Но, как ни странно это удавалось мне так же легко, как и роль замыкающего, и я продолжал любоваться пейзажем.
2009 год. 8 сентября. 13: 37. Чернобыль.
Когда глаза устали от постоянного напряжения я поставил ведущим Белого, а сам отправился в центр. Через некоторое время где-то в трехстах метрах впереди стали различимы очертания Чернобыля. Подойдя ближе, я смог различать фонарные столбы, и непонятно почему перевернутые автомобили, хотя, скорее всего это какой нибудь кабанчик решил поупражняться в поднимании тяжестей и играючи стал переворачивать полутротонные машины. У многих зданий не хватало нескольких лицевых стен, и нам открывался живописный вид на содержимое почти не тронутых со дня аварии квартир. Другая же часть строений, не выдержав течения времени, упала на кирпичные спины своих, ещё держащихся вертикально соседей. В бинокль я разглядел стаю слепышей, бродивших по руинам, раньше процветающего города, в поисках пищи. Торба говорит, что встреча должна состояться в одном из уцелевших домов в центре города. И вдруг мне захотелось пойти на встречу самому. Сказав, что у Торбы не очень представительный вид я вызвался добровольцем в отряд парламентеров. Возражать никто не стал.
И забрав у Торбы сумку с артефактами, я направился по указанным координатам. Когда спустился по склону, отделявшему меня от мертвого города, на небо налетели грозовее тучи, заполонив все небесное пространство и превратив день в ночь. Грозы стали сверкать по всюду, периодически разряжаясь о землю, будто одна большая «Электра» повисла над мертвым городом, пытаясь выжечь все воспоминания о смерти, и трагедиях, произошедших в этом богом забытом месте. Я шел по переулкам давно умершего города. В наполовину разбитых окнах зловеще отражались молнии, иногда освещая силуэты Темных сталкеров. Многие из них были одеты в обычные кожаные куртки и темные штаны, но не все. Некоторые облачались в черные пыльники, надвинув капюшоны так, что бы лица не было видно, как я понял это были командующие отрядами. При блеске молний их силуэты выглядели зловеще, но открывать огонь они не спешили, ведь пока, что я был им нужен. Через десять минут ходьбы я уперся в перекресток, на который упала девятиэтажка. Пройти в обход не получится, и я решил позаниматься скалолазанием. Через пятнадцать минут сложнейшего восхождения по руинам здания я порядком взмок, а ведь ещё нужно спускаться. Ещё через двадцать минут я был на земле весь в поту и полном изнеможении. Но, не остановившись на этом издевательстве, Зона преподнесла мне новое испытание. Из подъездов и закоулков старых улиц стали выплывать четвероногие тени. Они не были похожи на слепых псов, которых я увидел на холме. Эти животные вообще не были собаками, а скорее всего являлись потомками чернобыльских волков. Они начали сжимать кольцо во круг потенциальной жертвы, а самый крупный и лохматый из них стал медленно, словно играя со мной подходить, скаля клыкастую пасть. За спиной раздались щелчки затворов. Видимо волков взяли на мушку. Но главарь, не обращая на это внимания, подошел вплотную и сел около моих ног, высунув наружу большой розовый язык. То же самое сделали и все остальные собаки. Я стоял, в недоумении, таращась в глаза мутировавшему волку, этому беспощадному хищнику, который наверняка убил не один десяток сталкеров. Уже второй раз за день я прибывал в полном недоумении, не понимая, что происходит. Сзади кто-то забористо выматерился, да так, что даже бывалые морские волки сейчас бы покраснели. Так продолжалось минут пять. Потом из черных туч, заполонивших небо стали падать первые капельки дождя, словно послы, предупреждающие о начале бури. Еще через пять минут дождь начал нарастать. Моя одежда сильно намокла. Но внутренняя прослойка, из какого то полимера, придуманного научниками НИИЧАЗ (Научно, Исследовательский, Институт, Чернобыльской, Аномальной, Зоны) не давала влаге вступить в контакт с