Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.
* * *
В тот год, переход от поздней зимы к ранней весне, для меня, был удивительно тяжелым. Откуда – то навалилась тоска, ожидание чего – то рокового, раздражение на всех, кто окружает меня. Любимая работа опостылела, начальники и сотрудники доводили до внутреннего кипения, не радовала большая зарплата. Хотелось всё бросить и «залечь на дно», углубившись в самого себя. Да, злая тётка - хандра опутывала меня в кокон и сил сопротивляться, просто не было.
Зная по опыту, чем это может кончиться и сколько продолжаться, я, в панике, решил предпринять самые кардинальные меры. Поменять ВСЁ: работу, окружение, обои в квартире. Через две недели любовался новым рисунком на стенках и собирался трудиться там, где меня никто не знал. Выбрал то, что удивило всех моих близких – службу безопасности в супермаркете системы «Перекресток».
Меня назначили заместителем начальника смены, старшим по залу видеонаблюдения. График: два, через два. Коллектив большой и разновозрастный. Отношения доброжелательные, но, ни с кем близко сходиться не хотелось. Работа начиналось рано, заканчивалась поздно.
Чтобы глаза не уставали, от мерцающих мониторов, и «не замыливались», каждый, из трёх операторов имел пятнадцати минутный перерыв за час наблюдения.
Сколько же воровства в этом «оазисе товаров»!? Что вызывало моё недоумение и непонимание. Большинство из них это делали не от голода, а от желания испытать драйв. Такая жестокая игра «вынести, так чтобы тебя не поймали». А уж, какая изобретательность!? И в колпаки курток, и в выпуклость накладного живота «беременной женщины», один даже в трусы умудрился засунуть бутылку дорогого коньяка...
Фу!?
Картины отталкивающие, но для меня было всё равно..., равнодушно и тупо выполнял свои обязанности.
Самым жутким в этой работе было время обеда. Так любопытно наблюдать, как себя ведут люди, когда «на халяву», по принципу шведского стола, набирают себе еду, приготовленную из продуктов, чьи сроки хранения были на исходе. Вот где просыпаются затаённые инстинкты, так скрываемые в обыденной жизни. Ноздри раздуваются, глаза горят безумным огнём, а руки жадно хватают всё, и в таком количестве, что одному человеку съесть не возможно. «Пиршество варваров»..., поверь, это мало доставляло удовольствия и, проглотив малое, мчался от этих «троглодитов» в уединённое место.
Лица, в одинаковой униформе, были безликими, совсем не интересующие меня. Так продолжалось долго, пока однажды, возвращаясь с обеда, «не впечатался в грудь» парня, вышедшего резко из-за угла коридора.
«Господи, какой красивый!» - молнией пронеслась мысль. Правильные черты лица: чётко очерченный рот с припухшими губами, прямой нос с раздувающими от быстрого шага ноздрями, пушистые ресницы, обрамляющие огромные чёрные глаза, стрелки бровей, взметнувшиеся от неожиданной стыковки. Русые волосы, выгоревшие до цвета соломы, слегка удлиненно-продолговатый овал лица с крупной мужской челюстью. Широкие плечи, рельефная грудь, с выпирающими точечками сосков, плоский живот были обтянуты белоснежной футболкой. Она не столько скрывала, сколько подчёркивала прелесть тела молодого мужчины. Джинсы идеально сидели на упруго-поджарой попке и удивительно чётко облегали длинные ноги.
Я впал в «ступор»!
Замерев от неожиданности, глазел, распахнутыми очами и хватал воздух приоткрытым ртом. Отвести восторженный взгляд было выше моих сил, но стоять и просто «пялиться», так долго, было неприлично. Мой интерес, не остался не замеченным. «Чудо», мило улыбнувшись, и обнажив белоснежный жемчуг зубов, спросил: «И куда летит с такой скоростью этот симпатичный снаряд?»
Ласковая улыбка, добрый прищур глаз, отсутствие раздраженности, ведь это я его чуть не сбил с ног. Громада, возвышающего надо мной тела, расточала доброжелательность, которая, как губка, стёрла моё равнодушие последних недель жизни. И я, взахлеб, стал говорить, сразу и обо всём.
Чтобы не загораживать узкий коридор, он властно, но в то же время, мягко, взяв за руку, вывел на крыльцо служебного выхода. Там, закурив, мы продолжили разговор, заодно, и познакомились...
Его звали Александр. Он приехал из Рязанской губернии и привёз мёд со своей пасеки для реализации, согласно ранее заключенного договора. Но, вот незадача, тот менеджер, что должен принять, сегодня не работает, а он уже выехал из гостиницы.
