I
- Вот так… а я-то думала, что позади потери. Теперь я осталась совсем одна… да, я всегда была одна. Но теперь все мои (так называемые) друзья рассыпались, как пыль… пыль… - Даня фыркнула, потерла указательным пальцем переносицу, и улыбнувшись добавила - ангельская… пыль… Вика пропала… вообще неизвестно куда. Но, знаешь, я ведь тоже так пропадала, потому и не ищу… - усмешка перекосила ее губы.
- Ольга живет теперь с Женькой! Представляешь, живут теперь вдвоем… а Женька, она же болеет… какого хера? Она же мне, как братишка… почему те, кто со мной или уходят, или умирают?... что в принципе одно и тоже, да? А, да! у меня же девочка теперь есть, - резко поменяла тему Даня, - любит, наверное… а я нет, не люблю, ты же мне сказал, не влюбляться…
Данила, прищурив глаза, пристально посмотрела на брата и дико расхохоталась.
- Хотя нет, вру, я же Варю любила… вроде до сих пор люблю.
Она понесла ладонь к горлу и добавила:
- Шесть лет прошло, а у меня до сих пор ком в горле, когда о ней говорю.
Задумавшись на мгновение, она вновь подняла покрасневшие глаза на брата.
- Я же соскучилась по тебе. Ты же мне всю жизнь идеалом был! А ты ушел! мне и пяти не было, когда ты бросил меня… а я теперь старше тебя. Бля, на много старше.
Она попыталась встать с кровати, но, не удержавшись на ногах, упала на колени.
- Забери меня, Жень, прошу тебя…
Где-то издалека раздался детский голос:
- Мама, с тем парнем что-то не так. Он на коленях стоит и с кем-то разговаривает. А там никого нет с ним.
Данила попыталась поднять голову, но перед глазами все поплыло, и она, потеряв равновесие, упала на пол. Дальше была темнота, и женский смех, и детский плачь, а потом рвота и жар. Данила не помнила, сколько времени все это продолжалось и, что из всего происходящего было реально, а что нет. Ночь сменилась днем, девушка очнулась, когда солнце уже клонилось к горизонту. С трудом поднявшись с кровати, она дошла до ванной комнаты, плеснула на лицо холодной воды. Кто-то дотронулся до ее локтя, и Даня, почувствовав дикую боль и раздражение, быстро развернувшись, одним ударом повалила человека на пол, а потом стала бить кулаками по лицу. Ее почти сразу оттащили в сторону, и Данила увидела, что била молодую девушку.
- Ты что? – спросил у нее незнакомый мужчина.
Даня в ответ нервно дернула плечами, к горлу подступил ком, хотелось плакать. Она выбежала в подъезд и стала быстро спускаться по ступеням. Ее раздражало все: слишком высокие ступени, слишком длинная лестница, слишком грязный подъезд. Данила шла по незнакомой улице, тщетно стараясь вспомнить, как она вообще сюда попала, но прошедшая неделя была, как в тумане. В карманах не было ни денег, ни сигарет, ни телефона.
- Долбанные нарики, тащат все, что плохо лежит, блять… - пробурчала она себе под нос.
Пройдя пару кварталов, девушка поняла, где примерно находится. До маленькой съемной комнатки, которую она снимала вот уже пять лет, осталось пройти чуть меньше семи кварталов, но ноги Данилы ныли от усталости. Она присела на толстую ржавую трубу возле маленьких двухэтажных многоквартирных домов. Скоро стемнеет, мелькнуло у нее в голове, могут и побить, если не понравлюсь кому-нибудь. Мимо нее прошла небольшая компания подростков. Вдохнув приятный запах сигарет, Даня рискнула спросить:
- Ребята, сигаретой не угостите?
Один мальчишка, должно быть самый младший, отделился от общей компании и, вытряхнув две сигареты, протянул Даниле. Она поблагодарила и, прикурив, продолжила свой путь. Даня не понимала, сколько времени уже идет, но, наконец, увидев знакомый дом, ускорила шаг. Ключа, привычно оставленного под ковриком на пороге в ее комнатку, не обнаружилось. Данила непонимающе нахмурила брови. Недолго думая, она с силой толкнула дверь. Петли тихо скрипнули, и дверь в пристройку, служившую ей комнатой, открылась. В комнатке горел тусклый свет. Обстановка с последнего Даниного визита кардинально поменялась. Вместо одной большой кровати, стоявшей посередине комнаты, теперь вдоль противоположной стены стояло две односпальные, между кроватями поставили старую тумбочку, заставленную косметикой, в углу небольшой стол и стул возле него, на котором сидела незнакомая девушка и красила ногти.
- Да, ну! – прошипела Даня, - че правда что ли?
Незнакомка слегка вздрогнула от такого приветствия и повернула голову в сторону двери.
- Ты кто? – грубо поинтересовалась Данила.
- Я Анжела, а ты, наверное, Данила, да? – испуганно пролепетала девушка.
