Мелочи жизни (путевые заметки)
Пришлось мне недавно электричкой ехать. А надо вам сказать, что путешествие это, не очень и дальнее, но почти мною забытое. Комфортабельные автобусы заменили жесткотряскую «лепестричку».
«Скоро на лепестричке поедем?!»- говаривал в давние годы мой маленький сын. Очень ему нравилось именно на электричке ехать, мороженое продают с прибаутками, песни поют, а то сердитые дяди билеты проверяют, а взрослые дяди и тёти, как нашалившие дети, убегают в тамбур и дальше по вагонам. Весело!
Давненько же я не была в электричке, самой обычной, «долгоиграющей», «со всеми остановками». И я, смело взяв под руку мужа, и торжественно вручив ему свой нехитрый багаж в количестве одного дорожного баула, выдвинулась в направлении ж/д вокзала.
Первое нововведенческое потрясение ожидало меня непосредственно при входе на перрон. Купив билет, мы вошли в здание вокзала, где стоят новенькие турникеты по борьбе с несознательными безбилетниками. Я-то спокойно прошествовала, а вот у мужа вышла загвоздка. «Провожающих не пускаем»- грозно сказал краснолицый мордатый смотритель, высунувшись из своего стеклянного скворечника. «Возьмите билет, тогда и пройдете, а ехать Вам или провожать – не мои проблемы». «Позвольте, но этого не может быть. Я с палочкой, мне необходима помощь, чтобы сесть в вагон электрички…»,- лепетала я, стараясь хоть что-то разглядеть в оловянно-осоловелых глазах. «Не положено, гражданка!» - уныло-обреченно глядя на меня и как-то странно пошевеливая пальцами, бубнил служащий. А пока мы с ним в гляделки играли, муж купил билет в кассе до следующего полустанка, и, взяв меня под руку, повел на «Голгофу» - высоченная лестница-переход. Одолев и это препятствие, благополучно спустились на платформу. Идти к трем лавочкам, сиротливо стоящим под навесной крышей, но открытым всем ветрам, мне не хотелось, благо до электрички оставалось каких-то пять минут. «Пять минут, пять минут….». Признаться, петь не хотелось.
Электричка пришла точно по расписанию и я была водворена в вагон без приключений. Усадив меня и убедившись, что в вагоне нет ни пьяных, ни каких-либо других асоциальных личностей, муж пожелал мне «счастливого пути» и отправился домой.
Я устроилась поудобнее, вагон был полупустой; подумала про себя, что «рабочий день, надо же, народа нет, прямо как при Андропове. Да и то сказать, лепестричка хотя и «колбасная», да теперь времена изменились, продукт этот нынче везде «краснощекий» и одинаково несъедобный».
Прошло 5, 10, 15, 20 минут. Мы все стояли в счастливом неведении о причинах опоздания. Мужу на его звонок «Едешь? Нормально?», я ответствовала, что «Всё хорошо, едем». Через 25 минут вагон, наконец, дернулся и - покатили.
Теперь понятно стало, почему сын сказал, что главное, что надо ему – это я должна позвонить за две остановки до своего прибытия.
Со следующей станции по вагонам пошли коробейники. Иногда их перебивали «поможите, кто можеть», иногда - одиночники-музыканты.
Да, у коробейников явный прогресс, они не надрывают голос, как бывало ранее, а используют средства технической связи. Технический прогресс в действии, однако! Да и женщин и подростков в этой нелегкой и опасной работе, как оказалось на моем маршруте, сменили мужчины «во цвете лет», им бы еще пропеллер .
Реклама, между прочим, иной раз была не менее профессиональной, чем телевизионная. И перемежалась она неплохим исполнением музыкальных пьес на аккордеоне или баяне. Вот сзади раздались чарующие звуки танго, затем зазвучал романс «Не пробуждай», и гордый проход под «Марсельезу» на выход из вагона. Однако! Я даже пожалела, что замешкалась и не внесла своей малой лепты этому седовласому гривастому «юмористу».
Между тем людей в вагоне прибавилось, загудели-зажужжали неторопливые разговоры. Стайка студентов, как пичуги защебетали, разместившись вдесятером в одном отсеке.
Неторопливо-спокойно, но с напором, завела разговор-убеждение группа хорошо одетых молодых людей разного пола с одиноко сидящей женщиной среднего возраста, изредка вытирающей нечаянные слезы. Прислушавшись, поняла, что это иеговисты нашли объект приложения своего учения. Женщина разговорилась с ними, видно, что сочувствие этих людей как-то встряхнуло ее. Она живо вступила в разговор и уже не понять, кто кого и в чем убеждает. Только заметно, что разговор интересен и людям по соседству.
Бывает, такие вот ни к чему не обязывающие случайные беседы с незнакомыми попутчиками, помогают взглянуть и на свои проблемы как бы со стороны, что-то понять, возможно, переосмыслить. Известно, что высказанное болезное слово уже и не тянет так душу. Дай-то Бог! Похоже, женщине беседа помогла, вот уже попутчики вышли из вагона, дружно помахали ей в окошко тронувшейся электрички, а она, посветлев лицом, улыбается и решительность уступает место подавленности и растерянности.
Входят и выходят люди, мелькают лица. Жизнь в вагоне то замирает в полудремоте, то широко разулыбается, вкусно запахнет чебуреками, сладко зачмокает мороженым на боковой лавке ребятенок .
А ведь хорошо жить, господа-товарищи!
Стоп! А что это за …. А, понятно, человечки побежали в соседний вагон! Не иначе, контролеры идут. Так и есть. В вагон электрички входят две тоненькие девчушки с контроллерами в руках. Посмотрим, что будет дальше. Сидящие спокойно предъявляют билеты, видимо, зайцы все перекочевали в соседний вагон.
Вот так неожиданность! Сидящие напротив меня две респектабельные дамы, приятные во всех отношениях, оказываются без билетов. Девушка-кондуктор тихо говорит, беря протянутые дензнаки: «С вас еще по пятьдесят рублей». Дамы возмущаются, лицо одной из них даже пятнами пошло от негодования: «Всегда хватало! В чем дело!! Безобразие!!!». «За услугу – 50 рублей» - голос контролера так же тих и даже чуть сонный. «Какая еще услуга!» - продолжает возмущаться дама. Вторая тем временем деловито достает и протягивает недостающую сумму, а затем переводит сотовый телефон на калькулятор и, морща лоб, высчитывает: проигрыш или выигрыш?! Обе склоняются к калькулятору, занавесившись вуальками на шляпках.
Ой, что это! В глазах потемнело и я – не я…
«Сердце у меня сжимается. Я тоже зайцем еду. Я всегда езжу зайцем. На железных дорогах зайцами называются господа-пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75% уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее и … все, что хотите, одним словом!
-Чтоб я заплатил когда-нибудь и что-нибудь? – бормочет старец. – Да никогда! Я плачу кондуктору. У кондуктора меньше денег, чем у Полякова*!»
Вот наваждение! Чей это голос? И что это было?!
Ах, Антон Павлович, Антон Павлович! И как это Вы, многоуважаемый, сквозь века российскую железную дорогу прозрели! Д-да! ЧЕХОВ, господа-товарищи! Он и в XXI веке … одно слово – ЧЕХОВ АНТОН ПАВЛОВИЧ!!!
Я не я, а тень моя!... Ха-ха! Интересная интермедия получается!
Однако, вот и подъезжаем! Надо сыну звонить, пусть встречает. Любопытно, он тоже будет билет покупать, чтобы на платформу выйти?!
*Поляков С.С. – железнодорожный делец и концессионер.