Рейтинг: PG
Жанр: экшн
Содержание: Смертельная опасность для двоих необстрелянных. Жестокие учения и долг инструктора. Вынужденный прокол Дэлмора дает Z-51 повод утвердиться в подозрениях насчет его исключительности.
От автора: это еще одна САЙД-СТОРИ к «ТРЕТИЙ».
Эпизод там упомянут, кратко описан с точки зрения сторонних в этой ситуации персонажей. Более подробная версия событий, изнутри, предлагается здесь.
Предупреждение: Детали армейской жизни не претендуют на достоверность, база и всё происходящее на ней вымышлено от начала до конца.
***
Инструктору Z-51 Дэлмору было искренне наплевать на дисциплину.
Например, его никогда не волновало, что происходит в казарме после отбоя, зависайте хоть до утра. Но на рассвете подъём не сместится ни на секунду, и Дэлмора точно так же не будут волновать последствия полуночных бдений. Нормативы не изменятся, и те, кто не спал и не уложился, огребут по полной, и не за то, что не спал, а за то, что не уложился.
Если же бессонная ночь не отражается на твоей боеспособности, проблемы у тебя могли бы случиться с буквоедскими офицерами, но не с Дэлмором. Сам он, похоже, вообще никогда не спал…
На это наблюдение, одно из тысяч в виртуальном списке «Странности нашего инструктора», и указал Лимойн Коннору Эйсу, когда тот смущенно попробовал отмазаться от исполнения захватывающей идеи пригласить Шона разделить застолье.
У Z-51 отмечался очередной благословенный праздник, «День посылки от родаков Тэда Брауна». Это означало тотальную обжираловку свежей домашней едой, которую щедрые волшебники-фермеры умудрялись доставить до Мидлтона чуть ли не еще теплой. Браун не возражал, если одногруппники налетали на содержимое посылки тучей саранчи, он был не прижимистый и не вредный, только улыбался и рассказывал что-то про удобрения, про дожди, про отцову кукурузу и материны лепешки… Народ предпочитал оценивать дары не на слух, а на вкус, Браун спокойно подбирал крошки со дна коробочек. В общем, чрезвычайно благостный дух витал в казарме, когда первый зверский голод был утолен, а ребята временно отвлеклись от хлеба насущного и задумались о культурной программе.
Заводной Лимойн, для убедительности подпрыгивая на скрипучей койке, втолковывал облеченному локальной мелкой властью Коннору Эйсу, помощнику инструктора, что мысль пригласить этого самого инструктора в час ночи в развеселую атмосферу неспящей казармы вовсе не есть кощунство и полная неуставная хрень. Это как раз, если подумать, и есть вышеупомянутому инструктору помощь. Прямая должностная обязанность. Кто тут наш законный представитель?
Неосознанно задравший нос Эйс гордо приосанивался.
Закидывалась следующая удочка – разве тут у нас плохо?
Сытый Эйс соглашался с очевидным. Тут хорошо.
Ну так вот, радовался Лимойн подвижкам в сознании чересчур правильного тугодума. Инструктору тоже необходимо иногда расслабляться. Разве нет?
Ну-у… Эйс вставал в ступор. Да кто ж его знает. Это ж сам Дэлмор.
Инстинктивно робеющий перед прямым начальством парень не мог переварить противоречие: ему в общих чертах нравилось происходящее, кто ж возразит против дармовых вкусностей, да и Дэлмора послушать всегда гиперпознавательно и полезно для интеллектуального развития, но вообще-то, в принципе, так, как предлагает Лимойн, быть не должно… И кто знает, в каком настроении инструктор… может, он как раз возразит… и нафига тогда подставляться…
Лимойн бесился. Койка скрипела.
Всё так бы и тянулось, ведь сам Лимойн, что характерно, не рвался взять инициативу и заменить Эйса в предлагаемой миссии. Но с соседней кровати решительно восстал Винсент Эштон.
– Не трясись. Пошли, так уж и быть, я тебя прикрою.
Этот от правильности и скромности не страдал, поэтому гораздо спокойнее и естественнее относился к порядкам, царившим в Z-51. А может, ему хотелось уесть Коннора, с которым у них была вечная война, то холодная, то горячая. А может, Эштон испытывал интеллектуальный голод, пришедший на смену утоленному обычному. А может, он лучше мог прогнозировать поведение Дэлмора или не так сильно боялся подставляться.
Так или иначе, по коридору парни промаршировали плечом к плечу, ибо никто не хотел отставать и никто не стремился вырваться вперед. У самой двери в комнату инструктора Коннор застопорился, кашлянул, сам испугался громкости этого звука и прошептал:
– Слушай, а он вообще здесь?
Винсент скривился, кивнул вниз:
– Слепой? Свет горит, видно же. Он там. – Вредный провокатор демонстративно сунул руки в карманы. – Стучи давай.
Проклиная всё и вся, Коннор нерешительно поднял руку, но еще до того, как он коснулся двери, из-за нее прозвучало приглушенное:
– Сколько можно. Незаперто.
Парни переглянулись. Винсент тоже почему-то нервничал, хотя от Эйса успешно скрывал. А тот настолько погряз в своих колебаниях, что Эштону пришлось толкнуть дверь самому, но право пересечь порог комнаты инструктора он предоставил всё же законному представителю Z-51. Скрываясь за косяком, Эштон картинным жестом пропустил Эйса вперед, как даму.
Тот скрипнул зубами не хуже лимойновской койки, но вошел.
Дэлмор реально не спал. Сидел на кровати с каким-то странным то ли ноутом, то ли механизмом посложнее. Клавиатура там была вдвое скуднее, без алфавита вообще, но экран любопытно мерцал в определенных областях, а интерфейс невиданной среды был явно заточен под сенсорное управление.
Мало что можно было разобрать за те пару секунд, которых хватило хозяину комнаты, чтобы нахмуриться.
– Чего надо?
– Мы это… – начал Коннор после незаметного тычка в спину. – В общем, ну… мы там… как бы… ну вроде…
У молчавшего Винсента повело челюсть, как от кислого. Хмурый Дэлмор сжалился, ровно отреагировал:
– В курсе. Слышно.