Даня без интереса посмотрела на нее. Лет 17, не больше. Тоненькая, симпатичная. Но что-то было в ее испуганных глазах и манерных движениях рук испорченное. Что-то к чему она могла быть еще не готова.
- Проститутка? – сухо спросила Данила.
Глаза девушки расширились и она, молча, опустила голову, закусив нижнюю губу.
- Лан, не парься. Из нас те еще соседки получатся, - Даня похлопала Анжелу по плечу.
Почувствовав ладонью мокрые волосы, поджала губы.
- Мылась?
Анжела коротко кивнула головой.
- Давно? Вода успела нагреться?
В ответ девушка только расплакалась.
- Да, ну, тебя, - Данила махнула рукой и, захватив чистую одежду и полотенце, ушла в коридор через который был вход в ванную. Вода в бойлере нагрелась только наполовину, но Даня решила, что ей хватит, чтобы сполоснуться.
Через двадцать минут она вернулась в комнату продрогшая и злая.
- Успокоилась? Хавка есть у хозяйки какая-нибудь?
Анжела кивнула головой, сдерживая подступившие вновь слезы.
- Сгоняй, please? А то жрать охота, жуть.
Девушка убежала на кухню. Она вернулась через пару минут с подносом и хозяйкой.
- Ой, Данила, наконец-то, ты появилась. Мы вот тебе соседку нашли, - затараторила она, - сама же понимаешь, цены растут, деньги нужны нам.
Даня безразлично покивала головой, забирая тарелку горячего супа и хлеб с подноса. Хозяйка еще что говорила, но Данила уже напихала в рот еды и ничего не могла ответить, и поэтому женщина довольно быстро ушла.
- Вот достала, ну, подселила и подселила. Что теперь усираться?
Даня бросила быстрый взгляд на новую соседку. На лице Анжелы отразилось легкое еле заметное отвращение, смешанное с жалостью.
- Тебе сколько лет?
- 16.
- Нормально, - хмыкнула Данила.
Об остальном, она расспрашивать не стала. Ей совершенно не было интересно, с какой целью девочка приехала в город и почему занялась такой неприглядной работой, и какие педофилы ее снимают. Голова раскалывалась от боли, а веки казались такими тяжелыми, что держать глаза открытыми было почти невозможным. Разобравшись с супом, она завалилась на кровать и, откинувшись на подушку, закинула руки за голову.
- Ты лесбиянка?
Бровь Данилы слегка изогнулась, но глаза она не открыла.
- Бля, и как ты догадалась?
Полчаса назад Дане казалось, что она уснет, как только доберется до кровати, но теперь сон не шел. Голова раскалывалась от боли, девушка слышала, как ворочается ее новая соседка, как лают за окном собаки, как ходит по подоконнику кот.
Анжела тихо вздохнула, встала с кровати и подошла к окошку. Данила в свете луны увидела ее очаровательную попку обтянутую белыми трусиками, молодую обнаженную грудь, тонкие руки. Сердце бешено заколотилось от возбуждения. Даня приподнялась с подушки и, вытянув руку, поймала девушку за запястье. Анжела вздрогнула, но сопротивляться не стала, а сама буквально упала в объятья соседки.
II
Данила пропала, не звонила, даже трубку не брала, а четыре дня назад неприятный мужской голос сказал, что “не знает никакого Данила” и грубо попросил не звонить больше на этот номер. Яну испугал такой ответ, дурные мысли без спросу лезли ей в голову. И хотя она старательно гнала их, но иногда, особенно по вечерам, слезы почти душили девушку, не давая сделать глубокого вдоха. А вдруг с ней что-то случилось? Яна не знала никого из друзей Дани. С той вечеринки, куда она ходила один раз с Данилой, она ни с кем не познакомилась. Так что и позвонить было не кому, а Вика уже давно не брала трубку. Только сессия немного отвлекала ее. Учеба и экзамены затянули, в университете девушка познакомилась со многими новыми людьми, но общаться вне лекций с ними не хотелось. Правда, через пару дней сессия должна закончиться. Больше в жизни Яны не осталось никого и ничего, могло бы занять ее. С работы она уволилась, с бывшими подругами не общалась.
Так странно уходят люди из нашей жизни, подумала Яна, сидя у себя в комнате и гладя в окно на нескончаемый холодный дождь. Вот сегодня они самые близкие твои друзья, а завтра ты уже не знаешь, о чем с ними разговаривать. Ей здорово не хватало Алиски с Аделей в последнее время, но встретиться с ними, как они делали это раньше, было уже невозможно.
Яна встала и, сделав несколько кругов по комнате, села в кресло. Покрутила минуту сотовый телефон в руках, и пальцы сами нашли номер Алисы. Почему именно она? Наверное, потому, что Аделя ни за что не стала бы с ней разговаривать. Они обе; обе, ее когда-то самые близкие подруги, которые лезли во все ее личные отношения, высказывали свое долбанное мнение, которое не всегда приходилось к месту, знали. Они знали, что Данила не парень. И они осуждали ее. Они – это, конечно, очень громко сказано потому, что Алиса обычно не имела своего собственного мнения. И ее легко можно было настроить против или за кого-то.
