Часть 6
У Саныча в течение нескольких дней не было ни одной свободной минуты. Как и велел Сергей, он нашел и арендовал очень удобный гараж, и именно в последнем ряду, так что за стенкой было чистое поле. Внутри помещение почему-то было выкрашено белой эмалированной краской, что никак не вязалось с заброшенным складом или по-хозяйски ухоженным гаражом или, наоборот, запущенным и никому не нужным. Арендодатели, по мнению Саныча, проявили своего рода изобретательный и изворотливый ум, желая поскорее найти клиентов. Зайдя в помещение, Саныч вначале даже поежился: было ощущение, словно очутился он в операционной. Все было вокруг настолько стерильным, и резал глаз этот неестественно белый цвет, не хватало только хирургического стола. «Интересно, каких клиентов хотят они найти», - почему-то подумалось мужчине в тот момент. Но во всем этом Саныч увидел хороший знак – значит, идут они правильным путем, и, самое важное, его дочка будет спасена, а ради нее он готов на все.
Сам гараж находился в удобном местечке. Во-первых, въезд удачный, так как стоял он почти с краю; а во-вторых, за ним было поле; а в-третьих, само место неприметное, таких в Саратове много – скопища небольших гаражей, многие из которых заброшены или использовались в качестве погребов, а некоторые так и стояли нетронутыми со времен постройки. Такие строения грели душу многим саратовцам, знавшим, что «на черный день» всегда под рукой недвижимость, которую в любой момент можно продать. Сам Саныч так же думал, теперь понимал, что дурак был: ведь мог его и в аренду сдавать, а мог продать и вложить во что-нибудь полезное, а жалко было построенное своими руками. В итоге все равно
продал – и за бесценок, так как срочно деньги нужны были. Этот напоминал ему свой – в смысле такой же чистенький, свеженький. Можно даже использовать его как склад под медицинский инструмент. Поэтому, дожидаясь Сергея, он даже не волновался, так как не сомневался в том, что и Сергей одобрит его выбор, тем более он успел забрать газель со стоянки и разгрузить весь товар.
Сергею действительно помещение понравилось. Пересчитав ящики и заглянув внутрь, он остался доволен. Оставалось проинструктировать еще раз по поводу денег и документов.
- Ну что, Саныч, молодец. Оставляю тебя здесь за хозяина. Твоя задача - за оставшиеся дни сделать верстачок или полку у задней стены и повесить прямо над ним этот симпатичный плакатик,- с этими словами Сергей достал из машины здоровенный плакат какой-то рок-группы.
- А это-то зачем?
- Надо, Саныч, надо.
- Через два дня состоится первая сделка. Как она, кстати, не волновалась, спокойно разговаривала?..
- Не-е, даже шутить пыталась.
- Значит, все-таки немного волнуется. Завтра, когда будут проверять, осматривать товар, не мельтеши, а будут задавать лишние вопросы – молчи, мол, моя задача – слить товар, и все. И прозондируй почву насчет следующей поставки, намекни, что товару, может, и побольше будет…
- А если опять вопросы откуда и почему?..
- Гни прежнюю линию – свои ребята в ОБЭПе, арестованный товар нужно срочно сбыть, местечко теплое подвернулось… А дальше – не ваша забота. Главное, что, Саныч, а?! Правильно, главное – товар качественный, с гарантией.
- Все. Понял.
- Помни – не суетись. Будь спокоен и уверен. Не любят они суеты…
- Да что тут суетиться. Товар в порядке, да и суетиться уже поздно, а теперь только вперед – в бой.
- А нам нужна одна победа…
- Ага. А за ценой не постоим…
- Ладно, Саныч, удачи нам завтра.
- Не волнуйся, Сергей, завтра жди звонка.
Парилась Светка действительно с охоткой, по-мужски. Валерий и сам уже стал выдыхаться, махая веником, – хорошо, Светка остановила.
«Спасибо, уважил. Давай в бассейн. Эх! Пропадай моя прическа!» - нырнула она, увлекая его за собой.
Они немного поплавали в прохладной воде, охлаждая разгоряченные и распаренные тела. И она, посвежевшая и довольная, подплыла, прижалась всем телом к нему, шепнув на ухо: «Спасибо за отдых, а теперь за мной - я чувствую, что надо поторопиться». Валерий и не стал переубеждать - все было видно невооруженным глазом.
В комнате отдыха он сразу же набросился на нее. Но она, чувствуя теперь себя полновластной хозяйкой положения, остановила его: «Не торопись, милый, дай я похозяйничаю…».
Руки… волосы… губы… она… И опять по кругу … И опять… Когда эта карусель остановилась, Валера не мог сказать, сколько прошло времени и давно ли она лежит на его плече с такой доверчивой улыбкой.
- Хочу пить и курить, - произнес он.
- Я сейчас принесу, - тут же засуетилась девушка.
- Пошли вместе, - остановил он ее.
Потянувшись, он встал и огляделся, впервые осмотрев комнату отдыха. Она поняла этот взгляд по-другому:
- Извини, я хотела как лучше… Я чистая… Я только с тобой так…
- Ты о чем?