– Вот… и мы того… может… короче…
Винсент оттолкнул Эйса и слегка севшим голосом, но чётко выговорил:
– Шон, пойдем к нам.
У Дэлмора пошла вверх левая бровь. Он слабо шевельнул пальцами сантиметрах в десяти от дисплея, и там ушла в трей активная консоль.
– Это зачем?
– Просто. – Эштон держался чуть прямее, чем обычно, на висках рыжие прядки стали сероватыми от пота. – Посидим вместе. Ты расскажешь чего-нибудь.
Инструктор смерил взглядом нахального курсанта, покачал головой.
– Нет. До моих рассказов еще дорасти надо.
– Да ладно, – совершенно неофициально фыркнул Эштон, не замечая тихой паники напарника. – Сколько мы всего уже слышали. И всегда это круто. Сержант Майер потом материт нас, но баллы не снижает, отрывается на других, на скромных.
Шон молча принял это к сведению. Тогда Винсент повторил:
– Пойдем. Там все ждут.
Какая-то активность на мониторе отвлекла Дэлмора, потребовала еще нескольких коротких точных движений в воздухе. Шон положил ладонь на так и не нажатые кнопки.
– Вообще-то я занят. А у вас завтра зачет по метанию холодного оружия.
– Мы знаем. Мы готовы. Шон, пожалуйста.
Коннор Эйс неизменно внутренне вздрагивал, слыша вот так запросто употребляемое имя инструктора. В его собственный стиль ничего, кроме «сэр», категорически не вписывалось.
Дэлмор помолчал еще секунд пять, почесал бровь и вдруг спросил:
– А пожрать у вас есть?
Это тоже было как-то не в стиль, поэтому ответил предсказуемо Эштон:
– Само собой! У Брауна посылка, ты представь, что это значит!
– Еще не кончилось? Тогда ладно. Уговорили.
Шон провел раскрытой ладонью перед своим компом, постепенно сжимая ее в кулак, экран послушно погас и девайс полетел на кровать.
В коридоре, на пару шагов позади инструктора, Винсент зашипел:
– Да закрой ты уже пасть, Эйс! Ну какой из тебя официал, ты двух слов связать не можешь, «короче», «в общем»…
– Заткнись! – огрызнулся тот. – Ты вот больно умный.
В большой комнате Шон обвел глазами присмиревшую компанию.
– Так, а где Нокс и Стэнли?
– Тренируются, – улыбнулась Глория. – У них не особо здорово выходит.
– Ну-ну.
Скепсис Дэлмора относился к шансам аутсайдеров за одну ночь поправить положение дел. Напротив, выгодно выставленные на сдвинутых тумбочках лучшие из оставшихся кусков вызвали у инструктора совершенно естественную положительную реакцию. Ему моментально освободили место, придвинули тарелки. Без страха, без стеснения. Его рады были видеть. Он был странный, загадочный, в высшей степени авторитетный и строгий, но при этом неожиданно бесспорно свой.
– Чего пьете?
Близнецы Морроу скорбно пожали плечами, Глория почему-то смутилась, а Тэд недоуменно пробасил:
– Сок, конечно.
– Да ну? – усомнился Шон.
– Правда! Сам попробуй.
Ему налили, он глотнул и скривился.
– Эштон. Сходи ко мне и залезь под кровать.
Больше ничего Винсенту объяснять не пришлось, и через минуту он вернулся, триумфально неся в объятиях картонный ящик, набитый яркими жестяными банками. Встретили его овациями.
– Мой вклад. От пива нифига с вами не случится, – пробормотал Дэлмор. – Не дети же, в конце концов. А то сок…
Да, спросите у Z-51, за что они ценят своего инструктора.
Где-то через полчаса на импровизированном столе почти ничего не осталось, кроме пустой тары, а народ, затаив дыхание, скучковался вокруг Шона. Тот расположился на койке Нокса, кто-то сидел на полу, кто-то на подоконнике.
Рассказы Дэлмора всегда лаконичны, полны намеков и умолчаний, иногда схематичны, но даже так приводили умеющих мыслить в задумчивое состояние. Он редко называл имена или детали, но сказанное поражало и запоминалось надолго. В учебниках Мидлтона такого не упоминали.
Темы он выбирал чаще всего не сверхсекретные, но и не банальные.
Иногда давал информацию, как именно было совершено какое-нибудь давнее, но резонансное преступление, анализировал версии в сопоставлении и подводил к истинной, пусть и не доказанной. Убийцу Кеннеди, правда, отказался назвать, заметил только, что настоящей целью мазилы был вовсе не JFК.
Иногда рассказывал о совсем неожиданных вещах, вроде статистики бесследно пропавших людей по всей планете. Цифры были запредельные, еще более настораживали обстоятельства. В эту статистику не входили тщательно отсеянные неглупыми людьми естественные причины, тысячи просто испарялись в никуда. Шон замолк, ребята ждали. Но никто не понял его финальную фразу о том, что, возможно, в следующем цикле наконец удастся прекратить это всё и они вернутся.
Иногда ему задавали вопросы, чаще темы цеплялись одна за другую и шли потоком. Опасности, поджидающие рискового дайвера на малопопулярных пляжах безымянных морей. Изобретения, шагнувшие вперед на сотни лет, но невыгодные и похороненные. Осторожная, обтекаемая, но правда о моментах, когда мир висел на волоске, среди которых Карибский кризис был не единственным и далеко не самым серьёзным. Эффективные техники управления чужим сознанием вплоть до тотального контроля… «вы же не надеетесь, что я выдам вам всю методику под запись? Я сломаю твой диктофон, Эштон».
Когда очередной рассказ был закончен, ребята очнулись, завозились, обмениваясь впечатлениями. Тэд спросил:
– Слушайте, а что это за звуки?
Кое-кого передернуло: совсем недавно они узнали о способах акустической агрессии, но причина оказалась прозаичнее. С дальнего полигона базы до жилых кварталов доносились выстрелы и взрывы явно артиллерийского происхождения.
– Ну ты тормоз, – отозвался Брай Морроу. – Это же учения. Наша танковая специальность неделю на ушах ходила, им разрешили покататься по тому городу-призраку.