Яна выждала несколько гудков и уже собиралась класть трубку, как услышала знакомый голос.
Было странно и даже непривычно слышать снова смех Алисы, такой веселый и непосредственный, что, казалось, будто она и сама забыла их последний разговор.
- Да, она же “лизбиянка”, - Алиса произнесла последнее слово с выделенным отвращением и как будто нарочно неправильно.
Яна почки физически почувствовала в этой фразе интонацию Адели.
- Ну, и что? Элли, подумай, я хоть раз ссорилась с тобой из-за того, что мне не нравился твой очередной ухажер? А Данила… я люблю его!
- Ее! – почти взвизгнула Алиса, - этот твой Данила – женщина, если ты не заметила. И если ты “это” любишь, то ты тоже такая же извращенка! И мы больше не подруги.
- Алиса, - ощущая комок в горле, простонала Яна, - послушай себя. Что ты такое говоришь? Мы же дружим с самого детства, мы же выросли в одном дворе. Это не твои слова! Это все Аделя, да? Она так настроила тебя…
- Хорошего же ты обо мне мнения. Думаешь, я кукла тупая без собственной головы?
Алиса схватила свою сумочку и гордо вышла из кафе.
- Конечно, я так думаю, - тихо прошептала Яна, глядя на забытый, на столе сотовый телефон подруги.
Был бы не плохой повод помириться. Девушка даже представила, как Элли возвращается за телефоном и, поймав смеющийся взгляд подруги, рассмеется сама. Глупая кукла, даже красиво уйти не смогла! Но Алиса не вернулась за ним, телефон забрала Аделя, поджав губы и метнув в сторону Яны холодный осуждающий взгляд.
Яна ворочалась в постели, жмурила глаза в надежде уснуть, даже пыталась считать мультяшных баранов, но сон не приходил. Ближе к трем часам ночи она услышала, как мама тихонько прокралась на кухню и поставила чайник на огонь. Девушка решила присоединиться, коротать бессонницу вдвоем все равно веселее, чем поодиночке. Нырнув в мягкие тапочки, она проскользнула в кухню.
- Тоже не спиться, мам?
- Под храп твоего папы, довольно сложно уснуть, - улыбнулась в ответ Лариса.
- Но ты ведь все равно любишь его, да? – Яна не знала, почему задала этот вопрос, но ей показалось, что ответ, возможно, даст ей какое-то успокоение в отношении Данилы.
- Конечно, знаешь, его мать с самого начала предупреждала, что он храпит, как боров. Но разве храп может помешать любящим людям, быть счастливыми?
- Мам, а если бы папа не нравился твоим друзьям… - Яна немного замялась.
- И что? Друзья – это одно, а любимый человек – это совсем другое. Я знаю, почему ты спрашиваешь. Это из-за того, что Адели чем-то не угодил Данила?
- Ну, да, и Адели и Алиске…
- Нет, Алису просто настроили, а вот с Аделей, проблема посерьезней.
- Я сегодня говорила с Элис по телефону.
- Ну, вот и славно.
Даже не раскрывая все карты перед мамой, Яна действительно почувствовала себя спокойнее. Не смотря на то, что Даня была далеко… даже неизвестно где… она была в ее жизни, и никто уже не мог ее оттуда вычеркнуть. А перемирие, хоть и тайное, с Алисой немного утешило и обещало избавить от одиночества.
III
Женька сидела, развалившись на диване, и смотрела футбол.
- Твоя любимая команда играет? – покосилась на телевизор, вернувшаяся с работы Ольга.
- А? не, просто так смотрю…
- И кто выигрывает?
- Пока ничья.
- Понятно…
Оля постояла еще какое-то время в дверях, как будто хотела сказать что-то еще, но, так и не решившись, ушла в спальню переодеваться. Женька задумчиво посмотрела ей в след. После разговора с Даней прошла уже неделя, с тех пор они так и не увиделись больше, а позвонить обе не решались. Хотя и Женю, и Ольгу это тревожило. Женя выключила телевизор и, отбросив пульт, пошла на кухню, ставить чайник и разогревать вчерашний суп.
Они, молча, сидели друг напротив друга и ели без особого аппетита.
- Как работа? – нарушила молчание Женька.
- Нормально, - кивнула в ответ Ольга, - у тебя?
- Пойдет, - Женя махнула рукой.
- Сегодня опять в клуб?
- Да, вдруг с Даней пересечемся…
Ольга тяжело вздохнула и стала собирать со стола тарелки и чашки. Они жили вдвоем всего две недели, но Женька уже несколько раз возвращалась домой из клуба не одна. Оля все больше и больше влюблялась в нее. Какая-то непонятная страсть привязывала ее к таким девушкам, как Данила.
- Оставь, я помою, - вырвал ее из мыслей голос подруги.
