ПИСЬМА ДРУГУ ОБ АМЕРИКЕ. ПИСЬМО ПЕРВОЕ. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. НЬЮ-ЙОРК
Я решила оформить свой рассказ о поездке в Соединенные Штаты в виде писем. Они адресованы другу, но не конкретному, а, так сказать, обобщенному, потому что друзей на Прозе.ру у меня немало, друзья и знакомые из невиртуальной жизни тоже могут заглянуть сюда за отчетом. Возможно, это будет интересно и «неизвестным читателям», не жалеющим времени на чтение моих опусов. Поэтому к любому, заглянувшему на эту страничку, я обращаюсь, как к другу.
ПИСЬМО ПЕРВОЕ.
Итак, дорогой друг, я съездила в США и вернулась. Некоторые из неблизких знакомых по старой памяти предполагали, что не вернусь, что в Штаты можно только уехать, возвращаться никто не захочет. Но те времена, когда так и было, я думаю, уже прошли.
Побывать в Америке! Лет двадцать назад это казалось столь же невозможным, как увидеть и услышать живых «Deep Purple». Второе произошло несколько раньше, в Питере, у нас в Ледовом, и первое тоже свершилось. Что ж, больше мечтать не о чем? Нет, конечно. На свете полно замечательных мест, только вряд ли я еще раз решусь на столь длительное и напряженное путешествие.
За двадцать дней мы побывали в Нью-Йорке, Вашингтоне, на Ниагаре, в Калифорнии, Неваде и Юте. Успели почтить своим вниманием пять национальных заповедников. Я не буду последовательно рассказывать о нашем путешествии, перечислять все достопримечательности и пересказывать сведения, которые можно почерпнуть в путеводителях и Интернете. Наверное, Вам интереснее мои личные впечатления? Впечатления о стране, которая так далеко, за океаном, и жизнь в которой так отличается от нашей. Итак…
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
От такой поездки многого ожидаешь. Немудрено, ведь попасть в Америку (вернее, в США) из нашей страны непросто. И, как я поняла, из любой другой, кроме стран Евросоюза – тоже. Эти американские визы! Мало того, что они денег стоят (весной, когда мы оформлялись, виза категории В стоила 120$), мало того, что, напуганный статьями из Интернета и форумами тех, кто через это прошел, ты обкладываешься бумажками, справками, теребишь людей, к которым отправляешься в гости, чтобы выслали «правильное» приглашение, так еще в случае отказа твои 120 кровных долларов тебе не возвращаются! И ведь многим отказывают! Полагаю, американские посольства работают на самоокупаемости. Да, я не сказала: мы ездили в гости, к своим старым друзьям, Люде и Ване, которые уже около двадцати лет живут в Нью-Йорке. Люда еще году в 99-м, приезжая на родину, приглашала – однако тогда подобная поездка казалась нам фантастикой. Может, мы бы с мужем и сейчас не решились, однако спасибо моей ближайшей подруге. Она сказала: «Если ехать – то сейчас, мы не молодеем, а дорога нешуточная. И денег в дальнейшем вряд ли больше станет». Уговорила. Так что мы ездили втроем: я, мой муж и Марина.
Визы, несмотря на волнения и нервотрепку в течение почти месяца, мы получили легко, даже не потребовалось ничего показывать из папки, полной документов, подтверждающих нашу благонадежность, наличие весьма скромной движимости и недвижимости, тесных связей с родиной. Почему-то американцы считают важнее недвижимость и живых родителей, оставляемых дома, а о детях и внуках вообще не упоминается, что, честно говоря, удивительно и неправильно. Получив визы, тут же купили билеты – заранее это дешевле. И стали разрабатывать маршрут и согласовывать его с «американской стороной». Пришлось нам полазить по сайтам, выбирая то, что хотелось бы увидеть обязательно. В течение трех месяцев шла интенсивная электронная переписка с Людой, разговоры по скайпу. Должна признаться, что подготовка к путешествию меня основательно вымотала, так как ответственной за связь наша троица назначила меня, как самую приближенную к Интернету. Маршрут меняли раз семь, подготовить его заранее и тщательно было необходимо – ведь следовало еще заказать авиабилеты на внутренние рейсы, забронировать гостиницы и автомобили. Кое-что из этого сделали мы сами, отсюда, из России, остальное Люда. За три месяца я получила неоценимый опыт, и теперь знаю, что, не выходя из дома, могу подготовить на другом конце земли ночлег, колеса, билеты (даже в какой-нибудь парк или на аттракционы). И, как Вы понимаете, дорогой друг, теперь мне не страшны никакие путешествия!