– Только не надо переспрашивать, Тэдди, – поморщился подхвативший за братом Бретт. – Так не глухие и не слепые местные люди давно уже прозвали построечки на южном полигоне. Неужели мимо тебя прошло, как ныли парни из спецстроительства? Они полгода возводили кровью и потом несколько улиц всяческих образцов укрытий из тяжелых противных кирпичей.
– Ха, старались-старались они… – хихикнул Лимойн.
– Но им же надо учиться стены строить, если они спецы. Хоть криво-косо, зато типа не из фанеры. Укрепрайон, ага.
– А эти на железных монстрах теперь как посшибают всё, завтра будет стон стоять в ихнем корпусе. Хорошо хоть у танковых снаряды холостые.
– Нет, не холостые, – откликнулся Дэлмор. – По звуку, Морроу, отличить сложно?
Внезапно стало тихо.
– Как?.. – Глория выглядела побледневшей.
– Просто. Уоллес загорелся приблизить атмосферу учений к боевой реальности, – усмехнулся Шон. – Связался с профильной танковой базой в Милуоки, ему подкинули снарядов под списание. Часть может и не сработать, но не думаю, что в Милуоки настолько тухлые склады. Рвется же, слышно. А ваши коллеги из спецстроительства не знали, что результаты их трудов изначально запланировано сравнять с землей?
Пока говорил, Шон смотрел вниз, в сторону, но в глубокой и тревожной тишине насторожился, прочел на лицах замерших ребят растерянность. Дэлмор мгновенно напрягся, взгляд заледенел.
– Эти двое – там?!
Ответ был ясен, и он не стал ждать. Не говоря ни слова, сорвался с места, выпрыгнул в окно и исчез в ночи, а остальные остались, где сидели, в немом ступоре.
Очнувшись от замешательства, Коннор Эйс запоздало встрепенулся, рванул было следом, но Глория его поймала.
– Ты еще куда, а?..
– Туда, естественно! Помогать!
– С-сиди… – помрачневший Эштон с силой толкнул его обратно. – Если это реально боевые, то там сейчас ад. У Дэлмора и без тебя достаточно проблем.
– Нет!
– Коннор! – вмешалась Глория. – Он прав. Мы там вовсе ни к чему, Шону лишняя забота. Ему бы Нокса со Стэнли найти. Господи, только бы с ними всё было нормально…
– Может, они оттуда ушли? Или вовсе не ходили?
– Не думаю, Лимойн, – сквозь зубы процедил Винсент. – Их сроду не хватало больше чем на полчаса тренировки, они давно бы были здесь.
– Проклятье…
***
Нокс скорчился на земле под остатками рухнувшей стены и никак не мог унять стук собственных зубов. Рычащие тяжелые танки то и дело сотрясали груду развалин, в которой прятался парень, с грохотом прокатывались мимо, перемалывая кирпичи. Никакой системы в их передвижении Ноксу выделить не удалось, вероятно, его затопленные ужасом мозги работали хуже обычного, а может, системы и вовсе не существовало.
Когда после прямого попадания каменная коробка здания со стоном осела в облаке пыли, Нокс ощутимо получил по голове каким-то обломком, и теперь соображал весьма слабо. Башка раскалывалась от боли, инстинкты орали на пределе мощности, призывая бежать как можно дальше от этой неясно зачем разразившейся посреди базы войны.
Но куда бежать? Под траки? Да и с ориентированием у оглушенного парнишки было туговато. Улицы в «городке», казалось, больше не существовали, всюду хаотичное нагромождение руин.
У Нокса неслабо вибрировали руки, да и всё тело тоже не отставало, челюсти выбивали дробь, однако, при этом он всё же умудрялся грызть ногти. И подскочил с малодушным тонким звуком, когда на плечо сзади внезапно легла рука.
– Спокойно.
– Госп-поди… Шон…
Присевший рядом инструктор на парня взглянул только раз, оценить его неповрежденность, а так постоянно озирался, контролируя ситуацию.
– Цел?
– В-вроде.
– Где второй?
– Я… н-не знаю.
Шон неразборчиво выругался куда-то в сторону. В этот момент близкий взрыв качественного снаряда из Милуоки засыпал их обоих с ног до головы кирпичным крошевом. Нокс беспомощно забарахтался, отплевываясь, пыль набилась и в нос, и в рот, нечем дышать…
– …ать твою, слушай меня!
Зубы Нокса клацнули сперва от встряски, потом от оплеухи. Пыли в воздухе стало еще больше. Добившись искорки внимания в напуганных глазах, Шон заговорил, перекрикивая гул моторов и отдаленные взрывы:
– Нокс. Послушай. Ты сейчас кое-что сделаешь. – Голос был подчёркнуто чётким и размеренным. Дэлмор крепко держал мальчишку за отвороты грязной форменной рубашки, иначе тот не устоял бы даже на коленях. – Нокс, когда танк, любой танк пройдет мимо, ты пропустишь его и догонишь.
– Чт-то?..
Шон еще раз встряхнул его.
– Ты рванешь следом за танком и заберешься на броню. Сзади это нетрудно. У них нет никакого оружия, кроме снарядов, пули не бойся. Здесь и сейчас танк – самое безопасное место.
На лице парня отразилась вся палитра недавней паники плюс непонимание, и Шон раздраженно пояснил, то и дело отвлекаясь на мониторинг окрестностей:
– Чёрт, да это тупому понятно! Они ведут огонь по строениям, а не друг по другу! В каждом секторе по паре танков, не больше, которые рушат сооружения, не будут же они лупить боевыми по собственной технике! Хотя, зная Уоллеса… нет, Нокс, пойми ты, наконец, тут не хаос, а контролируемая учебная операция, в каждом танке по офицеру. Недоумок, мог сообразить и сам!
Нокс несколько секунд переваривал информацию, потом прерывисто вздохнул и взял себя в руки.
– Понял. С-сделаю.
Шон отпустил его, оттолкнув от себя, и точным далеким прыжком оказался на пороге чудом уцелевшего дверного проема, сканируя жутковатый ночной пейзаж. Нокс потряс головой, перебрался поближе. Страх отступил. Присутствие этого человека, его слова и действия вернули Ноксу самообладание.