Женя подошла со спины и обняла Ольгу за талию. Она положила голову Оле на плечо.
- Ты же знаешь, что мне дороже тебя нету, а те два раза просто случайность.
- Три…
Ольга повернулась лицом к подруге, оставив посуду. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе.
Когда Женька ушла мыть посуду, оставив довольную Олю на кровати, кутаться в ее одеяло, девушка подумала, а какбы сами Женя или Даня отреагировали на измену?
Женька заказала вторую бутылку пива и огляделась. Сегодня ей не нравилась ни одна из присутствующих в клубе девушек. Может водки выпить, - усмехнулась она про себя. Краем глаза Женя заметила, как в клуб зашло несколько человек. И она могла поклясться, что среди них была Данила. Женька встала с барного стула, не дождавшись заказа, и подошла к пришедшей только что компании. И точно это была Даня. Женька осторожно дотронулась до ее плеча. Данила резко развернулась и с раздражением посмотрела Жене в лицо.
- Женька, - губы ее дрогнули, обнажив зубы в злом оскале.
Потухшие глаза ее сверкнули болотной яростью крокодилицы, у которой отняли добычу. Женя нервно отступила на шаг назад.
- Данила, как…
Но, не успев договорить, Женька почувствовала, как кулак Дани проехал по ее лицу. Из носа струей хлынула кровь, но ответить она не посмела. Даже перед такой худой, с мешками усталости под глазами, как будто даже больной Даней, она все еще испытывала благоговение и страх. Женя вытерла ладонью кровь с лица, но подруга нанесла еще несколько ударов, а Женька только прикрывала голову и с каждым шагом отступала назад. Данила продолжала бить ее, даже когда Женя упала на пол. Даня пинала подругу тяжелыми ботинками, даже не замечая, что она уже вся в крови. Напротив, кровь будоражила ее нервы, кружила голову. Она уже даже не понимала за что так зла на Женьку, просто била.
Остальные только стояли и смотрели, в клубах часто бывают разборки, но чтобы так… человека избивают, а он даже не отбивается. Наконец, кто-то вырвался удивленного оцепенения и стал оттаскивать разъяренную Даню от Жени. Покрасневшие глаза девушки пристально посмотрели под ноги. Она качнулась, и, потеряв равновесие, с шумом опустилась на пол рядом с Женькой. Музыку выключили, к месту драки быстрым шагом приближался Рустам.
- Боже мой, Данечка что же наделала! – запричитал он.
Опустился на корточки рядом с Женькой и Даней, и одной рукой с отвращением перевернул окровавленную девушку на спину. Женя тихо застонала.
- Ну, слава Богу, живая, - с облегчением вздохнул он.
Рус посмотрела на Данилу и покачал головой.
- Что теперь с ней делать прикажешь.
Даня сглотнула слюну. Наркота еще дурманила, но сознание уже пробуждалось.
- Я отвезу ее домой, там у нее медсестра своя есть. Скорую не нужно.
Девушка огляделась по сторонам. Компанию, с которой пришла Данила, как ветром сдуло. Рустам на руках отнес Женьку на первый этаж, бурча о запачканной кровью, новой рубашке. Даня поймала такси и, буквально затолкав подругу на заднее сидение, назвала ее адрес. Водитель посмотрел в зеркало заднего вида на девушек, и поинтересовался:
- Что с ней?
- Перепила, - отмахнулась Данила.
- Понятно, а в крови почему?
- С лестницы упала.
Возле двери Даня пыталась заставить Женьку найти ключи, но та только стонала, морщась от боли.
- Дань меня тошнит и голова кружится.
- Потерпи, это сотрясение. Найдем ключи…
- Зачем? Если Оля нас увидит, она же с ума сойдет.
- Блин, точно! Оля же дома… - буркнула Данила и нажала на дверной звонок.
Через минуту дверь открыла сонная Оля. Когда она увидела Даню, ее сердце заколотись с удвоенной скоростью. Несколько секунд девушка смотрела на Данилу, ничего не соображая.
- Ты че, блять, встала? – прошипела Даня.
В этот момент взгляд Ольки, наконец, обратился на избитую Женьку. Они отвели ее на разложенный диван и стали раздевать. Оля принесла теплой воды с полотенцем и начала обтирать окровавленное тело любимой. Женя буквально горела, температура поднялась до 38.
- За что ты ее так? – дрожащим голосом прошипела Ольга, глядя на Даню, - и почему ты мне причиняешь столько боли?
- А с чего ты взяла, что это я?
- А кто еще?... ты посмотри на нее. Кто мог сделать такое?
Данила села в кресло и опустила голову. Да, это сделала она. С тем человеком, которого называла своим братишкой. С человеком, за которого считала себя в ответе.
- Что происходит, Даша? – услышала она вдруг строгий голос отца.
Она с ужасом подняла глаза, но никого рядом не было. Только Ольга, сидящая возле, пришедшей в себя Женьки, и лепетала что-то о ее здоровье.
- Я спрашиваю, Дарья, что это такое?
