбались, чтобы я тоже мог что-то сделать для леса и его обитателей.
Королева задумалась. Она не могла допустить, чтобы в заповедном лесу кто-то плакал и грустил.
– Ты не будешь раскрашивать цветы. Ты будешь собирать росу. В нашем заповедном лесу много красивых и ярких цветов и они поделятся с тобой разноцветной росой.
– Спасибо! – Дракончик улыбнулся королеве.
Все его слезинки вмиг превратились в хрустальные капельки и так и остались на теле голубого дракончика прекрасным украшением.
В его лапках оказалась большая раковина.
– Лети, собирай росу, и делись своей радостью.
– Я так и сделаю, – крикнул водяной дракончик и полетел к цветам.
Насобирав полную раковину росы, он выплеснул её в небо, и над заповедным лесом в лучах солнца засияла разноцветная радуга. Запели птицы, приветствуя новый день. Над поляной закружились разноцветные бабочки, и полилась нежная мелодия проснувшегося дня.
С тех самых пор над заповедным лесом каждое утро появляется разноцветная радуга. А когда в небе радуга и поют птицы - разве можно грустить? Вот в заповедном лесу и поселилась Радость.
– Я когда вырасту, – сказал маленький эльф, – тоже найду способ поделиться радостью. Я построю звёздный мост…
– Спи, малыш, – и мама поцеловала сына. – У тебя всё впереди, и пусть сбудутся все твои мечты.
«Детям необходимы волшебные сказки», – подумала она.
Всю ночь маленькому эльфу снились разноцветные радуги и звёздные мосты.



Менестрели

В одном сказочном королевстве жили-были король с королевой. И была у них маленькая дочка, прекрасная и нежная, как весенний цветок. Щечки её соперничали с цветом алой зари. Глаза сияли ярче звезд. Волосы лёгким золотистым водопадом сбегали с плеч. Ручеек умолкал, заслышав ее голосок.
 Родители в ней души не чаяли, выполняли любое ее желание, любой ее каприз.
Девочка подрастала. У неё были самые красивые и модные платья, самые красивые игрушки, в саду росли самые красивые цветы, с ней занимались самые лучшие учителя…
Вам, юный читатель, уже становится понятно, что принцесса была очень избалованным ребенком.
Однажды в город, где жила прекрасная принцесса, пришли три менестреля. Трое молодых юношей виртуозно играли на музыкальных инструментах. На ярмарку в город съехалось великое множество мастеров и ремесленников, и вечерами на площади не смолкали смех и веселье.
Менестрели играли такую зажигательную мелодию, что ноги сами пускались в пляс, а когда люди уставали танцевать, начинала звучать скрипка, и один из менестрелей пел. Он пел о счастье и о любви. Горожане слушали песни молодого певца, и сердца их становились добрее и в душе у них расцветала любовь.
С приездом менестрелей жизнь в городе изменилась. Люди стали чаще улыбаться, и работа спорилась в их руках.
В один из дней королевская карета проезжала по площади, и принцесса услышала музыку и песни менестрелей. Ей понравилось, как они играли. Приехав во дворец, она тут же поспешила к королю.
– Я хочу, чтобы эти музыканты играли только для меня.
Король приказал привести музыкантов во дворец.
– С сегодняшнего дня вы будете играть только для моей дочери.
– Мы свободные музыканты и не можем остаться в вашем дворце навсегда.
– Вас будут кормить, одевать и за каждое выступление хорошо платить…
– Наши песни нам навевает ветер, нам нужен простор для творчества. И вообще, мы поём для простых людей.
Как была обижена и разгневана принцесса! Впервые кто-то посмел не выполнить её желания. Король только разводил руками:
– Дорогая, я ничего не могу поделать.
– Посади их в тюрьму! – принцесса топнула ногой.
– За что?
– За то, что они отказались играть для меня.
– Они играют и поют каждый день. Если я их посажу в тюрьму, народ будет недоволен.
– Так тебе важен народ, а не я! – в гневе кричала принцесса.
– Я тебя очень люблю, но и о народе забывать не следует. Я ведь Государь.
Король был очень опечален. Он понял, что его дочь думает только о себе.
Принцесса не могла успокоиться и решила наказать музыкантов. Она пошла к старой колдунье и попросила заколдовать менестрелей. Колдунья согласилась, но и плату за своё колдовство потребовала немалую.
– Я возьму у тебя то, чем дорожит каждая девушка.
«Бери, бери, – подумала принцесса. – Я ничем не дорожу».
Через несколько дней в королевском дворце был устроен бал, и король попросил менестрелей сыграть. Праздник удался, все гости веселились и танцевали до упаду.
 Под вечер в комнату к принцессе пришла колдунья.
– Принцесса, вы готовы?
– Колдуй.
Колдунья произнесла заклинания. Маленький вихрь пролетел по комнате, и в руке у колдуньи оказались три куклы.
– Посмотрите, принцесса, не узнаёте?
Принцесса взяла одну куклу в руки.
– Да это же менестрель!
– Он самый. Я превратила их в заводных кукол. Расколдоваться они смогут, если их завести в Рождество, и они все вместе сыграют рождественскую песню. Это ведь музыкальные куклы.
– Этого никогда не будет. Я дарю вам две куклы. Делайте с ними, что хотите, а одну куклу я оставлю себе. Мне будет приятно каждый день заводить её и слушать, как она играет только для меня. А теперь ступайте.
Колдунья не заикнулась об оплате своей услуги, а девушка и не напомнила.
Принцесса была очень довольна. Она отомстила менестрелям за то, что они отказались играть для неё.
Проснувшись рано утром в хорошем настроении, она посмотрела в зеркало и не узнала себя. Из зеркала на неё смотрела старая сгорбленная старуха с седыми волосами. Принцесса закрыла лицо руками и горько расплакалась.
Прячась ото всех, она покинула дворец и отправилась на поиски колдуньи, а той и след остыл.
Долго горевали король с королевой. Рассылали везде гонцов, но принцессы так и не нашли. Вместе с принцессой исчезли и менестрели.
Прошли годы, и у короля родилась вторая дочка. Она тоже была очень красивой, но с нежной душой и добрым сердцем.
Жители города не забыли о менестрелях. О них слагались легенды, о них рассказывались сказки, а о своенравной принцессе никто и не вспоминал, кроме её родителей.
На Пряничной улице в маленьком домике поселился юноша. Он был мастером по изготовлению музыкальных игрушек. Он не только изготовлял красивые музыкальные игрушки, он их и ремонтировал. За работой юноша всегда пел.
Игрушки мастера раскупались в один миг, как и прекрасные вышивки юной девы, что жила по соседству.
На весенней ярмарке, когда распускаются самые нежные и красивые цветы, когда птицы начинают пробовать свои голоса, когда просыпается природа и всем хочется тепла и любви, эти двое встретились и полюбили друг друга. Вскоре мастер и белошвейка поженились.
Их любовь, словно чистый родник, пробивалась через сутолоку города. Длинными вечерами она согревала молодых людей, когда они, склонившись над своей работой под светом лампы, думали друг о друге.
Однажды ярким солнечным днём юноша возвращался домой. Он только что получил заказ сделать для одной маленькой девочки куклу. Куклу, которая бы могла танцевать. Мастер думал о том, какое платье сшить для куклы, какую придумать мелодию и движения.
В придорожной канаве он заметил странный предмет. Юноша подошел, нагнулся и поднял интересную игрушку. Это был менестрель. В руке он держал дудочку.
– Какая забавная игрушка, я такой ещё не встречал! – воскликнул он. – Возьму-ка её домой, вдруг смогу починить.
Юноша принёс куклу домой. Она была в плачевном состоянии. Несколько дней он разбирался в её механизме, и смог, наконец, починить. Его жена сшила кукле красивый наряд, и мастер посадил куклу на полку.
Однажды вечером в сильную грозу в двери кукольного мастера кто-то постучал.
– Скорей открой, Питер, – сказала белошвейка Лиззи, – на улице дождь.
За окном вспыхнула молния, и прогремел гром.
Юноша подошел к двери и открыл её. На пороге стоял старичок.
– Пустите переждать грозу? Я совсем промок.
– Проходите к камину. Лиззи, принеси, пожалуйста, горячего чая и пирожков.
Жена отправилась на кухню заваривать чай. Старичок сел в кресло у камина и окинул взглядом комнату. Глаза его задержались на полке, где сидела кукла.
– Какая интересная кукла, – сказал он. – Я где-то видел похожую. Есть старая легенда о трёх менестрелях.
Лиззи принесла чай и пирожки, варенье и мёд. Они сели пить чай.
– Так что вы знаете о менестрелях? – поинтересовался Питер. – Мне совсем недавно попала в руки эта кукла. Я отремонтировал её, а Лиззи сшила наряд.
– Прекрасный наряд, а вы, Лиззи, настоящая рукодельница.
Старичок рассказал легенду о менестрелях. Рано утром он попрощался, поблагодарил молодых людей и ушёл.
Юноша не мог забыть старую легенду. Он, во что бы то ни стало, хотел найти две другие куклы.
– Лиззи, представляешь, если я смогу найти две другие куклы и завести их механизм с восходом первой звезды на Рождество, куклы снова станут людьми.
– Да, это было бы очень хорошо, – отвечала ему Лиззи.
За работой время летело незаметно, жаркие летние дни сменились туманными днями осени. Приближалась зима, а юноша все еще не нашёл других кукол. Он становился все печальнее день ото дня. Лиззи, как могла, утешала его:
– Питер, до Рождества ещё есть время.
– Ах, Лиззи, что, если я не найду этих кукол?
– Обязательно найдёшь, любимый, – говорила ему девушка.
Однажды мастера пригласили в королевский дворец. У принцессы Вероники сломалась старинная заводная кукла.
Питер прибыл во дворец и через несколько часов смог починить поломанную куклу. Во время работы он обратил внимание на другие игрушки. Менестрель, сидящий в углу, привлёк его внимание.
– Ваше высочество, а не могли бы вы подарить или продать вот эту куклу? – мастер взял в руки менестреля.
– Возьмите, возьмите. Эта игрушка давно сломалась и никто не смог её починить. Вот вам ещё несколько золотых монет за мою любимую куклу.
Как на крыльях, юноша спешил домой. Ему не терпелось показать куклу Лиззи. Он был уверен, что она обрадуется. Весь вечер и всю ночь Питер разбирался со сложным механизмом. Утром кукла сыграла свою мелодию. Лиззи и Питер были очень рады. Теперь оставалось найти последнюю, третью куклу.
Поиски куклы не приносили успеха. Настал последний день перед Рождеством. Питер уже смирился, что не найдёт куклу. В сумерках он возвращался домой. Его внимание привлекла яркая витрина и детский смех.
Юноша подошёл и в витрине магазина рядом с ёлочными игрушками он увидел менестреля. Кукла была нарядной и очень красивой. В руках она держала скрипку.
Питер зашёл в магазин и попросил хозяина продать ему музыкальную куклу.
– Ах, Питер, ты столько сделал для меня, столько отремонтировал игрушек. Я просто дарю тебе эту куклу.
– Спасибо, – со слезами на глазах сказал юноша и бегом припустил к дому.
Лиззи хлопотала у плиты. Питер выложил на стол продукты.
– Дорогая, посмотри, что я принёс.
– Неужели ты нашёл последнюю куклу? Твои глаза сияют радостью.
– Вот она, третья музыкальная кукла. Но она тоже не заводится.
Юноша принялся разбираться в её механизме. Лиззи накрывала на стол и молилась, чтобы Питер смог починить куклу до восхода первой звезды.
В комнате настала такая тишина, что даже огонь в камине присмирел, сверчок перестал играть свой незамысловатый мотив, мышка не грызла за печкой сухарь. Все ждали…
– Готово! – воскликнул Питер. - Я сумел починить сложный механизм.
Юноша поставил все три игрушки рядом и завёл их. В окно заглянула первая звезда, и менестрели сыграли Рождественский гимн. С последней нотой колдовские чары развеялись, и посередине комнаты теперь стояли трое прекрасных юношей.
– Спасибо вам, Лиззи и Питер.
– И вам спасибо за гимн, – сказала Лиззи, – а теперь прошу к столу.
На другой день, на главной площади, менестрели играли, пели и веселили народ. А в маленьком селении в горах старушка превратилась в прекрасную девушку. Годы, проведённые вдали от столицы, наложили на неё свой отпечаток. Она изменилась, стала доброй и ласковой, научилась помогать людям и думать не только о себе.
 Прошло время, и принцесса вернулась во дворец. Король с королевой были счастливы. Нашлась их старшая дочь. Катрин всем сердцем полюбила свою маленькую сестричку и на всю жизнь запомнила менестрелей.



Елена Шутилова,
г. Санкт-Петербург, Россия.

Рукодельная сказка

В большом деревянном шкафу лежали ткани. Всё у них повелось как у людей: на одной полке толкалась чернь, на других вольготно расположилась знать. Были среди них свои аристократы: царственно-гордый Бархат и соблазнительно шуршащий Шёлк, знающая себе цену вычурная модница Тафта и кокетливая таинственно-томная Вуаль. Интеллигентный утонченный Батист скромно уступал место благородному Маркизету. Особняком с достоинством лежал Лён –  ткань королей.
Поближе к ним теснился блестящий Атлас и тканьки попроще, вроде обманщика Сатина и мошенника Велюра, притворяющегося Бархатом.
На нижних полках плотно друг к другу поселилось простонародье: озорные Ситцы, мягкая простоватая Фланелька, веселая труженица Бязь, работяга Рибана.
Отдельную полку занимали трикотажи – разношерстная публика, среди которой попадались и дорогие редкие ткани, и простой повседневный материальчик. Все они, однако, держались вместе, особняком от других, полагая себя сложными избранными натурами  из-за некоторых особенностей в шитье. Стоило кому-то из них попасть под иглу швейной машины, как трикотаж тут же растягивался и недовольно перекашивался, всем видом давая понять свою исключительность.
Изредка дверцы шкафа открывались, и поток ослепительного белого света освещал самые темные его закоулки. Вместе со светом появлялись руки Швеи – маленькие крепкие ладошки с тонкими пальцами. Иногда, прежде чем выбрать материал, пальцы задумчиво перебирали разные полотна или сразу уверенно брали какой-то отрез, и тут же исчезали вместе с ним. Двери захлопывались, и ткани вновь погружались в привычный полумрак.
«Материя отправилась в путешествие», – так говорили между собой оставшиеся ткани. Кто знает, что они думали на самом деле? Ведь ни разу ни одна тряпочка не вернулась обратно на свое место в шкафу. Ткани всегда волновались после исчезновения своих соседей. Они точно не знали, что делалось за пределами их мира. Только догадывались по рассказам лоскутков. Эти маленькие кусочки – разноцветные или однотонные, смотря по тому, какую ткань:  однотонную или с рисунком перед этим брали, появлялись в шкафу каждый раз после того, как пропадала очередная ткань.
Эта лоскутная мелюзга рассказывала удивительные истории о сказочно красивой одежде, в которую превращались взятые полотна. Они могли бы рассказать и о более удивительных событиях, если бы их об этом спросили. Но пухлые стопки тканей только снисходительно слушали тихий лепет лоскутков и, не дав им договорить, нетерпеливо отворачивались. Потому-то лоскутки вскоре смущенно замолкали.
Так раз за разом на верхнюю полку к вышедшему из моды Кримплену попадали разные кусочки. Наконец лоскутков стало так много, что они уже с трудом умещались на полке. Они цеплялись друг за друга, стараясь не упасть и не потревожить другие ткани. А те недовольно роптали:
– Расплодилась мелочь! Кому нужны эти никчемные кусочки?! Даже из простецкой материи может получиться что-то пусть и не красивое, но полезное, например, халат или фартук. А из этой мелочи уже ничего невозможно ни скроить, ни сшить.
– Только занимают место в нашем шкафу, – возмущалась изменчивая Органза.
– Да-да, от них одна пыль! – соглашался пушистый изнеженный Кашемир.
Лоскутики, стараясь стать совсем незаметными, так плотно прижимались друг к другу, что превращались в помятые невзрачные тряпочки.
Однажды дверцы шкафа вновь распахнулись, появившаяся рука Швеи-Мастерицы смахнула в большую корзину все маленькие лоскутки, прятавшиеся в глубине шкафа.
– Как без них стало просторно, – мниво заметил сибарит Велсофт,  и распушился, разлегся на полке еще вольготней.
– Наконец-то убрали от нас эти бесполезные обрезки, – поддакнул Плюш.
Бедные лоскутики уже приготовились к тому, что их выбросят на помойку или сожгут в печи. Ведь на самом деле лоскутки знали и видели много такого, о чем ткани из шкафа даже не догадывались.
Тем временем Швея высыпала ворох обрезков на большой стол, разобрала их по цветам, каждый кусочек выгладила и принялась сшивать друг с другом, время от времени поправляя их форму ножницами. Так работала она многие месяцы.
И вот однажды утром Швея пришла к себе в мастерскую, посмотрела на разложенные на столе и сшитые лоскутки ткани, и удовлетворенно улыбнулась, глядя на дело своих рук. На столе лежало покрывало сказочной красоты, созданное из тысячи мелких кусочков. Оно переливалось на свету, играя миллионом оттенков и красок, озаряя все вокруг радужным светом. Приносящая радость красота, которой не могла похвастать ни одна самая роскошная ткань.