В начале бывшей улицы показалась темная громада танка. Развернувшись, он покатил вперед, маршрут явно пролегал мимо двоих, скрывавшихся в развалинах. Шон оглянулся на Нокса, увидел, что тот больше не паникует и вполне способен действовать.
– Это твой. Готов?
– Готов.
– Покатайся на нем, на границе полигона спрыгнешь и в казарму. Давай, парень.
– Есть.
Шон отвернулся, собираясь скользнуть дальше под прикрытием руин, но Нокс вдруг задержал его. Сжал уже не дрожавшие пальцы на его локте, попросил:
– Найди Стэнли, пожалуйста.
Шон понял его в грохоте надвигавшейся машины только по губам. Кивнул:
– Найду.
Уже с другой стороны улицы Дэлмор проследил, как Нокс гибкой тенью метнулся вслед за танком, ухватился за выступы на броне, подтянулся и замер, прижавшись к горячему грязному железу, совершенно незаметный из-за своего импровизированного пыльного камуфляжа. Парень знал, что инструктор видит его, они встретились взглядами во всей этой гремящей круговерти, Нокс сумел даже оторвать одну руку от стальной скобы на корпусе и поднять вверх большой палец.
Танк с пассажиром завернул за угол, а Шон с легкой усмешкой сплюнул, процедил:
– Малолетки, чтоб вас… – и нырнул в темноту в поисках следующей цели.
А эта самая цель в отличие от Нокса на месте не сидела.
На Стэнли страх действовал не парализующе, а наоборот – гнал его вперед, пусть и без конкретного намерения и особого толка. Парень перемещался, переползал от одной постройки к другой, озирался, пытаясь сориентироваться, но на деле только углублялся в дебри полигона. Сначала он инстинктивно выбирал целые, еще не тронутые кирпичные заготовки зданий, они казались дополнительной защитой. Но после того, как его накрыло взрывом практически в тот момент, когда он готовился скрыться за стенами, Стэнли на практике осознал ошибочность такого подхода. Строение сложилось, как игрушечный домик из кубиков, вместо того чтобы стать ему укрытием. Стэнли шарахнулся за какую-то нераспавшуюся глыбу и минуты две тупо глядел на свою потенциальную могилу, куда он лишь чуть-чуть не успел.
Тактику он изменил, наплевал на дома и старался держаться подальше от танков, источников всего этого гребаного взрывоопасного безумия. Но те были повсюду… один другого массивнее, с лязгом выруливали ниоткуда, и Стэнли выдыхался не только физически. Вся его теоретическая собранность трещала по швам, парень был на грани срыва и недалек от того, чтобы просто заметаться, не глядя, куда бежит. В ушах рос какой-то дикий гвалт, мутило, будто от плохого спиртного, внутренности перекручивались и завязывались в узлы, ноги несли сами в неизвестном направлении. На полном ходу Стэнли врезался в стену, непонятно как оказавшуюся на его пути, вроде же он бежал вдоль домов?.. Тяжело, со всхлипами дышавший парень распластался, вжавшись в кирпичи щекой, и тут сзади хлестнул яростный свет.
Стэнли инстинктивно обернулся, зажмурился от бьющего в упор прожектора, расставил руки в стороны, мечтая вплавиться в стену или просочиться сквозь нее, а танк, игнорируя его существование, встал на позицию для прицельного огня. Краем сознания Стэнли это понимал, но та сила, что недавно гнала его и заставляла быть активным, вдруг исчезла, стало как-то пусто и тихо, двигаться больше не хотелось, и он просто стоял и ждал…
Что именно случилось, парень осознал далеко не сразу. Запредельная перегрузка всех органов чувств, слепящий, раздирающий болью и пронзительным звуком удар, который обжег ноздри маслянистой гарью и осел на языке пыльной мёртвой горечью. То ли до, то ли после, то ли слитно с этим – смутный толчок, следом – полет. Стэнли успел подумать, что вот так и умирают.
Но очнулся в дальнем углу разбитого помещения вполне живым.
Разлепил запорошенные глаза, протер ладонью, удивился, что рука двигается. С остальным телом было сложнее. На спину давила какая-то тяжесть. Вот этому Стэнли совсем не удивился, учитывая обстоятельства, задержал дыхание, извернулся, отталкиваясь от того, что прижимало его к земле, но… оно вдруг зашевелилось само.
Полуоглохший парень, тем не менее, безошибочно разобрал хриплую фразу из тех, что произносятся не в лучшие моменты жизни. И через пару секунд уже висел на шее сидевшего рядом инструктора, который успел в последний миг выбить его с траектории выстрела, а потом закрыл от свистящей шрапнели осколков собой.
Искренний порыв мальчишки был, конечно, трогательным, но сейчас стоил Шону дополнительной сильной боли в прошитой тучей острого мелкого железа спине. Он со свистом втянул воздух, отпихнул широко улыбавшегося Стэнли, который разом поверил в свое чудесное спасение. Но улыбка увяла, когда стоявший на коленях парень уставился на свои ладони, в полутьме черные от крови. Беспомощным жестом растерянный Стэнли протянул их вперед, показывая Шону, медленно поднял совсем детские глаза:
– Я… я – ранен?.. – Голос сорвался на шепот.
Шон немедленно дернул его за плечо, разворачивая к свету из пролома в стене, оглядел, провел по позвоночнику, по голове, ощупал череп под волосами.
– Если только мелочь. А так ты цел.
– Но…
Взгляд Стэнли чуть изменился. С густо испачканных пальцев капали тяжелые капли. Он нахмурился, подался вперед в тревоге:
– Тогда – ты? Это ты?
Дэлмор низко опустил голову, закусил губу, уперся ладонями в землю. Замер на несколько мгновений, сосредоточился. Волна дрожи прошла по его телу. Стэнли не мог ее видеть, но ощутил, как странную, неописуемую вибрацию не то воздуха, не то чего-то совсем другого, еще более за гранью понимания. Она быстро погасла, растворилась в пространстве, и человек напротив распрямился, встряхнулся, расправил плечи. Его глаза сверкнули, хотя никакого прямого источника света поблизости не было. На вопрос он не ответил.
