У нее американо, у него эспрессо. Она нервничает. Он спокоен, потому что он пока не знает, что:
- Милый…
- Да, моя хорошая.
- Нам нужно расстаться!
У него немой вопрос в глазах: «Почему?»
Она, помолчав некоторое время:
- Я люблю другого…
Он одним глотком допивает эспрессо, резко поднимается, хочет сказать ей что-то, но уходит. На выходе сильно хлопает дверью, делая мне больно.
Я люблю наблюдать. Люблю разглядывать посетителей, люблю подслушивать их разговоры, пытаюсь отгадать мысли одиночек. Греюсь счастьем влюбленных, поглощаю радость любящих. Разглядываю несчастных, угрюмых, грустных. Счастье всеобъемлюще, несчастье одиноко. Но бывает и так, что человек выглядит обычно, а в душе глубоко несчастлив. Это меня особенно завораживает.
Мы открываемся в одиннадцать утра и закрываемся в час ночи. С девяти утра уже работает кухня. С десяти приходит бармен и проверяет всё ли в порядке. Рано утром приходит девушка Лиза. До девяти утра она успевает навести полный порядок, намыть полы, вытереть столы, расставить стулья, везде вытереть пыль, полить живые цветы в горшочках, если нужно, сменить цветы в вазочках на столах, намыть туалет и вынести мусор. Лиза – студентка юридического факультета, лекции у нее во второй половине дня. Во время своей работы Лиза повторяет конспекты лекций. Я слушаю, мне интересно и не так скучно. Перед самым открытием появляется официантка Ирочка, аккуратная миловидная девушка, посетители ее любят. Начинается день. Идут посетители. Поздний завтрак, обед, ужин, поздний ужин, отдыхающие до часу ночи – с восьми вечера у нас живая музыка (в пятницу, субботу и воскресенье точно), иногда юбилеи, свадьбы, иногда поминки. Не люблю поминки.
- Мне, пожалуйста, кофе натуральный с молоком и пончик, – слышу я приятный баритон Сергея Петровича.
Сергей Петрович мой старый добрый приятель. С утра он любит погулять в парке, а потом зайти к нам, выпить чашечку кофе, почитать газету. Он в прошлом актер. Теперь преподает в театральной студии при нашем Академическом театре. Обучает школьников театральному мастерству, ставит спектакли. Может часами рассказывать о своих учениках «несовершеннолетних оболтусах» (как любит сказать Сергей Петрович, счастливо улыбаясь, слово «оболтусы» произносится мягко, нежно): Владимир – будущий выдающийся режиссер, у мальчика определенный талант, Светлана – будущая неподражаемая актриса, схватывает всё на лету, много читает, память блестящая, Степка, извините, Степан – сценарист, такое иногда предложит во время репетиций, что удивляешься, откуда в девятикласснике столько жизненной мудрости… и так обо всех его учениках. Только вот слушателей у него немного.
Сделав заказ, Сергей Петрович присаживается за столик у окна. Я знаю, он любит смотреть на парк, как и я. Я знаю, что память Сергея Петровича уносится на несколько лет назад.
Они любили гулять по парку. Летом парк бушевал зеленью, осенью - разноцветием, зимой – белоснежием, весной парк поглощал своей свежестью, новизной, чистотой. И не пугали ни жара, ни ветер, ни мороз, ни сырость.
«Томочка, как рано ты меня покинула…» - ведет он мысленный диалог со своей женой Тамарой Васильевной.
Тамара заболела неожиданно. Случился приступ, страшный, с невыносимой болью и душераздирающими криками… Отвезли на скорой в больницу. И вроде бы казалось, всё хорошо, Тамара начала вставать и даже кушать. Следила за собой на сколько это удавалось в больнице. Смотрела на жизнь с оптимизмом. Врачи тянули с операцией, а Сергей Петрович после посещения Тамары с утра в больнице, объезжал всевозможных врачей, звонил в Москву, поднимал старые знакомства, пытался найти врача, который сможет прооперировать Тамару. Не успел… У жены случился еще один приступ в больнице, после которого она попала в реанимацию и уже не вышла из нее. Умерла на пятый день после своего дня рождения.
Сергей Петрович, похоронив жену, ушел из театра. Пытался пить. Но потом судьба свела его с театральной студией, с «несовершеннолетними оболтусами» и жизнь вновь закипела. Только вот гулять ему по парку не с кем.
Получив свой заказ, Сергей Петрович раскрывает газету и углубляется в чтение.
Открывается дверь. Входит женщина, садится за столик в самом дальнем углу, куда не добирается дневной свет.
Я вижу ее в первый раз. Серое пальто, серое лицо. Она поеживается, хотя у нас тепло. Я пытаюсь разглядеть ее глаза. Лицо затемнено. Улавливаю лишь тоску, боль. Женщина испытывает сильную боль. Она открывает сумочку, ищет там что-то. Таблетки. Я знаю, это таблетки. Ирочка не торопится к посетительнице.
- Бармен, пожалуйста, стакан воды, - говорит женщина, как можно громче, чтобы ее услышали, но получается очень тихо.
Руки ее мелко дрожат, а на лбу выступили капельки пота. Женщина пытается справиться с пуговицами на пальто. Как же я хочу ей помочь!
