Главы 26-30

ГЛАВА  26

   Никита сидел в «вороньем гнезде» (корзине для вперёдсмотрящего на самой верхушке мачты) и до боли в глазах всматривался в горизонт. Прошёл уже почти месяц с тех пор как мальчишки сели на корабль. За это время и Никита и Тринадцатый стали совсем своими для всего экипажа. Первые дни мальчишки ничего не знали и не умели, но все моряки, а особенно Саид, который так и остался для них кем-то вроде наставника, терпеливо объясняли и показывали им всё, что их интересовало. А интересовало их действительно всё. И уже через неделю пассажиры потихоньку стали становиться матросами. Сначала у них довольно плохо получалось, что частенько вызывало подначки со стороны матросов. Но потом дела пошли всё лучше. В конце первой недели Синдбад впервые разрешил Никите и Тринадцатому залезть на мачту. Конечно, в сопровождении боцмана Азиза и Саида. На море был полный штиль, паруса висели, корабль совсем не качало. Сначала Никита и Тринадцатый лихо принялись карабкаться вверх, но чем выше они забирались, тем, почему-то непослушнее становились руки и ноги, а сердце постепенно пробиралось куда-то всё ниже и ниже. И к тому моменту, когда все четверо добрались до самой верхней реи, единственное, чего хотелось Никите, это немедленно оказаться внизу на палубе, а ещё лучше вообще где-нибудь в пыльном и душном трюме. Судя по выражению лица Тринадцатого, его обуревали те же желания. Но мальчишки упрямо долезли до самого верха и замерли там, судорожно вцепившись в рею. Саид что-то увлечённо рассказывал, а боцман, не теряя времени, раз уж поднялся, принялся осматривать такелаж.
- Посмотрите, красота какая! – восхищался Саид, и мальчишки соглашались с ним – вокруг действительно было очень красиво. Ярко-синее море простиралось вокруг на сколько хватало глаз и сливалось на горизонте с таким же ярко-синим небом. Казалось, что море просто плавно переходит на небо или это небо стекало в море? На какое-то время Никита, увлёкшись даже забыл про страх, но один, случайно брошенный вниз на палубу, взгляд вновь заставил мальчика крепко вцепиться в спасительное бревно. Люди внизу казалось не больше мышонка, а сама палуба отсюда была такая маленькая и узкая. Надо ли говорить, что спокойно перевести дух мальчишки смогли только спустившись вниз. Во второй раз, впрочем, страха было меньше, а начиная с третьего-четвёртого, он и вовсе куда-то улетучился. И теперь и Никита и Тринадцатый лихо лазили по вантам, как настоящие матросы. Сил убирать паруса у них, конечно, не хватало, но им нашли другую работу – каждый день мальчишки несли вахту по четыре часа на мачте, глядя за горизонтом. Мальчишкам даже подзорную трубу дали, так что всё было серьёзно, по-взрослому. Их задачей было заметить любое другое судно, приближающиеся чёрные тучи, предвестники бури или, как выразился Синдбад, любую вещь, которая покажется вам необычной. Надо ли говорить, что мальчишки относились к своим обязанностям с очень большой ответственностью. Правда, ни туч, ни каких-либо морских чудовищ, им увидеть пока не довелось, а все замеченные корабли либо проходили очень далеко, либо оказывались судами из дружественных команде «Сокола» портов и стран. Синдбад не был пиратом или тем более работорговцем, более того, встреча с ним не сулила ни первым ни вторым ничего хорошего. Но, не смотря на то, что в основном «Сокол» просто перевозил грузы из порта в порт, время от времени его экипаж  топил встречные корабли, принадлежавшие странам, враждебным стране Синдбада. Правда при этом капитан «Сокола» строго следил за тем, чтобы команды и пассажиры потопленных кораблей полностью перешли в спасательные шлюпки и чтобы у них было достаточно воды и еды для того, чтобы дождаться помощи. В общем, если его и можно было назвать пиратом, то пиратом не кровожадным. Сам себя Синдбад называл капером. Что означало это слово, Никита не знал, но понял, что между капером и обычным морским разбойником разница очень большая. Кстати, как обмолвился Синдбад, Ассам и, что просто поразило Никиту, Абрам в молодости тоже были каперами. И лишь состарившись они остепенились и осели на берегу.  В экипаже «Сокола» было ровно пятьдесят человек. Почти все они были соплеменниками капитана, кроме старпома (он был индусом) и трёх маленьких, похожих друг на друга как братья близнецы узкоглазых матросов, которые были родом с каких-то далёких островов. Родина их называлась «Филиппины» и почти все мужчины там, как рассказывали эти матросы, были моряками. Звали их Марио, Педро и Хосе Мария Гонсалес. Этого третьего все называли то Хосе, то Мария, а то и просто Хо. Он не обижался и отзывался на все эти прозвища. Никите, кстати, казалось, что в его мире тоже есть свои «Филиппины». Он, правда не был в этом точно уверен, но решил, что обязательно проверит по карте когда вернётся. А вот то, что Индия в его мире есть, мальчик знал точно. Похоже,  что оба мира были переплетены гораздо теснее, чем сначала казалось.  Отношения со всеми членами команды у мальчишек установились по настоящему дружеские, а толстяк повар Сахраб так просто взял над ними шефство. Как он сказал: «Моя внуки такой же маленький и непоседа. Все два». И каждый день Никита и Тринадцатый находили в своей каюте по тарелке полной то фруктов, то каких-нибудь восточных сладостей, готовить которые Сахраб был большой мастер и любитель, а то  просто нарезанных ломтей жареного мяса. Про Гасана мальчишки тоже не забывали и каждый день приносили ему поесть с камбуза. А когда Синдбад приглашал их к своему столу, а случалось это раз в три-четыре дня, не реже, то Гасан мог спокойно поесть сидя за столом в капитанской каюте. Его присутствие на борту по-прежнему оставалось тайной для всех, кроме капитана и старпома – посовещавшись, все решили, что о существовании джинна остальным лучше не знать. Люди-то все хорошие, но как сказал Раджив: «Зачем лишние соблазны создавать? У всех ведь желания какие-нибудь есть». Синдбад и Раджив учили мальчишек читать морские карты и пользоваться штурманским инструментом, а поздно вечером, когда на небо высыпали звёзды, Никита и Тринадцатый (который, впрочем, не очень любил разглядывать чёрный шатёр ночных небес над головой) учили разбираться в рисунках созвездий. В общем, из них делали настоящих моряков. И время за всеми этими занятиями летело просто стрелой. Кстати, Никита поинтересовался у Синдбада, раз он так ненавидит работорговцев, то почему он сам клялся Ассаму мальчишек не продавать. Неужели он и сам занимается продажей людей, ну и нелюдей тоже. На что капитан объяснил ему, что это стандартная клятва морских бродяг, и что Ассам, конечно зная о нравах своего родственника, всё-таки заставил того произнести её полный вариант.
 Никита ещё раз внимательно оглядел горизонт. Ничего кроме бескрайнего моря вокруг не было. Мальчик даже заскучал немного. Вот Тринадцатому вчера больше повезло – целых три корабля за вахту увидел. Правда, один прошёл слишком далеко, а два других, шедших вместе, оказались из какого-то союзного города. И «Сокол» просто прошёл мимо, не останавливаясь. Но всё равно, хоть что-то чертёнку увидеть удалось. А вот Никите пока что ничего особенного ни разу не попадалось. Разве что пара китов, несколько акул, да дельфинья стая, которая позавчера почти три часа сопровождала судно. Но разве все эти водоплавающие стоят внимания настоящего морского волка, а никем другим Никита себе уже не чувствовал?  Мальчик тяжело вздохнул и вновь принялся осматривать море, на этот раз в большую и мощную подзорную трубу. И вдруг, Никите показалось, что он что-то увидел далеко в волнах. Мальчик изо всех сил вглядывался, но понять, было там что-то на самом деле или ему просто показалось, не мог. Никита так пристально вглядывался, что даже глаза заболели. «Неужели показалось», - мелькнула мысль. Но тут же мальчик вновь увидел уже знакомое пятнышко на воде. Причём оно, это пятнышко, явно приблизилось к «Соколу». И теперь Никите было точно ясно, что это не обломки какого-то судна, потому что никакие обломки или брёвна против ветра и волн плыть так быстро не будут. Мальчик свесился вниз и громко закричал, - Справа на сорок градусов! (Никита, в отличие от Тринадцатого, уже хорошо усвоил, как считать направления в градусах,  и даже немного важничал перед другом). Синдбад, а на мостике сейчас был он, Раджив отдыхал, вышел наверх и тоже принялся смотреть в подзорную трубу в названном Никитой направлении. А Никита теперь уже просто не отрываясь следил за странным пятном на воде, которое то погружаясь целиком, то вновь появляясь, медленно, но верно сближалось с кораблём. И тут вдруг снизу раздался громкий крик Синдбада, - Всем уйти с палубы! Всем в укрытие! Немедленно!  Никита удивлённо посмотрел вниз и увидел, как все находящиеся на палубе матросы опрометью бросились кто в надстройку на баке, а кто и прямо в трюм. Буквально через минуту на палубе остались только капитан и стоявший рядом с ним боцман.
 - Никита! – позвал мальчика Синдбад.
 - Слушаю, - тут же отозвался тот.
 - Ложись на дно корзины, - приказал капитан, - И не высовывайся. Спуститься ты уже не успеешь, а наверху он тебе не достанет.
 - Но кто «он»? – удивлённо спросил Никита.
 - Сейчас увидишь, - усмехнулся Синдбад, - Но не высовывайся, а то он мачту грызть начнёт. Поломать не поломает, но попортит.
И с этими словами Синдбад и Азиз быстро поднялись на мостик и закрыли за собой дверь. Никите вдруг стало по-настоящему страшно. Кто такой этот загадочный «он»? И неужели он такой страшный, что все матросы и даже Синдбад так сильно его боятся? Правда бояться мальчик предпочёл, как и было приказано,  лёжа на дне своего наблюдательного пункта, тем более что в щели между прутьями, из которых была сплетена корзина, можно было спокойно наблюдать за тем, что творилось вокруг. А пятно тем временем всё приближалось. И можно уже было разобрать, что у этого пятна длинное узкое тело и большущая башка, состоявшая, казалось, из одной пасти. И, не смотря на то, что до этой твари было ещё довольно далеко, Никита почувствовал, как такие знакомые ему мурашки, вновь решили нанести дружественный визит его спине. Между тем, чудовище всё приближалось, становясь всё больше и больше. И, через каких-то десять минут, показавшихся Никите целой вечностью, здоровенная зверюга настигла «Сокол». Огромная голова взметнулась вверх и маленькие злобные глазки принялись внимательно исследовать палубу. Никита, старался даже не дышать, чтобы не выдать своё присутствие. А чудовище, проплыв какое-то время рядом с судном, решило попробовать забраться на борт. Длинное тело змея, а именно на огромную змею, правда с ярко-жёлтой гривой вокруг почти крокодильей башки, была похожа эта тварь, одним рывком оказалось на палубе. Длинный хвост змей оставил в воде, а мордой принялся тыкаться в баковую надстройку, видимо пытаясь таким образом вежливо постучаться. Мол, а вдруг откроют. Но никто на его вежливое постукивание не отреагировал. Тогда Змей, взревев от злости принялся колотить уже сильнее. Но и эти его действия ни к какому результату не привели. Хотя нет, привели – двери мостика приоткрылись и на верхней палубе показались Синдбад, Раджив и Азиз, сжимавшие в своих руках арбалеты. Ещё по одному заряженному висело у них на плечах. Змей не заметил появившихся людей, целиком поглощённый своими попытками попасть внутрь баковой настройки. Синдбад отдал короткое приказание и сразу три тяжёлых арбалетных болта впились Змею в шею, прямо в то место, где кончалась густая грива. Чудовище оглушительно взревело от боли и резко развернулось к людям. Как раз для того, чтобы получить ещё три попадания, но на этот раз прямо в морду. Змей попытался схватить кого-нибудь из стрелявших, но все трое успели заскочить в настройку и захлопнуть дверь перед самым носом твари. Теперь чудище принялось колотиться в кормовую настройку, пытаясь проникнуть на мостик. Ослеплённое яростью и болью, оно не видело, как из бакового помещения осторожно показались четверо матросов – среди них Никита узнал Саида и Хо. Трое моряков тоже были вооружены арбалетами, а Хо держал в каждой руке по копью. Через мгновение ещё три стрелы и копьё впились в шею Змея (судя по тому, что все старались попасть именно туда – это было самое уязвимое место чудовища). Змей вновь повернулся к баку, получил ещё одну порцию железа прямо в пасть и попытался схватить кого-нибудь из матросов. Но и на этот раз огромные зубы бессильно клацнули, ухватив пустоту. Похоже, сегодня этому Змею с охотой не повезло. Добыча явно была ему не по зубам. А из кормовой надстройки вновь показались капитан, старпом и боцман с уже перезаряженными арбалетами. И вновь всё повторилось – залп, рёв, который, впрочем уже не смолкал, ещё один залп. Затем вновь по  чудищу выстрелили матросы. Так продолжалось уже минут тридцать. Змей обливался кровью, но не сдавался, всё пытаясь вломиться то на бак, то на корму. Похоже, это был очень настойчивый Змей, а может просто очень тупой. Было видно, что чудище всё больше и больше слабеет от потери крови. И вот, наконец, тварь сдалась. Медленно, продолжая реветь от ярости и боли, чудовище сползло обратно в море. Но теперь уже люди не собирались дать ему уйти – неудавшаяся добыча сама превратилась в охотника. На палубу выскочило с десяток матросов. Несколько человек, под руководством Азиза стали быстро настраивать кормовую баллисту («Сокол» был вооружён двумя большими луками, установленными на корме и в носу), а остальные выстроились в ряд у борта и принялись осыпать стрелами уставшее бороться чудище. А потом баллиста выстрелила, и тяжёлый гарпун, связанный с судном толстым канатом, попал точно в цель. За ним последовал ещё один, потом ещё. И через минут двадцать всё было кончено. Тушу мёртвого зверя с трудом подтащили к борту остановившегося корабля. Сначала матросы отрубили огромную голову, а потом принялись снимать с чудовища шкуру. Лишь через три часа они закончили. Всё остальное было выброшено за борт. Как сказал Азиз: «У акул сегодня праздник будет». Но на этом всё не кончилось. Когда палуба была вычищена и чисто вымыта, Синдбад приказал всей команде построиться на палубе, а потом вывел перед строем Никиту и обратился к матросам, - Ну что, дети мои.
