Наталье Г.возродившей и вдохновившей меня
Юрий Газизов
ПОЙМАТЬ ЗАЙЧИК
- Ну что, доктор? Ну как? Что с ним такое?... – вопросы сыпались один за другим, словно каждый пытался показать себя, проявить сочувствие, заинтересованность в судьбе ближнего. Но я подозревал, что большинством из них руководило обычное любопытство, или просто они видели в этом повод развеять серые рабочие будни.
Мы толпились в коридоре медблока, толкаясь и подшучивая друг над другом, словно расшалившиеся школьники на переменке, ожидая когда Великий И Могучий Док Клаус (ВИМДОК) вынесет свой приговор...
- Жить будет? – протолкался вперед вездесущий Шмит. Маленькие ручки, маленькие ножки, сам худой и прозрачный как тростинка, да еще на голову ниже остальных. При этом он умудрялся быть всюду и везде, а глянешь – и его уже нет?!.
Доктор посмотрел на него сверху вниз, своими пронзительно-рентгеновскими глазами. Сделал мысленный снимок, поставил диагноз и видимо решил, что этим малышом займется попозже. Потом оглядел всех нас, так что мы замолкли, поеживаясь, и медленно покачал головой.
- Медицина бессильна, - произнес он утробным басом и развёл руки в стороны, так что все мы попятились, наступая друг другу на ноги, пытаясь вжаться в стену.
- А что же теперь с ним будет? – робко спросила Инга. – Ведь он же совсем... того... этого ...ну...
Она сбилась, стушевалась, растерялась и окончательно умолкла под пристальным взглядом Дока. А тот опустил руки и пошел по коридору, не замечая, как мы шарахаемся и разлетаемся в стороны, словно щепки и мусор под кормой парохода.
Док вышел в вестибюль, задумчиво остановился возле дивана и, не глядя, указал гигантским пальцем в угол, где стояла кадка с пальмой и кофейный автомат.
- Без сахара, - коротко бросил он, не отводя глаз от дивана. Наконец, видимо разглядев всё, что хотел, Док опустился точно посередине дивана. Тот выдержал, хотя больше места не осталось ни для кого. Великий Клаус протянул руку и подбежавшая Кларис вложила в неё бумажный стакан с дымящимся кофе. Тень улыбки скользнула по губам Дока, на миг черты его лица разгладились и гигант благосклонно кивнул девушке. Он отхлебнул кофе, скривился, и снова оглядел нас, столпившихся вокруг дивана.
- Как давно это с ним? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Э.. с неделю, может быть, - успел первым ответить Шмит. – Да, точно,.. как раз тогда почта пришла с Земли.
- Что? Почта?.. Ах да, ну-ну...
- Да нет, - подал голос Авель. – Он и раньше был таким... странным... ну не совсем того... э...
Все смотрели на беднягу пока тот не умолк, потом снова повернулись к Доку.
- Ну вот что, балбесы, похоже наш Джорди подхватил зайчик.
Что? Ах! Как? В первое мгновение никто ничего не понял, только Инга попыталась упасть в обморок на не занятую Доком полоску дивана, но её вовремя подхватили и оттеснили к креслу у стены.
- Не может быть, доктор Клаус, - раздался резкий голос Домбера. – Джорж Бэйс не астроном и даже не астронавт. Он всего лишь программист без допуска наружу.
Заканчивал свое дерзкое выступление Домбер в одиночестве; все отступили от него на шаг, как бы освобождая место для битвы драконов. Но битвы не произошло. Да и силы были неравны – Великий И Могучий Док Клаус, которого все уважают и обожают (говорили что он может излечивать прикосновением пальца!), и сухой, жесткий, резкий Домбер – начальник службы обеспечения, у которого в космосе вакуума не выпросишь. Доктор лишь мельком взглянул на него и снова отхлебнул кофе.
- Так вот, - пророкотал его низкий глубокий голос. – Для того чтобы «поймать зайчика» не обязательно быть астрономом. Хотя когда-то это была исключительно их прерогатива. С далеких давних времен люди вглядывались в небо, пытаясь найти ответы, постичь, познать, разгадать... Но звезды были так далеки, кроме одной из них, которая дала нам всем жизнь. Я говорю о Солнце. Но оно было так ярко, что ничего нельзя было разглядеть. И вот как только появились первые телескопы, люди стали смотреть на звезды и, прежде всего на Солнце. Так все и началось. Потом это стало профессиональным риском сварщиков. Электроофтальмия – поражение глаз при интенсивном ультрафиолетовом облучении. На сетчатке глаза выгорает участок, который видится пораженным в виде белого пятна постоянно присутствующего в центре фокуса и не дающего разглядеть ничего прямо перед собой. Остается рабочим только боковое зрение. Позже этой опасности (подхватить зайчик) стали подвергать люди, работающие в открытом космосе, где любая невнимательность в работе со светофильтрами могла привести к печальным последствиям.