- Ну я ж без резинки… Но я, правда, чистая …
- Не мельтеши… - он обнял и поцеловал ее прямо в губы. – Спасибо.
- Странный ты какой-то, – сказала, уже закурив сигарету, Света, - на бандита не похож, на коммерса тоже, никуда не торопишься...
- А торопиться некуда, моя радость. История моя очень простая: разругался со своей благоверной, взял деньги и махнул куда глаза глядят автостопом. Благо, детишек не нажили. Вот и оказался в вашем чудо-городке, и торопиться мне некуда, да и идти тоже… Она, продуманная, паспортишко мой спрятала, а я вгорячах рукой махнул. А без него тоже невольготно. Вот отдохну, да и дальше рвану… Хочу жизнь начать заново…
- Я бы тоже хотела… Плесни по полрюмашке - и в парилку. Покажу, как в Магадане парят.
Парила она виртуозно и неугомонно, так что пришлось просить пощады и от шутливо бегущей вслед с веником фурии скрываться в бассейне. А уж после Валера сам потащил ее, игриво упирающуюся, в комнату отдыха.
- Теперь я хочу сказать тебе «спасибо», - он забыл, что она проститутка. Она для него была женщиной. Женщиной, которая хотела, чтоб ему было хорошо с ней. Он тоже хотел, чтоб и ей было хорошо с ним. И чувствовал, что ей хорошо, очень хорошо.
Дымок двух сигарет поднимался к потолку, переплетаясь между собой, и таял. «Как наши судьбы», - подумал Валера.
- И куда ты дальше? – спросила его женщина.
- Не знаю…
- Хочешь, поживи у меня, дочь в деревне у бабки…
- У тебя хочу, а с тобой еще больше, - тут же согласился Валера.
- Тогда собирайся и вызывай такси. Я дам тебе ключи и адрес, а сама поеду на работу отпрошусь. «Хозяйка» - моя подруга, так что все будет хорошо, - деловито начала Светка и тут же по-хозяйски стала собирать остатки пиршества и аккуратно укладывать в пакеты. - Только на прокорм денег дашь.
- Не бойся, и тебя прокормлю… - с улыбкой глядя на нее, ответил Валера.
«Интересно все-таки, какие дела могут быть у менеджера в воскресенье? Что-то здесь не так», - размышляла Валерия, принявшись за работу. Ей было и приятно, и в то же время неловко убирать незнакомую ей квартиру. Радовалась и ликовала от того, что сейчас, в данный момент, она – хозяйка этого дома. И Сергею облегчит на время холостяцкую жизнь. А с другой стороны, она все же испытывала неловкость. А вдруг Сергею все это не надо. Просто она так лихо закрутила эпопею с уборкой, что он и вынужден был согласиться. «Неужели все мы, женщины, такие глупые, - уборка так и не приостановила, увы, Леркин поисковый мыслительный процесс, а даже и усилила его. – Наверное, все-таки те, кто без памяти влюбляется. Вот Зойка не влюбляется, а бывает, по ее словам, увлечена мужчиной, зато еще умеет и влюблять их в себя, пусть даже на короткое совсем время. По ее словам, он «успевает только отвести взгляд, а уже мой». Лихо, конечно. Нет, это не то. Если бы она влюбилась без памяти, такого бы не было. А ведь есть и те, которые и не влюбляются. Везет же им. Они избавлены от «несчастия любить». А интересно, мужчины способны полюбить по-настоящему? Вообще обладают ли они такой способностью?.. Наверное, все-таки нет. Они хотят покорять, и то некоторым лень, а потом теряют всякий интерес. Чтоб их запал не угасал, нужно всегда быть начеку. Быть в форме. Не то что им. Они могут быть и оплывшими, и ленивыми, и неприбранными. Мы можем любить их такими, какие они есть. А они – нет… Вот я разве могла сегодня бросить Сергея, отправившись по делам? Нет. А почему? Потому что глупая влюбленная дура, боящаяся обиды, непонимания со стороны Сергея. А он - пожалуйста. Отправился по делам в воскресенье. А может, и хорошо. А что? Работяга, не отлеживавшийся в выходной, а пытающийся решить свои проблемы. Ага, вот, Лерочка, еще одно доказательство твоей глупости – во всем оправдывать мужчину. Хотя здесь, скорей всего, действует принцип «двойного зрения» – не замечать очевидного, а лишь то, что хочешь увидеть. Но со временем, убеждают психологи, он испаряется. Светик меня не слышит, а то бы сейчас точно бы сказала: «Поменьше умных книжек читай».