Итак, все продумано, подготовлено, чемоданы собраны – утром 29 сентября мы вылетели из Пулково. Полет прошел гладко и в пять часов вечера по местному времени 29-го сентября (а по-нашему в два часа ночи 30-го), мы оказались в аэропорте Джона Кеннеди, в Нью-Йорке.
Предыстория закончилась, теперь пойдут собственно впечатления.
Первое – аэропорт огромный, народу тьма, в несколько раз больше, чем Шереметьево, но, по сравнению с ним, и даже с нашим Пулково-1, бедновато как-то он выглядит, мрачновато, не нарядно. Ни тебе сияющих, пусть и искусственным мрамором, полов и стен, ни тебе интересных дизайнерских решений пространства. Проторчав несколько часов в наших обновленных аэропортах это нам сразу бросилось в глаза. Может, оттого, что аэропорт Кеннеди давно построен? - подумали мы. Отчасти так и оказалось, в Лас-Вегасе и Лос-Анджелесе аэропорты поновее и понаряднее, однако – честно – до нашего блеска и гламура и им далеко. Как нашим аэропортам далеко до того количества рейсов, которые прибывают в американские города.
Кстати, о блеске и шике. Я ожидала, что увижу его больше. Так нет! Даже у нас в Питере в центре все более вылизано, ухожено, сверкает и блестит. Другое дело, что заглянуть за кулисы этого глянца не всем светит, однако он все же сияет! Видите, я до сих пор остаюсь патриоткой, так хочется отметить то, что и на родине не все плохо.
Например, как я представляла себе Нью-Йорк? Огромные экраны с рекламой на стенах небоскребов, все сверкает, мелькает, движется! Да, небоскребов на Манхеттене полно, однако сверкает, мелькает и движется только в районе Таймс Сквер – это возле Бродвея. Там есть пешеходная зона, и туристы со всего мира ломятся посмотреть на сияющий огнями Нью-Йорк. А это всего два-три квартала в каждую сторону, между 42 и 47 стрит, а дальше, пусть и небоскребы, но все скромненько, даже вывески не всегда световые.
Тут же, невдалеке от небоскребов и Бродвея, тихие улицы с жилыми невысотными домами. Если пара этажей – то чугунное крылечко, если дома побольше – то стены исчерчены пожарными лестницами со стороны улицы. И плевать, что вид фасада испорчен – зато безопасность. У нас, согласитесь, мой друг, красоту фасада подчас почитают важнее того, что скрывается за ним, и уж тем более не думают о том, как попадут спасатели в дом в случае пожара. В моем довольно просторном дворе пожарная машина в прошлом году несколько частных автомобилей помяла, потому что не проехать и не развернуться, а как же в центре Питера, где большинство дворов за запертыми воротами? Не представляю. А в Нью-Йорке теперь представляю – они запросто, к любому дому, быстро и оперативно, и не одной командой, а несколькими. Однажды Ваня решил сжечь кое-какой строительный мусор и листья в камине на своем дворе. Дыму, конечно, многовато вышло, но он ведь шел из трубы! Соседи все равно обеспокоились и позвонили 911. К дому наших друзей на Статен Айленде тут же прикатили три пожарные машины и благополучно потушили огонь в уличной печке. Безопасность, в том числе пожарная безопасность – с этим у них строго! Пожарные гидранты на каждом шагу, хоть в центре Манхеттена, хоть на тихой жилой улочке. И все начищенные, сразу понятно – действующие. Впрочем, Вы, мой друг, наверное, эти штуковины себе представляете? В кино они часто мелькают.
Я немного забежала вперед. Итак, аэропорт Кеннеди. Вслед за покинувшими борт пассажирами, многие из которых не были русскими (у Аэрофлота совместная программа с Delta, половина народа летела от нее), мы потопали в зал прилета, где толпа переместилась в устроенный из столбиков с протянутыми между ними лентами лабиринт. Нас, несколько растерявшихся, дородная негритянка направила туда же.