 «Дети» ответили громким смехом, а Синдбад, подождав пару минут, широко улыбаясь, продолжил, - Я думаю, всем понятно, кому мы обязаны тем, что загарпунили нашу маленькую змейку сегодня и не потеряли при этом ни одного человека?
 Строй ответил согласными гулом и выкриками.
 - Отлично, - Синдбад повернулся к Никите, - От всей команды благодарю тебя, Никита и объявляю тебя и твоего друга, - Синдбад поманил рукой Тринадцатого, и тот вышел из строя и встал рядом с мальчиком, - Объявляю вас нашими братьями. И знайте, - капитан уже не улыбался, он был очень серьёзен, - Если когда-нибудь мы вам понадобимся, то только дайте  знать. И каждый член экипажа «Сокола», где бы он не находился, бросит всё и придёт к вам на помощь. Правильно я говорю?! – вновь обратился он к команде, и все матросы поддержали слова своего капитана громкими криками.
 - Спасибо, - только и мог вымолвить Никита.
 - А теперь, в честь нашей удачи, - Синдбад сделал паузу, оглядел притихших матросов и, засмеявшись, махнул рукой, - Сахраб, - обратился он к повару, - Вина команде и выпотроши все свои запасы. Чтоб столы ломились!
 - Слушаюсь, капитан, - Сахраб, прихватив в помощь трёх матросов, тут же отправился на камбуз.
 - Разойтись, - скомандовал капитан, и довольные матросы рассыпались по палубе.
 - А вас я приглашаю в свою каюту, - обратился к мальчишкам Синдбад.
Через минут пятнадцать Никита и Тринадцатый, сидя за столом в капитанской каюте, перебивая друг друга, увлечённо рассказывали Гасану о событиях сегодняшнего дня. Тот внимательно слушал, не забывая наворачивать все вкусности, выставленные для них на столе. Впрочем, Никита и Тринадцатый в этом от него не отставали. Через минут пять в каюту вошли Синдбад и Раджив. «Сокол» лёг в дрейф, вся команда получила один день отдыха. Как объяснил мальчишкам капитан, шкура морского Змея, тем более такого огромного, стоила так дорого, что на вырученные деньги можно было бы купить ещё один корабль, да ещё и на наём команды осталось бы. Так что такое дело грех было не отметить.
 - Слушай, Синдбад, - вдруг сказал Раджив, - А ведь вам же вино пить вроде как нельзя – вера не позволяет.
 - Глупости какие, - Синдбад беззаботно махнул рукой, - Ночь на дворе, не видно кто что пьёт. Так ведь? – он подмигнул мальчишкам.
 Те рассмеялись.
 - И вообще, - закончил свою мысль капитан, - Если Аллах даровал нам такую славную добычу сегодня, то и против такого славного праздника он возражать не будет.
   И все с этими словами согласились.


ГЛАВА 27

С момента битвы с Морским Змеем прошло три дня. Никита сдал вахту  Тринадцатому и сейчас сидел в каюте капитана, листая огромную старинную книгу. Языка, на котором она была написана мальчик не понимал – он просто рассматривал картинки. А посмотреть там было на что. Сирены, морские змеи (такие же, как и тот что недавно напал на их корабль и другие, совсем на него не похожие), русалки, огромные киты, акулы, спруты – неизвестный автор собрал в своём труде всех морских существ, о которых только слышали люди в разных портах мира. Причём, если Никита точно знал, что в его мире ни сирены, ни русалки не водятся, то здесь, там, где он оказался, всех этих существ было в избытке. По крайней мере, Синдбад рассказывал, как один из его многочисленных знакомых по имени Одиссей, чуть не погиб, встретившись с сиренами, заманивающими моряков на  скалы своим пением. Правда другу Синдбада удалось спастись от их гибельного пения – он залепил уши всех своих моряков воском, а сам привязался к мачте, чтобы не поддаться колдовским чарам. Ну а русалок Никита и сам видел. Мальчику очень нравились ярко раскрашенные картинки книги, и он готов был рассматривать её часами. Тем более что Синдбад совсем не возражал против такого частого присутствия Никиты в своей каюте. Обычно мальчик проводил за старинными книгами и картами пару часов, а потом шёл на палубу – пообщаться  с матросами, помочь, если нужно или узнать что-нибудь новое. Но сегодня Никита как-то сам не заметил, как задремал и очнулся от сна, когда уже смеркалось. Тринадцатому оставалось ещё около получаса просидеть на мачте, и Никита решил пойти в свою каюту, умыться к скорому ужину, чтобы не выглядеть совсем заспанным. Мальчик аккуратно положил книгу на место и вышел в коридор. Дверь в каюту мальчишек была приоткрыта. Это немного удивило Никиту, но мальчик решил, что дверь сама открылась из-за качки – в этот день «Сокол» ощутимо покачивало. Никита толкнул дверь, сделал шаг в каюту и замер от неожиданности. В их каюте находились два матроса. Эти матросы находились в команде «Сокола» совсем недавно. Звали их Хаким и Хассим и единственное, что знал про них Никита было то, что они братья. Ещё он знал, что Хаким очень азартен и почти каждый вечер играет в кости, причём частенько проигрывает. Тринадцатый тоже постоянно участвовал в игре и, в отличие от Хакима, ему чертовски, вот уж точнее не скажешь, везло. И не малая часть жалования неудачливого матроса перекочевало в заплечный мешок чертёнка. И вот сейчас оба братца рылись в вещах мальчишек. Увидев вошедшего Никиту, оба матроса на секунду замерли, а затем Хаким бросился к мальчику, зажал ему рот и злобно прошипел, - Только пикни и тебе конец.
 Никита попытался вывернуться, и ему почти это удалось, но Хассим пришёл на помощь брату и схватил мальчика за руки.
 - Что будем делать? – спросил он брата.
 - Придушить его и за борт, - по прежнему зажимая рот Никите, ответил тот.
 - Слушай, это уже перебор, - нерешительно попытался возразить Хассим, но Хаким, не слушая брата, принялся душить Никиту.
 - Ты хочешь чтобы он нас выдал? – прошипел он Хассиму, - Держи крепче, брыкается.
Никита изо всех сил пытался вырваться из крепких рук матросов, но два взрослых мужчины без особого труда справлялись с одним мальчиком. В глазах у мальчика потемнело, сердце яростно стучало в висках, сил сопротивляться оставалось всё меньше. И вот, когда Никита уже почти потерял сознание, внезапно сжимавшие его руки разжались. Мальчик почти без сил упал на свою койку и тяжело закашлялся, пытаясь отдышаться. Ему это удалось не сразу – Никита всё никак не мог надышаться. Наконец, мальчик оглянулся и увидел Азиза, крепко сжимавшего шеи обоих братьев в своих огромных ручищах. Те трепыхались в больших лапах негра, словно пойманные рыбы на берегу. Но Азиз держал их крепко.
 - Ты в порядке, малыш? - обратился он к Никите. Мальчик попытался ответить и снова закашлялся. Он смог только кивнуть.
 - Хорошо я решил иллюминаторы проверить в надстройке, мало ли - шторм, - проворчал боцман, а затем, резко встряхнув матросов, кивнул Никите, - Пойдём на палубу, малыш, сейчас разберёмся с этими двумя.
  На палубу оба брата вылетели кубарем, получив от Азиза по сильному пинку. Все, кто был наверху с удивлением смотрели на эту картину – драки на корабле сурово наказывались Синдбадом. Азиз вышел на середину палубы и указывая на незадачливых воров, громко сказал, - Эти двое только что пытались убить и ограбить одного из членов команды.
 По рядам собравшихся матросов прокатился глухой ропот, а боцман рассказал всем о том, что только что произошло в каюте мальчишек. Синдбад подошёл к Никите, положил руку к нему на плечо и спросил, - Как ты, парень?
 - Нормально, - ответил мальчик и тут же снова закашлялся. Капитан повернулся к успевшим сесть на палубе братьям. Его взгляд не предвещал им ничего хорошего.
 - Встать! – коротко приказал капитан. Хаким и Хассим медленно поднялись.
 - Когда мы приняли вас в команду, - голос капитана звенел от ярости, - То вам  было сказано, что за воровство у нас карают сразу и без пощады. Было?
 Братья понуро кивнули.
 - Но вы посчитали, что воровства вам мало и попытались убить человека, которого я поклялся защищать, - казалось, Синдбад просто прожжёт взглядом дыру в обоих матросах, - Вы решили, что моё слово ничего не стоит?
  Оба брата молчали. В это время Тринадцатый спустился с мачты, сдав вахту Саиду, и тут же бросился к другу.
 - Ты как, нормально? – взволнованно спросил он. Никита только кивнул в ответ.
 - За борт обоих, - приказ Синдбада был отдан негромким голосом, но его услышали все. Хаким вдруг завыл, повалился на палубу и быстро пополз к капитану. Синдбад не успел отойти, и матрос, обхватив его ногу попытался поцеловать сапог. Хассим остался стоять, затравленно озираясь и  мелко вздрагивая, как от холода, хотя погода стояла очень тёплая. Синдбад, гадливо усмехнулся и вдруг ударил валявшегося в его ногах Хакима ногой прямо в лицо.
 - Встань, падаль, - звенящим от злости голосом приказал он, - Сумей хотя бы умереть как мужчина.
 - Подожди, капитан, - раздался вдруг голос Раджива.
 - Что ещё? – Синдбад обернулся к старпому. Хаким замер, лёжа на палубе и закрыв лицо руками.
 - По обычаю мы должны спросить команду, не хочет ли кто-нибудь выступить в их защиту, - старпом спокойно выдержал взгляд капитана и добавил, - Учитывая всё, что они натворили, это пустая формальность, но обычай есть обычай.
 - Хорошо, - Синдбад кивнул и повернулся к команде, - Скажет ли кто-нибудь слово в их защиту?
 Братья с надеждой переводили взгляд с одного матроса на другого, но все молчали. Ни один человек не желал защищать несостоявшихся воров и убийц.
 - Хорошо, - капитан кивнул и снова приказал, - За борт обоих.
Матросы схватили бывших товарищей и поволокли их к борту. Хассим не сопротивляясь, молча механически передвигал ноги, Хаким громко что-то визжал и извивался всем телом. И вдруг раздался чей-то голос, - Я хочу за них заступиться!
 И только через пару секунд Никита понял, что этот голос был его собственный.
 - Ты? – Синдбад резко повернулся к мальчику. Все на палубе замерли, воцарилось полное молчание. Слышны были только всхлипывания Хакима.
 - Я, - Никита сам не знал, почему он вдруг вмешался, но отступать было некуда, - Я, повторил мальчик.
 - Ну хорошо, - Синдбад нервно усмехнулся, - От любого другого я бы потребовал назвать пять причин, по которым мы не должны выбросить эти отбросы на корм акулам. Но, учитывая, что главный пострадавший ты сам, назови мне только три.
  Все, стоявшие вокруг Никиты молча смотрели на него и ждали, что же он ответит.
 - Ну, - Никита очень растерялся, но ему необходимо было хоть что-то немедленно придумать, - Ну, - повторил мальчик.
 - Извини, но «ну», это не причина, - усмехнулся Синдбад, многие из матросов тоже улыбнулись. Напряжение понемногу спадало.