А работы было невпроворот. Отгоняя прочь мрачные мысли, девушка стала наводить порядок в зале, после чего приступила к спальне. Получив добро от Сергея на уборку, она решила разобрать все вещи, в том числе и в шкафу. Переложив все аккуратно, заметив при этом, что у Сергея и так все в порядке в шкафу, она полезла в антресоль, вооружившись тряпкой и свежими идеями, рождавшимися у нее в голове с непрекращающейся быстротой. Думая о Сергее как о человеке, у которого все разложено по полочкам и в прямом и переносном смысле, она уже отбросила далеко назад мысли о беспорядочной холостяцкой жизни. Открыв дверцу антресоли, она недоуменно уставилась на шкатулку, смотревшуюся дико на пустой пыльной полке. Первое, что пришло в голову, - какая интересная вещица! Таких девушка еще не встречала. Хоть Лерка и не разбиралась в антиквариате, она чувствовала: это старинная вещь. Несмотря на внушительные размеры, шкатулка не выглядела громоздкой. Впечатляюще смотрелись камушки, разноцветно переливающиеся, вкрапленные в ее резные стенки. «Неужели настоящие?» – с интересом разглядывая шкатулку, подумала девушка. Работа, видимо ручная, была выполнена со вкусом. Тончайшие ножки, вырезанные в форме грациозных девушек-статуэток, придавали ей особую невесомость, казалось, они сейчас, словно сказочные феи, подхватят загадочный ларчик и исчезнут. Да и выпуклые рельефы в виде замысловатых рисунков придавали ей еще больше таинственности. Валерия словно прилипла к шкатулке. Вторая шальная мысль, тут же опередив первую, казалась страшной и пугающей - и бессмысленной – от женщины, спрятал, чтобы не видно было. Осознав через несколько секунд незрелость своего «подросткового» мышления, Лерка продолжала изучать шкатулку. Мысли бешено заметались, перебегая от одного решения к другому. Если человек занимается антиквариатом, то таких вещей должно быть несколько. А одна?!.. Вот это уже казалось странным. А вдруг ворованная?!.. А может, сам не занимается, а осталось от какой-нибудь прабабушки, как бывает. У Леры до сих пор где-то в дальнем углу стенки пылились, дожидаясь своего срока – торжественного вручения по наследству, сережки с рубинами, доставшиеся ее маме от бабушки, а затем и ей на восемнадцатилетие. А больше от родственников ничего и не осталось. Так и эта семейная реликвия лежала себе спокойно в антресоли, пока она ее не потревожила. Успокоив себя убедительными доводами, Валерия вновь принялась за дело. К тому же остался только письменный стол. Протирая пыль, она на первой полке в столе обнаружила две книги Лукьяненко: «Ночной дозор» и «Сумрачный дозор». Это находка удивила ее, она сама прочитала все его книги, и они нравились ей, а чем – даже не могла ответить на этот вопрос. Слушая свою умную и начитанную подругу Светика, оценившую эти книги как детские, она соглашалась, но все равно с удовольствием отзывалась о них, а вот фильм не понравился, ушла в никуда основная изюминка – может, ею как раз и было детское непосредственное восприятие света и тьмы. Может, Валерия просто верила в сказку, в чудо - и ей было странно узнать о Сергее то же самое. Если прочитал «Ночной дозор», а затем «Сумрачный» – значит, понравился… значит, так же верит… или такой же ребенок в душе… Вторая полка не таила в себе никаких неожиданностей, правда, Лера сама и не знала, хочет ли она вновь столкнуться с очередным сюрпризом, не поддававшимся никакой расшифровке. Однако пришлось… На третьей полке валялся кожаный чехол - кобура пистолета. Валерия судорожно начала прощупывать дальний угол полки, заглядывать под стол, пока наконец до ее уже воспаленного сознания не дошло, что она ищет… сам пистолет. Ей и слово-то это страшно было произнести, не то что его обнаружить. Хотя она стала, понемногу приходя в себя, понимать, что нашла она не оружие, а лишь только его «одежку». Ну раз есть она, значит, есть и хозяин. Больше в квартире ничего интересного не было. А вот на балконе она нашла длинную веревку, один конец которой был привязан к арматуре, а длины точно бы хватило, чтобы спокойно спустится с третьего этажа. Валерия, снова запутавшись, лихорадочно принялась распутывать новый клубок. Она попыталась вначале выстроить такую логическую цепочку «менеджер… антиквариат… «Ночной дозор»… чехол из-под револьвера… веревка… не просто веревка … а словно путь отхода… от кого?.. от чего?..». Понимая, что данная железная логика, называющая вещи своими именами и в то же время напускающая панический страх, диктует « ? + ? + ? + к тому же орудие убийства + не просто веревка…», Лера включила женскую, пускай непоследовательную (хотя чаще всего интуитивно верную), но не такую пугающую логику - « проблемы на работе + ненужная запылившаяся вещичка, доставшаяся по наследству + завалявшиеся, некогда прочитанные книги о добре и зле + средство самозащиты, вернее, чехол от него + нужная вещичка в хозяйстве, то же, к примеру, средство подъема каких-нибудь стройматериалов». Понятное дело, такой ход рассуждений выглядел обнадеживающим, по крайней мере, не делал из человека бандюгу-романтика, а художественно правдиво вырисовывал нормальную личность со своими проблемами и «бзиками».