Впрочем, говорить «негр» там не принято, следует говорить "афроамериканец", на слово «черный» они тоже обижаются, а вот белые на слово «белый» почему-то – нет. Даже мой редактор word слово «негр» красным подчеркивает – верх политкорректности от компании Microsoft! При чем тут политкорректность? Это ведь всего лишь обозначение принадлежности к расе. Я буду называть, как привыкла, и не усматривайте в этом пренебрежения к людям с темной кожей. Темнокожих всех оттенков в Америке едва ли не больше, чем белых. Ведь даже если от времен рабства отсчитывать, на каждого белого уж наверняка по одному негру приходилось, а потом они еще приезжали, и продолжают приезжать, и всем известно, что они плодовитее белого населения – в смысле рождения детей, я это имею в виду. Но вовсе не отрицаю умственных, физических, спортивных и прочих способностей у темнокожей части американцев, впрочем, как и у носителей кожи любых других оттенков. Америка – плавильный котел наций, тамошней толерантности можно позавидовать, порой она даже дает крен в сторону темной кожи. Где-то читала, что существуют обязательные квоты приема персонала на работу. Фифти-фифти или близко к тому. То есть, ежели в компании недобор негров, то белому, пусть даже и квалифицированному, могут отказать. Не буду утверждать, но кажется это связано с налогообложением. Впрочем, существуют районы, где превалирует белое население. Например, на севере штата Нью-Йорк мы обратили внимание, что черных совсем не видно. Друзья наши подтвердили, что в этих местах живут в основном белые американцы. Городки там выглядят побогаче, дома больше, участки просторнее. То же самое и в штате Юта.
А в аэропорту Нью-Йорка среди персонала белых немного. Это мы заметили сразу, и еще заметили, что служащие почти все поголовно огромные, полные,– и это еще мягко сказано! Количество людей, страдающих серьезной степенью ожирения – одно из того, что поражает в Америке. У нас люди с такой комплекцией попадаются один на тысячу, а то и реже. У них – каждый десятый, и дай бог каждый двадцатый в норме. Остальные с разной степенью избытка веса, и преобладают те, у которых избыток серьезный. Это, вне зависимости от цвета кожи, относится и к мужчинам, и, что самое удивительное для нас – к женщинам! Впрочем, о женщинах я напишу особо, а сейчас вернусь к очереди в аэропорту.
Ох уж эти отгороженные лентами лабиринты! Они в Штатах везде, даже перед кафетерием на бойком месте. Таким образом организовывается очередь. И ведь стоят люди, стоят дисциплинированно, невозмутимо и привычно. У нас бы хоть кто-нибудь, да пролез под ленту, ввинтился поближе «к раздаче». Вспомнились сейчас металлические перильца возле раздачи в советских столовых. Вас, мой друг, никто никогда не обходил? Меня сто раз, а может и больше. Никогда не умела очередь держать, всегда пропускала. Или вот недавно видела: нечто подобное устроили возле входа в метро, на Василеостровской. Лабиринт из металлических конструкций, но разве ж наших таким удержишь? Шустрые пролезут все равно. Ясное дело, возле дверей толкучка. Мы в Америке не раз потом в подобных очередях стояли – и везде порядок, хотя порой очереди попадались на полчаса, а то и более.
Медленно миновав лабиринт, мы оказались перед стоечкой таможенника. С трудом поняв, что он интересуется, с какой целью мы к ним в Штаты (ох уж это их произношение, порой на английский вовсе не похожее! Да и мы не такие уж знатоки английского), мы получили в паспорта по отметке, что можем пребывать в Америке или мотаться туда-сюда аж до будущего апреля. На что муж мой принялся заверять, что нам столько не надо, нам на двадцать один день – и хватит. Конечно, заверения его никого не интересовали, и мы, подхватив чемоданы, переступили границу Соединенных Штатов Америки, и направились к выходу из аэропорта, где сгрудились встречающие, опасаясь в глубине души: а вдруг что-нибудь случилось, а вдруг не встретят? Хотя накануне уверились, что время нашего прилета друзья не забыли, да и адрес их, который несколько раз в документах указывался, сами мы помнили наизусть.
ДРУЗЬЯ
Почему-то мы предполагали, что нас будет встречать Люда, а это оказался Ваня. И если Люду мы пять лет назад видели, то Ваня на родину за все эти годы не приезжал ни разу. Конечно, мы и фото обменивались и по скайпу его лицезрели, но живьем – это же совсем другое! Немного морщинок и седины – но это оказался тот же Ванечка, какого мы помнили.
Кстати, Вы замечали, что встречая друзей детства или ранней молодости, даже после долгой разлуки, неловкости не возникает? И будто сбрасывается груз прожитого, и сразу переходишь на тон общения, к которому привык тогда, сто лет назад? И вроде молодеешь? У нас произошло именно так. И вели мы себя в этой поездке как вполне себе молодые люди (во всяком случае, так кажется мне).