Данила упала на колени и заплакала.
- Папа, прости, я больше не буду. Я не специально. Пожалуйста… папа… мама…
Ольга испуганно обернулась. Слезы катились по Даниному лицу. Она склонила голову, словно ожидая ударов, и умоляла не бить ее. Руки Ольги задрожали.
- Господи… Данила, что на чем же ты сидишь.
IV
На следующее утро Олю терзал мучительный вопрос, как можно оставить их вдвоем. Женька все еще температурила. Оставить ее с Даней? Ольга хоть и прокапала ее за ночь, но кто даст гарантию, что она не уколется снова. Но не пойти на работу она тоже не могла. Девушка осторожно разбудила Женю.
- Я ухожу. В этой полочке твои лекарства. Там и мази тоже. Телефон я тебе протянула, вот на стуле стоит, если что звони. Тебе на работу не нужно сегодня?
Женя в ответ помотала головой.
- Ты позвони на работу, скажи, что заболела. Возьми отгул.
- А Даня где? – шепотом спросила Женька.
- Спит в другой комнате.
Женя протянула руку и погладила Олю по щеке.
- Ты хорошая…
Ольга прижалась щекой к ладони любимой и улыбнулась.
- Ты тоже. Поспи еще.
После ухода Ольги Женя несколько раз засыпала и просыпалась. Жар увеличился. Встать и взять таблетки сама она не могла, руки и ноги отказывались подчиняться. Казалось, что все тело переполняло свинцовой тяжестью. Ближе к обеду из соседней комнаты вышла Данила. Она посмотрела на Женьку.
- Пиво есть у вас? – сиплым голосом спросила девушка.
- Да, в холодильнике… Дань, дай мне парацетамол, пожалуйста. Там в полке у ног лежит, и воды.
Данила подала подруге лекарство и ушла на кухню.
- Пиво будешь? – спросила девушка, вернувшись в комнату.
Какой глупый вопрос, подумала Женя. Я тут умираю, а она мне пиво, еще и холодное.
- Дань?... – Женька приподнялась, опираясь на локоть, но тут же резко опустилась на подушку.
Она тихо застонала, ее дыхание сбилось. Девушка слегка кашлянула.
- Ну, говори, - сухо одернула ее подруга.
- Почему ты не бросишь…
- Что? Наркотики? – перебила Женю Данила, - может мне еще и курить бросить?
- Нет… но это же убивает тебя…
- А кто тебе сказал, что я жить хочу?! – с нарастающим раздражением спросила Даня, - я устала, понимаешь… заебало меня все уже.
Посмотрев на отекшее, с синими разводами под глазами лицо подруги, по спине у Дани пробежали мурашки. Так за что же она избила ее вчера? Разве за Ольгу? А вообще, в тот момент нужна ли была причина? Хотелось упасть на колени перед ее кроватью и молить о прощение. Но разве есть в этом смысл? – мелькнуло в голове у Данилы.
- Слушай, я пойду. Закроешь дверь за мной, ок?
- Закрой сама, вставать не хочу.
- Лентяй, - усмехнулась Даня.
На губах Жени мелькнула короткая улыбка, и она медленно закрыла глаза.
Пошарив какое-то время по карманам Женькиной куртки, Данила заглянула в комнату, чтобы попрощаться.
- Я у тя двухсотку взяла. Ну, на проезд, - оправдалась девушка, опустив глаза в пол.
- Хорошо, - ответила подруга.
Когда Даня закрыла за собой дверь, Женя тихо застонала. Любое движение причиняло боль, даже говорить было трудно. Она подняла глаза на часы. Хотелось, есть, но до прихода Оли оставалось еще два часа. Женька устало прикрыла глаза. Если температура спадет, то она сможет дойти до кухни. Девушка выпила еще одну таблетку парацетамола и села на диван, спустив ноги на пол. Она посмотрела на телефон.
- Блин, еще же на работу позвонить нужно.
Трубку поднял Стас. Новость о том, Женька не выйдет на работу целую неделю, его не порадовала. Немного поболтав, Женя положила трубку и снова подняла глаза на часы. Прошло всего двадцать минут. Девушка медленно поднялась с дивана и, придерживаясь за стены, пошла на кухню. Короткий путь через коридор отнял последние силы. Запив скромный завтрак, горячим чаем, Женька тоскливо посмотрела на оставшиеся сигареты. Старый телефон взорвал хрупкую тишину противной трелью.
- Жень, как ты? – услышала она на другом конце провода.
- Норм.
- Чем занимаетесь?
- Я тока позавтракала, а Даня ушла…
- Куда? – голос Ольги испуганно зазвенел, - когда?
- Минут 40 назад.
- Блять, я сейчас приеду…
- Зачем?
В ответ раздались длинные гудки.
Ольга прилетела через 15 минут. Она долго ругала Данилу за то, что та уехала и бросила Женьку одну, и саму Женю за то, что не могла попросить Даню остаться.