Убрав все по местам, Валерия стала дожидаться Сергея, не зная, стоит ли его спрашивать о своих находках или нет. «Вот и разобралась… Наверное, все-таки можно по квартире или по вещам только тогда судить о человеке, когда еще не знаешь его. А так мешает уже сложившееся впечатление… Если благоприятное – во всем будешь стараться видеть хорошее, если плохое – любая мелочь только подчеркнет это. Тот же порядок в шкафу можно оценить по-разному: 1.человек любит порядок, то есть он стремится выполнять все старательно и точно 2.человек, так тщательно соблюдающий правильное, налаженное состояние вещей, может быть излишне строг в выполнении всех формальных требований, то есть является педантом. Однако, если влюблен по уши, ни первого, ни второго разглядеть невозможно. Разве я знаю Сергея?!.. Что-то я начала в этом сомневаться… Лучше бы ты в другом сомневалась – в своем отношении к нему», - уже по привычке болтала сама с собой Лерка, пока не услышала, как хлопнула входная дверь.
Увидев Сергея, девушка тут же про все забыла и сразу же отправилась вместе с ним на кухню распаковывать пакеты, которые он принес.
- Ну что, хозяюшка, обед готовить будем?.. – улыбался Сергей, наблюдая за девушкой, важно раскладывающей продукты по местам.
- А ты не боишься, вдруг я готовить не умею?..
- Да нет, глядя на чистоту и порядок в доме, скажу честно – давно такого не было, я и не сомневаюсь в твоих способностях как хозяйки.
- А в других?!.. – притворившись возмущенной, воскликнула Лера.
Сергей подхватил девушку на руки и, игриво целуя, понес ее в спальню, шепча ей ласково на ухо: «А сейчас и проверим… Согласна?..» . Валерию и спрашивать не стоило, можно было посмотреть в ее глаза, в которых высвечивалось «Да! Да! Да! Да!»
- Да, мне хорошо, - прижавшись к Сергею, тихо прошептала девушка.
- Девочка моя, что ты сказала? – не расслышав, спросил Сергей.
- Тебе хорошо?
- Да, моя. Мне очень хорошо…
- Вот это я и сказала, – смеясь, ответила Валерия, еще сильнее прижавшись к нему.
- Моя хорошая, по-моему, у тебя температура, ты очень горячая, - обняв девушку, обеспокоенно сказал Сергей.
- Да нет. Кстати, мы собирались обедать час назад. Я лично страшно проголодалась, - сладко потянулась Лера, словно довольная кошечка в предвкушении вкусной еды.
- Слушай, кошечка моя, так ты еще и обжорик… - надевая халат, обратился к девушке Сергей.
- Ага, и очень страшный…
На кухне, поспорив насчет меню, они все-таки пришли к единому мнению – будет обед под названием «Быстро и калорийно», это Сергей придумал, или, как он еще предлагал, «Холостяцкий пикник», что само собой отпадало. А Леркино название «Здравствуй, милый целлюлит» разнес в пух и прах, уверив девушку в том, что еда в хорошей компании способствует только здоровой и молодой коже, а компания сложилась – значит, в перспективе только цветущий вид. В итоге они заварили «Дашерак», а на второе пожарили макароны с тушенкой. Во время обеда Сергей все посмеивался над Валерией, которая минуту назад бросала лозунги в защиту «правильной» пищи, отказываясь употреблять вермишель, так как от нее и полнеют, и стареют и т. д., а сейчас со счастливым видом уплетала генетически модифицированный продукт. Вид у девушки был действительно цветущим: она сейчас была похожа на озорную девчонку с двумя смешными хвостиками, с игривым блеском в глазах, раскрасневшаяся и улыбающаяся. И сам Сергей, чувствуя себя нашкодившим школьником, сбежавшим с последних уроков, не выдержал и чмокнул Лерку в горячую пухленькую щечку, с такой же озорной ямочкой, и тут же обеспокоено спросил:
- Лер, у тебя все-таки температура есть.
- Ага. Есть. Где-то 36.9. Ты знаешь, у Лукьяненко в «Ночном дозоре» говорится, что люди, имеющие температуру выше 36.7, - либо очень счастливые, либо, увы, нет… Вот у тебя какая температура, - задав вопрос с «двойным дном», Валерия внимательно посмотрела на Сергея.
- Думаю, чуть пониже твоей, - сделав вид, что не усмотрел никакого подтекста, ответил Сергей.
- Значит, ты не так счастлив, как я? – это уже был вопрос в открытую, требующий прямого ответа.
- Мне хорошо с тобой, Лера, - серьезно произнес мужчина.
- И со многими тебе было так хорошо, - внезапно разозлившись на такую фразу, сказала девушка и тут же, устыдившись своей резкости, поправила себя. – Извини, Сергей, наверное, хотела услышать другое.