телом. У собак такой видимо не было и часть зубастого отряда начала скулить, прося об отступлении. В конце концов, лохмач, видимо как то скомандовал своим подчиненным и все собаки развернулись и пошли прочь. Когда волки, стали уходить, вожак обернулся, и в моем мозгу возникла навеянная, как будто не принадлежащая мне мысль, что я ещё встречу этого хищника. Все это очень странно, даже для здешних мест. И я решил, что не буду рассказывать об этом инциденте парням, а то чего доброго в психушку ещё запишут. После этого, больше ни что не вылезало из развалин города, и я дошел до центра без происшествий, к тому времени дождь, уже превратился из простых осадков в настоящую бурю. Тяжелые капли барабанили по тротуару, разлетаясь на мелкие брызги. Вскоре я нашел нужную улицу. И дом, в котором должна состояться встреча. Как ни странно дверь в подъезд присутствовала и выглядела вполне крепкой (все-таки умели раньше люди строить). Поднявшись на второй этаж, я обнаружил, что дальше лестница отсутствовала. И главное, никакого мусора на первом этаже не осталось. Ни ужели Темные стали заниматься облагораживанием своей базы? Нет, вряд ли. Скорее всего, это аномалия, какая поработала, а потом её выбросом смело. Так или иначе, проход для меня дальше был закрыт, и я стал обшаривать второй этаж на предмет посла Темных. Что бы заставить поверить вояк, в то, что здание брошено эти зоновские адепты не провели освещение. А я как на, зло, разбил свой фонарик, когда взбирался по руинам здания. Но за дверью комнаты номер двадцать я увидел тусклое свечение толи свечи, толи керосиновой лампы. Чуть приоткрыв дверь я, обнаружил, что она не скрипит, что необычно для наших мест. Комната за ней была большая. Высокие потолки, с чудом сохранившейся лепниной, красивые обои, точно привезенные из-за рубежа. В СССР они наверно стоили несколько средних зарплат, учитывая то, что даже простые, советские обои были не в каждом доме. Все окна были заколочены, в углу, сквозь закрытую дверцу буржуйки на пол убегали тени от языков пламени, сверху на печке стоял эмалевый чайник. В центре комнаты находился столик ручной резьбы, довольно старый, но все ещё крепко державшийся на ногах. Возле него величественно восседали два больших и мягких кресла. На полу, поблескивая от языков пламени, лежал ламинат в форме елочки. Ковер видимо сняли со стены, и положили на пол. Так как он был совершенно не вытоптанным, и на взгляд можно было сказать, что он новый, хотя я знал, что он пробыл здесь лет тридцать, не меньше. В общем, когда-то давно в этой квартире жили богатые люди, которые со вкусом обустроили свое уютное гнездо. Возле единственного не заколоченного окна стоял мужчина, в кожаном плаще. Он курил сигарету, кольцами выпуская дым на улицу, где капли дождя почти сразу разбивали, почти идеальную окружность. Человек стоял, не двигаясь, и казалось, что он даже не дышит. В конце концов, я решил войти, что бы побыстрее, отделаться от всех этих мрачных дел. Я подошел очень тихо, почти бесшумно, но этот парень все равно как-то узнал о моем появлении. Я слышал, что у них есть такой артефакт, который обостряет слух человека. Но в эту ахинею не верил, думаю, Темные просто вставляют какие-то сверхчувствительные протезы или слуховые аппараты.
- Здравствуйте, прошу, присаживайтесь, мне кажется, что у нас с вами сейчас будет очень долгий и плодотворный разговор.
- Но как я думал, я здесь только для проведения сделки и все.
- Сделка, эта простая формальность, её мы проведем в конце нашей встречи. Главное, о чем я хочу поговорить, так это о вашей особенности.
Он, наконец, повернулся ко мне. Первым7, что попалось мне на глаза, был огромный шрам, через всю левую щеку. Уже потом я увидел глаза, удивительно живые и умные. Он заметил, что я разглядываю, шрам и несколько смутился.
- А, это? – Он провел рукой по своей щеке. – Я проходил через один обряд. Не обращайте внимания.