 - Ну, во-первых, - нашёлся наконец-то Никита, - Мы потеряем сразу двух матросов. А впереди ещё больше недели пути.
 - Резонно, - кивнул капитан, - Первая причина есть. Дальше.
 - Во-вторых, - Никита уже не так сильно волновался, - Они ведь не успели сделать то, что хотели.
 - То есть убить и ограбить тебя? – удивлённо переспросил Синдбад, - Ты считаешь, что это оправдание?!
 - Ну… Я не знаю, - мальчик снова смешался, - Но ведь я живой. А они…
 - Ладно, - капитан махнул рукой, - Как пострадавшего, послушаю тебя. Итак, третья причина.
 - И они ведь больше не будут. Верно? - Никита повернулся к братьям. Хассим отвёл глаза, а Хаким часто-часто затряс головой и вновь попытался упасть на колени. Но матросы, державшие, обоих преступников не дали ему этого сделать. Раджив, услышав такие слова Никиты, неопределённо хмыкнул. Весь экипаж смотрел на Синдбада, ожидая его слова. Тот о чём-то размышлял молча. Наконец, капитан принял решение и повернувшись к державшим братьев матросам, коротко приказал, - Отпустите их.
А затем, резко отвернувшись и направившись к надстройке, не оборачиваясь бросил, - Благодарите мальчишку. Если б не он…
  Хассим медленно опустился на палубу у фальшборта, Хаким рухнул на колени и пополз к Никите. Мальчику вдруг стало очень противно видеть такое унижение, и Никита вместе с Тринадцатым быстро пошёл, почти побежал следом за Синдбадом.
  Вечером за ужином в каюте капитана, никто не вспоминал о сегодняшнем происшествии, как будто ничего и не было. И лишь когда мальчишки встали из-за стола, чтобы пойти в свою каюту, Синдбад вдруг тихо произнёс, - Возможно, малыш, ты совершил сегодня очень большую ошибку, - Синдбад помолчал немного, глядя на замерших друзей, и закончил, - А может быть не дал её совершить мне. Не знаю, время покажет.
  Лёжа в своей койке, Никита пытался понять, что же всё-таки заставило его вмешаться. Но так и не сумев разобраться в своём  поступке, мальчик в конце концов уснул.


ГЛАВА  28

   Уже третий день «Сокол» стоял ошвартованным у причала большого портового города Ираза. Выгрузка закончилась ещё вчера, и теперь Синдбад искал новый груз. Желающих нанять корабль было много, но то маршрут не устраивал капитана, то предложенная плата. Матросы, кроме вахтенных, пропадали на берегу, посетив уже большинство портовых кабаков. Мальчишек с собой они не брали. Никиту, в общем-то, особо в такие места и не тянуло. Вот Тринадцатый попытался было напроситься в их компанию, но был осажен строгим Азизом: «Мал ещё, подрасти сначала». Чертёнок досадливо вздохнул и что-то сердито бурча уселся прямо на планшире, свесив ноги за борт. Никита, который вольготно развалился на солнышке прямо под грот-мачтой только усмехнулся, глядя  на надувшегося от обиды друга.
 - Чего грустим? – раздался весёлый голос Синдбада.
 - А чего они? – пробурчал чертёнок, - «Мал, мал», - передразнил он боцмана, - Нам что, так здесь и сидеть, что ли?
 - Ну почему же? – рассмеялся Синдбад, - Если хотите, могу взять с собой прямо сейчас. Готовы?
  Мальчишки тут же вскочили. Никита вообще-то никуда не собирался сегодня, но раз сам капитан с собой зовёт. Тем более, что город посмотреть мальчику конечно хотелось. А Тринадцатый был просто на седьмом небе от счастья.
 - Только от меня ни на шаг, - строго предупредил друзей Синдбад, - Ираз город большой, заблудиться легко. Да и народ здесь всякий попадается. Ясно?
Мальчишки с готовностью закивали.
 - Ну, раз так – пошли, - махнул рукой капитан и начал спускаться по трапу. Остававшийся на борту Раджив, задумчиво посасывая свою трубку, вышел из надстройки, посмотрел зачем-то на небо, зевнул и вновь ушёл обратно.
В город они пошли впятером – Синдбад с мальчишками, Саид и ещё один молодой матрос по имени Али. Это был очень спокойный и молчаливый, в отличие от Саида, высокий жилистый парень. Если Саид всю дорогу трещал не переставая, на пару с Тринадцатым, то Али едва ли вымолвил пару слов.
 - А куда мы идём? – спросил Никита, когда они вышли из порта.
 - Сначала на базар, - ответил Синдбад, - Посмотрите, что такое настоящий восточный базар. Потом перекусим где-нибудь и просто погуляем. Надо ноги размять после моря.
Смысл его последних слов Никита понял очень скоро. За время плавания, его ноги действительно отвыкли ходить по земле. И теперь мальчик почувствовал усталость уже через час ходьбы. Но виду Никита не подал – ещё чего, не маленькие, вытерпим.
  Когда они пришли на базар, то мальчишки сначала даже оробели. Это был целый город в городе. Во все стороны разбегались лотки и прилавки, образующие где небольшие переулки и улочки, а где и целые проспекты. И всё это пространство было запружено тысячами людей. Казалось, что вся эта масса людей просто хаотично двигается, без всякой цели и истошно орёт. Заблудиться здесь было не просто, а очень просто. Гораздо тяжелее было не потеряться в этой мешанине людей всех цветов кожи, громко расхваливающих свои товары, либо яростно торгующихся на сотне разных языков. Плюс добавьте сюда истошные вопли птиц и рёв разных зверей, в изобилии продававшихся здесь же. В общем, не известно, как Тринадцатому, а Никите что-то расхотелось нырять в эту пёструю, разномастную толпу. Но Синдбад, похоже, чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он ловко вклинился в скопище людей и двинулся вперёд, прокладывая дорогу шедшим за ним мальчишкам и Саиду. Замыкал их процессию меланхоличный Али, который, казалось, едва перебирал ногами, но при этом не отставал от друзей ни на шаг.
А Синдбад явно чувствовал себя в этой толчее как рыба в воде. Он легко двигался вперёд, избегая толчков окружающих. Время от времени, капитан останавливался у заинтересовавшей его лавки и перекидывался с торговцами парой фраз. Но пока что ничего не покупал. Наконец, Синдбад остановился у лотка, на котором лежали различные подзорные трубы и увеличительные стёкла. Торговец, увидев возможных покупателей, принялся во весь голос расхваливать свой товар. Но на Синдбада его слова не произвели никакого впечатления. Капитан придирчиво рассмотрел несколько труб и стёкол, а затем, выбрав понравившиеся, принялся яростно торговаться. Торг, как показалось Никите, длился целую вечность, а на самом деле минут двадцать. Несколько раз капитан делал вид, что собирается уходить, пару раз торговец кричал, что его несчастного просто хотят разорить. Но, наконец, сбив цены почти в половину, Синдбад купил две подзорные трубы и лупу для карт. Купленные вещи капитан вручил Али, а сам вновь ринулся в толпу. В следующий раз, компания остановилась у лотка со сладостями. Здесь Синдбад, не торгуясь, взял мальчишкам по большому пирожному. Следующей остановкой стала продуктовая лавка, в которой капитан закупил продукты и питьевую воду на следующий рейс. Похоже, что лавочник и Синдбад были знакомы, поздоровались они как старые друзья. Торговец принял заказ, взял деньги и, выслушав объяснения, где именно в порту стоит «Сокол», поклялся, что завтра до обеда всё заказанное будет доставлено на борт. А потом друзья просто бродили по базару, глазея по сторонам. Вернее, глазели мальчишки и Саид, Синдбад то и дело встречал в толпе своих знакомых и останавливался перекинуться с ними парой слов. Что касается Али, то он практически дремал на ходу, не обращая на окружающих никакого внимания. А мальчишки и Саид постоянно задерживались у разных лавок с чудесными, как им казалось, вещами. Казалось, что на этом базаре можно найти всё, что только душе угодно – драгоценности, одежда и обувь всех цветов и фасонов, оружие, от огромных двуручных мечей, до крохотных ножей, которые можно было спрятать в ладони ребёнка,  старинные и совсем новые книги и морские карты (Синдбад купил несколько), огромные рулоны парусины (один рулон тоже был куплен, торговец, так же обещал доставить его завтра на судно). В общем, перечислять можно до бесконечности. А от многочисленных закусочных шли такие аппетитные запахи, что у мальчишек даже закружились головы. А может это Солнце им макушки напекло. В какой-то момент Никита и Тринадцатый немного отстали, задержавшись у лавки, в которой продавались десятки разноцветных и очень красивых попугаев, не умолкавших ни на секунду. Саид постоял с ними немного и медленно двинулся дальше, а друзья, не смотря на адский шум, не двигаясь с места, заворожено смотрели на птиц. И тут сзади раздался приторно сладкий голос, - Надо же, какая встреча!
  Мальчишки разом обернулись – сзади стоял широко улыбающийся Хаким. После памятного случая, он при каждой встрече с Никитой и Тринадцатым (который, в общем-то был ни при чём) постоянно благодарил мальчишек за спасённую жизнь и обещал отплатить им всем, чем сможет. Хассим, в отличие от брата, старался мальчишек избегать, и если уж это не удавалось, то матрос пытался молча и как можно быстрее прошмыгнуть мимо. Вся остальная команда относилась к братьям без видимой враждебности, но и какой-либо дружбы между ними не осталось. Братьев просто терпели, но особо общаться с ними никто  не хотел. И вот сейчас Хаким стоял перед мальчишками, и было похоже, что он на самом деле очень рад этой нечаянной встрече.
 - Здравствуйте, друзья, - проговорил, всё так же улыбаясь, матрос, - Наконец-то я смогу вас хоть как-то отблагодарить.
Мальчишки молчали, настороженно глядя на него. Правда, их успокаивало, что Синдбад, Саид и Али совсем рядом, да и людей вокруг много. Если что – только закричи, кто-нибудь да поможет. Но Хаким, казалось, совсем не замечает настороженных взглядов. Матрос шагнул к мальчишкам и положил руки им на плечи.
 - Я решил, - заговорщицким тоном проговорил он, - Что вам просто необходим попугай. Вам ведь понравились эти птицы?
И, не слушая ответа, матрос подошёл к торговцу и тут же, не торгуясь, купил самого большого и красивого попугая, заплатив за него целый золотой. Мальчишки и сами бы могли купить себе такую птицу, просто не знали, разрешит ли Синдбад принести на судно такой «громкоговоритель». Но теперь попугай был уже куплен, причём им в подарок и отказываться было бы совсем не вежливо. Мальчишки хором поблагодарили Хакима и Тринадцатый взял клетку с покупкой. А довольный Хаким разулыбался ещё шире и тут же предложил, - А теперь пойдёмте, я угощу вас самыми лучшими сладостями в этом городе. Здесь совсем недалеко лавка и её хозяин мой хороший знакомый. Он всегда будет рад встретить под крышей своего дома моих друзей.
  Никита заколебался было, оглянувшись на стоявшего шагах в десяти Синдбада, но беззаботный Тринадцатый, размахивая клеткой, двинулся за матросом. И Никита, решив, что никакого вреда от того, что они  полчасика посидят в гостях у друга Хакима и съедят ещё по паре пирожных, не будет. И мальчик бросился догонять уже немного удалившихся Хакима и Тринадцатого. Идти пришлось действительно не очень далеко. Хаким привёл их к одному из выходов с базара и объяснил, что его друг держит свою лавку не на самом рынке, а на одной из соседних улиц, чтобы вечный шум не мешал отдыхать его посетителям. Всю дорогу матрос болтал без умолку, стараясь развеселить мальчишек всякими весёлыми историями и, надо сказать, это ему удавалось. У Никиты даже живот начал болеть от смеха. И тут, когда они уже прошли ворота, раздался громкий окрик, - Эй, Хаким!
   Все трое оглянулись. Неподалёку, метрах в десяти стоял Хассим и пристально смотрел на брата.
 - Здравствуй, братец, - поздоровался с ним Хаким, и Никите почему-то показалось, что он не очень-то рад появлению брата.
 - Куда это вы собрались? – вместо приветствия поинтересовался Хассим.
 - Я решил угостить наших спасителей,  чтобы они совсем забыли нашу с тобой досадную оплошность, - спокойно ответил Хаким.
 - Ну-ну, - хмыкнул в ответ Хассим, - Пожалуй, я пройдусь с вами. Я ведь тоже у них в долгу, не так ли? – и он пристально посмотрел на Никиту. Почему-то мальчик поёжился под этим взглядом.
 - Ну что ж, - в голосе Хакима явно слышалось недовольство, - Если ты тоже хочешь поблагодарить их.
 - Очень хочу, - всё так же мрачно ответил ему брат, и дальше они пошли уже вчетвером.