- Лер, я хочу быть честен с тобою. У меня к тебе двойственное отношение: конечно, ты мне нравишься, очень нравишься, мне очень хорошо с тобой, ни с кем мне так хорошо не было, - улыбнувшись, сказал Сергей, - но у каждого из нас своя судьба, свой путь, ты пойми и прими это…
Лерка, услышав простое «нравишься» и обидное «своя судьба, свой путь», захотела вдруг не просто заплакать, а зарыдать во весь голос. Она еле сдерживала слезы, предательски навернувшиеся на глазах. Она мужественно начала сражаться с тем же предательским комом, застрявшим в горле, который вероломно пытался выскочить наружу с воем и причитаниями «боже, какая же ты дура, дура..». Она, жуя уже резиновую лапшу, казавшуюся ей несколько минут назад необыкновенно вкусной, поняла, что эта борьба бесполезна и она сейчас, действительно как последняя дура, разрыдается. Не желая показаться именно таковой, она как можно вежливее улыбнулась и произнесла:
- Извини, Сереж, спасибо, я не хочу больше, все действительно оказалось очень вкусным. Нет, нет, я не обиделась, все хорошо, спасибо за честность, да, да, я благодарна тебе за это… Все, действительно все хорошо… Но мне сейчас пора, честно, пора, я не обиделась, я и маму не предупредила, она, наверное, сейчас беспокоится. Я быстро сейчас оденусь, все хорошо. Да, ты, конечно, прав. Каждый сам выбирает свой путь, все правильно. И судьба у каждого своя… Ты не беспокойся, со мной все в порядке, все замечательно. Сиди-сиди. Не волнуйся. Спасибо тебе большое…
Слушая Леркин заплетающийся и повторяющийся монолог, Сергей понимал, что Лера обиделась, она сама сказала, что хотела услышать другое. Но другое он позволить себе не мог. Он знал: пройдет время, и Лера его поймет, она должна его понять. Нужно только время…
Валерия, плача навзрыд, не обращала внимания на прохожих. Времени было 4часа. Оказывается, как можно много испытать, пережить за столь короткое время – сутки: и приятное ожидание, и волнующую радость, и головокружительный приступ счастья, и тут же обиду, горечь, боль, и тут же поймать приятную случайную неожиданность, словно спасательный круг, сброшенный тебе сверху, правда, не сразу, но все же подаривший тебе шанс. Шанс вынырнуть из пучины штормившего тебя состояния безнадеги и ощущения своей бесполезности, ненужности, появившейся дурацкой закомплексованности. Приятной неожиданностью оказалась встреча с Леркиным соседом, Стасом. Она давно его не видела, с Таней, его женой, Валерия частенько встречается, пьет кофе, покуривая и размышляя о трудностях семейной жизни и нелегкой девичьей судьбе. Как раз на недавней такой встрече Лерка витала в грезах любви и надежды, которым и не суждено было сбыться. Плохо, что тогда Стаса не было. Когда Стас дома, он иногда включается в их разговор, споря с Татьяной и поучая уму-разуму Лерку, называя ее при этом «полуобморочной училкой». Полуобморочной потому, что на Стасовы «жизненные» реплики типа «мужика тебе, Лерка, надо» или «забиваешь всякими глупостями себе голову, проще нужно относиться к жизни, проще» она, вначале лишенная дара речи и страшно растерянная, приходя в себя после полукоматозного состояния, возмущенно реагирует, бравируя как раз-таки «полуобморочными» восклицаниями «а как же любовь?!!», «это не глупости, я верю…». На что, по-доброму смеясь, Стас продолжает дальше подшучивать над девушкой: «А еще и училка..». Вообще Валерия была благодарна судьбе за то, что рядом с ней оказались эти соседи, по-отечески относящиеся к ней и не раз выручавшие ее. Вот и сегодня случайная встреча со Стасом стала очередной «неотложной помощью» для девушки. Увидев за рулем улыбающегося Стаса, Лерка очень обрадовалась и, сев в машину, почувствовала себя гораздо легче.
- Ну что, полуобморочная училка, что случилось на сей раз? – спросил Стас, глядя на заплаканное лицо девушки.
- Стас, вот почему со мной вечно что-нибудь случается, даже ты задаешь вопрос, подчеркивая «на сей раз»? – всхлипывая, произнесла девушка.
- Во-первых, - тронувшись с места, поучительно начал Стас, - ты никогда не слушаешь нас с Татьяной, а во-вторых, опять же мы не раз тебе об этом говорили, чересчур веришь в людей, доверчиво относишься к ним. А ты, училка русского языка и литературы, наверное, помнишь, что говорил про людей великий писатель-психолог Федор Михайлович Достоевский, а? «Человек – подлец»! Поэтому разве можно верить полностью ему?
- Нет, я не согласна, - справившись снова с паралитическим ступором, начала спорить со Стасом Валерия, - вы с Татьяной не такие, и много людей хороших, совсем не подлых…
- А кто говорит, что они плохие?
- Ну как же, ты сам сказал, повторив слова классики, «человек – подлец».
- Лерка, объясни мне для начала, как ты понимаешь слово «подлый»?
- Значит, низкий в нравственном отношении, бесчестный, - словно школьница, без запинки отчеканила девушка.
- А что значит бесчестный? - не унимался Стас.