- Хорошо. Но я не понимаю, о какой моей особенности вы говорите?
- Не нужно пытаться обмануть меня сталкер Торба. Мне уже доложили про случай с собаками.
- Может они просто были не голодны, и решили поиграть со мной немного. И мое имя Паук, мистер Вельз.
- О, Прошу прощения, я не знал.- А потом, он сказал, что-то типа: – «Отлично, все сошлось так, как и было предсказано».
- Я услышал, о чем вы сказали. И буду вам признателен, если вы проясните ситуацию?
-Простите мне, мою манеру выражать мысли вслух. Но теперь, когда вы услышали, то, о чем я сказал, думаю, нет смысла скрывать очевидного. Когда я только начал обращаться в темную веру, мой учитель дал мне черную библию. Первым, что я прочел, было сказание о двуликом адепте, который, придет в наш мир, что бы защитить филиал ада, на Земле, от исчезновения. Мы с вами оба понимаем, что это и есть Зона. Он предотвратит катастрофу, и останется с нами, что бы соблюдать гармонию. Он будет обладать множеством имен, и даром общения с животным миром Зоны. Но, в конце концов, он перевоплотиться в одного из духов Зоны и будет тайно следить за…
- Если вы хотите сказать, что то типа того, что я избранный богами ада, для благородной миссии по защите ада на земле, то прошу вас, немедленно заткнуться, и передать мне то, что было оговорено вами с Металлом. Я в свою очередь отдам посылку и откланяюсь.
- Простите, я понимаю, что слышать такое очень необычно и резко для слуха, но поймите…
- Я ни чего не собираюсь понимать господин Вельз. Прошу вас передать мне то, зачем я пришел и я уйду.
- Что ж, ладно, пусть будет по-вашему. Но я буду очень признателен, если вы примете этот подарок. Я уверен, он понадобится вам, в трудную минуту.
Он передал мне пакет, очень, легкий, но объемистый. Судя по всему, это был черный пыльник, который носят те, командующие отрядами, а может, и нет. Я принял подарок и передал, посылку. Взамен мне отдали папку документов, я не стал смотреть, что это за бумаги, потому, что очень устал, и дико хотел уйти от этих Темных шизофреников.
В шесть часов вечера, я вышел из города. Дождь, казалось, никогда не закончит свою бесконечную канонаду. Вода скапливалась, в большие лужи, затапливая некоторые аномалии. Я как раз проходил, около Трамплина, во время того, как аномалия почувствовала, что её водный баланс нарушен, и решила разрядиться. Я ещё долго пытался вылить воду из капюшона, и в конечном итоге, вылив все себе за шиворот, озлобленный на судьбу, пошел, к костру, который развели парни, под защитой какого-то дерева, со сросшимися листьями. Они как раз разогревали воду для растворимого картофеля. А рядом, лежал убитый кабан, странно, зачем он им? Я решил, немного напугать их, тем самым подняв себе настроение. Обойдя товарищей по большей дуге, я встал за их спинами и громогласным голосом, пробасил:
- Сталкеры, на вас снизошла великая благодать. Сегодня вы можете лицезреть, могучего адепта хаоса и разрушенья, пришедшего, что бы спасти ваши никчемные жизни. Так что можете упасть на колени и целовать мои стопы.
Торба от страху, опрокинул, пачку с разводимой картошкой, а Белый, чуть не задохнулся, дымом от сигареты. После того, когда прошел первый шок, они обернулись, ко мне, в любую секунду готовящиеся схватить оружие и покрошить меня на бардовый винегрет.
- Привет парни! Как жизнь? И что здесь делает этот свин?
- Паук, мутант ты Припятский! Я же чуть не умер, от страху, у меня от тебя скоро инсульт случится! – сказал Белый. Торба ещё не смог выронить и слова.
- А вдруг, к вам вот так вот, излом придет и скажет, что то похожее, а вы тут глаза таращите. Он же вас на винегрет мясной покрошит, до того как хоть слово скажете. Так что можете сказать мне спасибо, что я, не излом.