Юрий Рыбка,
г. Днепропетровск, Украина.
Двое, подоконник и луна

Луна с опаской заглянула в один зрачок, во второй,
затем уже более смело шагнула через края и нырнула вперёд,
как в два небольших омута – места было вдоволь!
Два жёлтых мячика заплескались рядом, упруго ударяясь
о невидимые стенки, стремясь друг к другу, но никогда не сходясь до касания…
Кошка, сидящая на подоконнике, прижмурилась на луну и сказала еле слышно:
– Красота!..
– И не говори… – Домовой, ростом никак не выше кошки, пристроился рядом.
Стояла тёплая летняя ночь, окно было распахнуто, и два небольших силуэта отчётливо выделялись на подоконнике высотного дома.
– Может, в прятки? – игриво мурлыкнула кошка.
– Позже, посидим чуток… – отверг домовой предложение.
– Только, чур, в холодильник не прятаться, так нечестно! – кошка посмотрела на мохнатого друга. – И вообще, как ты туда попадаешь?
– Есть у меня способ… – хихикнул домовой. – Годами проверенный!
– А продукты не берёшь… – задумчиво произнесла кошка. – Вот я бы…
– Не берём, испокон веков не берём! – домовой выпятил грудь вперёд. – Благородный мы народ, домовые!
– Ну, да… А печенье куда из вазочки на столе пропадает? –
ехидно заметила кошка.
– Так то ж будто мне оставлено, запрета нет! – искренне удивился домовой. – Кстати, а где это печенье и конфеты пропали с довольствия?
– Нельзя нам сладкого и мучного – худеем мы! – иронично скривилась кошка.
– Опять?!! – округлил глаза домовой. – Никак замуж собралась  хозяйка-то наша?
– Ну, замуж не замуж, а снова худеем… И на фитнес мы пошли с понедельника, вот! – потянулась кошка, усаживаясь поудобней. – Даже колбасу мы уже не едим, и в дом, значит, её не носим!
– Во, дела-то! – заёрзал домовой. – А мы с тобой страдай, значит,  за компанию? Худей себе на здоровье, но нам-то колбасу с печеньем – вынь да положь!
– Низя! – кошка шутливо лизнула домового в нос. – Уж больно соблазн велик, сорваться может, голубка наша…
– И так ведь сорвётся. Что я, не знаю? – удивился домовой.
– Конечно, сорвётся… – мудро улыбнулась кошка. – Но чуть позже и по не связанной с нами причине.
– Дела наши скорбные… – вздохнул погрустневший домовой. – Страдаем невинно мы с тобой, великомученики!
– И не говори, святые мы у неё… – поддакнула кошка. – Ценил бы кто…
Кошка положила голову на плечо домовому и притихла. Тот в ответ нежно обнял её и тоже замолчал…
Шутница-луна выхватила два жёлтых мячика из кошачьих зрачков, ловко скроила из них два сияющих кольца и незаметно разместила над головами великомучеников. Бог тут же выглянул из-за тучки, но, оценив невинность шутки, вновь исчез с понимающей и мудрой улыбкой.
Два маленьких неземных существа, прижавшись, сидели на подоконнике, любуясь луной, и даже если святости в них по земным меркам было немного, то искренней преданности и любви к людям хватало с избытком…



Волшебный колокольчик Любви
Наверняка эта Сказка совершенно случайно оказалась в наших краях: уж очень диковинны были её очертания и узоры на крыльях, удивляло отсутствие драконов, принцесс и рыцарей, непривычны были своей расцветкой образы-перья, и летела она,
скорее всего, в далёкие тёплые страны, но…
И Сказкам, оказывается, нужен отдых – присела она и задремала  недалеко от нашего дома. Там и нашла эту красавицу моя Душа, будить не стала – лишь узоры да образы попыталась срисовать с аккуратностью, а что вышло из того – мы вам судить доверяемся…
В одном далёком, очень сером королевстве проживала маленькая девочка в красивом розовом платье: добрая и весёлая, без матери - умерла та при родах, но с отцом, тихим и улыбчивым музыкальных дел мастером.
Давно это было и не вспомнит уже никто, отчего в том королевстве столько серого цвета скопилось, но все вещи, цветы, дома и даже лошади были в нём серого цвета!
Местные жители рассказывали шёпотом, что злая Королева, которая правила их королевством, велела тайным своим указом оставить во всём исключительно серый цвет, и ненавидела все остальные цвета, но это так, слухи…
Девочка, не веря слухам, а, может, из детского упрямства, смело разгуливала по серым улицам в своём розовом платье, вызывая неодобрение стражников и зависть иных серых прохожих.
Отец её владел небольшой музыкальной лавкой, где и торговал своими нехитрыми инструментами: скрипками и флейтами, барабанами да горнами.
Небойкой была его торговля, но средний доход приносила, оставляя ещё немало свободного времени.
Долго горевал музыкальных дел мастер о смерти своей жены, долго плавилось его горе из слёз в любовь неугасимую, но так и сохранил он это чувство в своём сердце – не женился больше, не замечая других женщин, а щедро передавал свою любовь дочери. Не радовался он достатку, что вскоре пришёл в их дом, а всё чаще  задумчиво ходил по улицам королевства, заглядывая в глаза людей, серые дворы и раскрывающиеся серые цветы – будто что-то искал и не находил, день за днём…
Много времени раздумывал мастер, но в один из дней застала его дочка за новым и странным занятием – начал он отливать колокольчики, небольшие, с кулачёк младенца, из меди и серебра.
Чудной красоты выходили у него колокольчики,
много Души в них было вложено: с цветами и узорами, где и зверь пробежит по краю невиданный, язычки витые и изящные – игрушка не игрушка, а радость сердца выходила у мастера! Звонко и радостно стало в музыкальной лавке. Играется девочка колокольчиками, мелодии разные сплетает своей красивой детской Душой, улыбки в них прячет, мечты свои детские и ещё много всего – не перечесть!
Не стал продавать мастер свою новую забаву, хотя мог цену хорошую получить, а ходил по городу и просто раздавал людям свои колокольчики – просил у дверей вешать, улыбался при этом и низко кланялся. Удивлялись люди таким подаркам, но брали охотно: кто по жадности, а кто и искренностью был тронут.
Кому какой колокольчик подарить - мастер сам подбирал. Может,  по звону или узору, а, может, и по другому хитрому признаку – не говорил никому. Не различал музыкальных дел мастер ни бедных, ни богатых, одаривал всех без разбора, будто обнаружил у
всех жителей серого королевства одну общую нужду и потребность.
Много раздал колокольчиков мастер, денег без счёта на них истратил. Но прознала о его чудачествах злая Королева, не иначе донос кто написал из зависти. Не понравилось ей такое странное расточительство и доброта, и заскрипела она зубами от гнева! В тот же день указ издала: мастера за колдовство под стражу
заключить, лавку музыкальную сжечь и пепел по ветру пустить, чтобы неповадно никому впредь было! Не задержались ретивые стражники – ярко вспыхнула лавка, много дерева в ней хранилось.
Только и успел мастер свою дочку к соседям перенести, а сам снова в огонь бросился: то ли спасти что хотел, то ли от стражников скрыть – но так и остался там навсегда под рухнувшей крышей.
Пока нес сонную девочку, успел лишь шепнуть ей на прощанье:
– Эх, не успел я свой главный колокольчик отлить…
Не задержалась осиротевшая девочка в сером королевстве после смерти отца: поклонилась людям, что её приютили, и собралась в дорогу – всё равно куда, лишь бы подальше…
Ночь её уже в глухом лесу застала, накрыла усталостью, сны на выбор предложила. Но долго не спалось девочке – всё слова отцовские вертелись в голове про главный колокольчик, что не успел он создать. Нехитрые пожитки были у неё с собой – краюха хлеба да маленький серебряный колокольчик, что отец специально для неё отлил в далёкие радостные времена.
Достала девочка колокольчик и зазвонила, будто тихонечко, но разнесся вдруг звон гулким эхом по всему лесу
чистым и высоким звуком!
Вспыхнул весь лес от того звука серебряного, засиял светом изумрудным, и прибежала дорожка яркая прямо под ноги к девочке, приглашая куда-то в глубь – иди, не бойся!
Удивился ребёнок, но пошёл без страха, как будто зная заранее, что всё добром обернётся. Привела дорожка волшебная на полянку круглую: трон стоит небольшой в центре, на троне королева сидит и свита вокруг, все в воздушных и цветных одеждах, совсем как в сказках описано!
– Эльфы… – догадалась девочка и поклонилась Королеве с почтением.
– Да, мы эльфы, угадала ты… – сказала в ответ ей Королева. – И пришли мы на звон твоего волшебного колокольчика!
– Что же в нём волшебного? – удивилась девочка. – Мне его отец подарил и резьбой украсил, как сумел.
– Это колокольчик Ангельской Любви! – улыбнулась в ответ Королева эльфов. – И создать его мог только волшебник с чистым и любящим сердцем!
– Нет больше у меня отца… – всхлипнула девочка. – И главный свой колокольчик он не успел создать.
– Знаем мы о горе твоём… – утёрла ей слезинку Королева. – Но не печалься, всё успел твой отец, и великий дар передал он тебе перед смертью – создал мастер в твоём сердце свой главный шедевр, Волшебный Колокольчик Любви!
– Боль в моём сердце… – не поверила девочка Королеве. – Как же оно, такое, зазвучать сумеет?
– Любовь в твоём сердце – всякой боли сильней! – обняла её Королева. – Вернись и отдай людям то, что твой отец не успел…
Проснулась утром девочка от пения птиц лесных и осмотрелась с удивлением: сон ли то был или была она, в самом деле, в гостях у Королевы эльфов – никаких следов не нашла, лишь крепко зажат серебряный колокольчик в руке.
Позвонила она в свой колокольчик и, будто бы отозвалось тихонько сердце ей в ответ, позвало назад, в серое королевство.
Только к середине дня добралась она до городской площади – всё те же унылые серые дома, заборы и лица встретили её там. Ничего не изменилось без неё…
Остановилась маленькая волшебница, прикрыла глаза и прислушалась к своему сердцу.
– Вот Любовь! – сказало ей сердце. – Давай её всем раздадим!..
– Давай… – шепнула девочка и зазвонила серебряным колокольчиком в ритм его ударов…
Колокольный звон невиданной силы и чистоты родился от такого созвучия: удар за ударом, волна за волной накрывали всю серую площадь, дома и улицы, растекаясь всё дальше и дальше!
– Ещё! – радостно рассмеялась девочка…
– Вот вам всем! – озорно повторило за ней сердце…
И зазвонили им в ответ все маленькие колокольчики, что так любовно создавал музыкальных дел мастер и дарил щедрым сердцем своим: со всех сторон, со всех серых дверей королевства!
– Возьмите, пожалуйста… – прошептала девочка, и светлые слёзы чистой любви появились в её глазах…
– Вот вам Любовь, люди! – зазвучало в унисон ей сердце…
И стала осыпаться серая краска с домов и заборов, лошадей и карет, с лиц людей и их спящих сердец – со всего, что только было во всём королевстве. И оно полностью преобразилось: заиграла весёлая музыка, заблестели глаза у прохожих, а на клумбах открылись новые цветы, самых разных и удивительных расцветок!
– Какая красота! – улыбнулась девочка своему сердцу…
– А Любви у нас ещё не на одно королевство хватит! – ответило её счастливое сердце…
Но не рассыпался в прах замок злой Королевы, и не погибла она под его обломками – к чему нам такие жестокости?!!
Не устояла злая Королева перед волшебством Колокольчика Любви и вышла к людям, прося прощения за все обиды – чего не сделаешь без любви в сердце? Люди её простили, а девочка подарила ей самый красивый цветок, отчего бывшая злая Королева расплакалась, совершенно искренне и неожиданно для себя, и подарила девочке целый сундук разноцветных платьев, что прятала с самого детства…
Тут и Сказка проснулась, отдохнувшая и полная сил для дальнейшего полёта, а Душа моя только поклониться ей и успела – лети дальше, красавица, в далёкие теплые страны. Ведь Колокольчик Любви уже прозвучал в наших сердцах…



Утренняя гармония

Солнышко, хитро прищурившись, выглянуло из-за пригорка –
Лес ещё спал, беспокойно ворочаясь и подтягивая повыше одеяло из тумана.
Что ему снилось, понять было трудно: то ли юный зелёный росток купался в том утреннем сне, то ли крепкий столетний дуб с умилением баловал своих желудят и учил их летать – мало ли, кто только не летает в своих снах?..
Ещё минутку полюбовавшись спящим красавцем, Солнышко тонким лучиком пощекотало ему пятки-опушки.
– У-у-у… – недовольно загудел зелёный соня и попробовал прикрыться туманным одеялом поплотнее. В ответ Солнышко
ухватило за край одеяла и потянуло на себя – Лес крепко держал
всеми своими ветками и не отдавал. Тактику пришлось сменить:
целая стая солнечных зайчиков радостно и весело запрыгала по
верхушкам деревьев, растирая туман в своих светящихся лапках!
Одеяло начало заметно редеть, проливаясь на листья и траву алмазными каплями росы. Травинки отряхивались со сна и тянулись вверх, улыбаясь солнечным зайчикам-озорникам.
– Ну-у-у… – снова зашелестел Лес, уже явно сдаваясь и подставляя настойчивому Солнышку всего себя, сначала нехотя, а затем – уже с явным удовольствием.
– С-ш-с-ш-с-с-с… – присвистнул утренний Ветер и ловко утянул остатки одеяла с просыпающегося Леса на луга, речку и ближние поля – там ведь роса ой как нужна цветам да травинкам степным!
Разбудив Лес, ясное Солнышко радостно зашагало дальше, через болотце, луг, к самой речке: то ли солнечных зайчиков до блеска отмыть, то ли самому искупаться в омуте поглубже - лето всё-таки!
Просыпалось и небольшое болото на окраине леса: кувшинки доверчиво протягивали зелёные листья-руки с глубины, о чём-то уже шептались болтливые камыш и осока, и побежали первые неугомонные водомерки от берега до берега – ну-ка, перемерим заново наше озеро, сколько сегодня в лягушачьих локтях получится?!! Я первая! Нет, я! Нет, я…
Утро надело королевскую мантию и величественно заняло трон – время его правления началось…


Царство дневное

В сияющем золотом плаще, стремительной и упругой походкой он вошёл в тронный зал:
– Ты ещё здесь, лежебока? – обратился он к дремавшему на троне.
– Исчезаю, милорд! – улыбнулся бывший монарх, взмахнул розово-дымчатым плащом и растворился, будто и не было его никогда.
Так День сменил Утро, по праву занимая трон и обретая всю полноту власти над миром…
День торопливо уселся на трон, наслаждаясь полнотой власти и своей силой, но долго не усидел: вскочил, крутнулся на месте, выхватил откуда-то мольберт, смочил кисти в утренней росе и принялся за работу!
Открыв отделение с надписью «Краски Лета», он, первым делом, щедрыми мазками добавил небу синевы и яркости, подчеркнул силуэты деревьев в лесу, плеснул на солнце оранжево-красным и отодвинул линию горизонта.
Затем строгий правитель решительно укоротил тени, что так дерзко отрастили себе длинные ноги с самого утра – ишь, распустились в утренней вольнице!
Отойдя чуть в сторону, День полюбовался полученной картиной в целом и принялся за детали: тщательно прорисовал лепестки цветов, добавил яркости на крылья бабочек, плеснул изумруда на спинки лягушек, что весело болтали на болоте, и напоследок любовно раскрасил небольшого окунька на отмели, наводя ему чёрные полосы и ярко-красный плавнички.
Уф! Кажется, всё…
Но нет! Запахи! Чуть не забыл! Запахи летнего дня, прогретые, жаркие, неповторимые по своему вкусу да ещё под нежную мелодию скрипки кузнечика – вдохните, вы их слышите?!!
День собрал в ладони росу, щедро разбросанную Утром, смешал полевые травы, добавил мёда с пасеки, чуть навоза с пастбища, свежескошенного сена, парного молока, присыпал всю эту вкуснотищу цветами и растёр – с радостной улыбкой и любовью ко всему миру!
Затем осторожно приоткрыл ладони, понюхал, прикрыв глаза от наслаждения, и протянул их солнцу – уж оно-то знает, что делать со всем этим великолепием!
Запах, собранный летним Днём, вышел замечательный: густой, чуть полынный и насыщенный – дыши, не надышишься…
Вот только вдыхать его большими вдохами нужно с осторожностью – голова закружится. Лучше пить, как молоко из погреба, небольшими глоточками, с большим удовольствием!
День присел на трон, запахнулся в свой сияющий плащ и заулыбался благостно всему миру – всё у него задалось и всё получилось, как и было задумано, вслед Утру раннему...


Вечерняя мелодия

Он нетороплив – вот, пожалуй, одно из главных его качеств, которое хотелось бы подчеркнуть.
Уже не за горами – говорят о нём, и он действительно появляется рядом неожиданно, но без спешки и излишней суеты, этот улыбчивый и тихий Вечер.
Он истинный аристократ в безупречном фраке, что чуть серебрится от росы и чуть розовеет от заката, с ироничным взглядом и лёгкой тростью в руке.
Его походка легка и выдаёт бывалого танцора, а манеры общения – неизменно вежливы и учтивы, с плавной и образной речью.
Он, наш Вечер, истинный философ, знающий тайны мироздания и простые истины, несущий мудрую и чистую Душу внутри.
Страстный и торопливый День ещё мечется в тысяче своих дел, пытаясь везде успеть и всё завершить именно сегодня, а спокойный Вечер уже посиживает на троне, чуть покачивая ногой и мудро улыбаясь. Он знает точно – чтобы везде успеть, спешку в подруги брать не следует, маета от неё одна…
Наконец, запыхавшись, День сдаётся, и, тяжело дыша, выходит из тронного зала, теряя свою власть.
Уже сидящий на троне Вечер неторопливо осматривает свою одежду, стряхивает несуществующую пылинку с плеча, и, достав из кармана своего фрака лёгкую серебряную мелодию, высоко подбрасывает её к самому небу белым голубем – пришло его время, и ничто уже не в силах помешать его власти!
Тени, ущемлённые Днём в своих мечтах, знают, что Вечер добр, и толпятся у его трона с надеждой. Вечер им улыбается и снимает былые ограничения: растите себе хоть до неба!
Затем Вечер берёт в свои ладошки разгорячённое Солнышко и бережно дует на него прохладным Ветерком – остынь, красивое, остынь, милое, отдохни и ты, любезное...
Ценитель и тонкий знаток ароматов, он вдыхает дневные запахи и находит их жёсткими и резковатыми для своего правления – ну нет, это уж слишком!
Вечер жестом опытного фокусника достаёт из кармана своего фрака иные запахи, нежные и вечерние – фиалки, флокса и гортензии – много не нужно, всех по капельке. Так, и ещё раз, вот туда.
Резкость дневных запахов неуловимо смягчается, становясь тоньше и изысканней – ну вот, теперь и на бал не стыдно появиться…
Но до бала ещё масса мелких, но обязательных дел: закрыть на ночь подсолнухи, напомнить муравьям о ночной грозе – пусть свои двери укрепят, успокоить волны, что яростно ссорились на реке весь день, и разбудить сома, напомнив о его ночном дозоре – да разве все перечислишь! А ещё у Вечера безупречный слух: он бессменный дирижёр в лягушачьем хоре, что провожает закатное Солнышко, и строгий экзаменатор у молодых кузнечиков – святая и почётная миссия, как же без неё?!!
Да, и главное, чуть не забыл – уставшее Солнышко опустить бережно за горизонт, пусть отдыхает себе до следующего утра. Умаялось ведь, сердешное…
Лёгкий Ветерок играет на серебряных колокольчиках нежную мелодию Вечера, и она постепенно заполняет всё вокруг: и лес, и луга, и болото, и даже люди, что вечно хлопочут и ничего не замечают, останавливаются в своих делах и вздыхают с облегчением:
– Вечер пришёл…
– Вот и славно… – улыбается мудрый Вечер в ответ и стряхивает свой фрак – лёгкая роса падает на цветы и травы, сообщая о скорой вечерней прохладе.
Много хлопот у Вечера, но везде он успевает, про всех помнит и несёт свою прохладу с любовью и нежностью каждой травинке полевой, каждому листику в дальнем лесу.
Два последних, очень важных и самых волшебных занятия,  оставляет Вечер себе напоследок: разносит свои сказки вечерние всем детям перед сном, наполняя добром и надеждой каждую – это первое из занятий…
Ну, а про второе вы и сами знаете, скрыть его разве: наш маг и чудесник открывает свой последний волшебный карман и выпускает сны из него – пусть несутся по всему миру, снятся людям, цветам и деревьям, наполняя каждого чувством радости переливчатой да полёта неземного! Мал карман тот с виду, но обманчив размер волшебством природным – снов на всех хватает у затейника-Вечера, сияющим щедрым потоком изливаются они, легкокрылые и цветастые!
Смотрит Вечер вслед им с любовью и радуется – так славно всё сложилось, что Душа в танец просится!
Верный знак – значит, до бала уже совсем ничего осталось…