Пока мужчины грузили багаж, а мы с подругой, измученные воздержанием в полете, курили, я обратила внимание на асфальт: а асфальт-то не очень! И трещины, и ямки, заляпанные заплатками. Когда тронулись, я не преминула заметить Ване, мол, у нас-то в Питере дорожное покрытие в лучшем состоянии. Даже улицу, где мы живем, которая двадцать пять лет ремонта дожидалась, выгладили, и трамвайные пути можно теперь переезжать без риска для подвески, и «лежачих полицейских» перед переходами и во дворах поналожили. «Что за «лежачие полицейские»?» - поинтересовался Ваня. Вот чудеса! А мы-то думали, что словечко оттуда, то есть отсюда, из Америки! Может, конечно, не идеально гладко у нас дорожные дела в городе обстоят, но точно – лучше, чем на улицах Нью-Йорка (это так, я потом убедилась), и уж очень мне похвастаться хотелось.
Однако, как только мы выбрались на фривей, мнение мое изменилось. Бетонная дорога, по четыре полосы в каждую сторону, траки (дальнобои) отсутствуют, удобные развязки на двух-трех уровнях и поэтому движение практически без задержек. Пробки (трафик, на американский манер) – тьфу по сравнению с тем, что творится на питерских дорогах в час пик (впрочем, других часов у нас, похоже скоро не станет совсем, только пиковые). По этому фривею мы обогнули по южной оконечности Бруклин. Кое-какие участки на этой дороге платные, но происходит проезд без задержек: если есть пропуск (карточка), то шлагбаум открывается, едва машина притормозит перед ним. По грандиозному мосту (куда там нашему вантовому, соединившему Рыбацкое с Правым Берегом!) перебрались на Статен Айлэнд и вскоре остановились возле дома.
Людочка встретила нас по-нашему, по-русски, накрытым столом. И сервировка, и блюда – все на пять с плюсом! Впрочем, я всегда знала, что с ее кулинарными изысками ни один ресторан не сравнится. Славно посидели, вкусно поели, выпили от души и разошлись… в семь часов утра по нашему российскому времени. Хоть я и «жаворонок», переход на американский режим (минус 8-12 часов) мне дался значительно легче, чем возвращение к режиму отечественному. Три недели, как мы вернулись, а я до сих пор день с ночью путаю.
Дом у ребят оказался просторным, красивым и уютным. Нам выделили две спальни с окнами на улицу. С другой стороны дома вымощенный камнем симпатично обустроенный дворик, подпирающий гору, на которой тоже стоят дома. Рельеф местности напоминает Крым или Кавказ, и растения из того же пояса. Мы приехали в замечательное время. Осень. Листья начали желтеть и краснеть, но и зелени еще полно. Я обратила внимание – в американской осени больше красного. Она определенно ярче, красочней, чем в наших северных широтах. Когда катили в сторону Канады и Ниагарского водопада – любовались, то и дело охали и ахали в восхищении от разноцветья лесов.
Наверное, по американским меркам друзья наши живут нормально. А по нашим –так очень даже хорошо. Собственный дом – полная чаша, у каждого по внедорожнику. Есть деньги на отдых, увлечения и развлечения. Насколько мне известно, они никогда не сидели на иждивении у американского государства, с самого начала много работали, сами себя содержали. Они очень трудолюбивые люди, я это и двадцать лет назад знала. Тогда они выбрали жизнь за океаном. Я потом не раз думала, прикидывала: а если б они не уехали, как бы сложилась их жизнь? Предполагаю, что в материальном смысле не хуже – при их трудолюбии, упорстве и оборотистости. Они и при советской власти по тогдашним меркам неплохо жили, и безусловно развернулись бы вместе с развертыванием рынка в нашей стране. И у нас они могли заниматься таким же бизнесом, как там, в Нью-Йорке. Только седых волос нажили бы значительно больше, ведь зависел бы этот бизнес не только от того, насколько лучше по сравнению с конкурентами они выполняют свою работу, а еще и от нашей постоянной свистопляски с законами, с налогообложением, от настроения местных властей и размеров взяток, которые они берут (а вдруг у них неподъемные аппетиты?), а также от прочих реалий нашей замечательной российской действительности. Ведь Вам, дорогой друг, конечно, известно, насколько тернист путь малого бизнеса в нашей стране? Однако под Питером уже полно симпатичных коттеджных поселков, а каких дач понастроили? Только… Взять вот хоть те, что вблизи моей дачки. Из ближайших трех - две построены не на честно заработанные деньги, я знаю. Подальше тоже отличные дома выстроились, но, врать не буду, кто там живет – понятия не имею. Однако, судя по высоте заборов, этим людям есть что скрывать, а может, они боятся, что завидовать будут? Не знаю. Бог с ними.
