СААРЕМАА И ХИИУМАА КАК ЗАГРАНИЧНЫЕ ГОСУДАРСТВА
Две недели проверяли, можем ли мы ехать на Сааремаа
Майму (1954 г.р)
В 1960-х годах я с бабушкой ездила в Кингисепп (нынешний Курессааре) в гости к знакомым. Сперва наш знакомый выслал нам справку из местного отделения милиции, что нас ожидают в гости. В свою очередь полученную справку бабушка отнесла куда то в наш отдел милиции, в паспортный стол. Две недели ушло на проверку, действительно ли нам можно выехать в город Кингисепп.
После чего в отделении милиции нам выдали разрешение на вьезд на остров Сааремаа. В Куйвасту нас ожидали советские пограничники, которые очень серьёзно изучили наше разрешение и наши паспорта. Они то и были теми,кто в последнюю очередь решали - пускать ли нас на остров или нет, даже не смотря на разрешение.
Старшие люди говорили, что в Палдиски (по моему) совсем невозможно попасть. Я в то время и не знала, что за место такое - Палдиски. Были ли Палдиски и Силламяэ в то время вообще на карте ЭССР?
Ану Пиирмаа (1965 г.р)
Мой двоюродный брат был мульк по рождению (мульк, Мульгимаа - место в Южной Эстонии) и моряк в душе, поступил учиться в Мореходное училище, связал свою жизнь с Сааремаа и работал механиком холодильных установок на корабле дальнего плавания.
Для всей нашей семьи это было просто великолепно. Ян мог высылать для всех справки, необходимые для посещения острова, поскольку в Советское время в эту пограничную зону проезд был запрещён.
Благодаря своему двоюроднуму брату я уже с самого детства могла наслаждаться привилегиями при посещении Сааремаа. Разумеется перед выездом надо было идти с приглашением в отделение милиции и заполнять там кучу всяких бумажек и через какое тов ремя идти за получением разрешения.
Особо мне запомнилось, когда я ходила получать разрешение на посещение Сааремаа в отделение милиции в Таллине, на улице Лубья, в во второй половине 80-х годов.
В маленькой комнате ожидания очередь змеилась по кругу.Всех интересовал только один кабинет - где выдавали разрешения на посещение острова Сааремаа.
Чем ближе я подходила к кабинету,тем более моя спина вытягивалась по стойке "смирно", потому что грозная чиновница "выстреливала" в каждого входящего тремя словами: "Разрешение? Командировка? Справка?"
Когда подошла моя очередь заходить в кабинет, я уже полностью вжилась в эту роль - я же старая звеньевая! - я строевым шагом подошла к столу и отрапортавала раньше,чем в меня успели "выстрелить" : "Разрешение!"
Моя "встречная атака" была для них настолько неожиданной, что грузная тётя оторвала свой взгляд от бумаг, посмотрела на меня и неожиданно спокойно сказала: "А, разрешение, да?"
Я кивнула, взяла своё разрешение и таким же бодрым строевым шагом вышла из кабинета.
Стой! Ваши документы!!
Анне (1958 г.р)
"Стой! Ваши документы!" Так приветствовали в Куйвасту всех,прибывших с материка, вооружённые советские пограничники. Особо больше они ничего и не говорили, если показываешь им красный паспорт гражданина СССР и небходимое разрешение на вьезд.
Но если не показать эти необходимые документы, то следующие слова контролёра будут "Стой! Стрелять буду"! Эти слова также можно услышать где нибудь в приблрежном лесу, где строгий пограничный патруль пытается задержать какого либо незнакомца, идущего в пограничной зоне.
Но на Сааремаа, извините,в районе имени Виктора Кингисеппа, к счастью, не было случаев, чтобы стреляли по сюда прибывшим. НО советские пограничники были готовы нажать на курок, при обнаружении личности, находящейся на острове без необходимого разрешения.
Этих пойманных, без разрешения, граждан, просто отправляли на ближайшем пароме с территории района имени Виктора Кингисеппа. Но много ли их было, отправленных? Ведь эстонцы уже привыкли к тому, что ЭССР полна всяческих секретных и запретный обьектов и территорий,куда можно поласть только с разрешения своетской власти.
Так вот и старались получать спокойно и вежливо небходимую "визу", чтобы увидеть свою родину, посетить родственников-знакомых или чтобы отдохнуть на природе где либо на берегу моря. Кто и как получал эти "визы", это уже отдельная тема.