Ночное волшебство

– Если на заходе Солнца прыгнуть в самый центр звезды, то сразу окажешься на небе!
– И родится новое созвездие?
– Конечно, мне мама перед сном рассказывала!
– А как мы его назовём?
– Созвездием Весёлого Лягушонка!
– Здорово! Главное, чтобы рядом созвездия Голодного Аиста не оказалось…
– Не окажется, плыви быстрее – видишь, солнце уже заходит! Вон там, под большим листом…
Два совсем крохотных лягушонка подплыли к листу кувшинки и, сопя от напряжения, подняли его за край:
– И где твоя звезда?
– Не пойму. Я ведь сам ночью накрыл и спрятал саму яркую и большую!
Они приподняли другую сторону листа – кроме их смешных рожиц, в воде отразился только закат с облачком-гулякой…
Закатное Солнышко разгулялось и никак не хотело идти спать.
– Как дитя малое… – улыбнулся Вечер и принялся бережно забаюкивать его над самым горизонтом.
Ветер помогал, как мог: то в верхушках деревьев мелодию напоёт, то игрушки диковинные из облачков соорудит – уф, уложили, наконец!
Созорничав напоследок, Солнышко раздало облачкам по розовому плащику и удалилось совершенно по-королевски: величаво и с достоинством, в окружении сияющей свиты.
Вечер приглушил свет, смягчил звуки и зажёг фонарики у первых светлячков – к приходу Королевы всё было готово!
– Милые дамы, надеюсь, вы уже в вечерних платьях, украшениях и с великолепными причёсками?!! Поторопите своих кавалеров – иначе бал может начаться без вас! Улыбнитесь и прикройте глаза – волшебство начинается!
Её Величество Королева-Ночь уже скользит под руку с галантным Вечером: именно ему она отдаёт свой первый танец. Кто, кроме него, смог бы ввести Королеву в тронный зал так легко и непринуждённо, и кто бы мог так любить её, сквозь века и пространство – преданно, нежно и безответно?!! Время так добро к ним, что дарит новую встречу, вновь и вновь, и настолько же жестоко, что неизменно разлучает двух влюблённых, оставляя лишь этот первый танец…
В знак своей любви уходящий Вечер протягивает своей королеве нежную Луну с печальным и тихим вздохом – правьте достойно, Ваше Величество!
Его извечная возлюбленная принимает её с поклоном и отпускает в путешествие по небу – неповторимое волшебство правления Ночи начинается…
Магия Ночи накрывает мир своим мягким тёмным покровом: кусты и деревья превращаются в диковинных животных, лунные дорожки ведут прямо к жилищам эльфов, а трудолюбивые гномы прямо на лесной поляне вырезают звёзды из золота и алмазов для королевской мантии. Никому не отказывает Ночь, и любой может прийти к ней на бал, неся в руках открытую и доверчивую Душу, веру в чудеса, сохранённую с детства, и ожидание неизменного волшебства, которое непременно должно случиться на этом замечательном балу!
Вот и сияющая мантия Королевы уже совсем готова, и командует церемониймейстер-филин своим фрейлинам-совам, и возносят они эту непередаваемую красоту над всем миром. Что за Ночь! Одно загляденье, и на небесной её мантии нет ни облачка, и в сиянии созвездий – звезда к звёздочке. Разве вам волшебство не доказано?!!
Божественная Ночь! Сиятельная Королева! Бессильны слова поэта и скудны краски художника в описании твоего великолепия – можно лишь слиться Душою с твоей красотой необузданной и стоять, замерев от счастья и трепета в каждой своей телесной клеточке!
До самого утра будут кружиться в волшебном танце гости на балу. Присоединяйтесь, не пожалеете – коснитесь красоты природной, вспомните сказы народные, взгляните на волшебный мир Королевы-Ночи глазами ребёнка, чисто и доверчиво, и оживёт
сказка в вашей Душе, и заискрится она сиянием радостным, и вспорхнёт над миром суетным – Любовью и Светом наполнена!..
Глубокой ночью в самом центре небольшого лесного болотца
два крохотных лягушонка тщательно прицелились и накрыли
листом кувшинки самую яркую и красивую звезду, что отражалась в воде – ведь если на закате будущего дня прыгнуть в самый её центр, то сразу на небе окажешься!
А вот как они назовут новое созвездие и куда их детские мечты приведут – это совсем другая, не менее волшебная история…



Как Дождик Радугу потерял

Вышел Дождик на прогулку поутру…
Быстро шёл Дождик, едва поспевали за ним Тучки-сестрицы да Ветер-братец. Вот он по лесу прошагал-пробежал, листиками играючи, вот уже и к полю подобрался, озорник. Еле-еле муравьи успели свои домики закрыть – быстро Дождик идёт-улыбается, цветы щедро поит, травинки поднимает влагой живою, даже сонного кузнечика умыл дождинкою – прыг-скок, спрятался тот под листок подорожника.
Вслед за Дождиком идёт Солнышко, собой в каждой капельке любуется-отражается, всех согревает, щедро бросает лучики во все стороны – не жалко ему ни тепла, ни света. Доброе оно, Солнышко!
Лес прошёл Дождик, поле прошёл, на речке пузырей надул да с лягушками поиграл вволю, вот и к селу подбирается! Выглянули люди с улыбками – в селе летний дождик всегда в радость, и заспешили дела свои завершить, успеть бы к приходу гостя лёгкого! Оглянулся весёлый Дождик на Солнышко, что следом идёт, и замер – не хватает Радуги позади него. Той самой красавицы, что мир собой расцвечивает, и радость всем людям несёт.
– Как без Радуги дальше идти? – запечалился Дождик и остановил свой бег у села самого…
– Ванечка, иди скорей, хочешь, Радугу подарю? – позвала бабушка внука, что играл с котёнком во дворе.
– Настоящую? – приоткрыл рот в удивлении Ванечка.
– Самую настоящую! – улыбнулась ему бабушка. – Я её в чашке спрятала. Вот тебе соломинка – собирай Радугу по шарику и
ветру отдавай!
– Вот смотри, маленький… – бабушка окунула соломинку в чашку и выдула радужный мыльный пузырь.
Тот оторвался от соломинки и величественно взлетел над двором высоко вверх.
– Ух, ты! Дай, дай мне! – закричал Ванечка и попробовал сам. С  третьей попытки и его радужный красавец поднялся вверх, где был подхвачен ветром…
Совсем расстроился Дождик тем временем – ни идти, ни танцевать ему не хочется: как же без Радуги?!!
На счастье, Ветер-братец кружил рядом и печаль его разглядел:
– Что невесел, брат мой Дождик? – присвистнул он.
– Да вот, Радугу потерял. Как же радоваться мне, мир без неё цвета потеряет и радость! – всхлипнул Дождик в ответ Ветру.
– Спасу я тебя! – улыбнулся Ветер в ответ. – Знаю я, где пропажа твоя, ребёнок играет с Радугой, Душу свою Светом да Счастьем детским наполняет!
– Держи-собирай скорей, составляй свою Радугу для всех людей, пусть цветами переливается да землю радует! – и Ветер протянул расстроенному Дождику целую гирлянду радужных мыльных пузырей. – Как знал, сохранил все до единого шарика…
Взял Дождик бережно шарики те лучистые и огромную дугу-Радугу выложил от края до края земли, всем на радость: кто желание загадает заветное, а кто и о Счастье далёком задумается – всё к Добру будет!
Поднял Радугу Ветер, и засияла она чудом переливчатым, наливаясь цветами и гармонией над миром всем!
Побежал Дождик дальше, быстро и радостно. Над селом пробежал без оглядки и скрылся вдали с Тучками-сестрицами да Ветром-братцем…
Засияло Солнышко над селом. Вышел из дому Ванечка, поглядел вслед озорному Дождику, затем глаза на чашку свою перевёл – полна чашка воды дождевой, забыли в спешке её!
– Украл Дождик мою Радугу! – заплакал мальчик, уткнувшись в ладони бабушки.
– Не крал Дождик твою Радугу, успокойся, Ванечка! – подняла бабушка внука на руки. – Гляди, как славно Дождик с Ветром твою Радугу-красавицу собрали и разместили – людям на радость, над всей землёй нашей, чудом сияющим!
Поднял Ванечка глаза заплаканные и замер от восторга внутреннего: соединила Радуга в цветной гармонии не только шарики воздушные, берега у реки да края земли, но и Души человеческие, наполняя их Светом и Надеждой безбрежной! Совсем как в Детстве радужном, что забот и хлопот не ведает…
Вышел Дождик-озорник
На прогулку поутру…
Всех зайчат, решил, отмою,
Солнцем – досуха утру!
Напою живою влагой
самый маленький цветок!
Устремится пусть с отвагой 
к солнцу тоненький росток!
Отразится лучик солнца
в сотнях маленьких дождинок!
Дети глянут из оконца:
Мир – прекрасней всех картинок!..



Мечта, которой могло не быть

Есть ли зрелище более печальное, чем Мечта с поломанными крыльями?
И какой бы лубок ты ей не наложил, какими бы мазями не покрыл её раны, разве станет она от этого прежней – яркой, сильной и сияющей птицей? Птицей, которую ты берёг от недобрых взглядов, с которой леталось звёздными ночами, и за которой так легко бежать за самые тридевять земель – размахивая руками от возбуждения, с  тайной надеждой взлететь вдогонку…
Яшка сидел на берегу лесного озерка и держал на руках свою искалеченную Мечту: та вздыхала, тихо и виновато, хоть никакой вины её в Яшкином горе не было ни капельки.
– Вы удивительно бездарны и ни о каком хоре даже не мечтайте! – категорично заявила сегодня Яшке толстая жаба из приёмной комиссии, и Мечта его тут же рухнула ему прямо под ноги.
Именно петь и мечталось маленькому лягушонку Яшке с самого детства, петь в общем лягушачьем хоре на их лесном озере. Хоре, который провожал закатное солнце, радостно квакая свою незатейливую мелодию. Но вердикт трёх толстых жаб из приёмной комиссии был безжалостен для Яшкиной детской Мечты – бездарен…
– Жить больше незачем, – грустно думал маленький лягушонок и летний дождь, только начавшись, уже злорадно надувал пузыри на воде. Те быстро лопались, не прибавляя общего оптимизма и вызывая печальные ассоциации. Яшка вздохнул ещё раз, и, приняв решение, уверенно направился к жилищу ужасного Шу, старого, огромного ужа.
– Если смерти, то мгновенной, – вертелась в его голове где-то услышанная фраза.
Ужа дома не оказалось, и лягушонок незаметно задремал у самой его норы, бережно прижимая к себе искалеченную Мечту.
Проснулся Яшка от толчка и, не разобрав первой фразы, завертел головой – ужасный Шу нависал над ним как дракон над рыцарем.
– Чему, собственно, обязан? – уж свил своё сильное тело в крупные кольца. – До зимней спячки ещё пять месяцев!
– Без Мечты жить не хочется, – ответил лягушонок и протянул ужасному Шу свою искалеченную Мечту в лапках.
– Что-то не разгляжу, – близоруко прищурился уж.
– Меня в хор не взяли, а я петь мечтал… – вздохнул Яшка. – И вот…
– А-а-а, понимаю… – задумчиво сказал Шу. – И ты сразу ко мне, посоветоваться?
– В общем-то нет, – смутился Яшка. – Вот решил, что без Мечты и жить незачем. А Вы, все знают…
– Ага, убийцу решил из меня сделать! – возмутился и без того ужасный Шу. – У него Мечту отобрали, а мне пятно на шкуре всю жизнь носить! «Вон пополз глупый и жадный уж, который съел лягушонка без Мечты!» – так мне в спину все кричать станут. – И Шу от возмущения громко щёлкнул хвостом об землю.
– Не отобрали – искалечили сильно! – и Яшка попятился подальше от разбушевавшегося ужа.
– Вот и лечи её! – зашипел возмущённо Шу. – А то попривыкли:  чуть что - сразу жить незачем!
– Так сказали: бездарный я, петь не могу, – искренне заплакал лягушонок.
– Петь или квакать? – успокаиваясь, улыбнулся мудрый уж. – Квакать в общем хоре – невелика заслуга, скажу я тебе!
Вот солнышко встречать ранней песней, как соловей – это пение!
– Нет у нас соловьёв, болото вокруг! – всхлипнул лягушонок Яшка. – Где же мне петь научиться?
Старый скрипач жил на самой окраине села. Дом его стоял на пригорке, а далее узкая тропинка сбегала к лесу, плавно огибая небольшое болотное озеро на опушке. Что ни вечер, стройный лягушачий хор выводил рулады, укрывшись в его поросших камышом берегах.
Старик-скрипач лягушкам распевать не мешал, и скрипку доставал днём или же, чаще всего, с раннего утра, встречая солнце высокой и чистой мелодией.
Одним ранним утром, играя, он услышал высокий, режущий слух звук, неумело вторивший его музыке.
– Не иначе, ученик объявился! – заулыбался старик и, доиграв мелодию, осторожно извлёк из скрипки одинокую ноту.
Подражатель, скрываясь в густой траве, попытался повторить.
Только всё мимо – раз, другой, третий…
– Настойчивый! – обрадовался скрипач необычному ученику и
задумался над программой обучения.
Через месяц ученик уверенно брал все ноты, а через два уже смог повторить несложную мелодию к огромной радости старого скрипача.
Что может быть прекраснее, чем встретить солнышко ранним утром, да не просто встретить, а светлой и чистой мелодией, сообщая всему миру о его приходе?!!
Да ещё, когда рядом с тобой родственная Душа, вторящая в унисон!
Но одним летним утром никто не поддержал мелодию скрипача и не ответил ему.
Старик даже спустился и поискал в траве своего маленького друга, чего никогда ранее не делал, соблюдая расстояние и уважая его тайну.
Пусто было в траве, и даже восходящее солнце не принесло
привычной радости старому скрипачу – загрустил он по своему
ученику. Вот первые лучи солнца накрыли лес и коснулись болотных камышей, и вдруг сильная, светлая и чистая мелодия разлилась над самым озерком.
Та самая мелодия, которую только что играл скрипач, звонким эхом будила всех обитателей болота и его окрестностей, чистыми и точными нотами сообщая о приходе солнца и нового дня, о том, что петь можно и без хора, и что когда поёт Душа, то любую детскую Мечту можно исцелить!
Ужасный Шу, хоть и был глуховат, мелодию всё же услышал,
неторопливо выполз из норы и, прислушавшись, всё понял:
– Всё-таки нельзя есть лягушат, особенно с искалеченной Мечтой! – подумал он, устраиваясь удобнее под утренним солнышком…
Старый скрипач тоже услышал и узнал свою мелодию, ибо слух сохранил отменный. Потеплело в его груди, и заслезились почему-то  его глаза.
– От солнца, – обманул он себя.
Но нас не обманешь, мы ведь знаем от чего…
А лягушонок Яшка, сидя на берегу, всё пел и пел высокую чистую мелодию, и кружилась над болотным озером его детская Мечта с новыми крыльями…
Есть ли зрелище, более радостное, чем полёт сбывающейся детской Мечты, яркой, сильной и сияющей?..
Не отвечайте – уж я то знаю...

Сон маленького Одуванчика

Жил себе, рос на лугу маленький Одуванчик, наивный и молодой, в смысле совсем жёлтый…
Просыпался по утрам, радостно улыбаясь солнцу, и трепетно, с замиранием сердца, следил за ним весь день. Солнце садилось за горизонт, и Одуванчик тихо засыпал, укрывшись одеялом из своих лепестков.
Ночами снились ему самые разные цветные сны: в одних он превращался в белокрылую птицу и летал высоко над землёй, в других – был капитаном корабля и смело бороздил на нём океаны.
Особенно часто снились Одуванчику сны, в которых он кого-то спасал. Просыпаться после таких снов – одно удовольствие!
Но вот приснился ему сон, который встревожил и расстроил:
маленькая девочка сидела у окна и грустно смотрела на луг, покрытый морем из одуванчиков.
Не было радости в её глазах, и не улыбалась девочка утреннему солнцу, что так щедро заливало луг.
Совсем расстроенный, проснулся Одуванчик тем утром, и очень захотелось ему помочь грустящей девочке.
К его счастью гулял в то утро Ветер на их лугу.
– Скажи мне, мудрый Ветер, – робко начал Одуванчик, – а  желания сбываются?
– Сбываются, только нужно очень захотеть! – и непоседа Ветер крутнулся вокруг Одуванчика.
- А если я загадаю, чтобы кто-то другой стал счастливым, сбудется? – затаив дыхание, спросил Одуванчик.
– Сбудется, хотя это очень непросто. – Ветер с удивлением посмотрел на малыша сверху вниз. – Нужно всю свою Душу вложить, а иногда и всего себя отдать!!! Если сможешь, конечно… – присвистнул Ветер.
Улетел непоседа Ветер, и маленький Одуванчик ещё долго смотрел ему вслед…
– Я смогу… – шепнул, уже засыпая, Одуванчик.
А на следующее утро он пропал: будто и не рос никогда на зелёном лугу, и не задавал Ветру свои непростые вопросы…
Маленькая девочка с необычным зонтиком, зелёным снаружи и ярко-жёлтым изнутри, кружилась и танцевала среди моря одуванчиков мелодию счастья!!!
Танцевала так, что непоседа Ветер не удержался и заглянул под её зонтик… А, заглянув, всё понял… Ведь чтобы сделать кого-то счастливым, нужно так мало и так много: вложить всю свою Душу, а иногда и всего себя отдать…
Одуванчик – солнца брат!
Каждый с детства ему рад.
Жёлтый, яркий и приметный -
Ведь на нём танцует Лето!
И плетёт его в венки
Нежность девичьей руки.
Рвёт и стар его и млад.
Неспроста он – солнца брат.
А потом приходит Осень,
Седину в причёску вносит.
Парашютов – нежный пух
Накрывает летний луг
И грустнеет к концу Лета
Яркий, жёлтый и приметный
Одуванчик… Понимая,
Что минуты жизни тают,
Утром, к солнцу выше-выше
Улетает выше крыши
Тот, кто цвёл совсем недавно
Всем на радость ярко, славно,
Разделив себя на части,
Отдаваясь ветра власти:
– Дуйте смело! Я вам рад!
Улыбнитесь – стар и млад!
Я открою вам секреты.
Приходите снова летом.
Буду ждать всех на лугу -
Я иначе не могу!!!
Ведь на мне танцует Лето!
И в венки плетут поэты!
Рвёт и дует – стар и млад
Я любимый солнца брат!