- А это человек, не достойный уважения, это его соответствующие принципы, - в том же духе продолжала Валерия.
- А какие принципы могут быть у бесчестного человека?
- Те, которые прежде всего противоречат библейским заповедям «не укради», «не убей», «не суди» и т.д.
- Лерка, честно, положа руку на сердце, ты все эти заповеди соблюдаешь? Ты никогда не осуждала, не говорила плохо о своих коллегах по работе или о своих приятелях? А как насчет гордыни? А насчет «ударят по одной щеке, подставляй другую» – к этому готова?
- Стас, по-моему, ты перегибаешь палку. По-твоему, все люди преступники, не способные дружить, любить, доверять, все – бесчестные?
- Лер, я сказал «человек – подлец», то есть процитировал, если точнее, но это не значит, что каждый человек - убийца, предатель… Просто каждый из нас, нарушая некоторые библейские заповеди, старается оправдать себя и свои поступки. Почему? Каждый хочет быть «чистеньким» не просто в глазах чужих, а в своих собственных. Что только не придумает и во что только не поверит человек для оправдания самого себя. Допустим, тебя предала подруга (ты так считаешь). Какая нехорошая, а я с ней всегда была честна, открыта (правда ли это?), почему она так со мной?.. А почему она оказалась рядом с тобой? Неужели ты раньше в ней не замечала ничего? Не поверю. Не хотела замечать, так как с ней было приятно и комфортно. Разве ты была честна с собой? Многие видят только то, что хотят увидеть, и слышат только то, что хотят услышать. Разве это не бесчестно? Да и вообще, кто-то из умных людей произнес, что люди по природе своей завистливы. Получается, Лер, что рождается человек не только с умением видеть, слышать и т. п., но так же наделен природой еще одним инстинктом – завистью. Только кто-то умеет справиться с ней, потушить ее, а кто-то – нет.
- Стас, ты вроде все правильно говоришь, но все равно что-то не так, пока не пойму что.
- Может, просто не хочешь услышать? А иногда, Лерусь, услышишь, а уже поздно что-либо изменить, - вздохнув, произнес Стас.
- Что-то дома произошло? – обеспокоенно спросила Валерия.
- Да нет, слава Богу, дома все нормально.
- И все равно «услышать» или «потушить», как ты говоришь, никогда не поздно, - вернувшись к разговору, продолжала Валерия.
- Да нет, Лера, бывает поздно…
- Стас, прямо пугающе звучит, - улыбнувшись, сказала девушка.
- Вот-вот, пу-га-ю-ще, – протянув задумчиво, ответил Стас.
- Ты сейчас о чем-то конкретном или так, рассуждаешь?
- Лер, просто так размышляют только дураки, как и скандалят, впрочем. Я похож на дурака?
- Если тебе, конечно, интересен мой ответ, то нет, на дурака вы, Станислав Евгеньевич, не похожи… Но все-таки о чем ты подумал, говоря, что действительно бывает поздно?..
- Лер, да таких случаев море, мы, кстати, только что о них с тобой говорили.
- Да-а, теперь я почувствовала себя дурой, причем второй раз за эти сутки, если даже не третий, - обиженно пробормотала Валерия.
- Не переживай, училка, - смеясь, произнес Стас и тут же добавил, только уже с грустью в голосе, - каждый из нас частенько ощущает себя таким…
- Можно подумать, ты частенько, вот когда в последний раз?
- А совсем недавно, так что не переживай….
- И если не секрет, по какому поводу, - не унималась Валерия.
- Слушай, какая любопытная, тебе не в школе работать, а…
- Следователем по особо важным делам? – перебила Стаса Валерия
- Ага, по очень особым, - улыбнулся Стас.
- Не хотите провести собеседование… - с иронией в голосе обратилась Валерия к Стасу.
- Вот, к примеру, такое дело. Бизнесмен, 35 лет, задержан, статья «содержание и распространение наркотиков»
- Так, и какие улики у нас имеются против этого человека?
- При задержании в его машине был обнаружен героин, а на пакетиках с травкой его отпечатки пальцев.
- Ну и что тут расследовать? – возмутилась девушка. – Я думала, ты сейчас какую-нибудь «следовательскую загадку» подкинешь, а тут все на лицо.
- А почему ты в этом так уверена?
- Ну во-первых, задержан, как это говорится, с поличным, но это, я так понимаю, не главное, ведь их могли подбросить, так? А во-вторых, отпечатки пальцев, против них не поспоришь. Наверное, тяжелее в этой задачке было выйти на этого человека.
- Вот только сейчас ты и вспомнила о человеке.
- То есть?..
- Вначале ты даже не поинтересовалась, что за человек, был ли он ранее судим, а сразу делаешь вывод.
- Я делаю вывод, господин начальник, по фа-к-там.
- Факты не всегда говорят сами за себя.
- Товарищ, зачем заводите следствие в тупик. Факт – упрямая вещь, против них не поспоришь, или, постой, ты решил поспорить против фактов с наркотиками?
- Если бы я… Да нет, Лер, господин случай. Пришлось, и ты знаешь, оказалось, не виноват…
- Это как?