Его речь текла спокойно, неторопливо, уверенно... обволакивая, завораживая слушателей, погружая их на дно котлована, заполненного низким грохочущим басом. И тут он встретился взглядом со мной и быстро показал глазами на коридор слева. Я кивнул и пошел к своему кабинету (именно там он и находился).
Джорж Бэйс работал программистом на станции. Поэтому когда у него начались эти «бзики» никто сразу не обратил внимания – программы работали, данные обрабатывались. Пока Гораник не получил какие-то неожиданные результаты плотностей газа в диффузной туманности XQ3781E. Он попросил Бэйса проверить, нет ли сбоя в программе, а когда пришел через несколько часов, тот ничего не сделал, только мечтательно улыбался и мурлыкал песенку себе под нос. И тогда все стали вспоминать. И сложилась такая картина: Джорж забросил работу, постоянно что-то бормочет под нос, смотрит сквозь вас невидящим взглядом, ест механически, не глядя в тарелку, а пару раз его встречали после отбоя, бродящим по коридорам станции, причем он не мог объяснить для чего встал с постели.
И тогда я отправил его к ВИМДОКУ (так ребята называют Клауса за спиной).
Космос постоянно преподносит нам разнообразные сюрпризы. Годами может ничего не происходить, а потом хлоп – и вот вам уравнение со всеми неизвестными.
Я разливал по чашкам кофе (не ту бурду из автомата в вестибюле), когда доктор заполнил собой кабинет. Он тоскливо глянул на стул возле стола (кресел у меня не было) и, горестно вздохнув, опустился на него.
- Ну что? Удовлетворил ненасытное любопытство наших сограждан? – спросил я, добавляя в кофе по капельке коньяка из «запретной» фляги.
- А,.. – отмахнулся Клаус, - бросил кость, надеюсь до вечера хватит.
- А Бэйс? Что ты нашел?
- Ничего. Физически он здоров, - Док понюхал ароматный напиток, сделал маленький глоток и поставил чашку на стол. – Если бы не результаты анализов, я бы сказал, что Бэйс находится под действием какого-то легкого наркотика. Судя по тестам, он постоянно видит что-то перед собой. Недоступное нам, окружающим. Он не может ни на чём сосредоточиться, его что-то беспокоит, словно заноза, но я не обнаружил никаких физических причин.
- Ты уверен, что это не заразно?
Док задумался, обхватив могучей рукой подбородок. Если бы не комплекция, я бы сравнил его с Мыслителем Родена.
- Пока мы не знаем причину, я не могу быть ни в чём уверен.
- Тогда карантин.
Док озабоченно вскинул брови:
- Мишель, парень выглядит совсем безобидным!..
- Ты знаешь, Клаус, когда-то давно, один умный человек сказал, что если в доме запахло серой, я обязан предпринять все необходимые шаги вплоть до производства святой воды в промышленных масштабах. Риск велик, Земля далеко, а я тут отвечаю за всё...
- Да, понимаю, - вздохнул Клаус, и опять взялся за кофе.
Я смотрел на его могучую фигуру, которая как-то обмякла, словно из неё выпустили воздух. Док не любит проигрывать, тем более когда дело касается его подопечных. Его огромное сердце переполнено добротой, которая вырывается, бьёт ключом, окутывает доктора со всех сторон и постоянно излучается на нас. Его любят, уважают и боятся, потому что он строг и справедлив... и не равнодушен.
- Вот что, - прервал мои мысли Док. – Надо посмотреть над чем он работал в последние дни... и... почту. Шмит говорил, что в то время как раз пришла почта.
- Почту? – удивился я. – Но ведь почта была с Земли!? Там ни один микроб не проскочит! Нет, мы тут на границе известного... или неизвестного... Одним словом - на границе! Кругом дикий космос, вот оттуда и могло что-нибудь занести.
- Как скажешь. Ты начальник, тебе виднее, - быстро пошел на попятную Док.
Э, нет, думаю я, так ты не отделаешься. Я же без тебя как без рук. Видно есть какие-то идеи...
- Ладно, - говорю. – Вот ты этим и займись. В смысле почтой. Всё равно ведь в программировании ничего не смыслишь.
- Хорошо, договорились, - Док припечатал огромную ладонь к столу, поднимаясь со стула.