Легко встал на ноги, потянул ничего не понимавшего Стэнли вверх.
– Давай отсюда, пока не вернулись.
– Ты… точно – в порядке?
– Точнее некуда, – невежливо рыкнул Дэлмор. – Нарочно, что ли, так далеко забрался? Еле нашел.
Вот теперь Стэнли было легко и спокойно, как средь бела дня на лесной полянке. Вокруг по-прежнему что-то летело, взрывалось, сверкало, гремело и лязгало, но он воспринимал себя как окруженный неким фантастическим силовым полем, кругом неуязвимости. Рядом Дэлмор, значит, ничего, абсолютно ничего плохого не случится. Точно. Точнее некуда.
Однако прямо посреди взрытой гусеницами дороги эйфория, затуманившая Стэнли мозги, резко пропала. Он заступил Шону дорогу, уперся в грудь, останавливая, и выдохнул:
– Нокс! Шон, он где-то здесь, надо…
Договорить ему не дал мощный пинок. Стэнли вовремя распластался на земле: над головой, истошно воя на лету, пронесся снаряд, уничтоживший одно из последних укреплений на соседней улице. Тем не менее, Стэнли не потерял мысль. Судорожно вцепившись инструктору в плечо, он давился словами, искал понимания, уже потянул куда-то… Дэлмор поморщился:
– Да в казарме давно твой Нокс! Если не совсем идиот.
У Стэнли отлегло от сердца. Шон потащил его за собой, сильно и грубо, но на его надежную руку паренек оперся всем весом, иначе его подвели бы подгибающиеся колени. Ночь выдалась слишком уж насыщенная.
Ад кончился внезапно.
Они просто провалились в темноту, едва выйдя за границу бурлящего полигона, и весь кошмар разрушения и близкой смерти, такой неожиданно реальный и настоящий, наконец-то остался за спиной.
После жгучих вспышек разрывов и прожекторных снопов белого света Стэнли почти ослеп и двигался медленно, едва переставляя ноги, практически на ощупь. Обогнавший его Шон вернулся на пару шагов, пошел рядом, не торопя. Стэнли ясно чуял присутствие. Достаточно было просто плестись, как зомби, ощущая его плечом на расстоянии, не отставать и ни о чем не думать.
Спустя четверть часа измотанный парнишка глухо пробормотал:
– Долго еще идти?
Шон нахмурился. Улица базы со своими фонарями совсем близко, ее света вполне достаточно, чтобы ориентироваться. Разумеется, на саму дорогу двое нарушителей ночного режима не лезли, пустая тренировочная площадка безопаснее. Резина беговой дорожки под подошвами узнаваемо пружинит, белые турники и конструкции четко выделяются в темноте. Уж это место любому курсанту известно как облупленное. А он спрашивает?
Безо всякого предупреждения Стэнли с болезненным стоном вдруг выгнулся назад, вцепился себе в волосы и рухнул на колени, прямо на яркую разметку трека. Так же резко согнулся, сжавшись в комок, и замер, крупно дрожа и задушенно, страшно всхлипывая…
Шон медленно опустился рядом с ним, давая парню время, потом молча положил ладонь на вздрагивающее плечо. Еле слышно, сквозь накрепко прижатые к лицу руки, Стэнли чужим голосом выдавил:
– Я сейчас… я в порядке…
Шон чуть крепче сжал пальцы.
– Ничего. Так бывает, когда впервые.
Стэнли не мог заставить горло повиноваться, но Дэлмор уточнил сам:
– Когда знакомишься со своей смертью.
Он убрал руку. Скрестил ноги, потёр шею, вглядываясь в сполохи на дальнем полигоне, словно что-то еще продолжало его там интересовать. Позволял Стэнли прийти в себя.
Тот еще пару раз по затухающей шмыгнул носом, глубоко прерывисто вздохнул. Отнял руки от лица, судорожно постарался оттереть их об одежду от следов крови, грязи и слёз. Скорчился и замер так надолго, глядя вниз, словно что-то мешало ему поднять голову.
Шон молчал, не смотрел на него, зная, что любой взгляд парень почувствует кожей.
Стэнли ненавидел сам себя. Так сорваться… это неизмеримо хуже всего, что случилось раньше. Лучше бы его догнал какой-нибудь снаряд! Он горько усмехнулся в темноте. Сказать нечего. Всё просто кошмарно. Мало ему всей этой палевной херни с полигоном, за такой прокол, за такую самоподставу Дэлмор и избить может, причем прав будет, но вот это молчаливое презрение… Стэнли хотелось немедленно сдохнуть.
Где-то далеко за домами завелся двигатель чьей-то машины. Звук хлестнул кнутом по натянутым нервам парня, Стэнли сильно вздрогнул и тут же проклял себя до кучи еще и за это.
Дэлмор встал, нейтральным тоном скомандовал:
– Подъём.
Курсант подчинился, с огромным трудом заставляя тело повиноваться. Он зачем-то повторил:
– Я в порядке. – И почувствовал себя ужасно глупо. Будто дурацкая фраза способна что-то отменить.
Шон не двигался. Стэнли услышал его голос, негромкий, серьёзный, звучащий для него одного.
– Ты слёз своих не стыдись, слышишь? Не надо. В ходе таких переделок, как твоя сегодня, и крутые парни вроде моих коллег по штрафному запросто могли бы прилюдно опозориться вплоть до мокрых штанов.
Стэнли забыл, что ему смертельно стыдно, и ошеломленно поднял глаза на Шона, а тот слегка улыбнулся ему, и вовсе не презрительно.
– Знаешь, я много разных парней видел в деле, а в ситуации вроде этой встревал с ними чуть не каждый день. Поверь, с учетом твоего опыта досталось тебе объективно совсем немало. И если тебя догнало и накрыло только здесь, с солидной паузой, а не отключило там напрочь, чтобы я тебя еще и тащил… так это значит, что ты сильный.
– Что?.. – хотел прошептать Стэнли, но воздуха не хватило.