Предприятия-организации организовывали на острова экскурсионные группы. Список экскурсантов с указанием фамилий и данных документов курсировал, разумеется, между остров и материков на подписи для утверждения и указания маршрута экскурсии.
В Куйвасту пограничник с автоматом брал список и контролировал действительность нахождения в группе вышеуказанных граждан.Разумеется у всех граждан должен был быть паспорт гражданина СССР.
Летом также учащались командировки на Сааремаа и Хииумаа для "решения срочных вопросов". Легче всего такие командировки получали граждане, работающие в министерствах ЭССР. Рабочее разрешение позволял вьезжать на Сааремаа и Хииумаа даже без наличия на этих островах каких либо родственников.
Но для едениц всё таки надо было нахождение на островах каких либо родственников. Островные родственники должны были сначала оформить докуметы, приглашение в гости, указать время посещения от и до и обязательно надо было указать степень родства (брат, сестра, племянник, двоюродный брат и так далее).
Официальное приграшение отсылалось брату,сестре и т.д. которое они должны были официально подтвердить, что они являются именно теми,кто указан в приглашении. Если не находили никаких препятствий к посещению родственников, то в милиции оформляли все необходимые визы и спецразрешения. Такие вот были бумаги в ЭССР.
Советские чиновники, к счастью, или ленились или просто не придирались и не начинали тщательно изучать, насколько родственник прислал тебе приглашение и насколько он тебе действительно родственник. Таким образом в летнее время родовое гнездо сааремасцев/хииумасцев увеличивалось в несколько раз.
Я точно уже не помню тонкости правил того времени, ожно ли было приглашать на острова не родственников, например: друг пригласил друга. Иногда, кажется, это было возможно. НО приглашение родственников было в то время более надёжно.
ДОКУМЕНТЫ ГОВОРЯТ:
Энно Таммер:
Мне попал в руки документ председателя райкома Кингисепсского района КПСС товарища Суурханса (лаконический одностраничный документ) направленный к начальнику мореходства ЭССР товарищу Трегубову и председателю гражданской авиации ЭССР товарищу Смирнову от 11 августа 1977 года. Копия этого документа была направлена в административный отдел ЦК ЭКП (эстонской компартии) и в отдел промышленности и транспорта ЦК ЭКП.
Товарищ Суурханс выражает негодование, что на транспорт, идущий на Сааремаа, продают билеты тем, кто не имеет соответствующего пропуска.
Прочитаем и мы о негодовании товарища Суурханса.
ИНФОРМАЦИЯ ТОВАРИЩА СУУРХАНСА
"10 августа прошло заседание с участием представителей райкома Кингисеппского района, пограничных войск КППО и КГБ ЭССР. На совещании было отмечено, что в портах Виртсу-Куйвасту и в кассах таллинского аэропорта продаются билеты на паромы и самолёты тем гражданам, которые не имеют соответствующего разрешения на посещение и вьезд в Кингисеппский район. По причине этого появились случаи привлечения к ответственности некоторых граждан за нарушение пограничного режима. Со своей стороны районные органы и пограничники привлекут дополнительные силы на выявление нарушителей пограничного режима и в то же время мы просим усилить ответственность к тем работникам, которые продают в кассах билеты на вышеуказанные направления.
Также необходимо возле касс установить информационные таблички с указанием, что продажа и выезд происходит только при наличии действующих и правильно оформленных разрешений на вьезд и пребывание в пограничной зоне."
Поговори с пограничником, тогда он не проверит
Урве Кирсс (1931 г.р)
На Сааремма было очень много военных баз и солдат. Никто не знал, сколько много, поскольку все эти данные, разумеется, были строго засекречены.
Число военнослужащих проявилось во время выборов,по количеству зарегестрированных на избирательных участках. Военнослужахщих на Сааремаа было 120 000, островитян 30 000.
Время от времени советские военнослужщиех совершали на острове страшные поступки. Причиной могло быть то, что на политзанятиях им выставляли эстонцев как фашистов и многие глупые солдаты верили в это.
Часто советские солдаты приезжали в колхоз на работы. Один раз в автобус зашла небольшая группа пограничников.Я села рядом с ними и,не знаю почему, стала им рассказывать о окрестностях, где пеоезжал автобус: о готических церквях, древних городищах и деревнях и так далее. Они слушали с большим интересом.
Через несколько дней мне надо было лететь самолётом в Таллин.Естественно, пограничники проверяли у улетающих документы. У меня не проверили.
Спросите - почему? Потому что проверяющий пограничник сказал: Вы же та, кто нам в автобусе рассказывал.