- А что бы я ей сказала? “Брат, я так болею, что даже встать не могу”. Да, ты б ее видела! Ей же на меня посрать. Думаешь, я ей теперь нужна в таком состоянии?
В глазах блестели первые нервные слезы. Оля осторожно дотронулась до ее лба.
- Оль, я так умирать буду, да?
- Как?
- Ну, парализованной. Болезнь, говорят, не лечится.
Ольга тяжело вздохнула и покачала головой.
- У тебя опять температура поднялась. Что же мне делать?
А вдруг Данила ей ребра переломала? – испугалась Ольга, - ох, Данечка, что же ты со мной делаешь.
IV
Яна шла по улице, крепко держа Даню за руку. Взгляд Данилы был рассеянным и безразличным. Какая она худая, подумала Яна, посмотрев на подругу, и еще крепче сжала ее руку. Даня вздернула бровь и, улыбнувшись, повернула голову.
- Ты что?
- Я бы хотела жить с тобой, - прошептала Яна, сама испугавшись своего предложения.
Данила в голос рассмеялась.
- Шутишь? Ты забыла, кто твой отец. Он же мне шею свернет.
- Твой отец тоже был…
Данила покачала головой.
- Но ты же смогла жить так, как захотела.
Даня усмехнулась, одной рукой обняла девушку за талию:
- Давай закроем эту тему?
Яна печально кивнула в ответ головой.
Может, мы еще слишком мало встречаемся, подумала она. К вечеру на улице стало прохладно, девушка заметила, как Данила невольно поежилась и, посмотрев на часы, добавила:
- Мне пора.
Яна печально посмотрела ей в лицо.
- Так скоро?
- Слушай, ну, я обещала человечку, - Даня поймала себя на мысли, что ее тон звучал, как оправдание. Я, что оправдываюсь? Перед кем? Перед этой малолеткой…
- Не смотри так на меня, пожалуйста. Слушай, номер запиши. Это Женькин… домашний. Если что, звони ей. Она классная, дурная, но классная…
- Присмотри за ней, - зачем-то добавила она.
Яна смотрела в спину уходящей Даниле и думала, к чему ей эта Женя, и почему Даня так разговаривала, как будто прощалась. Пожав плечами, она все-таки записала номер, продиктованный Данилой, и пошла на остановку.
Через полчаса, Данила зашла к Виталику. Парень показался ей каким-то нервным и обеспокоенным, но она не придала этому особого значения.
- Дань, у тебя деньги есть.
- На проезд с трудом собрала, - фыркнула она в ответ.
Виталик тяжело вздохнул и, проведя ладонью по подбородку, облизал губы.
- А наркота… бля, по ходу ломка не за горами.
Даня шмыгнула носом и полезла в карман.
- Наркотская привычка, - усмехнулся парень.
- Чё?
- Шмыгаешь носом и трешь его постоянно.
Уколовшись, Данила откинула голову, прижавшись затылком к стене. Задремав, она не услышала, как кто-то пинком выбил старую деревянную дверь. Не слышала, как стонал ее друг, когда его избивали. Очнулась только от тяжелых ударов грязными сапогами по почкам. Казалось, это не закончится никогда, но они ушли.
Даня лежала на полу, свернувшись калачиком и обхватив живот руками, в луже собственной крови, и бестолково смотрела в стену. Как всегда, вне времени, мелькнуло у нее в голове. Все происходящее напоминало нарезанные кусочки кадров из фильма. Непонятно откуда появились Ольга с Женькой. Оля упала на колени возле Данилы, у нее началась истерика. Слезы стекали по щекам, она вытирала их ладонями, размазывая по лицу туш вперемешку с кровью, Даниной кровью… Женька, бедная, как стенка у нее за спиной, с дорожащими губами, старалась сдержать слезы, потому что бучи не плачут. Сколько времени прошло, подумала Данила. Она кашлянула, боль эхом откликнулась по всему телу. Ольга попыталась повернуть Даню на спину. Боже, только не трогай меня, мне и так больно, закричала Данила. Закричала? Нет, только прошептала. Очередная волна боли, накрыла ее с головой. Ей было больно, потому что Они считают, что за долги надо платить. И Они правы, но это были не ее долги… мысль о том, что сейчас Оля поставит чудо-укольчик и боль пройдет, немного успокаивала. Девушка устало закрыла глаза и погрузилась в темноту.
Но боль не кончится никогда, даже когда сойдут гематомы и срастутся кости. Странная тупая боль, что проходит волной по ребрам и отдает в кончики пальцев. Боль от потери (Виталика хоронили без Дани). Потери близкого человека, но в большей степени потери себя. И еще появилось четкое понимание того, что жизнь потерять очень легко… и это понимание не принесло облегчение, скорее страх.
Данила повернула голову и посмотрела в окно на голые ветки деревьев, облупившийся подоконник, усыпанный гниющей ржавой листвой, последние клинья птиц, летящих в бледном сером небе, и ощутила какое-то странное смешанное чувство. Чувство одновременно приятное и болезненное, возвышенно-светлое и отчаянно-смертельное…
- Как будто любовь монаха к проститутке, - прошептала осипшим голосом Даня.