Розовый слон с зелёными крыльями

Он гулял по широким аллеям парка и грустил – трудно ведь радоваться, когда в тебя никто не верит!
– Ну ладно, розовый слон, – допускали единицы… - Но чтобы ещё с зелёными крыльями! Ещё скажите, что он летает!
- Этого уж точно не может быть никогда! – делали заключение и отворачивались навсегда даже те, немногие…
Розовый слон помог бабочке взлететь повыше, затем спас муху от прожоры-паука и грустно огляделся – делать добрые дела сегодня было уже совершенно некому. Он вздохнул, расправил свои чудесные зелёные крылья и взлетел на верхушку тополя. Там он удобно свернулся калачиком и задремал. Обычно он спал на клёнах, но сегодня решил не тратить время на такие пустяки.
– Какая разница? – засыпая, подумал он. – Никто и так не верит, что я существую, а уж спать на тополях для розовых слонов – самое что ни есть нормальное и привычное дело. Вы ведь тоже не поверили?..
Спать долго не пришлось – звуки детского голоса разбудили слона, и он огляделся. Недалеко громко рыдала маленькая девочка, а ветер уносил в голубое небо ярко-красный шарик, наверняка её…
– Вот уж повезло – ещё одно доброе дело! – обрадовался розовый слон и, расправив крылья, устремился за шариком, совершенно не думая, поверит в него девочка или нет. Через несколько минут, запыхавшийся и довольный, он уже протягивал девочке шарик, бережно держа его в хоботе.
– Ух, ты! – обрадовалась девочка. – Настоящий розовый слон, да ещё с зелёными крыльями! Я тебя именно таким и представляла и всегда знала, что ты есть! – продолжала восторгаться она.
– Да я… А взрослые вот не верят, – смутился розовый слон, но грусть в его большой и доброй Душе уже незаметно уступила место радости и надежде.
– Да что эти взрослые понимают в розовых слонах, да ещё – с зелёными крыльями?! – воскликнула в ответ девочка. – Ты гулял, наверное, неподалёку? – не унималась она.
– Спал я, на тополе, – совсем уже разоткровенничался слон, всё больше радуясь новому знакомству и собственной необходимости для людей.
– Ну, – задумчиво протянула девочка. – Розовые слоны обычно на клёнах спят, но это совсем не важно. Главное, что мы теперь с тобой друзья и будем часто гулять вместе, правда? – она заглянула в глаза слона с надеждой.
– Конечно! – обрадовался розовый слон и радостно расправил свои зелёные крылья во всю ширину. – Приходи завтра, полетаем над городом и я тебе всё-всё покажу!
– Как хорошо, что я тебя встретила и что ты – самый настоящий! До завтра, – прошептала девочка розовому слону и нежно погладила его хобот.
Яркие звёзды ласково освещали клён и розового слона с зелёными крыльями, уютно спящего прямо на его вершине.
Ведь на клёнах, по правде говоря, розовые слоны спят гораздо чаще… Хотя это совсем не важно… Главное, чтобы в тебя хоть немножечко верили…



Генрих Пол,
г. Днепропетровск, Украина.
Ночная гостья

В ПЕРЛАМУТРОВОЙ мгле,
по лесам ЗАЗЕРКАЛЬЯ
Ходит девочка-ночь
в БАЛАХОНЕ до пят.
ДУНОВЕНЬЕ её,
словно шарик хрустальный,
ДИВО-сном усыпляет уставших ребят...

Ветер колышет занавески в комнате. В окно заглядывает дынно-жёлтая луна. Ночь протягивает ладошки и касается ребёнка. Девочка вздрагивает:
– Мамочка, спой мне песенку, я не могу уснуть, мне страшно.
– Спи, мой мышонок…
– Если я мышка, мне стоит бояться кошки.
– Спи, моя птичка…
– Если я птичка, страшно мальчишек с рогатками.
– Спи, мой зайчонок…
– Меня поймает лиса.
– Спи, мой шустрый бельчонок…
– Меня застрелит охотник.
– Спи, мое Солнышко, и пусть тебе приснятся красивые сны. Спи,  моя радость, усни…
Сон-дрёма неслышными шагами проходит в комнату, садится у постели девочки и она засыпает.
Вереница снов выстраивается в очереди. Они ждут гостью в голубом платье.
Часы бьют полночь. По зеркалу проходит рябь, и в комнату из звёздной вуали зазеркалья легкой походкой входит светловолосая девчушка в туманном, прозрачном платье. Лицо её сияет ослепительной улыбкой, глаза сверкают. Она касается девочки рукой.
– Пора, – шепчут губы, – пора отправляться в путь.
Светлана открывает глаза.
– Я знаю, ты Ночка-волшебница. Я так ждала тебя. Так долго не могла уснуть и уже стала бояться, что ты не придешь.
– Но я обещала тебе, что приду.
Взявшись за руки, девочки шагнули в зеркало и очутились в сказочном лесу. Сначала они превратились в мышей и начали играть с котом в прятки. Рыжему усатику ни разу не удалось их найти. Потом они стали красивыми белыми птицами и поднялись в безбрежный голубой простор. Они играли в догонялки с облаками, радовались и пели.
Девочки по очереди были и зайчишками, и шустрыми белочками, и красивыми бабочками, и звенящими ручьями, и нежными цветами, и лёгким ветром, и волной, и яркой звездой…
Они пускали сотни прозрачных пузырей и смеялись. От этого смеха рождались тысячи разноцветных радуг, и Вселенная откликалась на радостный призыв детей, зажигая новые звезды.
– Это сны, – говорила ночная гостья.
– Да, это прекрасные сказочные сны, – шептала Светлана.
– Светлана, ты видишь, как прекрасен мир, в котором ты живёшь. Он живой и полон энергии. Он любит тебя.
– И я его люблю, – крикнула Светлана, – я очень сильно его люблю и не перестану любить никогда.
– Обещай мне…
– Обещаю…
Яркой звездой по млечному пути летела Светлана к земле. Шары лопались и оседали на листьях хрустальной росой, создавая неповторимую по красоте мелодию, а на горизонте уже разгоралась заря, выкатывая солнце…
– Солнышко моё, пора вставать, – услышала она мамин голос.
- Я Солнышко, и это мой мир, мир полный солнца и прекрасных снов, которые обязательно сбудутся.
«Сбудутся, сбудутся», – услышала Светлана голос ночной гостьи, открыла глаза и улыбнулась маме и солнечному дню.


Наталья Листикова.
Сверчок-домовичок

Вечером, в самый канун отъезда, когда Ваню уже отправили спать, а мама еще возилась с чемоданами, вдруг застрекотал сверчок.
– Смотри-ка, – удивилась баба Анна, – объявился, а я-то думала, что и нет его уже... А, может, это и не наш, а новый какой за печкой поселился?
Ваня лежал на маленьком топчане, отгороженном от комнаты ситцевой занавеской, и глядел на облупившуюся, в глубоких трещинах, печную стенку: «Где-то здесь он и живет, этот сверчок. Но почему я его не вижу?»
Он прислушался к тихому мелодичному звуку и спросил:
– А какой он, Бабанна? Как кузнечик?
– Да навроде того, – отозвалась бабушка. – Ты спи, внучек, спи. Завтра на рассвете вставать.
Ваня закрыл глаза. Спать ему совсем не хотелось. Жалко было уезжать из деревни, хоть и соскучился он по папе, Витьке Стрыгину и другим ребятам. Но в городе не будет ни шалаша, где можно отсидеться во время дождя, ни луга на косогоре, ни русалкина колодца. Да и сверчка не услышишь.
Ваня громко и тяжело вздохнул. И вдруг совсем рядом, словно эхо раздалось – вздох его повторился. Ваня открыл глаза, но сразу же зажмурился. Даже дышать перестал, потом перевел дыхание, потихонечку приподнял ресницы и увидел: совсем рядом на подушке примостилось что-то непонятное.
Ваня пригляделся и с трудом различил малюсенького старичка ростом не больше желудя. Он был совсем сморщенный, и все время размахивал руками, тряс головой. Когда он снова охнул и схватился за голову, Ваня не выдержал и чуть слышно спросил:
– Ты кто? – Спросил и сам испугался, потому что старичок вдруг закувыркался на подушке, намереваясь поскорее улизнуть.
– Постой, не убегай, я же ничего тебе не сделаю, – умоляюще зашептал Ваня. – Ты домовой?
Старичок посмотрел на мальчика и замотал головой. Раздался тихий знакомый стрекот. И странное дело, его мелодичные, переливчатые звуки сложились в тоненький дребезжащий голосок.
– Хотел вот тебе сказку на ушко настрекотать, да что-то не припомню ничего, стар, видно, стал...
 Вот это да. У Вани голова пошла кругом, и он не спросил, а скорее выдохнул:
– Ты сверчок? Значит, сверчки на гномиков похожи?
– Ой, нет, ой, нет, – снова раздалось жалобное верещание. – Я – уж не я. Это мне старый домовой удружил, когда в лес подался. Так вот и маюсь с его наследством: ни сверчок, ни домовой – так, незнамо что.
Старичок снял с головы какую-то тряпочку и завертел ее в тоненьких паучьих лапках.
– Хороший ты мальчик, жалко, что уезжаешь, а то порассказал бы я тебе о несчастной жизни моей.
Сверчок-старичок опять закувыркался на подушке, и Ваня испугался: вдруг он сейчас убежит?
– А почему же ты так поздно объявился? – спросил он. – Где же ты раньше был?
– Знамо где, в домишке своем, что в печной стенке. – Старичок указал на щелку в штукатурке. – Только там и спасаюсь.
Он снова тяжело вздохнул.
– Скучно мне. Год уж прошел, как люди отсюда уехали. Дом бросили, ставни заколотили. То-то нечисть обрадовалась. Из всех щелей тараканы да мыши повылазили. Пауки углы паутиной оплели. Домовой-то старый, Топ-да-Хлоп, тоже поначалу веселился. Мышей тройку запряжет, на щепочку сядет, и ну по полу скакать, тараканов распугивать. То-то я ему завидовал. Власть у него была. Ростом-то сам с огурец, ногой топнет – двери хлопать начинают, в трубе гудит. Ну, знамо, весело ему. Только вот плохо – никто забав его не видит. Заскучал Топ-да-Хлоп.
А как зима пришла, и вовсе худо стало. Печь не топлена, ни крошек хлебных, ни шкурки картофельной. Какая жизнь без людей-то? Тараканы и те поразбежались.
Только мне нипочем, забился к себе в хатенку, да и спи до весны. Но домовому-то каково? Не выдержал он, решил в лес податься. Дружок у него там хозяйничал, лешак Вынь-да-Кинь. Ой, грибников морочить любил! А зимовал в гнезде беличьем. Здесь ему и орешки, и грибки сушеные. Вот и пригласил он Топ-да-Хлопа к себе...
Тот, как уходил, меня к себе призвал и говорит: «Оставляю тебя над домом головой». И знак власти передает – колпак вот этот.
Сверчок-домовичок замолчал, завздыхал и завертел в руках грязную тряпочку.
«Так это колпак, – догадался Ваня. – Почему только маленький такой?»
– Ты же говорил, что Топ-да-Хлоп с огурец был? Как же он такой маленький колпачок надевал? – спросил он.
– В том-то и дело, что непростой он: кто наденет – тому и впору придется. Только вот нет в нем счастья. Недаром люди говорят: чужую шапку не надевай... Э-эх! И зачем он мне голову задурил, – жалобно заскулил сверчок-домовичок и продолжал:
– Подался Топ-да-Хлоп в лес, а я-то сдуру обрадовался, хозяином себя возомнил. Колпак себе на загривок напялил, и сразу таким вот стал.
Он закачался на тоненьких кривых ножках и развел ручонками.
– Соскочил я с печки: «Эй, – кричу, – мышиное войско! Выходи на смотр!» Мыши из нор повылазили, что, мол, за чудо такое объявилось. Даже самая старая приковыляла. Меня увидела, рассвирепела, лапки трясутся, хвостик дрожит. «В темницу негодника-самозванца», – приказала. Я и опомниться не успел, схватили меня за шиворот, чуть голову не откусили...
Домовичок заплакал и что-то забормотал сквозь слезы. Ванюше захотелось пожалеть его, но он не знал, как это сделать.
– Ну, а дальше что было?
– Дальше уже ничего и не было, – вздохнул сверчок. – Приволокли меня в подвал. А там темно, сыро, плесенью пахнет, ну, а мышей – видимо-невидимо, и каждая куснуть норовит. Бросили они меня в яму, сверху прутиками завалили, мышь сторожить поставили... Сколько я там просидел – и сосчитать не могу. И каждый день боялся, что голову откусят. Колпак только этот и спасал, Топ-да-Хлопом от него пахло. Страшно мне было в яме. Но еще хуже, когда на свет белый выносили. Как праздник мышиный – непременно из ямы вытащат, по дому таскают, насмехаются.
Однажды мыши свадьбу затеяли, устроили пир горой. Со всех огородов, домов окрестных яств насобирали. Ну, и меня приволокли – все гостям на развлечение. Пируют, значит. А тут вдруг в замке заскрежетало, дверь заскрипела – люди входят. Мыши врассыпную, про меня позабыли... Лежу на полу ни жив, ни мертв, ну, думаю, как ногой наступят... Но обошлось. Чуть от страха опомнился, понял, что мыши сейчас из подпола и носа не высунут, обрадовался. Потихонечку-полегонечку к печке пробрался, в щель свою заполз. Смотрю, хатка моя по-прежнему пухом выстлана, никем не занята. Зарылся в пух и уснул. Ведь сколько в страхе жил, глаз не сомкнул. Так и проспал все лето. Вот уедете вы, снова мыши хозяйничать начнут. Но я уж из норки носа не покажу. Дышать даже тихонько буду, хоть и не пробраться им сюда. Буду про жизнь свою думать, про дом этот старый. Ему, бедному, тоже без людей плохо. Зимой бревнышки от мороза кряхтят, досточки плачут...
Ваня вспомнил, как скрипят в доме низенькие двери, как постанывает под ногами пол, и ему тоже стало жалко старый дом, такой уютный, с запахом дерева, с большой русской печкой, где так гулко веселится огонь.
– Значит, уезжаете, – тихо проверещал сверчок-домовичок.
– Уезжаем, – прошептал Ванюша. – Но мы обязательно приедем следующим летом, а, может, и зимой, на каникулы.
 А хочешь, – загорелся он, – хочешь, я тебя с собой возьму. Будешь в коробочке жить. Мы будем с тобой беседовать. Ты вспомнишь старые сказки и расскажешь их мне.
– Нет, – покачал головой домовичок, – нет, нет, я к этому дому навечно привязан. – Он нахлобучил на лоб колпачок Топ-да-Хлопа, подпер голову маленькой ручонкой и залопотал: – Цвирк, цвирк, цвирк, цвирк...
Но Ваня уже ничего не слышал. Солнечный зайчик заглянул в форточку, прыгнул на топчан, пробежал по одеялу и уселся прямо Ване на нос. Мальчик покрутил головой и чихнул. Открыл глаза и сразу же посмотрел на подушку, где вечером сидел сверчок-домовичок. Но там никого не было. Ваня отыскал небольшую трещинку в штукатурке и подумал: «Я ведь даже не успел спросить, как его зовут. Теперь он затаится в своем домишке до весны, и ему не с кем будет даже словом перемолвиться. Бедный сверчок».