Хаким продолжал свои байки, и мальчишки, которые при появлении Хассима немного заволновались, довольно быстро успокоились. А Хаким всё болтал и болтал и вдруг, оборвав свою речь на полуслове резко схватил обоих ребят и с силой втолкнул их в ближайший узкий проход между домами. Мальчишки оказались в небольшом дворике, в котором стояли четверо мужчин – разряженный толстяк с длинной чёрной как смоль бородой, сухонький старикашка, сжимавший в руках какую-то бумагу, свёрнутую в трубку и два здоровенных молодых парня, негр и белый, которые казались просто двумя горами мышц.
 - Так-так, - насмешливо протянул толстяк, похоже именно он был главным в этой четвёрке, - Опаздываешь, Хаким, опаздываешь.
 - Прошу простить меня, Расул, - торопливо заговорил матрос, - Эти чертята постоянно тёрлись возле капитана. Еле удалось им мозги запудрить.
 Никита и Тринадцатый прижались друг к другу и затравленно озирались. Похоже было, что их заманили в ловушку, как каких-то глупых малышей. И как они могли довериться таким мошенникам, как эти братцы? И фольга волшебная на корабле осталась. Никита готов был просто заплакать от злости, но не заплакал. Ещё решат, что он это от страха. Мальчик лихорадочно пытался найти выход из этой ситуации, но проклятый выход находиться никак не хотел. А толстяк, тем временем, продолжал, - Что ж, лучше поздно, чем никогда. Итак, как договаривались – десять золотых за мальчишку, пятнадцать за бесёнка. Задаток ты уже получил, осталось ещё двадцать золотых. Отсчитай, - бросил он старику через плечо. Тот шагнул вперёд и начал выкладывать в протянутую руку матроса золотые монеты. И тут Хассим, о котором все забыли, шагнул вперёд и встал перед мальчишками, загородив их от работорговцев, - Они не продаются, - тихо, но так, что его услышали все, сказал он.
 - Что такое? – удивлённо протянул Расул, - Хаким, угомони братца, а то ведь мои мальчики шутить не любят.
В подтверждение его слов оба громилы медленно направились к неожиданному защитнику мальчишек.
 - Хассим, - попытался урезонить брата Хаким, - Никто не узнает. Двадцать пять золотых, брат! Или боишься, что Синдбад что-нибудь пронюхает?
 - Он тебе жизнь спас, - сквозь зубы процедил Хассим, указывая на Никиту и не отрывая взгляда от приближавшихся слуг Расула.
 - И что? – Хаким, казалось, был искренне удивлён, - Послушай, братец…
 - У меня нет больше брата, - бросил ему в ответ Хассим и вытащил нож. В руках обоих головорезов Расула появились длинные кинжалы. Оба слуги работорговца остановились перед Хассимом, а потом, не сговариваясь бросились на смельчака. Не смотря на разницу в размерах, какое-то время матросу удавалось успешно отбиваться от нападавших, которые явно мешали друг другу в драке. Хассим ловко уклонялся от их ударов и, громко крича точно бил руками и ногами по этим живым горам. Те отвечали яростным рёвом и новыми ударами, от которых матрос вновь старался уклониться. Но всё-таки силы были не равные. И вскоре громилам удалось повалить противника на землю, и они принялись избивать его ногами, громко ругаясь. Во время этой драки мальчишки попытались было выскочить в проход между домами, но старик схватил их за руки и больно сжал их – хватка у него была просто железная.
 - Ну, хватит, - Расул, дав своим охранникам выпустить пар, остановил их, - Он больше не будет. Правда ведь? – работорговец обратился к лежащему на земле окровавленному Хассиму. Тот попытался встать, но не смог, так сильно его избили. И матрос со стоном вновь упал на землю.
 - Не будет, - удовлетворённо кивнул Расул и повернулся к Хакиму. Всё время драки тот простоял молча, глядя как избивают его брата.
 - Ты получил деньги? – спросил работорговец. Хаким молча кивнул.
 - Тогда подпиши бумагу о продаже, - старик, толкнул мальчишек в лапы громил и, разворачивая свою бумагу шагнул к матросу. И в этот момент во двор быстро вошли, почти вбежали Синдбад, Али, Азиз и Хо.
 - Что я вижу, - прищурившись процедил Синдбад, - Расул, старый жирный слизняк.
 - И тебе не болеть, Синдбад, - спокойно ответил Расул. По его знаку громилы отпустили мальчишек, и те бросились к друзьям. Боцман приобнял их за плечи, и мальчишки сразу успокоились, поняв, что теперь их в обиду не дадут.
- Ты зарвался, Расул, - в голосе капитана явственно звенел металл, - Или ты забыл, что я никогда не бросаю своих людей?
 - А в чём проблема, друг мой? - смиренно ответил Расул, - Я договаривался не с тобой, да и малявки эти на матросов непохожи. К тому же работорговля в Иразе не запрещена, законов я не нарушаю.
 - Меня не волнует твоя законопослушность,  - Синдбад сжал руку на рукоятке меча, - Это мои люди и они уйдут со мной.
 - Не факт, - голос Расула был всё таким же елейным, но было понятно, что его обладатель очень опасен. А Расул дважды хлопнул в ладоши и из незаметной до сих пор двери за его спиной, во двор выскочили человек пятнадцать вооружённых людей – точных копий двух первых охранников. Ещё столько же появились из прохода, откуда пришли Синдбад со своими людьми. Тринадцатый испуганно ойкнул и, сжимая клетку с верещавшим попугаем, попытался спрятаться за Никиту. Мальчик же просто окаменел от неожиданности и испуга. Похоже, спасение было не таким уж и несомненным. Синдбад, Азиз, Али и Хо быстро встали в круг, пытаясь своими спинами прикрыть мальчишек, и выхватили оружие.
Громилы медленно приближался к группе моряков, обнажив мечи и ожидая только команды своего хозяина.
 - Предлагаю тебе сделку, Синдбад, - Расул нарушил затянувшееся молчание, - Раз уж ты забыл, что без надёжной охраны я на улицу не выхожу, - работорговец усмехнулся, - Я позволю тебе уйти, пусть даже меня проклянут за это все те, кто мечтает увидеть твою голову отделённой от тела. И даже этого глупца можешь забрать, - Расул показал на привалившегося спиной к стене и тяжело дышащего Хассима, - Но мальчишки мои.
 - Они так ценны для тебя? – Синдбад выставил вперёд меч и кинжал, готовясь дать отпор любому, кто посмеет приблизиться.
 - Они сами нет, - Расул пожал плечами, - Но я уже нашёл для них покупателей, договорился с людьми. Нехорошо получится, если свои обещания не выполню. Репутация честного торговца дорого стоит, а потерять её можно в одночасье.
 «Где-то я уже про репутацию слышал», - невольно подумал Никита. Мальчик покрепче прижался к чертёнку спиной и снял с пояса свой кинжал, тот самый, подаренный Принцем. Сегодня Никита в первый раз нацепил его, честно говоря, просто собираясь покрасоваться в городе. И вот, похоже, оружие пригодится. Хотя, мальчик очень сильно сомневался, что в драке с любым из стоявших напротив противников сумеет продержаться дольше одной секунды. Но не сдаваться же без боя.
 - Ну так что, Синдбад, - голос Расула просто истекал мёдом.
 - Я не продаю своих людей, - сквозь зубы ответил Синдбад.
 - Что ж, жаль, - Расул огорчённо покачал головой, - Ты был действительно достойным противником. Убейте их! – внезапно громко закричал он, и вся толпа охранников разом бросилась на друзей. Синдбад ловко отбил выпад первого врага кинжалом и поразил его своим мечом, Азиз обрушил свою булаву на голову неосторожно приблизившегося громилы, Али ловко (и куда только делась его медлительность?) отбивался сразу двумя короткими мечами, а Хо резко взмахнув обеими руками (сразу двое нападавших упали, получив по ножу в грудь), сорвал с пояса два длинных кинжала и тут же отправил на землю ещё одного слугу работорговца. Какое-то время морякам удавалось с успехом отбиваться от врагов, благо те, бестолково нападая,  мешали друг другу,  но было ясно, что долго им не продержаться. Орущие, выкрикивающие проклятия, нападавшие постепенно теснили друзей. Раненый в одну руку Али мог уже отбиваться только одним мечом, огромный Азиз тоже получил несколько ранений, но, не обращая на них никакого внимания, продолжал вертеть своей булавой, то и дело отправляя к предкам очередного врага. Синдбад тоже был ранен и было видно, что от потери крови капитану всё труднее сдерживать непрерывную атаку. Лишь вёрткий как обезьяна Хо пока что оставался невредим, но и его постепенно теснили. Казалось, что спасения нет. Один из нападавших проскочил под раненой рукой Али и попытался воткнуть свой меч ему в спину. Но Никита изо всех сил ударил его кинжалом, правда так и не вытащив его из ножен. Громила от неожиданности упал, но тут же попытался вскочить, разворачивая перекошенное от злости лицо к мальчишкам. И тут Тринадцатый с оглушительным воплем: «Получай, гад!» бросился к нему и изо всех сил саданул мужика в лоб своими рогами. Удар был таким сильным, что чертёнок просто отлетел назад и уселся на землю, обалдело покачивая головой. Что касается слуги Расула, то он просто рухнул на землю с закатившимися глазами, так и не успев подняться. На пару минут схватка остановилась, израненные моряки медленно отошли к стене и встали возле с трудом поднявшегося на ноги Хассима. На земле остались лежать семеро людей Расула.
 - Ну что, Синдбад, - голос работорговца был всё так же приторно сладок, - Ты всё ещё упорствуешь?
 - Я не продаю своих людей, - упрямо качнул головой капитан и тут же ехидно добавил, - Твои люди совсем заплыли жиром, Расул. Ни один из них не смог бы справиться с нами в честном бою, один на один.
 - Ты прав, - Расул не собирался спорить, - Об этом мы с ними ещё побеседуем. Позже. Когда вас всех перебьют.
 После этих слов своего хозяина, вся свора вновь бросилась в атаку. После короткой, но яростной схватки, Али получив рану в ногу, упал на колени, всё ещё пытаясь биться здоровой рукой. Азиз, шатаясь от потери крови, прижался спиной к стене, уже не нападая на врагов, а только отбиваясь от них. Синдбад, у которого выбили кинжал, схватил меч двумя руками и с трудом продолжал безнадёжный бой. Один только Хо, до сих пор не получивший ни одной раны, извивался змеёй и продолжал разить врагов. Хассим, который попытался тоже вступить в схватку и даже поразивший одного из громил, получив удар мечом прямо в грудь и снова упал на землю. Никита вытащил кинжал и, поддерживая всё ещё не пришедшего в себя Тринадцатого одной рукой, приготовился тоже вступить в бой. Похоже было, что эта битва проиграна, пусть и никто не сможет сказать, что без сопротивления.
 Но тут за спинами нападавших раздался какой-то шум и, внезапно, слуги работорговца отхлынули от друзей. И Никита увидел, что в проход вбегают матросы с «Сокола», размахивая оружием и с ходу бросающиеся в бой. Буквально через пару минут все громилы сгрудились вокруг своего хозяина, выставив вперёд мечи, а моряки точно так же окружили своего капитана. Во дворе воцарилась тишина, нарушаемая только криками попугая, который бился в валявшейся в стороне клетке.
 - Хм, похоже, тебе и на этот раз повезло, морской волк, - спокойно, как будто ничего особенного не произошло, протянул Расул. Каким бы негодяем он не являлся, но стоило признать – трусом работорговец не был.
 - Похоже на то, ты уж извини, что приходится тебя разочаровывать, - издевательским тоном немедленно ответил Синдбад, которого поддерживал один из моряков.
 - Да ладно,  - беззаботно махнул рукой Расул, - Придёт и мой день. Но наша маленькая проблемка так и не решена. Предлагаю перемирие. Обсудим дела наши скорбные?
 - Мне нечего с тобой обсуждать, - Синдбад выпрямился и шагнул вперёд, - Мои люди не продаются!
 - Это я уже слышал, - Расул тоже вышел вперёд и теперь оба «переговорщика» стояли посередине двора, лицом к лицу. Их люди немного расслабились, некоторые даже опустили оружие, но все присутствующие были готовы по первому требованию вновь броситься в драку.
 - Давай посмотрим, Синдбад, - миролюбиво проговорил Расул, - Я заплатил двадцать пять золотых, а это немалая сумма, согласен? Я заплатил их за двух мальчишек и у меня есть бумага, - услышав эти слова, старик, слуга Расула, развернул свиток, который он держал в руках и показал его всем присутствующим. Работорговец кивнул старику и продолжил, - Но что я получил за свои деньги? Что, я спрашиваю и сам отвечаю – ни-че-го. Неужели это справедливо, капитан?
