В середине восьмидесятых годов прошлого века во многих сёлах нашего района происходило массовое расселением местных жителей в новенькие, отстроенные за счёт совхозов, дома. Новое жильё было удобным, комфортным. Механизатору Василию ордер на такой дом дали одному из первых. Как же — он ведь передовик производства. Был правда у передовика один недостаток. Раза три, а то и четыре в год уходил он в глубокий запой. Ну да с кем не бывает. Такой болезнью, почитай больше половины села мужеского пола страдали. И ничего. Рабочему человеку простительно.
Очередной запой Василия спровоцировало бурное празднование долгожданного новоселья. Праздник растянулся на несколько дней. Жена Василия, Антонина, к этому времени уже испробовала все известные средства борьбы с недугом пьянства. Ну, увы, ничего не помогало. Радость новоселья для неё заметно омрачало затянувшееся похмелье мужа. И вот однажды, вместе с новой соседкой, с которой они теперь жили через стенку, Антонина поджидала мужа. Был уже поздний вечер и женщина заметно беспокоилась. Соседка сладко потянулась и лениво произнесла:
— Да не волнуйся ты, куда он у тебя денется.
Антонина недовольно взглянула в сторону незамужней Ирины. Соседка вот уже лет пять, как одна растила двух сыновей.
— Тебе хорошо говорить. У тебя о твоём душа не болит. — сдерживая раздражение ответила Тоня.
— Не болит. Пускай у паразита печень болит.
Антонина хотела сказать что-то ещё, но в это время скрипнула калитка, и в свете уличного фонаря показалась знакомая фигура. Василий шёл еле-еле. По всему видно, что набрался в этот вечер он изрядно. Бедолагу штормило из стороны в сторону, и он минут пять не мог ухватиться рукой за ручку калитки. Конечности его не слушались. Громкая икота сотрясала всё его безвольное тело и эхом отдавалась в закоулках просторного двора.
Кое-как сфокусировав взгляд; Василий собрал остатки сил и двинулся прямиком к двери квартиры соседки. Антонина хотела окликнуть его, но Ирина удержала её. Приложив палец к губам, она прошептала:
— Не тронь! Пусть идёт. Давай мы его с тобой проучим.
Выслушав план соседки, Антонина усмехнулась и, махнув рукой, согласилась. Василий в это время уже висел на ручке входной двери и пытался с нею справиться. Пока он добирался до цели, Ирина успела юркнуть в дом. Она быстренько разделась и улеглась в кровать.
Василий, уверенный в том, что находится в своём собственном доме, едва перевалившись за порог, громко закричал:
— Тонька, жрать давай!
А Ирина зовёт его томно из спальни.
— Иди милый ко мне под бочёк.
Оставшийся путь незадачливый супруг преодолевал на четвереньках. И как только его небритая щека коснулась надушенных подушек соседки, он тут же провалился в пьяный сон.
Утро следующего дня было для Василия тяжёлым. По многолетней привычке он открыл глаза чуть ли не с первыми лучами солнца. Голова трещала, язык прилип к сухому нёбу. Вдобавок ко всему этому неприятно ныло в правом боку. Несмотря на своё дурное пристрастие, Василий очень любил жену и ему всегда было жутко стыдно за свои пьяные выходки. Особенно было стыдно по утрам. Он осторожно повернулся в постели и уже приготовился каяться и виниться перед любимой, да так и замер с раскрытым ртом. Перед ним, в лучах утреннего солнца на откинутом одеяле лежала ... соседка Ирка. Лежала в чём мать родила и улыбалась чему-то во сне. Василия начала бить мелкая дрожь, а по спине поползли холодные струйки пота.
— Как я здесь оказался? Что было? — эти мысли со скоростью света проносились в его голове и не находили ответа.
Осторожно, почти не дыша, Василий попытался подняться Одеяло окончательно сползло с кровати и горе-муж увидел, что и он спал „ни в чём“. Мужику стоило больших усилий сдержаться и не закричать во всё горло . Правда сдерживаться пришлось недолго и он всё же закричал. Крик вырвался из груди сам собою, как только он увидел, что в спальню вошла его Тонечка.
Антонина возмущалась очень натурально. Тут ей даже и притворяться не пришлось. Она конечно же была готова морально увидеть то, что увидела. Но вид голого мужа с соседкой буквально затмил весь её разум. Она разъярённой львицей гонялась за супругом по чужому дому, швыряя в него всё, что попадалось под руку. Ирина коек-как сдерживая приступы смеха, поспешила одеться и выбежала прочь, оставив „голубков“ разбираться.
Изменотерапия подействовала. У Василия запои с той поры прекратились. Только вот с Ириной, соседкой своей, он до сих пор не здоровается.