Лесная хозяйка

Чего только на свете не бывает. Один идет по лесу, пни да сухостой видит. А другому из дупла леший подмигивает, иногда и вылезти может, с путником на пенечке посидеть. В прежнее время это частенько на болоте случалось, потому и прозвали его люди Лешим.
Раньше на месте болота было озеро. Вода прозрачная, кувшинки цвели, по берегам камыш рос – красота неописуемая. И на тебе! Вместо озера – топь непролазная. Это всё Хозяйка Лесная сотворила, чтобы люди вокруг не бродили, не беспокоили. Очень уж много по нынешним временам людей по лесам бродит: деревья рубят, кусты ломают, жителей лесных обижают, а то и вовсе до смерти бьют.
Но говорили, что тому и другая причина имелась. Лесная Хозяйка была очень уж своенравная. Сама она из бывших русалок, но заимела неведомо как такую силу, что всех духов лесных себе подчинить захотела. Чтобы сам Леший ей вместо прислужника был. Ну, где такое видано? Вот и ушёл с тех мест Леший, да и Кикиморы вместе с ним. А что за лес без них? Вот тогда и стала Хозяйка соображать, как себе челядь добыть. И решила сама леших да кикимор мастерить. Из того, что под рукой. Бывалые люди не раз её за таким делом видели. Сказывали, что разные виды она принимала. Но больше старухой показывалась: кожа, что кора сухая, волосы зеленые, в руке кол осиновый. А вместо одежды – тина болотная.
Сидит на бережке у озера, на солнышке греется, да нелюдь всякую мастерит. Возьмет, к примеру, кору дубовую – вот и тулово, сучки к нему приспособит – руки-ноги готовы. Вместо лица – щепочка. Нос – шишечка еловая. Глазки из черники сушеной приделает – вот и леший новый на свет народился. Правда, ни к чему не пригодный, потому как Хозяйка ещё жизнь в него не вдохнула.
И вот что однажды с ней приключилось. Сидит она на берегу. Рядом лешак бездыханный лежит, а сама кикимору из осоки мастерит, косу ей плетет.
Завечерело. И не темно еще, а уж луна сквозь листья подсматривает. Тихо... Две русалки из озера выплыли, на деревьях уселись, ветки раскачивают. Одна песню запела, красиво так, жалобно.
Заслушалась хозяйка. Вспомнила, видно, как сама молодой русалкой по озеру плавала. Задумалась. А она в то время дух в тварей своих вдыхала. Заклинания-то и перепутала! Над кикиморой лешачье сказала, а над лешим, значит, кикиморье. Только тогда и опомнилась, как увидела, что лешак новорожденный в воду сиганул, а кикимора мухомор сорвала, вместо шляпы на голову напялила да на дерево полезла.
Осердилась хозяйка, да делать нечего, заклинанию обратного хода нет. Только и осталось ей, что русалку-певунью за косу зеленую оттаскать, досаду выместить.
Но дело-то на этом не кончилось. С тех пор и начался в лесу переполох. Лешак болотный кикимор баламутит. Хоть душа у него и кикиморья, а природа-то свое берет: пошкодить ему охота, попроказить. Скучно ему среди ленивиц болотных, ссоры меж ними затевает, все подбивает на берег вылезти, грибников да ягодников попугать. Как братец названный за бока их схватит, такой визг поднимают – вся живность лесная в страхе разбегается. Приходится Хозяйке старой обход свой лесной прерывать да суком осиновым мир наводить.
Но только гладь озерная успокоится, снова в лесу визг стоит. Это лешие кикимору лесную за косу на сук повесят, шишками в нее целятся. Намнет и им Хозяйка бока, только надолго ли? Совсем с ног сбилась. Одного в крапиву посадит, другого в дупло загонит, третьего русалкам на забаву отдаст. Только за всеми уследишь разве? За долгую свою жизнь столько Хозяйка всякой нелюди понаделала, что и со счету сбилась. Целый день по лесу носится, порядок наводит, а сама, чай, не молоденькая. Уж нос до земли дорос, ноги мхом поросли. Не до беготни тут.
Села тогда Лесная Хозяйка на пенек, закручинилась. Сама себе беду сотворила. Как теперь хозяйством своим управлять? Уж в лесу бурелом, тропинки крапивой позарастали, лешим недосуг сучья-коряги убирать – потехой занимаются.
А надо сказать, что любила Хозяйка порядок. Чтоб ягоды, грибы вовремя поспевали, чтоб белкам орехов да шишек на зиму хватало, чтоб зайцы серые плодились, птицы песни пели. А тут все вверх дном. Что делать?
Думала, думала Хозяйка и придумала. Позвала она сороку-белобоку, велела ей всю живность и нелюдь лесную на суд созвать.
Явились все. И столько здесь страшилищ было – смотреть жутко. Пауки буреломные с прутьями-щупальцами, что грибников за ноги хватают, лица обдирают. Нетопыри с лешими на кустах круг поляны повисли, кикиморы носы из камышей повысовывали. Чуть подальше зайчики расселись, белочки примостились, ежики колючие, мышки-норушки. Даже медведь приплелся, к дубу привалился. Все на Хозяйку смотрят, на жизнь свою жалуются. А она грозная стоит. Сама чуть побольше пенечка. Носом в землю упирается, глаза болотным огнем сверкают, суком своим осиновым потрясает, подданным своим угрожает: «Кто впредь ослушается, изничтожу, не посмотрю, что дети мои».
Но, видно, не больно-то боятся её. Лешаки между собой переглядываются. Посмотри, мол, сколько нас, все друг на друга похожи. Как виноватого найти?
А Хозяйка-то уж и на них управу придумала. Велела всем лешакам вокруг полянки селиться, в лес без спросу не отлучаться. «А чтоб ослушники боялись, – говорит, – пусть колодец-всевидец тотчас появится!» Стукнула оземь палкой, тотчас маленький глазок в траве появился. В нем, как в зеркальце, все отражается: и полянка со зверюшками, и Хозяйка с ее прислужниками.
Увидели все колодец, испугались, присмирели. Отпустила всех Хозяйка, сама на пенек у колодца уселась, радуется своей хитрости.
С тех пор она уж по лесу не бегает. Чуть непорядок какой заметит – сороку шлёт проказника предупредить. Бывало, и наказывала.
Только со временем тихо стало в лесу. Лешаки приуныли, по дуплам с дятлами больше беседуют. Одряхлели без движения-то. То ножка-сучок подломится, нос-шишечка рассыплется, новую некому приладить: Хозяйка зарок дала ремеслом прежним боле не забавляться. Да и стара стала. С пенечка уж не встает, вся мхом заросла, издалека и от пня-то не отличишь. Сидит себе, дремлет, жизнь свою старую вспоминает, птичье пение слушает. Совсем она лесное хозяйство забросила. Озерцо осокой заросло, потом совсем в болото превратилось без догляду. А полянку с пеньком и ближний лес Хозяйка топью затянула, чтоб люди не беспокоили.



Как грачи Весну принесли

На самом краю света, в царстве льда и снега, куда и солнце редко заглядывает, жил старый и злой колдун Чемор. Холодно и темно в Чеморовом дворце. Живут в его подземельях стужи да метели, вылетают отсюда в мир лютые ветры. Ни звери сюда не забегают, ни птицы не залетают. Богат старый Чемор. Несметна его казна. В его ледяном саду серебряные деревья стоят с золотыми листьями. Роса на них – жемчуга и алмазы. Птицы на ветках – из камней драгоценных. Красота неописуемая. Только мертвая та красота. Нет в ней жизни. И захотел Чемор, чтобы в его саду живые цветы росли, и чтобы птицы летали и пели песни. Но сколько ни колдовал чародей, не мог заставить цвести серебряные деревья и петь каменных птичек. И решил тогда Чемор завладеть волшебницей Весной, которой было подвластно все живое. И вот, когда Весна Красна стороной той проходила, заманил её к себе колдун хитрыми чарами и заточил в высокую башню.
 А на земле наступила великая печаль. Всё живое Весну ждет. Но не приходит Весна, и следов её не видно. Наконец, пришла молва, что томится Весна в плену у злого волшебника.
Собрались тогда звери да птицы совет держать, как пробраться во дворец колдуна, как Весну оттуда вызволить?
Был на совете Олень Золотые Рога – всех оленей царь. Тряхнул он золотыми рогами и говорит: «Поскачу я на край света и унесу Весну из Чеморова дворца!» Стукнул копытами о землю, глядь – уж и след его простыл.
Обрадовались звери. Птицы защебетали, крыльями замахали. Стали прихода Весны ждать. Только один Грач – всех грачей царь -  задумчивый сидит, головой качает. Залетал он как-то в края, где Чеморов дворец стоит, видел стены неприступные. Видел великана, что вход сторожит. Нелегкое дело Весну освободить.
А Олень Золотые Рога тем временем сквозь леса дремучие пробивается. Все бока ободрал о колючий кустарник. Рога обломал. Добрался, наконец, до горы, где стоит Чеморов дворец. Смотрит, стены дворца небо подпирают. Не перепрыгнуть ему этих стен. Понял Олень Золотые Рога, что не удастся ему Весну освободить.
Понурил голову, в родные края поплёлся.
Снова собрались звери и птицы на совет. Думают, как поступить. Как освободить Весну от злодея.
Говорит тогда Медведь-Гора – всех медведей царь: «Соберу я войско медвежье, дворец разрушу, камня на камне не оставлю!»
- Не разрушить тебе, Медведь-Гора, того дворца! – отвечает ему Царь-Грач. - Тут хитрость нужна, а не сила. Только вот как эту хитрость придумать?
Не поверил ему Медведь-Гора. Собрал медвежье войско да в путь пустился. Бегут медведи – земля под ними дрожит, леса расступаются, деревья к земле пригибаются.
 Услышал Чемор шум да топот. В зеркало волшебное поглядел и засмеялся. Открыл сундук кованый, достал кувшин медный, где у него хранился ядовитый дурман. Заклинание сказал и послал его на звериное войско.
С посвистом змеиным тонким ручейком выползла наружу сонная одурь, белым облаком землю окутала.
Напала на медведей усталость, склонил к земле сон неодолимый. А дурман своё дело чёрное сделал и снова в сосуд забрался.
Лежат на земле медведи в колдовском сне. Поземка закрутилась, замела их следы. Снежные вихри сугробы вокруг насыпали. Так и пропало медвежье войско.
Звери да птицы снова на совет собрались. Совсем уж надежду потеряли, не знают, что и делать теперь. И вышел тут вперёд Царь-Грач: «Придумал я, наконец, как Весну освободить!»
Удивились все, что может птица малая сделать там, где Царь-Олень и Царь-Медведь не осилили?
А Царь-Грач к дворцу неприступному полетел. Долго ли, коротко ли летел, вот уж и башня видна, где Весна томится. Вот и окошко её.
Увидела его Весна, обрадовалась и стала на жизнь свою жаловаться: «Ах, друг мой старый, увидим ли мы когда леса зелёные  да поля широкие? Не уйти мне из Чеморова дворца. Крепко сторожит меня злой колдун».
«Потерпи немного, по земле не уйти – по небу улетим! Добейся только у чародея, чтоб в сад разрешил ходить», – говорит ей Царь-Грач.
Рассказал ей Царь-Грач про свой план. Повеселела Весна. Зашёл Чемор её проведать, а она песни поет. На голове венок из незабудок, на щеках румянец. Залюбовался на неё чародей. А в окошко выглянул и вовсе обрадовался – выросли в саду под окном цветы, не ледяные – живые.
Умолкла Весна – завяли чудо-цветы. Стал тогда Чемор Весну уговаривать: «Пой ещё, подарю я тебе за это наряды дорогие, уборы из камней самоцветных».
«Не нужны мне твои наряды, – отвечает Весна, – пусти лучше в сад, на небо полюбоваться».
Нахмурился Чемор, боится её на землю пускать: вдруг очарует сторожей да на волю убежит?
«Нет, – говорит, – в сад я тебя не пущу, а небом и с крыши любоваться можно». Открыл дверцу, что наверх вела, а там, на крыше – площадка огороженная.
Ушёл Чемор, а дверь на крышу открытой оставил. Весне же только того и надо. На рассвете вышла она на площадку, покрывало с собой прихватила. Ещё и солнышко не взошло, как налетело грачей видимо-невидимо. Села Весна на покрывало, подхватили её грачи и понесли по поднебесью.
Проснулся Чемор от шума крыльев, видит – небо черным-черно. Бросился он к башне, а Весны и след простыл.
Достал чародей ковер-самолет – за Весной вдогонку полетел. Но накинулись на него птицы: крыльями бьют, клювами клюют. А один грач в самую высь поднялся и оттуда ринулся на злодея.
Словно молния чёрная в небе сверкнула и поразила Чемора. Тут ему и конец пришёл.
А грачи Весну тем временем всё дальше несут. И где она пролетает, там всё оживает. Проснулись от волшебного сна медведи. Сугробы разметали, радостно заревели, вслед за Весной побежали. Бегут, а вокруг снега тают, ручьи бегут, травка из-под земли пробивается.
Вот так грачи Весну на крыльях и принесли в родные места.



Мухоморный Дедка

Летом Ваня гостил в деревне у бабушки. Он думал, что в деревне жить скучно, что там только старики и живут. Но в соседнем дворе он увидел двух белобрысых, загорелых мальчишек. Братьев звали Вася и Данила. Ребята понравились Ване. А как-то утром они позвали его за грибами.
– А что, Ванюша, пойди, – поддержала их бабушка. – Дожди прошли, ночи стоят теплые, значит, быть грибам. Да и лес – рукой подать!
Лес начинался сразу за деревней, только поле пройти. Светлый и редкий берёзовый лес удивил Ваню.
– Да разве здесь растут грибы? – Он почему-то думал, что грибы водятся в самой чаще.
– Под берёзами только и искать! – заверили его братья. – Колосовики любят расти под берёзами.
– Какие колосовики?
– А ты не знаешь? Так белые грибы называются. Они растут, когда колосится рожь. Уже должны быть.
Но, видно, ребята ошиблись. Грибов не было. Василёк с трудом отыскал два подберёзовика. А Данилке с Ваней попались лишь несколько сыроежек.
Зато на каждом шагу встречались мухоморы. То тут, то там  маячили их весёлые шляпки. Данилка злился на них, сбивал палкой, топтал ногами.
– Зачем ты так, не трогай их! – возмутился Ваня. – Они такие красивые!
– Красивые да поганые! – огрызнулся Данилка, но топтать мухоморы перестал. Он надулся, и мальчики разошлись по сторонам.
Ваня медленно шёл между деревьями, рассеянно глядя по сторонам. Перепрыгнул небольшую канавку, заросшую крапивой, и очутился на полянке. Словно в хороводе, стояли вокруг тонкие берёзки, а в высокой траве что-то краснело.
Ваня подошел поближе и замер. Это был мухомор. Такого большого и красивого мухомора он ещё не видел.
Ваня наклонился и стал рассматривать блестящую шляпку с оранжевой серёдкой и красными краями. Вот так чудо! Словно под крышей, под шляпкой прятались мухоморчики поменьше.
– Ну, что ж ты такой глупый? На самом виду вырос! Ведь затопчут! – сказал Ваня.
Он нарвал травы и прикрыл яркую шляпку. А когда отошёл на несколько шагов, оглянулся. Полянка смотрелась ровным, зелёным пятном, мухомора видно не было.
Довольный, Ваня пересёк полянку и вдруг остановился. Прямо перед ним мелькнула в траве точно такая же большая и яркая шляпка! Ваня бросился к ней. Шляпка на мгновение исчезла, но тут же замаячила под кустом орешника, словно приглашая следовать за ней.
«Что это?» – сердце у Вани заколотилось, и он пошёл за мелькающим красным пятнышком.
Наконец на маленькой полянке мухомор остановился. Он больше и не думал скрываться, а горделиво стоял на одной ножке, немного наклонив набок свою красивую голову.
Ваня бросился к нему. Но нога зацепилась за берёзовый корень, и Ваня упал...
И здесь он увидел долгожданную коричневую шляпку. «Белый!» – закричал Ваня. Он достал перочинный ножик и осторожно срезал крепкий грибок. Положил его в корзину и сразу же увидел ещё несколько. Вот это да! Ваня оказался на самой настоящей грибной полянке! Он ползал по траве, раздвигая её руками, и считал, затаив дыхание: «Четыре... пять... восемь... десять...»
Срезав последний гриб и поднявшись с колен, Ваня вспомнил о мухоморе, который привел его на чудесную полянку. Где же он? Но красной шляпки нигде не было видно.
«Вот чудеса!» – подумал Ваня и медленно побрёл назад. И тут услышал взволнованные голоса Василька и Данилки.
– Я здесь! – закричал Ваня и побежал им навстречу.
Ребята очень удивились, увидев Ванину корзину, полную отборных белых грибов.
– А говорил, что грибы искать не умеешь, – проворчал Данилка. Ему было неловко, что в его корзине по-прежнему лежало лишь несколько сыроежек...
По дороге домой Ваня всё время думал о странном мухоморе, а придя домой, сразу же бросился к бабушке и рассказал о своем приключении.
– Хороший ты у меня мальчик, Ванюша, – улыбнулась бабушка. – Это Дедок мухоморный тебе помог. За то, что гриб жалеешь, зря не губишь. Грибов-то плохих нет. Всякий зачем-нибудь да нужен.