- А тебе назначаю массаж на ближайшие дни. Выбери время.
- Еще чего! Мне некогда, - я поежился и с содроганием вспомнил как Док мял меня словно комочек пластилина.
- Поэтому я и предупреждаю заранее. Найдешь время.
И доктор не оглядываясь вышел из кабинета.
* * *
Четвертый час я просматривал отчеты, данные, черновики – всё, что проходило через руки Джорди Бэйса за последнюю неделю. Метеоритные потоки, плотности газовых облаков, светимости и спектры звезд, траектории предполагаемых планет и непонятные аномалии... Всё как обычно, буднично, ничего экстраординарного, что могло бы повлиять на странное поведение Бэйса. И вот в проёме двери появился доктор Клаус. Он бросил взгляд на координатные сетки, диаграммы и графики, окружавшие меня со всех сторон, и улыбнулся.
- Как успехи? – пророкотал он.
- Ничего.
Он улыбнулся еще шире.
- А наш подопечный?
- Спит. Я подумал, что для него это будет лучшим лекарством. И, кажется, не ошибся.
- А мне кажется – ошибся, - огрызнулся я. – Нет. Извини. Не ты, конечно, а все мы. Я всё больше склоняюсь к мысли, что мы столкнулись с чем-то неизвестным пока нам, что мы не в состоянии понять и поэтому не знаем как лечить.
Я выключил анализатор и потер уставшие глаза.
- Ну что ж, Мишель, ты опять оказываешься прав. По крайней мере, частично. Мы действительно не знаем как это лечить, но знакомы с этим ...э... явлением много тысяч лет.
Так как я молчал, непонимающе и выжидательно глядя на него, он уселся на стул и выложил на стол инфокристал.
- Это почта, - выдохнул Док, он уже видел, что у меня просто нет сил на разговоры и эмоции. – Последняя доставка с Земли. Посмотри что пришло Бэйсу на сорок третьей странице.
Я кинул кристалл в лоток и открыл файл. Перед нами развернулось фото – женское лицо.
Вроде бы ничего необычного. Правильный овал, прямой нос, челка над бровями, темно-каштановые волосы, ясные зеленые глаза... Глаза... взгляд... что-то было в этих глазах... Они манили в неведомое, обещали тайну, надеялись на невозможное, говорили о сокровенном,.. они делились светом и пугали глубиной... Они жили...
- Мишель! – окликнул меня Клаус и выключил изображение. - Ты смотришь уже несколько минут.
- А... что? – я встряхнул головой. – Кто это? И .. что это значит? – Глядя на неё я почувствовал себя свежим, отдохнувшим, словно сбросил пару десятков лет.
- Ну, имя её тебе ни к чему. Кажется, это невеста нашего Джорджа, которая решила продемонстрировать свою новую прическу. Фотография из последней почты с Земли.
- Это я понял, но при чём тут его болезнь?
- Стареем, друг, стареем, - Док отечески похлопал меня по спине, так что я чуть не слетел со стула. – А ведь если б я тебя не прервал, ты бы до сих пор смотрел на неё...
- Ну вот еще! – возмутился я.
- Да-да, не спорь, я и сам завис на какое-то время.
- Это что – гипноз?
- Э...э.. ну, в какой-то мере - да. Правильный ракурс, освещение, цветопередача... и вот – там где мы видим красоту и совершенство, наш юный друг видит СУДЬБУ!
- Что ты говоришь? Поясни.
- Это ЛЮБОВЬ! Джорди, вероятно, достаточно долго смотрел на этот портрет, так что образ запечатлелся у него в мозгу и, кажется, отобразился на сетчатке глаза. Теперь он видит его постоянно. В древние времена это назвали бы заговором, заклятием, приворотом... или еще как-нибудь в этом роде. Результат один – всепоглощающая любовь.
- Л ю б о в ь, - повторил я, заново вспоминая полузабытое слово. – Так что же нам делать?
Док пожал плечами.
- К сожалению... или к счастью, науке это неподвластно.
- А это надолго? Это пройдет?
- Кто знает, - вздохнул доктор. – Кто знает? Лишь только время...
- Бедный Джорди. Неужели теперь до конца дней он будет полоумным... Какая страшная судьба.. Ведь он еще так молод.
- Нам остается только ждать, - пророкотал Великий И Могучий Док Клаус.
А моя рука в это время дотянулась до кнопки включения.
Щёлк.
И перед нами опять развернулось изображение зеленоглазой незнакомки с Земли.
Юрий Газизов, 1-7.10.2012 Киев