Только позже, осознав, сказанное, долго не мог понять, как получилось, что пригласил его переночевать у меня, ведь я его совсем не знаю Мало того что пригласил, но и предложил помочь решить проблему сдачи товара в свои законно-принадлежащие мне два выходных дня.
Да?!
«Слово не воробей, вылетит, не поймаешь»...
Мы договорились о встрече. И в восемь часов вечера я уже сидел в его газончике – фургоне. Мы отправились ко мне домой.
Он вёл машину спокойно и уверенно. Но, поскольку ехать было порядочно, стали рассказывать друг другу анекдоты. В ответ на мои простенькие зарисовки обычного среднего юмора, он выдал такую крутизну с голубым подтекстом, что внутри все сладко замерло.
«Разъярённый юноша, работающий пресс-секретарем, ругается со своим шефом. Он хлопает его по плечам и кричит: «Ноги моей здесь больше не будет!»
Не услышав слов возмущения или не понимания с моей стороны, а наоборот, заметив интерес, Саша продолжил: «Мы с парнями на днях к себе в общагу девушку пригласили. Ну, выпили шампанского, пива. Потом потрахались. Одного послали за коньяком, водкой. Опять потрахались. Бедная девушка! Какая девушка? Ну, ту, которую вы е*али. А-а-а..., да она не пришла».
Я захохотал! Довольный эффектом мой новый знакомый продолжил: «Сидят два парня в парке. Видят, идёт мальчик в очках, со скрипкой, и ест мороженое. Один, говорит, другому, смотри, как, сейчас подколю «ботана» : «Мальчик, а мальчик, дай лизнуть!» Юный отпрыск остановился..., посмотрел, как на даунов: «Да ну..., штаны снимать неохота!»
Меня уже колотило от хохота.
«Час пик. Народ садится в маршрутку. Она быстро набивается, и водитель собирается ехать. Тут открывается дверь, в проёме парень. Видит, что мест нет, обращается к шофёру: «Мужчина, Вы возьмёте меня стоя? Парень, с удовольствием..., но не сейчас..., видишь, я на работе».
Эротично облизнув губы, и пристально всматриваясь в глаза, Саня, как бы случайно, переложил руку с рычага переключения скоростей на моё колено.
«Два друга разговаривают по телефону: «А что сейчас делает твой парень? Лежит в постели. У него тридцать семь с половиной..., ух, ты! Завидую тебе!»
По мере рассказа, его рука с колена переместилась выше, слегка поглаживая упругую плоть. Ну же, ещё чуть – чуть, туда, где изнывая от желания, стоял хер. Рука, вынужденная переключить скорость, переместилась на мой личный рычаг кайфа...
Я сидел красный, «как брошенный в кипяток рак», спрятав глаза. «Тебе не понравилось?», - спросил Саша. Не знаю, что он имел в виду: анекдоты, или то, как ласкала его рука, но я ответил: «Очень!». «Тогда продолжим, когда приедем?», выдохнул он, почему то шёпотом.
Я не помню, как мы доехали, как поднялись на этаж дома, как открыли дверь. Туман рассеялся только от поцелуя в прихожей. Он был таким ласковым, но настойчиво требовательным. Мои руки без слов стали срывать с него одежду. Тело горело от желания. Мы не только скидывали с себя всё лишнее, но и перемещались в сторону ванны. Не помню, кто из нас открывал воду и регулировал её температуру.
Я любовался одним их лучших произведений гениального ваятеля мужского тела – ПРИРОДЫ! Какое это было зрелище. Каким классным даром одарила она Александра, х*ем, выточенным из белого мрамора человеческой плоти. Длинный, и в то же время достаточно толстый, он завершался большой шарообразной залупой, которая, уже побагровела от большого прилива крови. На вершине, в центре воронки выступила капелька сока, который накапливался в ней, напоминая «золотую ложку нектара богов».
Лаская соски руками, опустился на колени, высунув язык, медленно смакуя, стал втягивать в себя, то, что стояло колом и подёргивалось в ритме желания. Язычок прошелся по уздечке и опустился до яичек. Погрузив эти хранилища сладкого в свой рот, я нежно обсасывал и мял эти чудные орешки. Побалдев несколько мгновений, Саша, своими мускулистыми руками поднял меня и положил в ванну. Разместившись между ног и обмыв, мой возвышающий кол, он разом вобрал его в свой большой рот. Как же здорово, вновь ощущать никогда и никому не надоедавшую оральную ласку. Но, нет! Не хотелось мне тесниться в узости ванны, натыкаясь на её холодные стенки. Хочу вольготно, используя всю ширину домашнего «сексодрома», насладиться этим прекрасным телом.