Братья дожди

Бывает зимой тоскливая пора, когда темное небо нависает над самой землей и плачет мелким моросящим дождем. Он мешается со снегом, липнет к одежде, слепит глаза и разводит под ногами огромные лужи. И так проходит день, другой, третий...
Бабушке Анне нездоровится. Она сидит на диване, закутавшись в шаль, и дремлет. И грезится ей, что всего-то ей десятый годок, и бежит она по полю, и руками капли дождевые ловит, они в руки не даются, между пальцев текут.
Поле бескрайнее, серое от дождя, и тянется за ней по полю темная дорожка. А она все бежит. Туда, где стоит на закатном солнце мать, молодая, в белом платке, в синем сарафане, и рукой ей машет.
Бежит она к матери, бежит и никак добежать не может...
А Ване скучно. Так скучно, что хоть на стенку лезь. Был бы у него пес, как у Витьки, или хотя бы кошка – можно было бы дрессировкой заняться. Но нет ни собаки, ни кошки. Куда себя девать? На улицу нельзя. Уроки он уже сделал. В солдатики поиграл… Хорошо бы с бабушкой поговорить, но Бабанна спит.
«Сколько же можно спать?» – думает Ваня. В конце концов он не выдерживает, берет игрушечный автомат и – та-та-та-та – строчит по оловянным солдатикам, выстроившимся на краю стола. Солдатикам хоть бы что, стоят, как стояли...
Бабушка Анна вздрагивает, открывает глаза. Молча смотрит на Ваню, на разбросанные игрушки.
– Да, – вздыхает она, – скучно тебе со старой бабкой сидеть. Э-эх! А все Лепень-Слепень виноват, не то бегал бы ты с ребятками по двору. Да, ему-то проказа, а другим маета да в ногах мокрота...
Ване стыдно, что он разбудил бабушку, но он рад, что она не сердится и говорит с ним.
– А кто это, Лепень-Слепень?
– Да братца дождика так зовут, что уж третий день покою никому не дает. Очень уж злонравный да шкодливый. Все норовит наперекор сделать, других позлить да помучить, а себя потешить...
– Ну, ты скажешь тоже, Бабанна! Кому дождь наперекор сделать может?
– Да природе, внучек, природе. Ведь об эту пору ребятки с горок кататься должны. А Лепень, проказник, слякоть развел! Вот послушай-ка, что я тебе расскажу.
Бабушка откинулась в кресле, плотнее запахнула огромный пуховый платок.
– Дожди, внучек, разные бывают. И все они детки небесные. В тучках живут, службу свою несут исправно. Без них ведь ни трава не вырастет, ни хлеб не взойдет.
Так вот. Народилось у отца Неба пять сыновей, каждый на свой характер. Старшего испокон веку Ливнем зовут. Он самый сильный да могучий из всех братьев. Да ты его знаешь, не раз видел, как с неба, словно из ведра, воду льет. Живет он в большой туче, влагу копит, чтоб ее потом до капли на землю пролить, поля напоить. Как Ливень пройдет, все зеленеть да цвести начинает.
Радуются люди Ливню, ждут его, хвалу ему возносят. За то и невзлюбил его брат-близнец по прозвищу Громовень. Силы он большой, характером задиристый, всегда при нем и гром, и молнии. Любил он с ветром буйным по небосклону носиться, молнии на землю метать.
И решил Громовень старшим над братьями стать. Вот только как могучего Ливня побороть? Стал он братьев меньших подговаривать против Ливня пойти. Только Ситничек да Морось ни в какую. Дожди они тихие, благодатные, те, что по осени идут. Может, скучно от них да темно становится, но никак без них на земле не обойтись.
Так вот, не захотели Ситничек да Морось Громовеню потакать. Может, и не случилось бы промеж братьев вражды, если бы не самый младший – Лепень. Стал он вместе с Громовенем против Ливня козни строить. Ливень-то хоть и могучий, но силу свою долго копит. Лежит себе в туче, облака приманивает. А Лепень, негодник, стал облака те перехватывать, а то и к туче подберется незаметно, отщипнет кусочек.
Стал Ливень силу терять. Только на то его влаги хватало, чтобы пыль на дороге прибить. А как Земле без воды-то? Сохнуть она начала, трескаться.
Застонала Земля. Стала отцу на его сыновей жаловаться. Разгневался отец на братьев негодных, что междоусобицу затеяли, призвал к себе, распекать принялся... А чтоб Ливень с Громовенем примирить, велел он им быть равными и ничего между собой не делить. Иначе у Громовеня грозился молнии отобрать.
– Только-то и всего? – разочарованно сказал Ваня. – Ну, а этому, Слепню, чего было?
– Да ничего. Побранил его отец, и только. Мал, мол, еще – образумится. А зря.
Бабушка смотрит на Ваню, и тот почему-то краснеет. А бабушка продолжает рассказывать:
– Кто сызмалу не приучится, тот и в старости не научится. Таким проказником Слепень стал, сладу с ним нет. Все наперекор делает. Увидит, к примеру, что косить затеяли, и ну косцов поливать, сено портить. За это его Сеногноем прозвали. А Слепнем за то, что и зимой ему покою нет. Дожди ведь лето, осень любят, зимой на отдых отправляются. А Лепень и зимой тут как тут. Сидит, негодник, на тучке, зубами стучит, а все не унимается, доволен, что другим насолил.
Бабушка замолчала. Молчит и Ваня, вертит в руках автомат.
Потом тихонечко сполз с дивана, принялся рассаживать в грузовик оловянных солдатиков. Загнал машину в гараж и сел к столу. Вот Ваня достал учебник, пошелестел страницами, зашептал что-то себе под нос, водя пальцем по книге.
Под шелест страниц бабушка закрывает глаза – и вот уже снова бежит она босоногой девчонкой по бесконечному полю, туда, где сходятся на узенькой тропинке земля и небо.




Людмила Шмидт,
г. Варендорф, ФРГ.

Любавушка, дочь Семёновны

В деревушке дальней, за синими горами, у самого леса жила вдова Варвара Семёновна. В деревне её запросто по отчеству Семёновной называли. Муж её на войне сгинул, и осталась она одна с дочкой Любавушкой. Была вдова великой травницей. Каждую травку по имени величала, обращалась с ней ласково, оттого и травы ей свои тайны раскрывали. Знала Семёновна, какая трава усталость сымет, какая недуг вылечит, а какая и красоту девичью яркой сделает.
Была вдова женщиной доброй и трудолюбивой, всегда готова помочь в беде. Потому и любили её люди, и пользовались её знахарским даром. У кого дитё захворало, кто спину надорвал от непосильной работы, иль другая какая беда приключилась – сразу к Семёновне. Никому вдова не отказывала.
Дочка Любавушка всегда с матерью. Мать отвар для ребёнка делает, а Любавушка с хозяйской кошкой или собакой возится. Очень зверьё её всякое любило. Любавушка кошку на руки берёт, ласковые слова ей на ушко шепчет, а та в ответ:
– Мур-ры, мур-ры, какие у тебя руки нежные!
Понятно, слова эти только Любавушка слышит, улыбается в ответ, приговаривает:
– Мурочка моя ласковая, Мурочка моя славненькая, погрей ребёночка, ему легче будет, выздоровеет быстрее.
Мурка – сразу к ребёнку. Прижмётся к нему, а ребёнок уж улыбается, гладит кошечку, и сразу легче ему делается. Дивятся хозяева, что это с кошкой нашей, а сами рады – ребёнок на поправку пошёл. И Семёновне спасибо, и Любавушке.
Пошла однажды Семёновна в лес за травами и Любавушку, как всегда, с собой взяла. Мать травы собирает, а Любавушка по лесу бегает: то ёжику грибок отыскать поможет, то белке из хвоста колючки вытащит, то лису пристыдит, зачем зайца обижает. Вдруг видит, под кустом – собака. Дышит тяжело, из закрытых глаз слёзы в два ручья, хвост повис, уши упали, шерсть клочьями. Пропадает бедная. Подошла к ней Любавушка, погладила:
– Ты чья? И как ты тут оказалась?
Тут зверьё, которое поблизости оказалось, окружило их, вперебой рассказывает:
– Это Шарик, он из деревни пришёл.
– Он совсем слепой!
– Его хозяин побил за то, что он у него кусок мяса стащил.
– Я не хотел, – подал голос Шарик. – Ослеп я, службу стал плохо нести, хоть и очень старался. Хозяин перестал меня кормить. Вот, пришёл в лес помирать.
– Рано тебе помирать, а глаза твои мы вылечим.
Выспросила Любавушка у матери про травку, которая глаза лечит, сама нашла эту травку и к глазам Шарика приложила. Мягкой веточкой привязала, чтобы травка не соскользнула, ласковые слова прошептала:
– Травушка-муравушка, сил своих не жалей, заразу-болезнь одолей, чтобы глазки вновь глядели, свету белому радовались.
Не прошло и трёх дней, а Шарик уж по лесу здоровый бегал, всем рассказывал, как Любавушка его от смерти спасла.
С тех пор так и повелось: заболеет ли кто в лесу, лапу сломает или поранится – все к Любавушке бегут. Люди в деревне сначала побаивались – всё же зверьё из леса дикое, вдруг покусает кого. Но потом привыкли – зверьё никого не трогало, да и Любавушка стала лечить и домашних животных. Так и жили в добром соседстве.
Любавушка выросла, повзрослела, превратилась в красивую, стройную девушку с длинной русой косой. Местные парни стали на неё заглядываться, некоторые даже сватались. Но девушка относилась ко всем по-доброму, одинаково и вежливо отказывала. А тут ещё несчастье случилось. Семёновна тяжело заболела, слегла и угасла в одночасье, оставив Любавушку одну. Совсем тяжко пришлось бы девушке, если бы не её друзья – звери.
А в соседней деревне, за лесом, жил колдун Матвей, богатый и жадный. Много чего умел колдун, а вот язык зверей не понимал. Давно заприметил он Любавушку. Еще когда Семёновна жива была, заезжал часто в гости, подарки разные привозил, а теперь и вовсе зачастил. Жениться задумал. И совсем не потому, что влюбился, а потому, что очень уж хотел научиться понимать звериный язык.
На этот раз привёз Матвей Любавушке в подарок дорогое обручальное кольцо с бриллиантом. Протянул девушке красную бархатную коробочку, гордо выпятил толстый живот и сказал:
– Ты должна стать моей женой. Будешь у меня жить, в красно платье наряжаться, дорогие подарки каждый день получать. Не служанкой – хозяйкой в дом тебя беру.
Давно ждала Любавушка от Матвея этих слов, знала, что он не просто так в гости к ней ходит, и давно был готов у неё для него ответ. Хоть и не нравился ей колдун, только обижать людей она не могла, потому и ответить постаралась повежливее:
– Спасибо, Матвей, за предложение, только подарка этого я от тебя не приму. Не обижайся, не люб ты мне.
Разгневался колдун, но виду не показал.
– Не торопись, подумай хорошо, я завтра ещё приду.
Назавтра Матвей принёс Любавушке дорогое, красивое колье и повторил своё предложение. Но теперь уж Любавушка рассердилась:
– Не носи мне, Матвей, подарков, не приму я ничего от тебя. А ответ мой ты ещё вчера услышал.
– Не пойдёшь за меня замуж, – пригрозил ей колдун, – превращу тебя в зверушку лесную, чтобы никому не досталась!
– Лучше уж мышью серой по лесу бегать, чем с тобой жить! – в сердцах воскликнула девушка.
– Ах, так?! Пусть исполнится твоё желание! Быть тебе серой мышью!
Пригнулась Любавушка от этих страшных слов, присела. Окутал её серый туман, и осталась она сидеть на полу серой мышкой. Выкатились из её глаз две крупные слезы, покатились шариками по полу и превратились в два ярко-синих жемчуга. Поднял колдун жемчуг, покатал шарики на ладошке.
– Ишь, какие красивые, как твои глаза, Любавушка! Не быть тебе красной девицей, пока жемчуг у меня, а я буду крепко его хранить. Надоест мышью бегать, приходи. Только теперь уж будешь ты мне не женой, а служанкой.
Забрал Матвей жемчужины и ушёл, надеясь, что Любавушка сама к нему прибежит.
Всё это видел и слышал самый верный Любавушкин друг, пёс Шарик. Очень жалко ему было девушку. Только чем он мог ей помочь? Разве что жемчуг забрать у колдуна?
Подошёл он к мышке, обнюхал её, запоминая её новый запах, и сказал:
– Не печалься, Любавушка, я заберу жемчуг, принесу его тебе, и ты снова станешь прежней.
Ничего не ответила Любавушка, только тяжело вздохнула, знала, что непросто забрать жемчуг у колдуна, но не хотела огорчать друга.
Побежал Шарик знакомой тропинкой через лес, пробрался незаметно в дом колдуна. Отыскал по запаху шкатулочку, в ней, верно, жемчужины. Закрыта шкатулочка на замок, не так-то просто её открыть. Хотел забрать её Шарик, дотронулся, она тотчас оглушительно зазвенела. Сбежались слуги, пришёл сам Матвей. Колдун сразу же узнал в собаке мальчика-сироту, которого когда-то сам избил и ослепил только за то, что тот без спросу взял с хозяйского стола кусок жареного мяса. Потом выгнал его из дома, превратив в собаку.
– Егор, это ты? – удивился колдун. – Я думал, тебя уж давно в живых нет. Видать, Любавушка выходила тебя, и теперь ты решил помочь ей, выкрав у меня жемчуг? Ты забыл, что я делаю с ворами? Сегодня я, так и быть, отпущу тебя, но вовсе не потому, что я стал добрее, а для того, чтобы ты пошёл и сказал своей упрямой хозяйке, что никуда она от меня не денется.
Шёл по лесу понуро Шарик, опустив хвост и повесив уши, и рассуждал:
– Эх, никуда я, видно, не гожусь! Помочь Любавушке не смог. Одна дорога: лечь под куст и умереть от тоски.
– Погоди-ка умирать, друг. Однажды ты это уже делал, не получилось. И теперь не пришло ещё твоё время, – вдруг услышал Шарик.
Огляделся и увидел старичка. Ростом с вершок, борода до пояса, котомка через плечо, белая рубаха красным кушаком подпоясана, а на ногах лапти рваные.
Удивился Шарик: старик будто из сказки вышел.
– Ты кто? – спрашивает. – Откуда всё про меня знаешь?

– Ишь, ты! – усмехнулся старичок. – Много будешь знать – скоро состаришься. А тебе ещё долго жить, счастливым быть. Детишек рожать, уму-разуму их учить.
– Загадками, дедушка, говоришь. Скажи лучше, если всё знаешь, как Любавушке помочь?
– А ты не торопись, не лезь поперёд батьки в пекло, слушай меня внимательно. Я – старичок-добрячок, но добро делаю тому только, кто его заслуживает. У тебя, Егор, большое, любящее сердце, а потому я помогу и тебе, и невесте твоей.
– Но у меня нет невесты!
– Не перебивай! Негоже слово своё вставлять, не дослушав старшего до конца. Ты про невесту и сам пока не знаешь. Погоди, всему своё время. Дам я тебе ошейник.
– Нет! – отскочил подальше Шарик. – Лучше умереть, чем носить на себе эту удавку!
– Экий ты нетерпеливый, – нахмурился старичок-добрячок. – Опять до конца не выслушал. Ещё раз перебьёшь, уйду, и останется твоя Любавушка мышкой серою на веки-вечные. Ошейник непростой, на нём три волшебные горошины. Каждая из них выполнит любое твое желание. Нужно только попросить её об этом. Запоминай:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
С этими словами старичок исчез, как не бывало, а на шее у Шарика оказался серый ошейник с тремя синими стеклянными горошинами, цветом точь-в-точь, как жемчужины у колдуна в шкатулочке.
Не теряя времени, Шарик помчался назад, к дому колдуна. Потихоньку прокрался к шкатулочке, вынул одну горошину из ошейника и зашептал, торопясь побыстрее произнести заклинание:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Принеси мне, пожалуйста, жемчужины из шкатулочки.
Покатилась горошинка с ладошки на пол, с пола – на стол, со стола – на шкатулочку. Шкатулочка открылась, а горошина тут же исчезла, будто растворилась в воздухе. Жемчужины выкатились из шкатулочки, прикатились к Шарику прямо в лапы. Схватил пёс их и быстрее вон!
Бежит Шарик. Скорее – к лесу! В лесу – друзья. Помогут, если что не так. Но и Матвей не дремлет, обнаружил пропажу – и в погоню. Конь у Матвея лихой, вот-вот догонит! Выхватил торопливо Шарик из ошейника вторую горошину, зашептал:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Останови, пожалуйста, погоню!
Споткнулся тут Матвеев конь, остановился. Сердится Матвей, погоняет, да только конь стоит, как вкопанный. Спешился колдун и бегом за Шариком, да где ему, толстому да неуклюжему. А Шарик уж в лесу. Звери дружной стеной дорогу колдуну преградили.
Пришлось ему ни с чем домой вернуться.
Прибежал Шарик к Любавушке, положил перед нею жемчужины, вынул из ошейника поскорее последнюю горошину и зашептал:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Верни, пожалуйста, Любавушке прежний облик.
Прилетело тут голубое облачко, окутало серую мышку, улетело, забрав с собой серость и оставив Любавушку. Стала девушка ещё краше прежнего.
Обняла Любавушка верного своего друга, поцеловала его собачью морду, и сказала:
– Милый мой, добрый мой Шарик, как я тебя люблю! Если бы ты человеком был, другого мужа мне и не надо было бы.
И в третий раз прилетело облако, только не серое и не голубое, а ярко-розовое. Опустилось оно на влюблённых, навечно соединяя их сердца. Встал Егорушка во весь свой рост. Широкоплеч, волосы русые, в кольца завитые, глаза голубые, богатырь, как из сказки.
Обнял он Любавушку, поцеловал.
На той свадьбе вся деревня гуляла. Говорят, что зверьё из леса на одну ночь человеческий облик приняло, чтобы на равных сидеть за одним столом с друзьями. Правда это, нет ли, кто же теперь помнит? Разве что старичок-добрячок? Он тоже на свадьбе был, только увидеть его не всем довелось.



Как Емеля речку спасал

Надоело это царство, надоело это богатство, домой хочу, решил Емеля однажды, залез на печь и...
– По щучьему веленью, по моему хотенью, вези меня, печка, в родную деревню.
Едет Емеля лесом, воздух чистый, птички поют, хорошо! Поспать бы. Остановил он печку на лесной опушке, улегся поудобнее, да и уснул. Вдруг слышит сквозь сон:
– Спишь, на печи греешься? А там твою щуку браконьеры неводом поймали! Съедят! Не жалко? – лягушка стояла перед печью, сердито надувшись и даже слегка покраснев от негодования.
– Жалко, – вздохнул Емеля. – Только что я могу сделать, если её уже слопали? Без щуки моя печка никуда не поедет. А слезать да идти пешком лень.
– А ты поторопись, авось жива ещё твоя щука.
– И то верно.
Емеля приподнялся, сел, свесив ноги, и скомандовал:
 – По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, печка, поспеши на выручку!
Печка дернулась так, что Емеля едва не свалился, и помчалась к реке. Видно, щуке было совсем худо.
Браконьеров Емеля увидел издали. Один из них уже держал щуку в руках, а другой приготовил мешок. Щука била хвостом, вырывалась из цепких рук, но силы её таяли с каждой секундой.
– Эх-ма! – закричал Емеля, махая руками. – Стой! Задавлю!
Увидели печку браконьеры, испугались. Что за диво такое? Печка сама по себе прямо на них мчится! Бросили они улов, и наутёк.
Остановил Емеля печку, подошёл к щуке, а та рот разевает, что-то сказать хочет, да не слышно ничего. Совсем обессилела. Поднял Емеля щуку осторожно, к речке отнёс и в воду опустил. Щука сначала на дно ушла, полежала там неподвижно, потом ожила, хвостом вильнула, высунула из воды свою морду:
– Спасибо тебе, Емеля, спас ты меня. Только надолго ли?
– Почему так говоришь? – удивился Емеля. – Иль беда какая ещё приключилась?
– Беда, Емелюшка! У соседнего городка Чудище объявилось, Химзавод называется. Как откроет свою пасть поганую, вся погань в речку бежит, воду мутит. Задыхаемся мы без чистой воды.
– Чудище, говоришь? Ишь, ты! – Емеля затылок почесал, раздумывая. – Одному мне с ним не совладать. Да ничего, подмогу найду. Прощай пока. Будет у вас в реке вода чистая.
Поехал Емеля в лес к Лешему, рассказал о беде, попросил:
– Собирайся, Леший, на подмогу, одному мне не справиться, погибнет река, и вам в лесу не сдобровать. От этой нечисти и в лес мор придёт.
– Твоя правда, Емеля. Только, чтобы уж наверняка, позову-ка я Кощея с Ягой. Вместе оно и повеселее, и понадёжней будет.
Собрались все четверо: Емеля, Леший, Кощей да баба Яга – и к речке. А там и впрямь Чудище. Три серые пасти серую муть в речку выплёвывают, из огромных ушей такой чёрный дым валит, что уж и неба синего не видно, а из ноздрей вонючий пар вьётся, задохнуться можно.
– Эй, Чудище химическое, Чудище поганое! – закричали все четверо хором. – Убирайся вон подобру-поздорову, не мути речку, не то превратим тебя в камень, в мышку серую, изжарим в печи.
Приоткрыло Чудище глаз огненный, усмехнулось:
– Печи мне ваши не страшны, во мне свой огонь горит, да такой жаркий, что любой камень растопит. Уходите, не то спалю и пепел по ветру развею.
Что делать? Как Чудище одолеть? И решили Змея Горыныча на выручку звать. Прилетел Горыныч, из всех девяти голов пламя пышет прямо на Чудище химическое. Такое пекло вокруг: травы желтеют, деревья к земле пригибаются, звери и птицы прочь летят.
Испугалось Чудище, взмолилось, пощады запросило. Но разве можно верить такому? Не лучше ли его в доброго зверя превратить? Пусть живёт себе и никому вреда не приносит. Так и сделали. Превратили злое огромное Чудище в доброе и красивое.
Из ушей вместо чёрного дыма мыльные разноцветные пузыри вверх поднимались, лопались от тёплого ветра и превращались в ярких бабочек. Из ноздрей не вонючий пар – белые облака корабликами по небу поплыли. А вместо серой мути в речку чистая вода побежала.
Небо очистилось от дыма, вода в реке заголубела, в воздухе запахло ароматом трав и цветов. Красота! Теперь можно и попутешествовать. Залез Емеля вновь на печку:
– По щучьему веленью, по моему хотенью вези меня, печка, вдоль луга, вдоль речки, хочу родным воздухом подышать.