– Что слышал. Ты перспективный. Быстро привыкнешь, стрессоустойчивый. Эта ночь тебе в плюс. Только шевели уже ногами!
Парня пришлось подтолкнуть, чтобы тот начал двигаться, а от ступора он немного отошел только у самой казармы.
***
Последние минут двадцать Лимойн караулил на улице, у входа, до боли в глазах всматриваясь в темноту. Заметив то, чего дожидался, он бурей влетел в казарму, чуть не поскользнулся на повороте, уцепился за дверной косяк и выдохнул:
– Идут!
На безмолвный вопрос уточнил:
– Двое, ага! – и снова кинулся на улицу вместе с остальными.
Z-51 всей гурьбой высыпали наружу, но Дэлмор заорал на них страшным шепотом:
– Охренели?! Быстро внутрь!
Морроу подставили Стэнли плечи, поволокли его в комнату. Шон коротко бросил Коннору Эйсу:
– Нокс?
– Здесь! Пришел, сам…
Незаметный облегченный выдох, и инструктор, зайдя последним, запер за собой дверь.
В шумной неразберихе, пока все толпились и суетились почем зря вокруг антигероев дня, Дэлмор одним движением содрал с себя остатки футболки-повседневки и зашвырнул комком в угол.
Бледный Нокс уже немного отошел от шока, но ясно слышался стук его зубов по краю чашки с чем-то дымящимся, которую парень крепко сжимал, сидя на койке. Он был заботливо закутан в чье-то одеяло, не для тепла, но для душевного комфорта, хотя до этого самого комфорта ему было еще далековато. Нокс выглядел, как жертва пожара, авиакатастрофы или чего-то сравнимого. Вокруг него сгрудились возбужденные нервные одногруппники, исключая, пожалуй, только Рейна, который молча перебирал чайные пакетики в коробке и наблюдал. Как всегда. Остальные же махали руками, переживали и говорили все сразу.
Стэнли усадили рядом с Ноксом, моментально набросили на него второе одеяло, и в центре комнаты одинаково сжались оба напуганных и взъерошенных парнишки. Увидев друг друга, они немного подуспокоились, но общий фон нервного отходняка никуда не исчез, теперь их колотило синхронно.
Глория, роняя что-то, метнулась к тумбочке:
– Ой, сейчас! Стэнли, я тебе тоже кофе…
Шон растолкал растерянно кучкующихся ребят, встал посередине.
– Отставить кофе.
Глория остановилась. Шон перевел взгляд на Винсента.
– Эштон, у тебя есть?..
Это был такой вопрос, который не требовал ни полной формы, ситуация говорила сама за себя, ни, собственно, ответа. Эштон определенно из тех, у кого не только могло водиться спиртное крепче пива, несмотря на строжайшие запреты, но – обязано было. А всё происходящее до такой степени выходило за рамки обычной реальности учебной базы, что у Винсента не возникло ни малейших сомнений, что Дэлмор говорит сейчас не как инструктор, проверяющий курсанта на наличие недозволенного имущества.
Парень мгновенно кивнул, с готовностью кинулся к своей койке, покопался под матрасом и извлек плоскую бутылку бурбона.
– Вот.
Шон молча взял, выплеснул остатки ноксова кофе из кружки прямо на пол, налил до половины крепким спиртным. Глория уже сообразила сунуть Стэнли пустую тару, и ему тоже досталась доза.
– Пейте. Залпом. Это приказ.
Пострадавшие повиновались, неумело опрокинув бурбон чужим жестом барных пьянчуг. Стэнли натужно раскашлялся, хватая воздух, Нокс побагровел до опасного оттенка, но оба справились. Дэлмор тоже в стороне не остался: в бутылке плескалась еще как минимум половина, но, поднеся горлышко к губам, через несколько секунд он кинул удивленному Винсенту пустое стекло.
– При случае верну, Эштон, за мной будет. А бутылку уничтожь.
Парень поймал, но вцепился в бутылку так, словно выполнять последний приказ инструктора отказывается наотрез.
Дэлмор почему-то замер на мгновение, но тут же очнулся и шагнул к сидящим сгорбленным ребятам, навис над ними с нехорошим жёстким прищуром. Они загнанно, виновато смотрели на него снизу вверх, понимая, что пришла пора расплаты за содеянное. Дэлмор злобно проговорил в полной тишине:
– И как вы это объясните, ублюдки?
Оба побледнели еще сильнее, застыли в неудобных позах, потом одновременно дернулись было встать по стойке смирно, но Шон рявкнул:
– Сидеть! Ну?!
Имевший некоторую фору Нокс первым совладал с дрожащими губами.
– М-мы… зачет же з-завтра…
Стэнли не заикался, но голос у него сел до неузнаваемости.
– Мы думали, ну, покидать немного. Ну, потренироваться. Раньше же делали так.
– У н-нас плохо п-получается, хотели очень сдать… Мы же не думали.
– Знаю! – Дэлмор резко перебил беспомощные оправдания. – Я не об этом. Из казармы смылись – ладно. На полигон поперлись – допустим, не в администрацию же. Были не в курсе деталей учений – верю.
Тут его голос стал еще агрессивнее, от звучавшей в нем угрозы двое на койке съёжились как только могли.
– Меня интересует другое! Почему я, мать вашу, нашел вас по отдельности?! Почему вы в панике разбежались в разные стороны, как крысята, вместо того чтобы действовать сообща? Вы должны были прикрывать друг друга, вы должны были выбираться из дерьма вместе! Всё было не так, и я хочу узнать причину!
Никто в этот момент не завидовал Ноксу и Стэнли. Разгон от Дэлмора… многие предпочли бы танки. Все опасались не то чтобы пошевелиться, но и вздохнуть, а уж каково было этим двоим под холодным острым взглядом…
Ответил Стэнли. Он не осмелился посмотреть Дэлмору в лицо, глядел в сторону, куда-то на дверь.
– Да, мы не вместе… потому что, ну, разделились еще до. До всего этого. Пришли вместе, начали… но поругались. Он сказал, ну, что я косо кидаю, я про него то же самое. Короче, мы, ну, психанули и разошлись по разным домам, даже через дорогу. А потом по этой гребаной дороге и пошли чёртовы танки.
