Пятница.
- Лена, Юля, Галя, в субботу Васька с Шуркой и Серегой идут за клюквой на мысы, и нас берут с собой, только придется с ночлегом в избушке, которую они там построили. Выход завтра. Берите с собой еду.
А что брать-то? Только то, что есть в своем хозяйстве: картошка, огурцы, яйца, ну и еще хлеб да сахар. На чай, так берут смородину.
В субботу вечером вышли навьюченные снедью, плащами, корзинами в рюкзаках. Еда обычно съедалась вечером, остатки рано утром. Путь неблизкий, да и дорога плохая, не на чем не проедешь. Пришли, а избушка занята. Холодно, разожгли костер, сидеть-то целую ночь. Достали из своих мешков еду. Заварили в котелке смородиновый чай.
- Юль, ты чего не ешь?
- Я поставила варить картошку, мы с хозяином рыжиков взяли, поедим, как уварится.
Все решили перекус сделать попозднее, чтоб вместе.
Сварилась. С чужаками говорили – договаривались, но те разлеглись на нарах, не пускают, говорят, что первые пришли. В свой дом и не пускают!
Ну, что делать? Сели на улице на бревнышках вокруг костра в расстроенных чувствах. Питание выложили на колени, на клеенку, картошка в мундирах в ведре. Едят… Муж Юльки где-то замешкался, пришел, в ведро заглядывает, а картошки-то нет:
- Где картошка? Я есть хочу,- Юлька дочищала последнюю:
- На, бери, - подала мужу.
Все запереглядывались. Оказывается, никто, кроме неё картошку-то не ел. Все на неё, ты, мол, чего, неужто всю одна съела.
А она сделала большие глаза, развела руками, пожала плечами:
- А чего? Дак, ведь одно ведро-то. Велико ли есть-то?
Ведерочко было литров 4-5…
Все от смеха покатились:
- Ну, с тобой рядом и сидеть будет нельзя, только в противогазе.
Ведь от картошки в животе, как теперь говорят, ураган получается. Посидели, посмеялись, но дело к ночи, холодно. Решили идти в избушку. Мужички чего-то придумали, переглядываются, а женщинам ничего не говорят, кроме того:
- Чего бы ни услышали, сидите в избушке и трамбуйтесь в тот угол к печке. Будем чужаков выкуривать из нашего угла. Ну, пошли.
Васька бросил свой ватник на середину избушки, лег и почти сразу захрапел. Все остальные окружили печь. Тишина, только поленья потрескивают в печке. Васька заерзал под ватником и все услышали довольно громкий неприличный звук. Обе компании, кто не спал, засмеялись.
Через какое-то время этот звук повторился:
- А-а-а, вот о чем говорили мужики, - зашептались женщины, но тут пошел специфический запах.
Юлька: - Вот, гад! А надо мной смеялись.
Та компания завозмущалась, заотодвигалась в дальний угол. А эти потихоньку начали втискиваться на лежанку. Представление продолжалось до тех пор, пока выдумщики не вместились на нары. Короче, все чужие, кроме двух, которые спали и ничего не слышали, ушли на улицу на свежий воздух. Запах быстро выветрился. Переночевали хорошо.
Утром выяснили происхождение неприличных звуков и запаха. Звук производился ртом, из под ладони, ну, о-очень, похоже, для запаха раздавил какого-то жука, да размял вонючую траву, чего и ерзал под ватником.
А ягод в тот день набрали много.