Житейские истории во время отпусков
1.В поезде “Москва-Сухуми”
Весной 1967-го года после изнурительной подготовки к предварительной защите диссертации и лёгкой её защиты я воспользовался горящей путёвкой в санаторий и в тот же день отправился в Сухуми отдохнуть и восстановить потраченную нервную энергию. До дня заезда в санаторий оставалось 2 дня, и я поехал поездом. Из этой поездки запомнились даже не истории, а 2 эпизода.
Во-первых, при въезде в шахтёрский район Украины в моё купе подсел мужчина с двумя детьми, одному из которых было лет 8, а другому–лет 5. Мужчина, по виду шахтёр, отработавший смену в забое, что он и успел подтвердить, был пьян до невменяемости, и было удивительно, как он не растерял детей до посадки в вагон. Как говорили в авиации, он шёл “на автопилоте” и подсознательном чувстве ответственности за судьбу своих детей. Но когда он усадил детей, “автопилот” выключился, и он сразу же уснул, положив голову на столик. Тщетно пытался несколько раз разбудить его старший сын словами: “Тять, проснысь–Васька исты хочэ”, и каждый раз тот, не открывая глаз, говорил: “Пэрэбьеться” и снова отключался. Я угостил детей тем, что у меня оставалось из еды в пакете, собранном мне в дорогу женой, а сам пошёл перекусить в вагон-ресторан, в котором и стал свидетелем 2-го эпизода.
Итак, во-вторых, не успел я приступить к еде, как ко мне за столик подсел мужчина, чем-то похожий на моего соседа по купе, но в отличие от него совершенно трезвый и могучего телосложения. К моему удивлению он заказал 800 граммов водки и какой-то салат или винегрет на закуску. На мой удивлённый вопрос, не много ли он заказал, необычный посетитель ресторана ответил, что это уже многократно проверенная его норма, как раз до следующей остановки хватит посидеть, отдохнуть после смены на шахте. Его уже здесь все знают и разрешают проехать одну остановку без билета.
Предложив для вежливости налить и мне, он после моего отказа не стал настаивать, а приступил к “отдыху”. Свой графин он опорожнил за 4 или 5 заходов и к следующей остановке поезда поднялся из-за стола и чуть пошатываясь вышел из вагона. Когда я вернулся в своё купе, моих попутчиков уже не было. Протрезвление за полчаса вдребезги пьяного шахтёра было так же удивительно, как неопьянение за те же полчаса другого шахтёра после выпитых практически без закуски 800 граммов водки.
2.В Сухумском санатории Московского военного округа ПВО
После окончания академии наша юношеская дружба с Вячеславом Бондаренко как-то непроизвольно заглохла, а мужская не зародилась. Несколько лет мы не виделись, и вдруг неожиданно встретились в 1976-м году в санатории в городе Сухуми. Обрадовались, пошли в ресторан. Он был в форме, уже в звании полковника, только что получил, а я ещё не получил папаху и 3-ю звёздочку и потому, наверно, был в штатском.
Обслуживали нас не шатко, не валко, не проявляя особого интереса и внимания. И вдруг после небольшой отлучки моего неуёмного друга и перешёптывания с метрдотелем всё резко изменилось. К нам стали подходить сразу несколько официанток, предлагать что-то более изысканное, спрашивать не нужно ли что-нибудь ещё и всем ли мы довольны.
Я выразил удивление, но Вячеслав сказал, что его вначале не узнали новые официантки, а метрдотель сделал им внушение. Я удовольствовался этим объяснением, и когда мы расплатились и уходили, не заподозрил ничего необычного в том, что Слава попросил книгу отзывов и предложений, оставил в ней благодарственную запись, расписался и дал расписаться мне. И только расписавшись там, где стояло: полковник Федченко, обратил внимание, что меня мой друг не только повысил в звании, но и произвёл в космонавты, замаскировав это в середину благодарственной записи, чтобы я сразу не заметил и не отказался подписывать.
В этом сказался спустя 20 лет 20-тилетний честолюбивый юноша с неутолённой жаждой славы и известности. Я на него немного обиделся, вдруг прочтёт эту запись кто-либо из знакомых, но что с него было взять. Больше мы с ним не виделись, так как на следующий день он уехал, не появился на очередной встрече выпускников, а следующую встречу пропустил я из-за болезни и вообще сократил поездки и встречи с друзьями, чтобы поберечь своё “рваное сердце”.
3. В том же санатории 20 лет спустя
Мы с женой приехали по путёвкам в Сухумский санаторий Московского военного округа во 2-й или в 3-й раз. То ли мы понравились дежурной в приёмном отделении, то ли приняли нас за каких-то важных персон, но поселили нас в генеральском домике у самого синего моря, в непосредственном соседстве с командующим Северо–кавказским военным округом, апартаменты которого находились над нами на 2-м этаже. Нам же выделили половину таких апартаментов на 1-м этаже.
Первые 2 дня мы были в состоянии лёгкой эйфории, что нам так повезло, а потом почувствовали, что из-за сильной затенённости пальмами и другими экзотическими деревьями в комнатах такая сырость, что даже не успевают высохнуть за ночь полотенца. Мы попросили переселить нас в обычный номер, но повыше–поближе к солнцу. Нам тотчас же выделили отличный номер в обычном многоэтажном корпусе, и мы сразу же отправились заселяться.
Не успели мы дойти до комнаты дежурной по этажу, как почувствовали какое-то не обычные внимание и предупредительность, проявляемые по отношению к нам. Мы в очередной раз удивились про себя, но не подали виду и с интересом наблюдали суету, вызванную нашим появлением, и хлопоты вокруг нас. И только на следующий день спросили у горничной, чем мы их так напугали. ”Ну как же? Позвонил сам начмед, сказал, что сейчас придут важные люди из ФСБ, их не устроил даже генеральский номер, так мы должны сделать всё, чтобы они остались довольны”.
Мы не стали опровергать начмеда, чтобы не ронять его авторитет в глазах подчинённых, но сказали, что мы добрые люди и нас опасаться не стоит. И даже дали ей чаевые за старательность.
Не знаю, что это было: то ли нас перепутали с кем-то, то ли это был очередной розыгрыш моего не угомонившегося до седых волос академического друга Вячеслава Бондаренко, как-то прознавшего о нашем приезде и решившего представить меня теперь не космонавтом, как когда-то здесь же, а ответственным работником ФСБ, прибывшим с секретной миссией. А может быть, проявил инициативу и переусердствовал наш старинный хороший товарищ Владимир Иванович Шинков, бывший в те времена военным комиссаром Адлера и знавший, что мы каждой осенью отдыхаем в Сухуме. Так или иначе, но до конца нашего пребывания в санатории мы ощущали повышенное к себе внимании, и отлично провели отпуск.