Солнышкина обида

Третий день идёт дождь. Моросит, моросит... Саньке так хочется пойти погулять, но мама не пускает. Говорит, что ей некогда с ним дома на бюллетне сидеть, потому что на работе у них завал. Про бюллетень Санька уже знает. Это такая синенькая справка, которую выдают в больнице, когда человек болеет. Её относят на работу, чтобы не ругали за прогулы.
А вот что такое завал на работе – не совсем понятно. Завал может быть в лесу после бури. Санька про это по телеку видел. Ещё завал бывает зимой, когда снегу столько, что невозможно ни пройти, ни проехать. Однажды они с папой в такой завал попали по дороге в детский сад, еле выбрались.
Санька представил, что у мамы на работе всё завалено бумагами: бумаги на столах, на полу, а посреди зала – бумажная горка, по ней скатывается мама в бумажных санках. Ему стало смешно.
– Что ты там хихикаешь? – мама гремела в кухне тарелками. – Давай руки мыть и за стол, обедать будем.
Зазвенел звонок и Санька побежал открывать дверь.
– Солнце на нас, наверное, крепко обиделось, – бабушка сняла мокрый плащ и улыбнулась Саньке. – Привет, внучек, ты не знаешь почему?
– Нет, – Санька задумался. Интересно, на что может солнце обидеться так, что уже три дня не показывается.
– Вот и я не знаю, – бабушка развела руками. – Спросить бы, да как до него добраться? Как его отыскать за этими мрачными тучами? Так что остаётся сидеть и ждать, когда у него обида сама собой пройдёт.
– Это долго? – спросил Санька.
– Смотря, какая обида, – бабушка серьёзно посмотрела на Саньку. – Если небольшая, то скоро оно появится, и дождь пройдёт. Ну, а если его кто-то очень сильно обидел, то... Я уж и не знаю...
– Хватит сказки сочинять, – папа вышел из своего кабинета. – Давайте к столу, есть хочется.
Во время обеда Санька думал о бабушкиных словах. Вот бы и правда сходить к солнышку и попросить его, чтобы оно не сердилось и поскорее вышло из-за туч. Вчера Санька был в садике, поэтому было совсем не скучно, а сегодня суббота – выходной. Сидеть целый день дома не очень приятно.
Санька наскоро покончил с обедом, взял телефон и пошёл в свою комнату. Взрослые обсуждали цены, которые почему-то поднялись, и на Саньку внимания не обращали. Санька прикрыл поплотнее дверь и стал набирать номер Лиды Ивкиной. Лида жила в доме напротив, они часто вместе гуляли во дворе. И вообще, Лида была классной девчонкой.
– Лида, надо идти к солнцу, – сказал Санька, услышав в трубке её голос. – Надо попросить его, чтобы оно поскорее из-за туч вышло. Вдруг оно обиделось и спряталось надолго? А вдруг оно вообще больше не появится?
– Санька, тебе это приснилось? – по-взрослому спросила Лида. Она всегда так. Саньке иногда кажется, что Лида старше его лет на десять, хотя они ходят в одну группу. И мама часто говорит: «Бери пример с Лидочки, она такая умная». Что же выходит? Санька глупее? Нет, с такой постановкой вопроса он не согласен. Он согласен с бабушкой. А бабушка говорит, что Санька не глуп, он большой выдумщик и мечтатель.
– Вовсе даже не приснилось, и по выходным я дома в обед не сплю. Это мне бабушка сказала. Она, конечно, пошутила, но вдруг это правда. Как в сказке. Помнишь, нам Вера Ванна читала про краденое солнышко.
– Во-первых, там солнце не обиделось – его украл крокодил, а во-вторых, мы же с тобой не в сказке.
– Значит, ты со мной не пойдёшь? – мрачно спросил Санька. Если раньше он ещё немного сомневался, стоит ли идти к солнцу, то после слов Лиды все сомнения отпали. Ему захотелось бежать немедленно.
– Конечно, пойду. Ты же без меня опять в какую-нибудь историю влипнешь.
Понятно, это она намекала на вчерашнюю драку с Вовкой. Вовка твердил, что на Марсе жизни нет. Причём, твердил так, будто сам съездил туда и проверил. Санька же не сомневался в обратном. Ну, и вот...
– Тогда надевай плащ и выходи во двор. Только чтобы никто не заметил, а то – не пустят.
Санька выглянул в прихожую. Из кухни всё ещё доносились громкие голоса. Теперь речь шла о каких-то выборах. Потихоньку, стараясь ничего не задеть, Санька прошмыгнул мимо кухни, всунул ноги в резиновые сапоги, снял с вешалки свой плащ с капюшоном и вышел из квартиры.
Лиды во дворе ещё не было. Неужели не пустили? Противный дождик мелкими каплями сразу же покрыл весь плащ, но Саньку это не беспокоило. Его больше заботило: выйдет Лида или нет. Кажется, прошла целая вечность, когда, наконец, дверь подъезда распахнулась, и Лида в красном плащике выбежала Саньке навстречу:
– Куда пойдём?
Если бы знать? Санька махнул в сторону сквера и первым вышел со двора.
– Нет, – Лида потянула Саньку за руку. – Нам лучше туда, к остановке.
– Ты хочешь поехать на трамвае?
– Нет. Сейчас обед, а в обед солнце обычно в той стороне. Над сквером оно бывает к вечеру.
Точно! Как это Санька сам не догадался? Солнце движется с востока на запад. Не зря мама всегда Лидушку умницей называет. Санька с уважением посмотрел на подружку:
– Ты это здорово догадалась! Пошли.
Взявшись за руки, ребята решительно пошли навстречу солнцу. А дождь всё шёл и шёл. Мелкий, противный. Плащи скоро стали мокрыми, тонкие струйки побежали с капюшонов по лицам.
 Вот если бы волшебника или фею встретить, – вздохнул Санька, вытирая платочком мокрое лицо. – Я бы попросил её помочь нам добраться к солнышку.
– Я давно тут.
Ребята оглянулись на голос. На них смотрела, улыбаясь, красивая молодая женщина с золотистыми вьющимися волосами, в прозрачном плаще. И никакой волшебницы.
– А где же волшебница? – спросила Лидочка. – Мы только что слышали её голос.
– Это я и есть. Не удивляйтесь, мы, волшебники, можем принимать любой облик. Сегодня я – молодая женщина, а завтра, может быть, буду старушкой или даже девочкой. Я давно иду за вами, просто вы меня не замечали. Мне нравится ваше упорство, и я помогу вам. Помните, в одной старой сказке горох вырос до самого неба, и по нему можно было взобраться очень высоко. Вот, возьмите. Это фасолина. Она волшебная. С её помощью вы сможете попасть на облако. А облако приведёт вас к солнцу.
Волшебница протянула ладошку, на которой лежала ярко-жёлтая фасолинка. Санька взял фасолинку в руку, повертел, не зная, что с ней делать, и спросил:
– Разве может фасолинка, пусть и волшебная, забросить нас на облако?
– Может. А как она это сделает, вы должны догадаться сами. Прощайте, помните, если очень захотеть, то исполнится любое, даже самое необычное, желание.
Волшебница повернулась и быстро пошла прочь, вскоре исчезнув совсем.
– Что будем делать? – спросил Санька.
– Фасолину нужно посадить, –  предложила Лида.
– И будем полгода ждать, когда она вырастет? Помнишь, мы в горшках сажали фасоль. Сколько она росла?
– Ты забыл? Наша фасолина – волшебная.
– А где сажать будем?
– В сквере. Пойдём скорее.
Лидушка отыскала палочку покрепче, вырыла ямку под развесистым клёном, положила в неё фасолинку и присыпала землёй. Из земли тут же показался росток, с каждой секундой становясь всё выше и крепче.
– Хватайся скорее!– закричал Санька и ухватился за стебель, повиснув на нём, как на канате. Висеть на канате он давно в спортзале научился, и не только висеть, но и лазать по нему. – А то она без нас к облакам убежит!
Лидочка крепко ухватилась за стебель-канат и зажмурилась. Было страшновато, но отставать от Саньки она не хотела. Чтобы прогнать страх, она стала считать. Один, два, три... Не успела она досчитать до десяти, как почувствовала, что на чём-то стоит. Лидочка открыла глаза. Они с Санькой стояли на пушистом белом одеяле.
– Смотри, смотри! – Санька прыгал, махал руками от восторга.
– Мы на облаке, а туча вон внизу, и дождик внизу.
– Нашёл чему радоваться, – Лидочка огляделась. – Кругом одни облака, а солнца нет. Где нам его искать?
– А ты посмотри получше. Все облака разные. Вон облако – кошка, вон – медведь, а там... Видишь? Это же настоящий облачный кораблик с парусами. Он может отвезти нас к солнышку. Давай, бежим!
И Санька, прыгая с облака на облако, помчался к кораблику. Лидушке ничего не оставалась, как побежать следом. На кораблике их уже ждал настоящий капитан. Нет, похож он был на маленького облачного медвежонка, но разговаривал и умел вести кораблик по небесным дорогам.
– Куда плывём? – спросил капитан.
– Если можно, пожалуйста, к солнцу, – попросила Лидочка. – Вы знаете, где его можно найти?
– Найти солнце не сложно. Дома оно, в своём золотом тереме. Только уже несколько суток не показывается оно из дома и к себе никого не пускает. Никто не знает, что с ним случилось.
– Обиделось оно, мы хотим попросить у него прощения, вот только за что, и сами не знаем.
– Ну, раз такое дело, плывём к солнечному терему.
Терем показался неожиданно быстро. Облака расступились, и в яркой синеве появился золотисто-серый замок.
– Видите, – сказал грустно капитан облачного корабля, – даже замок посерел от солнечной печали. Эй, Светило, покажись! К тебе гости с Земли с важными новостями.
Окно терема приоткрылось, и в нём показался краешек солнца.
– Разве я ещё кому-то нужно? – из окна выбежал маленький золотистый лучик и запрыгал вокруг кораблика.
– Нам, нам нужно! – закричал Санька.
Солнце самым краешком выползло из окна и с любопытством посмотрело на Лидушку с Санькой.
– Что-то мне в это не верится. Помнишь, Санька, в воскресенье мама отправляла тебя во двор погулять, на солнышке позагорать. Что ты ей ответил? Молчишь? Не помнишь? А я помню. Ты сказал, что лучше на компьютере поиграешь. А ты, Лидушка, помнишь, что делала в воскресенье? Целый день на компьютере солнышко рисовала. А зачем меня рисовать, когда можно пойти во двор и посмотреть на меня настоящее, порадоваться моему теплу. И это вы – малыши! А те, кто постарше, и совсем про меня забыли: ни в лес, ни на речку. Сидят дома, от компьютера их не оторвёшь! Никому я не нужно. На компьютер меня променяли. Уходите, не верю я вам. Вот, если увижу, что я ещё кому-то нужно, тогда снова покажусь, – солнце захлопнуло окошко и спряталось в тереме.
– Что же нам делать? – чуть не плакал Санька. – Как солнышко вернуть?
– Я знаю, – ответила Лидушка. – Нужно возвратиться домой и всем рассказать про солнышкину обиду.
Облачный капитан на своём облачном кораблике быстро доставил ребят к зелёному стеблю фасолинки. Санька с Лидушкой попрощались с капитаном и спустились на землю, причём совсем рядышком со своим домом. Это постаралась добрая волшебница.
Лидушка побежала домой, отпроситься в гости к Саньке. Санька ждал её во дворе.
Взрослые всё ещё сидели за столом, Санька глянул на часы. Прошло всего десять минут. Вот это да! Как будто и не было хождения в гости к солнышку. Но ведь было же! Санька посмотрел на Лидушку:
– Что будем делать?
– Рисовать. Мы нарисуем много-много хмурых солнышек, напишем внизу: «Солнышко обиделось!» и расклеим картинки по всему городу. Люди увидят наши картинки, станут просить у солнышка прощение, и солнышко вернётся.
До самого вечера ребята рисовали, а потом весь вечер бегали по городу. А утром...
Утро было солнечным и сияющим. В небе светило солнце, улыбалось всеми своими яркими и тёплыми лучами. А всё почему? Потому что улицы были полны народа. Кто спешил на пляж, кто за город – в лес или на дачу, кто просто гулял по городу, наслаждаясь отличной погодой.
Даже мама с папой вдруг засобирались в гости к бабушке, а у бабушки был свой дом на самом краю города, и рядом речка.
– Ура! Помогло! Солнышко на нас больше не обижается, – закричал Санька. Он открыл окно, вытянул руки навстречу солнцу и прошептал:
– Спасибо тебе, солнышко. Не покидай нас больше. Ты нам очень нужно.
– С кем ты там шепчешься? Опять какие-то сказки? – мама внесла в комнату большую сумку. – Вот тебе сумка. Собирай вещи. Мы едем к бабушке на целую неделю.