- Что? – поинтересовалась пожилая соседка по палате.
Девушка проигнорировала вопрос и, оглядев палату, сонно зевнула. В палату зашел молодой врач и без интереса посмотрел на Данилу.
- Привет. Очнулась?
Даня нахмурилась и неуверенно кивнула головой.
- Хорошо, материться больше не будешь?
Доктор подошел к кровати и стал отвязывать руки Данилы от кровати. Девушка удивленно посмотрела на свои запястья.
- К тебе пришли.
В палату зашла Женька. В дверях врач что-то тихо шепнул ей, в ответ она коротко кивнула головой.
- Что он тебе сказал? – поморщившись, спросила Даня, когда дверь за доктором тихо закрылась.
- Не заставлять тебя переживать.
- Ну, да, - фыркнула Данила и отвернулась в окно.
- Знаешь, мне очень жаль, что…
- Завязывай, - скучающим голосом просипела Даня.
Она прекрасно помнила их последний разговор и Женькины уговоры. И то, что ответила Данила на ее просьбы спрыгнуть с иглы. Даня даже помнила, как отреагировала на сообщение о похоронах Виталика. Помнила, как начался срыв и истерика. Привычную выдержку прорвало, как огромную плотину, сдерживающую многолетнюю боль. Боль, которая сопровождала ее всю жизнь.
Краем глаза она заметила, как дверь снова открылась и вошла Яна.
- Блять, - сквозь зубы выдохнула Даня.
- И че ты пришла? – с нескрываемым раздражением в голос спросила она.
- Даня… - сквозь слезы прошептала Яна.
- Вали!
Девушка закусила губу и выбежала в коридор. Женька широко раскрытыми глазами посмотрела на подругу.
- И ты отчаливай, че смотришь?
Женя спиной попятилась к выходу. Данила снова отвернула голову к окну.
- Зачем ты так с ними? – подала снова голос соседка по палате.
- Как, - рявкнула в ответ Даня.
- Грубо…
- Потому что я должна остаться для все сукой. Также, как и Женька останется для всех милой, а Яна – печальной. Свои роли нужно играть до конца.
V
- Я все равно люблю ее, - дрожащим голосом говорила Яна, роняя слезы в горячий чай.
Оля поджала губы и села напротив нее.
- Открою тебе страшный секрет, мы все любим ее. Просто кроме нее мы любим кого-то еще.
- Как это? Разве так можно?
- Я вот Женьку люблю, но она этого не знает. Женька Вику любит, а Вика Таира… ну, и своего ребенка, конечно. Потому и сбежала от Дани. Есть еще много людей, таких же, как и мы с тобой, но все живут… как-то.
- Я никогда не стану больше встречаться с девушками…
Ольга пожала плечами, Яна в голос разрыдалась. Оле тоже хотелось плакать, но отчего-то в глазах не было, ни слезинки. Они сидели в полной тишине еще некоторое время, когда Яна вдруг встала и, молча, направилась в коридор.
- Ты приходи еще… - уронила ей вслед Ольга.
Яна покачала головой.
- Нет… отца переводят. Я родителями уеду.
Ее голос показался Оле таким взрослым и уверенным. Она не потеряется, подумала Ольга. А мы? – спросил внутренний голос. Девушка достала Женькину пачку сигарет и закурила. Дым обжигал горло, после каждого затяга хотелось кашлять. Она затушила недокуренную сигарету и набрала Вичкин номер.
Женька вернулась домой ровно в семь. Сбросила рюкзак и куртку в коридоре, сняла ботинки и пошла на кухню, где ее ждал горячий ужин и Ольга.
- Ты что курила? Капец, еще и полсигареты выбросила!
- Жень, поговорить надо.
Данила сидела на кровати и покачивала одной ногой. Женька - напротив, на стуле, подтянув колено к подбородку. Оля у нее за спиной, положив руки на спинку стула.
- Вот так, они меня на учет поставили. Так, что через пару дней выпишут и на принудительное лечение.
Даня хрипло невесело рассмеялась.
- Нет, - тихо прошептала в ответ Ольга, - не отправят.
- Как так? – Данила презрительно вздернула губу и прищурила глаза.
- Не отправят, если ты уедешь…
- Куда?
- В Америку…
Даня усмехнулась и покачала головой.
- Кому я там нужна?
- Мисс Гейтс. Она уже прилетела и заберет тебя, если ты согласна. Все уже оформили, нужно только твое желание.
Данила прикрыла глаза и улыбнулась, вспоминая прошедшие за этот год события. На память пришло милое печальное лицо Яны. Даня так долго добивалась ее любви, а потом, испугавшись, отерла об нее ноги. А Вика? Она так и не увидела ее ребенка. Только теперь Даня стала понимать, почему на самом деле ее так разозлило решение Женьки с Олей жить вместе. Уголков ее губ коснулась печальная улыбка. Она бросила короткий взгляд в окно и ответила:
- Я поеду.