Шон слушал молча, не прерывая. Стэнли развернулся к Ноксу с упреком:
– А ведь я потом проверил твой дом. Правда, клянусь! Какого хрена тебя там не было?
Нокс тихо ответил:
– Это п-потому что я в это время искал тебя в т-твоем доме. Проклятье…
Ребята смотрели друг на друга. Шон как-то расслабился, невнятно выругался, отступил и сел на другую свободную койку, устало зарывшись пальцами в волосы.
– А знаешь, – нервно хихикнул Нокс, – я ведь на т-танке покатался, прямо на броне. Они не чухнули, а я еду себе, еду…
– Врешь, – усомнился Стэнли.
– Нисколечко. Это было к-круто.
– Угу… я б не додумался.
– Да я тоже не додумался, – признал Нокс. Стэнли понял. Похвастался в ответ:
– Это что. А вот в меня с танка в упор стреляли. Ну прям вот точно в упор. Дырка ствола ровненькая такая, черная. Метров с двенадцати, не больше. Это вот круто.
Нокс зачарованно прошептал:
– И… как же ты?..
Стэнли ответил ему взглядом в направлении соседней койки, благо Дэлмор отвлекся и думал о чем-то своем.
Бретт Морроу протянул с какой-то восторженной завистью:
– Парни, да вы, бля, в рубашке родились.
– Какая рубашка, тут целый бронежилет, – поддакнул ему брат.
Кто-то хмыкнул:
– Скафандр!
Постепенно все включились в обсуждение, оживленно загомонили. Молчали только трое: Шон и виновники происшествия. То ли действие спиртного закончилось, то ли нервное потрясение не так легко было погасить, но и к Ноксу, и к Стэнли вернулась дрожь. Они придвинулись друг к другу, для надежности прижались плечами. У одного забытое одеяло сползло назад, другой наоборот запахнулся как можно плотнее и теребил кружку, которая в какой-то момент предательски выскользнула из непослушных пальцев.
Звон разлетевшихся по полу осколков заставил всех заткнуться и снова обратить внимание на жутко виноватого Нокса.
– Глория… это, п-похоже, твоя. Была. Жалко…
Девушка только досадливо отмахнулась.
– Ерунда.
И тут шевельнулся Шон. Распрямился, огляделся, остановил уже не такой колючий взгляд на сидевших напротив, а они постарались замереть настолько, насколько позволял неконтролируемый лихорадочный мандраж. Секунд десять Дэлмор просто наблюдал за ними, потом покосился на часы. Хмыкнул:
– Чувствуется, никакой зачет по метанию вы мне через три часа не сдадите. С такой-то трясучкой.
Ребята смущенно покраснели, спрятали пальцы.
– Да нет, мы постараемся.
Но всем вокруг было ясно, что они, и так не блиставшие меткостью, сейчас добьются особо впечатляющих результатов. Шон махнул рукой.
– Ладно. К дьяволу ваши нормативы. Обоим сутки отдыха.
Z-51 переглянулись, кто удивленно, кто завистливо. Шон встал. Не нависал больше, снял угрозу, держался чуть поодаль, в центре круга, образованного затихшими курсантами. Стэнли и Нокс не сводили с него глаз.
– С одной стороны, вы, конечно, идиоты, каких поискать и не найти. Места ножи покидать поближе не нашлось? Что вас держало на полигоне, жажда острых ощущений? Самостоятельно убраться оттуда кишка тонка оказалась? Интересно, а если б меня не соблазнили вашей вечеринкой, и я ни о чем бы не узнал? До того, как обнаружили бы ваши тела… Но есть и другая сторона. – Шон кивнул на Стэнли и обратился к Ноксу. – Вот ему я уже говорил, и тебе повторю. Вообще-то, несмотря на всю вашу непревзойденную дурь, я увидел нечто, что мне понравилось. Вы растерялись, для первого раза под огнем это вполне простительно, но друг о друге помнили и с шоком справились, каждый по-своему. Ничего, я даже доволен.
Такой оценки они не ожидали. Ужасно удивленные ребята уставились друг на друга, будто давно не видели, а Нокс, всё еще заикаясь, искренне Шону возразил:
– Д-да?! Я не знаю, как т-там Стэнли, но я-то точно не справился! – Парень явно забыл, как оседлал танк на ходу, переборов свой страх, и жест «я в порядке» он тоже не помнил. – Я сидел там в углу и нихрена не знал, что мне делать дальше! Это по-любому не г-героизм!
– А что ты назвал бы героизмом? – усмехнулся Дэлмор. – Атаковать танки, например? Свои? На учебной операции? В одиночку? Голыми руками? Нет. У вас обоих в той ситуации был один единственный возможный героизм – просто остаться в живых до подхода поддержки. И вы это сделали.
Специально для закусившего губу Стэнли Шон вполголоса добавил:
– Да, и ты тоже. Если бы я опоздал, это была бы моя вина, ничья больше.
Затем инструктор обвел взглядом круг молчавших курсантов, обратился ко всем сразу.
– Эти двое первыми из вас понюхали настоящего пороха, и в весьма неслабом варианте. Танкового пороха. – Он выдержал паузу для значительности. – И поэтому эти двое будут завтра отдыхать, а к вам, Z-51, не относится. Ровно в шесть утра на площадке стендов.
Не обратив внимания на синхронный всеобщий горестный вздох, Дэлмор прошел к двери, но прежде чем покинуть комнату, задержался перед Винсентом.
– Кстати, Эштон. Не забудь мне напомнить, чтобы я назначил тебе взыскание за хранение спиртного в казарме.
Тот распахнул глаза перед лицом такого откровенного провокационного коварства, но Шон не стал развивать тему и захлопнул за собой дверь.
Отдышавшись, негодующий Винсент из чистой вредности возмущенно пробормотал себе под нос:
– А пиво, значит, в казарме – это ничего?
Издалека, с другого конца коридора, немедленно раздалось приглушенное:
– Эштон, я всё слышал.
Лимойн непроизвольно фыркнул, а смущенный Винсент пошел пятнами и, во избежание повторения ошибки, одними губами от души проартикулировал:
– Fuck!..