Пограничник тщательно изучал моё лицо
Энн Лаансалу (1945 г.р)
На Хииума у нас жили родственники. НО в гости к ним так просто приехать было нельзя. Знали, пограничная зона и надо было официальную "визу".
В конце концов "виза" была получена. Было смешно и одновременно больно, когда темнокожий пограничник, не понимающий по эстонски,прочитал моё имя неправильно и долго изучал, всматриваяь, моё лицо: действительно ли в пограничную зону едет правильный человек. Всё кончилось хорошо и на Хииума далее было всё прекрасно.
В пропуске я была сыном Антса а не дочерью
Ану Совв (1940 г.р)
Был год 1968 или 1969.Моя бывшая соседка по комнате в университете жила и работала на Хииума и позвала меня к себе в гости. Я получила в милиции необходимое разрешение, купила билеты на самолёт и благополучно приземлилась в аэропорту Кярдла.
В Кярдла молодой пограничник собрал наши паспорта и пропуски и ушел с ними, чтобы поставить штампы о прибытии. Мы же сели в автобус, который должен был отвезти нас в город.
Через какое то время пограничник вернулся обратно и стал каждому лично раздавать паспорта. Всем,кроме меня. Спросила - в чём дело? Он молчал,как коммунист. Потом сквозь зубы произнёс: "В городе разберёмся".
Когда автобус прибыл на центральную площадь Кярдла - в то время площадь Победы, пограничник скомандовал мне идти за ним. Пограничная застава была недалеко. Меня завели за железные ворота, украшенные красной звездой и сверху оплетённые колючей проволкой. Напомнило страшилку из детства: если тебя поймают пиграничники, то отведут на заставу и заставят чистить картошку и драить полы, и просто так от них не уйдёшь.
Я ждала в коридоре с тёмнозелёными стенами перед закрытой дверью. Вскоре меня вызвали к начальнику. Он сунул пропуск мне под нос и спросил: это моё? Я согласилась. Начальник переспросил: вы уверены? Он посоветовал мне внимательно посмотреть.
Посмотрела. Не понимаю, что неправильно. Начальник указал пальцем на отчество:и представьте, в отделении милиции написали - АНТСОВИЧ. А я же женщина.
Большой начальник - насколько большой, не знаю, я в ихних званиях не разбераюсь, продолжил мой допрос. Он хотел знать, как я могла взять таую важную бумагу, не заметив этой ошибки?
Я постаралась обьяснить , что в Эстонии отчество не используется и поэтому я и не обратила никакого внимания.
Начальник ничего из этого не понял но пешил, что это скорее всего не мой пропуск,а моего брата. Я ему ответила, что никакого брата у меня нет и имя в пропуске моё,а это женское имя и никак не может быть мужским.
После этого начальник позвонил "куда надо". И ещё в несколько мест. Он внимательно выслушал инструкции, которые ему давал,скорее всео, вышестоящий начальник. В конце концов мне сообщили, что братно меня никто отправлять не будет, но по прибытии в Таллин надо пойти в отделение милиции и обменять пропуск:с этим пропуском, что сейчас у менй аесть, второй раз меня уже не впустят.
Молодым поясню; с пропуском разрешается вьезжать в пограничную зону в течении трёх месяцев - к родственникам- и в течении трёх месяцев за год можно пересекать пограничную зону неограниченное число раз.
Мы смеялись над этим случаем после много лет. И меня долгое время в некоторых кругах называли "Антсовичем". Так мы ездили свободными людьми в самой свободной стране в мире........
КРИМИНАЛьНЫЕ ПОГРАНИЧНИКИ
Советские пограничники были браконьерами
Тойво Оявески (1931 г.р)
Вся прибрежаная зона ЭССР была утыкана пограничными заставами. Какие лишения из за этого должны были переность жители этих районов!! И не только жители - мы все должны были были терперь этот советский абсурд.
Закрытая, словно Бантустан, прибрежанай зона имела и позитивные моменты: к примеру уменьшение браконьерства и тайного лова рыбы в водной зоне прибрежных районов. В то же время сами пограничники были большими рыболовами и браконьерами.
На берегу реки в Кейла, как раз напротив дачи Совета министров ЭССР, находилась пограничная застава. Большие начальники приказывали по осени перекрывать основные дороги к реке пограничным нарядам, сами же отправлялись со спокойной душой ловить лосося.
Защитники природы узнали об этом браконьерстве, но проехать не смогли - у пограничников шла осенняя проверка и никого из гражданских в ту зону не пропускали.