НЬЮ-ЙОРК
Поскольку друзья наши живут в Нью-Йорке, он стал первым городом в Америке, с которым мы познакомились. Два дня ездили с друзьями, а третий с экскурсией – Люда приобрела для нас билеты.
Всем известно, что сердце Нью-Йорка – Манхеттен. Но он, вопреки моим представлениям, отнюдь не весь застроен небоскребами. Хотя их много, очень много. Старой постройки – серых и бело-бетонных, украшенных в стиле арт-деко, или линейно-строгих, как здания Рокфеллер-центра. А также более современных, сплошь сверкающих зеркальным, голубым или темным стеклом. Похоже, все небоскребы имеют собственные имена. В большинстве своем это не жилые здания, а центры бизнеса и досуга, вроде комплекса, который построил в годы великой депрессии Рокфеллер.
Группу разновысотных зданий воздвигли вокруг углубленной ниже уровня окружающих улиц площади, в центре которой парит золотой Прометей. Зимой там заливают каток и наряжают главную в Нью-Йорке елку. Летом на площади располагаются столики открытых кафе. Самое высокое здание комплекса, устремленная в небо 260-метровая стрела RCA имеет смотровую площадку, говорят, что вид с нее на Нью-Йорк впечатляет даже больше, чем с Эмпайр-Стэйт-Билдинга. Судить не могу, мы пожалели свое драгоценное время, потому что в очереди на смотровые площадки можно простоять и несколько часов. Но в вестибюле RCA мы побывали, с экскурсией. Там занятные фрески на потолке. Первоначально Рокфеллер заказал роспись модному тогда Диего Ривейре, не приняв во внимание его политические пристрастия. Тот работу выполнил, и назвал ее «Человек на распутье». Возможно, Вы, дорогой друг, видели репродукцию этой фрески. На ней изображено что-то вроде демонстрации пролетариев: красные знамена, лопасти самолетных винтов и… Ленин с Троцким. Чудненькое украшение для здания, возведенного одним из богатейших людей мира? Конечно, Рокфеллер работу забраковал, фреску сбили, но Ривейра повторил ее в другом месте, где-то в Южной Америке. Новую роспись под названием «Американский прогресс» заказали испанцу Хосе-Мария Серта. Она выполнена в золотисто-коричневых тонах и удачно подсвечена, создается впечатление объемности изображения. Но это не все. Фреска «с секретом». Полуобнаженный мужчина поднимает на примитивном подобии коромысла тяжелые чаши на цепях, будто бы опираясь ногами на две колонны вестибюля, от которых и идет подсветка. При этом с разных сторон вестибюля эта центральная фигура смотрится по-разному, будто герой переносит центр тяжести с одной ноги на другую, то согнута правая нога, то левая, и тело, соответственно, оказывается в другом месте. Забавно переходить из одного конца холла в другой и гадать, как это получается.
Наша автобусная экскурсия по Нью-Йорку стартовала с Брайтона, с того самого хрестоматийного перекрестка, который часто мелькает в кинофильмах – где делает поворот эстакада метро (оно в Нью-Йорке то под землей, то над землей, поезда грохочут на уровне третьего этажа – кошмар!)
Покрутившись на автобусе по Даунтауну на Манхеттене (так в Штатах именуют центр города), мы оказались в Чайнатауне – он буквально в двух шагах. Пестренько, довольно обшарпанно, двух и трехэтажные дома все в иероглифах, будто и не Америка. Китайцы, корейцы, вьетнамцы, сосчитать которых нет никакой возможности (они все едут и едут, и полно нелегалов) проникли и в соседний Итальянский квартал. Помните, в фильме «Крестный отец» смаковали особый колорит его улиц? Оба эти квартала считаются достопримечательностью Нью-Йорка. Я бы не сказала, что такие уж это достопримечательности, но смотрится любопытно. Дома в основном узкие по фасаду, у нас в Питере таких, пожалуй, и нет – в два-три окна. Выстроились вплотную друг к другу, блеклых цветов, почти одинаковые, да еще пожарные лестницы их «украшают». Похоже, земля в этом городе всегда была дорогая, вот они и экономили, лепили небольшие домики, в большинстве своем безо всяких архитектурных изысков. То же самое и в Бронксе, и на Брайтоне. Во многих домах внизу магазины, вернее, лавки – уж больно они небольшие. Вывески (почти везде, и в Чайнатауне, и в Бронксе, и на Брайтоне) мне показались аляповатыми и старомодными. Вот вроде нарисовал их на фанере местный дешевый художник, нарисовал, как умел, лет двадцать назад – и ладно. Может, у них при таких вывесках налога на рекламу не берут, как у нас за временные клеенчатые растяжки?