 - Это твои проблемы, Расул, - спокойно ответил Синдбад, - Ты пытался купить свободных людей и обратить их в рабство. Это незаконно. Да и вообще, - голос капитана стал издевательски сочувственным, - Работорговля весьма рисковое занятие. Иногда можно получить, а иногда и потерять.
 - Ты прав, - насмешки Синдбада, никак не задевали толстяка, - Моя работа и впрямь весьма рискованна. И мне весьма приятно, что ты это понимаешь, - толстяк даже отвесил лёгкий поклон, - Но ты забыл одну вещь…
 - Какую? – насторожившись тут же спросил капитан.
 - Мы в Иразе, мой друг, - Расул спокойно смотрел на Синдбада, а, успокоившиеся было Никита и Тринадцатый насторожились. Похоже, что толстяк сдаваться не собирался.
 - В Иразе, - ещё раз повторил работорговец, - А здесь работорговля является абсолютно законным и уважаемым занятием. И с каждой сделки я плачу в местную казну немалый налог. А если я этого не сделаю, то мной займутся местные налоговые инспекторы. А ты знаешь, кто это такие? – Расул картинно закатил глаза, - По сравнению с ними, самые отъявленные разбойники и бандиты просто белые и пушистые кролики. А не заплатить я не могу, раз есть бумага о покупке. Но и платить за то, чего не получил – я тоже не могу. Я ведь не благотворитель, я честный торговец. Так что мне не остаётся ничего другого, как только обратиться к местному судье, - Расул вздохнул и сокрушённо развёл руками, всем своим видом показывая, как ему жаль, что все присутствующие оказались в столь трудной ситуации, - И могу тебя уверить, капитан, ты ещё до порта не дойдёшь, а твой корабль уже будет арестован. И по суду с тебя взыщут гораздо больше, чем стоят эти мальчишки, да и вся твоя команда, если уж на то пошло. Сам понимаешь – коррупция, взятки, плюс, так уж мне повезло, совершенно случайно, но главный судья Ираза – мой давнишний приятель, да и судебные разбирательства – очень долгое дело, - Расул вновь сокрушённо покачал головой, но в глазах толстяка явно светилось торжество. Никита почувствовал, как его сердце бешено забилось от волнения и страха. Рано они радовались, думая, что всё позади, ох рано.
 - Я не продаю своих людей, - упрямо повторил Синдбад. Капитан стоял перед работорговцем прямо, хотя и было видно, с каким трудом это у него получалось – раны давали о себе знать, - Ты отлично знаешь, что никаких бумаг я не подписывал. Твоя купчая незаконна…
 - А я и не говорю, что это ты её подписал, - перебил Синдбада Расул, - Её подписал твой матрос, от твоего имени.
 - Я не давал ему такого права! – в бешенстве прокричал капитан, - Где он?
  И тут все присутствующие вдруг вспомнили про Хакима и повернулись к нему. А тот так и стоял, прижавшись спиной к стене. Во время боя он не пытался помочь ни одной ни другой стороне, выжидая, кто же победит. Сейчас, когда на него смотрели все присутствующие, Хаким явно захотел куда-нибудь исчезнуть. Хотя бы сквозь землю провалиться, лишь бы оказаться подальше от этого места и от этих презрительных взглядов. Но исчезнуть он не мог и только вжимался спиной в каменную стену.
 - Послушай, Расул, - Синдбад говорил тихо, но каждое слово слышали все присутствующие, - А сколько стоит он?
 - Кто? – не понял сразу Расул, - Он? Ну, учитывая возраст и характер… Я бы дал за него тридцать золотых… Максимум тридцать два и то, лишь из уважения к тебе…
 - Достаточно и двадцати пяти, - резко  оборвал поток слов Синдбад, - Считай, что ты его купил. Где расписаться?
 - Синдбад, Синдбад, - протянул работорговец, глядя на посеревшего от ужаса Хакима, - Не помню кто, но кто-то очень знакомый совсем  недавно говорил мне, что не продаёт своих людей. Не помнишь, кто?
 - Это не мой человек, - отчеканил капитан,  - Предателей среди моих людей нет.
 - Ну что ж, - толстяк кивнул старику, и тот тут же подскочил к нему со своим свитком. Расул взял у него бумагу о продаже мальчишек и протянул её капитану. Синдбад внимательно прочитал её, а потом медленно разорвал на мелкие кусочки и подбросил обрывки вверх. А старик уже протягивал ему новую бумагу. Капитан брезгливо принял и этот документ, вновь внимательно прочёл его и, взяв услужливо протянутое перо, коротко подписал купчую. Хаким рухнул на колени и громко завыл, закрыв лицо руками.
Расул указал на него своим слугам, и двое из них подошли к матросу и встали по сторонам от него.
 - В Самоцветных Горах такие здоровяки ценятся. Ничего личного, Хаким, -  всё так же ласково обратился к матросу Расул, - Только бизнес. А с тобой приятно иметь дело, Синдбад, - работорговец повернулся к капитану, - Может, скрепим нашу столь удачную сделку и начало нашей дружбы хорошим вином?
 - Нет, - резко ответил капитан, - И запомни, Расул, никакой дружбы у нас быть не может.
Сказав это, Синдбад повернулся и шагнул к своим людям. И только тут Никита увидел крупные капли пота на лбу капитана и понял, какого труда стоило тому стоять не шатаясь перед работорговцем. Матросы почти подхватили его и медленно, поддерживая своих раненых товарищей (Хассима вообще пришлось нести на руках), двинулись к проходу, всё ещё не убирая оружия. Они явно не доверяли слугам Расула.
 - Что ж, жаль, - Расул жестом приказал своим людям не двигаться, - Желаю удачи, капитан. И не забывай, - голос работорговца внезапно потерял весь свой елей и зазвенел от явной злости, - Не забывай, - повторил он, - Я не прощаю, когда у меня забирают МОИХ рабов.
 - Не забуду, - не оборачиваясь, бросил Синдбад.
Моряки молча вышли на улицу. Последним выходил Саид. Проходя мимо  голосившего попугая, он подхватил клетку и, отвесив работорговцу шутовской поклон, выскользнул следом за товарищами.
 Только на улице, в окружении друзей, Никита и Тринадцатый почувствовали себя в безопасности. Пройдя совсем немного, Синдбад остановился и прислонился к стене. Моряки сгрудились вокруг своего капитана.
 - Сейчас все вместе идём на «Сокол», -  отдал команду Синдбад, - Саид, ты бегом за лекарем. Найдёшь самого лучшего. Азиз и Али – как доберёмся до судна, будете отдыхать, пока не поправитесь.
 - Я в порядке, капитан, - попытался возразить боцман, но Синдбад жестом приказал ему замолчать. Саид, тем временем, сунул клетку с попугаем кому-то из матросов и бегом бросился выполнять распоряжение Синдбада.
 - Мои приказы не обсуждаются, Азиз, - тяжело дыша, сказал Синдбад здоровяку, - А вы,  - обратился капитан к мальчишкам, - Почему вы не послушали меня? Почему пошли с этим прохвостом?
 - Мы… мы думали…- начал было Никита, но Синдбад только махнул рукой, останавливая мальчика, - Всё, на корабль, быстро.
 И все моряки, поддерживая раненых, двинулись в сторону порта.

ГЛАВА 29

- Солнце светит, негры пашут. Вот такая доля наша, - тихонько, чтобы не слышал Азиз, бурчал под нос Тринадцатый. Мальчишки  начищали все медные детали обшивки «Сокола». Сход на берег им был строжайше запрещён лично Синдбадом. Если честно, мальчишки считали, что ещё дёшево отделались. Уж больно сердитый вид был у Синдбада в первый день после случившегося. Никита даже боялся, что капитан распорядится просто выгнать их с борта судна. Весь день мальчишки, притихнув, просидели в своей каюте, тихонько рассказывая Гасану о том, что с ними приключилось.  Из капитанской каюты слышались громкие голоса капитана и Раджива. Никите казалось, что Синдбад и его помощник ожесточённо о чём-то спорят, но разобрать о чём идёт разговор было невозможно. Так друзья и просидели молча на своих койках, пока к ним не заглянул Азиз и не позвал обоих к капитану. Никита и Тринадцатый  несмело зашли к Синдбаду и нерешительно остановились на пороге.
 - Заходите, чего остановились, - хмуро, но уже не так сердито сказал им капитан. Синдбад лежал на койке, укрывшись одеялом до середины перевязанной груди. Раджив сидел за столом с очень серьёзным видом, но, когда Никита встретился с ним взглядом, старпом неожиданно подмигнул мальчишке. «Похоже – пронесло», - обрадовано подумал Никита, но тут же, взглянув на сердитого Синдбада, принял виноватый вид. Что касается Тринадцатого, то с него можно было писать картину под названием «Ах, как я виноват. Простите, больше не буду».
 - Ну что, стыдно? – спросил капитан.
Мальчишки синхронно кивнули.
 - Ну как же так, я же вам  приказал – ни на шаг, - голос Синдбада вновь зазвенел металлом.
 - Синдба-а-ад, - протянул Раджив.
 - Что Синдбад? – повернулся к нему капитан, - А если б Саид их не нашёл? А если б мы опоздали? А если б Хассим оказался таким же гадом, как и его братец? Вы ему хоть спасибо успели сказать? – обратился Синдбад к мальчишкам и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Что тогда было бы? Где бы мы их искали? Расул тянуть не стал бы, сегодня же перепродал обоих. И что тогда?
 - Но обошлось же, - примирительно произнёс Раджив, - А им наука на всю жизнь будет. Верно я говорю? – обратился индус к друзьям. Те только вздохнули.
 - Ещё бы, - всё ещё сердито, но явно успокоившись, хмыкнул Синдбад, - Ладно, будем считать – инцидент исчерпан. Но про сход на  берег можете забыть. А сейчас идите к Азизу. Пусть он вам работу даст, чтобы было чем заняться. Всё, чтобы до ужина я вас не видел.
Мальчишки пулей вылетели из каюты и побежали на палубу к боцману. Азиз, белея свежими повязками, сочувственно выслушал их и, вручив обоим по куску тряпки, отправил, как он выразился, «драить медяшку». И вот уже четвёртый день друзья старательно выполняли приказ капитана. Назвать работу тяжёлой нельзя было, но и весёлой её считать тоже было трудно. Уж слишком однообразное занятие. Тринадцатый, правда попытался предложить Гасану поколдовать немного, что бы вся медь на «Соколе» заблестела и не тускнела до отхода. За это чертёнок клялся отдавать джинну свой компот, до которого тот был большой охотник, в течение недели. Но Гасан на подобное предложение только презрительно фыркнул и снова спрятался в лампу, где он проводил почти всё время. И вот, под бормотание Тринадцатого, мальчишки старательно начищали медь, двигаясь от кормы к носу. Каждое утром они навещали своего главного спасителя – Хассима. Матрос сначала был очень слаб и не мог вставать на ноги, но по заверениям доставленного на борт врача, никакой опасности для его жизни не было. Хассиму необходимо было просто, как выразился лекарь, отлежаться и набраться сил несколько дней. И врач оказался совершенно прав -  Хассим  поправлялся так быстро, что удивлял даже ежедневно навещавшего его лекаря. Не забыли мальчишки поблагодарить и нашедшего их Саида. Матрос заметил, что Хаким повёл их куда-то с базара и решил на всякий случай проследить за ними. А поняв, что дела разворачиваются совсем плохо, Саид бросился за помощью. Правда об этом матрос друзьям не говорил, ответив на вопрос Никиты, - А как же ты там оказался? – одним словом, - Кричали. После случившегося, матросы почти перестали сходить на берег, а вахта была усилена по приказу капитана. Синдбад давно был знаком с Расулом и знал, что работорговец не простит потерю двух, как он считал «его» рабов. Но, похоже, работорговец решил перенести свою месть на более позднее время – всё было спокойно. Отход «Сокола» был назначен на следующий день. Пока Синдбад два дня отлёживался в каюте, от скуки уча «трофейного» попугая разговаривать («Расул – дурак», - тот научился выговаривать очень быстро, а вот дальше дело как-то застопорилось), исполнявший его обязанности Раджив, сумел договориться с каким-то торговцем о перевозке тюков с тканью в другой порт. Причём это был порт недалеко от того места, куда стремились мальчишки. От него можно было за пару дней добраться до гор Дракулы на каком-то, как сказал старпом, «дилижансе». Что это такое, Никита не знал, но ушлый Тринадцатый объяснил другу, что так в тех краях называют обычную карету, а иногда и просто телегу.  В принципе, в деньгах за перевоз особой нужды не было – вчера вечером Раджив встретил на рынке торговца, который отвалил большую сумму в золотых за шкуру убитого морского змея. Так что денег хватало на ещё один корабль, такой как «Сокол», вместе с экипажем. Но, как выразился уже понемногу начавший выходить на палубу Синдбад, - Ходить порожняком без особой необходимости – это пОшло.