Спасибо Зиме

За завтраком родители разговаривали о затянувшейся зиме.
– Не знаю, сеять рассаду или нет? – сокрушалась мама. – Если весна будет затяжная, рассада вытянется. Что потом с ней делать?
– Дорожки в саду опять замело, – вздыхал папа. – Надоело чистить их каждое утро. Куда это Весна запропастилась? Пора бы уж ей появиться.
 Правда, думал Павлик, почему Весна не приходит? Может она заблудилась где-то? Дорогу некому показать, вот Весна и сидит где-нибудь в лесу, ждёт. Точно! На подснежниковой поляне. Так Павлик называл пригорок у берёзовой рощи, куда он каждую Весну бегал за подснежниками.
Только солнце начнёт припекать, везде ещё снег, а на пригорке уже – проталина и подснежники.
Одевшись потеплее и сказав маме, что пойдёт погулять, Павлик пошёл к знакомой роще. Вот и пригорок. А на нём... Вот это да!
Везде Зима, а тут уже Весна настоящая. Трава зеленеет и подснежники: белые, голубые, жёлтые, фиолетовые. Настоящее царство подснежников.
Павлик огляделся. Вокруг Зима, а тут Весна! Разве так бывает?
– Не меня ли ищешь, Павлик? – вдруг услышал он звонкий девичий голос.
От неожиданности Павлик вздрогнул, поднял голову, оторвавшись от цветного великолепия. Перед ним стояла девица в зелёном сарафане. Русая коса перекинута на грудь и свисает ниже пояса, на голове – венок из подснежников. Весна, догадался Павлик.
– Или ты меня боишься? – засмеялась девица. Заметила, видно, испуг.
– Ещё чего? – нахмурился Павлик. – Тебя в деревне все заждались, а ты тут прохлаждаешься. И не спешишь вовсе.
– Спешу, ещё как спешу! – сказала Весна грустно. – Да только не пускают меня.
– Кто? – удивился Павлик.
– Я! – донёсся откуда-то сзади простуженный, хриплый голос. Павлик оглянулся. На сугробе, у старой берёзы, стояла старуха в белом. Зима! Так вот кто держит Весну. Пока Зима здесь, не бывать Весне. Надо что-то делать. Может, подарить ей что-нибудь?
Павлик к Восьмому марта подарил маме рисунок, весь вечер накануне рисовал. Мама была так рада, что даже простила ему порванные джинсы. Хотя джинсы он порвал не нарочно. Снимал с дерева котёнка и зацепился за сук. Мама всё равно ругала Павлика. Только почему-то не за джинсы, а за то, что на дерево полез. А как было не полезть? На улице мороз. Котёнок сидит, весь такой грустный.
Если Зиме что-нибудь подарить, она станет доброй и освободит дорогу Весне.
– Да, хочу подарок, – Зима догадалась о мыслях Павлика. – Доброе отношение.
– Это как? – удивился Павлик.
– Что ж тут непонятного? – проворчала старуха. – Ты вот меня старухой называешь. А какая я старуха? Я – пожилая женщина, немного уставшая. Так ведь всю зимушку трудилась, не разгибая спины. Поля, луга укрывала, деревья укутывала, дороги заметала, реки, озёра замораживала.
– Сама говоришь, уставшая, – заметил Павлик. – Иди, отдыхай. Пора уже.
– Нет! – топнула ногой сердито Зима. – Пока люди не скажут мне «спасибо» за мою работу, никуда не уйду.
Налетел снежный вихрь. Весна поёжилась от холода, подснежники опустили свои головки. Но вихрь кружился недолго. Исчез. Это Весна своим дыханием прогнала его с пригорка. И вместе с ним исчезла Зима. Спряталась в сугробе.
– Только на этом пригорке – моя власть, а дальше Зима меня не пускает, – сказала Весна. – Обиделась, что ругают её люди. Меня ждут, а её гонят.
– Что же делать? – спросил Павлик.
– Слышал, что Зима сказала? Должен ты, Павлик, мне помочь. Иначе не будет у вас в деревне нынче Весны.
Легко сказать, помочь, думал Павлик по дороге домой. А как? Не может же он стать посреди улицы и кричать: «Люди, скажите Зиме спасибо!» Да и кто его послушает? Только посмеются.
Около калитки стояла лошадь, запряжённая в сани-розвальни, значит, папа собрался в поле. Может и его с собой возьмёт? Павлик заторопился, вбежал в дом.
– Пап, ты куда? Можно, я с тобой?
– Можно, – разрешил отец. – Только тулупчик с собой возьми. Зима всё-таки. И валенки надень, там снег глубокий. Поедем, озимые проверим.
Лошадь бежала лёгкой рысью, снег поскрипывал под полозьями, встречный ветер холодил щёки и нос. Павлик сидел, закутавшись в тулуп, и смотрел на заснеженный простор. Какая красота вокруг! Каждое дерево, как сказочный великан в узорной серо-белой шубе, раскинуло ветви-руки. Сколько следов вокруг! Собачьи, а может волчьи? Павлик поёжился. Нет, у нас волков нет. По крайней мере, Павлик об этом ничего не слышал.
А вон там – заячьи. Зайцев развелось много. Папа каждую осень яблони в саду соломой обматывает, чтобы зайцы не погрызли. Птичьи. Наверное, сорока прыгала. Интересно, что она на снегу искала?
Вот и знакомый пригорок. Что это? Где же подснежники?
Павлик так удивился, что даже крикнул:
– А где подснежники?
– Какие подснежники? – засмеялся отец. – Уснул ты, что ли? Приснились? Рано ещё подснежникам. Тепла для них маловато пока. Просыпайся, уже почти приехали.
Лошадь остановилась на краю огромного заснеженного поля. Павлик соскочил с саней и сразу же провалился по колено в снег. Но это его вовсе не огорчило. Ему даже нравилось ходить, оставляя после себя следы. Вытаскивая с трудом ноги, обутые в валенки, из глубокого снега, он пошёл вслед за отцом.
– Хочешь посмотреть нашу пшеничку? – спросил отец.
– Хочу! – Павлик уже знал, что пшеница растёт под снегом. – А она не замёрзнет, пока мы будем её смотреть?
– Мы быстро, – отец стал маленькой лопаткой разгребать снег. Нежно-зелёные ростки пшеницы казались такими беззащитными в белом снегу, что Павлик решительно замахал руками:
– Папа, скорей закрывай их, а то замёрзнут!
– Спасибо Зимушке, – улыбнулся отец, забрасывая снегом зелень. – Ишь, как укутала своим одеялом посевы. Никакой мороз не страшен. Весна придёт, снег растает, и пшеница в рост пойдёт.
От слов отца у Павлика внутри что-то ёкнуло: вот оно, первое «спасибо» Зиме. Услышала Зима его или нет? Павлик оглянулся и посмотрел в сторону берёзовой рощи. За берёзами мелькнул белый силуэт. А, может, показалось?
Мама встречала их у калитки:
– Как там наша пшеничка?
– Зеленеет, – ответил отец. – Павлик, ты давай, помоги маме с ужином, а я – на конюшню. Сивка наш заслужил хорошей порции овса.
А Весна всё не торопилась. Уже прошло два дня с тех пор, как Павлик побывал на подснежниковой поляне, но он так и не смог придумать, как заставить всех сказать Зиме «спасибо». Наоборот, все только и делали, что ругали Зиму и ждали Весну.
И всё же выход нашёлся. Однажды мама сказала, что в воскресенье в деревне праздник: проводы Зимы. Такой праздник бывает каждый год. В центре села, на площади, собирается вся деревня. Песни, соревнования, угощения – много всего интересного. В прошлом году в соревнованиях Павлик даже приз выиграл: электрический фонарик. Классная вещь!
И Павлик решил: теперь или никогда! Он заберётся на сцену, которую всегда устраивают на грузовике, и попросит сказать Зиме «спасибо». Пусть лучше все над ним посмеются, чем остаться без Весны!
Праздник начался, как всегда. На сцену вышла ведущая. В этом году это была Лена Колпина. Она училась в десятом классе. Павлик её хорошо знал. Они жили по соседству, и их мамы были подругами. Это хорошо, решил про себя Павлик, с Леной он сможет договориться.  Лена разрешит ему сказать со сцены несколько слов, чтобы его все услышали.
Павлик подождал, пока Лена объявила о начале праздника, прочитала какие-то стихи. От волнения он даже не понял, о чём в них шла речь, и стал подниматься по ступенькам на сцену. Народу вокруг было так много, что никто на него даже не обращал внимания.
Павлик взял Лену за руку:
– Лена, надо Зиме сказать «спасибо». А то Весна к нам никогда не придёт.
– Зиме – «спасибо»? – удивилась Лена и посмотрела на зрителей.
Зрители, видимо, решили, что так должно быть по сценарию, и захлопали в ладоши. Кое-кто подхватил слова Павлика, и в толпе понеслось:
– Зиме – «спасибо»! «Спасибо» – Зиме!
– За что же? – растерялась Лена. Нарушался привычный ход праздника.
– За озимые! – крикнул Павлик, боясь, что Лена не поймёт его.
А из толпы снова понеслись крики:
– За горки и санки!
– За коньки и лыжи!
– За снег!
– За Новый год! За ёлки!
– Хорошо, хорошо! – сдалась Лена. – Я думаю, Зима заслуживает того, чтобы ей сказать «спасибо». Я предлагаю конкурс на лучший стих о Зиме. Павлик, ты – первый. Давай!
Павлик улыбнулся и начал первое, что пришло в голову:
– Мороз и солнце, день чудесный...
Оказалось, что красивых стихов о Зиме не так уж и мало. Павлик потихоньку спустился со сцены, своё дело он сделал. Услышала его Зима или нет? И тут, будто отвечая на его мысли, пошёл снег крупными хлопьями. Павлик вытянул ладошку, подставляя её снежинкам. Одна из них села на ладонь и превратилась в маленького человечка, точь-в-точь Зима, только меньше.
– Спасибо тебе, Павлик, – сказала Зима. – Ты – молодец! Теперь я могу и отдохнуть, пусть Весна поработает. У неё теперь дел будет немало. Прощай!
Зима исчезла, снег прекратился, и засияло солнце. Павлик огляделся. Видел ли кто-нибудь Зиму? Похоже, никто даже снега не заметил, не то, что крохотного человечка на Павликовой ладошке. Праздник шёл своим чередом.
А к вечеру так потеплело, что снег стал таять, кое-где побежали первые робкие ручейки. Весна пришла!



Радость-радуга

Ивана все называли Недотёпой. Всё у него выходило как-то не так, как у нормальных людей.
Пошёл в магазин за хлебом, увидел, что мальчишки котёнка в угол загнали и улюлюкают, а тот, бедный, сжался, смотрит испуганно, вот-вот заплачет. Пожалел Иван котёнка, выкупил его у мальчишек, принёс домой вместо хлеба. Мать ругается:
– Ну, что ты у меня за Недотёпа такой! Котёнка ему жалко стало, а меня тебе не жалко? Без хлеба будем нынче обедать.
 А Иван ей:
– Не горюй, матушка, авось не помрём. Зато гляди, чудо какое!
Пошёл Иван рыбу на речку ловить. Поймал щуку, а щука в ведре мечется, назад в речку просится. Пожалел её Иван, отпустил. Что делать? Пришлось матери вместо ухи на обед кашу пшённую варить. А Иван не унывает:
- Не горюй, матушка. Каша и сытней, и полезней.
Посылает мать Ивана в лес поохотиться, зайчатинки добыть. Поймал Иван зайца, представил, что у него зайчатки в лесу одни остались, да и отпустил. Жалко зайчаток. Ничего, решил, картошка полезнее мяса, на картошке проживём.
Вот однажды мать говорит Ивану:
– Вырос ты, сынок. Вон какой ладный, хоть и жалостливый больно. Пора тебе жениться.
Жениться, так жениться. Иван матери перечить не стал, но жениться решил на самой красивой и богатой девушке деревни, Алевтине.
Идти свататься без подарка негоже. Что бы такое подарить красавице, чем её удивить? Всё у Алевтины есть, а вот полевых цветов нет.
Вышел Иван на луг к реке и просит солнышко:
– Солнце ясное, солнце красное, помоги, не гневись, разреши всем цветам, весенним, летним, осенним на часок расцвести.
Улыбнулось солнышко с высоты, знало, что у Ивана душа добрая, и тут же запестрел луг разноцветьем.
– Спасибо тебе, солнце красное! – крикнул Иван и стал собирать букет.
Набрал красных маков, оранжевых огоньков, жёлтых одуванчиков, голубых незабудок, синих васильков, фиолетовых ирисов, добавил зелёных веточек папоротника. Дивный букет получился.
Пришёл он к Алевтине, а та садовую землянику уплетает, на букет даже не взглянула.
– Чего выдумал, Недотёпа! У меня полон сад цветов краше твоих. Зачем мне твои полевые? Иди, придумай что-нибудь получше и подороже, тогда и поговорим.
Видно, Алевтина ягоды очень любит, решил Иван, а лесные-то не в пример садовым, и вкуснее, и запашистее. Наберу-ка я ей ягод лесных.
Вышел Иван к лесу и просит снова солнышко:
– Солнце ясное, солнце красное, помоги, не гневись, разреши всем ягодам лесным на часок одновременно поспеть.
Набрал Иван малины, шиповника, облепихи, ежевики, калины, рябины, брусники, голубики, черники. Полное лукошко.
– Спасибо тебе, солнце красное.
Алевтина в беседке сидела, яркие камешки перебирала, увидела ягоды, попробовала.
– Фу, гадость какая! Кислятина. Где набрал только? В моём саду ягоды сладкие, сочные, не то, что эти. Уходи и ягоды свои забирай.
Весь день и вечер думал-гадал Иван, чем бы Алевтину удивить. Ничего не придумал. Лег спать. Утро вечера мудренее.
Утром Иван пошёл на луг, смотрит, роса в лучах солнца играет. Какая красота! Вот бы росу в камешки превратить да Алевтине подарить. Другой такой красоты в мире не сыскать! Только он об этом подумал, а роса уж с травы яркими камешками покатилась. Красные, оранжевые, жёлтые, зелёные, голубые, синие, фиолетовые.
Набрал Иван камешков полные карманы, и к Алевтине. Идёт,  доволен: теперь-то уж точно Алевтина удивится, обрадуется.
Но Алевтина только посмеялась:
– Глупый ты, Иван, у меня бриллиантов не счесть, а ты меня простыми камешками удивить захотел!
Идёт Иван, не весел. Что же такое: ничего Алевтине не нравится. Ничем её удивить не возможно. И вдруг как будто голос с высоты:
– А, может, и удивлять не надо? Оглядись, Иван, посмотри хорошо, рядом с тобой твоя любовь ходит.
Поднял Иван голову, огляделся, нет никого, только солнце в синем небе подмигивает. А, может, это ему показалось?
Смотрит, а он уже, и сам того не замечая, к речке вышел. На лугу соседка его Маша букет полевых цветов собирает, а цветы-то точь-в-точь такие, как он хотел Алевтине подарить: красные маки, оранжевые огоньки, жёлтые одуванчики, голубые незабудки, синие васильки, фиолетовые ирисы, и среди цветов зелёные веточки папоротника. Дивный букет.
Улыбнулась Маша, и цветы Ивану протягивает:
– Смотри, Ванюша, какой славный букет получился. Это я для твоей мамы насобирала, ведь у неё завтра день рождения. Как думаешь, понравится ей?
И правда, а он из-за этой чванливой Алевтины и про мать забыл. Правильно про него говорят, Недотёпа он, Недотёпа и есть.
– Конечно, понравится, – смотрит Иван на Машеньку и сам себе удивляется. Как он такую красоту рядом с собой раньше не замечал? Глаза синие-синие, как небо в летний жаркий день, брови – чёрной ниточкой, губы алые – бантиком, волосы светлые, как поле пшеничное к осени, а улыбка такая нежная, что так и хочется улыбнуться в ответ.
Вынул Иван камешки из кармана и Машеньке протягивает. Маша камешки погладила, удивилась:
– Какие красивые и тёплые, будто живые, на утреннюю росу похожи.
– Так это роса и есть, я её сам утром собирал.
– Давай выпустим её на волю, росе в поле да на лугу лучше, – Машенька подбросила легонько камешки вверх, они и покатились. Только не вниз, к траве, а к небу. Вытянулись узкими ленточками, изогнулись дугой и повисли ярким мостом над речкой, сверкая разноцветьем: полоска красная, полоска оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая, синяя, фиолетовая.
– Смотри, чудо какое! Это наша с тобой радость-радуга!
Смотрит Иван на Машеньку, налюбоваться не может.
– Пойдёшь за меня замуж?
Машенька жеманиться не стала, Иван давно ей нравился, согласилась. Свадьбу, не откладывая, сыграли на другой же день. Сыграли скромно, по-простому, но в самый её разгар между избами жениха и невесты повисла радуга, да такая яркая, что вся деревня высыпала посмотреть на этакое чудо.
С тех пор, говорят, в той деревне во время каждой счастливой свадьбы на небе яркая радуга появляется, будто сама природа благословляет любовь и счастье.



Светлана Ефимова (Преображенская),
г. Шебекино, Белгородская область, Россия.
Ёжик Борька

Прибежал 11-летний Алеша домой, держа в руках картон, свернутый пополам, в котором принес большого серого ежа.
– Мам, смотри, кого я принес. Нашел его во дворе на траве, – радостно сказал маме. – Он, видно, от кого-то убежал, похоже, что ручной, домашний, почти ничего не боится. Но в руки взять его больно, сильно колется.
И, правда, ежик оказался не очень пугливым, в клубок не сворачивался, мордочку не прятал. Сразу не смогли с мамой решить, куда его определить. Ведь он лесной житель, мог убежать и где-нибудь забиться в темный угол, потом его не найдешь.
Мама, не долго думая, сообразила:
– Посадим пока его в птичью клетку. Она у нас пустая и ему подойдет.
Так и сделали. Посадили ежика в клетку для попугаев и дверцу прикрыли на маленькую защелку.
Стали думать, чем его покормить. Пока думали-гадали, что ежу дать поесть, отвернулись, а еж и был таков. Взял и открыл дверцу. Мама с сыном даже не смогли понять, как это у ежа получилось, ведь его закрыли.
– Вот так Борька, – решил так назвать его Алеша. – Зачем он вылез из клетки?
Хорошо, что сразу заметили. Ёжик убежал не далеко, не успел спрятаться. Отыскали быстро. Свое первое убежище Борька нашел надежно под диваном. Пришлось придумывать какое-то приспособление, чтобы взять его в руки и вернуть на место.
Судя по поведению зверька, он оказался довольно старым ежом. Его иголки были большие и грубые, торчали в разные стороны и почти не сжимались.
Борька снова попал под замок. Он был недоволен, забился мордочкой в угол и фыркал, когда к нему подносили руку.
Для начала решили дать Борьке молока. Налили в чашечку и подали. Ежик не реагировал, только продолжал шикать и фыркать. Видно, из-за того, что обстановка была незнакомая и люди чужие.
Тогда мама сказала:
– Нам надо узнать, чем ежи питаются и что любят из еды. Ведь для них родной дом - это лес, в квартире они жить не умеют.
 Мама достала энциклопедию о тайнах живой природы и попросила Алешу найти что-нибудь про ежей. К сожалению, в книге оказалось совсем мало о таком зверьке. Алеша прочитал лишь о том, что любимое лакомство ежей яблоки. Сезон был не яблочный, поэтому попробовали дать ему немного капусты, моркови и хлеба.
Снова ежик ничего не захотел. Ему и подстилку решили сделать, как в лесу, из травы, когда Алеша принес с улицы пучок зелени. Хотели создать зверьку все условия для жизни.
Уже приближался поздний вечер, пора было спать, а Борьке всё не могли угодить. Через некоторое время обратили внимание, что ёж затих, уткнулся носиком в траву и, видно, заснул. Наверное, устал, обессилел, успокоился и решил отдохнуть.
Все подумали, что Борька надежно прикрыт, даже задвижку покрепче приделали. Оказалось, что ёж умнее, чем думали. Оставили его на ночь в клетке, одного в зале. Дверь в комнату слегка приоткрыли. Наутро, проснувшись, Алеша первым делом кинулся к ежу. Дверца в клетке была «профессионально» открыта, Борьки в ней не было. Алеша растерялся и расстроился.
Переполошились все. Проснулись и стали искать ежа по комнате, по всем углам выискивали… В конце концов сделали вывод, что в зале Борьки нет. Квартира большая, пришлось долго осматривать,  даже под мебелью… Никто не мог обнаружить ежа. Все забыли, что ежи ночные животные и выходят из норки на охоту только по ночам, а днем могут спать.
Когда поиски ежа не увенчались успехом, и надежда обнаружить его пропала, все занялись своими делами. Алеша убежал гулять на улицу. Хорошо, что предстоял выходной день, и мама была дома. Она больше всех переживала за Борьку, боялась, что тот умрет где-нибудь от голода. Женская интуиция подсказала, что ёж мог спрятаться в самом неожиданном месте…
Так и было. Во второй половине дня, ближе к вечеру, мама решила осмотреть ванную комнату. Зажгла свет, отодвинула все передвигающиеся предметы под ванной и заглянула под неё. Борька, бедный, свернувшись в клубок, забился и прижался в темный угол, где и просидел тихонько почти целый день.
Мама обрадовалась, стала придумывать, как достать колючего ежа. Она нашла длинную палку с загнутым концом, зацепила Борьку и вытащила из-под ванны. Надела свои кожаные перчатки и перенесла ёжика снова в клетку.
Когда Алёша вернулся домой, мама стала уговаривать сына отнести Борьку и отпустить – и ему плохо, и людям беспокойство.
Алёше жалко было расставаться со зверьком, но деваться некуда. На следующий день детей ждала школа.
– Подумай сам, – успокаивала и уговаривала его мама. – Твой Борька – житель лесной, у нас он может погибнуть. В лесу он найдет своих сородичей и будет жить на природе, там, где привык. Ему там лучше. Найдет себе сам пищу и свой дом.
Мама посоветовала сыну отнести ежа подальше к речке и отпустить в травку, чтобы люди не причинили ему вреда.
– Пусть ищет свой дом, – сказала она.
Алеша всё обдумал и согласился. Осторожно приспособил ежа для переноски и бережно отнес к реке. Огорченный, вернулся домой.
– Убежал, – проговорил он, но успокоился тем, что подарил ежу свободу и выпустил на волю.