Сегодня мы отмечаем очередную годовщину Октябрьской социалистической революции, благодаря которой была достигнута непревзойденная вершина российской истории – этап развития российской государственности под названием Советский Союз.
Социалистическая революция – самый великий вклад России в мировую историю и мировую культуру. Такого вклада, положительного по своему значению и последствиям, не сделала больше ни одна страна мира.
В день годовщины революции невозможно снова не обернуться на прошлое нашей страны и не посмотреть на историю России с высоты двадцать первого века. Мудрецы утверждают, что всё великое лучше видится на расстоянии. Отечественная история двадцатого века прошла в попытке российского народа впервые в мире построить на русской земле государство социальной справедливости, которое по своему устройству, сути и сегодня является страной будущего. Пусть попытка прыжка через столетия для россиян в двадцатом веке завершилась неудачей, и Советский Союз был разрушен, но остался уникальный опыт нескольких поколений советских граждан, аналогов которого нет ни у кого в мире.
Сегодня достижения Советского Союза успешно используют в США, в Европе и других развитых странах, но не в России. Российское государство в лице СССР открыло в двадцатом веке совершенно новые, уникальные принципы устройства общественной и государственной жизни, проложило дорогу в будущее для всего человечества, а народ его в массе своей влачит нищенское, жалкое и безысходное существование.
Смириться с таким ненормальным положением вещей человеку, любящему и уважающему свою страну, трудно, а, порой, и невозможно.
И есть много оснований считать, что в основе яростной антисоветчины, широко культивируемой сегодня в России в определенных кругах, скрывается попытка спрятать от новых поколений россиян великие достижения наших предков в строительстве передового в мире государства и справедливого общества.
Когда-то, в середине пятидесятых годов Организация Объединенных Наций разработала шкалу ценностей, с помощью которой можно было оценить, насколько тот или иной режим хорош для людей. На первое место была поставлена продолжительность жизни, на второе – уровень образования, на третье – способность населения ставить общественные интересы выше личных. По совокупности этих параметров сталинский СССР и сегодня не знает равных.
Но сегодня наш народ в массе своей пребывает в нищете.
И в таких условиях многие вновь обращают внимание на то, что, оказывается, кроме эволюции есть и другой способ исправления великих перекосов социальной несправедливости. Более простой, при котором нет необходимости массам договариваться с существующей элитой, которая всё более вырождается, демонстрируя своё нежелание управлять в интересах масс. Важнейший показатель этого – стремительное разделение общества на всё более богатых и всё более бедных. Я об этом говорить не буду – Интернет изобилует материалами на эту тему.
Но давно известно: основа революции - нищета народа. Власть это как бы понимает. И не зря в Москве, где революционные действия имели бы наибольший эффект, число бедных людей не превышает 10%, а средний уровень месячного дохода на человека в несколько раз превышает средний уровень по стране.
Но дальше этого власть не идёт. Крайняя бедность многих людей в России в условиях современного развития производительных сил - это преступление власть имущих, которые ничего не делают, чтобы организовать труд людей. Но тем самым сама власть создаёт предпосылки для революции.
Возможна ли у нас сейчас революция?
Хотя материальная база революции - вопиющее неравенство людей - уже создана власть имущими, но чтобы подвигнуть людей к действиям революция должна ещё вначале вызреть в сознании людей. Вот почему вся государственная пропагандистская машина сегодня низводит понятие о революции до бандитского переворота.
Но как, например, оценивали революцию европейские писатели и политики 19 века, реально видевшие результаты Великой Французской Революции.
В.Гюго: «Грубые проявления прогресса называются революциями. Когда они кончаются, можно заметить, что человечество получило хорошую встряску, но зато подвинулось вперёд».
А.Ламартин: «Бедность, беспокойная, мятежная, но по природе своей бескорыстная, является наступательной армией революций. Богатство, себялюбивое и инертное, является оборонительной армией, отстаивающей существующие учреждения».
А.Ледрю-Роллен: «Ни от одной революции никогда ничего не оставалось, кроме того, что раньше созрело в сознании масс».
Т.Маколей: «Мы скорбим о крайностях, сопровождающих революции; но чем больше эти крайности, тем более мы чувствуем, что революция была необходима».
В.Сардю: «Как отличить бунт от революции? Очень легко! Бунт – это когда разбит народ, «все эти негодяи»… Революция – когда верх одерживает народ и все участники оказываются героями».