Вообще на Брайтоне забавно. Надписи все больше на русском. Меня умилило объявление, написанное от руки, школьным почерком, криво-косо, на стекле одного магазинчика: «Мы будем закрыты 1-го и 2-го Октября на Суккот», или еще кривее, на стекле парикмахерской: «Регина стрижет женщин (далее следует прейскурант). Регина – мастер модельер из Одесы». В магазинах на Брайтоне полно продуктов из России, от хлеба и сока «Растишка» до водки «Путинка». Забавно увидеть за океаном полки, напоминающие о магазине «Пятерочка». Но, буду справедливой, и продуктов местного производства полно. Однако времена, когда нас можно было удивить изобилием, все-таки в прошлом. Любопытно было, что почем, что из чего сделано, но и только.
Также с этой экскурсией мы посетили остров Свободы. Сама статуя была на ремонте (хотя и без лесов), так что в нее мы не попали. Плывут к острову от Батарейной пристани. Пропуск на кораблики осуществляется под строгим контролем, разве что рамок, как в аэропорту, нет, но в сумки заглядывают. Трехпалубные кораблики доставляют любопытствующих к достопримечательности примерно за полчаса. Статуя с моря смотрится хорошо, но особого потрясения не вызвала – все-таки она менее внушительна, чем Родина-Мать в Волгограде, то есть по общей высоте они почти одинаковы, но у американской Свободы постамент едва ли не в два раза выше самой статуи. Правда, ею гордятся, ее реставрируют, а наша, говорят, рассыпаться стала. Горько.
Что еще рассказать о Нью-Йорке? Бродвей, Таймс-Сквер, Пятая Авеню. Во всех этих – культовых, как теперь принято называть – местах мы отметились. Культурного шока не испытали, бутиками и театрами нас не удивишь. Должна признаться, я думала, что такие высоченные дома при относительно узких улицах будут давить. Нет. Хотя улицы, и правда, неширокие. В Даунтауне в основном по две полосы в одну сторону, а то и по одной, многие улицы с односторонним движением. Едут не быстро, но едут все-таки, потому что остановки почти везде запрещены. И машины зря в центре не толкаются, везде есть указатели, как выбраться на фривей. А я вот давеча две остановки по Староневскому тащилась едва ли не полчаса – на автобусе, заметьте!
Еще вместе с нашими друзьями мы провели часа четыре в Музее Метрополитен. Жаль, что так мало, но больше не получалось. Музей огромный и богатый, многое подарено меценатами. Насмотрелись на импрессионистов – их там собрано больше, чем где бы то ни было. Сподобились лицезреть «Подсолнухи» Ван Гога. Я не являюсь его особой поклонницей, однако – любопытно. Все-таки это один из самых дорогих художников. Хотелось бы понять, почему. В музее большая коллекция Родена. Веласкес, Эль Греко, Гейнсборо, Гойя… Полотна Гойи оказались более объемными, живыми, чем я представляла по репродукциям. Порадовалась за себя, что по манере письма узнаю известных мне художников, пусть картины и незнакомые. Впечатлили витражи работы Тиффани, их там несколько. Народу в музее тьма (было воскресенье).
Очень любопытная деталь. Входной билет стоит двадцать долларов. Но если у тебя нет таких денег, а в музей хочется, то ты можешь предложить свою цену – доллар, два, или получить входной жетон (жестяную бляшку с буквой М, в тот день она была голубого цвета, каждый день цвета разные) бесплатно. То есть, если человек имеет тягу к искусству, к знаниям, он может «прикоснуться к высокому» и даром. Сейчас вот поинтересовалась, что у нас с Эрмитажем. Детей, студентов со всех стран и российских пенсионеров пускают бесплатно, со взрослых россиян берут по 150 рублей, с иностранцев (даже с бывших соотечественников) по 400. Что ж, не так все и плохо.
Кстати, в Вашингтоне все музеи бесплатные. Но о столице Соединенных Штатов я расскажу Вам, мой дорогой друг, в следующем письме.
Продолжение на
http://www.proza.ru/2012/11/14/324