- И ещё он белый-белый, и у него крылья, а глаза такие большие и добрые, только грустные немножко!
Ещё никогда она не видела свою дочь такой радостно-возбуждённой, настолько, что она даже встревожилась.
- Конечно, зайка. Какой замечательный сон.
Дочь запнулась на полуслове и недоумённо взглянула на неё - серые глаза из-под светлой чёлки, всё равно, что заглянуть в зеркало и увидеть себя в возрасте шести лет.
- Мама, но это правда было! Я подошла к окну, и конь был там, настоящий, живой конь, только с крыльями. Я смотрела на него, а он на меня.
- А потом он заговорил человеческим голосом? - она попыталась улыбнуться, но в голосе звучала тревога. Она наклонилась и положила ладонь на лоб дочери. Та отстранилась и взглянула укоризненно:
- Лошади не разговаривают. Почему ты мне не веришь?
В её глазах закипали слёзы обиды.
- Что ты, конечно, верю! А что было дальше?
Дочь сразу успокоилась и оживилась.
- Я сказала: "Здравствуй! Ты откуда?", но он просто стоял и смотрел на меня, а потом ускакал, и я легла в кровать и уснула. Мама, а этот конь добрый?
- А ты как думаешь?
- Добрый, очень добрый! Мама, - спросила она вдруг, - может, это он меня ждал? Может, надо было выйти к нему?
- Нет!
Она ответила слишком поспешно, почти вскрикнула и тут же добавила, заметив, как удивлённо вскинула голову дочь:
- Он просто приходил поздороваться и пожелать тебе доброй ночи. А ты не думаешь, что пора вставать и идти завтракать?
Дочь улыбнулась, вытянулась в кровати, мечтательно глядя куда-то в потолок.
- Да, я сейчас.
Она успела дойти до двери, радуясь, что так ловко увела разговор в сторону, как вдруг услышала:
- А может, он и сегодня придёт ко мне, правда, мам?
Она почувствовала, как земля уходит из-под ног, и осторожно прикрыла за собой дверь, а потом с минуту стояла, прислонившись к стене, прислушиваясь к ударам бешено колотящегося сердца.
...- Знаешь, это ты виновата, - сказал он после недолгого молчания и резким движением затушил сигарету.
Она не ждала такого ответа, но он не дал ей возразить.
- Конечно, ты, - обличающе продолжал он, - забиваешь ребёнку голову дурацкими сказками. Пойми, время сейчас не то, и дети стали другими, более... Более...- он мучительно долго подыскивал нужное слово.
- Жестокими?
- Жёсткими, я бы сказал. И я не хочу, чтобы над нашей девочкой смеялись...
- Как надо мной когда-то?
Он вскочил и стал мерять комнату шагами, и ей показалось, что рядом с ней находится не муж, а чужой, абсолютно незнакомый ей человек.
- А что, я не прав? Ты же сама рассказывала мне!
- О чём и жалею, - произнесла она почти спокойно, но он дёрнулся, как от пощёчины, и круто повернулся к ней. Она следила за ним со своего места, как-то отстранено отмечая, как напряглось его лицо, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Я хочу, чтобы моя дочь росла нормальным ребёнком, - он отчётливо выговаривал слова, словно ставил точку после каждого, - Никаких волшебников! Никаких фей! Никаких проклятых летающих лошадей! Ты меня поняла?! - он почти кричал, а она всё так же сидела и смотрела на него, словно видела впервые. "Это мой муж. Это человек, которого я обещала любить всю жизнь - в горе и в радости. Мы прожили бок о бок десять лет. У нас растёт дочь", - повторяла она про себя, словно убеждая кого-то, а потом очень медленно поднялась и подошла к нему вплотную - глаза в глаза.
- Не кричи, пожалуйста, - он резко замолчал, словно споткнулся.
- Над ней не будут смеяться, никогда. И никаких сказок больше не будет, обещаю.
Он тряхнул головой - так отгоняют наваждение.
- Девочка моя, прости, я сорвался, я не знаю, что я наговорил! - он протянул к ней руки, пытаясь обнять, но она отстранилась и вышла, оставив его стоять посреди комнаты. "Всё образуется. Такое бывает у всех, это просто недоразумение, даже не ссора", - твердила она, как заклинание, снова и снова.
Вечером она уложила дочь, поцеловала её, поправила выбившуюся прядку. Потом подошла к окну, закрыла его и задёрнула шторы.
- Мама, а вдруг он вернётся?
Она постаралась, чтобы голос звучал спокойно и убедительно:
- Зайка, ты уже не маленькая, ты же знаешь, что всё это тебе просто приснилось.
- Приснилось? - огорчённо переспросила девочка. - Приснилось?.. - повторила она, то ли спрашивая, то ли уже соглашаясь.
- Хочешь, я посижу с тобой, пока ты засыпаешь?
- Ты расскажешь мне сказку?
"Никаких сказок", - повторила она про себя. - "Больше никаких сказок. Время не то, и дети стали другими. Так откуда же эта тоска?" Она попыталась улыбнуться, и ей это удалось. Почти.
- Ты уже большая, а сказки - это для маленьких. Просто засыпай скорей, ладно? Доброй ночи.
- Доброй ночи, - её голос прозвучал уже сонно, девочка повернулась на бок, уютным комочком сворачиваясь под одеялом, а она сидела рядом и старалась ни о чём не думать.
Потом решилась, встала и резко отдёрнула штору. Лунный свет залил комнату, и, конечно, он был там, за окном, - крылатый конь из её детства. Он тоже узнал её и тихонько заржал, приветствуя. Она медленно покачала головой.
- Пожалуйста, уходи. Слышишь?
Конь то ли не понял, то ли не поверил, снова заржал и стал бить копытом. Она зажала уши руками и собрала все силы, чтобы не закричать.
- Оставь её в покое! Уходи!
Она видела, как в его глазах недоумение сменилось обидой, а потом их заполнила такая печаль, что у неё сжалось сердце.
Она плакала, но не чувствовала этого.
- Прости...- но он уже уходил, растворялся в лунном свете, и она знала, что он больше не вернётся, а её дочь не узнает, как сладко замирает сердце от стремительного полёта, как ветер поёт в ушах и развевает белоснежную гриву, а звёзды висят, как спелые яблоки на невидимых ветках, - теперь уже никогда, никогда...
Никогда.