Да, действительно, революции – «варварский способ прогресса», но в них вырабатываются высшие идеи общественного устройства и человеческого совершенства, и они стремительно, в отличие от эволюции, завершают гниение старого режима, сдерживающего производительность труда и её использование для повышения благосостояния всего народа.
А кто сегодня у нас выступает против Октябрьской революции и чернит её всеми возможными способами? Во-первых, конечно, это те, кому это выгодно. Среди них множество тех, кто, пока СССР был силён, на словах поддерживали и Октябрьскую революцию, и советскую власть. О таких в свое время написал Валентин Распутин («Литературная газета», 6 ноября 1992 г.) – «приспособленцы и циники»: «Они представляли всегда из себя потенциальную «пятую колонну». Эта братия всегда и везде пятиколонники, для нового строя она столь же опасна, как и для старого, которому изменила. Таково её свойство – прилепляться, паразитировать, а при первых признаках опасности – предательствовать: и всё с пафосом, с шумом, с бесстыдством. Но это к слову о тех, кто устроил контрреволюцию, когда в ней не было особой необходимости». Конец цитаты.
Несчастье нашей страны в том, что эти пятиколонники-перестройщики, подняв страшную шумиху и сшив из лоскутов правды гигантское одеяло лжи, а многое просто залив морем вранья, приватизировали эту тему, оборотив её себе на пользу. И украли нашу победу.
А нашему народу вместо праздника революции и социалистической идеи подсунули «день согласия и единства» с идеей «общероссийского патриотизма». Ведь наши господа понимают идеологию как способ обработки умов, технологию управления людьми. Подтверждением этому является рассмотрение на чрезвычайном заседании Госсовета при президенте РФ вопроса о межнациональных столкновениях в Москве и других городах в конце 2010 года. Тогда Владимир Путин заявил следующее: «…Нам должно быть стыдно за то, что сейчас происходит. Ведь в Советском Союзе не было таких проблем с межнациональными отношениями…. Ничего подобного не было. Почему? … Советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями…. Это – социалистическая идея…. Есть только одно, что может заменить то, что неплохо работало раньше, - это общероссийский патриотизм…. Нужно, чтобы каждый человек гордился своей страной и понимал, что от успеха всей страны зависит успех каждого, и наоборот». Конец цитаты.
Суть этой предлагаемой идеологии государственного патриотизма в условиях нынешнего капиталистического государства понятна, - внушить людям, что у нас общая страна, а, следовательно, и общие горести и радости: и у господ олигархов, и у рабочего люда. Мол, успеху друг друга надо радоваться, дорогие россияне. Выросло число миллиардеров в два раза в кризисный год – это праздник для шахтёров Кузбасса. Приобрёл Абрамович ещё одну яхту – это общий успех оленеводов Чукотки и слесарей Автопрома. Стал Лисин самым богатым человеком России – это радость для всех, а не только для работников его предприятий: металлургов Новолипецкого металлургического комбината и докеров Санкт-Петербурского морского порта.
Вот такая идеология общего патриотизма и гордости рабочих за своих эксплуататоров с идеей согласия и единства с ними и предлагается властями для российских граждан.
Как кто-то из великих сказал: «Во все времена все правящие … основывали правоту своей власти на примирении и согласии».
Но можно ли примирить униженного и угнетённого бедного с позволяющим себе всё богатым?
Для революции у нас сейчас не хватает лишь мобилизационных условий: вождя и организации. И тогда только искра отделит страну от революции.
Сегодня Россия – это, образно говоря, бочка с порохом, необходимо только правильно определить, когда к ней поднести зажжённую спичку, чтобы направить энергию взрыва в нужном направлении.
А каков же может быть сценарий новой революции?
В мае 2012 года директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий, выступая с лекцией на тему: «СССР: что могло быть после советского проекта?» убеждённо говорил о том, что революционная ситуация в стране назрела. Насчет этого он привел целую массу исторических аналогий. Начал еще с царской России: «Сейчас каждый считает, что царской Россией правили благородные люди, а потом пришло необразованное быдло, которое посжигало дворцы и выкинуло всех за границу. Есть даже такое модное выражение - „генофонд попортили“.
На самом деле, сообщил политолог, генофонд в царской России «попортила» как раз элита. К 1917 году она сама выродилась окончательно. «Хотя бы раз в 200 лет элиту надо вырезать, чтобы генофонд поправить», - довольно жестко озвучил политолог одну из известных теорий. Затем вырождение элит якобы происходило все быстрее и быстрее. Из лекции можно было почерпнуть мысль о том, что непосредственно сегодня вырождение элит происходит с рекордной скоростью.