- Ну спасибо тебе друг. Знаешь, как мне от этого полегчало? Да и то, что ты не мутант ещё проверить надо!
- Да хорош, дуться парни! Шутка то была детская, для второклассников, а вы уж, прям по взрослому обделались! Да, вы не ответили, какого контролера здесь делает свин?
- Да вот мы тут с Белым встретили Богарта, ну из «Свободы» который. Посидели, выпили и он нам поведал, как ты живность всякую уплетаешь, подальше от людских глаз, где нибудь под Агропромом. А кабан мимо пробегал. Мы его кокнули, и решили тебя дождаться, что б посмотреть, как ты его сожрешь.
- Вот же болтливая зараза! Наверняка уже всем знакомым растрезвонил. А я то, ему по секрету рассказал, поделиться личной тайной, а он? Но я все равно лучше кабанчика покушаю, чем эту дрянь разводимую. Всяко, полезней выйдет.
- Это мы ещё посмотрим, что с тобой после этого будет.
Немного посидев, с товарищами, пока они жрали эту химию, я вдруг тоже проголодался и решил, что не стоит пренебрегать кабанятиной и стал, сдирать кожу зверя своим «Десантником». Мясо выглядело очень аппетитно, но для начала я все же проверил его счетчиком Гейгера. Прибор показал незначительное отклонение от нормы. Но после жарки это пройдет, наверное. Отрезав большой кусок, я насадил его на веточку, лежавшую неподалеку, и воткнул, рядом с костром. Минут через десять, весь кусок покрылся, хрустящей, сочной и скворчащей корочкой. И Торба не устоял. Он первым, обсалютно беспардонно, оторвал кусок моего мяса и тут же сожрал его. Через двадцать минут, ему так приспичило, что казалось, в лесу лопухов не хватит. А я, достав из рюкзака банку пива, конфискованного у Смайла, не торопясь, съел все остальное. И начал потихоньку засыпать, но тут Белого, замучило любопытство и он начал расспрашивать меня о походе к Темным. Я рассказал, что я теперь для них, что-то типа божества. И буду должен спасти Зону от исчезновения. И что по легенде, от смерти меня спасут, ночные демоны. А потом я не удержался и рассказал, про псевдопсов, которые, хотели подружиться с моим высочеством. Белый мне не поверил и обозвал неприличным словом. Я сказал ему что он сам такой и, обидевшись, ушел, в направлении, да о каком к черту направлении я говорю? Просто ушел. К тому моменту, Торба уже освободился от вредных примесей в своем слабом организме
2009 год. 9 сентября.20:55. Припять.
Я пришел в Припять. Давненько хотел сюда заглянуть. В сталкерской сетке выложили инфу, что Сидорович, не показывающий зада из своего подземелья, открыл в «предбаннике» Припяти свой бар. Говорят, что со дня открытия на заведение один раз нападали химеры и два раза снорки. Во всех трех сражениях, охранники бара «Клен» потеряли много людей, несмотря на то, что сидели практически в крепости. Бар был всего в километре от меня. И я шел, надеясь на то, что удача улыбнется мне лицом, а не тем местом, которым я думал, пойдя в Припять. Может там будет задание, достойное моего высочества. Но надеюсь, что оно не будет связано с походом в Припять, а то я там или ласту поклею или свихнусь. Ведь не спроста же сталкеры, которым повезло здесь выжить, возвращаются назад с острыми психическими отклонениями. И рассказывают, про приведений бывших товарищей, которые хотели убить их. Жутковато от этого становится, да ещё и «Монолитовские» посты постоянно территорию патрулируют. Ну а в остальном, Припять это такой же брошенный и забытый город, как Чернобыль. Я шел в быстро сгущающихся сумерках. Солнце, выглядывая из-за туч, посылало в наш сорока километровый мир свои последние лучи. Наверное, его я теперь не увижу неделю, если не больше. Развалины Припяти, показались, из-за горизонта. Бар, судя по сообщениям из сталкерской сетки, находился в здании продуктового магазина «Березка». Хороший видимо был магазин! Да и название