После этих слов капитан на пару секунд задумался, потом широко улыбнулся и добавил, - Тем более, что мне ещё дяде за вазу эту китайскую платить. А эти два старых мошенника столько запросят, что никаких змеев не напасёшься.
Но главной причиной задержки всё-таки было не это. Лишних людей на корабле не бывает, а сразу двух матросов не хватало.  Хассим не мог работать в полную силу, а место Хакима вообще оставалось свободным. Раджив уже три дня пытался найти хотя бы одного подходящего человека, но безуспешно. Нет, матросов, отставших от своих кораблей или просто сбежавших с них,  людей и нелюдей всех цветов кожи и говорящих на разных языках в кабаках Ираза было множество, но вот нужного старпом всё никак не мог найти. Требования у Синдбада к членам его команды были очень высокими, а для многих, умевших только лихо пить и ругаться на нескольких языках и вовсе невыполнимыми. Уже почти уверившись, что никого быстро нанять не удастся, капитан, посоветовавшись со старпомом и боцманом, решил попытать удачу в последний раз сегодня и в любом случае не тянуть с отходом. Тем более, что груз уже был в трюме и половина платы за перевоз получена. Вторая половина ждала экипаж «Сокола» в порту выгрузки.
 Никита разогнулся и огляделся. Матросы сновали по палубе, занимаясь своей обычной работой и только вышедший проветриться на палубу Хассим спокойно сидел на носу корабля После случая с Расулом и Хакимом, парень не стал разговорчивее и общительнее – было видно, что происшедшее на него сильно повлияло. Остальные матросы, понимая состояние Хассима, старались не лезть к нему с разговорами, давая пережить предательство брата. Только с мальчишками Хассим вёл себя так, как будто ничего не случилось, каждый раз широко улыбаясь, встречая их в кубрике. А те каждый день навещали своего спасителя, стараясь хоть как-то развеселить его.  Сейчас Хассим задумался о чём-то своём и не отрываясь смотрел на море.
 - Что, устал? – спросил Никиту Тринадцатый, тоже отрываясь от работы.
 - Не, - Никита мотнул головой, - Жарко… Попить бы.
 - Ага, - согласился чертёнок, - Жара прямо как дома, - он помолчал немного и предложил, - Пошли к Сахрабу. Может у него что-нибудь холодненькое попить есть.
 - А боцман? – просто для порядка спросил Никита, уже кладя тряпку на планширь.
 - Да ладно, - Тринадцатый беззаботно махнул рукой, - Мы и так уже по второму разу натираем. Всё блестит уже давно. Сам не видишь что ли?
И мальчишки, забыв про усталость и палящее Солнце, побежали к камбузу. Они не видели, что с мостика за ними наблюдают и почему-то смеются Синдбад и Азиз. Но до камбуза мальчишки не добрались – по трапу быстро поднялись Раджив и Саид, отправившиеся ещё утром на поиски нового матроса. Они поднялись на палубу так быстро и неожиданно, что набравший уже неплохую скорость Тринадцатый не успел затормозить и со всего размаху впечатался прямо в живот  старпома, тут же отлетев от него как мячик. Никита бежал следом и успел увернуться.
 - Не ушибся? – насмешливо спросил чертёнка Раджив, но тот не ответил, ошарашено смотря на поднявшихся за моряками двумя. Один из них явно был человеком,  высоким, с длинными светлыми, но очень грязными волосами и такой же грязной и рваной одежде. А вот второй… Второй явно был не человеком. Короткая шерсть на голове, маленькие глазки, карикатурное человеческое лицо и торчащие клыки. Никакого сомнения не было, перед мальчишками стоял орк. Вернее, молодой, примерно одного возраста с Саидом, орчонок. Человек стоял спокойно и безучастно смотрел прямо перед собой. А вот орк явно нервничал, поминутно озираясь и переминаясь с ноги на ногу.
 - Тебя наконец-то можно поздравить, Раджив? – Синдбад появился на крыле мостика и внимательно разглядывал новичков, - А зачем нам двое?  Не сегодня – завтра Хассим поправится.
 - Мы можем переговорить в твоей каюте? – спросил Раджив и, не дожидаясь ответа, двинулся в настройку. Оба новичка пошли за ним. Тринадцатый и Никита, сгорая от любопытства, прошмыгнули следом. А что? Может им в свою каюту надо, забыли что-нибудь. Например, джинна покормить. Матросы, тем временем окружили Саида и забросали того вопросами. Мол, кого привели, где нашли таких новичков? Тот просто не успевал отвечать на град вопросов. Но этого мальчишки уже не видели и не слышали. Они на цыпочках подкрались к двери в каюту капитана и приникли к ней. Благо та осталась чуть-чуть приоткрыта и в получившуюся щель было не только слышно, но и видно, что творится внутри. Друзья приникли к щели и замерли. Ну да, подслушивать нехорошо. Ну, а вы бы от любопытства удержались? А в каюте Синдбад, сидя за столом, внимательно разглядывал выпрямившихся посредине каюты вновь прибывших. Раджив с удобством устроился в своём любимом кресле, широкой спиной немного загородив мальчишкам обзор.
 - Говори, - нарушил наконец молчание капитан, обращаясь к старпому. Тот повернулся к новеньким.
 - Покажи руки, - обратился Раджив к высокому парню. Тот молча задрал рукава и протянул руки вперёд. Никита даже непроизвольно тихонько охнул – запястья светловолосого представляли собой сплошные запёкшиеся раны. Они явно были чем-то стёрты.
 - Хм, кандалы носил, - Синдбад потёр подбородок, - Раб. К тому же, наверняка беглый. Так? – спросил он светловолосого. Тот молча кивнул.
 - И почему я должен принимать в экипаж его и его проблемы? – вновь обратился капитан к Радживу.
 - Во-первых, - спокойно ответил тот, - За все мои поиски только этого парня я видел трижды в разных кабаках. И все три раза он был трезв. Хотя за его работу с ним расплачивались едой и вином. Так он вино на воду менял. Согласись, даже для Ираза – это впечатляюще.
 - Согласен, не плохо, - усмехнулся капитан. На новеньких никто не смотрел, как будто их и не было рядом. Впрочем, светловолосого это, казалось, никак не задевало. Он всё так же стоял, безучастно глядя прямо перед собой. А вот орк явно продолжал нервничать, хотя и пытался не показывать своего волнения.
 - Во-вторых, - продолжил старпом, - Ему нужно убраться из этого города как можно быстрее и как можно подальше, хозяин его наверняка ищет. А значит этот парень очень заинтересован в том, чтобы нам понравилась его работа.
 - Опять согласен, - Синдбад вновь усмехнулся, - Но почему ты уверен, что этот человек моряк? Причём хороший моряк. В конце концов мы не ангелы-спасители, нам рабочие руки нужны.
 - Синдбад, - на Раджива слова капитана не произвели никакого впечатления, - Не старайся выглядеть хуже чем ты есть. И в-третьих, посмотри. Он же норманн. Слыхал о таких? Или объяснять нужно, кто такие викинги и почему они считаются лучшими моряками и воинами Северных морей, а?
 - И грабителями, - не сдавался Синдбад.
 - Не без того, - согласился старпом, - Ну, а я кем был, пока с тобой не повстречался? А Азиз, Али? Они сюда из приюта благородных девиц пришли?
 - Да уж, - Синдбад засмеялся, - Вас всех только в таком приюте держать. Ладно, - капитан хлопнул рукой по столу и обратился к норманну, - Ты нанят. Контракт у нас выше обычного – золотой за два дня. Работаешь до следующего порта. Если будешь устраивать и согласишься остаться – продлим договор. За воровство и неподчинение – выброшу за борт, за пьянки и драки – на первый раз прощу. Может быть. За второй раз – порка, за третий раз – вылетишь в ближайшем порту без жалованья. Всё понял? Устраивает?
 Норманн вновь кивнул и, наконец-то произнёс первое слово, - Согласен.
 - Как звать, матрос? – спросил Синдбад.
 - Олаф, - ответил светловолосый.
 - Хорошо, - капитан кивнул, - Был у меня один знакомый из ваших. Тоже Олафом звали. Олаф Длинный Ус. Погуляли мы с ним как-то… Сначала подрались, конечно, зато потом… До сих пор приятно вспомнить.
Раджив кашлянул, и Синдбад, отвлёкшись от своих воспоминаний вновь повернулся к старпому, - Хорошо, этого приняли. Теперь второй. Давай, почему я его должен нанять. Он тоже классный моряк?
 - Нет, - Раджив спокойно покачал головой, - Он вообще не моряк. Много ты орков моряков видел?
 - Ну и,  - Синдбад внимательно посмотрел на орка, - Так почему?
 - Покажи ему, - обратился Раджив к орку. Тот поколебался какое-то мгновение, а потом полез рукой за пазуху. А потом выложил перед Синдбадом небольшой жезл из какого-то чёрного дерева. По ручке жезл был усеян мелкими блестящими красными камнями            ( - Рубины, - выдохнул в ухо Никите Тринадцатый), а венчал его большой алмаз.
 - Это что, плата за проезд? – удивлённо спросил Синдбад.
 - Объясни сам, - обратился к переминавшемуся орку старпом.
 - Плата нет… - глухо заговорил тот. Голос орка был очень низким, почти рычанием. Но понять, что он говорит было можно, - Нет… - повторил орк, - Знак рода… Человек  торговать, ехать мимо… Увидеть знак, хотеть купить… Старейшина сказать  - Нет… Человек нанять эльф… Много эльф… Показать дорога в деревня… Эльф всех убить… Весь род… Человек забрать знак… Я один… Только ранен… Прятаться в скалах, искать человек… Найти в Ираз…
 - И что, - перебил орка Синдбад, - Этот человек ещё жив?
- Жив, - вместо орка ответил Раджив, - Но сегодня во всех кабаках только и разговоров, что о том, как какой-то безумец-орк среди бела дня ворвался прямо в логово самого Расула, ранил четверых его телохранителей, сломал руку самому Расулу и похитил какую-то очень дорогую вещь. Охрана настолько не ожидала подобного, что этому безумцу удалось уйти. И теперь по всему городу снуют стражники и Расуловские ищейки. А за эту голову, - Раджив кивком показал на орка, - Назначена очень даже приличная награда. Я его в порту нашёл, он пытался хоть к кому-нибудь наняться.
 - Расул?! Так чего ж ты молчишь, индусская твоя душа?!– Синдбад даже привстал, - Так, ты принят юнгой. Плата – золотой за четыре дня, всё остальное ты уже слышал. Согласен?
Орк обрадовано закивал, но Синдбад уже повернулся к старпому, - Саида переводи в матросы, хватит ему в юнгах околачиваться. Орка ему в подчинение на неделю. Пусть объяснит ему что как. Имя как? – повернулся капитан к орку.
 - Грррммр, - зарычал было тот, но капитан оборвал его взмахом руки, - Понятно, не выговорить. Будешь Грумом. Ясно?
 Орк вновь закивал. Похоже, он был согласен отзываться на любое имя, лишь бы поскорей убраться из города.
 - Планы меняются, - обратился к Радживу Синдбад, - Отходим немедленно. Вас наверняка видели вместе. Донесут непременно, если уже не донесли. Скоро стражники будут здесь. Так что по местам.
 Раджив резко поднялся и шагнул к двери. Мальчишки еле успели выскочить на палубу, на какое-то мгновение опередив старпома. Раджив окинул сгрудившихся на палубе матросов, взмахом руки подозвал боцмана и спросил, - Все на борту?
  - Все, - коротко ответил тот.
  - Тогда отходим. Немедленно, - приказал Синдбад, появляясь на крыле мостика, - Все по местам. Руби канаты, швартовщиков ждать некогда.
Моряки, не мешкая ни минуты, бросились выполнять приказ своего капитана. На месте остались только мальчишки (работы им по силам сейчас просто не было) и вышедшие из надстройки новички. Правда через минуту Олаф уже сел на место у весла, которое когда-то занимал Хаким. На месте Хассима сидел Саид. И, когда всего через полчаса, на причале появились стражники, «Сокол» был почти у выхода из гавани. Уже второй раз за неделю добыча толстяка Расула ускользнула из его жирных рук. 