Но один раз нашлись смелые люди, кто презрев опасность , в темноте, перебрались через реку, забрались на пограничную заставу через забор и спратялись на территории заставы в сарае. Они знали, что часовые охраняют в основном ворота. Можно только представить, что бы с ними было, если бы их поймали за перелезанием забора.
К ихнему счастью их никто не заметил. Они просидели в холодном сарае до утра, когда на рассвете открылась картина, которуюони и хотели увидеть - сети и мерёжи как раз только вытащили из реки и разложили на траве перед осмотром .
Наблюдатели вышли из сарая и тихонько присоеденились к группе пограничников, разбирающей сети и оценивающей ночной улов. Только сейчас их заметили. По первому позвали ночного часового, но тот, разумеется, клялся, что ничего подобоно не было и этих людей он ночью и никогда ранее не видел.
Тогда рыбинспекторы показали свои документы. "Хорошо, мы попались.Но теперь скажите, как вы сюда попали?" - спрашивали офицеры рыбинспекторов. НО инспектора не открыли им свой секрет. Ну и скорей всего провинившиеся офицеры, после разборок, отправились служить в места с более холодным климатом.
Браконьерством занимались почти все пограничные офицеры. Один раз офицер с большими звёздами на погонах попался лесникам на охоте, на которую он не имел никакого разрешения и по первому испугу даже отдал им свою двухстволку.
Для возврата оружия обратились высокие гражданские инстанции и одним из оснований возврата указали: оружие - это ценная память о военных годах. После этого сверху вниз спустился строгий приказ: оружие отдать!! И отдали...
В доверительных кругах лесник потом рассказывал, как он дорогую "память о войне" немного погнул, просунув между досками забора. И как потом получилось стрелять с погнутым ружьём - он не знает.
Один офицер-пограничник как то раз застрелил на лету лебедя. Местный лесник слышал выстрел и видел падающую птицу. лесник рванул на это место и даже умудрился вырвать у офицера "калашников" из рук. Когда на место подоспели другие лесники, то офицер спокойно сообшил о произошедшем, чро лебедя застрелил лесник. Обвинение перевели леснику и это его так разозлило, что он схватил убитого лебедя за шею и с размаху треснул офицера по голове. Удар был очень сильный, лебедь от удара порвался советский пограничник выглядел ужасно, весь обмазанный внутренностями лебедя. Офицер предьявил леснику ответное обвинение - покушение на офицерскую честь. Но поскольку у офицера и самого было рыльце в пушку, то лесник отделался только лёгким испугом.
Сумашедший пограничник убил в Летипеа семь человек и себя
7 августа 1976 года работники газовой отрасли ЭССР сьехались в Вырумма, в деревню Летипеа, чтобы отпраздновать летние дни работников газовой отрасли. Праздник организовывала Ракверская газовая контора.
Летипеа, как и вся прибрежная зона ЭССР, входила в пограничную зону, сотворённую советской властью. КПП пограничников со шлагбаумом приветствовали всех, желающих вьехать в Летипеа, за 3-4 километра до деревни. Пограничная застава находилась на мысу, на берегу моря, примерно в полутора кимотрах от плаца лагеря отдыха.
Естественно в Летипеа можно было поласть только по особому разрешению. На проведение летних дней работники газовой отрасли спокойно получили разрешение КГБ ЭССР и пограничники тоже знали о мероприятии.
Проходящее мероприятие заставляло пограничников находится в повышенной боевой готовности - ведь настолько много людей приехало в пограничную зону. За ними надо глаз да глаз!!! За праздником работников газа наблюдал патруль, состоящий из двух солдат.
Один из защитников неприкосновенных рубежей родины получил из дома денежный перевод и третий день кряду был нетрезв.
Праздник работников газа проходил в обычном ритме - спортивные сорвенования, купание, развлечения. Вечером люди собрались на лагерный плац, находящийся метров двести от берега на лесной опушке. Тут стояли ряды палаток, горел костёр, играл оркестр и танцевали.
День советских солдат проходил в своём ритме. Служебные обязанности они выполняли вперемешку с задиранием отдыхающих и распитием водки. Периодически они уходили спать в картофельное поле, положив автоматы рядом.
Почему то смена с заставы солдатам не пришла
Организаторы мероприятия периодически пробывали успокоить вооружённых стражей границы и сдерживать подальше от отдыхающих. Организатор летних дней газовщиков Анатолий Варкки неоднократно призывал к порядку стражей границ родины, в конце концов он получил за это автоматным прикладом. Это было ещё лёгкое наказание. Ночью на прибрежной дороге прозвучали выстрелы..