Обмывшись, мы перебрались в комнату. Как хорошо, что я не разобрал свой широкий диван, когда, проспав, по-солдатски, быстро, утром собирался на работу. Распахнутая белизна простынь манила, и мы, не мешкая, вольготно раскинулись на них. Стволы стояли как «столбы», и, как «направленные антенны», искали цели для вторжения. Развернувшись к моему лицу, он, вобрав в себя «моего крепыша», приблизил свои бедра так, что истекающая головка уперлась мне в губы. Мы, почти одновременно, обхватили головы друг друга, и нежно, надавливая на затылки, стали, помогая, скользить, все глубже загоняя свои причиндалы в теплую влажность ртов.
Наши языки ласкали уздечки, то мягко, то жёстко полируя их. Губы, то обжимали навершие, то, вбирали добротные и наполненные яички по одному или оба сразу. Зубы слегка покусывали кутаки, придавая пикантность. Как хорошо, что есть чем восторгаться, х** у обоих , как толстенькие, так и длинненькие. У меня - семнадцать с половиной, у Саши – девятнадцать. Мы растворялись в профессионализме отсоса, у обоих за плечами было уже кое-что...
Мы - не учились..., мы – наслаждались!
Оба - парили в небесах! Ах! Как вдохновенно, дуэтом исполняли губами гимн ФАЛОСУ!
Да!?
Нельзя большинство из нас, геев, «за уши оттащить» от ТАКОЙ самой дорогой и сладкой игрушки. Сразу вспомнилась хохма: «Ребёнок жил в очень бедной семье. И если бы он не был мальчиком, то ему совсем не во что было бы играть».
Мы оба вошли «в раж» и стали одновременно двигать своими бёдрами навстречу губам. Головы мотало вверх и вниз по истекающим жезлам, язычки тёрлись о за**пы, полируя их. А, уж когда руки раздвинули ягодицы, и, найдя, «широкие врата рая уже лишённые девственности», вползли в них пальчиком, массирую предстательную железу, то оба замычали и заухали...
Следующая волна сладострастия стала последней. Полости ртов заполнил нектар, у Саши она была терпко – сладкой и отдавала тархуном. Не возникало, от её вкуса, отторжения, и мысли, куда бы деть сей эликсир страсти не было. Оба с удовольствием, смакуя каждую каплю, проглотили ВСЁ, что излили...
Какое же это счастье лежать на постели с опустошёнными яйцами и зализанными только что каменно стоящими членами, которые теперь легли отдохнуть...
Губы в благодарность прижимаются к коже, рука в руке, лаская каждый пальчик по отдельности.
Только сейчас мы почувствовали, какие голодные. Встав с дивана, голышом ринулись на кухню. Его упругая попка маячили передо мной, как «весёлый светофор». Действуя по принципу «мечи всё из печи», стали опустошать холодильник. Под приятную крепость коньячка поглощали вкусности и деликатесы и обсуждали всё, что с нами произошло. Фраза Сашки: «Жаль, что нельзя одновременно трахнуть в попку друг друга «валетиком». А как бы, было здорово, если у меня хрен вырос на лбу!»
Я реально представив, как выглядело бы его лицо, прыснул весёлым смехом, Сашка подхватил громко и заливисто. Оба понимали, что у нас ВСЁ ЭТО..., еще впереди, и учитывая, что на часах было далеко за полночь, вернулись в постель. Обнявшись, и положив руки, туда куда хотелось, заснули.
Проснувшись по звонку будильника, умылись, торопливо слив в рот друг другу субстанцию, накопленную яйцами за прошедшую ночь. Мне такой вариант утренней зарядки очень понравился...
А затем полетели улаживать дела.
Всё в этот день ладилось и спорилось. Мы пожирали глазами изгибы тела, светились улыбками. Моя хандра ушла, буркнув напоследок, что она ещё вернётся. Правда, стало грустно, когда моему новому любовнику надо было уезжать. Но зацелованный в кабине и обмаценный руками во всех приятных местах, утешился обещанием: «Быть через месяц!»
БУДУ ЖДАТЬ...,живя в ожидании, наслаждаясь красками уходящего лета. Как же мне стал дорог человек, который за одну ночь стал так необходим...
Кажется..., Я ВЛЮБИЛСЯ!