Вавилон жил своей жизнью, текла нескончаемая толпа. Ко мне никто не подходил. Скучно сидеть без дела. Поневоле обращаешь внимание на мелочи: в руках у цветочни-цы на смену белым ландышам пришли голубые незабудки; над витриной магазина напротив обновили вывеску; у сувенирной лавки вспыхнул скандал, но был быстро замят. Впрочем, одиночество в большом городе – давно известная тема.
Начало смеркаться, читать газету все трудней. Мне стало невмоготу. Поеду-ка в гостиницу. Я принялся укладывать вещи, когда крупный мужчина в помятом полотняном костюме, с выпирающими из рукавов кулаками остановился около моей рекламки. Голиаф был поддатый и не один. Друзья стали отговаривать его: «Не время! Как-нибудь в другой раз. Хочешь, мы сами расскажем о твоей линии Жизни?..»
Но мужчина сел на стульчик клиента и протянул мне руки.
– Давай свисти!
К подобным выпадам привыкнуть трудно.
– Извините, я занимаюсь астрологической хиромантией.
– А по мне, хоть хреномантией! Батя, работай! Только без финтов.
Он смотрел с ожиданием и злостью. Лицо еще молодое, а серые волосы поредели, над левой бровью белесый шрам, нос деформирован. Его товарищи, видя, что он пред-почел меня, направились в соседнее кафе. «Да, Ардальон, сегодня тебе не хватало этой неприятности. Некоторым дай только раздражение сорвать. Терпение, терпение! Ты же тертый калач, выкрутишься».
– Поговорим о линии вашей Судьбы, по-современному, работы, карьеры... Первое де-ло выбрали по обстоятельствам. Вижу смены работы и рода деятельности. Взлеты и па-дения. Наконец дело по интересу! Обретение самостоятельности. Деньги. Долгожданный успех. Но как приходится крутиться для его закрепления! Знак Вертушки случайно не появляется.
Я сделал паузу – клиент молчал.
– Линия Брака непростая... Рядом с ней надо искать знак соперницы. Минуту терпения! Еще минутку! Вот он, так называемая Паутинка. Здесь отношения восторженные: комплименты, цветы, дорогие подарки. Но перспективы не нахожу. А брак отравлен, гремучая смесь!
Снова моя пауза – и его безмолвие.
– Отчетливая линия Аполлона... Это интересно! Где же проявилась ваша одарен-ность? В литературе, живописи, музыке, спорте? Здесь определить невозможно… Утоли-те мой интерес, прошу вас!
В ответ – ни звука. Он даже не глядел на меня, хотя руки были явно информативными. Понимает ли сам, чего хочет?.. И тут как пелена с глаз упала: среди нейтральных знаков на линии Судьбы заметил очень редкий, который знают только единицы из посвящен-ных… Выход найден! Больше не заглядывать в глаза зверя, а обыграть козырную карту.
– Самая оригинальная информация с ваших ладоней: у вас нет врагов! У всех есть, у вас нет…
Я продолжил рассказ об «уже не существующих конкурентах». Время полетело впе-ред. Клиент наконец-то заговорил смягчившимся тоном:
– Да, батя, был я боксером, стал коммерсантом. Проблемы с женой есть, но разво-диться не собираюсь. Если б ты знал, какая у меня половинка. Без финтов! А подруги липнут, как мухи на мед. Умом им далеко до моей Катьки. Зато они с изюминкой. Не бабы, игра да веселье! А я простой, влюбляюсь по уши. С последней, Галькой, мне было хорошо! Поймал ее на вранье. В боксе все построено на финтах, а по жизни я их ненавижу.
И оказалось, что боксер-коммерсант был щедр: обильной мздой он неожиданно под-твердил серьезность моей работы.
– Мой бизнес идет полосами. Сейчас она светлая, я добрый.
А уходить как будто не собирался. В выражении его простоватого лица читались упрямство и любопытство ребенка, который нашел интересную игрушку.
– В натуре, батя… Сегодня у меня нет крутых врагов. А сколько их было... Без финтов! Спортсмены имели большие льготы, я разбогател на водке. Стал беситься с жиру. Меня вычислили. И началось: делись, делись, делись! Дело доходило до перестрелок…
Мужчина отвел глаза, задумался. Я почувствовал, как тяжело ему говорить на эту те-му. Между тем сумерки сгустились, зажглись фонари. Продавцы сувенирных матрешек и бижутерии разобрали стоящие посреди мостовой магазинчики. Их место заняли артисты. Один завел под Розенбаума: «Стрелять так стрелять. Лечить так лечить...» Другой стал уныло гундосить: «Отпусти мне, батюшка, грехи…» Но благородно зазвучала виолончель, и остальные звуки перестали восприниматься.
Клиент встрепенулся:
– Отец, погадай мне еще!