Более смелые постарались забрать автоматы у пьяных солдат. Один из них, Анатолий Паас, успел сказать сумешедшим пограничникам:" Что вы делаете!? Мы же все здесь одинаково молоды!"-когда несколько дней пивший солдат выстрелил. Анатолий Паас скончался на месте.
Было полвторого ночи 8 августа. Большинство отдыхающих уже спали в палатках и ничего не знали о убитых и стрельбе на дороге. Несколько пар ещё танцевали в свете огня от горящего костра. Никто и не мог предположить, что приближается смерть. Солдат, убивший на дороге одного человека, приблизился к лагерному плацу и нажал на курок - строчащий автомат накрыл очередью танцующих и людей в палатках.
Второй солдат попробывал помешать свихнувшемуся товарищу, но тот повернул ствол в сторону сотоварища и выстрелил в грудь. Пограничник позже скончался в больнице. После этого сумашедший солдат направил ствол автомата себе в рот и последния раз нажал на спусковой крючок...
На месте побоища, кроме двух солдат, остались лежать шесть эстонцев.
раненых насчитали всего 18. Кто легко, кто тяжело. (История о кровавой бойне основывается на материалах известного в Вирумаа историка Хельмута Эльстрока, собравшего материалы, которые появились в газете "Вирумаа Театая" 8 августа 2006 года. Э.Т)
Небольшое отступление. Только вчера я разговаривал с полковником Рихардом Котта, в то время бывшим офицером разведки КППО. Он занимался расследованием этого дела в тот год. История,услышанная из его уст, звучит немного по другому. Правда финал одинаковый. Вот что сделал водка с пограничниками. Этому способствовала и структура Ракверского отряда, существовавшая в то время. Но об этом может как то в другой раз. (переводчик).
Весть о кровавой бане в Летипеа распространилась по всей Эстонии.
Райво Райгна (1955 г.р)
В 1976 году я был молодым учителем в Леэквересской 8-и летней школе. летом работал вожатым в пионерском лагере в Карепа.
8 августа утром я проснулся как обычно, до официального подьёма. Повара с испуганными лицами рассказали мне, что в Летипеа ночью произошло массовое убийство. Пьяный солдат открыл огонь по лагерю газовщиков. Десяток человек было убито и несколько десятков ранено. Это было первое сообщение, которое несмотря на строгую цензуру и секретность, разошлось молвой среди местных жителей.
Время показало, что эта информация из руки в руки оказалась практически точной. Новость повергла меня в онемение и шок. Бессловесны и задумчивы были и повара.
Первая мысль была - прибежать на место случившегося. Но это была какая то утопическая мысль. Место кровавой бойни было полностью оцеплено войсками и КГБ, пробраться сквозь этот плотный кордон было невозможно.
Новость распространялась со скоростью пожара. Появился вопрос, скрывать ли произошедшее от детей, младшие из которых были десяти лет от роду. Очень деликатная ситуация для педагога.
Но решили, что нет смысла обманывать детей и умалчивать о произошедшем. Правда всё равно вылезет наружу. После подьёма я уже рассказал детям своей группы, что в Летипеа погибли люди. успокоил детей, что им нечего бояться. Опасности пионерскому лагерю нет.
Дети все разные, и эту ужасную новость каждый воспринял по своему. Были те, кто сильно испугался и были те, кто хотел больше узнать о произошедшем в Летипеа. Старшие, 14-15 лет пионеры, стали прямо ка сыщики. Не спрашивая разрешения у вожатый, они установили контакты с местной молодёжью, дабы узнать больше подробностей. Вскоре они уже рассказывали мне, что говорят об этом местные жители.
Слухи о бойне в Летипеа распространились по всей Эстонии. Испуганные отцы-матери стали приезжать в Карепа, чтобы убедиться, что с ихними детьми всё в порядке.
Пионерский лагерь Карепа находился на берегу моря, в пограничной зоне. Прибрежную полосу оеска каждое утро выравнивали граблями, но пограничных патрулей особо замечено не было. После бойни в Летипеа они активизировались. Патрулировали часто, по двое, в автоматами и служебными собаками.
естественно на полную мощность была запущена пропагандистская советская машина.
Молодым, многоинтересующимся человеком, я постоянно слушал передачи "Голоса Америки" на эстонском языке. Разумеется в то время слушать радио, говорящее правду о советской действительности без помех,было невозможно. В эфире постоянно что то шумело и бухало.