Все немного расслабились, перевели дух. Некоторые разошлись по своим местам, но большинство осталось возле Стэнли и Нокса. Глория участливо спросила:
– Ну как, вообще – страшно было?
Стэнли поперхнулся, его друг честно ответил:
– Охренительно!
Коннор Эйс выглядел едва ли намного лучше них. До него, как до ответственного в некотором роде за группу, всё чётче доходило, что он вполне мог к утру иметь на балансе два трупа.
– Дьявол, вы какого лешего туда нафиг поперлись?! А?!
– Ну кто ж знал? – пожал плечами Нокс.
– А надо было! Знать! И вообще…
– Да утихни ты, – перебил его пришедший в себя Винсент. – Ты сейчас, типа, за Дэлмором по второму кругу, да, Эйс? Не много на себя берешь? Не возникай лучше.
Коннор взвился было на дыбы, но Глория легонько оттолкнула его, проходя мимо, и присела перед Стэнли. Пригляделась к его рубашке и вдруг охнула, указывая на несколько настораживающих бурых пятен на фоне остальных безобидных грязных разводов.
– Господи, это что – кровь? Ты ранен?!
– Да нет, – отмахнулся тот. – Фигня только всякая, царапины да ссадины. Могло быть хуже.
– Тогда…
– Это не моя. – Стэнли внезапно посерьёзнел. – Это Шона… Проклятье, его ведь, похоже, как раз задело, когда он меня от взрыва закрыл. И сильно задело. – Парень растерянно поднес к лицу ладони, вспоминая: – Крови было много…
Коннор нахмурился, явно ничего не понимая:
– Постой, ты говоришь, его ранило? Но куда – по ногам, что ли?
– Почему по ногам? – удивился Стэнли. – Он меня сверху прикрыл, а там осколками знаешь как секло? У него на спине небось живого места нет…
Парень попытался встать, хотя тело не совсем слушалось, озабоченно занервничал:
– Эх, как же я забыл!.. Я ж еще за плечи его, ну, так получилось, а там лохмотья… Надо врача ему!
Те, кто стоял рядом, обменялись странными взглядами. Тэд удержал Стэнли, не давая ему подняться, Лимойн пробормотал:
– Тут ты, контуженный, что-то явно путаешь.
– Я путаю?! Да иди ты знаешь куда, я там был, а не ты! Долбаный град из кирпича и железа! В ушах свистело!
– Верю я, верю, не кипятись. Вот только на Дэлморе-то – ни царапинки.
Стэнли недоуменно заморгал.
– Чего?..
Коннор подтвердил:
– Он же сейчас тут сидел в одних штанах, все видели. Грязный, да, но целый!
Стэнли отупело уставился в пространство. Вроде бы они правы, крыть нечем, но сам-то он помнил совсем другое.
– У меня все руки были в его крови. Клянусь вам, и вовсе я не контуженный, даже текло, мать вашу! – Он поискал еще аргументы, озарился: – А вот это, на рубашке, откуда, по-вашему, а?!
Он оттопырил ткань на груди, демонстрируя убедительные доказательства. На фоне общей озадаченности Лимойн предположил:
– Может, это у тебя из носа?
– Да пошел ты!..
– Нет. – Глория стояла в углу комнаты и что-то держала на вытянутой руке. – Нос Стэнли тут абсолютно ни при чем.
Девушка развернулась в тишине. Никто сразу не догадался, что же это у нее за кусок ткани – бурый, страшный, сырой и тяжелый от крови, дырявый насквозь, в десятках рваных отверстий…
– Его майка.
Удушливое безмолвие непонимания долго не нарушалось ни звуком. Все думали об одном и решали одну проблему: верить или не верить своим глазам. Каким образом может сочетаться настолько поврежденная одежда с нисколько не поврежденной плотью. И что всё это значит.
Кто-то начал:
– Что за…
– Я же говорил, – выдавил Стэнли.
Винсент зачарованно сделал шаг вперед, словно его тянула к себе пропитанная еще теплой кровью ткань. Глория не осмелилась позволить ей упасть, он не осмелился взять. Только прошептал, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Нет, и это вот – как? Это нормально вообще?.. Для человека, я вас спрашиваю – нормально?
– Для человека?.. – эхом повторил Браун, вряд ли способный ответить.
Винсент не стал формулировать иначе. Он сказал именно так, как хотел.
– Нет, – веско отозвался тот, от кого не ждали. Вздрогнули, обернулись, а Рейн с бесстрастным лицом чуть выждал и закончил: – Для него – да.
И никто не возразил и не перевел всё в шутку. Лимойна видимым образом передернуло, Брай Морроу неосознанно коснулся ногтем большого пальца сначала губ, потом лба. Глория закрыла глаза на несколько секунд, облизнула пересохшие губы.
– Ерунда какая-то, – буркнул Эйс.
Эштон помедлил, кивнул с таким видом, словно получил устраивающий его ответ. Что и требовалось доказать.
В виртуальном списке «Странности нашего инструктора» появилась новая строчка, вписанная жирным шрифтом, однозначно достойная его возглавить.
Коннор Эйс обязан был спасти ситуацию. Не совсем твердой походкой он подошел к Глории, взял у нее изуродованную ткань, осторожно, как что-то живое и опасное. Девушка неуверенно предложила:
– Надо же, наверное – узнать?..
Эштон нервно сунул руки в карманы, хмыкнул:
– И как? Пойти спросить? У него? Вот прям сейчас? К-хм, нет уж, знаете. Вы как хотите, я пас.
Взъерошенный Коннор тут же согласился с вечным соперником:
– Я тоже спрашивать не пойду. – Помотал головой, избавляясь от всей этой мистики. – Вот что… Эштон, ты с бутылкой что делать будешь?
– В утилизатор кину. У столовой, – обреченно вздохнул тот.
– Вот и это туда же, – решил Эйс. – Он не хватится, я думаю. А теперь… – Помощник инструктора набрал побольше воздуха и от всей души скомандовал: – Всем спать! И ни одного звука! Все обо всем забыли! У нас же через два часа зачет.