Тонких линий я уже не различал. Однако не обижать же большого ребенка! Мы пере-шли улицу к хорошо освещенной витрине магазина одежды. За это время я мысленно подготовился. Оттолкнувшись от квадратной ладони и пальцев энергичного дельца, опи-сал характер мужчины. Рассказ об особенностях его широкой натуры, кажется, получил-ся: бывший боксер расчувствовался, крякнул от удовольствия и расплатился второй раз.
Мы назвались. Андрей перешел на вы, достал мобильник и проникновенно произнес:
– Ардальон Филиппович, поговорите с моей женой.
Дело принимало неожиданный оборот.
– Захочет ли она?
– Захочет. Вы не знаете моей Катьки! Расскажите ей, что говорили мне.
– Как ее отчество?
– Не надо отчества.
Андрей вызвал жену и представил меня. Началась задушевная беседа по телефону:
– Здравствуйте, Катерина! Я потрудился над линиями и знаками вашего мужа. Инфор-мация произвела большое впечатление! Если позволите, поведаю и вам кое-что.
– Вы считаете, я хуже вашего знаю самого близкого человека? – раздался голос мос-ковской барыни, уверенный, с переливами тембра, несколько раздраженный.
– Что вы! Что вы! Я так не думаю. Но специалист замечает тонкости, о которых другой не догадывается… Не вижу у Андрея впереди легкой жизни, но главные трудности поза-ди.
– Вы можете это гарантировать?!
– Извините, Катерина, но гарантии дают в магазинах. Оккультист лишь приоткрывает завесу над тайной... Подсказывает оптимальный вариант… Впрочем, я не проповедник.
– Да?!
– А сейчас задену святая святых, вашу личную жизнь, – я почувствовал, что жена готова к кульминации нашего разговора. – Здесь тоже были проблемы, но впереди – свет!
– Это уже интересней… Спасибо за добрые вести, если не шутите.
Беседа переходила в дружескую. Андрей слушал, кивал, улыбался. Но шрам у брови то и дело дергался. «Да, хватил ты лиха, сынок! В боксе бьют, и очень больно. В коммерции тоже».
Я справился с заданием клиента, и меня потянуло на шутку. По моей просьбе он снова положил ручищи на мою ладонь. Я продолжил телефонные переговоры:
– Катерина! Холмы Венеры у Андрея подсказывают мне: его избранницей вы стали не случайно. По строению этих холмов представляю вас.
– Ну, и как я вам нравлюсь?
– А вот послушайте... Вы женщина семьи. Муж – хозяин. Дом – полная чаша. Здоро-вые, красивые дети. Вы гордитесь своим положением и переживаете до слез, если в доме возникает какой-нибудь беспорядок. Для одинокой жизни вы не созданы. Серьезные заботы только открывают непочатый запас вашей энергии. Можете вспылить из-за пустяка, потом горько сожалеете об этом. Но главное – не по годам мудры и надежны, к вам тянутся люди. Ваша жизнь – ваш дом. И пусть фундамент под ним будет прочным!
Закончив хвалебную песнь, я отпустил руки клиента. Сотовый молчал.
– Катерина, вы слышали меня?
Она ответила тихо:
– Да. Вы кое-что отгадали. Я пла`чу... Как-нибудь приеду к вам... Передайте мобильник Андрею.
Шуточка, кажется, удалась. Скажи о человеке лучше, чем он есть, даже по телефону – он таким и станет. Каждому по вере его!
О чем говорили они, я не слушал. Вспомнился мой брак с очень милой девушкой, из-мученной тиранической опекой родителей. Только озорной, наивный ум спасал ее от крайнего шага, он же очаровал и меня. Я согрел жену, и первые годы семейной жизни мы наслаждались домашним уютом.
Моя половинка умела и знала многое, хотя как-то не очень старалась. Она оказалась талантливой пианисткой, но тянулась к бесконечным удовольствиям. Ее красота посте-пенно огрубела, наивность обернулась пустотой. На смену вдохновенному музицирова-нию пришли истерики: она мгновенно сбрасывала маску и устраивала страшную сцену. Любовь прошла. У каждого текла своя жизнь. Дети подросли, и мы расстались.
Андрей, судя по всему, не мог наговориться с женой.
А я? А я продолжал вспоминать. Если без финтов, то и сам был хорош. Не приведи Господь простому и впечатлительному смертному много читать серьезной литературы, пытаться разгадывать ход истории, заходить в тупики философии, заглядывать в бездны веры и неверия. Он утратит вкус к реальной жизни. Какая уж тут семья! У него останется небольшой выбор: наркотики, запойное пьянство или странные интересы, как обыватели назвали мое увлечение историей медицины и краеведением.
Андрей наворковался и встал. Я тоже поднялся.
– Ардальон Филиппович, если б вы знали, как помогли нам сегодня! Это от Кати, – и протянул еще одну хрустящую купюру.
По-дружески обняв меня и махнув на прощание рукой, он исчез в ночном круговороте мегаполиса с компанией мужчин, которые, выйдя из кафе, терпеливо поджидали его.