отличное, мне нравится. Подойдя к окраине города, я стал копаться в интернете, ища достоверную карту Припяти. Моя наверное давно уже устарела. Вот например сталкер Мел из «бравой» группировки «Долг» выкладывает карту местности города Припять. Но верить человеку с такой идеологией я не собирался. Тем более «Долг» уже давно объявил войну всем группировкам и многие сталкеры, доверяющие этим фанатикам, оказывались в могиле чаще положенного срока, иногда даже и от пули Долговца. Ну а вот сталкер Путник, пользуется хорошей репутацией среди всех бродяг. А потому, что я достаточно долго знаю Путника и выражаю огромный респект этому бородатому ворчуну, думаю можно доверять его сведениям. Так что вполне возможно, что карта достоверная, но я ему все равно напишу, что б узнать, наверняка. И я написал – «Привет Путник! Я тут в Припять собираюсь войти, и хочу узнать, твоя карта, достаточно новая?». Через пять минут пришел ответ: - « Здорово шестилапый! Я тебе больше скажу, я сейчас в Припяти, В баре под твоим именем сижу. Заходи! Выпьем, дело к тебе есть. А картой пользуйся на здоровье, я её полчаса назад в сетку отправил».
- «Спасибо. Скоро буду».
Получив оптимистичный ответ на вопрос я, не раздумывая, направился к развалинам города. Сумерки стали сгущаться чрезвычайно быстро. Облака превратились в грозовые тучи, а более-менее светлые участки стали заливаться кровяным багрянцем. Эх, опять меня метеослужба подвела. Ведь обещали же, на всю неделю солнце, тёплую воду в реке неподалеку, с названием созвучным с именем города, куда я направлялся, и продолжение купального сезона, до конца сентября. А меня тут выброс прожарит с минуты на минуту. Вот как после этого людям верить? Ну, ничего! Если выживу, заявлюсь, к научникам на базу и всю плешь им проем. И меня не остановит научное объяснение их фиаско, и я обязательно набью морду профессору Клаусу Бонтейману, за отсутствие сведений о надвигающемся выбросе, ну и за то, что он немец. Обязательно! Но сейчас у меня были проблемы поважнее немецких корней старшего научного сотрудника НИИЧАЗ. От выброса можно было укрыться только под землей или в настоящем бункере. Добежать, до «Клена» у меня не получится, так что придется искать какой нибудь подвал на окраине города. Припять изобиловала такими подвалами и найти укромный закуток не составит труда, да и канализацию ещё ни кто не отменял. Но проблема заключалась в другом пробежать километр за десять минут, учитывая то, что обычно я не тренируюсь в спринтерском беге, дабы получить медаль на олимпийских играх, было весьма проблемно. Но выбора нет, и я побежал. Аномалии в близи Припяти были, скажем так, для новичков. В основном только Электры, Жарки и Мясорубки. Все они очень легко определяются. Над Жаркой всегда снуют волны горячего воздуха, вблизи Мясорубки воздух, как будто загустел, и превратился в темную «лужу», отрицающую законы физики. Ну а Электру не заметит, только Слепо глухой, сталкер, с жутким насморком. Так, что я не опасался попасть в одну из ловушек, встречающихся на каждом шагу. Приблизительно минут через пять бега я стал отчетливо понимать, что не успеваю добежать, до первых построек Припяти. И мне оставалось надеяться, что по пути попадется какая нибудь нора, в которой можно будет переждать разрядку самой опасной аномалии Зоны и прилежащих территорий. Но на пути встречались только мелкие овражки и неглубокие рытвины. А тем временем небо переходило из всполохов темно зеленого цвета, в заключительную феерию темно бурых тонов, знаменующих мое последнее, громкое фиаско. От безысходности я прекратил бессмысленно месить грязь, своими армейскими берцами и сел на пыльную землю, пытаясь отдышаться и вспомнить все хорошее, что было в жизни. На ум приходило детство, первый поцелуй, первая девушка в