Я зажигаю свет над ее столиком. Столик расположен у стены. На стене висит бра в виде двух свечей, с хрустальными капельками, в которых отражаются световые зайчики. Этот неожиданный световой клочок привлекает внимание Сергея Петровича.
Мужчина кладет газету на стол, встает, подходит к барной стойке и от нее уже со стаканом воды направляется к женщине.
Она выхватывает стакан из рук Сергея Петровича, быстро закидывает таблетку в рот, делает глоток, замирает.
Сергей Петрович рассматривает женщину, а я разглядываю ее лицо.
Ее красота не требует доказательств. Я поражен: такого лица я еще не видел…
- Спасибо, – быстро произносит женщина. Видно, что боль отступила. Черты лица разгладились, светло-голубые глаза прояснились, дрожь унялась. Женщина наконец-то смогла расстегнуть пуговицы. Сергей Петрович помог снять ей пальто:
- Позвольте, я присяду?
Женщина молчит. Сергей Петрович, расценив молчание, как согласие, сел за столик.
- Что с вами?
- Химиотерапия – быстро отвечает женщина и замолкает.
- Может заказать вам чай? – предлагает Сергей Петрович.
Женщина кивает в ответ. Мужчина отправляется к бармену.
Сергей Петрович возвращается с чашкой чая к столику и предлагает:
- А давайте пересядем за мой столик. Вид из окна прекрасен. И сегодня такой солнечный день. Осень очаровательна в этом году.
Женщина встает, берет сумочку, пальто. Она в замешательстве.
- Я пойду. Меня ждут. Спасибо. Но я пойду.
И она одевает пальто.
- А как же чай? – удивлен Сергей Петрович.
Но женщина уже направляется к двери.
Нет, она не должна уйти! Я закрываю дверь на замок. Ей придется остаться и выпить чая с Сергеем Петровичем, поговорить. Мне так нравится за ними наблюдать.
Женщина дергает ручку. Закрыто!
Сергей Петрович ставит чашку на свой столик, подходит к двери и тоже дергает ее.
- Странно – бормочет он, а затем, улыбаясь, обращается к женщине – Вот видите, не выйти… Вам придется испить со мой чаю.
К двери подходит бармен, подбегает Ирочка. Пытаются открыть дверь. А Сергей Петрович с женщиной возвращаются к столику. Я вижу, глаза Сергея Петровича улыбаются.
- Как вас зовут? – спрашивает Сергей Петрович.
- Тамара.
Мужчина вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
- Сергей. Очень приятно!
- Приятно…
- Расскажите о себе, – просит Сергей Петрович.
- Зачем? – спрашивает Тамара, ее взгляд устремлен в окно.
- Мне кажется, что вам хочется с кем-нибудь поделится своей историей… А я вам потом расскажу о своих несовершеннолетних оболтусах! – Сергей Петрович улыбается.
- Я так давно о себе никому не рассказывала, - задумчиво произносит Тамара – А кто такие оболтусы?
- Сначала вы, потом я.
- Ну хорошо, мой рассказ будет кратким.
… Моя история банальна. Любила, верила. Предали… Любила мужа, верила, и он же и предал… Как? Это уже не интересно. Теперь я сосуществую с одиночеством и болезнью. Детей нет – сначала не хотели, потом не смогли. Муж был против усыновления, и я его слушалась… В прошлом я журналист. Теперь больной инвалид. Меня уволили из редакции. Существую на пособие по инвалидности… И все время думаю, почему в свои сорок пять лет я живу так, как живу. Пытаюсь лечиться. Только начала химиотерапию. Скоро у меня выпадут волосы… И я вам сказала не правду, меня никто не ждет…
Я поражен. У Тамары великолепные белые локоны. Болезнь… Я знаю, люди болеют и тяжело болеют, и могут умереть от болезни. Я никогда не болел. Мне жаль Тамару… Мне грустно…
- Ничего, волосы отрастут и будут еще прекраснее. Не печальтесь! Послушайте лучше о моих оболтусах. Я вам обещал рассказать – говорит Сергей Петрович.
И мы слушаем его. Я и Тамара. Уже и Ирочка, останавливаясь у барной стойки, слушает рассказ.
Так много я никогда не смеялся. И Тамара не удержалась, смеялась тоже, до слез. Слез радости.
Рассказана последняя история из жизни оболтусов, допит чай. Я открыл дверь. Сергей Петрович и Тамара вместе выходят из кафе и медленно удаляются вглубь парка.
Я буду завтра ждать их в гости. Потом встречать их с прогулки в парке, и слушать их разговоры, наслаждаться их обществом, провожать.
Я люблю наблюдать. Сегодня я понял, что счастье заразительно, радость излечивает, одиночество не всесильно, сопереживание – это не страшно. И сегодня у меня появился еще один друг – Тамара.
Я – Артистическое кафе.
Такое название придумали мои хозяева. Возможно потому, что рядом находится Академический театр, и часто в кафе заходят артисты и их поклонники. Или потому, что мои хозяева – люди театра в прошлом. На моих стенах висят различные театральные маски, хрустальная люстра под потолком, небольшая сцена декорирована бархатным занавесом.
Да и не важно – почему…
Заходите ко мне в гости! Артистическое кафе открыто для вас с одиннадцати утра до часа ночи. Я угощу вас чашечкой счастья и пирожным любви. Заходите, я буду вас ждать.