Недавно самарчане отметили одну из памятных дат в истории своего города – 22-летие возвращения ему своего родового имени. Напомним, это событие произошло осенью 1990 года, когда в стране вовсю ощущался подъём общественной жизни, что в мегаполисе тогдашнего Куйбышева нашло отражение в активизации усилий граждан по восстановлению попранных в советское время ценностей духовной культуры минувших поколений земляков. В результате, благодаря самоотверженным усилиям таких подвижников как Александр Завальный, Пётр Кабытов, Михаил Кожухов, Виталий Добрусин, многих преподавателей, научных работников, журналистов и общественных деятелей, организовавших инициативный комитет «Самара» и поддержанных жителями города, он обрёл прежнее название.
Почему этот шаг и спустя два с лишним десятилетия представляется важным? И, вообще, какова роль ойконима в судьбе его самого и проживающих в нём горожан? Казалось бы, не имеет особого значения, как назвать тот или иной населённый пункт – хоть «груздем, лишь бы влезал в кузов»? То бишь, пускай «прилипает» к топониму любое наречение, хоть «грязь», и то ладно? Подобный обывательский взгляд, по меньшей мере, недальновиден, по большей – опасен. В любые времена, а особенно в лихолетье, когда утрачивается часть достижений исконной культуры и языка, а порой злонамеренно осуществляется подмена их суррогатами, у добросовестной части интеллигенции, напротив, появляется насущная потребность в работе по осмыслению значений отдельных корневых основ и терминов в целом, бытующих в родной словесности, а также снятию «полога забвения» с ономатического наследия. И эта деятельность – пусть не всегда научная, но – несомненно – популяризаторская – приносит, хоть не сразу, свои плоды. С ней, в определённой мере, и у нас начала восстанавливаться оборванная в период безвременья связь поколений и, вместе с благодарностью к пращурам, стала оживать историческая память:
Она проснулась вместе с верой
В свободу, правду, справедливость...
В ойкониме, что возрождён,
А Волги дар придаст и силы
Самары людям, всей России,
Чей дух не сломлен, – убеждён!
И тот светлокрылый дух просвещения, бережно взлелеянный Петром Алабиным, Константином Гротом, Дмитрием Садовниковым, кажется, снова витает над городом, орошая души самарчан своим благотворным воздействием. И хотя речь идёт об имени, этимологическое значение которого точно не известно, и краеведы –вкупе с историками – до сих пор теряются в догадках о его происхождении, вернуть его городу было, несомненно, необходимо.
Существует версия о связи «Самары» с обозначением поросшего лесом холма (мары, мара), а через него – со священной в мифологии индуистов и буддистов горой Сумеру, или, даже, с древнеегипетской пирамидой, Шумером и любой возвышенностью. Однако, более вероятно, что название города происходит от впадающей в Волгу одноимённой реки, впервые письменно упомянутой как Самур секретарём посольства багдадского халифата к волжским булгарам Ахмедом ибн Фадланом (922 г. н.э.). Известно и несколько гипотез (славянская, тюркская, иранская и пр.) об этническом происхождении этого термина. Если его не удаётся «приватизировать», важно хотя бы знать, какой смысл имел древнейший прототип названия. Ведь подавляющее большинство языков Евразии зародилось в недрах макроэтнических общностей из единого лона.
Как выяснилось, все возможные корневые элементы имени Самары в праязыках по смыслу относятся к сфере водной стихии. И есть основание полагать, что овеянное прообразом произнесение их в исконном ойкониме гармонизирует его мировоззренческую парадигму, благотворно влияя на психологический климат в обществе и подавляя суггестию деструктивных символов, подпитанных негативной информацией. Характерно, что и названия Ра-Волги, Жигулей, а также многих местных памятников природы и истории, на основании лингвоанализа, также можно трактовать как генотипы вод и связать их с небесной высью и космическим началом:
«Сам;-Ра» (даже в лигатуре!) с великой Волгой в узах слита,
Подобно Жигулям, «Са-М;ра» – сакрально Космосу открыта!