- Долго объяснять, да и зачем?
- Ну вот видишь, Стас, правда восторжествовала, человек свободен.
- Да-а, он точно свободен, - нехорошо ухмыльнувшись, произнес Стас, - застрелен при побеге… Так что иногда, Леруська, что-либо изменить поздно.
- А иногда и нет, главное, как ты говоришь, уметь услышать и увидеть… и потушить… и позабыть…
Когда они молча подъехали к подъезду, размышляя теперь каждый о своем, Стас как всегда предложил Лерке подняться на чашечку кофе. Но Валерии страшно хотелось домой. Действительно, сколько за столь короткое время – сутки – можно узнать, пережить, испытать. «Понятное дело, - рассуждала девушка, - за целую жизнь пережито много, а за день – это уже ненормально» Поэтому, стремясь в свой дом, в свое убежище, наполненное маминой любовью и теплотой, она сейчас могла себя сравнить (вспомнился почему-то японский писатель Мураками) с безлюдным домом, в который забрались воры. И хотя после разговора со Стасом она себя не чувствовала уже бессмысленно мечущимся в безграничном просторе метеоритом, как это было несколько минут назад, но все равно ощущение того, что она скорее спутник, сбившийся с заранее установленного пути, оставалось. Таким образом, пытаясь мыслить более ясно, что удавалось с трудом, она то и дело прибегала к нестандартным эпитетам, объясняя самой себе свое состояние, придя в итоге к медицинской трактовке - как нестабильное… В такие минуты, которые принято называть безрадостными, ей всегда приходили на ум две маминых фразы, часто произносившиеся заслуженным учителем в Леркином детстве. Первая - это, конечно же, Наташи Ростовой. А вторая – философская, вычитанная мамой в минуты, скорей всего, депрессняка, в психологических трактатах: «Настроение часто быстро меняется, иногда вне зависимости от обстоятельств, стоит только переждать час-другой – и оно может измениться кардинально». Конечно, на то, что завтра она проснется счастливой, Лерка и не надеялась, но все же оставалась надежда на то, что ночь (все-таки целых восемь часов!) поможет на следующий день хотя бы немного по-иному взглянуть на сложившуюся ситуацию. «А что, у меня еще не так все плохо, вот как бывает у людей", - не переставала размышлять Валерия, пытаясь прикрываться простыми эгоистическими соображениями от враждебных ей приступов тоски и горя. На удивление, стоило ей вернуться домой, лечь в постель, чмокнув маму и пообещав все рассказать завтра, как на нее сразу навалился сон, словно он только и ждал ее возвращения. Засыпая, Валерия думала о Сергее, но он уже маячил где-то далеко, а сил на дальнейшие раздумья не осталось.
Квартира была небогатой, но очень чистой и уютной. Пока Валерий ждал хозяйку, из привезенных продуктов быстро сварганил ужин. Почистил и поставил вариться картошку, обжарил на сковороде лук, порезал мясо и сыр. А когда щелкнул замок двери, так и вышел из кухни в
прихожку в фартуке. Светлана залетела счастливая, светящаяся, вся в сумках и свертках и удивленно прошла на кухню:
- А ты хозяйственный…
Потом уже за совместно накрытым столом, глядя на с аппетитом жующего мужчину, вроде невзначай бросила:
- Я и назавтра на весь день отпросилась,- хоть это было похоже на утверждение, но в ее глазах читался вопрос.
- Могла бы и отпуск взять, - с улыбкой ответил Валера, сумевший прочитать между строк, и не ошибся: глаза Светины засияли, а потом опять погрустнели.
- Мне ведь жить на что-то надо… - произнесла женщина со вздохом, словно пытаясь вобрать в себя несмело появившуюся надежду.
- Разберемся… Денег на недельку хватит, а там посмотрим, - и все-таки ему не хотелось разочаровывать ее.
Началась спокойная, неторопливая жизнь… Валерий словно растворился в уютной атмосфере семейной идиллии. Он все реже стал ловить себя на мысли, как скучал по такой жизни там, в тюрьме… Светлана, казалось, угадывала его мысли и изо всех сил старалась. Он иногда даже не мог понять: то ли действительно он сам что-то захотел, то ли просто предложенное ей ему понравилось. С вопроса «Милый, что тебе еще хочется?», звучавшим и ласково, и требовательно, начиналось каждое утро. И хотя он отшучивался и придумывал что-нибудь замысловатое, он всегда получал желаемое. Да и Светлана не могла не нарадоваться. Работы по дому для мужских рук хватало. Однако Валерий быстро и споро решал проблему за проблемой: то кран поменяет, то дверки шкафов отрегулирует, то розетками-выключателями займется. И каждый вечер - праздничный ужин, а утром – снова вопрос-желание.
- Тут вот какое дело, Светок, деньги у нас кончаются, - в этот раз он не стал отшучиваться.
- Не волнуйся, Валер, у меня есть в заначке. А я пока работу постараюсь найти, чтоб не на фирме… Ты не волнуйся, выкрутимся … - Светлана, накинув халат, вскочила с постели.