В следующие дни услышать известия и трагедии в Летипеа было особо трудно. радиостанция начала говорить о произошедшем на побережье ЭССР и в эфире начало трещать и греметь особенно сильно....
Что было после кровавой бойни в Летипеа?
Дальше события пошли по своей колее: оставшимся в живых лечение и веру в дальнейшую жиснь, мёртвым похороны, виновным суд. Оставим приговор военного трибунала (виновным сделали одного сержанта, которому дали три с половиной года). Остановимся немного на похоронах. Чиновники боялись стечение большого количества народа на похороны убитых. Поэтому были посланы вооружённые сотрудники госбезопасности и особо преданные партийцы на похороны для наблюдения. Похороны должны были проходить в разное время и без церемоний. Так издевались над родными в их горе о погибших родственниках.Во всей ЭССР осталось ощущение беззащитности, обиды и глубокой скорби по убиенным в бойне Летипеа. И гадать: был ли главным виновником алкоголь или всё таки сами военные? Или обе причины вместе?.....
ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ - МОРЕМ
На резиновой лодке через границу
Энно Таммер:
Это было где то поздней осенью или ранней весной 1978 года, когда я столкнулся в Таллинском Доме Торговли с на год старше меня, школьным другом Рихо, также моим хорошим товарищем по строительным отрядам. Завязался разговор обо всём. Рихо сказал: знаешь, я пришел посмотреть, есть ли ещё в продаже резиновые лодки.
"Для чего тебе нужна резиновая лодка?" - непонимающе спросил я.
"Да у меня уже есть.Просто хочу посмотреть, есть ли они ещё в продаже" - ответил Рихо.
Я тогда не понял интереса Рихо.
Тогда Рихо попробывал обьяснить:"Случилось так, что я несколько дней назад встретился тут же, в Доме Торговли, со своим одноклассником Марти. Спросил, что он тут делает. Марти ответил, что хочет купить резиновую лодку, что тут ему всё надоело и он хочет на лодке махнуть через море. Мы перебросились ещё пару фразами и разошлись восвояси.
Я не поверил его словам. Решил,что он шутит. Прошло пару дней и "Голос Америки" сообщил, что Март переплыл всё таки на лодке через море. Поэтому и пришёл сюда из интереса, а есть ли сейчас в продаже резиновые лодки."
В тот день резиновых лодок в продаже я не видел. Продавцы сказали, что закончились.
Факт, описанный в истории: в 1978 году на маленькой резиновой лодке сбежал через Финский залив военнослужащий СА, молодой спортсмен-яхтсмен из спортивной роты, базирующейся в Копли, Март Вахтер. Шесть лет спустя, в 1984 году, это повторили на резиновой лодке, с побережья Карепа, в Финляндию Андре Хильдебрандт, Александер Отставел (Алекс Лепаыйе),Раиво Роосна и Харри Гельштейн.
В 1978 году всё это мне казалось невероятным. Правда. Я даже не мог подумать о такой возможности, чтобы взять резиновую лодку и просто свалить отсюда. Дома я вовсю крутил и настраивал "Голос Америки", чтобы хоть услышать, как там складывается жизнь у беглецов.
Друзей-знакомых Марта начали по одному вызывать в КГБ ЭССР, в их число попал и Рихо.
В феврале 2008 года я не был точно уверен, было ли всё так, как описываю. Я пишу это так, как подсказывает мне память, но в этих ощущениях я почему то немного сомневаюсь. Да и сейцас, по прошествии 30-и лет всё это кажется невероятным.
Я позвонил Рихо, с кем мы уже пару десятков лет не общались, и переспросил, действительно ли было так, что его одноклассник рванул на резиновой лодки из СССР. Я не назвал ему тога имени. Я уже так сомневался в своих ощущениях-воспоминаниях, что не хотел выставлять себя дураком.
"А, ты имеешь в виду Марта Вахтера?" - сразу среагировал Рихо и добавил, что он общается с живущим в Швеции своим одноклассником Мартом.
Тогда я переслал Рихо черновик своих рукописей, в которых был весь вышеуказанный текст. Рихо в свою очередьпереслал эти черновики Марту в Швецию.
Март и Рихо кардинально поперечёркивали мою рукопись. Они не встречались Таллинском Доме Торговли перед побегом. Резиновую лодку март купил всё таки в Доме Торговли и в день покупки он там встретился не с Рихо, а с другим своим одноклассником Яком Ахеликом. (Если кто не знает, Ахелик умеет чертовски здорово играть на барабанах).