ГЛАВА 30

 Никита сидел в «вороньем гнезде» и откровенно скучал. Даже позёвывал иногда. Не забывая, конечно, внимательно оглядывать горизонт. Но там, как назло было абсолютно пусто. Да ещё и солнце сверху припекало. Тринадцатому бы это понравилось – он у себя дома-то к жаре привык. А тут сиди потом обливайся и считай минуты, что до конца вахты остались. На палубе кипела обычная жизнь. На любом корабле всегда найдётся работа, срочная или не очень. Да и вообще, боцман исповедал принцип: «Неработающий матрос – преступник» и свято ему следовал. Позади был уже почти месяц рейса. Ещё через месяц должны были добраться до места. И там Никите предстояло расставание с новыми друзьями, экипажем «Сокола». Честно говоря, мальчику было очень жаль расставаться -  за время всех своих совместных странствий, моряки стали ему настоящими друзьями. Он давно уже выучил имена всего экипажа и не путал некоторых матросов, как в начале, когда каждую его ошибку те встречали дружным хохотом. Он многому научился у своих друзей и даже, наверное, полюбил некоторых из них. Вспыльчивого Синдбада, рассудительного, всегда спокойного Раджива, заботливого, как родной дедушка Сахраба, балабола и балагура Саида и полную его противоположность, молчуна Али, сильного Азиза и ловких, как обезьяны Педро, Марио и Хо. Да и все остальные матросы, особенно, конечно, Хассим, стали мальчишкам почти как родные. Только новичок Олаф держался особняком. Нет, он не выказывал никакой враждебности ни к Никите, ни к Тринадцатому, но и особой дружбы с ними не водил. Да  и со всеми остальными. Норманн держался в одиночку, мало с кем разговаривал. И то, в основном лишь по работе. А после работы он предпочитал уединение любым компаниям, не участвуя ни в каких нехитрых матросских развлечениях. Впрочем, моряком он действительно оказался опытным, работу, которую ему назначал Азиз, выполнял беспрекословно и в срок, ну а что замкнутый такой, так мало ли у кого какой характер. Вон Али тоже не особо разговорчивый. Груму пришлось тяжелее. Нет, его никто не задирал, приказ Синдбада о запрете драк и ссор касался всех. Но и своим орку среди людей стать было тяжело. Да он к этому и не стремился. Внимательно слушал объяснения своего наставника Саида (вот того матросы беззлобно поддразнивали, называли «судовой нянькой», впрочем, Саид нисколько не обижался), старался научиться всему, что ему показывали и рассказывали. Правда, получалось не очень. Всё-таки орк не то что в море не выходил, он и не видел его никогда, пока в Иразе не оказался. Всю жизнь в горах провёл. Силы он был нечеловеческой, это да. И матросы этим с удовольствием пользовались – если надо было что тяжёлое перетащить, звали Грума. И тот с лёгкостью переносил тяжести, которые с трудом поднимали два взрослых матроса. Пожалуй, только Азиз мог потягаться с орком в силе. Да и ловкости Груму было не занимать. Уже через неделю (первые три дня ему пришлось проваляться в койке, морская болезнь, ничего не поделаешь) орк довольно уверенно скакал по реям. Высоты он абсолютно не боялся, что и не удивительно. В общем, отношение к нему было вполне дружелюбное, но всё же какое-то настороженное, что ли. Не человек всё-таки, тем более, в отличие от Тринадцатого, существо довольно знакомого и враждебного племени. Про чертей-то матросы раньше только слышали, да и чертёнка воспринимали как ребёнка. А вот с орками кое-кому в открытом бою сходиться приходилось. Надо отдать должное Груму, он абсолютно спокойно относился к подобным настроениям, по крайней мере  видом  никакой обиды не показывал. Может быть, так бы и продлилось до самого конца рейса, если бы не одно происшествие. Через неделю после выхода «Сокол» попал в сильнейший шторм, настоящую бурю. Бывший тогда наблюдателем Саид вовремя заметил серую дымку на горизонте, и команда успела убрать паруса, закрепить всё, что нужно и позакрывать все иллюминаторы. Никита тогда даже удивился той лихорадочной деятельности, начавшейся на палубе – ну дымка и дымка, что такого-то? Но уже через пару часов налетел сильный ветер, который всё усиливался и усиливался, пока не достиг просто какой-то ужасающей мощи. И целых три дня «Сокол» был беспомощной игрушкой моря. В койке лежать можно было только привязавшись, иначе от ударов волн можно было запросто вылететь прямо в переборку. На палубу выходить нельзя, моментально смыло бы. Лишь Азиз осмеливался иногда буквально выползать наружу, накрепко привязавшись верёвкой к металлическим скобам, вделанным в борта и палубу специально для такой погоды. На руле стояли, сменяя друг друга Раджив, Али и  Хо. Рулевой стоял на улице, перед мостиком, привязанный к рулевому колесу. Отдыхали сменные рулевые прямо на мостике, где все три дня был и капитан. Только иногда, сменившийся и немного отдохнувший Раджив, подменял Синдбада, давая тому хотя бы  час вздремнуть. Капитан и рулевые все силы положили на то, чтобы не дать судну повернуться бортом к волне, иначе опрокидывание и гибель были бы неминуемы. Питались все эти три дня только вяленым мясом, которое запивали простой водой – готовить что-либо было невозможно. Да и не очень-то есть и хотелось. Почти всё время Никита и Тринадцатый провели в своих койках, жестоко страдая от уже, казалось, позабытых ощущений морской болезни и «наслаждаясь» истошными криками попугая, громко и неустанно вопившего в каюте капитана. Пожалуй, только Гасану всё было нипочём в его лампе. Пару раз у Никиты возникал соблазн приказать джинну утихомирить бурю, но потом мальчик решил поберечь пока второе желание. Да и не факт, что у Гасана что-нибудь получилось бы. Он ведь не взрослый джинн всё-таки, ребёнок ещё. И лишь на исходе третьей кошмарной ночи буря стала понемногу утихать и к обеду совсем закончилась. Все были настолько вымотаны, что до вечера просто отдыхали, выйдя на палубу, вдыхая полной грудью свежий воздух, казавшийся таким чистым после затхлых кубриков и кают. Синдбад не появлялся почто до самой темноты – отсыпался в каюте. Неугомонный Азиз деловито сновал по палубе, осматривая повреждения, нанесённые бурей. К счастью их оказалось не много, и все они были несерьёзными. Сказалось то, что приближение шторма было вовремя замечено. Но повезло так не всем. Когда немного отдохнувший капитан появился на палубе и принимал доклад боцмана о состоянии судна, сидящий на мачте Марио громко закричал, привлекая внимание и показал рукой куда в сторону от правого борта. Все повернулись туда – в вечерних сумерках еле виднелись обломки какого-то корабля. Судя по их количеству и размерам, этот несчастливый корабль был гораздо больше чем «Сокол». Капитан приказал рулевому повернуть вправо. И, когда до обломков было уже совсем немного, стало отчётливо видно, что к отломанной мачте привязан человек. Признаков жизни он не подавал, но оставалась надежда, что этот несчастный жив, просто без сознания. Синдбад приказал судну лечь в дрейф и готовить шлюпку (которую каким-то чудом не сорвало во время бури) к спуску. И через десять минут шлюпка, управляемая Азизом и с четырьмя матросами на вёслах быстро двинулась к потерпевшему крушение судну. Всё это время остальная команда сгрудилась у правого борта, вполголоса обсуждая увиденное. Конечно же Никита и Тринадцатый тоже стояли там и с огромным волнением наблюдали за происходящим.
 - Как это его акулы не сожрали? - удивлённо произнёс один из моряков.
 - Да какие, к дьяволу, акулы? – раздражённо ответил ему другой, - После такого шторма они здесь не скоро появятся. Им поди тоже не сладко пришлось.
А ещё через минут двадцать шлюпка со спасённым подошла к «Соколу» и была поднята на борт. И теперь стало совсем ясно, что несчастный не только жив, но и в сознании. Просто ослабел на столько, что даже рукой махнуть не мог. Ему помогли выбраться из шлюпки и спасённый, с трудом выпрямившись, стал перед капитаном. Не смотря на крайнюю усталость, он слабым взмахом руки отказался от протянутых для поддержки рук и, с каким-то невероятным достоинством, посмотрел прямо в лицо Синдбаду.
 - Благородный, блин, - не понятно, то ли с осуждением, то ли с насмешкой пробурчал на ухо Никите Тринадцатый. Невероятно, но похоже новичок услышал его бурчание и попытался взглядом найти говорившего. Тринадцатый от греха подальше спрятался за спину капитана. А Никита, как и вся команда, во все глаза рассматривал стоявшего перед ними человека. Высокий, молодой, весь какой-то утончённый. Огромные глаза, длинные спутанные светлые волосы. За спиной крепко привязан колчан с промокшими луком и стрелами, на поясе тонкий кинжал в расшитых ножнах. «Кого же он мне напоминает?», - размышлял мальчик. И, когда он уже почти, почти догадался, юноша сам подсказал ответ. Тонкая кисть поправила прядь волос, отбросив их назад и обнажив остроконечное ухо.
 - Эльф! – выдохнуло сразу несколько матросов. И тут же раздался яростный рёв Грума, - Эльф!!!
Незамеченный остальными, орк только что появился на палубе. Он, пожалуй сильнее всех настрадался от шторма и выглядел сейчас не лучше спасённого эльфа. Но увидев одного из своих давних и главных врагов, орк забыл об усталости и бросился в атаку. Эльф, увидев несущегося на него орка, на мгновение удивлённо расширил глаза, а потом как-то хищно ощерился и потянулся рукой к кинжалу. Грум яростно проталкивался через толпу, пытаясь достать своего врага, а тот, выхватил кинжал и, не дожидаясь, когда орк подберётся ближе, бросился навстречу. Все сразу как-то растерялись, и эти двое точно сцепились бы, если б Синдбад не успел громко скомандовать, - Связать их! Обоих! Быстро!
Что-что, а команды своего капитана матросы выполняли тут же, без промедления. Несколько человек навалилось на Грума, прижимая его к палубе и заламывая руки за спину. Грум яростно извивался и пытался вырваться, но в этот раз его сила не могла помочь, да и ослаб он сильно после бури, отлёживаясь в своей койке. Чтобы скрутить эльфа, усилий потребовалось поменьше, но и он изо всех сил вырывался, чтобы достать орка. Возня, крики, проклятья и рычание продолжались минут десять. А потом оба противника стали перед капитаном со связанными за спиной руками и удерживаемые с каждой стороны матросами. Судя по бросаемым друг на друга взглядам, каждый из них готов был рвать другого зубами, уж если руками не получится.
 - Обоих – ко мне в каюту, - коротко приказал Синдбад и сам направился к надстройке. Орка и Эльфа поволокли следом. Тринадцатый с Никитой, само собой тут же вспомнили о срочной необходимости посетить свою каюту и тоже прошмыгнули в надстройку. И тут же столкнулись с Радживом, стоявшим в дверях капитанской каюты. Но к их удивлению, старпом не только не стал ругаться, но и жестом предложил им войти. Зайдя следом за мальчишками и плотно закрыв дверь, Раджив негромко сказал Синдбаду, - Мне кажется, нашим пассажирам есть смысл при этом поприсутствовать, капитан.
 Синдбад согласно кивнул и повернулся к стоявшим перед ним Груму и эльфу.
- Итак, ты нарушил наши правила, - обратился капитан к орку, - Ты помнишь, что полагается за это?
Орк кивнул и, покосившись на эльфа, оскалил клыки.
- Ясно, спокойно кивнул Синдбад, - Не раскаиваемся, значит.
Грум молчал.
 - Теперь ты, - повернулся капитан к эльфу, - С одной стороны, тебя осуждать трудно. Было бы, если б ты не бросился на него тогда, когда орк уже не представлял для тебя опасности. Я так понимаю, обещания не перерезать Груму глотку ты мне не дашь. Так?
Эльф только пожал плечами. Мол, зачем такие глупости спрашивать? И так всё ясно.
 - Отлично, - другого ответа Синдбад и не ждал. Капитан откинулся на спинку кресла и замолчал, внимательно рассматривая обоих провинившихся, как будто только сейчас увидел их впервые. В каюте воцарилось молчание. Никита и Тринадцатый старались сидеть как можно тише, что касается Раджива, то он спокойно посасывал свою трубку, как будто всё происходящее его вообще не касается.
 - Оглянитесь, - прервал наконец-то молчание Синдбад, - Оба оглянитесь.
Эльф и орк нехотя повиновались и уставились на мальчишек. Никита почему-то почувствовал себя очень неуютно под их взглядами. Хотя ничего плохого для себя в этих взглядах мальчик не увидел.
 - Посмотрите на этих мальчишек внимательно, - вновь заговорил капитан, - Эти человек и демон дружат. Именно дружат, как это не странно. Вы много слышали о подобном?
Эльф и орк молчали.
 - Я думаю – не много, - по-своему истолковал их молчание Синдбад, - Обычно либо человек покупает помощь демона, продавая тому свою душу. Либо каким-то способом порабощает того. И тогда демон служит хозяину. Служит верно, но при этом мечтает уничтожить его. Что обычно и делает при первой же возможности. Но эти-то, эти двое почему-то дружат. Как им это удаётся, а? Молчите?
Грум сдавленно вздохнул, как будто хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал. Эльф покосился на стоящего рядом орка и тоже промолчал.
 - Молчите, - Синдбад резко вскочил на ноги и принялся расхаживать перед столом взад-вперёд.