VI
- Ты просто обязана позвонить Вике, - уверенно заявила Оля.
- С чего это?
Брови Женьки сошлись на переносице, а губы побелели.
- Потому что она может чем-то помочь. В больнице у Дани возьмут кровь… ее или посадят, или запрут в дурку.
- Почему в дурку?
- Потому что она алкоголичка и наркоманка…
Голос Ольги дрогнул, и из глаз потекли слезы. Слезы, которые могли принести облегчение, но могли также повернуть в еще большее отчаяние. Дрожащими руками Женька набрала номер Виктории, но Вика не понимала, какого решения от нее ждут, и попросила время, чтобы подумать.
Для Оли с Женей время остановилось. Женька даже не включала телевизор в страхе нарушить воцарившуюся в квартире тишину. Ольга осторожно возилась на кухне, тихо постукивая посудой. Не выдержав такого напряжения, Женя вышла на улицу, на качели сидел подросток, покачивая ногой, пускал в темное небо серые струйки дыма.
- Никита? Ты что куришь? – воскликнула Женька.
Ника бросила на землю сигарету и затушила ее тяжелым ботинком. Женя покачала головой и усмехнулась. Заняв соседние рядом с девочкой качели, она посмотрела в небо, усеянное звездами. Девушка вздохнула, и изо рта вырвался клуб пара.
- У тебя сигареты еще остались, забыла дома свои, блять…
Никита протянула Женьке упаковку дешевых сигарет и смущенно улыбнулась. Женя снова усмехнулась и попросила прикурить. Они сидели вдвоем курили и болтали. Женька, наконец, смогла отвлечься от дурных мыслей о Даниле и забыть про слезы Ольги. Ей было даже удивительно, что смотреть, как плачет Оля, было больно, как будто она была в ответе за подругу. Как будто это она была виновата в ее слезах. Женя не знала, сколько они так уже просидели, когда из ее кармана раздался звонок телефона. Звонила Вика.
- Слушай меня, - сразу начала девушка, - я дозвонилась до Эрика…
- Кто такой Эрик, - перебила девушку Женька.
- Это ее знакомый, блин. Не перебивай меня. Я весь вечер убила, чтобы все в одну кучу собрать. Так вот он сказал, что в городе сейчас находится Мисс Гейтс. Это дочь, той Гейтс, которая купила картины. Он ей позвонил, в общем, она может все организовать и забрать Даню в Америку. Я тоже перезвонила ей. Она сказала, что обязательно поможет. В общем, вам нужно с ней встретиться и все обсудить еще раз самим.
Женька, выпучив глаза, молча, смотрела в темноту не в силах собрать в голове все, что только что сказала Вичка.
- Я не понимаю…
- Я тебе сообщением скину ее номер телефона, - перебила Женю Вика, - позвони ей и договорись о встрече. Лучше завтра, сегодня уже поздно. Все пока, а то у меня скоро деньги кончатся. Целую, солнце.
Солнце, подумала Женька, она назвала меня солнцем. Это так мило.
Девушка встала с качели и, не вымолвив не слова, пошла к подъезду, даже не попрощавшись с Никитой. Колени тряслись, и каждый лестничный пролет казался бесконечным. Женя осторожно толкнула входную дверь и, войдя, села на обувную полку. Оля вылетела в коридор, чтобы узнать, что случилось.
- Что?
В этот момент запищал телефон, сообщая о полученном сообщении.
- Что это?
- Это сообщение. Вика прислала с другого номера. Это телефон мисс Грэйс или мисс Гейс… не помню. Это дочь какой-то тетки, которая купила картины…
- Какие картины?
- Не знаю. В общем, она нам поможет.
Наследующий день Женька встретилась с мисс Гейтс. Все утро девушка очень переживала, потому что Оля не смогла с ней поехать из-за работы. К тому же она совсем не понимала английский, и вообще не знала ни одного иностранного языка, но к счастью Кларисс Гейтс прекрасно говорила по-русски.
- Мне это очень нужно для работы, - улыбнулась молодая женщина.
Симпатичная, подумала Женька.
Они сидели в кафе и разговаривали. Женя чувствовала себя дискомфортно в таком приличном месте в своих широких штанах и старой толстовке, но казалось, Кларисс этого даже не замечает. Она рассказала, что вчера после разговора с Эриком и Викторией сразу позвонила матери.
- Она была так взволнованна за Даниэль, что сказала, вышлет любые деньги, чтобы ей помочь.
Мисс Гейтс сказала, что обязательно во всем разберется и максимально быстро отправит Даню в Америку. Женька кивала, не зная, как благодарить женщину за все, что она собирается сделать.
- Ну, что ж, Евгения. Теперь нужно только согласие Даниэль.
Женя улыбнулась и пожала нежную ручку Кларисс.
- Спасибо, Вам!
Кларисс в ответ пожала плечами.