Так что мои впечатления-ощущения не скатились в самое болото. Скорее всего моя встреча в 1978 году с Рихо в Доме Торговли заслонила собой момент встречи Марта со своим одноклассником Ахеликом перед бегством из СССР.
В феврале 2008 года я попросил Рихо и Марта немного освежить в памяти события того времени.
Рихо согласился и написал мне сови воспоминания под заголовком: "Некоторые воспоминания о моём однокласснике Марте, сбежавшего 30 лет назад в мир джинглей капитализма."
Вспоминает Рихо Рейспасс (1959 г.р)
Мой одноклассник Март уплыл на простой резиновой лодке, купленной в Доме Торговли, из Таллина в Финляндию в августе 1978 года. Пикантность этому добавил тот момент, что в то самое время он был военнослужащим Советской Армии и проходил службу в спортивной роте.
Я в то время приобретал свой первый опыт в строительной дружине в группе Сакала. В связи с моим отсутствием по этой причине в месте моего проживания, до меня не доходили заказные повестки из КГБ ЭССР.
Мои одноклассники и классный руководитель Анне Кауба, находившиеся в Таллине, к тому времени уже все побывали у следователя в управлении КГБ ЭССР, где их внимательно выслушали. Классной руководительнице досталось ещё и за то, что на фотографии класса, найденной дома у Марта, были не только одноклассники но и какие то личности, совсем не относящиеся к школе.
Я попал в поле зрения органов госбезопасности позже других, поскольку как гражданин СССР я первый получил письмо от изменника родины Марта в середине сентября.
После двухнедельного пребывания в строительной студенческой дружине нас перебросили в Пярнусской район в колхоз Паадерма убирать картошку. В то время это было классическое начало учебного года для студентов.
Когда все студенты учебной группы сели в автобус, меня оттуда вызвали и привели к парторгу института товарищу Ааду Тальтсу.
После ректора парторг был самым влиятельным человеком в институте. Я встретился с ним тогда в первый и последний раз. Товарищ Тальтц мне сообщил, что в связи с бегством моего одноклассника на Запад, меня хотят видеть в управлении морской контрразведки СССР по адресу Томби 8. на всякий случай товарищ Тальтс оставил мне номер своего настольного телефона.
Улица бывшего революционера Яна Томба теперь называется именем государственного мужа Юри Вилмса. Дом номер 8 находится на углу на пересечении улицы Гоголя. Улица Гоголя теперь называется Рауа, где и находилась наша школа. Школа до сих пор сохранила свой номер на улице и своё старое название.
На углу улиц Гоголя и Томби находился магазин и на никогда там не видел какого либо напоминания о нахождении там морской контрразведки. Продавцы в магазине вспоминают, что да, в соседних помещениях находилась какая то странная контора, но железные двери были всегда на замке.
С чувством гражданской ответственности я прошел всю улицу Томби, которая заканчивалась улицей Лубья,где располагался милицейское отделение. Ничего, похожего на военное учереждение, я не увидел.
Тогда я позвонил товарищу Тальтсу. Парторг позвонил ещё куда то и выяснил, что правильное место находится на улице Тоомпеа. Естественно, для словянской филологии минимальное различие между Томби и Тоомпеа практически незаметно. Для этих офицеров было всё равно, что Томби, что Тоомпеа.
На улице Тоомпеа в доме номер 8 ( сейчас там находится Кайтселиит) меня ждал, сюрприз для меня, следователь-эстонев, кажется по фамилии Пенарт.
Мы разговаривали несколько часов. Следователь по фамилии Пенарт делал акцент на здоровье Марта, на его зрение и слух.А особенно на его душевное состояние. Потому что добровольно сбежать из совеетской родины может только ненормальный человек.
В конце следователь спросил как бы между прочим: связывался ли Март со мной? Помню, что я надолго задумался, как и что надо ответить. Поням, что международное письмо уже полало в поле зрения контрразведки, я честно ответил,что да, я получил письмо от Марта. После чего, не вижу чуда, из ящика стола было достано готовое постановление, в котором указывалось, что важное доказательтво у мея изымается в интересах следствия. Меня посадили в чёрную "волгу" и поехали ко мне домой. К сожалению, я был такой наивный, что не сделал с письма копию. Но точно помню, что конверт был синий. Просто для исторической правды надо сказать, что копировальных маших для общего пользования в то время не было.