 - Я не требую от вас дружбы, - чеканил он слова, - Мне плевать, что вы сделаете друг с другом после того, как покинете борт «Сокола». Можете сразу спустившись с трапа перегрызть друг другу глотки. Ваше право. Но пока вы на моём судне вы или будете выполнять то, что я вам прикажу или прямо сейчас отправитесь в свободное плавание. Чёрт с вами (Тринадцатый вздрогнул от неожиданности), пожертвую вам шлюпку. Одну на двоих. И выживайте как хотите, - капитан остановился и, глядя в упор на Грума и эльфа, закончил, - Мне не нужны драки и поножовщина на моём судне. Я должен быть уверен во всех своих людях, - Синдбад на секунду запнулся, но тут же продолжил, - И нелюдях. Либо мы одна команда, либо мы неуправляемый сброд, который очень быстро отправится кормить рыб. Вам ясно?
Орк и эльф довольно долго не отвечали,  но, наконец-то синхронно угрюмо кивнули.
 - Хорошо, - Синдбад шумно выдохнул и снова сел в кресло. Капитан немного помолчал, барабаня пальцами по столу, а потом обратился к эльфу, - А теперь рассказывай, на каком судне ты был, куда шли и что случилось с остальными? Если хоть что-то помнишь, конечно. И вообще кто ты и как оказался в море. На сколько я помню, эльфы в море на человеческих кораблях почти не выходят. А твой корабль явно был человеческим. Это уж я даже по обломкам вижу.
  На этот раз эльф долго молчать не стал.
 - Я заплатил капитану «Белой Чайки» все деньги, что у меня были за то, чтобы он перевёз меня в Ираз, - голос эльфа был тих и мелодичен. Казалось, что где-то рядом зажурчал ручеёк. Тихонько так.
 - Я искал человека, по вине которого погиб весь мой род. Работорговца по имени…
 - Расул, - перебил эльфа Синдбад, - Я правильно угадал?
Ответа не потребовалось. Услышав ненавистное имя, эльф вздрогнул и с подозрением посмотрел на капитана.
 - Всё нормально, - махнул тот рукой, - Мы с ним давние не друзья, мягко говоря. И за что же этот жирный слизняк ополчился на вас?
 - Он хотел забрать знак нашего рода, - эльф шевельнул связанными руками, а потом кивнул на свой колчан, лежавший перед Синдбадом на столе. Капитан аккуратно вытащил из колчана лук и стрелы и наклонил его, подставив ладонь. Из колчана в ладонь выпал небольшой свёрток. Синдбад бережно развернул мокрую тряпку, и на стол лёг небольшой, с ладонь Никиты, золотой диск. Никита и Тринадцатый, вытянув шеи старались рассмотреть, что это. На диске по кругу были выбиты какие-то значки, а в середине было изображено дерево с раскидистой кроной. Синдбад повертел диск в руках, а потом осторожно положил его на стол.
 - Всё ясно, - капитан хлопнул по столу рукой, - Этот мошенник не может спокойно пройти мимо какой-либо драгоценности. Коллекционирует он их, похоже. Сначала, небось, предложил продать, а когда ему отказали нанял какую-нибудь банду. Так?
 - Орков, - эльф вновь с ненавистью покосился на Грума, - Он нанял орков. Показал им наши тайные тропы, сам провёл их к деревне. Они напали ночью и вырезали всех. Я один остался жив. В самом начале нападения старейшина отдал знак мне и приказал спасти его. За мной гнались, ранили, но я сумел спрятаться в лесу. Толстяк очень громко ругался, когда понял, что добыча от него ускользнула.
 - Да, это-то он умеет, - Синдбад задумчиво кивнул, а потом поднял глаза на Грума и эльфа.
 - Мы плыли уже три недели, когда налетела эта страшная буря. Я проснулся от треска  и выскочил на палубу. Корабль погибал, команда пыталась спустить шлюпки. Но их разбило волнами, а потом снова треск и корабль разломился пополам. Я успел ухватиться за обломок мачты и привязаться к нему. А потом я потерял сознание, - закончил свой рассказ эльф.
 - Я вот чего не пойму, - голос капитана был тих и задумчив, - Вы воюете друг с другом уже сотни лет. Почему же вы оказались так доверчивы к первому встречному? Чем Расул вас подкупил?
 - Он не раз приходил к нам, - первым ответил эльф, - продавал нам новое оружие. Пусть оно и хуже нашего. Но тоже не плохое. И всегда рассказывал, как он ненавидит орков. Старейшины верили ему.
 - С вами было так же? – обратился Синдбад к Груму. Тот понуро кивнул и прорычал, - Он говорить – все эльф должен умереть…
Эльф удивлённо повернулся к орку, - Так он и к вам?..
 - Да, - вместо Грума ответил Синдбад, - Он и к ним так же приезжал. И весь род Грума тоже по его приказу перебили. Вот только на этот раз Расул эльфов нанял. Оба вы последние в своих родах. И друг друга загрызть готовы. Валяйте, грызите. А Расул так и будет ездить из орочьих родов в эльфийские и наоборот. И стравливать вас, когда ему это будет выгодно.
 Орк и эльф подавленно молчали. Вот, правда, злобных взглядов друг на друга уже не бросали. Синдбад тоже помолчал немного, а потом обратился к мальчишкам, - Азиза позовите.
Никита с Тринадцатым вскочили и побежали на палубу. Они так торопились, что даже столкнулись в дверях.
 - Слушаю, капитан, - огромный негр вошёл в каюту.
 - Этих рассадить по разным помещениям. На три дня на хлеб и воду. Им есть о чём подумать, - приказал капитан.
 - Слушаюсь, - боцман подошёл к Груму и эльфу, легко поднял каждого одной рукой и направился к дверям.
 - Да! И руки им развяжите, когда по каютам разведёте, - крикнул вслед Азизу Синдбад.
 - Слушаюсь, - вновь отозвался тот и вышел на палубу.
 - Фух, - шумно выдохнул Синдбад и обратился к до сих пор молчавшему Радживу, - Как думаешь, поймут хоть что-то?
 - Посмотрим, - пожал плечами тот, - Не идиоты же они.
 - Не идиоты, - согласился с ним Синдбад. Затем встал и обратился к маячившим в дверях мальчишкам, - Ладно, ужинать пора. Тащите Гасана. А то он совсем уже в своей лампе закис.
И пока мальчишки бегали в свою каюту, Синдбад ещё раз повторил, - Надеюсь, не идиоты. Очень надеюсь.
     Три дня, назначенные Синдбадом на раздумья, пролетели очень быстро. Все эти дни матросы обсуждали произошедшее. Все они были уже в курсе взаимоотношений орков, эльфов и работорговца Расула. Разболтал всё, конечно, Тринадцатый, который язык за зубами держать не умел абсолютно. Одни матросы сочувствовали эльфу (мол, орки для людей особыми друзьями никогда не были, а эльфы ещё куда ни шло), другие, а их было явное большинство, держали сторону Грума (эльфы те ещё фрукты, высокомерные и надменные, а Грум – свой парень, хоть и орк). И все, без исключения, последними словами кляли толстяка Расула (мало ему работорговли, так ещё и народы, и так почти всегда враждующие, стравливает себе в угоду). В общем, когда Грума и эльфа на третий день их отсидки по кубрикам вновь повели к капитану, весь экипаж собрался у настройки и с нетерпением ожидал развязки. А в каюте вновь собрались Синдбад, Раджив и мальчишки, которых в этот раз никто не звал, но, впрочем, и не выгонял. А перед сидящим Синдбадом вновь стояли эльф и орк. На этот раз, по приказу капитана, руки им не связывали. Недавние «заключённые» стояли почти плечом к плечу и старались не глядеть друг на друга.
 - Ну что? – спросил их капитан, - Хорошо подумали?
Оба нелюдя кивнули.
 - Ну и? – Синдбад ждал ответа. Первым тишину нарушил Грум, - Моя решить… Эльф не друг, но не враг сейчас… Враг – Расул… Эльф – нет… Пока на корабле – эльф не враг…
 - Хорошо, - Синдбад кивнул, - Теперь ты, - обратился он к эльфу. Тот покосился на орка и сухо ответил, - Пока мы в одной команде, мы не враги. Произошедшего ранее с моей, - эльф выделил голосом слово «моей», - стороны не повторится. Я обещаю.
 - Ну вот и здорово, - Синдбад выпрямился в кресле, - Руки друг другу жать не прошу, мне и слов достаточно. Надеюсь, вам тоже. Тем не менее, ваше оружие пока побудет здесь, у меня. Когда сочту нужным – верну. Что ж, - капитан обращался к эльфу, - С сегодняшнего дня ты наш юнга. Наши порядки и плату тебе объяснят. Как тебя звать?
 - Алголтаниэль из рода Речных…, - начал было тот, но капитан прервал его взмахом руки.
 - Слишком длинно, да и выговорить тяжело, - Синдбад поморщился, не обращая внимания на сузившиеся от злости глаза эльфа (тому явно не понравилась критика его имени), - Будешь Алом. Пойдёт?
 Эльф помедлил, но  потом всё же согласно кивнул.
 - Так, теперь, - Синдбад повернулся к Груму, - Сейчас оба идёте к Саиду и радуете его, что у него в подчинении появился ещё один человек… э-э-э, не человек… В общем ещё один подчинённый. Пусть расскажет и покажет Алу всё, что его касается. Ну, и ты тоже помогай, объясняй, если что. А теперь всё, оба - на палубу.
Услышав последнее указание Синдбада Груму, на счёт «объясняй», эльф саркастически хмыкнул, но промолчал.  И двое не понятно кого, не врагов, но и не друзей вышли наружу.
 - Удалось таки, а? – радостно обратился к Радживу Синдбад.
 - Подожди ещё, - меланхолично ответил тот, - Посмотрим, надолго ли их хватит.
 - Посмотрим, - согласился капитан, - Но одно то, что они опять в драку не кинулись – уже хорошо.
 - Ну, тут с тобой не поспоришь, - Раджив поднялся на ноги, с хрустом потянулся и усталым голосом проговорил, - Ладно, пойду я вздремну пару часов. Что-то замотался я в последнее время.
 С этими словами старпом вышел из каюты.
 - Ну а вы что сидите? – с явно напускной суровостью накинулся на мальчишек Синдбад, - Делать нечего? Сейчас Азиза позову, он вам быстро работу найдёт.
Мальчишки вскочили и выскочили из каюты. Тринадцатый на прощанье показал капитану язык, на что тот строго погрозил пальцем, а затем не выдержал и рассмеялся. Было видно, что настроение у Синдбада просто великолепное.
Никита решил, что раз уж появилось свободное время, неплохо бы распорядиться им с толком. Мальчик сбегал в каюту, взял там своё оружие – дубинку, кинжал и лук со стрелами и вышел на палубу. Толпа у надстройки уже разошлась. Матросы занимались кто чем (вечер наступил, работа кончена на сегодня), искоса поглядывая на троицу Саид, Грум и Ал. Парень что-то объяснял эльфу, то внимательно слушал. Грум стоял рядом, стараясь и Саида слушать и к Алу особо не приближаться. Видно было, что орк и эльф друг другу не доверяют. Тринадцатый крутился возле игроков в кости, которые его не гнали, но, помня о его невероятном везении, и в игру не принимали. Чертёнку оставалось только наблюдать и болеть за кого-нибудь, чем он и занимался. Никита вышел на корму и начал тренироваться. По первому времени его тренировки вызывали пусть не обидные, но всё-таки насмешки матросов, но потом к ним привыкли. А кое-кто из моряков даже показал мальчику пару-тройку новых приёмов. Сегодня мальчик решил начать с кинжала, владел он им пока ещё плохо. Никита делал неловкие выпады в пустоту, когда услышал тихий голос, - У нас это делают немного по-другому.
Никита оглянулся – за спиной у него стоял неслышно подошедший Олаф.
 - Разреши, - норманн протянул руку. Мальчик отдал ему кинжал. Моряк покрутил его в руках, одобрительно кивнул, - Хорошее оружие, - и вдруг взорвался серией ударов вперёд, назади в стороны. Это было невероятное, завораживающее зрелище. Никита просто опешил. А викинг, проведя ещё серию ударов и защит, резко остановился и обратился к мальчику, - Смотри, показываю медленно. Повторяй.
 Никита принялся повторять плавные и такие неопасные с виду движения. Не сразу у него стало получаться что-то отдалённо напоминающее «танец» Олафа. Конечно же не сразу. Но в конце концов, когда солнце уже почти спряталось в море, Олаф удовлетворённо кивнул и с лёгким поклоном вернул мальчику кинжал.
 - Неплохо для первого раза, - норманн потрепал Никиту по плечу, - Совсем неплохо.
Никита польщено улыбнулся, а Олаф продолжал, - Если хочешь – завтра продолжим.
Мальчик обрадовано согласился, а затем, попрощавшись со своим нечаянным учителем, отправился в каюту. Пора было ложиться спать.