- Я не о том… Я с собой, когда уходил, прихватил цацки кой-какие - от бабушки достались… Ну золото, камни… Сдать бы через знакомых, чтоб не обманули, да и вопросов лишних не задавали. Сможешь? – Валерий наблюдал за женщиной, суетящейся в комнате.
- Да, конечно, у подружки клиент знакомый есть - дядечка- ювелир. Думаю, поможет…
- Разузнай. И вот еще что, я на бабьей шее сидеть не привык, мне бы паспорт сыскать или сделать. Сама знаешь, занимаются ребятишки тем, что скупают паспорта у бомжей, а потом «товары в кредит» по этим паспортам «покупают». Через них много паспортов проходит, пусть с висящим кредитом - не страшно, отработаю. Мне главное, чтоб чистый паспорт, не паленый, ну и по возрасту и мордашке проходил. Ну и естественно, чтоб хозяин заявление об утере не подал. Я б тоже на работу устроился.
Светка тут же бросилась к нему, запрыгнув в постель, и, горячо обнимая его, стала шептать:
- Я все-все сделаю… Ты не волнуйся, все- все… Ты, правда, решил…на работу… Здесь… Ты останешься… Со…м-мной…- шея у Валерия стала мокрой-мокрой, ее голос радостный, но в то же время прерываемый плачем, никак не мог заглушить его внутренний голос:«Какой же ты подлец… Сколько у нее еще осталось: неделя, две… А ты спроси у нее, что лучше - эти две недели счастья или всю жизнь в серости… Сам спроси…». И он, по привычке отшучиваясь, притянул ее к себе:
- Ты что сказок не читала: сначала накорми, напои, в постели ублажи, а потом за работу пытать будешь.
На следующий день, довольная исполнением очередного пожелания мужчины, она, целуя его, взахлеб рассказывала:
- Миленький! Ты знаешь, за два этих маленьких камушка отвалили 20000. Сказали, если еще есть, тоже возьмут. Ну нам пока хватит, да?
- Да, конечно… - успел вставить Валерий.
- И еще вечерком ко мне забежит подружка Ленка, она постарается с паспортом помочь, ей на тебя взглянуть надо, чтоб по фотке подошел. Ничего?
- Сами ж о помощи просим, - улыбнулся мужчина.
Ближе к вечеру вместе с Ленкой прискакала целая делегация - человек восемь. Тут Валерий понял, что это Светка с утра столько наготовила. Знала, что придут все. Ну смотрины - так смотрины.
А через неделю Светлана вовсе удивила Валеру своей неугомонностью и неугасавшим желанием выполнять любую просьбу мужчины. На этот раз это действительно оказалось сюрпризом.
- Все, хороший мой, кончилось вроде твое бомжевание. Спасибо Ленке, прямо-таки уникальный случай. Ленка была знакома с черным риелтором. Это люди, которые занимаются продажей квартир, но немного по- своему. Находят одинокого мужчину или женщину и спаивают или сажают на наркотики с целью задарма приобрести квартиру, а неудачному бывшему хозяину в лучшем случае достанется какая-нибудь комната 10 кв. метров в коммуналке - и то он будет там прописан уже десятым, а в худшем - комнатка может оказаться братской и безымянной. Так вот, этот ее «риелтор» три месяца спаивал какого-то мужика с целью отжать у него квартиру, а тот, сволочь, возьми и помри то ли от сердца, то ли от печени… Риелтор с горя напился, стал рассказывать всю историю Ленке и разбрасывать документы на квартиру и паспорт будущего кандидата в бомжи, а Ленка паспорт открыла и обомлела - ОНО. Вот посмотри, - и она торжествующе положила перед Валерием паспорт и тут же затарахтела снова, - и возраст приблизительно совпадает, тебе же лет тридцать пять-тридцать семь, и в лице что-то есть схожее. Так фотка же в 25 делалась, а у тебя еще борода с усами. И денег никаких платить не надо, съездишь с ними к нотариусу, подпишешь купчую на квартиру и все.
Глядя на раскрасневшуюся и довольную Светку, Валера уже думал о своем: «Ну все, гуляй на все четыре с документами и новой пропиской.
Да, фото более-менее подходит, возраст, в общем-то, тоже. Конечно, за неделю неплохо, хотя особой удачей тоже не назовешь. Да и нужен ли я буду живым после спектакля по продаже квартиры - тоже вопрос. Да я и так здесь уже две недели вместо запланированных трех дней. Впрочем, сам расслабился, разнежился в «лучах любви». Да и риск, можно сказать, минимальный. Ну зачем риелторам, даже черным, вешать на себя мокруху, наоборот, я сейчас для них алиби - отмазка на всякий случай: мы не знаем, что он с хозяином сделал - сами обмануты».
- Ну молодец, Светок, ну комбинатор! Дай расцелую! – произнес он вслух.
После операции по оформлению квартиры Валерий, теперь уже коренной житель Магадана, пригласил Свету в ресторан…