После бесед и изьятия у меня письма я уехал обратно в колхоз собирать картошку. Была дождливая осень. Трактор попробывал сдвинуть с места процеп с картошкой и сразу сел в грязь по самую кабину. И когда следующий, в два раза больший , трактор попытался вытащить из грязи первый,в грязи скоро сидели оба. И когда студентам не смогли предложить никакой другой работы, перебросили нас в Центральную Эстонию в Пеетри, где уже было несколько сот студентов. Но в этом то Март был не виноват.
Зато март виноват в другом. По возвращению из колхоза я попал в орбиту наблюдения других органов. На моё имя пришла повестка, в которой меня вызывали свидетелем в милицию на улице Лубья.
Я поинтересовался у студентов военной кафедры ТПИ на улице Фильтри, кому ещё пришло такое свинство. Я не понимал, почему именно меня вызывают свидетелем.
В милицейском доме на улице Лубья меня ждал (неожиданно) офицер КГБ. Русский. Он говорил со мной и мире, о погоде и в конце концов добрался до мысли, что другой мой одноклассник, Як Ахелик, гражданин с подозрительными взглядами. Русский офицер КГБ хотел, чтобы я помог расследованию, что Як не собирается сбежать на Запад.
Я тогда ему не ответил ничего и мне была назначена новая встреча. Мы должны были встретиться на Мере пууесте возле Дома офицеров (сейчас там Русский культурный центр) перд маленькой часовней, находящейся рядом.
Уже в то время мы ходили со своими одноклассниками пить пиво. распитие этого напитка происходило и Яка, который жил в центре города на бульвале Ленина (сейчас это бульвар Рявала). Но чтобы не напрягать маму Яка, которая всегда много готовила к нашему приходу, мы позже перебрались для посиделок в подвальчик Карья.
30 лет назад я рассказал офицеру КГБ о наших пивных посиделках.И тогда определился распорядок.
Сначала я сидел вместе с одноклассниками у Яка, потом ходил на встречу с офицером КГБ, потом вернулся снова назад к Яку и всем рассказал о этой встрече. Позже один одноклассник рассказал мне, что моё ироническое повествование о этой встрече в будущем помогло ему избежать вербовки со стороны КГБ.
бежавший на резиновой лодке на Запад мой одноклассник Март напомнил о себе в связи с олимпийской регатой 1980 года, когда вышел цветной фотоальбом "Полные ветра". В этом фотоальбоме персона нон грата Март появился на большом фото на своём катамаране "торнадо", разрезающим острым носом воды Финского залива и с улыбкой на лице в предвкушении победы.
Интересно, неужели фотограф Густав Герман и автор текста Калев Ваппер не знали, что на снимке изменник родины? Появление фото беженца на Запад в этом альбоме был действительно чей то серьёзный прокол.
Я помню, как конфисковали тираж журнала "Пионер", в котором появилось аллегорическое стихотврение с иллюстрацией "Дом Мягра" поэта Юриссона. ( вот тут я ничего добавить не могу, поскольку не знаю о чём идёт речь.....переводчик...)
Мы переписывались с Мартом до самого воззтановления независимости Эстонии, когда он смог снова посетить свою родину. Но больше писем или открыток у меня никто не реквизировал.
Что же за границей? Дорога риска для познания
Энно Таммер:
Повествование о побеге Марта Вахтера 30 лет назад на резиновой лодке в этой книге, шло по своему пути. Ну как и все воспоминания.
Когда то давняя встреча в Таллинском Доме Торговли с Рихо толкнула не ещё одну большую тему.
Если есть граница, то по человечески хочется узнать - а что там,за границей? особенно когда с одной стороны всё это закрыто мегасторожами и промыто пропагандой, но остаётся ощущение,что это не жизнь и ты тут не живёшь а можешь только представить, что настоящая жиань может быть только там, по другую сторону границы. За границей.
Для тог, чтобы узнать, что за границей, надо эту границу пересечь.
Так просто и так сложно.
Большинство граждан ЭССР надолго смирились, что граница останется навсегда, останется чертой между двумя мирами. И чем дольше советская власть расцветала в ЭССР, тем тускнее становилась светлосиняя мечта о белом пароходе, который придёт и увезёт, увезёт через границу, увезёт куда то в другой мир. В тот правильный мир, который за границей.
Но были и те, кто не только мечтал о пересечении границы, о поездке в другой мир, но которые рисковали и становились на этот рискованный путь.
Следующие истории рассказывают о попытках бегства за (и через) границу и основаны из исторических работах Яака Пихлау и Пеетера Каасика, на сохранившихся записках и документах КГБ ЭССР в 1950-е года. И я ко всему этому тоже познакомлю вас с парой интересных документов.