К тому же, вода в представлениях наших предков всегда ассоциировалась с духовностью и чистотой, символизировала генетическую память и загробную жизнь. А теперь свойство «памяти» воды обнаружено и учёными, рассматривающими её как энергетический и информационный стимулятор. Недаром однокоренные существительные «роса», «родник», «река» и «берег» не только в звучании, но и в семантемах коррелируют с «родом», «речью» и «бережливостью», а с приставки б- (фактически форманта самостоятельного словослога), относящейся к вышине, начинается древнейшее слово «бог». И как живому организму, окрылённому небесами, шлю родному городу искренние пожелания благоденствия и подлинного прогресса в деле образования и воспитания культуры. И ей, Самаре, её населению, посвящаю я эти строки:
Где Волги в створе Жигулей
Потоки вод не замирают,
В Эдеме будто, скорбь излей
К вратам утраченного рая.
Не вечны морось и туман,
Увидят радугу над марой!
Забудут грязь, вражду, обман
В вокабул с;мемах «Самары».
Пускай разгул стихии – зло,
Без брани, вопреки теченью,
Ты, град, греби судьбы веслом
И верь в своё предназначенье!..
Если наша национальная идея, своего рода pillar of society, зиждется на богатстве русской речи как языка межнационального общения и феномена культуры в её широком смысле, то всякое его засорение, как и пренебрежение исконными традициями, несомненно деформирует менталитет, что в конечном счёте, неблагоприятно отражается и в отношении людей к природе. Да и название города, включающее апеллятивы первозданных вод, не должно контрастировать ни с его современным обликом, ни с его изнанкой. Непосредственную угрозу экосфере мегаполиса представляют не только промышленные и бытовые отходы, скопления отравляющих веществ, особенно расположенные вблизи родников и берегов водоёмов. Потенциально страшны также чёрствость и равнодушие тех простых граждан и представителей элиты, чьё жизненное кредо сводится к известному пагубному девизу: «после нас – хоть потоп!».
Как никогда, ныне назрела проблема воспитания и образования экологически грамотных кадров управленцев народного хозяйства, и стала очевидной необходимость принятия действенной государственной программы, направленной на восстановление средневолжской биосферы. В этой связи, актуальными являются меры по реформированию экономики в сторону социального ориентирования и стимулированию творческой интеллигенции, наставников, преподавателей. Пора радикально менять и отношение людей к воде, её ресурсам, от преимущественно потребительского к бережному. Только усилиями коммунальных служб, дипломированных экологов, бьющих тревогу в СМИ, и привлечением отрядов волонтёров из числа молодёжи, в частности студенчества, для очистки территорий от накопившегося хлама, установлением специальных контейнеров для мусора и пр. проблемы в целом не решить, если не позаботиться о формировании в социуме культурной высоконравственной среды с аурой уважительного отношения к природе, труду и реликвиям исторического наследия. Без функционирования этой среды контроль за соблюдением экологических законов, очевидно, будет недостаточно действен.
Очень хотелось, чтобы Самара, как носительница сакраментального имени, подобно древнеегипетским Фивам, раскинувшимся на нильских берегах «срединной земли», стала не просто физическим местом, а состоянием высоконравственного сознания в окружающей планету ноосфере (сфере человеческого разума). И только тогда – в полноценном гражданском обществе – материальные интересы перестанут довлеть и вершить полное абсурда насилие над духотворной истиной и научным знанием. Надеюсь, при этом станет когда-нибудь приоритетным установление гармонии в отношениях человека с природой и прекратится безудержное загрязнение отравляющими веществами изначально чистых волжских вод. А Самара, будучи одним из важнейших поволжских «номов» России, избежит печальной участи очередной «Атлантиды».
Но разве жребий сей извечен,
Раз гуманизм с тех пор постиг,
Как избежать тотальной сечи,
Ведь благо – каждый жизни миг,
А малый – в множестве – велик,
Где разум злом не искалечен.
Может быть тогда, благодаря жертвенным вотивам Волге и её ответным проникновенным дарам, очнётся, наконец, от летаргии этот загадочный сфинкс в лице Самары, который преобразится в чудесную птицу Феникс.
Так будем же всячески уповать, в перспективе, на лучшую судьбу, уготованную волей провидения нашему краю – Самарскому Поволжью, славному городу Самаре и его жителям. Да не останутся наши сокровенные молитвы об этом голосами вопиющих в пустыне!