Ну а значит, стоит ждать больших перемен. К счастью, будут они, скорее всего, бескровными. Голов в России не рубили даже в 1991 году. При этом, как свидетельствует исторический опыт, каждая следующая смена режима оказывалась «бескровней» предыдущей.
И чего же следует всем нам ждать от этих перемен? Такой вопрос витал в воздухе на протяжении всей лекции. Только хорошего, уверил лектор: «Рывок низов в верхние слои общества всегда приводил к цивилизационному прогрессу». Та же революция 1917-го привела к урбанизации, распространению образования: «Люди приезжали в города из деревень, жили в землянках, терпели лишения, ведь в деревнях им было лучше. Но зато дети этих людей стали врачами и космонавтами».
Немаленький цивилизационный рывок дали и сталинские годы. Затем прогресс постепенно угасал, и к 1991 году снова возникла неоднозначная ситуация. Власть захватила партийная номенклатура, и талантливые люди из низов уже не могли продвинуться наверх. «В сталинские годы верхушку просто убивали, а в 80-е уже не могли даже просто подвинуть. При Сталине талантливых ученых отправляли в тюрьму, а потом в тюрьме заставляли их делать ракеты. То есть, ученые занимались любимым делом. Да, без любви, без женщин, но в результате - научно-технический прогресс», - заметил лектор.
В позднесоветские времена талантливые люди уже мало кого интересовали - чтобы хоть как-то развлечься они воровали в своих НИИ проволоку и изготавливали из нее у себя на даче двухместную мышеловку. «Инновации процветали, но уже не на благо общества», - уверен Кагарлицкий.
В итоге конфликт «низов» и «верхов» достиг такой стадии, что альтернатива 1991-му году стала невозможна. Итоги «революции» 91-го года политолог оценивает как плачевные: «Правящая номенклатурная элита быстро стала буржуазией, а народ не смог структурироваться и защитить свои интересы. Из-за этих событий моё средне-старшее поколение относится к событиям на Болотной настороженно - мол, будет все опять как в 1991 году. При этом все забывают, что история никогда не повторяется!»
По словам Кагарлицкого, в 1991 году народ был слишком доверчив: «Теперь у нас есть опыт 90-х. И обмануть нас не так просто, как было в конце 80-х, когда советские люди были уверены, что обманывать их никто не собирается. Определенная школа обществом уже пройдена. И из этого вывод - можно еще раз попробовать».
Правда, кто будет пробовать, не совсем понятно: в СССР существовала сплоченная партийная элита, желающая приватизировать госдачи, существовал рабочий класс и шахтеры, стучащие касками. Имелась не менее консолидированная интеллигенция: «Каждый бедный учитель из деревни искал журнал „Новый мир“ и читал его, ассоциируя себя с академиком Лихачевым. Совершенно не зная о том, что верхушка интеллигенции давно присосалась к номенклатурной элите, а мелкую интеллигенцию они просто „слили“, не сказав ей при этом, что ее сливают».
Сейчас буржуазия разобщена. Рабочий класс существенно поубавился и до сих пор не организовался. «Белые воротнички», в отличие от Европы, тоже сильно дифференцированы - чего стоит хотя бы колоссальное различие по регионам в оплате труда.
Вот и получается, что консолидироваться пока толком некому. Вокруг кого - тоже непонятно. По мнению Кагарлицкого, самый бестолковый лозунг Болотной - «За честные выборы!» «Зачем вам честные выборы? Кого вы хотите выбрать?» - не понимает политолог.
Так что же дальше? А дальше общество будет умнеть и набираться революционного опыта: «Если сравнивать протестные митинги в декабре и 6 мая, прогресс очевиден - люди уже знают, например, что когда наступает ОМОН, надо становиться в цепи и держаться за руки. Судя по всему, этот опыт был привезен из-за рубежа теми людьми, которые участвовали в европейских акциях протеста».
Акции протеста, по словам политолога, будут только нарастать. А дальше все пойдет по обычному революционному сценарию: разложившаяся правящая элита будет пытаться интегрировать во власть оппозицию. Та часть оппозиции, которая останется за бортом, активизирует борьбу. Одним словом, все это еще больше расшатает обстановку, и все в итоге будут недовольны. А в конце концов, через несколько лет, к власти придет новая политическая сила, пояснил лектор. Вот только что это будет за сила, никому не известно. И не факт, что она будет демократичной.